Новые приключения Пышки на сайте знакомств. Отвязные домохозяйки Новак Оксана

За всеми этими событиями незаметно пролетела зима и наступил март. Впрочем, глобальное потепление климата сделало этот переход столь незаметным, что о наступлении весны я узнала, лишь получив очередное письмо со спамом: «Поздравляем Вас с первым весенним днем! Порадуйте себя – купите у нас бикини крупнейших мировых брендов по цене Черкизона! Специальное предложение для толстушек: у нас есть даже самые большие размеры, включая пятьдесят второй!» Ну что ж, предложение было более чем заманчивым, учитывая мой пятьдесят восьмой!

Я представила себе кошмарный сон метросексуала: я, одетая в крошечное бикини, намываю горбатый «Запорожец», прижимаясь к лобовому стеклу грудями, выпирающими из лифчика, словно сдобное тесто из кастрюли. В «запоре» сидит Андрей Малахов, с ужасом смотрит на меня и пишет дрожащей рукой в мятой тетрадке: «Не все блондинки одинаково полезны». Под моим напором машина начинает со скрежетом прижиматься к стене и складываться гармошкой, я с улыбкой вампира плотоядно смотрю на Малахова, подмигиваю и сексуально вращаю высунутым язычком, отчего он седеет на глазах, роняет из рук тетрадь и кричит, нервно поджав колени к подбородку: «Мамаааа! Помогите!» Мне стало жалко гламурного ведущего, и я затрясла головой, отгоняя наваждение.

Впрочем, никакими комплексами я давно не мучилась, события последних лет примирили меня с моей внешностью, и я четко поняла: ни один человек не может нравиться абсолютно всем, и наличие длинных стройных ног не является гарантией счастливой семейной жизни и востребованности у противоположного пола. После моего удачного дебюта в качестве ночной феи я изменила свою тактику общения с мужчинами: теперь, получив письмо с предложением встретиться для секса, я намекала мужчине на возможность накинуть девушке на чулочки, и если мужчина возмущался или не понимал моих намеков, безжалостно отправляла его в «удаленные». Если же корреспондент воспринимал мой меркантилизм спокойно и естественно, я соглашалась на встречу. И тут стали происходить удивительные для меня вещи: встречи с мамбо-мужчинами наконец-то стали доставлять мне удовольствие!

Это был один из самых больших парадоксов, но всего, чего я пыталась добиться от мужчин с помощью бескорыстной любви, я добилась, выставив ценник! Теперь мужчины не скупились на хорошие мотели, дорогие рестораны и букеты цветов! Конечно, я не вышла на панель с почасовым ценником, а лишь сразу писала мужчине, намекающему на секс, что с удовольствием проведу с ним время взамен на небольшую материальную поддержку одинокой женщине. Умные понимали намеки и становились моими лучшими любовниками за последние несколько лет! Наконец-то и секс был на высоте, и общение весьма приятным, и сто долларов на тумбочке лишали меня ощущения использованности и обманутых надежд. Все по-честному: ты не обещаешь мне долгую и счастливую совместную жизнь, а я не мучаюсь вопросом: «Почему ты не перезвонил?» Но – что стало еще большей неожиданностью – мне действительно начали перезванивать! Мужчины писали мне милые эсэмэски, интересуясь, как я поживаю, рассказывали о своих делах, наперебой предлагали постоянные сексуальные отношения с ежемесячной оплатой. Уже через пару месяцев я имела четыре-пять постоянных любовников, которые одаривали меня чудесным сексом, а уходя, оставляли на тумбочке неплохую прибавку к жалованью!

Я с удивлением обнаружила, что найти хороший секс за деньги гораздо легче, чем найти его «за любовь»! Нормальные мужики, будучи женатыми или чрезмерно занятыми, чтобы строить отношения, и слишком порядочными, чтобы врать, с облегчением и удовольствием выкладывали определенную сумму, покупая таким образом индульгенцию: они не чувствовали себя подлецами за то, что использовали меня для секса. Я же, со своей стороны, получила хороших любовников без всяких душевных страданий. Плюс ко всему у меня впервые за многие годы появились лишние деньги, и я наконец смогла себе позволить хорошего парикмахера, косметолога, стильную одежду. Избавившись от комплексов, я полюбила себя и с огромным удовольствием взялась создавать свой образ: покупала модные европейские шмотки в дорогих магазинах для полных женщин, смелую бижутерию ручной работы, туфли на высоких каблуках в цвет сумочек. Я стала ходить по улицам, посвистывая и пританцовывая на своих новых двухсотдолларовых туфлях, а не ссутулившись и желая как можно меньше бросаться в глаза. Теперь мне нравилось привлекать к себе внимание, я полюбила яркие цвета и необычные аксессуары, красила ногти и губы в алый цвет и улыбалась прохожим. И мир вокруг тоже вдруг переменился: ко мне начали подходить мужчины в кафе или магазине и пытаться познакомиться. Водители такси стали просить номер телефона, а охранники в магазине на работе вдруг наперебой бросились за мной ухаживать.

Но что-то умерло в моей душе безвозвратно. Я избавилась от иллюзий и теперь смотрела на любого мужчину совершенно трезвым взглядом, без мысли его перевоспитать или приручить, читая между строк его истинные намерения и прогнозируя его недостатки, и все это лишало меня возможности не только влюбиться, но даже слегка увлечься. И я подумала, что это не так уж и плохо, если таким образом я спасу себя от боли, разочарования и глупых поступков. «Вот она – компенсация за отсутствие любви и семейного счастья – умение понимать язык мужчин! – грустно думала я. – Судьба не дала мне близкого человека и детей, зато дала возможность приобретать опыт отношений любого рода».

– Может, это и есть мое предназначение – быть бесконечным экспериментатором и испытателем, открывая для себя законы человеческих отношений? Может статься, еще мемуары начну писать? – смеялась я в разговорах с подружками.

Подружки тоже не отставали – жизнь у них кипела ключом! Юлька бросила свое скучное ПТУ и, активировав все свои знакомства и связи, устроилась работать редактором на один из питерских телевизионных каналов. Работа захватила ее с головой, она обрела уверенность в себе, стала заниматься творчеством и успешно делать карьеру. Ей быстро надоело выполнять рутинную работу, и Юлька засела за написание сценариев, которые неожиданно понравились ее руководству. Ей была обещана должность выпускающего редактора в одном из ток-шоу, а пока она писала сценарии для многочисленных программ, находя вокруг себя бесконечное количество самых необычных историй. Одну из программ она посвятила своим новым друзьям-свингерам, описав их сообщество как группу счастливых, раскрепощенных людей, которые бесконечно доверяют друг другу и предпочитают честные сексуальные эксперименты тайным изменам.

Юлька, еще недавно бывшая убежденным адептом классических семейных отношений, верности и целомудрия, вдруг стала пропагандировать сексуальную свободу, в которой считала свингерство чуть ли не единственно правильной формой семейной жизни.

– Эти люди просто поднялись над обывательской моралью, которая навязана людям обществом и не имеет ничего разумного с точки зрения природы! – горячилась она, доказывая нам с Лилькой свои новые идеи. – Если большинство мужчин не могут быть моногамны, то зачем вообще все эти требования верности от партнера? Я потеряла мужа из-за того, что все эти годы была рабом своих, в корне ошибочных, взглядов на жизнь! Муж все равно будет изменять тебе, какой бы прекрасной женой ты ни была, просто потому, что бесконечно нуждается в новых сексуальных эмоциях. Так почему бы мне не признать это как факт, а не как оскорбляющее меня предательство? И тогда всем будет легче: я буду иметь контроль над ситуацией, а он любить меня еще больше за то, что я не стала его тюремщиком, а разделяю его сексуальные пристрастия!

– Ну, не знаю, – пожала плечами Лилька. – Не уверена, что мне захочется делить с кем-то моего мужчину – я собственница!

– Дело даже не в этом, – сказала я. – Я понимаю, что требовать от мужчин верности в браке довольно глупо, но отношения твоих приятелей-свингеров кажутся мне не здоровыми. Несколько семейных пар, которые собираются вместе и устраивают повальную оргию, – это за пределами моего понимания! Мужчину толкает на измену его природная программа – его задача на земле осеменить как можно большее количество самок, и даже занимаясь сексом не ради зачатия, а ради удовольствия, он все равно выполняет эту программу. У женщины же задача совсем другая – она должна выбрать лучшего самца для своего потомства. И самец в природе всеми силами защищает свою самку от посягательства других самцов, он должен быть уверен, что его потомство несет именно его генный материал – это законы природы и эволюции. А свингеры – это люди с извращенным с точки зрения природы поведением! Самец сам отдает свою самку другим самцам и получает сексуальное удовольствие, наблюдая за ее изменой! Это поведение человека с сильнейшим комплексом неполноценности, который устраивает себе публичную порку, самовольно уступая свою женщину другим! А что может испытывать женщина, которая видит, что ее самец не только за нее не борется, но еще и сам предлагает ее для сексуальных утех? Все, что угодно, но только не любовь и уважение к своему мужчине!

– Но я подружилась с этими людьми и вхожа в их семьи! – не отступала Юлька. – И поверь мне, это действительно счастливые люди!

– Не поверю! – отрезала я. – Этим людям требуется серьезная помощь психиатра. Мужчины погрязли в комплексе неполноценности плюс имеют явные мазохистские наклонности – когда у него на глазах имеют его женщину, мужчина в первую очередь испытывает унижение! А идти к сексуальному возбуждению через унижение может только мазохист, спроси, вон, нашу рабыньку! – И я кивнула на Лильку.

– Пожалуй, соглашусь, – опустила глаза любительница садо-мазо отношений. – А как же их женщины, их-то что на это толкает?

– А что толкает пить водку жен алкашей или подсаживаться на наркоту жен наркоманов? Извечное желание женщины спасти и удержать своего мужчину! – предположила я. – Любящую женщину мужчина способен уговорить есть собачье дерьмо, убедив, что оно богато кальцием! «Дорогая, – вкрадчиво говорит этот закомплексованный козел. – Ты же знаешь, я очень тебя люблю! Но я мужчина и рано или поздно начну заглядываться на других женщин. Ты же не хочешь быть обманутой или потерять меня? А я хочу расширить твое сознание и подарить тебе новые сексуальные ощущения». Сначала ей дико это слышать, но вода камень точит, и постепенно она понимает, что измена с его стороны неизбежна, а так она хоть будет контролировать ситуацию, и соглашается. А потом, чтобы не сойти с ума от унижения и моральной травмы, она убеждает себя, что действительно получает сексуальное удовольствие, отдаваясь другому на глазах у «любящего» мужа. Юля, это – трагедия, и ты искренне заблуждаешься, считая это «честными семейными отношениями».

Юлька со мной не согласилась. Она продолжала твердить, какие успешные, богатые и красивые люди ее новые друзья и что ни о каких комплексах в их случае нельзя даже говорить.

– Они действительно любящие пары! – продолжала отстаивать подруга свою позицию. – Основная пара, которая организует «встречи», – Тимур и Сабрина – просто чудесные! Когда-то были чемпионами мира по бальным танцам, они и сейчас красивы и успешны, у них замечательные дети и ты бы видела, как они смотрят друг на друга! Нет там никаких комплексов, для них это не более чем сексуальные игры!

Каждый остался при своем мнении, и Юлька продолжала наслаждаться новой ролью: сексуально раскрепощенной красавицы в поиске очередных экспериментов. Она стала частой гостьей в доме любителей свального греха и вместе с новой приятельницей Сабриной ходила по магазинам, посещала спа-салоны и занималась организацией свинг-вечеринок.

Лилька же нашла себе новое увлечение – она решила стать мотогонщиком. Ее неугомонная натура не давала ей покоя, и однажды она прикатила ко мне на фирменном байке, в косухе и блестящем черном шлеме.

– Ты с ума сошла! – охнула я при виде подруги. – Ты знаешь, что врачи, таких, как ты, «донорами» зовут? Зачем тебе этот глупый риск, у тебя же ребенок!

– Ничего со мной не случится! – отмахнулась она. – Я решила таким образом вылечиться от компьютерной зависимости. И потом – мне нужны экстремальные ситуации и адреналин, я без этого чахну и впадаю в депрессию. Не волнуйся, не пропаду, мне цыганка нагадала, что я умру в шестьдесят девять лет!

– Ну, если цыганка нагадала, это в корне меняет дело! – саркастично сказала я. – А она про инвалидное кресло ничего не говорила?

– Если ты не разделяешь мои увлечения, значит, ты плохая подруга! – надулась Лилька. – Не нужны мне твои нравоучения!

– Ладно, черт с вами! – сдалась я. – Делайте, что хотите: посещайте групповухи, рассекайте на мотоциклах, страдайте любой фигней – мне все равно! Вы уже большие девочки, а я не ваша мама!

– Вот это правильно! – радостно закивала Лилька и укатила, опасно маневрируя между машинами.

Но вскоре подруга поняла, что интернет-зависимость в ее случае неизлечима, и зарегистрировалась на сайте байкеров, где тут же обросла бородатыми поклонниками, которые начали активно приглашать ее «погонять по трассе» и «выпить пивка». Посетив несколько байкеровских сходняков, Лилька встретила «его» – бородатого дядьку в потертой и дурнопахнущей кожаной куртке, черных очках и бандане на длинноволосой голове.

Звали «героя» Федя по кличке Студент, потому что он учился в трех институтах одновременно на протяжении последних десяти лет, не спеша получать диплом ни в одном из них. Работал Федя кузнецом, ловко ваяя железные ворота или каминные принадлежности для богатых заказчиков, был не беден и мог похвастаться «Харлеем» стоимостью в две такие комнатки, как у меня. Конечно, перед подобным «пиратом дальних дорог» Лилька устоять не могла, дни напролет проводила с новым другом, гоняя «с ветерком», после чего они ехали к Лильке, где накачивались пивом и играли в компьютерные игры.

Одно сильно смущало подругу – ее знакомец не проявлял никаких попыток уложить ее в постель. Лилька кормила его горячими бутербродами, подливала водку в пиво и надевала свой самый откровенный халатик, но Федю интересовали только компьютерные игры, боевики и мотоциклы. Однако Лилька была готова на многое, чтобы добиться взаимности и увидеть страсть в его глазах.

Однажды между делом Федя сказал, что был бы рад оказать Лильке ответную любезность и пригласить ее к себе в гости. Жил он за городом, в непосредственной близости от любимой кузни, в старом, похожем на послевоенный барак доме на несколько хозяев, с множеством пристроек и дверей. Вид дома с облупленной штукатуркой и выщербленными ступенями напугал Лильку, однако войдя в квартиру к Феде, она впала в настоящий шок! Давно не видела Лилька такого жуткого помещения: треснутые окна, заклеенные синей изолентой, свисающие со стен старые обои, серый потолок, увешанный паутиной. У стены стояла старая кровать с отломанными ножками и серым постельным бельем.

Федя широким гостеприимным жестом пригласил Лильку за стол, который представлял собой синюю облезлую дверь с железной ручкой, положенную на два пивных ящика. Посередине двери лежала почти свежая газета, на которой была порезана селедка, лук, колбаса и стояли десять бутылок дорогого чешского пива.

Студент вежливо уступил Лильке единственное сидячее место – тяжелый садовый стул с кованой спинкой, а сам примостился на деревянном ящике. Пылкая любовь таяла в Лилькиной душе, как мороженое на июльском пляже, и она уже начала было искать повод улизнуть, но неожиданно Федя начал жаловаться на жизнь и говорить, как он счастлив знакомством с Лилькой: она именно та женщина, которую он искал долгие годы. Лилькино сердце дрогнуло: возможно, она проявит инициативу, отведет Студента к парикмахеру, оденет в хороший костюм и возьмет в свои руки управление его финансами? Лиля представила Федю с чисто вымытыми волосами, затянутыми в модный хвостик; он, в дорогом костюме, фирменном галстуке и в белоснежной рубашке, бил тяжелым молотом по наковальне, а рядом стояла Лилька в модном платье и с улыбкой протягивала мужу крынку холодного молока. В глубине души она понимала, что есть в ее фантазиях что-то лубочно-неискреннее, но была уверена, что с Федиными доходами и ее активностью они вполне могут создать весьма гармоничную пару. Оставалось только выяснить степень их с Федей сексуальной совместимости.

За окном стемнело, Федя хлопал пьяными глазками и смотрел на Лильку с вожделением, как бомж на сторублевку.

– Где у тебя ванная комната? – поинтересовалась Лилька.

– Ванной нет, – замотал башкой хозяин таун-хауса. – Во дворе есть колонка и туалет системы «сортир».

Лилька чертыхнулась и вышла на улицу в кромешную тьму: ни одна лампочка на улице не горела, ступени освещались лишь тусклым светом нескольких грязных окон.

Вдруг свет в окнах погас.

– Черт, опять пробки перегорели! – услышала Лилька недовольные голоса жильцов и начала искать впотьмах колонку и туалет.

Через десять минут она вернулась к дому, нащупала дверь и зашла в комнату, где в темноте увидела лишь очертания кровати, на которой спал пьяный Федя. В воздухе пахло апельсиновым дезодорантом, стол был убран, лишь голубой блик полумесяца отражался в окне. Конечно, если бы только было возможно, Лилька развернулась бы и укатила домой, но садиться за руль мотоцикла ночью, да еще после трех бутылок пива и двух рюмок водки – весьма опрометчиво. Лилька обреченно вздохнула, разделась и легла в кровать.

Мужские руки принялись умело шарить по ее телу, и уже через десять минут Лилькина злость прошла, сменившись удивлением: Федя оказался виртуозным любовником! Он ласкал так опытно и страстно, что Лилька почувствовала укол ревности: явно в объятиях такого опытного Казановы побывало много женщин до нее. Секс был бурным и долгим, Студент имел Лильку в самых замысловатых позах и, казалось, был неутомим. Лишь под утро любовники вымотались и уснули крепким сном.

Проснулась Лилька с первыми лучами солнца: ей хотелось пить и в туалет. Рядом, замотавшись в одеяло, похрапывал Федя. Она вылезла из кровати, нежно поцеловала его в макушку и, натянув на себя одежду, вышла во двор. И остолбенела: во дворе возле колонки стоял Студент и что-то подкручивал в своем байке.

– Ой, Лилька! – радостно завопил он. – А я думал, что ты уехала, пока твой байк утром не увидел! А ты где была?

Лилька хватала ртом воздух и непонимающе смотрела на приятеля.

– Кто живет с тобой по соседству? – наконец, придя в сознание, спросила она.

– А, там какой-то абхазец комнату снимает, – прояснил ситуацию Федя. – Он сюда из Сухуми мандарины возит.

Лилька села на мотоцикл и рванула в город. Больше она не приходила на сайт байкеров, не встречалась с Федей и дала объявление о продаже байка. Однажды мне написал мужчина из Москвы. Грамотное, лаконичное письмо, без лишних слов и грамматических ошибок:

«Здравствуйте, я буду в Питере в эти выходные по делам фирмы. Если бы мы могли встретиться и провести вечер и ночь в моем отеле в Репино, я был бы признателен. Сообщите размер гонорара и ваш телефонный номер в случае согласия».

В субботу я проснулась пораньше, сходила в ближайший салон, сделала прическу и маникюр и, не особо, впрочем, надеясь, стала ждать звонка. Однако в пять вечера мне действительно позвонил мой московский знакомый и весьма приятным голосом предложил приехать к нему в гостиницу.

– Я встречу вас у входа и заплачу за такси, – сказал он.

Ситуация была щекотливой. С одной стороны, все выдавало в нем приличного мужчину, не склонного к дешевым розыгрышам, с другой – если он не встретит меня в Репино, я вернусь домой, не солоно хлебавши, отдав таксисту все свои оставшиеся деньги.

Однако я решила рискнуть, уж больно мне понравился сочный баритон в трубке, да и сидеть у монитора все выходные совсем не хотелось. Я позвонила Юльке.

– Юль, я еду в Репино, – и обрисовала ей ситуацию. – Боюсь, мало ли что, все же незнакомый мужик. Ты мне позвони через часок, ладно?

– Хорошо, позвоню, если не забуду, – ответила Юлька. – Я собираюсь к Сабринке с Тимуром. Мы встречаемся у них, потом идем в сауну большой компанией. Намечается супервечерина!

– Веселись, – сказала я подружке. – Но все же не забудь мне позвонить!

Потом я набрала Лильку.

– На эту порнозвезду мало надежды, – пробурчала я в трубку. – Позвони хоть ты мне: мало ли, что со мной может случиться!

– Постараюсь! – пообещала Лилька. – Я завтра байк продаю, нашлись покупатели, вот собираюсь погонять последний раз.

– Шумахер, блин! Сильно не гоняй! – сказала я и вышла из дома.

Подъезжая к гостинице на заливе, я издалека увидела высокую мужскую фигуру, машущую мне рукой. Я вышла из такси, поздоровалась с мужчиной, он дал водителю деньги, и мы поднялись в номер. Моего нового знакомого звали Евгений – высокий, симпатичный мужчина сорока трех лет, который с первой минуты вызывал бесконечное доверие своей открытой улыбкой и мягким голосом.

– Ксюшенька, я предлагаю переместиться в ресторан, – сказал он. – А через пару часов я заказал сауну, надеюсь, вы не будете против попариться и поплавать в бассейне?

Я против не была, настроение поднялось в предвкушении приятного вечера.

Через час, когда мы сидели к ресторане, потягивая отличный коньяк и все ближе подвигаясь друг к другу, в моей сумке зазвонил телефон.

– Это кто-то из моих подружек, – сказала я, поймав вопросительный взгляд Евгения. – Я попросила их позвонить и убедиться, что ты меня не съел.

– Похвальная осторожность, – улыбнулся он в ответ.

Однако в телефоне высветился незнакомый номер. Я сняла трубку и услышала сухой мужской голос.

– Вам знакома Лилианна Капельянц?

– Вы не туда попали, – растерянно сказала я.

– Нам сейчас женщину привезли, в нейрохирургию, после аварии, – продолжал незнакомец в трубке. – У нее в телефоне ваш номер…

Мое сердце ухнуло и сжалось в комок: «Боже мой, Лилька!» Я поняла, что впервые слышу ее фамилию, поэтому не связала с ней этот неожиданный звонок.

– Что с ней?! – почти закричала я.

– У нее черепно-мозговая травма: влетела на мотоцикле под «КамАЗ». Сейчас идет операция, ситуация более чем серьезная, – ответили мне. – У нее есть родственники?

– Нет, – покачала я головой. – У нее есть подруги. Сейчас я приеду!

Слезы хлынули из моих глаз. Евгений затряс меня за плечо: «Что случилось? Что-то серьезное?» – тормошил он меня, но я не могла говорить, только кивала. Наконец я собралась с мыслями и объяснила ему ситуацию.

– Жаль, что так получилось, – серьезно сказал он. – Я приеду сюда через две недели, надеюсь, мы встретимся еще раз и наша встреча ничем не будет омрачена. – С этими словами он положил на стол пять тысяч: «Возьми, тебе пригодятся!» Я благодарно чмокнула его в щеку и побежала к дороге ловить машину. Всю дорогу я пыталась дозвониться до Юльки, но ее телефон молчал. Тогда я отправила ей эсэмэску с адресом больницы и написала, что жду ее там.

Через час я бежала по больничному коридору, мимо кашпо с вьющимися цветами и доской объявлений:

Требуется врач-анестезиолог з/п 9 000 руб.

Требуется мойщик котлов з/п 12 000 руб.

Требуется водитель з/п 16 000 руб.

«Да, похоже, свою жизнь безопаснее доверить мойщику котлов – так считает наше государство!» – пронеслось в моей голове. Потом я стояла возле двери, с замиранием сердца стараясь понять по лицам врачей, выходящим из операционной, каковы Лилькины шансы. Когда из операционной вышел молодой врач, я бросилась к нему с вопросом, как дела у пациентки.

– Откуда я знаю? – равнодушно пожал плечами доктор. – Это к хирургу, а мое дело усыпить. – И поспешил дальше. Я пережила несколько очень страшных секунд, глядя ему вслед, пока меня не осенило, что это анестезиолог!

Операция закончилась через два часа, Лильку вывезли на каталке с синим лицом и обмотанной головой. Ко мне подошел хирург:

– Я пока не могу вас обнадеживать: мы удалили из ее головы гематому размером с кулак. Ближайшая неделя будет критической: даже если ваша подруга выйдет из комы и у нее не случится повторного кровоизлияния, гарантировать возврата всех двигательных функций и мозговой деятельности мы пока не можем.

– То есть она может остаться инвалидом или растением? – в ужасе спросила я.

– Ну… – развел руками доктор. – Будем надеяться на лучшее. Надеюсь, вы позаботитесь о ее делах? – с этими словами он вынес мне Лилькину барсетку с ключами от квартиры.

Я устало опустилась на стул. Что же будет? Лилькины родители живут в Германии, но она практически не поддерживает с ними отношений. У отца давно своя семьи, он разведен с Лилькиной матерью, а с ней Лилька тоже не находила общего языка. С кем же останется сын? С отцом? Но Лилька не раз говорила, что у того нет никаких отцовских чувств к мальчику, и если бы не хороший адвокат, отсудивший Лильке отличные алименты, отец бы вообще никак не участвовал в судьбе сына. Я сидела, схватившись за голову, которая гудела от всех этих мыслей, когда увидела Юльку, бегущую по коридору.

– Жива? – Страх плескался в ее глазах.

Я передала ей слова доктора и сказала:

– Юль, я позвонила Лилькиной няне, чтобы она досидела до вечера, но теперь ее надо отпустить. Борьку к себе возьмешь? У меня слишком мало опыта общения с детьми.

– Конечно, не вопрос, – кивнула подруга.

– Ты почему телефон не брала? Я тебя отвлекла от процесса? – покосилась я на Юльку.

– Нет, я была на допросе в милиции, – ответила Юлька, пряча глаза. И пояснила после недолгого молчания: – Сабрина покончила с собой. Меня забрал с работы Тимур, мы приехали к ним домой и нашли ее в ванной со вскрытыми венами. И записку на столе: «Я не могу больше жить в грязи. Ни одна любовь на свете не стоит того, чтобы предавать свою душу».

– Мы что-то делаем не так, – тихо сказала Юлька. – Что-то важное мы делаем не так.

Я не нашлась, что ей ответить. Мы вышли на улицу и стали ловить машину. Неожиданно перед нами остановился шикарный «Мерседес» с тонированными стеклами, из которого никто не выходил. Мы переглянулись, отошли в сторонку и вновь стали трясти руками проезжающему транспорту. «Мерседес» дал задний ход, подъехал к нам и бибикнул.

– Ты его знаешь? – спросила я Юльку.

– Вроде нет, – пожала она плечами. – Может, с работы кто-то?

В машине медленно опустилось окно, и я услышала знакомый до боли хриплый голос:

– Барышни, ну так мы едем или как? – за рулем сидел когда-то безумно любимый мной мужчина – Игорь.

Мы сели в машину и сумбурно рассказали Игорю, что Лилька попала в беду и нам надо съездить забрать ее сына и отвезти к Юльке. Игорь вызвался быть нашим водителем, и мы поехали к Лильке. Отпустив няньку, мы с Юлькой собрали большую сумку детских вещей и объяснили Борьке, что мама в больнице и он поживет у тети Юли.

– Без железной дороги не поеду! – важно заявил он и уселся в кресло.

Мы вздохнули и пошли упаковывать железную дорогу.

– И робокопа возьмите! – командовал Борька. – И человека-паука! И Барби тоже, человек-паук без нее не уснет!

Мы переглянулись и стали послушно упаковывать в огромную сумку все названные игрушки. После чего собрали диски с компьютерными играми, ноутбук, трехколесный велосипед и игрушечный джип величиной со стиральную машину.

– Как мы запихаем все в машину? – ошарашенно спросил Игорь, заходя в коридор и наблюдая гигантскую свалку.

– Как хочешь! – нагло сказал Борька, вытаскивая изо рта нитку жевательной резинки и смачно запихивая ее обратно.

Через час, в течение которого мы пытались утрамбовать в машину все Борькины игрушки, в то время как виновник торжества успел прилепить жвачку на водительское сиденье, снять брелок с ключа и своротить водительское зеркало, мы ехали к Юльке, держа хулигана за обе руки, чтобы он еще чего-нибудь не натворил.

– Юль, я тебе, конечно, сочувствую, – сказала я, когда мы выгрузили вещи и отволокли упирающегося Борьку на пятый этаж. – Но это наш долг. Хочешь, я буду приезжать и сидеть с ним время от времени?

– Еще как хочу! – выразительно ответила Юлька.

Наконец я устало села в машину и откинулась на спинку кресла.

– Как поживаешь? – спросил меня Игорь. – Наверное, я оставил у тебя не лучшие воспоминания?

– Никаких воспоминаний, – соврала я.

– Н-да, грустно, – сказал Игорь. – А ты неплохо выглядишь, похорошела.

– Видимо, разлука пошла мне на пользу, – мстительно сказала я, с удивлением не обнаруживая в себе ни душевного трепета, ни отголоска былых чувств. Рядом со мной сидел совершенно чужой мужчина, не вызывающий никаких эмоций.

– Может, поедем ко мне? – спросил Игорь. – Я снова живу один.

Я посмотрела на часы – было три часа ночи.

– Поехали, – согласилась я.

Это был чудовищно тяжелый день, я чувствовала дикую усталость, но в то же время странное перевозбуждение и понимала: уснуть все равно не удастся, а остаться одной совсем не хотелось. У Игоря мы выпили виски, и я опьянела буквально с одной рюмки. Потом мы занялись сексом, все было привычно и хорошо, Игорь как всегда был на высоте, но никаких нежных чувств к этому мужчине я не ощущала, это был просто механический, хотя и весьма качественный секс.

Квартира Игоря не изменилась с тех пор, как я ее покинула: на стенах – все те же обои, поклеенные мной, на окнах – мои занавески.

– Твое семейное счастье было недолгим? – с плохо скрываемым злорадством спросила я.

– Да, как видишь, – Игорь пытался придать безразличие своему голосу. – Может, наша встреча не была случайной? Мы изменились, набрались опыта, возможно, время попробовать еще раз?

Мне стало смешно. Боже мой, сколько слез, бессонных ночей, переживаний, сколько душевной боли надо было вынести, чтобы стоять теперь рядом с Игорем и смеяться ему в лицо!

– Нет, Игорюша, – с улыбкой сказала я. – Секс-бомбы в одну кровать дважды не падают. Да и потом… С некоторых пор я не люблю жмотов! И я пошла домой. И если бы не тревожные мысли о Лильке, я бы, пожалуй, приплясывала всю дорогу. В моей голове вертелось стихотворение, которое я написала еще в двадцать лет, но как же мало с тех пор я изменилась!