Переиграть войну! В «котле» времени Рыбаков Артем

Док, заинтересовано слушавший наш диалог, вдруг протянул Трошину руку:

- Военврач третьего ранга Кутяев. Можно просто, Сергей! - А, когда тот удивленно пожал ему руку, добавил. - Вы со старшим лейтенантом Окуневым лучше не спорьте, а то он обидчивый очень - может для симметрии вам и второй глаз подбить! - и, подмигнув, обалдевшему Трошину, заливисто расхохотался.

«Ну и шуточки у вас, товарищ КМН третьего ранга», - подумал я и в ответ на подобное представление быстро нажал на точку в основании Сережкиной шеи. Тот взвыл, и отскочил на пару метров:

- Вот видите, товарищ Трошин, даже мне достается! - корча рожи, сказал Док. - Так что вы с ним поласковее будьте! Со всей, так сказать, нежностью…. Все, ухожу, ухожу, ухожу. К тому же меня там ранбольные уже зовут. И грудастые медсестры…

Однако своей выходкой наш доморощенный психолог таки разрядил обстановку. С обалделым видом и кривоватой улыбкой, Трошин смотрел, как наш штатный «кловун» уходит в сарай.

- Так все-таки, товарищ Трошин, вы кем были? - продолжил я нашу прерваную беседу.

- Майором я был, комдивом.

- И что за дивизион был?

- Гаубичный.

- И когда же вас разжаловали в рядовые?

- А следствие начали, так и разжаловали.

- В каком году?

- В тридцать девятом.

- А почему не посадили?

- А то уж вам лучше знать, товарищ старший лейтенант г о с б е з о п а с н о с т и, - и он выделил последнее слово голосом.

- Вас как зовут, боец Трошин.

- Вячеславом Сергеевичем.

- А меня - Антоном Олеговичем, так что будем знакомы, Вячеслав Сергеевич. И вы, это - не дуйтесь как мышь на крупу. Сейчас не дуться, а воевать надо.

- Ага, вы навоюете, то-то у вас бойцы толпами вокруг ходят и оружие грудами свалено… - и он вызывающе посмотрел на меня.

- И оружие будет, и бойцы. А что до умения # так мы вчера впятером неплохо штаб немецкого полка пощипали. И без своих потерь. А вы чем похвастаетесь?

- А мы стояли до конца!

- … и оставили свой пост без приказа, - я понимал, что хамлю, но что-то майоро-солдат борзеть начал. - И, кстати, для вас у меня работенка есть.

От моей вставки Трошин сбился и потерял напор.

- Возьмите остальных бойцов и соберите по сараям весь металлический мусор: обручи от бочек и кадушек, гвозди, вообщем, все, что найдете.

- А это еще зачем? - опешил Трошин.

- Вам термин «готовый поражающий элемент» знаком, товарищ бывший майор? Если да, то выполняйте!

- А если нет? - похоже Трошин, поняв, что я «добрый», решил покачать права.

- А если «нет», то все равно выполняйте.

Неизвестно, сколько бы мы препирались, но в распахнувшуюся дверь «штабного» сарая выглянул командир и гаркнул:

- Внимание, у нас гости! Старший лейтенант, ко мне. А вы - за оружием в сарай! Быстро!

Поправив автомат, я подбежал к Саше.

- Так, Тотен с поста доложил, что к нам завернули две машины: какой-то «предок Круппа» и «блиц». На машинах маркировка… - он заглянул в листок бумаги - «ПИ Абт 173». Тотен сказал, ты можешь знать кто это такие.

- Отдельный саперный батальон.

- И что им здесь могло понадобиться.

- Как что? Скипидар, конечно. Как скоро они здесь будут?

- Тотен сказал, минут пятнадцать у нас есть.

- Будем брать?

- А у нас выхода нет. Часть народа в разгоне, да и раненые у нас. Люк!

- Да командир? - отозвался Люк, выходя из-за сарая.

- Бери снайперку и в кусты. Так, артиллеристы, - обратил он внимание на окруженцев, с карабинами в руках вышедших из сарая, - прячьтесь за дровами и, как мы начнем, долбите немцев. Только не высовывайтесь!

Потом он повернулся ко мне:

- Как думаешь, сколько там народу может быть?

- От пяти до двадцати. В «Круппа» человек шесть влезает, а в «Блиц» и двадцать влезет, но хабар-то они должны куда-то грузить.

- Тогда ты с автоматом отсечешь их с тыла. Гранату возьми.

- Нафиг, машины жалко.

- Нашел о чем жалеть.

- Ты только Тотена с поста не снимай, мало ли что.

- Не учи отца…

- Понял командир. Разрешите идти?

- Давай, Тоха. Ты - наша главная огневая мощь.

Метнувшись в кусты, я выбрал позицию с тем расчетом, чтобы оказаться сзади от остановившихся машин. Краем глаза заметил Бродягу, который с двумя пистолетами в руках скрылся за сараем, что стоял ближе всего ко въезду на смолокурню. Фермер, невзирая на его почти двухметровый рост, бесследно растворился в зарослях.

Потянулись минуты ожидания. Наконец, я услышал негромкий рокот моторов. Тотен не ошибся - впереди действительно ехал «передок Круппа» - многофункциональный армейский автомобиль L2 с очень необычным покатым капотом. В машине, не считая водителя, сидело еще четверо. «Ну, Бродяге это - секунд на пять работы с двух то рук.» - подумал я.

«А вот сколько гадов в «блице»?» - на наше несчастье легкий грузовик был тентованным.

Головная машина въехала на территорию смолокурни и остановилась почти точно напротив «штабного» сарая. Радостно переговариваясь, немцы вылезли и стали оглядываться. «Блиц» как раз затормозил, останавливаясь позади «круппа». К сожалению, он закрыл от меня двух немцев. «Ну и фиг с ними, у меня другие заботы» - подумал я, поднимая к плечу «эмпэху», поскольку именно в этот момент из-под тента высунулись две пары рук и стали возится с замками заднего борта. Нажав большим пальцем левой руки тангенту я сказал в рацию:

- Здесь Арт. Я начинаю! - и двумя короткими очередями снял немцев, возившихся с замками. Практически в этот же момент за машинами захлопал ТТ. Я перенес огонь вглубь кузова, целясь по верхнему краю борта. На смолокурне три раза выстрелили из винтовки. Тремя короткими очередями добив магазин, я поменял позицию, перекатившись через дорогу… В пару секунд поменяв магазин, и взяв на прицел кузов «опеля», я замер. Метрах в пяти от меня зашевелились кусты, и я, скосив глаза увидел командира. Жестами он показал мне, что собирается «прогуляться» до грузовика. Жестом показав, что понял, приготовился страховать его.

Согнувшись, Саня шустро преодолел несколько метров. И крюком забросил внутрь дымящуюся гранату, сопроводив это действие криком: «Гранатен!». Я вжал в голову в плечи, ожидая взрыва. В кузове кто-то панически закричал, и, практически одновременно с громким хлопком нашей страйкбольной гранаты, в облаке шариков, через борт выпрыгнул немецкий солдат. Быстрый шаг, и от удара прикладом немец рухнул на землю.

Сноровисто связав немца куском шнура, командир повернулся ко мне:

- Ну что, посмотрим, что нам бог послал?

- А то! - ответил я.

Кроме трупов пяти, подстреленных мной, немецких солдат в кузове бог послал нам несколько комплектов шанцевого инструмента, немного взрывчатки и, самое ценное - подрывное оборудование. Свалив тела на землю, мы с Сашей собрали стволы покойных, и пошли посмотреть, что есть «вкусненького» в «круппе».

Когда мы обошли грузовик, то застали следующую сценку: Бродяга деловито и, скажем так, не очень гуманно шмонал немцев, а ошалелые окруженцы стояли в сторонке, судорожно сжимая в побелевших от напряжения кулаках, свои короткие карабины. Заметив среди них экс-майора, я кивнул ему:

- Боец Трошин, возьмите еще двоих и разгрузите грузовик! И поаккуратнее, там - взрывчатка! - скомандовал я.

Похоже, что Трошин, невзирая на долгую службу, никогда не видел, как за, примерно, минуту три человека уничтожают отделение противника, и, тем более, не видел, как один человек за пять секунд убивает шесть человек, стреляя из пистолетов с обеих рук. Поэтому солдат-майор беспрекословно бросился выполнять мое распоряжение, поминутно уважительно косясь на нас.

- Так, Шура, - обратился Фермер к Бродяге, - давай на пару с Казачиной оприходуйте вражеское имущество, а мы пока машины в тенек отгоним.

Технический уровень, доставшегося мне «круппа», значительно превосходил таковой у полуторки. По крайней мере, электростартер у него был. Помучавшись немного с тугим сцеплением, я, с грехом пополам, отогнал вездеход за сарай, где и принялся внимательно обыскивать трофей. Особенно меня порадовали офицерский планшет с крупномасштабной картой, найденный между сидениями и три круга домашней колбасы, которые я нашел в одном из ранцев, притороченных к борту машины. Сграбастав все сколько-нибудь ценное, я распихал добычу по ранцам и поволок в «штабной сарай».

В «предбаннике», где мы так удачно повязали окруженцев, я обнаружил пленного немца. Похоже, наш командир решил особенно не церемониться, поэтому «фриц» был подвешен на крюке, вбитом в стену. О нет, никакого анимэшного садизма! Просто наши зацепили веревку, связывавшую руки пленного за крюк, так чтобы тот едва касался пола мысками своих сапог. Выражение лица, насколько я смог разглядеть под повязкой, удерживающей кляп, было далеко не радужное. Печаль, недоумение и тоска светились в глазах ефрейтора. Я его где-то понимал: резковат переход от героя-победителя к тушке подвешенной на крюке. Так и катарсис словить можно.

Вежливо постучавшись в перегородку, я заглянул в «командный отсек». Командир и Бродяга сидели с одной стороны стола, удивлено-испуганный Сотников - с другой. Между ними высилась груда разнообразной взрывоопасной фигни, извлеченной из кузова грузовика…

- О, товарищ старлей к нам пожаловал, - радостно сказал Шура-Два, - сейчас с переводом нам поможет.

- Нашел чего? - поинтересовался командир.

Я поставил все три ранца рядом со столом и протянул ему карту:

- Вот, я быстренько глянул. Хотя бы понятно, в чьей полосе мы «танцевать» будем.

- А не все ли вам равно кого резать и взрывать? - поинтересовался артиллерист.

- Конечно, нет. Есть цели стратегические, оперативные и тактические, - лекторским тоном начал Бродяга…

- - Но о первых двух типах вам, товарищ лейтенант, - голосом выделил звание Сотникова Фермер, - знать не положено!

Лейтенант обиженно замолчал, но, видимо вспомнив, что все остальные в комнате кроме него - старшие командиры, выдохнул и огрызаться не стал.

Бродяга протянул мне несколько коробок и, показав жестом, что «мол, посмотри что там», вместе с командиром углубился в изучение карты. Спустя пару минут оба начальника оторвались от этого увлекательного занятия:

- Да, говорила мне мама: «Учи иностранные языки, сынок. В жизни пригодится!» - сокрушенно проговорил Саша-Раз. - А тут, сплошные сокращения.

- Давай я посмотрю - предложил я.

- А ты с коробками разобрался? - поинтересовался Бродяга.

- Да, в этой - обычные детонаторы, - сказал я, протягивая ему две коробки. - Видишь, так и написано Sprengkapsel No8. Если мне мой маразм не изменяет, они и «аммиачку» «завести» могут. Плавленый тол - точно раскочегарят. А это - электровоспламенители, но у нас своих, вроде, хватает.

Взяв карту, я попытался разобраться с непривычными немецкими обозначениями.

- О, мужики, а тут смолокурня наша отмечена. Карандашом. И сноска на полях - Teerbrennerei.

- Это что такое? - спросил Фермер.

- А Аллах его знает! О, а в скобочках пометка - «Terpentin». Уже яснее, это - «скипидар» по-немецки.

- Извините, товарищ старший лейтенант, а почему вы сейчас Аллаха упомянули? - влез в разговор Сотников.

- А мы, с товарищем майором еще со Средней Азии вместе, вот и привыкли - там это быстро прилипает. - Нашелся я. Все-таки тренированность в интеллигентских диспутах - великая вещь!

- Так, лирика - потом! Что ты еще там вычитал? - спросил командир.

- Судя по карте, мы уже во втором эшелоне немцев. Если исходить из сокращений, что я разобрал, то вокруг куча штабов и тыловых подразделений, типа саперов, артиллеристов, отдельных транспортных частей и немного пехоты.

- А подвижные соединения где?

- Уже за Березиной, дырки в нашей обороне нащупывают под Витебском и Оршей.

- Так, тылы это - самый цимес. - вступил Бродяга, - нам бы групп пять толковых организовать - так пол Белоруссии бы перекрыли.

Сотников с сомнением посмотрел на него.

- Что, лейтенант, не веришь? А ведь нам - только шоссейки перекрыть. Ну, и для профилактики - железку.

- Но почему?

- У немцев колея другая, и подвижного состава не хватает. Перегружать приходится.

Я вгляделся в карту:

- Здесь есть несколько мостов: у Боубли, Прудища и Ароновой слободы, если их взорвать, то на недельку шоссе от Рогово на Городок-Семков мы заблокируем. Если я правильно определился мы сейчас здесь, - я ткнул пальцем в карту, - между Колоницами и Кутой. А это значит, что это самое шоссе проходит чуть юго-западнее «нашего» леса. Далее, мост у Прудищ является ответвлением шоссе на Заславль. Так?

Командиры, внимательно следившие за моим пальцем, согласно кивнули.

- А потом я предлагаю пошалить на трассе, идущей от Радошковичей на восток. Если получится, то сможем создать некоторые проблемы с переброской войск и снабжения к Березине. И еще, я считаю, что надо определится, остаются ли уровцы с нами или идут на соединение к фронту. Вы что скажете, лейтенант?

Фермер задумчиво посмотрел на Сотникова, потом на меня:

- Ты, Антон иди пока, а мы с товарищем лейтенантом побеседуем.

Выйдя на «двор» я обнаружил, что окруженцы, видимо, уверовав в наши боевые качества и почувствовав себя в полной безопасности, с комфортом расположились на солнышке и предаются, как писали в старину - «томной неге». «Непорядок!» - подумал я, к тому же, для реализации одной идеи, пришедшей мне на ум буквально десять минут назад, требовались рабочие руки.

- Сержант Несвидов!

- Я!

- Отберите еще двоих. У меня есть для вас задание.

- Понял, товарищ старший лейтенант.

К моему удивлению, он выбрал Трошина, хотя, казалось бы, мог дать отдохнуть, пожилому, по армейским меркам, бойцу и одного из молодых.

- Так товарищи, первая часть задания не очень приятная - надо раздеть немцев. И рассортировать их форму. Без следов пуль и пятен крови отложите в сторону. Остальное отнесете к штабу. Задача ясна?

- Да. - По лицам всех троих было видно, что мое предложение их не радует.

- Боец Трошин, вы собрали металлические обломки?

- Нет. Так немцы же приехали…

- Сержант, придется изменить наши планы. Боец Трошин будет выполнять другую работу… А я ему помогу.

Отправив Трошина копаться в сараях, я пошел к «опелю» в раздумьях как его можно каннибализировать. И первое, что я увидел, были противогрязевые цепи, закрепленные на бортах машины. «Вот и славно, трам-пам-пам…» Притащив цепи к сараю, я помог Трошину с поисками металлического хлама, заодно собрав валяющиеся в траве гильзы. Вся эта суета заняла около получаса. Сержант и бойцы как раз закончили обдирать немцев, и подошли к «штабу» с охапками окровавленного сукна.

- Так, боец, … Хотя нет, тут двое нужны. Вы двое, - я ткнул рукой в «молодых», - принесите из сарая кадушку с «живицей».

- С чем?

- Городской, что ли? - спросил я.

- Да. Из Москвы.

- Это хорошо, земляк, значит. Сержант, покажите им кадушку - это уже Несвидову.

Когда бойцы под чутким руководством сержанта притащили не такую уж и легкую кадушку, я взял один из «попорченных» мундиров и расстелил его на траве.

- Так, лейте смолу на него. Тонкой струей.

Когда смола тонким слоем покрыла сукно, я остановил бойцов. Трошин задумчиво глядел на все эти непонятные манипуляции. Взяв пару горстей ржавых гроздей, я высыпал их на смолу, а потом добавил и все собранные гильзы. «Хм, маловато будет» - подумал я.

В этот момент Трошин, видимо решил, что с него хватит:

- Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а зачем все это?

- Это, товарищ Трошин, осколочная матрица.

- Что?

Я добавил еще металлических обломков, после чего сложил мундир пополам, так, чтобы смола и металл остались внутри. Повернувшись к бывшему майору, сказал:

- Смола немного подсохнет, и матрица будет готова.

- Да, но зачем?

- Накладываем получившийся пакет на любой заряд взрывчатки и… Дальше рассказывать надо?

- Нет, не надо - ответил экс-майор, рассматривая меня с каким-то новым выражением на лице.

- Да, кстати, оторвите у мундиров рукава - они для накладных зарядов подойдут. И пуговицы спорите - как шрапнель будут. - Подумав, я усмехнулся, - а представьте, найдут они немецкого солдата, с немецкой пуговицей во лбу. Сюрреализм, да и только!

Все рассмеялись, а Трошин посмотрел на меня с еще более удивленным видом. Наверное, я его «сюрреализмом» так зацепил.

- Подождав, пока бойцы отсмеются, я направил двоих за кадушками, а сержанта - за взрывчаткой. Когда четыре единицы бочкотары были доставлены, я велел рядовым проделать отверстия в днищах кадушек, причем, точно по центру:

- А как это сделать, вам расскажет боец Трошин, он в тригонометрии дока!

Тут один из солдат, принесших деревянную тару, спросил:

- Товарищ старший лейтенант госбезопасности, а там немец на стене висит, вы что с ним делать будете?

- «Выпотрошим».

На лице бойца появилось выражение ужаса.

- Тьфу ты, это жаргон такой, разведывательный. «Выпотрошим» означает, что мы его допросим в быстром темпе.

- А, тогда понятно… - неуверенно протянул боец.

Очень удачно в этот момент на дороге показался Тотен, только что сменившийся с поста.

Увидев меня, он радостно замахал рукой. Когда Алик подошел к нам то сразу же начал расспрашивать, как прошел бой.

- Нормально. Они и дернуться не успели. Всех положили, кроме одного. И ты нам нужен. Сейчас допрашивать будем.

Заглянув в «штаб», я попросил Бродягу продолжить изготовление фугасов, а сам, вместе с Фермером и Тотеном, пошел за выгородку к немцу. Тот по прежнему висел на крюке, правда, судя по тому, как его скособочило, мышцы спины у него уже болели не по-детски.

- Guten Tag - поздоровался вежливый Тотен.

«Он бы ему еще располагаться поудобнее предложил», - подумал я.

Немец презрительно посмотрел на нас. Ну еще бы, ведь в плен он попал по ошибке.

- Sprechen sie Russisch? - начал Тотен.

Ответом была презрительная улыбка

- Woher kommen Sie?

Та же реакция.

- Тох, объясни клиенту, что он неправ! - Похоже, командиру быстро надоело хамство пленного.

- Грубо или больно?

- Больно.

Подойдя к пленному, я хлестко, с оттягом, расслабленной кистью ударил немца по ребрам. Он взвыл, и попытался брыкнуть меня ногами, чем еще больше усилил боль в напряженных межреберных мышцах. Глухо охнув, он повис на крюке. Кивком предложив Тотену продолжать, я отошел на пару шагов.

- Woher kommen Sie? Nennen Sie das Dorf, die Stadt?

Немец продолжал молчать.

Еще один хлест по ребрам. Вой.

В задумчивости отойдя на пару шагов, я начал напевать одну из своих любимых песенок

Komm schlie? die Augen glaube mir

Wir werden fliegen Эbers Meer

Ich bin nach Deiner Liebe so krank

Die sich an meinem Blut betrank

Пленный вздрогнул и пристально посмотрел на меня. Не знаю, что он там подумал, наверное, решил, что я кровавый маньяк.

- Алик, переведи обер-пионеру Штрауссу, что это гестаповцы приезжали к нам, в НКВД, на стажировку, а не мы к ним… - я решил еще немного понагнетать обстановку. (Вы можете спросить у меня, откуда я знаю, как зовут пленного. А я отвечу: «так документы его у нас».)

Алик послушно перевел.

- Кстати, господин Штраусс, а вы знаете, какое у этого милого переводчика прозвище среди своих? Переводи, Алик, не тормози. Тотенкопф!

Тотен поперхнулся, а Фермер в углу неопределенно хмыкнул, скорее всего, он несколько обалдел от моей креативности.

- Итак, вы будете отвечать Штраусс, или предпочтете, чтобы в письме вашим родным было написано: «К сожалению, голову вашего сына мы так и не нашли… А тело было опознано по прибитому гвоздем жетону»? - «О боже, что же я несу то!» - возникла в голове мысль

Но, после перевода последней фразы, немец открыл рот и «запел». Алик только и успевал переводить. «Да, надо учить немецкий, а то вообще ни черта не понимаю» - пронеслось в голове, - «а то английский - в совершенстве, по-испански # могу читать и худо-бедно объясняться, а по-немецки - только понимать отдельные слова. Да и то, разборчиво напечатанные».

Далее, чтобы не утомлять читателя иностранным языком, приведу уже перевод.

- Мы приехали из Zaslavl.

- С какой целью?

- Нашему, сто семьдесят третьему отдельному саперному батальону приказали привести в порядок Старую Дорогу (шоссе Молодечно-Минск). Местные жители сообщили, что здесь мы можем достать Terpentin (Тотен не знал этого слова, но я, как химик-органик по первому образованию, знал.) Он нам нужен для покраски. Лейтенант Баер, он ехал в первой машине, для охраны взял с собой все наше отделение. Мы также должны были установить возможность использования этой Teerbrennerei (переводчик тоже не знал значения этого слова, но по пометке на карте я понял, что это, скорее всего, «смолокурня») для нужд вермахта.

- Когда в части ожидают вашего возвращения?

- Не раньше восемнадцати ноль ноль. - Я бросил взгляд на часы, стрелки показывали половину первого.

- Какие ваши подразделения находятся в командировках? - я поймал вопросительный взгляд командира и сделал ему успокаивающий жест рукой. Мол, «все в порядке».

- Господин офицер, я всего лишь солдат… - казалось, что этот долговязый немец сейчас заплачет.

- Sie lugen! Antworten! - гаркнул я

Немец вздрогнул и продолжил:

- Я не знаю, господин офицер, я, правда, не знаю! Я только слышал от приятеля из второго взвода, что завтра они должны поехать в поселок Боубли, чтобы подлатать там мост. Он говорил, что его немного повредили во время наступления - местами сожгли настил. И еще, что они там будут осматривать бетонные укрепления русских.

Я бросил выразительный взгляд на Фермера.

- Как зовут командира этого взвода?

- Обер-лейтенант Бронски.

Повернувшись к командиру, я спросил,

- Саш, вы еще его потеребите, а то я что-то подустал, да и в деревню собираться надо, за жрачкой.

- Да, конечно, иди. Неплохо у тебя вышло для первого раза.

На дворе Саня-Два заканчивал доделывать фугасы. Увидев меня, он махнул рукой, подзывая.

- Тоша, ну как там?

- Все путем. Раскололся. Но вот связанных бить не могу, не мое это.

- «Надо, Федя. Надо!» - процитировал Бродяга старую комедию

- Да знаю, что надо, но воротит. Но я его и так уболтал. Да, чуть не забыл, как ты думаешь, в чем мне в деревню пойти? Во «флеке», я думаю, не стоит.

- Точно, не стоит. О, я, когда с рацией возился, на чердаке хламиду холщовую нашел. Она немного смолой заляпана, так я думал, как растопку использовать. Сходи, возьми.

В сарае я встретил Люка, который, следуя старому солдатскому правилу, отдыхал - пока можно.

- Ну что там? - поинтересовался он.

- Немца разговорили.

- И что сказал интересного?

- До вечера их не хватятся.

- Эт хорошо. Эт приятно. Работать когда будем?

- Я думаю, вечерком. Сначала с окруженцами вопрос решить нужно.