Ночь напролет Кренц Джейн
«Да, это будет нелегко», – подумала Айрин. Утренние предчувствия ее не обманули. Позвони она ей заранее, и Конни нашла бы повод отлучиться из дома.
– Я хочу задать вам несколько вопросов о Памеле, – сказала Айрин, сохраняя спокойный, мягкий тон. – Помните, я одно время с ней дружила?
– Конечно, помню. – Конни вытерла руки полотенцем, но не сделала ни малейшего движения, чтобы открыть дверь. – Я слышала, это вы вдвоем недавно ночью обнаружили тело Памелы. А еще судачат, будто вы подожгли дом Уэббов.
– Дом поджег кто-то другой, – сказал Люк. – Мы в это время просто случайно оказались поблизости.
– Люди говорят другое, – пробормотала Конни.
– Да, говорят, – сказала Айрин. – Но, Конни, Боже мой, неужели вы думаете, что я способна на такое?
– Я слыхала, ты как-то странно вела себя после смерти Памелы. Мне кое-кто рассказал, будто ты на этом, что называется, «сдвинулась», что-то в этом духе.
Люк пристально посмотрел на Конни через стекло.
– Кто ж вам такое сказал?
Конни, отшатнувшись, сделала шаг назад. Потом протянула руку вперед и торопливо заперла застекленную дверь на замок.
– Не важно кто. Ходят по городу такие слухи, вот и все.
Айрин, хмуро сдвинув брови, посмотрела на Люка, желая про себя, чтобы он замолчал. В таланте отдавать приказы и нагонять страх на людей ему не откажешь, но в данный момент ей от Конни нужна помощь.
Люк, вскинув брови, слегка пожал плечами, давая Айрин понять, что понял ее безмолвную просьбу.
Айрин снова повернулась к Конни.
– Незадолго до смерти Памела прислала мне по электронной почте письмо, в котором просила о встрече здесь, в Дансли. Вы, случайно, не знаете, что она хотела сказать?
– Нет.
– Она проявляла признаки беспокойства или расстройства?
– Нет.
– Вы видели ее в день смерти?
– Нет.
«Так дело не пойдет», – подумала Айрин. Она чувствовала на себе взгляд Люка, ожидавшего, когда наконец она позволит ему приступить со своим, не столь деликатным допросом. Порывшись в своей памяти, Айрин попробовала зайти с другой стороны:
– Конни, я понимаю, вы считаете себя не вправе подводить Уэббов, и я с вами в этом согласна. Но и моей семье вы кое-что должны, не так ли?
Конни скомкала посудное полотенце в руке и еще на один шаг отступила от двери.
– Твоему отцу я, может, и должна, но его уже нет, царствие ему небесное.
– Смерть не отменяет долги, – спокойно возразила Айрин. – Отец умер, но я-то здесь. Во имя его памяти будьте добры, расскажите мне все, что знаете о последних днях Памелы в Дансли.
Конни дрогнула. Тяжкий, усталый вздох побежденного, вырвавшийся из ее груди, свидетельствовал о поражении.
– Пообещай не говорить ему о нашем разговоре.
– Кому не говорить? Начальнику полиции Макферсону? – уточнил Люк.
Конни, встревоженная, несколько раз моргнула.
– Ему тоже ничего не говорите. А то он непременно пойдет… – Конни осеклась. – Ладно, это не важно. – Она снова обратила взгляд на Айрин. – Только дело в том, что я, правда, ничего не знаю.
– Расскажите что знаете, – попросила ее Айрин.
– Ну, за четыре дня до того, как вы нашли ее труп, Памела мне позвонила и попросила подготовить для нее дом. Что ж, в этом не было ничего необычного. Она редко жила там, но, когда приезжала, наперед звонила мне, просила загрузить холодильник продуктами, на постелях простыни поменять и все такое.
– Вы видели ее после приезда?
Конни поспешно помотала головой:
– Нет. Как я уже сказала, я просто все там ей приготовила и ушла. Люди потом говорили, что видели, как она на следующий день ехала по городу. А через два дня она уже умерла. Вот все, что мне известно.
Айрин улыбнулась, как она надеялась, ободряюще.
– Как много продуктов она просила вас купить? Больше, чем на одного человека?
Конни нахмурилась.
– Да нет.
– Значит, она никого не ждала к себе?
Конни покачала головой:
– Думаю, не ждала. Если б она собиралась принимать там своих крутых друзей из города, попросила бы меня как следует затариться печеньями, сыром и выпивкой.
Айрин застыла.
– Она не просила вас купить напитки?
– На этот раз нет…
Люк уперся рукой в стену дома.
– Когда мы ее нашли, на столе стояли пустой кувшин и бокал мартини.
Конни неопределенно махнула рукой.
– Я об этом слышала. Не знаю, откуда взялась выпивка. Обычно я ее покупала по просьбе Памелы, ну, кроме вина, разумеется.
– Кроме вина? – с расстановкой повторил за ней Люк.
– Она была очень разборчива в вине. Всегда привозила его с собой. Но что до крепких напитков, то у нее здесь, в Дансли, был договор с Джо из «Дансли маркет». Он знал, что она любила, и всегда имел это для нее наготове. – Конни пожала плечами. – Думаю, она привезла все необходимое для приготовления мартини с собой из города.
– Алкогольные напитки долго хранятся, – сказала Айрин. – Памела могла оставить несколько бутылок в доме в прошлый раз, когда сюда приезжала.
– Нет, – убежденно возразила Конни. – Она никакой выпивки в доме никогда не оставляла. Это всем было известно. Она неоднократно повторяла, что это было бы для подростков просто приглашением в дом, чтобы поживиться там спиртным. Говорила, что не хочет брать грех на душу: вдруг, мол, какие-нибудь дети из местных напьются, а потом съедут с Лейкфрант-роуд на машине и свалятся прямо в озеро. Это, по ее словам, нанесло бы удар по имиджу сенатора.
– Сколько продуктов вы для нее закупили? – спросила Айрин.
– Что? – Конни обеими руками комкала полотенце.
– Дня на два, наверное? На уик-энд?
– Ах, продукты. – Конни слегка разжала руки, в которых мяла полотенце. – Теперь, вспоминая об этом, я вижу здесь какую-то странность. Позвонив, она попросила меня купить побольше молока и хлопьев, а также ингредиентов для салата, чтобы всего этого хватило приблизительно на неделю.
– А что тут необычного?
– Она, как правило, приезжала только на выходные, дня на три максимум. Не помню, когда в последний раз она жила здесь целую неделю. Причем одна. Когда она появлялась в городе, с ней всегда был какой-нибудь мужчина.
– Всегда? – с нажимом переспросила Айрин.
Конни сделала гримаску:
– Ну, помнишь, вокруг Памелы, еще когда она была подростком, мальчишки все время роились, как пчелы вокруг горшка с медом?
– Помню.
– Так вот, некоторые вещи, скажу я тебе, как были, так и есть, остаются без изменения. Рядом с ней всегда был какой-нибудь мужчина.
Айрин вспомнила бело-розовую спальню.
– Где они спали?
На лице Конни отразилось замешательство.
– В доме, конечно, где ж еще?
– То есть в какой из комнат?
– Памела занимала хозяйскую спальню – с террасой. Оттуда открывается красивый вид на озеро. А гости жили в свободных спальнях. Одна такая есть на втором этаже, а другая внизу.
– Она никого из своих гостей не селила в свою бывшую комнату? В ту, где она жила в детстве?
– О нет, – ответила Конни. – Эту комнату она никому не давала.
– Она никогда не говорила вам почему? – поинтересовалась Айрин.
– Нет. – Конни в нерешительности помедлила. – У нее какое-то странное отношение было к этой комнате, это факт. Памела всегда очень ясно давала понять, что спальня должна сохраняться в том виде, в каком была всегда. Мне там даже мебель не разрешалось передвигать. Наверное, у нее с ней какие-то сентиментальные воспоминания были связаны или еще что.
– Спасибо, Конни. – Айрин отступила назад. – Благодарю вас за терпение. Очень мило с вашей стороны было ответить на мои вопросы.
– Это все, чего вы от меня хотели? – спросила Конни, слегка оттаивая.
– Да.
– Стало быть, мы с вашей семьей квиты?
– Да, – ответила Айрин. – Ваш долг оплачен сполна.
– Если б только я со всеми могла так легко расплатиться! – пробормотала себе под нос Конни и начала было закрывать дверь, но в последний момент остановилась и выглянула в щелочку. Понизив голос, она произнесла: – Осторожно смотри, слышишь? Некоторым твои расспросы о Памеле не по вкусу придутся.
– Ничего более конкретного вы, верно, не скажете? – сказала Айрин.
– Ты мне всегда нравилась, Айрин, и мне очень жаль было слышать, что у тебя, как говорят, эта посттравматическая проблема. Я действительно очень благодарна твоему отцу за то, что он сделал для моего мальчика. Уэйн все эти годы имеет постоянную работу. Женился вот недавно, завел свою семью.
– Я за вас рада, Конни.
– А я, как уже говорила, благодарна твоему отцу. Но ты меня очень обяжешь, если в ближайшем будущем больше не придешь сюда.
Дверь удручающе решительно захлопнулась, знаменуя конец всем расспросам.
Айрин с Люком пошли к джипу. Ни одного слова не было произнесено до тех пор, пока они не оказались в машине.
Айрин вытащила из сумки записную книжку.
– Итак, что мы имеем? Памела велела запасти еды на неделю, при этом не заказав никаких крепких напитков. Тем не менее была зафиксирована передозировка, предположительно от мартини и таблеток.
Люк включил передачу и поехал по узкой дороге прочь от домика Конни Уотсон.
– Если судить по количеству припасов, то самоубийства она не замышляла, – согласился Люк. – Но это не исключает случайной передозировки.
– Согласна. – Айрин постучала кончиком ручки по блокноту. – Меня больше всего смущает наличие спиртного. Она, конечно, могла привезти его с собой. Это правда, но если она, по своему обыкновению, просила Конни закупать крепкие напитки с прочими продуктами, то ради чего ей, спрашивается, понадобилось менять давно установленный порядок?
– Хороший вопрос, – признал Люк. – А я думал о мужчине.
– О каком мужчине?
– Конни сказала, что около Памелы всегда был какой-то мужчина.
– Но не в этот раз, – медленно проговорила Айрин.
– Или просто Конни о нем ничего не известно.
Айрин задумалась.
– В былые времена Памела относилась к мужчинам как к необходимым аксессуарам. Она всегда имела под рукой одного-двух, чтобы было с кем пойти на вечеринку. Если Конни права и все в этом отношении осталось по-прежнему, то логично предположить, что где-то поблизости все-таки был мужчина, готовый примчаться к ней по первому зову.
– Хорошо бы его разыскать. Тогда, возможно, мы сумеем узнать у него, что было у Памелы на уме в последние дни ее жизни.
Айрин улыбнулась:
– Мне нравится ход ваших мыслей, Даннер.
– Ну спасибо вам. Я всегда хотел услышать восхищение в адрес моих умственных способностей. – Он взглянул на нее. – Что такого сделал ваш отец для сына Конни Уотсон?
Айрин наблюдала, как на залитом солнцем озере танцуют тени.
– Окончив школу, Уэйн Уотсон оказался не в ладах с законом. Закончилось все сроком. Когда он вышел на свободу, никто на озере не хотел брать его на работу. А папа уговорил одного подрядчика в Кирбивилле взять его к себе. Все, по-видимому, сложилось удачно.
Глава 19
Гараж Карпентера Люку понравился сразу же, когда он впервые пригнал сюда свой джип для обычной процедуры замены масла и смазки. Есть люди, которым доставляет удовольствие ходить по музеям и художественным галереям, Люка же приводило в восторг такое функциональное, эффективное и хорошо организованное предприятие, как гараж. Фил Карпентер был просто фанатом чистоты, порядка и точности.
Люк на миг остановился у входа, любуясь сияющим чистотой, ярко освещенным помещением. «Чистота! Бетонный пол можно облизывать языком», – подумал он. Каждый инструмент, каждый прибор, не задействованный в данный момент, лежал на своем месте. Нержавеющая сталь блестела, как серебро. Двое рабочих, копошившихся под установленным на эстакаде пикапом, были одеты в чистые костюмы с логотипом мастерской. По опыту Люк знал, что и мужская уборная тоже блестит чистотой. И мыла, и бумажных полотенец там всегда было в избытке.
Наконец Люк двинулся по направлению к конторе, располагавшейся в дальнем углу гаража.
Тощий, изможденный человек с ввалившимися глазами со шваброй в руках кивнул Люку, когда тот проходил мимо.
Люк кивнул в ответ.
– Как дела, Такер?
– Нормально, мистер Даннер.
По изнуренному лицу Такера Миллза, на котором застыло равнодушие, определить возраст было невозможно. Мужчине можно было дать сколько угодно лет – от тридцати до шестидесяти. В длинных жиденьких волосах проглядывала седина. Перебивавшийся случайными заработками да добычей, приобретенной во время очередной вылазки на городскую свалку, Миллз в неофициальной социальной иерархии Дансли находился либо на самой нижней ступеньке, либо около того. Однако для подсобных работ, которых в гостинице и в саду пропасть и от которых никуда не деться, Миллз оказывался незаменим.
Такер сосредоточенно драил шваброй пол под верстаком. Какую-нибудь фамильярность или там разговоры он не поощрял. В общении с ним действовало одно негласное правило: хотите нанять его – вежливо и коротко изложите свои требования и не трогайте до тех пор, пока не придет время расплачиваться за работу. Ни чеков, ни кредитных карт Такер не признавал. Насколько Люку было известно, Миллз не имел никаких формальных отношений с каким-либо из банков или с внутренней налоговой службой. Он оперировал исключительно наличными или брал натурой.
Когда Люк вошел в контору, Фил Карпентер сидел за столом и методично листал массивный каталог запчастей. Его бритая голова в свете флуоресцентных ламп блестела, как солнце.
Телосложением Фил напоминал кирпич, но для человека с протезом ноги двигался с потрясающей скоростью и проворством. Люк знал, что у Фила на руке под длинным рукавом абсолютно чистой, без единого пятнышка рабочей спецовки скрывается вытатуированная эмблема – земной шар с якорем. Отсутствие левой ноги – результат взрыва фугаса. «Еще одна война, – думал Люк, – на сей раз не моя». Но, как утром проницательно заметила Конни Уотсон, некоторые вещи как были, так и есть, остаются без изменения.
– А, Даннер! – Фил захлопнул каталог и, с видимым удовольствием и любопытством глядя на Люка, откинулся на стуле, жестом приглашая его садиться. – Присаживайтесь. Ваш визит для меня, признаюсь, неожиданность. Я слыхал, вы все очень заняты.
– Да, скучать в последнее время мне определенно не приходится. – Люк сел. – А как тут у вас дела в гараже идут?
– Неплохо. Как гостиница?
– Я уже говорил Айрин – если б еще с клиентами не приходилось общаться, все было бы просто замечательно.
Фил задумчиво прищурился.
– Вам никогда не приходило в голову, что гостиничный бизнес не ваша стезя?
– Мне часто об этом говорят.
– В таком случае не буду больше затрагивать эту тему. – Фил взял стеклянный кувшин от кофейника и налил кофе в идеальную, без единой щербинки или царапины белую кружку, которую поставил перед Люком на салфетку. – У вас ко мне, полагаю, какое-то особое дело?
– Мне нужна кое-какая информация. И я решил что ваш гараж – самое подходящее место в городе, где ее можно получить.
– Это так. – Фил снова откинулся на стуле и заложил руки за голову, сцепив их на затылке. – Гараж Карпентера можно с полным правом назвать главным связующим звеном вселенной. – Он вскинул брови. – Информация, которую вы ищете, имеет отношение к вашей новой подруге?
Люк на миг задумался.
– Что, Айрин так называют? Моей новой подругой?
– Да, те люди, что поделикатнее, называют ее так. А то обстоятельство, что за пять месяцев вашего пребывания в Дансли других подруг у вас не водилось, возбуждает лишь еще больший интерес к Айрин.
– Вот как?
– У нас тут уже начали поговаривать, будто вы, вполне возможно, вообще не интересуетесь дамами.
– Хм. – Люк сделал глоток кофе. Кофе был, как и всегда в «Гараже Карпентера», отменный.
– Однако эти досужие сплетни положили начало еще более подробным обсуждениям необычного характера ваших с Айрин свиданий.
– Необычного характера?
– Хотите верьте – хотите нет, а в этом городе свидания, во время которых люди находят трупы или чуть не сгорают в пожарах, редкость. Здесь романтические отношения пар, не связанных брачными узами, как правило, развиваются более традиционно. Секс на заднем сиденье автомобиля, например.
– Спасибо за подсказку. Я подумаю, что можно сделать, чтобы все выглядело несколько более нормально.
Фил пожал плечами:
– Для таких мужиков, как мы, норма порой труднодостижима.
– Есть такое дело. – Люк поставил кружку на бумажную салфетку, чтобы на полированной поверхности стола не осталось влажного круга. – А пока передайте своим постоянным клиентам, что если я услышу по поводу Айрин какое-либо неуважительное слово, то буду расценивать это как серьезное оскорбление себе.
Фил глубокомысленно кивнул:
– Понял. – Он отпил из кружки. – Так какая информация вас интересует?
– Айрин в подростковом возрасте была знакома с Памелой Уэбб.
– Они одно лето были не разлей вода, если мне память не изменяет, но это все, – сказал Фил. – Это было в то лето, когда умерли родители Айрин.
– После того лета Айрин с Памелой больше не виделись. Однако Памела по какой-то причине несколько дней назад прислала Айрин е-мейл и назначила встречу здесь, в Дансли. Она намекала, что ей нужно обсудить с ней кое-что важное. При этом был использован их старый секретный пароль, который они когда-то вместе придумали. Этого оказалось достаточно, чтобы убедить Айрин в том, что смерть Памелы не самоубийство или несчастный случай.
– Слышал, слышал я про эту теорию Айрин, – сказал Фил. – А вы что думаете на сей счет?
– Скажем так: увидев, как кто-то вчера ночью поджег дом Уэббов, я нахожу теорию Айрин не лишенной смысла.
– Сэм Макферсон распространяет информацию, что поджог скорее всего дело рук какого-то вандала из Кирбивилла. Этот город известная клоака.
– А мотив?
Фил расцепил руки и развел их в стороны.
– В этом вся прелесть поджога. Ведь поджигатели – самые настоящие психи. Мотив им не нужен, это всем известно.
– Интересный факт, если это вообще факт.
Фил задумался.
– Вы его не видели?
Люк покачал головой:
– Только тень. Я слишком торопился спустить Айрин с террасы, пока дом не охватило пламя. Знаю только то, что уехал он на катере. – Люк скривил губы. – Я упустил его: думал, он бежал к дороге, где оставил свою машину, а он в это время удалялся в противоположном направлении – к озеру.
– Не вините себя. В подобной ситуации вам пришлось выбирать.
– Вежливый эвфемизм слова «напортачить».
– Что ж, бывает, и напортачишь.
Люк вытянул ноги.
– А пришел я к вам затем, чтобы спросить, не слышали ли вы чего о последнем бойфренде Памелы?
– О самом последнем?
– Она никогда не приезжала в Дансли одна.
– Это точно. – Фил помолчал, слегка насупившись. – Но на сей раз она, выходит, изменила своей привычке. Что-то я не слышал, чтобы с ней в этот приезд был друг.
– А если б был, вы обязательно знали бы?
– Когда Памела появлялась, об этом говорил весь город. Она из семьи Уэббов, а все, что с ними связано, в нашем городе всегда предмет живейшего интереса.
– Возможно ли такое: она никого с собой не взяла, потому что у нее кто-то был в городе?
Фил хмыкнул:
– На основе того, что я знаю о Памеле Уэбб, с уверенностью можно сказать: здесь, в Дансли, нет ни одного достаточно элегантного и изысканного мужчины, который отвечал бы ее высоким требованиям. За исключением присутствующих, разумеется.
– Само собой.
– Но раз мы с вами, такие крутые, шикарные перцы, с ней не встречались, то ни с кем из местных, надо полагать, она не гуляла. Иначе слух распространился бы со скоростью пожара, уж верьте моему слову.
– Да это так просто, мысль в голову пришла.
– А вот вам еще одна мысль, – сказал Фил, твердо глядя Люку в глаза. – Вы с Айрин бросаете вызов сенатору США, который благодаря своим семейным связям держит весь этот город в кулаке.
– Эта мысль возникала у меня в голове неоднократно.
– А теперь, высказав очевидное, я хотел бы заметить, что не все здесь, в Дансли, у Уэбба в кулаке, – тихо прибавил Фил. – Если будет нужно, чтобы кто-то вас прикрыл, – обращайтесь.
Люк поднялся.
– Спасибо.
– Semper fi[3], старина.
– Semper fi.
Глава 20
Не успел Люк и на четверть мили отъехать от города, как увидел в зеркале заднего вида джипа быстро приближавшийся патрульный полицейский автомобиль Сэма Макферсона. «Что-то это не очень похоже на одно из тех удивительных совпадений, какие иногда случаются в жизни», – подумал Люк, однако затормозил не сразу – дождался, пока Макферсон несколько раз мигнет ему фарами, после чего, прижавшись к обочине, остановился.
Продолжая сидеть, Люк в зеркало наблюдал, как Макферсон идет к его машине. «Видимые предметы могут казаться меньше, чем они есть на самом деле», – вспомнил Люк надпись в нижней части зеркала заднего вида. Однако это вовсе не значит, что такие предметы не могут причинить неприятности.
Макферсон наконец приблизился к водительской дверце машины, и Люк опустил стекло.
– Надеюсь, я остановлен не за превышение скорости, – сказал он.
Сэм уперся рукой в машину.
– Я видел, как вы выезжали из гаража, и подумал, что это удобный случай переговорить с вами наедине.
– То есть без Айрин?
Сэм тяжело вздохнул.
– Вы здесь человек новый, Даннер. Думаю, вам нелишне будет кое-что знать об Айрин Стенсон.
– Например?
– Например, она всегда была тихоней. Не то чтобы очень застенчивая, но всегда производила впечатление серьезной девочки, которую книги интересуют больше, чем мальчики. Она хорошо воспитана, нигде ни в какие истории не попадала.
– Словом, не чета Памеле, вы это хотите сказать?
– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Памела мне нравилась. И мне ее жаль. Хотя, став подростком, она просто как с цепи сорвалась. Ее мать погибла, когда ей было всего пять годиков, а отец, вечно занятый предвыборными кампаниями, не уделял ей внимания. У Памелы, безусловно, были проблемы. И я никогда не мог взять в толк, отчего это Стенсоны в то лето позволили Айрин с ней дружить, не побоялись дурного влияния Памелы.
– К чему вы клоните, Сэм?
– Сейчас я к этому подойду. Айрин не была трудным ребенком. Она была милой девочкой, которая большую часть времени просиживала в библиотеке. В ту ночь, когда ее отец в припадке безумия совершил то, что совершил, она была раздавлена случившимся. Не уверен, может ли человек вообще когда-либо оправиться от такого удара. Что уж тут говорить о такой милой и неиспорченной девочке, как Айрин, которую родители, пока были живы, оберегали буквально от всего!
– Вы, кажется, хотите сказать, что у нее проблемы с психикой?
– У любого, кому выпало пережить такое, будут проблемы с психикой. – Сэм отвернулся, устремив взгляд на озеро. – Когда я вошел, она стояла посреди кухни и смотрела на меня расширенными, полными ужаса глазами. Бедная девочка пыталась делать родителям искусственное дыхание и массаж сердца. Но все это было бессмысленно: их смерть наступила мгновенно.
– Как была застрелена Элизабет Стенсон?
– Она получила пули в голову и в грудь. – На щеках у Сэма задвигались желваки. – Как будто над ней совершили казнь, понимаете?
– А Хью Стенсон?
– Покончив с ней, он приставил пистолет к своей голове.
Читать бесплатно другие книги:
