Зомби Чекалов Денис

– Назад! – приказал Ковач.

Окровавленный младенец распахнул рот, и тихий, протяжный крик пронесся над топью.

Жак Ренье поглубже зарылся в грязь; солдаты замерли, в страхе и растерянности оглядываясь. Вокруг них, в холодном воздухе, извивались и дрожали крошечные двухголовые черви.

– Ложись! – закричал полковник. – Наземь, все, живо!

Огненная волна пронеслась над зарослями.

Люди осыпались горстями серого пепла. Вжавшись в мокрую землю, Драган Ковач сжимал бесполезный теперь «калашников».

Весь отряд погиб за пару секунд; лишь одному солдату удалось выжить. Во время взрыва, тот оказался в стороне от других; кожа его дымилась, кровь текла по лицу, – но серб еще мог сражаться.

Теперь он кинулся к джипу; выхватил гранатомет и направил на монстра.

Семь мертвых глаз уперлись в него.

– Сдохни, тварь, – прошептал солдат.

Он спустил курок.

С протяжным свистом ракета вылетела из нарезного ствола. Монстр раскинул обрубленные руки, и глухой клекот вырвался из трех глоток зомби.

Прогремел взрыв.

Солдат стоял, не опуская оружия, – ждал, пока рассеется дым.

А когда это случилось, – монстр по-прежнему парил над зарослями, и лишь в мертвых глазах его стало больше ненависти.

– Беги! – крикнул Ковач, но было поздно.

Тварь простерла отрубленную руку к солдату.

Мертвый младенец что-то прошептал едва слышно. Бурлящее пламя охватило стрелка, обратив его в черный дым. И Ковач мог бы поклясться, что там, в сажном неясном мареве, он видит лицо мертвого солдата, рвущееся гримасами боли.

Ренье лежал, закрыв ладонями голову, и тихо, протяжно стонал.

Ковач рванулся к нему, хотел вырвать из руки сканер. Это было непросто; бледные пальцы Жака сомкнулись железной хваткой. Драган дернул сильнее. Пара костей сломалась; Ренье даже не заметил этого.

Тварь медленно скользила над обугленными зарослями, приближаясь к ним.

Драган рванул еще раз. Ему не раз приходилось отбирать вещи у мертвецов, – там, в концлагере, в Боснии.

Пальцы Ренье разжались, и сканер выпал из них.

– Давай же, – прошептал Ковач.

Тварь раскинула руки.

Глухой рокот рождался в груди чудовища.

Драган понимал, – новый взрыв им не пережить. Он вскинул руку, и сканер заиграл яркими огнями.

Ковач быстро нажимал клавиши.

– Ты умрешь… – прошептала Тварь.

С тихим хлопком распахнулась за ней дыра в мироздании, подпространственная вакуоль. Ковач сжал зубы. Взгляд мертвого младенца, словно ледяной ветер, пронзал его, лишая сил и смелости.

И где-то там, глубоко внутри Драгана, – выл и тявкал от страха вздыбленный болотный зервольф, а рядом, обняв его, вцепившись в густую шерсть, дрожал испуганный человек.

– Ты уже мертв, – бросил Ковач.

Он нажал последнюю клавишу.

Вакуоль дрогнула, и Тварь втянуло в нее.

Громко, отчаянно закричал кровавый младенец; гулкий вой раздался из мертвых глоток. Дрогнули обрубленные культи, словно Монстр пытался вырваться на свободу; – потом альков схлопнулся.

Вязкое чавкание пронеслось над Болотами, и все смолкло.

Кровь и раздавленные внутренности стекали по обугленным зарослям.

Ковач поднялся.

Его люди были мертвы, – все, кроме доктора. Серб помог ему встать.

– Значит, мой милый Жак, – невозмутимо произнес Ковач. – Вы можете найти Сферу?

– Да, – прошептал Ренье.

Левую руку он прятал за спиной. Сломанные пальцы уже срослись.

– Но мне будет нужно время.

Ковач хлопнул его по плечу.

– У вас все время Вселенной, доктор Ренье…

Маленький турбоглайдер ждал Питбуля на окраине Топей.

Негр запрыгнул в кабину, включил зажигание.

– Далеко собрался? – спросил я.

Ткнул его пистолетом в ухо.

– Вот черт…

Питбуль откинулся на сиденье, закрыл глаза.

– А я-то думал, ты сдох в том бункере.

Я приковал его к креслу. Сам устроился рядом. Перевел на мой штурвал управление.

– Злишься? – Питбуль осклабился.

– Злятся на друзей; а таких, как ты, вешают.

Турбоглайдер поднялся над болотами.

– Сейчас мы прокатимся, – сказал я. – И ты меня кое-куда проведешь.

Белоснежные зубы Питбуля сверкнули в ухмылке.

– С чего это я тебе помогать стану?

– Откажешься, и вместе сдохнем к чертям. А ты не из тех, кто готов погибнуть просто назло мне.

Башня Орла поднималась над горизонтом.

Ее окутывал темный туман.

– С ума сошел? – прорычал Питбуль. – Ты летишь туда?

– Там все началось, там все и закончится, – бросил я.

Негр отвернулся.

– Башня Орла это верная смерть, приятель. Стоит лишь приземлиться…

– О нет, – отозвался я. – Мы влетим в один из ангаров, на верхних ярусах. И ты покажешь мне путь.

– Думаешь, я знаю дорогу?

– Деранторы знают. А ты уже давно стал одним из них.

Зубы негра скрипнули.

– Ты хотел убить меня с самого начала, – сказал я. – Там, в Сингапуре, это ты натравил Вацлава на мой след. Ты помог Кардиналу найти нас в Шэньяне. А когда я все-таки выжил, тебе пришлось свалить все на Бойера. В Башне Ворона…

Питбуль недобро посмотрел на меня.

– Целью деранторов был вовсе не тот контейнер. А я. Я должен был погибнуть случайно, чтобы Дэрринг ничего не заподозрил… Потом пару раз мы чуть не умерли вместе. Но это просто ты сплоховал.

– Зачем мне убивать тебя?

– Я был помехой. Ты хотел сам отправиться в Зону, и знал, что я помешаю вам завершить свой план.

– Правда, что ли?

– Вацлав оплошал. И выдал себя. Толкнул небольшую речь, как ненавидит скотину-Питбуля. Но это никак не вязалось с его христианским блеянием, о боге и всепрощении… Там, в Шэньяне, он даже не пытался попасть. Три пули, все мимо, – ладно! Это был всего лишь спектакль.

Турбоглайдер начал снижаться.

– Ты любил ее? – спросил я.

– Кого?

Ненависть вспыхнула в темных глазах Питбуля.

– Кэтрин Теннеси. Она была твоей Мэри Поппинс. Прилетела, перевернула всю душу, сделала тебя другим человеком. А потом вышла замуж за Уильяма Дэрринга, дурака и пустышку…

– Заткнись, – приказал Питбуль.

– Как скажешь.

Я заклеил ему рот скотчем.

Наш турбоглайдер плавно вошел в ангар. Пусть снаружи казалось, что от Башни Орла остались лишь обугленные обломки. Многое сохранилось в целости, в том числе, посадочные площадки.

Охраны не было; никто, кроме деранторов, не осмелился бы прилететь сюда.

– Пока, Питбуль.

Я выбрался из кабины.

– Молись, чтобы зомби убили тебя раньше, чем я вернусь.

Огромный провал щерился в центре полуразрушенной залы.

Белый, ослепительный свет струился из него.

Юноша стоял на краю, неотрывно глядя вниз.

– Здравствуй, Ричард, – негромко произнес я.

– Дэрринг прислал вас найти меня?

Он даже не обернулся.

– Главное, чтобы ты сам отыскал себя, – сказал я.

Подошел чуть ближе.

– Где спутница? – спросил я.

– В Башне Ворона. Я не мог привести ее сюда.

– Конечно, – кивнул я. – Значит, ты не открыл ей свой маленький секрет, Ричард. Или мне звать тебя Рейгодор?

Юноша обернулся.

Лицо его стремительно изменялось. Кожа покрылась струпьями, волосы поседели, и катаракта затянула глаза.

С каждым днем он все сильней разлагался.

– Это случилось в первую же неделю, – негромко произнес Рейгодор. – Я был слишком неосторожен… Попал на край аномалии, только чудом выжил.

Он сложил руки на груди.

– Ненадолго я могу вернуть прежний облик. Но потом становится еще хуже…

Я шагнул к краю.

Там, внизу, – в перинах белого света, покоилась Шестикрылый Ангел.

Глаза закрыты, поблекшие крылья сложены.

– Как вы узнали правду? – спросил Рейгодор.

Мне показалось, – он боится, что я заговорю с ним об Ангеле.

– Элементарно, – ответил я. – Еще в Китае я понял, что Питбуль помогал деранторам. Только вот зачем? Деньги? Нет, он чересчур осторожен. И не связался бы с опасной сектой, только чтоб набить кошелек. Вера? Не из такого он теста.

– И? – спросил Рейгодор.

– Я неплохо изучил тебя, Ричард. Хочешь найти человека, разузнай о нем все. И мне запомнилась та история, про солдатика, по имени сержант Джек. Он заменил тебе отца, да? Был твоим бодигардом. И до сих пор остался верен своему мальчику…

Лицо Рейгодора дрогнуло.

– Где он? – отрывисто спросил Ричард.

– Питбуль? За него не волнуйся. Твой друг в полной безопасности. А вот ты…

Я посмотрел на Ангела.

– Думаешь, ей понравилось бы то, что ты делаешь?

– Я сражаюсь во имя Господа.

– Нет, ты просто мстишь тем, кто ее убил.

Яркая волна света пробежала по лицу Ангела.

– Чтобы двигаться дальше, – сказал я. – Иногда надо остановиться.

Ричард нахмурился.

– Башня Ворона будет взорвана, – сказал он. – Этот оплот порока…

– Да ладно, – я отмахнулся. – Кого ты пытаешься обмануть? На самом деле Башня вам не нужна. И Вацлав не взрывал Обитель Орла, – он бы просто не смог. Вы с ним это придумали, чтобы военные поверили в ваш обман.

– Зачем мне это? – с улыбкой спросил Ричард.

– Пока все силы Рубежа стянуты к Башне Ворона, твои люди заняты настоящей мишенью. Платформой «Дэрринг Корп».

Его глаза стали мрачными и холодными.

– Сначала он убил твою мать, – сказал я. – Теперь, на твои же деньги, возводит то, что ты ненавидишь. Но взрыв, насилие… Ричард, спроси себя, – что скажет она?

– Она молчит, – негромко ответил юноша. – Я прихожу сюда день за днем, но она молчит.

– Может, пора разбудить ее?

Я раскрыл ладонь.

Подпространственная вакуоль распахнулась, и Багряная Сфера выплыла из нее.

– Ангел вела меня все это время, – сказал я. – Хочешь поговорить с ней?

Раздался выстрел.

Пуля вошла в грудь Хорса, пробив ему сердце насквозь.

Наемник из Сингапура покачнулся и рухнул вниз.

Солдаты вбежали в залу. Ричард Теннеси выхватил пистолет. Он успел дважды спустить курок; но его скрутили и поставили на колени.

– Очень жаль, – заметил полковник.

Ковач неторопливо подошел к Ричарду.

– У вас еще был шанс выиграть… Последний шанс, мистер Рейгодор.

Он обернулся, посмотрел на мертвых солдат.

– Одной из тех пуль вы могли пробить себе мозг. Тогда бы я проиграл.

Драган развел руками.

– Порой единственный способ одержать верх, это умереть.

Ричард с ненавистью посмотрел на него.

– Жаль, что я не убил тебя, – сказал он.

– Нельзя сказать, что вы не пытались, – Ковач опустил голову. – Я же был одним из главных ваших врагов.

Он усмехнулся.

– Странно, не правда ли? У нас с вами одна цель, мистер Рейгодор. Мы оба хотели очистить мир… Но я вовремя понял, – бороться за то, во что веришь, можно лишь в одиночку.

Драган взглянул на Ричарда.

– Вера словно вино, мистер Рейгодор; если разлить по многим бокалам, то даже запаха не останется. Мои солдаты служат за страх и деньги; делиться с бойцами верой, значит ее запачкать.

– Как вы прошли сюда? – спросил Ричард.

– А, вы о караульных? – Драган взмахнул головой. – Ваши люди никуда не годятся; Хорс пришел сюда, как к себе домой. Нам пришлось чуть сложнее, но согласитесь, вы даже выстрела не услышали…

Ричард рванулся в бешенстве, но солдаты крепко держали его.

– Все дело в том, что ваши люди фанатики, – сказал Драган. – Вы роздали веру тупому стаду. А мысль о Боге всегда превращает стадо в безумную, злую стаю, что хочет лишь крови. Толку от них немного…

– Почему вы не убьете его? – негромко спросил Ренье.

Ковач наклонился.

Взял Ричарда за подбородок.

– Он же герой. Икона… Люди верят в него, готовы молиться. А кто может быть сильнее героя? Только мертвый герой…

Юноша ждал, что Ковач его ударит; но тот лишь смотрел на пленника, и это было еще страшнее. Драган сказал:

– Когда Рейгодор умрет, деранторы станут еще сильнее. Убитый лидер! Он бы стал святым. Мучеником. Новым Христом. Символом их борьбы. А мне это не нужно, нет…

Полковник выпрямился.

– Я сделаю то, что хотел с самого начала. Вы станете зомби, Ричард. Каждое воскресенье вас будут выводить на Арену, – да, я выстрою новую, если кто сомневался в этом. И там…

Глаза Ковача вспыхнули.

– В большой клетке… То, что от вас останется, – живой мертвец, – будет выть и дергаться, на потеху пьяной толпе. Кусок гниющего мяса, – вот во что превратится их святой Рейгодор…

Рука полковника медленно сжалась в кулак.

– Но это потом, потом…

Его лицо дернулось, – и впервые Жак увидел в глазах Драгана неуверенность.

– Вы замечали, доктор, – негромко произнес Ковач, – что жизнь никогда не дает нам насладиться победой? Всегда есть что-то, что отвлекает.

Полковник замер.

Взгляд его был прикован к Багряной Сфере; сейчас, озаренная светом от крыльев спящего Ангела, – она казалась еще прекраснее.

– Боже мой, – прошептал полковник. – Я так долго этого ждал…

Драган поднял руку, не решаясь коснуться Сферы.

– Стать богом… – чуть слышно произнес он. – Увидеть и познать то, что больше никому не дано…

Голос Ковача дрогнул.

– Если есть мечта, цель, ради которой стоит рискнуть, то разве… разве не эта?

– Нет, – ответил Ренье.

Он встал на пути полковника.

– Не смейте, – приказал Жак.

Драган замер.

На его лице, мертвой маской, застыло бесконечное удивление.

– Сфера моя, – произнес Ренье. – Моя. Никто не тронет ее.

Рука полковника дернулась к кобуре.

Глаза Жака вспыхнули. Столб гудящего пламени вырвался из его ладони, – и обрушился на Драгана Ковача.

Долю секунды серб смотрел на Ренье.

И в тот, последний момент полковник вдруг понял, – что позволил Жаку стать своим другом, а значит, был обречен.

Дружба – та дверь, сквозь которую заходит предательство.

Потом его тело вспыхнуло, и распалось обугленными кусками мяса.

Солдаты стали стрелять.

Пули проходили сквозь Жака, – словно через туман, – не причиняя вреда. Он тихо засмеялся.

– Нельзя убить бога, – промолвил он. – Я ваш новый бог.

Жак вскинул руки.

Огонь окружил его, заиграл гудящими лентами, – и обрушился на солдат.

Девять живых факелов забились в агонии, крича от невыносимой боли.

– Ты, – прошептал Ренье.

Он шагнул к Рейгодору, и протянул ему горящую длань.

– Ты еси пастырь для всех людей в Проклятой Земле. Вы будете поклоняться мне?