Все могут королевы Жукова-Гладкова Мария
Еще он мог ждать американца – ведь тот появился гораздо позже меня. Светлов спокойно сидел в машине и ждал Ричарда, но из подъезда вышла бдительная Серафима Федоровна и потащила Игоря Николаевича к Татьяне. У банкира с американцем могут быть свои дела, о которых ни тот, ни другой не желают сообщать посторонним, и уж тем более вездесущей бабке-общественнице, криминальному репортеру (мне) и моей лучшей подруге. Банкир сыграл в квартире Татьяны определенную роль и ушел при первой же возможности.
Но куда?
Ждать американца он не стал – возможно, из-за всей компании, собравшейся у нас на лестничной площадке и лестничных пролетах. Вполне мог его предупредить о том, что тут ему уготовано. Но дальше-то что?
– Юль, по квартирам пойдем? – ворвался в поток моих мыслей Пашка.
– Сейчас с Татьяной поговорим и с Серафимой Федоровной, а там решим.
Мы поднялись на нашу лестничную площадку и сразу направились к моей соседке, пересказали разговор с психиатром, описали сцену у супермаркета, потом поделились мыслями о банкире. Татьяна в свою очередь сообщила, что к ней приезжали клиенты за змеиной кожей и сказали, что на такой машине, как стоит напротив нашего подъезда, ездит король Саудовской Аравии.
– И как еще не угнали?
– Такие не угоняют, – заметила я, но тут же вспомнила мэра одного маленького городка, про которого уже вспоминала. Или это в нашем дворе не угоняют? И вообще мэру машину вернули. Вероятно, воры поняли, что сбыть штучный автомобиль крайне сложно. Такие машины угоняют только под заказ. Или не угоняют вообще.
– А вообще подозрительно… – задумчиво произнесла подруга. – Звони Серафиме.
Я позвонила. Бабка-общественница тут же прибежала к Татьяне и заявила, что сама собиралась с нами связываться, так как оставленный «Майбах» у нее вызывает подозрение.
– А вдруг с взрывчаткой?
– Выбрали бы машину подешевле, – заметила я.
– Ты уверена? – посмотрела на меня Татьяна. – Может, это как раз такой хитрый ход.
И тут мне в голову ударила другая мысль… А если непонятный прибор расположен как раз в «Майбахе»? Вдруг автомобиль стоял где-то неподалеку во время первого «землетрясения»? Во время второго точно стоял у супермаркета. А если в него должны положить алмазы? И он специально оставлен здесь, как «тара»?
– Кто мог видеть, как уходил банкир? – посмотрела я на Серафиму Федоровну.
– Я оставалась тут у вас… – задумчиво произнесла она, потом воскликнула: – Певцы и девки!
– Но где их сейчас искать? – оторвался от пива Пашка.
– Два хахаля у Гальки остались, – сообщила общественница. – Я их еще укоряла за разврат. Это в таком-то возрасте оргию устраивать! Думаю, остальных тоже будет несложно найти. Не знаю, девка от американца выходила или нет. В крайнем случае ты, Юля, в понедельник в институт к ним съездишь. Может, кто-то что-то видел или слышал.
Я спросила у Серафимы Федоровны, всех ли жильцов нашего подъезда она знает.
– Ну, общаюсь, конечно, не со всеми, – вынуждена была признать наша общественница. – Но у меня все фамилии есть, все домашние телефоны. Я же деньги-то под подпись собираю. Ну вы сами знаете, девочки.
– У нас появились какие-то новые жильцы?
– Только американец, – уверенно заявила Серафима Федоровна. – Четыре однокомнатных по Галькиному стояку снимают, но уже давно. Все – молодые пары. Еще в трех квартирах снимают комнаты – одинокие женщины. Студентка из Омска на девятом, армянка на четвертом и молдаванка на третьем. Две последние сюда на заработки приехали. Наши бабушки сдают. Сами знаете, девочки, какая теперь квартира дорогая. А тут и человек живой. Плохо станет – «Скорую» вызовут. Все девочки хорошие. Я всех знаю.
Я спросила про дом в целом. Есть ли у нас какие-то подозрительные личности? Хотя хранители алмазов (перекупщики, добытчики, огранщики и прочие), наверное, сделали все, чтобы не казаться подозрительными…
– Вы можете выяснить, появлялись ли в нашем доме в последнее время новые люди? Или, скорее, не в последнее. Месяц назад. Три месяца назад. Я могу узнать, кто купил квартиры…
– Нет, никаких переездов с мебелью у нас в доме не было, – уверенно заявила бабка-общественница. – Это я бы знала.
Как хорошо иметь такого человека в доме! Просто клад для криминального репортера!
– Тогда можете выяснить, кто снял квартиру? Именно квартиру, не комнату.
– Выясню, – уверенно кивнула Серафима Федоровна. – Прямо сегодня вечером займусь.
– Только сами к ним не ходите! – предупредила я. – Это может быть опасно.
– Не волнуйся, Юля. Я знаю, как действовать, не привлекая к себе ненужного внимания. А пока пошли к Гальке. Может, ее хахали что-то видели или слышали.
– А если позвонить банкиру? – посмотрел на меня Пашка. – Он же тебе визитку оставлял.
У меня появлялась мысль позвонить, но вдруг Светлов решит, что я ему навязываюсь? Терпеть не могу, когда у кого-то возникают такие мысли по моему поводу. Хотя можно просто посоветовать убрать «Майбах» из нашего двора.
– Звони, Юля, – велела Серафима Федоровна. – Или давай я позвоню.
Это было еще хуже, поэтому я сходила в свою квартиру, взяла визитку Светлова, вернулась к Татьяне и для начала набрала указанный на ней номер мобильного. Телефон оказался выключен.
– Звони на работу, – сказала Серафима Федоровна.
– Сегодня суббота, – напомнила Татьяна.
– Мало ли что суббота! Юля, ты сегодня куда ездила? Интервью брать? У супермаркета снимала? И сколько раз ты работала по субботам и воскресеньям, я не говорю про ночи? Звони на работу.
По указанному рабочему номеру ответили (приятный женский голос) и сказали, что Игоря Николаевича нет на месте. Спросили, что передать. Я попросила перезвонить Юлии Смирновой. На том конце воцарилось молчание.
– Вы – Юлия Смирнова из «Криминальной хроники»? – наконец спросили у меня.
– Да.
– Я могу вам как-нибудь помочь?
– Скажите, как мне связаться с Игорем Николаевичем.
– Вы хотите взять у него интервью?
– Нет. Я хочу его предупредить, что оставлять «Майбах» в моем дворе надолго – не самая разумная идея, и предложить перегнать его в какое-нибудь другое место, например, на охраняемую стоянку.
На другом конце опять воцарилось молчание. По-моему, девушка приходила в себя от услышанного.
– Вы хотите сказать, что «Майбах» Игоря Николаевича стоит в вашем дворе?
– Да, на моем обычном месте. Со вчерашнего вечера. По вашим сведениям у Игоря Николаевича есть знакомые, проживающие по адресу… – я назвала номер дома и примерные номера квартир.
– Не знаю… – промямлила девушка и попросила меня оставить телефоны для связи.
Я попросила связаться со мной, когда Игорь Николаевич объявится. Девушка обещала.
– Мне это не нравится, – сказала Татьяна.
– Пошли к Гальке, – Серафима Федоровна решительно поднялась с кресла.
Нам долго не открывали, но это не было странным для долго просыпающейся (или очухивающейся) алкоголички, потом дверь распахнулась и нашим взорам представился тщедушный тип, утопающий в огромных семейных трусах в цветочек. Вроде он вчера тут с дудочкой на лесенке сидел. Типу было сложно сфокусироваться. Вслед за ним появился мощный дядька, который пел под баян зычным басом. Галя что, контрасты любит? Или решила проявить оригинальность? Баянист был относительно трезв. При виде меня расплылся в широченной улыбке.
– Вопрос есть, – сказала я. – Вы видели, как уходил мужик из Таниной квартиры?
– Такой холеный субъект? Его еще бабушка привела? – баянист кивнул на Серафиму Федоровну. – Видел. Пешком пошел по лестнице.
– А дальше?
– У него телефон зазвонил, и он стал на каком-то иностранном языке разговаривать. Шел вниз и разговаривал.
– А потом?
Мужик развел руками. Он не следил за банкиром. Ему до банкира не было никакого дела. Но куда ж того занесло?!
– Сколько этажей он точно прошел?
– Это какой?
– Седьмой.
– Ну, этажа три… То есть я сидел на лестнице и видел шестой, а телефон у него зазвонил даже ниже… Я вроде в лестничный пролет даже взглянул… То есть шестой, пятый и четвертый точно прошел. А что?
– Пропал мужик, – сказала Татьяна.
– Куда? – удивился Галькин хахаль. Второй так и стоял молча и все пытался сфокусироваться, но безуспешно.
Мы все пожали плечами, поблагодарили и отправились звонить в квартиру Стаса. Никто не открыл.
– Американец с вчерашней девкой ушел, – сообщил баянист, который не закрыл дверь и оставался на лестничной площадке.
– Давно?
– Сегодня. Точно не вчера. Я сегодня в магазин выходил, возвращаюсь – они из подъезда выходят.
Я набрала номер Стаса, но он дома не появлялся и не мог ничего сказать ни про американца, ни про девушку. У супермаркета Ричард Редбулл был без девушки.
– Пошли по квартирам, – предложила Серафима Федоровна. – Может, кто-то что-то видел или слышал.
Нам предстояло обойти двенадцать квартир – по четыре на этаже, с первого по третий. Серафима Федоровна сразу же сказала, что в одну квартиру на третьем и одну на первом можем не заходить. На первом живет ее товарка, с которой она сегодня уже общалась. Если бы та увидела или услышала что-то интересное, то уже сообщила бы. Одна квартира на третьем у нас пустует уже второй год. Последнее время хозяйка, пока там жила, сильно пила, потом исчезла. Родственников вроде нет, жилконтора то ли не имеет права подать в розыск, то ли не хочет связываться. Хотя казалось бы – за квартиру не платят, прояви хоть какую-то инициативу. Но они только шлют напоминания – опускают их в почтовый ящик, который периодически распирает от рекламных проспектов, и вставляют в дверь. Серафима пыталась что-то делать, но ее посылали подальше. А наш участковый вообще от бабки-общественницы бегает. Район непрестижный, квартира алкоголички, вероятно, в жутком состоянии, так что, наверно, пока претендентов, которые могли бы проявить инициативу, не нашлось.
То есть две квартиры мы могли не посещать. Оставалось десять. Нам открыли в восьми, в двух в это время никого не оказалось, но Серафима Федоровна обещала нам зайти туда поближе к вечеру. Как и следовало ожидать, никто ничего не видел и не слышал (из того, что могло бы заинтересовать нас). В лучшем случае видели, как Серафима Федоровна вела банкира в наш подъезд. Как он выходил, не видел никто. Наоборот, задавались мыслью, у кого остался ночевать тип, приехавший на такой машине. Наиболее вероятной кандидатурой была я сама, потом шла Татьяна, потом американец.
Несолоно хлебавши мы вернулись в квартиру Татьяны. Вечер прошел как-то печально.
Глава 14
На следующий день погода была плохая, и Татьяна предложила съездить на распродажу спортивных товаров в один крупный спортивный супермаркет. Татьяна видела рекламу. Народ приглашали в выходные. И нам с ней, и Пашке не помешают лишние кроссовки. Плюс Татьяна хотела посмотреть утепленные спортивные штаны. Вдруг не все раскупили за зиму?
– Если распродажа, то может быть много народу, – заметила я.
Терпеть не могу оказываться в толпе. Да и если много народу, меня обязательно кто-то узнает, подойдут другие граждане. А у меня не было настроения общаться с народом.
– На часы посмотри, – сказала Татьяна. – Народ по магазинам уже проехался и сейчас направляется по домам готовить обед. Или даже уже обедает. Это вы с Пашкой отсыпались. Но не у всех же есть такая потребность. Поехали, Юля.
В общем, мы поехали. Пашка камеру с собой взял, и она висела у него на плече в сумке. Мы не забывали о нашей работе. Мало ли что…
И «что» случилось, и мало не показалось.
Мы уже выбрали кроссовки, обслуживавшая нас девочка отнесла их на кассу, а мы отправились на второй этаж огромного спортивного супермаркета выбирать Татьяне утепленные штаны. Правда, остались только на меня. У Татьяны ходовой размер, а у меня – нет. Иногда это помогает, иногда создает трудности.
– Юль, возьми себе такие штаны, – стала убеждать меня подруга. – Ты вполне можешь в них на работу ездить.
– Такие обычно берут, чтобы с собакой гулять или за город выбираться, – вставила продавщица.
– А тебе по подвалам лазать, – невозмутимо продолжала Татьяна. – И мало ли где еще трупы обнаружатся. Отстирать их легко, и вообще цвет подходящий – черный. Паша, и тебе бы такие штаны не помешали. Тоже ведь лазаешь неизвестно где. И ты вообще не в кадре. Девушка, у вас есть что-нибудь подобное на этого мужчину?
Продавщица странно посмотрела на нашу компанию. Вероятно, она не смотрит «Криминальную хронику». Правда, Пашкин размер нашла мгновенно.
Оператор взял штаны, отдал мне камеру и направился к примерочным, у которых собралась небольшая очередь. Я не могла выбрать между тремя парами, взяла все, и мы с Татьяной пошли к Пашке. Но не дошли.
Под ногами качнулся пол. Я не смогла удержаться на ногах и импульсивно схватилась за стойку с пуховиками. Кто-то ухватился за нее же с другой стороны – и рухнул вместе с товаром. Я тоже рухнула, но сверху, на кучу пуховиков. Кто-то верещал под ними. Татьяна рухнула на соседнюю стойку. Я мгновенно поняла, что происходит, так как уже один раз испытала на себе «землетрясение», правда, от панического ужаса избавиться не могла. Вокруг орал народ, импульсивно хватался за стойки с товаром, они валились, погребая кого-то под собой. Орали мужчины, визжали женщины, плакали дети. Кто-то кубарем скатывался по лестнице. Кто-то полз в направлении выхода. Послышался звон разбиваемого стекла. Решили из окна прыгать? Так там же асфальт!
«Юля, спокойно, – сказала я себе. – Нужно продержаться всего несколько минут. Вскоре отпустит».
Но самовнушение в этой ситуации помогало мало. Я не знала, сколько выдержу. Хотелось заорать и со всех ног броситься вон из магазина. Я увидела, как Татьяна на четвереньках устремилась к лестнице. Я не стала ей ничего кричать. Где Пашка? Я не знала. Но Пашка уже попадал в такую ситуацию. Хотя Татьяна ведь тоже была в эпицентре, когда у нас качало дом! Ладно, выберутся на улицу и успокоятся. Найдем потом друг друга. Хотя в спортивном магазине не продают пиво!
Пол все так же качало, вроде даже теперь сильнее. У меня возникло ощущение, что я нахожусь в штормовом море. Крики не прекращались, но торговый зал почти опустел. Остались только придавленные стойками граждане или просто лишившиеся сознания.
Я зажала уши указательными пальцами, и это принесло небольшое облегчение. Терпеть, Юля! Терпеть! Я попыталась зажать уши ладонями. Нет, так хуже. Потом я поняла, что не могу больше терпеть – и на какое-то мгновение отключилась.
Нет, я не потеряла сознание – я просто перестала себя контролировать. Перестала осознавать, что делаю. Было только непреодолимое желание укрыться, спрятаться от этого кошмара. Внезапно напряжение отпустило. Сердце учащенно билось, по спине и лицу текли струйки холодного пота. Я лежала перед началом лестницы, ступени начинались буквально в полуметре от моего лица. И как я с них только не кувырнулась? Ведь шею же могла сломать и… разбить камеру.
Я поняла, что сумка с Пашкиной камерой так и висит у меня на плече. Нет, камера бы, конечно, не разбилась – она в специальной сумке, предохраняющей от ударов и влаги. Но я сама…
Со мной все в порядке. Я должна работать.
Я встала на четвереньки, достала камеру и приготовила к работе. В магазине стояла тишина. А ведь только что здесь была масса народу! Но почти все сбежали. Не сбежали только те, кто сейчас лежал без сознания. Никто не кричал, не визжал, не стонал и не плакал.
Я сняла панораму зала на втором этаже. Казалось, не устояла ни одна стойка с товаром. Народ или хватался за них для удержания равновесия, или просто снес препятствия на своем пути. Меня саму шатало. Я еще не успела окончательно прийти в себя. Камера дрожала в руках. Что за съемка получится? Но лучше что-то, чем ничего. Ребята в холдинге разберутся.
Внезапно на первом этаже послышались голоса. Я замерла на мгновение, потом решила, что мне лучше рухнуть на пол.
– У них все кассы здесь, – говорил незнакомый мне мужской голос. – На втором этаже только товар. Я тут много раз бывал. Давайте быстрее – и уходим!
Я продвинулась к лестнице, но со второго этажа было не видно, что происходит на первом. Рискнуть? Если я преодолею один пролет…
Фактически на четвереньках я скатилась по лестнице и оказалась на широкой площадке между двумя пролетами. На ней вдоль двух стен стояли манекены в спортивной одежде. Второй лестничный пролет вел вниз. На мое счастье, здесь лестница шла под углом к торговому залу. Я прижалась к ограждениям, на которых висели рекламные плакаты, и вначале просунула свой любопытный нос между двумя щитами, потом вставила в ту же дыру объектив телекамеры.
Одного мужика я узнала. Я же сама неоднократно просматривала съемку, сделанную мною в супермаркете. И мне все равно казалось, что я и раньше его где-то видела! До супермаркета, в котором впервые попала в эпицентр «землетрясения»! Еще двое в этот момент стояли ко мне спиной. Если они поднимут головы… Но мужикам нужно было быстро забрать наличность. Я снимала процесс, пока они не выбежали из магазина с небольшими спортивными сумками в руках. Я на автопилоте выключила камеру и рухнула на пол. Я чувствовала невероятную усталость, будто только что разгрузила вагон с углем. Руки дрожали, ноги дрожали. Перед глазами плыло. Я была вся мокрая от пота. В супермаркете я не чувствовала себя так плохо. Хотя я ведь оттуда сбежала на улицу, а потом вернулась. Здесь же я провела все время, пока действовал прибор, установка – или что это такое. Как все это может сказаться на моем здоровье? Надо будет потом с кем-нибудь проконсультироваться. Но ведь пока не знаю, о воздействии чего!
И с кем консультироваться-то? К какому специалисту мне идти?
А ведь нужно срочно звонить. В милицию, «Скорую», МЧС, холдинг…
Первым делом я позвонила Андрюше из Управления – хотя бы потому, что он у меня стоит первым в записной книжке мобильного телефона.
– Андрюш, приезжай, – промычала я и назвала адрес.
– Ты какая-то квелая, – заметил приятель, еще не поняв, что произошло. – С Виталей помирились? Всю ночь куролесили?
– Вызови… всех, – продолжала я, не обращая внимания на Андрюшины реплики. – Тут опять землетрясение.
Андрюша наконец понял, что со мной не все в порядке.
– Юлька, ты сама… как?
– Отойду. Слабость сильная. И тошнота. Ты вызови всех…
На какое-то время я опять отключилась, а пришла в себя, услышав завывание сирены. Потом в магазине оказалось много народу из самых разнообразных служб. Мне очень бережно помогли встать ребята из МЧС, потом подбежал врач. Но я уже чувствовала себя гораздо лучше. К приезду Андрюши я полностью пришла в себя. В магазин вернулись Татьяна с Пашкой, и я передала камеру Пашке, уже принявшему приличную дозу пива.
Остававшимся в магазине людям требовалась медицинская помощь, причем в большинстве случаев – серьезная. Два человека сломали ноги, свалившись с лестницы, на верхнем этаже оказался один труп, и в дальнейшем выяснилось, что женщина умерла от остановки сердца. Многие люди на протяжении всей атаки пролежали без сознания, лишившись его в самом начале, теперь жаловались на головокружение, тошноту. Один мужик говорил, что у него создалось впечатление, будто он ослеп, но постепенно зрение восстанавливалось. Перед глазами плыло у многих.
Засняв все, что было можно, мы с Татьяной и Пашкой магазин покинули и поехали в холдинг. За рулем сидела Татьяна. Приехавший следователь хотел меня задержать для дачи показаний, как единственную очевидицу, способную это сделать, но Андрюша сказал ему, что будет лучше, если мы с Пашкой обработаем запись. От записи в данном случае будет больше толку, чем от меня. И в любом случае найти меня не проблема. Следователь кивнул – и мы уехали.
Поскольку следовало ожидать наплыва очередной волны подзаряжающихся к магазину спорттоваров, на дежурство была отряжена одна из съемочных бригад нашего холдинга. Я не видела необходимости в нашем с Пашкой дежурстве или даже выезде на место после того, как появится жаждущий энергии народ. Я только просила внимательно следить, появится Ричард Редбулл или не появится.
И он появился. И опять подзаряжался в компании с бородатым дядькой, которого я сама видела у супермаркета. Наши сняли процесс подзарядки, взяли несколько интервью, к американцу и бородатому дядьке не подходили. Те опять держались в сторонке, прижимались к стене и тихо беседовали.
Я позвонила Витале, своему бывшему сожителю, переслала съемку подзаряжающихся у супермаркета и магазина спорттоваров и спросила, можно ли выяснить, с кем беседовал Ричард Редбулл.
– А раньше ты о чем думала?! – заорал бывший сожитель. – Не догадалась проследить?
– Так вроде ваши же за американцем постоянно следят, – заметила я.
– За американцем, – подчеркнул Виталя. – Молись, чтобы твой бородатый их заинтересовал.
– Он не «мой».
– Не придирайся к словам!
– Что ты опять такой заведенный? Вроде со мной больше не живешь…
– Да я только когда твой голос слышу, внутренне готовлюсь к какой-нибудь пакости!
– Разве я когда-нибудь делала тебе пакости? – обиделась я.
– Нет, – был вынужден признать Виталя. – Но ты же вечно вляпываешься в какие-то истории! Ты вечно куда-то влезаешь! Ты вечно суешь свой любопытный нос туда, куда нормальный человек в страшном сне не будет соваться! А в результате…
– Виталя, не надо меня воспитывать. Это все равно бессмысленно, и ты это прекрасно знаешь. Просто постарайся выяснить, что это за дядька.
На мое счастье, подчиненные Витали, отряженные следить за американцем, проверяли и тех людей, с которыми Ричард Редбулл долго или неоднократно общался. Поскольку общался он с огромным количеством народа, проверить всех не представлялось возможным.
Бородатый дядечка работал ночным сторожем на товарном складе, имел инвалидность – в свое время сильно обгорел. К счастью, лицо не пострадало. Больше всего пострадали ноги. Пожар случился в НИИ, где дядечка работал со времени окончания Политеха в далекие советские времена. После пожара обгоревший дядечка (он был не единственным) долго лечился. К тому времени, как он смог вернуться к работе, институт уже был расформирован. В стране полным ходом шли перемены, ассигнования на науку резко сократились, кто мог – перепрофилировался, кто не мог – пошел в челноки, сторожа, вахтеры, продавцы на рынках и в ларьках.
НИИ был закрытым, работал под эгидой КГБ, потом ФСБ, но в новые времена вначале финансирование урезали, затем тему свернули. Грантов из-за границы этот НИИ почему-то получить не смог. Ни одного. Возможно, несмотря на закрытие программ, они все еще считались секретными. Всех сотрудников уволили.
Обгоревший инвалид с тех пор работает ночным сторожем.
И вот теперь был замечен с американцем. Они вместе подзаряжались, лечились или Ричарда Редбулла интересует деятельность давно закрытого НИИ?
Пока это выяснить не удалось, но Виталя сказал, что лично займется бородатым дядечкой.
Глава 15
На следующее утро я полностью восстановилась. Никаких неприятных ощущений не было. Не тошнило, не качало, перед глазами не плыло. Вообще-то их и в предыдущий день уже не было… Вечером мы с Татьяной выпили коньячку для поправки здоровья.
– Говорят, облучение лечат водочкой, – сказала подруга.
– Спиртом, – поправил Пашка, который все болезни лечит пивом.
Я сама зимой по Пашкиному совету полоскала горло разогретым пивом и удивилась, что это средство помогло. Технический спирт, имеющийся у Татьяны, мы с ней пить не рискнули, водку мы обе не любим (как, впрочем, и спирт), а коньячок пошел на пользу. И мы вообще не были уверены, что подверглись облучению! Его человек не чувствует! Облучение не вызывает землетрясений.
Понедельник был сумасшедшим днем, как, впрочем, и большинство дней моей жизни. Правда, нигде не произошло ни одного землетрясения. Кроме своей обычной работы, мы с Пашкой заезжали в Управление и прокуратуру. Андрюша сообщил, что отправил к Татьяне специалиста по поиску подслушивающей аппаратуры – чтобы проверил и ее квартиру, и мою. Пока я находилась в Управлении, проверили мою машину. У ребят в Управлении возникла мысль, что кто-то меня «слушает». Почему «землетрясения» дважды происходили там, где оказывалась я? Ведь я сама заранее не знала, что поеду в супермаркет и в магазин спорттоваров. Решение принималось незадолго до выезда.
Но никаких жучков специалист не нашел.
– Ты слежки не замечала? – спросил Андрей.
Я покачала головой. Но я не умею определять профессиональную слежку.
– А если совпадения? – спросила я.
– Юль, не смеши меня. Вначале твой дом, потом супермаркет, в который ты поехала за продуктами, потом магазин спорттоваров, куда ваша компания отправилась на распродажу. У нас в городе масса других супермаркетов и вообще мест, где можно снять кассу и прихватить приличные суммы денег. Я не говорю про количество домов в нашем городе. Если бы хотели устроить показательную акцию или запугать народ, избрали бы какое-то другое здание. А твой дом ничем не примечателен – кроме твоего проживания в нем.
– Ты считаешь, что меня пугают?
– Не знаю. Если бы в городе просто произошло три странных «землетрясения», невозможных с точки зрения сейсмологии, и в результате были ограблены магазины, банки, пункты обмена валюты, у меня бы не возникало вопросов. То есть, конечно, возникали бы, но другие.
Я кивнула. Сама думала о том же самом.
– Тогда была бы понятна цель, – продолжал Андрюша. – Наука на службе у криминала, техническая поддержка ограблений при помощи самых современных средств. Да, и здесь грабят. В двух случаях точно грабили, в третьем, то есть первом – не знаем. Но почему это связано с тобой?
Я пожала плечами. Я не знала ответа на этот вопрос. Мне не поступало никаких требований. Я никуда не влезала в последнее время. Вроде бы никому не переходила дорогу. Конечно, оставался Иван Захарович, который не посвящает меня во все свои дела. Кто-то мог пытаться таким образом донести до него какую-то информацию. Но разве он скажет?!
Внезапно в кабинет Андрюши ворвались двое его коллег.
– Юль, как себя чувствуешь? – спросили меня, оглядывая так, словно ожидали увидеть без руки или ноги.
– Спасибо, отошла.
Ребята посмотрели на молча попивающего пиво Пашку и не стали спрашивать про его самочувствие. У Пашки плохое самочувствие, если нет пива. Если пиво есть, самочувствие хорошее. Других критериев для его определения нет.
– Американец вчера был на распродаже в спортивном супермаркете, – сообщили ребята нам всем.
Андрей, я и Пашка резко дернулись.
– Мы его не видели, – сказала я. Пашка покачал головой.
Ребята тем временем рассказали, что Ричард сегодня прибыл в Управление в новых кроссовках и радостно говорил всем, с кем разговаривал, что удивлен дешевизной спортивных товаров в нашем городе. Я бы не стала это утверждать, но вчера кое-что на самом деле можно было купить дешево. Мы остались без кроссовок, потому что кассы, естественно, закрыли после случившегося, и мы не могли их оплатить. В другой раз.
А американец был в магазине с самого утра и приобрел несколько вещей.
– А в продуктовом супермаркете он был? Ты не в курсе? – посмотрел на меня Андрюша.
Я точно могла сказать, что он про него знает и бывал там по совету нашей бабки-общественницы. Был ли в день землетрясения – неизвестно.
– Это меняет дело, – сказал Андрей. Его коллеги, прибежавшие, чтобы сообщить новость, кивнули. – Юль, а ведь на самом деле могло быть совпадение – в случае с тобой. Дома-то тебя не было и не могло быть, когда его трясло. А этого лунатика ремнями пристегивали. Ох, принесло его на наши головы!
– Может, его отсюда выгнать хотите не только вы? – высказала предположение я. – Он же вроде из-за алмазов приехал?
– И добытчики, или контрабандисты, или еще кто-то, связанный с алмазным рынком, избрал такой оригинальный способ?
– А почему бы и нет?
Ребята из Управления переглянулись.
– Что Ричард говорит про алмазы? – спросила я. – Ему удалось что-то выяснить? Мне он задал кучу вопросов, но ничего, гад, не рассказывает!
– В ближайшее время он собирается выехать «на природу», – сообщил один из коллег Андрея и назвал регион, в который планировал отправиться американец.
– Что он собирается там делать? Он думает, что, приехав на место, сразу же поймет, каким образом появляются неучтенные алмазы? Так большинство наших людей не в состоянии догадаться, как это происходит, только те, кто в «бизнесе».
– Нет, он хочет поехать в места, где еще не ведется добыча, а только была проведена геологическая разведка.
– Зачем?!
Мне пояснили, что у Ричарда Редбулла откуда-то имеется список мест в определенном регионе нашей страны, где, по мнению специалистов, должны залегать алмазы. Официально никаких работ там не ведется. А если кто-то делает это нелегально?
– Что он имеет в виду? – не понимала я. – Старателей-одиночек? Он собирается их ловить? По одному? Или попросит прислать ему отряд морских пехотинцев в помощь? Или он вас просит выделить ему подмогу? Может, наш спецназ отправится в поход вместе с гражданином Америки, который догадался, откуда у алмазов ноги растут?
– Судя по количеству выброшенных на рынок алмазов по демпинговым ценам, действуют не старатели-одиночки, – сказали мне. – Добыча налажена, так сказать, в промышленных масштабах – если слово «промышленный» в данном случае применимо. И американец считает, что нужно выезжать в тот регион и искать на месте. И сейчас обсуждает этот вопрос с нашим начальством. Одного-то его туда никто не отпустит – и не пустит. У них же в визу вписывают места, которые он может посещать. То есть тут требуется много согласований. Даже если бы наше начальство горело желанием организовывать этот вояж, оно не могло бы отправить туда Ричарда завтра.
– А почему не горит-то? – удивилась я. – С глаз долой – из сердца вон. Вы же хотите, чтобы он убрался поскорее. И начальство хочет. Или я что-то неправильно поняла?
– Мы хотим, чтобы он из России убрался, – напомнил Андрюша.
– А если депортировать? – подал голос Пашка, отрываясь от пива. – Пусть едет, куда хочет. Ну а там на месте что-нибудь придумать – в зависимости от ситуации. Заехал, куда не разрешалось, – пожалуйста с вещами на выход. Ну или подловить в какой-то пикантной ситуации – и тоже предложить с вещами на выход, если не желает в интерзону.
– Да он уже слишком многих оповестил о своей версии, – скривился один коллега Андрея. – Готовится целая бригада для ее проверки. Вероятно, даже в Москве решили, что проще его туда свозить, чем от него отделаться. Пусть ищет.
Я, конечно, спросила, что делается в упомянутом регионе. Ребята (или их начальство) не могли этого не выяснить.
– Да ничего не делается. Разработка на самом деле не ведется. Какая-то разведка проводилась. На самом деле специалисты решили, что там могут быть алмазы. Могут быть. Стопроцентно-то никто не скажет.
– Разведка велась еще в советские времена, – добавил второй парень. – Потом решили, что месторождение не может быть богатым, ну и сложности возникли. Там рядом какие-то секретные воинские части расположены, ну и зоны, конечно. В таких регионах у нас всегда колонии были в большом количестве. Это ж какие средства нужно тратить, чтобы всех их куда-то перевести и начать разработку? Да, наверное, и невозможно. Если бы еще точно было рентабельно…
– Части к нашему времени могли расформировать, – заметила я.
Ребята пожали плечами. Насколько я поняла, они не знали точно. С другой стороны, кто всем этим будет заниматься? Если бы нашелся частный инвестор – другое дело.
А если нашелся? А если добыча уже ведется? Если американец прав?
– Я смогу выехать на место с вашей бригадой? Мы с Пашей?
– А оно тебе надо? – удивленно спросил Андрюша. – Ты собираешься снимать скачущего козликом американца? Ищущего алмазы или злоумышленников? Юля, разработка там точно не ведется! Старатели-одиночки тебя, наверное, не заинтересуют – если они там вообще есть. Насколько я понял, наши хотят вывезти туда американца, чтобы его комары и прочая мошкара хорошо пожрали, и он наконец решил отсюда убраться. Нет там ничего! Мы узнавали. Но если хочешь, конечно, поезжай. Никаких проблем с визой у вас с Пашей точно не будет. – Андрей хмыкнул. – Вам вообще никакое разрешение на посещение тех мест не требуется. Вы можете поехать как частные лица.
– То есть это не закрытая зона?
– В воинские части вас не пустят, – сказал коллега Андрея. – А может, теперь и пустят. Может, пустят, но не разрешат снимать. Может, за деньги разрешат все. Я не знаю. Мы не занимались подробно этим вопросом.
– Район обжитой?
– Деревни есть. Зоны, как мы уже говорили. То есть это не тайга, хотя лесов, конечно, полно.
Андрей предложил посоветоваться с Иваном Захаровичем. Может, он свою делегацию соберет и отправит на место. На том мы и расстались.
– Темнят что-то ребята, – задумчиво произнес Пашка, когда мы выходили из Управления. – Или сами ничего не знают.
Я пожала плечами.
Глава 16
Мы с Пашкой уже ехали в холдинг, когда позвонила Виктория Семеновна.
– Тут тебя банкирские друзья дожидаются, – сообщила главный редактор.
– Какие еще банкирские друзья? – в первый момент я вообще не поняла, о ком может идти речь.
– У тебя банкир в гостях в пятницу был?
Я рассмеялась и вспомнила, что сегодня с утра, когда я выходила из дома, «Майбах» так и стоял на том же месте, где был припаркован в пятницу.
– Светлов еще не нашелся?
– Нет. Его друзья знают, что он был у тебя, что ты звонила его секретарше, ну и как уже неоднократно случалось с разными гражданами из разных социальных слоев, отправились не в милицию, а в наш холдинг. А это говорит о том, что мы хорошо работаем.
Виктория Семеновна рассмеялась.
Читать бесплатно другие книги:
