Все могут королевы Жукова-Гладкова Мария
– Но вскоре американец собирается совершить вояж в другую часть нашей страны, – невозмутимо продолжал Иван Захарович. Я напряглась. Иван Захарович бросил взгляд на меня. – Ты тоже поедешь.
– Зачем? – спросила я.
– Зачем всегда.
– Репортажи снимать?!
– Ну не гулять же по лесам! Не природой любоваться! Паша, ты умеешь снимать природу? – вдруг обратился к оператору Иван Захарович.
– Трупы на природе, – оторвался от пива Пашка и вернулся к своему любимому занятию – вливанию в организм этого божественного напитка.
– Трупы, может, тоже будут, – все так же невозмутимо продолжал Иван Захарович.
– Мне говорили в Управлении… – открыла рот я, пытаясь точно вспомнить, что вещал Андрюша. А ведь он как-то странно выражался. То поезжай, то делать там нечего.
– Я прекрасно знаю, что тебе говорили в Управлении, – заявил Иван Захарович. – Мне тоже говорили и спрашивали, не хочу ли я снарядить экспедицию.
– Следить за американцем?
– Да мне этот американец на фиг не нужен!
– Но он нужен… – открыл рот Слава.
– Теперь мы его личность, конечно, получше изучим. – Иван Захарович многозначительно посмотрел на Виталю. – Раз он кому-то так нужен, то, может, и нам пригодится. Но если не пригодится или после того, как мы им сами попользуемся – пока еще не знаю, как, – я вам готов его отдать. А еще лучше, если вы перенаправите похитителей вашего друга прямо ко мне. Виталя, дай телефончики. Вернем мы вашего друга.
После этого Коля со Славой были препровождены из дома к машине, на которой приехали, а мы с Пашкой так и остались за столом слушать наставления нашего покровителя.
– Алмазы в том регионе есть или нет? – спросила я у Ивана Захаровича.
– Пока не знаю, – ответил он. – На месте разберешься. С Викторией Семеновной я договорюсь.
– То есть мы полетим одним отрядом? – уточнила я. – Американец, ребята из Управления…
– Из Управления, скорее всего, будет один человек. Сопровождающий американского друга.
– А снимать-то нам что? Попытки поиска наших алмазов американцем?
– Насколько я понял, он будет искать осколки метеорита, – спокойно сообщил Иван Захарович.
Я открыла рот. Пашка оторвался от пива, что у него является выражением крайней степени удивления.
– У нас метеорит падал? – наконец спросила я.
– Что ты имеешь в виду под «у нас»? – усмехнулся Иван Захарович. – В России? Так их много падало, далеко не все зафиксированы. Они же разные бывают – весом от тысячной доли грамма до десятков тонн. Про знаменитый Тунгусский метеорит слышали, дети мои? Упал в 1908 году в сибирской тайге у реки Подкаменная Тунгуска. Следующий по величине падал в 1947 году на Дальнем Востоке, на склонах хребта Сихотэ-Алинь.
– Но нас – я имею в виду всех нас и американца – явно интересуют не те метеориты?
– Правильно, Юленька. Я же тебе сказал: их много падало. Не все зафиксированы. А уж найдено-то точно лишь малое количество.
– А зачем их искать?
– Модно, – ответил мой бывший сожитель Виталя.
– Что?!
Пашка опять резко оторвался от пива, к которому только что вернулся.
– Они больших денег стоят, – кивнул Иван Захарович. – Есть коллекционеры – по всему миру. Собирают это добро.
– У вас уже есть?
– Я что, на идиота похож?!
– Но если денег стоит…
– Знаешь, Юля, я лучше в живопись вложусь, в которой ничего не понимаю, но которую ценили на протяжении веков, причем ценили по-настоящему умные люди, сделавшие много хорошего и полезного для человечества. А еще лучше – в драгоценные металлы.
И тут мне в голову ударила мысль…
– А алмазы могут быть в метеоритных осколках?
На этот раз на месте замер Иван Захарович. Виталя хмыкнул.
– Вам это в голову не приходило? – ехидно спросила я.
– Мы выяснили, сколько могут стоить куски метеоритов, – сообщил мой бывший сожитель. – И на этом успокоились. Признаю: моя ошибка.
– В тех источниках, которые прочитал я, про алмазы не говорилось, – задумчиво сообщил Иван Захарович. – Метеоритами называются железные или каменные тела, падающие на Землю из межпланетного пространства. Состоят из железа в свободном состоянии или различных соединений железа, кремния, кислорода, еще каких-то химических элементов. И вроде бы ученые гоняются за метеоритными осколками, так как в них находят элементы и соединения, не встречающиеся на Земле…
– Подумайте сами: кто вам официально объявит, что в метеоритах могут быть алмазы? Если они там есть, то знает об этом не так много людей. Вы представляете, что будет, если алмазы начнут искать не только в тех местах, где они могут быть по данным геологической разведки или просто по мнению ученых, а везде, где падали метеориты? Да весь мир сойдет с ума! Но ведь могут быть. И определенные люди уже занимаются поиском метеоритных осколков в целях извлечения оттуда алмазов.
– Вот ведь американский шут гороховый! – воскликнул Иван Захарович. – Всех запутать хотел!
– Если он на самом деле из ЦРУ, то его могли интересовать редкие соединения или металлы, не встречающиеся на Земле, – твердо заявил Виталя. – Я скорее в это поверю.
– Зачем они ЦРУ? – спросил Пашка.
– А кто их знает?! Я – не физик, не химик, не оружейник, и вообще…
– Может, эти металлы или соединения усиливают боеспособность какого-то нового оружия? – высказала предположение я, не зная, как выразиться точнее. Но мою мысль поняли.
– Не исключено использование в медицине, – заметил Виталя. – Не спрашивайте: я не знаю как. Но совершенно однозначно, что метеоритные осколки нужны американцу не для общего развития. Это у нас наука сейчас неизвестно где, а у них-то в нее вкладываются огромные деньги. Естественно, только в перспективные для практического использования области. А от теоретических дисциплин они вообще хотят отказаться. Постоянно идут дискуссии и в сенате, и в СМИ. Там умеют считать деньги налогоплательщиков и знают, что должны будут отчитаться за траты. Траты на медицинские исследования, на обеспечение боеспособности можно объяснить, даже если исследования ничего не дали.
– Ну как, Юленька, поедешь в командировку? – спросил Иван Захарович голосом змея-искусителя.
Я кивнула, продолжая напряженно размышлять.
– О чем задумалась, красавица? – вкрадчиво спросил Сухоруков.
– А при чем тут прибор, вызывающий землетрясения?
– Ты у китайцев не спрашивала?
– Мы сами спросим, – встрял Виталя.
– Китайцам нужен эффект, который дает этот прибор, – уверенно заявила я. – Они хотят его заполучить, чтобы клонировать в больших – или просто нужных – количествах. И вскоре на границе с Афганистаном, где, как говорят, можно купить практически любое оружие, появится новое предложение из Китая.
– И американцев попрут из всех мест, где они устанавливают свою демократию, – хмыкнул мой бывший сожитель. – Ну, тогда мы должны помочь китайцам.
– Юля, что ты хотела сказать? – с самым серьезным видом спросил Иван Захарович.
– Я хотела сказать, что что-то из метеоритов вполне может использоваться в этом непонятном приборе. Мы никогда раньше не слышали ни про что подобное, так? Никто из нас не слышал? И вы не нашли никаких подтверждений? Не раскопали фактов странных «землетрясений» с ограниченной зоной колебаний и в целом странных с точки зрения сейсмологов?
Виталя покачал головой.
– То есть это что-то совершенно новое. А для нового могут использоваться новые материалы. Кому-то из наших доморощенных гениев пришло в голову использовать куски метеорита. Но могут быть и алмазы. Знать бы точно, зачем нашему американцу понадобилось в тот регион?
– Согласен, что алмазы и прибор могут быть совершенно разными делами, – сказал Иван Захарович. – Но алмазы могут использоваться в приборе! Ведь технические алмазы используются в промышленности. Американец приехал за алмазами – то ли из земли, то ли из космоса. Может, приехал изучать новое применение алмазов. Может, его просто пугают, чтобы убирался из нашей страны и не мешал людям заниматься контрабандой. Или американец приехал строго за прибором, и ему демонстрировали его работу.
Я спросила, приезжал ли к Ивану Захаровичу кто-то из гонцов из региона, в который мне в ближайшее время предстояло ехать в командировку.
– Далековато ехать. Но по телефону мы много говорили. Ты же знаешь, что у меня везде есть знакомые? Конечно, и моя репутация играет роль. Я же так прославился в последние годы и столько сделал для народа, – без ложной скромности заявил Сухоруков. – К сожалению, пока мы не знаем всех деталей происходящего там. Но к вашему приезду ребята соберут максимум информации.
Было известно, что в регионе, куда хочет поехать американец для поиска источника алмазов, поступающих в Америку по демпинговым ценам, примерно два года назад упал крупный метеорит. Образовалась огромная воронка – и аномальная зона.
– В смысле?
– Точно не знаю, то есть ребята не знают, в чем заключается аномальность, но народ обходит место падения метеорита стороной. Потом там даже забор с колючей проволокой поставили и солдатиков его охранять. Ходят слухи, что радиация, но у нас такие слухи часто появляются для объяснения непонятных вещей.
Пашка поднял голову и предложил позвонить одному сотруднику нашего холдинга, специализирующемуся по аномальным явлениям.
– Точно! – кивнула я. – У нас же есть и отдельная газета, и передача в недельной сетке вещания на канале. Народ же обожает зелененьких человечков.
Пашка позвонил одному из своих собутыльников (как можно о подобном писать трезвому?), а я – Виктории Семеновне. От нее узнала, что у нас в холдинге теперь уже несколько печатных изданий, посвященных и НЛО, и потустороннему миру, и всяким аномалиям. Я немного оторвалась от жизни города (или одной ее стороны) и даже не знала, что подобные издания растут, как грибы, выпускаются большими тиражами и пользуются огромным спросом.
– Юля, куда мир катится? – печально спросила меня Виктория Семеновна.
От нее же узнала, что наш холдинг нанял на роль (не могу сказать «должность») «потомственной гадалки» одного писателя-любителя, мужчину средних лет, мечущегося между двумя семьями, в каждой из которых по двое детей. «Потомственная гадалка» отвечает на вопросы читателей (и письма приходят пачками!) и должна заполнить две страницы в двух еженедельниках. Тиражи такие, что писатель смог спокойно заняться творчеством, что давно хотел сделать. Раньше не было времени, приходилось водителем автобуса работать, да еще и где-то дежурить по ночам. Писал во время ночных дежурств. Теперь две страницы «советов потомственной гадалки» он оформляет за полдня, хватает времени (и денег!) и на обе семьи, и на четверых детей, и на писательское творчество. И оно пошло! Хотя моральный аспект такой деятельности остается открытым вопросом. С другой стороны – читают и присылают письма с вопросами.
Я только спросила у Виктории Семеновны, откуда «потомственная гадалка» берет ответы на вопросы.
– Стакан коньяка примет – и ответы появляются. Сам автор мне говорил, что канистрами закупает коньячок и держит под письменным столом. А вообще человек талантливый. Ведь чтобы такое придумывать, талант особый нужен. Ты бы смогла – если отбросить моральный аспект?
Я не знала ответа на этот вопрос, но даже не собиралась пробовать. Заработаю как-нибудь по-другому. По нашему вопросу Виктория Семеновна сказала, что точно слышала про образование аномальных зон в местах падения метеоритов. В чем это проявляется, сказать не могла.
Смог Пашка после консультации со своим собутыльником. По признанию специалиста по аномальным явлениям, в зонах падения метеоритов он сам не бывал никогда. Бывал в аномальных зонах (хотя там тоже могли когда-то падать метеориты), которых на территории нашей страны немало – Пермская аномальная зона (которая считается самой известной), Воронежская, Жирновская, есть целых две Долины Смерти (Мясной Бор и Камчатская), Медведицкая гряда. Перечислять можно долго. По мнению Леньки Измайлова, специалиста по подобным явлениям, в зоне падения метеорита могли прекратить расти деревья, кустарники и даже трава – то есть остаться приличный кусок выжженной (или просто голой) земли, на котором теперь не приживается ничто. Растительность могла изменить цвет, скорее всего – стать очень бледной или просто блеклой. Могла расти только с какой-то одной стороны от метеоритного кратера. Деревья могли странно искривиться. Пашкиному приятелю доводилось видеть скрученные и раздвоенные стволы в аномальных зонах (но не местах падения метеоритов). Хотя может наблюдаться и точно противоположная картина, то есть растительность очень пышная, буйная и небывалых размеров. Непредсказуемо. И так, и так бывает. Но растительность в аномальной зоне обязательно каким-то образом отличается от растительности в регионе. Также аномальные зоны обычно избегают животные и птицы.
В аномальной зоне должны барахлить или вообще прекратить работу часы, мобильные телефоны, ноутбуки, компасы и прочие приборы. Вообще одним из признаков аномальной зоны считается нарушение хода и восприятия времени. Поскольку это зоны с отрицательной энергетикой, у человека, попавшего туда, появляется слабость, разбитость, гнетущее состояние, страх. Не исключено возникновение паники, ощущения, что за тобой наблюдают. Долго оставаться в аномальной зоне никому не рекомендуется, правда, человек не всегда способен ее покинуть.
Могут слышаться странные звуки, можно теряться в трех соснах, часами ходить по кругу и не находить выхода. Внезапно может начаться головокружение. Станут мерещиться призраки, умершие родственники, диковинные птицы и звери. На Руси эти места всегда считали гиблыми или проклятыми.
В каждой аномальной зоне свои особенности. Сказать точно, что ожидает нас в месте падения метеорита, Пашкин собутыльник не мог. Нет точных данных по поводу того, что бывает во всех зонах падения метеоритов. И нет точных данных, подтверждающих, что какая-то известная аномальная зона – это место падения метеорита. Может, он там сто лет назад падал, а то и двести, а может, не падал и причина совсем в другом. Этого, к сожалению, не скажет никто.
– На месте разберетесь, – махнул рукой Иван Захарович.
Я сообщила, что в Управлении мне сказали о воинских частях и зонах, расположенных в том регионе.
– В советские времена любили их строить как раз в таких местах, – кивнул Иван Захарович. – В смысле – удаленных, на местах возможных падений метеоритов. Я сам там никогда не бывал – ни добровольно, ни по принуждению. – Сухоруков хмыкнул.
– А если там алмазы добывают? – спросила я. – Поставили забор с колючей проволокой, солдатиков – и вперед.
– Вот и разберетесь, – заявил Иван Захарович. – Никакая известная алмазодобывающая компания в тех местах не засветилась и даже не собирается заниматься разработкой. Я выяснял. Да, в советские времена наши геологи высказывали мысль, что там могут быть алмазы. Да мало ли где они могут быть?! Я с удивлением прочитал недавно, что даже в Ленинградской области есть одно место, где они могут оказаться – теоретически. Но ведь никто же не будет в Ленинградской области начинать промышленную разработку. Наш регион отродясь алмазами не славился.
– То есть если добыча алмазов ведется, то нелегально?
– С участием командующего состава. Может, солдатики роют, а командиры получают прибыль. Или, скорее, зэки роют, солдатики их охраняют, а начальство и тех, и других снимает сливки. Юля, я пока не знаю, что там происходит! Но туда несет американца! Он утверждает, что за алмазами. Мы знаем, что там метеорит падал. Его там куча народу видела. Потом аномальная зона образовалась, потом военные пришли. Поезжай и разбирайся, что там такое!
Глава 18
На этом мы расстались, и я повезла Пашку к себе. Заезжать к нему уже не было сил. Только Татьяне вкратце рассказала о событиях дня. Подруга, как и всегда, сказала, что отправится в путешествие вместе со мной. Ей было интересно.
Я спросила про американца. Татьяна сообщила (со слов Серафимы Федоровны, которая вместе с соратницами вела постоянное наблюдение за двором и гражданами), что никаких девиц у американца больше не появлялось, но он купил себе новую надувную женщину, о чем сообщил Серафиме Федоровне. Надувную женщину показал, просил невест к нему не посылать. Серафима Федоровна тут же спросила, что будет делать американец, если его пригласят на какое-то официальное мероприятие, на котором нужно быть с женщиной, причем желательно женой, невестой или хотя бы подругой. Американец невозмутимо ответил, что пойдет со знакомым мужчиной. Почему Элтону Джону можно появляться на публике с мальчиком, а Ричарду нет? Серафима Федоровна, конечно, не преминула поинтересоваться сексуальной ориентацией Ричарда. Она у нас любит задать вопрос в лоб. Но американец невозмутимо ответил, что он – гетеросексуал, и отправился в квартиру Стаса с надувной женщиной.
Кстати, подзарядка у супермаркета и магазина спорттоваров происходила ежедневно. Мы даже перестали туда посылать дежурные бригады операторов и корреспондентов. Правда, Виталя сказал, что от него люди продолжают дежурить. Но ни американец, ни главный псих, ни бородатый дядечка-инвалид больше не появлялись. Появлялись депутаты от разных партий, произносили речи, телами прижимались к стенам (несмотря на то что до выборов еще далеко). Какие-то восходящие звезды эстрады устраивали у стен импровизированные концерты. Сотрудники супермаркета и магазина спорттоваров больше никуда не жаловались. Они о такой рекламе не могли и мечтать. Ведь часть (или все) подзаряжающихся обязательно заходили к ним.
Приходили экстрасенсы, колдуны и маги, что-то замеряли, сотрясали перед публикой предметами своего колдовского мастерства, подкачивали энергией палочки (волшебные?) и амулеты.
Один чиновник-лизоблюд организовал сбор подписей под письмом президенту с приглашением на подзарядку.
– Юлька, я тут подумала, что надо бы позвонить твоему знакомому фээсбэшнику, который за тобой даже в Доминиканскую Республику ездил, – сказала Татьяна.
– Он не за мной ездил, а за олигархом, – рассмеялась я. – Хотя его анонимные подсказки по телефону мне здорово помогли [4].
Я также вспомнила, что Олег – симпатичный мужик. На тот момент мы в очередной раз проживали совместно с Виталей, но я думала, что если бы не была с Виталей, то по-другому посмотрела бы на Олега. Да, он меня использовал, но ведь и помог! И вообще кто меня не использовал из моих знакомых мужиков? Вопрос – в каких целях и давал ли что-то взамен.
Но сегодня было уже поздно, хотя ФСБ вроде бы находится на службе двадцать четыре часа в сутки? Просто я не была готова на еще один серьезный разговор. Поэтому отложила звонок на завтра.
Позвонила на следующий день вечером, уже после «Криминальной хроники» и часового общения с гражданами. По мобильному телефону ответил молодой женский голос. Я попросила Олега Андреевича. На другом конце воцарилось молчание. Вообще-то номер мог поменяться… Может, у них в ФСБ принято раз в месяц менять номера? Или раз в полгода? Или после каждого дела?
– А кто его спрашивает? – наконец спросила девушка. Может, дочь?
– Юлия Смирнова, «Криминальная хроника».
На другом конце раздался какой-то странный звук, не поддающийся определению, еще через минуту молчания девушка спросила:
– А это вы в телевизоре?
– Я. Олег Андреевич может подойти к телефону? Если не может, попросите, пожалуйста, мне перезвонить.
– Он в душе, – сказала девушка. – А мы вас час назад по телевизору видели. Вы сейчас где?
Меня так и подмывало ответить «Сижу в ящике», но я сдержалась и сказала, что нахожусь в холдинге, назвала адрес и снова попросила Олега со мной связаться. Я отключила связь и подумала, что нужно было звонить днем. Но днем мне было некогда вести долгие разговоры, и я предполагала, что и Олег днем занят по службе и не сможет уделить мне много времени. Или как раз сможет днем?
Он перезвонил, как раз когда я выходила из здания в сопровождении Пашки, поддерживаемого пивом. У меня иногда появляется мысль, что именно бутылка с пивом удерживает Пашку от падения. Не было бы пива, оператор рухнул бы на землю. Тем более камера очень надежно защищена специальной сумкой. Себя Пашке не жалко, а вот священное пиво…
– Давно ждал твоего звонка, – сказал Олег. – Вот так-то.
Присказка «Вот так-то» у Олега любимая. Я и опознала его по ней в «деле олигарха». Во время приключений в Доминиканской Республике я поняла, что с подсказками мне звонил именно он.
– «Давно» – это как? – уточнила я.
– Ты можешь сегодня со мной встретиться?
– Так у тебя же вроде…
– Ты меня спасешь. Вот так-то.
Я сказала, что мы с Пашкой как раз выходим из холдинга. Олег предложил отправить Пашку домой, я сказала, что должна лично отвезти оператора, иначе у меня могут возникнуть сложности с работой. Олег хмыкнул, спросил Пашкин адрес и сказал, что подъедет к его дому. Я объяснила, где лучше припарковаться. Совсем рядом с Пашкиным домом – районный «пьяный» угол, где можно найти оператора, не застав дома. По крайней мере, на «пьяном» углу всегда скажут, куда Пашка отправился.
Я высадила Пашку как раз там – он заметил группу верных собутыльников, поприветствовавших меня бутылками с пивом. Сама я отъехала чуть дальше и практически сразу же увидела «Форд» Олега. Он припарковался передо мной, вышел (с ноутбуком) и уселся ко мне в машину на место пассажира.
– Ты, как всегда, прекрасна – что в жизни, что на экране телевизора.
Разные люди по этому поводу почему-то придерживаются диаметрально противоположных мнений. Некоторые считают, что я лучше на экране, другие, наоборот, – что в жизни. Никто не говорит, что я одинаково выгляжу и там, и там! Те, кто в жизни видит меня впервые, удивляются худобе. Но камера полнит, говорят, что на восемь килограммов, а по-моему, кого как. И, конечно, многое зависит от оператора. Спасибо Пашке за мой презентабельный вид!
– Я тебе вечер случайно не поломала? – спросила я у Олега.
– Наоборот. Слушай, посоветуй, как безболезненно расставаться с женщинами? Ты со своим уже сколько раз расставалась? И оба живы, и даже сотрудничаете, и не прекращали, так?
Я усмехнулась и сказала, что у нас в холдинге данными вопросами занимается моя приятельница – дает советы о том, как выйти замуж и как развестись, правда, у самой с личной жизнью ничего не получается. Но в нашей стране сапожник традиционно без сапог.
– Психолог у тебя есть какой-нибудь знакомый? Толковый, а не шарлатан, пытающийся вытянуть деньги? Только обязательно мужик.
Я сказала, что есть психиатр, работающий в психиатрической «Скорой». Мой хороший приятель и консультант. Мы с Пашкой у него недавно были по поводу массовых галлюцинаций.
– Но неужели ты до сих пор не научился расставаться с женщинами? – удивилась я.
Олег печально вздохнул.
– Жена или просто подруга?
– Что я, больной, что ли, еще жениться?!
– Поселилась у тебя дома?
Олег кивнул.
– Ты в командировку в ближайшее время не собираешься? На длительный срок?
– В командировку собираюсь. Насчет сроков сказать не могу.
– Вот и предложи девушке съехать до твоего возвращения.
– Но…
– Скажешь, что до твоего возвращения, а там она, может, себе кого-то другого найдет. Или ты ее просто назад не пустишь. Сошлись на свое начальство или новые правила поведения сотрудников. Или должностную инструкцию. Что сотруднику нельзя в свое отсутствие оставлять в квартире постороннего человека.
– Она скажет, что не посторонняя.
– По документам близкой родственницей не является? Вообще никакой не является? До свидания. Наплети что-нибудь! Чему тебя в школе чекистов учили? Как правильно общаться с вражескими шпионками?
– Дело в том, что я знаю, как общаться с вражескими шпионками. Но не знаю, как расставаться с нашими русскими бабами! Этому меня не учили! А вообще спасибо за совет, – уже спокойно сказал Олег. – Пожалуй, я ему последую.
– И ребят на работе предупреди насчет «должностной инструкции» – тех, с которыми девушка знакома. То есть тех, с которыми она реально может связаться.
– Ты гениальна, Юля! Всем моим друзьям такая «инструкция» вполне может пригодиться по жизни. Итак, чем могу быть полезен?
– Зачем ноутбук с собой взял? Чтобы девушка случайно нос не сунула?
– Не сунет. Чтобы добраться до содержимого, нужен специалист экстра-класса. Возможно, мне придется – или захочется – тебе что-нибудь показать. Вот так-то.
– Зависит от моих вопросов?
Олег кивнул и улыбнулся.
– Про американца, проживающего в соседней со мной квартире, знаешь?
Олег опять кивнул.
– Он на самом деле из ЦРУ?
Очередной кивок. Никакого удивления.
– Зачем прибыл в нашу страну?
– Не знаю. И никто не знает – из наших. Если тебе удастся выяснить, ФСБ России о тебе не забудет.
– Знаешь ли, я не могу назвать желанным призом память обо мне ФСБ России, как, впрочем, и большая часть наших граждан. По-моему, нормальный человек хочет, чтобы ФСБ о нем не помнила и даже не знала.
– Но далеко не всем гражданам может потребоваться помощь ФСБ, – хитро улыбнулся Олег. – А тебе может. А нам может потребоваться твоя. Так чего бы не поработать на взаимовыгодной основе?
– Олег, вы на самом деле не знаете, почему Ричард Редбулл на этот раз прибыл в Россию? – мне было в это трудно поверить.
– Я тебе могу озвучить официальную версию, но ты ее и без меня знаешь. Ребята из Управления ведь просветили?
– Вы работаете в контакте с ними?
Олег кивнул.
– Это вы рекомендовали побыстрее отправить его вон?
– Угу. А познакомившись с ним лично, они сами этого возжелали со страшной силой. После выраженного им желания познакомиться с тобой всем, кто тебя знает – или даже просто наслышан, – в головы одновременно ударила одна мысль.
– Спасибо на добром слове, – рассмеялась я.
– Юля, на самом деле было бы неплохо его как-то из страны отправить – пока он тут не накуролесил так, что нам потом годами не расхлебать. За ним постоянно следят.
– И какое создалось впечатление?
– Псих. Или просто кукукнутый. Но на самом деле это специалист экстра-класса, который выбрал для себя подобную роль. Именно такой образ американца сложился в головах многих русских граждан – благодаря книгам, фильмам, юмористам, Задорнову в частности. Ты смотришь американские фильмы?
Я покачала головой. На фильмы – чьи бы то ни было – у меня просто нет времени.
– А я смотрю – часто из профессиональной необходимости. Юля, я от хохота помираю, когда при возникновении угрозы всей планете Земля герои уезжают спасаться в соседний город. И ведь это представляется на полном серьезе! Это не комедии! И Ричард Редбулл со своими советами, идиотскими вопросами, со своей надувной женщиной, с подзарядкой у вытяжной трубы аптеки и стен супермаркетов создает впечатление кретина. Но он не кретин! Он – один из лучших специалистов по России. Потомственный разведчик. Его дядя с детства готовил к будущей работе. Его на самом деле не должны удивлять наши реалии. Он все это знает. Мы не знаем, что ему нужно на этот раз. Но однозначно: его приезд не предвещает нам ничего хорошего. Мои старшие коллеги в свое время от дяди «накушались». Кстати, у уважаемого Ивана Захаровича имеется свое мнение по поводу появления Ричарда в России?
– Куски метеорита.
Олег в полном изумлении уставился на меня.
– Какие куски?!
– Какие именно – я не знаю. Но Иван Захарович, да и я тоже пришли к выводу, что Ричард Редбулл приехал из-за какого-то метеорита.
– Зачем он ему? – еще не придя в себя, спросил Олег.
– Ты у меня спрашиваешь? У нас несколько версий. Кстати, к тебе вопрос, на который мы пока не знаем ответа. В метеоритных осколках могут содержаться алмазы?
Судя по выражению лица Олега, он о чем-то очень напряженно размышлял. Я не торопила с ответом. Так пока и не ответив мне, Олег достал мобильный телефон, набрал какой-то номер и повторил мой вопрос насчет алмазов в метеоритных осколках.
– Это не мне пришло в голову, – сказал он неизвестному собеседнику. – Юле Смирновой. Мы сейчас с ней общаемся. Ага, американца обсуждаем. Теоретически да? Понял, спасибо.
Олег повернулся ко мне.
– На сегодняшний день сведений о нахождении алмазов в метеоритных осколках нет, – сообщил он мне. – Считается, что они делятся на две группы – каменные и железные (или железистые). Но теоретически алмазы там могут быть. Там что угодно может быть! Мало ли откуда кусок прилетел? Может, из другой галактики. К сожалению, американская наука уходит все дальше и дальше вперед, в частности, благодаря нашим ученым, уехавшим на Запад. Может, они пришли к такому выводу? Может, американские обсерватории проследили полет какого-то особого метеорита, который рухнул на территории нашей страны, а ученые пришли к выводу, что в нем могут быть алмазы.
– Или какие-то другие ценные вещества, которые могут использоваться в народном хозяйстве, и не только в нем. Это наша вторая версия. То есть Ричарда Редбулла интересуют метеоритные осколки, но не из-за алмазов, а из-за чего-то еще, что в них содержится. Алмазы – прикрытие. Хотя какие-то алмазы по демпинговым ценам на самом деле всплыли в Нью-Йорке, и они точно поступают из России.
Олег почесал голову.
– Где осколки находятся?
Я назвала регион и спросила, не туда ли мой знакомый собирается в командировку. Олег кивнул с отсутствующим видом. Я сказала, что тоже планирую продолжить свое знакомство с родной страной и местами, про которые большинство людей из моего окружения ни разу не слышали.
– Но я еще не задала тебе главный вопрос по американцу.
Олег внимательно на меня посмотрел.
– Не станет ли ФСБ России возражать, если американец будет использован для освобождения из заложников хорошего человека?
Олег хлопнул глазами. Я рассказала про исчезновение банкира Светлова (Олег о нем слышал, в частности в «Криминальной хронике») и про требование людей, его захвативших. Ну, ошиблись люди! Хотели взять американца, по ошибке прихватили Светлова, и еще и в моем доме или его окрестностях. Поэтому я в некотором роде считаю себя виноватой перед банкиром, который ни в чем не виноват, а за последнее время пострадал уже дважды – во время «землетрясения» в супермаркете и после ухода из моей квартиры.
– Иван Захарович заявил, что не допустит похищения американца в своем городе, – невозмутимо продолжала я. – А вот в удаленном от цивилизации регионе, где, вероятно, по лесам бегают дикари…
Я вопросительно посмотрела на представителя ФСБ.
– Хотя бы примерно не выяснили, кому так нужен американец?
Я покачала головой и сказала, что это можно будет выяснить у Светлова после освобождения.
– Пусть Иван Захарович организует обмен, – хмыкнул Олег. – Только предупредит, когда и где он состоится. А мы потом проследим за американцем. Убивать-то его, наверное, не будут. А взятие в заложники ему может пойти на пользу… Может, больше не будет в Россию таскаться и создавать массе людей кучу проблем. Мало нам без него работы!
– У тебя, твоих коллег и ребят из Управления не будет неприятностей?
– Ричард Редбулл отказался от охраны на время командировки – и вообще на время пребывания в России. Когда он высказал пожелание выехать в регион, из которого – по его сведениям, непонятно где добытым, – в США поступают алмазы по демпинговым ценам, его еще раз спросили про охрану и настоятельно ее рекомендовали. Он опять отказался, сказав, что ему нужен один русский помощник из Управления, который будет содействовать в решении бытовых вопросов и общении с русскими официальными инстанциями. Более того, он заявил, что у него с собой есть все необходимое походное оснащение. Но скажи Ивану Захаровичу, чтобы с похищением не затягивал. А то американца еще кто-нибудь прихватит. Просто ради денег. Ты представляешь, что за народ проживает в том регионе, куда мы все направляемся? А тут здравствуйте – американец с рожей радостного идиота.
– По твоему мнению, зачем Ричард Редбулл все-таки приехал в Россию? – спросила я у Олега. Я ведь настырная и обычно добиваюсь ответов на свои вопросы.
– Не знаю, Юля, – вздохнул сидевший на переднем сиденье мужчина. – На самом деле не знаю. Теперь, послушав тебя, думаю, что из-за метеоритных осколков – то есть их содержимого.
– А раньше что думал? Ты лично?
– Когда он только приехал – ничего не думал. Не знал. После первого «землетрясения» подумал, что дело связано с ним.
– То есть из-за прибора, вызывающего подобные «землетрясения»?
Олег внимательно посмотрел на меня.
– Мне посоветовали проконсультироваться с каким-нибудь физиком. Но у меня нет знакомых физиков, с которыми я могла бы проконсультироваться. Наши в холдинге пока никого не нашли. Я решила проконсультироваться с представителем ФСБ.
Ни слова не говоря, Олег включил ноутбук. Я отвернулась, чтобы не видеть, какой пароль или код доступа он вводит. В любом случае они мне не нужны, и человеку надо показать, что я не планирую в дальнейшем залезать в его компьютер.
– Смотри, – через некоторое время сказал Олег и развернул ко мне экран.
Насколько я поняла, запись мне показывали не сначала. Моему взору представился поселок или деревня. Снимали с расстояния метров сто пятьдесят или двести, причем откуда-то сверху. Возможно, деревня стояла в низине, а оператор располагался на холме. Все было спокойно. Паслись козы, бегали куры и утки.
А потом из домов начали в панике выбегать люди, некоторые выпрыгивали из окон. Женщины прижимали к груди детей. Народ с искаженной паникой лицами несся прочь от своих домов. Некоторые были не одеты, что нетипично для восточных людей. А лица были явно не русские и часть женщин бежала в закрытых мусульманских одеждах. Очень скоро деревня опустела. Остались привязанные животные, которые, как обезумевшие, дергались в разные стороны на своих привязях. Непривязанные животные убежали вместе с людьми.
– Это где происходило? – кивнула я на экран.
– Чечня, середина девяностых.
– Разгар военной кампании?
– Ну, примерно.
– А еще где наблюдались «землетрясения»? Я правильно поняла? Там было «землетрясение»? – я кивнула на экран.
– В Югославии. Как ты понимаешь, съемок из Югославии у меня нет. Там были американцы.
Читать бесплатно другие книги:
