Слотеры. Песнь крови Обедин Виталий

Глава XXIII

ИМЯ, ВАМПИР, ИМЯ!

По дороге в Кэр-Кадазанг я решил предпринять лишний заезд. Оружие, безусловно, дело важное, но чтобы использовать клинок с умом, требуется побольше знать о том, по чью душу его востришь. Иными словами, поиск ответов на вопросы, связанные с происхождением Ренегата, стоило поставить перед обновлением арсенала.

Пока я пересекал квартала и улицы Блистательного и Проклятого, приблизилось и начало предъявлять свои права на город утро. Черное покрывало ночи истончалось, звезды поблекли, огрызок месяца из ярко-желтого сделался цвета прогорклого масла. И все же до рассвета оставалась еще пара часов, так что мне удалось застать Реджиса ап Бейкона, по прозвищу Тихоня, на месте — в излюбленном уголке «Шелковой девочки».

Нельзя было не заметить, что мои последние визиты в заведение Ли-Ши приносят ее вышибале все меньше радости. Сейчас вот Реджис в кои-то веки изменил своим привычкам: на мое приветствие он не ответил своим неизменным «все ночи одинаковы». И вежливой улыбки на его лице уже не появилось. Скажу больше: мое появление в дверях «Шелковой девочки» вампир встретил с плохо скрываемым раздражением.

— Наши встречи стали слишком частыми, Сет, — произнес Реджис, проигнорировав приветствие, — А главное — они перестали приносить удовольствие. Как мне, так и моей хозяйке.

Голос его был холоден, точно лед. В свою очередь я почувствовал, как душный приступ злости берет меня за горло. Чертов кровосос! По вине его родича я изрезан кинжалами, изодран когтями, продырявлен пулей и едва держусь на ногах от усталости, а он еще смеет выкаблучиваться!..

Я сделал усилие, чтобы взять себя в руки, но злость все-таки прорвалась:

— А что? Ты можешь с этим что-то сделать, друг мой?

Реджис тихо зашипел, готовый принять вызов. Глаза его потемнели, в глубине их запульсировали рубиновые огоньки. Аура смерти окутала вампира, и это почувствовали многие. В заведении Ли-Ши стало тихо. Очень тихо. Даже музыканты встревожились, опустили свои инструменты. Скудно одетые танцовщицы сбились с ноги и замерли в причудливых позах.

— Спрячь клыки, вампир! — глухо прорычал я, уперев кулаки в столешницу и наклонившись к Тихоне, — Между прочим, я рву жилы, стараясь побыстрее разгрести дерьмо, которое твои сородичи размазали по всему Блистательному и Проклятому.

В ответ раздался скрежет: удлинившиеся когти Реджиса оставляли глубокие борозды на поверхности стола, отполированного рукавами посетителей. Опасный огонь в глазах носферату разгорался все ярче.

Сразу полдюжины завсегдатаев сорвались со своих мест и бросились на улицу. Остальные сделали бы то же самое, но слишком боялись лишний раз шевельнуться и тем привлечь к себе внимание разъяренного вампира, готового сцепиться с не менее разъяренным Выродком.

— Свихнувшийся кровосос почти еженощно оставляет обескровленные трупы по всему городу, и из-за этого я теперь не сплю по ночам, — тихо, только для Реджиса, продолжал я, — Нажравшийся вампирского елея засранец два дня назад едва не зарезал меня в собственном доме. Трое немертвых ублюдков в шляпах вчера попытались навертеть во мне внутренности своими шпагами. Не далее как пару часов назад мне прострелили плечо. И стрелявшим был носферату… А когда я прихожу за помощью к своему мертвому другу, как он встречает меня? Ощерив клыки и выпустив когти?!

Огромным усилием Реджис овладел собой. Он спрятал руки за спину и отступил в свой угол — словно завернулся в тень.

Мы оба понимали, что за минувшие дни (точнее, ночи) наша дружба дала серьезную трещину. Не уверен, что ее удастся залатать, но выбора, в общем, не имелось — сейчас мне настоятельно требовалась помощь Реджиса.

Даже если придется на него надавить.

— Что тебе надо, Сет Слотер? — холодно спросил Тихоня.

— Две вещи, Реджис ап Бейкон. Задать тебе пару вопросов и попросить об одной важной услуге.

Вампир держал паузу. Я не торопил его.

— Если я окажу эту услугу, ты оставишь меня в покое? — наконец произнес он.

— Надеюсь.

— Тогда спрашивай, мессир Выродок, — скривил губы Тихоня.

— Такими словами ты ставишь крест на нашей дружбе, Реджис. Я хотел бы знать причину.

— Причину? — слово слетело с его губ точно плевок, — Вчерашним вечером ты напал на моих собратьев, некстати встретив их на улице. Говорят, ты убил одного из наших! Убил легального носферату, который просто замешкался у тебя на пути. Но никто не попытался и не попытается призвать тебя к ответу, потому что ты Слотер. А убитый — всего лишь вампир. Скорее всего, это убийство даже не будет расследовано. Его замнут, ибо Некромейстеру не нужен конфликт с Древней кровью… Таких, как я, готовы поднять на колья и бросить под солнце из-за одного безумца, не отвечающего за собственные поступки. Но таким, как ты, все сходит с рук.

Теперь ясно, какая муха укусила моего приятеля. Не прошло и суток, а в Квартале Склепов уже успели сочинить свою версию случившегося в Аптечном переулке. Неужто «режиссер» постарался? Что ж, он быстро нашелся.

— Добро пожаловать в Ур, Реджис. Город столь же Блистательный, сколь и Проклятый. Древняя кровь живет здесь по своим законам!

Из темного угла на меня яростно зыркнули два пылающих кроваво-красных глаза.

— Но, признаться, я несколько смущен, — продолжал я, — К примеру, откуда взялись эти подробности про «замешкавшегося» носферату?

— Об этом уже гудит все гетто.

— Ты и имя убитого можешь назвать?

— Я не знаю имени. Бароны под страхом смерти запретили распространяться об этой истории. Двоих выживших в стычке с тобой изолировали. Ищейки Некромейстера быстро заткнули всех, кто что-то слышал о драке носферату со Слотером. Бароны объясняют нам: только этого, мол, сейчас не хватает гетто — чтобы смертные прознали, будто вампиры задираются с Древней кровью. Мало нам одного Ренегата… Но только слухи что вода. Ее не удержишь в кулаке.

Я рассмеялся и хлопнул ладонью по столу так, что все его содержимое подпрыгнуло в воздух на добрый фут. К звуку удара примешалось еще несколько похожих — это двое посетителей «Шелковой девочки» грохнулись на пол, норовя заползти под столы и лавки. Ни Реджис, ни я не обратили на них внимания.

— «Говорят», — издевательски произнес я, обрывая смех, — «Слухи». «Запретили распространяться». И все верят… А ты не хочешь послушать иной вариант истории, друг мой? Поведанный ее очевидцем?

Вампир-вышибала только блеснул клыками.

Я опустился на лавку и жестом предложил Тихоне последовать моему примеру.

— То, что случилось в Аптечном переулке, не было случайной стычкой. К убийству одного из вампиров привел вовсе не мой дурной характер, как считают у вас в гетто. Трое вампиров напали на меня первыми. Они сознательно искали драки. Более того! Они знали, где меня поджидать.

— Зачем моим братьям нападать на Сета Слотера? Мы ведь знаем, что Некромейстер нанял тебя разобраться с Ренегатом. Да любой из нас посчитал бы своим долгом оказать тебе помощь…

Я пристально посмотрел в глаза Реджису. Тот смутился и тут же поправился:

— Если только это не будет противоречить интересам и традициям гетто.

— Это одна сторона медали, Реджис. Но всегда есть и вторая. Квартал Склепов устраивает голова Ренегата, отрезанная быстро и без лишних расспросов. Но стоило мне начать доискиваться до корней этой истории и выяснять, откуда взялся наш клыкастый красавец, как кое-кто из твоих сородичей вдруг забеспокоился. Особенно когда я нащупал связь между Ренегатом и подпольной торговлей вампирским елеем.

Тихоня старался сохранять бесстрастное выражение, да только получалось у него не в пример хуже, чем у того же Кхандира Калешти. Я видел, что мои слова зацепили вышибалу.

— Меня попытались направить по ложному следу и стравить с гильдией Ночных ангелов. Для этого трое носферату, прикидываясь смертными головорезами, набросились на меня в сумерках. Должен признать, их маскировка удалась на славу. В первые минуты я действительно подумал, было, будто столкнулся с наемными убийцами, которых подослали Ночные ангелы. И церемониться не стал: проткнул одного, оглушил другого, пальнул в третьего. Обычной пулей пальнул, Реджис. Ему просто не повезло. Пуля задела Скрижаль, сработали чары, и в мгновение ока превратили «наемного бретера» в горстку пепла, что осыпался в его же сапоги. Два других вампира, увидев — маскировка раскрыта, немедленно «ожили» и бежали. Я не преследовал их… Вот она, настоящая история «носферату, замешкавшегося на пути Слотера».

— Я… я не… — Реджис запнулся, сделал над собой усилие и продолжил: — Я не понимаю. Кому это может быть нужно? Зачем?

— Этого я пока не знаю, Тихоня. — Я впервые за вечер назвал вампира дружеским прозвищем, а растерянный Реджис не повел и ухом. — Но с твоей помощью буду знать. Скоро. Ведь если слегка поворочать мозгами, сложить одно с другим не так сложно. Могу начать издалека, чтобы от тебя ничего не ускользнуло. Готов слушать? Хорошо. Случилось, что некий носферату, достаточно влиятельный в Квартале Склепов, решил, будто ничто человеческое ему не чуждо. И возжелал того же, чего желают все в этом городе. Золота. И власти, которое оно дает. Ты знаешь, что из-за вампирского бессмертия…

— Долголетия, — ревниво поправил Реджис. — С этим, — он приложил руку к груди, — только долголетия.

— Из-за вампирского долголетия, — не стал спорить я, — вам запрещено участвовать во многих финансовых и торговых операциях. Особенно если это касается недвижимости, ростовщичества и закладных. Это запрещено делать даже путем привлечения афелии… алефи…

— Аффилированных?

— Точно! Путем привлечения аффилированных лиц из числа смертных. Иными словами, способы обогащения, подходящие для смертных купцов и негоциантов, вам недоступны. Как же разбогатеть вампиру, остро жаждущему денег?

— Можно честно работать, — скривился Тихоня, — Но я понял, к чему ты клонишь.

— Вот именно. Можно честно работать, а можно плюнуть на закон. Сделать ставку на товар, который запрещен и от этого только пользуется большим спросом.

— Некра, — нетерпеливо проговорил Реджис, — Я же говорю, что понял, к чему ты клонишь. Дальше!

— Этот влиятельный вампир нашел компаньонов среди смертных. Среди очень плохих смертных. Одним из его партнеров стал матерый душегуб Патрик Варра, взявшийся за распространение вампирского елея по всему Уру. Среди преступного сброда его хорошо знают как Душистые Ручки.

— Я слышал о таком. Он один из Пальцев Ночных ангелов, — кивнул Реджис, — Говорят, раньше был мелким парфюмером в Рамбурге, отсюда и прозвище.

Вампир уже не пытался изображать отстраненность. Близость разгадки тайны Ренегата и тех, кто стоял за ним, заинтриговала и увлекла вышибалу Ли-Ши.

— Другим компаньоном стал магистр Эймар Гамон, прекрасный и не очень щепетильный алхимик. Гамон взялся готовить саму некру и даже пошел дальше. Он стал дистиллировать елей так, чтобы смертные, употребляя вампирскую кровь, как можно дольше не поддавались ее некротическому воздействию. А это весьма важно для торговли столь специфическим и опасным товаром. Но даже Гамону подобная задача оказалась бы не по силам, выступай в качестве донора один из легальных вампиров. Скрижали ведь напрочь отравляют вашу кровь.

— Мне ли не знать…

Я сделал знак все еще трясущимся девочкам Ли-Ши принести вина. Одна из полуголых красоток, черненькая, с огромными глазищами, оливковой кожей и множеством тонких косичек, сдавленно пискнула и метнулась в сторону кухни. Интересно, откуда она такая? Талказианка?

— Они нашли донора без Скрижалей, так? — спросил Реджис. — Притащили в город дикого вампира? Вампира-нелегала? Это и есть Ренегат?

— Возможно. Сказать по правде, именно это меня сейчас больше всего и занимает. Я очень хочу узнать, где они нашли такого… самородка. Потому что чем дальше, тем больше мне кажется, что Ренегат не простой вампир. Совсем не простой. Его возможности превосходят все, что я замечал за вашим братом прежде.

Про отсутствующий пупок я распространяться не стал.

— Тогда весь вопрос в том, кто его сотворил. К примеру, если это один из баронов крови… — принялся рассуждать вслух Реджис, но тут же оборвал сам себя: — Сет, неужели ты хочешь сказать…

— Сначала я хочу услышать. Расскажи мне, что такое Кровавая лихорадка?

На лице вампира отобразилось удивление — вопрос застиг его врасплох.

— Мне казалось, ты это и сам знаешь, — осторожно сказал Тихоня, — Сет Слотер известен тем, что хорошо изучает… тех, на кого ему случается охотиться.

— Кое-что я действительно знаю. Но не все. А потому хотел бы тебя послушать.

Помявшись для порядка, Реджис начал рассказывать:

— Говорят, что Кровавую лихорадку изобрел лично Некромейстер. Это жестокое наказание, но я вполне понимаю, что двигало Аланом. Не так легко держать под контролем несколько тысяч бессмертных, привыкших жить обособленно и оберегать свои владения от любых посягательств. Тем более трудно это делать, когда вокруг буквально роятся тысячи смертных, чьи жилы полны ароматной крови. Скажи, Сет, легко ли будет дрессировать волка, заманив его в центр овечьей отары?

Старина Реджис в своем репертуаре. Либо упорно отмалчивается, вынуждая каждое слово тащить из него клещами, либо впадает в пышное многословие.

— Волк не стремится жить среди овец, как это делаете вы, — бросил я.

И благоразумно не стал добавлять, что вампиры всегда казались мне в большей степени паразитами, нежели хищниками, каковыми считают себя сами. Да и Древняя кровь здесь мало от них отличается. Нам точно так же нужно общество смертных, их цивилизация, их достижения и их пороки. Иначе жить слишком скучно…

— Не будем отвлекаться. Продолжай, Реджис.

— В обществе смертных каждый правитель вершит свою власть, держа в одной руке кнут, а в другой пряник. Наши пряники ты знаешь: это кролики и ягнята, которые выделяются Магистратом для прокорма гетто, в редких случаях — осужденные преступники. А вот кнут… чем, по-твоему, можно напугать того, кто уже умер?

— Вообще-то кучей предметов. Чесноком. Святой водой. Серебряной пулей. Мессианским квадратом. Мной, наконец! Не знаю ни одного вампира, который бы меня не побаивался.

Тихоня раздраженно дернул щекой.

— Извини, — устало сказал я. — Я не хотел тебя задеть.

— Принято. Чеснок и кол, это не худший вариант, Сет. Для многих из нас далеко не худший… Быть вампиром — значит быть постоянно голодным. Голод непрерывно гложет нас, требуя вновь и вновь выходить на охоту. Несколько глотков крови позволяют притупить спазмы, но ненадолго. Проходит немного времени, и голод опять принимается пожирать изнутри, толкая на поиски новой жертвы. Соглашаясь приютить «серебряного Джона», мы отказываемся от охоты и начинаем полностью зависеть от поставок Магистрата. А они контролируются Аланом и его подручными. Если кто-то из носферату пытается оспорить волю Некромейстера, его могут оставить голодным.

— Звучит как наказание для детей.

— Это не смешно, Сет! — с неожиданной злостью рыкнул Реджис, резко подавшись вперед.

Черты лица его исказились: вежливую маску сменил плотоядный оскал хищника. Огрубевшая глотка превратила негромкий, размеренный голос в почти нечленораздельный рык. Пришлось сделать некоторое усилие, дабы не показать, будто эта демонстрация демонического нутра не произвела на меня впечатления. Тем более разговор мы как раз с чего-то похожего начали.

— Ты ведь так много о нас знаешь, Сет, — успокаиваясь, сказал Реджис.

Рванувшийся на свободу зверь исчез так же внезапно, как появился.

— Тебе известно, что когда речь идет о голодном вампире, не способном охотится, это совсем не смешно! Смертным не дано ощутить голод, который чувствуем мы. Голод, порожденный самой смертью. Это ненасытное чудовище, которое поселяется у тебя внутри и пожирает утробу, точно адово пламя. Сводит с ума. Подчиняет все существо одной цели и одному желанию. Жрать! Насыщаться!

Тихоня стиснул кулаки, глубоко переживая то, о чем говорил.

— Какое-то время можно держаться без пищи. Если удастся сохранить рассудок и ввести себя в состояние транса, мы можем впасть в летаргический сон, который будет длиться, пока в пределах досягаемости не окажется подходящая жертва. Но это на воле. А в гетто подручные Некромейстера не позволят наказанному уснуть. Провинившегося будут вновь и вновь приводить в чувство, дразня запахом свежей крови, но не позволяя ею причаститься. Тогда и начинается Кровавая лихорадка.

Носферату замолк, глядя перед собой (пользуясь моментом, я быстро ущипнул талказианку, принесшую бутыль тарнского).

— Доведенный до умопомрачения вампир теряет всякий контроль над зверем внутри, — с усилием продолжил Реджис. — Он начинает пожирать ту единственную пищу, которая ему доступна. Себя. Я видел вампиров, наказанных Некромейстером. Они отгрызали себе руки и ноги, вырывали внутренности. Были и те, кто выдирал из своего тела Скрижали, чтобы покончить с пыткой. Такие умирали милосердно быстро, но в то же время невероятно мучительно.

В последнее я мог поверить. Маги из Колдовского Ковена Ура знают свое дело. Не зря ведь на должности в магическое подразделение Магистрата конкурс строже, чем в королевские фаворитки. Смерть от удаления Скрижали должна сопровождаться мукой, перед которой бледнеет даже пытка солнечным светом. Ибо наказание тогда по-настоящему эффективно, когда способно вызвать ужас одним своим упоминанием.

— Правду ли говорят, будто Кровавая лихорадка вызывает и физиологические изменения?

— Так и есть. Тело сопротивляется дольше, чем разум. Отращивает более острые когти, более крепкие клыки, возрастают сила и ловкость… Но ищейки Алана умеют справляться с наказанными.

— Что случается после?

Реджис слегка подернул плечами:

— В конечном счете, виновного убивают. Сжигают или оставляют на открытом месте до рассвета. Как иначе? Смерть к тому времени уже и не наказание, а скорее жест милосердия. Обратного пути для пораженного Кровавой лихорадкой нет. Оставлять же в живых существо, пожирающее самое себя, и жестоко и опасно.

— Как думаешь, если некий носферату все время отдает часть своей крови, может ли это спровоцировать Кровавую лихорадку? Вызвать такой голод, чтобы вампир начал убивать, не делая различий между живыми и мертвыми, лакая кровь снова и снова, но не насыщаясь?

— Я… не знаю. Я видел только двух приговоренных к подобному наказанию. И оба были убиты, — На лице Реджиса появилась гримаса отвращения, — Один через два месяца, другой через полгода. Когда обоих сожгли, они уже мало напоминали… разумных созданий. Не знаю, Сет. Но понимаю твою логику. На некру большой спрос: те, кто ее готовил, брали кровь у своего донора снова и снова. Быстрее, чем он успевал восстановиться. Так?

— И однажды он не выдержал, — подхватил я. — Растущий голод свел его с ума. Он вырвался и бежал, одержимый жаждой крови. Так на улицах Ура появился Ренегат. Скажи мне, Реджис, те двое ваших, убитых кровожором, о котором ты рассказывал в нашу первую встречу… они ведь погибли до того, как на улицах начали находить трупы смертных?

— Не знаю, — качая головой, пробормотал вампир, — Я не уверен. И… не хочу быть уверен.

Я подлил себе вина в кружку и сделал большой глоток:

— Между тем это важно, друг мой. Потому что убитые могут привести меня к тому, кто создал Ренегата. Если мои догадки верны, то вампир, организовавший торговлю некрой, мог доверять только тем, чья верность, так сказать, выжжена в крови. Чьи это были киндреды, Реджис?

— Я не… — начал было запираться Тихоня, но я остановил его резким жестом.

— Прежде чем ты снова скажешь свое «я не знаю», подумай, сколько вреда этот мерзавец уже принес Кварталу Склепов. И сколько его будет принесено еще, если я не поймаю Ренегата и не прищучу того, кем он создан, в ближайшие ночи.

Пытаясь сосредоточиться, Реджис опустил голову и сжал виски с такой силой, что у простого смертного череп бы точно лопнул.

— Даже если ты узнаешь, кто стоял за Ренегатом, что это изменит? — наконец произнес вампир, — Его создатель уже не может контролировать собственное детище.

— Но он может дать подсказку к поимке взращенного им чудовища.

— Я знаю, что ты работаешь на Второй Департамент, Сет. Однако они платят тебе за убийство вампира-отступника, а не за то, чтобы ты вывел на чистую воду продавцов некры. Пообещай мне, что не будешь выходить за пределы своего заказа. Если смертные узнают про темные делишки с некрой, гетто придется худо… Мы сами разберемся с торговцами. Но не сейчас. Сейчас не время.

Реджис говорил медленно и мучительно. Принципиальный и верный негласному кодексу носферату — не выносить сор за пределы Квартала Склепов, он искал компромиссы со своей совестью.

— Для меня это уже не просто работа, Тихоня. Это вопрос чести. Безумный мерзавец ушел от меня дважды. Третьего шанса я ему не дам. А что будет после, интересует меня в меньшей степени.

— Я не могу допустить, чтобы моим братьям был причинен лишний вред, — упрямо гнул свою линию Реджис, — Я хочу, чтобы ты…

Я вздохнул, понимая, что по-настоящему устал от запирательств Реджиса. Я не спал почти всю ночь, мое тело гудело от усталости, простреленное плечо пульсировало вспышками тупой, ноющей боли… а тут еще этот упрямец!

— Заткнись и посмотри сюда.

Я встал из-за стола и вытащил из кармана нечто завернутое в кусок промасленной ткани.

— Это случилось с одним из твоих братьев только потому, что некто, кого ты невольно защищаешь, пытается встать на пути моего расследования. Сколько еще людей и носферату должно умереть из-за того, что вы боитесь ворошить свое грязное белье?!

Три невзрачные серебряные скобки зазвенели по столешнице, подскакивая и ударяясь друг о друга. Три Скрижали, выбранные мной из горстки праха в Аптечном переулке.

Четвертой не хватало — ту, что была изуродована пулей, я послал с бесом-курьером дядюшке Витару, приложив записку с кратким изложением событий (не приоткрывающим, впрочем, некоторых деталей) и просьбой скорейшим образом установить, в чью грудь был вживлен этот кусочек металла. Скрижали готовят индивидуально для каждого вампира, так что должен быть способ установить, в ком эти Джоны сидели до того, как случился «пшик» и несостоявшийся лицедей обратился в кучу пепла.

Маги-дознаватели Второго Департамента обязательно сумеют выяснить, кем был убитый, но у них это могло занять время, тогда как Тихоня в силах прояснить многое здесь и сейчас.

Реакция вампира оказалась непредсказуемой.

— Ах-хшшшшш…

Реджис с шипением отпрянул, едва не своротив скамью.

— Убери их! — закричал он, заслоняясь руками. — Спрячь! Спрячь немедленно!

Я не заставил его повторять и быстро сгреб Скрижали обратно в карман.

— Разве ты не знаешь, Сет? — Вампира била крупная дрожь. — Скрижали. Они… они… их нельзя держать близко к нам! Козни Вельзевула! Не могу поверить, что ты бросил их почти мне в руки!

— Да что такое, приятель?

— Не говори, что не знал этого! Скрижали созданы по нашему образу и подобию. Как и мы, они всегда ждут свою добычу. Нас! Скрижаль даже не нужно вонзать в тело вампира. Достаточно приблизить ее к груди носферату, а дальше все сделает заключенная внутри магия. Четыре «серебряных Джона» — предел для любого неумершего. Пятая превратит подобного мне в истлевший остов! Ты чуть меня не угробил, чертов Ублюдок!

— Ты видел и такое? — не обращая внимание на оскорбление, спросил я.

— Это еще одна выдумка Алана, — с отвращением сказал Реджис. — Сжечь провинившегося киндреда Скрижалями. У нас это называется «скормить „серебряным Джонам“».

— Кровь и пепел! — буркнул я, — И не подозревал, что Некромейстер Квартала Склепов такой изобретательный садист. Хотя, пожалуй, у него, было, много времени на всякие придумки.

— Я не виню его, — медленно успокаиваясь, произнес Реджис. — Как я уже говорил, трудно контролировать других вампиров, если ты не являешься их прямым мастером. А Алан должен как-то справляться, чтобы не допустить конфликта с живыми. Если он вдруг не досмотрит, в один прекрасный день нас просто переколют в собственных гробах!

Вампир тяжело опустил голову на руки.

Я терпеливо ждал.

— Алистер Кроуфорд, — глухо проговорил Тихоня, — Оба носферату, убитых кровожором, были его киндредами. Оба обращены не менее века назад. Уважаемые люди. Старшая кровь. Но чьего киндреда ты уложил сегодня ночью, я не знаю. Честно.

Я глубоко вздохнул.

Вот, наконец, и прямая нить, ведущая к Ренегату.

Даже не нить — канат толщиной в руку! Такой не оборвешь, не перерубишь.

Алистер Кроуфорд, один из четырех баронов крови. Вампир, который должен бы посвятить себя службе на благо Квартала Склепов, а вместо этого навлек на него беду. Немертвый, сотворивший чудовище, от деяний которого содрогнулся даже видавший виды Ур, город равно Блистательный и Проклятый.

Высокого полета птица.

— Можешь не терзаться, Реджис, — смягчив тон, сказал я. — Ничего такого ты мне не выдал. Я все равно узнал бы, кто был мастером-творцом тех двоих. От баронессы Шепот Ночи, например… А даже если бы и не узнал, это ничего бы не изменило. Не сегодня, так завтра дознаватели Второго Департамента все равно сообщат мне, что за вампир носил Скрижали, которые ты видел. И чьим киндредом он был. Уверен, я все равно услышал бы имя Кроуфорда. Назвав его сейчас, ты только выиграл время — для меня и для Квартала.

— Что ты собираешься предпринять дальше, Сет?

— Как я уже говорил, Реджис, я пришел сюда, чтобы ты ответил на мои вопросы и оказал мне кое-какую услугу. Ответы на вопросы прозвучали — время поговорить об услуге. Я хочу, чтобы ты сегодня же передал Алистеру Кроуфорду о моем намерении встретиться с ним с глазу на глаз. Можешь рассказать ему обо всем, что мне известно. Полагаю, это побудит мессира Кроуфорда не откладывать принятие решения в долгий ящик.

Реджис скорбно улыбнулся:

— Гонцов, приносящих дурные вести, не жалуют.

— То, что о причастности Кроуфорда к сотворению Ренегата знаем пока только ты да я — отличная весть. А вот если об этом узнает, например, Шепот Ночи (не говоря уже о Некромейстере и герцоге Дортмунде), бессмертную задницу нашего барона, чего доброго, разорвут в клочья. По мне, так он должен будет возрадоваться и осыпать тебя золотом.

— Сомневаюсь, что Кроуфорд станет думать как ты, — без особого воодушевления в голосе пробурчал Тихоня, — Та еще спесивая скотина.

— А то, что я сам не пойду в Квартал Склепов, должно радовать уже тебя, — веско добавил я.

Реджис тоскливо вздохнул:

— Хорошо, Сет. Завтра с началом ночи я постараюсь найти Кроуфорда.

— «Завтра с началом ночи»? Эта ночь еще не завершилась, Реджис. Тебе стоит поспешить. Тогда наша встреча с бароном состоится уже к следующему закату.

— Но моя работа, Сет! — возмутился вышибала. — Я должен обеспечивать порядок и покой…

— Взгляни по сторонам, Тихоня. Своим разговором на повышенных тонах мы разогнали почти всех посетителей нашей милой хозяйки на пару ночей вперед. Можешь смело оставлять свой пост, здесь будет тихо, как в склепе. А с Ли-Ши я все улажу…

— Уж сделай милость, грязный ичче! — прозвенел слабый, но полный негодования голос со второго этажа заведения, — Я надеюсь, ты получил задаток за свою работу? Это много золота? Потому что я потребую с тебя компенсацию!

Кровь и пепел.

Некра усиливает все чувства смертного, включая слух. Сколько времени Ли-Ши стоит и слушает нас? Надеюсь, она не видела, как я щипал талказианку? А то будет жаль девчонку.

Я повернулся и послал прекрасной анчинке воздушный поцелуй, удостоившись в награду взгляда, который мог бы испепелить менее толстокожего на месте.

Реджис поднялся на ноги:

— И все же было бы лучше отложить эту встречу хотя бы на одну ночь. Когда ты в последний раз спал, Сет? С покрасневшими глазами, черными кругами под ними и весь в окровавленных бинтах, ты уже сам выглядишь страшнее любого вампира… И вымыться тебе бы точно не помешало. Извини, друг, но от тебя несет как от свинопаса.

Глава XXIV

ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ

Разговор с Ли-Ши не склеился, поэтому в родовой оплот своего клана я выехал почти сразу после того, как Тихоня покинул «Шелковую девочку». К этому времени в заведении все равно не осталось никого, кроме перепуганных танцовщиц и поваров на кухне.