Загадать желание Кай Ольга
– Пусть греется.
А вечером, когда мы остановились на ночлег в заброшенном доме на окраине села, он достал рукавицу и вытряхнул на ладонь неподвижное тельце.
– Заснула? – спросила я.
– Ага. Насовсем, – Арис провел пальцем по переливчатой спинке ящерицы. – Думал, отойдет в тепле. А они, видно, что-то с колдовством своим перемудрили…
– Так ты знал?
Он пожал плечами, не ответил. Ящерицу вынес на улицу и положил под кустом. Потом вернулся, велел мне спать и по дому не лазить, потому как не зря же он заброшенный, может, что-нибудь недружелюбное завелось. После этих слов уснуть было крайне сложно, но усталость, к счастью, взяла свое.
Следующий день прошел без приключений, если не считать встречи с охотниками, которые не заподозрили в нас колдунов, а потому лишь поздоровались да поскакали себе дальше. А когда в воздухе повисла синяя дымка зимних сумерек, Арис вдруг сообщил, что мы приехали.
Поселок еще не спал, по улицам ходили люди. Мы обогнули деревню лесом и, как можно незаметней, подобрались к калитке небольшого домика, стоящего на отшибе и окруженного высокими соснами. Его окна были темны, дорожка к крыльцу гладко заметена снегом.
Горыныч спешился, пробурчал что-то себе под нос и, отворив калитку, пошел к дому. Постучал, не дождавшись ответа, толкнул дверь.
В доме никого не оказалось. Велев мне с лошадьми спрятаться за сарайчиком, чтобы деревенские не углядели, Арис сказал, что попробует узнать, где колдунья, и пошел сперва вдоль опушки, а потом зачем-то свернул в лес. Вернулся он быстро.
– Ты не сильно устала?
– Да так, не очень, – я насторожилась, потому что вопрос не обещал ничего хорошего.
– Дай руку.
Шершавые пальцы сомкнулись на моем запястье. Арис недоуменно нахмурился, потом хмыкнул:
– Вот оно как… Ладно, – вздохнул. – Там ловушка, совсем рядом. Люди о ней пока не знают. А у меня сил не хватит справиться.
– Понятно, – я кивнула и, сосредоточившись, позволила собственным жизненным силам перетекать в чужое тело, пока меня не остановило резкое:
– Хватит!
На этот раз ждать пришлось дольше. Запершись в доме и пугаясь каждого шороха. Арис вернулся, устало плюхнулся на скамью и уставился на змей, лежащих прямо на столе. На землю опустилась ночь.
Я не сразу решилась заговорить. В темноте было неуютно, даже немножечко страшно – хотя бы лучину зажечь… Но если вернется хозяйка, не будет ли она против такого самоуправства?
– Горыныч, – тихо позвала я. – А здешняя колдунья не рассердится, если застанет нас в доме?
– Нет.
– Ты уверен?
– Уверен, – он поднялся, огляделся и, наконец, зажег лучину, вставив ее в самодельный светец. – Поесть надо бы.
Ужин получился довольно скудный – готовить не было желания. Пожевали хлеб с сыром, запили водой. Горыныча что-то беспокоило, и раз уж я это заметила, значит, дело было действительно серьезно. Змеи спали – мирно и беспечно.
– Колдунью завтра поищем, да? – сказала я просто для того, чтобы не молчать.
– Я ее уже нашел, – Арис опустил голову на сложенные руки. – Я много кого нашел.
Спрашивать, где и как, не было надобности.
Лучина догорала. В наползающей темноте тени пришли в какое-то необъяснимое движение. Звуки, почти неразличимо тихие, становились громче – было слышно, как ветер свистит, врываясь сквозь щели на чердак, как поскрипывают доски. Обычные звуки пустого дома, именно из-за них и рождаются легенды о домовых и прочих невероятных существах. Впрочем, в этом мире встретить домового вполне реально, но только не в жилище колдуньи.
Я думала над словами Горыныча и смотрела на змей. Скромный черненький ужик и украшенная красно-коричневым узором эфа. Что же теперь будет с ними?
Глаза уставали, и я не сразу поняла, что змеи ожили. Ужик едва заметно шевелился, а вот Алинка оказалась резвей. Она медленно поползла по столешнице, а потом вдруг подняла голову и зашипела.
Я завизжала и отскочила от стола, уронив табурет. Эфа плюхнулась вниз, на пол, и ринулась ко мне, явно намереваясь атаковать.
– Алина, стой! Стой, это я, Женя!.. Стой!
Запрыгнув на низенький топчан, я потянулась руками к потолку, проверяя, не смогу ли уцепиться за балку. Змея подползла к деревянной ножке, обвила ее туловищем… И в это время ее схватили. Горыныч наконец-то соизволил прийти на помощь, бесцеремонно поднял мою подругу двумя пальцами, подержал немного и положил на пол. Эфа покрутилась на месте и плавно поползла к двери.
– Куда?..
Опасения оказались напрасными. Змея остановилась возле двери и свернулась изящными кольцами.
– Чего это она? – тихонько спросила я, все еще опасаясь новой атаки.
Горыныч подошел к столу, под его мрачным взглядом ужик подполз к краю столешницы, шлепнулся на пол и присоединился к эфе, улегшись неподалеку от нее.
– Пусть караулят, – ответил Арис.
– А может… лучше их пока усыпить?
– Сам сначала посплю.
Как он мог спать, когда столько людей погибло в расставленной кем-то ловушке, сами мы – в доме мертвой колдуньи (сколько неприятных сюрпризов он таит?), а наши друзья – Алина и Леон – в облике змей вынуждены караулить наш сон?.. Но Арис преспокойно проспал до утра. На мой вопрос, что делать дальше, ответил: искать другого колдуна. Усыпил змей и, наказав запереться и никому не открывать, отправился к сельскому старосте.
Ждать оказалось тоскливо. До сегодня все было ясно и понятно: приедем к колдунье и расколдуем друзей. Теперь же… где искать пришельца с похожими способностями? И есть ли такие вообще? Да и меня наверняка ищут те, кому нужен Леон.
Стук в дверь раздался внезапно, заставив меня вздрогнуть и замереть, не решаясь даже перевести дыхание.
– Эй! Есть кто-нибудь дома? – спросил голос, показавшийся знакомым. Хотелось спросить, кто там, но куда безопаснее притворяться, что дома никого нет: постучат, постучат – и уйдут.
Стук повторился.
– Полина, ты тут? Открывай, это я, Максим!
Максим? Я подлетела к двери.
– Какой такой Максим?
– Женька, ты что ли? – раздался за дверью удивленный возглас, и я, отбросив сомнения, отодвинула щеколду.
Максим влетел в горницу, раскинув руки, и я не смогла увернуться от крепких дружеских объятий. Длинные полы его плаща взметнулись, струсив облачко снежной пыли.
– Женька! Ну наконец-то я тебя нашел! – Макс отстранился, взгляд стал серьезным. – Где они?
– Ты знаешь, что случилось? – осторожно поинтересовалась я.
– Конечно, – он усмехнулся. – Вся Раслава знает, что Леона и его… и твою подругу превратили в змей. Ты не представляешь, что было! Когда вы сбежали, в городе такое началось!.. В общем, хорошо, что ты успела их увезти.
Он осмотрелся, тщетно пытаясь углядеть припрятанных змей.
– А зачем ты нас искал?
– Как зачем? – Максим рассеянно пожал плечами. – Чтобы помочь.
– А ты можешь? – насторожилась я.
– В принципе, я думал, вам уже помогли. Полина… колдунья, которая тут живет, она умеет снимать чары. Или… – Макс резко развернулся, вгляделся в мое лицо. – Или она их уже расколдовала? Тогда где?..
– Колдунья умерла. Раньше, чем мы приехали.
На лице Максима отразилось одновременно удивление и сожаление.
– Как?
– Ловушка.
– Опять? – он вздохнул. – Их слишком много развелось.
– Верно, – с этим нельзя было не согласиться. – Теперь придется искать кого-то еще, кто сможет расколдовать Алинку и Леона.
Макс поглядел на меня с недоумением, потом широко улыбнулся:
– Чего искать? Я сам пришел!
Не в силах поверить в невероятное везение и все еще опасаясь подвоха, я дрожащими руками уложила спящую эфу на тахту, а ужа – прямо на стол.
– С кого начнешь? – мой голос дрожал, но Максим и сам волновался.
– Кто из них – Алина? – спросил он. Я указала на эфу. Мужчина вздохнул и повернулся к столу, вперившись взглядом в ужа-Леона. – Тогда начну с него. На всякий случай.
– Если ты не уверен…
– Уверен, – еще один вздох. – Но вот со змеями я дела не имел. Ты… Жень, ты меня подстрахуешь, если что?
– В смысле?
– Если сил не хватит.
Я кивнула. Максим сбросил плащ, подошел к столу и, вытянув руки, прикрыл глаза. Ничего не происходило. Макс медленно выдохнул, покачнулся… И в этот миг уж исчез. На столе лицом вниз неподвижно лежал человек. Спину пересекал старый изогнутый шрам, темно-русые волосы, чуть отросшие, почти закрывали шею.
Макс устало оперся о столешницу и слегка ошалелым взглядом смотрел на спящего. Опомнившись, я обошла стол и, приподняв спутавшуюся русую челку человека, заглянула в его лицо.
– Леон… Слава Богу, это он.
Максим закашлялся и едва смог выговорить:
– Буди!
Сказать было легче, чем сделать. Я боялась, что придется дожидаться Горыныча, но стоило протереть лицо Леона влажной тряпкой – он поморщился и открыл глаза. Несколько секунд смотрел на меня непонимающе, потом приподнялся на локтях.
– Женя?.. – прошептал он и огляделся. – Макс? Что… что происходит? Где мы?
Невероятно! Получилось. Неужели получилось?
Взгляд ощупал знакомое лицо, широкие плечи, руки, от холода покрывшиеся «гусиной кожей»…
Спохватившись, я принесла ему одеяло, и когда Леон с помощью Макса слез со стола и почти упал на табурет, спросила:
– Что последнее ты помнишь?
– Главную площадь. Бунт, – он вздохнул, провел ладонями по лицу. – Потом ничего…
– Совсем?
Леон покачал головой.
– Только странный сон, как будто я лежал на полу и охранял огромную дверь, чтобы никто не вошел внутрь. Арис… кажется, я помню его голос… и змею… Большую, больше меня, – он тряхнул волосами. – Ничего не понимаю…
Мы с Максимом переглянулись.
– Это он, – уверенно заявила я. – Давай теперь Алину.
– Алину? – Леон огляделся. – А где она?
Проследив за нашими взглядами, он увидел спящую на тахте эфу, изумленно привстал, но тут же снова опустился на табурет.
– Ее превратили в змею, как и тебя, – я подтащила еще одно одеяло – для подруги, положила на лавку, рядышком. – Сейчас Максим будет расколдовывать.
Леон обернулся, посмотрел на товарища, но ничего не сказал. Его взгляд вернулся к пестрой змее, лежащей на серо-коричневом покрывале. Макс подошел ко мне, взял за руку.
– Жень, ты… поделишься?
– Да, – моя ладонь опускается на его плечо.
– Спасибо.
Вздох. Тишина. Максим долго не решается начать, но… вот снова поднимает руки, закрывает глаза. Проникающие снаружи звуки кажутся слишком громкими, и, наверное, отвлекают. Максим стоит, его тело жадно впитывает энергию, своей ему не хватает. Да и моя уже на исходе. Ну почему же так трудно?
Голова закружилась, я позволила себе прикрыть глаза лишь на миг, а когда открыла… Максим скользнул вперед, упал на колени возле тахты, на которой, прикрытая длинными светлыми волосами, лежала Алина.
Леон пришел в себя раньше остальных: подошел к тахте и, укрыв мою подругу своим одеялом, взял себе другое, еще холодное и сыроватое. Сел рядом на полу. Его взгляд скользнул по рукам Максима, сжавшим Алинкино запястье.
Голова кружилась все сильнее, пальцы едва успели найти столешницу, ухватиться за нее, но на ногах я не удержалась и все-таки упала. Видно, отдала Максу для превращения едва ли не все свои силы. Леон что-то спросил, наверное, справился о моем самочувствии.
– Все в порядке. Устала просто.
Почти не соврала. Туман перед глазами рассеялся, удалось даже справиться с подступившей тошнотой.
Оглушительный грохот заставил болезненно съежиться. Дверь слетела с петель и тяжело ухнула о деревянный пол. Горыныч буквально впрыгнул в дом и замер посредине помещения, оценивая обстановку. Клинки длинных ножей сверкнули, поймав свет зимнего солнца, и исчезли в ножнах.
– Здравствуй! – Леон попытался ободряюще улыбнуться. – Это действительно я.
Арис резко выдохнул, словно выпуская пар, и обернулся ко мне, грозно глядя сверху вниз:
– Какого черта? Я же сказал: никому не открывать! – и уже тише: – Помоги подруге одеться. Мы уходим.
– Женечка!.. – карие Алинкины глаза отчего-то наполнились слезами. – Ой, Женечка, мне такое снилось… А где мы?
Она увидела Леона и покраснела. Потом сообразила, что раздета, и совершенно смутившись, спрятала глаза. Макс притащил вещи погибшей колдуньи, которая была женщиной миниатюрной, и ее одежда пришлась Алине почти впору. Леон же одолжил у Максима запасные штаны и рубаху, а на полу под лавкой нашел старющий, в дырах и пропалинах, тулуп, покрытый кошачьей шерстью. Наверное, на нем когда-то спала хозяйская любимица, которая теперь исчезла. Быть может, пряталась от незваных гостей на чердаке.
От деревни к домику колдуньи двигалась толпа. Оставалось лишь надеяться, что среди их нехитрого вооружения нет луков. Намерения людей были ясны, и мы побежали тропкой к лесу. Туда, где недавно была ловушка. Горыныч считал, что селяне за нами не пойдут – побоятся.
– Лошади! – напомнила я.
– Нет! – отозвался Арис. – Увели, сволочи…
Из всей нашей компании лишь он твердо держался на ногах. Леон и Алина быстро приходили в себя, а вот мы с Максимом только что не шатались.
– Тебя понести? – предложил Леон.
Я резко замотала головой – этого еще не хватало!
Вот он – поворот, укрытая снегом дорога. Цепочки следов – почти все запорошенные, и одна, еще четкая, туда – и обратно. Алина вскрикнула. Через мгновение я поняла – почему. Чье-то лицо – белое, безжизненное, почти спрятанное под снегом, рука в алой варежке с узором… А вон еще холмик… и обгоревший до черноты пень. А рядом…
Ноги стали заплетаться, и я решила не смотреть. Потом когда-нибудь спрошу у Ариса, что они такое – эти ловушки, и как у него получается их расколдовывать.
Максим отставал все больше, выбиваясь из сил.
– Я останусь, – крикнул он, обращаясь преимущественно к Леону. – Я смогу их задержать, бегите!
Ага, сможет он! Ничего, я уже неплохо себя чувствую, поделюсь еще немного. Протягиваю руку, пытаясь поймать запястье Максима, но его пальцы выскальзывают из моих в последний миг, а сам Макс оказывается переброшен через плечо Ариса. Горыныч недовольно смотрит на меня, и тут же оглядывается назад. Я тоже оглядываюсь.
Не побоялись таки. Бегут.
– Жень! – кричит Алина впереди. – Жень, аномалия!
– Где? – едва сдерживаю вспыхнувшую радость: вот уж куда местные точно не сунутся!
– Там, за лесом! – подруга машет рукой на седую стену деревьев слева от дороги.
– Поворачиваем! – командует Леон, опередив меня, и, держа Алину за руку, первым прыгает с наезженного пути в глубокие сугробы.
Теперь бежать стало труднее. Преследователи тоже не обрадовались. Среди них было трое всадников, но они не решались оторваться от своих.
– Чтоб вас волки порвали, бесовы дети! – с чувством пожелал кто-то нам в спины.
Я догнала Алинку, взяла за руку. Лес или то, что от него оставила так кстати появившаяся аномалия, был совсем небольшим. Сквозь деревья виднелись очертания высоток, трубы котельной, из которых валил белый пар, чудовищные конструкции ЛЭП.
– Город! – в один голос завизжали мы с Алиной. – Город! Ура!
И с радостными криками понеслись вперед.
Глава 6. Рождество в аномалии
Мы бежали по улице незнакомого города, счастливые, не задумываясь о том, как странно выглядим в своей невероятной для нашего времени одежде. По дороге я поскользнулась, Алинка придержала меня, едва сама не грохнувшись, и дальше мы пошли шагом.
Улочка провела нас через небольшой частный сектор в спальный микрорайон на окраине. Уютные дворы с пустующими качелями и горками, серые девятиэтажки, редкие автомобили пробираются по засыпанным снегом дорогам. Кое-где в окнах, несмотря на дневное время, видно огни украшенных к празднику ёлок.
– Рождество скоро, – вспомнила я. Посчитала дни и удивленно сообщила подруге: – Кажется, как раз сегодня ночью!
– Хорошо бы родители смогли приехать, – мечтательно вздохнула она. – Надо найти телефон!
Максим откровенно радовался, почти как мы с Алиной. И даже что-то насвистывал под нос – ненавязчивое, веселое. По дороге он успел разузнать, в каком городе мы находимся, и был приятно удивлен, сообразив, что бывал здесь раньше: ездил по делам фирмы, когда еще жил обычной жизнью в нашем родном мире.
Арис выглядел мрачным, как обычно, и хмуро зыркал по сторонам. Леон смотрел вокруг с интересом и удивлением. Запрокидывая голову, разглядывал дома, и, кажется, считал этажи. А когда мы вышли на улицу, по которой ездили автомобили, Леон насторожился, словно дикий зверь, оказавшийся на чужой территории. Но от машин все же не шарахался.
– Я первый раз в городе вашего мира, – тихо сказал он. – Мне рассказывали многое, но… да, стоит хотя бы раз все это увидеть самому.
– Поверь, мой друг, ты еще ничего не видел! – Максим хлопнул Леона по плечу. – Ну, не страшно! Если нам удастся остаться здесь хотя бы на несколько дней, я покажу тебе много интересного!
Недалеко от дороги, напротив здания кинотеатра, была установлена высокая елка, украшенная электрическими гирляндами. Мы прошли мимо нее, миновали небольшой базарчик, цветочные киоски… Люди косились на нас, но, наверное, списали наш внешний вид на предрождественский маскарад. По крайней мере, хотелось на это надеяться… А потом я, наконец, заметила на стене магазина несколько телефонов-автоматов, и мы с Алинкой радостно побежали к ним, попутно споря, кто будет звонить первой.
И только оказавшись на месте, я вспомнила, что денег у нас нет.
– Вот черт…
Пальцы вцепились в телефонную трубку и не хотели ее выпускать. Запоздало пришло понимание, что и жить нам в городе будет не на что, и даже если мы где-нибудь найдем мелочь на телефонный звонок, то денежного перевода не получим, потому как документы остались в Раславе, вместе с другими вещами, спрятанные в наших с Алиной рюкзаках.
– Что случилось? – спросил Леон. Видно, мое побледневшее лицо его встревожило.
– У нас денег нет, – я пожала плечами. – Даже на звонок.
– Да не вопрос! – воскликнул Макс. Запустил руку во внутренний карман меховой куртки и, поискав там, протянул мне несколько желтых монет. – Этого хватит?
Торопливо поблагодарив, я сгребла подаренное мне богатство в карман, бросила парочку кругляшков в щель автомата и набрала номер. А когда на том конце провода наконец подняли трубку, закричала, рискуя оглушить собеседника:
– Мама! Мамочка, это я!
Пока Алина, сменив меня у аппарата, звонила домой, папа успел заказать четыре билета и, когда я перезвонила, сообщил, что они приедут вместе с Алинкиными родителями на центральный автовокзал завтра днем. Мама уже отправилась собирать вещи по продиктованному мной списку. Оставалось лишь дожидаться завтрашнего дня и надеяться, что аномалия не исчезнет.
В городе было хорошо просто потому, что это был наш мир. Немного сумасшедший, но такой родной и знакомый. Даже запах гари и автомобильных выхлопов не заставлял брезгливо морщить нос, хотя после чистого лесного воздуха ощущался слишком сильно. Гудели машины, играла музыка… Узнав, где находится автовокзал, мы неторопливо шли в заданном направлении, мимо домов и ярких витрин, мимо раздающих рекламки Дедов Морозов и Санта Клаусов. Шли в основном молча, только Леон иногда о чем-то спрашивал, и тогда кто-то из нас троих отвечал ему. Горыныч не в счет – он, как всегда, отмалчивался.
Эйфория прошла, когда устали ноги. Я долго выглядывала лавочку и, наконец, нам повезло. На уютной аллее, перетекающей в парк, мы уселись все вместе на одну длинную скамью. Арис и Максим достали свои припасы, разделив еду на всех. Алинка, зажатая между мной и Леоном, опустила голову мне на плечо и смотрела вверх, где сквозь узор оголенных ветвей синело вечернее небо. Фонари зажглись, и редкие снежинки в их свете вспыхивали серебряными искрами.
– Придется ночевать на улице, – некстати объявила я. – Хорошо, что сегодня праздник. Людей будет много.
– Ничего, – подруга беспечно махнула рукой. – Одну ночь потерпим, правда? А завтра уже родители приедут…
Горыныч сидел на самом краю, возле Леона, и настороженно разглядывал прохожих. Перехватил мой взгляд, нахмурился, словно вспомнил о чем-то и, поднявшись, встал напротив Макса, заслонив желтоватый свет фонаря.
– Как нашел? – коротко спросил он.
Максим, как ни странно, понял, о чем речь.
– Я был знаком с Полиной. Рано или поздно, вы бы к ней приехали.
– Это ты расколдовал? – не унимался Арис. – Не знал, что умеешь.
– Конечно, не знал, – Макс прищурился. – Я не рассказываю о своих способностях. Так, скажем, безопаснее. Сам понимаешь…
– Ясно, – прервал его Горыныч. Развернулся и отошел от нашей лавки. Недалеко, всего на шагов десять, но теперь казалось, что он здесь сам по себе, не с нами. Запрокинул голову и смотрел, как падает снег.
– Горыныч в своем репертуаре, – тихо прокомментировал Максим. – Никому не доверяет. В принципе, это правильно. Мы с ним не настолько близкие друзья…
– Кажется, он не рад тому, что мы здесь, – прошептала Алина.
– Есть причины, – Леон улыбнулся. – Девушки, вы не замерзнете?
– Можем и замерзнуть, – серьезно ответила подруга.
– Тогда, может, пойдем? – предложила я.
Алинка вздохнула.
– Давай еще хоть пять минут посидим. Я так устала!
– Ну давай…
Двигаться, и правда, не хотелось. Леон, вежливо спросив разрешения, обнял сидевшую рядом с ним Алину за плечи – конечно, лишь чтобы согреть. Максим последовал его примеру, правда греть ему пришлось меня. Я чувствовала себя неловко, украдкой поглядела на Алинку, Леона… и вдруг вспомнила, что давно хотела кое о чем нашего друга спросить.
– Леон, скажи, ты ведь сын раславского воеводы?
Он удивленно приподнял брови, потом ответил:
– Да.
– А почему скрывал?
– Я не скрывал, – мягко поправил он. – Просто не говорил. Это ведь ничего не меняет, верно?
– Верно, – согласилась я. – А еще мы теперь знаем, как тебя зовут. По-настоящему.
Леон страдальчески скривился, а Алина обеспокоено и почти испуганно посмотрела на меня:
– Ой, Женечка, а я, кажется, забыла! Там сказали что-то такое длинное…
Макс хихикнул и потребовал:
– Озвучь!
Мы посмотрели на Леона, тот кашлянул и нехотя выдавил:
– Леопольд.
Алинка икнула, наверняка очень стараясь не засмеяться. Я легонько толкнула ее локтем и, весело прищурившись, посмотрела на нашего Леопольда Алексеевича:
– А что, тебе подходит! Помните? «Ребята, давайте жить дружно!»
Подруга не выдержала и засмеялась, смущенно спрятав лицо в ладонях. Мы с Максимом тоже. Леон, глядя на нас, растерянно улыбался.
Веселье было прервано появлением Ариса.
– Вставайте. А то примерзнете тут, – проворчал он.
Мы как раз немного согрелись от смеха, но спорить не стали и, поднявшись, дружно пошли по аллее к расцветающему разноцветными огнями парку, упорно борясь с желанием спрятаться в тепло и стараясь не думать о сегодняшней ночи.
Я не ошиблась. Действительно, Рождество… В парке людей немало – и парочки, и компании, и семейные пары с детишками гуляли вокруг огромной, сияющей разноцветными огнями, ёлки. Тут же прогуливались и Деды Морозы со Снегурочками, предлагая сфотографироваться. Все, как обычно. Только после, вдоволь нагулявшись, все эти люди отправятся по теплым квартирам, к накрытым столам, кушать голубцы, вареники и кутью, смотреть праздничные концерты, а потом улягутся в теплые постели – кто-то сразу, кто-то под утро – чтобы набраться сил перед новым праздничным днем.
От таких мыслей становилось еще холоднее, и кушать хотелось сильней. Максим извлек из кармана еще какие-то деньги и купил на них обыкновенного хлеба – это было недорого, но довольно сытно.
– Уже завтра мы будем спать в тепле, и сможем вымыться под горячим душем, – я мечтательно прикрыла глаза, вспоминая съемную квартиру в последнем городе родного мира, где нам с Алиной довелось побывать.
– А ваши родители не будут против такой компании? – спросил Макс.
– Мы скажем, что вы – наши друзья, – улыбнулась Алина. – И мы без вас – никуда!
– Кстати, – мне в голову пришла идея, не слишком заманчивая, но… – я придумала, где можно погреться. Идемте на вокзал!
К счастью Максим помнил, где находится железнодорожный вокзал. Мы шли по центральным улицам – ярко освещенным, нарядным и многолюдным. По проспекту ехали автомобили, возле магазинов и ресторанов на деревьях светились разноцветные лампочки.
Шедший позади Арис внезапно остановился.
– Чертова стекляшка, – пробормотал он.
Мы услышали и обернулись. Горыныч смотрел исподлобья на спускающихся по ступеням из кафетерия людей, потом отвел глаза.
– Что? – негромко спросил Леон, подойдя к нему.
– Она там.
Леон понимающе кивнул.
Читать бесплатно другие книги:
