Калямбра Покровский Александр

– Мы ж их сперва даме преподнесем, а потом, глядишь, и в салат накрошим! Все ведь зависит от того, чем мы будем сейчас встречу запивать! Мало ли! Надо бы еще как-то все это украсить. А аспарагусы у вас, девушка, свежие? – и, не дожидаясь ответа, продолжает: – Вот, помню, сидели мы однажды с одним орлом на его же кухне. Десять лет не виделись, встретились, и все вспоминаем, вспоминаем. И так хорошо вспоминали, что не заметили, как все традесканцию на подоконнике у него объели. Во как! Спохватились только, когда алое начали жрать! А был у нас Мишка-артеллерист, так он однажды на спор два часа коланхое уминал. Хорошо, хоть водка была!..

Я приятеля из того ларька еле утащил.

Он бы еще ни то девушке рассказал.

Она смотрела на него, распахнув глаза.

Очень он ее впечатлил.

* * *

Они отменили бесплатные письма солдатам. Те самые, которые солдаты посылают домой.

В каждой части были такие конверты. Раньше в них можно было положить письмо и, надписав адрес, вручить ротному почтальону. Тот относил письма на почту, и там их принимали. Бесплатно.

Теперь государство не собирается за них платить.

Знаете, во время Великой Отечественной тоже были солдатские письма.

Треугольники. Люди попадали в страшную мясорубку почти ежедневно, и если они из нее выбирались, то они писали домой матерям и любимым. Они писали все что угодно, пусть даже полную чушь, но что бы они ни писали, это всегда означало только одно: «Я здоров. Все хорошо!»

С фронта шли миллионы писем. Их ждали. Их боялись и их очень ждали все эти дни войны.

Бесплатные солдатские письма были в России всегда. Воевала Россия или не воевала, они существовали, и какую бы ерунду в них не помещали, скажем, в русско-японскую, родные и близкие, читая их, понимали только одно: слава Богу, живой.

Теперь солдату платят целых 250 рублей.

На них можно купить несколько пачек сигарет или несколько раз проехать в метро, если, конечно, в том месте, где служит солдат, имеется метро.

А можно купить на эти деньги сладкое – конфеты или булочки, пирожные, пряники, сгущенное молоко.

В армии солдатам не хватает сладкого. В солдатском ларьке за дешевыми конфетами всегда выстраивается очередь.

Теперь это надо будет делить с письмами.

Конечно, пишут домой меньше, чем раньше. Появились телефоны, можно позвонить. Но телефонные разговоры не оставишь на память, не сложишь в заветную коробочку, не перечитаешь, а матерям хочется перечитывать.

Любят они это дело.

Они садятся за стол, неторопливо раскладывают письма и читают, читают, улыбаются, разговаривают с ними. Потом в дело идут фотографии – их тоже раскладывают и рассматривают.

Но начинается все с писем.

Моя мать до сих пор их хранит.

* * *

А я знаю, из-за чего весь сыр-бор. Он из-за справедливости. Наш министр обороны очень справедливый человек. Написано же, что служить должны все – вот он и старается. Все так все. Никаких исключений. А то что же получается? В детский садик ходили вместе, а как в армию идти, так половина скрипачей? Так, что ли? Нет вам, нет! Количество отсрочек мы еще скорректируем, а студентов – после институтов достанем. Никто не уедет за рубеж! Так и зарубите себе на носу!

Крик матери в военкомате: «Так у него же после аварии в голове железная пластина и позвоночник!» – «Что позвоночник?» – «Поврежден!» – «А мы про позвоночник вам ничего не сказали, а по пластине он годен!» – «Как?» – «Так!»

Голос за кадром: «И хорошо, что пластина, ему каску надевать не надо!»

А если мать закричит, что вес у ее сына 42 кило при росте 1 метр 60, то ей на это скажут, что определят его в авиацию, там легкий народ требуется.

Ой, ма! Давно надо привыкнуть, что Россия – страна наоборот. Во всем мире так, а у нас кверху ногами. Во всем мире генералов готовят под армию, а у нас армию под генералов.

Поэтому и призываем 42 кило с железной пластиной.

И в бой он пойдет за Родину, за Россию.

Вот только большая она, да и подумать о тебе ей недосуг. Все как-то некогда, некогда.

И будешь ты один.

Говорят, что один в поле не воин.

Врут. Это не про наше поле говорят.

В нашем поле все воины. Просто от одного воина до другого расстояния очень большие, да и связи нет. Не докличишься. Вот и выходит, что ты, вроде, один.

А на самом деле вас там до хера.

И все как на подбор – на сотню полтора раза на перекладине подтягиваемся.

Русичи, мать вашу, в кирзовых до сих пор сапогах!

А голова как картошка на палочке над воротничком гимнастерки торчит.

Ах, Русь, Русь! Где ты? Что ты? Как ты? Все спросить тебя хочется: Русь, а Русь, ты когда нас любить будешь, а? А то все мы тебя любить должны, да опять мы! Безответная какая-то все у нас с тобой любовь. Покажи нам хоть раз свое личико, чтоб знали мы – вот она, мать-то наша! А то все вместо твоего лица харя какая-то лезет, да и представляется харя та исключительно от твоего святого имени.

От того и сомнения наши: а есть ли у тебя вообще-то лицо? А, может, и нет его? Может, оно повреждено безвозвратно, или болезнь какая-то ее перекосила?

Может, мурло это, что все время лезет вперед и в нас тычется, и есть то самое обожаемое твое личико? А нам и невдомек! И не понимаем мы.

Как ты считаешь, а, Русь?

* * *

О совести нации.

Жила нация без совести, потом появилась совесть, которая стала ходить за нацией и предлагать себя.

А нация отказывается, говорит: «На кой мне?» – а та все талдычит: «Но это же общепринятый общественный институт, как вы не понимаете? В цивилизованном обществе, кроме нации, существует еще и совесть!» – «Это ты-то совесть моя?» – «Это я!» – разговор без конца.

* * *

А тут мне еще пожелали: «Пусть вам улыбнется счастье!»

Я, как человек подозрительный, сразу же стал выпытывать: «А как оно улыбнется? А улыбка большая? На какую величину? А это точно улыбка, а не оскал? А почему вы так решили? Чем руководствовались? А оно только улыбнется и все? Без последствий? Это будет как разовая акция? А что понимается под словом «счастье»? А слово «улыбка» означает растягивание губ?»

Меня попросили написать резюме о самом себе для банка. Я написал.

«Потрясающий, невероятный, блистательный, непредсказуемый, умопомрачительный, дивный, чудный и пышнопоножный директор издательства «ИНАПРЕСС».

И!

Писатель, именем которого заполнена всемирная паутина.

Автор известнейшей книги «Расстрелять!..»

А также книг: «Расстрелять-2», «Бегемот», «Каюта», «Кот», «Корабль отстоя», «Система», «Мангушев и молния», «Люди, лодки, море.» и книги «72 метра», по мотивам которой снят одноименный фильм, выдвинутый недавно на премию «Какой-то там орел».

И, кроме того,

ваш покорный слуга».

* * *

Меня спросили, как я отнесся к тому, что 1-й канал не пригласил меня на вручение премии «Золотой орел». Фильм «72 метра» получил эту премию, и вроде бы должны были пригласить. Я ответил, что если б 1-й канал снял «Анну Каренину» во времена Льва Николаевича, то они б его тоже не пригласили.

То есть, я уже могу говорить: «Мы с Толстым…»

То есть, я благодарен ОРТ за то, что они поставили меня с «зеркалом русской революции» в один ряд.

И все-таки 1 – й канал меня наградил.

Не прошло и трех суток со времени вручения им «орла», как в моей квартире раздался требовательный звонок в дверь.

Экспресс-почтой в роскошном конверте мне торжественно были доставлены: бумажная сумка с ручками с огромной цифрой «1», настенный календарь с той же символикой, конвертик с циферкой «1», а в нем такая картонная фигулина, которая легко образует ступенечку, и на ней та же цифра, и еще – три карандаша в пластиковой упаковке с надписью «1-й канал».

Сбежалась вся семья.

«А карандаши зачем?» – спросила меня жена.

«Я бы тебе сказал зачем, – ответил ей я, – но здесь дети!»

А потом я подумал о том, что в этом наборе для среднего папуаса Новой Гвинеи не хватает красных стеклянных бус для жены, кольца в нос для сына и орлиного пера для моей кучерявой головы.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

ЛИС

1

– Вставай! – сказал Лис.

Лис стоял передо мной на задних лапах, и меня вовсе не удивило то, что он говорит. Я встал. Но на моей постели кто-то остался лежать.

– Ничего не понимаю, – рассматривал я лежащего, – кто это?

– Это ты, – отозвался Лис.

– Тогда кто же сейчас встал?

– Твоя сущность. Это я ее попросил.

– А кто же тогда ты?

Лис усмехнулся.

– Ты прекрасно знаешь, кто я. Я – Лис. Я прихожу к тебе во сне. Я могу принимать любое обличие, но это – мое самое любимое. Ты меня не помнишь?

– Нет!

– Это с людьми бывает, – у Лиса была очень довольная мордочка.

– А если я сейчас проснусь, ты исчезнешь?

– Конечно, но только ты не проснешься.

– Почему?

– Потому что сна вообще не существует.

– Как это?

– Так. Сна нет. Есть другие миры. Другие измерения. Тебе никогда не казалось, что человек и так живет очень мало, а тут он еще столько времени проводит во сне? Ты не полагаешь, что это слишком расточительно? А между тем расточительство вообще не свойственно природе. Расточительство в природе бывает только по какому-нибудь случаю. По необходимости. Пример: цветение кораллов. Поэтому сна нет. Есть хождение по другим мирам. Ты мне нужен. Пошли.

– А если я не захочу?

– Глупости! Ты умеешь думать. А тот, кто умет думать, всегда не против оказаться где-нибудь еще.

– А если я прочту молитву?

– Ну, прочти.

И я прочел. «Отче наш». Лис вежливо дождался конца молитвы и не пропал. Я прочитал еще раз.

– Прочти в третий раз, – посоветовал он мне. – Вы все любите цифру 3.

– Я и цифру 9 люблю.

– Знаю. Давай перейдем к делу.

– Давай! Так зачем я тебе понадобился?

– Понимаешь, – Лис взял меня под руку и увлек за собой, – на человеческую сущность, путешествующую в другом измерении, может повлиять только другая человеческая личность. Нам это делать запрещено. Повлиять на коралл может только коралл. Но я могу незримо присутствовать. И вводить тебя в курс происходящего. То есть, меня он не увидит, а с тобой познакомится.

– Кто «он»?

– О, это известная личность. Политик. Всем надоел. Шляется во сне по всем измерениям. Хочет услышать Всевышнего. Хочет услышать: правильно ли он поступает. А заодно очистить совесть. Он полагает, что ее можно очистить. Сам понимаешь, Всевышнего я ему достать не могу. Поэтому устроим небольшой спектакль. Всевышним на какое-то время будешь ты.

– То есть?

– Он узрит именно то, что хочет узреть. А я буду тебе помогать. Подскажу чего-нибудь.

– Я должен подумать.

– Думай. Дело-то добровольное.

С этими словами Лис исчез.

Я проснулся и подумал: «Приснится же такое!»

2

На следующую ночь Лис явился снова.

– Ну как, ты подумал? – спросил он меня немедленно.

– Да, но как я перед ним появлюсь?

– Об этом не беспокойся, – сказал Лис, и сейчас же мы оказались в пустыне. Светило умопомрачительное солнце.

– А это что такое? – спросил я, озираясь вокруг.

– Тебе не нравится декорация? Тут же все натуральное – воздух, песок, небеса. Просто мы перенеслись во времена моего друга Сократа. А то, что пустыня – так это по-библейски верно! – добавил он с лукавым выражением мордочки.

– Чем тебе не угодила Библия?

– Ничем, мне просто нравится твой внешний вид. Вот, посмотри!

Передо мной сейчас же восстало зеркало, и в нем я увидел высокого старца с непокрытой головой, в льняных одеждах, с посохом в руках.

– Вот это да! – я ощупал свое лицо – к бороде было не придраться.

– Для вас все только самого лучшего свойства! – Лис сиял.

– Зачем весь этот театр?

– Как говорил один мой большой друг, тут все театр.

– Ты тоже переоденешься?

– К чему? Он меня все равно не увидит и не услышит. Меня услышишь только ты. Для него течение времени мы замедлим, а для тебя ускорим, чтоб ты успевал и слушать от меня правильные ответы, и отвечать на его вопросы.

– Вы умеете ускорять время?

– Еще бы! Если можно ускорять и замедлять все остальное, то почему нельзя это делать со временем? Это для вас оно неуловимо, а у нас его можно нарезать кусками и складывать в корзину. Его можно растягивать или сжимать. Над ним можно лететь, как над огромным травяным ковром, и каждая травинка будет целой Вселенной, взятой в какой-то момент ее существования. А внутри этой травинки уместится еще один ковер – и так множество, множество раз. Для тебя оно будет бежать, как шар с горы, для него – катиться по равнине. Все просто.

– У меня вопрос, Лис.

– Я уже знаю какой, но все равно, говори.

– Почему вам нужен именно я?

– Потому что ты лишен самого главного человеческого чувства – алчности. А это значит, что ты уже почти не человек! – тут Лис расхохотался, и у него была такая симпатичная мордашка, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

– Да, да! – продолжил он. – Ты почти что не человек, и в то же время ты человек. Так что твоя сущность нужна для связи между мирами. Приготовься, он сейчас появится.

– Где?

– Прямо перед тобой. Ты скажешь ему: «Ты звал меня, сын мой!»

– Это необходимо?

– Это часть твоего образа. И потом он захочет поцеловать тебе руку. Не оглядывайся на меня и не отдергивай ее, очень тебя прошу. Я буду рядом. Итак?

Перед нами возник человек.

– Ты звал меня, сын мой! – сказал я ему. «Однако у меня густой, красивый голос!» – отметил я про себя.

– Наконец-то, Господи! – воскликнул он и подошел.

– Он точно тебя не видит? – скривив рот влево, прошептал я Лису.

– Можешь не кривить рот и не шептать! Твои вопросы ко мне до него не доходят. Вот смотри! – Лис подошел к человеку и провел лапой по его лицу. Тот ничего не почувствовал.

– Чудеса! – не удержался я.

– Стараемся! – отозвался Лис.

Человек наклонился, чтоб поцеловать мне руку. Лис был начеку:

– Я же сказал: не отдергивай! Пускай насладится.

– Ну и циник же ты, Лис! – не удержался я.

– Циником был Диоген, а я всего лишь бледный его ученик, – отозвался Лис.

Человек поднял голову. Черты лица его были мне очень знакомы. Я много раз его видел, но кто он? Я не мог вспомнить.

– Это же так естественно! – тут же вмешался Лис, – Ты не можешь его вспомнить. У вас разная биология. У него все проглоченное превращается в огонь, иссушающий внутренности, а у тебя все превращается в свет. Это там он правитель, вершитель судеб, вкрадчивый убийца, недалекий, мелкий воришка, а тут он… сейчас увидишь.

Лицо человека постепенно обратилось в рожицу какого-то зверька – то ли мангуста, то ли сурка или же суслика – а потом сам он съежился, стал маленьким.

Я отпрянул.

– Спокойно! – остановил мне Лис. – Видишь, как лезет наружу его сущность? И чем дальше, тем она будет лезть больше.

Суслик подскочил, лизнул мне руку и заговорил скороговоркой:

– Скажи, Господи, что я прав, что я правлю этой страной верно, потому что люблю и ее, и весь ее народ. Скажи мне, Господи!

– Скажи ему, Господи, – проговорил Лис, но тут же предупредил меня: – Да! Забыл отметить: людям нельзя говорить все прямо. Надо говорить иносказательно. Например: «Совесть всего лишь слепок с того тебя, каким я хотел бы тебя видеть. Стоит примеряться почаще. Сильное несовпадение меняет сущность твою».

Я повторил все это слово в слово.

Глаза суслика говорили о великом мучении.

– Господи! – возопил он, – Душа моя будет жить вечно?

– Все будут жить вечно! – ответил я уже без подсказки Лиса, – Важно только как!

– Осанна! – воскликнул Лис. – Я знал, что ты справишься!

В ту же минуту Лис и суслик закрутились, завертелись, завертелись, подскочили, превратились в бусинки, потом в божьи коровки, потом запрыгали, запрыгали и с грохотом провалились в непонятно откуда взявшуюся раковину.

Над раковиной стоял я.

– Вот это да! – сказал я и сейчас же проснулся.

3

Он сидел в углу моей комнаты.

Я почувствовал на себе его взгляд, проснулся, открыл глаза, и в этот момент он заговорил.

Внешне он походил на араба: смуглые, тонкие черты лица, нос с горбинкой, короткие вьющиеся волосы, большие залысины на висках, маленькая бородка.

Одет просто – рубаха до пола, такие и теперь носят в Египте, но шита бисером и золотом – ничего лишнего, у него был прекрасный вкус.

И еще у него были изящные руки писца фараона.

О чем он говорил – это я никак потом не мог вспомнить.

Помню только, что он что-то предлагал, убеждал.

А я слушал его и слушал, и мне с каждым его словом становилось все страшнее и страшнее, потому что на все его доводы я никак не мог найти достойного возражения, а я должен был почему-то найти, ну, хоть что-то и возразить – не знаю почему; и все шло к тому, что мне надо было с ним согласиться, но соглашаться никак было нельзя, и я это прекрасно понимал, нельзя и все тут; а он все подводил меня и подталкивал к этому согласию, и это напоминало то, как если тебя подтаскивают к обрыву, и ты уже чувствуешь прохладу ущелья, и камешки под ногами предательски перекатываются – ты скользишь, скользишь, и силы тебя оставляют – вот сейчас ты покатишься, вот сейчас.

Меня прошиб холодный пот, волосы встали дыбом, меня затрясло – жуткий холод.

И в этот момент я сказал: «Нет!» – и все, он сразу исчез.

Будто и не было его вовсе.

Рядом со мной был Лис.

– Ну, как? – спросил меня Лис.

– Сейчас! – сказал я. – Только «Отче наш» прочитаю.

– Прочитай, полегчает.

Я прочитал раз, два и три – медленно отпускало, а потом все внутри улеглось, потеплело.

– Что это было? – спросил я у Лиса.

– Это было не «что», а нечто. Это был Саиб.

– Дьявол?

– Ну, зачем же так радикально! Это всего лишь Саиб. Ему достаточно твоего отказа.

– Я не запомнил то, что он говорил.

– Те, кто запоминают речи Саиба, выполняют потом все его просьбы. А просьбы у него разные.

– Он из ада?

– Почти.

– Ад существует?

– Бездельники спрашивают о существовании рая.

– И все же?

– Существует, конечно, но только он не совсем такой, каким его представляют человечеству.

– Лис, а Бог? Кто такой Бог?

Лис кротко вздохнул.

– Сколько раз мне задавали этот вопрос! И сколько раз я на него отвечал! И всегда я отвечал по-разному, потому что иначе не ответишь.

Взгляд у Лиса стал задумчивым.

– Человек, – продолжил он медленно и монотонно, как на уроке физики, – постоянно существует только в трех измерениях. По-вашему – длина, ширина, высота. Хотя некоторые из людей, как особое воздаяние, могут на время удаляться и в четвертое измерение, в то же самое время исчезая из перечисленных первых трех. Я же могу сиюминутно находиться в ста двадцати восьми измерениях. А что бы ты сказал о сущности, способной одновременно пребывать в ста двадцати восьми тысячах измерений? А если этих измерений будет миллион? А если миллиард? Вот теперь представь себе, что у тебя очень неспокойно на душе в твоих таких привычных трех измерениях – а если б у тебя было неспокойно на душе в миллиарде измерений? Какой емкости должна быть эта душа, как полагаешь? Так что разница только в емкости душ.

– А Саиб?

– Люди называют их «темными силами».

– Это неправильно?

– В природе нет ничего примитивного, а тем паче одноцветного. Даже черный цвет – собрание многих цветов. Как, впрочем, и цвет белый. И потом, есть же масса всяких переходов, оттенков. Как полагаешь? Вот гляди – белый, беленький, беловатый, белый в крапушку. С темным цветом та же история. Он может быть серенький, темненький, темноватый, почти черный. Только мне известно о существовании семисот сорока семи оттенков белого, а значит, и темного цвета. А я ведь существую всего лишь в ста двадцати восьми измерениях. Понятно?

– Вроде бы да.

– Вот видишь! Мы знакомы всего лишь мгновение, а ты уже стараешься не отвечать односложно. То ли будет впереди!

Лис рассмеялся, я улыбнулся как смог. От Лиса не укрылось мое состояние.

– Послушай, тебе сегодня крепко досталось. Ты лучше теперь полетай. Прекрасно восстанавливает силы. Я подарю тебе сон-сказку. Там будет море и высокие скалы, и ты на скале, и солнце, и ветер. А ветер тот такой удивительной силы, что на него можно просто лечь грудью. И он будет тебя держать. Это теплый, ласковый ветер. Этот ветер – мой добрый знакомый. Мы с ним старые приятели. Он подхватит тебя и понесет. Над морем, над скалами, над равнинами и горами.

А потом ты опустишься в море. Многие люди бояться моря. А море не враг. Ты опустишься в него, и вода будет теплая.

С этими словами Лис исчез, а я сейчас же ощутил себя стоящим над морем на высокой скале.

4

– Привет! – сказал Лис.

– Привет! – сказал ему я.

Страницы: «« ... 1011121314151617 »»

Читать бесплатно другие книги:

Книга рассчитана на широкий круг читателей. В понятной и доступной форме излагается необходимая инфо...
Рассмотрены проблемы оценки качества результатов обучения при аттестации студентов в контексте компе...
Перед вами том «Искусство», в котором содержится около 1000 статей, посвящённых историческому развит...
Участникам рынка важно формировать стратегию ценообразования фирмы, учитывая действия конкурентов по...
Кого выбрала Россия в президенты в 2008 году? Кто и как подготовил и провел самую масштабную кадрову...
Данная шпаргалка предназначена для школьников, абитуриентов. В шпаргалку входят готовые сочинения на...