Католицизм Рашкова Раиса

Завершение борьбы пап с императорами

После Иннокентия III папы все еще пытались подчинить императоров своему диктату.

Столкновение Фридриха II (1212–1250) с папами было неизбежным, поскольку он не мог признать ни светскую власть пап, ни их духовный диктат. Этот внук Фридриха Барбароссы и воспитанник папы Иннокентия III унаследовал Сицилийское королевство и Германо-Римскую империю. Папы Григорий IX и Иннокентий IV боялись его как сильного сицилийского короля и любой ценой стремились не допустить усиления империи в Италии и Европе, видя в этом угрозу своей власти.

Наступление на Фридриха II начал Григорий IX (1227–1241), племянник Иннокентия III, которого кардиналы избрали «за старость»: ему было уже 80 лет. Но он правил Церковью с превеликой энергией еще 14 лет, посрамив кардиналов и побив все рекорды долголетия среди понтификов. Покровитель и друг доминиканцев, он предоставил им привилегию проповедовать и устраивать трибуналы инквизиции повсеместно. Этот творец инквизиции считал главной своей целью утверждение главенства Церкви в мире. Он отлучил Фридриха II от Церкви за то, что тот отложил выход в крестовый поход, а когда все-таки император выступил и без жертв занял Иерусалим, папа наложил интердикт на отвоеванные им у неверных земли и призвал к крестовому походу против этого христианского императора в его землях. Затем папа вторгся в Неаполь и заключил против императора союз с ломбардскими городами. Однако Фридрих II внезапно ворвался туда, разбил папское войско и сокрушил его союзников. Но, победив, Фридрих II пошел на уступки папе. Григорий IX признал власть императора, а тот признал суверенитет Папского государства и помог папе подчинить себе Рим. Отлучение было снято, но ненадолго. Борьба разгорелась с новой силой, ибо Григорий IX требовал от императора полной покорности: «Короли и князья склоняются к ногам священников, и христианский император должен подчиняться не только римскому епископу, но и другим духовным лицам», – писал папа. После нового интердикта Фридрих II, потеряв терпение, обратился к светским государям с посланием, в котором указывал, что папский деспотизм достиг немыслимых пределов и угрожает всем им. В ответ папа поднял против императора настоящую кампанию: он обвинил Фридриха II в том, что тот является автором возмутительного трактата «О трех великих обманщиках» («De tribus impostoribus»), в котором Моисей, Магомет и Христос ставились на одну доску и объявлялись тремя великими обманщиками. В своих проповедях он изображал Фридриха II как свирепого апокалиптического зверя, и «слова папы наполнили сердца ужасом», как пишет современник.

Началось последнее столкновение между папами и германскими императорами. Григорий IX решил осудить Фридриха II на Вселенском соборе, но тот заточил соборных отцов в тюрьму. В разгар борьбы папа умер. При избрании преемника Григория IX впервые в 1241 г. был применен конклав. На две недели папский престол занял Целестин IV, и только почти через два года кардиналы на конклаве избрали генуэзского кардинала Синибальда Фиески под именем Иннокентия IV (1243–1254).

Иннокентий IV, ненавидевший Фридриха II, был последним победоносным папой. Для суда над императором он созвал в Лионе в 1245 г. Вселенский собор. Фридрих II, желая примириться с папой, обещал присоединить Византию к папским владениям и подчинить ему Римскую область. Но Иннокентий хотел только уничтожения власти Штауфенов в Германии и Италии. Фридрих II тогда заявил в манифесте европейским государям, что целью его борьбы с папой является возвращение Церкви к апостольской простоте и евангельской бедности. Но на Соборе императора предали анафеме и лишили престола. В 1246 г. в результате папских интриг в Германии были избраны сразу два антикороля. Фридриху, однако, удалось сохранить трон, но в 1250 г., в разгар борьбы он внезапно умер.

Поражение Фридриха II было предрешено. Папы противопоставили сепаратизму в Германии мощную церковную организацию с единым центром и папой в Риме, международную армию нищенствующих монашеских орденов. Фридрих II, потеряв союзников в Германии, приобрел врагов в итальянских городах-республиках, стремившихся к независимости от империи.

Позиции папы укрепились. Италия и папа получили независимость от Германии, которая распалась на отдельные земли, во многом благодаря папству и его двухсотлетней борьбе с императорами. Раздробив Германию, папы не хотели допустить объединения Италии, ибо это угрожало независимости Церковного государства и их светской власти.

Победа пап над императорами и торжество духовной власти над светской неожиданно для папства оказались началом его упадка. На месте императора появились сословные монархии, и самая могущественная из них – Франция. Победителем в борьбе за наследство Штауфенов стал Карл Анжуйский, брат Людовика IX Святого. Избранный благодаря папе-французу Клименту IV (1265–1268), он как «защитник Церкви» в 1265 г. стал королем Сицилии и всей Южной Италии и был коронован папой. Так начался французский период в истории папства. Короли Анжуйской династии в коллегии кардиналов создали свою партию и стали по своему усмотрению распоряжаться Святым Престолом. Так начинался путь пап в Авиньон.

Бонифаций VIII и Филипп IV Красивый

Победив императора, папство оказалось беззащитным и вместе с потерей политического влияния стало утрачивать свою власть и духовный авторитет. Климент IV писал французскому королю, что его казна совершенно пуста: Англия, Германия, Испания и Италия отказываются повиноваться и не платят денег, а Рим вернул себе независимость.

В этих условиях последний выдающийся папа средневековья Бонифаций VIII (1294–1303) попытался своими силами вернуть себе светскую власть.

Его предшественник папа Целестин V (1294), простой крестьянин и святой отшельник, в первый и последний раз в истории папства добровольно – почти добровольно – отказался от папской тиары. Помог ему в этом Бонифаций VIII. Рассказывают, Целестин предсказал Бонифацию: «Ты вступишь на престол как лисица, будешь править как лев и умрешь как собака».

Бонифаций VIII не хотел считаться с тем, что со времен Иннокентия III мир изменился, что усилилась национальная политическая светская власть, и по-прежнему правил авторитарно и деспотически. За вопиющий непотизм Данте поместил его в ад. Когда представители древнего римского рода Колонна возглавили борьбу за отмену его выборов, Бонифаций отлучил дом Колонна от Церкви и объявил его вне закона, конфисковал имущество, приказал начать крестовый поход против их владений и разрушить их крепости. Колонна вынуждены были бежать во Францию ко двору Филиппа IV Красивого. Кардиналы в Риме были возмущены жестокостью папы, и, чтобы их успокоить, он дал им красное кардинальское платье.

Влияние папы укрепил блестящий успех юбилейного 1300 г. Бонифаций обещал всем посетившим священный Рим и базилики апостолов Петра и Павла полное отпущение грехов. В Рим ежедневно прибывало до 30 тысяч богомольцев, и каждый приносил свою лепту. Церковь получила огромный доход, и обычай юбилейных годов дошел до нашего времени.

Однако борьба Бонифация VIII с Филиппом IV Красивым закончилась не только его личным поражением, но и окончательным поражением идеи папской теократии.

В это время шла война между Англией и Францией за английскую Гиень. Клир жаловался папе на жестокое двойное налогообложение. Бонифаций усмотрел в этом нарушение прав папства и запретил обоим королям взимать налоги с духовенства. Англия уступила. Но Филипп IV запретил вывоз золота и серебра из Франции, что больно ударило по римской курии, лишив ее больших доходов. Король же получил полную поддержку всей нации, которая жаловалась на тяжелые поборы в пользу Рима. В борьбе с папой Филипп IV использовал так называемых легистов – законников. Они выдвинули программу независимого от Церкви государства, требовали апостольской бедности для иерархии и только духовной ее власти. «Константинов дар», по их мнению, извратил подлинную природу Церкви и папства. Легисты отрицали примат папы даже в догматике. А папа обосновывал свое вмешательство в мирские дела только своей духовной властью. Позиция короля и легистов усиливалась тем, что в это время утверждается мысль о суверенитете нации и народа, ярко выраженная в «Защитнике мира» Марсилия Падуанского. Папе пришлось отступить. Чтобы примириться с королем, он причисляет к лику святых его деда Людовика IX. Но борьба не утихала. Папа издал буллу о подчинении светской власти Святому Престолу, но Филипп IV приказал сжечь ее в соборе Парижской Богоматери. Король передал дело на решение сословий и нотаблей, которые приняли его сторону. После того как Филипп IV арестовал папского легата, папа вызвал его на Собор в Рим, угрожая отлучением. Однако король и не думал ехать туда и запретил участвовать в Соборе французскому духовенству.

Бонифаций VIII ответил королю знаменитой буллой «Unam sanctam» («Единая святая», 1302 г.), настоящим манифестом папского абсолютизма. Бонифаций сформулировал принцип «одна овчарня – один пастырь», а единство между папой и Церковью выдвинул в качестве догмата. Развивая теорию «двух мечей», он подчеркивал, что король свой светский меч получает благодаря папе и владеет им для защиты Церкви. Власть папы подобна солнцу, а королевская – луне, которая получает свой свет от солнца. Заканчивалась булла словами Фомы Аквинского о том, что верующий может обрести спасение только в том случае, если он признает власть папы. Примат папы был заключен в формуле: «Вне папской церкви нет спасения».

Филипп IV в ответ на буллу заявил, что королевская власть исходит непосредственно от Бога и не признает над собой никакой другой власти, кроме Бога. Тогда Бонифаций подверг Филиппа IV интердикту со всеми его последствиями. В ответ король послал Шарра Колонну, своего приближенного и заклятого врага Бонифация, а также своего советника Гильома Ногаре во главе вооруженного отряда в Ананьи арестовать папу. Лучших исполнителей подобного приказа трудно было найти: Колонна ненавидел Бонифация как виновника разорения и бедствий своей семьи, а легист Ногаре, внук сожженного инквизицией еретика-альбигойца, был убежденным сторонником светского королевского абсолютизма и ненавистником папского деспотизма. Папу с оскорблениями стащили с престола и захватили в плен. Однако противники рода Колонна, римские аристократы Орсини, освободили папу, и он торжественно въехал в Рим, но вскоре умер от пережитых волнений. Так сбылось предсказание папы Целестина.

Вместе с Бонифацием VIII, выдающимся представителем папского универсализма, талантливым систематизатором учения о папском абсолютизме и страстным борцом за его реализацию, потерпело поражение и средневековое григорианское папство.

Авиньонское пленение пап

Поражение Бонифация VIII привело папство к полной зависимости от короля Франции. Однако, утратив политическое верховенство в мире, папы сохранили свою власть внутри Церкви и вмешивались в дела католических государств и народов. Орудиями папства оставались инквизиция и монашеские ордены. Теоретическое обоснование церковного универсализма давала схоластика.

Папству приходилось приспосабливаться не только к новизне своего положения, но и к изменениям в обществе. На смену империи приходили национальные сословные монархии. Носитель новой идеологии – молодая буржуазия вызывала бурный экономический прогресс. Папство стремилось обеспечить внутрицерковный абсолютизм в распадавшемся феодальном обществе. Но если григорианское папство достигало этого, политически подчиняя себе светскую власть, то теперь источником светской власти папства становится экономическая и финансовая деятельность. Авиньонские папы и папский двор становятся чиновниками и банкирами.

Итак, неуемные притязания на власть привели пап в Авиньон. Папа Бенедикт XI (1303–1304) вынужден был отозвать указы Бонифация VIII, снять отлучение с короля и отменить приговоры семье Колонна. В римской курии начинает преобладать французская партия. Нового папу, архиепископа Бордо Климента V (1305–1314), короновали уже не в Риме, а в Лионе в присутствии короля, который заставил его перенести папский престол в Авиньон. С 1309 г. на 70 лет Авиньон становится новой резиденцией пап, а папы – пленниками французских королей.

Однако, в сущности, Авиньон для пап был не только пленом, но и защитой. Папам пришлось признать церковно-политическую независимость Франции, поддержать короля в его борьбе с орденом тамплиеров, на деле – крупнейшим международным банком. По указанию алчного и властолюбивого короля над тамплиерами устроили процесс инквизиции по обвинению в ереси, и 54 рыцаря, взявшие назад вырванные под пыткой признания, были сожжены в 1308 г., а сам орден ликвидирован.

В Авиньоне папы жили в безопасности от внешних угроз. Несмотря на полную зависимость от французских королей, они не желают отказываться от своих прежних притязаний, требуют подчинения от германского императора и хотят быть государями в Италии. Так, коронование властного и могущественного немецкого короля Генриха VII в 1312 г. по поручению папы из Авиньона было названо «ленной присягой». Император был объявлен папским вассалом, а после его смерти Климент V даже объявил себя временным правителем империи. Папы заботятся и о внешних знаках своего могущества: Климент V первым из пап заказал себе для коронования трехъярусную тиару. Первая корона символизировала воинствующую земную церковь, вторая – кающуюся церковь, а третья – торжествующую, Небесную церковь.

Авиньонские папы извлекли из своего положения и финансовые выгоды, организовав там настоящее денежное хозяйство. Вслед за Бонифацием VIII папы проводили юбилейные годы. Желающему получить отпущение грехов не нужно было совершать паломничество в Рим, но лишь купить индульгенцию, заплатив за нее сумму, равную расходам на богомолье. Однако главным источником доходов пап стала сама Церковь. Придворная жизнь в Авиньоне требовала больших расходов. Торговля церковными должностями, то есть симония, на борьбу с которой Григорий VII потратил столько сил, стала главным источником дохода и сделалась отличительным признаком обычаев авиньонской курии. Церковные должности перепродавались по нескольку раз, иногда в одни руки попадало несколько должностей. Продавали не только вакантные, но и еще занятые места, и они превратились в своеобразную ренту. Извлечению доходов служили и так называемые аннаты, то есть сумма ежегодного дохода, которую платил аббат или епископ при вступлении в должность. Папство не отставало от развития денежных отношений эпохи первоначального накопления и понемногу, торгуя своими безграничными правами, само превращалось в биржу. Основой новых поступлений стали так называемые папские резервации: папа Иоанн XXII (1316–1334) постановил, что за Святым Престолом должны резервироваться все вакантные церковные должности. Церковная должность сама стала считаться бенефицием.

Очевидно, что все это не могло не сказаться на религиозно-нравственном облике наместников Христа. При авиньонских папах вновь резко возрос непотизм. Так, Климент V сделал кардиналами пятерых своих родственников и завещал своей родне миллион золотых гульденов, собранных для крестового похода со всего христианского мира. Продажа и накопление бенефициев, непотизм, постоянное увеличение налогов, упадок дисциплины в монашеских орденах – во всем этом были виновны папский двор и курия, жившие от его доходов. Папство критиковали во всей Европе, в том числе и сами куриалы, которые сравнивали пап с хищными волками и обличали корыстолюбие и взяточничество придворного духовенства. Недаром святые Бригитта Шведская и Екатерина Сиенская, которые побывали в Авиньоне, напоминали папе, что он должен быть не только властелином, но и пастырем. Обе святые настаивали на возвращение папы в Рим.

Нравственное падение клириков сопровождалось падением их образованности, и невежество духовенства повсеместно стало предметом насмешек. Монашеский обет стал пустым звуком. Самые священные предметы культа – реликвии – превратились в орудие обмана. Гвозди от Креста Христова продавались пудами. Джованни Бокаччо в одной из новелл «Декамерона» рассказывает о монахе, торговавшем перьями из крыла Архангела Гавриила, а когда насмешники вместо пера положили в реликварий угли, он сразу нашелся и тут же стал торговать углями, на которых был сожжен св. Лаврентий.

Начинается яркая и глубокая критика церковного института. Данте в трактате «О монархии» настаивает на независимости императора, власть которого восходит к римским цезарям, от папы, и отрицает теократию Григория VII. В знаменитом трактате Марсилия Падуанского (ок. 1280–1342) «Защитник мира» впервые прозвучал тезис о том, что источником политической власти является народ. В Церкви религиозное законодательство принадлежит всем христианам, духовным и светским, и свои права они передают выборным депутатам, которые составляют Вселенский собор. Собор определяет догмы и назначает сановников Церкви, начиная с папы. Таким образом, папа наместник не Бога, а собора, которому он подчинен. Марсилий первым отвергает папскую легенду об апостоле Петре и доказывает, что он никогда не был в Риме. Поэтому все священники равны. Государственные законы могут иметь принудительную силу, а церковные – нет, так как они являются делом совести, поэтому папский интердикт, как и всякая духовная юрисдикция, является насилием и беззаконием.

Так впервые прозвучала проповедь религиозной свободы и был сформулирован принцип соборности (конциляризма). Самым опасным для Церкви было то, что такие же идеи выдвигали в Англии Уильям Оккам, во Франции – Жан де Жанден и др. Неожиданно к учению Марсилия Падуанского примкнули минориты – «меньшие братья». Исходя из учения св. Франциска об апостольской бедности Церкви, они требовали церковной реформы на основе принципа соборности. Эти идеи вошли в постановление немецких курфюрстов 1338 г. о том, что свободно избранный император не нуждается в папском утверждении. В Англии король Эдуард III запретил обнародовать папские буллы, если они наносят ущерб королевским правам или народному благу. В Италии в 1327 г. съезд гибеллинов признал папу Иоанна XXII еретиком и приговорил к смерти, но за отсутствием оного сжег его чучело.

При папе Клименте VI (1342–1352), настоящем французском вельможе, папский двор в Авиньоне по своей пышности и богатству стал одним из самых блестящих дворов Европы. Именно Клименту VI приписывают высказывание, что его предшественники понятия не имели, как следует жить папе. Он пользовался огромными богатствами, накопленными папой Иоанном XXII (считается, что он имел 250 тысяч гульденов и был одним из самых богатых князей своего времени). Климент VI получил (а в действительности – купил) от королевы Иоанны во владение Авиньон и Авиньонское графство.

Вместе с тем, при авиньонском дворе процветают литература (здесь жил Петрарка) и искусства, работают знаменитые художники (Пизанелло и др.) и мастера прикладного искусства из всей Европы. Пышный папский двор в Авиньоне способствовал расцвету стиля интернациональной готики. Этот стиль пережил блистательный расцвет именно в придворно-рыцарской культуре в таких жанрах, как книжная миниатюра, монументальная живопись (в Италии), живопись на досках (в Германии, Франции и Италии), в алтарных полиптихах, украшенных темперной живописью и позолоченной скульптурой (Северная Европа).

В интернациональной готике отразилось новое отношение к окружающему миру. Отныне он стал целью искусства. Любование красотой мира привело к «эмпирическому натурализму».

Однако увлеченное отношение авиньонского папства к культуре ныне историками Церкви ставится ему в вину: ведь папство по своей природе религиозное, а не культурное учреждение. Й. Лортц сетует, что сильный уклон в эту сторону привел к политизированному культурпапству Ренессанса, принесшему столько вреда Церкви.

Общий результат «авиньонского пленения» для будущего Церкви был негативным. Практика бенефициев и система налогов, безудержный непотизм пап вызвали ненависть во всей Европе и способствовали секуляризации, ослаблению уважения к Церкви в сознании народов, их отчуждению от папства и росту национальных церквей. Авиньон был движением от церковного авторитета, даже в догматике. Поскольку папство является «существенным и обобщающим портретом Церкви», нападки на него были нападками и на Церковь. Действительно, кризис авиньонского папства потребовал коренных реформ также в самой феодальной Церкви.

Но вот парадокс: в Авиньоне папство достигло максимального развития и усиления своей власти. Папы создали централизованное управление, церковную администрацию и куриальный централизм, фискальное дело. Они возвысились над европейскими государями не политически, а экономически.

Последняя битва между папством и империей

Вопреки своему пленению «французское» папство не оставляло своих притязаний на верховную власть в Италии и на восстановление контроля над Церковной областью. Но король Людвиг Баварский (1314–1347) тоже претендовал на это. Папа Иоанн XXII воспользовался тем, что он тогда еще не был коронован как император, и отстранил его от власти. Тогда Людвиг в свою очередь объявил папу незаконно избранным и обратился к Вселенскому собору. Иоанн XXII подверг его отлучению, а на его королевство наложил интердикт. Людвиг в ответ объявил о низложении папы как еретика и возвел в папы Николая V (1328–1330), который короновал его императорской короной. Иоанн XXII объявил против Людвига крестовый поход, но борьба была бесплодной. На совете в Ренсе в 1338 г. немецкие курфюрсты заявили, что избрание короля не нуждается в утверждении папой. «Золотая булла» Карла IV 1356 г. возвела в закон это постановление. Новый папа Климент VI (1342–1352) в булле 1346 г. вновь предал Людвига анафеме. Но это был последний в истории случай, когда папа отлучал императора от Церкви. Так, вслед за Францией и Англией, Германия стала независимой от папы.

Итак, этапами в становлении национальной независимости от папства, как мы видели, были имперская идея Штауфенов, концепция государства Фридриха II и теории легистов Филиппа IV Красивого. Теории эти были обоснованы Марсилием Падуанским и Иоанном Яндунским в «Защитнике мира». В них идея независимости государства дополняется идеей его полновластия в церковных делах, а идея равенства власти епископа и папы – идеей о Вселенском соборе как высшей церковной инстанции. Через столетие она станет основой концепции соборности, будет использована в эпоху Реформации для борьбы с папством и войдет в теории просвещенного абсолютизма в XVIII в.

Так закончились средневековые притязания римских пап на политическое верховенство.

«Великая западная схизма»

Покинутый папами Рим захирел и пришел в упадок. Здесь царила анархия, вызванная враждой родов Орсини и Колонна. На Капитолии росла сорная трава, на римском Форуме паслись козы, в садах Ватикана по ночам появлялись волчьи стаи, крыша собора Св. Петра обрушилась, а в Латеранской базилике разместились конюшни. Жителям города возвращение папы казалось спасением. В Италии светская власть папы была уничтожена бандами тиранов, разбойничавших по всей стране. По поручению папы Иннокентия VI (1352–1362) испанский кардинал Альборнос с помощью кондотьеров восстановил власть папы в Риме и Церковной области. Но на место изгнанных тиранов Альборнос посадил духовных правителей, которые оказались не намного лучше разбойников. Вся Италия готова была подняться против них, и папы решили, что пора возвращаться в Рим.

Последний авиньонский папа Григорий XI (1370–1378) в 1377 г. торжественно въехал в Рим и перенес свое и курии местопребывание из Латерана в Ватикан. Это был поворотный момент в истории Италии и папства. В Риме был избран первый после правления семи пап-французов итальянец Урбан VI (1378–1389). Впрочем, авиньонское пленение и поражение в борьбе с императорами мало отразились на папских притязаниях: Урбан VI претендовал на прежнюю власть, включая право низлагать любых королей. Однако в курии и коллегии кардиналов по-прежнему очень сильна была авиньонская партия, и, в конечном счете, ее притязания привели к церковному расколу, так называемой «великой схизме». Однако более глубокими ее причинами были кризис феодализма и конфликт между сословным строем и папским абсолютизмом. В том же 1378 г. теперь уже не германские императоры или французские короли, а французские кардиналы избрали антипапу Климента VII (1378–1394), который возвратился в Авиньон и создал там новую курию.

Начался «Великий западный раскол». Христианский мир разделился на римскую и авиньонскую папские области. Народу обременительно было содержать две папские курии. Никто уже не понимал, кто настоящий папа. Папы взаимно проклинали и отлучали друг друга на глазах у всего мира. Со всех сторон поднимаются требования реформирования Церкви «в ее главе и членах». Все чаще выдвигается требование Вселенского собора как средства восстановления церковного единства. Наконец, римская и авиньонская партии в Ливорно объявили о созыве Вселенского собора в Пизе. Собор 1404 г. низложил обоих пап как схизматиков и еретиков и избрал грека Александра V (1409–1410). Вместо двух пап стало три с резиденциями в Авиньоне, Риме и Болонье. Преемником Александра V стал неаполитанец Балтазар Косса под именем Иоанна XXIII (1410–1415), который дал согласие германо-римскому императору и венгерскому королю Сигизмунду (1378–1437) на созыв Вселенского собора в немецком городе Констанце. Требование Собора для преодоления «Великого раскола» было всеобщим. Во главе соборного движения стояла Сорбонна, блюстительница католической ортодоксии. Такие выдающиеся ученые, как Клеманж, д’Альи и Жерсон, отстаивали идею о том, что Собор выше папы и что не Святой Престол, а Собор должен провести реформу Церкви «в ее главе и членах». Кардиналы всячески этому противились, и каждый обещал прекратить схизму, даже ценой отказа от тиары. Но когда доходило до дела, то, например, папа Григорий XII продал Церковную область, чтобы откупиться от созыва Собора.

Констанцский собор (1414–1418) стал самым многочисленным и блестящим форумом средневековья. Перед Собором стояла задача решить три основных вопроса: преодоление «великого раскола», реформа Церкви «в ее главе и членах» (in capite et membris) и преодоление ересей. Единство христианского Запада на Соборе проявилось в единодушном осуждении ереси Джона Уиклифа в Англии и Яна Гуса в Богемии (король Сигизмунд видел в гуситской ереси движение народа, угрожавшее его власти). Кардинал Оддо Колонна добился обвинительного приговора Яну Гусу (1371–1415), профессору Пражского университета, идеологу чешской Реформации, который обличал пороки духовенства, осуждал симонию, торговлю индульгенциями, требовал коренной реформы Церкви по образцу раннехристианских общин и объявил себя сторонником Джона Уиклифа. По решению Собора учение Джона Уиклифа (1320–1384), английского теолога, предтечи Реформации, было объявлено ересью, а его останки сожжены (1428 г.). Уиклиф учил, что Церковь не имеет права на светскую власть и светские владения, выступал за частичную секуляризацию церковного имущества и независимость Английской церкви от папства. Он отрицал целибат, отпущение грехов, исповедь, культ святых, паломничества и реликвии, практику индульгенций, поскольку люди предопределены либо для неба, либо для ада, а единственным источником веры является Библия. Ян Гус, преданный Сигизмундом, обещавшим ему защиту, в 1415 г. был сожжен на костре. В 1418 г. Собор объявил всех последователей Уиклифа и Гуса еретиками. Однако гуситское движение после этого разгорелось еще сильнее.

Единство Церкви и преодоление «Великой схизмы» было достигнуто тем, что на место трех низложенных пап был избран один – представитель богатого и могущественного римского рода, влиятельнейший кардинал Оддо Колонна, под именем Мартина V (1417–1431). Торжественно был провозглашен тезис о том, что Собор выше папы. Однако Мартин V, утверждая решения Собора, исключил этот тезис и, только повинуясь необходимости, согласился на созыв Собора в Базеле (1431–1438/39).

Реформирование Церкви на обоих соборах закончилось полной неудачей. Они были организованы по новому национальному принципу. Вместе с «демократическим» принципом соборности, он был знаком распада средневекового положения Церкви и папства. Признать эти принципы означало покончить с притязаниями папства и разрушить церковную иерархию. И Мартин V не сделал ничего для реформирования Церкви «в ее главе и членах».

Предвестник ренессансного папства

Вернувшись в Рим, Мартин V принялся за восстановление города и Ватикана. Он призвал в Рим художников Пизанелло и Мазаччо. Во Флоренции доминиканец Фра Анжелико, ныне святой покровитель художников, придает новую жизнь религиозной живописи, как и работавшие в это время Фра Филиппо Липпи и Пьеро делла Франческа. Лоренцо Гиберти, создатель знаменитых бронзовых ворот флорентийского Баптистерия, делает для папы великолепную тиару. При дворе папы Мартина работали многие гуманисты, он стал предвестником ренессансного папства. Мартин V собрал распавшееся Церковное государство и заложил основы светского правления пап Нового времени.

С помощью династических браков своих родственников из рода Колонна, давшего многих пап, Мартин V укрепил папскую власть в Церковном государстве. Процветавший в эту эпоху непотизм был неизбежным следствием невозможности наследования папского трона. Папам приходилось опираться на родственников.

Папы и соборы

Мартин V не смирился с соборностью и свел на нет результаты нескольких соборов. Он ввел в коллегию кардиналов, наряду со своими родственниками, авторитетных представителей духовенства разных стран, но вскоре в ней начинает складываться итальянское большинство. Папе Евгению IV (1431–1447) пришлось вступить в упорную борьбу с Базельским собором (1431–1449), который был еще более антипапским, чем Констанцский: соборные отцы объявили себя выше папской власти. Когда папа распустил Собор, они остались на месте. Папе пришлось смириться. На Соборе были приняты декреты о реформе жизни и поведения духовенства, осуждены симония и внебрачное сожительство, регламентирован порядок избрания пап и кардиналов, урезаны папские доходы. Однако Евгению IV на Соборе, перенесенном в Феррару, затем во Флоренцию, удалось отменить решения, противоречащие примату папы.

В 1439 г. на Соборе в Базеле был принят декрет о том, что Вселенский собор во всем стоит над папой. Папа не может распускать Собор. Папу Евгения объявили низложенным и вместо него избрали последнего антипапу в истории – Феликса V (1439–1449). Но его почти никто не признал, Собор самораспустился, и антипапа в конце концов согласился добровольно променять папскую тиару на кардинальскую шапку. Базельский собор, который проводила церковная интеллигенция – доктора, юристы, теологи – вновь возвел в принцип демократию и терпимость внутри Церкви. Но против этого выступило высшее духовенство и поддержало папу как гаранта монархического принципа.

От соборного движения, казалось бы, выиграло папство. Действительно, «Великая схизма» была преодолена. Папы смогли примириться с императорами и подчинить себе местное духовенство. Святой Престол не зависел теперь от светской власти. В течение юбилейного 1450 г. верующие всего Запада шли на богомолье в Рим, доказывая, таким образом, христианское единство. Однако после «Великой схизмы», когда наместники Христа истово разоблачали друг друга на глазах всего христианского мира, прежняя вера в них была подорвана и держалась только в силу традиции. Поведение пап, погрязших в непотизме и мелкодержавной итальянской политике, ставших светскими государями в церковных владениях, заставляло видеть в папстве не священный, а политический институт. Казалось, в схватке между соборностью и папством победила возрождающаяся папская монархия. Но в действительности истинным победителем над тем и другим было государство, вернее, централизованные сословные монархии.

Европа и папство на пороге Нового времени

После возвращения из Авиньона папы, отодвинув церковные проблемы, занялись Церковным государством и своими династическими делами, что существенно повлияло на историю Церкви и папства в XV–XVI вв. Непотизм, процветавший уже в Авиньоне, теперь достиг невиданных пределов. Папы раздавали своим непотам и родственникам доходные церковные должности и земли и, задевая интересы знатных родов, вступали в борьбу с ними, втягиваясь в итальянские политические конфликты. Между тем ученые, философы, писатели, работавшие при княжеских дворах «тиранов» в условиях ослабления духовного контроля со стороны обмирщенного папства и Церкви, исподволь готовили идейную программу культуры Возрождения – гуманизм.

В Италии Возрождение было связано прежде всего с национальным подъемом торговой буржуазии городов-коммун и республик. Разбогатев и окрепнув, они не хотели более терпеть вмешательство в их жизнь Германской империи и Французского королевства. Знаком роста национального самосознания была «Божественная комедия» Данте Алигьери (1265–1321), написанная не на латыни, а народным итальянским языком, хотя сам он был гибеллином и поборником универсальной западной монархии.

В начальный период Нового времени (1450–1517) в Европе образуются крупные централизованные монархии: воссоединяется монархия в Испании, консолидируется Французское королевство, в Англии возникает почти абсолютная монархия. В то же время Италия разделена на множество городов-государств: Генуя, Милан, Феррара, Мантуя и самые могущественные – Венеция и Флоренция. В начале XVI в. папа Александр VI Борджа и его сын Чезаре укрепляют Церковную область, но стремятся превратить ее в семейное наследственное владение. При поддержке «Священной лиги» они на время изгоняют из Италии французов, а из Рима – властолюбивых баронов. В Германии с 1437 г. правят императоры из дома Габсбургов, но, наряду с империей, существуют княжества и земли, царит политический раскол. Со времен Констанцского собора здесь звучат требования имперской и церковной реформы.

Светская культура Нового времени родилась в городах, где начала складываться капиталистическая экономика и денежное хозяйство. Крупный капитал был представлен банкирскими домами Фуггеров, Вельзеров, Медичи, а также римской курией. В то же время разоряются и нищают рыцари и крестьянство. Они создают социальную базу для народных движений и религиозно-революционных течений, играя значительную роль в подготовке Реформации. Новый идеал жизни был противопоставлен схоластике, аскетизму, государству и Церкви. Человек становится мерой всех вещей, а человечество должно стать более свободным, прекрасным, гармоничным. Идея свободы и прав человека стоит у истоков Нового времени.

Курия, клирики и «помещики Господа»

Большую роль в успехе идей Реформации сыграла сама римская курия, эксплуатируя церкви, чаще немецкие. Все епископства и высшие духовные должности находились в руках дворянства. Церковь была неимоверно богата, духовные пастыри превратились в «помещиков Господа», а соборные капитулы – в «дворянские богадельни». «Там ведать не ведали о богословии, очень редко служили мессу, подчас причащались, как миряне, только в Страстной четверг, об образовании священнослужителей не заботились; многие жили не только в свое удовольствие, но и безнравственно» (Й. Лортц). Низший клир был не лучше, но его поведение определялось не богатством, а бедностью. Процесс разложения захватил и монашество. Рождался духовный пролетариат. Необразованность низшего клира и монашества стала предметом постоянных насмешек, в том числе гуманистов. Возмущенный народ перестал признавать авторитет духовенства. Таким образом, подрыв устоев Церкви шел изнутри и вызвал обвальное распространение Реформации, последним толчком к которой была безудержная торговля отпущением грехов.

Вместе с тем во второй половине XV в. еще нет крупных антицерковных движений. Народное благочестие еще не ставится под сомнение. Продолжаются пожертвования на монастыри и строительство храмов, торжественно и богато обставляются пышные богослужения, процветают почитание реликвий, паломничества и т. д.

Ренессансное папство

В 1447–1521 гг. Святой Престол занимали десять так называемых ренессансных пап – от Николая V до Льва X. Но правили они скорее как политики и воины, меценаты и гуманисты, чем духовные пастыри, отодвигая реформу Церкви и папства на второй план. Главной целью «культурпапства» эпохи Возрождения было превращение Церковной области не только в ведущее государство Италии, но и в великую культурную державу.

Уже Мартин V и Евгений IV, как мы видели, восстанавливали Рим из руин, трудились над его украшением и привлекали гуманистов к работе в римской курии. Однако первым настоящим ренессансным папой был Николай V (1447–1455). Начатая им перестройка Рима лучшими архитекторами и художниками в стиле Ренессанса открыла новый «золотой век» в его истории. Создание им Ватиканской библиотеки, страсть к коллекционированию античных и раннехристианских рукописей (он сам обнаружил сочинения Тертуллиана в одном немецком монастыре), с которых по его указанию снимались копии, позволяют считать его истинным гуманистом. Папский двор становится вторым после Флоренции центром новой культуры. Подобно другим папам того времени, он надеялся своим меценатством, а не реформами, поднять авторитет Святого Престола и укрепить веру. В последний раз в истории папства он короновал Фридриха III Габсбурга императором «Священной Римской империи германской нации». После захвата турками Византии в 1453 г., положившего конец православной Византии (а с ней и Восточной Римской империи), Николай V призвал к крестовому походу против Оттоманской империи в духе рыцарского идеала для защиты христианской цивилизации, но не нашел отклика у европейских монархов.

Правление семейства Борджа начинается уже с испанца папы Каликста III (1455–1458), отнюдь не гуманиста. В честь победы над турками под Белградом в 1456 г. он установил праздник Преображения Господня, ввел в храмах в полдень колокольный звон и велел пересмотреть процесс 1431 г. над Жанной д’Арк. За ним в Рим из Испании последовала целая армия его родственников, что вызвало бунт в Риме.

После него на папский престол вступил «князь гуманистов» Энеа Сильвио Пикколомини под именем Пия II (1458–1464). Имя он выбрал в честь римского поэта Вергилия, назвавшего «набожным» (pius) Энея, патрона папы и предка римлян. Истинный сын своего времени, гуманист, обладавший универсальными познаниями – поэт, историк, политик и дипломат, Пий II покровительствовал искусствам и продолжал заниматься литературой. Ему принадлежит единственная пока известная папская автобиография «Записки о достопамятных деяниях» (Commentarii rerum memorabilium…). Историко-географические труды Пия II тщательно штудировал Колумб. Этот папа-гуманист организовал систематическое собирание сокровищ античного Рима. Еще во время работы Базельского собора (1431–1449) он написал гневные инвективы против папы Евгения IV и на папском престоле проявил себя как сторонник реформы курии и Церкви. Главным политическим делом его понтификата была попытка организовать антитурецкий союз христианских государей, но созванный этим блестящим дипломатом европейский конгресс в Мантуе (1459 г.) провалился, ибо идея рыцарских крестовых походов стала анахронизмом. Когда в 1464 г. он попытался организовать крестовый поход и отвоевать у турок Константинополь, ответом ему было предательство, и, рассказывают, папа умер от огорчения.

После торжества гуманизма на Святом Престоле его вновь занял антигуманист папа Павел II (1446–1471), венецианец. Свою цель он видел в укреплении Церковного государства. На конклаве Павел II обещал созвать Собор для проведения церковных реформ, но, став папой, всячески противился этому, ибо сознавал, что Собор мог закончиться только поражением папского примата. В отличие от своих предшественников, он не занимался меценатством. Лишенные поддержки художники и гуманисты считали его своим врагом, и Бартоломео Платина в труде по истории папства представил его варваром, врагом культуры и искусства, проявив при этом неблагодарность, ибо Павел II освободил его из тюрьмы инквизиции.

Ренессансная тенденция служения пап своим династическим интересам в ущерб церковным процветала при Сиксте IV (1471–1484). Художник Мелоццо да Форли наглядно показал размах его непотизма, запечатлев на фреске основание им Ватиканской библиотеки: вокруг папы он разместил всех его «племянников» – кардиналов, среди них Джулиано делла Ровере, будущего папу Юлия II. Сикст IV хотел сделать папский престол наследственным для семейства Ровере и политически подчинить папству уже всю Италию. Огромные деньги от налога на крестовый поход против турок он тратил на свою семью, и в Риме говорили, что «настоящими турками ныне являются папские племянники». Купля-продажа церковных должностей и привилегий была поставлена на широкую ногу, а торговля индульгенциями велась уже через банк. В 1475 г. папа провел очередной юбилейный год.

При Сиксте IV в Ватикане стало усиливаться влияние испанской монархии, где огромную роль играла Церковь. По просьбе «христианнейших королей» Фердинанда и Изабеллы Сикст IV ввел инквизицию в Испании, а первым великим инквизитором назначил доминиканца Томазо Торквемаду. Согласно предписаниям папской буллы, в 1481 г. в Севилье было проведено первое аутодафе, а всего в течение этого года было сожжено 298 еретиков. С тех пор костры инквизиции полыхали в Испании вплоть до 20-х гг. XIX в.

В историю Сикст IV вошел как один из создателей «папского Рима», Roma dei Papi, ставшего центром ренессансной культуры Италии. По его заказу была построена и украшена фресками знаменитая капелла, получившая название Сикстинской, положено начало созданию Ватиканского архива. По заданию Сикста IV Бартоломео Платина написал «Историю понтификов» (De vitis ac gentis pontificum).

Преемник Сикста IV Иннокентий VIII (1484–1492) из аристократического генуэзского рода Чибо взошел на престол Св. Петра как «настоящий папа» – в сопровождении 16 своих незаконнорожденных детей, за что получил прозвище «отец отечества». С помощью их браков Иннокентий VIII положил конец борьбе Рима с Неаполем и наладил мир с флорентийскими Медичи. Этот папа преподнес кардинальскую шапку 13-летнему Джованни Медичи, ставшему папой Львом X.

Но больше всего Иннокентий VIII прославился буллой против ведьм «С величайшим рвением» («Summis desiderantes») 1484 г., благословив инквизиторов Инститориса и Шпренгера на самую жестокую охоту на них. Германия заполыхала кострами. Количество жертв его буллы не поддается исчислению. Один чиновник из Трира доносил: «Скоро здесь некого будет любить; некому будет рожать: все женщины сожжены». Это было одним из проявлений глубокой противоречивости эпохи Возрождения: сочетание культурного подъема с расцветом самых диких суеверий. Астрологию преподавали в университетах. Мир казался полным «дьявольских преступлений».

Пожалуй, самым известным папой эпохи Возрождения стал Александр VI Борджа (1492–1503). Как только ни называли его католические и светские историки: «позор папства», «самая мрачная фигура папства», «несчастье для Церкви». Противники считали его потомком марранов (крещеных евреев) и приписывали ему симонию, прелюбодеяния и отравительство. Но ведь в этом можно было бы обвинить и других пап этого (и не только этого) времени. Высокоодаренный Александр VI был типично ренессансной личностью, в которой совмещались «гений и злодейство».

Избранный с помощью подкупа и обмана, Александр VI довел симонию и непотизм до крайних пределов. Цель его правления была сугубо политической: утверждение власти клана Борджа в Италии. Для этого папа нуждался в сильной армии, настоящим создателем и полководцем которой стал его сын Чезаре Борджа, начисто лишенный каких бы то ни было нравственных принципов, да и обычной человечности. Чезаре, «виртуоз преступлений», не пожалел не только своих противников, но и союзников, и даже родного брата Джованни Борджа и зятя папы графа Джованни Сфорца, убитых по его приказу.

Однако создание в Центральной Италии наследственного владения для Чезаре Борджа превращало страну в арену противоборства как местной знати (Орсини и Колонна), так и французских королей и германо-испанских Габсбургов за богатую Италию, владение которой означало европейскую гегемонию. В результате в правление Александра VI бесконечно сменялись всякие лиги и коалиции, создавались и предавались союзы, и в конце концов никто уже не понимал где внутренний враг, где внешний. В городах Италии началось брожение. Поскольку стремлению Александра VI создать Средне-Итальянское королевство Борджа наибольшее сопротивление оказывала Тоскана во главе с Флоренцией, папа с союзниками изгнал Медичи, и тиран Пьеро II Медичи бежал. Но когда французский король вступил во Флоренцию, здесь победило народное движение во главе с доминиканским монахом Джироламо Савонаролой (1452–1498). Он призывал к церковной реформе и требовал от Церкви апостольской бедности, чем привлек бедный народ. Бесстрашно нападая на Александра VI, он безжалостно обличал разврат и безнравственность папского Рима – этого «нового Вавилона». Но за это же фанатичный монах бичевал и богатое бюргерство, требовал строгого соблюдения постов и чтения Библии «вместо Горация, Цицерона и Виргилия». Его приверженцев, в заунывных молитвах и шествиях оплакивавших старые добродетельные времена, прозвали «плаксами». В своих пророчествах он предрекал народу всякие бедствия и в 1494–1498 гг. стал диктатором Флоренции, стремясь в дальнейшем создать теократический город-государство. В 1497 г. Александр VI отлучил Савонаролу от Церкви, угрожал Флоренции интердиктом и поднял против него «партию бешеных» – флорентийскую денежную буржуазию и аристократию. Савонароле хотели устроить «Божий суд»: если он не сгорит, прыгнув в горящий костер, значит, «Бог говорит его устами», иначе он обманщик и еретик. Савонарола разгадал ловушку, когда костры уже были зажжены, и отказался. Но невежественная толпа в страхе перед интердиктом и «бешеными» потребовала его ареста. Савонаролу пытали, приговорили к повешению, затем сожгли, а прах бросили в Арно. На площади Синьории во Флоренции ныне отмечен его путь к костру и место сожжения. Однако у современников его участь не вызвала протестов и не подняла народного движения против Церкви и папства, как было после сожжения Яна Гуса.

Вот еще один из парадоксов эпохи: беспринципный злодей Чезаре Борджа выступил за единство Италии против иноземного завоевания. Он попытался в 1503 г. секуляризировать Церковную область, ибо она была препятствием на пути к созданию национального итальянского государства, чтобы под своим владычеством собрать воедино раздробленную Италию. Но буржуазное развитие страны проходило в рамках независимых городов-государств, которые были заинтересованы в самостоятельности. Однако идея объединения Италии уже глубоко проникла в национальное самосознание, и ярким ее выразителем стал Никколo Макиавелли (1469–1527). В «Государе» («Il Principe») он в качестве образцового монарха вывел «виртуоза преступлений» Чезаре Борджа и поколебал теорию христианского государства св. Августина и Фомы Аквинского, изобразив его не как богоданный и вечный, но исторически сложившийся институт, независимый от религии и личной морали. В исторической перспективе из этого следовала необходимость отделения Церкви от государства и секуляризации.

В правление Александра VI в 1492 г. Колумб открыл Америку. Вместе с испанскими и португальскими завоевателями в Новый Свет отправлялись христианские миссионеры. Союз папства и испанской монархии еще более укрепился.

Внезапная кончина Александра VI вызвала слухи о его отравлении и послужила причиной легенды о праведном Божьем суде за грехи и преступления. Не было ни для кого секретом, что инспирированные семейством Борджа убийства часто совершались с помощью особого яда.

Вскоре папой был избран заклятый враг семейства Борджа, племянник Сикста IV Джулиано делла Ровере, дипломат, меценат и воин папа Юлий II (1503–1513).

Легенда гласит, что Юлий, опоясав себя мечом и шпагой, бросил в Тибр папские ключи от Небесного царства со словами: «Пусть меч нас защитит, раз ключи св. Петра оказываются бессильными!» Юлий II стремился расширить Папское государство и сделать его самым сильным в Италии. Он постоянно вел войны и часто сам возглавлял папское войско. О Юлии говорили, что он провел больше времени в седле, чем на папском престоле. По словам Макиавелли, при Юлии II Папская область «внушает ныне к себе уважение даже со стороны французского короля, хотя еще так недавно самый захолустный барон глядел на это государство с презрением и отхватывал от него жирные куски». С помощью своего «меча», организовав в 1509 г. Камбрейскую лигу с Францией и Испанией, Юлий II отвоевал у Венеции ряд городов Романьи и присоединил к Папскому государству даже Парму, Пьяченцу и Реджо, и «округлил» его за счет городов в центральной части Италии. Юлий II считается создателем швейцарской гвардии, которая первоначально была личной охраной папы и насчитывала 200 воинов. При Юлии II Церковное государство достигло самых больших размеров за всю историю средневекового папства, а сам он обладал самой большой реальной властью.

«Поклонник Марса» Юлий II в 1506 г. начал строительство нового собора Св. Петра (его строили 160 лет при 22 папах), пригласив Браманте. При нем в Ватикане работали Рафаэль и Микеланджело. Но известно также, что от художников папа требовал строгого подчинения его приказам и был очень скуп, оплачивая их труд.

При Льве X (1513–1521) ренессансное папство достигло наивысшего расцвета. Папский двор предавался изысканным удовольствиям в обществе гуманистов. Здесь бывали Рафаэль, Макиавелли, Ариосто. Папа тратил на увеселения и празднества огромные деньги. Льву X приписывают такие слова: «Давайте будем наслаждаться папством, раз уж нам его ниспослал Бог!» Но папская казна быстро пустела, а царившими в «новом Вавилоне» нравами возмущались все, в том числе посетившие Рим Эразм Роттердамский и Мартин Лютер. Недовольство папством нарастало. Но дела Церкви мало интересовали Льва X, и в надвигающейся Реформации он увидел всего лишь «монашескую склоку».

Когда в 1517 г. Лев X закрыл Латеранский собор, так и не принявший никаких важных решений, недовольные его правлением кардиналы во главе с Альфонсо Петруччи затеяли заговор с целью его убийства. Некоторые исследователи считают, что папа сам сфабриковал этот заговор для расправы с противниками. Так или иначе, попытка отравить папу не удалась. Тогда Лев X, утонченный гуманист, повесил Петруччи и еще трех кардиналов, остальных отправил в тюрьму, приговорил к высоким денежным штрафам и назначил 39 новых кардиналов из числа своих приверженцев.

«Папский Рим» при Льве X все больше преображался. В эпоху ренессансных пап велось огромное строительство во всем городе. Тогда были обнаружены многие шедевры античного искусства, среди них – Аполлон Бельведерский, Лаокоон, Венера Милосская. Лев X поручил Рафаэлю наблюдение за раскопками, а также подготовку плана реконструкции всего Города Льва. Рафаэль создавал знаменитые фрески в Ватиканском дворце. А самого папу художник изобразил читающим кодекс в окружении непотов. Действительно, при Льве X вновь воцарился безграничный непотизм. Рим, вслед за Флоренцией, стал столицей Ренессанса. Однако после внезапной кончины Льва X и «sacco di Roma» – разгрома города немцами в 1527 г. – начинается быстрый упадок и приближается конец эпохи Возрождения.

Расцвет культуры эпохи Возрождения, совпавший с правлением десяти пап, которые сами восприняли эту культуру и способствовали ее возвышению, свидетельствовал о конце средневекового папства и приходе нового мировоззрения. Кризис Церкви и папства они пытались преодолеть не кардинальными религиозными реформами в ущерб папскому примату, а усилением его культурной роли. Идея универсальной власти пап была разрушена ростом национальных государств, и папы стали политиками и меценатами.

Однако блеск папского Рима и культуры Возрождения не мог решить давно назревших проблем, и взрыв стал неизбежным.

«Монашеская склока» и католическая реформа

По справедливости католическая историография рассматривает Реформацию как величайшую катастрофу за всю историю Церкви. Реформация была не только религиозным, богословским процессом, но всеобъемлющим социальным и политическим конфликтом. Она была направлена против Католической церкви и папства как важнейшей идейной опоры феодализма. Своеобразие Реформации определили такие мощные индивидуальности, как Лютер и Кальвин.

В самой Италии сложилось двойственное отношение к папскому Риму и Церковному государству. В Рим стеклись богатства всей христианской Европы, он становился центром торговли и финансовых сделок, вовлекая в свою орбиту другие торговые и промышленные центры. Возмущаясь алчностью и безнравственностью духовенства, новая буржуазия хотела в то же время обогатиться за счет Церкви и Рима. Но в Германии, из которой папство постоянно выкачивало деньги, не было причин для терпимого отношения к нему. В германских монастырях, вслед за Рейхлином и Эразмом, начинается изучение первоисточников Ветхого и Нового Заветов с целью проверить, как далеко ушла Церковь от своих истоков. Но папа Лев X, не придавая этому значения, по-прежнему требовал от Германской церкви огромных денег на строительство грандиозного собора Св. Петра, олицетворения величия папства и единства христианского мира.

Лев X поручил майнцскому архиепископу Альбрехту Бранденбургскому, задолжавшему банкирскому дому Фуггеров большую сумму за свою должность, распространять индульгенции в Северной Германии. Его торговым агентом стал доминиканский монах Иоганн Тецель, открывший свою лавочку близ Виттенберга. Индульгенции продавались коробами. Как ни странно, этому послужило изобретение книгопечатания Иоганном Гуттенбергом: первыми известными изданиями его печатни оказались именно папские индульгенции. Однако вскоре в ответ на свою красноречивую проповедь доминиканец Тецель услышал вопрос: «Почему папа, который, несомненно, богаче Креза, строит церковь Св. Петра не на свои деньги, а на деньги нищих и бедных христиан Германии?»

Этот вопрос задал, а затем вывесил на двери Виттенбергского собора 31 октября 1517 г. 95 тезисов против торговли индульгенциями и порядков в Римской церкви августинский монах Мартин Лютер (1483–1540), и сразу стал народным героем. Это неудивительно. Ведь даже богачи здесь были настроены против папы-пиявки, как и разорившееся рыцарство, которое зарилось на церковные богатства и земли, не говоря уже о крестьянстве, низведенном эксплуатацией до нищеты крепостного состояния. В 1525 г. началась Великая крестьянская война в Германии. В свои требования крестьяне включали лютеровские пункты о свободе проповеди, о выборе священника общиной и др. Но социальные противоречия между этими социальными силами были так велики, что Лютеру пришлось выбирать, и в конце концов он оказался на стороне князей и предал им не только народное, но и бюргерское движение. Однако Лютер сыграл свою историческую роль: его поддержала вся нация в порыве свергнуть папское иго.

На смену папе-гуманисту Льву X пришел папа Адриан VI (1522–1523) из Утрехта, последний папа-неитальянец до Иоанна-Павла II. Ученик Эразма Роттердамского и воспитатель императора Карла V, наместник императора в Испании, строгий церковник, он был полон решимости провести реформу Церкви. Адриан VI признал вину духовенства и римской курии в начале Реформации: болезнь началась с головы, со Св. Престола, и перекинулась на прелатов и низший клир. Но Адриан VI попытался начать реформу Церкви и курии в ренессансном Риме среди духовенства, развращенного богатством и гедонизмом, и, естественно, она провалилась.

Между тем Реформация успешно продвигалась. Германские князья стали присоединяться к ней. На имперском Шпейерском сейме 1526 г. зародилась независимая Немецкая церковь: императорский указ постановил, что в делах религии имперский чиновник отвечает перед Богом и императором. О папском авторитете не было и речи. Власть в Церкви отныне принадлежала тем князьям и владетельным особам, которые имели право участия в имперских сеймах, и устанавливали «свою» веру в «своей» земле. Согласно императорской формуле, «чье правление, того и вера» (cujus regio, ejus religio). В результате смогла организовываться лютеранская церковь как государственная.

В правление папы Павла III (1534–1549) происходит переход от ренессансного папства к папству Контрреформации. Воспитанный при дворе Лоренцо Медичи, этот папа из рода Фарнезе был типичным церковником эпохи Возрождения: вел светский образ жизни, имел детей (признанных им), а двух своих малолетних внуков ввел в коллегию кардиналов. Знал толк в искусствах, о чем свидетельствует построенный им дворец – Палаццо Фарнезе, жемчужина Рима. Он был щедрым меценатом и при том хотел сделать за счет папской казны семью Фарнезе княжеской. При Павле III Микеланджело закончил фреску «Страшный суд» в Сикстинской капелле. Павел III поддерживал развитие наук. Николай Коперник подарил ему свою книгу «Об обращении небесных сфер» (1543 г.), которая, однако, в 1616 г. была признана еретической и включена в «Индекс».

Вместе с тем расцвет гуманизма, успехи Реформации, рост науки и свободомыслия, подрывавшие авторитет и влияние Церкви и папства, заставили Павла III, ученика и друга гуманистов, учредить в 1542 г. по настоянию кардинала Карафы и основателя ордена иезуитов Игнатия Лойолы «Священную конгрегацию Римской и Вселенской инквизиции, ее священное судилище». В Риме перед церковью Санта Мария сопра Минерва было устроено место для аутодафе. Папская инквизиция сохранилась дольше всех других и под названием «Конгрегация священной канцелярии» просуществовала до 1965 г. Реорганизация инквизиции служила укреплению единства в борьбе с Реформацией. Началась расправа с «лжеучениями». Благодаря римской (папской) инквизиции в Италии были задушены зачатки Реформации. Во главе инквизиции стоял кардинал – великий инквизитор.

Подлинным создателем папской инквизиции был кардинал Карафа. Он соединил доминиканскую инквизицию с государственной испанской и ввел применение пыток, физических и моральных. Безжалостный и непреклонный, он требовал, чтобы папа сделал инквизицию центральным органом церковного управления. В 1543 г. он приказал печатать книги только после просмотра и разрешения инквизиции. Так было положено начало «Индексам». Этот Петр Карафа, архиепископ Театы и будущий папа Павел IV, был основателем в 1527 г. монашеского ордена нового типа – ордена театинцев. Как и возникшие в это же время ордены капуцинов, барнабитов, урсулинок, театинцы стремились распространить новую духовность, наполненную социальным содержанием.

«Ad majorem Dei Gloriam» – «Все ради вящей славы Божьей»

Но главным орудием католической реформы стал орден иезуитов, основанный испанским (из басков) дворянином Игнатием Лойолой (1491/ 95–1556). В 1540 г. Павел III утвердил орден «Общество Иисуса» (Societas Jesu). В булле от имени «воинствующей церкви» папа обращается к иезуитам как к ее боевому отряду под знаменем Господа. Иезуиты, наряду с тремя обязательными для монахов обетами, принимали четвертый – безусловного послушания папе. Их целью было подчинить весь мир владычеству папы. Строгая военная дисциплина сочеталась у них с самостоятельностью. Иезуиты стали проводниками политики пап в течение многих веков. Высшей добродетелью они считали послушание: иезуит должен быть послушен Церкви «как труп». Девиз иезуитов – «Все ради вящей славы Божьей». Их устав требовал: «Вы должны называть белое черным, если так велит иерархическая Церковь». В момент кончины св. Игнатия орден уже имел провинции во многих странах, вплоть до Японии и Бразилии, и насчитывал 1000 членов.

Правление Павла III было поворотным моментом в проведении католической церковной реформы. Последний папа-гуманист стал первым папой Контрреформации. Павел III назначил кардиналами решительных сторонников реформы и поручил подготовить ее программу, которая стала основанием для созыва Собора в Триденте в 1545 г. (в комиссию не вошел ни один кардинал из курии). Он дал кардинальскую шапку Контарини, главному идеологу католической реформы, гуманисту Садолето и считавшемуся «святым» Червини. Кардинальский пурпур получил также отец-основатель неаполитанской инквизиции Петр Карафа. В таком составе Верховный сенат церкви при папе подготовил рекомендации – «Консилиум об обновлении Церкви» 1537 г., в котором вскрывались вопиющие «нестроения» как в римской курии, так и во всей Церкви, и объявлялась борьба с «придворным богословием» как оправданием этих «нестроений».

Тридентский собор и папы Контрреформации

Тридентский собор открылся в 1545 г. и проходил с перерывами до 1563 г. В булле о созыве собора Павел III назвал его главными задачами четкое определение католической веры, реформу Церкви и восстановление мира в ней, а также догматизацию вероучения. При этом булла исключала возможность реформ против папского абсолютизма и компромисса с протестантами.

Собор, на духовную атмосферу которого сильное влияние оказывали иезуиты, особенно подчеркнул незыблемость иерархии, традиций, церковных таинств, а главное, посредническо-спасительную роль Церкви, то есть подтвердил и закрепил все то, что опровергали протестанты. Источником веры признана не только Библия, но и Священное Предание. Собор подтвердил главенство папы, священство, целибат, мессу, исповедь (на ухо), поклонение святым. Вопреки учению протестантов, Собор постановил, что спасение дается благодаря заслугам Христа, а вера – только путь к спасению, поэтому необходимы посредничество Церкви и благие дела. Учением о первородном грехе, об оправдании верой, семи таинствах была закреплена вся феодальная догматическая и организационная структура Церкви.

Однако Реформация приобретала все новых сторонников. Когда папой стал кардинал Карафа под именем Павла IV (1555–1559), верными Риму оставались только южная часть Европы, Пиренейский полуостров и Италия. На севере Европы Реформация полностью победила. В 1555 г. в Германии был заключен так называемый Аугсбургский религиозный мир между католиками и протестантами, в Испании упрочилось положение Габсбургов, укрепилась монархия во Франции. В этих условиях Павел IV сделал инквизицию во главе с доминиканцами орудием Контрреформации. Папа предоставил беспредельные права инквизиторам: чтобы начать процесс, достаточно было безосновательного доноса или подозрения. В 1559 г. Павел IV опубликовал первый «Индекс» («Указатель») запрещенных книг – грозное оружие для защиты тридентских решений и преследования несогласных.

Своей жестокостью Павел IV укрепил только страх и ненависть, но не авторитет папства. В 1559 г. после его смерти началось восстание в Риме. Подогреваемая представителями родов Колонна и Орсини толпа разбила на куски статую папы, а ее голову, увенчанную тиарой, протащила по улицам Рима.

Завершил работу Тридентского собора в 1563 г. папа Пий IV (1559–1565). Судьбоносным для будущего Церкви было постановление о создании семинарий и подготовке священников, способных проводить реформы и противостоять протестантам. Собор отменил (на время) продажу индульгенций и принял декреты об отпущении грехов, о чистилище, о почитании святых. Католические догматы были окончательно отделены от протестантских и получили свое нынешнее выражение.

В 1564 г. Пий IV утвердил декреты Собора и составил из них так называемое Тридентское исповедание, которому должны были приносить присягу все епископы и профессора университетов. Его признали не все и не сразу. Монархи подписали с папой конкордаты и признали папский абсолютизм внутри Церкви. Пий IV был первым папой, сознательно отказавшимся от стремления поставить Церковь и папство над светской властью.

Правление Пия V (1566–1572), бывшего главы Римской инквизиции, определило дух католицизма Нового времени. Пий V учредил Конгрегацию Собора для правильного толкования и проведения его решений, издал «Римский катехизис» и реформировал «Римский Псалтырь» для укрепления единства веры. В Церкви утвердилась латынь в ущерб национальным языкам. Этот суровый монах, разделавшись с непотизмом и симонией, принялся за реформу курии. При Пие V произошел полный разрыв Англиканской церкви с Римом. Папа благословил террор инквизиции в Испании и Италии, от Франции требовал силового подавления гугенотов, а в освободительной борьбе в Нидерландах он занял враждебную позицию на стороне Испании и католицизма. Правление Пия V было вершиной Контрреформации. Он стал последним святым папой.

Перед его преемником Григорием XIII (1572–1585) встала новая задача: осуществить Контрреформацию за пределами Италии, что он делал с помощью иезуитов и капуцинов. В Риме папа создает знаменитый Григорианский университет, возглавляемый и поныне иезуитами. Папа Григорий прославился реформой календаря, который получил его имя, а также своим отношением к кровавым событиям Варфоломеевской ночи 1572 г. во Франции. По случаю победы над гугенотами папа отслужил благодарственную мессу, отправил в Париж поздравительное послание, объявил победу над еретиками всеобщим праздником и приказал отчеканить монету в память этого события.

Папа Сикст V (1585–1590), согласно легенде, был выходцем из бедной крестьянской семьи, но сделал невероятную карьеру: стал генералом ордена францисканцев и кардиналом, сам выдвинул свою кандидатуру на конклаве и был избран папой единогласно. Папа Сикст V совершил последнее в истории папства отлучение монарха: он отлучил королеву Елизавету за казнь в 1587 г. католички Марии Стюарт и объявил крестовый поход против нее. Сикст V укрепил Папское государство, беспощадно подавив бандитизм, ставший бичом Рима и Италии, привел в порядок финансы Ватикана и создал новый, уже барочный облик Рима, сделал его центром всемирного паломничества. Кроме того, он сам исправил текст Вульгаты.

Последним папой эпохи Контрреформации был Климент VIII (1592–1605). В это время формирование абсолютных монархий еще нуждалось в католицизме как идейной опоре. Но уже во второй половине XVII в. положение кардинально изменилось. Теорию папского суверенитета в условиях абсолютной светской монархии разработали иезуиты. Главную роль в этом сыграл кардинал Роберто Беллармино (1542–1621), крупнейший католический апологет эпохи Контрреформации. Как Гильдебранд и Иннокентий III, он использовал образ тела (светская власть) и души (церковная власть). Папа назначен Богом надзирать над государствами и наделен непререкаемой властью. Королевская власть тоже божественна, но народ может лишить короля этой власти. Так совмещаются папский абсолютизм и народный суверенитет. Для короля же главное – верность вере. Климент VIII был инициатором исправления многих богослужебных книг и нового издания Вульгаты в 1592 г.

При Клименте VIII был сожжен по приговору инквизиции итальянский мыслитель Джордано Бруно (1548–1600). Бывший доминиканец, развивая гелиоцентрическую систему Коперника, выступил с учением о множественности обитаемых миров, о единстве и материальности Вселенной, где не оставалось места для Бога как ее творца и управителя. В религии Бруно видел силу, порождающую войны, раздоры и пороки в обществе.

Новые святые подвижники

«Веком святых» считает XVI в. Католическая церковь, а в расцвете гуманизма и ренессансной культуры, глубочайшем упадке Церкви и веры, победе Реформации и кризисе папства видит стимул для обновления религиозности и рождения новой святости. Святые Контрреформации, по ее мнению, не только воплотили, но и облагородили один из величайших идеалов Возрождения – человеческое достоинство (dignitas), а славу и величие эпохи составили Игнатий Лойола, Франциск Ксаверий, Пий V, Филипп Нери, Карло Борромео, Тереза Авильская, и многие другие. Можно согласиться с тем, что они не только способствовали глубокому внутреннему преображению Церкви и возрождению народного благочестия, но и определили лицо католицизма Нового времени. Однако их деятельность отнюдь не была «триумфом» гуманистического учения о достоинстве человека. Ведь гуманизм поставил человека в центр мироздания и был направлен на завоевание его свободы. Но упомянутый здесь святой Пий V, глава Римской инквизиции, ставший символом торжества Контрреформации, был известен современникам своей ненавистью к «гуманистической ереси». На сожжение при нем гуманиста Аонио Палеарио в 1570 г. римляне откликнулись такой паскинадой: «Как бы страшась зимы холодной, Пий христиан сжигает, как дрова: Привыкнуть хочет к жару преисподней».

Образцом новой святости стала Тереза Авильская (1515–1582). Она реформировала орден кармелитов в духе былой строгости. Ее мистические сочинения, ставшие жемчужинами классического периода испанской литературы – «Путь к совершенству», «Книга о жилищах, или Внутренний дворец» – рассказывали о самосовершенствовании и путях слияния с Богом. Св. Тереза Авильская – единственная женщина, признанная Учителем церкви.

Святой Филипп Нери (1515–1595) в то время, когда речь шла о сохранении Церкви, исходил из того, что исповедовать христианство – значит творить дела милосердия. Для ухода за больными паломниками он основывает конгрегацию «Ораториум божественной любви», проповедует в гуманистической традиции devotio moderna – современного благочестия – истины веры и общинную жизнь без обетов, ибо «наш единственный устав – любовь». В отличие от иезуитов и тридентских пап Филипп Нери, «добрый Пиппо», возрождает веру мягкостью и покорностью. Под его влиянием Чезаре Бароний (1538–1607) написал историю Христианской церкви (до 1198 г.). Жанр музыкальной оратории возник благодаря музыкальным представлениям в ораториумах св. Филиппа Нери.

Большую роль во внутреннем обновлении Церкви сыграл св. Карло Борромео (1538–1584). Проводя в жизнь тридентскую реформу, он занимается воспитанием молодого поколения клириков, создает семинарии и школы, заботится о торжественном оформлении богослужений, тратит свои деньги на благотворительность, помогает больным во время эпидемии чумы. Под влиянием Карло Борромео молитва, созерцание Распятого и самопожертвование вновь стали приобретать значение как образ жизни.

Барокко – искусство Контрреформации

Ренессансные папы преданно служили искусству, однако оно все более отдалялось от Церкви. Папы Контрреформации смогли поставить искусство себе на службу. Сикст V, Климент VIII и Павел V заканчивали строительство собора Св. Петра и строили новые церкви. От них не отставали епископы, создавая новые более просторные и светлые храмы. Религиозные ордены стремились прославлять своих святых. Светские князья вскоре последовали их примеру, особенно в католических странах. Вновь утвердившемуся папскому абсолютизму и торжествующей католической реставрации, как и расцвету абсолютных монархий, соответствовал стиль барокко. Название этого стиля означает «причудливый» (итал. barocco). Для барокко характерны некоторая преувеличенность во всем, своего рода маньеризм, жажда эффектности, любовь к дорогим материалам, помпезной декоративности, преувеличенная страстность. В основе стиля барокко лежит риторика в широком смысле как принцип построения литературной речи, театрального действия, иконографических программ живописных циклов, музыкальных композиций. Расцвет барокко в Европе приходится на последнюю треть XVI в. и весь XVII в. В Латинской Америке и отдельных странах Центральной и Восточной Европы барокко господствует в XVII–XVIII вв.

Наивысшее выражение этот стиль нашел в церковном искусстве – архитектуре, скульптуре, живописи и музыке, во всем оформлении католического культа. Барокко стало искусством Контрреформации. Первые произведения этого стиля появляются в Италии, и орден иезуитов, передовой отряд Контрреформации, распространяет его в католических странах и Фландрии, Южной Германии, в Польше и Белоруссии, в Латинской Америке благодаря своей миссионерской деятельности. Барокко решает задачу укрепления веры и усиления религиозного рвения. Все искусства как бы объединяются в его творениях для прославления Бога и Церкви.

Шедевром барокко в Риме стала главная церковь иезуитов Иль Джезу, построенная по проекту Виньолы. Она послужила образцом для многих других церквей, и этот стиль распространился по всей Европе благодаря строительству иезуитов. Поэтому барокко часто называют «иезуитским стилем». Бернини создает замечательную колоннаду на площади перед собором Св. Петра, которая становится символом Ватикана и Рима. Скульптура не меньше, чем архитектура, придает барокко его характерные черты. Бернини и здесь был первым, и уже современники считали его гением. Архитектура барокко стремится к максимальной свободе формы, сияющему, все заполняющему свету, грандиозным масштабам, эффектным ракурсам, подчеркнутой возвышенности и экстатичности чувств, обещая радость вечного блаженства. Скульптура и живопись отражают мистический экстаз, запечатленный в творениях знаменитых визионеров этого времени – Терезы Авильской, Хуана де ла Крус и многих других.

Вместе с тем своего зенита барокко достигает именно в живописи. Новый стиль поставлен на службу Церкви, ею вдохновляется и от нее получает темы. Огромные пространства стен новых храмов давали возможность художникам для больших росписей. Они создают виртуозные по исполнению декоративные композиции религиозного, мифологического или аллегорического содержания. Пьетро да Кортона был первым живописцем барокко в Риме. Но в Италии центром барокко стала Болонья. Братья Караччи, великолепные декораторы, пытаются соединить пластичность Микеланджело, колорит Тициана и грацию Корреджо. Гвидо Рени (1575–1642), «il dolce Guido» (сладкий Гвидо), создает проникнутые духом барокко алтари и фрески в столь многочисленных церквах, что это даже вредит его мастерству. В то же время в живописи барокко оформилось и демократическое направление, создателями которого были Караваджо и его последователи. Для него были характерны натурализм, разноплановость образов и широта тем. В Испании барокко приобретает трагический дух, патетическую силу и довольно мрачно выражает веру в творчестве Риберы, а затем Сурбарана и Веласкеса. Но подлинным гением барокко, его воплощением был Питер Пауль Рубенс (1577–1640). В католической Фландрии, которая стала образцовой страной Контрреформации, он был придворным живописцем эрцгерцога Альберта. Преувеличенная страстность и необычайная жизненность этого времени воплотились в его творчестве. Он создал для церкви огромное количество работ со сценами из жизни Христа и многих святых. Рубенс воздает хвалу Богу и Церкви в таких творениях, как «Диспут о Святых таинствах», «Чудо св. Игнатия Лойолы», «Вознесение», и многих других.

Не только искусство, но вся культура этого времени несет на себе печать стиля барокко. Барочные тенденции в литературе появляются в связи с глубокими идейными конфликтами в обществе, причем не только в противостоянии католицизма и протестантизма, но и в страстной полемике вокруг янсенизма, пиетизма, фебронианства внутри самой Церкви. Контрреформация вызвала к жизни расцвет жанра риторической проповеди, дидактической прозы и школьной драмы в связи с новыми задачами разъяснения истин католической веры и нравственного воспитания. В литературе появляется множество сочинений на тему Страстей Христовых, используются образы Сердца Иисусова, крови и тернового венца Спасителя. В музыке барокко отразилось в создании оперы (К. Монтеверди, А Скарлатти, К. Глюк), а также в расцвете органной музыки, вершиной которой стало творчество И. С. Баха. В музыке барокко выражено благоговение перед Богом: «подражание хору ангелов» становится идеалом для композиторов.

Творения барокко проникнуты триумфализмом мировоззрения победившей Церкви. Вместе с тем зачастую они страдают от перегруженности декоративным убранством и отмечены суетностью и ложным пафосом.

«Тридцатилетняя война» и папство

Название «Тридцатилетняя война» (1618–1648) подразумевает войны, которые велись под религиозными лозунгами, но на деле были выражением политического соперничества протестантских и католических государств. Расстановка сил определялась укреплением королевского абсолютизма во Франции в результате Нантского эдикта Генриха IV (1598). Франция стала казаться папам сильнее, «чем все Габсбурги, взятые вместе», и они стараются на нее опереться. Испанская монархия в это время отстала в буржуазном развитии, и роль вождей Контрреформации в Европе от нее переходит к австрийским Габсбургам.

Папы, занятые Контрреформацией, вопреки традиции, уже не становятся на чью-либо сторону и даже не называют Тридцатилетнюю войну религиозной. Они заняты прежде всего миссионерством, которое принимает грандиозные масштабы. Папа Григорий XV (1621–1623) создал в 1622 г. Конгрегацию пропаганды веры для миссионерской деятельности в протестантских государствах и Новом Свете, а также в Азии и Африке, и передал ее в руки иезуитов. Этот папа считал, что важным средством укрепления веры должен стать пример святых подвижников. Он канонизировал Игнатия Лойолу и миссионера-апостола Франциска Ксавье, Терезу Авильскую и Филиппа Нери. Созданные ими в духе Тридентского собора ордены процветают. Именно этот папа назначил кардиналом во Франции Армана де Ришелье, ставшего теоретиком французского абсолютизма.

В правление папы Урбана VIII (1623–1644) война принимает европейские масштабы и перестает быть религиозной, поскольку теперь противостоят друг другу католические страны. Избранный по рекомендации Ришелье папа Урбан VIII прочно становится на сторону Франции. Казалось, вместе с ним вернулись времена понтификов Возрождения. Урбан VIII из семейства Барберини, по примеру ренессансных пап, вновь живет в духе барокко как светский князь, покровительствует искусствам и вызывает всеобщее возмущение своим безудержным непотизмом. Он известен также тем, что освободил из застенков инквизиции автора «Города Солнца» Томмазо Кампанеллу и провел второй процесс по делу Галилео Галилея.

При папе Иннокентии X (1644–1655) был заключен Вестфальский мир 1648 г. Папа был возмущен тем, что договор предоставлял свободу протестантам в Германии, расчлененной на 200 княжеств, и передавал им ряд епископств. Франция приобрела Эльзас, а Испания потеряла статус великой державы. Но главное, было признано равенство протестантов во всех отношениях, а это противоречило контрреформаторским устремлениям папства. Папство перестало быть одним из центров европейской политики.

Ришелье, Мазарини и янсенисты

Триумф Контрреформации не означал торжества католицизма и папства. После Вестфальского мира 1648 г. только Италия, Испания и Португалия оставались католическими и признавали верховенство папы. Во Франции, Германии и некоторых восточно-европейских странах сосуществовали католицизм и протестантизм. На севере Европы сложился независимый от папства протестантский мир.

Папство продолжало ориентироваться на отсталую Испанию, опасаясь сильной Франции. Но даже Испания «христианнейших королей» свои религиозные позиции связывает с интересами государства. Во Франции кардиналы Ришелье и Мазарини, а затем король Людовик XIV (1643–1715) поставили идею национальной (галликанской) церкви на службу королевскому абсолютизму, в противовес ультрамонтанству – претензиям пап на примат и вмешательство в светские дела европейских государств. Кардинал Ришелье (1585–1642), глубоко преданный вере католик-аскет, тем не менее считал себя кардиналом по милости короля, а отнюдь не папы, и превыше всего ставил государственные интересы. Но абсолютистской политике противоречил папский централизм. Кардинал Мазарини (1602–1661), благодаря которому от Вестфальского мира больше всего выиграла Франция и стала первой великой державой континента, даже угрожал папе войной. Абсолютизм усиливал национальное самосознание, и национальные церкви отныне подчинились национальному государству, что в глазах папства было еретичеством.

Изнутри Католическую церковь и папство подрывал янсенизм. Воспитанник иезуитов Корнелий Янсений (1585–1638) в книге «Августин» отрицал свободу воли и утверждал, что поскольку человеческая природа порочна, спасутся только предопределенные к спасению, а значит, в «добрых делах» и посредничестве Церкви нет необходимости. Во Франции янсенизм поддержали многие священники, аристократы и интеллигенция. Богатствами Церкви здесь распоряжался король, продавая церковные должности дворянам и аристократам, зачастую не имевшим даже духовного звания. Богатому и порочному высшему духовенству противостоял бедный и необразованный клир. При дворе «самого католического из королей» хозяйничали фаворитки. Лицемерному благочестию двора и аристократии Янсений противопоставил строгую мораль и углубленную личную религиозность. Однако в янсенистские кружки шли не ради споров о «благодати», но из ненависти к Версальскому двору и Риму. Иезуиты убедили Людовика XIV, что янсенисты – это заговорщики-республиканцы. Оплотом янсенизма и борьбы против иезуитов стал богатый женский монастырь Пор-Рояль в Париже, навлекший на себя гнев короля и папские проклятия. В ответ на преследования янсенистов Блез Паскаль (ум. 1662), гениальный мыслитель и математик, написал блистательную сатиру на иезуитов «Письма к (иезуиту) провинциалу» (1656–1657). «Письма» нанесли мощный удар по иезуитам, выдержали более 60 изданий и дали против них аргументы, которыми их противники пользуются и поныне. Ненависть к янсенизму королевского двора и иезуитов была такова, что Пор-Рояль не только разрушили, но выкопали и осквернили трупы похороненных здесь янсенистов.

Янсенизм стал последним догматическим расколом внутри Церкви, однако по-настоящему сокрушительный удар по власти папства нанесли идеи Просвещения.

Папство в век Просвещения

Вплоть до середины XVIII в. Церковь продолжала оставаться опорой феодальных порядков. Однако к концу XVII в. повсеместно начинают расти недовольство и неудовлетворенность ею. В некоторых местах Контрреформация укоренилась довольно прочно, но методы иезуитов в деле нового обращения в католицизм уже воспринимались как принуждение. В области образования иезуиты обладали монополией и по-прежнему действовали в духе строгих требований Контрреформации, не считаясь с возросшими духовными потребностями общества. В университетах царила бесплодная схоластика. В школах вместо научных знаний закреплялись суеверия. О монастырях и царящих в них нравах шла дурная слава.

Между тем в XVIII в. за церковным порогом и вопреки Церкви рождалось новое мировоззрение – Просвещение.

Век Просвещения положил конец многовековой монополии Церкви в области духовной культуры. Родоначальниками этого движения были Вольтер (1694–1778) и Монтескье (1689–1755). Высокие публицистические и художественные достоинства их философских произведений способствовали необычайно быстрому и широкому распространению идей Просвещения. Рождение века Просвещения условно датируется 1718 г., когда в Париже была поставлена трагедия Вольтера «Эдип». Вольтер не только развенчивал «божественный» авторитет монархической власти и духовенства, но и призывал к борьбе против них, исходя из разума, добра и справедливости.

С самого начала Просвещение приобрело яркую антиклерикальную направленность. Развенчание официальной религии и Церкви было главным предметом его забот. Вслед за Вольтером выступил Монтескье. В 1721 г. появился его роман «Персидские письма». Королевский абсолютизм, деспотический произвол, нравы двора «короля-Солнца», ненасытную жадность духовенства – все это увидели «персидские путешественники», попавшие в Европу. Монтескье страстно критикует подавление инакомыслия, выступает против папы и Ватикана.

Расцвет Просвещения начинается в середине 1740-х гг., когда в работе над «Энциклопедией наук, или толковым словарем искусств и ремесел» (1751–1780), возглавляемой Дидро, собираются лучшие умы Франции. Общая борьба против засилья официальной Церкви сплотила представителей самых разных направлений: сторонников «просвещенной монархии» и республиканцев, деистов и атеистов. Просвещение провозгласило своим принципом свободу, в том числе свободу мысли. Цель «Энциклопедии» Дидро видел в том, чтобы «изменить способ мышления нации». Церковь признает, что наиболее прозорливые епископы уже тогда увидели для себя возможность участия в просветительской деятельности, в том числе для содержательных изменений в преподавании богословских наук. Однако не они определяли отношение Церкви к Просвещению. Когда начался революционный штурм старых порядков, Церковь оказалась «по ту сторону баррикад». Маркиз д’Аржансон писал еще в 1754 г.: «Революции теперь можно опасаться более, чем когда-либо… Если она случится в Париже, то дело начнется с растерзания на улицах некоторых священников, даже самого парижского архиепископа, потом набросятся и на других, так как народ смотрит на них как на истинных виновников всех наших бед». Известно, что днем раньше взятия Бастилии, 13 июля 1789 г., восставший народ разгромил монастырь Св. Лазаря (на его месте ныне вокзал Сен-Лазар).

Расцвет в области культуры и образования при Людовике XIV становится явлением общеевропейским и принимает угрожающий характер для Церкви: культура стала слишком «земной». В Германии Просвещение достигло наибольшего влияния при Фридрихе II (1740–1786). Отказ протестантов признать авторитет Церкви и Откровения привел к безразличию к религии. Кант ограничивал Церковь лишь проповедью морали и считал, что она должна быть заменена «чистой верой». Гете и представители немецкого классицизма также были далеки от религии и Церкви.

В католических странах век Просвещения начался с реального воплощения идеи независимости государства от Церкви, которая родилась в недрах средневекового общества в знак протеста против претензий Церкви на ведущую роль в государстве. В XVII в. стремление буржуазии освободиться от опеки папства нашло отражение в необычайной популярности во всей Европе идей голландского юриста Гуго Гроция (1583–1645). Он учил, что прежний авторитет папы и императора должен отступить перед естественным стремлением человека к мирно и разумно устроенному общежитию, естественные нормы которого «существовали бы, если бы даже не было Бога». Сочинения Гуго Гроция попали в «Индекс» в 1627 г. Начиная с Просвещения идея светского национального государства определила общее направление европейского развития вплоть до настоящего времени.

Европейские монархи, в особенности Фридрих II Великий в Пруссии, Иосиф II в Австрии и Екатерина II в России, старались рационально организовать Церковь в своих странах как часть государственной машины. В правление императора Иосифа II (1741–1790) на первый план выступила идея о всемогуществе государства и «просвещенном абсолютизме». За исключением тех вопросов, «которые были связаны исключительно с трактовкой догматов», вся деятельность Церкви регламентировалась государством. В 1783 г. Иосиф II организовал Генеральные духовные семинарии для подготовки «здравомыслящего» духовенства. Клирики фактически становились служащими духовного ведомства. Верность императору, а не папе, выдвигалась на первый план в присяге епископа. Сотни монастырей были закрыты «как бесполезные для общества, а потому неугодные Богу». Имущество братств и монастырей было конфисковано и передано в религиозный фонд. «Патент о веротерпимости» Иосифа II предоставлял права лютеранам, кальвинистам и православным. Религиозная политика Иосифа II в духе просвещенного абсолютизма получила название иозефизм. Но в Бельгии эта политика встретила яростное сопротивление, организованное духовенством и папой Пием VI, и привела к тому, что бельгийские Генеральные штаты объявили Иосифа II низложенным.

Просветительский образ мыслей затронул и саму Церковь. Трирский епископ Николай фон Гонтгейм под псевдонимом Юстин Феброниус в 1763 г. опубликовал трактат «О Церкви и о законной власти Рима», добиваясь обновления Церкви в духе времени. Усиление национальных церквей и их епископатов за счет децентрализации Церкви и плодотворное вмешательство государства должны способствовать церковному возрождению. Вместо папского примата он предлагал для папы только почетное первенство. Единство веры можно обеспечить возвратом к древней епископальной церкви. Книга Гонтгейма была сожжена в Риме в 1764 г., а фебронианство осуждено как ересь на I Ватиканском соборе.

Монархи все радикальнее выступали против ультрамонтанства (от итал. ultra montes – за горами, то есть за Альпами) и иезуитов. Клерикалы же стремились к осуществлению верховной власти папы по ту сторону Альп. Единственным сильным папой XVIII в. был Бенедикт XIV (1740–1758). Ученый гуманистического склада, он пытался вступить в диалог с Просвещением, понимая бесплодность отлучений и проклятий, и объявил себя другом Вольтера. Стремясь уменьшить противоречия между светскими властями и папством, он заключал с ними конкордаты. Папа не любил иезуитов, предпочитая им бенедиктинцев. Иезуиты в 1750 г. содержали 649 коллегий, в ордене насчитывалось 22 600 человек, причем половина из них – священники! Двор Бенедикта XIV стал центром враждебных иезуитам сил, но в курии преобладали их защитники.

Падение иезуитов началось с Португалии, где особенно сильно народ страдал от них, духовенства и инквизиции. Министр-реформатор Пломбаль (1699–1782) стремился усилить авторитет светской королевской власти, чем вызвал ненависть иезуитов. После покушения на короля Пломбаль обвинил в нем иезуитов, в 1759 г. конфисковал имущество ордена, а 1700 иезуитов посадил на захудалые корабли и отправил в Папскую область «в виде подарка». В 1762 г. иезуиты были изгнаны из Франции, а поскольку папа протестовал, французы захватили папские владения Авиньон, Беневенто и Понтекорво. В 1767 г. Испания выслала 2700 иезуитов. Португалии, Франции, Испании, Неаполю и Парме удалось убедить папу Климента XIV (1769–1774) окончательно уничтожить орден иезуитов. Булла «Dominus ac Redemptor noster» 1773 г. о роспуске ордена «на вечные времена» утверждала, что иезуиты везде сеяли смуту, мешали сохранению мира в Церкви, что расследование их деятельности подтвердило правильность обвинений в коммерческой деятельности, ростовщичестве, контрабанде и работорговле. Папа был вынужден отречься от воинствующих защитников папского абсолютизма, потерпев поражение в борьбе с просвещенным абсолютизмом.

Великая Французская революция и Церковь

Французская революция (1789–1793) была не только выражением социального протеста против феодальных порядков, но и воплощением просветительских идей о естественном праве и всеобщем равенстве. Этот дух продолжал действовать на протяжении всего XIX в., превратив его в «век революций».

С момента созыва Генеральных штатов 5 мая 1789 г. стал обсуждаться вопрос о судьбе Церкви. Буржуазия не собиралась ее разрушать, но лишь сделать орудием своего господства и подчинить государству. Однако секуляризация земель, отмена десятины, превращение клириков в государственных служащих входили в программу реформ.

Многовековой «союз трона и алтаря» создавал основу могущества Церкви не только за счет земель и денежных доходов, но и за счет политического влияния. Высшее духовенство, как и дворянство, было привилегированным сословием. Церковь полностью срослась со «старым режимом», против которого обрушила весь свой гнев революция, – и разделила его судьбу. Низшее духовенство поддержало требования «третьего сословия». Представители дворянского и духовного сословия вынуждены были отказаться от своих привилегий. Учредительное собрание 1789–1791 гг. секуляризировало церковные земли, отменило монашеские обеты, распустило монастыри и поставило вопрос о «соответствующей разуму» организации Церкви. В 1790 г. был принят закон о конституции Французской национальной церкви и о гражданском устройстве духовенства. Число епископов сократили и доверили их выбор государственным органам. Тем самым французская церковь была отделена от Рима и папы. Присяга конституции должна была служить гарантией перехода священников на сторону революции. Но большая часть духовенства отказалась принести присягу на верность новому режиму. Тогда к Франции присоединили папские владения Авиньон и Венессен. Католические державы в страхе перед своими народами стали требовать от папы организации крестового похода против революционной Франции во имя спасения «тронов и алтарей».

На папском престоле в период расцвета Просвещения и революционных бурь оказался Пий VI (1775–1799). Этот римский аристократ, Джованни Анджело Браски, о котором говорили, что он «так же красив, как и свят», вначале правил в духе пап-меценатов Ренессанса, не отставая от них в роскоши и непотизме. Однако вскоре ему пришлось разделить все невзгоды и испытания церкви революционной поры. Растерявшись в начале революции, вскоре он направил все свои силы на борьбу с мятежниками. Свой гнев Пий VI обрушил на Учредительное собрание и отменил все его декреты. «Через все декреты собрания, – писал папа в 1791 г. – проходит святотатственная Декларация прав гражданина и человека, провозгласившая чудовищные идеи вроде свободы мысли, слова и равенства всех людей. Эти мнимо неотъемлемые права являются дерзким вызовом авторитету Творца Вселенной, и собрание, провозгласившее их, возобновило ереси вальденсов, беггардов, Уиклифа и Лютера. Хваленые свобода и равенство представляют собой средство уничтожения католицизма». Угрожая отлучением присягнувшим священникам, он поддержал неприсягнувшее духовенство и роялистскую эмиграцию. Во Франции его буллы вызвали возмущение народа. В Париже было сожжено чучело папы, а его буллы брошены в костер. Дипломатические отношения между Францией и Римом были разорваны.

Французская буржуазная революция осуществлялась – впервые в истории – во имя торжества светских идей. В результате ее победы было создано подлинно светское государство, основанное на принципе народного суверенитета. Вот почему для борьбы против революционной Франции поднялись все силы старого мира, начиная от феодальной аристократии и заканчивая абсолютистскими правительствами всей Европы и Католической церкви.

В 1793–1794 гг. во время якобинской диктатуры начались жестокие преследования духовенства. Сорок тысяч священников вынуждены были эмигрировать, многие примкнули к контрреволюционной коалиции. Казненного в 1793 г. Людовика XVI папа Пий VI объявил мучеником веры. Так преследования католиков породили мучеников за веру, а их страдания вызвали новый подъем религиозности и способствовали возрождению веры. Праздник в честь «богини Разума» в 1793 г. в соборе Парижской Богоматери завершился закрытием всех церквей и передачей церковных сокровищ в государственную казну. Вскоре был принят декрет о закрытии конституционной церкви и распродаже церковного имущества. Мессу теперь можно было служить только тайно. Но замена культа Разума культом «Высшего существа» в 1794 г., а затем отделение конституционной церкви от государства и принятие декрета, запрещавшего «всякие насилия или угрозы, противоречащие свободе культов», означали отход от политики радикального атеизма. Положение Церкви улучшилось, однако преследования верующих продолжались, и только в 1801 г. священники могли вернуться из ссылки и заняться восстановлением приходов.

В 1796 г. Наполеон Бонапарт вторгся в Церковное государство. По Болонскому миру папа отказался от Болоньи, Феррары и Анконы, должен был выплатить многомиллионную контрибуцию, к тому же победители увезли с собой в Париж несколько сот бесценных произведений искусства. В 1797 г. последовало новое вторжение, и папа вынужден был отказаться от Авиньона и графства Венессен, заплатить значительную контрибуцию и передать французским комиссарам новую большую партию произведений искусства для создававшегося тогда музея Лувра. В 1798 г., когда во время народного бунта в Риме был убит генерал Дюфо, французы захватили Рим, римляне провозгласили республику, а папа был лишен светской власти. Но в 1799 г. французы вынуждены были оставить Рим неаполитанцам. Арестованного Пия VI они отправили по этапу во Францию к месту его заточения в цитадели Валанса (близ Гренобля). Каковы же были удивление и радость престарелого и парализованного папы и его окружения, когда по пути следования кортежа, после всех крайностей дехристианизации, народ толпами приходил к нему за благословением. Да, Франция оставалась крестьянской страной, а крестьяне – верными католицизму и папе. Наполеону было о чем подумать. Пий VI умер в заточении в 1799 г. Своих жестоких тюремщиков папа простил и благословил, и его последними словами были: «Господи, не будь к ним суров». Французский офицер констатировал кончину «названного Жана Анжа Браски, исполнявшего службу понтифика». В донесении в Париж, желая покрасоваться в роли «пророка», он написал, что «умерший папа наверняка будет последним папой».

Однако вскоре стало ясно, что и победившая буржуазия, и новое государство, и Наполеон, ставший Первым Консулом, нуждаются в религии, Церкви и папе.

Наполеон Бонапарт и Пий VII

На конклаве в Венеции в 1800 г. был избран ставленник австрийцев папа Пий VII (1800–1823). Однако он обманул ожидания Австрии, не стал присоединяться к контрреволюционной коалиции, а постарался в духе компромисса согласовать позиции папства с новыми буржуазными порядками и демократией. Его государственным секретарем и ближайшим помощником стал блестящий политик и дипломат кардинал Консальви. Своими целями Пий VII наметил реставрацию Церковного государства, реорганизацию курии и упорядочение отношений с Французской церковью. В свою очередь Наполеон, захвативший власть в результате государственного переворота и нуждавшийся в ее легитимизации и консолидации общества, использовал в этих целях религию и Церковь. Уже во время итальянских походов 1796–1797 гг. Наполеон убедился, что, притесняя Церковь, он только вызывает вражду народа, особенно крестьянства, против французов. Отныне он решил превратить Церковь в опору своего режима. Его неожиданное обращение и выступление перед духовенством в Милане в 1800 г. вызвали шок. Испуганным прелатам Наполеон говорил о религии и Церкви как основе консолидации и залоге порядка и спокойствия в обществе, критиковал философов-просветителей за их заблуждения и заклеймил жестокие преследования Церкви Французской республикой. Он заявил, что «католицизм должен стать основой демократического и республиканского правительства» и что Франция отныне признает, что «католическая религия была якорем, который один мог ее спасти от ударов [революционной] бури». Миланские прелаты, слушавшие его, переглядывались: не снится ли им это? Но Бонапарт как трезво мыслящий политик понимал, что для перехода к самодержавной власти лучшими его союзниками будут духовенство и папа. Наполеон «должен был сделаться католиком, чтобы победить католиков». Восстановить Церковь Франции и реорганизовать ее так, чтобы она была послушным орудием его самодержавных целей, он мог только с помощью папы. И Наполеон делает неожиданный жест: он приказывает отдать почести умершему папе Пию VI! И вот, власти Валанса, те самые, которые год назад триумфально объявили, что это будет «последний папа на земле», вынуждены были в полном трауре следовать за роскошным похоронным катафалком Пия VI к месту его упокоения. Одному кардиналу Наполеон приказал: «Отправляйтесь в Рим и скажите Святому Отцу, что Первый Консул собирается сделать ему подарок из тридцати миллионов французских католиков».

И вот, после десяти лет молчания, над столицей вновь поплыл звон колоколов собора Парижской Богоматери. К радости многих французов, Наполеон восстановил воскресенье вместо непонятного «десятого дня декады». Искренний почитатель Руссо, материалистов и Вольтера, он делал это ради единения нации. Но не всеми его религиозная политика была встречена с восторгом. Особенно беспокоила Наполеона оппозиция в армии. Когда после первого богослужения в соборе Парижской Богоматери Бонапарт, в присутствии своего окружения и консулов, спросил преданного ему генерала Ожеро, понравилась ли тому торжественная церемония, Ожеро ответил: «Очень понравилась, красивая церемония… Жаль только, что на ней не присутствовали сто тысяч убитых ради того, чтобы таких церемоний не было».

Пий VII был готов к компромиссу. В 1801 г. Бонапарт и Консальви подписали французский конкордат. Он восстанавливал светскую власть папы над остатками Церковной области и союз государства и Церкви во Франции, признал католицизм «религией большинства французов» (но не государственной религией!), свободу отправления культа. Шестьдесят вновь созданных епископств соответствовали делению страны на департаменты. Назначаются епископы Первым Консулом и утверждаются папой. Остальное духовенство назначается епископом, и все получают жалованье от государства. Первый Консул обладает теми же правами над Святым Престолом, что и король.

Итак, иерархия была восстановлена, Церковь спасена и вновь поставлена на службу государству. Взамен Франция признала папство. Наполеон добился расположения глубоко религиозного французского крестьянства. Галликанские свободы Церкви Наполеон обеспечил введением в конкордат 27 так называемых органических статей, несмотря на протесты папы. Недовольные кардиналы в Риме говорили, что во Франции возрожден лишь «призрак религии». По Риму ходила паскинада: «Пий, чтобы сохранить веру, потерял трон, Пий, чтобы сохранить трон, потерял веру». Но в Париже сравнивали Бонапарта с Пипином Коротким и Карлом Великим. Известный в то время философ и политический деятель Луи де Бональд (1754–1840) пророчески вопрошал: «Революция началась с Декларации прав человека; она закончится декларацией прав Бога?».

В дни торжеств по случаю конкордата вышла книга Франсуа-Рене де Шатобриана (1768–1848) «Гений христианства» (1802 г.), оказавшая огромное влияние на современников. В противоположность тому, чему учили «Энциклопедия» и просветители, Шатобриан задался целью показать, что из всех религий, которые когда-либо существовали, христианство является самой поэтичной, самой гуманной, способствующей развитию свободы, искусства и литературы. Что современный мир ему обязан всем, что нет ничего более божественного, чем христианская мораль, более величественного, чем его догмы, доктрина и культ; что оно благоприятствует гению, возвышает вкус, развивает благородные страсти, дает силу мысли. Воспевая «поэзию христианства», Шатобриан отразил мечты вернувшихся в лоно католицизма аристократов и буржуа о возрождении средневековья. Рассказывают, что Наполеон плакал, читая патетические строки «Гения христианства», и совсем растрогался, когда обнаружил в предисловии слова о себе: «могучий человек, который вытащил нас из пропасти». Книга Шатобриана сыграла важную роль в деле восстановления позиций Католической церкви во Франции. Ее успех был обеспечен тем, что она заново открыла изверившимся людям, разочаровавшимся во всемогуществе разума, вечные ценности христианства.