Мир в хорошие руки Русуберг Татьяна
– Чего?
Да, вряд ли в кармане у пилота завалялась пудреница. Я вздохнул и окинул конвоира изучающим взглядом:
– Нужна отражающая поверхность, скажем… твой факар.
Парень инстинктивно ухватился за эфес:
– Даже не думай! Ты что, за идиота меня держишь?!
– Тогда ничего не выйдет, – пожал я плечами, поднимаясь с земли.
– Стой! – Динеш преградил мне дорогу и угрожающе обнажил лезвие наполовину. – Пряжка ремня подойдет?
Я глянул на пояс пилота. Овальная круглая бляха была отполирована до блеска, уж не руками ли той же Машуры? Что ж, попробовать можно…
– Сойдет, – кивнул я.
Динеш быстренько распоясался и по моему указанию положил ремень на землю рядом с волчком. Повозившись пару минут, я пристроил пряжку так, чтобы она отражала цветные полоски.
– Отвернись, – велел я. – Это может быть опасно для твоего здоровья.
– А как насчет твоего здоровья? – подозрительно спросил парень.
– Меня защитят… – «Блин, чтоб такое придумать?» – заклинания!
– Опять шайтанить будешь? – встревожился мой страж.
– Боюсь, придется, – с серьезной миной заверил я.
– Погоди! – махнул рукой Динеш.
Порывшись в карманах, он вытянул из штанов огромный носовой платок в клеточку, с треском разорвал его пополам и аккуратно затолкал половинки себе в уши, после чего пнул меня в бок.
– Ай! – громко вырвалось у меня.
Негодяй удовлетворенно улыбнулся, указав на свои клетчатые уши, и повернулся ко мне спиной. Наконец-то мы остались наедине – я и волчок.
Рука ухватила круглую красную пимпочку на рукоятке. Утопить стержень, зафиксировать взгляд на разноцветной спирали в отражении, снова услышать песню ветра в ушах… И не будет больше ни Динеша с его факаром, ни смертного приговора, ни ЭРАДа. Конечно, на той стороне поджидали недобитые бладхаунды и Любовь Генриховна, но холодок лезвия факара в данный момент был как-то ощутимее и ближе к телу, что ли…
Я вздохнул. Потные пальцы соскользнули с деревянной ручки. Поднялся на ноги и легонько постучал пальцами по плечу Машуриного брата. Он недоуменно глянул на меня, потом по сторонам, потом на натюрморт с волчком и ремнем… Нахмурился:
– Что-то не сработало?
Я отвел глаза:
– Я не смог.
Динеш пару раз моргнул длинными ресницами. Догадался вытащить затычки из ушей:
– Чего?
– Волчок не может перенести нас на Запад. Только в мой родной мир.
Длинное лицо парня пошло рябью. Выражение недоумения сменилось пониманием, на его место пришло отвращение, гнев, снова недоумение:
– Ты же мог удрать от меня, так?
Я кивнул.
– Почему же ты все еще здесь?
Я вздохнул:
– Из-за твоей сестры. В наших мирах время течет по-разному. Не уверен, что успел бы вернуться вовремя. К тому же без твоей помощи Машуру мне не найти. И от ЭРАДа не отбрехаться.
Минуту Динеш изучал мою физиономию, стремительно заливавшуюся румянцем. Когда щеки уже полыхали так, что на них можно было поджарить яичницу, он вытащил из-за голенища нож вроде охотничьего и одним движением перерезал стягивающую мои руки веревку. Ни слова не говоря, парень подхватил свой ремень, развернулся и пошел, застегиваясь на ходу, к квадрупегам. Я торопливо сунул волчок в карман и, растирая запястья, крикнул спутнику вслед:
– Эй, ты куда?
Вскочив на спину животного посветлее мастью, Динеш рысью выехал на дорогу.
– Туда же, куда и раньше. Колдовать ты не умеешь – иначе мы давно уже были бы на Западе. Теперь одна надежда – на стефов. Среди них всегда найдутся сильные маги, которые смогут отправить нас по Оси. Если мы поднажмем, то доберемся до ярмарки к обеду.
С этими словами он ударил своего скакуна пятками. Боясь отстать, я подбежал к Вамдаму, одарившему меня влюбленным взглядом. Кое-как взгромоздившись в седло, я повторил маневр Динеша. Квадрупег послушно вышел на дорогу и припустил вслед за товарищем. Некоторое время все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы не свалиться с тряской спины. Я то терял стремя, то снова ловил его, и со стороны, наверное, представлял собой жалкое зрелище. Но Машуриного брата мы все-таки догнали.
– Почему… ты… развязал меня? – задал я, наконец, мучавший меня вопрос между ритмичными скачками вверх-вниз.
– Мы нужны друг другу, – лаконично отозвался мой спутник.
Довольно долго мы ехали в молчании. Частично я обдумывал сложившуюся ситуацию, частично любовался пейзажем, но больше всего – просто старался устроиться таким образом, чтобы поменьше ощущать наболевший зад. Местность, по которой пролегал тракт, постепенно понижалась. Дорога вилась между пологими холмами, поросшими длинной белесой травой, колыхавшейся на ветру, – это они с борта «сушки» выглядели как мохнатые верблюжьи горбы. Я сообразил, что мы приближаемся к тому озеру или морю, чей синий блеск я разглядел с высоты. Ветер постепенно крепчал, но был даже приятен – вскарабкавшееся высоко на небосклон солнце начало по-летнему припекать. Роса давно высохла, и копыта квадрупегов поднимали облачка красноватой пыли, оседавшей на бурых боках животных и сапогах всадников.
Зад уже давно требовал передышки, но, когда мы наконец спешились, чтобы напиться и наскоро проглотить сухой завтрак, я обнаружил, что безболезненнее всего проделывать это стоя.
– Почему мы просто не полетели на ярмарку? – простенал я через полупережеванную лепешку с какой-то зеленой начинкой. – Небось, давно бы уже там были, и без увечий бы обошлось.
Динеш помрачнел и начал паковать оставшуюся снедь обратно в вязаную салфетку:
– В Саттарде мало летоспособных машин осталось. К тому же, – он отвернулся, поправляя что-то в сбруе квадрупега, – я добровольно сложил с себя звание лейтенанта и право подниматься в воздух.
– Ты… что?! – выпучился я на летчика.
Воспользовавшись моим замешательством, Вамдам вытянул шею и ловко выхватил остаток лепешки у меня из пальцев.
Динеш невозмутимо пожал плечами:
– Город был оставлен под мою ответственность. Я не смог защитить его. Даже свою родную сестру не смог уберечь. Так что… – Он легко вскочил в седло. Острый профиль был непроницаем, но напряжение в голосе выдавало хорошо скрываемые эмоции. – Капитан принял мою отставку.
Я кое-как влез в седло и потрусил следом за бывшим лейтенантом. Честно говоря, признание Динеша представило парня в совершенно ином свете. На какое-то время я даже позабыл о боли в собственной заднице.
– Что же, ты никогда больше не сможешь летать? – тихо спросил я, когда Вамдам поравнялся со своим товарищем.
Ответил бывший пилот не сразу.
– Не знаю. Я стараюсь не думать об этом. Сейчас самое главное – вернуть Машуру. Понимаешь? – парень перевел на меня карие, как у сестры, глаза, под которыми залегли тени, и я понял, что впервые за все время нашего короткого знакомства, он смотрел на меня как на равного. Странно, но внезапно мне остро захотелось, чтобы где-нибудь, во множестве обитаемых миров и вселенных, нашелся кто-то, кто бы так же искренне желал спасти меня. Только я знал, что единственным человеком, на которого мог рассчитывать, был я сам. И от этого знания мне стало очень одиноко.
Дорога тем временем снова повернула и влилась в более широкий и наезженный тракт. Перекресток украшал каменный столб, покрытый замысловатой резьбой и надписями вязью. Как ни странно, когда мы подъехали ближе, я смог разобрать их значение. Столб оказался дорожным указателем. Направо по стрелке лежала некая Авела. Налево находился Уштад. Динеш не раздумывая потянул вожжи, поворачивая своего скакуна к морю и Уштаду. Едва я успел проделать тот же маневр, как сзади, со стороны широкого тракта, раздался тяжелый топот копыт. Я вывернул шею – это было проще, чем развернуть квадрупега, – но не разглядел ничего, кроме плотного облака пыли, в котором что-то металлически поблескивало на солнце.
Динеш разинул рот, но его слова потонули в нарастающем грохоте – казалось, к нам стремительно приближался то ли эскадрон гусар, то ли стадо слонов. Тогда парень просто подскакал ко мне, схватил Вамдама под уздцы и поволок нас на обочину. И вовремя. Сначала я принял животных, поднявших весь этот тарарам и пыль, за драконов. Две головы на длинных чешуйчатых шеях, мощный, усаженный шипами хвост и мускулистое длинное тело кого угодно навели бы на такие мысли. Но потом я разглядел копыта размером с мою голову, орлиные клювы, выглядывающие из украшенной кисточками сбруи, и сообразил, что звери вряд ли имели что-то общее с летающими змеями из земных сказок. Так же как их всадники имели мало общего с людьми.
Хоть кавалькада и шла с внушительной скоростью, я успел углядеть, что парни, восседавшие верхом на двухголовых чудах-юдах были высоченные, голубокожие, остроухие и вооруженные до зубов. Их минималистические одеяния вроде коротких кожаных безрукавок и облегающих штанов не скрывали бугрящихся, накачанных мышц. Мгновение, и процессия миновала нас, оставив за собой тучу тончайшей пыли, тут же набившейся мне в глаза и разинутый рот. Отплевавшись и отерев невольные слезы, я прохрипел:
– Что… кто… что это было?
– Стеф-вампиры, – невозмутимо ответствовал Динеш, выводя своего квадрупега обратно на тракт.
Я сник.
11
Чем ближе мы подъезжали к ярмарке, тем чаще на нашем пути попадались повозки, как возвращающиеся из Уштада, так и спешащие доставить драгоценный товар к цели. С возницами первых мы вежливо здоровались, поднимая раскрытую ладонь; вторые обгоняли, стараясь держаться подальше от поднимаемых колесами пыльных клубов. Никто из встречных путников, однако, не произвел на меня большего впечатления, чем стефы. Наверное, потому, что все торговцы, несмотря на разницу в костюмах и прическах, были людьми.
Из скупых объяснений Динеша я понял, что Уштадская ярмарка – ежегодное и долгожданное событие, собирающее представителей всех рас Среднего мира на обширной пустоши между городской стеной, морским портом и Авельским трактом с одной целью – продавать и покупать. На ярмарке, буквально говоря, можно найти все – от изящных золотых украшений, привозимых вампами из Заграничья, до огромных мясных быков, пригоняемых стефами из Яннеша; от великолепной, мерцающей в лунном свете материи, сотканной женщинами хагов, до смертоносных вэазарских мечей, способных рассечь лепестки осыпающегося лионеша прежде, чем они коснутся земли…
Последние – мечи, а не лепестки – явно были предметом давнего вожделения Динеша: за полчаса я узнал многое о технологии производства вэазарской стали и преимуществах закаленных магией клинков перед обычным факаром. Упомянуть же о том, кто такие вэазары или, к примеру, не менее загадочные хаги, мой спутник не посчитал нужным. Я решил отложить вопросы на потом, поскольку меня целиком занимала проблема гораздо более насущная – стеф-вампиры. Я дождался момента, когда Динеш прервал рассказ о свойствах вечных мечей, чтобы набрать в легкие воздуху, и выпалил скороговоркой:
– А вампирам за магию мы чем платить будем? – Признаться, шутка Машуры о продаже бедного меня на мясо крепко засела в голове.
– Как чем? – запнулся на полуслове ее брат. – Бериллами, конечно. А чем ты думал?
«Ясно дело, бериллами, чем же еще, – мысленно прокомментировал я. – Надеюсь, им не будет больно».
Озвучил же я следующее:
– Ну, я думал… Вампиры же – кровососущие…
– А-а, это… – отмахнулся Динеш. – Да стефы человечью кровь уже давно не пьют – межрасовое соглашение. Потому они скотоводством и занимаются.
У меня отлегло от сердца. День показался вдруг положительно прекрасным, несмотря на висящую над дорогой тонкую кисею пыли, окрашивающую одежду и бока животных в ржавые тона. Даже страдания моего зада отступили на одноименный план, и я с новой энергией обрушил на Динеша лавину своего любопытства. В итоге остаток пути до ярмарки бывший пилот неохотно, но старательно развлекал меня рассказами о девяти кланах стеф-вампиров и различиях между ними. Я узнал, что стефы получили свое имя от родоначальника и главы первенствующего клана – Стефана. Виденные же нами голубокожие молодцы на дуффах – так назывались их двухголовые «кони» – принадлежали к клану Себастиана и были лучшими мастерами боя на мечах – по крайней мере среди самих стефов. На вопрос о том, что могло такой команде понадобиться на ярмарке, Динеш вразумительно ответить не смог. Разве что они вечные мечи закупать приехали?
Но тут тракт вывернул из-за последней гряды холмов, и зрелище, открывшееся моим глазам, заставило конкретно позабыть о стефах и их двумечах. Палаточный городок раскинулся, насколько хватало глаз. Шатры и повозки всевозможных расцветок, украшенные яркими флажками и эмблемами, заполняли все обозримое пространство. Между ними кишела не менее колоритная толпа, состоявшая из людей, животных, стефов и еще бог знает кого – рассмотреть детали расстояние пока не позволяло. Это столпотворение производило шум, по количеству децибел способный соперничать с многотысячным рок-концертом. Сходство то ли с музыкальной тусовкой, то ли с дискотекой подчеркивалось блестящими, пускающими блики шарами на высоких столбах по периметру ярмарки и впечатлением неуправляемого хаоса внутри.
Я поделился своими соображениями с Динешем. Про дискотеку он не понял, а насчет хаоса не согласился. По его мнению, мэрия и полиция Уштада делали все возможное для поддержания порядка среди торговцев и гостей, и им это вполне удавалось. Особой структуры в вопящем и удакающем столпотворении возов, карет, пешеходов и всадников, запрудивших дорогу, если честно, я не наблюдал. Мой спутник, однако, довольно уверенно проложил путь к длинной очереди верховых, выстроившейся к чему-то, напоминавшему наскоро сколоченную, украшенную цветущей лозой Триумфальную арку. У ее подножия я разглядел ребят, одетых, как один, в ярко-зеленые униформы и круглые шляпы с небольшими полями, пристегнутые под квадратными подбородками кожаным ремешком. Это, видно, и есть хваленая полиция. По мне, так она больше напоминала стражников Изумрудного города, только вот к воротам его подходили отнюдь не Дороти с Тото.
Троица на квадрупегах прямо перед нами была, скорее, в родне с Мальвиной, судя по ярко-голубому цвету волос – длинных, заплетенных в косы и росших прямо начиная от бровей, так что они образовывали пушистую маску, у одного оставлявшую открытой нижнюю половину лица, у двух других плавно переходившую в длиннющие усы и бороду. Меня так и подмывало пройтись по адресу местных хиппи, но двусторонние топоры, небрежно свисавшие с их поясов, подсказали мне, что благоразумнее будет придержать язык. Тем более что хиппари уже были на взводе: не стесняясь в выражениях, они басовитыми голосами кляли стражей порядка за медлительность и напирали на стоящих впереди чудаков в высоких колпаках и пестрых хламидах с бубенцами.
Тут что-то больно ткнуло меня в бок.
– Соберись! – Динеш был явно мной недоволен. – Кончай пялиться на хагов – это им не по душе. Подойдем к воротам – предоставь слово мне, а сам помалкивай. Сможешь? – во взгляде парня читалось глубокое сомнение в моих способностях, так что я поспешил заверить его:
– Буду нем как могила.
Динеш только неопределенно хмыкнул и покачал головой. Под вьюнком ворот трудилась в поте лица низенькая толстушка, также облаченная в зеленое. Островерхая шляпа и резная деревянная палочка в руках снова заставили вспомнить страну Оз – тетка выглядела, как заправская волшебница в цветах жевунов. Все проходившие мимо нее подвергались одной и той же стандартной процедуре: сообщали свое имя, звание, маршрут и цель путешествия, после чего «волшебница» стучала палочкой по тыльной стороне правой ладони гостя, и очередь двигалась дальше.
– Динеш и Лиан из Саттарда. Направляемся на ярмарку, чтобы купить услуги мага.
Островерхая шляпа важно кивнула, и сначала Динешеву, а потом и мою руку мазнула тоненькая кисточка. К моему удивлению, кожу защипало, и на ней начал проступать зеленый символ с мелкой вязью внутри.
– Удачной торговли, – заученно пробормотала «волшебница-таможенница», и саттардец дернул меня за рукав, таща за собой через ворота. Я не особо смотрел под ноги, разглядывая новую татушку. Интересно, светится ли она в темноте, как дискотечный штамп? Динеш заверил, что нет. Зато марка, как она называлась, оповещала полицию о том, кто я и откуда, сколько имею с собой повозок и животных и как долго могу находиться на ярмарке.
– Много же татушка поможет этим кузнечикам, если я, к примеру, сопру кошелек у какого-нибудь зазевавшегося хага! – заявил я, потихоньку пробуя оттереть краску пальцем. Безуспешно.
– Даже не вздумай! – кулак Динеша чуть не ткнул меня в нос. – Марка волшебная! Стоит тебе наложить лапу на чужое добро, и пикнуть не успеешь, как тебя, раздолбая, полицаи заметут.
Я понурился. Не то чтоб я и вправду собирался подбирать то, что плохо лежит. Просто идея полного контроля мне как-то претила.
– Да, и постарайся не ввязаться в драку, – продолжал поучать меня мудрый спутник. – За это наказание еще строже, чем за воровство.
– Строже, чем вечная смерть? – осведомился я едко.
Признаться, учительский тон пилота успел мне порядком надоесть. Мой вопрос заткнул Динешу рот, и я получил, наконец, возможность спокойно глазеть по сторонам, тем более что смотреть на ярмарке было на что.
Хорошо, я привык к вечной питерской давке, а то не избежать бы мне приступа клаустрофобии. Народу вокруг толкалось столько, что я понял, почему мы запарковали квадрупегов у коновязи на входе. Динеш ловко встроился в поток, бредущий вглубь ярмарки, и мы отдались на его волю. Постепенно из полнейшего хаоса палаток, лотков, открытых повозок и помостов с блестящими, крутящимися, пищащими и лежащими смирно товарами начала вырисовываться некая система. Торговые ряды явно различались по категориям продаваемых вещей, начало и конец каждого ряда были отмечены флажками с условным изображением предлагаемого покупателям.
В данный момент мы невыносимо медленно продвигались по длиннейшему ковровому ряду, причем Динеш, забыв обиду, бубнил мне в ухо, чтоб я смотрел строго перед собой, если мы хотим добраться до стефов сегодня. Почему, я понял, когда шествовавшая перед нами обремененная детьми пара неосмотрительно обменялась восхищенными взглядами при виде парящего в воздухе цветастого паласа. Его владелец-хаг, напоминавший ветерана-хиппи, выскочил из-под навеса, как чертик из табакерки, ухватил женщину за рукав, на котором уже висели двое малышей, и мгновенно втащил потенциальную покупательницу в лавчонку. Главе семейства ничего не оставалось, как последовать за дамой. Толпа тут же сомкнулась, заняв освободившееся место. У меня появилось тревожное подозрение, что без ковра хиппарь-пенсионер клиентов на волю не выпустит.
Динеш подтолкнул меня в спину, и дальше я шел с гордо поднятой головой и страхом заработать косоглазие. Саттардец, снова взяв на себя роль гида, пояснил, что ярмарка разделена на зоны-даланы, отведенные различным расам, с целью уменьшить риск возможных конфликтов. Для меня оказалось новостью, что хаги на дух не выносят стеф-вампиров, чье государство граничит с их драгоценной Иммедой. Ну, а вампы, коих я лицезреть пока не имел счастья, – заклятые враги людей, чьей кровью они, в отличие от аристократических стефов, не брезгуют. На мой вопрос о том, как же мы найдем далан стеф-вампиров в этом столпотворении, Динеш только молча ткнул куда-то вверх и вперед. Мы как раз подошли к так называемым «живым рядам», и многообразная фауна в них голосила так, что спутника я бы все равно не услышал. Проследив взглядом в направлении Динешева пальца, я заприметил темно-синий штандарт на высоком шесте, украшенный золотыми кистями и изображающий нечто вроде льва с крыльями. Видимо, там и следовало искать стефов.
В далане под крылатым львом было не так людно, и мы, наконец, смогли вздохнуть с облегчением. Народ в основном толпился у загонов с племенным скотом и дуффами, которые, однако, не продавались. По словам Динеша, вампиры относились к ним трепетно, как к боевым товарищам и друзьям семьи. Зато вот денег за погляд на друзей они брать не стеснялись.
Ряд магов отыскать сложности не представляло. На дощатом помосте под дружные хлопки и ахи разномастной публики две голубокожие красноглазые «красавицы» демонстрировали свое высокое искусство. Кроликов из шляпы они, правда, не вытаскивали, зато мгновенно поменять костюмами согласившихся на эксперимент добровольцев не составило для них труда. Пухлявый мужичок, втиснутый неведомой силой в платье с корсажем и кринолином, вопя, попытался скрыться в толпе; владелица кринолина, запакованная в полосатые брюки и с цилиндром набекрень, бросилась вдогонку. Уже на лестнице в воздухе бухнуло, оттуда посыпалось конфетти, и оба снова вернули себе свое облачение – к вящему удовольствию зевак. Я начал было проталкиваться ближе к помосту, но Динеш снова дернул меня за рукав и указал куда-то вглубь далана.
– Разве нам не маги нужны? – удивился я.
– Маги, да только не эти, – усмехнулся саттардец. – Это просто фокусники. Нам нужны птицы поважнее, а они толпу не развлекают.
Чем дальше мы углублялись внутрь территории стефов, тем меньше людей попадалось на пути. Не то чтоб у здешних магов не хватало клиентов. Просто клиенты эти были интересного голубого, сиреневого или фиолетового цвета, многие с одинаковыми черными полосами на лицах, будто ребята коллективно сделали трайбл-тату. Динеш быстро тащил меня за собой по проходу, шарахаясь от группок сиреневокожих. Он раздраженно шипел каждый раз, когда я тормозил, засмотревшись на какие-нибудь колбы, испускавшие ядовито-оранжевый дым, или висящее прямо в воздухе синее пламя, в котором корчилось и пищало что-то зубасто-слизистое.
Две девицы, похожие на фиолетовые одуванчики из-за шапки снежно-белых, торчащих во все стороны волос, захихикали, оглядываясь на нас и демонстрируя острые клычки:
– Какие аппетитные мальчики!
Признаться, если б не альтернативная раскраска и стоящие дыбом шевелюры, девчонки были бы совсем ничего. Я застенчиво улыбнулся в ответ, но тут меня дернули за ворот, да так, что ноги чуть не потеряли контакт с землей:
– Ты что, рехнулся! – Динеш жарко пыхтел мне в ухо. – Это же вампы!
С удвоенной скоростью он потащил меня по проходу между палатками. Вампирши, скалясь, смотрели вслед.
– Так что? – слабо сопротивлялся я. – У них на руках такие же марки, как у нас.
– Это верно. Только вот пока полицаи сюда доберутся, эти зазнобы успеют облегчить тебя на литр крови. Каждая.
Я послушно ускорил шаг – после общения с бладхаундами моя кровь стала мне особенно дорога. Но тут Динеш застыл на месте так внезапно, что я запнулся о его ноги и грохнулся бы наземь, если б не все еще сжимавшая мое предплечье рука.
– Это здесь, – выдохнул Динеш, указывая на неприметный шатер с узким входом, занавешенным темным полотном. В центре полотняной «двери» был нашит небольшой желтый треугольник с двумя поперечными черными полосками. Никаких диковинок тут не демонстрировалось, и вообще создавалось впечатление, что в покупателях хозяева лавчонки не заинтересованы и слова «реклама» никогда не слышали.
– Ты уверен?
Вопрос был адресован скользнувшему на место пологу: саттардец уже исчез внутри шатра. Ничего не оставалось, как шмыгнуть следом. Внутри меня встретил жаркий, душный полумрак. В воздухе висел густой цветочный запах, будто кто-то переборщил с дешевыми духами. Когда глаза чуть попривыкли к темноте, я различил Динеша, занявшего выжидательную позицию у длинного тяжелого стола, возвышавшегося в центре застеленного пушистыми коврами пола. Навстречу ему поднялся с кресла голубокожий, больше всего напоминавший вождя могикан, почему-то наряженного в синюю униформу Конфедерации. Черные густые волосы были стянуты на макушке в длиннющий хвост, мундир как влитой сидел на широкоплечей мускулистой фигуре. Фосфоресцировавшие на скудном свету серебристые глаза стефа перебежали с Динеша на меня, и внезапно я ощутил себя висящей на мясном крюке ободранной тушей.
– Чем могу быть полезен? – осведомился вампир мягким, но холодным голосом.
Динеш сделал мне знак под столом, подзывая к себе.
– Нам необходимо переправиться на Запад. Как можно скорее.
Стефа абсолютно не удивил запрос.
– Оружие? Животные? – лаконично осведомился он.
– Только оружие, – ответил Динеш в том же тоне.
– Прошу сюда.
Вампир обошел вокруг стола и указал на здоровенные напольные весы с гирьками, напоминающие те, что украшали школьный медкабинет. Мое сравнение с мясной тушей все больше и больше обретало плоть. Динеш встал на железную пластину первым. Стеф быстро записал результат измерения на маленькую табличку. Затем настала моя очередь взвешиваться. Хозяин шатра снова зачиркал по табличке чем-то вроде перьевой ручки, зашептал, видимо, вычисляя в уме, и возгласил:
– Пятьдесят бериллов.
Даже в полумраке стало заметно, как вытянулась у Динеша физиономия, но сдаваться без боя он не собирался:
– Двадцать за обоих.
Вампир окинул нас презрительным взглядом и процедил:
– Сорок, и ни бериллом меньше. Благотворительностью не занимаемся.
Динеш увял:
– У нас нет таких денег.
Стеф хладнокровно пожал плечами и вернулся в кресло за столом. Разговор был окончен.
Мы понуро вывалились из шатра. Саттардец остановился посреди волшебного ряда и полностью погрузился в себя, позволяя праздной толпе обтекать нас. Даже близость сиреневокожих вампов, торгующихся за мерцающее, меняющее цвет ожерелье, не могла вывести парня из ступора.
– А сколько у тебя вообще этих самых… бериллов?
– Сорок, – пробормотал Динеш себе под нос, задумчиво глядя в пространство перед собой.
– Так в чем же дело? – обрадовано завопил я. – Пойдем заплатим этому живоглоту, и дело с концом!
– Ты чем думаешь? – мрачно воззрился на меня саттардец. – Тем же, чем на квадрупега садишься? Сорок бериллов только за отправку на Запад, а назад возвращаться как? На какие шиши?
Я смутился:
– Ну, может, мы там… заработаем как-нибудь?
Теперь уже Динеш точно смотрел на меня, как на идиота:
– Интересно, как? «Сушки» исуркхам продавать будем? С доставкой по почте?
– Ну почему? – обиделся я. – Я, например, рисовать могу… И считать. В столбик.
– Ага. А ты знаешь, что исуркхи с тобой сделают за твои художества?
Я отвел взгляд.
– Нет, – вздохнул парень, – что-то мне подсказывает, что, верни мы Машуру, ноги нам с Запада уносить придется быстро – если, конечно, к тому времени у тебя еще останутся ноги.
Настроение у меня упало. Безусловно, отрадно было знать, что Динеш включил меня в план возвращения с Запада. Но в то же время перспектива неминуемой встречи с разъяренными ангелами, у одного из которых не доставало глаза, а у другого – как минимум пера, как-то мешала радоваться путешествию.
– Что же делать? – беспомощно спросил я.
– Попробуем занять, – вздохнул Машурин брат и вполне целенаправленно направился к выходу из волшебного ряда.
– У кого? – удивился я.
– У земляков, – бросил через плечо Динеш.
Дошло до меня не сразу, но, когда я сообразил, наконец, задрать голову к лазоревому небу, то сразу углядел родственника Машуриного «стрекозла». Интересно, сколько бериллов уже зашибли саттардцы, катая над ярмаркой восторженную публику?
12
Саттардцам на ярмарке был выделен не ряд, а целое футбольное поле, на котором гордо выстроились летательные аппараты всех форм и размеров, включая уже знакомые мне су-бонги и «самокаты». «Стрекозел», похожий на Машурин, только почти в два раза больше, стоял по центру, вывалив трап из чешуйчатого бока и принимая новую порцию жаждущих острых ощущений пассажиров. Между машинами важно расхаживали ребята в высоких сапогах и кожанках, давая пояснения потенциальным покупателям.
Когда Динеш и я добрались до этого ВДНХ, пальцы у меня на ногах стали совершенно плоскими от знакомства со многими каблуками, деревянными башмаками и кожаными подошвами. Сами ноги, казалось, вот-вот отвалятся от превратившегося в одну сплошную мозоль зада. Поэтому, когда мой спутник прислонил меня к стенке одной из палаток, я вздохнул с искренним облегчением.
– Стой тут. Никуда не исчезай! Я сейчас вернусь, – наказал Динеш и пошел через поросшее короткой пыльной травой поле. Возражать я и не думал. Стоял себе и смотрел, как парень отыскал в толпе зевак коротенького толстенького человечка в летном шлеме и с тонкими закрученными кверху усиками. Они обнялись, хлопая друг друга по плечам, и начали разговор, иногда поглядывая в мою сторону. Я старательно скалился, демонстрируя все 32 нечищеных зуба каждый раз, когда ловил на себе взгляд вероятного спонсора. Динеш держался, будто аршин проглотил. Я понял вдруг, как тяжело ему было – не только просить взаймы, но и рассказать, почему он здесь и зачем нужны деньги. Наконец толстячок закивал, повернулся и с Динешем в кильватере исчез за спинами семейства хагов, горячо обсуждавших достоинства и недостатки машины, похожей на перекормленную божью коровку.
Я расслабился и попробовал сесть на землю, вытянув натруженные ноги. Идея оказалась не слишком удачной. Поворочавшись, я, наконец, кое-как прилег на живот, но легче мне не стало. Внезапно я понял, что голоден как волк и что отвлечься от противного сосущего чувства в желудке не было возможности – с моего места ничего интересного было не рассмотреть, кроме толчеи изделий сапожного ремесла, украшавших ноги местных обитателей. В довершение всего из палатки, возле которой я расположился, вынырнул вертлявый тип с прилизанными блондинистыми волосами и турнул меня с належанного места, заявив, что отпугиваю посетителей. Это я-то?!
Я решил плюнуть на приказ Динеша, чье «сейчас» безобразно растянулось, и немного пройтись. Неплохо бы разыскать что-то съестное, но вот в карманах хоть шаром покати, а до благотворительных обедов для бездомных в этом мире, похоже, еще не додумались. Несмотря на доводы рассудка, нос вскорости вывел меня в тесный закуток у гончарного ряда, откуда доносился аромат жарящегося мяса. Мускулистый парень с лихо повязанной красной банданкой кидал на решетку сморщенные коричневые колбаски. От жара они распрямлялись и начинали заманчиво скворчать, распространяя тот самый одуряющий дух, что заставил слюнные железы выдать все двести процентов. Мои умоляющие глаза не произвели на парня никакого впечатления. Я тоскливо проводил взглядом мамашу с выводком сопливых отпрысков, получивших по колбаске, несмотря на рев и попытки расцарапать друг другу чумазые мордахи. Вздохнул и поплелся дальше. Пора было возвращаться к моему посту у палатки с блондином.
Внезапно что-то резко толкнуло в плечо, да так, что я споткнулся и чуть не перевернул лоток с керамической мелочью. Здоровенный тип, казавшийся еще больше от торчавших дыбом длинных лиловых волос, удалялся по проходу, злобно расталкивая не успевших убраться с пути людей и хагов. До меня донеслись обрывки его брани:
– Чтоб кровь свернулась у вас на клыках, красноглазые… – дальше шло неприличное. Совершенно огорошенный, я посмотрел туда, откуда вывалился столь впечатляющий типаж. Рассмотреть ничего не удалось из-за спин любопытных, забивших узкий коридор, образованный задниками шатров. Что-то, наверное, здравый смысл, пищало в ухо, что соваться в коридорчик мне совершенно незачем и что Динеш, наверное, уже рыщет в поисках меня по ярмарке, злой, как исуркх. Но я только как следует поковырял в ухе и сунул голову в просвет между спинами.
Ну и что тут интересного? На опрокинутых вверх дном бочонках и пустых ящиках сидели кружком двое стефов и двое людей. Стефы, на мой непривычный взгляд, казались братьями-близнецами взвешивавшего нас мага – такая же синяя форма времен войны Севера и Юга, тот же индейский хвост на макушке, только глаза – красные, как у кроликов. Люди выглядели гораздо более колоритно: женщина в зеленых облегающих, как змеиная кожа, леггинсах и алом балахоне с капюшоном, из-под которого спадали на грудь золотистые локоны. Мужчина, жилистый, крючконосый и темный лицом, был наряжен во что-то вроде узорчатого японского кимоно, напяленного поверх широченных канареечных штанов, заправленных в щегольские сапожки.
В центре круга стояла грубая деревянная колода, на которой громоздилась кучка золотых, серебряных и прозрачных, будто хрустальных, кружков. В воздухе над монетами – а чем же еще они могли быть? – висело нечто. Штуковина напоминала смятую в комок гофрированную бумагу, переливавшуюся всеми цветами радуги. Ближайший ко мне вампир подобрал с колоды перламутровый кубик, который я поначалу не приметил, и опустил в одно из отверстий «комка».
– Четверка, – бесстрастно произнесла сидевшая напротив женщина.
Над маленькой группкой и зрителями вокруг нависла напряженная тишина. Я удивленно захлопал глазами – по всем законам физики кубик должен был просто провалиться сквозь бумагу на импровизированный стол, но этого не случилось. Вообще ничего не случилось. Игроки и зеваки пялились, затаив дыхание, на парящий «комок», нагло сожравший кубик и сыто помигивавший ярко-розовым. Тут розовый сменился оранжевым, и пропавший предмет выскочил из отверстия наверху, покатился по колоде и остановился, замерев у края.
– Пять, – торжествующе осклабился стеф и сгреб монеты в кожаный кошель у пояса.
– Двойная игра, – проскрипел крючконосый, добавил к первому кубику еще один и сыпанул новую горсть серебра на «стол». – Ставлю полтинник.
Очень скоро я уяснил себе правила. Игроки по очереди кидали кости через удивительный комок, который они звали мембраной. Начинали с одного кубика, а кончали шестью. Выигрывал тот, кто угадывал выпавшее на костях число. Ставки повышались с количеством костей. Шансы угадать прямо пропорционально уменьшались. Удивительно, но мне довольно часто удавалось попасть в яблочко – чаще, чем кому-либо из игроков. Наверное, так чувствовал себя Сашка, легко отвечавший на заумные вопросы из «Кто хочет стать миллионером», сочувственно глядя с дивана на потевших в телевизоре, израсходовавших все подсказки дядечек. Что ж, если братишка ничего никогда не выиграл, это еще не значит, что я не смогу. Того, что лежит сейчас на колоде, не только на колбаски хватит. Может, и Динешу унижаться не придется, выпрашивая в долг пару бериллов. Но что я поставлю-то? В карманах чужих штанов даже дырок нет…
Крючконосый встал из-за «стола», учтиво поклонился и стал проталкиваться мимо зевак. Он проигрался в пух. На освободившееся место у колоды желающих не было, и остальные игроки засобирались – видно, для партии нужны четверо.
– Эй, – сдавленно пискнул я, высовываясь из-за чьего-то широкого плеча, – новенького возьмете?
Плечи удивленно раздвинулись, меня пихнули в спину, и я вылетел на свободное пространство, как пробка из бутылки. Две пары красных глаз и одна – голубых воззрились на меня.
– Где твоя мама, мальчик? – мягко произнесла женщина грудным голосом. Вампиры захрюкали, обнажив клыки. Сзади тоже послышалось хихиканье.
Меня бросило в краску, и я буркнул грубо:
– А где ваши дети?
Женщина задохнулась и не нашла, что сказать. Стефы захрюкали еще пуще – видно, такой у них был обаятельный смех.
– А мальчишка-то не промах, – заявил один из них. – Зубастый.
Второй окинул меня скептическим взглядом и отрезал:
– Минимальная ставка в первом раунде – серебряный рокхан. Он у тебя есть?
Я покачал головой:
– Нет, но могу заплатить кое-чем другим.
– Мы берем только деньги, – гнул свое красноглазый. Его товарищ уже вставал со своего бочонка.
– А как насчет свежей крови?
Острые уши обоих стефов мгновенно насторожились. Они обменялись взглядами.
– Какой крови? – вкрадчиво спросил тот, что был повыше ростом. Второй облизнул голубые губы длинным тонким языком.
– Моей.
Тишина вокруг сгустилась настолько, что базарный шум, к которому уже давно привыкли мои бедные уши, внезапно стал снова раздражающе громким. Стефы напружинились, подобрались и уже ели меня живьем кроличьими глазами. Женщина спряталась глубже под свой капюшон. Любопытные за моей спиной попятились, создав между нами маленькое пустое пространство, так что зад захолодил сквознячок.
– Ставлю… – мой взгляд заметался по сторонам: в чем тут у них жидкости меряют? – Стакан!
Кто-то сообразительный из публики тут же метнулся к проходившему как раз мимо продавцу прохладительных напитков, вооруженному здоровенным жбаном за спиной и керамическими чашечками. После короткого препирательства водонос одолжил пиалу и тут же принялся снабжать своим розовым компотом растущую вокруг меня толпу.
Один из вампиров повертел керамическое изделие в руках:
– Сойдет. Наполнишь в случае проигрыша.
Я кивнул, сглотнул, смачивая пересохшее горло, и уселся на место крючконосого. Водички бы сейчас, да фиг мне даром нальют.
– Вы банкуете, Зюльфиара, – напомнил мой сосед слева.
Женщина изящным движением подхватила кубик и бросила в мембрану. Мне выпала честь угадывать первому. Я зажмурился, чтобы не видеть голодных вампирских глаз, глубоко вздохнул и выпалил:
– Два!
Кубик терпеливо подождал, пока все игроки выдали свой прогноз, вывалился из вспыхнувшего голубым «комка» и запрыгал по импровизированному столу.
– Двойка, – провозгласила Зюльфиара приятным голосом и подтолкнула кучку монет в мою сторону. На это наверняка можно было купить пару кило колбасок. Но мне нужны бериллы. Я глянул на стефов, в кроличьих зрачках которых откровенно читалось разочарование, и смахнул два кубика в горсть:
– Двойная игра. Ставлю все.
– Включая кровь, – уточнил вампир повыше и ткнул в пустую пока пиалку.
Я кивнул, и мои соперники ответили серебром и золотом. Кости, брошенные моей рукой, исчезли в недрах мембраны.
– Десять.
– Пять.
– Восемь.
– Двенадцать, – заявил я, обтирая о штаны внезапно вспотевшие ладони.
Зеваки за спиной заохали. Стефы торжествующе переглянулись: шансы на то, что выпадет две шестерки, были не слишком велики. Комок «задумался» на мгновение, замигал желтым и отрыгнул кубики из противоположных концов.
– Двенадцать! – торжествующе возопил я, глядя прямо в вампирские глаза, и сгреб монеты.
Стефы поджали синие губы, дама начала нервно поигрывать локонами, публика шумно обменивалась мнениями и бесплатными советами игрокам.
Тройную игру я взял так же легко, став богаче на пару бериллов. На четвертной банковал высокий стеф. Не успела очередь дойти до меня, как Зюльфиара, слазив под плащ, шлепнула на колоду тяжелый бархатный мешочек.
– Ставлю все. Здесь двадцать бериллов.
Я лихорадочно закопошился в своей горке рокханов – признаться, сколько их было в одном берилле для меня пока оставалось загадкой.
– Тебе нечем поддержать, – мягко покачала капюшоном женщина. – Тут едва пять наберется.
«Пасуй, парень!» – послышалось сзади. «Не с теми ты связался. Эти коршуны по-крупному торгуются!» Вот какой народ сердобольный. А мне что же, теперь голодным гулять? Я глянул на эту крысу в лосинах, на вампиров, взвешивавших набитые кошели на ладонях… Так, выходит, если все поддержат, то на кону будет… Достаточно, чтобы сгонять на Запад и обратно, да еще и за Машуру заплатить!
– Почему же нечем! – с вызовом заявил я, сверля взглядом капюшон. – Кровь-то у меня еще есть.
– Стакана маловато будет! – поспешно вставил красноглазый слева.
Читать бесплатно другие книги:
