Роковая строфа Щеглова Ирина

95

Вике не понравилась встреча Шахматова с сестрой. Нет, она не боялась Машу. Но она чувствовала, что Борис играет с ней. Несколько раз она слушала весь разговор, хмурилась и жалела, что не обыскала Машу, когда та покинула мотель.

Конечно, за ней следили. Агент доложил, что Маша брала машину напрокат в маленькой частной фирме, что там ее ждал какой-то мужчина, он и отвез Машу обратно в клинику. Вика знала так же, то мужчина этот был ни кем иным, как Францем, общим их старым знакомым, содержателем конюшни.

В этом ничего подозрительного не было. Маша, по мнению Вики, была жуткой трусихой, именно поэтому она могла попросить Франца сопровождать ее в Женеву. Она ни за что не предаст брата, будет страдать и ждать, что он исправится. Но Борис! Борис не таков! Он явно использовал сестру, но как?

Человек, находящийся в клинике под видом пациента докладывал, что после возвращения Маш вела себя спокойно. С посторонними в контакты не вступала. Большую часть времени по-прежнему проводит с Маргаритой Соболевой-Истоминой.

Вика негодовала.

– Есть же здесь какой-то подвох! Я чувствую! – твердила она.

Но время проведения операции неумолимо приближалось. Отменить ее Вика не могла. Оставалось идти на риск.

Соболев согласился приехать, стало быть, все идет по плану. Охрана у Риты не увеличена. Что ж, у нее достаточно людей. Значит, как только прибудет Соболев, надо сделать ночной штурм и покончить со всей семейкой разом. А там… Что будет дальше, Вика загадывать не любила.

Накануне операции она неожиданно заявила Борису:

– Ты пойдешь со мной!

– Мы будем отстреливаться, я дам вам парабеллум, – горько пошутил он.

– Что?!

– Ничего, я процитировал Остапа Бендера.

96

29 июня Соболев старший прилетел в Женеву. Вика ожидала, что Соболев, пробыв некоторое время у дочери, направится в гостиницу. Но этого не произошло.

Группа боевиков расположилась на подступах к парку, окружающему клинику. Наблюдение велось сразу с нескольких точек. Никакого особенного движения в коттедже не происходило. Посторонние не входили, если не считать доктора и медицинской сестры. Вика знала, что внизу на первом этаже расположен медицинский пост, поэтому присутствие сестры ее не удивило. Беспокоил доктор, который так же не торопился покинуть коттедж. Знала Вика, что при Рите постоянно находятся два охранника. Итого получалось, что в коттедже сейчас восемь человек, включая Машу, Андрея, и саму Риту. Опасность представляли только охранники. Остальных Вика в расчет не брала. Боевиков было семеро, на этот раз ни одной женщины, кроме Вики, да еще Борис, которого Вика собиралась использовать вместо щита.

План был прост: боевики окружают коттедж, двое перекрывают вход и блокируют медицинский пост. Остальные взбираются на второй этаж и проникают в дом через балкон. В живых не оставляют никого. После того, как все будет завершено, коттедж надо поджечь, чтобы не осталось следов. Затем все расходятся поодиночке, схема обычная.

Она рассчитала всё. Но она никак не могла ожидать, что их ждали.

Когда они подкрались к дому, один из боевиков быстро проверил, на месте ли медсестра. Той не оказалось.

– Останься, – приказала Вика и, подталкивая Бориса, поднялась на второй этаж. В этот момент погас свет и Вика, замерев на мгновение, быстро сориентировалась, резким движением схватила Бориса, притянула к себе. Она всё поняла сразу, поэтому, не отпуская Бориса, сделала шаг назад, нащупывая ногой лестницу.

Но тут из темноты последовало короткое:

– Стоять!

Одновременно в лицо ударил свет мощного фонаря. Если бы не спина Бориса, свет ослепил бы Вику, но теперь она могла видеть что перед ней стоит человек, сзади тоже кто-то стоял, и некогда думать, кто это. Вика толкнула Борис веред, на свет фонаря, подпрыгнула, развернулась в прыжке на 180 градусов и выстрелила в того, кто был у нее за спиной.

– Не стрелять!

Она услышала несколько негромких хлопков, короткий крик, шум падения и топот ног.

Не думая, перескочила через распростертое на лестнице тело и рванула что есть мочи к выходу. Если она успеет добраться до горного склона, она – спасена! В мгновение ока миновала она парк и перелетела через ограду. Повсюду загорелись огни, вспыхнули прожекторы, осветив парк почти дневным светом. Вика скатилась в неглубокую канаву, несколько секунд восстанавливала дыхание, потом поползла по ней, извиваясь, как змея. Преодолев несколько десятков метров, прислушалась к звукам погони. Преследователи шли цепью, прочесывая парк.

– Отлично, – шепнула женщина.

Она добралась до самого темного участка, мертвой зоны, куда не попадали лучи прожекторов, выбралась из канавы, почти слившись с землей, извиваясь в высокой траве, ползла до ближайших зарослей кустарника. Только здесь она позволила себе подняться и оглядеться. Преследователи рассыпались по дороге, видно было, как они шарят лучами фонариков в траве, кто-то догадался осмотреть канаву.

Но было поздно. Вика достигла спасительного склона. Она быстро нашла тайник, прихватила оттуда рюкзак со всем необходимым и растворилась в ночи.

97

Но вернемся в коттедж. Что же произошло на самом деле?

Вика рассчитала правильно. В коттедже действительно находилось восемь человек, но никого из семьи Соболевых-Истоминых там не было.

Как было известно, медицинские сестры сменялись два раза в день, плюс еще ночная дежурная. Этим и воспользовались Сергей Иванович и его агенты. Они прибегли к простому переодеванию. Таким образом, на место сменившейся сестры приходил спецназовец, одетый в медицинскую форму. Первой эвакуировали Риту, так же переодетую медсестрой, затем Машу, затем Андрея. Соболев вообще в коттедже не появлялся, вместо него прибыл похожий на Александра Дмитриевича агент Интерпола. Последними явились Сергей Иванович и Кузнецов, принятые Викой за доктора и новую медсестру.

Когда пятеро боевиков поднялись на балкон и проникли на второй этаж, их, разумеется, ждали. Мгновенно был потушен свет, и боевиков быстро ликвидировали. Именно в этот момент Вика с Борисом поднялись по лестнице, им на встречу выскочил один из агентов. Когда Вика толкнула Бориса, агент выстрелил. Вика, не рассуждая, выстрелила в того, что появился за ее спиной. Она не знала, что это тот боевик, которого она оставила у входа. Таким образом, она расчистила себе путь к свободе. Суматоха, поднявшаяся на лестнице, дала ей несколько секунд форы.

Сергей Иванович, узнавший Шахматова, крикнул «Не стрелять», но было поздно, пуля впилась в грудь Бориса, и он упал прямо на агента, выстрелившего в упор.

– За ней! – приказал Кузнецов и первым кинулся к выходу. К этому моменту коттедж был окружен, вика успела проскочить каким-то чудом.

– Убит, – с горечью констатировал Сергей Иванович, склонившись над Шахматовым, – кто-нибудь, вызовите доктора, может быть, еще можно что-то сделать.

Прибежавший доктор осмотрел то, что когда-то было Борисом Петровичем Шахматовым, затем пошептался с Сергеем Ивановичем, тот отдал распоряжение и Шахматова, положив на носилки, поспешно унесли.

Солнце еще не показалось из-за гор, но рассвет медленно ходил в долину.

Явился измученный, грязный Кузнецов и доложил, что Вику упустили.

– Вот стерва! – в сердцах бросил Сергей Иванович.

– Может, попытаться перекрыть дороги, аэропорты…

– Не смеши меня, Василий Васильевич, – отмахнулся Сергей Иванович, – уж ты-то не первый год работаешь…

– А как Шахматов? – спросил Кузнецов.

– Официально – убит, – ответил Сергей Иванович.

– Понял. Что с прессой делать будем?

– Разберемся. Ты, давай, пока, к Соболеву иди. Расскажи, что и как. Договорись, вечером будет общий сбор.

– Хорошо.

Кузнецов ушел к Соболеву. Сергей Иванович остался наводить порядок и разбираться с вездесущими репортерами.

98

В эту ночь никто не спал. Все с ужасом ожидали заключительного акта разыгравшейся на глазах драмы.

Рите пришлось сделать успокаивающий укол и она, пожалуй, единственная смогла на какое-то время забыться.

Семью разместили в основном корпусе под усиленной охраной. На территории клиники не осталось ни одного пациента, всех перевели в главный корпус, до отмены тревоги. Пациенты и персонал клиники нервничали. Доктор Росс неоднократно пробегал по коридорам, успокаивал, объяснял, утешал.

Наконец, утром было объявлено, что опасности больше нет и пациенты могут вернутся к прежнему образу жизни.

Вокруг клиники уже стояло несколько автобусов с телевизионщиками. Репортеры тесным кольцом обступили Сергея Ивановича. Пациенты разбегались по своим коттеджам от назойливых журналистов.

Был девятый час утра, когда в комнату, где временно разместился Александр Дмитриевич Соболев, заглянул охранник и доложил, что пришел Василий Васильевич Кузнецов.

– Ну, Слава Богу! – Выдохнул Соболев. – Теперь хоть что-то прояснится.

Эту ночь вместе с ним коротали Андрей и Маша, Риту поместили в специализированной палате, опасаясь за ее состояние.

– Василий Васильевич, присядьте, голубчик, – засуетилась Маша, – Господи, да на вас лица нет! Дайте же ему стул! – Она бросилась к Кузнецову, подхватила его под руку и отвела к дивану, – Вот так, присядьте, я пока распоряжусь, чтобы вам сделали кофе.

– Погодите, Мария Петровна, – попросил Кузнецов, – не уходите, я должен кое-что рассказать всем вам.

Маша селя рядом с ним. Андрей, до сих пор стоявший у стены, подошел ближе.

– Не томите, Василий Васильевич, – попросил Соболев.

– У меня несколько новостей, и я не могу сказать, что все они хорошие, – начал Василий Васильевич.

– Говорите, – Андрей побледнел, он заметно волновался.

– Итак, господа, – продолжил Кузнецов, – Вы все так или иначе представляете себе то, что произошло сегодня ночью. Благодаря вашему брату, – Кузнецов слегка поклонился Маше, – нам удалось предотвратить запланированное убийство, причем не только господина Соболева, но и ваше, Андрей Владимирович, и вашей жены. Нам удалось обезвредить группу боевиков, которыми руководила небезызвестная всем вам Вика. Правда, самой Вике удалось скрыться.

– Опять! – досадливо поморщился Соболев.

– Это еще не все, – остановил его Кузнецов, – не смотря на принятые нами меры, ваш брат, Мария Петровна, был тяжело ранен.

– Как! – ахнула Маша.

– Мне очень жаль, – вздохнул Кузнецов, – Вика использовала его как живой щит, она толкнула его под пули.

– Боже мой, – Маша тихо заплакала.

– Он жив? – спросил Андрей.

– Мы можем увидеть его? – осведомился Соболев.

– Вся информация у Сергея Ивановича, – ответил Кузнецов, – насколько я знаю, он объявил журналистам, что господин Шахматов погиб.

Маша посмотрела на Кузнецова блестящими от слез глазами:

– Значит, есть надежда…

– Я предпочел бы не говорить пока на эту тему, – мягко сказал Кузнецов.

– Понимаю, – покорно согласилась Маша.

– У нас с вами есть и еще одна проблема, – Кузнецов обвел взглядом присутствующих, – Александр Дмитриевич, – обратился он к Соболеву, – вы посветили вашего зятя?

– Да мы говорили об обстоятельствах вашей поездки в Австралию и о том, что поиски увенчались успехом, – сообщил Соболев.

– Прекрасно. Андрей Владимирович, хочу вас поздравить, вас и вашу жену. Ее особенно, ведь благодаря ее твердости и уверенности, мы не оставили надежды и неустанно продолжали разыскивать вашего сына.

– Вы его видели? – быстро переспросил Андрей.

– Да, видел. И его, и Валентину, – кивнул Кузнецов.

– Когда мы сможем, – начал Андрей, но Василий Васильевич остановил его:

– Андрей Владимирович, я понимаю ваше нетерпение, но повремените еще немного. Сначала я должен во всем разобраться. К тому же, Валентина вышла замуж.

– Но я не понимаю…

– Видите ли, женщина осталась совсем одна с вашим сыном на руках. Она была в отчаянии. Я вообще не понимаю, как ей удалось скрыться от преследования. Заметьте, она сохранила вашего сына, мало того, она нашла в себе силы позвонить вам. Ведь, если бы не звонок, нам не скоро удалось бы обнаружить ее.

– Боже мой! Как все запуталось! – Андрей без сил опустился в кресло и уронил голову на руки.

– Да, ситуация только усложнилась, – задумчиво произнес Соболев. – Теперь, когда Вика на свободе, не думаю, чтобы она успокоилась.

– Некоторое время ей будет не до вас, уверяю, – сказал Кузнецов, – те, кто вас заказал, по головке ее не погладят. Охота на вас не прекратится, но пока будет затишье, надо им воспользоваться.

– Что вы предполагаете делать? – спросил Соболев.

– Сегодня вечером Сергей Иванович расскажет все подробнее. А пока, вынужден откланяться.

99

Когда Сергею Ивановичу удалось, наконец, отделаться от настойчивых журналистов, он поспешил в главный корпус к доктору Россу. Нашел он доктора с трудом, так как того не было в кабинете. Пришлось вызывать его по телефону. Старенький доктор явился не сразу, так что Сергей Иванович ждал его некоторое время.

– Я приношу вам свои глубочайшие извинения, – поспешил навстречу доктору Сергей Иванович.

– О! Нет! Что вы! – старик выглядел несколько встрепанным, но абсолютно счастливым, – Вы принесли моей клинике известность и славу. У меня же теперь от пациентов отбоя не будет! – воскликнул доктор, – должен признаться, – понизив голос, сообщил он, – мне уже звонили некоторые из моих коллег и поздравляли, – он многозначительно поднял указательный палец, – а так же, – доктор наклонился к уху Сергея Ивановича, – меня поздравили оттуда, – он победно взглянул на собеседника.

– Что же, я рад за вас, – несколько обескуражено произнес Сергей Иванович.

– Кстати, я подумал, это может вас заинтересовать, – таинственно шепнул доктор.

– Что такое?

– Исчез один из моих пациентов.

– Когда? – нахмурился Сергей Иванович.

– Как раз, сегодня ночью…

– Я так и думал. У нее непременно был осведомитель, – буркнул Сергей Иванович по-русски, – но почему он не предупредил ее?

– Что вы сказали? – переспросил доктор.

– Ничего, так… вы не могли бы показать мне медицинскую карту пропавшего?

– Конечно! – важно ответил доктор Росс.

100

Вечером Рита смогла присутствовать при разговоре с Сергеем Ивановичем. Чтобы ее не расстраивать, решили не говорить о Шахматове. Обсуждали, в основном вопросы, связанные с предстоящим отъездом Кузнецов в Австралию. Рита смотрела на Василия Васильевича, не отрывая взгляда:

– Вы его видели? Видели? – шептала она.

– Да, видел. Маргарита Александровна, поверьте, все будет хорошо.

– Когда мы сможем забрать его?

– Существуют некоторые сложности, бюрократического характера, но мы их преодолеем, – убеждал ее Сергей Иванович.

– Но, мой сын по-прежнему в опасности.

– Мы знаем. Он находится под охраной. К тому же, местонахождение вашего сына никому не известно.

– Я ни в чем не могу быть уверена, пока мой малыш не со мной, – повысила голос Рита.

– Дорогая, успокойся, – бросился к ней Андрей.

– Господи, когда же это кончится! – Рита заплакала.

Маша выбежала за доктором.

– Маргарита Александровна, – Кузнецов склонился к плачущей матери, – возьмите себя в руки. Вам еще воспитывать сына, возможно, у вас будут и другие дети. Поберегите себя для них.

Рита неожиданно послушалась и затихла.

– Все в порядке, – сказала она прибежавшему доктору, – Все в порядке, – она улыбнулась Андрею, взяла его за руку, – мы подождем еще, правда? Мы сможем пережить все это…

– Конечно, милая, – Андрей поцеловал жене руку.

– Вы намерены и дальше оставаться в этой клинике? – спросил Сергей Иванович.

Соболев нахмурился и пожал плечами.

– Как вы скажете, так мы и сделаем, – сказал Андрей.

– Не вижу причин, по которым вам следовало бы уехать, если, конечно, Маргарита Александровна не думает иначе. – Предложил Сергей Иванович. – Вторичной попытки нападения не будет, я уверен.

– Мне все равно, – сказала Рита.

– Что говорит доктор Росс? – спросил Андрей.

– О, ваш доктор абсолютно счастлив, – улыбнулся Сергей Иванович.

– В таком случае, мы останемся, – сообщил Андрей.

– Сергей Иванович, – робко начала Маша, – вы ничего не сказали о моем брате…

– Извините, Мария Петровна, я понимаю ваше беспокойство. Но пока ничего определенного сообщить не могу.

– Но, он жив?

– Официально – нет.

– Я понимаю, он сделал много зла. Но даже приговоренным к смерти разрешается последнее свидание с близкими.

– Мария Петровна, – Сергей Иванович подошел к ней сосем близко и взял за руки, – мы делаем все возможное. Но, даже если ваш брат выживет, то, все равно, такого человека, как Борис Петрович Шахматов больше не существует, вы меня понимаете?

– программа защиты свидетелей? – переспросил Соболев.

– Возможно, – ответил Сергей Иванович.

Рита прижалась к Андрею и смотрела со страхом.

– Он что-нибудь говорил? – спросила Маша.

– Когда я наклонился над ним, то подумал, что все кончено, но неожиданно он произнес: «спасите Риту», и еще через мгновение: «я виноват…» – сказал Сергей Иванович.

– Ах, Боже мой, Боже мой! – прошептала Рита.

По щекам Маши побежали быстрые слезинки.

101

В рюкзаке, припрятанном Викой, было все необходимо для отступления: новые документы, одежда, парик и коробка с гримом, были так же наличные деньги и ключи от машины, ожидающей хозяйку на оплаченной стоянке в соседней деревушке. По документам она была английской студенткой. В деревушке остановилась целая группа молодых людей, приехавших заниматься альпинизмом. Таким образом, Вика не вызывала подозрений у местных жителей и представителей правопорядка. Несколько дней перед операцией Вика действительно провела в этой деревне даже ходила со студентами в горы. Остаток ночи она отлеживалась в небольшой пещерке, утром же, переодевшись и приведя себя в порядок, Вика с самым невинным видом направилась в деревню. По дороге она встретила знакомых, с которыми и появилась в деревне, где провела еще несколько дней.

Она понимала, что теперь ей необходим залечь на дно. Мало того, что на хвосте висит Интерпол, это еще пол беды, да и привыкла она давно к нелегальному положению. Но теперь, когда она так облажалась, да еще загубила группу, по головке ее не погладят, и прошлые заслуги не помогут.

Она никак не могла понять, что же произошло. То, что Борис каким-то образом предупредил Интерпол, не подвергалось сомнению, но куда подевался ее осведомитель? Накануне операции Вика не проверила почтовый ящик. Это, конечно, было непростительной ошибкой. Возможно, осведомитель, тот, кого она давно уже поселила в клинике, до последнего момента не подозревал о засаде, но что-то он должен был почувствовать. Ах, как она неосмотрительна! Неужели желание отомстить, затмило ее разум настолько, что она стала делать ошибки, свойственные только зеленым новичкам!

В машине у неё был портативный ноутбук и телефон для экстренной связи. Она проверила электронную почту, так и есть, осведомитель предупредил о том, что в клинике происходит странное движение. В следующем сообщении осведомитель докладывал, что покинул клинику, как и было условлено, в случае непредвиденной ситуации.

Третье послание содержало короткий приказ явится на базу. Это, конечно, учитель.

Вика просмотрела новостные сайты, все наперебой обсуждали удачно проведенную операцию Интерпола, гибель Бориса Петровича Шахматова и ее, Викино, бегство.

– Сволочи, – прокомментировала Вика.

Не было сомнений в том, что Борис предал ее, а значит, получил по заслугам. Теперь она была совсем одна, одна против целого мира.

Она вспомнила последние месяцы, когда ей казалось, что Борис был целиком в её власти. И что же? Не было никакой власти, Шахматов выжидал удобного момента, чтобы предать ее. Вот, что значит, недооценивать побежденного. Ты думаешь, что он сломлен, ты уверена, что он подчинился, а он всегда готов вонзить тебе нож в спину, только повернись.

Да, Шахматов заплатил за предательство, но она тоже лишилась всего.

Надо было уходить.

Немного поразмыслив, Вика написала учителю, что будет на базе через неделю. Таким образом, она хотела выиграть время. Пока там будут думать, что она покорно идет к ним в руки, Вика успеет замести следы.

Была и еще одна причина, из-за которой Вика не торопилась умирать. Один из ее информаторов сообщил ей, что ему удалось обнаружить след исчезнувшей Валентины. И след этот вел в Австралию. Значит, у Вики оставался шанс отомстить ненавистному семейству Соболевых-Истоминых.

А пока, пока она должна исчезнуть, исчезнут и для Интерпола, и для своих.

Несколько альпинистов-любителей собирались покинуть Швейцарию, Вика выразила желание поехать с ними. Наивные ребята с удовольствием согласились взять с собой отлично тренированную и, к тому же, очень красивую девушку.

102

Маша сидела у кровати и смотрела на восковой профиль Бориса. Брат не приходил в себя. Он так и лежал, увитый трубками и проводами, неподвижный, с заострившимся носом и скулами, так плотно обтянутыми кожей, что казалось, в его лице уже не осталось ни капли жизни. Но приборы утверждали обратное. Жизнь еще теплилась в этом теле, еще мерцала тонкой зеленой линией на экранах, еще заставляла его сердце толкать по венам кровь.

Иногда она брала его безжизненную рук в свои ладони и старалась согреть ее, передать частицу себя, подтолкнуть, заставить это тело захотеть жить. Не существовать, полагаясь на милость электроники, а жить!

– Боря, Борька, – шептала Маша, – не оставляй меня совсем одну в этом мире. Очнись, братишка!

Но приходил доктор, и её просили покинуть палату. Маша выходила в больничный коридор, сидела там подолгу, пока доктор или кто-нибудь из сестер вежливо, но настойчиво не выпроваживал ее.

– Отдохните, – говорили ей.

– Приходите завтра…

– Он не слышит вас…

И она уходила, чтобы прийти снова и сидеть рядом, держа его руку в своей. Она говорила с ним, вспоминая истории из детства, маму, отца, и то, каким он был сорванцом, а потом, как он забрал ее в Москву, и их дом в Завидово, как они были счастливы…

– Помнишь, как ты учил меня ездит на машине? Я все время путала передачи, и ты купил мне автомобиль с автоматической коробкой…

– Неужели ты не слышишь меня? Нет, я уверена, что ты слышишь и все понимаешь. Недавно приезжал Александр Дмитриевич, он простил тебя, слышишь? Никто не держит на тебя зла. Все, все простили тебя: и Рита, и Андрей… Ребеночек их нашелся, такая радость! Так что ты выздоравливай, и мы будем счастливы по-прежнему, обещаю.

Она осторожно касалась губами его лба, гладила жесткие волосы и ждала его возвращения.

103

Вику так и не нашли.

Кузнецов вернулся из Австралии и рассказал, что все боле или менее налаживается. Возможно, ока удастся Валентине приехать с ребенком в Швейцарию, чтобы Рита и Андрей, наконец, смогли увидеть сына. Они по-прежнему находились в клинике, хотя теперь Рите было гораздо лучше.

Соболев старший вернулся в Москву, туда же выехали Маша и Сергей Иванович.

Шахматов находился в военном госпитале, теперь он числился просто пациентом, у него больше не было имени. Он так и не приходил в себя. Хотя его выздоровления с большим нетерпением ждала не только сестра, но и Интерпол. Безымянный пациент обладал бесценной информацией, которую спецслужбы надеялись от него получить.

Сергей Иванович разрешил Маше посещать брата. Приходил в госпиталь и Соболев. Он действительно простил своего бывшего врага, отлично понимая, что он обязан Шахматову жизнью, причем не только своей.

– Страшную цену иногда платит человек за свои грехи, – задумчиво сказал Соболев Сергею Ивановичу после посещения палаты с засекреченным пациентом. – Что говорят врачи? Он совсем безнадежен?

– Будем надеяться, – ответил Сергей Иванович.

– Да, в данном случае – это единственное, что мы можем.