Противостояние Кинг Стивен

— А это мой дорогой Ллойд Хенрид, моя правая рука. Мы с Ллойдом встретились в Фениксе, где он сидел в тюрьме и совсем уже было собрался пообедать своим товарищем по заключению. Собственно говоря, Ллойд, пожалуй, уже успел отщипнуть аппетитный кусочек. Так ведь. Ллойд?

Ллойд вспыхнул и промолчал.

— Протяни свою руку, дорогая, — сказал темный человек.

Словно робот, Надин протянула руку. Глаза равнодушно смотрели в точку, расположенную где-то у Ллойда над плечом.

«Господи помилуй, ну и кошмар», — подумал Ллойд. Пот выступил по всему его телу.

— Рдпзнкмиться, — выдавил он и пожал теплое мясо ее руки.

— Можешь опустить руку, любовь моя, — сказал Флегг.

Надин опустила руку между ног, и пальцы ее забегали, как клубок змей. С чувством, очень похожим на ужас, Ллойд понял, что она мастурбирует.

— Моя жена чувствует легкое недомогание, — сказал Флегг, хихикнув. — Кроме того, она, как говорится, в интересном положении. Поздравь меня, Ллойд, скоро я стану папой.

— Поздравляю, — сказал Ллойд. Губы его онемели.

— Мы можем открывать все наши маленькие секреты в присутствии Надин, так ведь? Она молчалива, как могила. Так что у нас с Индиан Спрингс?

Ллойд моргнул и попытался привести шестеренки своего мозга в движение.

— Там все идет хорошо, — вымолвил он наконец.

— Все идет хорошо? — Темный человек наклонился к нему, и на одну ужасную секунду Ллойду показалось, что сейчас он откроет рот и откусит ему голову. — Тебя нельзя обвинить в слишком подробном анализе ситуации.

— Тут есть еще одно дело…

— Когда я захочу поговорить еще об одном деле, я спрошу тебя о нем. — Голос Флегга стал более резким, он почти кричал. Ллойд никогда не замечал за ним таким стремительных смен настроения, и это пугало его. — А сейчас я хочу, чтобы ты доложил мне об Индиан Спрингс, и на твоем месте, Ллойд, я бы постарался сделать это, как можно скорее.

— Хорошо, — пробормотал Ллойд. Он достал из кармана блокнот и в течение следующего часа говорил об Индиан Спрингс, о реактивных самолетах и о ракетах «воздух-земля». Флегг снова расслабился.

— Как ты думаешь, смогут ли они совершить налет на Боулдер через две недели? — спросил он. — Скажем… к первому октября?

— Карл сможет, — неуверенно произнес Ллойд. — Насчет двух других я не уверен.

— Я хочу, чтобы они были готовы, — пробормотал Флегг. — Я хочу, чтобы к весне эти люди прятались в норах. Я хочу напасть на них ночью, когда они будут спать. Я хочу, чтобы с их городом случилось то же самое, что с Дрезденом во Вторую мировую войну. — Он повернулся к Ллойду, и лицо его было мраморно белым. На лице его сияла усмешка, словно кривая турецкая сабля. — Я им покажу, как засылать шпионов. К весне они будут жить в погребах. Тогда мы отправимся к ним и устроим охоту на свиней. Я им покажу, как засылать шпионов.

Ллойд наконец отважился вставить слово:

— Третий шпион…

— Мы найдем его, Ллойд. Об этом не беспокойся. Мы найдем этого ублюдка.

— Мне кажется, мы знаем, кто он, — тихо сказал Ллойд.

— Что? Что ты сказал?

— Третий шпион…

— Нет, — сказал Флегг решительно. — Нет. Ты пытаешься поймать собственную тень.

— Насколько я знаю, он — друг парня, которого зовут Ник Андрос.

Флегг рванулся через комнату так быстро, что Ллойд даже не успел этого заметить. Через мгновение он уже схватил Ллойда за воротник рубашки и сдернул его со стула. Ужасный, тошнотворный жар обжег Ллойду лицо. Черные глаза ласки были теперь лишь в дюйме от его собственных глаз.

— И ТЫ БОЛТАЛ ЗДЕСЬ БИТЫЙ ЧАС ОБ ИНДИАН СПРИНГС. ДА Я ВЫБРОШУ ТЕБЯ ВОН В ТО ОКНО!

Что-то — возможно, зрелище уязвимости темного человека, а возможно, мысль о том, что Флегг все равно не убьет его до тех пор, пока не вытянет из него всю информацию — дало Ллойду мужество выступить в свою защиту.

— Я пытался сказать вам! — закричал он. — Вы прервали меня! И вы скрыли от меня этот трахнутый красный список! Если бы я знал о нем, этот сучий идиот был бы у меня в руках еще вчера вечером!

Потом он полетел через всю комнату и ударился о дальнюю стену. Из глаз у него посыпались искры, и он ошеломленно рухнул на паркетный пол. В ушах у него гудело.

Флегг подошел к Ллойду с выражением фальшивого сочувствия на лице.

— Извини, — сказал он. — Давай выпьем. — Он протянул Ллойду руку и помог ему встать. — Ты будешь неразбавленный бурбон, верно?

— Прекрасно.

Флегг подошел к бару и налил два стакана. Ллойд выпил залпом половину. Ему стало немного лучше.

— Мне никогда не приходило в голову, что красный список может тебе понадобиться. В нем было восемь имен — теперь осталось только пять. Это были члены их комитета и старуха. Андрос был одним из них. Но сейчас он мертв. Да, Андрос мертв, я в этом уверен. — Он бросил на Ллойда пристальный, ядовитый взгляд.

Ллойд начал рассказывать, время от времени сверяясь со своим блокнотом. На самом деле в этом не было никакой необходимости, но ему надо было хотя бы иногда отрываться от этого пылающего взгляда. Начал он с Джули Лори, а закончил Барри Дорганом.

— Ты говоришь, он умственно отсталый, — задумчиво сказал Флегг.

— Да.

Лицо Флегга расплылось в счастливой улыбке, и он и закивал головой.

— Так вот оно что, — сказал он, обращаясь не к Ллойду, а куда-то в сторону. — Так вот почему я не мог увидеть.

Он замолчал и подошел к телефону. Спустя несколько секунд он уже разговаривал с Барри.

— Вертолеты. Один пусть ведет Карл, а другой — Билл Джеймисон. Непрерывная связь по радио. Пошли шестьдесят, нет — сто человек. Проследи, чтобы у них были его приметы. Каждый час докладывать мне.

Флегг повесил трубку и радостно потер руками.

— Мы поймаем его. Как мне хотелось бы отослать его голову его дружку Андросу. Но Андрос мертв. Не так ли, Надин?

Надин ничего не ответила.

— В вертолетах не будет особого толку, — сказал Ллойд. — Через три часа уже стемнеет.

— Не трусь, Ллойд, — весело воскликнул темный человек. — Не сегодня — так завтра. Он не мог далеко уйти. Нет, он где-то совсем рядом.

Ллойд нервно теребил свой блокнот, мечтая только об одном — оказаться где-нибудь подальше отсюда. Сейчас Флегг был в хорошем настроении, но у Ллойда не было уверенности, что это состояние продлится после того, как он узнает о Мусорном Баке.

— У меня есть еще одна информация, — произнес он неохотно. — Она касается Мусорного Бака.

— Милый Мусорок. Он отправился в очередное многообещающее путешествие?

— Я не знаю, где он сейчас. Перед тем как снова уйти, он устроил один фокус в Индиан Спрингс. — Он пересказал то, что узнал от Карла. Лицо Флегга помрачнело, когда он услышал о том, что Фредди Кампанари при смерти, но когда Ллойд закончил, лицо его вновь было безмятежным. Флегг нетерпеливо махнул рукой.

— Ладно. Когда он вернется, убейте его. Но быстро и безболезненно. Я не хочу, чтобы он страдал. Я надеялся, что он… дольше останется с нами. Возможно, Ллойд, ты этого не поймешь, но я чувствовал какое-то… внутреннее сродство с этим мальчишкой. Я думал, что смогу использовать его

— и уже использовал, — но я никогда не был уверен на все сто. Даже у великого скульптора может дрогнуть в руке резец, если резец плохой. Верно, Ллойд?

— Конечно.

— А ведь он оказал нам огромную услугу, вооружив нас ракетами, не так ли?

— Да, это так.

— Он вернется. Скажи Барри, чтобы он… устранил его. Безболезненно, если возможно. А сейчас меня больше волнует этот идиот на востоке от нас. Я мог бы отпустить его, но тут дело в принципе. Вполне возможно, что мы управимся до полуночи. Я уверен, что он сейчас едет на велосипеде прямо посередке I-15, в надежде на то, что Бог этой старухи о нем позаботится. Но ведь она мертва. Да и Бог ее тоже мертв, насколько мне известно.

Ллойд облизал пересохшие губы.

— Я пойду?

— Прекрасно, Ллойд, прекрасно. — Темный человек не смотрел на него. Он подошел к Надин и уставился ей в лицо. — Все будет хорошо. Очень хорошо.

Через пятнадцать минут Ллойду позвонил Стэн Бэйли из Индиан Спрингс. Стэн был в истерике, разрываясь между ненавистью к Мусорному Баку и страхом перед темным человеком.

Карл Хоу и Билл Джеймисон вылетели на разведку в 6:02. Еще один обученный пилот, Клифф Бенсон, летел с Карлом в качестве наблюдателя.

В 6:12 оба вертолета взорвались в воздухе. Как он ни был потрясен, Стэн догадался послать пять человек в ангар N9, где стояли пять оставшихся вертолетов. В каждом из них оказалась заложена бомба со взрывателем, подключенным к обычному кухонному таймеру.

— Нет сомнений, — сказал Стэн. — Это Мусорный Бак. Он озверел. Только Богу известно, куда еще он заложил свои бомбы.

— Проверь все, — сказал Ллойд. Сердце его бешено билось, адреналин кипел в крови, а глаза чуть не вылезали из орбит. — Проверь все! Подними всех людей и прочеши с ними каждый квадратный дюйм этой мудацкой базы. Слышишь меня, Стэн?

— К чему все эти хлопоты?

— К ЧЕМУ? — завопил Ллойд. — А ты сам не понимаешь, мудозвон, что случится, когда Большой Хлыщ узнает о том, что вся база…

— Все пилоты погибли, — мягко перебил его Стэн. — Как ты этого не поймешь, Ллойд? Даже Клифф. У нас осталось шесть парней, которые не годятся даже на роль штурмана, и совсем нет учителей. Зачем нам нужны эти самолеты, Ллойд?

И он повесил трубку.

Том Каллен проснулся в половину десятого вечера. Он сделал глоток воды из фляжки, выполз из-под двух нависающих скал и поднял взгляд на темное небо. Безмятежная и таинственная луна парила наверху. Настало время отправляться в путь. Но он будет осторожен, ей-Богу, да.

Потому что теперь они гонятся за ним.

Ему приснился сон. Ник говорил с ним, и это было странно, потому что Ник не мог говорить. Он мог только писать, а Том почти не умел читать.

Ник сказал:

— Они знают о тебе, Том, но ты в этом не виноват. Ты все делал правильно. Просто не повезло. Так что теперь ты должен быть осторожен. Тебе нельзя больше идти по дороге, но все равно надо двигаться на восток.

Том понял насчет востока, но не знал, как он будет ориентироваться в пустыне. Ведь может получиться так, что он будет ходить кругами.

— Ты поймешь, — сказал Ник. — Сначала надо будет смотреть на Палец Бога.

Том снова прикрепил фляжку к поясу и надел рюкзак.

ОНИ ЗНАЮТ О ТЕБЕ, ТОМ.

Он осторожно перешел через дорогу, посмотрев в обе стороны, зацепился ногой за ограждение и скатился вниз по насыпи.

Поднявшись, он внимательно оглядел горизонт. Глаза его были острыми, а пустынный воздух был кристально чист. Вскоре он заметил его. На фоне усыпанного звездами неба он возвышался, как восклицательный знак. Палец Бога. Он подумал, что сможет дойти до него часа за два. Миновала полночь. Прошло еще два часа. Скала не приближалась. Том подумал, уж не мираж ли это, и протер глаза. Но скала по-прежнему была на месте.

К четырем часам утра, когда внутренний голос стал нашептывать ему, что пора подыскать себе укромное местечко, в котором можно будет проспать весь следующий день, скала наконец-то приблизилась. Но этой ночью ему до нее не дойти.

А когда он дойдет (при условии, что они не найдут его этим днем), что тогда?

Неважно.

Ник скажет ему. Старина Ник.

Тому не терпелось поскорее добраться до Боулдера и увидеть его. Ей-Богу, да.

Он нашел удобное место в тени огромного валуна и заснул почти немедленно. В ту ночь он прошел на северо-восток почти тридцать миль. Он приближался к Горам Мормонов.

В тот день огромная гремучая змея заползла в его убежище, чтобы укрыться от дневной жары. Она свернулась рядом с Томом, поспала немного и уползла дальше.

Флегг стоял на краю солярия, расположенного на крыше, и смотрел на восток. Через четыре часа стемнеет, и идиот вновь отправится в путь.

Сильный и непрекращающийся ни на секунду пустынный ветер развевал его темные волосы. Город обрывался так внезапно и переходил в пустыню. Столько пустыни, столько мест, где можно спрятаться. Люди и раньше уходили туда, и больше их никто никогда не видел.

— Но не на этот раз, — прошептал он. — Я поймаю его. Я поймаю его.

Он не смог бы объяснить, почему для него так важно поймать этого идиота. Все чаще и чаще он чувствовал позыв к простому действию, к движению, к уничтожению.

Прошлым вечером, когда Ллойд сообщил ему о взрыве двух вертолетов и гибели всех пилотов, он огромным усилием воли удержался от того, чтобы не впасть в вопящую ярость. Первым его побуждением было отдать приказ немедленно сформировать вооруженную колонну и направить ее на Боулдер. И все эти вонючие мерзавцы будут раздавлены в полторы недели.

Без сомнения.

А если на горных перевалах выпадет ранний снег, то это будет означать конец его великого Вермахта. А ведь было уже четырнадцатое сентября. На хорошую погоду рассчитывать не приходится. Как это, черт возьми, время пролетело так быстро?

Но ведь он был самым могущественным человеком в этой половине земного шара, разве не так? Может быть, и найдется кто-то под стать ему в России, Китае или Иране, но об этом еще лет десять можно не беспокоиться. Он знал, он чувствовал, что звезда его восходит. Он силен — вот о чем расскажет им этот идиот, если, конечно, ему удастся не заблудиться в пустыне и не замерзнуть в горах. Он расскажет им о том, что люди здесь, на западе, боятся Ходячего Хлыща и немедленно бросятся исполнять любую его команду. Он может рассказать им только то, что окончательно подорвет их уверенность в своих силах. Так почему же так необходимо, чтобы этот Том Каллен был пойман и убит, прежде чем он успеет покинуть запад?

«Потому что я так хочу, и я получу, то что хочу, и это — вполне достаточная причина.»

А тут еще этот Мусорный Бак. Он-то думал, что можно забыть о нем. Что можно отбросить его в сторону, как неисправный инструмент. Но Мусорный Бак сумел сделать то, что не удалось бы всей Свободной Зоне. Он швырнул грязь в отлаженный механизм готовящегося похода.

Я ошибся…

Это была ненавистная мысль, и он не позволил себе додумать ее до конца. Он бросил стакан за низкое ограждение и проследил за его долгим полетом. Мысль капризного, злого ребенка мелькнула у него в мозгу: «Пусть он упадет кому-нибудь на голову!»

Далеко внизу стакан взорвался на автомобильной стоянке… настолько далеко, что темный человек не услышал этого.

Больше в Индиан Спрингс ничего не нашли. Всю базу перевернули вверх дном. Очевидно, Мусорный Бак заминировал первое, что попалось ему под руку

— вертолеты из ангара N9 и автоцистерны в соседнем гараже.

Флегг изменил свой приказ насчет Мусорного Бака и велел казнить его публично. Мысль о том, что Мусорный Бак будет разгуливать по всем государственным военным базам, на которых Бог знает что может храниться, приводила его в крайне дурное расположение духа.

Да, уверенность испарялась.

Когда это началось? Он не мог точно ответить на этот вопрос. Но он знал, что вещи понемногу изнашиваются по краям. Ллойд тоже об этом знал. Он прочитал это в его взгляде. Неплохая идея устроить Ллойду несчастный случай до конца зимы. Слишком уж со многими из дворцовой гвардии он сдружился. С такими людьми, как Уитни Хорган и Кен ДеМотт. И даже этот Берлсон, который разболтал про красный список. Он лениво прикинул, стоит ли за это снять с него живьем кожу.

«Но если бы Ллойд знал о красном списке, ничего бы…»

— Заткнись, — пробормотал он. — Просто… возьми… и заткнись!

Но эту мысль было не так-то просто отогнать. Действительно, почему он не назвал Ллойду имена руководителей Свободной Зоны? Он не знал этого, не мог вспомнить.

Выражение удивления мелькнуло на его лице. Неужели он постоянно принимал такие глупые решения?

И кстати, насколько предан ему Ллойд? Это выражение у него в глазах…

— Они идут за тобой, и ты знаешь об этом.

Он резко обернулся на звук этого тихого, бесстрастного голоса. Его широкая усмешка поблекла, когда он увидел Надин. На ней была белая ночная рубашка. Ее волосы, того же цвета, что и рубашка, облепляли ее лицо. Она была похожа на сумасшедшую сивиллу, и Флегг почувствовал страх. Она сделала еще один шаг по направлению к нему. Ноги ее были босыми.

— Они идут сюда. Стью Редман, Глен Бэйтмен, Ральф Брентнер и Ларри Андервуд. Они придут и убьют тебя, как застигнутую в курятнике ласку.

— Они в Боулдере, — сказал он, — прячутся у себя под кроватями, оплакивая свою старую негритянку.

— Нет, — сказала она равнодушно. — Они уже почти дошли до Юты. Скоро они будут здесь. И они уничтожат тебя, как зловредный вирус.

— Заткнись. Спускайся вниз.

— Я пойду вниз, — сказала она, приближаясь к нему, и на этот раз улыбка играла на ее устах — улыбка, наполнявшая его ужасом. Щеки его побледнели, а вместе с румянцем, казалось, исчезла и его странная, горячая жизненная сила. На мгновение он показался ей старым и немощным. — Я пойду вниз… и ты пойдешь вслед за мной.

— Убирайся.

— Мы вместе пойдем вниз, — пропела она улыбаясь… это было ужасно. — Вниз, ВНИИИИИИИЗ…

— Они в Боулдере!

— Они почти уже здесь.

— СПУСКАЙСЯ ВНИЗ!

— Все, что ты сделал здесь, распадается прямо на глазах. А почему, собственно, должно было оказаться иначе? Период полураспада зла обычно довольно мал. Люди шепчутся по углам. Они говорят о том, что ты упустил Тома Каллена, обычного умственно отсталого паренька, у которого, однако, хватило ума, чтобы перехитрить тебя. — Слова вылетали из ее искривленного улыбкой рта все быстрее и быстрее. — Они говорят, что твой эксперт по вооружениям сошел с ума, а ты не знал о том, что это произойдет. Они боятся, что те игрушки, которые он в следующий раз принесет с собой из пустыни, могут предназначаться им, а не людям на востоке. И они уходят. Ты знаешь об этом?

— Ты лжешь, — прошептал он. Лицо его было белым, как пергамент, а глаза выкатились из орбит. — Они не осмелятся. А если бы осмелились, то я знал бы об этом.

Ее глаза невидяще смотрели мимо него на восток.

— Я вижу их, — прошептала она. — Они уходят со своих постов во тьме ночи, и твой Глаз не замечает их. Они оставляют свои посты и крадутся прочь. Рабочая бригада уходит с двадцатью людьми, а возвращается с восемнадцатью. Пограничники дезертируют. Они боятся, что удача уже не на твоей стороне. Они оставляют тебя, оставляют тебя, а те, кто все еще здесь, не пошевелят и пальцем, чтобы спасти тебя, когда люди с востока придут покончить с тобой раз и навсегда…

— ТЫ ЛЖЕШЬ! — закричал он ей. Его руки опустились ей на плечи, сломав обе ключицы, как карандаши. Он поднял ее тело высоко над головой и, развернувшись на каблуках, швырнул ее вниз. В последний момент он успел увидеть на ее лице улыбку торжества и облегчения, успел заметить в ее глазах вернувшийся к ней разум. И тогда он все понял. Она специально довела его до этого, непостижимым образом догадавшись, что только он может вернуть ей свободу…

ОНА БЫЛА БЕРЕМЕННА ЕГО РЕБЕНКОМ.

Она падала молча, как неисправная сигнальная ракета.

Когда Флегг услышал неописуемый глухой звук падения ее тела, он вскинул голову к небу и завыл.