Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов Телушкин Иосиф

Что у меня общего с иудеями? Едва ли я имею что-нибудь общее с ними, и потому могу спокойно стоять в стороне; вот ситуация, которая позволяет мне перевести дух.

Франц Кафка (1883–1924), Дневники; цит. по Роберту Алтеру, «Когда традиция в прошлом»

В «Письме отцу» Кафка описал и попытки отца утвердить в их семье еврейское мировоззрение, и то, почему эти усилия потерпели неудачу:

Вы действительно вынесли некоторые штрихи иудаизма из геттоподобного сообщества деревни. Их было не так уж много, тем более, что они истощались как в городских условиях, так и в течение Вашей военной службы; тем не менее впечатлений и воспоминаний Вашей юности хватило на некий вариант еврейской жизни, который Вас удовлетворял. Вас, но не меня! У Вас не хватило сил передать ребенку то, что Вы чувствовали; впрочем, для меня теперь это только воспоминания…

С людьми, с которыми я могу молиться, мне не о чем говорить, а с людьми, с которыми можно поговорить, невозможно молиться.

Эрнст Симон (1899–1988)

Когда Симон, друг юности Мартина Бубера, начал соблюдать заповеди иудаизма, он обнаружил, что его политические и интеллектуальные интересы не беспокоят его собратьев по религии, в то время как его религиозные заботы быстро надоели его светским друзьям.

Даже некоторые аспекты сионизма – возвращение иудеев на собственную землю и строительство своего государства – вызывали элементы отчуждения от иудаизма:

«Я хочу заявить, – сказал Юдка, с трудом произнося слова низким, напряженным голосом, – что я решительно против еврейской истории. Я попросту запретил бы учить наших детей всей этой иудаике. На кой черт бормотать им о позоре наших предков? Им нужно сказать всего-навсего: мальчики, со дня, когда нас вытурили из нашей земли, мы стали людьми без истории. Академическая группа без аудитории. Вечные запасные на скамейке штрафников…»

Хаим Хажаж, «ha-Дераша» («Проповедь»). Пер. Бен Халперна. Партизан Ревью, 23 (1956)

Хажаж – представитель весьма специфического течения среди сионистов, именуемого «shilat ha-golah», то есть «отрицание диаспоры», хотя в такое отрицание и означало, в действительности, забвение собственных бабушек, дедушек и всех прочих предков.

Негативное отношение может исходить и от самих «мальчиков», «запасных на скамейке штрафников». Вот как рассуждает один из персонажей в романе об израильской войне за независимость:

Мой дедушка, которого я никогда не знал, был ученым; всю жизнь целиком он положил на изучение Торы и Талмуда; он надежно врос в тот мир всеми корнями. Прекрасно! Мой отец вырвал корни из земли, оттряс прах с них и прибыл сюда. Зачем? Чтобы укорениться здесь! А вот я и мои друзья – segatiles – сорная трава по пыльным обочинам дорог. Мы не учим Тору и не мудрим с любой новой мудростью… Потомки без прародителей. Только отцы. Представил бы что-нибудь подобное папаша… Просто мрак…

С. Юзхар, «Дни Циклаг»; цит. по Роберту Алтеру, «Когда традиция в прошлом»

В то время как Симон, Хажаж и Юзхар говорят об отчуждении от иудаизма в прошлом и настоящем, современный еврейский историк, говоря о южных штатах Америки, воссоздает то ощущение глубокой изоляции, которую его бабушка чувствовала в среде ее нееврейских ближних:

Одинокие дни были воскресенья – воскресенья, когда все в доме собирались и уходили свершать свои обряды в церковь. Я в это время оставалась наверху в своей комнате и смотрела… Я была чужой в этом небольшом мирке. Как я мечтала о родственной душе, как тянулась к ней сердцем… И я видела, словно наяву, несбыточное: как иудеи идут к своему единственному Храму в День субботний…

Дженни Нахамсон, вспоминая жизнь на Американском Юге в начале 1900-х; цит. по Илии Эвансу, «Одинокие воскресенья: размышления еврея-южанина», на непронумерованной странице после посвящения

Отчуждение и презрение

Иудеи произвели только трех оригинальных гениев: Христа, Спинозу и меня.

Гертруда Стайн (1874–1946); цит. по Джеймсу Меллоу, «Заколдованный круг»

В весьма эгоцентрическом представлении Стайн об истории, действительно преуспевшие евреи – это только те, думая о ком, мир вообще забывает, что они – евреи.

Что вы так настойчиво навязываете мне ваши особые еврейские мучения? Я испытываю не меньшее сочувствие к несчастным индийским жертвам в Путамайо и т. д…Я не могу завести специальный угол в моем сердце для гетто. Повсюду в мире я чувствую себя дома там, где летят облака, свищут птицы и текут человеческие слезы.

Роза Люксембург (1871–1919) в послании Матильде Вурм, 16 февраля 1917 г.

Люксембург, создавшая (вместе с Карлом Либкнехтом) немецкую коммунистическую партию в 1918 году, была убита в ходе неудавшегося антиправительственного выступления 1919 года.

Родившаяся в Польше в традиционной еврейской семье, Люксембург была равнодушна к страданиям не только евреев, но своих собственных родственников. Ее равнодушный ответ на сообщение о смерти матери заставил страдающего отца написать ей: «Конечно, орел, взмывая ввысь, теряет из виду землю внизу… Я не буду больше обременять Вас моими письмами…»

Наоми Шеперд считает нелепым желание Люксембург «чувствовать себя дома повсюду в мире», оставаясь в то же время безразличной к еврейским мукам. «Ее требование “Сделать счастливым целый мир” есть лишь форма ухода от проблем и страданий ее собственного семейства» (Наоми Шеперд, «Дешевле рубинов: еврейские женщины как мятежники и радикалы»).

Пред сединой вставай и уважай лицо старца, и бойся Бога твоего.

Ваикра 19:32

Первые слова этого отрывка написаны на плакатах в израильских автобусах, чтобы заставить людей уступать места пожилым людям. Я видел, как израильские водители специально просят пассажиров своих автобусов делать это.

Хотя некоторые законы Торы казались применимыми только к евреям, Талмуд считает, что этот закон должен определять и отношение к неевреям:

«Пред сединой вставай» касается любого старика… Рабби Иоханан всегда вставал в присутствии пожилых неевреев, говоря: «Сколько пережили эти люди!»

Вавилонский Талмуд, Киддушин 33а

Заметьте, что Тора завершает отрывок, предписывающий почтение к старикам, словами: «И бойся Бога твоего» – фразой, которая неизбежно сопровождает любую заповедь, в которой говорится о слабых членах общины. Например, несколькими стихами ранее, Тора приказывает: «Пред слепым не клади преткновения. Бойся Бога твоего» (Ваикра 19:14), а в другом месте говорится: «Не властвуй над ними (рабами твоими) с жестокостью и бойся Бога твоего» (Ваикра 25:43).

Уважайте стариков, которые забыли всё, чему учились, не по своей вине, ибо мы знаем, что обломки старых скрижалей (Десяти Заповедей, которые разбил Моисей) были положены в ковчег Завета вместе с новыми скрижалями.

Вавилонский Талмуд, Брахот 8б

Это достаточно редкий и выразительный случай использования поэтической метафоры в Талмуде. Как объясняет рабби Ави Эрман: «Мудрец, потерявший интеллектуальные способности и поэтому интеллектуально разбитый, сравнивается с разбитыми скрижалями: ему должно оказывать такое же уважение» (Эль Ам Талмуд, Брахот 153).

Мудрость стариков

Спроси отца твоего, и он возвестит тебе; старцев твоих, и они скажут тебе.

Дварим 32:7

В традиционных обществах стариков уважают за их связь с прошлым и за мудрость, которую они передают молодым. В современном, светском, научно организованном обществе, где количество знаний удваивается каждое десятилетие, мы вынуждены смотреть на мудрость стариков как на нечто устаревшее и вышедшее из обращения. Современные герои – это актеры, рок-звезды и спортсмены. Неудивительно, что в нас остается мало уважения к тем, кто физически стар. Этот страх пред старостью даже заставляет многих американцев стараться выглядеть моложе, чем они есть на самом деле. Всё это разрушительно действует на современное общество. Раз мы все равно когда-нибудь состаримся, то только в наших интересах культивировать уважение к состоянию, в котором и мы в будущем окажемся. Возможно, мы не делаем этого потому, что старость напоминает нам о смерти. Мы знаем, что смерть ждет всех, но в глубине души не верим, что умрем, пока смерть в конце концов не постучит в дверь.

В ответ молодым людям, которые сказали ему, что он не может понять их проблем, Фриц Кортнер, немецкий еврейский актер, сказал: «Вы никогда не были старыми, как я сейчас. С другой стороны – я уже был молодым, как вы».

Цит. по Лору и Морису Колван, «Еврейский юмор»

По поводу ученых: чем старше они становятся, тем больше мудрости имеют… Но невежда чем старше, тем глупее.

Вавилонский Талмуд, Шаббат 152а

Как дожить до старости

В еврейской традиции считается, что долгая, здоровая жизнь – это Божье Благословение. В Танахе и Талмуде в нескольких местах описывается поведение, достойное подобного благословения. Тора считает, что долгая жизнь дается за выполнение трех из 613 заповедей: чтить своих родителей (Шмот 20:12), отпускать мать (при охоте на птиц), прежде чем забрать ее птенцов (Дварим 22:7) и использовать честные весы при торговле (Дварим 25:15). Но Талмуд содержит гораздо более широкий список этических и ритуальных требований, необходимых для долгой жизни.

Ученики Рабби Зейры спросили его: «За что ты достиг такой хорошей старости?»

Он ответил: «Всю жизнь

Я был терпелив в доме своем,

Я никогда не переходил пути более великому, чем я,

Я никогда не думал о Торе, гуляя по гадким тропам,

Я не прошел и четырех миль без того, чтобы не поразмышлять о Торе или не надеть тфиллин.

Я никогда не спал в Бейт-Мидраш (Дом Учения) – ни всю ночь, ни нескольких часов.

Я никогда не радовался позору ближнего своего и

Я никогда не звал ближнего своего кличкой (которая ему не нравилась или смущала его)».

Вавилонский Талмуд, Таанит 20б

В идеале, в еврейской традиции считается благословением, если человек дожил до глубокой старости. Поэтому некоторые евреи начинают письма словами: «Дорогой такой-то “амуш”, где слово “амуш” является аббревиатурой фразы “ад меах в’эзрим шана…” – “да будет тебе дано дожить до ста двадцати лет”». Этот возраст считается идеальным, так как в Торе говорится, что Моисей дожил до этих лет и «не притупилось зрение его и не истощилась свежесть его» (Дварим 34:7). Талмуд также упоминает, что несколько величайших мудрецов, включая Гиллеля, Иоханана бен Заккая и Акиву, дожили до ста двадцати лет, сохранив свои интеллектуальные достоинства и физическую форму.

Благословение «ста двадцати лет» часто произносится на днях рождения. Один еврейский анекдот рассказывает, как человек поздравил друга в день рождения словами: «Дожить тебе и быть здоровым до ста двадцати одного». Когда его спросили, почему он добавил один год, он ответил: «Я не хочу, не дай Бог, чтобы ты умер внезапно».

Однако в «Пиркей Авот» видны и сомнения в том, является ли необычно долгая жизнь благословением для большинства людей. При перечислении этапов жизни здесь говорится:

И тот, кому исполнилось сто – словно умер и ушел из нашего мира.

Пиркей Авот 5:21

Агония старости

Самый страшный отрывок Танаха, касающийся старости, можно прочесть в Теhилим. Он выражает весь страх, преследующий человека в позднем возрасте:

Не брось меня во время старости;

когда иссякнет сила моя, не оставь меня!

Теhилим 71:9

Этот Псалом включен в службу на Дни Трепета, и я заметил, что когда его поют, всегда можно услышать всхлипывания в зале, показывающие, что этот страх является всеобщим и что мы все рискуем оказаться одни, когда будем старыми и слабыми… Другие отрывки рассказывают о физической слабости, неизбежно сопровождающей старость.

Но Барзилай сказал царю: сколько лет мне еще осталось жить, чтобы идти с царем в Иерушалаим? Восемьдесят лет мне ныне – отличу ли я хорошее от худого? Почувствует ли раб твой вкус того, что будет есть, и вкус того, что будет пить? Разве слушать мне еще голоса певцов и певиц? И зачем же раб твой будет в тягость господину моему, царю моему?

II Шмуэль 19:35-36

Кроме потери вкуса, слуха и других чувств, старики страдают от физической немощи. Танах рассказывает, что в последние годы жизни Давида слуги укрывали его одеялами, но «не становилось ему теплее» (Млахим 1:1), а Ицхак в старости ослеп (Брейшит 27:1).

Один талмудический мудрец, Рабби Йосси бен Кишма, любил загадывать одну загадку, пропитанную горечью:

«Две лучше трех, но горе, когда одна вещь уходит, чтобы никогда не вернуться».

В некоторых комментариях говорится, что «два» – это две ноги молодого человека, которые лучше, чем три (две ноги и палка старика). «Одна вещь, которая уходит и не возвращается никогда» – это наша юность (Вавилонский Талмуд, Шаббат 152 а).

Хотя старики и сегодня переживают свою слабость, они все же находятся в лучшем положении, чем в древности. Сейчас можно видеть людей, которым за восемьдесят, но они все еще наслаждаются тем, «что едят и пьют», и ведут достойную жизнь. С другой стороны, из-за развития медицины многие люди, которые давно бы умерли в древности, вынуждены жить, терпя боль и чувствуя тщетность своего существования в течение многих лет.

Когда мы были еще мальчишками, с нами обращались как с мужчинами (то есть заставляли вести себя по-взрослому). Теперь, когда мы стары, на нас смотрят как на младенцев.

Вавилонский Талмуд, Бава Камма 92б

Если человек достиг «возраста силы» (восемьдесят лет), то внезапная смерть – словно поцелуй (то есть словно Бог, поцеловав человека, забрал его душу).

Вавилонский Талмуд, Моэд Катан 28а

Не сидит как судья в Санhедрине ни старик, ни евнух, ни бездетный.

Вавилонский Талмуд, Санhедрин 3б

Два средневековых объяснения этого отрывка:

Раши говорит: «Старик исключается, так как уже забыл о боли и волнениях, связанных с воспитанием детей, и поэтому не способен сочувствовать».

По поводу тех же строк Маймонид говорит так: «Мы не назначаем в Санhедрин очень старых людей или евнухов, так как им не хватает нежности» (Мишне Тора, «Законы о Санhедрине», 2:3).

Израильский юрист, Рабби Шломо Йосеф Зевин заметил, что Маймонид дисквалифицирует только «очень старого» человека, а просто «пожилой возраст – это хорошее качество для судьи в Санhедрине» (см. Рабби Зевин «Старость»). Это находится в соответствии с уже упоминавшейся цитатой: «Чем они старше, тем у них больше мудрости».

Обязанности стариков

Каждый еврей обязан изучать Тору, будь он беден или богат, здоров или болен, в разгаре юности или в старости и слабости… До какого момента нужно учить Тору? До часа своей смерти.

Мишне Тора, «Законы изучения Торы», 1:8-10

Старые евреи обязаны выполнять заповеди, как и все остальные, в том случае, если они на это физически способны. У выполнения заповедей нет пенсионного возраста. Поэтому во многих синагогах старики составляют большинство посетителей утренней службы в будни. Рабби Дэйл Фридман заметил, что мы все считаем эти ежедневные обязанности тяжким грузом, а старикам, которые свободны уже от стольких обязательств, они позволяют сохранять достоинство.

Сказать старику, что он обязан выполнять заповеди, как любой другой еврей, – значит дать ему понять, что от него еще чего-то ждут, что его поступки все еще имеют значение.

Рабби Дэйл Фридман, «Корона славы: старение и еврейская традиция»

Если бы Бог не скрыл от каждого из нас день нашей смерти, никто бы не строил дома и не сажал виноградника, а каждый бы думал: «Завтра я умру, зачем работать для других?»

Поэтому Бог скрыл от нас день нашей смерти, чтобы мы строили и сажали. Если у нас будет долгая жизнь, мы насладимся плодами трудов наших. Но если нет – другие воспользуются нашей работой.

Йалкут Шимони по поводу Коhелет, 968

Среди евреев день рождения – не слишком большой праздник; годовщина смерти – вот что помнит еврей.

Менделе Мойхер Сфорим (1835–1917), псевдоним ивритского и идишского писателя Иакова Абрамовича

Хотя большинство современных евреев празднуют день рождения, этот обычай достаточно нов и, скорее всего, заимствован нами у наших соседей. В Танахе упоминается лишь один день рождения – день рождения фараона, который не был евреем (Брейшит 40:20).

Годовщина смерти, или, как ее чаще называют, йорцайт (идиш), – это очень важная дата. Ближайшие родственники зажигают свечу, которая должна гореть 24 часа, а в синагоге читается Кадиш. Возможно, такое внимание уделяется дню поминовения потому, что только после смерти видно, прожил ли человек достойную жизнь. В момент же рождения мы не знаем о нем ничего.

Комментируя отрывок из Коhелет (7:1) – «День смерти лучше дня рождения» – Рабби Леви объясняет: «Это можно сравнить с двумя кораблями, плывущими по океану. Один вышел из бухты, а другой в нее входит. Все празднуют отплытие, но только несколько человек радуются кораблю, который прибыл в порт. Мудрец, увидев это, сказал: “Это просто смешно. Не стоит радоваться отплытию корабля, ибо кто знает, что с ним случится, какая погода будет в море и какие ветры ждут его. Лучше радоваться прибывшему судну, ибо оно успешно добралось домой”».

Шмот Рабба 48:1

Со смертью мужа (или жены), вы теряете настоящее, со смертью родителя – прошлое, со смертью ребенка вы теряете свое будущее.

Норман Линзер, «Понимал скорбь и утрату»

Неизбежность и необратимость смерти

Я иду к нему, а он ко мне не возвратится.

II Шмуэль 12:23. Давид о смерти новорожденного сына, которого он зачал с Бат-Шебой

В иудаизме взгляд на скорбь совершенно уникален. Однако размышления о неизбежности и неотвратимости смерти у нас напоминают мысли других народов. Удивительно видеть сходство реакций на смерть в разных культурах:

Человеку, который сказал Сократу: «Тридцать судей приговорили тебя к смерти», Сократ ответил: «А природа приговорила их».

Мишель Монтень (1533–1592)

Только полный дурак расстраивается, что не жил тысячу лет назад. Так же глупо плакать, что не будешь жить через тысячу лет.

Сенека (4 до н. э. – 65 н. э.). Эпистолы

То, что жизнь кончается смертью, звучит грустно. Но какой еще у жизни может быть конец?

Дж. Сантаяна (1863–1952), «Некоторые повороты мысли в современной философии»

В противоположность американскому философу, в иудаизме считается, что смерть – конец жизни на земле, но не конец существования (см. гл. 40, по поводу жизни после смерти).

После партии и король, и пешка отправляются в одну и ту же коробку.

Итальянская пословица

Киномагнат Сэмюэл Голдвин однажды сказал Дороти Паркер: «Ваши истории слишком грустны, Дороти. Людям нужен счастливый конец».

«Мистер Голдвин! – ответила Дороти. – Со времен создания мира жили миллиарды людей, и ни у одного из них жизнь не закончилась счастливо».

Когда в жизни не осталось ничего

Хотя еврейское право запрещает эвтаназию,[21] иудаизм признает, что выживание – не всегда благо. В трех отрывках Талмуд описывает великих мудрецов, чья жизнь стала настолько ужасной, что смерть явилась благословением. Страдания Рабби Иуды Князя были физическими. Рабби Иоханан и Хони страдали духовно. Все их близкие умерли, и им не хотелось больше жить в мире, где у них не осталось друзей.

В день, когда умирал Рабби Иуда, раввины объявили общественный пост и молились, чтобы Бог был милосерден к нему (и пощадил его). Служанка Рабби Иуды вышла на крышу его дома и произнесла такую молитву: «Ангелы в Небесах хотят, чтобы Рабби Иуда присоединился к ним, а смертные хотят, чтобы он остался на земле. Пусть по воле Бога смертные пересилят ангелов». Однако, когда она увидела, как сильно страдает Рабби (буквально – «как часто ему приходится ходить в туалет, каждый раз с болью снимая тфиллин и затем надевая его»), она пошла молиться во второй раз: «Пусть ангелы пересилят смертных». Когда раввины продолжили молитву, она взяла кувшин и скинула его с крыши. (Кувшин произвел большой шум), в этот момент раввины прекратили на мгновение свою молитву, и душа Рабби Иуды отошла на Небеса.

Вавилонский Талмуд, Ктубот 104а

Большинство еврейских источников одобряют поступок служанки.

(Реш Лакиш, ближайший друг и напарник Рабби Иоханана умер, и Рабби был в глубокой печали.) Раввины сказали: «Кто пойдет и отвлечет его разум от скорби? Пусть пойдет Рабби Элазар бен Педат, ибо он умеет сочувствовать».

Рабби Элазар пошел и сел перед Рабби Иохананом. Каждый раз, когда Рабби Иоханан говорил свое мнение по какому-то вопросу, Рабби Элазар произносил: «Есть барайта,[22] в которой говорится то же самое».

Рабби Иоханан сказал: «Ты не похож на сына Лакиша. Каждый раз, когда я высказывал свое мнение, у сына Лакиша было двадцать четыре возражения, на которые мне приходилось давать двадцать четыре ответа, и так расширялось понимание закона. Ты, однако, говоришь: «Есть барайта с таким же мнением». Разве я и сам не знаю, что я прав?»

Он продолжил рвать на себе одежды и плакать, крича: «Где ты, сын Лакиша?» В конце концов он потерял разум, раввины молились за него, и он умер.

Вавилонский Талмуд, Бава Мециа 84а

В Талмуде говорится, что перед смертью Лакиша, он и Рабби Иоханан находились в ссоре и не разговаривали друг с другом. Сама эта ссора заставила Лакиша заболеть, но когда его жена попросила Рабби Иоханана простить друга, тот отказался. И Лакиш умер сразу после этого. Поэтому психическое расстройство Рабби Иоханана может быть связано с чувством вины так же, как с потерей друга и напарника по изучению Торы.

Третья история рассказывает о Рабби по имени Хони, который увидел, как человек сажает кедровое дерево.

«Сколько лет пройдет пока у этого дерева появятся плоды?» – спросил он.

«Семьдесят», – ответил человек.

Хони сказал ему: «Ты думаешь, что проживешь еще семьдесят лет?» (то есть зачем тебе работать над тем, что не принесет тебе никакой пользы?)

Человек ответил: «Я пришел в мир, в котором росли уже зрелые кедры, посаженные моими предками, и теперь сажаю кедр для своих детей».

Сразу после этого Хони сел и поел хлеба. Вскоре он задремал. Несколько камней скатились на него, и его не было видно. Он спал семьдесят лет, и когда проснулся, то увидел вроде бы того же человека, срывающего орехи с того же кедра.

Хони спросил его: «Ты посадил это дерево?»

Он ответил: «Нет, я внук того человека».

Хони сказал: «Кажется, я проспал семьдесят лет…» (и ушел).

Он пошел к себе домой и спросил там: «Жив ли еще сын Хони?»

Ему ответили: «Сын – нет, но жив еще его внук».

Он сказал им: «Я – Хони».

Они ему не поверили.

Он пошел в Дом Учения, где услышал, как раввин говорит: «Эти законы так же ясны нам, как они были ясны во времена Хони», ибо было известно, что когда Хони приходил в Дом Учения, он разъяснял все непонятные вопросы.

Хони сказал им всем: «Я – Хони».

Они не поверили и не воздали ему должных почестей (ясно, они приняли его за сумасшедшего).

Хони затосковал, молился Небесам о милосердии и умер.

Рава сказал: «Это пример правдивости известной пословицы: “Или друзья, или смерть”».

Вавилонский Талмуд, Таанит 23а

Комментатор этого трактата в «Артскролл» замечает: «Без уважения своих коллег Хони больше не мог выполнять свою жизненную задачу: он не мог преподавать Тору и участвовать в работе нового поколения. Он не хотел жить дольше отведенного ему времени, если больше не оставалось задачи, которую стоило бы выполнять».

Вкратце, Талмуд признавал, что долгая жизнь нужна только в том случае, если есть чем ее заполнить.

Когда жизнь подходит к концу

Если человек близок к смерти, запрещено покидать его, чтобы он не умер один. (Быть с человеком в момент его смерти – заповедь.)

Шульхан Арух, Йорей Дэа 339:4; комментарий в скобках принадлежит Рабби Моисею Иссерлесу (1525–1572)

В последние годы жизни Рабби Исраэль Салантер был болен, и еврейская община наняла ему компаньона. Компаньон был хорошим, но простым человеком. Однажды поздно ночью, когда Рабби почувствовал, что его смерть близка, он провел последние моменты своей жизни, убеждая компаньона не бояться быть одному в комнате с трупом.

Дов Кац, Тнуат ha-Myccap (Движение Мусар), том I

Разный статус живых и мертвых

Ради однодневного младенца можно нарушить Шаббат. Но ради Давида, царя Израиля, уже умершего, Шаббат не может быть нарушен.

Вавилонский Талмуд, Шаббат 151б

Талмуд, естественно, имеет в виду младенца, чья жизнь в опасности.

Похороны

Тот, кто видит тело (то есть похоронную процессию) и не следует за ним, подобен обманывающему бедных и заслуживает изгнания из общины. Нужно следовать за телом по крайней мере четыре длины (то есть четыре шага).

Шульхан Арух, Йорей Дэа 361:3

Одно время похороны стали такими дорогими в Израиле, что их было тяжелее оплатить, чем саму смерть. Некоторые родственники попросту бросали тело и уходили. Такие вещи закончились, когда Рабби Гамлиель (лидер своего поколения и богатый человек) завещал похоронить себя в простом льняном одеянии. Дорогие одеяния для мертвых были главной тратой при похоронах. Так как гробы у евреев не были приняты, все могли видеть простые покрывала, в которые был обернут Рабби. С тех пор все следовали его примеру. Рабби Папа сказал: «И теперь общая практика – хоронить покойника в простом покрывале, которое стоит только один суз».

Вавилонский Талмуд, Ктубот 8б

Проблема дорогих похорон, которую пытался решить Рабби Гамлиель, все еще стоит перед нами, как видно из опыта Эда Коха, бывшего мэра Нью-Йорка. В своей автобиографии Кох пишет о смерти матери от рака и вспоминает об ужасном процессе выбора гроба:

Нам нужно было выбрать гроб. Мы сказали продавцу, что хотим что-то в ортодоксальной традиции, и он привел нас в комнату, в которой стоял гроб за 25 сотен долларов… Он знал, что мы ищем что-то простое, но решил, что сможет легко «раскрутить» нас на что-нибудь подороже. Он водил нас по комнатам, и в каждой стоял гроб за меньшую цену. Он не пропустил ни одной комнаты. Возможно, он думал, что горе ослабило нас, и нам будет стыдно покупать дешевый гроб. В конце концов он привел нас в подвал, где стояло два еловых ящика – как раз то, что мы хотели с самого начала. Моей матери не понравился бы дорогой гроб… Кроме того, ортодоксальный обычай требует простого деревянного гроба без украшений… Однако… даже здесь, в подвале, этот человек пытался продать нам тот из гробов, что стоил дороже… Мы были так унижены всей процедурой, что в конце концов согласились. Мы больше не могли сопротивляться. Я этого никогда не забуду. Этот человек заставил нас чувствовать себя дешевками, и мы позволили ему это.

Эдвард Кох и Дэниэл Пайзнер, «Гражданин Кох: автобиография»

Согласно Галахе (еврейскому праву) не позволено провожать мертвых в последний путь с тихим безразличием. Нужно, чтобы слышались крики отчаяния и горячие слезы смывали человеческую жестокость и грубость. (Как говорит Танах): «И пришел Абраhам скорбеть по Сарре и оплакивать ее» (Брейшит 23:2).

Рабби Иосиф Соловейчик, в некрологе Ребекки Тверской, 30 января 1977 г.

В западном обществе культивируется умение «держать лицо». Это, например, с достоинством показала Жаклин Кеннеди на похоронах своего мужа в 1963 году. Еврейское право, однако, поощряет родственников и близких друзей покойного выплескивать свою скорбь наружу.

Цель ведущего похорон – напомнить присутствующим, какую они понесли потерю. Рабби Соловейчик пишет в том же некрологе: «Надгробная речь… в первую очередь должна заставлять людей плакать».

Несколько лет назад меня пригласили произнести речь на похоронах одного нееврея, который был моим близким другом. Моя речь отличалась традиционным еврейским подходом. Я вспоминал эпизоды, в которых проявлялась его щедрость и любовь к ближнему, и люди начали плакать. Я был поражен, когда протестантский пастор, говоривший после меня, построил свою речь совершенно иначе… «Это не грустный день, – объявил он, – а счастливый. Рольф сейчас находится в гораздо лучшем мире, чем мы с вами. Поэтому нужно не плакать, а радоваться…»

Утешение скорбящих

Не пытайтесь утешить человека, когда его покойный родственник все еще лежит перед ним.

Пиркей Авот 4:18

Когда умерли дети Иова, его три ближайших друга пришли его навестить, «и сидели с ним на земле семь дней и семь ночей, и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что слишком велика боль его» (Иов 2:13).

Хотя поведение друзей Иова стало примером для евреев, посещающих дом скорбящего (нужно подождать, пока он заговорит сам, и лишь потом начать утешать его), некоторые раввины считали, что все же необходимо предложить утешение, даже если скорбящий не хочет его слышать.

Когда умер сын Рабби Иоханана бен Заккая, его ученики пришли к Рабби. Вошел Рабби Элиезер, сел перед ним и сказал: «Учитель, с твоего разрешения, можно тебе что-то сказать?»

«Говори», – ответил Рабби.

Рабби Элиезер сказал: «У Адама умер сын, но Адам позволил утешить себя. Откуда мы это знаем? “И познал Адам еще жену свою” (и был у них еще сын [Брейшит 4:25]). Ты тоже позволь утешить себя».

Рабби Иоханан сказал: «Тебе недостаточно, что я скорблю по своему сыну, так ты еще напоминаешь мне о скорби Адама?»

(Процесс продолжился… Вошел Рабби Иешуа и попросил позволить утешить Рабби, как это позволил Иов. Рабби Иоханан ответил: «Недостаточно, что я скорблю по моему сыну, так ты еще напоминаешь мне о скорби Иова?» Рабби Йосси напомнил, что Аhарон позволил себя утешить после смерти двух своих сыновей, и Рабби Симеон напомнил, что Давид утешился после смерти сына.)

Вошел Рабби Элазар бен Арах. Как только Рабби Иоханан увидел его, он приказал слугам: «Возьмите мои одежды и пойдите за мной в баню, так как он – великий человек и я не смогу ему сопротивляться».

Рабби Элазар вошел, сел перед ним и сказал: «Я расскажу тебе притчу. С чем можно сравнить твою ситуацию? С человеком, которому царь доверил предмет, чтобы тот бережно хранил его. Каждый день человек плакал и кричал: “Горе мне! Когда же я освобожусь от этой ответственности и буду снова жить в мире!” Так и ты, господин. У тебя был сын, он учил Тору, Пророков и Писания, учил Мишну, Галаху, Агаду и оставил этот мир без греха. Теперь ты вернул то, что было вверено тебе, и будет правильно, если ты утешишься».

Страницы: «« « ... 56789101112 » ... »»