Саркофаг Посняков Андрей

– Некогда уже…

Тем не менее возчик все же распахнул дверь, с чувством кивнув Леночке, одарившей его столь многообещающим взглядом, что Максим почувствовал вдруг укол ревности… хотя у него и мысли-то не должно было бы возникнуть ни о чем подобном!

– Удачи! – крикнула им вслед Леночка, осторожно прикрыв дверь.

– Вижу – договорился, – с усмешкой произнес Василий. – Сейчас идем в цех – запоминай дорогу, обратно пойдешь один.

Они прошли мимо бойлерной, к весовой и от нее дальше, по темному коридору. Цех оказался не таким уж и большим, но захламленным донельзя: какие-то разломанные ящики, провода, детали, канистры, старые и новые – вперемешку – станки, железные, выкрашенные в оранжевый цвет ребра, в которых Тихомиров чуть позднее признал части строительного подъемного крана. В общем, хватало всего.

– Ну вот. – Остановившись посреди цеха, Василий обернулся и обвел все это богатство руками с таким видом, будто оно принадлежало лично ему и действительно было богатством, а не кучей старого хлама. – Смотри, бери, что надо, делай. Сюда ведь никто не ходит.

– Мда-а… – озадаченно протянул Макс. – А если понадобится что-нибудь припаять?

– Вон там, у верстаков, розетки. Там и паяльники… Я-то сам в этом не разбираюсь – чистой воды гуманитарий, ну а ты – действуй.

– Розетки… А что, тут и электричество имеется?

– Да, забыл сказать… включают на пару часов в день – от ветряков, они там, с той стороны установлены, со двора не видно. Только уж электричество тебе придется самому ловить – всегда включают по-разному, глядя по надобности. Да и на небо в окна посматривай – как начнет темнеть, значит, и тебе пора. Не забудь! И помни, если что, никто тебя прикрывать не будет. Сам ушел, сам в цех забрался… короче, самому и выпутываться.

– Понял.

Оставшись один, молодой человек принялся перебирать хлам – быстро отыскал вполне подходящие для змеевика трубки, пару краников, емкость из нержавейки… канистру… к ней бы еще какой-нибудь шланг. Здесь посмотреть… а если что, может, найдется в багажнике, если не у «ниссана», то у «десяток» – должен бы…

Тихомиров в первую очередь рассуждал о побеге, огромный город лежал прямо под боком, можно сказать – манил, оставалось лишь отсюда выбраться, а уж спрятаться потом особого труда не составит, чай, Санкт-Петербург, не какая-нибудь Жмеринка!

Максим выбрался из цеха даже раньше времени, заглянув в коридор, осмотрелся и быстро проскользнул в двенадцатый номер. Успевшая уже натянуть шорты и маечку Леночка, казалось, ничуть не удивилась. Обернулась с улыбкой:

– А, это ты…

Встав с кровати, она подошла ближе и повернулась спиной:

– Посмотри-ка, что у меня там, между лопатками… чешется… Фурункул, что ли, вскочил?

Макс живо подтянул маечку, погладил девушке спину…

– Ну да – фурункул! С голубиное яйцо!

– Да ну тебя, скажешь тоже… Ах…

Молодой человек уже целовал Леночке как раз меж лопатками, руки его скользнули к животику, поласкав пупок, поднялись выше, к груди… потом опустились на бедра, враз стянув с девушки шорты…

Юная жрица любви игриво обернулась, подмигнула:

– Ну, давай же… Давай…

И снова бурный восторг, наслаждение и поток страсти овладели молодым человеком настолько, что он и не сразу сообразил, что снаружи, в коридоре, кто-то давно уже матерится на чем свет стоит зычным голосом… Вот резко распахнулась дверь…

– А, ты тут, с Ленкой. Давай выходи уже, потом наиграешься.

Во время следующего своего визита Максим все же успел соорудить самогонный аппарат, почти такой же, какой когда-то делали отец с двоюродным дядькой. Со сверкающей нержавейкой емкостью, с краном и загадочно мерцающим змеевиком, аппарат напоминал часть космического корабля.

Запрятав сотворенное чудо среди старых покрышек, молодой человек прихватил канистру и, оглядываясь по сторонам, подтащил ее к «ниссану»… Поставил – как раз уже начинало темнеть, и надо было бы идти к Леночке, но… имелось пока иное дело, куда более важное.

В багажнике одной из «лад» нашелся вполне подходящий шланг, его Тихомиров и приспособил, воткнул в бензобак «ниссана», втянул в себя воздух… Тьфу ты!!! Ладно, пошел ведь бензин таки, полился, теперь быстро подставить канистру… вот! Закрыть… спрятать вот здесь же, под машину…

Едва управился, хху-у-у… Кажется, никто не заметил – охранники у ворот далеко, да и темновато уже.

Одно дело сделано… теперь бы осторожненько пробраться в двенадцатый номер… Ага… пробрался, блин!

На выходе из цехов возникла могучая фигура бригадира Мухи.

– А, вот ты где, – подойдя к Максиму, усмехнулся тот. – Что-то рановато… Ленка не понравилась?

– Да лепечет всякую дурь, понимаешь…

– Бывает. – Муха расслабленно закурил, дожидаясь, когда у ворот соберутся все плотники. – Не только у Ленки – у всех. Заходит иногда ум за разум. Ты вот что – в таких случаях возьми какой-нибудь шланг да отстегай девку как следует. Поможет! Серьезно тебе говорю. А Ленка… она давно тут. Дольше всех, слишком много про всех знает. Потому наши ее и не любят, хоть и девка красивая и все при всем… А ты, я смотрю, на нее запал. Бывает… И все ж таки – про шланг помни. Дело говорю – проверено.

Поблагодарив за хороший совет, Тихомиров вместе со всеми отправился за ворота, подмигнув встретившемуся по пути Василию. Тот быстро соскочил с телеги, подбежал, угостив бригадира папиросой, зашагал рядом – «общался с землячком».

– Все готово, – улучив момент, негромко доложил Максим. – Аппарат сделан, надо бы испытать.

– Испытаем. – Возница довольно кивнул. – В воскресенье, в бойлерной.

– А не попадемся? Там ведь обычно народ…

– Не будет там никого в это воскресенье, – расхохотавшись, Василий понизил голос. – Точно тебе говорю: трехглазые за мясом придут.

Вот над этой последней фразой Тихомиров размышлял на протяжении всего пути, и мысли его, надо сказать, были безрадостны. Кто такие трехглазые, он хорошо знал, но вот «мясо»… «за мясом придут»… Максим догадывался, за каким именно «мясом»…

Значит, в воскресенье… Пожалуй, тянуть уже было нечего – уборочная страда явно заканчивалась, а до того выглядевшие полнейшими доходягами невольники вдруг стали стремительно пухнуть, скорее всего под влиянием той гадости, что подмешивали в похлебку. Да не «скорее всего», а именно так и есть!

А в субботу произошло еще одно событие, не просто укрепившее желание Макса бежать, но сделавшее его единственно возможным выходом.

Он и раньше-то замечал, что Хвостик стал вольничать, позволяя себе даже ночные отлучки – болтал с охранниками или с бригадиром, но как-то не придавал этому значения – ну расслабился парень, понять можно. Правду сказать, и общаться-то среди морковных рабов было не с кем – Профессор совсем деградировал, а об остальных и говорить нечего. Ту же самую потребность – общаться – испытывал, конечно, и Макс, хотя и в значительно меньшей степени, нежели его юный напарник, все-таки круг знакомых у молодого человека в последнее время значительно расширился. И тем не менее иногда хотелось поболтать и вечером, на сон грядущий. Обычно беседовали с Арнольдом – с кем еще-то? Но парень стал вдруг все чаще уходить, и – странно – охранники смотрели на это сквозь пальцы, наверное, потому, что им и самим было скучно, а может, потому, что болтал Хвостик только лишь с бригадиром. Хотя…

В субботу вечером, сразу после отбоя, Тихомиров как раз и задержался с Акимычем, точнее сказать, бригадир его сам остановил поговорить о самогонке. О приятном, так сказать, о предвкушении праздника.

– Завтра выгоним первачок! – тут же похвастал Максим. – Аппарат готов, бражка у Василия давно бродит. В бойлерной расположимся… Выгоним! Так что, Акимыч, завтра ближе к ночи готовься пробу снимать!

– Всегда готов! – по-пионерски бодро отрапортовал бригадир и тут же пригласил: – Садись, почаевничаем, погутарим.

Да-а… видать, и Акимычу не хватало общения.

Блаженно вытянув ноги, бригадир сидел сейчас у буржуйки на председательском стуле.

– Бьется в тесной печурке огонь? – ухмыльнулся молодой человек. – Чайку – с удовольствием, спасибо. Сейчас вот только схожу куртку брошу.

Вообще-то куртку Тихомиров мог бы снять и здесь, положил бы, вон, к печке или повесил на гвоздь, и все же… ему несколько ночей к ряду казалось, что за стеной ангара слышится звук мотора. Приснилось? Или в самом деле – было?

А еще именно сегодня Макс намеревался серьезно переговорить с напарником, переговорить, разумеется, о побеге… ну чего парня здесь оставлять? А на завод – Максим уже прикинул – можно было проникнуть, спрятавшись в телеге под овощами, тем более если возчиком будет Василий. А для начала – вот как раз сейчас – предупредить, чтоб не спал.

Кинув куртку на нары, молодой человек тихонько позвал:

– Арни!

Никакого ответа.

– Хвостик! Спишь, что ли, уже? – Максим протянул в темноту руку, пошарил – напарника на месте не было!

Интересное кино! Куда это его понесло? В нужник пошел? Может быть, хотя обычно охранники ночью никого не выпускают, но Хвостик – это особый случай. Ладно, посмотрим…

Поддерживать беседу с Акимычем было несложно: бригадир принадлежал к людям, быстро сводящим любой диалог к собственному – длинному, как правило малоинтересному, с обилием ненужных подробностей и повторов – монологу. Подобные любители «поговорить» обычно слушают только себя, любимого, ничтоже сумняшеся полагая, что все, что они говорят, воспринимается собеседником с искренним и неподдельным вниманием. Особенно интересно наблюдать, когда «беседуют» двое таких или даже трое. Все трое стараются перекричать друг друга, никто никого не слушает – веселуха!

Вот и Акимыч как раз был из таких: болтал, болтал, болтал… ему уже и неважно сейчас стало, кто там его слушает – Максим ли, охранник… Охранник как раз остался, а Максим вышел на улицу, сказав, что в нужник. Хвостик-то так и не пришел, не проскользнул мимо – Тихомиров за входом следил внимательно.

Ночка выдалась прохладной, подмораживало, и странно было не видеть на низком небе ни сверкающей серебром луны, ни холодного мерцания звезд. Туман, проклятый туман скрывал все, накрыв город – весь мир? – сплошным покрывалом, непроницаемым коконом… впрочем, не таким уж непроницаемым, как выяснилось, по воздуху вполне можно было прорваться… Куда же делся самолет – вот вопрос-то! Загадка…

В нужнике никого не было, как и у ворот ангара, – часовой грелся у печки, болтая с Акимычем, точнее, слушая бригадирские басни. Максим озадаченно почесал затылок – может, и в самом деле давно уже спит парень, проскользнул незаметненько… Или… или остался на ночь – грузить… такое тоже могло случиться, почему бы и нет? Спросить у бригадира… Черт… а это что еще?

Что-то вспыхнуло в темноте, на дороге у края ангара… Вспыхнуло и погасло – такое впечатление, что кто-то прикурил сигарету. Ну да, ну да – во-он красненький огонек… Огоньки! Габариты! Вот снова вспыхнули… погасли…

Автомобиль! Значит, тогда, ночью, вовсе не показалось. Кто-то сюда приезжал, приезжал на машине… Кто? Зачем?

Наверняка кто-то из истинных хозяев – у кого же еще-то имелся сейчас бензин?

Вот щелкнул замок… кто-то вышел из салона… зажурчал. Пахнуло табачным дымом… хлопнула дверца.

– Так я пойду, Николай Николаевич?

Знакомый, очень знакомый голос!

Максим быстро нырнул в кусты, прополз, застыл почти вплотную с авто… Какая-то небольшая малолитражка, «рено» или «пежо»…

– Иди, Арнольдик.

Ну, так оно и есть! Так вот оно что… Так вот с кем встречается Хвостик!

– Хотя нет, постой! Так по поводу самогона – точные сведения?

– Так Акимыч вечера вечером хвастался! А сегодня оставил Макса для беседы. Не знаю теперь, как и проскочу…

– У тебя же ключ! Пройдешь, как всегда, черным ходом.

Ага, тут, оказывается, и черный ход имеется. А ключ от него – у Арни!

– Так, о побеге речи не было?

– Нет, господин председатель.

– Если заговорит, сразу же сообщи. И об этих его связях – с возчиками, с плотниками, с девицами – выведай поконкретнее, понял?

– Конечно.

– Очень меня интересует, что там, на заводе, творится… Ну, что уши развесил? Иди.

– Спокойной ночи, Николай Николаевич.

Ишь ты, сволочуга, вежливый. Ну надо же, спокойной ночи!

Черная тень подростка метнулась мимо, и тут же заработал двигатель, тихо, как и положено у хорошей иномарки. Включив ближний свет, автомобиль плавно тронулся, развернулся и, выбравшись на полевую дорогу, неспешно поехал к шоссе… Вот остановился. Три раза мигнул дальним светом… не просто так, а с интервалом между вторым и третьим миганием секунды в три. Потом резко тронулся с места, выскочил на шоссе, покатил… Видать, подал кому-то знак – мол, свой.

Выбравшись из кустов, Максим отряхнулся от налипших листьев и, пригладив волосы, вернулся обратно в ангар, где бригадир как раз рассказывал очередную байку:

– Ну, это, налили мы – сидим, ждем. А тут вдруг – жена. Не моя, Игоря… О, Максим явился… Ты чай-то пил?

– Нет еще. Наливайте.

Ну, не чай, конечно, налили, а отвар из сушеных листьев малины да смородины, но и то ничего – вкусно, а главное, напиток был горячий, только из чайника. Еще немного посидев, Тихомиров поставил на стол щербатую чашку и, поблагодарив, отправился спать. Никто его не удерживал – Акимыч тоже давно зевал и временами отрубался, все чаще посматривая на стоявший в углу топчан.

Хвостик не спал, дождавшись Макса, попытался вызвать того на разговор… Ага! Шиш тебе, предатель! Сославшись на усталость, Тихомиров отмахнулся от надоедливых расспросов и сделал вид, что заснул, хотя на самом деле, конечно, не спалось – все наваливались какие-то мысли. О том же стукаче и провокаторе Хвостике, о Васе-возчике, о Леночке, о самогонном аппарате и приготовленной канистре с бензином. Господи, как завтра сложится? Дай-то Бог…

Василий окликнул Макса еще с утра, как только плотники пришли на работу. Как всегда, возчик сначала угостил сигаретой начальника, Муху, перекинулся с ним парой слов, потом уже подошел к Тихомирову:

– Здорово, зема!

– И тебе не хворать.

Василий понизил голос:

– Леночку сегодня не пользуй – некогда. Как зайдешь, пару минут выжди – ив цех, к аппарату. Надежно спрятал-то?

– Да не найдут! Тем более ты ж говорил, что там никто не ходит.

– Это уж точно! – Возница нервно хохотнул и, хлопнув собеседника по плечу, отвалил. – Ну ладно, земеля, бывай!

До полудня всей бригадой сколачивали какие-то ящики, как понял Макс – для овощей. Потом, как всегда, обед, девочки…

Молодой человек снова юркнул в двенадцатый номер. Леночка лежала, уткнувшись лицом в подушку… вот резко обернулась, подняла глаза. Заплаканные, как показалось Максу. Да и лицо девушки, обычно веселое, на этот раз выглядело… нет, не грустным, а каким-то нервным, словно Леночка чего-то или кого-то сильно боялась. Или все не так?

– Привет! Ты чего такая?

– Какая «такая»? – Шмыгнув носом, девчонка поспешно растянула губы в дежурной улыбке.

– Ну, смурная.

– Кажется тебе все! Меньше болтай, а ну-ка… – Леночка быстро сбросила с себя маечку, призывно поласкав руками грудь. Облизала языком губы. – Ну?

– Слушай, Лена. Помнишь, мы уговаривались…

– Да ты не хочешь что ли?

– Хочу, но… не могу сейчас. Дела.

– Ну, дела так дела. – Девушка устало махнула рукой. – Если вечером спросят, скажу, как и договаривались. Василий как?

– Да вроде бы ничего, сегодня только что видел. Ладно, Леночка… пойду я. Пора. Спасибо.

Выглянув в дверь, молодой человек осмотрелся по сторонам и, быстро миновав коридор, спустился по лестнице в сборочный цех, пустой и огромный, с давно остановившимся конвейером и приготовленными для продажи «тойотами», стоявшими напротив больших, обитых дюралем ворот.

Цех, как ему и полагалось, был пуст, как и двор, куда сейчас выскочил Тихомиров. Выскочил, быстро забрал из-под «ниссана» канистру с бензином и шланг…

Оказавшись снова в цеху, перелил горючее в бак приглянувшейся «тойоты», снова оглянувшись, уселся за руль, с удовлетворением отметив торчащий в замке зажигания ключ. Чуть повернул… Черт! Ни одна лампочка в салоне не загорелась. Аккумулятор!

Ну да – капот как раз приоткрыт… Разрядился! Черт побери, разрядился… Да-а, невезуха. Интересно, а в остальных машинах как?

– Эй, Макс! Ты здесь? – раздалось вдруг от входа.

Молодой человек вздрогнул и обернулся:

– Василий, ты?

– Я, я, кто же еще-то? Мимо проходил, слышу – кто-то возится.

– Ведро подходящее искал… или бутылку.

– Да есть у меня все, помоги лучше.

В большой салатного цвета канистре возчик тащил брагу, едва пер, и помощь Максима был здесь как нельзя кстати.

– А ну-ка давай ее мне за спину. – Тихомиров ухватил канистру, приподнял. – Ну давай, помогай же… Ага! Есть!

– Дотащишь?

– Как нефиг делать!

– Ну ты и силен, брат!

Уважительно посмотрев на Макса, возчик быстро пошел впереди, время от времени оглядываясь и подбадривая носильщика жестами. До бойлерной добрались без приключений, никого по пути не встретив. На бывшем заводе и раньше было немноголюдно, а сегодня казалось, что все вообще вымерли! Даже охранники и те нигде не шлялись, хотя бойлерной явно пользовались, и часто: вон, печь работала, фырчала…

Туда и пристроили аппарат, над импровизированной конфоркой. Вдвоем осторожно залили брагу, закрыли емкость и, посмотрев друг на друга, довольно потерли руки:

– Ну что, к вечеру будет первачок!

– Лишь бы раньше в ангар не угнали – Акимычу, вишь ты, очень уж хочется прямо сегодня попробовать.

– Хочется ему… Ну попробует, чего ж! Нацежу фляжечку. – Василий усмехнулся и побарабанил пальцами по пустой канистре. – А ты, Макс, не переживай – сегодня вас отсюда поздненько отправят.

– А что такое?

– Да говорил же – трехглазые за мясом явятся. Пока не уйдут, никого отсюда не выпустят. – Василий оглянулся и перешел на шепот: – Потому и в цехах сейчас никого нет – боятся!

– Поня-атно…

– Ну, а нам это все – на руку.

– Угу… Слушай, Василий, а что за мясо-то?

Возчик ничего не пояснил, лишь фыркнул, а потом добавил, типа того, что меньше знаешь, лучше спишь.

Ну, оно понятно… имелись и у Тихомирова на этот счет свои соображения.

– Короче, Макс… Ты тут пока без меня присмотри, а я часика через два-три появлюсь – как раз и пробу снимем! На вон пока, покури!

Как видно, на радостях, в предвкушении предстоящей пьянки, компаньон предложил Максиму сигарету… что-то дешевенькое, «Приму», что ли, но и то, по нынешним временам, богатство неимоверное.

Потому Тихомиров и не стал отказываться, мало ли, пригодится? Улыбнулся:

– Давай. Спасибо.

– Да не за что.

Махнув рукой, Василий шмыгнул носом и, довольно потерев руки, скрылся в подсобке. Наверное, пошел к своим, чтоб не вызывать лишних подозрений. Интересно, имелись ли у возницы сообщники здесь, на заводе? Скорее всего – да, иначе все трудно было бы объяснить одним лишь везением. Самогон! Постоянно действующий аппарат! В таком деле, да без сообщников?! Причем наверняка люди подобраны верные – почем зря не расколются.

После ухода Василия молодой человек выждал еще минут десять-пятнадцать и, решив больше не терять зря время, отправился в сборочный цех. Шел осторожно, оглядываясь, хоть Вася и предупредил, что никого здесь сейчас не будет, но мало ли.

Заправленная «тойота», словно готовый к походу конь, стояла у ворот… вот только аккумулятор… Его поисками Максим и намеревался сейчас же заняться, а уж потом… только потом и можно было думать, как действовать дальше. Ну, и темноты, конечно, хотелось бы дождаться в любом случае.

Пошарив во всех автомобилях и на конвейере, Тихомиров разочарованно свистнул и призадумался. Однако нужно было что-то делать. Где-нибудь отыскать зарядное? В бывшем гараже, должен же здесь быть такой! Или даже целый аккумуляторный цех, его лишь надо найти, как раз под самогон Василия подробненько расспросить…

Чу!

Максу вдруг послышался в дальнем углу какой-то шум. Словно кто-то шел… крался… Интересно, кто бы это мог быть?

Схватив подвернувшийся под руку металлический штырь, Тихомиров пригнулся и отправился якобы к двери… на самом же деле осторожно вернулся, обойдя неведомого соглядатая сзади… Ага, вот он! Что-то тащит! Черт… кажется, девушка…

– Ну, и долго ты будешь стоять? – Девчонка, волочившая по полу что-то тяжелое, вдруг резко выпрямилась и оглянулась.

Леночка!!!

Во всегдашней своей желтой майке и узеньких джинсиках.

– А ты что здесь…

– То же, что и ты! Пытаюсь отсюда свалить… А ну-ка помоги! Тебе ведь нужен аккумулятор?

Глава 5

ГОРОД

О, созерцай, душа: весь ужас жизни тут…

Шарль Бодлер.Слепой

Аккумулятор оказался заряжен, и думать дальше было уже нечего, да и некогда. Вместе с Леночкой отворили ворота, уселись в машину… Завелась, завелась, заурчала довольно, и Максим осторожно выехал во внешний двор, свернул к заводской дороге, в конце которой, в полукилометре, виднелись ворота. Туда и покатили, а больше просто некуда было, чай, «тойота» не вездеход, не амфибия на воздушной подушке, обычный легковой автомобиль.

Уже начинало темнеть, висевший в воздухе туман сделался гуще, правда, до полной непроглядности не сгустился, у ворот были смутно видны фигурки охранников. Не доезжая метров сто, Тихомиров мигнул фарами два раз подряд и третий – секунды через три…

– Ты чего это? – поинтересовалась Леночка. – О гаишниках предупреждаешь что ли?

Шутила… Это хорошо. В такой ситуации не хватало еще женских истерик.

– Видел, как именно так и сигналили…

Медленно подъезжая к воротам, молодой человек напряженно ждал: откроют их или нет? Если нет, придется пробиваться внаглую, тараном…

– Лена, пристегнись.

– Чего?

– Пристегнись, кому говорю! Впрочем… уже можешь и не пристегиваться!

Получилось! Ура! Получилось! Номер со светом сработал – охранники условный знак поняли и, не особенно торопясь, распахнули ворота…

И вот тут-то Максим не выдержал, ударил по газам так, что обоих беглецов просто вдавило в кресла. Взвыл двигатель. Сплошной пеленой побежали по обеим сторонам серые кусты и деревья.

А дорожка-то, между прочим, оказалась не очень – какие-то рытвины, ямы… Машину едва не выкинуло в кювет, хорошо, что Макс, как опытный водитель, успел среагировать и вовремя сбавил скорость…

– Вон туда заворачивай, – углядев впереди шоссе, Леночка показала рукой.

Тихомиров искоса взглянул на девушку… та сейчас говорила дело, да и вообще не очень-то была похожа на провокаторшу. Зачем?

Выехав на шоссе, Максим проехал с километр и притормозил у обочины:

– Ну, и куда теперь? Вижу, покуда никто за нами не гонится…

– И не погонится. – Девушка неожиданно хмыкнула. – Зря, что ли, я броневику колеса сваркой проткнула?

– Броневику?

– Ну, «газельке», она одна у нас на ходу. А броневиком ее охранники почему-то прозвали.

– Молодец, – от души похвалил молодой человек. – Ну, и куда вас теперь отвезти, мадемуазель?

– О! – Леночка расхохоталась. – Да мы с тобой теперь на «вы», оказывается!

– Ладно, шуткую… Так куда?

– А ты сам-то куда собирался? – Девушка взглянула на своего спутника с таким недоверием, будто бы это не она с ним, а он с ней в побег напросился, да еще и уговаривал, канючил: возьми, ну возьми, ну пожалуйста…

– Я-то? – Тихомиров хмыкнул. – Да куда глаза глядят! А вообще как пойдет, врать не стану. Ни родственников, ни друзей у меня в Питере нет. Так, были когда-то знакомые…

– Тогда со мной поедешь. Давай прямо, на Московский, я скажу, где свернуть. Или… – Леночка замялась. – Может быть, лучше я за руль сяду? Вожу я неплохо, не беспокойся…

– Да я и не… А кто у тебя на Московском?

– Муж. – Девушка произнесла это спокойно, как ни в чем не бывало. – Ну, бывший вообще-то… но по паспорту мы еще не разведены.

– Ага.

Вырулив на Пулковское шоссе, Максим резко прибавил скорость, получая истинное удовольствие: хорошая пустая дорога, надежный автомобиль – что еще надо-то?

Муж, значит… пусть и бывший… хм… Однако. Ладно, пусть будет муж.

– А твой муж… бывший муж, ма шери, человек надежный?

– Да козел. Игрунчик. Потом расскажу… может быть. Просто у него раньше тетка здесь жила, в сталинке. Вообще-то не тетка – бабка двоюродная… неплохая женщина и ко мне очень хорошо относилась… не как его родаки-уроды! Ох, блин… убила бы! Ну ты смотри за дорогой!

Максим едва успел объехать брошенный кем-то мопед.

– Ты не лети так, – тут же предупредила Леночка. – На дороге и колючку натянуть могут… Раньше, когда бензина еще много оставалось, так многие развлекались… на жизнь зарабатывали.

Выехав на Московский, пролетели площадь Победы, закопченный, с выбитыми стеклами, универмаг, осторожно объехали опрокинутый у Ленинского проспекта троллейбус.

– Ого! – покосившись направо, Максим не мог сдержать удивления, увидев вместо огромного сталинского дворца руины.

– Общественные здания первым делом взорвали, – меланхолично произнесла девушка. – Всякие районные администрации, Смольный и все такое прочее. Ну, как туман появился, так их почти сразу и не стало. А вначале пропала связь.

– Понимаю, у нас почти так же все начиналось.

– Теперь направо… во-он в тот двор заезжай.

– Ага, заезжай! – Едва свернув с проспекта, молодой человек резко ударил по тормозам.

Въезд во двор был перегорожен импровизированной баррикадой из старых машин, холодильников, кроватей и прочего хлама.

– Хм… – Леночка наморщила носик, задумалась. – Давай-ка с Авиационной подъедем… Пусти за руль.

– Садись, коли так хочешь…

Тихомиров галантно вышел из машины, подумав вдруг… Нет, зря так подумал – никаких попыток резко дернуть с места и уехать куда подальше его юная спутница не предпринимала. Видать, чувствовала себя в родном городе очень даже неуютно.

А водила действительно лихо! Вжик… Макс и опомниться не успел, как «тойота», свернув, пронеслась проходными дворами, едва не задевая разрисованные граффити стенки.

– Посиди пока. – Тормознув у подъезда, Леночка выскочила из машины. – Они, видишь ли, тетку куда-то в Ульянку переселили, до тумана еще. Я только адрес узнаю и вернусь.

– Постой, постой! – выйдя из авто, закричал вослед девушке Максим. – Квартира-то хоть какая? Ну, куда ты идешь…

– Сорок девятая. – Обернувшись на пороге подъезда, Леночка махнула рукой, улыбнулась и исчезла в темном пролете лестниц.

Усевшись за руль, Тихомиров развернул машину и принялся ждать. А что ему было делать?

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В этой книге Николай Михайлович расскажет о том, как защитить сад и огород от вредителей и болезней,...
Николай Михайлович, садовод со стажем, рассказывает все о декоративных кустарниках, которые часто ис...
В этой книге непревзойденный садовод и огородник Михалыч без утайки поделится секретами сезонных раб...
Николай Михайлович – большой любитель «тихой охоты». В своей новой книге он рассказывает о грибах. Н...
В этой книге Михалыч – мастер по выращиванию рекордных урожаев вишни и черешни – поделится секретами...
В этой книге Михалыч, мастер по выращиванию рекордных урожаев душистой малины и спелой ежевики, поде...