Цвет боли: белый Хансен Эва

— Жан, я пройдусь?

— Яхты нет, катера тоже, — голос строг, но в нем слышно сочувствие.

— Я знаю, просто не сидится. По берегу пройду.

— Боя возьми с собой?

— Не стоит.

Мне не хотелось брать с собой собаку, Бой примется бурно радоваться прогулке, прыгать, искать, что бы такое подсунуть мне в руку, чтобы я бросала, а он приносил… А у меня настроение не то.

Все остальные мысли перебивала одна: где Бритт?!

Незаметно для себя дошла до распутья и замерла — вперед вела узкая тропинка у самой воды, вправо уходила дорожка, ведущая к дому, а назад хорошо расчищенная дорожка в замок. Вперед идти уже невозможно, там вода, свернув направо, можно нарваться не просто на неприятности — никто не знает, что в доме — вернувшись, я ничего не потеряю, кроме уверенности, что больше сделать уже не могу. В доме больше никто не живет и не появляется. После кошмара, который мы пережили в подвале этого дома, Ларс хотел выкупить его и снести до основания, но владельцы исчезли, а без них сделать ничего нельзя.

Что потянуло меня в дом, я не поняла и сама. Зачем мне этот поход по местам былых сражений? Что если там вдруг западет клапан, а выручить будет некому?

Разумная Линн внутри меня советовала не рисковать и вернуться. Зачем трепать себе нервы, напоминая о кошмаре, если сейчас и без того тревожно?

Неразумная напоминала, что именно там я смогу догадаться, где могут держать Бритт. Чтобы понять поведение преступника, нужно научиться мыслить, как он — так утверждают во всех детективах. Лучшее средство для этого оказаться на месте преступления, пусть даже бывшего.

Благоразумная кричала: вернись! Неразумная советовала только посмотреть…

Но уроки Ларса все же не прошли даром, я набрала номер Жана и, стараясь, чтобы голос звучал как можно безмятежней, сообщила, что прогуляюсь до сказочного домика.

— Вернись немедленно!

Мне бы спросить почему, но я сделала вид, что плохо слышу:

— Что? Пропадает звук… Я недолго…

Это не упрямство, просто увидела, что яхта возвращается. Быстро Петер успел доставить Ларса в Стокгольм… Но яхта у причала означала, что я начну приставать к Петеру, требуя доставить туда и меня. Нет уж, лучше к сказочному домику…

Выглянув на поляну, почувствовала, как тревожно бьется сердце. Неудивительно, здесь от гибели нас отделял всего шаг…

Все спокойно. Конечно, во время штурма вокруг натоптали и многие кусты сломали, поляна перестала быть сказочной, а уж дом тем более. Разве что дом сказочных чудовищ…

В окне какоето движение или мне показалось? Нет, там определенно ктото мелькнул.

Моя разумная половина уже не советовала, а возмущенно требовала немедленно вернуться, но ноги сами несли на крыльцо. Более глупый поступок трудно представить, я совала голову туда, где не так давно чуть не погибла. Однако когда это разумные доводы останавливали нас с Бритт?

Дверь легко поддалась, стоило нажать на ручку. Неужели хозяева вернулись? Честно говоря, видеть фальшивую слепую Ингу мне вовсе не хотелось, но, может, они чтото знают о Бритт? Я готова забыть их прегрешения против меня лично, если только намекнут, где искать подругу.

Не хватало Боя, который обязательно попытался бы протиснуться в дом вместе со мной. Этот хитрый пес понимал, что мне хозяева не откажут. Но сейчас Бой в замке у Ларса, зря не взяла его с собой, пес почуял бы чужих сразу…

Я осторожно открыла дверь, сделала шаг, оглядываясь, и обомлела.

Внизу в доме сразу у входа лестница в мансарду, под ней расположен скромный санузел, направо большой аркой открывается гостиная, угол которой занимает кухонная стойка, на противоположной стене две двери, видно, в спальни хозяев.

Замерла я потому, что левая дверь была превращена в распятие, и висела на нем… Бритт! Глаза подруги закрыты, рот залеплен скотчем, руки связаны и прикреплены к крюку над дверью, ноги обмотаны скотчем, едва касались пола. Взгляд схватил это мгновенно и тут же метнулся в поисках того, чем бы перерезать веревку. У Бритт был тяжелый перелом руки во время аварии, ей вообще нельзя нагружать эту руку!

Но на глаза попались лишь боевые топорики на стене возле арки, хозяин, как и Ларс, увлекался викингами. Топорик для меня бесполезен, я вспомнила о кухонных ножах в столе, наверняка там чтото есть. Но добраться до них не успела, почувствовав, как к спине прижалась холодная сталь… Дуло пистолета!

Я была настолько шокирована видом привязанной подруги, что не подумала о присутствии тех, кто ее связал. Кажется, даже не успела обругать себя, потому что услышала за спиной до ужаса знакомый голос:

— Тихо… Иди ко второй двери. Если ты сделаешь хоть одно неверное движение, твоя подруга умрет мучительной смертью. Видишь лужу под ее ногами? Это бензин…

Пару мгновений я не двигалась, но сталь подтолкнула в спину.

— Ты слышала, что сказано? Вперед!

У меня, наконец, прорезался голос:

— Хильда?!

Больше ничего сказать не успела, потому что рот оказался залепленным скотчем. Она воспользовалась моей растерянностью и ловко защелкнула наручники, видно, была готова к моему приходу… Сцепленные руки взлетели и тут же оказались прикреплены к крюку над второй дверью.

— Ну вот… Так лучше, глупости болтать не будешь.

Она села на табурет напротив и взяла со стола планшет.

— Я не буду вас мучить, некогда, твой Ларс может в любую минуту объявиться на острове. Нет, все будет проще. Через минуту вы превратитесь в два факела, еще через пару видео с вашими мучениями и смертью будет отправлено Ларсу, еще через десять этот дом, где бензин разлит повсюду, превратится в факел весь, а меня уже тут не будет. Ты и так припозднилась, я ждала тебя на час раньше… туго соображаешь, детка.

Она сняла нас с Бритт на камеру планшета, старательно держась на расстоянии, чтобы я не пнула ногой. Залепленный скотчем рот не позволял крикнуть в камеру, что это Хильда!

Выключив камеру, Хильда снова присела:

— Сейчас, перекурю и завершим. Этот бензин для тебя… И жить тебе столько, сколько будет гореть моя сигарета, потому что окурок я брошу в лужу под вашими ногами… А сама уйду в ту дверь… — Хильда кивнула на запасной выход, откуда из открытой двери тянуло холодом. Все предусмотрела!

Она уселась к столу подальше от бензина и со вкусом затянулась.

— Что, Линн, не ожидала меня здесь встретить? Твоя дураподружка прискакала со мной разыскивать Хозяина, я знала, что ты последуешь за ней. Вы такие все доверчивые, просто диву даешься. Ларс умчался искать меня в Стокгольме по первому зову, как я и рассчитывала, оставив тебя здесь.

Я вдруг осознала страшную истину: передо мной… Не может быть!

Хильда, видно, поняла, о чем я думаю, усмехнулась:

— Сообразила? Есть такая простая штучка, делает голос металлическим, то есть практически неузнаваемым. Никто не догадывался, никто, даже Маргит. Столько лет считали меня дурой и шестеркой, только и способной выполнять мелкие поручения, и при этом делали все, что я прикажу. Удивительно, как на людей влияет этот искусственный голос, они становятся невменяемыми.

Боже мой! Передо мной сидела Хильда, добродушная толстушка Хильда, которую все действительно считали рохлей. Но сейчас я видела совсем другую Хильду, ту самую, которая имела красную спортивную «Феррари» и разворачивала ее одним поворотом руля так, что резина дымилась. Эта Хильда могла полосовать плетьми мужские спины и оставлять следы каблуков на телах своих боттомов. Я же замечала такое несоответствие одной Хильды другой, ее двуличность, даже предупреждала Бритт, чтобы та была осторожней. Понимала, что внутри добродушной толстухи прячется ктото очень жесткий и даже жестокий, но разве я могла подумать, что Хильда и есть тот страшный Хозяин?!

Сказочный домик продолжал раскрывать свои жуткие секреты.

Но почему именно мы с Бритт? Тогда Хозяин, вернее, Хильда хотела лично запытать именно меня и видео отправить Ларсу, теперь она намерена нас с Бритт сжечь живьем и тоже снять это для Ларса.

Хильда и Ларс… что их связывает? Он всегда морщился, стоило мне заговорить о толстухе, был против наших с ней приятельских отношений. Что Ларс знал, о чем не сказал ни мне, ни Бритт?

Теперь все равно, Хильда почти докурила, она не станет, как Маргит, вести со мной долгие беседы, прекрасно понимает, что это опасно. Наша с Бритт гибель, причем страшная, неизбежна. Отсюда мне не сбежать, а Ларс в Стокгольме, и Боя нет…

Хильда докурила сигарету, осторожно пристроила окурок на краю блюдца и поднялась, берясь за бутылку с остатками бензина. Это для меня, как она сказала…

Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как польется горючая жидкость мне на джинсы и ноги.

Прости, Бритт, я дура! Это я втравила тебя в погоню за Хозяином и привела к гибели. В ту минуту я даже радовалась, что подруга без сознания, так легче умирать…

— Не делай этого, Хильда.

Нет, это не сон, фразу произнес Ларс, стоявший с двумя боевыми топориками в руках. Спокойно произнес. Хильда в ответ прошипела:

— Успел…

Но сдаваться она не собиралась, до стола, на котором пистолет, от нее два шага, первый Хильда сделала, второй нет — в нее полетел топорик. Нет, Ларс не пригвоздил Хильду к стене, только сбил с ног, но, падая, женщина задела и блюдце с окурком.

Казалось, время остановилось, я с ужасом смотрела, как от окурка занимается тоненькая струйка бензина, вытекшая из бутылки. Еще чуть, и в один костер превратимся мы все, включая Хильду и Ларса. Большего кошмара не придумаешь.

Но Ларс опередил, звон топорика и мои руки, хотя и скованные наручниками, уже не связаны с крюком на стене. Одновременно раздался дикий вопль Хильды, загоревшейся первой, пытавшейся сбить пламя, и крик Ларса:

— Беги!

Он с силой толкнул меня к двери.

Я успела заметить, что следующим ударом топора Ларс разрубил веревку, державшую в подвешенном состоянии Бритт, подставил плечо, на которое та просто рухнула, и одним прыжком догнал меня у двери.

Мы успели выскочить на крыльцо раньше, чем комната превратилась в факел. Хильда так и осталась лежать. К нам уже бежали Петер и Жан, перехватили у Ларса Бритт, понесли от дома. Ларс подхватил в охапку меня.

— Скорее подальше. Там все в бензине.

Мы бессильно повалились на землю и смотрели, как огромным костром полыхает сказочный домик вместе с Хозяйкой. Все произошло так быстро, что я даже не успела до конца осознать степень опасности. Не появись Ларс в последнюю минуту, мы с Бритт мгновенно превратились в головешки. Более страшную смерть тяжело придумать.

Мои руки скованы наручниками, но я подцепила скотч и оторвала его от лица. Ларс и Петер возились с Бритт, лежавшей на земле на куртке Жана. Ларс обернулся ко мне:

— Как ты?

— Ничего… У нее сломана рука, надо осторожно.

— Я помню.

Ларс освободил от скотча лицо Бритт. Подруга застонала… Жива — это главное.

Вторая трагедия в сказочном домике словно отбросила наши отношения назад к тем, которые были после первой. Между нами снова стена — прозрачная, но непробиваемая. Ларса нет в Стокгольме, он в Лондоне.

Вот так: спас нас с Бритт и отбыл к своей драгоценной Джейн Уолтер! А к кому же еще? Для меня вся Великобритания и даже Содружество теперь связано исключительно с Джейн Уолтер. А уж Оксфорд тем более.

Особенно горько сознавать, что когдато я могла возразить против его первого отъезда, и Ларс не встретил бы эту свою профессора в туфлях на шпильках. Да, когда ему только предложили прочитать цикл лекций в Оксфорде, я сама рыдала:

— Ларс, я буду скучать, но так тобой гордиться!

Сама себе беду накликала. Теперь он улетает туда с завидной регулярностью, а на мои ехидные замечания отмалчивается.

Помучавшись еще, я твердо решила, как только вернется, устроить скандал. В конце концов, пусть выбирает: или я, или она!

Я сидела в палате Бритт, смотрела на свою подругу, которую во избежание болевого шока пока держали под действием снотворных, и придумывала, как такой скандал Ларсу закатить. Понимала, что это глупо, побабски, недостойно современной шведки, както… доисторически, что ли, но ничего не могла с собой поделать.

Ревность ужасное чувство, никому не желаю испытывать его. Разум словно забывает, что он разум, перестает слушать любые логичные доводы, не замечает реалий, зато любое подозрение раскручивает так, что из мухи вырастает не просто слон, а огромный мохнатый мамонтище, этакая устрашающая гора глупостей. И понять, что они все мираж, очень непросто.

Я сидела и размышляла, как справиться с собственной нелепой, недостойной ни меня, ни Ларса ревностью, откровенно портившей лично мне жизнь.

И вдруг…

— Я знал, что ты здесь. Как она?

Ну он исключительно вовремя, додумать про скандал я не успела, да и закатывать его после вопроса о Бритт както нелепо. А еще говорят, что женщины способны раздуть скандал даже молча. Я неправильная, ответила, как полагается, без всякого намека на желание поссориться:

— Врачи говорят, что лучше, но пока будет спать.

— Поехали домой.

— Нет!

Мне казалось, что стоит только оставить Бритт без присмотра, как непременно объявится какойто убийца, который вколет ее двадцать кубиков воздуха или отключит аппаратуру.

— Пойдем, пойдем, здесь останется прекрасная сиделка, которой можно доверять, — Ларс кивнул на входившую в палату женщину.

— Мари, — улыбнулась я. Вот кого рада видеть!

— Да, Линн. Не бойся, в обиду твою подругу не дадим.

Убеждая меня, супруга Жана уже раскладывала на прикроватном столике какието вещички, я поняла, что это крем и вопросительно уставилась на Мари. Та улыбнулась:

— Линн, на руках у человека так много точек, отвечающих за его самочувствие, что этим грех не воспользоваться. Сейчас сделаю Бритт массаж кистей, ей полегчает. Потом стопы…

Ее руки уже разминали, поглаживали руки Бритт, втирали крем в пальцы. Честное слово, мне захотелось, чтобы и меня вот так погладили.

Ларс с интересом наблюдал за моей реакцией, слегка улыбнулся и потянул меня прочь:

— Не мешай. Потом Мари сменит другая прекрасная сиделка, а твоя очередь придет завтра с утра. Не проспишь?

— Какая сиделка?

— Приехала твоя бабушка. Только поговорите с ней завтра. Сейчас пойдем отсюда, ты мне нужна.

У меня дрогнуло внутри, голос Ларса был прежним — ласковым и немного насмешливым. И в глазах снова появились веселые огоньки, словно сталь играла на солнце. Как же я люблю его вот таким! Неужели такой Ларс лично для меня в прошлом, со мной он чаще тревожный и настороженный…

— Линн, нужно поговорить. Это долгий и серьезный разговор.

Вот и вся ласка. Хотелось закричать: «Ларс, давай хоть на минуту забудем весь кошмар прошлых недель, вернемся в те дни, когда были так счастливы!». Но я промолчала, тем более, он продолжил:

— У меня есть информация, касающаяся тебя.

На вопрос какая, он только прижал палец к губам:

— Тсс…

Мы вышли к стоянке напротив Телестудии, где Ларс знаком показал, чтобы садилась в машину. Сел сам, но заводить мотор не стал, устроился удобнее, повернувшись ко мне. Серые глаза сосем рядом, его волосы на расстоянии вытянутой руки… Как мне хотелось их коснуться, запутаться пальцами… Как хотелось, чтобы он коснулся меня… Я вдруг поняла, что готова на все, даже на БДСМ. Но наши отношения стали такими сложными, все портило недоверие.

Я сидела, внутренне сжавшись, боясь движением, неосторожным взглядом выдать свои мысли и чувства. Вчера Ларс снова был в Лондоне, всего один день, но ведь летал же! Сейчас спросит, почему я не в замке, я отвечу, что постоянно нахожусь подле Бритт. Что еще?

Да, можно спросить, что же еще случилось? Глаза Ларса довольно блестят, значит, чтото хорошее.

— Ну, что напридумывала?

— Что? — неужели весь мыслительный процесс так явственно отражается на моей физиономии? Или Ларс умеет читать мысли? Если бы умел, вел бы себя иначе.

— Экспертиза опознала останки Хильды Шеквист. Обвинения против нас выдвигать не будут, Хильда успела отправить на мой адрес первое видео, где вы связанные и под ногами бензин.

Он это считает главным? Попробовали бы выдвинуть обвинение, я бы разнесла все управление полиции по кирпичику. Какие обвинения, если защищаться приходится самим?!

— Спросить ни о чем не хочешь?

Я хотела, очень хотела спросить о Джейн Уолтер и Лондоне, но спросила, конечно, другое:

— Почему мы? Что я Хильде сделала? А Бритт?

Ларс стал серьезен.

— Бритт приманка, а ты изза меня. Эти двое — Хильда и Мартин — ненавидели меня столь сильно, что посвятили свои жизни разрушению моей.

— Мартин понятно, изза денег, а Хильда?

— Мартин изза деда и наследства, а Хильда после того, как ее выгнали из нашей группы. Я должен был сообразить раньше. Она умудрилась поссорить всех со всеми, оставаясь с нами в приятельских отношениях, развалила нашу компанию. Это Хильда сдала Паулу полиции, а всех убедила, что я. Сказала мне, что Маргит погибла по моей вине. Я не простил себе и Пауле, мы с Паулой разбежались и не встречались много лет.

— Она же была в Амстердаме?

— Кто тебе сказал, Хильда? Нет, Паула никуда не уезжала, жила в Стокгольме.

Ларс тяжело вздохнул, чуть помолчал. Я тоже молчала, понимая, что торопить его не следует, но не удержалась и все же поинтересовалась:

— Как они связаны с Паулой?

— Были общие дела — Паула с Кайсой и Бригиттой поставляли девушекиммигранток для проституции, муж Паулы занимался траффикингом давно, а после его смерти она взяла все в свои руки. Но снаффвидео Паула не занималась, этим занялась Хильда.

— Ларс, я не могу поверить, что никто не узнал в Хозяине Хильду.

— А ее никто не видел, только разговаривали по телефону.

— Почему тогда подчинялись?

— Деньги. Она получила наследство после какогото своего раба, это дало возможность начать. Потом снаффвидео… это дорогая штука…

— Но она собиралась появиться, чтобы пытать меня.

— Не знаю, Линн. Это ее дело. Но лишь два человека в банде знали, что Хильда выдает себя за Хозяина.

— Кто?

Он хмыкнул:

— Леннарт и Мартин. Но Викстрем убит, а мой дорогой братец активно сотрудничает со следствием. Знаешь, чего я боюсь больше всего? Что этот мерзавец выйдет из воды сухим. Доказать его вину в убийстве Эммы Грюттен не смогут, да и Улофа тоже. А остальное… Участие в банде? Но Мартина нет ни на одном видео, он не бывал в домике на острове, не принимал участия в пытках, он всего лишь был приятелем Хильды. И придумывал, как еще допечь меня. Останься Хильда жива, они могли выдать друг друга, а так Мартина взять нечем.

— Когда ты догадался?

— Сопоставил факты. Все убийства — это устранение либо конкурентов, либо слишком много знающих помощников. Кайса и Бригитта работали на АннуПаулу, а когда допустили большую ошибку, либо попытались из дела выйти, были уничтожены, но как! Все указывало на меня, словно это я подстроил. А потом появилась ты и стала мешать всем подряд.

— И тебе?

Ларс внимательно посмотрел на меня и вдруг кивнул:

— И мне тоже. Своей неуемностью. Сколько раз я говорил тебе, чтобы не совалась куда не следует? Каждый раз не послушав ты попадала в неприятности.

Я фыркнула в ответ. Да если бы не я, они вообще не узнали о начинке сказочного домика!

— Знаешь, Хильда умудрилась внушить Пауле, что это я убрал ее подручных, а та в ответ наделала настоящих глупостей.

Я не сдержалась:

— Повешение ты называешь глупостью?

— Она могла тебя просто отравить, подсыпав яд, а не снотворное. Но АннаПаула решила наказать меня и тебя повесила, не смертельно, но неприятности были обеспечены. И, казалось, наша с тобой ссора тоже. А вот когда в игру вступила Хильда, все стало куда серьезнее… Кто посоветовал тебе прилететь в Оксфорд самой?

— Хильда…

— Знаешь, кто мне сказал, что Маргит погибла после того, как я оставил ее в веревках? Тоже Хильда. Но когда я увидел, что именно Хильда донесла полиции на Паулу, я понял, что эта красотка крутится возле вас с Бритт не зря. Но ты меня не послушала, считая, что я снова давлю на тебя.

Я, молча сопела, потому что он был прав.

— Она подставила Мартина, прекрасно понимая, что тот начнет выдавать интересующую полицию информацию.

— Ларс, я не понимаю, если она знала, что Мартин ее выдаст, почему позволила сделать это? Ну, убила бы нас с Бритт, а что дальше, самойто куда деваться?

— Интересный вопрос, ты хорошо соображаешь.

Я скромно промолчала, что, безусловно, означало согласие.

— Хильда не верхушка, даже собрав, вернее, подчинив себе уже готовую группу и уничтожив тех, кто не желал переходить от проституции к снаффвидео, она работала не на себя, а на когото еще.

— Подожди, что за уничтоженные?

— Кайса и Бригитта не рискнули заниматься поставкой девушек для снаффвидео, это совсем иной уровень. И были убиты. АннаПаула, которая не устраивала настоящих заправил, тоже. Банду разгромили, а оставшихся в живых членов уничтожили. Кто следующий, как ты думаешь?

— Сама Хильда?

— Да, конечно. Она это прекрасно понимала и подготовила собственное исчезновение, да такое, чтобы поверить могли и ее хозяева.

— То есть?

— В сгоревшем доме нашли бы кости двух женщин. Кто знал, что Бритт в домике?

— Мы… Мартин…

— Мартин нет. Только Хильда. Сгори вы с Бритт, никто бы не понял, что была еще третья женщина.

— Откуда ты знаешь?

— В уютной бухточке, что за мысом, где мы с тобой слушали музыку, нашлась небольшая лодка с мотором, и в ней документы на имя Мартины Биргер. Мы бы ничего не поняли, если бы не одна фотография, вложенная в бумаги… На ней красная «Феррари». Хильда слишком любила свою машину, чтобы расстаться с ней, не оставив хоть такую память. Номер на снимке не виден, она не дура, но многих ли владельцев красных «Феррари» в Стокгольме ты знаешь?

— Ничего себе! Она пыталась выдать нашу смерть за свою?

— Да, неосторожное обращение с огнем… Тебе это ничего не напоминает?

Я ахнула:

— АннаПаула тоже пыталась выдать труп Марты за свой!

— Наверное, тоже хотела сбежать, но ошиблась, рядом был надсмотрщик. Попробуй вспомнить, кто из твоих знакомых во всей этой истории остался не задействован?

— Оскар?!

Глаза Ларса просто полезли на лоб, потом он расхохотался. Смеялся Ларс так заразительно, что я не удержалась и заулыбалась тоже:

— Что? Ну что?

— С Оскаром тебе еще предстоит встретиться, он на тебя огромный зуб имеет, дорогая.

— Почему?

— Да потому что изза твоей бдительности оказался вынужден срочно уехать из Стокгольма.

Я не понимала уже ничего, наверное, моя физиономия выглядела крайне глупо, потому что теперь Ларс смеялся, глядя на меня.

— Ну так объясни толком! Чем я помешала Оскару?

— Тем, что узнала его в супермаркете, помнишь?

Было такое, в то время как Ларс утверждал, что Оскар за границей, я встретила его в Стокгольме и во всеуслышание объявила об этом. Что тут страшного?

— Линн, все закончено, теперь уже можно тебе сказать. Оскар работал на Европол под прикрытием. Я ему иногда помогал, мы подобрались к банде, перешедей с торговли людьми — траффикинга — на снаффвидео, вплотную, но тут в моей жизни появилась Линн и…

— Все испортила?

— Нет, но осложнила основательно.

Конечно, заявление не из приятных, но сейчас мне было не до того. Чтото не давало покоя все то время, что сидела у постели Бритт, не отпускало и сейчас.

— О чем думаешь?

— Ларс, я все понимаю: Хильда использовала синтезатор, чтобы менять голос, командовала этими мерзавцами из банды, повелевала и была счастлива своей закулисной властью. В это я готова верить, но не могу представить себе Хильду в качестве организатора.

— Ты права, я тоже не могу. Мы сегодня беседовали с Вангером и его начальником Бергманом, они тоже так думают.

Я не сдержалась:

— Ларс, если хочешь, чтобы я с тобой разговаривала, никогда не упоминай при мне этого имени!

— Обижена на его недоверие?

— Это ты называешь недоверием? Да он откровенно высказал мне подозрения, что являлась членом банды!

— Я Дага не оправдываю, но ему тяжело, знаешь, Фрида ведь ушла из управления…

— Ушла? Правильно сделала, подозревать собственную помощницу — это мерзко!

— Наверное, у него был повод.

— А меня подозревать тоже повод нашелся? Может, он и Веру с Тиной подозревал, мол, они сами себе увечья нанесли? Ларс, а тебя Вангер не подозревал?

Он рассмеялся:

— Подозревал и довольно сильно. Если бы не Оскар с его Европолом, и мне пришлось бы туго.

— А Хильду он не подозревал? Или Леннарта, с которым, кстати, общался, расспрашивая о тебе. Он не подозревает никого из тех, кого стоило бы, зато подозревает невиновных. К чему держать такого инспектора, у которого ни ума, ни интуиции?! Правильно Фрида сделала, что ушла от Вангера.

— Думаю, Вангер не глуп и не все так просто. Интересно, чем сейчас занимается Фрида? У тебя есть ее телефон?

— Да, а что?

— Мне не дает покоя тот же вопрос: Хильда не могла быть организатором, и, насколько я знаю своего братца, он сказал далеко не все. Он знает еще чтото, потому за Мартином нужно установить слежку, как только выпустят.

— А его выпустят?

Ларс развел руками:

— Если не докажут, что убил Эмму и Маргит. Просто слабак, который молчал о том, что знал, еще подержат и выпустят под обещание впредь сразу сообщать обо всем подозрительном в полицию.

Я нашла в мобильнике телефон Фриды:

— Записывай. Или ты хочешь, чтобы позвонила я?

— Позвони, попроси встретиться, а там поговорим.

Больше всего меня радовало, что Ларс не говорил «я», не отделял себя от меня, не отводил мне место послушной овечки.