Вы хотели войны? Вы ее получите! Дышев Сергей
– Ты приведешь нас в адрес и сам позвонишь.
– Вы кто – милиция? – все хотел выяснить Смердин.
– Хуже… – ответил Иван.
Уточнять Смердин не отважился.
«В адрес» приехали, когда уже стемнело. Девятиэтажка светила теплыми желтыми окнами. Пленнику еще раз напомнили о «кодексе чести», по которому членам группы предоставлялось право казнить за нарушенное слово. Любого… Задавать уточняющие вопросы о странном и жестоком «кодексе» Игорене не хотелось. Состояние его было близким к нереальности, будто дозу недовлупил.
Корытов вылез из машины, чуть ли не под руки принял парня.
Сергий остался в машине.
– Веди к подъезду! – приказал Родин. – Как звать барыгу?
– Валерик! – ответил пленник.
– Валерик! – передразнил Родин. – Все тут у вас сюсюкающие! Будете у нас все по фамилиям. В одном месте, рядком.
Они поднялись на нужный этаж, Игорь постучал в дверь.
– Валерка, это я, Игореня.
За дверью было тихо. Ощутимо чувствовалось, что хозяин мнется у двери, изучает пространство в глазок.
Наконец послышалось:
– Чего тебе?
– По делу, – сдавленно отозвался Игорь, сразу пояснив. – Тому самому.
– Ты ж завязал… – Валерик не торопился открывать дверь, пытаясь интуитивно понять, насколько врет незваный гость. Игорек врал всегда, по любому поводу и без повода, всегда был в полной готовности кинуть или развести, разумеется, по мизеру, по мелочевке.
– Значит, развязал, – нетерпеливо произнес Игорь. – От развязки не уйдешь.
Дверь едва приоткрылась.
– Давай бабло… – едва различимо произнес «пароль» хозяин.
Корытов, пригнувшийся на корточках, разогнулся, будто пружина, как тараном, двинул Игоря в проем, ввалился вслед за ним.
– Держи!
Вслед неторопливо вошел в квартиру Иван, за ним – Вздохов, закрыл дверь.
– Гони наркоту, падаль, быстро, все дозы! Где бабло прячешь? – без предисловий начал Корытов.
Подключился Вздохов:
– Где паяльник, ищите утюг! Быстро сюда!
– Давай, пока в ванну кипяток налей, – распорядился Иван.
Вздохов тут же открыл кран в ванной.
Барыга убийственным взглядом посмотрел на предателя, тот виновато отвел глаза.
Деваться Валерику было некуда. Налетчики в масках явно никуда не торопились, ванна с шумом наполнялась горяченной водой, а какие еще методы у них есть в арсенале, можно было только с ужасом представить. Валерик, судорожно вздохнув, поплелся к тайнику, устроенному в спинке дивана, отодвинул неприметную задвижечку, достал пакет с долларами.
Оценив пачку, Иван швырнул ее в сумку.
– Это все?
– Да! – соврал барыга. – Большую часть валюты он хранил в банковской ячейке, не доверяя никаким банкам со всеми их выгодами и процентами.
– Теперь давай наркоту вытаскивай! – продолжил распоряжаться Иван. Барыга замялся. Он думал отделаться деньгами, но налетчики оказались совсем без совести и чести. Подлец Игореня навел отморозков. Откуда они свалились, передельщики-беспредельщики, под себя рынок подгребают… И, приговаривая про себя «капец тебе, Игореня», он стал показывать тайники с «герычем», желая одного – не озлобить бандюков, да и остаться в живых. Да много товара он на дому и не хранил. Поставщики работали безотказно, как в фирме «товары на дом». Провел на балкон, где прятал пакетики в массивном люке, сваренном из двух листов, на кухне – в фальшбатарее, в коридоре – в тайнике за щитком. Он расставался с пакетиками – дозами, прикидывая, сколько ему придется отрабатывать, откупаться, чтобы компенсировать потери.
Но что более всего потрясло барыгу, отмороженные пришельцы на его глазах все пакетики с белым порошком высыпали в унитаз.
– Кто «герыч» тебе поставляет, посредник хренов? Только не говори, что сам сварганил. Это – афганский героин… – продолжал давить Иван. И будто не он задавал эти вопросы, а кто-то другой холодный, равнодушный человек, у которого была отпущена мера времени: год, три года или, может быть, месяц, или же всего лишь день, чтобы принять решение, после которого в жизни откроется новый свет или тьма.
– Молчишь, ну, что ж, сам выбирай себе пытку…
– Хорошо, я скажу, но ничего подписывать не буду, – он перевел дух, глянул волком на провокатора. – Главный в этом бизнесе человек по имени Мирза. Он не русский.
– Догадались, – отреагировал Иван.
– Он вроде таджик, – продолжил Валера. – И крыша у него «культурная», то ли с искусством, то ли с наукой связана. Наркоту мне привозят в условленное место.
– Хорошо, – равнодушно похвалил Иван. – Мы убивать тебя не будем. Но если еще раз поймаем за сбытом наркоты – расстреляем. Без суда.
Барыга кожей ощутил ненадежность своего бытия, квартиры, в одночасье превратившейся ни в дом, ни в крепость…
– А вы кто? От кого? – Валере захотелось хоть за что-то зацепиться, чтобы осмыслить, оценить свалившуюся беду, ущерб, утраты… Как в воронку, утекли не только бабки и «герыч», но и налаженный доход, исключающий особые физические усилия, буквально из воздуха приносивший деньги. Надо было только не жлобить, отвечать за базар и жестко доить клиентуру… И только шестое чувство, червяк страха, ворочался, отрыгивал изнутри гадко и сипел: «Пора завязывать…»
Вздохов пояснил:
– Мы – отморозки, – и добавил: – Деньги экспроприируем, как нажитые нечестным путем.
Корытов добавил:
– Чего – не доволен? Звони в милицию.
Спустились во двор. Стало еще темнее. Укатили свои коляски юные мамочки, исчезли со скамеек старушки – отправились на просмотр программы «Время». Угадывалась сигаретными огоньками группа подростков.
Бывшего наркомана Игоря знобило, как в те времена, когда был на игле и наступала безумно тупая, беспощадная ломка. Сейчас он трясся от страха. Ждал своей участи, как в заведомо проигрышной лотерее.
Иван развернул Игорька спиной и дал крепкий пинок под зад. Он рухнул на карачки.
– Это Лена просила передать. Она, кстати, жива, но не здорова. И моли бога, чтобы она не написала прокурору, как ты ее, несовершеннолетнюю, совратил и подсадил на иглу. А в тюрьме, сам знаешь, таких, как ты, сразу же и с удовольствием совращают и подсаживают.
Активные борцы с наркомафией толерантно относятся к однополой любви
Иван распрощался с ребятами, и тут раздался телефонный звонок.
Это был Приходько, он предложил встретиться, причем, по возможности, именно сейчас. Занять себя в этот поздний час было уже нечем, Иван согласился, не преминув подначить:
– Давай встретимся. И где, в твоем клубе «Шесть поцелуев»? Хорошо, давай где-нибудь в центре. Как скажешь…
Встретились на Калужской площади с возвышающейся глыбой скульптуры вождя пролетариата, – излюбленного места встреч и свиданий членов компартии обоих полов.
Обменялись рукопожатиями.
– Ваша работа – в клубе «Черный бархат»? – сразу спросил Виктор.
– А ты сомневался?
– Все телеканалы сообщили. Два обгоревших трупа с огнестрельными ранениями…
– По заслугам, – отрубил Родин, давая понять, что не намерен ни обсуждать, ни что-то объяснить. – Говори, чего хотел?
– Тошнит меня, Ваня, от моей работы. Все, предел уже наступил… В общем, есть предложение спалить этот клуб к чертовой матери. Только без трупов.
– Ого! – вскинул брови Родин. – Ну, как тебе сказать… – и с нарочитым грузинским акцентом другого вождя продолжил: – Хорошее предложение, товарищ Приходько. Мы, активные борцы с наркомафией, заметьте, – Иван поднял палец вверх – толерантно относимся к однополой любви. Тем более педерастия – это важнейшее завоевание нашей демократии. Но мы будем беспощадно уничтожать всякие рассадники наркомании, где бы и в какие бы тоги они ни рядились. Так что, товарищ замполит Приходько, будет вам красный петух для ваших голубых петушков.
Виктор рассмеялся.
– Спасибо, товарищ Сталин, знал, что не откажете.
Родин по-отечески приобнял за плечо Виктора.
– Это хорошо, что ты начинаешь правильно понимать политику партии. Вот видишь, Владимир Ильич тебе поощрительно кивнул.
– Тот еще вождь… Руку в карман за деньгами для пролетариев сунул и – передумал!
– А теперь слушай внимательно. Твой гадючник мы сожжем, раз пошла такая «свадьба». Приголубим голубков. Назначим время «Че-че». Суть такая. «Взрывпакет» передаст тебе взрывное устройство с музыкальными примочками и дистанционным управлением. Спрячешь его где-нибудь в своем клубе. Потом звоним администратору, сообщаем про бомбу, охрана эвакуирует посетителей. Ты лично отвечаешь, чтобы ни одна живая, в том числе, и голубая душа нигде, ни в сортире, ни под столом, не осталась… После этого нажимаем кнопочку и – прощальный, седьмой поцелуй.
– Для клуба «Шесть поцелуев»… Здорово! Любо! – оценил Приходько. – Все ясно, кроме одного. Кто такой «Взрывпакет»?
– Это – наш Вздохов, батенька, – пояснил Иван. – У нас у всех теперь клички. Ты – по-прежнему «Замполит».
Акцию в клубе «Шесть поцелуев» решили провести через день после встречи. Родин сказал: «Если Замполит созрел, значит, наше дело правое и идеологически верное».
Вздохов сконструировал взрывное устройство с сюрпризом и пообещал, что будет весело, как на карнавале.
Увесистую коробочку размером с две мыльницы Приходько уместил во внутреннем кармане куртки. На входе он приветствовал коллегу-охранника с былинным именем Самсон, прошел в туалет, чтобы сполоснуть лицо и руки перед сменой. Дождавшись, когда вышел единственный посетитель, он положил завернутое в бумажное полотенце устройство в урну. Сверху бросил использованную салфетку. Не выходя из туалета, сообщил по телефону:
– Готово!
В подсобке он с отвращением надел гламурную униформу, поправил бабочку перед зеркалом. Подумал: «Дай бог, в последний раз…» И занял привычное место у входа – вместе с Самсоном встречать и по необходимости досматривать гостей клуба.
Красный петух для голубых петушков
В «Поцелуях» все было как обычно… На сцене, явно копируя Борю Моисеева, что-то сладострастно нашептывал бесполый певец. Гости, кто попарно, кто небольшими компаниями, наслаждались уютом клуба, пили многоцветные, как петушиные хвосты, коктейли, перебрасывались в картишки. Сидели тут и раскованные девицы, неустановленной ориентации.
Единственное, что можно было отметить, никто демонстративно не употреблял «колес».
Самсон время от времени зорким соколом осматривал зал. Спросил Виктора:
– Слышал, ночной клуб на Бархатной подорвали? Два трупа.
– Слышал, Сэм, – равнодушно кивнул Приходько.
– А на стене вроде бы красной краской написали: «Смерть наркомафии»…
– Красные бригады, – усмехнулся Виктор.
– Пойду посмотрю, чтоб не ширялись в открытую, – проворчал охранник.
– Сходи, Сэм.
Первым делом Самсон решил заглянуть в туалет. Чутье бывшего опера не подвело.
В углу, у писсуара, серолицый парень, воровато оглянувшись, поспешно сунул в карман приготовленный шприц.
– Совсем оборзели! – рявкнул Сэм. – А ну, живо на очко!
Наркоман вздрогнул, выпучил глаза, не сразу поняв, что имел в виду суровый страж. И мигом захлопнулся в кабинке.
Самсон брезгливо осмотрел туалет, заглянул в урну, набитую смятой бумагой, скривился.
И в этот момент в ней ожила бомба, взревела сиреной, заколотила колокольным звоном.
Самсон отшатнулся от урны, выскочил из туалета. Вслед, застегивая штаны, пулей вылетел из кабинки серолицый клиент.
В зале клуба продолжалось вялое веселье. Никто, кроме администратора, не обратил внимания на охранника и клиента, выскочивших, как ошпаренные, из туалета. Он хотел подначить, мол, нормальные люди бегут, как приспичит, в сортир, а не наоборот. Но тут на барной стойке резко, требовательно зазвонил телефон. Администратор вальяжно взял трубку. В клубе манеру поведения он избрал, если считать по чину, то не менее чем генеральскую. Он сначала подумал, что это розыгрыш.
– Что?! Кто это говорит? Какая бомба?! Что за шутки!
Но быстро понял, что голос в трубке не шутит. И это как минимум эвакуация посетителей.
– Что за шутки? – дрогнувшим голосом переспросил администратор, почувствовав себя в мгновение зеленым лейтенантом. – В туалете?
Подтверждения не услышал, осторожно положил трубку, будто опасаясь, что и она может взорваться.
Из туалета послышались нарастающие звуки сирены, приправленной колокольным звоном.
Вмиг взопревший Самсон безадресно крикнул в пространство:
– Там в туалете в урну подбросили какую-то хреновину музыкальную с сиреной.
– Эта хреновина сейчас взорвется! – бросил в ответ администратор. – Звонил какой-то урод, сказал, что у нас бомба в сортире.
Он вышел в центр зала.
– Всем тихо! Внимание! Остановите музыку! – дождавшись тишины, продолжил: – Уважаемые гости! На территории клуба, в туалете, заложена бомба. Прошу всех быстро и без паники покинуть наше заведение.
– Какая бомба? – воскликнул кто-то за дальним столиком.
Администратор не ответил. И это послужило сигналом. Клиенты, в мгновение расправившись с напитками и закусками, повалили к выходу, радуясь, что не придется платить по счетам. Администратор и охранники, стоя у выхода, поторапливали.
– Куда смотрит милиция? – бросил на ходу один из клиентов. – Мафия совсем распустилась!
– Поживей, поживей, господа! – подгонял Приходько. – Не задерживайте других!
Гости продолжали возмущаться.
– А кто нам возместит убытки?
– И самое главное – моральный ущерб!
– Сейчас рванет – и взыскивать ущерб будут ваши родственники, – заметил Приходько.
Администратор не выдержал:
– А ты по счету расплатился? Жрал, пил на халяву…
После этого замечания никто не возмущался.
Дождавшись, когда последний гость покинул заведение, Приходько быстро заскочил в подсобку, схватил свою сумку с вещами, выскочил наружу.
– Рискуешь! – заметил Самсон, занявший наблюдательную позицию на почтительном расстоянии от дверей заведения.
Приходько заметил:
– В нашей жизни не знаешь, где подстелить соломку и когда тащить на нее девчонку…
– Точно…
Приходько отошел в сторону, сунул руку в карман, вытащил дистанционное устройство в виде мобильного телефона, нажал поочередно две кнопки. Тут же хорошо рвануло. Полетели со звоном стекла, блеснуло ярко-алое пламя, повалил черный дым. Публика с восторгом приняла взрыв по заказу. Радовала не только зрелищность события, но и нежданно бесплатный ужин с выпивкой. Знали б что так, заказывали б на всю катушку…
Кто-то обратил внимание на огромную надпись, начертанную красной краской на стене клуба: «Смерть наркомафии!».
Приходько остался дожидаться милиции и пожарной команды, а Родин, убедившись, что все произошло, как и спланировали – с криками, грохотом, огнем и дымом, медленно поехал по улице. Навстречу пронесся оперативный милицейский микроавтобус, а где-то за пару кварталов уже трубила густая паровозная сирена пожарных автомашин.
Приходько уже избавился от пульта, даст первичные показания следователю, подпишет протокол и поедет в семью – к жене Светлане и сыновьям. А за ужином расскажет, что его командир, товарищ Родин И.Р., надоумил устроить назидательный теракт в клубе «Шесть поцелуев». Дал ему музыкальную бомбу, пультик с двумя кнопками, научил, как пользоваться. И хитрое устройство разворотило сортир и половину клуба. И теперь педрилкам негде встречаться, а он стал безработным. И жена скажет, что этот Родин – идиот, а ты, Витя, законченный клинический дурак, террорист занюханный и неудачник по жизни. А школьники-сыновья переглянутся и восхищенно скажут: «Прикольно! Наш папа, ну чисто, как Рембо!»
Дон Педро и коробочка с кнопками
Родин вдруг остро ощутил одиночество. Полное опустошение. Злостно сорвал вечер отдыха клиентам клуба, а у самого – ни женщины, ни цели, ни желаний. Найти женщину – и получить вместе с ней ее желания и ее цели. Миллион женщин мегаполиса ищут, ждут своего мужчину на час, сутки, неделю, месяц, год или серьезный кусок жизни. Ткни в бортовой компьютер автомобиля – сайты знакомств оживут бесконечной чередой контактов, от юных особ до преклонного возраста дам, от лучших проституток Москвы до серьезных женщин, имеющих намерения тут же создать семью.
Ступив на тропу войны, Родин жил, как волк, менял логово почти каждый месяц. В своем офисе не появлялся, руководил по телефону, оставив текущие дела двух фирм на своих заместителей.
Родин любил ездить по центру ночной Москвы, бесцельно, без маршрута, особенно в те времена, когда создавал свои фирмы. Работа выматывала, но приносила удовольствие. И глубокой ночью, когда, наконец, умолкал телефон, он медленно катил по улицам, среди запоздалых прохожих, ночных гуляк, бездельников, милиционеров, влюбленных, пьяниц и шлюх.
Он по привычке вывернул на Кутузова, но тут вспомнил, что снял новую квартиру на Декабрьской, развернулся и поехал «домой». Остановился у киноцентра «На Пресне». Про себя он прозвал его «дом привидений», – в холлах и на этажах стены задрапировали в темные тона, и синий мерцающий свет дополнял мрачноватую эстетику. Здесь в нескольких залах одновременно крутили фильмы. И можно было в баре выпить водки, взять ведро попкорна, плюхнуться в кресло и отключиться от всяческих досадных мыслей.
Иван так было и решил провести остаток вечера, прошел в зал, выпил в баре стопку водки, попросил самое большое ведерко попкорна вместо ужина и стал изучать афиши. И тут ожил его телефон. Звонил Приходько. Явно что-то случилось.
– Да, Виктор, слушаю тебя.
– Комадор, ты сейчас где? Общаться можешь? Случаем, не на женщине?
По голосу Иван понял, что Витя слегка пьян.
– Я в кино.
– На последнем ряду?
– Пока еще в фойе.
– Брось ты свое кино, давай к нам. Мы со Светкой тебя приглашаем. У нас сегодня – дон Педро.
Родин ожидал услышать что угодно, только не приглашение.
– Какой еще дон Педро? Посланник сицилийской мафии?
– Кастильской… Приезжай, увидишь. Оценишь по достоинству! – наседал с пьяным оптимизмом Виктор.
– Я вижу, ты развинченные нервишки подвинтил…
– Ты о чем, командор. Эт-то была просто детская шалость.
Опасаясь, чтобы Приходько не наговорил по телефону лишнего, коротко бросил, «хорошо, еду» – и отключил.
Приходько жил на улице несостоявшегося руководителя «Финляндской Демократической Республики» Отто Вильгельмовича Куусинена.
Дверь открыла Светлана. Последний раз Иван видел ее года три назад, когда Виктор ушел из армии и искал работу. Они тогда втроем встретились в кафе. Иван предложил Приходько заняться промышленным альпинизмом, но Светка, как хозяйственным тесаком, отрубила: «Хватит мне твоего экстрима. Натерпелась!» Иван тут же предложил место в охранной службе. Тут уж Виктор отказался: «Не по моей натуре!» Помыкался он, помыкался и, в конце концов, устроился охранником – в клуб для извращенцев. Было стыдно, потом прошло. И за вредность доплачивали. Вернее сказать, за особенности – строгая конфиденциальность и безусловная толерантность.
– Привет, заходи, – по-простому пригласила Света, будто виделись только вчера. Со скептической улыбкой оценила ведро попкорна, поблагодарила за букет роз. Светлана не изменилась, если не считать высветленных до бела волос, из-за чего она приобрела сходство с актрисой Светличной.
Тут и хозяин пришлепал. Он был весел и бледен, из чего Иван сделал вывод, что Витек основательно приложился к бутылке. С укоризной принял пакет с вином и коньком, прикупленные Иваном по дороге.
Попкорн Иван вручил выглянувшим из второй комнаты пацанам лет двенадцати и четырнадцати. Они с восторгом утащили ведро в свою комнату.
– Много не ешьте, желудок сорвете, – бросила недовольно Светлана, проходя в кухню.
– Не сорвем! – донеслось из комнаты.
– Решил я, значит, от нечего делать кино какое-нибудь на Пресне посмотреть, – пояснил Иван. – А в кинозал без попкорна, понимаешь, неприлично заходить.
– А зачем так много купил? – Виктор подтолкнул гостя в большую комнату.
– А затем! Если бы рядом со мной сидела девушка, я б ее угостил. И мы бы вот так познакомились.
– Представляю девушку, которая ведро попкорна схрумает. Значит, Ваня, я разбил твою хрустальную мечту.
Из детской комнаты послышались крики:
– Куда лапы суешь, свинья малаханская!
– Тебе, что ли, дали, урод!
– Давай, мою половину отсыпь!
– На, сам отсыпай… Ну-ну, хватит, а то харя треснет!
Виктор поморщился, распахнул дверь. Шел дележ попкорна.
– А ну, тихо, придурки, а то сейчас заберу эту… гадость.
– А чего он жлобеет!
– Сам жлоб, недорезанный.
Виктор решил отложить воспитание, закрыл дверь, усадил Ивана за стол, на котором преобладали овощные закуски, налил водки из графина, покосился на дверь. Там воцарилась тишина.
– Давай, за нас!
Иван закусил квашеной капустой и соленым огурцом. Вошла Светлана, аккуратно, даже с изяществом, налила мужчинам водки, объявила:
– Вас ждет «дон Педро», – и ушла на кухню.
Виктор уточнил:
– Лично мной отбитый, с кровью.
– Света еще не знает про клуб?
– Пока не говорил. Сейчас вечерние новости включим, и узнает.
В детской послышалось шуршание, возня, сдавленный выкрик, потом нарастающий, как сирена, рев; дверь с треском отрылась, из комнаты выскочил старший брат, за ним – младший, обсыпанный с головы до ног попкорном и пустым ведерком в руках.
– Гад, собака, урюк, я тебе сейчас дам! – верещал младший.
Старший, заливаясь смехом, убегая, стал нарезать круги вокруг обеденного стола.
– Вы что, совсем с ума посходили? – рявкнул Приходько.
– А он мне ведерко на голову надел, – проскулил Васька.
Борька, воспользовавшись заминкой, скрылся в туалете и стал там победно укать.
Родин глянул в открытую настежь детскую комнату. Попкорн был повсюду: на полу, кроватях, письменном столе.
Приходько простонал:
– У-у, отморозки!
Он поднялся и с силой захлопнул дверь.
Тут появилась совершенно невозмутимая хозяйка с деревянным подносом, на котором лежал, благоухая, запеченный в фольге кусок мяса. Виктор мгновенно переключился, причмокивая, развернул серебристую «одежку», отрезал ножом несколько дымящихся кусков говядины с сочащейся изнутри кровинкой. Это, действительно, было произведение искусства, блюдо, достойное лучших ресторанов. Бронзовая корочка истекала золотистыми каплями жира, а букет специй навевал грезы о знойной Кастилии и Андалузии.
Вкусив «дона Педро», между тостами и рюмками Иван оценил:
– Я теперь понял: твое призвание – это кулинария. Предлагаю партнерство: ты готовишь, а я со своими промальпами доставляю блюдо на любую высоту, прямо в окна. Специальное предложение для романтиков! Дон Педро – прямо в постель!
Света засмеялась.
– А что, я согласна на такой расклад. У меня тоже имеются кое-какие кулинарные изыски для романтиков. Только с условием, Витек, с земли ни шагу. Ни метра, то есть. А то я знаю вас, мужиков: вслед за Педро и сам в постель прыгнешь к какой-нибудь шалопутной дамочке.
Виктор усмехнулся, посмотрел на настенные часы.
– Сейчас будут московские новости. Криминальные новости. Давай, посмотрим.
– Тебе это надо? – досадно глянула на мужа Светлана. – Нечем больше гостя развлечь?
– А сейчас по телевизору меня будут показывать, – хохотнул Приходько.
– Тебя?! Мне кажется, тебе уже хватит на сегодня, муженек, – с сожалением посмотрела Светлана.
– Давай поспорим на коньяк.
– Я не пью.
– Хорошо, – не унимался Приходько. – Тогда, если я выиграю, с тебя коньяк. А если ты, то с меня десять страстных поцелуев.
– И даром не надо такое счастье.
– Пацаны, Борька, Васька! – тут же переключился Виктор, – идите сюда, вашего папку будут по телевизору показывать.
Света покачала головой, вопросительно глянула на Ивана. Иван пожал плечами.
Мальчишки тут же ворвались, будто подслушивали, аккуратно прикрыли за собой дверь.
– Садитесь за стол, мясо будете? – спросила мать.
– Не-а… – отмахнулся Борис.
Читать бесплатно другие книги:
