Нити судьбы Усачева Елена
– Уже празднуете? – Выражение лица у Ташки было кислым.
– Отмечаем вашу свободу! – крикнул Артур.
– Никаких свобод, – Ташка отобрала у Дины бокал, залпом выпила. – У него паспорт недействителен. Пару лет назад на границе с Украиной ему поставили штамп. Для росписи это было неважно, а для развода – отягчающее обстоятельство. Теперь ему надо сначала поменять паспорт, поставить туда штамп, что он женат, и только потом развестись. Паспортный стол начнет работать в середине января. – Ташка упала лбом Дине в плечо. – Я его за это время убью.
– Съезди куда-нибудь, – растерянно пробормотала Дина, сдержавшись, чтобы не предложить Курск.
– Куда? У меня нет денег! – Ташка отобрала у Артура бутылку и ушла в комнату.
– Шоу продолжается, – развел руками Костик.
– Значит, повеселимся! – Артур был невозмутим. – Вступать в новый год без паспорта и женатым – в этом что-то есть.
У Дины запищал телефон, сообщая об очередном послании. Тесто для пиццы начало выбираться из миски. Не глядя, она поставила бокал мимо стола. Рванувший помочь ей Артур опрокинул пакет с мукой. Праздник начался.
Всю новогоднюю ночь Дина провела в обнимку с телефоном. Каждый раз, когда она получала смс-ку, Артур ехидно комментировал ее действия. Поначалу она выходила, потом надоело. Праздничная ночь катилась вперед. Пришли Машка с Алексеем. Даже Вадим появился. Принес большую банку красной икры. Из-за того, что забыли купить хлеб, икру ели ложками. Из-за отсутствия чайных, все разобрали другие столовые приборы. Артур вооружился узкой шумовкой на длинной ручке. Ташка с Костиком демонстративно держались подальше друг от друга. В какой-то момент Дине перестало хватать воздуха в этой наэлектролизованной эмоциями компании, и она незаметно вышла в прихожую, переобулась, раскопала свою куртку и толкнула дверь.
– Уходишь?
Ташка появилась из туалета, вид у нее был слегка зеленоватый. Не дожидаясь ответа, она прошла на кухню, прижалась лбом к стеклу.
– Все так плохо? – машинально пошла за ней Дина.
– Все обычно. – От дыхания стекло перед ее носом запотело, и Ташка стала водить по белесому пятачку пальцем. – Так и должно было произойти. А у тебя что? Вцепилась в Мишку?
– Почему «вцепилась»? – говорить на эту тему Дина была не готова. – Просто мы прогулялись.
– И теперь ты собираешься к нему в гости?
Дина обиделась. Как показала жизнь, Ташка не такой уж большой специалист в сфере личных отношений, чтобы что-то ей советовать.
– Каникулы. Почему бы не съездить!
– Он всех зовет в гости. – Ташка ладонью провела по стеклу, смывая свои закорючки. – Меня тоже звал. Это было еще летом.
Ташке было плохо, и она явно пыталась погрузить подругу в то же состояние.
– У нас все по-другому!
– Ну конечно! – Ташка сползла на пол, прислонилась спиной к батарее. – Только учти, твой Миша ничем не отличается от остальных!
Дина медленно пошла к двери. Ей сейчас было слишком хорошо, чтобы слышать едкие замечания одноклассницы. У Ташки тяжелый период. Это пройдет. Подруга не знала середины, постоянно проваливаясь то в глухую депрессию, то бурно радуясь малейшим удачам. Никто не удивится, если завтра они с Костиком помирятся.
На улице опять шел снег. Дина постояла в подъезде, прислушиваясь к его шуршанию. Раньше ей зима не нравилась, но теперь это будет ее время года.
Снег уверенно заметал дни, стирая их с календаря. Рядом с компьютером на столе появилась розовая полоска билета. 25 января. Сто пятый поезд с Курского вокзала. Восемь часов, и она будет там. Чем меньше оставалось времени, тем тяжелее становилось ждать. С каждым полученным письмом, с каждой эсэмэской она чувствовала, что все больше и больше сходит с ума. Она была влюблена. В кого? Тот Михаил, что стоял с ней около общежития, что бежал вместе с ней к метро, исчез. Она уже не помнила его, заменив на свои фантазии. Они-то и кружили Дине голову.
С Ташкой они не виделись. Слабым эхом до нее доносились слухи. Маша в очередной раз отказала Алексею, и тот прямо с букетом цветов отправился в военкомат. Он попал на какой-то дополнительный набор и в конце января уезжает. Вадим подвернул ногу и теперь лежит дома, страдает. В середине января Ташка исчезла, к ее домашнему телефону подходил Артур и докладывал, что новостей нет. Вроде бы Ташка уехала на какой-то турслет. Костик остался в квартире один, благополучно заваливает сессию. Артур приезжает его поддерживать. Из солидарности тоже хочет взять академический отпуск.
Ташка появилась двадцать четвертого вечером. Звонок был странный, отрывистый, по нему Дина сразу догадалась, что звонят по межгороду. В первую секунду подумала – Миша! Но потом вспомнила, что номер домашнего телефона ему не давала. Да и не звонил он никогда, говорил, что нет денег. Дина сама несколько раз звонила ему с мобильного и по скайпу. А значит, это был…
– Что делаешь? – Ташка спрашивала тяжело, в трубке слышно было ее натужное сопение.
– Ты где?
– Здесь. У тебя что?
– Я завтра уезжаю. Сказала родителям, что с тобой. Ты несколько дней не звони сюда…
– Дина…
Повисла пауза, только Ташка на том конце продолжала сопеть.
– Что с тобой? – мгновенно испугалась Дина.
– Ты можешь не ехать к нему?
Дина застыла, даже дышать перестала.
– У тебя когда поезд?
– Завтра вечером. – Голос сорвался на хрип.
– Отмени.
– Ты с ума сошла!
– Я вернусь завтра, мне надо с тобой поговорить.
– Поговорим в феврале. Я всего на несколько дней.
– Я не могу несколько дней! – заорала вдруг Ташка, и Дине показалось, что она слышит, как капают слезы на мембрану трубки. – Я беременна!
Дина медленно опустила руку. На экранчике телефона жизнерадостно одна секунда сменяла другую. Время шло.
– Я не знаю, что делать, – кричала Ташка. – Костик орет, что ребенок не его и ему на все плевать. Если делать аборт, то в ближайшие дни.
– А сколько уже? – Ни про беременность, ни про аборты Дина ничего не знала. Это был другой мир, другая вселенная, в которой она себя даже не мыслила.
– Скоро два месяца. До восьми недель можно еще сделать мини-аборт без хирургического вмешательства.
Вдруг вспомнилось – Ташка медик, она в этом разбирается, но тогда как же она допустила…
– Мне очень надо тебя увидеть! Я не уверена, что правильно поступаю!
Тишина после этой фразы давила на уши. Дина не знала, что говорить. Все как-то вдруг стало бесполезным и ненужным.
– Хорошо, я поменяю билет на двадцать шестое. Ты когда приедешь?
– Завтра. Я пойду сразу к тебе. Будь дома!
Дина посмотрела на часы. Пружина, соединяющая их с Михаилом, натянулась до предела.
Секунды бежали, хохоча и перепрыгивая друг друга.
– Спасибо! – донеслось из трубки вместе с гудками отбоя.
Катастрофа!
Дина сидела за столом, не зная, за что хвататься, что сделать в первую очередь. Ехать на вокзал за новым билетом? За два дня билетов может и не быть.
Дина осторожно отодвинула рычажок, открывая ноутбук. Помнится, через Курск проезжает много поездов, не обязательно ехать на фирменном.
Компьютер, подстраиваясь под настроение хозяйки, быстро загрузился, выкинул на экран картинку почтовой программы. От него пришло новое письмо. Он ждет. Дина глядела на экран и вдруг поняла, что не помнит, что надо делать, чтобы ответить, где какая клавиша на клавиатуре. Руки стали неподъемными. В голове вертелась и никак не могла сформироваться первая фраза письма.
«Извини, но я не приеду…»
Не то, вдруг он решит, что она сама не хочет приехать. А она хочет.
«У Ташки беда. Я вынуждена задержаться на день…»
А если он потребует подробностей? Она не сможет ничего сказать. Значит, Ташку трогать нельзя. Но как же она ухитрилась так попасть? Костик тоже хорош. Не его ребенок! Наверняка Артур его накручивает, он с самого начала был против Ташки.
Ответа на письмо пришлось ждать долго. Ну, конечно, Михаил готовился, может, в магазин бегал, а тут такая новость. Но он ведь все понял. После всего, что они пережили, сколько прождали, один день ничего не изменит.
Шоковое состояние после Ташкиного звонка еще не совсем прошло – Дина не сразу поняла, что ей написали в ответ. Слова сливались друг с другом, перешептывались, не давая себя разгадать.
«Здравствуй, Дина!
Поступай как знаешь, это твой выбор.
М.»
Он не понял! Он решил, что Дина и не собиралась ехать.
Дина тут же написала длинное письмо, отправила, а вдогонку дослала еще одно.
Полночи просидела около мерцающего экрана. Ответа не было. Его телефон был выключен. В Скайп он не входил.
Утром ей в голову пришло простое и ясное решение – она сейчас поменяет билет, отправит ему новую дату приезда, и все восстановится. Даже если он не будет ее ждать, она приедет в Курск, найдет его дом, и они смогут объясниться.
Через час Дина стояла в очереди в кассу. Единственный поезд, на который она смогла купить билет, приезжал в Курск поздно ночью. В три. Но это ведь не важно – во сколько, главное, она будет там.
С двенадцати дня она села ждать Ташку. Ни вечером, ни ночью подруга не появилась. Утром ее тоже не было. Ее сотовый молчал, откликаясь механическим голосом, что «абонент недоступен». Дома никого не было. Наконец днем прорвалась эсэмэска: «Немного задержалась. Скоро буду».
Дина кружила по комнате, бессмысленно перекладывая вещи, собирала в стопки учебники с книгами и снова раскидывала их по столу. От Михаила пришло письмо: «Если не хочешь, не приезжай!» Дина была готова биться лбом об стенку, потому что она не представляла, как объяснить далекому Курску, что она очень хочет, что мысленно она уже там, что ее радостно трясет от одной мысли, ЧТО должно произойти.
Когда от напряжения у Дины стали неметь руки и реальность подозрительно поплыла влево, так что глазами никак не получалось зацепиться ни за один предмет, она вышла на улицу. Ноги сами собой понесли ее через дорогу, сквозь бесконечные дворы, мимо угасающей уличной ярмарки. От помойки под ноги ей прыгнул темно-коричневый кот.
Ташкин дом стоял чуть вкось относительно вполне упорядоченного ряда окружающих домов, словно архитектор-новатор в какой-то момент решил доказать, что две непараллельные прямые могут когда-нибудь пересечься. На кухне у подруги горел свет. Дина остановилась на пригорке, сбегающем к проезжей части двора, вгляделась сквозь голые ветки кустов. Сначала она увидела Костика. Он бродил туда-сюда мимо холодильника. На секунду исчез и тут же появился с чайником в руке. Через кухню была протянута веревка, на которой сушилась простыня. Дина была уверена, что вторая чашка налита Артуру, поэтому, когда простыня дернулась, выпуская из своих недр человека, она не сразу поняла, кто это. Темные волосы, покатое плечо, сгорбленная спина. Не Артур.
Ташка.
Дина с такой яростью смотрела в окно, что подруга почувствовала ее взгляд и обернулась. Ей тоже понадобилось какое-то время, чтобы понять, кто это стоит там, на улице, под фонарем. Еще немного, чтобы сообразить, что Дина здесь может делать. Когда все воспоминания у Ташки слились воедино, лицо у нее вытянулось, она сначала рванула к окну, а потом побежала в коридор.
– Дина! – Ташка стояла на пороге подъезда в тапочках и халате. – Я немного забыла.
– Ты много забыла. – Голос дал неожиданную хрипотцу, картинка перед глазами снова поплыла. – Помирились? – кивнула Дина в сторону окна. От этого движения ее сильно качнуло, но она это уже не замечала.
– Нет. – Ташка тоже посмотрела в сторону окна. Там к стеклу носом и губами прилип Костик. – Он просит не торопиться.
– У тебя было мало времени!
Как же Дина сейчас всех ненавидела. Всех людей, что не понимали чего-то важного в жизни, простой истины, что может всем все объяснить. Вокруг звучали такие понятные слова, но они не доходили до сознания людей, замерзшими льдинками осыпаясь в снег.
Ташка потянула к горлу воротник халата. Стоять на сквозняке было холодно.
– Мне правда надо с тобой поговорить, но, видишь, сегодня не получится. Если я уйду, Костик обидится.
Дине хотелось упасть, сейчас, здесь, на грязную землю и больше никогда не вставать. Она развернулась и пошла прочь.
– Я позвоню! – кричала в спину Ташка, но это уже было не важно.
Деревянными пальцами Дина выудила из кармана сотовый, нажала на зеленую трубку вызова, пролистала бесконечно набранный Ташкин телефон, добралась до номера Михаила.
– Алло! – крикнула она несколько раз, потому что после каждого гудка ей казалось, что соединение устанавливалось. Голос из Курска был ленив и холоден. – Миша! Я еду!
– Не надо. Если ты не хотела ехать с самого начала, не стоило устраивать это шоу с билетами.
– Ты что?! Я прямо сейчас еду на вокзал. Я завтра буду у тебя. Меня Ташка попросила дождаться ее возвращения, поэтому мне пришлось задержаться. Ну что ты, Ташку не знаешь? У нее вечно семь пятниц на неделе.
– Что же такого срочного было у твоей подруги, что ты не смогла приехать ко мне? – Слова, как жесткий наждак, царапали кожу.
Дина открыла рот, чтобы все выложить, но остановилась. Михаилу все равно, что она скажет. Она может рассказать про беременность, инопланетян или Лохнесское чудовище – никому не нужны ее оправдания.
– Ты не смеешь так говорить! – завизжала она в трубку. – Я сделала все, чтобы приехать! Я не виновата, что так получилось.
Михаил ничего не ответил. Дина посмотрела на телефон. На экране мерцало: «Звонок завершен».
Нет, она приедет в Курск! Она доберется до его дома! Это банальное непонимание. Из-за чего? Из-за ерунды! Один день ничего не значит. Ее волшебно придуманный Миша, ее чудесный Маленький Принц, ее призрачный Слон не мог так поступить. Он чуткий, внимательный и отзывчивый. Он все поймет.
Дина огляделась, пытаясь понять, куда забрела. Ей надо было спешить. Билет лежит на столе. Сумка собрана. Родители согласны, что ее не будет несколько дней. Теперь все решит время.
Держась за прутья забора, Дина обогнула мрачную территорию детского сада и побежала к огням сворачивающейся ярмарки.
– Это твоя работа? – Ангел-Дина налетела на сидящего на лавочке ангела-Артура. По лицу ангела пробежала зыбь.
– Как можно скорее уходи отсюда. – Артур поднялся. – Я пришел предупредить.
– Мне плевать на ваши Канцелярии! – бушевала Дина, теряя свою призрачность. Крылья ее каменели, наливаясь темнотой, словно каждый вскрик утяжелял их. – Она не должна умереть.
– Она не умрет. С чего ты взяла? Она уедет к этому Мише в Курск. Все будет, как ты хотела. Она уже счастлива.
Дина склонилась, тяжелые крылья тянули ее к земле. Над ней повисли два призрачных ангела. В лицах обоих было равнодушие.
– Она опоздала, – прошептала Дина. – Билет просрочен. У Михаила оказалось другое предназначение. Его ангел не стал разыгрывать эту карту.
– Пойдем! – пропели у Дины над головой.
– Ты ей поможешь? – Дина тяжело поднялась.
– Замолчи, падшая!
Слова заставили Дину опуститься на землю. Теперь уже каменело ее тело. Земля под ангелом просела.
– Помоги! – раздался последний стон, и все стало как прежде, только Дины во дворе больше не было. Артур стоял потрясенный, глядя туда, где секунду назад лежал ангел, наказанный самой страшной карой – проклятием.
Один из исполнителей медленно вынул из складок хитона руку, протягивая Артуру книгу.
– Нельзя избежать предначертанного. Любые попытки тщетны. Судьба неизбежна. В твоей руке заданное количество монет, другого не будет. Думай о своем человеке, не искушай судьбу. Если ему предначертана смерть, пусть случится Всевышняя Воля. Ангел не может пойти против рока. Помни об этом.
– Но ведь предначертанное уже изменилось, значит, смерть – не такая уж очевидная вещь! – подался за исчезающими ангелами Артур.
– Не вмешивайся! Девушка уже осталась без ангела, и теперь ее никто не спасет от необдуманного поступка. Малейшая оплошность будет для нее фатальной.
Ангелы исчезли. Артур взвесил на ладони книгу Эсхила «Эдип»[7]. Да, да, это старая греческая легенда о неотвратимости судьбы. Предначертанное богами неизбежно сбудется.
Артур стряхнул книгу с руки. Смерти не будет. Ни для кого. Ангелы призваны оберегать и направлять. Дина, конечно, странный ангел. Что-то в ней, видимо, сломалось, раз она начала себя так вести. Потому что ангелы никогда не идут против Создателя. И только лишь иногда… Впрочем, надо было спешить!
Глава 6
Две половинки одной любви
– Привет! Это Артур.
– Привет! Я думала, ты удалил мой номер телефона!
– Палиндром. Даже удалив, его тяжело забыть.
– Свежо предание, но верится с трудом.
– Убедила. Впредь стану говорить правду и только правду. Взял у Костика. Он сказал, что если ты его отвергла, то он готов отдать упавшее знамя мне в руки.
– Трепло. Что тебе надо?
Артур и сам этого не знал.
Зимнюю сессию он благополучно завалил, об академке думать было лень. Оставалось два способа забить в себе мрачные мысли – музыка и сборные модели. В ящике у него давно лежала коробка с истребителем «Лайтнинг» Р-38, на подобном в свой последний полет отправился Сент-Экзюпери. Двухмоторный, с трехопорной стойкой шасси моноплан с двумя хвостами. Летающая фотокамера, самая устойчивая машина времен Второй мировой войны.
Для работы были готовы кисти и краски, наждачная бумага, скальпели ждали своего часа.
Артур успел все распаковать и разложить пластмассовые детали. Комната наполнялась ритмом «Sun burst». Все вместе постепенно вытесняло из головы неприятные мысли. И тут среди всего этого безостановочного потока сознания его словно что-то толкнуло в правое плечо. Артур медленно отложил детали, оглянулся. В комнате он был один.
Это простое движение головой родило в нем тревогу, словно он что-то хотел сделать, но забыл. Хотел сделать до того, как засядет за модель и исчезнет для внешнего мира. Артур снова пробежал глазами по стенам комнаты. Может, нужно было позвонить кому-нибудь?
Последнее время он часто бывал у Костика. С ним было легко и ненапряжно. Приятель, как пластилин, поддавался на любые его идеи, послушно ходил за ним, встречал около метро, приезжал к нему домой. Артур привык к постоянному присутствию приятеля, и сейчас Костика ему не хватало. Но не это заставило его выпасть из транса ритмизированной музыки. Вслед за Костиком Артур вспомнил другого человека. Он бы не стал часами просиживать в холодной и голодной квартире приятеля, если бы не редкие встречи с Диной. Вот почему идея с выпадением из мира под музыку и сборкой модели не удалась. Он подумал об этой сумасшедшей девчонке. Злой, нервной, но от этого еще больше интересной. Рука сама потянулась к телефону.
Вопрос «Что тебе надо?» озадачил. Он и сам не знал, что конкретно ему надо от Дины. Просто – чтобы была. Посмотрел на стол в поиске ответа. В сознание нехотя пробились знакомые звуки Carlo Resoort.
– Хочу позвать тебя в гости. Музыку послушать.
– Да пошел ты!
Дина сразу же отключилась. Она была не в состоянии нормально реагировать на шуточки Артура. В голове все путалось. С того момента, как она ворвалась домой, подхватила сумку и последний раз глянула на билет, прошла вечность.
Поезд уходил через двадцать минут. Она опоздала. В спину словно повеяло холодом. Ее все оставили. Рядом никого не существовало. Правое плечо ныло, будто его надуло сквозняком. Дина вышагивала по комнате, потирая ключицу. Ее взгляд зацепился за березу под окном.
Все-таки что будет, если прыгнуть? Ее отбросит обратно к дому или дерево наклонится, помогая спуститься? Очень хотелось попробовать. Желание жгло изнутри. Главное – уцепиться за ветки, а там – будет ли дерево сгибаться или ударит о стену дома – не важно. Сверху развилка ствола выглядит надежно, слезть на землю будет легко.
Дина уже потянулась к ручке окна, когда услышала еле различимую мелодию телефона – трубка после разговора с Мишей так и лежала в кармане куртки, и если бы она не внесла куртку в комнату, звонок пропустила бы.
В первую секунду решила не отвечать. Это кто-нибудь неважный или Ташка хочет извиниться. Но потом вспомнила – Миша! Хочет узнать, села ли она на поезд.
Еще не сообразив, как оправдается на этот раз, Дина вынула телефон из кармана. Номер был незнакомый, московский.
Ответила. Это был Артур.
Его дурацкие вопросы заставили торопиться. Отбросила трубку обратно на диван. О чем она только что думала? Ах, да! Она теперь обречена на одиночество.
Одна, одна. Она чувствовала, что на сумасшедшем поезде мчится в пропасть. И остановить ее некому. Раньше была какая-то опора, словно кто-то держал у нее над головой открытый зонтик. А теперь вокруг было пусто.
Раз, два, три… Поворот, шаг… Раз, два, три… Поворот. Взгляд уперся в постер, фотография актрисы. Вот у кого все хорошо, вот кого хранит судьба.
Хранит судьба. Весь прошедший месяц ее несло в неизвестность, а впереди нет ничего, тупик.
И она снова зашагала по комнате, до раздражения отсчитывая: «Раз, два, три… раз, два, три… раз, два, три…»
Через час, когда уже стали гудеть от усталости ноги, она подошла к окну и снова увидела – береза. Дернула примерзшую раму.
Артур бежал по улице, не понимая, что его гонит в темноту и снег. Как только Дина отключилась, ему стало тревожно, словно кто-то толкал его в плечо, заставлял шевелиться. Комната еще ширилась звуками, когда он застегнул куртку и вышел за дверь. Мать предупреждать ни о чем не стал, не ее это дело. На удивление, быстро пришел троллейбус. Несколько остановок на метро, десять минут пешком. В метро Артур успел накрутить себя настолько, что на улице бросился бежать. Затормозил около примерзшей бабки, торгующей низенькими вялыми садовыми розами.
Холод окончательно выморозил у Дины из головы мысли. Она стояла около окна, глядела на развилку ветвей и ни о чем не думала. Помнила одно – надо уцепиться за ствол. И вроде бы все вокруг было бестолково, и само действие было бессмысленным, и непонятно, почему это нужно делать именно сейчас, но она стояла, все сильнее и сильнее клонясь через подоконник. Она замерзла, поэтому не могла противостоять неумолимому движению вниз. Это не были мысли о самоубийстве. Умирать? Из-за чего? Из-за любви? Что за глупость! О таком она даже помыслить не могла. Будь она в нормальном состоянии, все эти идеи о прыжке тут же выветрились бы у нее из головы. Но сейчас ее словно заклинило на одной фразе: «Я попробую». Это все было глупо и нелепо. Она хотела жить, она знала, что когда-нибудь все непременно изменится. И она готова была этого «когда-нибудь» дождаться. Ей нужна только одна попытка, чтобы избавиться от этой навязчивой идеи. Пока никто не смотрит, никто не стоит за спиной…
В голове у Артура стучала мысль: «Только бы успеть! Только бы успеть!» Он не знал, куда и зачем. Мысль появилась сама собой, словно кто шепнул: «Ты должен быть там!»
Номера квартиры не помнил, но знал, она дома. Был стопроцентно уверен в этом. Обежал высотку, постоянно задирая голову, словно по шторе на окне мог угадать ее комнату. Нашел распахнутое окно, в нем, как язычок колокола, торчала темная фигура.
– Дина! – заорал Артур, не понимая, зачем он это делает. – Привет!
Он замахал букетом. И вдруг совершенно неожиданно для себя добавил:
– Я люблю тебя!
Сам удивился произнесенным словам. Потому что это была неправда. Дина ему нравилась, но и только. За последнее время он успел себя в этом уверить.
От волнения, от глупости ситуации Артур почесал в затылке и, понимая, что противостоять странному чувству бесполезно, добавил:
– Не уезжай никуда, слышишь? – И уже тише произнес: – А то есть хочется.
На Артура оборачивались, ситуация получалась дурацкая, но отступать было поздно. Конечно, в идеале стоило попросить Дину бросить ключи, и тогда бы он, как прекрасный принц, отпер бы башню, где не менее прекрасная принцесса томилась долгие годы, победил бы дракона в виде лифта и появился бы на пороге во всем блеске своего подвига.
Хлопнула рама – Дина закрыла окно. Номера квартиры он так и не узнал. Впрочем, он ее и не спрашивал.
Можно было, конечно, пойти к подъезду и, нажимая на все кнопки, добиться того, чтобы ему открыли, потом подняться на десятый этаж и звонить во все квартиры с требованием немедленно допустить его к Дине. Но бойцовский запал улетучился. Артур вытянул из кармана сотовый и набрал Костика. Вместо него трубку взяла Ташка.
– Артурыч! – с ходу завопила она. – Немедленно беги к Дине. Я совсем забыла, что она уезжать собиралась к этому малахольному поэту…
– Все в порядке, она уже никуда не едет. Номер квартиры ее скажи.
Заполучив нужные сведения, Артур отправился к подъезду. Оставалось дождаться, когда заветная дверь откроется сама. Он встряхнул поникший букет, и, как по заказу, кодовый замок запищал, выпуская мужчину с собакой.
Как только Артур скрылся за поворотом, за спиной ангела возникла мрачная пара ангелов-исполнителей.
– Ты знал, на что шел. – Их слова прошелестели опавшими листьями. – Ты нарушил предначертанное. Ее ангел изменил судьбу, и они больше не должны были встретиться.
Артур молчал. Он смотрел перед собой и улыбался.
– Ты падешь! – злым вороном-вещуном выступил вперед левый ангел. – И не будет тебе прощения.
– Ему было суждено спасти ее, – негромко прошептал Артур.
– Не тебе управлять судьбой! Она должна была умереть. И вы не вправе были вмешиваться в провидение! Ваша глупость оставила людей без хранителя!
– У них теперь самый сильный хранитель, – усмехнулся Артур.
Эта улыбка еще цвела на губах ангела, когда лицо и крылья окаменели, когда земля разверзлась, принимая в себя падшего.
Артуру долго никто не отвечал. Но он продолжал настойчиво звонить. Просто потому что нужно было закончить начатое, завершить гештальт, как говаривал их препод по сопромату, любая история должна быть завершена, только в цельном виде она будет иметь смысл. Хоть он и не понимал, к чему все это вообще было затеяно. Когда дверь открылась, Артур от неожиданности качнулся назад.
У Дины были горящие, воспаленные глаза, щеки запали, брови сбежались к переносице, образовав недовольную морщинку. Она так сильно сжимала ручку двери, что пальцы побелели.
Это было до того внезапно, что Артур секунду боролся с собой, заставляя сделать шаг через порог.
– Что с тобой?
Он хотел одернуть на себе куртку и только сейчас почувствовал, что все еще сжимает в руке букет.
– Ты зачем пришел?
– Цветы подарить. – Другого ответа не было. – И еще… это… Ну его, этот Курск. Если тебе не нравится Красная площадь, пошли в Кусково. Там сейчас сугробы, дорожки расчищены. Или на каток.
Дина с силой втянула в себя воздух, задержала дыхание.
Артур повертел в руках букет. Он его уже один раз протягивал, но Дина даже не шевельнулась, чтобы взять. Выбросить, что ли? Прямо так демонстративно взять и швырнуть ей к ногам. Сколько можно носиться с этой девчонкой? Но вместо резких слов, все еще подчиняясь инерции необъяснимого и необратимого, он пробормотал:
– Ты мне пожевать что-нибудь не дашь? А то я вылетел из дома, не поемши. Сам не знаю, почему так спешил. Шел, уверенный, что надо торопиться. А сейчас… хоть бы чаю, что ли, налила. Я все-таки гость. Хоть незваный, а все-таки не татарин. И вообще – дует.
Дина всхлипнула. Артур с опаской поднял на нее глаза. Сначала увидел белое лицо, мелко дрожащий подбородок, болезненные красные пятна, облепившие скулы. Больше он не увидел ничего. Быстро шагнул вперед, заставляя Дину оторваться от двери, протолкнул ее в ближайшую комнату, заставил сесть. Дина билась в его руках, что-то кричала, пыталась отвернуться. Он же только шептал ей: «Дина. Дина. Дина».
Потом была масса слов, которые важны только для двоих, для других они не имеют никакого значения. Дина и Артур шептали их друг другу в комнате, в коридоре, в ванной, где Артур пытался привести Дину в нормальное состояние. А потом они сидели на кухне, пили чай. Мама Дины на цыпочках ходила по коридору, с любопытством заглядывая за приоткрытую дверь.
Глаза у Дины все еще были красны, но она уже смеялась. И только редкие всхлипы напоминали о том, что с ней совсем недавно случилось.
Артур пил горячий сладкий чай, ел бутерброд с колбасой, сделанный так, как ему больше всего нравилось – толстый ломоть хлеба и такой же толщины вареная колбаса – Дина сама так положила, он ее не просил, – и казалось, только теперь понимал, зачем он совершил этот сумасшедший бег от метро. Ради этого чая, ради этого бутерброда и ради этого счастливого взгляда.
А под потолком около люстры клубился воздух. Там рождался новый ангел, имя которому должны были дать сидящие за столом люди – Фатум, Судьба или Любовь. Самый искренний из всех, существующих в небесах.
Через три месяца Дина сидела у Ташки на кухне и слушала ее быстрый говорок. Подруге все-таки пришлось сделать аборт, потому что с Костиком они не смогли договориться. Получив паспорт, Костик сам стал настаивать на разводе. Его вещи из квартиры исчезли, и Ташку сейчас больше всего волновало, где взять деньги на обручальное кольцо. Кольца на свадьбу покупал отец Костика, после развода он требовал свой подарок обратно. Ташка же свое кольцо потеряла. Она даже не почувствовала, в какой момент осталась без серебряного ободочка на пальце.
Веселая компания в Ташкиной квартире распалась. Даже Маша перестала наведываться. Теперь она ходила в черном, потому что ушедший в армию Алексей, написав одно письмо, пропал, никак не давал о себе знать, и Маша демонстративно тосковала.
Ташка с жаром рассказывала о новом знакомом Саньке, который ходит в походы и невероятно красиво играет на гитаре. Саньке грозила армия, и Ташка разрабатывала стратегический план по его спасению. Одного Алексея на всю их компанию было достаточно.
Дина слушала невнимательно, не зная, в какой момент вклиниться со своей новостью – Артур сделал ей предложение, и теперь на ее тонком пальце блестело узенькое колечко белого золота. Они договорились, что свадьба будет в декабре, как Дина и хотела. И вроде бы времени еще было много, но Дина уже сейчас хотела условиться с Ташкой, чтобы она была у нее свидетелем и дала свое свадебное платье.
Ташка вдруг замолчала. Дина, ушедшая в свои мысли, не сразу это заметила.
– Я тут Щербакова качала, смотри, что нашла. Мне кажется, это про нас с Санькой.
Она придвинула черный разбитый магнитофон, долго стучала по крышке, заставляя диск уйти в паз. После небольшого проигрыша ровный спокойный голос запел:
- Что отнято судьбой, а что подарено, —
- в конце концов, не все ли мне равно?
- Так странно все – что было бы, сударыня,
- печально, если б не было смешно…
- И я – не тот: ничуть не лучше всякого,
- и вы – не та: есть краше в десять раз.
- Мы только одиноки одинаково,
- и это все, что связывает нас… [8]
У Дины перехватило дыхание. Она посмотрела на Ташку. По щекам подруги текли слезы. От жалости к ней, а еще больше к себе, Дина тоже заплакала. Ташка первая прервала сентиментальную паузу. Шмыгнула носом, глянула на подругу веселым глазом, мол, прорвемся.
Дома Дину ждало письмо от Миши. С тех пор как сорвалась ее поездка, они не списывались и не перезванивались. И вдруг…
«Здравствуй, Дина!
Скоро май, и я снова приеду в Москву. Очень хотел бы с тобой увидеться. Мне, наверное, стоит извиниться за то, что так резко замолчал. Но ты могла бы меня понять – я ждал тебя, а вместо твоего приезда получил кучу отговорок, почему ты не смогла сесть в поезд.
Конечно, это письмо стоило написать чуть раньше, и я бы не прожил несколько месяцев с ощущением чего-то неисполненного. Но все случилось, как случилось, и пусть поздно, но я прошу у тебя прощения.
Я приезжаю в Москву, и потому у меня к тебе просьба. Сходи в какой-нибудь крупный книжный магазин и посмотри, сколько стоит там двухтомник Юрия Норштейна «Снег на траве». Это очень ценное искусствоведческое издание, которое я собираюсь купить. Но, понимаешь ли, не хотелось бы тратить лишние деньги. Я посмотрел по сайтам, там цена пять тысяч. Может, в магазинах можно найти книги дешевле? Ну, и конечно – в Москве с меня встреча и поход в какое-нибудь интересное место.
М.»
Дина долго сидела над этим письмом. Его стоило удалить и больше не вспоминать о сумасшедшем январе. Вот-вот должен был появиться Артур, надо подготовиться к его приходу. В это понятие неприятные ответы на опоздавшие письма не входили.
Да, она не ответит. Пускай Дина для Курска пропадет. Навсегда.
Читать бесплатно другие книги:
