Антидот к паранойе Волосатый Максим
Шадская посмотрела на него с каким-то странным выражением. Сожалением, неприязнью? Нет, с разочарованием. Типа, надо же, какой нервический типаж. А рассказывали-то, рассказывали. Да Донкат, да Декстер…
Степа вздохнул про себя. Да, уважаемая, так и рушатся иллюзии. А теперь, по законам жанра вам надо посмотреть на Декстера…
Шадская перевела оценивающий взгляд на сакса. А у тебя, приятель, тоже нервишки шалят? Шойс в ответ мило улыбнулся, показывая белоснежные зубы, и пожал плечами. Мол, ничего не знаю, ничего не понимаю. Разочарованный вздох Шадской удалось подавить, а вот сочувствующий взгляд, адресованный Селене и Элечке – нет. Да-а, уж, девушки, не повезло вам. А с виду, вроде, нормальные мужики…
Степа чуть не расхохотался, несмотря на все свои сомнения и страхи.
– Точно, – успокоила она Донката. – Это явление, которое иногда случается. Никаких особых последствий оно за собой не влечет, но нахождение внутри Белого Места и рядом с ним в это время не рекомендуется.
Она чуть прищурилась.
– И, если мне не изменяет, память, это типично для всех Мест, разве нет?
Степа чуть улыбнулся.
– Наверное. Я не специалист.
И почти услышал тот стук, с которым рухнул на землю его рейтинг. Что ж, так бывает. А вы что думали? Ладно, пора заканчивать валять дурака. Его тут и так выше крыши. В конце концов, они сюда зачем ехали? За Белым Местом? Никак нет. У них четкая задача стоит, вот ее и надо выполнять. А про нарисованные лица пока помолчим. Если будет происходить что-то необычное – расскажем. Нечего. А то еще оставят тут как подопытного кролика: с Шадской станется заложить их Соловью …
– Отходим, – скомандовала Шадская, и группа гуськом потянулась обратно.
Экскурсия закончилась.
– Это и есть община? – бас Декстера с легкостью перекрывал шум двигателей идущего на снижение бота.
– Именно, – Шадская и не подумала обернуться. После Степиной «робости» возле Белого Места ее отношение к Степе с Шойсом изменилось разительно. Теперь она к ним относилась как к двум большим детям. Снисходительно и немного свысока. Степа только диву давался. Надо же, какая суровая дама. И решительная какая… – Я привезла вас к одному из Совета Старейшин общины, который наиболее лояльно относится к посетителям. Постарайтесь найти с ним общий язык.
– А чего он любит? – Декстер решил выяснить местные предпочтения.
– Лучше спросить чего он не любит, – поправила его Шадская. – Евлампий Егорович Турухтанов, как любой начальник не любит, когда его отвлекают по пустякам. А как общинник он еще очень не любит, когда пытаются залезть в их внутренние дела.
Коротко и ясно.
Декстер почесал нос.
– Понятно.
Степа бы не отказался узнать, что стало понятно саксу, но он решил немного подождать с расспросами. Декстер почему-то замолчал, и остаток полета общались только девушки, обсуждающие какие-то свои дела.
Но все заканчивается. Бот мягко приземлился неподалеку от группы задний, компактно стоящих на опушке небольшого леска. Прошипела крышка люка, и гости по одному начали вылезать из кабины, вертя головами в надежде понять, куда их занесло. Понять, правда, получилось не очень хорошо. Дома и дома, поле и поле. Ничего примечательного. Ну, что ж, посмотрим что внутри.
Аккуратные бревенчатые домики, выстроенные вокруг внушительного центрального двора, были милы, но не более. Чистые дорожки, ухоженные клумбы. Две женщины, наблюдающие за несколькими играющими малышами. Степа прикинул: судя по количеству домов, живет тут человек двадцать, не больше. И что они делают? Он завертел головой, пытаясь увидеть результаты проживания живущих тут людей. Животноводческая ферма? Возделанные поля? Нет, вроде. Ничего похожего на сельскохозяйственную деятельность в пределах видимости не наблюдалось. Какой-нибудь заводик? Тоже не просматривается. Среди домов не было ни одного, способного вместить в себя производство. Да и выглядели они все насквозь жилыми. Кроме двух. Но там совсем вряд ли будут размещать производство. Ни посадочных площадок для грузовых ботов, ни складских ангаров для сырья и готовой продукции. Просто отдельно стоящие дома.
Центральное здание на «хуторе», как обозвал его про себя Степа, неизвестно где подхвативший это словечко, выглядело типично административным. Строгие окна, за которыми просматривается разная офисная техника, простой вход без всяких мелочей, которые отличают жилой дом, типа ковриков, фонарей и прочих украшений. Явно не мастерская.
А вот ко второму дому, выделяющемуся и ряда уютных строений, Донкат присмотрелся повнимательнее. Ровная, почти квадратная коробка, с минимум окон. Да, окна тоже украшены раскрашенными наличниками, но на функциональном здании с внушительным набором антенн на крыше, выглядело это все несколько гротескно. Вывод? Ни разу это не жилое здание.
Степа даже усмехнулся про себя. Надо же, какой наблюдательный. Умница. Ну, и дальше что? А дальше просто: это какой-то узел связи. Скорее всего, учитывая статус проживающего здесь старейшины, – командный пункт.
Степа повернулся к Декстеру.
– А в пристройке – ПВО-шный плазменник, – негромко сообщил смотрящий в ту же сторону сакс. – Ребята готовятся оборону держать?
– А не слишком сильно для отдельного хутора? – углом рта поинтересовался Степа. – У него же отдельное энергоснабжение быть должно.
– А с чего ты решил, что его нет? – Шойс указал на заросший травой неприметный бугор на окраине хутора, из которого нелепыми низенькими грибами торчали нашлепки вентиляции. – Полная самостоятельность. Вынесенный разведывательно-огневой пункт с функциями электронного противодействия. На антенны посмотри, это «Горизонт-12», они штурм-ботам помехи могут ставить и крейсера путать. Так что на первое время им хватит, пока людей вывезут, а потом либо помощь подойдет, либо – лесом-лесом. Проход-то готов.
Степа присмотрелся. Да уж. При внимательном взгляде становилось понятно, что к неведомой войне община подготовилась хорошо. Все здания «хутора» стояли таким образом, что по хрупким с виду галереям и террасам, соединяющим дома, можно было без проблем скрытно перейти к самому краю леса. В котором наверняка, раз уж тут все так серьезно, много еще чего понапрятано. От подземного тоннеля, до (чего уж там) замаскированных штурм-ботов.
Донкат по-новому оглядел мирный «хутор». Н-нда уж, вот тебе и кулинары-сектанты. Интересно, от чего они берегутся? И тут же мысленно надавал себе по любопытным рукам. Тьфу, тьфу, тьфу. Чур его… Неинтересно и не будет. Им тут ни во что ввязываться не надо. Хватит и этого, нарисованного, там, в тумане. Все, никаких разведок. Рецепт схватили и бежать. Домой, домой…
За всеми этими мыслями Степа взбодрился и поднял голову. Оказывается, они уже пришли.
– Нам туда, – вошедшая на площадку посреди хутора Шадская показала на слегка огороженный растительной изгородью просторный двор перед одним из домов. Не на главное здание, и не на пункт связи.
Степа с саксом, усмирив свои милитаристские изыскания, повернулись вслед за ее рукой. Дом, как дом, ничего особенного. Правда, несколько побольше, чем все остальные.
Посреди двора, если эту открытую площадку можно было так назвать, стоял вкопанный в землю массивный стол, покрытый замысловатым резным узором. Вокруг стола стояли какие-то широкие то ли стулья, то ли скамьи, на одной из которых сидел пожилой мужчина с окладистой бородой, одетый просторную груботканую одежду. Бесспорно качественную, но по фасону не напоминающую ничего из виденного Степой в последнее время. Длинная куртка, широкие штаны, расстегнутый ворот.
Перед мужчиной на столе был расстелен какой-то чертеж, разложены детали какого-то прибора, и он, поминутно сверяясь с чертежом, осторожно по очереди вставлял эти детали в общую схему. Для Донката, в понимании которого ремонт чего-либо заключался в замене поврежденных блоков, это упражнение выглядело неким шаманством. И в самом-то деле. Чего это он? Схемы и агрегаты собирают на роботизированных заводах. Причем делают их так, чтобы установить их мог даже десятилетний мальчишка. А создавать их самому, да еще сидя в холстинной одежде на лавочке за деревянным столом посреди леса… Это … Шаманство это и было, как по-другому назвать? Ну, или разве что этот мужик коллекционер. Хотя, на коллекционера он не сильно похож. Изобретатель? А чего? Может, кстати, и быть. Тем более что выражение лица у него как раз соответствующее. Задумчивое и недовольное.
Мужчина как раз вернулся к прибору. Он вытащил из него деталь, нахмурился, глядя на нее, попытался пристроить в другое место, озадачился и вновь уткнулся в чертеж. Что-то у него не выходило.
– Здравствуйте, Евлампий Егорович, – громко поздоровалась Шадская, пройдя живую изгородь.
Мужчина поднял голову, посмотрел на вошедших и расплылся в улыбке.
– Здравствуй, Сонечка. Рад тебя видеть.
Он поднялся из-за стола, бросил сожалеющий взгляд на прибор и накрыл его чертежом.
– Здравствуйте, – поприветствовал он остальных. – Чем обязан?
– Это мои коллеги из ФАФ, – отрекомендовала всех разом Шадская. Познакомьтесь, Евлампий Егорович.
Она по очереди представила всю четверку и показала на мужчину.
– Познакомьтесь господа, Евлампий Егорович Турухтанов, член Совета Старейшин общины Пепла.
Когда положенные фразы были произнесены, Турухтанов, огладив внушительную бороду, указал на стоящие вокруг стола сидения.
– Прошу, располагайтесь.
Он отодвинул в сторону недособранный прибор, для чего ему пришлось на несколько секунд открыть его. Взгляд Декстера тут же зацепился за железо, и стал задумчивым.
Широкие сиденья оказались неожиданно удобными. Степа устроился поглубже и приготовился смотреть спектакль. Судя по глазам этого Турухтанова, разговор легким не будет. А Декстеру так нужен этот рецепт…
Так что представление обещает быть интересным. Спешите видеть: непреодолимая сила против несокрушимого препятствия. Эх, сюда бы еще пива и чего-нибудь вкусненького…
– Итак, – старейшина оглядел гостей и остановился на Шадской. – Чем обязан визиту столь представительной компании?
– Помощь нужна, Евлампий Егорович, – коротко сообщила Софья. – Мои коллеги сейчас в отпуске и наша просьба никак не связана с их деятельностью, но…
Она замялась, явно не зная, как высказать просьбу. Степа чуть нахмурился. Н-нда, судя по тому, как мнется явно не привыкшая к нерешаемым проблемам Шадская, задача стоит не из простых.
Турухтанов коротко хмыкнул, явно подумав о том же.
– Помочь, Сонечка? – предложил он, ухмыляясь в бороду. Его усмешка Степе очень не понравилась.
Шадская благодарно кивнула.
– Ну, тут все просто, – улыбка постепенно уходила из глаз старейшины. – Смотреть у нас нечего, кроме Белого Места, а в нем вы получше нас разбираетесь, поэтому просьба, да еще и такая, которую враз не выскажешь, может быть только одна. Рецепт таиксаны. Я прав?
Шадская кивнула, и Степа еще больше напрягся. Да уж, похоже, рецепта им не видать. Слишком неуверенно шел разговор с их стороны и слишком спокоен был хозяин. Он не ошибся.
– Извините, господа, но рецепта я вам, как, впрочем, и кому бы то ни было, не дам.
Вот так коротко и ясно. Что там говорила Шадская про то, что хозяин не любит зря тратить время?
За столом начинало висеть молчание. Начинало, да не начало.
– Седьмой блок на ПЖК-07 «Линия» никогда не встает на место так, как показано в инструкции, – неожиданно подал голос Декстер.
Степа удивленно поднял брови. Что это с Шойсом? Шок от расстройства? Остальные гости тоже переглянулись.
Но Турухтанов явно понял из высказывания сакса больше.
– И что с ним делать?
Он автоматически кинул взгляд на прибор, укрытый чертежом. А-а, вон оно что…
– Переходник, – пояснил сакс. – Надо взять переходник. Только не стандартный для плазменников, а возьмите лучше от пассажирского бота. Любого. Там блок управления вертикальным движением идентичен по разъемам. Потому что если взять от двенадцатого ручного, то он у вас вылетит через два часа непрерывной работы. А родной блок, даже если вы его все-таки вставите – через полтора часа. Это стандартная ошибка для энергетических комплексов ПВО. Они удешевлялись и облегчались в расчете на то, что войска больше полутора часов подряд оборону не ведут – как правило, при наступлении регулярной армии привлекаются слишком большие силы, чтобы система работала дольше. Через девяносто минут комплекс либо подавлен, либо отбил атаку, и помощь пришла. Поэтому и ресурс непрерывного действия и маленький – никто не учитывал при разработке его продажу частным лицам. Но зато он легкий, дешевый и подавляется сложно. Поэтому его с таким удовольствием и покупают все, кто не лень.
Сакс усмехнулся.
– А РФМ продает. Потому что все равно мало кто знает про эту его особенность.
Турухтанов пожевал губами.
– Что ж, спасибо, – он бросил еще один взгляд на спрятанный прибор. – Только это все равно не стоит рецепта…
Он хотел добавить еще что-то, но Декстер не дал.
– Перекрытия энергокомплекса замаскированы плохо, – монотонным голосом сообщил он. – Выпуск вентиляции идет не под углом, поэтому на визорах все точки сразу видны как яркие круги. Соответственно, подавляются в первую очередь. Их надо располагать под углом, чтобы они указывали на более защищенные участки, а лучше – на отражатели…
И пошло…
Поначалу Степа даже слушал. Слышал и дивился про себя. Интересно, а когда это Декстер успел столько увидеть и понять про оборону «хутора»? Или это все стандартные ошибки, которые совершают все и всегда? А, не важно.
После десяти минут высыпания на голову невозмутимого общинника мудреных и специальных терминов, Донкат отключился от процесса. Все равно половина из того, что говорит Декстер, непонятна совершенно, а остальное – специфика данного места. Да и вообще, ему без надобности организация обороны отдельно взятого поселения, расположенного на поверхности. А если возникнет нужда – тот же Декстер и поможет.
Мысли, аналогичные Степиным, похоже, овладели всеми. Девушки заскучали, но продолжали хранить молчание. Тут просматривалось две причины. Во-первых, раз Декстер разливается соловьем, значит, ему это надо, а во-вторых – уж больно внимательно прислушивается к словам сакса общинник.
Степа даже поначалу воодушевился. Неужели Шойс нашел способ уговорить этого кадра? А потом внимательнее присмотрелся к выражению лица старейшины, и понял, что дело дохлое.
На лице Турухтанова отчетливо читалось сожаление и досада. Причем не злая досада, а такая, как будто ему было очень неудобно перед Декстером. Ну да, ну да… Видно было, что Турухтанову очень хотелось слушать и дальше. Советы Шойс давал качественные, а вот помощи не получит все равно. Отсюда и досада с сожалением.
– …вот, – закончил свое выступление Декстер. – Что скажете.
Турухтанов вздохнул. Степа вздохнул вместе с ним. Облом-с.
– Я очень благодарен вам за консультацию, – Евлампий Егорович старался говорить как можно ровнее. – Но, поверьте, открыть вам процесс изготовления не в моих силах…
– Не вопрос, – беспечно махнул ручищей Декстер, отметая любые проблемы. – Судя по организации обороны, в остальных местах у вас творится то же самое. Я могу проехаться по всем точкам, проверить, выдать рекомендации. Если требуется разрешение вашего руководства, тоже не беда. Наверняка, в центральном комплексе тоже найдется пара-тройка вещей, которые можно улучшить. С моим опытом…
– Извините, мистер Декстер, – негромко, но очень твердо прервал его Турухтанов. – Но, боюсь, вы меня неправильно поняли. Мне не требуется никакая санкция руководства в этом вопросе. Я, если так можно выразиться, сам часть этого руководства. А относительно рецепта нашего знаменитого салата, поверьте, мы не пытаемся остаться единственными обладателями рецепта…
А вот на этом моменте Донкат навострил уши. Как так? А к чему тогда вся эта секретность? Турухтанов вдруг посмотрел на него и ответил на плохо скрываемый Степин скептицизм.
– Дело не в таиксане, как таковой. Этот рецепт до сих пор не открыт не только потому, что его скрывают. Дело в самой технологии.
– Для нее требуются настолько специфические знания? – Донкат демонстративно недоверчиво обвел взглядом простую обстановку «хутора».
Турухтанов усмехнулся.
– Ну, можно сказать и так. И как раз вы являетесь теми людьми, которые могут легко проверить все мои слова.
Он сделал приглашающий жест.
– Ваша организация обладает всей необходимой информацией.
– ФАФ? – этот вопрос вырвался одновременно у троих.
Декстер, Степа и Шадская удивленно посмотрели на старейшину.
– Именно так, – с улыбкой кивнул Турухтанов. – Вы можете поинтересоваться внутри вашей конторы, и, если у вас будет необходимый допуск секретности, то все получится…
Степа нахмурился. Вот так вот, значит…
– … ну, а если нет, значит, и я буду бессилен вам помочь. Я тоже связан определенными обязательствами.
Донкат посмотрел на сакса. На лице того отчетливо читалась мысль: «вот мы идиоты».
– Вот мы идиоты, – не стал держать ее в себе Декстер. – А ведь с самого начала могли запросить ФАФ, и не переться никуда. Ясно же было…
Он осекся. Степа открыл, было, рот, и тут же его закрыл. С рецептом точно облом. Если способ приготовления какого-то салата секретится на уровне ФАФ, то ни для каких внештатных сотрудников исключения делаться не будет. Чем они такие особенные? Наверняка, не раз и не два уже все желающие пытались узнать… Хотя, чем черт не шутит. Надо будет поинтересоваться при случае. Но не сейчас.
Турухтанов вздохнул.
– Поэтому, я прошу меня извинить, но помочь я вам не смогу ничем.
Вот тут Декстера, наконец, догнало. Он, наконец, понял, что путешествие не задалось. Не все в мире решается напором и личным обаянием. Сакс сгорбился за столом, как будто у него кончился заряд батарей. Турухтанов, с сожалением смотрел на него. Над столом висело молчание.
Декстер оперся руками о стол, собираясь вставать. Разговор был окончен.
Степа оглядел примолкший стол, остановился на сгорбленном Декстере и … улыбнулся. Не зря же их двое. И побеждают они тоже вдвоем. Поэтому, когда пушки сакса замолкают, наступает черед других действий. Степиных. Дипломатия называется. Искусство договариваться.
Донкат присмотрелся к Турухтанову. Ты сожалеешь, мой любезный друг? Тебе неудобно, что ты получил больше, чем отдал? Ты хочешь хоть как-нибудь загладить свою вину? Да пожалуйста.
– Евлампий Егорович, – откашлялся Степа. – Вы позволите?
– Да? – повернулся к нему Турухтанов.
– А вы не можете сделать нам небольшое одолжение? – Степа выразительно покосился на Декстера, связывая воедино сожаление старейшины и предоставленную консультацию. А что? Самое оно: сначала впихнуть товар, который не просили, а потом договариваться об оплате. Классика. – Ничего такого, что может пойти в разрез с вашими пониманиями о секретности и безопасности.
– Да? – приглашающе поднял бровь Турухтанов. Лаконичен, ну и правильно. Если не понимаешь, о чем говорят, то или посылай подальше, или говори поменьше. Собеседнику надо, вот пусть он и вещает.
Степа улыбнулся про себя. Это, конечно, правильно, но работает не стопроцентно. Бывают, знаете ли, случаи… Инициатива, она далеко не всегда наказуема.
– Видите ли, Евлампий Егорович, – Донкат сел прямо и посмотрел в глаза Турухтанову. – Причина нашего интереса довольно проста. Шойс Декстер…
Степа показал рукой на потихоньку оживающего сакса. Ну еще бы, тот не первый день Степу знает, и прекрасно разбирается в его интонациях. А интонации у Степы сейчас были самые что ни на есть деловые. Он обговаривал условия соглашения, и никак иначе. Причем (хи-хи), свою часть они с Декстером уже выполнили.
– … Шойс Декстер увлекается кулинарией. Причем увлекается настолько серьезно, что одной из его основных задач на сегодня является победа в конкурсе «Кулинарная Ойкумена», слышали о таком?
Турухтанов сделал неопределенное движение, показывая, что, мол, да, что-то слышал.
– Так вот, – продолжил ободренный Степа. – И для этого ему, как вы понимаете, нужны редкие, или даже уникальные рецепты. Но…, – он сразу сделал паузу, чтобы не пугать хозяина, который сейчас начнет говорить, что он уже все объяснил. – Но рецепт, с которым будет выступать Шойс не обязательно должен быть тем самым оригинальным рецептом таиксаны. Понятно, хочется, но не все желания в жизни из разряда исполнимых.
Вот тут Степа замолчал и молчал долго, давая информации уложиться в голове собеседника. Пусть обдумает, покрутит, пусть придумает пару вариантов или даже контраргументов, не важно.
– И мы прос…, – начал после паузы Степа, но Турухтанов вовсе не был диковатым отшельником. И титул старейшины носил не зря.
– Вы хотите, чтобы мы дали вам больше, чем остальным, – опередил он уже готового разлиться соловьем Донката. – Я правильно понял вашу мысль?
Теперь уже он посмотрел на развернувшего плечи обнадеженного Дестера, более чем недвусмысленно показывая, что Степина хитрость про втюханный товар не является супер-оригинальной идеей.
– С вами неинтересно, – искренне рассмеялся Степа. – Я только собрался речь произнести…
– Не надо, – ухмыльнулся в бороду Турухтанов. Видно было, что ему приятно оказаться проницательным.
Степа мысленно подарил себе еще один промежуточный приз. Пока все идет, как задумано. Ну, теперь остался последний шаг, который должен сделать хозяин. И в зависимости от того, все ли правильно Степа сказал до этого, ответ будет положительным или отрицательным.
Ну.
– Мне сложно представить, что мы можем вам рассказать из того, чего не рассказали остальным, – пожал плечами Турухтанов.
Та-ак, это не совсем то, что мы ожидали. Ладно, раз сам не можешь придумать, придется тебе подсказать.
– Один шаг дальше, чем все остальные, – обезоруживающе улыбнулся Степа. – Всего лишь один шаг. Пусть наш рецепт не будет похож ни на один другой в галактике. Мы, конечно, можем начать расспрашивать ФАФ, но это будет не то. Ничто не сравнится с живым наблюдением за работой мастера.
И Турухтанов сдался.
– Хорошо, – решился он и Степа тут же бросил предупреждающий взгляд на сакса, а то с того станется заорать так, что с окрестных деревьев листва облетит раньше осени. – Хорошо, вы сходите на один шаг дальше. Тем более, – он бросил быстрый взгляд на Шадскую, – что никому больше этого сделать все равно не удастся, потому что тут нужно разрешение представителя ФАФ.
– Мое? – удивилась Софья. – А как я могу кому-то разрешать или запрещать общаться с вами?
– О-о, – поднял палец, Турухтанов. – Тут случай несколько особенный.
Шадская пожала плечами.
– Пожалуйста, можно сказать, почти дала.
– Считаем, что можно, – улыбнулся Турухтанов и тут же показал, что хозяйственник в нем не умер и не собирается. Он вернулся к Степе и Декстеру. – Мы договоримся, но в этом случае я тоже попрошу вас еще об одной услуге.
Степа понимающе кивнул. Конечно же, да. Отжать еще пару пунктов перед заключением контракта – это святое, как без этого? Никакого удовольствия не будет.
– Договоримся, – пообещал он. – Когда приступать?
– Да хоть завтра, – развел руками Турухтанов. – Процедура повторяется каждый день.
– Ура, – коротко обрадовался Степа. – Тогда давайте же готовиться. Чего зря время терять?
– Давайте, – согласился Турухтанов, вылезая из-за стола. – Только учтите сразу. Я не очень верю, что вы вынесете какую-то полезную информацию из вашего визита.
– Мы постараемся, – проникновенно заверил его Декстер.
– Как скажете, – пожал плечами старейшина. – Тогда я предлагаю вам гостевой дом и вечером приглашаю на ужин. Софья вам покажет. Всего хорошего.
И он неспешной походкой отправился в дом.
Глава 20
Лист медленно, планируя и раскачиваясь, падал вниз. Хороший такой лист. Красивый. Большой. Пластиковый. С крыши…
– Назад! – Матвей прянул за угол, скорее почувствовав, чем увидев вспышку плазменника.
Стрелок за углом, в принципе, решение принял правильное. Раз достать их из-за угла не получается, то нужно придумать что-то другое. И взорванная крыша, осыпающая группу разорванными осколками перекрытия, подойдет, как нельзя лучше.
Грохнул взрыв.
– К стене! – Матвей вжался в стену ангара, напряженно вглядываясь с нависающий над ними кусок кровли.
Держался он на честном слове, грозя каждую секунду рухнуть вниз. А кусок-то – здоровенный. Если попадет – размажет по асфальту, как жука. Вот зараза, и не двинуться никуда. Благо хоть их еще не окружили. При случае можно отойти, попробовать затеряться в развалинах.
Делягин бросил взгляд назад. Туда, откуда они пришли, оставив и замаскировав бот с комплектами «полевиков». Сейчас бы они очень пригодились. Матвей вздохнул. Хотя, это не факт. От падающих кусков крыши «полевик», может, и защитит, а вот от двуногих зверей, заполнивших некогда спокойный и тихий город под названием Птичья Лапа, – вряд ли, скорее, наоборот, натравит. Слишком много разного оружия оказалось в городе. И откуда оно только взялось?
Над головой оглушительно грохнул взрыв. Еще один заряд из плазменника ударил в и без того развороченную крышу дома. Хорошего дома, уютного. Когда-то, всего пару десятков дней назад, тут жили люди. Где они? Что с ними?
Висящий над головой лист кровли с пронзительным скрипом поехал вперед. Мгновение полета – и удар. Во все стороны полетели осколки пластика. Ну, наконец-то. Стрелок, сам того не желая, оказал им услугу. Теперь они могли передвигаться.
Матвей тут же бросился к углу. Вовремя. Через перекресток уже бежало несколько фигур с оружием в руках. Добивать спешите? Сейчас добьете.
Высунувшись на мгновение из-за угла, Матвей дал длинный разряд, перечеркивающий дорогу как раз на пути бегущих. Слепящая молния из импульсника вспорола покрытие дороги. Брызнули осколки, осыпая нападающих. Первый из бегущих не успел остановиться и пересекся с яркой чертой. Короткий вскрик, тут же превратившийся в протяжный вопль боли.
Матвей высунул из-за угла небольшое зеркальце, входящее в комплект «полевика». Двустороннее зеркальце предназначалось как раз для боев в городе. Панорамная картинка с одной изогнутой части давало увидеть широкую картинку того, что находилось за углом, а четкое изображение с обратной стороны помогало вести прицельный огонь, не высовывая головы из укрытия.
Делягин всмотрелся в чуть искаженную картинку. Ага, удачно. Нападающие, поняв, что стрелок из плазменника все-таки не до конца решил проблему, подхватили вопящего раненого и потащили обратно. Матвей, глядя на их суету, только вздохнул. Да уж, воины те еще… Ну кто так тащит? Вдвоем развернулись спинами к противнику и бегут, даже не глядя назад. Никого в прикрытии. Надеются, что он не решится выстрелить? Оптимисты, так их. Нет, с одной стороны, как раз сейчас все правильно. У него не стоит задача убивать. Но в другой раз им вряд ли так повезет.
Ладно, это их проблемы. Кто-то, а он-то точно не будет учить их воевать. Но и убивать без причины он тоже не будет. Мало того, Матвей каждый раз, поднимая импульсник, помнил, что перед ним никакой не враг. Это просто люди. Обыкновенные люди, которые еще пару недель назад спокойно жили в своем уютном мире.
Правда, в то же самое время, глядя, с каким остервенением эти люди палят друг в друга (и в него с командой, кстати, – тоже), он изумлялся до глубины души: как за такое короткое время все эти обыватели превратились в жаждущих крови волков? Ведь и стрелять-то толком не умеют, а поливают от пуза, не глядя по сторонам, да еще и лыбятся при этом. Надо же, дали хомякам в руки оружие и сказали «можно»…
Неужели же они все уже инфицированы Таиксаной? Да не может такого быть. Тот от силы несколько десятков человек в городе «приголубил», и пошел себе дальше. Матвей помрачнел от этих мыслей. Потому что вывод из всего этого напрашивался только один: это они сами. Это они такие. Это им хочется стрелять. Это они сами придумывают себе страхи. Сами боятся всех вокруг. Сами ждут нападения. И сами готовы убить, только чтобы не реализовался их страх о нападении.
Нет, сейчас-то они уже защищаются. Но сначала… Кто первый выстрелил? Кто первый убил? Кто закричал, что можно бить того, кто покажется чужим? Кто решил, что теперь все можно?
Делягин помотал головой, отгоняя не нужные сейчас мысли. Спокойно. Там просто люди. Это не они все начали. Они защищаются. И у него нет задачи убить их всех. Ему просто надо пройти.
– Командир, накроем, пока они не очухались? – рядом привалился к стене один из приданной тройки.
В этот раз Матвей выбирал людей сам. Из двух десятков добровольцев подошло только трое. Бой в городе – штука особенная. Тут масса не всегда важна. Мало того, лишние неподготовленные люди, только помешают и задержат. Тем более, что ему не надо никакие здания брать штурмом. У него задача простая: дойти и наладить контакт. Поэтому Матвей взял с собой только тех, кто имел опыт силовых операций в городе. Двое бывших милиционеров: Иван и Олег, и … их идейный «оппонент», так сказать: Дима. Юность у Димы выдалась бурной. Проблемы с милицией возникали у него постоянно и если бы не община, сидеть бы Диме где-нибудь на уютном астероиде, отрабатывая заслуженное наказание.
Но Турухтанов лично уверил Матвея, что парень исправился, одумался и готов послужить на благо общины, и Делягин согласился. Турухтанов в людях ошибался редко, а опыт уличных стычек и скрытного перемещения по городу у Димы был более чем богатым. Матвей подумал, поговорил с парнем, посмотрел в его глаза. И решился. Не было в парне злобы. Ухарство было. Энергии – через край. А злобы не было.
– Ну, накроем из всех стволов – и вперед, а? – это как раз Дима-то и был.
– Некого накрывать, – Матвей вглядывался в отражение, стараясь найти подсказку. – Они попрятались. Улицу они простреливают, так что пробежаться не получится.
Дима посмотрел на небольшую улочку, начинающуюся на той стороне перекрестка.
– Да уж, зря мы «полевики» оставили. А другой дороги нет?
– Нет, – Делягин не переставал смотреть в зеркало. – Вернее есть, но там ты помнишь, что творится.
Да уж, на параллельных улицах, которыми можно было пройти к центральной площади, где собирались горожане, желающие решить, как нужно жить дальше, творился форменный хаос. Милиции как таковой в городе уже не было, за порядком не следил никто, и толпы мародеров, тут же появившихся непонятно откуда (Матвей не уставал удивляться: это что, те же самые жители?), громили все, что попадается под руку. Любой прохожий автоматически становился целью. Не из алчности – для профилактики.
И, поскольку параллельные улицы до всех этих событий были оживленными торговыми магистралями, изобиловавшими магазинами, то теперь именно там и было больше всего личностей, желающих сжать то, что сеяли другие.
– А про «полевики» не сожалей, – Матвей убрал зеркальце: все равно никакого движения пока нет. – Одно дело: четыре вооруженных мужика по городу идут своей дорогой. Тут дважды подумаешь, связываться ли. А совсем другое – четверо в «полевиках». Однозначно, либо военные, либо милиция. Что делать будут?
– Огонь из всего что есть, – криво и невесело ухмыльнулся Дима и вздохнул. – Понятно.
Матвей с неудовольствием посмотрел на подчиненного. «Понятно» Диме было уже раз в пятый, но он все равно продолжал пробовать командира на «слабо».
– Матвей, – Олег, один из милиционеров, пока они разговаривали, отошел к невысокому домику, стоящему неподалеку, заглянул за него и теперь призывно махал рукой. – Посмотри.
Делягин, проверив, не простреливается ли путь, подошел к нему.
– Там пролом в доме, видишь? – Олег показал на длинное здание, перегораживающее путь в другой квартал. – Поверить надо. Если сквозной, можно будет перекресток обойти.
Матвей присмотрелся. Да уж, пролом, нечего сказать… В невысокое трехэтажное здание, собранное из стандартных керамоблоков, как будто долбили огромным тараном. Края внушительного пролома были ровными и обугленными. Явно кому-то лень было обходить, и он решил проложить себе новый путь посредством плазменника.
Опять. Делягин чуть не выругался. Ну, вот откуда, скажите, откуда в небольшом городе, где отродясь никаких воинских частей не стояло, взялось такое количество плазменников? Или выездная распродажа была?
Да уж, преддверие гражданской войны штука страшная. Хотя, сам Матвей до сих пор не понимал, как спокойная планета за несколько недель могла превратиться в полыхающий ад. Неужели же это так просто, взорвать изнутри любое общество?
Сотня непонятных взрывов, пару сотен митингов с провокационными заявлениями, стрельба по милиции и военным – и все? Дальше мы все сделаем сами? И, самое главное, для чего?
За дальним домом вдруг мелькнуло несколько теней. Матвей присмотрелся. Мужчина средних лет, держа наперевес полицейский разрядник, сопровождал женщину с двумя детьми, довольно грамотно прикрывая их передвижение. Несколько секунд, и они скрылись за углом.
Делягин грустно проводил их взглядом. Вот, в принципе, и ответ. Попробуй подойти сейчас к ним. Первым делом получишь разряд, потом они попытаются убежать. И только потом они будут думать о том, кто и зачем хотел с ними поговорить.
Страх. Вот что является топливом для всего этого безумия, творящегося на планете. Страх за себя и за близких. Страх и неверие в окружающий мир. Когда ты не можешь быть уверен, что завтра не взорвется твой дом. Что проходящие по улицам люди не попытаются тебя ограбить или убить. Что мир, в котором ты живешь, по-прежнему будет жить по понятным и удобным правилам. Что они вообще остались эти правила. И что все те организации, которые в свое время ограничивали тебя в некоторых действиях, будут ограничивать и всех остальных.
Да уж, Матвей перевел тоскливый взгляд на пустынную улицу. Нечего сказать, в этом вопросе Таиксана сыграл грамотно. Череда катастроф на коммунальных объектах – и пожалуйста, напряжение и страх в домах. Очень трудно быть спокойным, когда в доме нет воды, света и некуда, пардон, сходить в туалет. Ряд взрывов на армейских базах – и все военные автоматически начинают рассматривать любого человека, как потенциального диверсанта. Они и своих точно так же рассматривают, но пойди, объясни это простым людям. Еще один камешек в стену неверия: как же – федералы огородились заборами и плазменниками, и плевать им на всех остальных.
А, самое интересное, что это почти правда. Федералы тоже боятся. И тоже ни в чем не уверены. Клин между людьми? Клин, конечно.
Следующий шаг? Милиция. Что для Таиксаны перескочить с одного на другого – ничего особенного. Пять-шесть случаев, когда сотрудник милиции немотивированно открывает огонь по мирным жителям – и готово. И даже очень желательно, чтобы этого милиционера еще и убили за это. Прямо там, на месте. И настроение создать соответствующее, и заодно на другую личность перейти.
Делягин еще раз посмотрел вслед ушедшим мужчине с семьей. Да уж, позиция у Таиксаны выигрышная, дальше некуда. Ни о ком заботиться, никого прикрывать не надо. Беречь нечего, а каждая новая смерть играет на тебя, еще больше показывая всем вокруг, что мир катится в пропасть. А до кучи еще разграбить пару складов в оружием – и готово. Схема проста.
Схема? Матвею вдруг пришло в голову, что все действия Таиксаны, что в рамках отдельного города, что в рамках всей планеты, строятся по одному и тому же сценарию. Как будто он выполняет написанную программу. Надо бы проверить, кстати. Потом, если получится. Но, не сейчас. Сейчас времени нет, он и так слишком долго тут стоит, как памятник. Бойцы уже переглядываться начали.
– Ты прав, – Матвей оторвался от своих «философских» размышлений. – Надо проверить. Если там есть выход, то пошли. Проверь по карте еще раз.
Олег кивнул, заглядывая в навигатор, а Делягин повернулся к остальным и махнул рукой, подзывая бойцов к себе.
Дима с Иваном подтянулись, стараясь не отдаляться от стены.
– Да, там есть проход на соседнюю улицу, – Олег поднял голову от навигатора. – Как раз выходим за два квартала до точки.
– Угу, – Матвей коротко задумался.
Точка, куда они намеревались попасть, была одним из центральных рынков Птичьей Лапы. Обычное место в обычное время. Сейчас – нет. Судя по тому, что они уже тут видели, – городской рынок в данный момент представляет собой некое подобие лобного места, куда стекаются наиболее агрессивные, хорошо вооруженные и (как подозревал Матвей), наиболее тупые представители анархичной толпы, которая уже который день превращала еще недавно такой милый и ухоженный городок в руины. И, самое главное, Матвей искренне не мог понять, для чего им это надо?
Хотя – вот он и шанс понять. Осталось только добраться.
– Так, – определился Матвей, оформив, наконец, в голове краткосрочный план. – Проход видите?
Он указал на пролом, найденный Олегом. Иван с Димой одновременно кивнули.
– Нам туда, – Делягин постарался быть краток. – Обходим перекресток и попадаем как раз за два квартала до рынка. Если все, нормально пройдет…
Он чуть запнулся. Если все пройдет «нормально», то они как раз и попадут в самое пекло, где «нормального» нет ничего. Но, собственно, они именно туда и стремились.
– …Если все нормально пройдет, то нам до цели останется минут десять.
Читать бесплатно другие книги:
