Колесо войны Сахаров Василий
Жеребец стронулся с места, и все его движения показались мне слишком медленными. Но я знал, что конь мчится со всей возможной скоростью, а потому не нервничал. За моей спиной всколыхнулась тёмная масса из тел лошадей и людских голов, которая пристроилась ко мне, и клином мой отряд устремился на врага.
Мгновения текли медленно и плавно. До линии света, которая выдаст противнику наше присутствие, остаётся двести метров. Сто пятьдесят. Сто. Полсотни. Десять метров. И вот мы вылетаем на другое ответвление Южного тракта. Один рывок – и меньше сотни конников оказываются всего в сорока метрах от пролома. Северяне, пара десятков всадников слева на дороге и в проёме стены десяток спешенных воинов, которые под уздцы заводят в крепость своих животных, явно удивлены. Да и ладно. Мой жеребец понёсся к стене, приблизился к закрытому деревянным щитом рву, и я, увидев, сколько вокруг камней и мусора, подумал, что надо спешиться. Но мой конь неожиданно споткнулся. Усталое животное не заметило крупного булыжника под копытами, который, видимо, выпал из кладки. Верный четвероногий товарищ захрипел и стал было заваливаться на бок, но всё же устоял, и я спокойно спрыгнул с седла. Я хлопнул жеребца по крупу, отгоняя его в сторону, и автоматически выхватил из сумки гранату.
Привычно звякнул стопор. Круглый металлический шар, отсвечивая гладким боком, улетел в пролом. Взрыв! И несколько нанхасов, которые были готовы встретить меня выстрелами из луков, изломанными куклами рухнули за груду камней, которую они готовились защищать. За моей спиной в этот момент тоже зазвучали взрывы, наверняка это «шептуны» встречали тех северян, которые только подходят к Эрре. Всё в порядке. Хайде справится. Так что работаем!
Ших-х! – с характерным звуком чёрный ирут покинул ножны. Затянутая в тонкую кожаную перчатку ладонь уверенно крутанула клинок перед собой. И с тремя десятками уже готовых принять участие в схватке воинов, которые подобно мне бросили своих лошадей под стеной, не дожидаясь десятка, который только выбирался на тракт, я рванулся в пролом.
В несколько длинных прыжков я пересёк усыпанный обломками настил через ров и быстро взобрался на груду камней в проломе. Пара мгновений – и я на вершине. Передо мной двор крепости, в котором стоят олени и сохатые, около семи-восьми десятков. Значит, сколько животных, столько в Эрре и седоков. Правильно? Точно так! И это превосходно. С равным количеством врагов мы уж как-нибудь справимся, особенно если местные дармоеды, которых иногда называют дружинниками герцога Куэхо-Кавейра, нам помогут. Ну, понеслись по кочкам!
Меч на уровне груди, и я делаю первый шаг с вершины кирпичной крошки и обломков во двор, туда, где меня уже заметили. Что характерно, нанхасы передвигаются так же стремительно, как и мы. И это говорит о том, что перед боем они тоже что-то приняли. Ха! В этом нет ничего удивительного. Шаманы – травники знатные и порой такие зелья варят, что получше иных имперских патентованных средств будут. Но это всё чепуха. Прочь ненужные мысли. Необходимо сосредоточиться и думать только о бое, а кто из нас лучше, мы сейчас выясним.
Второй шаг вниз. Под ногой человек, северянин, которого моя бомба не убила, а только контузила. Он поднимает голову и смотрит на меня, а его рука, в которой зажат стальной ятаган, поднимается вверх. Удар носком сапога! Кривой клинок вылетает из ослабленной ладони противника, а лезвие моего ирута вспарывает чужое горло, и красная кровь, в отсветах пожара кажущаяся тёмно-бурой, пятная обломки камня, хлещет из перерезанных жил. Всё это происходит в считаные секунды, и я делаю третий шаг. А за ним четвёртый и пятый. После чего прыжком, который благодаря эликсиру кажется мне лёгким и грациозным, я опускаюсь во двор. Рядом со мной появляются дружинники. Мы встречаем тех, кто несётся нам навстречу, и пока всё на равных. Семеро против семерых.
– Хей-я-а! – кричат нанхасы.
– Убивай! – ору я как оглашенный, и начинается сеча.
Вокруг меня засверкала сталь. Мечи сошлись с ятаганами и парой секир. И со стороны наш бой наверняка выглядел красиво. Но лично для меня, как и для всех, кто дрался в этом месте против северян, красота была на самом последнем месте. Каждый из нас, что мы, что налётчики, делал привычную ему работу и боролся за свою жизнь. Поэтому всё просто и ясно: убей врага, иначе он убьёт тебя. Кто лучше и удачливей, тот и станет своим внукам на старости лет про подвиги рассказывать.
Напротив меня оказался бывалый воин в железном ламеллярном доспехе, значит, из Ястребов. Его кривой ятаган наработанным движением устремился своим лезвием мне в голову, но я легко отбил его в сторону и нанёс в грудь противника прямой удар ногой. Он покачнулся, а мне того и надо. Отточенный многими тренировками косой выпад ирута в противника – и лезвие клинка вонзается в висок нанхаса, как раз аккурат под меховую оторочку круглого шлема. Метеоритное железо легко пробивает слабую кость, и ещё один враг мёртв.
Времени радоваться нет. Тут же мгновенный поворот направо. Присест. И над моей головой свистит секира, а я не разгибаясь подаюсь вперёд и вонзаю меч под доспех следующего северянина, дикаря, который не до конца понимает, как я успел избежать смерти. Хра-х-г! Меч с противным скрежетом царапает костяную юбку бойца с секирой, пробивает одежду под ней и вонзается в мягкую податливую плоть живота. Одновременно с этим резкий подъём, и плечом я отталкиваю тяжелораненого нанхаса подальше от себя.
Тело отлетает прочь. Мой клинок выходит из тела противника. На долю секунды я замираю и оглядываюсь. Бой начался только что, а с нашей стороны уже есть убитые. Трое дружинников лежат на земле, но размен прошёл не самый плохой. За их жизни мы взяли семь вражеских.
За стеной гремит ещё несколько взрывов. А затем сквозь пролом, перекрывая отсветы пожара, приходит очень яркая и кратковременная вспышка, а воздух наполняется запахом горелого озона. Чародей применил «Молнию». Только непонятно, наш или вражеский, так как подобные амулеты есть и у нас, и у шаманов. Однако разбираться в этом вопросе некогда, надо продолжить бой, войти в самый большой, Центральный донжон крепости, соединиться с местными воинами, разобраться в обстановке и найти коменданта Эрры тысячника Хельви. Стоять нельзя, необходимо двигаться. И, отдав сержантам команды – Нереху держать пролом, Амату направиться к западным воротам, вблизи которых возилось несколько северян, а Шиммиру выдвинуться в восточную часть крепости, где находятся беженцы, – я с десятком воинов и появившимся стариком Херри Мианом направился в Центральный донжон. В принципе это не башня, а целый комплекс построек с глубокими подвалами, которые возведены вокруг древнего донжона, но это и не важно, главное, отбить вход внутрь и понять, что здесь к чему.
– За мной! – Обагрённая кровью чёрная полоска металла указала направление для атаки, и мы побежали через двор.
Лоси и олени, которые находились здесь, почуяли запах чужаков и кровь. Они занервничали, и один из мощных сохатых (тварь!) даже осмелился преградить нам путь. Но маг походя шуганул его резким словом, в котором чувствовалась сила, и испуганный лось, мгновенно утратив свою агрессивность, резким прыжком освободил нам дорогу.
И вот мы перед широкой двустворчатой дверью прохода в башню. Здесь никого. Но вблизи валяется два десятка трупов, почти все убитые – дружинники герцога и мужики в одинаковых серых полушубках. В руках воинов гарнизона оружие – мечи и пара арбалетов, а у всех мужиков, которые, что характерно, на крестьян не похожи, больно зверские морды, их подручный материал – дубины, разделочные ножи и один вертел.
«Странно и непонятно, – мелькает мысль. – Кто эти люди?»
За дверью слышится речь врагов и их выкрики. Кто-то приказывает шаману спешить на второй этаж, а воинам продвигаться на четвёртый, где всё ещё сопротивляются тупые имперцы. Судя по всему, увлёкшийся боем в помещениях противник не знает, что мы здесь. Это очередная удача, и, кивнув сержанту Деяру на распахнутую дверь, я выкрикнул:
– Гранаты!
Десятник меня понял. Одновременным движением мы извлекли энергокапсулы, провернули половинки шаров, и внутрь полетели сразу две магические гранаты. Однако отсчёт прошёл, а взрывов нет. Зато до нас донёсся гортанный выкрик одного из северян, который известил своих собратьев о появлении остверов с тыла. Всё ясно, шаман смог отреагировать и нейтрализовать несущие смерть гранаты. Жаль, конечно. Но горевать об этом некогда. И там, где бессильна стандартная боевая магия, должны показать себя клинки и мои кмиты. И пусть рядом со мной Миан, который может увидеть то, что он видеть не должен, это не важно, так как сейчас о секретности можно не думать.
– Атака! – разносится по морозному воздуху мой голос, и мы вбегаем внутрь.
Дзинь! – по самому краю моего шлема проскальзывает стрела. В голове зашумело, но в целом я в порядке. Перед нами просторное помещение, примерно такое же, в каком пировали мои сержанты и офицеры, когда находились в Мкирре. С одной стороны мы, а с другой, прикрывая основную лестницу и проходы наверх и вниз, северяне. Нанхасов немало, полтора десятка воинов и два шамана, и это не все. Наверняка на других уровнях донжона ещё пара десятков бойцов, а возможно, и чародеи. Но отступать нельзя. Решил драться, значит, будет драка.
Шмяк! – в тело одного из «шептунов» рядом со мной вонзается стрела. Поражённый в глаз воин падает, а я и мои дружинники медленно надвигаемся на врагов. Северяне не понимают нашей глупости, ведь их больше, а может, им просто некогда задуматься о том, что же происходит. Поэтому основная масса врагов кидается на нас, а шаманы делают пассы руками. Позади меня слышится крик боли, это вопит Миан, который принял на себя удар вражеской магии и потерял сознание, а я, сделав себе отметку: если выживу сам и уцелеет этот храбрый старик, отблагодарить его, – кидаю в противника «Чёрную петлю».
Невидимый энергетический аркан широким кругом накрывает шаманов, лучников и пехоту. Мимо моей головы проносится два кривых клинка. Всё вокруг меня происходит очень быстро. Мысли не успевают за движениями, и моя левая рука тянет на себя «Чёрную петлю». Рывок! Ещё один! Мышцы на руке вздулись. Чувствуется огромное напряжение. Пальцы дрожат, и кажется, что заклятие кмита не сможет одолеть вражеских чародеев, которые хотят жить и стараются выстоять. Но очередной рывок ломает сопротивление врагов. Смертельное лассо сжимается. Раздается громкий хлопок, а на испачканный кровью пол падают доспехи и оружие. При этом мне сразу же становится легче, а затем приходит дикая боль.
Я кинул взгляд на левую руку и увидел, что на кисти у меня лопнула кожа и вскрылись вены. Да-а-а, однако. Напряжение было очень сильным, но я себя перемог, не отпустил петлю, и шаманы сдохли. Но за это я поплатился рукой, и «Полное восстановление» не применить, иначе исчезнет положительный эффект эликсира бодрости, да и кто знает, какие раны мне этой ночью ещё могут достаться, поэтому немного обожду.
– Даяр! – Зажимая кисть, я повертел головой.
– Убит сержант! Северянин ятаган кинул! – ответил один из воинов, молодой парень лет двадцати. – Пока я за командира. Даяр-младший!
– Хорошо! – одобрительно кивнул я. Посмотрел на потерявшего сознание чародея и отдал очередную команду: – Блокировать лестницу! Мага в угол, подальше от боя! На дверь двоих и смотреть, что во дворе!
– Есть!
Дружинники выполняют мой приказ. А я, пока на нас не накатили северяне, которые в неразберихе ночного боя могут появиться откуда угодно, присел на лавку, перетянул жгутом левую руку, остановив кровотечение, и перевязал её бинтом, который был обработан хорошими травами. Потом огляделся.
Трупов противника не было, древнее боевое заклятие своё дело сделало, органику сожрало всю без остатка. Но вдоль стен я заметил тела всё тех же странных мужиков в серых полушубках. Взгляд заскользил по их лицам и резко остановился. Одного из мертвецов я узнал – это столичный воровской авторитет по кличке Гребень, биографию которого я читал, будучи прикомандирован в качестве консультанта к группе Сима Ойса, и там же я видел его портрет. Что он здесь делает, если сейчас должен находиться на каторге? Хм! Не ясно. А рядом ещё одна знакомая звероподобная морда, и тоже из криминальных элементов, только имени и погоняла этого вора я не помню.
Ладно, это всё потом. Левая рука перебинтована, и, хотя она не работает, у меня есть ещё одна. Магический эликсир, который гуляет по моей крови, немного глушит боль и заставляет организм выкладываться даже не на сто, а на сто пятьдесят процентов. Поэтому война для меня продолжается.
Я встал. Нападения сверху нет. Зато со двора появились десятки Шиммира и Амата. Один сержант доложил, что под крепостными воротами уничтожено четверо северян, которые хотели их открыть. И в замок отошли потрёпанные десятки Хайде, которые не смогли удержать тракт. Так что теперь капитан «шептунов» вместе с Вереком организовывает оборону пролома и берёт под контроль прилегающие к нему башни, где находятся стреломёты. Шиммир же сообщил, что крестьяне заперлись в бараках и ждут исхода боя. Охранять их он не стал, хотя невдалеке у башен крутились северяне, а направился к нам.
В общем, если не принимать во внимание, что враг рассеялся по всей крепости, часть которой горит, местных защитников пока не видать, а с Южного тракта к северянам подходят подкрепления, жить и воевать можно. Указывая клинком в потолок, я приказал:
– Амат и Шиммир, вы со своими людьми со мной. Пойдём второй уровень отбивать. Там оружейная комната и арсенал. Если нанхасы доберутся до крепостных припасов, то мы здесь не удержимся. Почему, надеюсь, понятно?
За двоих ответил Амат:
– Да. По лестнице на нас скинут энергокапсулы, запас которых хранится в арсенале, и всё, конец нашего славного боевого пути.
– Именно. – Я развернулся к лестнице: – Пошли!
Сверху по-прежнему никто не спускался, хотя звуки борьбы и звон металла доносились. Северяне уже знали, что мы в донжоне, и были готовы отбить наш удар. А мы знали, что они знают. Задача простая: подняться наверх и очистить второй этаж. Это основное. А в крепостном дворе и без меня справятся.
Передо мной на лестницу устремилось несколько человек, арбалетчики и мечники с нашими круглыми кавалерийскими щитами. Я последовал за ними, а позади меня ещё полтора десятка воинов. Мы шли осторожно и ожидали того, что вот-вот начнётся рубка. Однако на ступенях никого не оказалось. Сопротивление нам оказали только на широкой лестничной площадке перед входом на второй уровень.
Щёлкнули арбалеты, вскрикнули люди, и зазвенела сталь. Я пропустил мимо себя воинов, сам в драку пока не торопился. И поступил правильно. Дружинники выдавили противника с лестницы. Часть нанхасов побежала на следующий этаж, прикрываясь выстрелами из луков, других загнали на этот этаж. Оставив на площадке пятёрку воинов, я вошёл на второй уровень главной башни крепости Эрра.
Северян уже добивали. Тройку нанхасов, если судить по доспехам, оленеводов из одичавших родов, зажали в углу, и их конец был близок. Подойдя к широкой двери арсенала, на которой было несколько отметин, словно в неё колотили чем-то тяжёлым и пытались прорубить топорами, неожиданно изнутри я услышал нервный выкрик:
– Идите к демонам! Я не открою! Пошли прочь! Иначе здесь всё взлетит на воздух!
«Ничего себе! – удивился я. – Кто это там взорвать себя готов?!»
– Говорит граф Ройхо! – громко произнёс я. – Ты кто?
– Какой Ройхо? Не надо держать меня за идиота! Он сейчас… – Пауза. – Не важно! Граф в другом месте! А если тебя, северная тварь, интересует моё имя, то я уже говорил, что с тобой разговаривает комендант этой крепости тысячник Хельви!
«Кажется, переговоров не получится. Хельви я лично не знаю и даже не в курсе, как он выглядит и какова его биография. И он мне не поверил. Кстати, правильно сделал. Так что остаётся только притянуть кого-то, кто подтвердит мою личность и уговорит коменданта открыть дверь. А где взять этого человека? Негде. Воины, если они уцелели, или по башням, или на четвёртом уровне Центрального донжона сидят. А крестьянам тысячник не поверит».
Так я подумал и попробовал ещё раз договориться с Хельви:
– Комендант, если бы я был нанхасом, то в переговоры с тобой не вступал, а вызвал бы шаманов, которые тебя выкурили бы.
– Ага! У меня рядом маг, и если он почует, что шаманы начали колдовать и пытаются подчинить нас своей воле, то и всё! Взрыв и общие похороны.
– А маг что не отзывается?
– Не твоё собачье дело!
– Господин Хельви, а если мы свидетелей из вашего гарнизона приведём, которые подтвердят, что мы ост-веры?
– Не поверю! Воинов можно запугать и задурить им мозги!
– Ладно, тысячник, сиди тут и не нервничай. До утра недолго осталось, а там герцог подойдёт, и всё само собой разрешится. Главное, не взорви тут всех нас ненароком. У двери караул оставлю, а сам дальше пойду, твою крепость освобождать. Хорошо ещё, мы вовремя подоспели и северян в крепости оказалось немного.
Тишина. За дверью шорохи, приглушённый шёпот и ответ:
– Я всё услышал, но вам меня всё равно не провести! Мы начеку!
– Вот и хорошо, что начеку.
Усмехнувшись, я отошёл от мощной двери, а на этаж вбежал улыбающийся лейтенант Бор Богуч, который подскочил ко мне и доложился:
– Господин граф, мы успели. Со мной два мага и полсотни воинов. Мы северян с тыла подперли, а «шептуны» их из стреломётов с башен обстреляли, они и откатились. Враг сейчас в поле. Пока мы за стену уходили, капитан Хайде часть своих воинов послал крепость чистить. У северной стены они напоролись на группу нанхасов, которые забрали со двора лосей, открыли ворота и ушли в лес. Дружинники герцога, видимо караул, проводили их стрелами со сторожевых башен, но они всё равно удрали.
– И что?
– Капитан Хайде считает, что врагов в крепости больше нет, они только в Центральном донжоне, и он думает, что удрал Дючин и его приближённые.
«Значит, вождь почуял, что захват крепости провалился, и сбежал? Да и пусть, я всё равно не знал, что он здесь, по крайней мере, этот хорёк себя никак не проявил».
То же самое я сказал и Богучу:
– Ну и демоны с ним. Ворота закрыли?
– Да, сразу же. Нам местные воины помогли.
– Передай капитану, чтобы прислал сюда нескольких бойцов из гарнизона и выставил везде караулы. И скажи Вереку, чтобы приготовил антидоты, скоро от эликсиров откат пойдёт. Здесь мы сами управимся.
– Понял!
Лейтенант выбежал, а вместо него появился Амат, который кивнул на лестницу:
– Мы на третий этаж сунулись и двоих потеряли. Северяне там баррикаду сделали и не сдаются.
– Сейчас решим проблему. Двух щитоносцев сюда. И пусть возьмут нормальные пехотные щиты, а не наши маломерки.
– Ясно. Только, может, не стоит вам, господин граф, рисковать. Вы и так, – сержант посмотрел на безвольно повисшую левую руку, – ранены.
– За меня не переживай, сержант, делай что тебе приказано.
– Есть!
Через пару минут воины, которые должны меня прикрыть, были готовы, и мы поползли вверх. Один пролёт прошли и остановились. Дистанция до противника была небольшая, и «Плющ» сделал своё дело. Зелёные энергетические плети метнулись за баррикаду, схватили врагов за шею и сломали им позвонки.
Дальше всё было просто и без особых неожиданностей. Мои воины зачистили Центральный донжон и с помощью местных воинов прочесали крепость. К утру северяне окончательно отошли от Эрры и скрылись в прилегающих к ней лесах. Я прошёл оздоровление «Полным восстановлением», а воины получили помощь эликсирами и антидотами. Комендант крепости, тысячник Хельви, всё же поддался на уговоры своих выживших подчинённых, рискнул, вышел из арсенала и первым делом принёс мне свои извинения за резкие слова. А к восьми часам утра на тракте появилась армия герцога Гая и он сам. Так что всё окончилось неплохо. Разумеется, если не акцентировать внимание на том, что за сутки боёв северяне потеряли не больше ста пятидесяти человек, из них троих шаманов, а наше войско в общей сумме лишилось почти четырёхсот человек и четырёх магов из состава герцогского войска. Из них на долю моего отряда пришлось сорок пять убитых дружинников, в основном «шептунов», которые держали тракт, пока моя группа входила в Эрру. Плюс ко всему в крепости был разрушен кусок стены и полностью выгорели две башни, которые были подожжены неизвестно кем.
Однако в целом, повторю, общие итоги беспокойного дня и кровавой ночи были нормальными. И о ком стоило бы упомянуть особо, это о тех, кто держал оборону на четвёртом уровне крепостного донжона. Это были штрафники, бывшие кандальники: воры, убийцы, наркоторговцы, фальшивомонетчики, насильники и сутенёры, которые пожелали искупить свою вину перед обществом и императором, пролив на поле боя кровь, свою или чужую, не очень-то и важно. Сводную роту этих воинов под конвоем конного взвода в Эрру пригнали вчера вечером. Здесь штрафники должны были получить некоторые первичные знания о том, кто же такие нанхасы и с чем их едят. А после герцог и его советники планировали кинуть кандальников на убой, вооружить старыми мечами и выдать им древние ржавые доспехи и пустить впереди своего войска на отряд северян в районе Содвера.
Вот только вождь Ратэрэ Дючин не стал ждать, когда его атакуют, а сам нанёс удар. И бывшим уголовникам, которые, между прочим, в эту ночь готовили побег из крепости и собирались взять в ножи охрану, пришлось вступить в свой первый бой с северянами. Конечный результат схватки был предсказуем. Из ста штрафников уцелело только три десятка бойцов, которые вместе с несколькими местными воинами засели на самой высокой точке Центрального донжона и приготовились подороже продать свою жизнь. Кстати, штрафников в общие потери никто не заносил. Они никто, и звать их никак, а значит, судьба этих людей крайне незавидна. Хотя тем, кто уцелел, герцог лично пообещал свободу. Вот только какую, он не уточнил. Если бывших кандальников с оружием в руках отправят в Северные пустоши (свобода же), где им придётся биться с нежитью и нанхасами, и через неделю-другую их останется человек десять, это будет просто превосходно. Впрочем, судьба штрафников – это их забота. А для меня это пока просто любопытный факт.
Утро я встретил на крепостной стене, откуда смотрел на тракт и приближающихся по нему к крепости всадников с флагами герцога Куэхо-Кавейра.
В душе была какая-то грусть, усталость и пустота. Хотелось покоя и тепла, отдыха и спокойного сна, семейных радостей и женского общества. В общем, много чего хотелось. Но всё это находилось в замке Ройхо, и до момента моего возвращения в него было ещё очень далеко. Нанхасы окончательно не разгромлены, и кому-то вскоре придётся помогать барону Хиссару ловить их по заснеженным северным лесам. Хм! Кто это будет, догадываетесь? Лично я догадываюсь. Так что придётся продолжать бег по дебрям севера, терпеть холод и грязь, пот и кровь и быть готовым к тому, чтобы без колебаний и сомнений вскрыть глотку врага. А что делать? Видать, такова моя судьба – воевать и убивать одних людей ради того, чтобы жили другие. Меня это устраивает. Воевать так воевать. Всё равно кроме этого ничего толком делать не умею.
Глава 20
Империя Оствер. Шан-Кемет. 2.03.1406
Тук-тук! Мой сон прервал осторожный стук в дверь. – Кто там?! – просыпаясь в тесной комнатушке, отведённой для меня в таверне «Путник», которая принадлежала бывшему тайному стражнику Юрэ Сховеку, и положив правую ладонь на рукоять ирута, спросил я.
– Господин граф! – услышал я голос сержанта Амата.
– Да?
– К вам Рольф Южмариг. У него что-то срочное!
«Понятно. Рольф, которого я посылал в горы Аста-Малаш, зря беспокоить не стал бы, значит, откладывать приём оборотня нельзя, – подумал я. – Придётся вставать. Который же теперь час? За маленьким окошком всё ещё темно, а лёг я во втором часу ночи, так что отдохнул всего ничего».
Я встал. Щелчком пальцев зажёг малый магический светильник, который всегда со мной как походный фонарик, стал одеваться и прокрутил в голове события последних двух недель, которые минули с того момента, как моя дружина смогла отстоять Эрру…
Итак, крепость осталась за нами. Но потери при этом мы понесли серьёзные. На одного северянина трёх наших воинов разменяли. Это было очень много. Однако большое количество погибших с нашей стороны объяснить было легко. В отряде верховного вождя всех одичавших нанхасов Ратэрэ Дючина, который являлся верным союзником Океанских Ястребов, были гвардейцы, ветераны форкумских войн и отличные шаманы, и все они чётко понимали, что должны делать. А против этого слаженного боями и походами вражеского соединения из самых лучших представителей своего народа герцог выставил сборное войско. Слабо подготовленных дружинников, ополченцев, партизан и наёмных магов, которые в первую очередь думали о том, как бы денег срубить и трофеев побольше получить, а не о том, чтобы нанести урон противнику. Так что итог целой череды боестолкновений вблизи Эрры, Содвера и на Южном тракте был предсказуем и закономерен. Несмотря на то что военная игра шла на нашем поле, мы её за малым едва не проиграли.
Впрочем, враг отступил в леса, и о том, что Эрра могла пасть, сам Гай Куэхо-Кавейр и его советники старались не вспоминать, поскольку это был бы сильнейший удар по престижу моего молодого сюзерена. Двести лет ни одна из твердынь герцогства не попадала в руки противника, а тут такое. И хотя мы на севере, где основной закон – это воля Гая, и здесь никто язык распускать не стал бы, подобный факт быстро дошёл бы до столицы. А значит, многие высокородные уроды стали бы тыкать в сторону молодого северного правителя, урождённого Канима, пальцем и говорить, что он никчёмный управленец и нулевой стратег. Поэтому сразу было объявлено, что крепость готовилась к нападению врага заранее, и именно по этой причине в Эрру прислали дополнительную роту солдат (штрафников) и взвод кавалерии. Соответственно, когда подлый и коварный противник смог разрушить кусок стены, эти бравые и мужественные воины совместно с гарнизоном отстояли твердыню и продержались до подхода графа Ройхо, который к крепости примчался не сам по себе, а по приказу герцога.
Такова была официальная версия, против которой я ничего не имел. Почему? По той простой причине, что спор мне ничего не давал. Ну и что с того, что всё было не так? Да ничего. В итоге-то всё неизменно, а бегать и кричать, какой я герой и спаситель крепости, мне ни к чему. Есть сюзерен, и он решил, что всё выглядело именно таким образом, а я его вассал, который зависит от него и получает от этого достойного молодого человека, точнее, от его семьи, поддержку в своих делах. Вот и получается, что лишние слова не нужны. Дали мне звание протектора Севера, и нормально, буду держаться за имперское пограничье зубами, руками, ногами и поменьше болтать.
Однако вернёмся к нашим баранам, то есть к северянам. После отступления от Эрры вождь Ратэрэ Дючин и его помощник Вис Беренц огляделись, прикинули, что к чему, и пришли к закономерному выводу, что у них ничего не получилось. А тут ещё у нас один из содверских патрулей пропал, и воины, которые в нём находились, уже слышали, что граф Ройхо уничтожил отряд под командованием сотника Обера. Соответственно Дючин про это тоже узнал и недолго думая принял решение уходить обратно в пустоши.
Нанхасы стали стягиваться в кулак и лесами продвигаться к границе. А у нас царила неразбериха. Герцог настаивал на немедленной атаке северян и их полном уничтожении, а его советники Рутман Калей-Ван и Томаш Смел придерживались оборонительной тактики. Я от этих споров оставался в стороне, ждал дальнейшего развития событий и конкретных решений. И наконец получил приказ возглавить всех наиболее боеспособных воинов и магов нашего войска и догнать противника. Решение в общем-то верное, но время было упущено. Дючин соединился с отрядом, который преследовал барон Хиссар, обошёл Содвер и вышел в Мёртвую Пересыпь, куда ни я, ни второй протектор Севера лезть не пожелали. Уничтожив пару десятков отставших вражеских бойцов, мы проследили, как нанхасы уходят в глубь пустошей, и вернулись в крепость Содвер.
Возвращение было скомкано новыми спорами Гая с его советниками, за которыми нам с Хиссаром пришлось наблюдать со стороны. Но, к счастью, продолжалось это недолго, всего пару дней. Окончательно удостоверившись, что противник удрал, мы с бароном Хиссаром пришли к выводу, что зимняя военная кампания приблизилась к своему логическому завершению. А раз так, то в Содвере нам делать нечего. Штыки в землю.
Мы подошли к герцогу с просьбой отпустить нас по домам, и Гай Куэхо-Кавейр согласился, что наши войска на границе больше не требуются. Всем спасибо. Отбой! Пора по родным углам. Но перед тем как покинуть сюзерена и его войско, я побывал на последнем военном совете, который запомнил особо. На нём присутствовал сам герцог, три его советника, два протектора Севера, пара тысячников, представитель Тайной стражи Канимов барон Йохан Кратт и несколько «домашних» баронов нашего северного феодального владения.
Совет проходил в Содвере, на нём подводились итоги всей военной кампании. Говорили многие и о многом, но суть большинства речей сводилась к тому, что мы были близки к поражению, и только лишь потому, что удача улыбнулась нам, всё легло одно к одному и победа оказалась за остверами. При этом наши общие потери, включая убитых воинов отряда Хиссара, достигли шестисот человек, а вражеские, вместе с истреблённым соединением молодого Обера, пятисот воинов. Можно было сказать, что в пограничной войнушке мы с противником разошлись на равных. Однако следовало смотреть правде в глаза и думать о будущем. Все присутствующие на совете люди это понимали, как и то, что в конце лета и начале осени северяне вновь пожалуют к нам в гости. Сначала это будут разведчики и рейдеры. А по зиме основное войско придёт, в котором наверняка окажется не менее десяти тысяч воинов. Так что требовалось готовиться и принять некоторые решения. И они, что очень важно, были приняты.
Первое: необходимо продолжать набор воинов в армию герцога и искать союзников. Для этого будут набираться новые сотни штрафников. Тайная стража Канимов проведёт переговоры с наёмниками из северо-восточных отрогов хребта Агней. Герцог даст волю своим крестьянам, которые пожелают стать пограничниками. Одновременно начнётся более плотная работа с имперскими религиозными культами и магическими школами, которые могли бы прислать на север своих чародеев.
Второе: в Северных пустошах должна постоянно проводиться разведка. Для этого в Мёртвую Пересыпь будут отправлены отряды партизан и штрафников. Пока с них толку мало, но надо с чего-то начинать. Неприспособленных к жизни на севере уголовников и бывших разбойников кинут на произвол судьбы, часть из них в любом случае выживет и адаптируется к местным условиям. А кто попробует сбежать, напорется на партизан и егерей герцога. Сурово, конечно. Однако никто не говорил, что будет легко, и прощение всех грехов перед обществом каторжанам даруют за несение гарнизонной службы в одной из крепостей герцогства Куэхо-Кавейр.
Третье: всем подчинённым герцогу феодалам предстояло тоже увеличивать свои воинские формирования. Как? Не важно. Это забота лично каждого. Кто не в состоянии додуматься сам, как это сделать, может взять пример с графа Ройхо и барона Хиссара.
Четвёртое: к графу Ройхо под командованием сотника Текки будет отправлено три сотни партизан, которые должны пройти стажировку и обучение у кеметских ветеранов. Помимо этого они должны стать резервом графа в случае появления ваирских пиратов.
Такие вот основные решения, которые были оглашены на этом военном совете. Но было и то, о чём я не знал, а лишь догадывался. Герцог Гай всё больше становился похож на своего отца, великого герцога Ферро Канима, и это было хорошо. С таким правителем можно быть уверенным, что он тебя не продаст и окажет своему вассалу всемерную поддержку. Впрочем, если того потребует политическая ситуация или интересы герцогства и семьи Каним, всё может измениться. Но пока я честен с этим мощным имперским кланом и бьюсь с врагами государства, с этой стороны мне бояться нечего.
Совет был окончен. Состоялась пирушка. И на следующий день я и мои воины отправились домой. Сегодня в ночь мы добрались до Шан-Кемета, где останутся «шептуны», барон Эхарт со своими людьми и часть дружинников, а остальные воины продолжат путешествие к Ваирскому морю. Но выспаться не удалось, и потому я снова на ногах…
Мысли о минувших днях ушли. Я оделся, повесил через плечо ремень с мечом, зевнул, новым щелчком выключил светильник и спустился в общий зал таверны Юрэ Сховека. Здесь царил полумрак. Вдоль стен – ряды столов и пара свечей. На входе два дружинника, ночной караул, а у камина, где находится место для привилегированной клиентуры, три человека. Один – это Рольф Южмариг из рода Гунхат, оборотень-ирбис, который держит в руках глиняную кружку. Другой – сержант Амат. Третий – сам хозяин заведения, широкоплечий седоватый мужик, Юрэ Сховек, который ставит на стол поднос с ветчиной, пирожками, подогретыми на кухне, где, несмотря на ранний час, суетится его жена, и кувшин с горячим взваром.
При моём приближении Амат и Рольф встали. Сержант и тайный стражник отошли в сторону, а я, сев, пригласил вернуться на место и ирбиса, налил себе немного тягучего сладковатого напитка, и посмотрел в желтоватые глаза оборотня:
– Вернулся?
– Да, господин, – ответил Рольф.
– А что меня ещё до рассвета поднял? До утра твой доклад не подождал бы?
– Ну, – оборотень в человеческом обличье пожал плечами, – вы сами велели: лишь только я вернусь, сразу же вам доложиться. Да и вести у меня срочные. Я думал, вы в замке, а там никого. Поэтому кинулся вам навстречу. Хорошо, до Изнара или одной из крепостей бежать не пришлось.
– Эх! – вздохнул я и, прогоняя сонную одурь, тряхнул головой. – Ладно, рассказывай, что было и какие вести принёс. Только кратко и по сути.
– А я иначе и не умею. – Южмариг кивнул и, оглянувшись на Сховека и Амата, начал: – Вы приказали установить связь с родами оборотней, которые находятся в горах Аста-Малаш, и предложить им союз. Я отправился вдоль хребта на запад и первыми посетил Медведей, род Гунзаг. Там я встретился с вождём, выступил перед всем родом, изложил старшим мужчинам ваши предложения и поведал о судьбе Ирбисов. Медведи меня приветили, сказали, что об опасности со стороны нанхасов знают, но не доверяют имперцам, хотя клан Ройхо помнят и уважают. Поэтому обещали подумать и кинули по всему хребту клич о Большом сборе. Кроме Медведей на хребте до самого мыса Аста проживает ещё три рода: Ифат – Лисы, Кирифэн – Рыси и Киртаг – Волки. Представители этих родов прибыли в становище Гунзагов, посовещались, и я снова рассказал об участи моего племени и ваших предложениях. Вроде бы удачно, так как представители всех родов, четыре оборотня, ждут графа Уркварта Ройхо на переговоры. Они расположились на границе ваших владений невдалеке от бухты Йор-Тахат. Срок их ожидания – четыре дня, невзирая ни на что. Два дня уже минуло. Сегодня третий.
«Хм! – Я задумался. – Значит, оборотни готовы к сотрудничеству, иначе из своих горных теснин не вышли бы. Это говорит о многом. В частности, о том, что они чувствуют для себя опасность и хотят со мной как минимум торговать. Так что начало положено, и Рольф не зря бродил по горам и подвергал себя риску. Но мне непонятна торопливость переговорщиков, и это странно».
– А куда представители Большого сбора торопятся? Почему такая спешка и отчего они не захотели посетить мой замок и навестить вашу деревню, дабы удостовериться, что с Ирбисами всё в порядке?
Рольф понурился и спрятал глаза:
– Господин, меня проверяли. Ведун рода Ифат – мощный чародей, и он подтвердил мои слова. Для Большого сбора всех оборотней этого достаточно. Но кроме того, он видел вас такого, каким вы предстали передо мной, а духи предков не дали никакого знака насчёт того, принимать ли оборотням вашу дружбу или нет. Поэтому ведун гадал и сказал, что если граф явится в течение четырёх дней на указанное ему место, значит, действительно желает дружбы, а если нет, то оборотни и сами проживут.
– Допустим, это так. Сильный ведун изрёк пророчество, и вожди его послушались. Такое бывает. Что оборотни хотят получить от нашего союза?
– Пока их интересует только торговля, обмен разведывательной информацией и поднаём воинов, которых они готовы предоставить вам.
– И сколько воинов будет?
– Для начала по десять мужчин от каждого рода, – всё так же не поднимая взгляда, ответил Рольф.
– Мало.
– Так и роды не очень большие.
– Сколько в них людей?
Южмариг помялся, видимо, не хотел на этот вопрос отвечать, но и промолчать не мог, так как согласно нашему с ним договору от меня не должно быть никаких тайн.
– Медведей около семисот, – выдавил он из себя, – Лис почти тысяча, Волков примерно столько же, а Рысей больше тринадцати сотен.
– Неплохо. А что они хотят от меня получить?
– Охранные браслеты, – оборотень поднял над столом левую руку, на которой было два кожаных оберега с металлическими рунными вставками, – магические эликсиры и свитки, оружие и доспехи, ткани и кое-что по мелочи – соль и некоторые магические ингредиенты.
– Ингредиенты для ведунов или на перепродажу третьей стороне?
– Не знаю. – Рольф поднял глаза: – Так что, вы отправитесь к ним на встречу?
– Деваться некуда. Я сам был инициатором этих переговоров. И то, что оборотни ведут себя несколько странно, ни на что не влияет. – Посмотрев на огонь в камине, я сделал пару глотков взвара. – Отдыхай. Через пару часов отправимся в бухту Йор-Тахат.
Ирбис встал, коротко кивнул и покинул меня. Я проводил его гибкую фигуру взглядом и, попивая горячий напиток, который вместе с вестями о путешествии Рольфа окончательно прогнал мой сон, крепко задумался.
Что я имею на данный момент? Война на время окончена. Надолго или нет, неизвестно. Но факт остаётся фактом, вокруг меня тишина, и мне придётся вернуться к мирным заботам, которые не менее важны и тяжелы, чем военная стезя. За время моего отсутствия в замке накопилось множество самых неотложных дел, и все они требуют либо моего участия, либо пристального контроля.
Ладно, со многим справляются помощники. Переселение рудничных рабочих в графство Ройхо – на братьях Дайирин. Реализацией военных трофеев, их продажей и перераспределением занимается откомандированный в Изнар Рамиро Бокре. Магические артефакты – на Эри Вереке. А поход в провинцию Вентель за оружием из схрона Чёрной Свиты возглавит лейтенант Богуч, который вместе с полусотней бойцов и вьючными лошадьми, замаскировав свой отряд под разбойников, вскоре покинет мой замок и отправится на юго-запад.
Однако это не всё. Имеется много иных забот. Тут и переговоры с оборотнями, которые ждут меня на границе графства и тем самым отдаляют меня от воссоединения с семьёй минимум на три дня. И жрицы Улле Ракойны, находящиеся у меня в гостях и ожидающие господина графа. И набор новых воинов в дружину, которую необходимо довести до штатной численности в четыре сотни клинков. И выбор новых объектов, где можно провести мародёрку. И одобрение планов на строительство каменных башен в Шан-Маире. И заказ двух десятков новых баллист, стреломётов и катапульт, которые будут установлены в этом городке. И многое другое.
Помимо всего вышеперечисленного есть вещие сны, которые, как мне кажется, вновь посетят меня по возвращении в замок. Кстати, до сих пор непонятно, почему видения были только в моём доме. Ответа нет. Как нет ответов на многие другие вопросы, донимающие меня: где ламии и почему я должен знать о них так много? Какую информацию на северных ведьм собрал в архивах Генштаба книжник Тим Теттау? Когда придут ваирские пираты и ждать ли их появления в этом году? Что насчёт графа Ройхо думают Умесы, которые в любом случае не оставят меня в покое? Что на самом деле движет оборотнями, которые долгое время жили вдали от людей, а тут вдруг практически сразу пошли мне навстречу, хоть и с оговорками, но всё же готовы встретиться? Где на самом деле тайник моего предка Руфуса Ройхо и не ошибаюсь ли я, когда думаю, что он находится в одной из морских скал в заливе, что вблизи моего замка? Ну и так далее.
Ха! Усмехнувшись, я поймал себя на мысли, что уже скучаю по рейдам, которые моя дружина совершала в заснеженных лесах приграничья всего неделю назад. Как же тогда всё было просто. Впереди враг, ты за ним гонишься и не думаешь о том, что необходимо распределять деньги, следить за компаньонами и товарищами и координировать работу всей своей структуры, а главное, не ломаешь голову над видениями, которые посылает богиня Кама-Нио.
Прерывая мои размышления, со второго этажа спустился мой друг и верный вассал барон Нунц Эхарт. Глаза у бывшего гвардейца были красными, словно ночью он не спал, а в руках у него я увидел тоненькую книжицу. Когда барон сел напротив меня, налил себе из кувшина уже остывшего взвара, я кивнул на «источник знаний» и поинтересовался:
– О чём сей труд?
Нунц улыбнулся:
– О том, как стать богатым.
– Надо же, – удивился я. – А поконкретней? Я тоже хочу наполнить свою мошну.
– Посмотри сам.
Эхарт протянул мне книгу, и я прочитал название: «Ценные породы пушных зверей и их разведение в неволе». Автором этого труда был не кто иной, как император Иллир Второй, написавший его ещё в те далекие времена, когда он был всего лишь принцем и номинальным наследником при практически бессмертном отце.
– Ну и кого ты собрался разводить? – спросил я барона. – Кроликов?
– Нет, кролики – это не ценная порода. Песцов заведу. – Нунц мотнул головой в сторону двери таверны, которая выходила на улочку, примыкающую к незамерзающему глубоководному озеру Талир-Ярш, на противоположном берегу которого находилось его владение, и пояснил: – Что хорошо, песца добыть несложно, в пустошах этого зверя ещё много. Так что как только на месте устроюсь, начну их отлавливать и привезу сюда. К тому времени клетки построят и запасы на кормежку заготовят. Благо песцы едят практически всё: рыбу, тухлятину, отбросы, ягоды, коренья и травки. Поэтому, думаю, всё будет хорошо. Рыбы в озере много, рядом лес, да и из Шан-Кемета что-то можно будет забирать, отходы с бойни и прочую мелочь. А хорошая шкурка песца стоит один иллир у перекупщиков, два в столице и три – если выйти на иностранных купцов.
– Хорошая задумка, – одобрил я и посмотрел на книгу. – Но разводить можно не только песцов. Я прав?
– Да. Соболь, норка, нутрия, бобр и чёрнобурая лисица. Много кого можно выращивать.
– Тебе деньги понадобятся?
– Конечно. Но у тебя одалживаться пока не стану. Если выделишь причитающуюся мне долю за разгром отряда Обера, то этого на первое время хватит. Позже посмотрим, что к чему.
– Поступай как знаешь, но если что, обращайся.
– Непременно.
Тем временем дружина продолжала жить своей жизнью. По распорядку Амат поднял личный состав. Жена и дочери Юрэ Сховека стали накрывать столы и кормить людей. Эхарт вышел на улицу, дабы пройтись по берегу озера и погонять свои мыслишки. А я вызвал к себе Богуча и, уплетая за обе щеки жирную пшеничную кашу с мясом, стал давать ему инструкции:
– Дружину поведёшь к замку самостоятельно. Графине скажешь, что я немного задержусь. Со мной будет десяток Нереха и Рольф Южмариг.
На краткий миг я прервался. Отправил себе в рот очередную ложку вкусной каши, и лейтенант спросил:
– И куда вы отправитесь?
– Этого тебе знать не стоит. – Заметив, что Богуч насупился, я объяснил: – Дело не в том, что я тебе не доверяю. Просто в замке посторонние, жрицы Ракойны, а они дамочки такие, что на их вопросы не ответить очень и очень трудно. А чего не знаешь, того не разболтаешь. Понятно?
– Да.
– Тогда слушай дальше. На отдых тебе всего несколько дней. Через неделю отправишься в Вентель. Так что готовься, из дружинников, которые отдыхали в замке, отберёшь полусотню и подготовишь хороших лошадей. Как к походу готовиться, тебя учить не надо.
– Доверите мне поисковый отряд вести? – Богуч расплылся в улыбке.
– Конечно. Ты после смерти своего дяди за тысячи людей отвечал и ответственности не боялся, а тут дело попроще. Надо обойти пару крепостей, выйти в точку, вскрыть тайник и всё, что в нём есть, привезти в замок. Главное, не высовываться и свою принадлежность к дружине графа Ройхо не обозначить. Справишься?
– Так точно!
Лейтенант было хотел вскочить из-за стола, но я его удержал:
– Тихо! Не ори ты так.
– Хорошо.
– Задачу понял?
– Всё ясно.
Минуло полчаса. Над Шан-Кеметом взошло солнце. Сотня воинов во главе с Бором Богучем продолжила движение к замку и Ваирскому морю. А моя группа – оборотень, десяток Нереха и я собственной персоной, – огибая озеро Талир-Ярш, устремилась на северо-запад, к бухте Йор-Тахат.
Глава 21
Империя Оствер. Графство Ройхо. 1.04.1406
Жрицы Улле Ракойны в праздничных тёмно-зелёных хитонах босиком стояли на холодной земле. Восемь женщин встали по углам фундамента будущего святилища, где им предстоит жить и служить своей покровительнице, а девятая, госпожа Кэрри Ириф, расположилась в центре, у беломраморного алтаря богини. Начинался обряд освящения места, где будет воздвигнут храм Доброй Матери. Женщины ждали рассвета, первого луча солнца, которое вот-вот появится над линией горизонта. И пока его не было, я кинул быстрые взгляды вправо и влево. В предрассветном сумраке многое не разглядишь, но что мне было нужно, я увидел.
Левее меня – чрезвычайно серьёзный Алай Грач с учениками, которые вчера вечером установили алтарь и наладили его связь с дольним миром. За ними строители, заливавшие фундамент храма, дружинники и около сотни самых разных людей, в основном обитатели замка Ройхо. Справа – моя супруга Каисс, которая находится на седьмом месяце беременности, но, несмотря на это, всё равно решила присутствовать на церемонии. Рядом с ней мои сёстры, брат Трори и дикарка Никки, глаза которой, как мне кажется, в полутьме иногда вспыхивают зелёными огоньками. А немного позади них ещё два десятка босых жриц Улле Ракойны и оборотни из рода Гунхат.
Что интересно, все женщины вокруг меня словно находятся на одной волне и внимают какой-то музыке, которая слышна только им. Лица одухотворённые и спокойные, а в движениях – плавность и уверенность. Поразительно. Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного. Улле Ракойна, она же Добрая Мать, она же Кама-Нио, она же Кибела, она же Лада, она же Изида и так далее, богиня универсальная, но основной её упор – на женщин. Только они служат ей со всей возможной страстью и отрешённостью, которая зачастую переходит в фанатизм. И хорошо ещё, что Кама-Нио в принципе действительно добрая и адекватная богиня, а иначе бы нам, мужчинам, пришлось туго. Секс только раз в год и то по праздникам, правит матриархат, а так – каждый при деле: мужики воюют и добывают хлеб насущный, а женщины на хозяйстве и рожают детей. Всё по справедливости, у каждого своя зона ответственности с большой свободой выбора.
Секунды текли медленно, и ожидание становилось томительным. Но вот солнце краешком выглянуло из-за горизонта. Вскоре оно взойдёт полностью, и лучи светила, скользнув по вершинам вековых деревьев в прилегающем к храму лесном массиве, доберутся до нас. Однако до этого момента есть промежуток в несколько минут. Время, когда ещё не день, но уже и не ночь, наступило, а значит, пришла пора начинать обряд.
Настоятельница столичного храма Улле Ракойны, второе лицо в иерархии религиозного культа Доброй Матери после древней верховной жрицы, которая по своей ветхости не могла присутствовать на церемонии, вскинула вверх раскрытые ладони и затянула молитву-гимн. Слова тягучей песни она произносила тихо, но их слышали все, тем более что мгновением позже её поддержали остальные служительницы богини и большинство мирянок, в том числе и мои близкие. От звука женских и девичьих голосов, которые сплетались в нечто невообразимое, но неимоверно красивое и величественное, по моей коже пробежали мурашки. На душе стало так спокойно, словно минувший месяц я только и делал, что отдыхал, а не пахал за четверых и не разгребал множество дел, которые повисли на мне, словно стая охотничьих собак на медведе. Это было замечательно. Ни беспокойства. Ни тревог. Ни волнения. Ни забот. Ни суеты. Весь накопившийся во мне негатив смыло доброй позитивной волной. Заворожённый происходящим действом, я вслушался в слова гимна, который распевали представительницы прекрасной половины человечества:
- Слава тебе, Улле Ракойна – наша Мать!
- Ты даёшь нам радость материнства и наполняешь наши души любовью.
- Дочери твои приветствуют тебя, подательница Жизни и Владычица Природных сил.
- Мы помним тебя и не забыли той, кто из плоти своей в муках исторгла нас в мир Яви.
- И днём и ночью мы чувствуем негасимый свет твоей души и биение материнского сердца.
- Мы видим тебя, сидящую на своём прекрасном троне меж двух солнц.
- Одно из которых, Красное солнце, – податель чувств и тепла,
- А другое, Чёрное солнце, – источник мудрости и знаний.
- И оба светила подвластны тебе так же, как и всё живое, сотворённое тобой в мире Яви.
- Мы всегда ощущаем твою заботу, любовь и ласку, наша Вечная Мать.
- Мы знаем истину, а потому преданы тебе и чтим нашу богиню превыше всех других богов.
- И в момент, когда день не день, но и ночь уже не ночь, дочери твои взывают к тебе.
- Молитвой нашей мы открываем Врата между мирами Яви и Нави и молим тебя о милости:
- Взгляни на нас, Добрая Мать, и возрадуйся за дочерей своих,
- Одари нас своей улыбкой и освяти место, где в твою честь мы воздвигнем храм.
- И пусть он стоит тысячи лет, дабы умножилось в нашем мире Добро и стало меньше Зла.
- Слава тебе, Улле Ракойна, наша Мать!
Жрицы и мирянки говорили как пели и пели как говорили. Казалось, их молитва-песнопение бесконечна. Но она длилась минут пять, не больше. И я, потомок древнего рода, в жилах которого течёт непростая кровь, видел, как происходит то, что скрыто от глаз неодарённых. Молитва делала своё дело. Все присутствующие впадали в транс, и от человеческих тел к алтарю устремлялись потоки нашей внутренней энергии, душевное тепло людей. Эти эманации собрались в жёлтый круглый комок, который завис в воздухе как раз в центре будущего храма и, по еле заметному движению госпожи Ириф, рассеялся. Правая ладонь жрицы дёргается! Хлопок! И на месте невидимого клубка возникла небольшая вихревая воронка, из которой в реальный мир проникло немного энергетики дольнего пространства. Так произошёл своеобразный размен. Люди поделились своим теплом с богиней, а она сделала то, о чём они просили.
Миг! Новый хлопок! Воронка исчезла, а вся площадка строительства на секунду-другую оказалась залита зеленоватым светом, который послала в наш мир Кама-Нио. Словно вторя богине, которая дала явный знак, что она довольна проведённым обрядом и строительством очередного святилища в свою честь, над линией горизонта резко и как-то очень быстро полностью взошло солнце. Свет небесного тела, тёплый и золотистый, растворил в себе тот, что был послан богиней. Красиво! Сказать нечего. А ведь сначала я к храму ехать не хотел. Но поддался на уговоры жены и сестёр. И сейчас о том, что оказался здесь, ничуть не жалею, поскольку не часто можно получить огромный заряд позитива от обряда, в котором приняла участие самая настоящая богиня.
Однако ритуал освящения храма продолжается. Несколько минут все люди вокруг каменного восьмиугольника на земле, который вскоре будет окружён ещё одним фундаментом, продлевая блаженное состояние безмятежного покоя, хранят молчание. Наступает утро. Невдалеке, в лесу, где находится селение рода Гунхат, запели птицы. Солнце поднимается всё выше и выше. Но вот наконец госпожа Ириф опускает руки, поворачивается к гостям и своим жрицам и провозглашает:
– Возрадуйтесь! Богиня довольна! Всё прошло как должно, и отныне это место до скончания времён находится под её опекой и пристальным вниманием! И всякий человек, кто будет искать здесь утешения, защиты или помощи, получит их! Слава богине!
Короткая заминка, люди вбирают в лёгкие воздух и выдыхают:
– Слава Улле Ракойне!
Вот и всё. Пора расходиться. Но перед этим, взяв под руку Каисс, я веду её к алтарю. За нами выстраивается очередь из женщин и девушек. После того как моя супруга, подойдя к алтарному камню, оставляет на нём подношение, пару флаконов с дорогими благовониями, и молча раскланивается с госпожой Ириф, мы спускаемся с большого покатого холма, на котором будет построен храм. Жена и подошедшие следом сёстры и Никки уселись в карету и отправились домой, а я немного задержался – ждал Алая Грача и думал о жизни, осматривая окрестности.
Место здесь хорошее. До замка всего пять километров, дорога рядом, и до леса сто метров. Когда-то я хотел поставить здесь заставу, которая бы дополнительно прикрывала мой дом от незваных гостей, но со временем, когда в близлежащих лесах поселились оборотни, эта затея ушла в тень. А недавно придорожный холм приглянулся жрицам, и я им не возражал. Хотят строить храм? Пожалуйста. Нужен холмик? Забирайте, только оставьте меня в покое. Занимайтесь своими делами, а я буду трудиться на своей ниве.
Если бы не мысль о том, что слишком всё легко и просто у жриц получается, я про них и не вспоминал бы. Но во всём, чего не понимаю, я стараюсь найти второе дно. А так как в своей жизни я кое-что видел, то вижу, что жрицы торопятся, и это настораживает. Обычно строительство святилища, тем более такого крупного, на три десятка жриц, какое хотят воздвигнуть служительницы Ракойны на моей земле, дело не на один год. Пока то да сё. Денежные средства собрать надо, артефакты добыть, людей подобрать, которые в храме на постоянной основе службу тянуть станут, и так далее. А в моём случае все действия в схему не укладываются. Раз! Два! Хлоп! Бац! Жрицы уже есть. В фундамент замурованы оборонительные магические артефакты. Алтарь за один день поставили. Стройматериал привезли. И рабочие из столицы – три бригады по полсотни профессионалов в каждой днём и ночью работали. Странно это и, следовательно, подозрительно.
Кроме того, есть ещё один момент, который меня настораживает. Это отношение жриц и моих близких, в первую очередь жены и сестёр со своей подругой. Раньше у них от меня секретов не было, а с недавних пор словно проползло между нами что-то. Как мне кажется, это сказывается влияние жриц, которые, пока идёт строительство святилища, живут в моём замке и ведут с ними беседы на неизвестные мне темы. И как это понимать? Что это за секретность в моём доме, где я хозяин? Ничего не спутали? Ответов нет. Однако ясно, что это проблема, которую надо решать. Но как, если ничего плохого не происходит? Жрицы Ракойны мне не враги, которых можно мечом на куски раскромсать и псам скормить. И конечно же они не пленники, к которым ради получения жизненно важной информации можно применить пытки. А на мои осторожные расспросы конкретных и чётких ответов нет. Вот потому я и хочу с Грачом побеседовать. Он человек опытный и ко всему этому несколько десятилетий является гражданским мужем сильной и влиятельной жрицы, а значит, должен понимать, что к чему, и в состоянии дать мне пару умных советов, как правильно вести себя в обществе этих дамочек. А то как-то мне неуютно, беды нет, но некомфортно, а я этого не люблю. И когда всё это дополняется новыми вещими снами, порой совсем нехорошо становится, вплоть до того, что в районе солнечного сплетения образуется какой-то тревожный комок, который никак не желает рассасываться.
Кстати, о видениях. После того как в бухте Йор-Тахат я заключил соглашение с оборотнями и вернулся в замок, их было три. Каждый вещий сон давал мне какие-то знания, но не полные, а отрывочные. Эти видения толкали меня на поиск новых знаний и переосмысление всей привычной картины мира. Тут и ламии, и северяне, и боги с демонами, и структура религиозных культов, не только имперских, но и заграничных, и многое другое. Отступать мне некуда, видения – вещь серьёзная, это своего рода руководство к действию, и я действовал. Книжник Тим Теттау не вылезал из архивов и каждую неделю пересылал мне копии старых имперских документов, а я читал их и, лишь только выпадало свободное время, шёл в библиотеку и ворошил страницы древних книг. Такая вот у меня жизнь – ни сна, ни отдыха, ни выходных. Всё время куда-то мчусь, тороплюсь сделать множество дел, хочу что-то узнать и стремлюсь стать сильнее, быстрее и умнее, чем я есть сейчас.
Эх! Жил бы я где-то в столице, горя не знал бы. Сиди себе на попе ровно, посещай великосветские мероприятия, получай денежки с провинциальных владений, трахай шлюх и ни о чём не думай. Но нет, меня, землянина, закинуло не в тело какого-нибудь герцога или князя, а в бренную оболочку Уркварта Ройхо, которому, чтобы выжить, необходимо постоянно находиться в движении и ни в коем случае не останавливаться. Впрочем, несмотря на трудности, я своим существованием доволен. Ведь всё могло быть гораздо хуже. Вот оказался бы я в теле простого крепостного крестьянина, тогда да, всерьёз затосковал бы, поскольку перспектив нет и над тобой целая куча народа, которая считает тебя человеком даже не второго, а третьего сорта. А так всё в порядке. Проблемы у меня есть, и их весьма много. Но по большому счёту вся наша жизнь – одна большая проблема и бег по полосе препятствий.
Однако прочь философские размышления, надо собраться. Алай Грач приближается, а перед ним свою слабину показывать нельзя. Поэтому я напускаю на лицо беззаботную улыбочку, кладу левую ладонь на рукоять ирута, передёргиваю плечами, отчего плащ за спиной расправляется, а шляпу я автоматически сдвигаю свободной рукой немного набекрень, по гвардейской привычке на правый глаз. Как и полагается баловню судьбы и благородному человеку, я излучаю радость и лёгкое самодовольство. Жизнь удалась, и я держу богов за бороды. Главное – видимость успеха, а что на душе и в голове, это только моё и больше ничьё.
– Здравствуйте, уважаемый Алай! – шагнув навстречу жрецу и отвесив лёгкий поклон, улыбаясь, поприветствовал я. – Не ожидал снова увидеть вас в наших краях. Что же вы не предупредили, что навестите нас? Честное слово, я бы вас встретил. Вы же знаете, я вас всегда рад видеть.
Усмехнувшись в бороду, жрец Сигманта Теневика, сегодня одетый в новую мантию тёмно-коричневого цвета, подстриженный и расчёсанный, весь какой-то домашний и солидный (наверное, сказывается влияние находящейся здесь Ириф), тоже кивнул и произнёс:
– Привет, Ройхо. Я тебе тоже рад и потому скажу без обиняков: некогда мне по гостям кататься и разговаривать, дел много. Да и у тебя, как мне кажется, их хватает.
– Вы, как всегда, правы.
– Ну тогда не тяни кота за хвост и говори сразу, что тебе нужно. Очередное древнее святилище разграбить хочешь, и тебе требуется моя помощь?
– Пока нет, уважаемый Алай. У меня личный вопрос.
– Личный, говоришь… Ладно, пойдём, прогуляемся немного. Но учти, времени у меня немного. Тороплюсь.
Жрец направился к лагерю строителей, где находилась его палатка, и я последовал за ним. Грач ждал моих вопросов, и, собравшись с мыслями, я спросил:
– Скажите, Алай, что связывает вас, служителя Сигманта Теневика, и жриц Улле Ракойны?
На краткий миг Грач замер на месте, смерил меня пристальным взглядом, потом продолжил движение и ответил:
– У меня с ними дружба. Очень давняя. Ну и мой бог и их богиня – союзники.
– И давно эти боги числятся в союзниках?
– По их меркам, всего ничего. Пару тысяч лет, наверное, но точные цифры меня никогда не интересовали. А к чему эти вопросы? Тебя интересует, можно ли доверять жрицам?
– Да.
Читать бесплатно другие книги:
