Спаситель Птолемей Гульчук Неля
Мать смотрела на дочь, и не видела её. Мысли матери были далеко.
– Что случилось? Ты странно выглядишь. Дурной сон? – осторожно поинтересовалась Клеопатра.
Олимпиада оживилась.
– Запомни. Нас осталось двое: ты и я.
– А Роксана? А маленький Александр?
– Роксана из рода варваров. Азиатка!.. Александр еще мал. Мы с тобой не должны уронить могущества царского дома, не имеем права после смерти Александра выпустить власть из своих рук.
Глаза Олимпиады пронизывали Клеопатру, как пронзительный холодный ветер.
Взгляд Клеопатры задержался на лице матери, царственном, властном, жестоком. Если бы она была похожа ликом на Олимпиаду. Мать по-прежнему была очень красива.
– Ты должна… Я рассчитываю на тебя…
– Что я должна на этот раз?
– Я хочу предложить Пердикке твою руку.
Клеопатра тупо покачала головой. Слова матери ошеломили ее. Если она сейчас откажет, это выльется в ужасную ссору. Олимпиаде не било равных в искусстве устраивать скандалы. Спрятанные в складках хитона руки молодой женщины задрожали. В голове снова пронесся тоскливый вопрос: «Зачем я приехала сюда?»
И услышала ответ матери:
– Антипатр стремится захватить власть. Мы должны помешать ему. Я сегодня же отправлю наше предложение Пердикке. Знаю, тебе по-прежнему нравится Птолемей. Но сейчас мне нужен Пердикка.
Грустные глаза Клеопатры потемнели под грузом нового бремени.
В то же самое время, когда Никея, дочь Антипатра, поехала со своим братом в Азию к Пердикке, царица Олимпиада предложила регенту руку своей дочери Клеопатры.
Пять недель спустя по большой царской дороге, которая вела с запада мимо Вавилона в Сузы, двигалась небольшая процессия из нескольких богатых повозок и вооруженных всадников, приближавшихся к городу, показавшемуся уже вдалеке.
Весеннее солнце ярко светило на безоблачном небе.
В четырехколесной раззолоченной повозке под навесом, поддерживаемом деревянными небольшими колоннами, пустое пространство между которыми было задернуто плотными занавесками, сидела на мягких подушках дочь Антипатра, Никея.
По бокам повозки ехали её провожатые и старший брат Иола.
Несколько других повозок со слугами, поварами, пекарем, виночерпиями, массажистами, музыкантами и рабами и вьючные животные, груженые богатыми подарками, следовали за ними. Вооруженные телохранители невесты скакали впереди и вслед за торжественной процессией.
Дорога тянулась вдоль реки Евфрат среди полей, засеянных пшеницей и ячменем. Стройные финиковые пальмы высились среди полей, окруженных канавами с водой, за которыми тщательно ухаживали. Громадная река пестрела многочисленными лодками, которые доставляли из Тапсака в Вавилон и Сузы товары, привозимые из Греции и Малой Азии.
Процессия остановилась у небольшой гостиницы.
Иола соскочил с лошади, подошел к повозке, в которой сидела Никея.
– Вот и последняя гостиница на нашем пути! Видишь на горизонте виднеется дворец персидского царя Дария. В нем сейчас живет Пердикка – твой будущий супруг. Говорят, один из красивейших дворцов!.. Позволь высадить тебя из повозки. Приведи себя в порядок. Совсем скоро ты встретишься со своим женихом. У тебя усталый вид. Пусть рабыни приведут тебя в порядок. Первое впечатление часто решает всё. Если ты понравишься Пердикке с первого взгляда, в чем я не сомневаюсь, то пленишь его сердце на всю жизнь. Если же не понравишься, а нрав у него крутой, то ласковые слова он будет произносить редко. Главное, помни наставления отца! Этот брак сейчас необходим Македонии.
Никея вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. На душе её было и грустно, и тревожно.
– О, не покидай меня, Иола! – она обвила шею брата и поцеловала его, как нежная и любящая сестра.
Едва Никея с братом вошли во двор гостиницы, их встретил посланец Пердикки и передал для невесты корзину с фруктами и цветами.
Никея прошла в гостиницу в отведенную ей комнату, со слезами на глазах приказала снять с себя свой любимый нежно-голубого цвета хитон, который был сшит в Пелле, велела распустить свои с медным отливом волосы, как у всех, кроме Эвридики, детей Антипатра. Вскоре рабыни облекли её в тончайший розовый хитон, расшитый жемчужинами.
Слегка перекусив, Никея с братом направились к повозкам. На этот раз Иола расположился в повозке напротив сестры. Процессия продолжила свой путь.
– Доволен ли ты моим видом, Иола? – поинтересовалась Никея.
– Афродита подарила тебе пленительную красоту. Ты прекрасна! – ответил, улыбаясь, брат.
Все три дочери Антипатра были красивы каждая по-своему. Никея отличалась нежным ликом, который украшали большие голубые глаза и полные губы. Красота Филы отличалась царственностью, а ум и необыкновенной выразительности голос покоряли окружающих. Только Эвридика напоминала суровую лесную нимфу. В отличие от сестер, младшая Звридика была темноволосой, с карими непроницаемыми глазами, как у матери, а жестким характером напоминала отца.
– Удобно ли тебе сидеть, или еще нужны подушки? – заботливо спросил брат и вдруг воскликнул, – Смотри! Смотри!
Вдали со стороны Суз показались облака пыли.
– Это, наверняка, Пердикка, скачущий тебе навстречу. Постарайся смело смотреть ему в глаза. Немногие выносят его суровый взгляд.
Прижав руки к сильно бьющемуся сердцу, сидела Никея в богатой повозке. Облако пыли приближалось. Вскоре яркие блики солнца осветили отдельные мужские фигуры. Несколько десятков всадников следовали за высоким статным мужчиной, скачущим на норовистом вороном коне. Этот конь порывался вперед, но всадник умело сдерживал его своей сильной рукой и доказывал строптивому скакуну свою способность обуздать его вспыльчивый норов. На всаднике был аттический шлем, серебряная кираса, ярко-синий гиматий с серебряной каймой. Во всем облике Пердикки виден был отпечаток силы и безмерного тщеславия. Взгляд его больших темных глаз был не согревающим, а сжигающим.
Никея не могла оторвать взора от этого человека. Она невольно подумала, что эта гордая внешность и есть олицетворение мужской силы. Она почувствовала страх, но однако её девичье сердце, привыкшее к покорности, было согласно подчиниться этой силе.
Когда Пердикка осадил бешено хрипевшего коня около её повозки, Никея, затаив дыхание, не могла отвести взгляда от властных глаз своего жениха. Строгое лицо Пердикки постепенно принимало приветливое выражение, чем дольше Никея переносила его взгляд. Наконец, Пердикка улыбнулся и сделал ей и ее брату приветственный жест рукой.
Пердикка соскочил с лошади. Его примеру тут же последовали и его спутники. Когда Иола спрыгнул с повозки, Пердикка крепко пожал ему руку, и они расцеловались.
Вскоре все снова вскочили на лошадей, Пердикка подал знак и вся процессия двинулась к городу.
Иола скакал на лошади рядом с Пердиккой около повозки невесты.
– Она пленила мое сердце, – воскликнул Пердикка, обратившись к Иоле.
Никея, следящая за мужчинами из-за занавески, поняла эти слова. Неизъяснимая радость наполнила её сердце.
Вскоре они достигши стен города. При приближении знатной процессии ворота растворили настежь свои железные крылья. С каждой стороны ворот возвышалось по укрепленной башне, а перед каждой из башен был поставлен, словно надежный страж, высеченный из камня гигантский крылатый бык с серьезным бородатым человеческим ликом. С удивлением глядела Никея на эти огромные ворота и с тревогой и радостью всматривалась в прямую улицу незнакомого города, которая в честь неё была богато украшена.
Как только регент, а вслед за ним всадники и многочисленные повозки невесты въехали в город, толпы народа приветствовали их громкими криками восторга. В этот день весь город был на ногах, чтобы взглянуть на Пердикку и его невесту.
Спустя некоторое время, шествие приблизилось к дворцу, построенному Дарием Первым Ахеменидом. Стены, окружающие дворец, украшали пестрые картины, покрытые глазурью, изображающие птиц, диковинных зверей, сцены из военной и охотничьей жизни и торжественных церемоний.
Лошади, запряженные в повозку Никеи, остановились, рабы – носители скамеек, помогли ей выйти.
Никею торжественно ввели в отведенные ей комнаты на женской половине дворца. Вслед за сестрой прошел и Иола.
Пердикка со своими ближайшими соратниками стоял еще во дворцовом дворе, когда к нему быстрыми шагами приблизился Полемон.
– Срочное секретное послание от царицы Олимпиады, – тихо сказал он, протягивая Пердикке свиток.
Вместе с Полемоном Пердикка срочно удалился в свои покои.
Прочитав послание Олимпиады, Пердикка долго сидел молча, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Полемон, с которым он немедленно поделился содержанием письма, внимательно наблюдал за регентом.
Наконец, Пердикка произнес:
– Сейчас мне выгоднее усилить союз с Антипатром. Верховная власть уже в моих руках. Кроме того, Никея – красавица, а Клеопатра, сам знаешь… Даже царский титул её не украшает… И она всегда была неравнодушна к моему злейшему врагу – Птолемею!.. Если бы Олимпиада сделала мне это предложение намного раньше, я бы еще подумал… Союз с царским семейством сейчас более выгоден Олимпиаде, чем мне…
Пердикка посмотрел на Полемона, ожидая его совета. Тот, не спеша, высказал свое мнение опытного интригана.
– Я бы не торопился с выводами. Могущество регента, то есть твое, только возрастет, если ты станешь представителем царской власти и ее прав.
– Но не отправлять же невесту обратно!.. Зачем из-за очередных интриг Олимпиады преждевременно ссориться с Антипатром? У меня на это нет никаких причин, – с досадой прервал Полемона Пердикка.
Никея явно пришлась ему по душе.
– Причину можно найти всегда, – задумчиво ответил Полемон.
В это время стража доложила о приходе Пифона.
– Срочное послание от Антигона, – сообщил Пифон.
– Читай! – приказал ему Пердикка.
«Пердикка! Я, сатрап Великой Фригии Антигон, на твое требование срочно выступить со своими войсками, чтобы завоевать для Эвмена Пафлагонию и Каппадокию, отвечаю решительным отказом. Для тебя сейчас важнее всего завоевать для верного и преданного тебе Эвмена обещанные ему земли. Для меня же этот поход не только не принесет никакой выгоды, но, что самое главное, явится доказательством моей полной зависимости от велений регента, то-есть твоих, Пердикка, подчиняться которым я решительно не расположен.»
Пердикка был в бешенстве от услышанного.
– Антигон осмелился ослушаться моего приказа.
– Причем, его самостоятельность угрожает целостности государства, – предупредил Полемон.
– Антигон повинен в самой тяжкой непокорности! – гнев переполнял регента. – Он немедленно должен предстать перед военным судом.
– А если он не явится?
Этот вопрос Полемона окончательно вывел Пердикку из себя.
– Значит, придется действовать вооруженной силой, чтобы изгнать его навсегда из Фригии.
– Ему на помощь тут же придет Птолемей со своим великолепным и преданным войском, – не унимался Полемон.
– Значит, уничтожим и Птолемея. Это он зачинщик заговора по разрушению единства государства, – резко оборвал рассуждения своего самого прозорливого советника Пердикка. – Я заставлю всех сатрапов понять, что их военные силы находятся в распоряжении государства, значит, моем!..
В спорах с Полемоном регент часто находил верные решения, поэтому к его препирательствам всегда прислушивался.
– Вот этого-то сатрапы больше всего и боятся, – напомнил Полемон.
В разговор неожиданно вступил Пифон.
– Верные нам лица донесли, что Антипатр заключил с присланными к нему Птолемеем, Антигоном и Селевком доверенными лицами соглашение срочно объединиться для защиты своей власти против авторитета государства. Они считают, что военные силы сатрапий должны подчиняться сатрапам.
Все замолчали. Наступившая тишина предвещала бурю.
Пердикка прекрасно понимал, что и Антигон, и Птолемей, и Селевк поддерживают дружеские отношения с Антипатром, и раз Антипатр заключил с ними соглашение, значит ему, регенту, будет трудно удержать этих наместников в повиновении. Если этот союз срочно не разрушить, то не он будет властвовать над ними, а они над ним.
– Где сейчас находится Антигон? – глухим голосом поинтересовался Пердикка у Пифона.
– Антигон тайно со своим сыном Деметрием и со своими ближайшими сподвижниками покинул свою сатрапию и на афинских кораблях направляется к Антипатру.
Пердикка снова обратил свой взор на Полемона. И тот вынес жестокое заключение.
– Антигон мог решиться на это бегство только будучи уверен, что Птолемей, Антипатр, Кратер и Селевк встанут с оружием в руках на его защиту. Бегство Антигона к Антипатру служит для государства предвестником тяжелой междуусобной войны.
– Ты прав, Полемон, – согласился Пердикка.
Полемон, не отрывая взгляда от регента, продолжил:
– Необходимо немедленно разгромить этот союз и, главное, поразить их всех прежде, чем они будут в состоянии перейти в наступление.
– Но как? – вскричал регент.
– Средство срочно уничтожить Антипатра подсказала тебе Олимпиада в своем послании, – спокойно ответил Полемон. – Немедленно отправь Звмена с богатыми дарами в Сарды, куда переехала Клеопатра, согласись вступить с нею в брак, а Никею возврати отцу. Причина для этого более чем убедительна!..
Напрасно Никея ждала в роскошных покоях Пердикку. Когда однажды в ее комнату с мрачным видом вошел Иола, она поняла, что жених отказал ей.
Через несколько дней убитая горем Никея в сопровождении брата и свиты покинула Сузы.
Глава четвертая
Друзья становятся врагами
Свадьба в доме Антипатра. Месть Пердикке. Смерть Кратера. Победа Эвмена. Олимпиада торжествует. Женитьба Арридея.
Весть о том, что Никея отвергнута и возвращается в Пеллу, пришла в дом Антипатра намного раньше приезда дочери. От этого известия кустистые брови Антипатра сошлись над его крупным хищным носом. Он стал похож на старого сохранившего силу быка, всегда готового к бою.
Антипатр обид не прощал, особенно если они были нанесены его детям. Он был взбешен не на шутку. Пердикка в одно мгновение превратился в его злейшего врага. Старый царедворец и опытный воин не впустую прожил среди интриг дома Олимпиады большую часть своей жизни. Его ум за считанные мгновения перебрал десятки вариантов мести.
Несмотря на согласие Пердикки взять в жены Клеопатру, перевес сил был пока на стороне Антипатра, так как его союз с Птолемеем, Антигоном, Кратером и Селевком представлял для Пердикки серьезную угрозу.
«Этот союз необходимо усилить, – подумал Антипатр. – Надо привлечь на нашу сторону Лисимаха, сатрапа Фракии. Никея вполне может стать его женой. Красивая будет пара!.. Лисимах, сторонник политики Птолемея и его ближайший друг, наверняка даст свое согласие.»
Одной из первостепенных задач было обуздать Олимпиаду, чтобы она раз и навсегда перестала плести интриги против него.
«Необходимо срочно помешать Пердикке жениться на Клеопатре, – решил Антипатр. – Сраэу же после свадьбы Кратера и Филы я начну военный поход в Азию. Пердикка вынужден будет отложить свадьбу на неопределенный срок. А там, возможно, она и вовсе не состоится.»
После возвращения из похода в Азию, – в победе Антипатр не сомневался, – он решил пригласить в Македонию Птолемея и предложить ему руку Эвридики, своей младшей дочери. Могущество рода Антипатра после этих трех браков возрастет и окончательно подорвет могущество регента и непокорной царицы, изощренной интриганки. А потом можно будет приступить к осуществлению заветной мечты: возведению на царский престол Македонии Кассандра. Уж Кассандр, с его жестоким и коварным характером, заставит Олимпиаду замолчать. О сыне Александра Антипатр забыл, так как ребенок, рожденный от брака с азиаткой, быть царем Македонии не должен.
Весть о возвращении Никеи пришла именно в тот день, когда Антипатр готовился познакомить Кратера с дочерью и назначить день свадьбы. Фила еще жениха не видела. Но чувства дочери мало интересовали отца. Если Кратер придется ей не по сердцу, то перечить отцовской воле она не посмеет. Согласие Кратера уже было получено.
Антипатру за короткое время удалось подчинить своим интересам Кратера, испытанного полководца, который пользовался глубочайшим уважением войска и народа. По возвращении Кратера в Македонию Антипатр осыпал его дарами и почестями, обустроил его дом, пришедший в запустение за время длительного похода легендарного полководца в Азию, постоянно напоминал, что ему одному он обязан своим спасением и своей победой над войсками афинян. Именно за Кратера он решил выдать свою любимую дочь, благородную Филу.
Дом Антипатра стоял на западной окраине Пеллы. Дом был большой с великолепным садом.
Вместе со своей любимой рабыней Фила в волнений бродила по саду, прячась за деревьями и не отрывая взгляда от входа в дом, надеясь до назначенной встречи увидеть жениха. В груди Филы, которой недавно исполнилось семнадцать лет, бушевало волнение: нынешним вечером ей предстояло увидеть будущего мужа. Её волнение усиливалось оттого, что она до сих пор не знала имени своего жениха.
Фила твердо решила, что, если жених ей не понравится, она спрячется в одном из дальних уголков сада, где ее никто не найдет.
– Ксанта, может быть он уже здесь? – нетерпеливым шепотом спросила она рабыню.
– Еще нет, – с загадочным видом ответила Ксанта.
– Умоляю, открой мне его имя! – не унималась Фила.
– Твой отец готовит тебе сюрприз. Наберись терпения.
– Признайся, это Деметрий? – с надеждой в голосе поинтересовалась Фила.
Ксанта замахала руками.
– И не думай об этом красавце. Деметрий!.. Разве такой годится в мужья? От него одни слезы!..
Фила, разочарованная, отвернулась. Ксанта не должна видеть, что ответ сильно расстроил ее.
Совсем недавно Фила, решив подсмотреть за шумным застольем, которое шло на мужской половине дома, столкнулась на террасе, откуда она вела наблюдение, с красавцем Деметрием, сыном знатного гостя Антигона, в честь приезда которого Антипатр устроил пир.
Деметрий подкрался незаметно и сильно напугал Филу.
– Ты кто? – вскрикнула она от неожиданности.
– Деметрий, сын Антигона, – ответил юноша.
– Одноглазого? – вырвалось у Филы.
– Не смей так называть моего отца. Он – настоящий герой, как и царь Филипп, отец Александра. Филипп тоже лишился в битве глаза. Зато выиграл сражение.
Фила не могла отвезти глаз от Деметрия. Он был ненамного старше её. И красив, как солнцеподобный Аполлон.
– А ты кто?
– Фила, дочь Антипатра.
– Подглядыватъ за мужчинами нехорошо, – назидательно произнес Деметрий.
Лицо Филы мгновенно покраснело, и она убежала.
– Красивая! – произнес Деметрий.
После той встречи Деметрий снился Филе каждую ночь.
Ужасная догадка внезапно поразила Филу.
– О, Афродита! Неужели он стар и безобразен? – невольно упавшим голосом произнесла девушка. – Неужели отец хочет принести меня в жертву?
Ксанта отрицательно покачала головой.
– Он молод и довольно красив. Так и бытъ скажу – ему тридцать четыре года. Он ровесник великого Александра. Царь ценил его превыше всех своих военачальников.
– Тридцать четыре! – ахнула Фила. – Но ведь он старик, Ксанта.
– Когда тебе будет столько же, ты поймешь, какой это прекрасный возраст.
– Ты смеешься надо мной! – рассердилась Фила.
– Ничуть. Со временем ты узнаешь, что возраст для мужчины не главное.
И в этот миг Фила увидела Кратера. Он не был красив, как боги Олимпа, на которых был похож Деметрий, но во всей Фигуре Кратера чувствовалась необыкновенная ловкость и сила воина-победителя.
– Это же Кратер! – догадалась Фила. – Непобедимый Кратер! Он спас жизнь моего отца. Если бы не он, отец мог бы погибнуть. Я буду любить Кратера. Это мой долг!..
За день до свадьбы Фила собрала все свои игрушки и вместе с Звридикой, подругами и рабынями направилась к храму богини Артемиды. Куклы, мячи, детская посуда, маленькие пяльца и игрушечная прялка были принесены в жертву богини.
На глазах Филы стояли слезы.
– Все, Эвридика, мое детство и юность закончились. Завтра я буду совсем-совсем взрослой. Как жалко, что наша мама не дожила до этого дня.
– Да, мама порадовалась бы за тебя, ведь твой муж – гордость Македонии. Это счастье быть женой Кратера.
Пятнадцатилетняя Эвридика как могла успокаивала сестру, вдруг, вздохнув, спросила:
– Интересно, кого мне отец прочит в мужья?
– Он нас не обидит, найдет самого достойного, – тихо ответила Фила.
Про себя Фила подумала, что, если бы она могла распоряжаться своей судьбой, как великая Аспазия, она остановила бы свой выбор на Деметрии. Завтра на пиру она увидит его. Фила заставила себя думать о Кратере, но скова и снова думала о Деметрии, вспоминая его насмешливый и дерзкий взгляд.
На следующий день задолго до рассвета рабыни направились к источнику, протекающему недалеко от храма Артемиды и наполнили лутрофоры священной водой.
Вскоре ванна для невесты была готова.
Как только первые солнечные лучи осветили поля Пеллы, невеста вышла из ванны, и рабыни тщательно втерли в её кожу ароматические масла.
Фигура Филы была безупречной.
В комнате Филы Ксанта сняла с распялки тонкий белоснежный хитон, расшитый цветами из мелких драгоценных камней и одела его на невесту.
Фила порывисто подошла к своему ложу, взяла с подушки свадебный венок – побеги олив, сделанные из тончайшего золота, подошла к зеркалу и примеряла его.
И вдруг услышала как вскрикнула Ксанта.
Фила обернулась.
– Сними, сейчас же сними венок. Его нельзя надевать до свадьбы. Это дурная примета.
Ксанта подошла к Филе и сняла венок с ее головы.
– Послушай, слышишь шум? – в волнении спросила Фила. – Это жених и гости. Они уже здесь.
Девушки подбежали к окну.
Спешившись с лошадей, Кратер, Деметрий, Антигон и еще несколько незнакомых мужчин вошли в дом.
– Пора идти, – сказала Ксанта. – Не волнуйся. Афродита не оставит тебя..
В присутствии жениха и гостей Антипатр, окруженный своми детьми, принес жертву Гере, богине – покровительнице брака.
Закончив обряд жертвоприношения, Антипатр обратился к Кратеру.
– Кратер, отдаю тебе в жены свою дочь Филу. Теперь она свободна от всяких уз родительского дома.
Кратер взял Филу под руку, и все вслед за хозяином дома спустились в сад.
Антипатр и Кратер зарыли в землю в самом дальнем уголке сада желчь жертвенного животного: гнев, горечь и страдания должны быть далеко от молодой семьи.
У ворот дома молодая пара села в богато украшенную колесницу.
Лицо Филы было закрыто тонким покрывалом. На голову невесты жених надел свадебный венок. Свадебная колесница помчалась к дому жениха. Впереди колесницы бежали юные факелоносцы с брачными факелами.
Жители города приветствовали жениха и невесту, вместе с сопровождающими свадебную процессию пели священный гимн «О гименей».
Перед домом жениха колесница остановилась. Подруги тут же похитили невесту и закрыли её своими девичьими фигурами, чтобы жених нашел её и сумел отнять. Кратер стал искать Филу, но ей удавалось быть неуловимой. Все громко смеялись, подбадривали жениха.
– Смотри, Кратер, вот твоя Фила..
Но там, куда указывали друзья, невесты уже не было. Наконец, Кратер столкнулся с Филой лицом к лицу. Он заключил её в свои объятия. Она испуганно закричала, вырвалась и скрылась среди подруг. Жених нагнал невесту, сделал вид, что хочет силой захватить её в плен. После притворной борьбы, Кратер, счастливый, подхватил Филу на руки, перенес на руках через порог своего дома, тщательно стараясь, чтобы ноги невесты не коснулись земли.
Новобрачную подвели к домашнему очагу, поставили перед лицом божества, окропили очистительной водой. Невеста прикоснулась к священному огню. Стоя перед очагом, жених и невеста вместе съели один каравай хлеба и немного олив.
Гости осыпали молодоженов орехами, фруктами и сладостями для счастья и процветания новой семьи.
Под смех и шутки невесту проводили в спальню.
На следующий день в доме Кратера был устроен свадебный пир.
Дом Кратера был заново отремонтирован и богато украшен. Равнодушный к роскоши, Кратер на этот раз был щедр и изобретателен. Позолоченные гирлянды обвивали многочисленные колонны. Бронзовые статуи, привезенные из Аттики и ковры из Вавилона украшали покои.
Невеста сидела на красивом кресле, окруженная щедрым отцовским приданым и роскошными подарками жениха. Македония придерживалась старых обычаев: невеста приносила приданое своему мужу. Антипатр по доброй воле выделил любимой дочери и Кратеру достойные, почти царские дары. Золотые и серебряные кубки, знаменитые египетские вазы, кипы шелковых тканей, украшения и ожерелья были разложены на персидских коврах; на помосте стояли инкрустированные столы, заставленные ларцами с пряностями и фиалами с благовониями. Одетая в белоснежный хитон, в венке из белых роз, Фила сидела, смущенно опустив глаза.
Деметрий не мог оторвать от невесты восхищенного взгляда. Прекрасные золотистые локоны украшали её голову, удлиненные глаза были выразительны и светились живым умом, пухлые губы слегка приоткрывали великолепной формы белоснежные зубы. Высокая грудь была совершенна.
Фила подняла глаза и заметила на себе обжигающий взгляд Деметрия.
Антигон, заметив, куда устремлен взгляд сына, предупредил его.
– Запомни, Фила – теперь жена Кратера… Посмотри, сколько вокруг красавиц.
– Она прекраснее всех. Мне бы такую жену!.. – мечтательно произнес Деметрий.
– Тебе еще рано думать о женитьбе. Сначала докажи миру свою доблесть и мужество. Стань достойным гражданином и воином, как Кратер.
– Не как Кратер, а как Деметрий, сын доблестного Антигона. Я прославлю наш род на века. Вот увидишь. – дерзко поправил отца сын.
Гости выкрикивали поздравления. Антипатр благодарил их от имени невесты.
За искусно приготовленной дичью последовали лакомства. Виночерпии, не скупясь, разливали вино. Кратер пил немного, умеренный в этом также, как в еде. Сияющее лицо Кратера раскраснелось. Он громко отвечал на известные с незапамятных времен шутки о мужской удали. Он был счастлив. Фила покорила его сердце, но, главное, он был среди старых друзей. Он был в родной и любимой Македонии. Вино подбавило радости в его и без того ликующее сердце.
Поднявшийся со своего места Антигон похвалил невесту. Это было обязанностью ближайшего родственника жениха, но у Кратера родственников давно уже не было. Антигон говорил на многих свадьбах. Его речь была проста, осторожна и кратка.
Кассандр, родной брат Филы, сжимая в руке золотой кубок, вскочил со своего ложа, чтобы произнести ответную речь. Его похвала Кратеру была громкой и многословной. Он пожелал счастья мужу и жене. Раздался взрыв рукоплесканий. Добрые чувства словно осветили зал.
Через несколько дней после свадьбы Филы Никея с братом Иолой возвратились в Пеллу.
Выслушав сначала сына, а затем дочь, Антипатр немедленно вызвал Антигона и Кратера. Приговор доблестных полководцев великого Александра был краток. Пердикка заслуживает немедленного отмщения.
Антипатр был человеком действия. Вскоре он вместе с Кратером занялся вплотную военными учениями, чтобы привести армию в полную боевую готовность.
На гладкой равнине Пеллы фаланги разворачивались и переходили в атаку, упражняясь с длинными сариссами, подобранными по длине так, чтобы их острые наконечники у трех рядов воинов, стоящих друг за другом, ударяли в строй врага единой линией.
В коннице совершенствовали приемы боя, пытаясь удержаться в седле после столкновения или удара – цепляясь за гриву, сводя бедра и колени.
Антипатр и Кратер лично руководили учениями. Для штурмовых лестниц специально были возведены леса. Испытанные в боях полководцы следили, чтобы солдаты поднимались по ним в правильном порядке, без толкотни, заминок, не раня друг друга оружием.
– Впереди битва со своими боевыми товарищами, с которыми прожита большая часть жизни, – произнес с горечью в голосе Антипатр, наблюдая за учениями.
– Боги часто посылали нам удачу, – улыбнулся своей широкой бесхитростной улыбкой Кратер.
Вскоре македонская армия выступила из Пеллы в Азию.
В это же время Пердикка и его верный сподвижник Полемон разрабатывали план нападения на Великую Фригию.
– Сначала уничтожим непокорного Антигона, – резким тоном говорил Пердикка.
Они сидели в походном шатре Пердикки в военном лагере недалеко от Суз.
– Свадьбу с Клеопатрой не следует откладывать на длительный срок, – осторожно посоветовал Полемон.
Читать бесплатно другие книги:
