Успешная короткая презентация Шестакова Евгения

Приложение

Спикер: Мартин Лютер Кинг.

Коротко о спикере: афроамериканский баптистский проповедник.

Дата: 28 августа 1963 года.

Название речи: «У меня есть мечта» («I have a dream!»).

Я рад сегодня вместе с вами стать участником события, которое останется в веках как величайшее шествие за свободу в истории нашей Родины.

Сотню лет тому назад рукой великого американца, монумент которому символично возвышается над нами в этот день, был подписан манифест об освобождении рабов. Для миллионов подневольных жертв испепеляющей несправедливости сей судьбоносный указ обещал стать долгожданным маяком надежды. Сей указ лучезарный обещал положить конец кромешной тьме их мучительного плена.

Но сотню лет спустя Негр по-прежнему неволен. Сотню лет спустя жизнь Негра по-прежнему калечат безжалостные путы сегрегации и цепи дискриминации. Сотню лет спустя Негр по-прежнему обитает на одиноком острове нищеты посреди безбрежного океана материального благополучия. Сотню лет спустя Негр по-прежнему томится на обочине американского общества в шкуре изгоя в своей же стране. И вот мы здесь, дабы гласности предать это неслыханное безобразие.

В каком-то смысле мы здесь, в столице нашей Родины, дабы обналичить чек. Слагая знаменательные слова Конституции и Декларации независимости, зодчие нашей республики подписали вексель, долгосрочное обязательство перед каждым американцем. Обязательством этим стало обещание всем без исключения – да, черным наравне с белыми, – гарантии неотъемлемых прав на жизнь, свободу и стремление к благополучию.

Америка, безусловно, не выполнила своего обязательства перед цветным населением. Отказавшись от своей святой обязанности, Америка выдала Негру чек необеспеченный, чек с пометкой «недостаток средств на счете». Мы же отказываемся верить в несостоятельность банка справедливости. Мы отказываемся верить в недостаток средств в хранилищах колоссальных возможностей этой страны. И вот мы здесь, дабы обналичить этот чек, чек, что распахнет для нас врата в сокровищницу свободы и крепость справедливости. И вот мы здесь, на этом священном месте, дабы напомнить Америке об остроте вопроса насущного. Не по карману нам роскошь успокоения и транквилизатор постепенной отмены рабства. Пробил час претворить в жизнь обещания демократии. Пробил час, поднявшись из мрака и холода казематов сегрегации, выйти на солнечный путь расовой справедливости. Пробил час, вызволив нашу Родину из зыбучих песков расовых предрассудков, ступить на твердую почву братства. Пробил час сделать явью справедливость для всех чад Господа нашего.

Пренебрежение вопросом насущным и недооценка решимости цветного населения смерти подобно для нашей Родины. Это знойное лето оправданного недовольства цветного населения не закончится, пока не наступит бодрящая осень свободы и равенства. Одна тысяча девятьсот шестьдесят третий год – не конца год, а начала. Если завтра страна выйдет на работу, как ни в чем не бывало, то тех, кто думает, что Негр, выпустив сегодня накопленный пар, наконец, расслабится, ждет горькое разочарование. Ни спокойствия, ни умиротворения не видать Америке, пока Негр не получит своих гражданских прав. Вихри восстаний и впредь будут сотрясать основополагающие принципы нашей Родины, пока яркое солнце свободы не покажется из-за горизонта.

Есть у меня и слово для людей моих, что стоят на теплом пороге, ведущем во дворец справедливости. Добиваясь своего законного места под солнцем, да не станем повинны мы в дурных поступках. Да не станем утолять мы жажду свободы глотками из чаши ненависти и злобы.

Да будем мы всегда вести борьбу нашу с небес достоинства и дисциплины. Да не позволим мы протесту созидательному нашему пасть до низин насилия. Да будем вновь и вновь мы подниматься на величавые высоты сопротивленья силе физической силой духовной. Да не повергнет нас дух решительный, что исполнил народ негритянский, в недоверие ко всем белым братьям, ибо многие из них – и присутствие наших белых соотечественников сегодня здесь тому свидетельство – поняли, что их судьба тесно с нашей переплетена, поняли, что их свобода неразрывно с нашей связана. Одним нам не под силу этот путь.

И на пути этом мы слово дать должны только вперед идти. Нет пути назад. Кто-то обращается к поборникам гражданских прав с вопросом: «Ну, когда же вы успокоитесь?» Не успокоиться нам, пока Негр не перестанет быть жертвой кошмара немыслимой жестокости служителей порядка. Нет, нам не успокоиться, пока телам нашим, дорогой тяжкой изнуренным, не перестанут в отдыхе отказывать в стенах гостиниц городских и придорожных. Не успокоиться нам, пока Негр не перестанет перебираться лишь из маленького гетто в гетто побольше. Нет, нам не успокоиться, пока детей наших не перестанут лишать индивидуальности и чувства собственного достоинства безжалостные надписи «Только для белых». Не успокоиться нам, пока Негр в Миссисипи не вправе голосовать, а Негру в Нью-Йорке не за кого голосовать. Нет, не спокойны мы, и нам не успокоиться, пока не забьет ключом источник справедливости и праведности.

Да, мне известно, что для кого-то из вас путь сюда лежал сквозь беды и невзгоды. Для кого-то из вас путь сюда лежал оттуда, где стремление к свободе страдает под градом гонений и от бурь жестокости блюстителей порядка. Вы – ветераны мук во имя созидания. Не оставляйте веры в воздаяние за незаслуженные муки.

Назад ступайте в Миссисипи, назад ступайте в Алабаму, назад ступайте в Южную Каролину, назад ступайте в Джорджию, назад ступайте в Луизиану, назад ступайте в трущобы и гетто северных городов нашей Родины, зная, что выход есть и все изменится. Да не будем лететь мы в бездну отчаянья.

Сегодня, друзья мои, несмотря на все проблемы настоящего и грядущего, я говорю вам: «Есть у меня по-прежнему мечта!» Мечта, что корнями глубокими восходит к американской мечте.

У меня есть мечта: однажды страна наша, осознав истинный смысл своей веры, станет его воплощением. Мы твердо уверены в том, что всеобщее равенство не требует никаких доказательств.

У меня есть мечта: однажды на багровых холмах Джорджии потомки бывших рабов смогут разделить трапезу братства с потомками бывших рабовладельцев.

У меня есть мечта: однажды даже штат Миссисипи, штат, изнывающий от палящей несправедливости, задыхающийся от знойного гнета, превратится в оазис свободы и справедливости.

У меня есть мечта: однажды четверо моих детишек проснутся в стране, где о людях судят не по цвету кожи, а по моральным качествам.

Есть сегодня у меня мечта.

У меня есть мечта: однажды там, в Алабаме, штате жестоких расистов, штате губернатора, что щедр на речи о невмешательстве в дела штата и непризнании силы законов конгресса; однажды там, в Алабаме, чернокожие мальчишки и девчонки возьмутся за руки с белыми мальчишками и девчонками, словно братья и сестры.

Есть сегодня у меня мечта.

У меня есть мечта: однажды все долины превратятся в озера, все холмы превратятся в высоты, все горы превратятся в равнины, пути ухабистые станут ровными, пути извилистые станут прямыми, величье Господа Бога нашего воссияет, и весь род человеческий сможет его лицезреть.

Это надежда наша. Это вера, с которой я вернусь на юг страны. С верою этой мы высечем из глыбы отчаянья камень надежды. С верою этой мы превратим бренчанье разногласий Родины нашей в прекрасную симфонию братства. С верою этой мы сможем трудиться вместе, молиться вместе, бороться вместе, в неволе томиться вместе, стоять за свободу вместе, зная, что однажды мы будем свободны.

И настанет тот день… и настанет тот день, когда все чада Господа Бога нашего вложат новый смысл в слова: «Страна моя, родной свободы край, тебе пою я оду, Где мой отец вознесся в рай, праотцев гордый край, с высоких склонов гор да зазвенит свобода!»

И если Америке суждено стать великой державой, то только через воплощенье слов этих в реальность. Да зазвенит же свобода с вершин изумительных штата Нью-Гэмпшир. Да зазвенит свобода с гор колоссальных штата Нью-Йорк. Да зазвенит свобода с элегантных Аллеганских гор, что в Пенсильвании.

Да зазвенит свобода с вершин заснеженных Скалистых гор, что в Колорадо.

Да зазвенит свобода с фигурных склонов Калифорнии.

И того более, да зазвенит свобода с Каменной горы, что в Джорджии.

Да зазвенит свобода с горы Лукаут, что в Теннесси.

Да зазвенит свобода со всех холмов и кочек Миссисипи, со всех склонов без исключения.

Да зазвенит свобода, и когда случится это… когда свободе мы звенеть позволим, когда звенеть позволим ей со всех сторон и сел, со всех городов и штатов, тогда приблизим мы тот день, когда все чада Господа Бога нашего, черные и белые, иудеи и неевреи, католики и протестанты, смогут, сомкнув руки, спеть слова из старого церковного гимна: «Мы свободны наконец! Свободны наконец! Благодарим тебя, отец, мы свободны наконец!»[13]

Спикер: Стив Джобс.

Кратко о спикере: предприниматель, дизайнер и изобретатель.

Дата: 12 июня 2005 года.

Название речи: Речь перед выпускниками Стэнфорда.

Спасибо! Для меня большая честь быть с вами сегодня на вручении дипломов одного из самых лучших университетов мира. Я университетов не оканчивал, но сегодня я в каком-то смысле как никогда приблизился к окончанию университета. Сегодня я хочу рассказать вам три истории из моей жизни. И все. Ничего грандиозного. Просто три истории.

Первая история – о соединении точек.

Я бросил Reed College после первых 6 месяцев обучения, но оставался там в качестве «гостя» еще около 18 месяцев, пока наконец не ушел. Почему же я бросил учебу?

Все началось еще до моего рождения. Моя биологическая мать была молодой, незамужней аспиранткой и решила отдать меня на усыновление. Она настаивала на том, чтобы меня усыновили люди с высшим образованием, поэтому мне суждено было быть усыновленным юристом и его женой. Правда, за минуту до того, как я появился на свет, они решили, что хотят девочку. Поэтому им позвонили ночью и спросили: «Неожиданно родился мальчик. Вы хотите его?» Они сказали: «Конечно». Потом моя биологическая мать узнала, что моя приемная мать – не выпускница колледжа, а мой отец никогда не был выпускником школы. Она отказалась подписать бумаги об усыновлении. И только несколько месяцев спустя все же уступила, когда мои родители пообещали ей, что я обязательно пойду в колледж.

И 17 лет спустя я пошел. Но я наивно выбрал колледж, который был почти таким же дорогим, как и Стэнфорд, и все накопления моих родителей были потрачены на подготовку к нему. Через шесть месяцев я не видел смысла моего обучения. Я не знал, что я хочу делать в своей жизни, и не понимал, как колледж поможет мне это осознать. И вот, я просто тратил деньги родителей, которые они копили всю жизнь. Поэтому я решил бросить колледж и поверить, что все будет хорошо. Я был поначалу напуган, но, оглядываясь сейчас назад, понимаю, что это было моим лучшим решением за всю жизнь. В ту минуту, когда я бросил колледж, я мог перестать говорить о том, что требуемые уроки мне неинтересны, и посещать те, которые казались интересными.

Не все было так романтично. У меня не было комнаты в общаге, поэтому я спал на полу в комнатах друзей, я сдавал бутылки колы по 5 центов, чтобы купить еду, и ходил за 7 миль через весь город каждый воскресный вечер, чтобы раз в неделю нормально поесть в храме кришнаитов. Мне он нравился. И много из того, с чем я сталкивался, следуя своему любопытству и интуиции, оказалось позже бесценным.

Вот вам пример:

Reed College всегда предлагал лучшие в стране уроки по каллиграфии. По всему кампусу каждый постер, каждая метка были написаны каллиграфическим почерком от руки. Так как я отчислился и не брал обычных уроков, я записался на уроки по каллиграфии. Я узнал о шрифтах с засечками и без, о разных отступах между комбинациями букв, о том, что делает прекрасную типографику таковой. Она была красивой, историчной, мастерски утонченной до такой степени, что наука этого не смогла бы понять.

Ничто из этого не казалось полезным для моей жизни. Но десять лет спустя, когда мы разрабатывали первый «Макинтош», все это пригодилось. И «Мак» стал первым компьютером с красивой типографикой. Если бы я не записался на тот курс в колледже, у «Мака» никогда бы не было несколько гарнитур и пропорциональных шрифтов. Ну а так как Windows просто скопировал это с «Мака», скорее всего, у персональных компьютеров вообще бы всего этого не было. Если бы я не отчислился, я бы никогда не записался на тот курс каллиграфии и у компьютеров не было бы такой изумительной типографики, как сейчас.

Конечно, нельзя было соединить все точки воедино тогда, когда я был в колледже. Но через десять лет все стало очень, очень ясно.

Еще раз: вы не можете соединить точки, смотря вперед; вы можете соединить их только, оглядываясь в прошлое. Поэтому вам придется довериться тем точкам, которые вы как-нибудь свяжете в будущем. Вам придется на что-то положиться: на свой характер, судьбу, жизнь, карму – что угодно. Потому что уверенность, что все точки выстроятся в четкий путь, заставит вас слушать свое сердце даже в том случае, если вам покажется, что вы сбились с хорошо проторенной дорожки. Такой подход никогда не подводил меня, и он изменил мою жизнь.

Моя вторая история – о любви и потере.

Мне повезло – я нашел то, что я люблю по жизни делать довольно рано. Воз (Стив Возняк) и я основали Apple в гараже моих родителей, когда мне было 20. Мы усиленно трудились, и через десять лет Apple выросла из двух человек в гараже до компании с доходом в два миллиарда долларов и штатом 4000 работников. Мы выпустили наше самое лучшее создание – «Макинтош» – годом раньше, и мне только-только исполнилось 30. И потом меня уволили. Как вас могут уволить из компании, которую вы основали? Ну, по мере роста Apple мы нанимали людей, которых я считал очень талантливыми в делах управления компанией, и в первые пять лет все шло хорошо. Но потом наше видение будущего стало расходиться, и мы в конечном счете поссорились. Совет директоров был не на моей стороне. Поэтому в 30 лет я был уволен. Причем скандально. То, что было смыслом всей моей взрослой жизни, пропало. И это было ужасно.

Я не знал, что делать несколько месяцев. Я чувствовал, что я подвел предыдущее поколение владельцев компании, что я уронил эстафетную палочку, когда мне ее передали. Я встречался с Дэвидом Паккардом и Бобом Нойсом и пытался извиниться за то, что натворил. Это было скандальным провалом, и я даже думал о том, чтобы убежать куда подальше. Но ко мне пришло осознание – я все еще любил то, что делал. События в Apple никак не отразились на моей любви. Я был отвергнут, но я все еще любил. И в конце концов я решил начать все сначала.

Тогда я этого не понимал, но оказалось, что увольнение из Apple было лучшим, что могло со мной произойти. Бремя успешного человека сменилось легкомыслием начинающего, менее уверенного в чем бы то ни было. Я освободился и вошел в один из самых творчески насыщенных периодов моей жизни.

В течение следующих пяти лет я основал две компании – NeXT и Pixar — и влюбился в удивительную женщину, которая в дальнейшем стала моей женой. Pixar создал самый первый компьютерный анимационный фильм, «Toy Story» («История игрушек»), и является теперь самой успешной анимационной студией в мире. В ходе поразительных событий Apple купила NeXT, я вернулся в Apple, и технология, разработанная в NeXT, стала сердцем нынешнего возрождения Apple. А мы с Лорен стали замечательной семьей.

Я уверен, что ничего из этого не случилось бы, если бы меня не уволили из Apple. Лекарство было горьким, но пациенту оно помогло. Иногда жизнь бьет вас по голове кирпичом. Не теряйте веры. Я убежден, что единственное, что помогло мне продолжить дело, – это любовь к своему делу. Вам надо найти то, что вы любите. И это так же верно для работы, как и для отношений. Ваша работа заполнит большую часть жизни, и единственный способ быть полностью довольным – делать то, что, по-вашему, является большим делом. И единственный способ делать великое дело – любить то, что вы делаете. Если вы еще не нашли своего дела, ищите. Не останавливайтесь. Как в любви. Вы узнаете то, что вы ищете, когда найдете. И, как любые хорошие отношения, они становятся лучше и лучше с годами. Поэтому ищите, пока не найдете. Не останавливайтесь.

Моя третья история – про смерть.

Когда мне было 17, я натолкнулся на цитату, что-то вроде этого: «Если вы живете каждый день так, как будто он последний, когда-нибудь вы окажетесь правы». Цитата произвела на меня впечатление, и с тех пор, уже 33 года, я смотрю в зеркало каждый день и спрашиваю себя: «Если бы сегодняшний день был последним в моей жизни, захотел бы я делать то, что собираюсь сделать сегодня?» И как только ответом было «Нет» на протяжении нескольких дней подряд, я понимал, что надо что-то менять.

Память о том, что я скоро умру, – самый важный инструмент, который помогает мне принимать сложные решения в моей жизни. Потому что все остальное: чужие ожидания, вся эта гордость, вся эта боязнь смущения или провала – все эти вещи отступают перед лицом смерти, оставляя лишь то, что действительно важно. Память о смерти – лучший способ избежать ловушки, в которую вас загоняет мысль о том, что вам есть что терять. Вы уже голый. У вас больше нет причин не идти на зов своего сердца.

Около года назад мне поставили диагноз рак. Мне пришел скан в 7:30 утра, и он ясно показывал опухоль в поджелудочной железе. Я даже не знал, что такое поджелудочная железа. Врачи сказали мне, что этот тип рака практически не излечим и что мне осталось жить не больше трех – шести месяцев. Мой доктор посоветовал пойти домой и привести дела в порядок (что на языке врачей означает приготовиться к смерти). Это значит попытаться сказать своим детям все то, что ты бы сказал в последующие десять лет за несколько месяцев. Это значит убедиться в том, что все завершено. Подготовить семью. Это значит попрощаться.

Я жил с этим диагнозом весь день. Позже вечером мне сделали биопсию – засунули в горло эндоскоп, провели через желудок и кишечник, воткнули иголку в поджелудочную железу и взяли несколько клеток из опухоли. Я был под наркозом, но моя жена, которая там была, сказала, что когда врачи посмотрели клетки под микроскопом, они были в шоке, потому что у меня оказалась очень редкая форма рака поджелудочной железы, которую можно прооперировать. Мне сделали операцию, и теперь со мной, слава богу, все в порядке.

Смерть тогда подошла ко мне ближе всего, и надеюсь, ближе всего на несколько следующих десятков лет. Пережив это, я теперь могу сказать следующее с большей уверенностью, чем тогда, когда смерть была полезной, но чисто абстрактной концепцией: «Никто не хочет умирать. Даже люди, которые хотят попасть в рай, не хотят умирать, чтобы туда попасть. И все равно, смерть – пункт назначения для всех нас. Никто не смог избежать ее. Так и должно быть, потому что Смерть, наверное, самое лучше изобретение Жизни. Она – причина всех перемен в жизни. Она очищает старое, чтобы открыть дорогу новому. Сейчас новое – это вы. Но когда-то (не очень-то и долго осталось) – вы станете старым, и от вас тоже избавятся. Простите за такой драматизм, но это правда.

Ваше время ограничено, поэтому не тратьте его то, чтобы прожить чью-то чужую жизнь. Не попадайте в ловушку догмы, которая учит жить в соответствии с мыслями других людей. Не позволяйте шуму чужих мнений перебить ваш внутренний голос. И самое важное – имейте храбрость следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом уже знают то, кем вы хотите стать на самом деле. Все остальное вторично.

Когда я был молод, я прочитал удивительную вещь: «The Whole Earth Catalog» («Каталог всей Земли»), которая была одной из библий моего поколения. Ее написал парень по имени Стюарт Бренд, живущий тут недалеко, в Menlo Park. Это было в конце шестидесятых, до персональных компьютеров и принтеров, поэтому она была сделана с помощью пишущих машинок, ножниц и полароидов. Что-то вроде Google в бумажной форме, за 35 лет до Google. Публикация была идеалистической и наполненной полезными инструкциями и грандиозными идеями.

Стюарт и его команда сделали несколько выпусков «The Whole Earth Catalog» и в конце концов издали последний номер. Это было в середине 70-х, и я был вашего возраста. На последней странице обложки была фотография загородной дороги ранним утром, типа той, на которой вы, может быть, ловили машины, если любите приключения. Под снимком были такие слова: «Оставайтесь голодными. Оставайтесь безрассудными». Это было их прощальное послание. «Оставайтесь голодными. Оставайтесь безрассудными». И я всегда желал себе этого. И теперь, когда вы оканчиваете институт и начинаете новую жизнь, я желаю этого вам.

Оставайтесь голодными. Оставайтесь безрассудными.

Всем большое спасибо.[14]

Спикер: Рэнди Пауш.

Кратко о спикере: профессор информатики университета Карнеги-Меллон, консультант Walt Disney Imagineering, Electronic Arts и Google.

Дата: 18 сентября 2007 года.

Название речи: «Последняя лекция: Достижение мечты вашего детства».

Здорово, я нахожусь здесь! Индира не сказала вам, что раньше такие лекции назывались «Последними лекциями». Если бы вы читали последнюю лекцию в своей жизни, какой бы она была? Я думал над этим, черт побери! [Смех.]

Итак, на случай, если в зале есть тот, кто забрел сюда случайно и не знает предыстории… Мой отец всегда говорил: «Если в комнате есть слон, познакомься с ним». Если вы посмотрите на результаты компьютерной томографии, то увидите примерно десять опухолей в моей печени. Врачи пообещали мне от трех до шести месяцев благополучного существования, это было месяц назад. Остальное вы можете посчитать сами. Меня лечат самые лучшие врачи в мире. Но есть то, что мы не можем изменить. Мы только лишь должны знать, как нам на это реагировать. Нельзя поменять карты. Приходится играть тем, что есть. Если я не выгляжу подавленным и унылым, извините, что разочаровал вас… [Смех.]

Уверяю вас, я не из тех, кто не признает очевидного. Конечно же, я осознаю, что происходит. Моя семья, трое детей, жена, мы только что купили замечательный дом в Чесапик, Вирджиния, и сделали это потому, что место прекрасное, у семьи там есть будущее. И еще одно. Я отлично себя чувствую в настоящий момент. Это поразительно, но это так. Практически я нахожусь в лучшей форме, чем многие [отжимается прямо на сцене, на двух руках, затем – на одной, аплодисменты]. Итак, тот, кто хочет поплакать или пожалеть меня, пусть выйдет сюда и сделает то же самое, а затем уже можете жалеть. [Смех.]

Итак, о чем мы не будем говорить сегодня. Мы не будем говорить о: раке, я слишком много говорил об этом в последнее время. На самом деле мне все это не очень интересно. Если у вас при себе есть средство, которое вы мне хотите порекомендовать, держитесь от меня подальше. [Смех.] И мы не будем говорить о более важных вещах, чем детские мечты и их воплощение. Мы не будем говорить о моей жене, мы не будем говорить о моих детях, потому что я в порядке, но не настолько, чтобы говорить об этом без слез. Просто не будем об этом говорить, равно как и о спиритизме и религии. Хотя скажу вам, что перед смертью я решил поменять взгляды… [Драматическая пауза.] Я только что купил «Макинтош». [Смех и аплодисменты.] Теперь я знаю, что моя аудитория увеличилась на девять процентов… Хорошо. О чем же мы будем говорить. Мы будем говорить о мечтах моего детства и о том, как я их осуществил. В этом смысле мне очень повезло. Я думаю, что я смог дать возможность осуществить мечты и другим людям, и в некоторой степени вынес из этого уроки. Я – профессор. И я должен сегодня научить вас тому, как осуществить свои мечты и как помочь в этом другим. И чем старше вы становитесь, тем больше вы получаете удовольствия от того, что помогаете другим.

Так что же такое детские мечты? Знаете, у меня было достаточно счастливое детство. Да, я не шучу. Я пересматривал свой семейный архив и не мог найти ни одной фотографии, где бы я не улыбался. Это просто удивительно! Вот, собственно, фотография, где я мечтаю… [На экране отображается слайд с изображением мальчика-мечтателя.] Я часто делал это! Это было замечательное время для того, чтобы мечтать. Я родился в шестидесятом году, и, когда тебе восемь или девять лет и ты включаешь телевизор, наблюдая, как на Луне высадились люди, тебе кажется, что возможно все, и это то, о чем мы не должны забывать. Вдохновение и возможности мечтать просто огромные!

Так какие же были мои мечты? Вы можете не согласиться с моим списком, но я все равно озвучу его [смех]:

Побывать в невесомости.

Сыграть в Национальной футбольной лиге.

Написать статью во Всемирную энциклопедию. Возможно, вы подумаете: «Какой зануда!» [Смех.]

Стать капитаном Кирком. У кого-нибудь была такая мечта?

Я хотел стать одним из тех, кто выигрывал большие и мягкие игрушки в парке.

А еще я хотел быть конструктором Диснейленда.

В этом списке нет никакой системы, хотя я думаю, что каждая мечта сложнее предыдущей, кроме, может быть, первой.

О’кей. Итак. Испытать состояние невесомости. Сейчас очень важно иметь конкретные мечты. Я не мечтал о том, чтобы быть астронавтом, потому что когда я был маленьким ребенком и носил очки, мне говорили, что астронавты не могут носить очки. На самом деле я не хотел быть настоящим астронавтом, я просто хотел полетать в невесомости. И я смоделировал невесомость. [Слайд показывает маленького Рэнди, лежащего на столе в позе морской звезды.] Но получилось не очень… [Смех.] Оказывается, у НАСА есть нечто под названием «Vomit comet» – тренажера для тренировки астронавтов. Эта штуковина изгибается дугой, и на самой верхушке каждой дуги ты проводишь двадцать пять секунд, где ты двигаешься, грубо говоря, в невесомости двадцать пять секунд. А еще существует такая программа, где студенты университетов могут подать на рассмотрение свои предложения или проекты, и, если они выигрывают конкурс, они могут быть допущены к тренажеру. И я подумал: «Так это здорово!» И команда нашего университета подала проект. Мы выиграли и были допущены к полету. Я был очень взволнован, потому что я собирался пойти вместе со студентами. И тут вдруг выяснилось, что ни при каких обстоятельствах работники университета не допускаются до полета вместе с командой. Я понял: это конец. Я работал так усердно, но… Я прочитал бумаги еще раз очень внимательно, и оказалось, что у департамента НАСА по связям с общественностью есть программа, которая позволяет привести с собой журналиста из родного города. [Смех.] И… Рэнди Пауш [низким голосом] – веб-журналист! [Обычным голосом.] Очень легко получить пропуск журналиста. [Смех.] Итак, я звоню ребятам из НАСА и говорю: «Мне нужно знать, как мне отправить вам документы по факсу. А они говорят: «Какие документы вы собираетесь нам отправлять?» А я и говорю: «Мое заявление на увольнение с должности преподавателя и мое заявление о переводе на должность журналиста». И они сказали: «Вам не кажется, что это явная фальшивка?» А я говорю: «Да, но наш проект – это виртуальная реальность, и мы собираемся привезти больше количество виртуальных очков, и все студенты со всех команд собираются быть там, и настоящие журналисты собираются снимать это….» – и мне дали номер факса, и все были довольны! Это одна из тем, которые мы обсудим позднее. Она о том, как человеку стать желанным и интересным.

Если вам интересно, как невесомость выглядит, надеюсь, все сработает… [Показывает видеозапись с фрагментами опытов по невесомости.] Итак, мечта номер один сбылась.

Теперь давайте поговорим о футболе. Я мечтал играть в Национальной футбольной лиге [НФЛ]. И многие из вас не знают, что на самом деле… нет, в Лигу я не попал… [Смех.] Но я, возможно, приобрел больше от самой мечты и неисполнения ее, чем от любой другой, которую я исполнил. Я записался в секцию футбола, когда мне было девять лет. Я был самым маленьким в Лиге. Тренера звали Джим Грэхем. Он играл в команде Пенсильвании. Он был просто огромным и человеком старой закалки. Действительно старой закалки. Так, например, он думал, что пас форварда – это трюк. [Смех.] Он пришел на тренировку в первый день, знаете, такой огромный, мы все были до смерти напуганы. Он не принес никаких мячей. И один мальчик спросил: «Простите, тренер, но где мяч?» И тренер сказал:

– Так, сколько людей на футбольном поле одновременно?

– Одиннадцать в каждой команде. Итого двадцать два.

– Хорошо… А сколько людей бьют по мячу?

– Один из них.

– Мы будем работать над тем, что делают другие игроки, – сказал тренер. И это действительно хорошая история, потому что это основы, основы, основы… Ты должен знать основы, иначе все остальное не получится.

А вот другая история Грэхема. На одной из тренировок он просто замучил меня: «Ты делаешь это неправильно. И это неправильно. И это неправильно. Вернись и сделай это снова. Ты должен! Будешь отжиматься после тренировки!» И, когда все закончилось, один из помощников тренера подошел ко мне со словами: «Грэхем замучил тебя, не так ли?» Я кивнул, а он добавил, что это хорошо. «Когда ты делаешь ошибки и никому до тебя нет дела – это значит, что на тебя махнули рукой». Этот урок я запомнил на всю жизнь. Когда ты ошибаешься и никто не делает тебе замечания – это ужасно. Твои критики на самом деле любят тебя и заботятся о тебе.

После Грэхема у меня был другой тренер, Сетлифф. Он научил меня многому, что касается воли и энтузиазма. Однажды он сделал то, что мы не делали больше никогда. Он поставил игроков на самые ужасающие позиции. Так, невысокого роста мальчики были ресиверами. Это было смешно, но мы сделали это только раз, и наши соперники растерялись. Потому что, когда ты там, где ты не должен находиться, и тебе нечего терять, ты – свободен. Я был воодушевлен. И до сегодняшнего дня я абсолютно комфортно чувствую себя на футбольном поле. Футбольный мяч – это часть моей жизни. И когда у меня проблемы, я достаю его [достает мяч откуда-то из-за кафедры, перебрасывает его в руках], подержу в руках, и мне становится легче. И если мечта моя не сбылась и я не попал в НФЛ, это нормально. Я, возможно, получил нечто более ценное. Потому как, глядя на то, что происходит в НФЛ, я не уверен, что ребята делают свое дело правильно.

О’кей, одно из выражений на эту тему, которое я очень люблю, звучит так: «Опыт – это то, что ты приобрел, когда не приобрел желаемого». И я считаю, что это абсолютно точно. И еще кое-что о футболе. Когда мы отсылаем наших детей заниматься футболом, плаванием или чем угодно – это является примером того, что я называю «head fake», скрытым обучением. Мы на самом деле не хотим, чтобы наши дети учились играть в футбол. Конечно же, это здорово, когда ты знаешь, как нужно стоять, принимая мяч, и все такое, но мы отсылаем наших детей за более важными вещами: воспитать стойкость характера, умение работать в команде и так деле. И все это очень важно. И ты должен учиться этому всегда и везде.

Итак, задача простая – написать статью во Всемирную энциклопедию. Когда я был ребенком, у нас на полке была энциклопедия. Специально для первокурсников: это бумага… Раньше мы пользовались тем, что называлось «книгами». [Смех.] И затем я стал не то чтобы уж очень важной персоной, но одним из тех, к кому обращаются люди из Всемирной энциклопедии. Они позвонили мне, и я написал статью. Если вы пойдете в местную библиотеку, где еще хранятся копии энциклопедий, там вы найдете мою статью. Посмотрите на букву «V», «Виртуальная реальность», там она есть. Теперь я понимаю, что Википедия – абсолютно идеальный источник информации, я же знаю, что такое контроль качества для настоящей энциклопедии, я сталкивался с этим [громкий смех].

Так, следующее… [Смех.] [Показывает слайд с надписью «Стать похожим Познакомиться с капитаном Кирком».] [Джеймс Кирк, капитан звездолета «Энтерпрайз», герой популярного фильма «Звездный путь» («Стар трек»).] В какой-то момент наступает понимание, что существуют вещи, которые ты не собираешься делать, ты просто хочешь походить на определенных людей. Да, это был образец для подражания. [Смех.] [Слайд-шоу: капитан Кирк, на станции управления на звездолете «Энтерпрайз».] Он был тем, кем ты хочешь быть. Позднее я понял, что мне позволяло двигаться вперед и стать лидером. Капитан Кирк не был самым умным человеком команды корабля. Спок был достаточно умен, Мак-Кой был врачом, а Скотти – инженером. Нравится вам этот фильм или не нравится, но, без сомнения, там есть многое, чему можно поучиться, когда дело касается того, как вести за собой людей. А эти крутые игрушки, которые у него были, чтобы управлять кораблем, просто очаровывали детей и меня в том числе [смех] [достает из кармана какое-то небольшое электронное приспособление, гаджет из «Стар трека», открывает его, и по залу проносится пиликающий звук]. Я подумал, насколько же это могло бы быть восхитительно… И конечно, сейчас у меня есть кое-что, немного меньше правда, но вот такая крутая вещица. [Вынимает коммуникатор, как из фильма «Стар трек».]

Итак, я должен был осуществить мечту… Капитан Кирк в лице актера Уильяма Шатнера вместе с Чипом Уолтером, писателем из Питтсбурга, написали книгу о том, что сбылось из придуманного в фильме «Стар трек». И вот они колесили по всей стране в поисках того, что стало бы реальностью. И оказались у нас в лаборатории виртуальной реальности. И мы сделали все, как когда-то в фильме на корабле. И вот я вижу своего кумира! Он в прекрасной форме! [Саркастически.] И это здорово – встретиться с кумиром своего детства. [Смех.] И вдвойне приятно, когда этот кумир приходит к тебе сам. Это был отличный момент.

Выиграть мягкие игрушки. Сейчас, может быть, это звучит банально, но когда ты маленький ребенок и ты видишь, как огромные парни гуляют по парку с большими мягкими игрушками… У меня есть много фотографий игрушек, которые я выиграл [смех] [показывает слайды с изображением огромных плюшевых игрушек]. Вот мой папа с одной из них… Я действительно выиграл много игрушек! А мой папа смог выиграть только одну, и это часть моей жизни и жизни моей семьи. Вы знаете, я могу услышать циничные замечания… В век цифровых возможностей это может быть фотомонтаж или я заплатил кому-то пять долларов, чтобы сфотографироваться рядом с медведями. Я подумал: как же в век цинизма я смогу убедить людей? И понял, что я могу показать вам всех этих медведей! [На сцену выносят пять огромных плюшевых медведей. В зале раздаются аплодисменты и смех.] У нас нет достаточно места в грузовике, чтобы везти их обратно, и поэтому, если кто-то хочет, не стесняйтесь, подходите и берите себе медведя.

Итак, моя следующая мечта быть конструктором. Это было трудно. Поверьте мне: попасть в невесомость легче, чем стать конструктором. Когда я был восьмилетним ребенком, наша семья отправилась в Диснейленд. Если вы когда-нибудь видели фильм «National Lampoon’s Vacation», это было примерно так! [Смех.] Это было приключение! [Показывает слайды из поездки всей семьей в Диснейленд.] Это очень старые фотографии. Вот я на фоне замка… Здесь тоже я… Для тех, кому из вас интересно, – это аттракцион «Алиса». [Смех.] Да, это было самое крутое место из всех, где я когда-либо был! И вместо того, чтобы сказать: «Ух ты, я хочу покататься!», я сказал: «Я хочу сделать это!» И я выждал время, закончил университет с докторской степенью и подумал, что обладаю достаточной квалификацией, чтобы это делать. [Смех.] И я отправил резюме в Уолт Дисней-парк, а они прислали мне чертовы письма с отказами: «Мы внимательно рассмотрели ваше резюме, но, к сожалению, в настоящее время у нас нет вакансии, которая подходила бы вам». Теперь подумайте. Мне отказали в работе в том месте, где очень хорошо метут улицы. [Смех.] Да. Это было почти поражением. Возникла кирпичная стена. Кирпичные стены существуют не только для того, чтобы не позволять нам делать что-то. Они для того, чтобы останавливать тех, кто не очень стремится преодолеть их.

Отправимся в 91-й год. Мы занимались виртуальной системой в Университете Вирджинии за пять долларов в день. Еще одна невероятная история. Я был так напуган в те дни, вернувшись в университет в качестве младшего преподавателя… И вот я на своей первой конференции, и я напуган до смерти. И вот подходит ко мне из ниоткуда идол компьютерной графики, обнимает меня и говорит: «Я от Энди». И это тогда, когда я подумал: «О’кей, может, у меня все получится! Может, я действительно один из них?!» На конференции я говорил о том времени, когда всем нужно было полмиллиона долларов, чтобы сделать проект «Виртуальная реальность». Все чувствовали себя тогда растеряно. И мы в прямом смысле разобрали систему за пять тысяч долларов на кусочки и собрали из них систему виртуальной реальности, которая работала. И люди чувствовали себя так… ну, вы знаете… как в гараже «Хьюлетт-Паккарда»… Это было невероятно! И так я все это говорю… и вдруг аудитория стала сходить с ума, и парень по имени Том Фурнесс, тот, что был одним из гуру виртуальной реальности в то время, подходит к микрофону и представляется. Я не знал, как он выглядит, но я знал его имя. Он задал вопрос, и я спросил: «Вы действительно Том Фурнесс?» Он ответил: «Да». Тогда я сказал, что с удовольствием отвечу на его вопрос, но пусть он сначала пообещает, что пообедает со мной завтра. [Смех.] Очень важно задать вопрос, на который человек не может ответить «нет». [Смех.] Был установлен большой дисплей. Иногда его называли «взгляд аллигатора». Как только проект был запущен, меня попросили взять короткое интервью у министра обороны на предмет виртуальной реальности. И это был мой шанс. Я позвонил в Диснейленд и сказал: «Послушайте, я собираюсь взять интервью у министра обороны, и я хотел бы получить некоторые из ваших материалов, так как это одна из лучших систем в мире». Но они, похоже, не собирались мне помогать… И тогда я говорю: «Или весь этот ваш патриотизм только фарс?..» [Смех.] И они так… «Да, странно, что отдел по связям с общественностью не может вам помочь. Придется мне вас соединить непосредственно с тем, кто всем этим занимается». Джекпот! Так я оказался на связи с парнем по имени Джон Снодди, одним из самых выразительных людей, которых я когда-либо встречал. Он руководил командой, и они делали потрясающие вещи. Он прислал мне кое-что, что мы обсудили. Он еще прислал, мы опять обсудили… А потом я говорю: «Послушай, я скоро буду в ваших краях на конференции, не хотел бы ты пообедать со мной?» На самом деле, если бы он согласился, то я бы поехал в Калифорнию только ради этого. Я был готов на что угодно ради этой встречи. [Смех.] И Джон сказал: «Конечно!» И я провел около восьмидесяти часов, разговаривая со всеми специалистами мира по виртуальной реальности. И затем я собрал в уме все это вместе, и я должен был это запомнить. А тот, кто знает меня, то знает и то, что памяти у меня вообще нет. Но я не мог выглядеть дураком. И я обедал с Джоном два часа, и Джон, должно быть, думал про меня: «Вот так феноменальная личность! Но все, что я делал, так это передавал мысли Фреда Брукса и Ивана Сазерленда, Энди Ван Дама и таких, как они. И Генри Футча. Очень легко быть умным, если повторяешь мысли умных людей. И в конце обеда, как это обычно бывает, я задал вопрос. Я сказал: «Ты знаешь, у меня скоро академический отпуск…» И он спросил: «Что это?»… [Смех.] …Культурные различия… И я поговорил с ним о возможности приехать и поработать с ним. И он сказал: «Хорошо. Только, знаете, вы работаете в бизнесе, где все рассказывают секреты. А мы в бизнесе, где секреты хранят». Затем то, что делает Джона Снодди Джоном Снодди, он сказал: «Разберемся!» Что мне определенно понравилось. И еще одно, чему я научился от Джона Снодди, – он сказал: «Иногда надо ждать достаточно долго, чтобы люди удивили тебя и произвели на тебя впечатление. Дай им немного больше времени, и они почти наверняка поразят тебя!» И мне это запомнилось. Я думаю, это абсолютно правильно. Короче говоря, мы заключили контракт. Похоже, этот контракт был первым, и многие склоняются к тому, что и последним, когда-либо подписанным в Диснейленде. Я поехал туда. Жил и работал за свой счет. Я поехал на шесть месяцев. Мы опубликовали проект, над которым я работал. А затем я встречаю Злодея. [Рэнди показывает фотографию своего бывшего декана.] Я не мог больше чувствовать себя хорошо, потому что ко мне не было доверия. Злодеем оказался декан, вернувшийся в Университет Вирджинии. Не важно, как его зовут, давайте назовем его «декан Вормер». [Смех.] Я встретился с ним и сказал, что я хотел бы сделать там научную работу и что мне позволяют это сделать. Я имел в виду, что если, в сущности, Джон не сошел бы с ума, этого бы не было никогда. Это очень секретная организация. Декан смотрит на документы и говорит: «Они собираются завладеть твоей интеллектуальной собственностью!» Я сказал: «Да, у нас есть соглашение на публикацию проекта. Другой интеллектуальной собственности нет, и я не собираюсь получать патент». – «Ты мог бы. Иди и заставь их поменять условия в договоре. А потом возвращайся ко мне». А потом я сказал ему, как это важно для меня. И если мы все это не уладим, я возьму неоплаченный отпуск и просто поеду туда делать свое дело. И он сказал: «Я могу и это запретить. У тебя есть интеллектуальная собственность, в твоей голове, и, может быть, они собираются высосать ее из тебя? Но этого не должно случиться!» [Смех.] Очень важно знать: когда ты с кем-то споришь, ты должен уметь выбраться из всего этого как можно быстрее. Я сказал ему: «Хорошо, давайте успокоимся. Это правда ваше требование или это требование декана спонсорского отделения? И, если он будет доволен, вы будете довольны?» Он сказал: «М… да!» И я рванул оттуда и оказался в офисе Джина Блока, у самого фантастического человека в мире, и я сказал: «Давайте начнем с самого высокого уровня, так как я не хочу начинать сначала. Это хорошая идея?» Он сказал: «Ты меня спрашиваешь, хорошая ли это идея? Но я не знаю. Все, что я знаю, – это то, что один из моих замечательных преподавателей сейчас в моем офисе и он очень взволнован. Поэтому расскажи мне, почему ты здесь?» А вот и урок для каждого руководителя. Они оба сказали одно и то же. Но подумайте о том, как по-разному они это сказали: «Я НЕ ЗНАЮ!!!»… [Громким лающим голосом.] «Я не знаю… [Приятным голосом.] У меня не так много информации, но один из моих преподавателей в моем офисе, и он очень взволнован. Поэтому я хочу знать больше». Есть два способа сказать «Я не знаю»: хороший и плохой. Поэтому мы все уладили. Я поехал в Диснейленд абсолютно спокойным. Все хорошо, что хорошо кончается.

Некоторые кирпичные стены сделаны из плоти. Я работал над проектом «Аладдин». Это было необыкновенно! Я имею в виду просто невероятно! Вот мой племянник Кристофер. [Показывает слайд, на котором изображен Кристофер на аппарате «Аладдин».] Вы устраиваетесь в кресле, надеваете на голову специальный прибор, и вы летите на ковре-самолете! Этот дисплей – очень интересная штука, он имеет две части, он очень умно придуман. Единственная часть, которая касается головы гостя, – это маленькая кепка. А вся остальная дорогущая техника располагается на ней. Кепку можно заменить, потому что они очень дешевые. А вот, что я делал [слайд, где Рэнди чистит шапку] во время своего академического отпуска… я чистил кепки. [Смех.] Мне нравилось место, где я работал, просто замечательное! Это все, о чем я мечтал! Мне нравился цех с моделями. Люди там медленно передвигаются вокруг вещей, которые были размером с комнату. Это было невероятно вдохновляющее место! Я часто вспоминаю, как я поехал туда и люди спрашивали меня: «Не завышены ли ваши ожидания?» И я говорил им: «А вы видели фильм “Чарли и Шоколадная фабрика”, где Джин Уайдер говорит маленькому мальчику Чарли, когда дарит ему шоколадную фабрику: “Ну, Чарли, тебе когда-нибудь рассказывали историю о маленьком мальчике, который вдруг получил все, что хотел?” Глаза Чарли стали, как блюдца… И он ответил: “Нет, что с ним случилось?” И Джин Уайдер говорит: “Он жил долго и счастливо”». [Смех.]

Итак, я работал над проектом «Аладдин». И написал его как особый проект, один из лучших в моей карьере. И он навсегда изменил меня. Это не было просто хорошей работой, я был частью ее, и она позволила мне работать с настоящими профессионалами. Многие из них жили в этом фантастическом мире белых воротничков со степенями докторов и магистров. И я научился у Джона Снодди тому, как соединять художников и инженеров вместе. И это было настоящее наследство. Мы сдали проект, и получился замечательный научно-культурный скандал. Когда мы писали этот проект, ребята говорили: «А давайте сделаем большую красивую картинку, как в журналах!» [Показывает слайд, на котором первый лист проекта снабжен фото в верхнем углу, занимающем два столбца] А СИГГРАФ, который принимал документы, устроил скандал: «Кто вам разрешил это делать?!» [Смех.] Но закон не запрещал. Поэтому мы опубликовали проект, и удивительно, что с тех пор СИГГРАФ взял за правило ставить цветные картинки на первой странице. Так я немного изменил мир. [Смех.] И затем в конце моих шести месяцев они пришли ко мне и сказали: «Ты можешь остаться у нас, если хочешь…» И я сказал: «Нет». Это был единственный раз, когда я удивил своего отца: «Ты что, с тех пор, как ты был вот таким маленьким, это все, чего ты хотел! И когда ты получил это, теперь ты…» В моем столе была бутылка маалокса. Будьте осторожны, когда вы чего-то желаете… Это было очень беспокойное место. В общем, Диснейленд не был местом, где пили много маалокса, но вот лаборатория, в которой я работал… еще в середине проекта, и это было, как в Советском Союзе: все было под контролем, но работалось хорошо. Если бы они сказали: «Останься или никогда больше не войдешь в это здание, я бы остался. И я бы сделал это, но они облегчили мне задачу. Они сказали: «Ты можешь работать в университете и у нас». И я стал их консультантом, работая один день в неделю. И я делал это десять лет. Это одна из причин, почему все должны быть профессорами, вы можете делать два любимых дела одновременно.

Я их консультировал по таким проектам, как «Дисней Квест», а также виртуальному путешествию по джунглям. Но самый лучший интерактивный проект, который я когда-либо делал, – это «Пираты Карибского моря». Да, вот такие мои детские мечты.

А еще я помогал другим осуществлять их мечты. Я рад, что я стал профессором, где еще можно помогать людям с их мечтами?! Может быть, только работая в Electronic Arts company[15]. Я не знаю, но это еще один вариант. Все началось, когда молодой человек по имени Томми Бернетт подошел ко мне в Университете Вирджинии и поинтересовался, не может ли он присоединиться к моей исследовательской группе. Мы поговорили об этом, и он сказал: «У меня есть мечта…» Я спросил: «Томми, что за мечта?» Он сказал: «Я хочу работать над следующей серией “Звездных войн”». Теперь вы можете себе представить, когда это было. Где Томми? Томми сегодня здесь. В каком году это было? Ты был второкурсником. Это было в 93-м. Помнишь? Хорошо. Я говорю: «Томми, ты знаешь, возможно, они больше не будут снимать…» (Пауза и смех в зале.)[16] А он говорит: «Будут!» И он проработал со мной несколько лет как студент, затем как преподаватель. И когда я ушел в Карнеги-Меллон, все ушли со мной, кроме Томми. Потому что у него было предложение получше. Он действительно работал над тремя сериями «Звездных войн».

Вы знаете, не всегда все получается. Но люди знают меня как успешного парня. Поэтому я сказал: «Я же могу это делать для многих! Я могу развернуть людей навстречу их детским мечтам. И вот я придумал курс. И я пошел в Карнеги-Меллон и придумал курс под названием «Создание виртуальных миров». Это очень простой курс. Был ли кто-нибудь на моем курсе? [Некоторые люди встают, поднимают руки.] О’кей… а некоторые и понятия не имеют… Для вас повторю: курс был очень простой. Пятьдесят студентов были взяты с разных отделений университета. Наугад были созданы команды. По четыре человека в команде, и они менялись в рамках каждого проекта. Проект длился две недели. И так ты что-то делаешь, что-то мастеришь, что-то показываешь. Затем я смешиваю команды, и у тебя вновь три новых партнера, и ты делаешь это снова. И так каждые две недели. За семестр у тебя пять проектов. Когда мы обучали этому курсу первый год, было невозможно описать, какая была проделана работа. Я просто вел курс, потому что хотел увидеть, сможем ли мы это сделать. Мы только что научились, как нужно накладывать текстуру на трехмерную поверхность. И мы научились делать это вполне прилично, даже работая на очень медленных компьютерах. И я сказал: «Я попробую!» И в моем новом университете Карнеги-Меллон я сделал пару звонков и сказал, что я хочу поменять оборудование, и в течение двадцати четырех часов они поменяли оборудование на пяти отделениях. Я люблю этот университет. Это самое замечательное место! Делайте все, что вы хотите, только есть два правила – никакого насилия со стрельбой и никакой порнографии. Не только потому, что я в принципе против этого, просто в виртуальной реальности этого уже было предостаточно. [Смех.] И вы будете удивлены, как много девятнадцатилетних мальчишек полностью избавилось от таких мыслей только потому, что им запретили [смех и аплодисменты].

Я вел курс. Первое задание, я дал его студентам, и они вернулись через две недели. И у меня снесло крышу. Работа была настолько запредельная, я дал им проект, похожий на то, что я делал в лаборатории Диснейленда. И я не мог даже представить, что они смогут это сделать. И инструменты у них были хуже, но они это сделали, и это было здорово! Честно говоря, я уже, будучи профессором десять лет, не имел понятия, что же делать дальше… поэтому я позвонил своему руководителю Энди Ван Даму и сказал: «Энди, я дал своим студентам задание на две недели, а они понаделали такого, что, дай я им на это целый семестр, и то пришлось бы всем поставить пятерки. Что же теперь делать? [Смех.] Энди подумал минутку и сказал: «Вернись в класс, посмотри им в глаза и скажи: “Ребята, то, что вы сделали, здорово, но вы можете лучше!” [Смех.] И это был правильный совет! Никто не знал, где должна быть планка. И опустив ее, я оказал бы им плохую услугу. Да, это был действительно хороший совет, студенты двигались вперед, они продолжили работу во время семестра, это стало их второй жизнью. Я зашел в класс к пятидесяти студентам, а там их было уже девяносто пять человек, потому что это был день, когда мы демонстрировали нашу работу: соседи по комнате, друзья, родители… Ко мне в класс никогда раньше не приходили родители. И это было лестно, но и страшно! Наша слава росла, как снежный ком. И странное было ощущение – мы должны были этим делиться, должны показывать в конце каждого семестра. И у нас было большое шоу. Мы заняли комнату Мак-Кономи. У меня очень много добрых воспоминаний, связанных с этой комнатой. Мы взяли эту комнату не потому, что мы должны были поместиться в ней, но и потому что в ней была аппаратура, которая работала, компьютеры и все такое. Итак, пришли не только мы, пришло много людей, которые стояли даже в проходах. Я никогда не забуду декана Джима Морриса, он сидел на сцене, прямо вот здесь [показывает на угол около прохода], и мы были вынуждены его толкать. И энергетика была в классе такая, какой я никогда раньше не чувствовал. И президент Джерри Коэн тоже был там, и он чувствовал то же самое. Позднее он описывал это как «митинг для поднятия духа». Он пришел и задал вопрос: «Прежде чем начать… Народ, с каких вы отделений?» И мы посчитали всех. Там были все отделения. Я чувствовал себя замечательно, потому что я только что приехал в кампус, и он тоже только что приехал в кампус и мог воочию наблюдать, что университет собирает всех вместе. Чувство было потрясающее.

Так мы сделали общую университетскую выставку. Люди выступали, демонстрировали проекты, и ты мог видеть все, что происходит, ты мог видеть то, что они видят в своих шлемах. Было очень много реквизита. Я хотел показать вам один пример, если вы сможете погасить свет, нет, значит, нет… Хорошо-хорошо, мы сейчас очень постараемся [показывает видео из BVW-шоу, в конце все хлопают]. Это был замечательный курс с самыми умными и креативными студентами со всего университета. Это была такая радость во всем этом участвовать! И они устроили настоящий спектакль, и все это было очень серьезно. [Показывает слайды с фотографиями студентов в очень странных костюмах.] Это стало ежегодной традицией университета. Мои студенты испытывали радость от того, что могли порадовать других людей. Я думаю, что одна из самых лучших вещей, которые вы можете дать кому-либо, – это показать им, как можно себя чувствовать в момент, когда другие люди очень счастливы. Это замечательный подарок! Мы всегда стараемся вовлечь аудиторию: машут ли они светящимися палочками, играют ли с пляжным мячом или ведут машину, это здорово. Эта технология была использована на самом деле в фильме «Человек-паук-3» на премьере в Лос-Анджелесе. Зрители были участниками того, что происходило на экране. Это было классно!

У меня нет фотографии выпуска каждого года, но я могу отыскать всех, кто у меня есть. И я могу сказать, какая честь и привилегия читать такой курс в течение десяти лет. Но все хорошее заканчивается, и я закончил вести этот курс год назад. И люди меня спрашивают: «А какой был ваш любимый момент?» Я не знаю, был ли у меня любимый момент… Но был один, который я никогда не забуду. Это был проект с ниндзя на роликовых коньках. [Показывает слайд с ниндзя на роликовых коньках.] Одним из условий было то, что все должно было происходить на сцене и все должно хорошо работать. И в какой-то момент все перестало работать. Было очень стыдно. И тогда мы показали все на видео. Итак, ниндзя на сцене, и он катается на роликах. И вдруг все ломается… Ух.

Мне кажется, в зале был Стив Аудиа. Где он? Где Стив? Вот он! Я говорю: «Стив, извини, твой мир сломался, и мы будем смотреть видео». И тут он вытаскивает меч ниндзя и говорит: «Я обесчещен», делает вид, что вонзает себе меч в живот и падает. [Смех и аплодисменты.] Я думаю, что таких ярких моментов за десять лет было сколько угодно. Затем, когда все посмотрели видео и включили свет, он все еще лежал без движения, а его сокурсники тащили его со сцены. [Смех.] Это был фантастический момент!

Весь курс был нацелен на отношения. Люди обычно спрашивали меня: «Вы знаете, что нужно, чтобы сделать хороший виртуальный мир?» Я говорил: «Я не могу вам сказать заранее, но перед презентацией я могу сказать, хорош ли он, судя по тому, как себя ведут студенты: если они стоят близко друг к другу, их мир получился».

Курс BVW был первым и единственным. Я не буду утомлять вас всеми этими деталями, но это было нелегко сделать. Мне дали это, когда я вышел из технологического центра развлечений. [Надевает кожаный жилет со стрелами, торчащими из спины.] И я думаю, это очень символично. Если вы собираетесь сделать что-либо впервые, вы должны знать, что из вашей спины будут торчать стрелы, и вы должны будете с этим смириться. Я имею в виду, все, что могло не получиться, не получится. Но в конце дня всем будет очень весело! И если у тебя есть что-то в течение десяти лет и ты относишься к этому как к очень дорогому и ценному, то самая трудная штука в мире – это передать это кому-то. И единственный совет, который я могу дать: отдайте все, что вы имеете, тому, кто с этим справится лучше, чем вы. И это то, что я сделал. На студии VR был второй человек. И не нужно много времени, чтобы понять, какими способностями обладает Джесс Шелл. Одно из моих достижений в Карнеги-Меллон – это то, что я сделал все, чтобы Джессика Ходжинс и Джесс Шелл пришли работать к нам на факультет. И я был очень взволнован, когда я передавал все Джесс. И никого не удивило, что он взялся за это и смог поднять на новый уровень. И курс сейчас в более чем надежных руках, он в лучших руках.

Потом мы сделали нечто действительно на новом уровне. Мы создали так называемую фабрику для воплощения мечтаний, «Технологический центр развлечений» (ТЦР). Дон Маринелли и я объединились, и с благословения и при поддержке университета мы сделали то, что казалось абсолютно безумным. То, что никто никогда не пробовал. Все нормальные университеты никогда бы не взялись за такую работу. Итак, «Технологический центр развлечений» был создан для художников и инженеров, работающих вместе, в одной команде, чтобы создавать аттракционы и компьютерные игры. Это была двухгодичная магистратура. Дон и я были родственными душами. Мы были очень разными. Тот, кто знает нас, понимает, что мы очень разные люди! И нам нравилось делать наши проекты по-новому, правдой было и то, что мы оба не очень комфортно себя чувствовали в академической среде. И я всегда говорил, что мне не комфортно в роли учителя, потому что я один из многих людей, кто должен работать, чтобы заработать на жизнь. [Нервный смех.] Слышу нервный смех… хочу отметить, что Карнеги-Меллон – это единственное место в мире, где проект ТЦР мог состояться, только здесь! Эта фотография была идеей Дона. [Показывает слайд с фото, на котором один человек играет на гитаре, второй – сидит перед открытым ноутбуком.] И нам нравится эта фотография, где Дон играет на гитаре, а Рэнди – на клавишных. [Смех.] На самом деле мы старались играть активно нашим правым и левым полушариями. [Смех.] И неплохо получалось! Дон – крепкий человек! [Смех, аплодисменты.] Он и я, мы делили офис, и сначала это был маленький офис, мы делили офис шесть лет.

Кто-то меня спрашивает, имея в виду мое нынешнее состояние: «Собираешься ли ты в ад или в рай?» Я понимаю, что это ужасная штука, но знаю, что Дон простит меня, и я говорю: «Я не знаю, Дон… но если я попаду в ад, то шесть лет мне уже зачтутся». [Смех.] Делить офис с Доном – это все равно что делить офис с торнадо – столько энергии, что ты не знаешь, что случится в следующую секунду. Но ты знаешь, что это будет здорово! Вы знаете, я верю в похвалу, если похвала заслужена. Могу утверждать, что если бы Дон и я должны были поделить успех нашего проекта, то понятно, что львиную долю получил бы он. Да, львиную долю работы сделал он. И львиная доля идей тоже была его. Мы сделали замечательную работу. Это как Инь-Ян, правда, больше Инь, чем Ян. Он заслуживает эту похвалу, потому что «Технологический центр развлечений» – это удивительное место, и сейчас он им руководит и делает его всемирно известным. Мы поговорим об этом через минуту.

Описать ТЦР непросто, но я наконец нашел метафору. Рассказывать людям о ТЦР – это как описывать Цирк дю Солей тем, кто никогда его не видел. А рано или поздно ты сделаешь ошибку, ты скажешь: «Это цирк!» И тебя втягивают в беседу о том, как много тигров и львов в этом цирке и сколько трапеций. И все теряет смысл. И когда мы говорим, что мы – магистратура, то мы на самом деле не совсем та магистратура, которую вы знаете. А вот наш учебный план. [Показывает учебную программу, публика смеется.] Заканчивается он вот здесь… я хочу вам показать, что вы делаете пять проектов, а потом еще три. Все свое время вы проводите в маленькой комнате, делая проект. Ни одна книга не учит этому. У нас не хватало терпения на книги. Но это степень магистра. Студенты уже потратили четыре года на чтение книг. Они должны были прочитать все книги к настоящему моменту.

Ключ к успеху был в том, что Карнеги-Меллон дал нам полную свободу, абсолютную свободу. У нас не было декана, перед которым мы должны были бы отчитываться. [Смех.] Мы отчитывались напрямую ректору. И это очень здорово, потому что ректор всегда очень занят, чтобы внимательно следить за тобой. У нас было официально выданное разрешение сделать все по-своему. Все базировалось на проектах. Курс был интенсивный, было много веселья и экскурсий. Каждый второй семестр в январе мы собирали пятьдесят студентов-первокурсников и вывозили их в Pixar. И конечно, когда у тебя такие ребята, как Томми, очень легко получить право доступа в такие места. И так мы делали все по-своему. Мы совмещали образование и развлечения.

Мы работали с пожарным отделением Нью-Йорка, разрабатывали тренажеры и видеоигры для тренировки пожарных. Это было неплохо. Компании делали странные вещи. Они писали нам: «Мы обещаем принять на работу ваших студентов». Так, в самой известной компании по производству компьютерных игр IRN Activision работает… сколько… спорю, что Дрю знает… [обращается в зал. Дрю Дэвисон, глава ТЦР в Питтсбурге] итак, пять контрактов. Я не припомню другого такого университета, который имел бы столько письменных контрактов с компаниями. Это о чем-то да говорит. И еще всевозможные другие контракты. Так, например, компании были готовы принимать студентов на лето. Но мы еще не решили этот вопрос. Это очень сильное доказательство качества нашей программы. А Дон, как я сказал, сейчас он сходит с ума, в хорошем смысле. Сегодня его нет с нами, потому что он в Сингапуре, где собирается открывать ТЦР. Такие центры есть уже и в Австралии, и в Корее. И это правда. Это становится мировым явлением. Мы просто должны сделать это по всему миру.

А другое большое достижение состоит в том, что ТЦР учит людей обратной связи (в зале раздается взрыв хохота. – Примеч. авт.). Я слышу нервный смех студентов, я забыл об этой антишоковой терапии от обратной связи. Когда мы делали проект, каждые две недели мы получали обратную связь о работе в команде. Все это записывалось в таблицу, и к концу семестра каждый студент получал оценку от пятнадцати напарников, определявшую, насколько с ним комфортно работать другим. И эти оценки трудно проигнорировать. Хотя… некоторые умудряются. [Смех.] Но для большинства это очень важно. Я лучше скажу о том, что обычно говорю на собраниях студентам: лучшее, что может сделать преподаватель, так это помочь студенту посмотреть на себя со стороны и поразмышлять. Даже в таком замечательном месте, как ТЦР, это напряженный труд, и таких, как Томми, немного, и научных групп немного, и я хотел бы, чтобы это развивалось и людей, которые бы смогли воплотить свои мечты, были миллионы и миллионы. Такая мысль делает меня волшебником. [Достает из-за кафедры шляпу в форме цилиндра, как у Шляпника из сказки Льюиса Кэрролла, и надевает его на голову.]

Над проектом «Алиса» мы работали очень долго. Это творческая работа – обучать компьютерному программированию, когда ребята делают кино и игры. И опять скрытое обучение – «head fake»: лучший способ научить кого-либо чему-либо – это позволить им думать, что они учат что-то другое. Я делал это всю мою профессиональную жизнь. И «head fake» здесь – это то, что они изучают программирование в то время, как они думают, что они делают кино и видеоигры. Этот метод использовали миллионы раз. Существует восемь учебников, в которых пишут об этом. Десять процентов американских колледжей используют его, и он все еще не на должном уровне. Я надеюсь, что вскоре появится новая версия. Я, как Моисей, иду, чтобы увидеть обетованную землю, но не оставляю на ней своих следов, и это нормально, потому что я вижу это, и вижу ясно. Миллионы детей получают удовольствие, в то время как они учат что-то сложное. И это здорово! И все станет еще лучше в 2008 году, и студенты, изучая язык Java, будут просто думать, что пишут сценарий к фильму. Мы возьмем героев лучших мультфильмов в истории – Симпсонов, – и над этим уже работают в лаборатории. И нет никаких рисков. У меня просто нет времени, чтобы упомянуть и поблагодарить каждого, кто занимается этим проектом. Я просто хочу сказать, что Деннис Косгроув собирается сделать это. Он дизайнер, это его детище. И для тех, кому интересно, через несколько месяцев вы сможете узнать новости об этом проекте у Ванды Данн. Где Ванда? Вот вы. Встаньте, пожалуйста! Позвольте всем на вас посмотреть. Все скажите: «Привет, Ванда!» Пошлите ей e-mail, а я поговорю немного о Кэйтлин Келлехер. Она доктор наук, и она работает в Университете Вашингтона и собирается применить эту программу в средней школе. И проект «Алиса» – это то, ради чего я продолжил бы жить.

Теперь третья часть нашего разговора. Полученные уроки. Мы поговорили о мечтах. Мы говорили о том, как помочь другим людям исполнить их мечты. В вашей жизни должно быть что-то, что позволяет вам воплощать ваши мечты в жизнь. И первое – это родители, учителя и студенты. Мне посчастливилось родиться в семье двух невероятных людей. Мой папа был полон жизни, находиться с ним было приключением. Он делал очень важные вещи, чтобы помочь многим людям. Вот общежитие в Таиланде, в открытии которого мама и папа принимали участие. И каждый год около тридцати учеников благодаря им идут в школу. Это то, во что я и моя жена тоже были вовлечены. И я думаю, что каждый из нас должен помогать другим. А вот моя самая любимая история о моем отце. К сожалению, мой папа умер около года тому назад. И, когда мы просматривали его вещи (он прошел Вторую мировую войну), мы нашли «Бронзовую звезду», которой он был награжден. Моя мама не знала этого… за пятьдесят лет брака. Он никогда не рассказывал об этом.

Моя мама. Мама – это тот человек, который любит тебя, даже когда ты тянешь ее за волосы. И у меня есть две замечательные истории про маму. Когда я учился, чтобы получить докторскую степень, переживал самые трудные времена, хуже, чем химиотерапия, я пожаловался маме на то, как трудно сдать этот тест и какой он ужасный. [Смех.] А она склонилась надо мной, погладила меня по руке и сказала: «Мы знаем, как ты чувствуешь себя, милый! Но помни, когда отец воевал с немцами… [Смех.] После того как я получил докторскую степень, моя мама была счастлива, представляя меня: это мой сын, он доктор, но не тот, который лечит людей. [Смех.]

Эти слайды немного темные, но когда я был старшеклассником, я решил покрасить свою комнату. [Показывает фотографию спальни.] Я всегда хотел подводную лодку и лифт. [Слайд с квадратичными формулами на стене.] И самое замечательное в этой истории то, что родители позволили мне сделать это. И они не расстроились, рисунки все еще на стене. Если вы поедете в дом моих родителей, вы увидите их. И те из вас, кто уже стали родителями: если ваши дети хотят покрасить свою комнату, сделайте мне одолжение, разрешите им это. Будет здорово! И не беспокойтесь о том, что цена на ваш дом упадет.

Господи, что же мне сказать об Энди Ван Даме?! Когда я был первокурсником, он был в отпуске, и все, что я знал о нем, – это только его имя. Он был как мифическое существо, как кентавр, настоящий кентавр. Все были расстроены, что его нет. И я выяснил, почему, когда я стал работать с Энди. На втором курсе я стал работать ассистентом. Я был очень высокомерным молодым человеком. Я пришел к нему в офис в девять часов вечера, и он был там. Он работал. Это показывает, каким профессором он был. Я вбежал в офис, как будто мне нужно было спасти мир, а там все эти дети, которые ждут от него совета. И после этого Энди, он голландец, подходит ко мне и обнимает меня, как ребенка. Он кладет руку на мое плечо, и мы выходим на прогулку. Он говорит: «Рэнди, это так стыдно, что люди считают тебя высокомерным… Это плохо, потому что это ограничивает тебя в том, чего ты можешь достичь в жизни». Вот это, я понимаю, способ сказать: «Ты – настоящий придурок!» [Смех.] Но он не сказал: «Ты – придурок». Он сказал, что то, как люди относятся ко мне, ограничивает мои будущие возможности…

Однако когда я узнал Энди лучше, эти замечания стали более прямолинейными. [Смех.] Я мог бы рассказывать истории об Энди целый месяц. Я расскажу вам одну. Она о том, что было после Университета Брауна. Мысль пойти в магистратуру никогда не приходила мне в голову. Это было просто вне моего воображения. Это не было тем, что делали в моей семье. Мы просто шли работать. Но Энди сказал: «Иди в магистратуру, получай степень и становись профессором». И я спросил: «Зачем?» А он сказал: потому что ты – хороший продавец. И ты воспользуешься своим талантом хорошего продавца и сможешь продавать нечто стоящее, например образование».

Энди был моим первым боссом. И мне повезло иметь много боссов. [Показывает слайд с фотографиями разных начальников.] Они были замечательными! [Смех.] Я знаю много людей в мире, у которых плохие боссы, но у меня не было такого опыта и я очень благодарен всем тем, на кого я работал, они были просто невероятными.

Но еще большему мы учимся у наших студентов. Я думаю, что самый лучший «head fake» преподала мне Кэйтлин Келлехер. Простите, доктор Кэйтлин Келлехер. Она закончила работать в нашем университете и будет работать в Университете Вашингтона. Она смотрит на «Алису» как на лучший способ изучить программирование. И она говорит: «А почему это так весело?» А я ей говорю: «Потому что у меня такая мания – делать маленьких игрушечных солдатиков, которые маршируют по моей команде, и это весело!» Она сказала: «Нет, мы все это сделаем как сочинение интересных историй». И она сделала замечательную работу, показывая, как сочиняя увлекательные истории, девчонки из средней школы могут изучать компьютерное программирование. Итак, все время «head fake».

Президент Коэн, когда я ему сказал, что буду читать последнюю лекцию, попросил меня рассказать о шутках и веселье, потому что это главное, что он во мне помнит. И я сказал: «Конечно, я это сделаю! Но это будет примерно как рассказ рыбы о том, как важна для нее вода». Я имею в виду, что не знаю, как можно не быть веселым. Я умираю, но я шучу, и я собираюсь шутить каждый день из тех, что мне осталось жить. Потому что для меня нет другого пути.

Мой следующий совет – вы должны просто решить для себя, кто вы – Тигра или Иа [показывает слайд с персонажами диснеевского мультфильма о Винни-Пухе]. Я думаю, что я с этим разобрался. [Смех.]

Никогда не теряйте детского любопытства! Это очень важно. Это то, что нами движет.

Помогайте другим! Дэнни Проффитт знает больше о том, как помочь другим. Он научил меня тому, как вести группу, как заботиться о людях. У меня есть история о том, как люди, которые выросли в больших семьях, лучше только потому, что они учатся ладить с другими. M. К. Хелли выросла в семье, где было двадцать детей, и это невероятно! Она всегда говорила, это такое удовольствие – делать невозможное! Когда я первый раз пришел в Диснейленд, она была из тех, кто построил меня: «Я понимаю, что вы работали над проектом “Аладдин”. Что вы можете делать?» Я отвечаю: «Я профессор, я занимаюсь компьютерными науками». Она сказала: «Это замечательно, что вы профессор, но это не то, что я спрашиваю. Я спрашиваю – что вы можете делать???» [Смех.]

У меня есть вот такая замечательная куртка. [Достает красную с черным яркую спортивную куртку, надевает ее.] Мы храним то, что для нас ценно. И заботимся об этом. Я любил носить эту куртку в институте. И одна моя подруга, Джессика, как-то сказала: «Зачем ты ее надеваешь?» И я посмотрел на всех остальных неспортивного вида парней, но которые были гораздо умнее, чем я, и ответил: «Потому что я могу!» [Смех.] И она однажды сделала для меня вот эту куклу [достает тряпичную самодельную куклу] по имени Рэнди. [Смех.] Эта кукла в такой же куртке, как и я. Это моя любимая вещь, это замечательный подарок для самовлюбленных эгоистов.

Я встретил очень много замечательных людей в своей жизни. Верность – это двустороннее движение. В Университете Вирджинии был молодой человек по имени Деннис Косгроув. В нашей лаборатории он буквально творил чудеса. И вот однажды я разговариваю с деканом. Этот декан почему-то очень не любил Денниса, а я не мог понять, почему. Деннис был замечательным парнем, но по какой-то причине этот декан все время хотел исключить его из университета. Я сказал: «Я ручаюсь за Денниса». А он сказал: «Ты ручаешься за этого второкурсника? Или третьекурсника – или кто там он еще?» Я думаю, что он был третьекурсником в то время. И тут я говорю: «Да, я ручаюсь за него, потому что я верю в него!» И декан сказал: «Я все это тебе еще припомню, когда придет время». Я вернулся к Деннису и говорю: «Все будет хорошо, я верю, потому что верность – это двустороннее движение!» [Смех.] Только Бог знает, сколько лет прошло, но тот же самый Деннис двигает мою «Алису» вперед, и он был со мной все эти годы. Если бы я мог полететь в космос на встречу с инопланетянами, я бы взял с собой Денниса.

Нельзя не упомянуть в Карнеги-Меллон еще одного очень важного человека. Это Шэрон Буркс. Я, помню, шутил с ней. Я говорил: «Послушай, если ты уволишься, мне не стоит жить…» Шэрон такая замечательная и так много для всех нас сделала, это просто трудно передать словами. Я люблю эту фотографию (показывает слайд с фотографией, на которой изображены две женщины. – Примеч. авт.), потому что на ней Сил. А Сил дает лучшие советы в мире. И думаю, все молодые леди должны услышать это. Сил говорила: «Это заняло у меня много времени… Но я наконец-то поняла, когда мужчины начинают ухаживать за вами, это очень просто: игнорируйте все, что они говорят, обращайте внимание лишь на то, что они делают!» Это легко и просто! И я вспоминаю свои дни, когда я не был женат… О, черт! [Смех.]

Никогда не сдавайтесь! Я не поступил в Университет Брауна. Я был в листе ожидания. Я названивал им, и они сказали, что им начинает надоедать, что я им звоню каждый день. И они приняли меня. В Карнеги-Меллон я не поступил в магистратуру. Энди был моим руководителем. Он сказал: «Поступай в магистратуру, и ты поступишь в Карнеги-Меллон. Все мои хорошие студенты поступают в Карнеги-Меллон». Он говорил, что я поступлю без проблем. Но он забыл, что это было не так просто. Я не сдал экзамены, но он продолжал верить в меня. Тем не менее я все равно не поступил в Карнеги-Меллон. Никто не знает этого. До сегодняшнего дня я никому не рассказывал эту историю. Меня не приняли. Но я был очень противным маленьким ребенком. Я пришел к Энди и бросил письмо с отказом на его стол: «Вот как в Карнеги-Меллон ценят ваши рекомендации, – сказал я. [Смех.] И еще до того, как письмо упало ему на стол, его рука уже была на телефоне. Он сказал: «Я все исправлю!» [Смех.] Я сказал: «Нет-нет, я не хочу, чтобы вы делали это, я не так воспитан. [Грустным голосом.] Может быть, другие университеты примут меня». [смех] Он сказал: «Послушай, Карнеги-Меллон – это место для тебя! Давай договоримся, иди в другие университеты и, если тебе там не понравится, позволь мне позвонить Нико». Нико возглавляет отдел компьютерных наук. И я пошел в другие университеты. Не буду их называть, но у них не было серьезной аспирантуры. Я пришел к Энди и сказал: «Я хочу работать!» А он сказал: «Нет!» Он поднял трубку, набрал номер и стал говорить на голландском [взрыв хохота]. Потом он повесил трубку и сказал: «Если ты серьезный парень, приходи к Нико в офис завтра, в восемь утра». А для тех из вас, кто не знает Нико, поясню, это действительно страшно. Итак, на следующее утро я в офисе Нико Хаберманна и он разговаривает со мной. И честно говоря, я не думаю, что ему нравится эта встреча, я думаю, что ему это вообще не нравится. Он спрашивает: «Рэнди, а зачем вы здесь?» А я сказал: «Потому что Энди позвонил вам?» [Смех.] Он спросил, почему ему нужно повторно рассматривать мое резюме, если факультет уже вынес решение. Я сказал, что за это время уже получил стипендию от исследовательского центра военно-морского флота. Нико мрачно произнес: «Деньги для нас не являются основным критерием. Мы сами финансируем обучение наших студентов». А потом он посмотрел на меня. Если быть более точным, он посмотрел сквозь меня… В жизни каждого человека случаются важные события. В тот момент я понимал, что происходит нечто судьбоносное. [Смех.] И поэтому я с уважением, доступным заносчивому юнцу, сказал: «Извините, я вовсе не хотел говорить о деньгах. Просто они выделяют всего пятнадцать таких стипендий на всю страну. Поэтому я и думал, что такой честью можно гордиться. Извините, если мои слова прозвучали слишком самоуверенно». И он улыбнулся мне! Это было здорово!

Так. Как же люди помогают вам? Вы не можете всегда все делать сами. Люди должны помогать друг другу. Я верю в карму и верю в то, что все хорошее вам зачтется.

Люди помогают вам тем, что они говорят вам правду. Будьте честными! Извинись, если ты был неправ. Сосредоточься на других людях, не на себе. Я думаю сейчас о конкретном примере… Смотрите, вчера был день рождения моей жены. Сегодня я в центре внимания, потому что это моя последняя лекция, но я чувствую себя очень плохо, потому что из-за всего этого у нее не было нормального дня рождения. И я думаю, что было бы здорово, если бы пятьсот человек поздравили тебя с днем рождения! [На сцену выкатывают огромный торт с одной свечкой, камера направляется на миниатюрную женщину в первом ряду по центру зала, все поют «Happy birthday», Джей поднимается на сцену и обнимает супруга.] И теперь у вас у всех есть веская причина прийти к нам в гости. [Смех.] Помните, кирпичные стены, которые являются проверкой нашей решительности? Они существуют на самом деле для тех людей, кто не хочет достигать своих целей. Не сдавайтесь! Самое лучшее золото – на дне бочки с дерьмом!

Стив не сказал вам, что был большой корпоративный праздник в Electronic Arts. [Показывает фотографии корпоративного праздника.] Я пробыл там сорок восемь часов, и им понравился ТЦ. Мы были лучшими, мы были любимчиками, и затем кто-то оттащил меня в сторону и сказал: «Мы собираемся дать восемь миллионов долларов другому университету, чтобы они создали такую же программу, как ваша. Мы надеемся, что вы сможете помочь им подняться». [Смех.] И затем Стив подошел ко мне и сказал: «О, Господи!» И процитировал известного человека: «Я все исправлю!» И он сделал это. Стив был замечательным партнером. У нас были замечательные отношения. Личные и профессиональные. Вы знаете, когда вы делаете все правильно, хорошие вещи начинают происходить и с вами. Очень трудно прислушаться к этому, редко кто скажет, что вы правы. Чаще скажут: мы все это уже слышали! Когда люди говорят вам то, что они думают, берегите это и пользуйтесь этим! Покажите, что вы благодарны!

Когда я получил повышение, я повез всю мою команду в Disney World[17] на неделю. И один из профессоров Вирджинии спросил: «Как ты это сделал?» Я сказал: «Эти ребята работали как проклятые и позволили мне получить лучшую работу в мире». Как я мог этого не сделать?

Не жалуйтесь! Просто усердно работайте! Это фото Джекки Робинсона [показывает фотографию первого чернокожего игрока в профессиональном бейсболе]. В его контракте было написано «не жаловаться», даже если его фанаты будут плевать на него.

Делай что-нибудь очень хорошо, и за это тебя будут ценить. Работай много и усердно.

Я получил докторскую степень очень рано. Мои коллеги на факультете спрашивали меня: в чем секрет? А я говорил: «Позвоните мне в офис в пятницу в десять часов вечера, и я расскажу вам».

Ищите лучшее в каждом. Как помните, Джон Снодди говорил мне, что вы должны ждать долго, иногда годы, и люди проявят себя с лучшей стороны. Просто продолжайте ждать независимо от того, как долго это потребуется делать. Не существует зла в чистом виде. Все люди имеют хорошие стороны. Просто ждите, и они проявятся, просто будьте готовы. И пусть удача находит вас тогда, когда готовность встречается с возможностью!

Итак, сегодняшний разговор был о детских мечтах. О том, как мы помогаем другим и какие уроки дает нам жизнь. Я надеюсь, вы поняли, каким был мотив «head fake», скрытого обучения? [Драматическая пауза.] Не только о том, как воплотить мечты, но еще и о том, как прожить свою жизнь. Если вы проживаете свою жизнь правильно, судьба позаботится о вас и ваши мечты исполнятся. Поняли ли вы это? Какой второй «head fake»? Эта лекция была не для вас. Она была для моих детей. Спасибо! Доброй ночи! [Аплодисменты и овации.]

Источник: http://rutube.ru/video/52ecedbe7ed9c3d113ab24838c07cc1c/

Коррекция перевода: Татьяна Новикова, Yvonne Michelle Wehrer, Евгения Шестакова.

Лариса Николаевна Борисоглебская, директор по науке и инновациям Курского ОАО «Прибор» (ОАО «Концерн Радиоэлектронные технологии», корпорация «Ростехнологии»), доктор экономических наук, профессор.

Сложно найти слова, чтобы выразить автору признательность и благодарность за проделанную работу. Поэтому приведу слова классика, которые вечны и глубоко отражают и смысл, и содержание.

«В обществе, где презирается истинное красноречие, царят риторика, ханжество слова или пошлое краснобайство. И в древности, и в новейшее время ораторство было одним из сильнейших рычагов культуры. Все лучшие государственные люди в эпоху процветания государств, лучшие философы, поэты, реформаторы были в тоже время и лучшими ораторами. «Цветами» красноречия был усыпан путь ко всякой карьере, искусство говорить считалось обязательным. Быть может, и мы когда-нибудь дождемся, что наши юристы, профессора и вообще должностные лица, обязанные по службе говорить, не только учено, но и вразумительно и красиво, не станут оправдываться тем, что они «не умеют» говорить» (А. П. Чехов, «Хорошая новость», 1893 г.).

Роль вербальных коммуникаций в жизни деловых людей невозможно переоценить. Карьерный рост представителей многих профессий напрямую зависит от того, насколько совершенно они владеют навыками общения в профессиональной среде и подачи информации, в том числе через презентации. Поэтому грамотная и выразительная презентация – одна из важнейших составляющих делового человека и залог его успешности в публичном выступлении, в карьере или бизнесе.

Представленный профессионалом стиль изложения доступен каждому читателю отличается легкостью в восприятии и понимании материала. Прежде всего, это происходит потому, что автор на практике пропустила через себя каждую строку. Это плод плодотворной, кропотливой работы с аудиторией.

Хочу выразить большую благодарность от себя лично Евгении Шестаковой за то, что я с огромным удовольствием посещала ее тренинги, мастер-классы и личные консультации по презентациям для разных аудиторий от студентов до ученых и представителей бизнеса и власти.

Такие занятия помогали мне в успешных публичных выступлениях, когда я работала в должности проректора по научной работе Санкт-Петербургского государственного торгово-экономического университета. Жду нового интересного продолжения уже в другом для себя направлении. Дорогая Евгения! Да не иссякнет источник ваших знаний и вдохновения!

С уважением, Лариса Николаевна Борисоглебская