Лис Улисс и потерянный город Адра Фред

– А вы как думали! Наше подполье набирает силу! У нас имеются союзники во всех сферах! Товарищ Катерина помогла нам статьями, а товарищ капитан полиции выпустил вас на волю и арестовал реакционного сыщика, который нам совсем не товарищ! Видите, как мы сильны?

– Вижу. Но зачем вам понадобилось меня освобождать?

– Революция нуждается в вас! – Константин разошелся не на шутку. – В ваших способностях и бесценном опыте! Когда мы победим, новой власти придется очень часто похищать зверей. Тут-то вы и пригодитесь, товарищ Муравейчек. Я думаю, что в случае вашего перехода на сторону народа вы можете рассчитывать на пост министра похищений. А это, между прочим, куча льгот, личная машина с шофером и пассажирами, пожизненное право на похищения от двух до пятнадцати девушек в неделю и бесплатные деньги. И все это вы будете иметь вплоть до новых репрессий. Я бы на вашем месте от таких перспектив не отказывался.

– Да я и не отказываюсь…

– Умно и дальновидно, товарищ! В таком случае, вы вступите в борьбу прямо сейчас. Надо похитить… то есть вызволить из застенков нашего друга, подпольщика Евгения. Это очень важно, без него революционное движение рискует быть обеспингвинено.

Альфред Муравейчек перевел внимательный взгляд с одного революционера на другого.

– То есть ваш друг – пингвин?

– Да, товарищ! Но революция не делает различий между видами, плохо будет всем!

– Ах, вот оно что… – Похититель успокоился, но перемена в его настроении ускользнула от внимания слишком увлеченных подпольщиков. – Конечно, раз дела обстоят так, я непременно помогу революции. Я ведь тоже терпеть не могу угнетение.

– Замечательно, товарищ! – обрадовался Константин. – Так что же надо сделать для похищения из застенков нашего соратника?

– Ну-у-у… По идее, удачное похищение требует тщательной подготовки и максимальной осторожности. Следует собрать всю информацию о том, кого собираешься похитить, и о тех, кто может оказаться рядом, надо подкупить кое-кого, вырыть подземный ход, нанять самолет на случай побега, сшить для маскировки костюмы зайцев, потренироваться в стрельбе и беге, придумать шифр для тайной переписки, заручиться поддержкой враждебных государств, ну и еще кое-какие мелочи.

Революционеры выглядели подавленными.

– Ну что, товарищи, за дело? – спросил Муравейчек.

– Угу… – уныло отозвались подпольщики.

– В таком случае, прошу в мою машину – и вперед, на похищение!

– На похищение?! – удивился Константин. – А как же костюмы зайцев?

– Это все теория. А на практике мы просто возьмем и похитим нашего товарища!

Ехать в машине было куда комфортней, чем на велосипедах. Автомобиль мчался по ночным улицам, распугивая Деревянных Зверей. Пару раз друзьям показалось, что в тени домов крадутся длиннохвостые силуэты, весьма напоминавшие крыс, но приглядеться не удавалось – машина Похитителя быстро проносилась мимо.

– Когда революция победит, мы установим комендантский час – с двух дня до девяти утра, – заявил Константин. – В это время преступникам будет запрещено выходить из дома и улицы полностью очистятся от преступности.

– Здорово! – одобрила Берта. – Все преступления будут совершаться исключительно по домам! Очень удобно!

Кот пригляделся к дороге.

– Товарищ Муравейчек, а разве полиция не в другой стороне?

– Мы едем не в полицию, – ответил Похититель. – Сначала заедем в мэрию. У меня там есть один приятель – как раз по вечерам работает, – он отвлечет на себя полицейских, и тогда у нас вообще все гладко пройдет.

– А… – успокоился Константин. – Классно.

Но Берту ответ Муравейчека насторожил. Что-то здесь было не так, но что именно – она не понимала, поэтому бить тревогу не стала. Может, у нее просто нервишки пошаливают…

Несмотря на поздний час, в мэрии все еще оставался народ. Это были те звери, которым не удалось родиться «жаворонками» – будучи «совами», они заявлялись на работу не раньше полудня, часов до трех досыпали на столе и покидали рабочее место глубоким вечером.

– Цитадель зла, – яростно процедил сквозь зубы Константин, когда друзья, ведомые Муравейчеком, направлялись к лифтам. – Скоро она падет под всесокрушающим натиском народных масс! А на ее месте мы возведем больницы и космодромы. А потом и их снесем – потому что место это проклято, здесь угнетали народ!

– Так и будет, – сурово добавила Берта. – На обломках старого мира мы разрушим новый!

Они спустились на минус второй этаж. Здесь, под землей, находился архив.

– Мой друг – архивариус, – пояснил Муравейчек. – Сейчас мы его найдем и обо всем договоримся.

Архив представлял собой освещенное бесчисленными лампами гигантское царство стеллажей, уходящих на несколько метров вверх, под потолок. Количество папок на них исчислялось тысячами. Это был подлинный некрополь Вершинского делопроизводства, грандиозный памятник несбывшимся мечтам и нереализованным проектам.

– Харон! – позвал Муравейчек, и крик его унесся по бумажным курганам к дальним границам царства.

– Я здесь! – донеслось в ответ.

– Отлично, он на месте, – обрадовался Похититель. – За мной!

В центре архивной Вселенной, на перекрестке межстеллажных путей обнаружился пятачок, на котором располагался стол и несколько стульев. Из-за стола навстречу визитерам поднялся тигр средних лет.

– Какие гости! Альфред! Сколько же я тебя не видел, с ума сойти! Часа четыре, а то и больше! Кто это с тобой?

– Это мои товарищи – Берта и Константин.

– Берта! Константин! Сколько же я вас не видел! Всю жизнь, а то и больше!

– Берта и Константин сражаются за правое дело, – важно объяснил Муравейчек. – Я им помогаю. Ты тоже должен им помочь.

– Увы, мой друг, но никак. Ты же знаешь мой принцип: от помощи не отказывайся, но помощи не оказывай. Сожалею. Хотите кофе?

Муравейчек недовольно поморщился. А Константин нахмурился и строго произнес:

– Не время для кофе, товарищ! В эту суровую годину…

– Погодите, – остановил его Муравейчек. – Позвольте, я сам попробую его убедить. У меня имеются кое-какие рычаги давления на эгоистичных архивариусов. Харон, отойдем на минутку.

Муравейчек отвел архивариуса в сторонку и принялся настойчиво что-то ему втолковывать. Харон стал поглядывать на Несчастных с интересом.

– Они мне не нравятся, – шепнула Берта.

– Да, приз наших симпатий они бы не выиграли, – согласился Константин.

– Не в симпатиях дело! Просто я им не доверяю. Не забывай, этот Муравейчек – опасный преступник!

– Да я и не забываю. Но пока же все идет нормально, верно?

Берта пристально посмотрела на друга.

– Константин… А что именно идет нормально? Ты уверен, что то, что идет нормально – это то, что нужно нам, а не кому-нибудь другому?

Вопрос поставил кота в тупик. Но обдумать его всесторонне он не успел, потому что вернулись тигры. Харон улыбнулся:

– Ладно, убедили, помогу вам похитить вашего дружка. Ступайте за мной.

Он двинулся вдоль стеллажей, а Муравейчек показал лапой колеблющимся Несчастным, что все в порядке и волноваться не нужно. Берта с Константином неуверенно последовали за архивариусом. Замыкал процессию Муравейчек.

В дальнем углу архива обнаружилась небольшая кухонька.

– Прошу вас, – Харон посторонился, пропуская вперед кота и лисичку.

– Зачем нам кухня? – удивился Константин.

Архивариус лукаво ухмыльнулся.

– О, это особенная кухня! Сейчас убедитесь. Да вы проходите, проходите.

Но стоило Константину и Берте оказаться внутри, как дверь за ними захлопнулась на замок. С криками «Эй, что за шутки!» и «Откройте немедленно!» друзья заколотили в нее.

– Можете стучать, сколько угодно, товарищи, – рассмеялся в ответ Похититель. – Все равно никто не услышит.

– Муравейчек, что вы себе позволяете! – возмущалась Берта. – Зачем вы это делаете?!

– Ну, причина у меня есть, не сомневайтесь, – ответил из-за двери обманщик. – Неужели вы думали, что я поверил во всю эту чепуху про революцию? Полагаете, я не догадался, что вы с арестованным пингвином и есть та троица, которую так хочет заполучить наша доблестная полиция? Ну, что же, мои дорогие, раз хочет, то получит. Но не сразу, конечно.

– Эй, что вы задумали? – выкрикнул Константин.

Тигры за дверью расхохотались.

– Одну простенькую, но эффективную комбинацию, – ответил Муравейчек. – Через хорошую знакомую, занимающую важный пост, мой друг Харон убедит мэра назначить за вашу поимку награду. И вот тогда-то мы вас и выдадим! Правда, гениально?

– Какая гнусность! – поморщилась Берта.

– Я знал, что вы оцените. Так что придется вам пока посидеть здесь. Надеюсь, скучно не будет, ведь вы сможете всласть обсудить, какой замечательный мир построите после того, как все разрушите. До свидания, товарищи! Держитесь, как герои!

Когда торжествующий смех тигров затих вдали, Константин сполз по двери на пол.

– Ты была права, – сказал он. – Меня это даже где-то радует.

– Что здесь может быть радостного? – В лисичкином голосе звенело отчаяние.

– Ну, приятно осознавать, что я влюбился в такую умную самочку. Но этим вся моя радость и исчерпывается. Слушай, раз ты такая умная, может, знаешь, как нам выбраться?

Но Берта не знала. Она опустилась на пол рядом с Константином, уронила голову ему на грудь и тихо заплакала. Кот обнял ее за плечи и стал мрачно вещать о том, как важно в любой ситуации сохранять оптимизм. Наконец лисичка успокоилась, плач перешел во всхлипы, а они, в свою очередь, в ровное дыхание. Берта задремала. А Константин закрыл глаза и принялся в уме перечислять все известные ему способы выбраться с запертой кухни, лишенной окон и подземных ходов. Когда известные способы закончились, он стал перечислять неизвестные. Но в них было много непонятного, и кот не заметил, как уснул.

Через несколько часов его разбудили доносящиеся из-за двери грохот и крики.

– Берта, проснись! Что-то происходит!

Дверь дрогнула под мощным ударом снаружи. Кот и лисичка вскочили и прижались к стене напротив, Константин обнял Берту.

– Все будет хорошо, – апокалиптическим тоном заверил он, а сам подумал: «Неужели правда революция?»

Еще несколько сильных ударов, сопровождаемых воплями и руганью, и дверь вышибло из петель. За ней оказалась группа возбужденных крыс.

– Кухня! – восторженно заорали они.

Через мгновение помещение заполонилось захватчиками, которые, игнорируя пленников, принялись потрошить кухню на предмет выявления всего съедобного и условно съедобного.

Воспользовавшись суматохой, Константин вытянул впавшую в ступор Берту наружу. Их глазам предстало шокирующее зрелище: полчища крыс разоряли архив, превращая в труху деловую летопись Вершины. Орда резвилась на полную катушку, и по всему залу летали надкушенные и прожеванные обрывки документов.

Наметанный глаз Константина, с детства привыкшего к столкновениям с уличной шпаной, быстро оценил ситуацию: для того, чтобы добраться до лифта, следовало пробиться через огромный зал, полный расшалившихся крыс, некоторые из которых уже с любопытством поглядывали в сторону кота и лисички. Поддавшись инстинкту самосохранения, Константин понесся вдоль стены в противоположную сторону, утягивая за собой вцепившуюся в его лапу Берту. Добежав до дальнего угла зала, они в растерянности остановились. До них доносились далекие крысиные вопли – захватчики сюда пока не добрались. Константин оглянулся по сторонам, прикидывая, куда двинуться теперь. Результат его размышлений выразился в простеньком слове «попались». Кот затравленно поглядел наверх, и сердце его громко и часто забилось. Нет, не попались!

– Помоги мне, – сказал он спутнице. – Надо добраться до вентиляционной решетки.

Со стеллажей полетели картонные коробки и папки, и очень скоро на полу у стены образовалась горка. Константин подсадил на нее Берту, приподнял лисичку за задние лапы, и та добралась до решетки.

– Попробуй ее вытащить!

Берта потянула на себя решетку, и та с легкостью поддалась.

– Ура! – обрадовался Константин. – Полезай внутрь, быстрее!

Повторять не пришлось. Лисичка с готовностью послушалась, в воздухе замелькали ее ботинки, потом они исчезли, и на их месте появилась Бертина голова.

– Кидай рюкзак!

Константин бросил ей рюкзак, а затем с разбегу взлетел на горку, подпрыгнул и, подтянувшись на лапах, забрался в вентиляционную шахту.

– Я смотрел один фильм, – сказал Константин, двигаясь ползком вслед за подругой. – Так там главных героев преследовали огромные жуки-мутанты, и они тоже убегали через вентиляцию, а там их подстерегали гигантские тараканы, и вот…

– Константин, еще одно слово о насекомых любого размера, и я ударю тебя ботинком! – раздраженно предупредила Берта.

– Да я просто хотел отвлечь тебя разговором от неприятной прогулки по шахте.

Лисичка в ответ яростно зашипела.

– Да, змеи там тоже были, – вспомнил Константин. – Все, молчу, молчу!

– Здесь еще решетка, – сообщила Берта спустя пару минут. – А за ней какой-то коридор.

– Попробуй вышибить решетку локтем! – возбужденно посоветовал кот.

– Уже, – ответила Берта, и тут же раздался звук падения решетки на пол.

Коридор, в котором оказались друзья, был узковат и слабо освещался тусклыми лампами.

– Смотри, там дверь! – Константин указал в глубь коридора.

Там действительно оказалась железная дверь, кот толкнул ее, и та с легкостью поддалась. Друзья очутились на лестничной клетке.

– Ура! – Они кинулись наверх, но их ждало разочарование: этажом выше лестница обрывалась у другой железной двери, и она ни в какую не согласилась открываться.

– Придется идти вниз, – вздохнул Константин.

– Ох… Мы и так под землей, куда же еще вниз-то… – расстроилась Берта.

– Ничего. В замке графа Бабуина нам с Евгением и Марио, чтобы выбраться, тоже пришлось спуститься глубоко под землю. Сработало там, сработает и здесь.

Двумя этажами ниже друзей поджидала очередная дверь, и, в отличие от своей предшественницы, она с готовностью распахнулась, впустив кота и лисичку в новый коридор. Только этот коридор был совсем не похож на тот, в который они попали из вентиляционной шахты: скорее его следовало назвать туннелем – он был не частью здания, а вырублен в скале, и его необработанные каменные стены освещались не лампами, а факелами.

– Однако, – резюмировал Константин, обменявшись с подругой недоуменными взглядами. – Это куда же мы попали? Древневершинское метро? Для лилипутов?

Издалека донесся гул множества голосов.

– Наверное, пассажиры, – предположил кот. – Хором поют «О, где же, где же наш поезд?».

– Никакое это не метро, – возразила Берта. – Узко для метро. Почему-то факелы, а не лампы. И где рельсы?

– Да ясно, что не метро, – легко согласился Константин. – Но разум цепляется за простые и привычные объяснения, чтобы не дать мне впасть в панику. Выбора-то у нас нет – придется идти на эти голоса. А я хвостом чувствую, что удовольствия нам это не доставит.

По мере того, как друзья приближались к «хору», их тревога усиливалась. Шаги создавали своеобразную рваную ритмическую картинку, на которую ложились голоса, и получавшаяся музыка проникала в подсознание, пробуждая заложенные в нем глубинные страхи перед неведомым.

Углубившись в туннель, Несчастные начали разбирать отдельные слова, произносимые нараспев невидимым хором:

– Мы… Сил… Мы… Нет…

Берта схватила Константина за лапу, чтобы было не так страшно. Туннель совершил поворот и разветвился на два коридора: один, затемненный, уходил направо; другой – налево, и в конце его горел яркий свет. Оттуда же доносились голоса.

Константин и Берта, не сговариваясь, двинулись влево, и вскоре туннель вывел их на маленькую площадку, под которой обнаружилась гигантская, освещаемая кострами и факелами пещера, заполненная зверями, облаченными в белые балахоны с островерхими капюшонами. Держась за лапы, звери образовывали три кольца вокруг центра пещеры, где возвышалась на постаменте огромная, метра четыре в высоту, кофемолка. Она слегка подрагивала, стенки ее излучали голубоватое свечение, и острый дурманящий запах кофе чуть ли не сбивал с лап.

Звери в балахонах медленно, как в трансе, раскачивались и произносили нараспев уже знакомую Несчастным мантру: «Как мы устали. Сил наших нет. Ох. Нет, мы уволимся». Кофемолка в ответ с готовностью вибрировала, искрилась и перемалывала несколько тонн кофейных зерен. Константин и Берта изумленно наблюдали за этой сценой, не зная, что и подумать.

Внезапно «молящиеся» одновременно, будто по мановению дирижерской палочки, смолкли и упали на колени. Объект поклонения тоже застыл в неподвижности, прекратив молоть и сиять. В наступившей тишине ближайшая к кофемолке фигура простерла лапы к идолу и воскликнула голосом мэра Вершины:

– О Великая Кофемолка! Тебе приносим мы в жертву свое время! Ради тебя мы живем! На благо тебе мы трудимся! Мы уничтожили в здании все запасы чая и какао, отдав тебе безраздельную власть! Помоги же и ты нам, о Великая Кофемолка! Ибо пришла беда, с которой мы не в силах справиться!

И кофемолка ответила. Голос ее исходил откуда-то из недр горы кофейных зерен, и звучал он низко и грозно:

– Какой помощи вы ждете от меня, дети мои?

– Орды крыс грабят и разоряют наш город! Спаси нас, о Великая Кофемолка! – со слезами в голосе взмолился мэр, и его примеру последовали остальные: «Спаси, спаси нас, Великая Кофемолка!»

– Хорошо, я спасу вас! – возвестила Великая Кофемолка, и подземная пещера огласилась ликующими возгласами. – Но! – Крики смолкли. – Сначала вы должны заплатить!

– Мы готовы! – воскликнул мэр. – Сделаем все, что ты потребуешь!

– Хорошо. Принесите мне все золото, что есть в ваших домах!

– Мы сделаем это, о Великая Кофемолка!

– Далее. Переведите из бюджета города три миллиона банкнот в Градбургский Национальный Банк на имя Великой Кофемолки, номер счета 4543525.

– Мы сделаем это, о Великая Кофемолка, – повторил мэр, но теперь в его голосе слышалось удивление.

Берта подергала Константина за рукав и указала назад в глубину туннеля.

– Там кто-то есть, – испуганно прошептала она. – Видишь движущийся огонек?

– Вижу, – тоже шепотом ответил кот. – Ну-ка, поглядим.

Друзья двинулись назад, в то время как за их спинами святыня продолжала набивать цену за спасение города от нашествия. Теперь она требовала самолет и воздушный коридор до Градбурга.

Огонек исчез, и друзья решили, что он переместился в соседний, темный, рукав туннеля. И не ошиблись. Стало очевидно, что это медленно удаляющийся карманный фонарик. Ступая на цыпочках и стараясь не дышать, Берта и Константин осторожно последовали за ним.

Фонарик высветил железную дверь, в круге света появилась лапа и постучала в нее. Дверь отворилась, впуская пришельца внутрь, а потом закрылась за ним, но не плотно, и друзья пошли вперед, ориентируясь по полоске света, как по маяку. Они подкрались к двери, и Константин чуть-чуть ее приоткрыл – очень осторожно, чтобы те, кто внутри, ничего не почувствовали, но чтобы при этом хоть что-то видеть. И друзья увидели, да такое, что были потрясены до глубины души, ибо ничего подобного не ожидали.

Их взглядам предстала ухоженная просторная кабина. Одна ее стена казалась абсолютно прозрачной – за ней открывался вид на пещеру Великой Кофемолки. Берта и Константин догадались, что это вовсе не стена, а гигантский монитор. К нему примыкал массивный стол, заставленный электронной аппаратурой, рычагами, кнопками и микрофонами. А сидели за столом двое: архивариус Харон и Пародия Фугас. Рядом с Хароном лежал фонарик, а госпожа Фугас, склонившись над микрофоном, произносила:

– …лишь тогда я смогу помочь вам, дети мои.

Внизу, в пещере, с задержкой в долю секунды, Великая Кофемолка повторяла измененным голосом:

– … лишь тогда я смогу помочь вам, дети мои.

Харон сделал Пародии знак, и та выключила микрофон.

– Дорогая, – архивариус нежно накрыл ладонью лапу тигрицы. – А три миллиона не маловато ли будет? Пускай дадут пять миллионов!

– Не будем жадничать, милый, – ласково возразила Пародия Фугас. – А то еще они что-нибудь заподозрят.

– Ты права, любовь моя! Продолжай!

Константин отпрянул от двери и потянул за собой ошалевшую Берту.

– Ни фига себе… – проговорила лисичка, когда они вернулись в освещенный коридор.

Кот повернулся к ней, глаза его азартно блестели.

– Берта, у меня идея! Гениальная! Сам Улисс до такого бы не додумался!

Лисичка восприняла это заявление скептически и потребовала подробностей.

– Сейчас объясню! Только для начала… – Константин порылся в рюкзаке. – Ага, вот они!

– Накладные клыки? – удивилась Берта. – Зачем?

– Мы должны выглядеть устрашающе. А то сейчас, – извини, конечно, за прямоту, – но тебя и ребенок не испугается.

– А зачем нужно, чтобы меня боялись? Я никого пугать не собираюсь. Тем более детей.

– Собираешься, только пока об этом не знаешь. Надевай клыки и слушай…

Несколько минут спустя ритуал в пещере был прерван появлением новых действующих лиц. Два удивительных субъекта, самец и самка, твердой походкой приближались к Великой Кофемолке со стороны одного из многочисленных подземных туннелей, что роились под муниципальным комплексом. Кофепоклонников поразило не столько появление незнакомцев, сколько не вязавшийся с их видом термос в лапах самки и внушительного размера клыки. «Саблезубый кот? Саблезубая лиса?!» – недоуменно и испуганно перешептывались молящиеся.

Навстречу пришельцам нерешительно выступил мэр Вершины.

– Кто вы такие? – вопросил он, стараясь, чтобы его голос звучал грозно.

Незнакомцы остановились напротив мэра и смерили его высокомерными взглядами.

– Мы чайные жрецы! – важно произнес кот. – Посланцы Великого Заварочного Чайника, древнейшего и сильнейшего из питьевых божеств!

Толпа ахнула, а мэр отшатнулся.

– Чаеверы! Да еще и жрецы! – ужаснулся он. – Как вы посмели явиться сюда! Немедленно убирайтесь!

– Уберемся, но лишь тогда, когда получим то, за чем пришли!

– И что же это? – насторожился мэр.

– Один из наших братьев-чаеверов томится в застенках вашего нечестивого города! Мы требуем документ, подписанный мэром, дающий нам право освобождать заключенных!

Мэр горделиво вскинул голову.

– И думать забудьте!

Жрец недобро прищурился.

– Что ж… Тогда пеняйте на себя. – Не поворачиваясь, он протянул лапу к жрице. Та сунула в нее крышку от термоса, которая в перевернутом виде становилась чашей, и плеснула туда чаю.

Жрец вытянул чашу перед собой и грозно произнес:

– Если вы не выполните наше условие, я оболью вашу Кофемолку чаем!

Кофепоклонники содрогнулись.

– Прийти сюда с чаем, этим греховным зельем! Какое святотатство! – роптали они. А мэр взмолился:

– Нет-нет, пожалуйста, не делайте этого! Мы сделаем все, о чем вы просите, только не причиняйте вреда Великой Кофемолке!

– То-то же, – довольно ухмыльнулся жрец, опуская лапу с чашей.

Но радость его оказалась преждевременной, потому что в этот момент заговорила сама Великая Кофемолка, и голос ее звучал презрительно:

– Жалкие глупцы! Неужели вы думаете, что ваш ничтожный чай способен причинить вред мне, Великой Кофемолке! Да ваш Заварочный Чайник ничто по сравнению со мной! Дети мои, не бойтесь за меня! Хватайте их!

Лисица-жрица испуганно пискнула, а кот-жрец растерялся. Но лишь на мгновение.

– Ах, так! – рассердился он. – Ну ладно!

Однако, вопреки ожиданиям кофепоклонников и подруги-жрицы, он не выплеснул содержимое чаши на кофемолку, а залпом осушил ее сам.

Чаша выпала из его лап. Выпучив глаза, жрец захрипел и схватился за горло. Толпа, еще секунду назад готовая схватить пришельцев, нерешительно затопталась на месте. А чайный жрец с криком повалился наземь, раскинул лапы и забился в конвульсиях. Все, включая и саблезубую лисицу, испуганно отпрянули.

Кот неподвижно замер. Затем медленно поднялся на задние лапы, посмотрел на мэра стеклянным взглядом и протянул к нему лапы.

– Вижу, – тихо изрек он, но в напряженной тишине это прозвучало взрывом. – Вижу… Кнопки. Рычаги. Окно вижу. За окном Великая Кофемолка. Двух тигров вижу. Хотя нет! Один тигр и одна тигрица. Я знаю их имена! Их зовут…

– Стойте! – громогласно перебила его святыня. – Я передумала, я боюсь чая! Дети мои, я запрещаю вам слушать этих зверей и разговаривать с ними, но наказываю дать им то, что они просят, и проводить с миром! Да поскорее!

– Все сделаем, о Великая Кофемолка! – воскликнул мэр. – Да будет так!

Никто не заметил, как жрец и жрица облегченно выдохнули и обменялись победными взглядами…

Гиена Катерина добралась до мэрии, и это стоило ей немалых сил и нервов, так как по дороге приходилось беречься грабителей и мародеров из крысиного племени.

Мэрия казалась вымершей. Журналистка, не мешкая, бросилась к лифтам – она намеревалась получить убежище у самого мэра. Что может быть надежней?

Лифт вознес ее на последний этаж, и Катерина, выпрыгнув в коридор и свернув за угол, оказалась в просторной приемной. Здесь она наконец успокоилась, увидев стоящих по периметру вдоль стен вооруженных охранников в масках с прорезями для глаз. С такой защитой ей нечего бояться.

– Я к мэру! Меня зовут Катерина, господин мэр… э-э… ждет меня!

Охранники не шелохнулись, но журналистка почувствовала, что их взгляды прикованы к ней. От этого стало неуютно. Она подошла к дубовой двери, ведущей в кабинет мэра, взялась за ручку, и тут ее задние лапы подкосились, а сердце оборвалось. Как же можно быть такой невнимательной! Видимо, ее разум помутился от страха и переживаний. Ведь только сейчас она обратила внимание на то, что все охранники – низкого роста, они никак не могут быть ни тиграми, ни гепардами!

Гиена скосила глаза на ближайшего бойца и встретилась с его насмешливым взглядом.

– Входите, госпожа Катерина, – ровным голосом произнес он, и все мысли о бегстве моментально выветрились из ее головы. Дороги назад не было…

Она вошла в кабинет.

У окна, спиной к ней, стоял очень высокий, почти не уступавший ей в росте, крыс в генеральском мундире.

– Рад вашему приходу, госпожа Катерина, – сказал крыс, не оборачиваясь.

Журналистка не ответила. Все ее силы уходили на то, чтобы не дать лапам подкоситься от страха и уронить свою хозяйку на пол.

– Не бойтесь, – генерал Гаубиц отвернулся от окна и впился в нее ледяным взглядом. – Вам ничего не угрожает. Уж мне-то вы можете верить.

– Ну да… – плаксиво пискнула гиена. – А мой дом… После всего, что я для вас сделала…

– Сочувствую. Но не думайте, что мы неблагодарны. Поверьте, мы чрезвычайно высоко оцениваем ваш вклад в дело падения Вершины и, разумеется, учли это. Ведь вам оставили пакетик от риса, не так ли?

– Но… Но…

– Подойдите, госпожа Катерина!

С трудом шевеля негнущимися лапами, гиена выполнила приказ.

– Взгляните, – генерал простер лапу в сторону окна. – Какое величественное зрелище! Город, заполненный нашими отрядами. Это как извержение вулкана, как наводнение! Вам страшно? Вижу, что да. Но как впечатляюще! Как грандиозно! Ну, у вас же тонкая натура, неужели вы не в состоянии оценить эстетическую сторону катастрофы?