Я больше вам не подчиняюсь. Последствия. Баланс критики и любви Якобсен Олаф

КАК ВООБЩЕ МЫ ПРЕДОСТАВЛЯЕМ СЕБЯ ЧЕМУ-ТО?

Прежде чем ответить на вопрос, как больше не быть предоставленным чему-то, давайте присмотримся, как, собственно говоря, в какие моменты и кому мы себя предоставляем. Чем отчетливее мы сможем это понять, тем лучше нам удастся избежать того, чтобы быть в чьем-то распоряжении.

Между прочим, так всегда: чем лучше нам известно, что мы неправильно поступаем, тем проще нам от этого отказаться. Чем отчетливее я осознаю, какую ошибку постоянно совершаю во время игры на пианино, тем проще мне избегать ее и играть правильно. Иногда я специально упражняюсь в своих ошибках и повторяю их до тех пор, пока не изучу их досконально и не овладею ими. Затем некоторое время я упражняюсь только в правильном варианте игры. И ошибка больше не появляется. Если у меня проблема с отоплением, и я приглашаю специалиста, то сначала он хочет ознакомиться с проблемой и проанализировать ее, чтобы потом целенаправленно решить ее. Когда врач хочет заняться лечением пациента, он должен предварительно понять то, что у него не в порядке. Пациент описывает проблему, врач ищет диагноз, прежде чем начинать лечение или прописывать подходящее лекарство. Если мы хотим изменить свою собственную модель поведения, мы должны сначала пронаблюдать и проанализировать ее.

•  Когда это проявляется? Чем это заканчивается?

•  Как, собственно говоря, это работает?

•  Что я думаю и чувствую при этом, если веду себя подобным образом?

•  Было ли мое поведение когда-то более адекватным, есть ли исключения?

•  Если исключения есть, то они происходили при других внешних условиях — или же я сам что-то делаю иначе?

•  Если бы я не вел себя так дальше, какое чувство было бы у меня? Что останется во мне?

•  Могу ли я согласиться с этим?

Чем больше времени мы даем себе на то, чтобы спокойно ответить на эти вопросы, и чем точнее познаем свою модель поведения, тем проще нам будет изменить ее. Я даже утверждаю: если мы постоянно будем просматривать свою модель поведения, она изменится сама собой. Только когда мы полностью осознали ее, проблема разрешится. В большинстве случаев нашему самоисследованию помогает четкая постановка цели: «Что изменилось бы, если бы разрешилась эта ситуация? Как бы мы вели себя дальше? Что стало бы по-другому, и как мы смогли бы это понять? Что исчезло бы навсегда, и что вместо этого появилось бы?»

Так что в основном речь идет не только о том, чтобы победить ошибки, а о том, чтобы понять их, чтобы потом со знанием дела избегать их. Подобный метод вы можете перенести на любой процесс обучения или перемен. Такова природа!

Наказывайте своего ребенка за ошибки — и он будет учиться медленнее, или вообще не сможет учиться. Еще ребенок будет внутренне закрываться от других детей, делающих такие же ошибки, или начнет критиковать их.

Поддержите ребенка в том, чтобы распознать в проблеме неправильное (расскажите, в чем отличие неправильного от правильного), узнать, почему происходит эта ошибка, откуда она, какой в ней смысл. Позвольте ребенку познакомиться с ошибкой, дайте ему время постепенно прочувствовать то, что он узнал, — и ребенок научится решать проблемы весьма разумно. Кроме того, наряду с этим он приобретет новый взгляд на вещи. Если дети так обращаются с ошибками, они одновременно обучаются социальному поведению.

С такой открытой позицией по отношению к ошибкам мы можем быть оптимально предоставлены другим людям в процессе их обучения. А что происходит с нами, когда мы говорим другому человеку: «Я в твоем распоряжении»? Допустим у него есть цель, есть определенное желание. В этот момент мы готовы позволить желаниям и потребностям другого человека овладеть нами. Другой человек говорит нам, что конкретно ему нужно, «обладает» нами в это время, и мы стараемся помочь ему в этом. Наши собственные импульсы слишком незначительны. Но мы со всей уверенностью должны сказать: «Извини, я больше не могу предоставлять тебе себя». Когда мы отдаем себя в распоряжение чьих-то желаний, мы хотим помочь этому человеку измениться. Мы — часто несознательно и автоматически — создаем некое равновесие с ним, входим в резонанс с его желанием измениться.

Как я уже описал выше, лучше всего можно что-то изменить, когда знакомишься с этим поближе. Так что если есть желание изменений, то вы активно устанавливаете равновесие по отношению к тому, что необходимо изменить. Если существует проблема и есть необходимость ее решить или вы предоставляете себя кому-то для решения этой проблемы, то вы вступаете в резонанс с этим вопросом и начинаете еще больше чувствовать его.

Вкратце: то, что хочется изменить, воспринимается усиленнее, чем все другое.

Этот логический и полностью естественный принцип — решение многих загадок в нашей жизни. Большинство из нас может понять это и подтвердить примерами из своей жизни:

•  Чем больше мы хотим что-то изменить, тем сильнее чувствуем это.

•  Чем больше мы отстраняемся от проблемы, тем меньше воспринимаем этот процесс сознательно.

Подобный подход вы можете перенести на каждый элементарный процесс в своей жизни.

Я приглашаю вас к мысленному эксперименту: представьте себе, что у вас есть желание изменить весь мир и помочь всем. Вы словно властитель Вселенной и должны заботиться обо всех людях. Как вы ощущаете себя, имея такое желание?..

...При такой фантазии я сам чувствую, что на меня возлагаются слишком большие требования, я чувствую фрустрацию, у меня нет энергии из-за бесконечных желаний и дисбаланса людей.

А теперь представьте себе, что мир абсолютно совершенен вместе со всеми его дисбалансами. Мир сам лучше всего знает, что ему нужно, и он в состоянии помочь себе сам. Ему не нужна чья-то помощь...

...Я знаю, что очень тяжело представить это. В большинстве случаев мы не верим в совершенство мира и считаем, что должны что-то изменить.

Но, допустим, вы смогли принять эту мысль внутри себя и верите, что Вселенная совершенна в том виде, в каком она есть, и что у всего есть свой скрытый смысл и во всем есть взаимосвязь...

...Тогда, вполне возможно, вы почувствуете облегчение, ощутите себя более уравновешенным (может быть впервые испытаете усталость от той борьбы за изменения, которую вели до сих пор).

Подумайте о дорогом вам человеке, который в данный момент находится в кризисной ситуации. Можете кого-то вспомнить? В кругу друзей или семьи?

Теперь представьте, что хотите помочь этому человеку в его беде и предоставляете себя ему. Дайте себе немного времени, чтобы прочувствовать это. Как вы ощущаете себя теперь при такой мысли?

Вы можете описать свое чувство на листке бумаги...

Я предполагаю, что вы чувствуете себя не очень хорошо.

Теперь вообразите, что представляемому вами человеку совершенно не нужна помощь. Убедите себя, что ваша душа точно знает, насколько много смысла для вашего друга в его нынешнем страдании. Как вы теперь себя ощущаете при такой мысли?

Все еще беспокоитесь? Возможно, у вас осталось еще немного сомнений?

Теперь представьте себе, что было бы самонадеянно вмешиваться в жизнь другого человека даже мысленно. Вы уважаете его судьбу, уважаете полностью его жизнь как его личное пространство.

Каково вам с этой мыслью?..

Если мы способны уважать что-то таким, какое оно есть, даже если мы ничего о нем не знаем, то в это же время все наши желания изменить что-то исчезают. Если мы больше не хотим менять что-то, то нам не нужно настраиваться на резонанс. А если мы не в резонансе с ним, то нам и не приходится чувствовать дисбаланс. Вместо этого мы ощущаем себя освободившимися от бремени и в то же время дружелюбными и почтительными.

«Противоположностью тому, чтобы быть счастливым, является желание чего-то хотеть», — так звучит открытие Франка Арйавы Петтера.

«Великий путь прост для тех, кто не делает предпочтений», — цитируют Ариель и Шья Кейны из третьего патриарха дзен Сэнцянь.

«Богаче всего те люди, которые могут отказаться почти от всего», — говорит Рабиндранат Тагор, индийский поэт, философ, лауреат Нобелевской премии по литературе (1913).

НО... уже в начале книги я дал понять, что речь не идет о том, чтобы все принимать таким, какое оно есть, полностью отказываться от собственной воли и ничего не менять. Я предлагаю вам следующую новую реальность: принимайте лишь импульсы к изменению такими, какие они есть. Потому что если мы чему-то учимся, тренируемся, исцеляем себя и т. д., то речь идет о том, что мы продолжаем развивать себя дальше, чтобы измениться к лучшему. Это здоровые изменения, они направлены на движение, балансировку, исцеление, развитие, жизнь, смерть, расставание, разлуку и возрождение. Без изменений у нас и во время секса не было бы никакой радости. И я всегда так же счастлив, когда достигаю своей цели.

В конечном счете, речь идет о том, что у нас есть выбор.

Если вы четко осознаете обе следующие взаимосвязи, если они ясны вам, то с этого момента вы можете свободно выбирать из этих «нейтральных инструментов» лучший для себя:

•  «Желание изменения» — это сильная связь с объектом изменения и она позволяет более четко его воспринимать (= изучение).

•  «Признание объекта таким, какой он есть» — растворение интенсивной связи. Ее восприятие уходит на задний план или полностью исчезает (= приятие).

У вас всегда есть выбор.

Если я хочу изменить свою партнершу, то на самом деле это значит, что я не понимаю, почему она ведет себя так в данный момент. Мое желание изменений будит во мне беспокойство, и я начинаю давить на нее. При этом я замечаю, что она не может справиться с подобным давлением и осознает, что родители давили на нее точно так же. Вдруг я понимаю ход ее мыслей и причины ее действий — они все еще связаны с неразрешенными проблемами в отношениях с родителями и мало относятся к настоящему времени. Давление, которое я ощущал и оказывал, было резонансом и дисбалансом моей партнерши. Благодаря своему желанию изменений я лучше узнал эту взаимосвязь.

С другой стороны, я как ведущий свободных семейных расстановок часто наблюдаю расстановки, в которых проявляется сильный дисбаланс. Участники-наблюдатели реагируют весьма беспокойно и хотят что-то изменить в ситуации. Я же могу это просто принять таким, как оно есть. Я верю в то, что нечто способное разрешить ситуацию появится вовремя, и расслабленно наблюдаю этот хаос. Участники говорят о напряжении, о неприятной энергии, которую можно почувствовать в помещении, я же ничего не ощущаю, во мне нет резонанса. Поскольку я ничего не хочу менять, поэтому я и не воспринимаю никаких неприятных эмоций.

Александра идет в кино с друзьями. Начинается фильм. В захватывающие моменты Александра судорожно сжимает свои пальцы. При хорошем конце она достает носовой платок, чтобы вытереть слезы и почистить свой нос.

Почему у Александры такие сильные эмоции, хотя она всего лишь сидит в кино, и у нее нет никакого желания что- то менять? Дело в том, что когда она смотрит на экран, она предоставляет себя тому, что происходит. Александра подчиняется действию фильма, а фильм полон желания перемен. В это время проявляется дисбаланс, который требует разрешения. Александра сопереживает — и в драматических местах чувствует напряжение в теле, а при разрешении проблемы (на экране) чувствует эмоциональную разрядку. На этом феномене строится эффект всего мира кинематографа. Если Александра уйдет из кино, то все эти чувства сразу исчезнут, потому что она больше не предоставляет себя им. Есть одно лишь исключение: она может вспомнить некоторые моменты фильма, предоставить себя им мысленно и вызвать соответствующие ощущения в теле. Но без музыки из кинофильма это будет уже не так насыщенно.

Когда я смотрю кино, которое мне уже известно, знаю, как оно закончится, я все равно вновь и вновь испытываю телесное напряжение во время волнующих сцен. То есть я не напряжен в связи с тем, что не знаю, чем все закончится, я напряжен, потому что полностью отдаюсь фильму, пропускаю его через себя и нахожусь в текущем резонансе с драматизмом фильма.

Между тем, я установил, что мое напряжение активизируется в основном через мой слух. Если во время волнующих сцен я закрываю уши, то продолжаю видеть перед собой образы, но во мне все расслабленно. Кто внимательнее пронаблюдает эту взаимосвязь, обнаружит, что сцены, при которых зритель должен сильно пугаться, сопровождаются очень громкими и внезапными звуками. Музыка в фильме играет очень большую роль для активизации тех или иных эмоций. Так что если я больше не хочу предоставлять себя действию фильма, то достаточно (парадокс!) всего лишь закрыть уши.

Торстен читает эту книгу. Он дочитывает до того места, где я предлагаю представить себе дорогого вам человека, который в данный момент находится в кризисе. Он думает о Джоне. При мысли о том, что он хочет помочь Джону в его проблеме, у него спонтанно возникает мысль: «Я не хочу!» Эту мысль можно объяснить двумя способами:

1. Торстен сам чувствует нежелание помогать Джону. Это его собственная программа. Здесь он мог бы углубиться в свое чувство антипатии и проанализировать, почему оно у него есть. Что было бы, если бы он помог Джону? Каких последствий он боится? Есть ли у него (пока) неосознанное убеждение, которое лежит в основе этого чувства? Он может научиться понимать свою собственную программу и менять ее.

2. Торстен чувствует: «Я не хочу!» — и это восприятие резонанса Джона. Если бы мы внимательнее понаблюдали за Джоном, то могли бы установить, что у него есть неосознанная модель поведения, с помощью которой он обороняется от окружающего мира, запуская мысль: «Я не хочу». Торстен мог воспринять эту базовую установку Джона. Однако чтобы окончательно убедиться в этом, Торстен должен найти этому подтверждение. Ему нужно узнать Джона поближе или понаблюдать за ним. Если в его поведении частенько возникает фраза: «Я не хочу», — то это, вполне возможно, и есть его модель поведения — и Торстен сразу же воспринял ее, ког - да внутренне настраивался на помощь Джону.

Возможно еще и восприятие Торстеном резонанса, который связан с тем, что Джон в данный момент не хочет помощи. Это тоже нужно перепроверить.

Проведите следующий эксперимент на восприятие: подумайте о человеке, которого вы хорошо знаете. Скажите ему внутренне: «Сейчас я предоставляю себя тебе». Понаблюдайте, как вы ощущаете себя после этого. Запишите свои чувства...

Снова посмотрите внутренне на этого человека, скажите дружелюбно: «Теперь я уже не предоставлен тебе», — и начните думать о другом человеке. Скажите ему мысленно: «Теперь я в твоем распоряжении». Наблюдайте, как вы себя ощущаете теперь, и запишите свои чувства...

Скажите и этому человеку по-дружески: «Теперь я больше не предоставлен тебе». Теперь подумайте о ком-то третьем. Скажите мысленно: «Теперь я в твоем распоряжении». Наблюдайте, как вы себя ощущаете, и запишите свои чувства...

Ваши эмоции отличаются друг от друга?

Далее скажите себе: «А теперь я предоставляю себя в распоряжение всезнающей Вселенной». Как вы чувствуете себя после того, как сказали это?

В завершение скажите себе: «А теперь я предоставлен только самому себе». Как вы ощущаете себя теперь?

У вас есть выбор, кому, чему и на какое время вы предоставляете себя. При этом вы можете делать выбор в зависимости от своих чувств. Найдите себе то или того, с чем или с кем вы чувствуете себя хорошо.

Если вы хотите, вы можете встретиться с людьми, которым вы внутренне предоставляли себя в распоряжение, и перепроверить свои записи. Проведите эксперимент вместе. Спросите, как чувствуют себя в данный момент эти люди, и сравните это со своими записями. Есть ли совпадения или сходство? Вы можете даже зачитать им свои заметки, возможно, они смогут что-то подтвердить?

Если совпадений нет, то в любом случае вы приобрели опыт, благодаря которому узнали, что таким образом вы можете изменять свои чувства. Если вы не очень хорошо себя чувствуете, то у вас, например, есть возможность внутренне предоставить себя приятной ситуации или хорошему человеку. Используйте свои эмоции, чтобы заново найти ориентир.

Гизела была больна, на душе у нее было нехорошо. Вдобавок ругались ее дети (= сверхчувственное выражение дисбаланса матери). Она была не в состоянии реагировать «нормально» на ссоры детей, исходя из своего самочувствия, она упрекала их и ранила этим нежные души, которые упрямо сопротивлялись. При этом Гизела осознавала, что ведет себя так же, как раньше вели себя ее родители. Внезапно у нее появилась идея: «Ведь Маркус — уравновешенный человек с положительной внутренней позицией, и в нем относительно мало дисбаланса. Сейчас я предоставлю себя ему!» Ей сразу же стало лучше и физически, и душевно, она стала более дружелюбна. Дети поддались этому чувству, стали отказываться от своего упрямства и с помощью слез переработали свою боль.

Осознаем это глубже

«Дефицит развития возникает тогда, когда кто-то делает большую ошибку, такую, как стремление совершать мало ошибок» (Арнольд Ретцер).

«Дети — это зеркало родительского бессознательного, то есть отражение родительской матрицы», — пишет Михаил Чайковский в своей книге «Человеческая матрица». Зеркало возникает благодаря тому, что дети находятся в распоряжении родителей и воспринимают соответствующие балансы и дисбалансы и выражают их. При этом они основательно знакомятся с подобной динамикой, накапливают опыт и вырабатывают способности к различному поведению, к которому они могут возвращаться или возвращаются в течение всей жизни.

Мы предоставляем себя чему-то, чтобы изменить это — так мы чувствуем отвечающие нашим потребностям структуры, знакомимся с ними и меняем их.

Если мы что-то признаем, что-то осознаем, то проще принимаем решение: отпустить это или оставить как есть.

Некоторые желания перемен у нас со временем стали бессознательными, однако они по-прежнему управляют нашей жизнью. Ариэль Кейн в книге «Тайна чудесных отношений» рассказывает о своем опыте общения с группой по аэробике. Она контактировала со многими женщинами, которые до, во время и после занятий много болтали о предвзятости по отношению к мужчинам. Нередко бывали и высказывания враждебного характера по отношению к сильному полу. Когда она возвращалась домой, то ощущала, насколько сильно изменилось ее отношение к собственному мужу, насколько она стала более отдаленной. Она рассказала ему об общении с другими женщинами, благодаря чему они снова сблизились и дистанция исчезла. Ариэль пишет: «Этот опыт стал ежедневным упражнением для меня. Теперь, когда я вижу обыденную борьбу, я не становлюсь ее частью. Тренировками по аэробике я укрепляю свои мышцы, способность к координации и развиваю выносливость. После спортивных упражнений я тренирую „мускулы“ своей способности оставаться верной себе, своей реальности и своим ценностям по отношению к мужу, и в к частности мужчинам вообще».

Когда я прочитал этот отрывок, я спросил себя, почему после физической нагрузки ей приходилось регулярно тренировать еще и свои установки, связанные с ее чувствами. Это может означать то, что Ариэль постоянно соскальзывает в поле отрицательных оценок других женщин, и ей приходится неизменно освобождаться от этого ощущения. Почему с ней вообще происходит это? Мой ответ таков: желание перемен в жизни, пусть даже неосознанное, у нее есть. Я спросил себя, что она хочет изменить, посмотрел на ее профессиональную деятельность и увидел взаимосвязь. Она — ведущая семинаров по внутренней трансформации. В своей книге «Непосредственная трансформация» Кейны пишут: «Если ты хочешь основательно изменить свою жизнь, тебе не нужно делать ничего иного, как попасть в текущий момент — здесь и сейчас — и жить, исходя из этого момента». По их определению трансформация представляет собой не намеренное изменение, а лишь концентрацию на моменте «здесь и сейчас», и цель направленного внимания — это «фундаментальное изменение жизни».

Мое предположение таково: постоянное, между тем неосознанное желание изменений в жизни, с которым Ариэль работает во время семинаров для трансформации других людей, привело к тому, что на занятиях аэробикой она привычным для себя образом предоставляет себя женщинам из группы. Так она воздействует на их критические чувства. А если бы она сказала себе: «Я полностью осознаю вас и вашу враждебность к мужчинам такой, какая она есть, и оставляю это без изменений», — то, возможно, ей бы и не понадобился заключительный ритуал разгрузки, потому что она вообще не находилась бы в резонансе с этой враждебностью к мужчинам. Если бы Ариэль полностью приняла это, не желая ничего менять, то она не была бы предоставлена чужой враждебности.

«Каждый симптом — это информационная биржа страстных желаний и потребностей» (Гюнтер Шмидт).

«Не только то, что получаешь от другого человека, создает резонанс, но и то, что человек желает сам себе, но не получает этого», — пишет Клаус Мюке. Похожее высказывание есть в другой его книге: «Каждый конфликт отражает отношения между людьми».

Не является ли это причиной, почему мы так хотим изменить человека, который рядом с нами? Потому что благодаря этому мы чувствуем себя более тесно связанными с ним?

УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ ПРИ ЗАВЕРШЕНИИ КОНТАКТА

Мы знаем обыденную ситуацию, когда мы звоним кому- то, вместе заканчиваем разговор, и каждый со своей стороны кладет трубку. Как мы себя при этом чувствуем? В большинстве случаев абсолютно нормально.

Представьте себе, что вы говорите по телефону и хотите закончить разговор первым, потому что у вас крайне важная встреча, но ваш собеседник хочет продолжить общение. Для него важно до конца прояснить ситуацию. Вы по-дружески еще некоторое время предоставляете себя ему. Время уходит, вы чувствуете, что уже опоздаете, а телефонный разговор все затягивается — что вы делаете? В экстремальном случае вам ничего другого не остается, как несколько раз предупредить собеседника, что вы должны сейчас закончить разговор, и положить трубку, даже если он не согласен с этим и все еще продолжает общение. Если вам нравится ваш собеседник, то после этого вы чувствуете угрызения совести. Если же собеседник вам не очень близок, то вы скорее будете злиться из-за того, что он такой непонятливый, и вам самому пришлось прибегнуть к такой «жестокой» мере.

Иногда мы чувствуем себя похожим образом, когда думаем о предложении: «Я больше не в твоем распоряжении». Мы думаем, что другой человек хочет, чтобы мы и дальше были ему предоставлены. Кроме того, мы инстинктивно чувствуем, что дружеский контакт и определенная забота нам не помешают. Если мы уходим, то боимся привести другого человека своим решением к дисбалансу или даже к стрессу. Мы чувствуем себя беспощадными.

Представьте себе, что вы произносите это предложение... Но другой человек при этом реагирует очень открыто и дружелюбно: «Да, конечно, все в порядке. Я рад, что ты заботишься о себе». Как теперь вы себя ощущаете? Возможно, вы рады, испытываете чувство облегчения потому, что выразили свое решение. Вы еще почувствуете дисбаланс, если другой человек не искренен в своей открытости, а из вежливости подавил свое желание дальнейшего общения с вами.

На своих семинарах-погружениях, подходящих к этой главе, недавно я вместе с другими участниками делал одно упражнение. Некоторое время мы работали парами, пытались почувствовать друг друга, после чего снова садились в круг. Я просил их представить себе шкалу от +10 до -10.

+ 10 = «интенсивное чувство связи с другим человеком».

0 = «нейтрально/нормально».

- 10 = «тотальная защита от другого человека».

После этого они должны были закрыть глаза, мысленно представить своего партнера, с которым они только что работали, и назвать число на шкале, которое соответствовало бы их текущим ощущениям. Как вы думаете, если бы они внутренне сказали этому человеку: «Я больше не предоставлен тебе», — как изменилось бы это число?

Большинство участников сообщили, что эта цифра после мысленного произнесения указанной фразы приближалась к нулю. Одна женщина рассказала, что сначала в ней проснулось чувство потери (печаль), а нейтрально она начала себя чувствовать лишь позже. Другой участнице представилась ситуация, когда оба человека после телефонного разговора вместе кладут трубку.

Конечно, в экспериментальной группе проще использовать эту технику, потому что участники мысленно произносят это предложение одновременно друг другу. В обычной же жизни это часто происходит в одностороннем порядке, поскольку другой человек не знает о нашем действии, а также не замечает, что бессознательно продолжает общение с нами, руководствуясь своими желаниями, взглядами и ожиданиями. Мы же воспринимаем его желание взаимосвязи, когда, мысленно расставаясь с ним, неуютно себя чувствуем, может быть, даже испытываем угрызения совести или кажемся себе грубыми.

Для экстремальных случаев я разработал следующий ритуал, который мне пришлось применить лишь однажды. Молодой парень позвонил в мою дверь. Он хотел продать мне подписку на журнал. Я отказался и сообщил ему, что не заинтересован в этом. Парень спросил: «Почему нет?» Я ответил: «Я не хочу сейчас это объяснять». Он начал убеждать меня. Я сказал, что хочу закончить наш разговор прямо сейчас. Он продолжал говорить. Следующее мое предложение было таким: «Если сейчас я не закончу наш разговор, я впаду во внутренний конфликт». Он продолжал говорить. Я сказал: «Я сейчас закончу наш разговор без дальнейших размышлений и закрою дверь». Он продолжал говорить. Без ярости и жесткости, просто совершенно нормально и дружелюбно я сказал: «Мне очень жаль. Я больше не в Вашем распоряжении, я заканчиваю наш разговор и закрываю дверь у Вас перед носом». Я посмотрел на него, улыбнулся, пока он все продолжал говорить, и медленно, но уверенно закрыл дверь. Он выкрикнул мне что-то неприятное вслед — и наш разговор был закончен.

Итак, я даю себе немного времени на то, чтобы завершить разговор и объявляю о каждом своем шаге — вне зависимости от того, реагирует мой собеседник на это или нет. При этом я могу внутренне сказать себе, что у моего собеседника есть возможность согласиться с этим. Я не застаю его врасплох, и я вовсе не нелюбезный.

Если даже после этого у меня есть угрызения совести, я могу сказать себе мысленно: «Я принимаю это и оставляю таким, как оно есть. И теперь я не предоставляю себя своим угрызениям совести». Или: «Я согласен со своим ощущением, что действую грубо».

Между прочим, другой человек, возможно, тоже груб, если он — не спрашивая нас — удерживает наше внимание? Возможно, в этом чувстве просто проявляется наш резонанс с другим человеком? Тогда наша грубость — это просто равновесие.

Иногда я могу заранее рассчитать реакцию своего собеседника. Я чувствую, что мой партнер защищается от того, что сейчас я закончу общение, и могу немного спланировать свое поведение. При этом я освобождаюсь от своих желаний (например от желания быстро прояснить обстоятельства и достойно распрощаться) и смотрю, как будет развиваться ситуация. Если я заранее принимаю то, что окончание разговора будет сильно «приправлено» стрессом, я уже не пугаюсь и при болезненной критике и брани партнера могу, как минимум, сказать себе: «Да, я так и предчувствовал». Его поведение подтверждает мои предварительные ощущения. Я рад этому подтверждению. Когда я ощущаю боль от критики, она не обязательно принадлежит мне, возможно, это боль потери другого человека — и я принимаю это таким, как оно есть.

Любая внутренняя борьба, любой механизм психологической защиты показывает нам, что мы несем какое-то обязательство, которого не желаем. Но поскольку мы сами себе ставим задачи, мы чувствуем себя свободными только тогда, когда можем полностью освободиться от них. Скажем себе: «Я больше не предоставлен этому обязательству», — и появляется чувство освобождения, борьба уходит, мы можем быть открытыми и дружелюбными. Не скатываясь снова в какие-то обязательства, мы можем спокойно общаться с другими людьми. У нас всегда есть выбор.

Поэтому предложение «Я больше не предоставлен этому» — это чистая любовь. Оно открывает наши сердца полным любви моделям поведения и положительным чувствам, которые исходят от нас, если мы больше не находимся под влиянием посторонних дисбалансов. Мы в распоряжении только у себя самих и нашей абсолютной любви.

Быть преисполненным любви по отношению к кому-то, действовать с любовью — это не значит связывать себя обязательствами. Многие путают это и развивают соответствующие чувства взаимозависимости. Если они не избавятся от этих чувств, то скоро начнут бороться против них. Мысль «Я больше не предоставлен этому чувству взаимозависимости» приведет их обратно к любви и взаимопониманию. Эта фраза делает меня таким подвижным и счастливым, как мне необходимо. Когда я применяю ее уважительно и целенаправленно по отношению к окружающим, у меня всегда остается выбор, когда, как часто и как долго я буду предоставлять себя чему-то. Попробуйте еще произнести такую фразу: «Я больше не буду в распоряжении твоего желания перемен». Как вы теперь себя ощущаете?

С другой стороны, иногда важно быть некоторое время в распоряжении другого человека, чтобы поддержать его желание изменений, показать ему, что его понимают, потому что фактически, именно благодаря этому можно достичь перемен. Иногда полезно следовать своему чувству-восприятию, чтобы что-то прояснять для себя с его помощью, и таким образом вместе прийти к счастливому концу.

У вас всегда есть выбор.

Счастье рождается, если у нас есть желание перемен, мы живем с этим чувством, и тогда можем успешно достичь изменений.

Счастье возникает, если мы признаем что-то или кого-то таким, какой он есть, больше не желаем это менять, и чувствуем облегчение.

Страдание возникает, если мы хотим изменить что-то, что не позволяет нам развиваться — и мы не можем просто отступить, не можем признать текущее состояние (возможно, потому что мы еще недостаточно хорошо поняли его).

Страдание возникает, если у нас есть желание изменить что-то, но мы не знаем, как мы можем реализовать это (здесь тоже речь идет об обучении).

Счастье возникает, если мы к нужному моменту времени научились самостоятельно воплощать свое желание, вовремя отпускать его и признавать его таким, какое оно есть, вовремя исполнять еще одно желание, отпускать его... И при этом всегда знать: все происходит вовремя.

Иногда страдание возникает, потому что мы еще не научились чему-то. Иногда страдание возникает, потому что мы не отпустили что-то или не признали что-то. Если мы приобретем нужный опыт и отпустим его, то достигнем наилучшего равновесия в жизни и приобретем опыт счастья.

Абсолютное счастье — знать все эти взаимосвязи и иметь силы сказать себе в каждой ситуации:

«...И это имеет место быть».

Даже в самом глубоком кризисе и при сильнейшей душевной боли я знаю: они относятся к моему опыту, это часть моей жизни, это показывает мне неизбежные перемены и открывает совершенную Вселенную. Я ощущаю это знание и доверие Вселенной — несмотря на всю боль — как абсолютное счастье.

Осознаем это глубже

«Очень тяжело, если кто-то уходит из судьбы другого человека. На это осмеливаешься лишь тогда, когда партнер дружелюбно стоит напротив» (Берт Хеллингер).

Гюнтер Шмидт подтверждает это: «Вы можете сказать: „Я должен был так отреагировать, потому что ты вел себя соответствующим образом“. Действительно ли это так, можно еще разобраться. В любом случае такая реакция влечет за собой особую форму прочувствованности ситуации». Защита сковывает.

«Поскольку мы не можем контролировать благополучие другого человека, то мы и не должны принимать на себя ответственность за это. Если мы все же делаем это, то у нас растет чувство вины». Таковы наблюдения Клауса Мюке.

«Когда человек выходит из каких-то отношений, то есть покидает систему принадлежности, то его реакция неизбежна — чувство вины», — пишет Клаус Мюке. Он объясняет это следующим образом: «Совесть людей можно рассматривать в качестве системного органа чувств, задача которого — стать болезненно заметным, если человек нарушает правила своей социальной системы своими действиями».

Некоторые люди очень мало развиваются, потому что они не хотят изменять или нарушать систему принадлежности.

Принадлежность и предоставленность чему-то имеют двоякий характер. Как терапевт я могу быть предоставленным чуждой системе, но не принадлежать ей. У меня нет мук совести, если я больше не предоставляю себя ей. Однако если я принадлежу к системе (моя семья), то меня мучает совесть, если я отказываюсь предоставлять себя далее этой системе. Если я хочу разрешить эту ситуацию, я должен признать, что системе нанесен ущерб, поскольку я выхожу из нее без мук совести, и признать этот урон таким, какой он есть. Даже если я больше не чувствую принадлежности к своей семье, я все равно принадлежу ей на естественном уровне.

Существует и другая область принадлежности, которую мы никогда не потеряем: наша универсальная связь друг с другом. Если мы ощущаем эту связь на тонком уровне, то наши угрызения совести полностью исчезают, и пространство вокруг нас наполняется глубоким чувством любви. Мы знаем: «На самом деле, я никогда не смогу покинуть вас до конца. Я могу лишь уйти, но на уровне наших чувств мы всегда останемся связанными и будем принадлежать друг другу».

«Совесть держит нас внутри системы, как собака держит всех овец в стаде. Однако когда мы меняем окружение, все меняется, словно хамелеон меняет окраску, для нашей же защиты. Поэтому у нас одна совесть рядом с мамой, другая рядом с папой, в семье, в профессии, в церкви, в компании друзей. Однако совесть всегда неразрывно связана с любовью, страхом разлуки и потери» (Берт Хеллингер).

Если мы знаем, что на уровне чувств мы всегда остаемся связанными друг с другом, потому что, так или иначе, все взаимосвязано, то на этом уровне нет никакого ощущения разлуки или потери. Нам не нужно бояться этого — и не нужно иметь муки совести.

«На вопрос: ,Что такое свобода?“, мудрец ответил: ,Чистая совесть“» (Теодор Готтлиб фон Хиппель, государственный деятель и писатель XVIII века).

Если мы можем осознать уровень всеобщей связи и понять, что всегда принадлежим к ней, мы свободны.

Мы переживаем несчастье и хотим счастья.

Мир думает, что несчастье — это болезненная часть абсолютного, всегда присутствующего, счастья.

«Я БОЛЬШЕ НЕ В ВАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ»

Себастьян поет в хоре. Руководитель хора обладает нетерпеливым характером и временами резко и невежливо обращается с другими певцами. Себастьян при этом чувствует себя неловко, потому что из-за своего увлечения оказывается в распоряжении этой ситуации и ощущает дисбаланс, чувствует его даже в форме стресса. Как он может изменить ситуацию так, чтобы ему стало комфортно?

Кристиана и Харальд — пара. Снова и снова повторяются моменты, когда Кристиана чувствует беспокойство. Она знает, что это беспокойство связано с Харальдом, потому что Харальд как раз ведет себя соответствующим образом, и Кристиане это не нравится. Она также знает, что не хочет постоянно критиковать его. Как она может изменить эту ситуацию так, чтобы можно было спокойно наблюдать его поведение, не впадая при этом в беспокойство?

Каждую неделю я организую групповую вечернюю встречу с расстановками, где люди обращаются ко мне как к консультанту по решению их личных проблем. Иногда я озвучиваю свою точку зрения и чувствую, что мой собеседник не может принять ее. Тогда реагирую внутренним беспокойством, и объясняю еще дольше и подробнее. Я начинаю чувствовать себя недовольным. При объяснении я предоставлен другому человеку, и возможно, что я воспринимаю его стресс; ведь он, наверное, чувствует себя сбитым с толку и испытывает беспокойство, потому что не может следовать за моей мыслью, чувствует себя глупо и не осмеливается переспросить. Как я могу изменить эту ситуацию так, чтобы я больше не воспринимал чужой стресс, а чувствовал себя уравновешенно, когда другой человек не понимает меня?

Пары часто ссорятся друг с другом. В большинстве случаев они совершенно не осознают, что по большей части разногласие возникает только потому, что один предоставляет себя другому и чувствует при этом дисбаланс. Так как один обороняется против этих неприятных чувств и хочет избавиться от них, он начинает критиковать другого, так как он является инициатором этих чувств.

Люди замечают безответственность у другого человека, но не у себя. До сих пор лишь немногие могут сразу понять, что, испытывая эти чувства, они предоставляют себя кому-то или чему-то из-за собственного желания изменений.

Как мы можем повлиять на все эти ситуации, чтобы привести их к разрешению? Я открыл шесть методов для обретения большей уравновешенности.

1. Я больше не сопротивляюсь своим чувствам и полностью соглашаюсь с тем, что сейчас предоставлен чему-то или кому-то и поэтому чувствую себя соответствующим образом.

Это не всегда просто, потому что чувства продолжают оказывать влияние, несмотря на наше приятие. Почему?

Потому что своими эмоциями мы воспринимаем ситуацию. Чем дольше мы смотрим на что-то, тем дольше мы это видим. Если я направлю взгляд на красный цвет, я увижу красный — и буду видеть его так долго, как буду смотреть на него. То же самое с нашими чувствами. Пока я нахожусь в распоряжении какой-то ситуации и воспринимаю ее через свои эмоции, я буду ощущать их.

Иногда эти чувства усиливаются из-за механизма защиты, потому что у нас есть желание перемен, и из-за этого мы еще интенсивнее воспринимаем дисбаланс. Когда мы оставляем свою защиту и соглашаемся с ситуацией, нам становится лучше. Однако наше чувство-восприятие остается прежним; возможно, иногда оно становится даже яснее. Временами со мной случалось, что я отказывался от внутренней защиты, решал проблему, но потом неприятное чувство становилось сильнее и яснее вместо того, чтобы исчезнуть или уменьшиться. Однако одновременно с этим я понимал, что именно я воспринял ситуацию такой, и я мог сформировать эти чувства и открыто реагировать на них. Это уже не было «проблемой», она трансформировалась в знание, которое я мог использовать в дальнейшем. Благодаря выявлению собственного дисбаланса я стал более открытым этому восприятию и могу предоставить себя ситуации или другому человеку для дальнейшего развития с большей пользой и успехом.

Попробуйте — что изменится, если вы скажете громко вслух или мысленно: «Я испытываю это чувство для тебя», — или: «Я делаю это для тебя».

Фонс Делноц в своей книге «Энергетическая защита» предлагает улыбаться своим частям тела. Возможно, вы осознаете, где именно в вашем теле сильнее всего проявляется неприятное ощущение, улыбнитесь внутренне этой части своего тела, поприветствуйте улыбкой это чувство.

Итак, в большинстве случаев чувства остаются, пока мы не совершим еще один из следующих шагов.

2. Я больше не предоставляю себя этому, сейчас я оставляю это так, как оно есть, и уважительно отстраняюсь.

Когда мы отстраняемся от ситуации, автоматически прекращается наше эмоциональное восприятие. При этом важно, чтобы мы сами дали себе ясно понять, что благодаря уходу мы больше не предоставлены этому. Для этого мы можем внутренне произнести: «Я больше не предоставляю себя тебе для этого». Иногда мы уходим в надежде, что другой человек почувствует боль от нашего ухода и изменит свое поведение. Или же мы хотим отомстить ему своим дистанцированием и достичь компенсации собственной боли. Мы уходим с внутренней жесткостью, возможно, есть даже чувство типа «Можешь меня забыть!» Или же мы испытываем при этом страх и все время боимся, что другой человек будет преследовать нас. Мы сильно обороняемся от пережитого. Или же мы можем бояться, что наш уход вовсе не освободит нас. Во всех этих случаях наш уход — это не настоящий уход. Со всеми своими дисбалансами мы все еще предоставлены другому человеку и ситуации, потому что при уходе мы хотим обязательно что-то изменить. Таким образом, наши неприятные чувства никуда не исчезают или возвращаются через короткое время.

Уход, который должен полностью освободить нас от восприятия чувств, должен быть отстранением, при котором мы одновременно принимаем со всем уважением ситуацию и больше не хотим ее менять. Мы постоянно должны отпускать свое желание изменений, — а это удастся, только если мы отдадим этому должное, «примем как есть». Мы не даем отрицательной оценки ситуации, а просто уходим и мысленно говорим (уравновешенно, дружелюбно, с признанием и уважением, с поклоном): «Я принимаю это таким, какое оно есть, и больше не предоставляю себя этому. Я оставляю дисбаланс таким, как есть. Для него есть место в моем сердце». Иногда мне помогает следующее сравнение: «Признание таким, как есть» — это как не до конца разученная пьеса на фортепиано или не до конца выученное стихотворение, которое я сейчас так и оставлю. Ведь я могу при этом ласково улыбнуться?

Если при близких взаимоотношениях наш партнер воспринимает наш уход эмоционально и не может справиться с этим, в большинстве случаев он реагирует на внутреннюю дистанцию между нами. Он обижен или думает, что должен тоже немного «отдалиться». Что-то похожее мы можем воспринимать на уровне чувств. Это проявляется в том, что мы дружески уходим, а после этого испытываем чувство дистанции с партнером, плюс угрызения совести. Я часто сам подходил к партнеру и спрашивал его, как он справляется с ситуацией. Он подтверждал, что у него возникла внутренняя дистанция, и тогда я мог объяснить ему, что я не дистанцируюсь от него, а просто больше не отдаю себя кое-чему конкретному в наших отношениях, но одновременно с этим остаюсь открытым для него. Если другой человек и дальше не понимает объяснений, мы должны принять его отдаленность и наше ощущение этой дистанции такими, как есть. Если же он осознает это и открывается, то расставание проходит гораздо легче. Оно происходит в согласии с обеих сторон, без внутренней дистанции и с дружеской открытостью.

Когда мы уходим с чувством злобы или с другими неприятными намерениями, первое досадное восприятие останется, потому что мы будем связанными и предоставленными этому событию. Мы сопротивляемся. Возможно, это происходит, чтобы благодаря ситуации мы глубже осознали что- то или смогли научиться чему-то. Какая-то часть нас крепко держится за это или что-то хочет понять. У нас на самом деле все еще есть желание изменить ситуацию или улучшить ее. Поэтому внутри мы остаемся в распоряжении этой ситуации и испытываем соответствующие чувства.

3. Я не ухожу от обстоятельств, а остаюсь и выражаю свои эмоции. Благодаря этому я изменяю ситуацию, а с этим и свои чувства.

Пример: я предоставлен кому-то во время эксперимента. Заказчик хочет, чтобы я, как в семейных расстановках, был его заместителем и представлял его самого. Я сообщаю ему о своих чувствах. Он ощущает, что его поняли, и это трогает его настолько, что он бросается в слезы. После фазы слез он может снова свободно вздохнуть. Я как заместитель тоже чувствую себя свободнее. Мои эмоции изменились из-за того, что я высказал их в словах, а мои фразы привели к изменению личности этого человека и его ситуации.

Или: на работе шеф Густава обращается с ним, как с кем-то незначимым. Густав ощущает, что его не замечают. Когда он описал свое чувство шефу («Я чувствую, что Вы не замечаете меня»), шеф что-то осознал; он сожалел об этом, и изменил свое поведение по отношению к Густаву. Теперь Густав чувствует, что шеф полностью принимает его.

Или: Беате ощущает дисбаланс при контактах со своим парнем Хольгером. Она начинает выражать свое беспокойство в словах. Хольгер думает об этом и доходит до нового понимания. После этого Беате автоматически почувствовала себя лучше.

Если мы по-дружески — может быть, даже с улыбкой — сообщим о своих чувствах и одновременно оставляем другому человеку возможность как-то реагировать на это (чтобы не давить на него или не упрекать), мы можем увидеть в нем чудеса положительных изменений. Возможно, наш собеседник просто не осознавал того, что его поведение так неприятно другим людям, и своим уведомлением мы дали ему возможность понять это.

К сожалению для нас, люди из нашего окружения часто реагируют на подобные открытые сообщения о чувствах скорее противостоянием, оправданиями, отстранением или даже местью. Обратите внимание, не может ли эта реакция быть сопротивлением вашему, возможно, строгому, догматичному или просто неуважительному тону. Скорее всего, ваш собеседник почувствовал вашу убежденность и защищается от нее, используя противостояние. Не забывайте, ваше сообщение должно быть сформулировано в уважительной манере. Тогда есть больше шансов, что ваш собеседник откроется правде.

Если же вы вызываете в другом человеке сопротивление или не можете вести себя иначе, то, может, так и должно быть. Возможно, это столкновение является лучшим путем к равновесию. Допустите на некоторое время ссору и понаблюдайте, в каком направлении она развивается. Возможно, позже будет счастливый конец, а в ссоре вам в голову придет подходящая фраза, которая неожиданным образом изменит партнера? Следуйте за своими чувствами и в то же время наблюдайте за ними, не могут ли они обнаружить какие-то определенные взаимосвязи.

Если через определенное время в ваших отношениях ничего не изменится, то для разрешения ситуации вы можете обратиться к другим методам.

4. Я меняю тему, «переворачиваю игру» и энергично прошу своего партнера предоставить себя мне.

Недавно я лежал на террасе на солнце и хотел немного подремать. Двое соседских детей увидели меня и начали издавать разные громкие звуки. Вероятно, они хотели посмотреть, отреагирую ли я. Я слышал «Псссст», потом после перерыва еще раз «Псссст!» Видимо, они хотели, чтобы я открыл глаза и стал осматриваться — тогда они быстро спрятались бы (я так думаю). Я не реагировал, но был привязан своим внутренним вниманием к детям. Я был в их распоряжении. Тогда я услышал тихий голосок: «Просыпайся». Внутренне я сказал себе, что я больше не предоставлен детям, и попробовал прочувствовать эту установку. «Подъем!» — теперь было слышно чуть громче, и мое внимание снова стало приковано к детям, потому что их интерес в свою очередь был активно направлен на меня. Для меня было невозможно находиться в ситуации и не быть предоставленным ей. Но и возвращаться в дом я не хотел — я мог там насладиться покоем, но там не было солнца.

Я решил сказать что-то детям, открыл глаза, медленно встал и обернулся — детей не было видно (подтверждение моей догадки). Я прошел пару шагов в том направлении, откуда раздавались голоса, и отчетливо сказал: «Пожалуйста, вы можете оставить меня в покое и дать поспать?» Никакого ответа. Немного погодя я снова обернулся и пошел к своей кушетке. Прежде чем лечь, я еще раз посмотрел в направлении детей — и увидел маленькую голову, выглядывающую из-за угла. Я хотел подтверждения и спросил: «Да?» Ребенок отреагировал голосом, который вдруг стал звучать очень робко: «Да». И после этого я наслаждался покоем. Хоть дети и играли громко в саду, их внимание уже не было так направлено на меня; я смог постепенно отключиться и дать своим мыслям свободный ток среди детского шума.

Позже мне стало ясно, что я сделал: сначала (в своем якобы сонном состоянии) я был в распоряжении детей, а после моей четкой просьбы дети были уже в моем распоряжении.

5. Я меняю тактику: не я предоставлен ситуации, а вся ситуация с этого момента предоставлена мне.

Мы можем принять решение, что тайком будем рассматривать свое окружение в качестве заместителей. Мы говорим себе, что внутренне даем роли всем участвующим лицам, и наблюдаем, как они ведут себя по отношению к нам, и о чем это говорит нам. Самое большое освобождение я испытываю, когда даю людям вокруг себя одну и ту же роль: «Мудрая Вселенная». Каждый человек — это заместитель Мудрой Вселенной.

Я начинаю совершенно иначе смотреть на людей и наблюдаю театральную пьесу, которую ставит для меня Вселенная, и пытаюсь понять, что она хочет мне этим сказать. Я больше не борюсь. Я думаю о том, что эта проблема принесет мне какую-то пользу. Я смотрю, какие возможности обучения есть для меня в этой ситуации, и соглашаюсь со всеми формами поведения других людей. Я даже верю в то, что поведение людей имеет какую-то осмысленную взаимосвязь, которую я в данный момент еще не могу увидеть. Я могу положиться на то, что люди сами позаботятся о себе, что моя помощь нужна только тогда, когда меня конкретно об этом попросят. Я чувствую, что истина откроется сама собой. Время от времени я переживал то, что мне было уже знакомо из отношений с моими родителями. Теперь я мог использовать шанс и снова спросить себя, как теперь я понимаю ситуацию из прошлого. И тогда проявилось решение, которое раньше не было возможно, и это глубоко затронуло меня.

Часто бессознательно мы наделяем людей из своего окружения разными ролями: «Это то, что должно быть изменено», — или: «Это то, чему нужна помощь». Насколько иначе мы ощущаем себя, если даем всему окружающему роль «Мудрая Вселенная». Существует нечто, что знает больше меня, — это Вселенная. И она в совершенстве всем управляет, с особым чутьем и знаниями, которыми я не обладаю. Однако я могу научиться.

Так что, если я сознательно наделяю своего собеседника подобной новой ролью, я сразу же избавляюсь от своих неприятных чувств! Возможно, я тут же обнаружу, что мне хочет сообщить поведение другого человека.

Иногда я чувствую — поскольку теперь я наблюдаю с совсем другой позиции, — что мое окружение внезапно меняется и тоже совершенно по-другому реагирует на меня. В такой момент я понимаю, что все эти люди действительно были в моем распоряжении и отражали мою позицию. Помните: благодаря такому способу наблюдения мы влияем на то, что видим.

6. Я вижу смысл в том, как все есть сейчас, и поэтому могу полностью принять и признать это. Оно безупречно в такой форме, в какой есть. Не играет никакой роли, предоставлен я чему-то или нет.

У меня нет объяснений для шестого метода.

Все совершенно, таким, какое оно есть. В этом знании заключена свобода.

«Здесь и сейчас, ты и мир — совершенны!» (Франк Арджава Петтер).

«Мудрец соглашается с миром в таком виде, в каком есть, без страхов и без намерений» (Берт Хеллингер).

«Если осознать текущий момент как часть единства, то больше нечего делать, и нечего достигать» (Тсунетомо Ямамото).

«Оно такое, какое есть», — говорит Любовь и улыбается...

Я возвращаюсь к примерам, которые оставил без ответов в начале.

Как Себастьян может решить свою проблему с руководителем хора с помощью шести возможностей?

•  Он чувствует дисбаланс, но не сопротивляется этому. Он просто предоставляет себя и свои эмоции в распоряжение другого человека, а так же и все остальное.

•  Он уходит из хора и может внутренне сказать себе: «Я уважаю его таким, какой он есть, и больше не предоставляю себя этой ситуации».

•  Он разговаривает с руководителем хора, рассказывает ему о своем чувстве и благодаря этому дает ему шанс понять, что чувствуют другие участники хора. Если руководитель после этого изменит свое поведение, неприятные эмоции Себастьяна исчезнут.

•  Он мужественно и открыто рассказывает о своих чувствах и просит руководителя и других участников хора о том, чтобы они считались с ним и более дружелюбно улаживали в будущем такие разногласия.

•  Внутренне он представляет себе, что руководитель хора и другие участники представляют собой «Мудрую Вселенную», и наблюдает за тем, что поведение этих людей может рассказать ему. Это послание поможет ему лучше понять общую ситуацию и свои собственные чувства.

•  Себастьян понимает, что все совершенно в той форме, в какой оно есть. Он чувствует много гармоничных взаимосвязей, ощущает, как все идеально подходит друг другу, понимает, кто чему может научиться благодаря этой ситуации, осознает, что сам не обязательно должен что-то менять. Он не играет никакой роли вне зависимости от того, предоставлен он чему-то или нет. Он просто певец — душой и телом. Если его спросят о чем-то или попросят о помощи, само собой разумеется, он будет готов помочь.

Как Кристиана может разрешить свою дисгармонию с Харальдом?

•  Она продолжает чувствовать дисбаланс, но не сопротивляется ему. Она просто располагает своими чувствами и оставляет все остальное Харальду.

•  Всякий раз, когда при контакте с Харальдом она чувствует себя нехорошо, она с любовью отстраняется, принимает это, как есть, больше не предоставляет себя этому и переключается на что-то другое.

•  Она говорит с Харальдом о том, что чувствует. Возможно, благодаря этому он что-то поймет и в нем произойдут изменения — и одновременно с этим у Кристианы изменится восприятие чувств.

•  Она просит Харальда о любезности. Он предоставляет себя ей — это перемена тактики.

•  Кристиана внутренне представляет себе, что Харальд является заместителем «Мудрой Вселенной», и наблюдает за его поведением. Возможно, есть что-то, что может помочь ей в ее личных проблемах в данный момент? Может ли она приблизиться к пониманию своей собственной задачи через его поведение?

•  Она признает, что все совершенно в такой форме, в какой есть. Она чувствует много гармоничных взаимосвязей, ощущает, как все идеально подходит друг другу, понимает, кто чему может научиться благодаря этой ситуации, осознает, что сама не обязательно должна что- то менять. Она не играет никакой роли вне зависимости от того, предоставлена она чему-то или нет. Она просто его девушка — душой и телом. Если ее спросят о чем-то или попросят о помощи, само собой разумеется, она будет готова помочь.

Как я могу поступить с участниками группы, которые не могут сразу понять мои объяснения?

•  Я продолжаю чувствовать дисбаланс — но я не сопротивляюсь этому. Я просто предоставляю себя, свое чувство и все остальное им в распоряжение.

•  Каждый раз, как только я начинаю плохо себя чувствовать при объяснении, я сразу прекращаю это, дружелюбно ухожу внутрь себя, принимаю это таким, какое оно есть, больше не нахожусь в распоряжении этого вопроса и жду, пока не получу приглашение говорить дальше или нового вопроса.

•  Я рассказываю участнику группы о том, что ощущаю дисбаланс, и спрашиваю его, не видит ли он связи. Не чувствует ли он себя плохо? Может быть, он что-то не может понять из моих объяснений? Нужно рассказать еще раз другими словами? Возможно, собеседник благодаря этому придет к какому-то пониманию или осмелится переспросить о чем-то, и при дальнейшем общении мне уже будет легче.

•  Я делаю вид, что потерял нить разговора, и прошу участника группы рассказать мне, что он понял из того, что я уже сказал. В этот момент уже он начинает что- то объяснять мне. Тактика изменилась. Возможно, на основе его суждений я смогу сделать какие-то выводы насчет своих эмоций, которые присутствуют во мне во время разговора с ним? Или я узнаю, какие формы разъяснения он использует, и потом применю их в его адрес, чтобы он смог лучше понять меня.