Операция «У Лукоморья…» Шелонин Олег

– Ну и что ему от меня нужно?

– Он хочет… – начал Трус.

– Из посада тебя вытурить,– закончил Балбес, успевший справиться с гузкой, и перед глазами Ильи вновь возникли его задние конечности. На этот раз Балбес схлопотал в пятак.

– Ты его не слушай,– проникновенно сказал Бывалый, потирая зашибленный кулак,– он у нас от рождения такой дурной, вечно все путает. Кощей тебя в гости приглашает. Пойдешь?

– Не, мне лень. Если я ему зачем-то надобен, пусть сам сюда топает. Так ему и передайте.

Бывалый сердито шикнул на Балбеса, в очередной раз пристраивающегося к столу:

– Дать бы тебе по рогам, губошлеп несчастный.

Балбес виновато молчал, шаря по столу руками в поисках чарки. Это было нелегко, так как глаза его съехались к переносице и сфокусировались на пострадавшем пятачке.

– А вот это правильно,– поддержал Балбеса Илья.– Что мы все о делах да о делах? Давайте лучше выпьем да в картишки перекинемся. Идет?

– Идет! – радостно загомонили черти, и вновь зазвенели кубки, наполненные медовухой.

– Разбирай стол! – скомандовал капитан. Черти быстро сдвинули посуду в сторону, освобождая место для игры, и даже скатерть завернули, чтобы крошки не мешали. Заново рассевшись в кружок, черти перемигнулись, и в руках Труса появилась замусоленная колода карт, которую он ловко начал тасовать.

– На что играем, на интерес или на щелбаны? – подался вперед Трус. Карты резво прыгали в его мохнатых пальцах.

– На щелбаны пусть пацаны играют, а мы из пеленок уже выросли.

– В дурачка?

– В очко,– отчеканил Илья.– А ну дай-ка сюда карты. Выдернув колоду из рук Труса, капитан внимательно рассмотрел ее и небрежно отшвырнул в угол горницы.– Так я и думал. Еще играть не начали, а уже шельмуете, черти.

– Ты че? – возмущенно вскинулся Трус и тут же выпал в осадок под холодным взглядом капитана.

– Крапленые. За дурака меня держите?

– А нам сказали, что ты Иван-дурак,– простодушно сообщил Балбес.

– Поумнел ваш Иван за три года странствий,– усмехнулся Илья. «Глюки у меня или не глюки, а побратима подводить не будем,– подумал он.– Раз уж они все меня за Ивана принимают – так тому и быть».– Играем моими,– коротко бросил капитан, доставая из кармана непочатую, купленную им накануне операции, колоду, щелчком отправив ее к Трусу.

Черт, съежившись под пристальным взглядом Ильи, тем не менее рискнул пискнуть:

– Я тоже проверю.

– Проверяй, колода чистая,– усмехнулся капитан. «Только вам это теперь вряд ли поможет,– подумал он,– сами напросились».

Трус распечатал колоду, открыл веером карты и замер, выпучив глаза.

– Крапленые? – настороженно поинтересовался Бывалый.

– Не крапленые, меченые, наверно,– предположил Балбес.

Трус молчал, уставившись в карты. Глаза его готовы были выскочить из орбит. Бывалый не выдержал и, обогнув стол, заглянул Трусу через плечо, судорожно вздохнул и застыл с открытым ртом. Балбесу тоже стало любопытно, и он присоединился к своим приятелям. Так как узкие кошачьи зрачки его по-прежнему изучали переносицу, Балбесу пришлось втиснуться между болотной братией и ткнуться рогатой мордой прямо в руки Трусу.

– Продай! – взметнулся он вверх, ошалело тряся головой. Трус и Бывалый, сбитые рогами Балбеса, улетели под стол.

– Подари!

– Презентуй! – донеслись оттуда их вопли.

– Фигушки, выиграйте,– предложил Илья.

– Согласны! – заорали черти, осторожно собирая разбросанное по полу сокровище. Этот процесс занял у них много времени, так как на картах было изображено такое, что черти не могли от них глаз оторвать, глотая обильно набегающую слюну.

– Какая грудь!

– А талия, попка!

– Мужики! Вы только на семерку пик гляньте… о-о-ой… не могу…

Наконец карты были собраны, и потные, тяжело дышащие черти заняли свои места за столом.

– Кто банкует? – Трус дрожал от нетерпения, бережно тасуя карты.

«Плохо дело,– огорчился Илья.– Если в моих фантазиях порнография ноу-хау, пора жениться. Старею».

– До туза,– коротко скомандовал он. Туз выпал сразу, с первого же захода, и аккуратно лег перед Трусом.

– Я банкую! – ликующе завопил черт. Балбес и Бывалый радостно потирали руки, перемигиваясь и хлопая друг друга по спине. Трус уже снова тасовал, готовя раздачу.

– Не суетись, рогатый. Сначала скажи, что ставить будешь.

– А все, что захочешь,– не задумываясь, пообещал Трус. Похоже, мысли о проигрыше он не допускал.

– Самогонный аппарат.

– Идет. А что это такое?

– Потом объясню, сдавай.

Трус дал сдвинуть колоду, ловко подсек ее, и первые карты легли перед игроками.

– Еще? – поинтересовался Трус.

– Разумеется.

Вторая карта скользнула по столу к капитану. Отхлебнув медовухи, Илья взял карты. Восьмерка треф и дама червей.

– Еще? – Трус в предвкушении облизнулся. Узловатые пальцы, покрытые черной шерстью, уже вытягивали очередную карту. По раскладу она просилась сама, но Илья почуял подвох. Что-то насторожило его.

– Себе,– аккуратно положив карты на стол рубашками кверху, скомандовал капитан.

Балбес и Бывалый разочарованно вздохнули, но Трус не расстроился.

– Очко,– радостно сообщил он, даже не взглянув на свои карты. Роскошные брюнетки, томно изгибаясь, игриво смотрели на Илью с десятки бубей и туза червей. И тут до него дошло.

– А с чего это наш червонный туз колер сменил? Насколько я помню, он всегда был блондинкой.– Молниеносно выхваченный из-за пояса тесак вонзился в тяжелые дубовые доски. Крестообразная рукоятка завибрировала перед пятачками отшатнувшихся чертей, и карты приняли свой первозданный вид. Червонный туз превратился в пиковую даму, а бубновая десятка в крестового валета.

– Иван, убери ножик,– заныли черти, испуганно косясь на рукоятку тесака.

– Порезаться боитесь?

– Боимся,– вякнул Трус.

– Ладно,– усмехнулся капитан, выдергивая тесак из столешницы и убирая его в ножны.– Жарковато что-то стало.– Илья расстегнул гимнастерку, и массивный серебряный крест, выскользнув из-под камуфляжки, закачался на его широкой груди. Тут уж чертей совсем скрутило.

– Убери, Иван!

– Так вы же в Бога не верите,– засмеялся Илья.

– Оно конечно… не верим,– заерзал Бывалый,– но все равно неуютно.

– Добро,– запахиваясь, согласился Илья,– но чтоб без баловства у меня, а не то…

– Мы согласны, согласны,– загалдели черти.

– Да, кстати, интересно, а у меня-то что? – Илья перевернул свою взятку. Девятка бубей и семерка пик.– Банк сорван, господа. Еще есть желающие испытать судьбу?

– Я, я хочу.– Отпихнув в сторону Труса, Балбес поспешил занять место напротив Ильи.– Чего с меня потребуешь?

– Да что с тебя взять? – махнул рукой Илья.– Поможешь корешку аппарат мастерить, дровишек натаскаешь, может, еще чего по мелочи… да там видно будет. Идет?

– Идет,– решительно мотнул рогами Балбес.– Раздавай.

Илья улыбнулся, отхлебнул в очередной раз из кубка, не спеша потер руки, осторожно массируя подушечки пальцев, заодно проверяя их чувствительность. Выровняв колоду, быстро разделил ее на две части, свел углами вместе и с треском замешал.

– Главное,– пояснил он Балбесу,– это хорошо затасовать карты. Чтобы исключить жульничество.

Черти, затаив дыхание, следили за руками капитана, в которых с неуловимой для глаз скоростью мелькала заветная колода. Продемонстрировав гостям десять способов замешивания карт, среди которых не было ни одного честного, Илья позволил Балбесу сдвинуть колоду на нужном ему месте, и игра началась.

– Еще! – потребовал черт, получив валета и короля. Илья скормил ему еще два очка.

– Еще! – Копытца Балбеса от нетерпения выбивали под столом чечетку.

– Еще так еще,– согласился капитан, и очередной валет перекочевал в руки Балбеса.

– Давай еще,– сатанея от этой мелочевки, прорычал черт, и последний валет скользнул ему в руки. Балбес так долго шевелил губами, подсчитывая очки, что Илье даже захотелось помочь ему, но он сдержал этот порыв. Наконец Балбесу удалось подбить баланс, и его поросячья мордочка застыла в глубокомысленном раздумье. Брать или не брать? Вот в чем вопрос. Двенадцать очков не лезут ни туда, ни сюда. Однако долго думать Балбес, похоже, не любил и, решительно тряхнув рогами, потребовал добавки. Добавку он тут же получил.

– Перебор,– сочувственно проинформировал Балбеса капитан, вытряхивая из колоды туза.– К барьеру, сударь! Ваша очередь.

Бывалый в смятении посмотрел на Труса. Тот растерянно пожал плечами. С видом приговоренного, взбирающегося на эшафот, Бывалый водрузился на скамью:

– А с меня что потребуешь? Тоже дровишек понатаскать?

– Нет. Тебе будет особая задача.

– Какая?

– Морду Кощею набить.

– Кощею?

– Кощею… Нет, ну если боишься, то не надо.– Илья со вздохом постукал колодой карт по столу, выравнивая закраины, и принялся упаковывать ее в картонный футляр.

– Это я-то побоюсь? Да я… я… даже если выиграю, все равно морду ему набью. Сдавай!

– Наш человек! – Илья восхищенно треснул Бывалого по плечу.– Дарю. От всей души дарю. Один черт вам ее у меня не выиграть.

– Это почему? – Бывалый трясущимися руками принял заветную колоду.

– А вот смотри.

В хмельном угаре бравому капитану было море по колено, и в руках у него оказалась точно такая же колода карт.

– Ну заказывай. Какую карту тебе достать?

Бывалый ошарашенно переводил взгляд с одной колоды на другую.

– Семерку крестей,– потребовал Трус, быстрее других сообразивший, в чем дело.

– Нет проблем.

Верхняя карта оказалась крестовой семеркой.

– Даму пик.

– Извольте.

Капитан перевернул колоду и сдвинул ее веером. На изумленных чертей, призывно улыбаясь, смотрели тридцать пять жгучих брюнеток, томно обмахиваясь прозрачными веерами, абсолютно не скрывающими пикантных подробностей их роскошных тел.

– Совсем забыл, первая-то карта какая была?

– Семерка крестей,– нервно икая, проблеял Балбес, автоматически поднимая отдельно лежащую карту.

– Не может быть, а мне показалось, это тоже дама пик.

– Это жульство! – возмутился Балбес, швыряя на стол тридцать шестую пиковую даму.

– Вы колдовством, а я естеством,– развел руками капитан.

– Мужики, нас надули,– ахнул Бывалый.

– Бей его! – храбро пискнул Трус, ныряя под стол.

– Меня? – радостно удивился Илья.– Ну держись, нечисть, щас я вам хари чистить буду.

Стол с грохотом отлетел в сторону, и капитан азартно ринулся в бой.

– Поглядим, на что вы способны! Вас в аду карате обучали?..

Бывалый согнулся пополам.

– А айкидо?..

Мохнатое тело Балбеса смело Бывалого за порог.

– Надо же… чему вас там только учат?

Вечер явно удался: с выпивкой, закуской, песней, а теперь еще и с мордобоем. Грех жаловаться.

– Так их, так, Иванушка! – Медведица в восторге била себя по мохнатым ляжкам, наблюдая, как ее ненаглядный гоняет чертей по подворью.– Гони их в шею!

Все этапы баталии Василиса наблюдала в разных ракурсах, переводя взгляд со своего ручного зеркальца на трюмо, сбежавшее от Кощея. Зеркала исправно вели трансляцию, переговариваясь шепотом.

– Знала б ты, сестричка, как он мне надоел, плешивый черт. То так свои кости передо мной выставит, то в позу станет такую, что пнуть хочется!

– Не завидую. Мне вот с Василисой повезло. Пока она в медведицу не превратилась, так ее отражать одно удовольствие было.

– И уж чего я только не придумывало, чтоб ему, черту старому, не показывать что не нужно. И щит магический, и место, похожее на то, что он просит, да не то…

Пока подруги предавались воспоминаниям, баталия стала подходить к концу, но результаты ее перестали радовать Василису. Вместо того чтобы гнать нечистую силу с подворья, как желала того ее душа, Иван действовал с точностью до наоборот. Черти явно хотели удрать, а он их не пускал. Напрягая все свои силы, избранник Василисы тащил упирающегося Труса и Бывалого за рога в горницу. Балбес уже поджидал их там, связанный по рукам, рогам и копытам. И, что примечательно, своим же собственным хвостом.

Увидев разгром, царивший в горнице, Василиса ахнула:

– Если так дальше дело пойдет, то наших запасов на три ночки не хватит. Никита Авдеевич, Матрена!

К медведице поспешили пепельно-серая рысь и пестрый петух.

– Что приказать изволите, государыня?

– Если на каждую ночку такой стол собирать будем, надолго нас хватит?

– Выдюжим, государыня, не сумлевайся. Лишь бы Ваня выдюжил, а запасы у нас хорошие, Чебурашка расстарался. У него учет – о-го-го! – Рысь протяжно зевнула.

– Ладно, иди, кормилица, отдыхай… Да, а почему я Чебурашку не вижу?

– Так в посаде он остался, хозяйка,– кукарекнул Никита Авдеевич.

– Как в посаде? – ахнула Василиса.– Почему не доложили?

– Расстраивать тебя не хотели,– вздохнул петух.

– Но зачем? Почему? – взревела расстроенная до слез медведица.

– Дык какой я, говорит, домовой, если вверенное мне ценное имущество на растерзание нечисти оставлю?

– Вот дурачок, ведь прибьют его там,– застонала медведица,– где я другого такого найду?

– Да,– согласился петух,– такие домовые раз в сто лет рождаются. Ну да ничего, если эту ночь переживет, я его завтра силком за уши вытащу,– успокоил дядька Василису.

– Ты уж постарайся, Никита Авдеевич,– вздохнула медведица, горестно уставившись в трюмо. А оно показывало что-то уж совсем непонятное. Повязав чертей, Иван с грозным видом что-то им внушал, сопровождая свою речь странной жестикуляцией.

– Ну что, мужики? Разберемся? – Илья сделал серьезное лицо, склоняясь над лежащими вповалку чертями.– За базар отвечать придется. Вот ты…– «Коза» из мизинца и указательного пальца левой руки ткнулась в сторону Труса.

– А что я? – шарахаясь от страшной «козы», проблеял Трус.

– О чем думал, когда за стол садился? Карточные долги священны. Самогонный аппарат продул – и в кусты? У нас братаны за меньшее убивали.– Илья сорвал с шеи крест и поднес его к самому пятачку насмерть перепуганного черта.

– Да будет тебе аппарат!!! – заверещал Трус.

– До рассвета,– строго сказал Илья,– не то счетчик включу.

Трус не знал, что такое счетчик, но на всякий случай испугался еще больше и предложил два аппарата, но уже без счетчика. Илья торговаться не стал и гордо отказался от взятки.

– Ну а ты… – Капитан повернулся к Балбесу.

– Наколю, нарублю, помогу… – выпучив от усердия глаза, отрапортовал черт.

Бывалый не стал ждать своей очереди:

– Как увижу, сразу по роже – хрясть!

– Вам когда Кощей стрелку забил?

Черти растерянно переглянулись.

– Ну, встречу когда назначил? – рассердился на бестолковых собеседников Илья.– Должны ж вы отчитаться за наезд.

– Так… завтра поутру… – Бывалый недоуменно хлопал глазами.

– Вот завтра поутру и хрястнешь, а до утра своим корешам поможешь долги возвращать.– Илья отвязал хвосты чертей от их рогов и копыт.– За работу, мохнатые! И чтоб крутились как черти!

Балбес пулей вылетел из горницы, и вскоре с площади раздался торопливый стук топора. Бывалый поскреб пятерней между рогов, задумчиво посмотрел на Труса и присоединился к Балбесу.

– Ну а ты что стоишь? – грозно насупил брови Илья.

– Пощади,– бухнулся на колени Трус,– все сделаю, ну все… только не знаю я, что за аппарат это такой диковинный.

– Так бы сразу и сказал. У нас ведь как: не можешь – научим, не хочешь – заставим. Давай к столу. Перетрем это дело.

Илья поднял опрокинутый стол, черт установил лавки, и под мерный стук топоров Илья принялся что-то чертить острием тесака по гладкоструганой столешнице. Ни черт, ни Кощей, ни даже Василиса Премудрая, таращившаяся в этот момент в зеркало в попытке понять, что там еще задумал ее ненаглядный, не подозревали, что этой ночью в посаде рождается эпохальное открытие, которое перевернет Кощеево царство с ног на голову.

– Никита Авдеевич, не пойму я что-то.– Медведица в крайнем недоумении уставилась на воеводу.– Ведь он же их побил. Ну, вытолкал бы взашей, да и дело с концом. Что он от них еще хочет?

– Обасурманился Ванька.– Петух величаво вышагивал по полянке, бросая сердитые взгляды на зеркало.– Ты гляди-ко, зорют все подряд… Вона… главный чан с твоей кухни приволокли. А дров-то… мать честная. Весь частокол с северной стены разворотили… Вот что, Василиса, не обижайся, хоть и жених он твой, но завтра поутру я его поучу уму-разуму. Дай ему волю, он весь посад по бревнышку раскатает.

– Поучи, дядя, поучи,– шмыгнула носом медведица.– Представляю, каково там Чебурашке… с его-то домовитостью…