Потому что люблю Линден Кэролайн
– О Боже! – Эванджелина глубоко вздохнула. – Очень мало. Что она тебе про него рассказала?
Джоан поспешила уточнить:
– С ней я никогда не встречалась. Но мне говорили, что Тристан Берк обошелся с ней бессердечно. Я задаюсь вопросом, может ли это быть правдой. Мужчину, который жестоко обращается со своей тетей и кузинами, нельзя считать добрым, не так ли?
– Жестоко! – Эванджелина скептически хмыкнула. – Мэри Берк – желчная женщина и всегда была такой. В молодости она была красавицей, но лучших женихов отталкивал ее характер. Она вышла замуж за Эдуарда Берка, красивого мужчину, хотя и самого скучного человека на всем белом свете. Для ее семьи это был шаг вверх. Возможно, ты помнишь, что я говорила про отца нынешнего лорда Берка? – Джоан кивнула. – Он был настолько же обаятельным и общительным, насколько его старший брат был степенным и замкнутым. Мэри относилась к брату мужа очень неодобрительно. Она считала, что он плохо кончит, и не делала из своего мнения секрета. – На лицо Эванджелины набежала тень. – И думаю, она была права. Но главным преступлением Колина Берка в глазах Мэри было то, что он женился на богатой наследнице. Большая часть состояния Тристана Берка досталась ему не от отца, а от деда по материнской линии.
– Это означает, что даже будучи маленьким мальчиком он был богаче своего дяди, – в раздумьях сказала Джоан.
– Лорд Берк очень похож на своего отца, так что она все равно бы его невзлюбила. Тем не менее я уверена, что его богатство больно задевает ее гордость.
– Значит, вы считаете, что не стоит доверять тому, что она говорит про лорда Берка?
Эванджелина поморщилась.
– Если уж на то пошло, я бы придерживалась мнения, противоположного ее словам, о ком бы она ни говорила, – о лорде Берке или о ком-то еще.
Это представляло ситуацию в совершенно ином свете. Мало того, что лорд Берк лишился родителей, будучи ребенком, он, по-видимому, был прав, когда говорил, что тетя и кузины его ненавидят. Джоан повертела в руках ложку. Конечно, если они так холодно с ним обращались, ему простительна некоторая жесткость. Если об их обращении с ним можно судить по манерам мисс Берк, которые она продемонстрировала в магазине шляпок, то, пожалуй, можно оправдать и его ненависть. Но все же выгнать тетку и кузин из их дома…
– Леди Берк стеснена в средствах?
Мисс Берк была одета очень изысканно, но ее наряд мог быть куплен в кредит. Если они остались без места, где жить, им, должно быть, очень тяжело.
– Сомневаюсь, – ответила Эванджелина с удивлением в голосе. – У Берков всегда были деньги, и покойный лорд Берк был менее всего склонен к расточительности.
Джоан кивнула. Это не исключало сентиментальной привязанности к дому, о которой утверждала мисс Берк, но все-таки поведение лорда Берка вряд ли можно было назвать жестоким.
В дверь негромко постучали, и в комнату вошел Смайт с двумя коробками от цветочника. Эванджелина развязала веревку, которой была перевязана коробка, и удивленно воскликнула:
– О-о! Интересно, кто мог это прислать?
Джоан не отреагировала на ее риторический вопрос: она была занята, развязывая ту коробку, которая предназначалась ей. Ей доводилось получать букеты, но в последний раз это случилось несколько лет назад, в ее второй сезон. И те давние ромашки не шли ни в какое сравнение с цветами, которые она получила сейчас. В коробке лежало несколько арумских лилий на длинных стеблях. Их изысканная простота настолько поразила Джоан, что некоторое время она молча взирала на них.
– Арумские лилии, – сказала Эванджелина. – Как экзотично!
– Они прекрасны, – выдохнула Джоан, подняла один цветок, чтобы рассмотреть его поближе.
– Я вижу, лорд Берк знает толк в цветах, – заметила ее тетя.
Эванджелина достала из своей коробки, в которой лежал букет великолепных тюльпанов, карточку. Джоан положила лилию обратно в коробку и тоже достала карточку.
«Надеюсь, Вы доставите мне удовольствие наслаждаться Вашим обществом на прогулке через два дня от сегодняшнего. Будьте готовы выйти рано. Обещаю, что прогулка стоит ожидания.
Берк».
Джоан несколько мгновений боролась с собой, чтобы ее лицо не расплылось в довольной улыбке. Возможно, лорд Берк для нее непостижим, но прислать цветы – ведь это должно кое-что значить? У него совершенно не было в этом необходимости, ведь он же за ней не ухаживает… или ухаживает? Будь цветы и приглашение на прогулку получены от кого-то другого, это можно было бы истолковать как ухаживание, но когда дело касалось лорда Берка, было невозможно сказать что-то определенное.
Эванджелина протянула Джоан карточку, которая была в ее коробке.
– Он просит, чтобы я разрешила тебе послезавтра поехать с ним кататься. Я разрешаю – если, конечно, ты этого хочешь. Но если я тебя неправильно поняла и ты не хочешь с ним ехать, то, дорогая, я охотно готова взять на себя вину за твой отказ.
Джоан закусила губу. Записка лорда Берка, адресованная Эванджелине, была лишь немного длиннее, чем записка для нее, но более вежливой. Тристан Берк благодарил леди Кортни за чай и просил разрешения вывезти Джоан покататься. Похоже, он может быть джентльменом, если захочет. Но что он имеет в виду под этим своим «прогулка стоит ожидания»? Что он запланировал? Она вернула записку тете.
– Он в самом деле говорил что-то про прогулку в коляске, но я думала, он об этом совершенно забыл.
Эванджелина посмотрела на племянницу лукавым взглядом. Джоан поджала губы.
– Даже сейчас он не назвал определенного времени, просто написал слово «рано». Что это значит? Он что, собирается заявиться сюда до рассвета с каким-нибудь безумным планом поехать, например, в Гринвич?
– Ни в коем случае, – заявила Эванджелина. – Твой отец меня убьет.
– Ну, если бы он меня пригласил, а потом не приехал, это было бы вполне в духе друзей Дугласа. Два дня – это довольно большая задержка.
– Я думаю, что он придет. Его же никто не заставлял просить разрешения отпустить тебя на прогулку. – Видя, что Джоан собирается возразить, она быстро добавила: – И не говори, что его заставил Дуглас. Твой брат в сотне миль отсюда. Кроме того, лорд Берк не похож на человека, который охотно подчиняется приказам.
Это было верно подмечено.
– Но это не означает, что он потом не пожалеет, что пригласил меня.
Эванджелина только улыбнулась.
– Пожалуй, тебе стоит украсить ту новую шляпку. Просто на всякий случай.
После этих слов тети Джоан почему-то почувствовала обеспокоенность. Возможно, мистеру Сальваторе хватит двух дней, чтобы дошить и прислать ей еще одно новое платье, но у нее нет приличной шляпки. А отправляться на предстоящую прогулку в старой шляпке, которая ей не шла, Джоан почему-то не хотелось.
– Я не знаю, как сделать, чтобы я в ней не казалась высокой.
– Но ты и есть высокая, – резонно заметила ее тетя. – Как ты собираешься это скрыть?
– Ясно, что этого не скроешь, – с тоской сказала Джоан. – Но я не хочу надевать шляпку, в которой буду казаться совсем уж огромной.
Эванджелина рассмеялась.
– Огромной! Скажешь тоже. Ты вовсе не слишком высокая, просто стояла рядом с неподходящими людьми.
– Да, по сравнению с вами я не кажусь высокой, но рядом со всеми остальными – кажусь.
– Только не рядом с лордом Берком. – Джоан метнула на тетю недовольный взгляд. Эванджелина постаралась принять невинный вид. – Но это правда! Он выше тебя по крайней мере дюймов на пять или шесть. Ты можешь надеть мои шелковые туфельки с бусинками, они на хорошем каблучке, но ты все равно будешь ниже его ростом.
– Не все должно крутиться вокруг лорда Берка! – пробурчала Джоан. Хотя она была бы не прочь надеть такие туфельки, как те шелковые, цвета слоновой кости, и если в них она, по всей вероятности, сможет танцевать только с одним кавалером – с лордом Берком, – пожалуй, они стоят такой жертвы.
Джоан встала и взяла букет.
– Я пойду скажу Полли, чтобы поставила цветы в воду, и сразу займусь шляпкой. – И направилась к двери.
Тетя напутствовала ее вслед:
– Проследи, чтобы она подобрала подходящую вазу. Лилии очень высокие. – Джоан украдкой покосилась на тетю через плечо и увидела, что та поднесла к носу розовый тюльпан. – Похоже, лорд Берк любит все высокое, – добавила Эванджелина почти небрежно.
– Тетя, вы неисправимы!
Эванджелина усмехнулась.
– Я знаю. Только не рассказывай своей матери.
Джоан покачала головой и снова пошла к двери, но в это время в комнату вошел дворецкий с несколькими письмами. Джоан подождала, пока Эванджелина разберет почту.
– В основном приглашения, – заметила тетя.
Она отложила несколько писем и открыта одно.
Джоан старалась не подсматривать, но потом узнала на конверте почерк отца и перестала делать вид, что не смотрит.
– Это от папы!
– Да, от него. И здесь внутри письмо для тебя.
Тетя протянула ей письмо поменьше, запечатанное печатью и вложенное в первое. Джоан схватила письмо, распечатала и начала читать. В комнате стало тихо.
Отец писал, что они остались в Бате. Пока они туда доехали, мать очень устала, и когда ее силы восстановились настолько, что она смогла продолжить путешествие, попросила мужа изменить планы и не ехать до самого Корнуолла. Погода в Бате стояла прекрасная, и они почти каждый день выходили на прогулку. Благодаря сельскому воздуху состояние легких леди Беннет, кажется, стало улучшаться. Они арендовали дом на Кресенте и проводили дни очень тихо, хотя леди Беннет надеялась, что, когда ее здоровье восстановится, она сможет бывать в обществе. Отец настаивал, чтобы она каждый день посещала горячие ванны, и воды пошли ей очень на пользу. Тон отцовского письма был легким и немного насмешливым, и Джоан, читая его, невольно расслабилась. Со дня отъезда ее родителей прошло две недели, и она почувствовала, что отец уже намного меньше тревожится за здоровье матери, чем раньше. А мама, должно быть, в самом деле поправляется, если у нее находятся силы спорить с отцом по поводу горячих ванн.
– Маме гораздо лучше! – сказала Джоан, складывая письмо. – У меня от сердца отлегло!
Эванджелина улыбнулась.
– Хорошая новость: твой отец пишет, что, возможно, они вернутся в течение месяца.
– Так скоро? – Джоан не хотелось думать о том, что это означает для ее прогулок в парке с лордом Берком. – Должно быть, доктора очень уверены. Я думала, папа будет настаивать, чтобы она не возвращалась в Лондон до конца этого года.
Эванджелина, склонив голову, сложила письмо.
– Да, твой отец всегда очень заботился о ней, и в данном случае это разумно.
Когда родители вернутся, Эванджелина уедет. Джоан посмотрела на тетю. Всего две недели назад она ее едва знала, а теперь чувствовала с ней глубокое родство. Ей будет не хватать тети с ее нестандартными взглядами и легким характером.
Она снова направилась к двери, но на пороге помедлила.
– Надеюсь, что Луи снова придет. И сэр Ричард, если вы хотите его видеть. Я уверена, мама не стала бы возражать.
В конце концов, мать же разрешила Эванджелине сюда приехать. Джоан говорила себе, что, если маленькую собачку приведут ненадолго в гости, это никому не повредит, а сэр Ричард вел себя совершенно безупречно, лучшего и желать невозможно.
Лицо Эванджелины смягчилось.
– Спасибо, дорогая, большое спасибо.
Глава 18
Если не считать записки, присланной в коробке с лилиями, лорд Берк больше вестей о себе не подавал. Джоан была уверена, что на его обязательность не стоит рассчитывать, но в то утро, о котором он говорил, она проснулась раньше обычного и, вместо того чтобы еще поспать, встала и оделась. Самой себе она объяснила это тем, что так ее не застанут врасплох. И еще тем, что, может быть, сэр Ричард снова привезет Луи. Да и вообще, вставать рано – полезно для здоровья. Можно прогуляться в парке с Абигайль или уговорить Эванджелину отправиться на Пиккадилли в поисках новых украшений для шляпки. Конечно же, она не собиралась проводить весь день в ожидании Тристана Берка, но и допускать, чтобы он приехал и застал ее неготовой, она тоже не была намерена.
И оказалось, что Джоан сделала все правильно: едва она успела закончить завтрак, как с улицы донесся стук колес подъезжающего экипажа. Экипаж остановился перед их домом. Джоан так быстро поставила чашку на блюдце, что чуть было ее не разбила. Она вскочила из-за стола и поспешила в холл: нужно было перехватить Смайта раньше, чем он отправит лорда Берка – если, конечно, это был он – прочь.
Дворецкий только что открыт дверь, и на пороге возник этот несносный тип.
– Я приехал за мисс Беннет, – сказал он.
Джоан не могла не отметить, что он выглядел очень бодрым для столь раннего часа. И невероятно привлекательным. Ее снова поразило, насколько же он красив, особенно когда не ставит цель вывести ее из себя. Косые лучи утреннего солнца, казалось, еще больше подчеркивали ширину его плеч, резче обозначали точеные черты лица.
Смайт оглянулся. От неодобрительного выражения его лицо казалось застывшим. Он видел, как она выбегала из комнаты для завтраков, и теперь ждал от нее распоряжения. Джоан сдержала импульсивное желание броситься вперед и сумела войти в холл плавной, грациозной походкой – так, как вошла бы ее мать.
– Доброе утро, сэр, – сказала она с подобающим реверансом. – Вы были правы, когда сказали, что приедете рано.
Его лицо озарилось улыбкой. Сегодня ямочка на щеке была особенно заметна.
– Большие приключения требуют некоторого времени.
– Большие приключения?
В ответ он только кивнул:
– Вы готовы ехать?
Боже правый, большое приключение! Что бы это значило? Он, как обычно, повел себя не так, как она ожидала. И как обычно, это ее невероятно заинтриговало.
– Мне нужна только одна минутка.
Джоан поспешила наверх одеться. Пока она застегивала на все пуговицы жакет-спенсер, ее пальцы немного дрожали. Прежде чем спуститься вниз, ей даже пришлось постоять и глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Но зато на этот раз она спустилась с достоинством, ровной поступью и очень надеялась, что со стороны не заметно, что ее пульс бьется чаще, чем следовало.
У дома их ждал изящный двухколесный экипаж. При лошадях стоял розовощекий парень в ливрее. Тристан помог Джоан сесть в двуколку, потом взял у лакея поводья, щелкнул вожжами, и они двинулись в путь. Джоан спросила, что за грандиозное приключение их ожидает, но Тристан не ответил. Они ехали на север от центра города, и некоторое время Джоан просто смотрела по сторонам. Ей было интересно проехать по городским улицам в такой час, когда обычно она еще лежала в постели. Город выглядел совершенно по-другому, перед домами горничные деловито подметали лестницы парадных входов, улицы заполняли не кареты с дамами, отправляющимися с визитами, а повозки торговцев, спешивших на рынок. Они проехали мимо парка, где над зеленой травой плыли клубы тумана, пересекли Оксфорд-роуд, и знакомая Джоан часть Лондона осталась позади. Здесь было больше открытого пространства, дома стояли реже, туман был гуще, и Джоан казалось, будто они въезжают в волшебную страну.
Она уже начала недоумевать, куда же лорд Берк ее везет, когда он достал что-то из кармана плаща.
– Как бы не забыть вручить вам предмет ваших желаний, – сказал он и протянул ей новенький, хрустящий выпуск «Пятидесяти способов согрешить».
Джоан ахнула и быстро выхватила книжку из его руки.
– Спасибо.
Тристан с любопытством наблюдал, как она пытается спрятать альманах в рукав.
– Когда я попросил эту вещицу, продавец посмотрел на меня как-то странно.
– Не сомневаюсь в этом. – Джоан надеялась, что прохладный ветерок остудит ее щеки и не позволит ей покраснеть. Притворяясь равнодушной, она сунула книжку в ридикюль. – Я же вам говорила, что это женское чтение. Вероятно, во всем Лондоне вы были первым джентльменом, который купил этот альманах.
– Название скандальное. – Он понизил голос и многозначительно добавил: – Вы уверены, что читаете то, что вам следует читать?
– Это комедия про любовь, а название ироническое, – соврала Джоан. – Очень романтичная история о том, как завзятые повесы ухаживают за прекрасными дамами, а те удерживают их на расстоянии, пока они не признаются в любви в стихах и песнях и не покаются в грехах, чтобы стать преданными мужьями. Если хотите, можете взять почитать.
Это был смелый шаг. Если он разоблачит ее блеф…
– Нет уж, благодарю. Как только я узнал, что это женское чтение, у меня пропал интерес. – Он снова сунул руку в карман, что-то достал и шлепнул себе на колено. Джоан увидела блестящий сияющий шиллинг. Казалось, монета подмигивает ей. – А это моя ставка для нашего пари.
В мгновение ока настроение Джоан сменилось. Только что она с облегчением расслабилась, а в следующую секунду вдруг стала остро сознавать, что Тристан сидит очень близко к ней. Даже за те секунды, когда она смотрела на монету, сиденье экипажа словно уменьшилось в размерах, мускулистое бедро Тристана стало еще ближе к ее собственному.
– Мы не заключили пари, для того чтобы оно действовало, обе стороны должны были согласиться.
– А, так вы трусишка!
– Ничего подобного.
– Тогда, значит, вы знаете, что проиграете.
Джоан оторвала зачарованный взгляд от его колена.
– А может быть, я просто не хочу брать вашу монету.
– Понятно. – Он взял шиллинг двумя пальцами, поднял его и стал разглядывать. Лошадьми он с легкостью управлял одной рукой, будто играл с поводьями. – Вы, мисс, очень жестоко торгуетесь. Похоже, для такого игрока, как вы, ставка слишком низкая. Я ставлю гинею.
– Вы можете поставить хоть пятьсот фунтов, я не стану играть, – беспечно возразила Джоан.
– Пятьсот фунтов! – У Тристана загорелись глаза. – Вот это было бы соревнование! Пять сотен фунтов – это не мелочь, исход спора должен решить настоящий подвиг мастерства и дерзости… На что мы ставили?
Джоан пришлось засмеяться:
– Вы что, заключаете пари по всякому поводу?
– От этого многие вещи становятся более интересными.
Джоан покачала головой:
– Вы хотите сказать, что всего один шиллинг может превратить вопрос, не заслуживающий внимания, в нечто, чего нужно достичь любой ценой? Все-таки джентльмены – очень странные существа.
– Я никогда не говорил, что этот вопрос не заслуживает внимания. – Тристан бросил шиллинг обратно в карман, повернул экипаж и придержал лошадей. Они съехали с дороги и поехали по траве медленнее. – Пари было одним из способов достижения желаемого результата.
– А вам никогда не приходило в голову просто вежливо попросить?
Поднимаясь в гору, экипаж накренился на неровной земле. Джоан схватилась одной рукой за бортик, а другой стала придерживать на голове шляпку. Тристан посмотрел на нее странным взглядом, в котором смешались насмешка и тревога.
– И разрушить мою с трудом заработанную репутацию? Это еще зачем?
– Ну, зачастую так бывает легче добиться желаемого, – заметила Джоан. – И это вам ничего не стоит.
– Гм. – Тристан остановил лошадей, закрепил тормоз и повернулся к Джоан: – Но если вы не выиграете шиллинг у меня, как я могу выиграть шиллинг у вас?
Сердце Джоан подпрыгнуло, но она попыталась не обращать на это внимания и спросила:
– Кто сказал, что вы вообще когда-нибудь выиграете у меня шиллинг?
Ох уж это проклятое пари из-за поцелуя! Теперь он смотрит на ее губы с куда большим интересом, чем мог вызвать всего лишь один шиллинг. Тристан медленно наклонился к Джоан, которая затаила дыхание.
– Мне нравятся состязания, – прошептал он. – И это конкретное я намерен выиграть. – Потом добавил нормальным тоном: – Может быть, спустимся и пройдем пешком? – Он обратился к кучеру: – Кит, подержи лошадей.
Тристан спрыгнул на землю и подал руку Джоан, чтобы помочь ей спуститься.
– Джоан?
Джоан с опозданием осознала, что сидит с открытым ртом, и быстро его закрыта. Она только сейчас заметила воздушный шар, висящий над туманом, словно разноцветное облако.
– Кто-то полетит на воздушном шаре! – воскликнула она. – Как здорово! Я только раз видела воздушный шар, это было в прошлом году, на коронации короля. Как вы думаете, скоро они поднимутся?
– Да. Может быть, все-таки спуститесь?
Джоан оперлась на его руку, но, спускаясь с коляски, все время восхищенно поглядывала на воздушный шар. Это было прекрасное зрелище – яркий шар, раскрашенный в красную и белую полоску, висел над полем. Его опоясывали длинные веревки, образующие сетку, которая, сужаясь, спускалась к корзине, казавшейся до нелепого крошечной под огромным шаром.
Тристан стал подниматься по влажной траве вверх по склону. Джоан тут же поспешила за ним, ее не нужно было уговаривать. Никогда еще она не видела воздушный шар вблизи. Он был огромным, красивым.
Навстречу им шагал мужчина, одетый по-деревенски. Он приветливо поздоровался:
– Лорд Берк, доброе утро, сэр. Мадам. – Он быстро поклонился Джоан, но едва удостоил ее взглядом.
Тристан запрокинул голову и, прищурившись, посмотрел на небо.
– Какие у нас перспективы на сегодняшнее утро?
– Очень хорошие. Туман рассеивается, а прохладный воздух нам на руку. Горелка сегодня работает хорошо, и мы почти уже готовы взлетать.
– Отлично. – Тристан посмотрел на Джоан. – Поднимаемся?
Она от удивления открыта рот.
– Вверх? В этом воздушном шаре?
– Нет, в корзине под ним, – ответил Тристан. – Шар наполнен газом, и для нас там места нет.
– Я… мы… Не может быть, что вы собираетесь это сделать! – запротестовала Джоан.
Она с трепетом посмотрела вверх, на шар. Теперь, когда она стояла близко, было заметно, как от ветерка по его ткани пробегает рябь, словно по тонкому шелку. С близкого расстояния он казался не столько красивым, сколько ненадежным. И перспектива куда-то на нем полететь очень ее тревожила. Ее мать упала бы в обморок при одной только мысли об этом, как и все приличные леди. И все же…
– Я собираюсь подняться в воздух, – сказал Тристан. В его глазах горело такое же возбуждение, какое чувство вала Джоан, только в его возбуждении не было примеси страха. – Я подумал, что вам это может показаться увлекательным. Это вам не езда кругами по парку.
Джоан перевела ошеломленный взгляд на воздухоплавателя. Тот энергично закивал:
– Мэм, это обычное дело, я поднимался десятки раз.
– Это мистер Чарлз Грин, который в прошлом году поднимал воздушный шар из Грин-парка по случаю коронации, – вставил Тристан. Воздухоплаватель снял свою широкополую шляпу и вежливо улыбнулся, но ему не удавалось скрыть, что ему не терпится взлететь. – С высоты пятьсот футов мы сможем увидеть весь Лондон.
– Пятьсот футов?! – Джоан покачала головой. – О нет, это слишком высоко.
– Это лишь ненамного выше купола собора Святого Павла. Ну же, давайте! Можете держать меня за руку.
Джоан дернула руку, пытаясь высвободиться из хватки Тристана.
– Пятьдесят футов, – сказала она.
– Триста, – возразил Тристан.
Джоан с тревогой окинула взглядом воздушный шар. Он слегка покачивался из стороны в сторону. Внизу под корзиной стояло человек десять, по-видимому, ожидая, когда шар поднимется.
– Если я упаду и разобьюсь насмерть, мой отец вас убьет.
Тристан повернулся спиной к мистеру Грину, потом взял обе руки Джоан и обхватил их своими ладонями.
– Если не хотите подниматься, вас никто не заставляет. Но это же так захватывающе – подняться над землей и парить, как птица… Я даже не могу это описать. Мы можем подняться на небольшую высоту, и вы решите, хотите ли подняться еще выше.
– А что, если мистер Грин пожелает подняться выше, чем я хочу? – спросила Джоан шепотом.
– Он будет делать то, что я попрошу, – твердо сказал Тристан. – Как по-вашему, откуда он взял деньги на новую горелку?
Джоан расширила глаза.
– Вы вложили средства в это дело?
– Он придумал очень оригинальный способ. Вместо водорода он сжигает обычный газ. Эта горелка гораздо эффективнее и стоит намного, намного дешевле. – Он замолчал и усмехнулся. – Но вам все это не интересно. Так вы со мной подниметесь?
Сердце Джоан забилось сильнее. Энтузиазм Тристана был заразителен, и теперь, когда первое изумление прошло, идея с каждой минутой казалась Джоан все более привлекательной. Она сжала его руку и улыбнулась, хотя улыбка получилась немного нервной:
– Да.
Когда она согласилась, Тристана охватило безумное ликование. Джоан снова запрокинула голову и стала разглядывать шар, ее глаза горели, губы чуть заметно изогнулись в легкой улыбке, и Тристан чуть было не наклонился, чтобы ее поцеловать. Прямо перед мистером Грином и его людьми. Вид у нее было именно такой, какого он надеялся добиться: довольный и возбужденный, хотя и немного неуверенный. Но вместо того чтобы ее поцеловать, Тристан сжал ее руку и пошел вслед за Грином. Он чувствовал себя как мальчишка, стоящий на пороге большого приключения.
Корзина с дощатым дном была сплетена из крепких прутьев. Она была не очень большая, к тому же часть места занимало оборудование. Грин и его команда готовили шар к взлету.
Тристан притянул Джоан к себе. Когда она сверкнула на него глазами цвета кофе, он пояснил:
– Не стоит путаться у них под ногами. Мы же не хотим мешать воздухоплавателям готовиться к полету.
Рука Тристана задержалась на изгибе ее бедра. Как хорошо, что она купила себе несколько приличных платьев и перестала надевать дюжину нижних юбок. Сквозь хрустящий хлопок он чувствовал под рукой ее округлости, и это порождало в его воображении сотни порочных образов, которые он поклялся себе не представлять.
Тристан глубоко вздохнул, но это только лишний раз напомнило ему, какой приятный запах исходит от Джоан. Все это означало, что он оказался полным идиотом. Для того чтобы выполнить данное Беннету обещание, достаточно было несколько раз пригласить ее на танец на разных балах да нанести парочку визитов. Тристан был уверен, что Беннет именно это и имел в виду, когда вытянул из него обещание позаботиться о Джоан. И не было абсолютно никакой необходимости заключать пари о том, насколько хорошо он сумеет ее поцеловать. Потому что он не должен был ее целовать, даже если думал об этом всякий раз, когда ее видел. И уж конечно, не потому, что иногда она смотрела на него с явным вызовом и ее взгляд едва ли не в открытую требовал, чтобы он поцелуем погрузил ее в счастливое молчание. Ему следовало проводить с ней меньше времени, а не больше.
Но после того дня, когда он пришел к ней на чай и неожиданно обнаружил, что она выглядит сногсшибательно прекрасно, и когда он способен был думать только о том, чтобы к ней прикоснуться, Тристан преисполнился решимости сделать для нее что-нибудь приятное, в некотором роде компенсировать его прошлые промахи. Прогулка на воздушном шаре показалась ему превосходной идеей: сама она, наверное, никогда бы этого не сделала, в то же время это было бы захватывающее и экзотическое приключение. Тристан хотел, чтобы Джоан запомнила это утро на всю жизнь. Он сам точно его запомнит.
Грин сбросил очередную порцию балласта, корзина покачнулась и поднялась над землей на несколько дюймов. Джоан ахнула и вцепилась в руку Тристана. Потом сказала с нервным смешком:
– Я забыта спросить, как мы спустимся обратно.
– Мои ассистенты притянут нас вниз, – ответил Грин. – В свободном полете мы бы сбросили все канаты, но лорд Берк заверил меня, что не желает провести целый день, дрейфуя по небесам. – Он помолчал и, посмотрев на Тристана, добавил с надеждой: – Хотя это одно из самых замечательных зрелищ, какое только может увидеть человек.
– Не сегодня, – сказал Тристан.
Но, черт возьми, он был бы не против! Когда Грин сбросил остатки балласта, канаты заскрипели и шар стал подниматься в серо-голубое небо, Тристану хотелось кричать от восторга. Это было именно то, что он любил: ни с чем не сравнимый восторг освобождения от силы тяжести благодаря триумфу науки и инженерии. Он расставил ноги для устойчивости и неосознанно положил свободную руку на спину Джоан, чтобы она чувствовала себя увереннее. Она стояла, все еще вцепившись в его другую руку которой он держался за борт корзины, но немного наклонилась вперед, чтобы заглянуть за пределы корзины, и, казалось, не заметила его жеста.
– О Боже! – ахнула она. – Мы так высоко!
Тристан усмехнулся – вряд ли они успели подняться выше чем футов на тридцать над землей.
– Подождите. Любуйтесь видом.
Грин выбрал для полета место над Парламентским холмом, с него открывался прекрасный вид на Лондон. Они поднялись выше, над туманом, над деревьями, и город раскинулся под ними, словно какая-то таинственная страна. Туман окутывал воздушным одеялом все, кроме самых высоких зданий. Темза извивалась под ними, словно темный кровеносный сосуд, сверкая на востоке, где облака, по-видимому, рассеялись. Земля сверху выглядела как лоскутное одеяло зеленых полей, прорезанных живыми изгородями, а городки вроде Кэмдена и Ислингтона казались деревнями, сложенными из детских кубиков.
Порыв ветра качнул корзину, воздушный шар натянул стропы, при этом раздался явственный свист. Джоан вскрикнула и с новой силой вцепилась в руку Тристана.
– Мы падаем? – Она вытянула шею, чтобы посмотреть на воздушный шар над их головами. – Он сейчас лопнет?
– Нет. – Тристан передвинул руку на ее талию и притянул ее ближе к себе. К его величайшему удивлению и удовольствию, она позволила ему это сделать, более того, даже прижалась к его груди, хотя ее взгляд был все еще устремлен на шар. – Это абсолютно нормально.
Грин стал возиться с горелкой, и она громко загудела. Тристану пришлось приблизить губы к самому уху Джоан:
– Здесь, наверху, ветер сильнее.
Джоан посмотрела на него. От ветра одна прядь волос выбилась из-под шляпки и затрепетала возле ее губ.
– Вы уже летали на воздушном шаре?
– Десятки раз. И как вы видите, до сих пор это не причинило мне серьезного вреда.
– Иногда достаточно всего одного раза, – сказала Джоан, но Тристан почувствовал, что ее тело рядом с ним расслабилось.
– В случае аварии я не буду возражать, если, пока мы падаем, вы будете на меня кричать.
Джоан сначала заморгала, но потом улыбнулась:
– Я вам все уши прожужжу за то, что вы повели меня на смерть!
Тристан усмехнулся:
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Хотя я совсем не так хотел бы провести свои последние минуты на этом свете.
– А что бы вы предпочли? Заключить пари о наших шансах на выживание?
Он поднял руку и отвел от ее лица непослушную прядь волос, потом позволил своим пальцам скользнуть по нижней губе. Не будь рядом Грина, он поцеловал бы ее прямо сейчас.
– Нет.
Ее губы приоткрылись. Значит, она поняла, что он имел в виду.
– Гм. – Она кашлянула, все еще глядя на него во все глаза. – Думаю, вы все равно не смогли бы получить деньги за те пари.
– Нет. Но я бы попытался разрешить другое пари.
Читать бесплатно другие книги:
