Потому что люблю Линден Кэролайн

Джоан куда больше нравилось иметь в качестве дуэньи не миссис Уэстон, а Оливию Таунсенд, которая была всего на несколько лет старше Абигайль и знала Уэстонов много лет. Когда она выезжала вместе с ними, то держалась скорее как старшая сестра, а не как респектабельная вдова, кем она и была. Джоан подозревала, что у миссис Таунсенд стесненное материальное положение, потому что она почти никогда не видела ее в обществе без Уэстонов.

Джеймс, старший брат Абигайль и Пенелопы, не очень нравился Джоан, на ее взгляд, он был слишком серьезным и степенным, но всегда к ней добрым. Кроме того, его сестры знали, как с ним управляться. Достаточно было завести разговор о чулках или помаде и румянах, и он тут же спешил убежать в другую сторону. Поскольку молодых леди сопровождали оба, и миссис Таунсенд, и Джеймс, миссис Уэстон не видела необходимости ехать с ними самой или отправлять горничную ходить за ними по пятам.

Они поехали в парк в открытой коляске-ландо мистера Уэстона, Джеймс верхом, рядом с ними. В ландо шел легкий, непринужденный разговор, только один раз миссис Таунсенд сделала Пенелопе замечание, что она слишком громко смеется. Стоял прекрасный денек, и Джоан подставила лицо солнцу. Будут веснушки? Ну и черт с ними, ужасно приятно быть на свежем воздухе с самыми близкими подругами.

К сожалению, такая же мысль посетила сегодня многих лондонцев. В парке было очень людно, и вереница экипажей ползла в черепашьем темпе. Через четверть часа такой езды Пенелопа заерзала на сиденье.

– Если не можешь сидеть спокойно, иди пешком, – сказала миссис Таунсенд, сидевшая рядом с Пенелопой.

– Отличная мысль, Оливия! – Пенелопа просияла и окликнула брата: – Джейми, мы хотим прогуляться.

Джеймс кивнул и поехал вперед предупредить возницу.

– Оливия, ты пойдешь с нами? – спросила Пенелопа.

Миссис Таунсенд лукаво улыбнулась.

– Пойти с вами и все испортить? Я же знаю, что вам с мисс Беннет не терпится обменяться секретами. Нет, даже и не подумаю. Я с удовольствием просто посижу несколько минут здесь на солнышке.

Им не сразу удалось найти место, где коляска могла бы выехать из потока других экипажей, но в конце концов кучер остановился. Мистер Уэстон спешился и помог девушкам спуститься, потом остался поговорить с миссис Таунсенд.

Как только подруги оказались в десяти футах от коляски, Пенелопа выпалила:

– Ну, выкладывай все!

Элис бросила на сестру резкий взгляд.

– Она хотела спросить, как у тебя идут дела с тех пор, как твоя мама заболела? Джоан, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, неплохо. – Джоан помолчала. – Я волнуюсь за маму, она обычно не болеет, но в этот раз… Отцу пришлось почти нести ее на руках к карете. Это меня очень встревожило.

– Они уже добрались до Корнуолла?

Джоан беспомощно подняла одну руку.

– Не знаю, может быть. Папа сказал, что они будут ехать медленно, чтобы ее не тревожить. Мы получили от них короткую записку о том, что они доехали до Бата, но потом им пришлось сделать остановку, чтобы мама отдохнула. Отец обещал написать, когда они доберутся до места, так что, надеюсь, скоро я получу от него весточку.

– По-моему, твой отец очень мудро поступил.

Некоторое время все молчали. Джоан прикусила губу, у нее перед глазами всплыла картина – мать, слабая, кашлявшая кровью. Ей не терпелось поскорее получить от отца письмо, но в то же время она не хотела, чтобы он задерживался в пути только для того, чтобы написать, что они добрались до Девоншира. Важнее всего было благополучно доставить мать в Корнуолл, даже если из-за этого Джоан придется терзаться страхами и тревогами. Она старалась выглядеть спокойной, и ее отвлекало от тревожных мыслей присутствие Эванджелины, но все же она думала о матери каждую ночь.

– Ты хорошо ладишь с тетушкой? – неуверенно спросила Пенелопа. – Ты никогда раньше о ней не говорила.

Джоан заставила себя улыбнуться.

– По сути, я ее раньше и не знала. Она редко бывает в Лондоне, а моя мать считает, что у нее дурная репутация.

– И все-таки твой отец оставил тебя на ее попечение? – спросила Абигайль, удивленно расширив глаза.

– По-моему, это довольно странно, – сказала Пенелопа. – Твоему отцу следовало быть более осмотрительным.

– Я думаю, у него не было другого выбора, – ответила Джоан. – Дугласа он послал в Эшвуд помогать восстанавливать дом после наводнения.

– Дугласа? Восстанавливать дом? – Пенелопа заулюлюкала.

Мистер Уэстон повернулся в их сторону с выражением легкого неодобрения на лице. Абигайль бодро улыбнулась ему и замахала рукой, одновременно другой рукой ткнув сестру в бок.

– Тише, Пен, Джейми за тобой наблюдает.

– Бедный Джейми, – сказала Пенелопа, но голос все-таки понизила: – Забавно, представляю Дугласа, раздумывающего, какие обои наклеить и какие повесить портьеры.

Джоан усмехнулась.

– Странно, правда? Думаю, он будет из кожи вон лезть, чтобы вернуться в Лондон не позже чем через две недели.

– А твоя тетушка? – Абигайль пристально посмотрела на Джоан. – Ты не выглядишь подавленной.

– Совсем наоборот. – Джоан оглянулась, убедилась, что Джеймс Уэстон вернулся к разговору с миссис Таунсенд и они оба не обращают на них внимания. – Она поразительно оригинальная. После обеда пьет бренди. Смайта, нашего дворецкого, она приветствовала как старого друга. Оказалось, он однажды помог ей проникнуть в дом, когда она без разрешения убегала смотреть состязания в беге. Она нисколько не заботится о моде, но у нее такая потрясающая одежда и так ей идет, что я прямо умираю от зависти.

Сестры Уэстон переглянулись.

– Мне не терпится с ней познакомиться, – сказала Пенелопа.

– Значит, ты рада, что она с тобой? – удивилась Абигайль.

Джоан подумала о новом платье, которое в это самое время ей шил мистер Сальваторе. Как Эванджелина и предупреждала, он, по-видимому, сам решил все по поводу фасона платья, ни разу не поинтересовавшись мнением Джоан. Он даже не сказал ей, как оно будет выглядеть, только сообщил, что платье будет зеленое. Но его добрые слова внушали надежду. Он заявил, что в Джоан есть то, что нужно, чтобы превратить ее в Венеру, и что он это сделает. Джоан всем сердцем надеялась, что мистер Сальваторе прав, что платье получится красивым и он каким-то образом нашел способ представить ее высокую округлую фигуру в выгодном свете. И что она не будет выглядеть как полураскрытый зонтик.

– Я думаю, что мне на редкость повезло, – сказала Джоан. Она не стала ничего говорить про платье, ей было интересно увидеть их реакцию, когда она в нем появится.

– Я очень рада это слышать, – сказала Абигайль.

– И я, – вставила Пенелопа. – А теперь рассказывай, что произошло с лордом Берком на балу у леди Малькольм.

– Он отдал мне «Пятьдесят способов согрешить». – Джоан покачала своим ридикюлем. – Хотите получить?

Она скрутила брошюру в плотную трубочку и перевязала лентой. В отсутствие матери и, что еще важнее, Джанет было гораздо легче хранить ее в тайне.

– Можешь оставить ее себе, однажды ночью я ухитрилась стащить этот выпуск у мамы. Так он за этим вывел тебя в танце из комнаты?

К разочарованию Джоан, Пенелопа не проявила энтузиазма. Обычно они горячо обсуждали каждый номер во всех подробностях, начиная от правдоподобия описанных актов и заканчивая предположениями, какой джентльмен послужил прототипом героя очередного рассказа.

– Он увел меня всего на минутку.

– Вас не было несколько минут, и даже когда он вышел – и сразу покинул зал! – тебя все равно не было, ты вышла намного позже, и вид у тебя был очень взбудораженный. Так что произошло? – снова спросила Абигайль. – Судя по тому, что ты сейчас покраснела, надеюсь, это было нечто восхитительное.

– Вы обе просто ужасные, – пробурчала Джоан. – Неужели у меня не может быть секретов?

Пенелопа фыркнула:

– Пф! Только не в этом. А то в следующий раз, когда он пригласит тебя танцевать, мы пойдем за вами, и ему будет гораздо сложнее заниматься с тобой любовью.

– Пенелопа!

Джоан чувствовала, что ее лицо стало ярко-красным.

– Между прочим, она ничего не отрицает, – заметила Абигайль. Редкий случай, она проявляла такое же острое любопытство, как ее сестра. – Ну так что он сделал?

Джоан надула губы, но в то же время ей и самой безумно хотелось рассказать. Ее поцеловал – по-настоящему поцеловал, почти овладел ею – истинный повеса. И это еще не все: есть шансы, что он сделает это снова! Джоан огляделась, проверяя, что их никто не слышит, и понизила голос:

– Никогда никому об этом не рассказывайте!

– Никогда! – хором ответили ее подруги.

– Он вскользь извинился за то, что сравнил меня с зонтиком.

Брови Пенелопы взлетели вверх.

– И отдал мне номер «Пятьдесят способов согрешить», засунув его мне под платье на спине.

Абигайль громко ахнула.

– А потом он меня поцеловал. – Последние слова она прошептала скороговоркой, почти потонувшей в стоне Пенелопы.

– Тебе понравилось? – требовательно спросила Абигайль.

Ее сестра хмыкнула:

– Какая разница? Ее поцеловал самый красивый виконт Лондона!

– Это было очень приятно, – сказала Джоан чопорно, сознавая, что лицо у нее красное как помидор. – Пока он не сказал, что сделал это только для того, чтобы заставить меня замолчать.

На подруг было смешно смотреть: на лице у Пенелопы отразилось возмущение, у Абигайль – ужас. А потом обе одновременно стали пытаться скрыть веселье.

– Ох, Джоан! – Абигайль вздохнула, ее глаза лучились весельем. – Ты довела известного повесу до безумия, и он тебя поцеловал.

– Я хочу когда-нибудь стать такой, как ты, – пролепетала с придыханием Пенелопа, ее плечи тряслись от смеха.

– Что ж, это еще не все. На днях он нанес мне визит и сказал, что Дуглас взял с него обещание сопровождать меня в городе. Я уверена, он имел в виду, что будет сопровождать меня как брат, но все равно, вы можете себе представить?

– Я изо всех сил стараюсь, – пробормотала Пенелопа.

– Разумеется, я подумала, что это дает мне отличную возможность расквитаться с ним за дерзость, поэтому я не стала отказываться. Но я не удержалась и спросила, планирует ли он снова меня целовать. На это он ответил: «Нет». – Джоан удовлетворенно улыбнулась. – Я сказала, что мне и в первый не очень-то понравилось…

– Врунишка, – пробормотала себе под нос Абигайль.

– На что он ответил, что это уже звучит как вызов. – Джоан посмотрела на подругу таинственным взглядом и продолжила: – Он даже сказал, что готов поспорить на шиллинг, что сможет снова меня поцеловать и сделать так, чтобы мне это понравилось. – Тут она спохватилась, что слишком разоткровенничалась, и замолчала, но было поздно.

Пенелопа тихонько взвизгнула.

– Пари? Ты его приняла?

– Нет, конечно!

– Но ты ведь хотела. – Абигайль, все еще усмехаясь, внимательно наблюдала за Джоан. – И ты хочешь, чтобы он снова тебя поцеловал.

Джоан открыта было рот, но потом снова закрыта. Помолчав, она сказала:

– Я обещала отцу, что буду вести себя наилучшим образом. Не могу же я ввязаться в такое неподобающее леди занятие, как заключение пари.

Пенелопа рассмеялась:

– Ты можешь только целоваться.

– Джоан, я понимаю: когда джентльмен хочет украсть у тебя поцелуй или даже два – это очень волнительно. Но как, по-твоему, что из этого должно получиться? Чего ты хочешь? Помню, ты называла его «лорд Грубиян» и говорила, что ударила его по носу, – спросила Абигайль.

– Эбби, не будь такой серьезной! Это был всего лишь поцелуй!

– И еще пари о будущих поцелуях! Я просто думаю, что Джоан нужно быть осторожнее. – Абигайль пожала плечом. – Он отъявленный повеса, известен своими скандальными связями. Сомневаюсь, что Джоан хочет стать героиней одной из них.

– Не особенно, – пробормотала Джоан с едва заметным сожалением.

Скандальная связь? Конечно, когда она заканчивается, бывает очень плохо, но пока продолжается, – должно быть, это очень захватывающе.

– Если только он не влюбится в нее без памяти и не сделает ей предложение, – предположила Пенелопа. – Некоторые скандальные связи заканчиваются так. Ведь даже самые заправские повесы иногда влюбляются.

Абигайль посмотрела на Джоан и спросила:

– Ты на это и надеешься?

Джоан ничего не ответила, потому что понятия не имела, что сказать. Она не могла отрицать, что целоваться с Тристаном Берком было приятно. Даже больше, чем приятно. От его поцелуя все ее нервы воспламенились, а кожу покалывало от желания, чтобы он снова к ней прикоснулся. Более того, она даже трепетала при мысли о более интимном прикосновении, ведь она помнила, как его рука лежала на ее бедре, а его тело было прижато к ее телу. И если бы он хотел того же – не важно, по каким соображениям, – Джоан не знала, как бы она смогла ему отказать. Искушение почувствовать себя желанной хотя бы ненадолго было очень сильным.

Но чтобы лорд Грубиян в нее влюбился? Этого она не могла представить. Казалось, он решительно вознамерился изыскивать все новые способы быть с ней грубым и дерзким всякий раз, когда они встречались. Джоан не хотела бы выйти замуж за человека, который будет всегда с ней спорить, называть ее непривлекательной и пытаться подчинить своей воле. Даже если лорд Берк при более близком знакомстве окажется не таким ужасным, оставалась еще ее семья, с которой нужно считаться. Мать скорее отдаст ее в монастырь, чем позволит выйти замуж за такого человека, как лорд Берк. А если Джоан окажется замешанной в скандале, то, возможно, ей не миновать монастыря. Наконец она очень тихо сказала:

– Нет.

– Тогда веди себя осторожно. – Абигайль невесело улыбнулась. – Я знаю, что это не самая увлекательная перспектива.

– Прошу прощения, вы не против вернуться домой? Миссис Таунсенд, кажется, перегрелась на солнце.

Услышав голос мистера Уэстона, девушки вздрогнули от неожиданности. Оказалось, что он слез с коня и подошел сзади к Абигайль.

– О да, мы готовы. – Пенелопа взяла брата под руку и, перед тем как уйти к коляске, бросила на Джоан взгляд, полный сочувствия. – Джейми, почему ты позволил Оливии сидеть на солнце? Нужно было остановить коляску в тени…

Абигайль и Джоан пошли за ними, но медленнее, не обращая внимания на болтовню Пенелопы.

– Ведь это было прекрасно – я имею в виду, когда он тебя поцеловал? Я вижу это по твоему лицу, – сказала Абигайль.

Джоан вздохнула, наполовину с тоской, наполовину с сожалением: – Да.

Некоторое время подруга молчала.

– Кажется, он намерен снова тебя поцеловать, раз предложил пари, что в следующий раз сумеет сделать так, что ты получишь большее удовольствие…

– Он это сказал только для того, чтобы меня подразнить.

– Ты уверена?

В ответ Джоан только фыркнула.

Они подошли к коляске. Вместо того чтобы шагнуть вперед, подняться в коляску и сесть рядом с сестрой, Абигайль повернулась к Джоан и прошептала:

– То, что ты не хочешь оказаться в центре скандала, вполне разумно. Но питать надежду, что чувства джентльмена могут стать глубже, – в этом нет ничего глупого.

Джоан вздохнула с горечью.

– Когда дело касается этого джентльмена, надеяться на что-то уж точно глупо.

И она мысленно вознесла молитву, чтобы ей самой об этом не забыть.

Глава 15

Тристан остановил коня перед домом Беннетов на Саут-Одли-стрит, спешился и стал не торопясь привязывать коня. Если ему повезет, его визит будет коротким, но он уже начинал жалеть, что не прихватил своего собственного прохладительного напитка. Как может его визит – на чай, ни больше ни меньше, – сделать жизнь Фурии в этом сезоне более приятной? Если бы ему надо было поспорить на деньги, он поставил бы на то, что она предпочла бы больше с ним не встречаться, а не наоборот. Тристан в сотый раз спросил себя, как он дал себя на это уговорить. Когда Беннет вернется в Лондон, Берк призовет его к ответу. Друг сказал: «Присматривай за моей сестрой». Господи Иисусе, да он мог бы с таким же успехом попросить Тристана поймать дикого кабана и поскакать на нем в Йорк. Кабан оценил бы его усилия в точности так же, как мисс Беннет.

Тристан одернул фрак, внутренне собрался и постучал в дверь дверным молотком. Чем скорее он войдет в дом и выпьет чаю, тем скорее сможет уйти. И надо помнить, что, как бы она его ни провоцировала, что бы ни говорила, он не должен реагировать. Он осведомится о ее здоровье, потом о здоровье ее матушки, потом спросит, не желает ли она, чтобы он пристрелил ее брата за то, что тот подверг их обоих такому фарсу. А потом уйдет. От этой мысли у Тристана поднялось настроение. Несколько минут вежливого, ничего не значащего разговора – и он будет свободен.

Дворецкий впустил его в дом и проводил в гостиную. Но там Тристана ждала только леди Кортни. При его появлении она широко улыбнулась, даже слишком.

– Лорд Берк! Как приятно вас видеть. Спасибо, что зашли.

Тристан поклонился, борясь с желанием выглянуть в коридор. Если он такой невезучий, что зашел с визитом, когда мисс Беннет нет дома, то он ни за что не останется.

– Это удовольствие для меня, мадам. Я очень признателен вам за теплый прием.

– О да, – сказала она с улыбкой. – Садитесь, пожалуйста. Моя племянница вернется с минуты на минуту. Мы с ней как раз собирались пить чай с сандвичами. Не желаете к нам присоединиться?

– Спасибо, вы очень любезны.

Он сел напротив леди Кортни, которая вызвала горничную и велела ей принести вместе с чаем еще сандвичей и кексов.

– Ну, как поживает Дуглас? – осведомилась леди Кортни, улыбаясь Тристану. – Я его взрослым не видела. Племянница мне сказала, что вы сейчас живете в его доме.

– Он уехал в Норфолк, мадам. Когда я в последний раз его видел, он был в превосходном здравии и расположении духа.

– Очень хорошо, – сказала леди Кортни с теплотой. – Я помню его большим безобразником, он вечно искал приключений и был готов нарушить все правила… О, я не должна так, он никогда мне этого не простит! Прошу вас, не обращайте внимания на сентиментальные воспоминания любящей тетки.

– Конечно, – сказал Тристан.

Сам того не желая, он почувствовал острую зависть к Беннету Вот если бы его тетя хоть когда-нибудь относилась так хорошо к нему самому и его юношеским проделкам! Леди Кортни не только не осуждала племянника, но даже говорила о нем с некоторым восхищением.

– Должна признаться, – продолжала она, – этот мальчик с самого начала пришелся мне по сердцу. Я поняла это еще в тот момент, когда он съехал по перилам лестницы в этом самом доме, сидя на школьном атласе. Какой тогда поднялся шум! Его родители давали званый обед, а Дуглас пронесся через холл, вопя что есть мочи, и нарушил порядок.

Тристан усмехнулся:

– Готов вызвать на спор любого мальчишку, что смогу не завопить, съезжая по перилам. Я так делал пару раз.

Если быть точным, он сделал это три раза, прежде чем его застукали за этим занятием и так сильно выпороли, что он до сих пор чуть морщился при одном воспоминании об этом.

Леди Кортни, все еще широко улыбаясь, наклонилась вперед и понизила голос:

– Конечно! Девчонкой я сама не раз съезжала по перилам, после того как брат мне показал, как это делается. Однако нам хватало ума дождаться, когда родители уйдут из дома.

– Очень мудрое решение, – с серьезным видом согласился Тристан.

Дверь открылась, и на пороге возникла леди.

– Лорд Берк, – проговорила она, немного запыхавшись, и кивнула ему. – Какой приятный сюрприз.

Тристан уставился на нее. С кресла он вскочил, когда услышал, что поворачивается дверная ручка, но если бы леди Кортни не сказала, что ее племянница скоро вернется, он, наверное, не поверил бы, что это в самом деле мисс Беннет. На ее платье не было ни одной оборки, ни единого лоскутка кружев. Платье приглушенно зеленого цвета – а ведь он оказался прав, что ей пойдут глубокие цвета! – было украшено только широкой атласной лентой по вырезу на груди. Вместо оборок и рюшей на ее юбке была вышивка, при ходьбе юбка плавно покачивалась из стороны в сторону. А волосы… все кудряшки исчезли! Ее каштановые пряди были зачесаны назад и ниспадали на шею тяжелой массой мягких локонов, казалось, так и манивших дотронуться до них рукой.

– Вы изменили прическу, – выпалил он.

Она заморгала:

– Да. Шпилька выпала, и мне пришлось ее поправить.

По какой-то непостижимой причине Тристану вдруг нестерпимо захотелось выдернуть эту шпильку и все остальные заодно и дать ее волосам рассыпаться по плечам.

Мисс Беннет прошла к дивану и села. Он кашлянул.

– Правильно. Очень хорошо.

– Мы говорили о Дугласе, – сказала леди Кортни. – И о том, каким он был сорванцом в детстве.

Мисс Беннет обратила на него сияющий взгляд.

– Об этом можно очень долго говорить. Я уверена, лорд Берк много чего знает на эту тему.

– Мисс Беннет, вы просите меня рассказать истории про вашего брата?

Тристану все еще с трудом верилось, что перед ним Джоан. Как он к ней ни присматривался, он не нашел ничего, что бы было бы не ее. Просто он никогда раньше не замечал, что у нее такая нежная кожа, и не только на лице, но и на шее и пышной груди. Теперь, когда на ее платье не было вороха кружев, он мог хорошо, даже слишком хорошо, видеть всю ее фигуру. Это зеленое платье ее не только не полнило, как то ужасное розовое. Напротив, она выглядела в нем очаровательно пухленькой. У Тристана прямо-таки руки чесались от желания взять ее за талию, чтобы почувствовать, насколько она тонкая.

– О Боже. Не сомневаюсь, что мы с тетей обе упадем в обморок от ваших подвигов.

Джоан захлопала ресницами, и в ее глазах вспыхнули лукавые искорки. Он не мог не усмехнуться. Она снова стала такой же бесстрашной и непокорной, как в тот день, когда она вторглась в дом Беннета. И такая она нравилась ему гораздо больше, чем беспокойное нервозное создание, каким она была на балу у леди Малькольм. Он не стыдился это признать.

– Господи, конечно, нет, – сказала со смехом леди Кортни. – Как мы можем говорить о Дугласе, когда бедного мальчика здесь нет и он не может ничего сказать в свое оправдание?

– Если бы он был здесь, нам было бы труднее, – заметила мисс Беннет шепотом.

Тристан закашлялся, чтобы скрыть смех.

– Надеюсь, леди Беннет выздоравливает.

– Мы получили от сэра Джорджа только короткое письмецо, – сказала леди Кортни. – Им пришлось сделать остановку в Бате. Я думаю, это может быть очень удачно. Мне всегда казалось, что воздух в Бате освежает и в то же время успокаивает. Лорд Берк, вы когда-нибудь бывали в Бате?

– Э-э…

Было одно ужасное лето, ему тогда было одиннадцать и он не смог получить приглашение погостить в доме у какого-нибудь товарища по школе. Пришлось провести месяц в Бате с дядей и тетей. Тетя Мэри тогда была в положении, и беременность сделала ее еще более невыносимой, чем обычно. Не потому, что у нее было дурное настроение, совсем наоборот. Она постоянно пребывала в прекрасном расположении духа, потому что была уверена, что у нее родится сын и, таким образом, Тристан лишится права на титул Берка. Тристан не раз думал о том, как велико было ее разочарование, когда вместо сына у нее родились две дочери. Но Бат теперь всегда ассоциировался у него с самодовольной улыбкой, которой тетя одаривала его каждый день на протяжении того ужасного месяца.

Он прогнал дурные воспоминания и ответил:

– Я однажды был там проездом.

Она посмотрела на него с задумчивым видом.

– Вам нужно когда-нибудь там остановиться, это приятный город.

Тристан только молча кивнул.

Горничная принесла чай. Леди Кортни знаком попросила племянницу разлить чай, почти не отрываясь от разговора с Тристаном.

– Но что же это я – советую вам уехать из города, в то время как в Лондоне столько развлечений! Жизни не хватит, чтобы насладиться всеми. Только сегодня утром мы обсуждали, какие приглашения стоит принять, а какие – нет. Скажите, на балах у леди Брентвуд подают приличное вино?

– Гм. – Тристан воззрился на нее. – Честно говоря, мадам, я понятия не имею.

Леди Кортни поморщилась и махнула рукой.

– Ладно, значит, придется рискнуть. По крайней мере можно рассчитывать, что в четверг на званом вечере у леди Мартин будет прекрасный выбор вин. Джоан, сегодня днем можешь послать леди Брентвуд записку, что мы принимаем приглашение. Лорд Берк, мы вас там встретим?

Тристан посмотрел на мисс Беннет, когда она передавала ему чашку чая. В конце концов, если он разок-другой с ней потанцует, то выполнит долг перед Беннетом.

– Вероятно, леди Кортни. – Молодая леди напротив него опустила взгляд, но перед этим Тристан успел заметить, как она закатила глаза. – Может быть, мисс Беннет оставит для меня танец в тот вечер?

От удивления она быстро подняла голову, но потом ее губы тронула легкая усмешка.

– Сэр, боюсь, что я не смогу.

Тристан чуть не выронил из рук чашку. Он не часто приглашал дам на танец, но когда приглашал, то ему никогда не отказывали. Никогда! Он должен был испытать облегчение, но вместо этого ему больше всего на свете захотелось с ней танцевать – узнать, по-прежнему ли она так приятно пахнет, снова почувствовать ее тело рядом со своим собственным. И черт побери, он не желал, чтобы ему отказывали!

– Ваш брат заставил меня дать обещание, что я буду с вами танцевать.

Мисс Беннет ослепительно улыбнулась, но он уже знал, что когда ее улыбка слишком ослепительна, ей не стоит доверять.

– Боже мой, вот это дилемма! А меня моя мать заставила дать обещание, что я не буду с вами танцевать. Похоже, им придется решить этот вопрос между собой, хотя могу вас уверить, если дело дойдет до спора, мама запросто победит Дугласа.

– Возможно, ей следовало это сделать до того, как Дуглас взял с меня клятву. – Эти слова стерли с лица мисс Беннет самодовольное выражение. – Однако поскольку никого из них здесь нет, предлагаю обратиться к нейтральной стороне и попросить ее быть арбитром. Леди Кортни, – сказал он, не сводя глаз с мисс Беннет, – рассудите нас, скажите, какое обещание нужно считать более сильным: мое обещание мистеру Беннету позаботиться о благополучии и хорошем настроении его сестры, или ее обещание матери отказаться от честного приглашения на танец?

Леди Кортни рассмеялась.

– Как женщина, которая когда-то была девушкой, не желавшей пропускать ни единого танца, я бы определенно приняла приглашение. При условии… – она посмотрела на племянницу, – при условии, что оно сделано с наилучшими намерениями и с единственной целью доставить удовольствие обоим партнерам, а не из-за сурового чувства долга.

Мисс Беннет снова повеселела.

– Тетя, выражение лица у виконта Берка довольно суровое, – сказала она. – Не похоже, чтобы он ожидал получить от танца со мной хоть какое-то удовольствие.

– А как я могу, если даже простая просьба танцевать со мной вызвала спор? – Тристан отпил чай из чашки. – Но, конечно, я должен чувствовать удовлетворение оттого, что выполнил обещание.

– Вот это да! – с восхищением сказала леди Кортни. – Я бы никогда не смогла отказаться от танца только для того, чтобы доказать, что мужчина не прав.

Почти одновременно с ней ее племянница сказала:

– Я принимаю приглашение.

Тристан сам не ожидал, что испытает такую радость победы. Он знал, что ступает на опасную почву, что, вероятно, мисс Беннет намерена осуществить какой-то коварный план, но ему было все равно. Он не желал думать о том, какие сплетни это может породить. Не хотел задумываться о том, что проводить с ней еще больше времени может быть для него опасно. Казалось, одна только перспектива снова прикоснуться к ней победила весь его здравый смысл.

В комнату вошел лакей и принес письмо для леди Кортни. Прочитав, от кого письмо, она тотчас поднялась с кресла.

– Прошу меня извинить, я должна вас оставить. Я ждала этого письма, и мне, возможно, придется сразу же на него ответить. Джоан, дорогая, подлей нашему гостю еще чаю.

Мисс Беннет спросила с тревогой:

– Вы ожидаете плохих новостей?

– Надеюсь, что это не плохие новости. – Леди Кортни уже направлялась к двери. – Продолжайте без меня, я скоро вернусь.

Она вышла из гостиной и тихо притворила за собой дверь. Тристан, поднявшийся, когда она встала, повернулся к мисс Беннет. Судя по выражению ее лица, она была в таком же замешательстве, как и он. Но она быстро взяла себя в руки, потянулась за чайником и снова наполнила свою чашку.

– Интересно, как долго она ждала возможности ускользнуть?

Тристан медленно вернулся на место. В его памяти всплыли предостережения Беннета о женщинах, которые своими уловками заманивают мужчин к алтарю. А леди Кортни он уже определил для себя как еще одну Фурию, с которой нужно считаться.

– Вы думаете, это было подстроено?

– Письмо? Возможно, но маловероятно. Пожалуй, я бы сказала, что это был просто удобный предлог, за который она ухватилась.

– И зачем же ей стремиться ускользнуть?

Щеки мисс Беннет порозовели.

– Уж точно не затем, чтобы избежать ваших остроумных речей. Если вы сейчас уйдете, я не попытаюсь вас остановить.

Тристан заметил:

– Вы говорили еще меньше, чем я. – Ему вдруг почему-то расхотелось сбегать. – И кстати, я еще не допил чай.

Он поднес чашку к губам и сделал большой глоток. Вкуса чая он не чувствовал, но зато обостренно сознавал, что, когда мисс Беннет наблюдала за ним, ее глаза потемнели.

– Я знаю, почему вы здесь, – сказала она. – И хотя я весьма польщена вашим вниманием, не думайте, пожалуйста, что рассчитываю, что вы просто ради моего развлечения будете причинять себе неудобства. Мой брат не имел права обременять вас таким образом.

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Новой книге Татьяны Москвиной, наверное, могло бы подойти название романа Джеймса Джойса «Портрет ху...
Книги Анн Бакюс, известного детского психолога, доктора наук, одного из основоположников французской...
Алхимик и учёный Клаус фон Дирк исследует природу загадочного сентименталя, в попытках сделать откры...
Рассказы мурманского писателя Петра Лаврентьева, вошедшие в сборник – это сочетание реальных и вымыш...
«Соблазнительница, дитя проклятого рода…» – так говорили о прекрасной Адриане Риглетти, служащей при...
Судьба входит в нашу жизнь неожиданно, пиная обыденность, без приглашения, как хозяйка!В серые и печ...