Что мы говорим? Как сила слов влияет на наши мысли Уорфилд Дженет

Пробуждение

Сегодня я вслушиваюсь,

слышу впервые в жизни —

первое приветствие солнца.

И как только я отпускаю все мысли

о прошедшем и грядущем,

весна неожиданно окружает меня

и я есть.

Вавилон

Вначале было переживание,

Потом пришло слово.

Слово выражало переживание.

Но правда ли это?

Возможно, оно лишь указывало.

Вначале были переживания,

потом пришли слова,

Слова разделяли и искажали.

Мы слушали слова

и мы тоже становились разделенными и искаженными.Добро боролось со злом,

знание с невежеством,

истина с ложью,

наука с религией.

Каждый человек выбирал слова-оружие,

меча слова в других,

разделяя,

искажая.

Слова сталкивались и противоречили,

и мы сталкивались и противоречили.

Каждое слово хотело властвовать единолично,

и каждый человек хотел того же.

Оптические иллюзии

Восприятие и убеждения

О Арджуна, видящий в одном месте целую Вселенную, как подвижную, так и постоянную, а также все, что еще ты захочешь увидеть.

Бхагавад-гита

Посмотрите на известную оптическую иллюзию на предыдущей странице. Что вы видите?

Линии, начертанные на бумаге, конечны, постоянны и неизменны. Однако ваш ум организует эти линии в картинку, обладающую значением. Значение, придаваемое умом линиям, меняется с восприятием. Вместе с ним изменяются слова и эмоции.

Слова в этой книге конечны, постоянны и неизменны. Однако ваш ум придает значение этим словам, основываясь на вашем прошлом опыте. Новый опыт может изменить значение, которое мы придаем этим словам, одновременно изменяя эмоции и действия. Не будете ли вы рады сменить свой страх на храбрость, гнев на умиротворение, уверенность в правильности исключительно собственной точки зрения на приятие? Не захотите ли узнать, как изменить восприятие, слова и действия таким образом, чтобы ваши отношения всегда были теплыми, наполненными поддержкой и миром? Продолжайте читать.

Весь наш мир подобен оптической иллюзии. Сенсорные данные, получаемые нами, конечны, постоянны и неизменны. Наш ум разбивает их на отдельные части, обозначает словами и придает им значение. Иногда мы все одинаково разбиваем и называем их. Большинство из нас при виде нарцисса согласятся, что смотрят на желтый цветок.

Однако иногда мы разбиваем и обозначаем сенсорные данные по-разному. Джон видит очаровательную и красивую молодую женщину. Жена Джона видит «флиртующую стерву». Кто из них прав?

Буддисты упоминают о разрыве иллюзорной завесы. Вдруг мы осознаем, что наш ум организует сенсорные данные, и понимаем, что можем выбрать, как именно хотим их организовать.

Что вы видите в оптической иллюзии? Вы видите «старую каргу» или красивую молодую женщину? Что вы предпочитаете видеть?

Чернильные пятнаи узоры облаков

Создание смысла

Важно не то, на что вы смотрите,а то, что вы видите.

Генри Дэвид Торо

Чернильные пятна и узоры облаков подобны оптическим иллюзиям. Наши чувства сообщают нам, что находится «там снаружи». Наш ум организует это в линии, цвета и формы, а затем придает значение линиям, цветам и формам и обозначает отдельные части словами. Слова и значения изменяются от человека к человеку, в зависимости от условий развития личности, прошлого опыта и направленности.

Посмотрите на это чернильное пятно.

Сколько фигур вы видите? Запишите все, что видите, маленькое или большое. Теперь выберите одну фигуру и напишите одно-два предложения о ней. Применимы ли эти слова к другим фигурам в вашем списке?

Вот снимок облаков.

Что вы на нем видите? Запишите все фигуры, замеченные вами. Выберите одну из них и напишите о ней пару предложений. Как вы думаете, если видите белого медведя в верхней левой части изображения, а ваш друг видит две разговаривающие фигуры в середине слева, будут ли ваши мнения одинаковыми? Будете ли вы способны к осмысленному взаимодействию? Возможно ли, чтобы вы даже начали спорить о том, в какое именно изображение складываются облака?

Наш мир подобен этим чернильным пятнам и узорам облаков. Начните рассматривать, по-настоящему рассматривать, сенсорную информацию, поступающую к вам из окружающего мира. Не называйте ее так, как вас учили. Попробуйте на мгновение вообще ее никак не называть. Просто смотрите. Позвольте ей втекать в вас. Вы можете заметить то, чего никогда раньше не замечали. Вы можете найти новые слова, втекающие в ваш ум из источников, которые не можете определить. Эти видение или осознанность являются источником слова всех великих религий, поэзии, науки и искусства.

Форма и материя

Дух жизни — бесконечная энергия —

умирает, изменяется, перерождается

в новое творение.

Хайку

Слова скрывают и искажают

идеальное несовершенство.

Единство разделено.

Слова и переживаемое

Связь и контекст

Каждое слово — это предвзятое суждение.

Вильгельм Фридрих Ницше

Слова разделяют. Переживания — нет. Красивый закат — просто есть. И объятия — просто есть.

Когда мы описываем закат, то расчленяем «бытие» на воспринимаемые части — те грани, на которых сосредоточиваемся. Можем назвать его величественным или мирным, оранжевым или розовым. Означает ли это, что он не красный, не розовый, не восхитительный?

Измененное сознание — не что иное как прямое, недуалистичное переживание нашего собственного чернильного пятна, непосредственности нашего сенсорного восприятия, внезапного понимания ощущаемого значения слов другого человека и неожиданного понимания, что мы тоже создатели.

Слова, описывающие переживаемое нами, коварны. Одно изменение в единственном слове влечет изменение всего направления и значения диалога.

Однажды я спросила подругу, желает ли она отпустить убеждения, которые не идут ей на пользу. Она ответила «да», но заменила слово «отпустить» на «избавиться». Я не спрашивала, желает ли она избавиться от убеждений. Я никогда не избавляюсь от них. Каждое убеждение или предположение, которое у меня когда-либо было, являлось правомерным с определенной точки зрения в то или иное время. Каждая религиозная доктрина верна (опять-таки со своей позиции), как и любая научная теория. Когда я использовала слово «отпустить», я говорила о процессе, в котором выбираю, на чем сосредоточиться — выбираю слово, мысль или убеждение, которые будут служить наилучшим образом в данный момент.

Некоторые слова лишают нас свободы. Другие ее дают. Я всегда стараюсь выбрать освобождающие слова и опустить те, что отбирают свободу. Предлагаю вам сделать то же самое. Это сделает вас намного более счастливыми.

Мы все получаем сенсорную информацию от глаз, ушей, носов, языков и прикосновений — такую, как оптические иллюзии, чернильные пятна и узоры облаков. Каждый из нас, с помощью своего ума и речи, организует эти сырые данные в имеющие значение формы и называет их: океан, синий, соленый. Некоторые сенсорные данные мы организуем и называем одинаково. Все называем плоскую прямоугольную поверхность на четырех ножках — столом. Все называем цветок лаванды сиреневым.

Но что происходит, когда мы начинаем использовать абстрактные понятия: «правильно», «неправильно», «правда», «ложь», «знание», «невежество», «Бог», «дьявол», «рай», «ад»? Можем ли мы прийти к согласию по поводу их значения, рассматривая данные, поступающие от органов чувств? Можем ли мы организовать чернильное пятно переживаемого в обладающую значением форму, которая отделяет правильное от неправильного, правду от лжи, знание от невежества, Бога от дьявола, рай от ада?

Почему мы веками вступали в кровавые битвы за правоту, правду, Бога и рай? Потому что слова разделяют, а мы часто позволяем им разделять нас. Позволяем сталкивать одного человека с другим в движимой страхом борьбе за власть. Мы называем себя хорошим, а другого человека — плохим.

Представьте себе, что вы неделю провели в Гондурасе, а я никогда там не бывала. Вы возвращаетесь и рассказываете мне о маракуйе, василисках и старших сержантах. Что я пойму из сказанного вами? Начну ли я представлять себе василисков, которых видела в иллюстрированных сборниках сказок, в то время как вы говорили о забавных ящерицах? Воображу ли я вооруженного человека в форме, в то время как вы говорили о рифовых рыбах? Смогу ли по-настоящему узнать, что такое василиск, пока не увижу одного из них живьем или хотя бы на картинке?

Предположим, рассказ о василисках меня так впечатлил, что я позаимствовала некоторые слова, употребляемые вами, прибавила к ним свой личный опыт со сборниками сказок и начала говорить с другими людьми о василисках. Знаю ли я, о чем говорю? Не буду ли просто манипулировать словесными ярлыками, не связанными с моим личным непосредственным опытом?

Когда вы рассказывали о василисках, услышала ли я именно то, что вы хотели сказать? Конечно, нет! Я услышала ваши слова и перевела их с помощью моего личного опыта.

Если бы я поехала в Гондурас и лично повстречала василиска, мой опыт имел бы ту глубину, которой не обладали слова. Возможно, я бы сказала: «О, теперь я понимаю, что такое василиск». Или: «Я не представляла себе, что они бегают на задних ногах». Или: «О Боже! Они совсем не похожи на тех, которых я видела на иллюстрациях к сборнику сказок».

После того как я лично увидела василисков, не примут ли ваши слова другое значение? Не начну ли я лучше понимать их значение? Не будет ли наш опыт встречи с василисками обладать сходными чертами, которые позволят осмысленно разговаривать о василисках?

Я даже склонюсь к тому, чтобы посчитать ваши слова о василисках правдой, хотя вы и не упомянули о том, что василиски бегают на задних ногах. Я стану понимать слова, которые вы использовали для описания василисков, с точки зрения моего собственного опыта.

Будут ли слова, который вы выбрали для описания василисков, единственно верными словами? Конечно, нет! Каждый человек, встречавшийся с василисками, описывает свой опыт по-разному. Какие слова истинны? Все, потому что они точно описывают опыт, или никакие, потому что каждый рассказ — это лишь частичное, неполное описание?

Предположим, что Джон и Мэри оба были в Гондурасе и видели василисков. Я никогда не бывала там. Если бы я просто слушала то, что они говорят о василисках, я могла бы прийти к заключению, что слова Джона правильны, а слова Мэри — нет. Я бы слышала лишь различия в словах и не могла соотнести эти различия с непосредственным опытом встречи с василиском. Я могла бы даже заключить на основании разницы в словах, что и непосредственный опыт был разным.

Что могло послужить причиной моего решения, что слова Джона правдивы? Боюсь ли я Джона? Может быть, Джон был добрее ко мне, чем Мэри? Хочу ли я от Джона чего-то, что Мэри мне дать не может?

Вербальное общение подобно старой игре в испорченный телефон. Первый человек шепчет что-то второму, второй шепчет услышанное третьему. К тому времени, как слова достигают последнего человека в цепочке, они уже полностью искажены.

Если мы поклоняемся словам, то поклоняемся ложным богам. В тот момент, когда слова воспринимаются как истина, а не как символы, попросту указывающие на восприятие человеком определенного опыта, они становятся ложными богами. Например, два человека могут прикоснуться к горячей электрической плите. Один может настаивать, что она обжигающе горячая. Второй может сказать: «не такая уж она и горячая». Каждое утверждение касается индивидуального восприятия каждого из этих людей, а не реальной температуры плиты.

Однако любой из этих людей с легкостью может начать утверждать, что именно его слова являются истинными, потому что таким образом он когнитивно и эмоционально структурировал свое переживание. Они могут даже начать спорить по поводу того, кто из них прав. Противоположные по значению слова могут описывать, и в действительности описывают одно и то же переживание.

Это не означает, что мы не можем использовать слова, чтобы сосредоточить ум и привести свои жизни к гармонии. Именно это и делают разумные религии и развитая духовность. Слова — это просто инструменты, а не цель.

Случается ли, что одни и те же слова могут быть как правдой, так и ложью? В зависимости от того, кто их использует, как, что они означают с точки зрения приобретенного опыта и исходят ли непосредственно из основания бытия, чернильного пятна пережитого, материи, скрытой за формой, Бога, универсальной энергии, то есть того (как бы мы это ни называли), что стоит за человеческими словами и само по себе неописуемо?

Такие слова, как Бог, рай и бесконечность, имеют значение в отношении определенных человеческих переживаний и определенных способов их понимания. Все они представляют собой усилие передать измененное состояние сознания, способ мышления, целый класс внутренних изменений, индивидуальное, ментальное, эмоциональное изменение. Они являются попытками отделить старое человеческое сознание, понимаемое с помощью таких слов, как «дьявол», «ад» и «время», от нового, цельного, творческого и измененного состояния сознания, понимаемого через такие слова, как «Бог», «рай» и «бесконечность».

Каждый из нас подобен горчичному зерну, которому нужны только плодородная почва и заботливый уход, чтобы превратиться в прекрасное растение. Может ли каждый из нас растить это зерно в себе и других, пока мы не станем прекрасными растениями? Все вместе можем ли взрастить человеческий сад любви, терпимости и гармонии? Не это ли называется возвращением в рай?

Падение

В начале

земля была бесформенна и пустынна,

и тьма покрывала ее глубины.

И человеческие чувства

отделили свет от тьмы,

и человеческий ум создал слова

«свет» и «тьма»,

и человек решил,

что свет есть добро,

а тьма есть зло.

Человек увидел искры маков

и создал красный цвет.

Он почувствовал тепло солнца

и создал безопасность и комфорт.

Он пережил тоску смерти

и создал горе.

Он пережил боль и создал дьявола.

Он пережил безмятежность

и создал Бога.

И человек пришел в восхищение от своих творений,

превращая их в моральные догмы.

Боль была плоха, а безмятежность хороша.

Дьявол был злом и Бог был добром.

Человек выдавал себя за Бога,

провозглашая, что его слово создало истину,

и слово другого — заблуждение.

Каждый человек создал свое древо познания

добра и зла,

и каждый верил, что его древо познания было

Древом познания,

применимым ко всем.

Один человек освободился

от созданных его братьями слов-идолов,

среди которых он был рожден,

и возвратился к переживаниям,

из которых они возникли.

Те, кто все еще поклонялись словам-идолам,

называли его«святым», «спасителем» или «дьяволом».

Высвободившись из словесных оков,

связывавших человечность,

он вернулся к переживанию,

из которого все возникло.

Свободный переживать красоту маков.

Свободный переживать тепло солнца.

Свободный переживать боль и радость человеческого существования.

Свободный с помощью ума создать

образ своего Творца.

Глядя на мир

незамутненным взором,

он создал новые словесные формы,

озаренные честностью.

Человеческие слова.

Неповторимые слова.

Уникальные слова.

Чистые слова.

Люди, все еще поклонявшиеся ложным божествам,

механически повторяли чистые слова,

превращая и их в ложные идолы.

В устах идолопоклонников

чистые слова превратились в богохульство.

В устах идолопоклонников

чистые слова превратились в инструменты контроля.

В устах идолопоклонников

чистые слова приобрели смысл, противоположный

тому, что в них вкладывали спасители и святые.

В устах идолопоклонников

чистые слова стали кандалами, опутывающими человечество,

вместо того, чтобы его освобождать.

От автора: Если язык — это инструмент ума, то как можно использовать разделяющий язык для объединения? Как можно достигнуть целостности через разделение?

Таким образом, уместно упомянуть

о вместилище слов. Они по своей сути являются

одним из основных инструментов волшебника:

тем, что перекидывает мосты

от нереального к нереальному,

создавая в ходе этого процесса реальность.

Как стрелы, пропитанные ядом, или мягкая ткань, смоченная в целительном бальзаме

и возложенная на лоб, они передают систему смыслов. Однако мы часто воспринимаем их, да и многое другое, как данность, и не видим их глубинной магии.

В них заключен тот смысл,

когда самый могущественный кристалл становится простым камнем. И, подобно юному ученику волшебника, мы часто впустую растрачиваем слова,

не осознавая последствий,

которые легко могут выйти из-под контроля.

Именно из слов развивается реальность

и с помощью слов она облекается в форму и изменяется.

Джо Малоун

ЧастьIII

Хайку

Пики, которые мы называем знанием,

безжалостно умерщвляют нашу

способность к творчеству.

Невежество и знание

Как мы можем узнать?

Понимание собственного невежества —первый шаг к настоящему знанию.

Сократ

Повар, художник и физик смотрели на одну и ту же прямоугольную поверхность. Повар видел стол, на котором он мог резать лук, петрушку и морковь. Художник видел последовательность цветов, которую он мог бы перенести на холст. Физик видел электроны, протоны и нейтроны, вращающиеся в пространстве. Кто из них обладал знанием? Кто был невежественен? Кто был прав? Кто ошибался?

Если мы хотим получить миску восхитительного овощного супа на обед, то, пожалуй, можем сказать, что повар знает, что представляет собой прямоугольная поверхность — место, чтобы резать овощи. Ясно, что ни последовательность цветов, ни атомы, вращающиеся в пространстве, не грозят нам миской супа.

Если мы хотим, чтобы прелестная картина украшала стену нашей гостиной, то обращаемся к художнику, видящему в ней последовательность цветов, которые могут быть перенесены на холст. Нарезанные лук, петрушка и морковь, как и вращающиеся электроны, протоны и нейтроны, не подарят нам рисунок.

Если повар, художник и физик сходятся на том, что прямоугольная поверхность называется «столом» или une table или une mesa, то можем ли мы сказать, что они знают, что собой представляет эта прямо­угольная поверхность? Если все европейцы в XIV веке соглашались, что Земля плоская, то можем ли мы сказать, что они знали, что Земля плоская? Можем ли мы сказать, что Земля в действительности плоская? Я так не думаю.

Так что же такое знание? Что такое незнание? Можем ли мы сказать что-либо со стопроцентной уверенностью?

Сенсорная информация и есть сенсорная информация. Мы постоянно разбиваем ее на слова, и делаем это по-разному — так же как повар, художник и физик.

Человеческий ум творчески отделяет одну часть сенсорной информации от другой; запоминает, анализирует, разделяет, структурирует и переструктурирует ее, чтобы создать схемы, в которых личности было бы удобно находиться. Можно ли с помощью взаимного уважения создать удобные схемы, которые все согласились бы называть знанием, пусть даже для ограниченного числа целей? Это ли ученые подразумевают под гипотезой и теорией?