Отдых не для слабонервных Александрова Наталья

Это было совершенно естественно, поскольку, как мы с вами уже знаем, Надежда со своим мужем Сан Санычем проживали в квартире сына Сан Саныча, работающего по контракту в Канаде. Квартира же самой Надежды обычно пустовала – за исключением тех случаев, когда Надежда пускала туда пожить кого-нибудь из своих знакомых.

Напарники об этом, разумеется, не знали, поэтому некоторое время они обдумывали свои дальнейшие действия. Затем Геша, который привык действовать решительно, достал связку отмычек и принялся подбирать ту, которая подошла бы.

В это время хлопнула дверь подъезда, и снизу донесся истеричный лай и увещевающий женский голос. Затем зашумел поднимающийся лифт.

Геша на всякий случай спрятал отмычки в карман.

Возможно, лифт остановится не на их этаже, а выше или ниже, но всякое бывает, нужно быть готовым к худшему варианту, бутерброд обычно падает маслом вниз…

И на этот раз он упал именно так.

Лифт остановился на их этаже, и из кабины вышла пожилая женщина с собачкой на поводке.

Это была соседка Надежды Мария Петровна и ее обожаемый песик скотч-терьер Тяпа.

Этой ночью Тяпа вел себя очень беспокойно. Он никак не мог умоститься на своем коврике, вертелся, пыхтел и повизгивал. Наверное, накануне съел что-нибудь жирное, и у него начались проблемы с пищеварением.

– Тяпочка, – сонно бормотала хозяйка, – ну, угомонись, наконец… Ну, неужели ты не можешь подождать до утра… Ну, мне так не хочется вставать и выходить на улицу…

Наконец, уже после полуночи, Тяпа устроил такой концерт, что грозил перебудить весь дом. Мария Петровна вынуждена была встать и одеться, чтобы вывести его на позднюю прогулку.

Когда же они вышли на улицу, вредный песик как будто забыл обо всех своих проблемах. Он вовсе не спешил сделать свои дела, а потащил хозяйку по излюбленным местам, принялся обнюхивать все столбы и углы, где могли быть оставлены собачьи метки, откопал в кустах старую кость, погнался за случайно подвернувшейся кошкой и вообще настроился на полноценную увлекательную прогулку.

Мария Петровна очень на него рассердилась. Она отчитала Тяпу, в воспитательных целях припомнив все его неблаговидные поступки за последний год.

– Как тебе не стыдно! – произнесла она с пафосом. – Разбудил меня, не дал спокойно выспаться – и теперь получается, что совершенно зря? Ну, все, мне это надоело, пошли домой!

Тяпа поняв, что хозяйка не шутит, наконец сделал свои неотложные дела и неохотно поплелся к подъезду.

Дама с собачкой поднялась на свой этаж – и тут увидела перед дверью соседней квартиры двух весьма подозрительных мужчин в одинаковых черных костюмах. Костюмы, надо признать, были дорогие и сидели на незнакомцах неплохо. Но это обстоятельство не успокоило бдительную Марию Петровну.

– Кто вы такие? – спросила она строго. – Что вы здесь делаете?

– Мы к соседке вашей пришли, – отозвался один из мужчин – тот, что постарше. – К Любимовой Надежде Николаевне… то есть, извиняюсь, к Лебедевой.

То, что незнакомцы знали имя и фамилию соседки, немного успокоило Марию Петровну. Но не до конца, потому что оставался еще целый ряд неясных вопросов.

– И по какому же вы делу? – осведомилась она.

– По секретному, – отчеканил незнакомец, сдвинув брови. – Она ведь раньше в секретной организации работала, так вот, от нее понадобились некоторые сведения.

– Посреди ночи? – недоверчиво переспросила Мария Петровна.

– Бывают такие случаи, когда время не имеет значения! – с пафосом проговорил незнакомец. – И это как раз такой случай! Так вот, нам ее очень нужно найти. Просто необходимо. Может быть, вы знаете, где она сейчас находится?

Мария Петровна заколебалась. С одной стороны, двое незнакомцев выглядели солидно, но с другой – как-то подозрительно. Опять же, кто приходит по служебным делам в такой поздний час…

– Она здесь теперь не живет, – проговорила женщина после недолгих колебаний. – Переехала она.

– А вы случайно не знаете, куда? – не сдавался настырный мужчина.

– Нет, не знаю, – упорствовала в свою очередь Мария Петровна.

– Вы же понимаете, это вопрос серьезный… возможно, даже государственной важности… – начал незнакомец, а второй, тот, что помоложе, незаметно шагнул к Марии Петровне.

Но в этот момент случилось непредвиденное. Песик Тяпа, который до этого момента вел себя довольно спокойно и только негромко поскуливал, почувствовал опасность, угрожающую любимой хозяйке. Он и раньше подозревал незнакомых людей в дурных намерениях, кроме того, замечал в голосе хозяйки недоверие, но теперь решил действовать.

Он бросился на молодого незнакомца с явным намерением перегрызть ему горло. Однако его подвели небольшие размеры. До горла незнакомца он немного не достал и удовольствовался меньшим – разорвал ему левую брючину.

Незнакомец выругался, попятился и вопросительно посмотрел на своего старшего товарища. Тот незаметно покачал головой и проговорил с укором в голосе:

– Какая у вас собачка игривая! Смотрите, что она с брюками моего товарища сделала!

Мария Петровна и сама устыдилась.

Люди незнакомые, возможно, ответственные, костюм был явно дорогой, несомненно заграничный, а теперь он годился разве что на огородное пугало…

– Тяпа! – прикрикнула она на своего любимца. – Как тебе не стыдно? Разве приличная собака может так себя вести?

– Вот что ему теперь делать? – продолжал возмущаться старший из мужчин. – Как он в таком виде выйдет на улицу?

– Ну, я не знаю… – виновато бормотала Мария Петровна. – Ну, вы уж нас извините… Ну, мы же не хотели… Тяпа, он у меня такой темпераментный… Никогда не знаешь, чего от него ожидать…

– Ладно, ничего страшного, – смягчился вдруг незнакомец. – Возможно, у вас найдется иголка с ниткой? Мы бы сами зашили штанину, и тогда он хоть сможет доехать до дома…

– Зачем же сами! – всполошилась Мария Петровна. – Я представляю, как вы сами… Я зашью!

– Вот спасибо! – Вежливый незнакомец засиял, как будто выиграл в лотерею. – Мы вас тут, на лестнице, подождем!

Стас посмотрел на своего начальника как на сумасшедшего, но тот ответил ему выразительным взглядом – мол, смотри и учись.

– Зачем же на лестнице, – возразила Мария Петровна, – Не надо на лестнице! Заходите в квартиру!

Конечно, она знала, что нельзя впускать в квартиру незнакомых людей, особенно посреди ночи, но при этом испытывала чувство вины за антиобщественный поступок своего любимца, – и это чувство перевесило соображения безопасности.

Кроме того, Мария Петровна представила, что кто-нибудь из соседей проснется, выглянет в глазок и увидит перед ее дверью двоих подозрительных мужчин… Не хочется даже думать, к чему это может привести!

Она вздохнула, вытащила ключи и открыла дверь квартиры. С тяжелым сердцем впустив в прихожую ночных гостей, Мария Петровна отправилась в комнату за шкатулкой, в которой хранила швейные принадлежности.

Тяпа, как положено уважающей себя собаке, остался в прихожей и не сводил с гостей взгляда. При каждом их движении он грозно рычал, должно быть, воображая себя бультерьером или ротвейлером.

– Прибить шавку? – вполголоса предложил Стас, взглянув на своего старшего товарища. Видно было, что он просто мечтает разделаться с агрессивным скотч-терьером.

– Ни боже мой! – остановил его Геша.

– Шавку прибьем, старуху свяжем, включим утюг – она нам моментально все расскажет!

– Зачем? – усталым голосом проговорил Геша.

– Как – зачем? Мы вообще зачем сюда притащились? Ты же сам говорил, что с нами шеф сделает, если мы работу до конца не доведем! Так давай уже доведем до конца!

– Ты глаза-то разуй! Ты вообще читать умеешь?

И Гена показал напарнику на приколотый возле телефона листок с необходимыми номерами.

После номеров неотложки и МЧС крупными буквами было написано: «Надя, соседка». И далее следовал семизначный номер телефона.

– Ну, и что тебе еще нужно?

Когда Мария Петровна вернулась в прихожую, мужчины в черном стояли на прежнем месте с самым невинным видом.

Тяпа сидел рядом, переполненный гордостью. Увидев хозяйку, он взглядом сообщил ей, что стерег гостей по всем правилам, и они даже с места не сошли.

Мария Петровна зашила разорванную штанину, и ночные гости с благодарностями удалились.

Проводив их, Мария Петровна наконец-то улеглась в постель. Но заснуть она не могла – ее не покидало беспокойство, оставшееся после визита странных ночных гостей.

Она ворочалась и ворочалась, и с каждой минутой ночное происшествие казалось ей все более подозрительным.

Кто они такие? Что им было нужно от Нади? Может быть, правда с бывшей работы?

Да нет, непохоже! Да и не те сейчас времена, чтобы люди по ночам рабочие вопросы решали!

Так Мария Петровна промучилась до пяти часов утра и только на самом рассвете забылась тяжелым нездоровым сном. И даже во сне она не нашла покоя: ей снился Тяпа в черном импортном костюмчике, который гнался за Надеждиным котом Бейсиком по каким-то незнакомым пустырям и помойкам…

– Тяпа, остановись! – взывала Мария Петровна к своему любимцу. – Остановись, не трогай Бейсика! Ты же его хорошо знаешь! И вообще – он тебе так задаст! Остановись, Тяпа!

И тут она проснулась. И первым же делом позвонила Надежде.

– Надя, – проговорила Мария Петровна, невольно приглушив голос, как будто ее кто-то подслушивал. – К тебе тут какие-то двое приходили. Сказали, что с прежней работы, но мне как-то не верится…

– Когда приходили? – спокойно осведомилась Надежда.

– В том-то и дело, что в час ночи! – страшным шепотом сообщила в трубку Мария Петровна. – Меня, понимаешь, Тяпа разбудил, потащил на прогулку, сделал вид, как будто минуты потерпеть не может, а сам просто погулять наладился… Да ладно, тебе это не интересно. В общем, возвращаемся мы, а эти двое перед твоей дверью ошиваются. Я их, само собой, спросила – кто такие, по какому делу, ну, они и отвечают, что тебя ищут, со старой работы…

Эпизод с героическим нападением Тяпы и разорванными брюками она упоминать не стала, резонно решив, что это не имеет к делу никакого отношения.

– Они у меня адрес твой спрашивали или телефон, но я им, само собой, не дала. Ты ведь меня на это не уполномочивала…

– А как эти люди выглядели? – спросила Надежда, по-прежнему без признаков волнения.

– Как выглядели? – повторила Мария Петровна. – Да как шпионы… Оба в черных костюмах, непременно импортных, один немножко постарше, брови густые, другой такой светлый…

Надежда по описанию узнала ту парочку, которая похитила на Манежной площади злополучного Фалалеева и потом допрашивала его в подвале. Но соседке она, разумеется, ничего не сказала – незачем пугать пожилого человека.

– Спасибо, Мария Петровна! – поблагодарила она все тем же безмятежным голосом. – Это действительно с прежней моей работы. Из профкома. Путевки распределяют, и мне по старой памяти решили одну выделить. – С этими словами Надежда повесила трубку.

Мария Петровна почувствовала некоторую неудовлетворенность разговором. Она, конечно, не ожидала, что Надежда впадет в истерику от ее звонка, поскольку та вообще была женщиной спокойной и выдержанной. Однако и такой равнодушной реакции она тоже не ждала.

– Из профкома, значит? – проговорила Мария Петровна, глядя на умолкшую трубку. – Посреди ночи по поводу путевки? Да сейчас и профкомов-то, поди, никаких не осталось! И путевки не распределяют! И в жизни не поверю, чтобы по поводу путевок в таких дорогих костюмах ходили!

Мария Петровна повернулась к Тяпе, который сидел у ее ног, преданно ловя взгляд хозяйки, и проговорила очень выразительно:

– Вот в жизни не поверю!

После многотрудных ночных похождений Стас поспал всего несколько часов и был разбужен звонком своего непосредственного начальника.

– Спишь? – неодобрительно проговорил Геша, услышав заспанный голос напарника. – Все на свете проспишь! Ехать пора, с той бабой разбираться! Пока ты спал, я ее адрес по телефону узнал. Выходи, я тебя в машине у подъезда жду!

– Ну, Геша, – заныл Стас, борясь с мучительной зевотой, – куда она денется… Я душ приму, кофе выпью…

– Некогда кофе распивать! – возразил старший товарищ. – Нужно ее быстро брать, пока она не опомнилась! Ладно, душ прими, холодный, чтобы проснуться, и спускайся!

Стас хотел еще что-то сказать, но напарник уже отключился.

Тяжело вздыхая, он поплелся в душ. Водные процедуры несколько взбодрили его, он надел непременный черный костюм (новый, взамен разорванного Тяпой) и вышел на улицу.

Геша, как и обещал, ждал его в машине. Вид у него был чрезвычайно недовольный, но совершенно не заспанный, как будто и не гонялся он всю ночь за неуловимой Лебедевой.

Через полчаса синяя машина остановилась перед домом, в котором, судя по номеру телефона, проживала Надежда.

Дверь подъезда была открыта, перед подъездом стояла машина, в которую крупный озабоченный мужчина грузил сумки и коробки. Ему помогала девушка лет восемнадцати, должно быть, дочь. Видимо, кто-то из жильцов дома переезжал на дачу.

– Вот хорошо, – оживился Стас. – Подъезд открывать не придется…

– Не уверен, что это хорошо… – поморщился Геша. – Чересчур много свидетелей…

Тем не менее напарники не стали терять время. Они с деловым видом вошли в подъезд и пошли вверх по лестнице.

Согласно адресу, Надежда Лебедева жила на пятом этаже. Однако уже на четвертом Геша притормозил и прижал палец к губам: сверху доносился какой-то подозрительный шум.

Этим утром соседи Надежды Аристарховы действительно переезжали на дачу. Переезжали они в полном составе – с дочкой Вероникой, с восьмидесятипятилетней бабушкой Леокадией Васильевной, с фикусом и, разумеется, с котом Тимофеем. Кот у них был большой, толстый и ленивый. Из квартиры он по причине лени выходил крайне редко, поэтому с Надеждиным котом Бейсиком не встречался.

Поговорив по телефону с Марией Петровной, Надежда решила взяться за хозяйство, которое было сильно запущено. Для начала она решила вынести мусорное ведро и вышла на лестничную площадку, к мусоропроводу.

Дверь соседей была открыта, на пороге стояла Татьяна Аристархова, крупная женщина лет сорока. В одной руке она держала кадку с фикусом, другой прижимала к себе кота. Кот мяукал и выдирался.

Татьяна заглянула в свою квартиру и зычным голосом проговорила:

– Мама, ну ты скоро? Мне же тяжело!

Из открытой двери донесся приглушенный голос Леокадии Васильевны:

– Я сейчас, Таточка, очки для дали куда-то положила, не могу найти…

– Ну, мама, вечно ты со своими очками! Да сиди ты спокойно, потерпи пять минут!

Последние слова, несомненно, относились к Тимофею. Кот, однако, эти слова проигнорировал и продолжал безуспешные попытки вырваться на свободу.

– Ну, мама, ты скоро? – повторила Татьяна.

– Но Таточка, я же не могу ехать без очков! – отозвалась старушка. – Я же без них как без рук! Совершенно как без рук! Ты не помнишь случайно, куда я их положила?

Надежда поздоровалась с соседкой и протиснулась к мусоропроводу. Татьяна покачала головой и крикнула внутрь квартиры:

– Мама, я сейчас приду!

Она поставила фикус на пол и шагнула к двери, но в это мгновение кот воспользовался тем, что хозяйка отвлеклась и утратила бдительность, вырвался и бросился прочь.

Побежал он куда глаза глядят, и по странному стечению обстоятельств его глаза в этот момент глядели в полуоткрытую дверь Надеждиной квартиры.

Татьяна охнула, вскрикнула, всплеснула руками и заметалась по площадке. Потом перегнулась через перила и закричала вниз:

– Паша! Паша! Иди скорее сюда!

Снизу, из холла первого этажа, отозвался ее муж Павел Аристархов, который как раз уложил большую часть груза, оставил машину под присмотром дочери и направлялся наверх, чтобы выяснить, почему застряли его жена и теща.

– Что случилось, Таточка?! – прокричал Павел, запрокинув голову. – Ты в порядке?

– Я-то в порядке, но Тимофей… Тимофей вырвался! – трагическим голосом поведала ему жена. – Вырвался и сбежал! Поднимайся скорее, надо его поймать!

– Куда он сбежал? – громко осведомился Аристархов через лестничный пролет. – На чердак?

Павел не был склонен к панике, однако если кот сбежал на чердак – найти и поймать его будет не просто, и сегодня переехать на дачу точно не удастся.

– Нет, не на чердак! – прокричала ему жена. – В квартиру Лебедевых!

– Ну, это ничего… – примирительно проговорил Павел. – Там мы его быстро поймаем!

Последнюю реплику он произнес не слишком громко, однако Татьяна ее расслышала.

– Тебе все ничего! – воскликнула она возмущенно. – А что у кота стресс – тебе на это наплевать! И у меня тоже! Ты, наконец, идешь? Почему всегда, когда ты нужен, тебя нет рядом?!

– Я иду, иду, Таточка! – И Павел прибавил ходу.

– Не переживай, Таня, – проговорила Надежда, поставив ведро. – В моей квартире мы его быстро поймаем, я там все укромные места знаю, на Бейсике натренировалась…

В это время на пороге квартиры Аристарховых возникла Леокадия Васильевна, худенькая интеллигентная старушка в кремовой блузке со стоячим воротничком. На лице у нее было торжество.

– Я их нашла! – воскликнула она гордо. – Сама нашла!

– Что ты нашла, мама? – Татьяна повернулась к ней со страдальческим выражением лица.

– Очки! – ответила Леокадия Васильевна. – Очки для дали! Оказывается, все это время они были у меня на носу – представляешь себе, какой парадокс?

С этими словами старушка шагнула к дочери, не заметив стоящую на полу кадку с фикусом. Она налетела на кадку, та с грохотом опрокинулась, и фикус всеми своими глянцевыми листьями распластался по лестничной площадке.

– Мама! – трагическим голосом воскликнула Татьяна.

В это время на лестничной площадке этажом ниже двое людей в черном стояли, прижавшись к стене, и настороженно прислушивались к доносящемуся сверху шуму и к шагам поднимающегося по лестнице Павла Аристархова.

– Что делать? – едва слышно прошептал Стас.

– Надо уходить! – так же тихо ответил ему Геша. – Сейчас у нас ничего не выйдет! У нее в квартире соберется полдома!

У Стаса не было возражений, и напарники пошли вниз, опустив глаза и стараясь казаться незаметными. Это у них не очень получалось, но Павел, которого они встретили на полпути, не обратил на них внимания, поскольку был весьма озабочен побегом кота, настроением жены и перспективами своевременного выезда на дачу.

Благополучно выбравшись на улицу, напарники переглянулись.

– Посидим в машине, подождем! – решил Геша. – Рано или поздно она из дому выйдет, тут мы ее и прихватим!

Стаса такой план вполне устраивал: в машине он сможет хоть немножко подремать, добрав ночной недосып.

Надежда вернулась в свою квартиру, и вслед за ней туда ввалилась семья Аристарховых почти в полном составе – не хватало только дочери Вероники, которая сторожила машину.

Оглядевшись в прихожей, Надежда не обнаружила там Тимофея и проследовала дальше. Наученная опытом общения с Бейсиком, она отправилась на кухню и тут же увидела соседского кота. Тимофей сидел на самом верху кухонного пенала и смотрел на людей широко открытыми зелеными глазами. При виде хозяев он громко замяукал.

– Тимочка, Тимошенька! – запричитала Татьяна, встав под пеналом и протянув к коту руки. – Ну, что ты там делаешь? Иди скорее сюда! Иди к мамочке!

Тимофей замяукал еще громче, с переливами и подвыванием, всем своим видом давая понять, что ни за что не слезет и на всю оставшуюся жизнь останется на Надеждином пенале.

– И что теперь делать? – проговорила Татьяна, повернувшись к мужу и ожидая от него ответа.

– Не знаю… – отозвался тот, почесывая затылок. – Может, шваброй его оттуда?

– Самого тебя шваброй! – резко ответила Татьяна. – Ты слышал, Тимоша, что сказал этот изверг? Не бойся, Тимошенька, мамочка не даст тебя в обиду!

– А что делать-то?! – воскликнул Павел. – Нам на дачу ехать надо! У нас уже вещи сложены!

– Подождем! – припечатала Татьяна. – Ему там надоест, и он слезет!

– Но мы хорошее время пропустим, – ныл муж. – На дороге пробки будут… потом неудобно – мы же в чужой квартире, мешаем Наде, у нее свои дела наверняка…

– А она сама виновата! – фыркнула Татьяна. – Нечего было дверь открытой оставлять! Если бы не это…

– Вот интересно! – возмутилась Надежда. – Я же еще и виновата! Что же я, мусор вынести не могу? И вообще, если бы моя дверь была закрыта, он, может быть, на чердак убежал, а там вы его вообще неделю бы ловили!

– Не ссорьтесь, девушки! – подала голос Леокадия Васильевна. – Лучше подумайте – может быть, его оттуда выманить? Чем-нибудь вкусненьким, например, французским сыром…

– Мама, не говори ерунды, – машинально отмахнулась Татьяна. – Тимоша не любит французский сыр… – Тут ее лицо просветлело, и она возразила самой себе: – А вообще-то, это идея! Его нужно чем-то выманить… не французским сыром, конечно, но чем-то, что он любит! Павел! – она повернулась к мужу. – Принеси что-нибудь! Рыбу, например!

– Мы ее уже упаковали и отнесли в машину, – отозвался муж.

– Ну, так распакуй и принеси!

– В холодильнике осталась ветчина! – сообщила Леокадия Васильевна. – Тимоша очень любит ветчину!

– Ты слышал? – транслировала Татьяна Павлу слова матери. – Принеси ветчину!

Павел послушно удалился и вернулся через пять минут, неся в руке полкуска ветчины. Вторую половину он с аппетитом доедал.

– Ты что, голодный? – недовольно пробормотала Татьяна. – Впрочем, что я спрашиваю, ты всегда голодный!

– Ну да, – проворчал Павел, – завтракали в восемь утра, а сейчас уже одиннадцатый час!

– Это еще не повод вырывать еду из пасти кота! – отрезала Татьяна и протянула ветчину Тимофею: – Тимочка, Тимошенька, ну, иди ко мне скорее? Видишь, какая у мамы вкусная ветчинка? Она такая вкусная, что даже этот ужасный тип не удержался и отъел половину! – Татьяна покосилась на мужа.

Тимофей тем не менее не поддался на уговоры, и ветчина не произвела на него должного впечатления. Он сидел на пенале и мяукал все громче и громче.

– Вот видишь, мама, твоя идея оказалась бесполезной! – страдальческим голосом проговорила Татьяна. – Мы не сможем его выманить!

– Может быть, попробовать другую приманку? – предложила Надежда.

Она представила, как все семейство Аристарховых до вечера останется у нее на кухне, на разные голоса приманивая орущего кота, и решила, что нужно что-то придумать.

– Другую приманку? – переспросила Татьяна.

– Ну да, что-нибудь повкуснее ветчины!

– Что может быть вкуснее ветчины? – обиделся Павел.

– Французский сыр! – подала голос Леокадия Васильевна.

– Я не сомневаюсь, что это очень хорошая ветчина, – ответила Надежда и политично добавила: – Против французского сыра я тоже ничего не имею, но мой собственный кот всякой, так сказать, человеческой еде предпочитает вот этот корм…

С этими словами она достала из шкафчика картонную коробку, на которой был изображен довольный жизнью рыжий кот, удивительно похожий на Бейсика. Собственно, из-за этого кота на картинке ее муж Сан Саныч и купил первый раз этот корм. Бейсику корм так понравился, что с тех пор Лебедевы только его и покупали.

– Тимоша, Тимоша, ну-ка, попробуй это! – Надежда насыпала горсточку корма в блюдце, оставленное Бейсиком, и подняла его так, чтобы запах достиг носа пушистого беглеца.

Тимофей повел носом, принюхиваясь. Усы его встали торчком, глаза загорелись ярче прежнего, и он потянулся к блюдцу с кормом.

– Почувствовал? – спросила Надежда. – Ну, так слезай и угощайся…

Она поставила блюдце на пол возле пенала.

Тимофей не заставил долго себя упрашивать – он ловко соскользнул по стенке пенала на пол, устремился к блюдцу и с радостным урчанием принялся за корм.

– Тимошенька, умница! – запричитала Татьяна, с умилением глядя на своего кота. – Надо же, как тебе понравилось! Умница, спустился! – Она повернулась к мужу и строго проговорила: – Ты видел коробку? Запомнил, какой корм умные люди своим котам покупают? Лучше запиши, а то я твою память знаю!

Тимофей моментально доел корм. Надежда положила ему добавки, с которой он тоже справился молниеносно.

Наконец Татьяна взяла своего любимца на руки, и семейство Аристарховых дружно покинуло Надеждину квартиру.

Надежда перевела дух и поставила на плиту джезву – она решила, что может выпить чашечку кофе, чтобы укрепить свою нервную систему, расшатанную вторжением соседей.

С чашкой в руке она подошла к окну, чтобы собственными глазами увидеть, как Аристарховы уезжают на дачу. Машина соседей в это время как раз отъезжала от парковки. Из заднего окна торчал многострадальный фикус.

Проводив машину взглядом, Надежда уже хотела вернуться к своим делам, но тут увидела рядом со своим подъездом еще один знакомый автомобиль. Эта была большая темно-синяя машина. Та самая машина, которую она видела накануне на Манежной площади, а потом возле дома на Обводном канале. Машина тех двоих людей в черном, которые похитили и пытали Фалалеева.

– Вот как! – проговорила Надежда, сжав кулаки. – Они меня уже выследили… Значит, Мария Петровна, сама того не зная, все же дала им мои новые координаты… или же они нашли меня каким-то другим способом… Ну ладно, мы еще посмотрим, чья возьмет!..

Из своего окна Надежда могла видеть скамейку перед подъездом. На этой скамье, как обычно, восседала соседка Антонина Васильевна, монументальная особа среднего пенсионного возраста, которая считала своим долгом наблюдать за всем, что происходило в подъезде и в его ближайших окрестностях. Ее девизом была бдительность.

Надежда немного подождала, затем оделась и спустилась на первый этаж.

Приоткрыв дверь подъезда, Надежда не вышла на улицу, а громким шепотом позвала соседку:

– Антонина Васильевна! Антонина Васильевна!

Та завертела головой, пытаясь понять, кто ее зовет, и, наконец, увидела выглядывающую из-за двери Надежду. Брови ее от удивления поднялись домиком, и она громко проговорила:

– Надя, ты чего это прячешься?

Вместо ответа Надежда поднесла палец к губам, а потом поманила соседку. Антонина Васильевна не любила без важной причины покидать свое коронное место, но на этот раз была заинтригована странным поведением Надежды. Тяжело поднявшись со скамейки, она подошла к двери и повторила, на этот раз тихо:

– Ну, и что это ты прячешься?

– А вы сами посмотрите – вон там, справа, возле скверика, синяя машина стоит. Незнакомая, между прочим. В нашем доме ни у кого такой нет. И она там стоит уже больше часа. Я за ней из окна наблюдаю. Как встала там, так и стоит. И никто из нее, между прочим, не выходит. Вот я решила с вами посоветоваться. Вы – женщина опытная, наблюдательная, так скажите – что делать? Вдруг это злоумышленники какие-нибудь или, не дай бог, террористы?

Услышав из уст Надежды такую лестную характеристику, Антонина Васильевна приосанилась. Она и сама считала себя опытной и наблюдательной женщиной, но одно дело – собственное мнение, и совсем другое – когда это мнение разделяет другой человек.

Правда, была в этой бочке меда и ложка дегтя: Антонина Васильевна огорчилась, что не она сама обнаружила подозрительную машину, что на нее первой обратила внимание Надежда. Но это, в конце концов, неважно, можно считать, что они вместе делают одно общее дело.

– Так что же делать? – напомнила Надежда о своем существовании и с ожиданием взглянула на соседку.

Та снова приосанилась: Надежда ждет от нее совета, ждет решения, значит, признает ее авторитет, ее лидерство!

Она не заставила ждать ответа.

– Сигнализировать!

И тут же, чтобы не упустить инициативу, достала из кармана мобильный телефон.

Этот телефон ей подарил любимый внук Лёша. Сам он называл нехитрое устройство «бабофоном» – аппарат отличался простотой конструкции, отсутствием лишних навороченных функций и крупными, хорошо различимыми цифрами. Именно то, что нужно пожилому человеку от современной техники.

В память телефона тот же Лёша вбил самые нужные бабушке номера: свой собственный, своей матери, то есть дочери Антонины Васильевны, участковой поликлиники, районного собеса и трех ближайших бабушкиных подруг.

Антонина самостоятельно ввела в память еще один, крайне необходимый ей номер – номер участкового уполномоченного полиции Фунтикова.

Фунтикову она звонила часто, по самым разным поводам. Она сообщала ему, что в квартире на третьем этаже в неурочный час слишком громко играет музыка; что Валера Полосатов из второго подъезда регулярно ставит машину на газон; что Ленка из двенадцатой квартиры курит на лестничной площадке; что в подъезд вошел подозрительный человек несомненно кавказской национальности и еще о десятках подобных вопиющих фактов.

Первое время Фунтиков никак не реагировал на ее звонки, то есть просто благодарил, вешал трубку и тут же выбрасывал все из головы. Но Антонина Васильевна не успокаивалась, она звонила снова и снова, пока несчастный участковый не приходил и не делал хоть что-нибудь – проводил профилактическую беседу с Ленкой и Валерой, выяснял личность подозрительного кавказца…

Скоро участковый понял, что от Антонины просто так не отвяжешься, только потеряешь больше времени на разговоры, и теперь являлся по первому же ее звонку.

Вот и сейчас Антонина Васильевна набрала номер Фунтикова.

– Участковый Фунтиков слушает! – проговорил тот официальным тоном.