Малолетка Бадин Андрей

Альфред расхаживал из угла в угол, и этим раздражал Германа.

— Да сядь ты, — гаркнул он.

Репа присел на стул возле Кати, наклонился к ней и шепнул на ухо:

— Где ключ от сейфа?

— Его у меня отобрали, — тихо ответила та и насупилась. Она не сказала отцу, что сама закинула его в вазу, стоящую в прихожей их квартиры.

Репа нервно улыбнулся и заискивающе посмотрел на зорко наблюдающего за ним босса.

«Пора», — решил Коновалов и вышел из машины.

— Вылезай, — буркнул он Дуболомову, — пойдем сдаваться.

Гриня сначала не понял, о чем тот говорит, но, когда Алексей смело двинулся к котельне, до него дошло, что тот затеял. Он выскочил из «Мерседеса» и побежал следом.

Газила и Клещ накрепко закрыли все окна и двери и в мониторы наружного видеонаблюдения следили за событиями, происходящими вокруг здания. Как только они увидели амбала, медленно плетущегося в сопровождении Дуболомова, они не поверили своим глазам.

— Позвони боссу, доложи, что Дуб поймал амбала, — дрожащим голосом произнес Газила. Клещ снял трубку телефона и отрапортовал:

— Герман, Дуб ведет амбала в офис.

Герман с первого раза не понял, и бойцу пришлось повторить.

— Какого черта, — выругался Герман, — какого черта он решил сдаться? — Герман ожидал всего: нападения дюжины бойцов, артиллерийского обстрела, ракетного налета, ядерной бомбардировки, но только не капитуляции главного террориста. Он не понял этого хода и сильно испугался. Он схватил рацию и вызвал Фому.

— Слушай меня внимательно, — начал он, — амбал в сопровождении Дуболомова приближается к котельной. Он сдается.

— Как сдается? — не понял тот.

— А вот так. Он один и без оружия стоит у входной двери и ждет, когда я прикажу его впустить.

— Это хреново, — констатировал обескураженный Фома. — Он что-то задумал, но вот что, я сообразить не могу.

— Он хочет освободить своих, но как?

— Кстати, ты не обольщайся, что он без оружия, он сам как оружие, — добавил бригадир.

— Ладно. Ты захватил дочь лысого?

— Да, она в машине. Девочка ослаблена, ей нужны уколы, таблетки, так что пришлось вместе с ней прихватить и медсестру. Она тоже в машине.

— Ты там хорошо устроился, — съязвил Герман. — Гони сюда, но в офис ее не заводи, оставь в джипе. Если амбал поведет себя не так как надо, то у нас будет механизм управления им. Этот козырный туз будет в нашей колоде.

— Я тебя понял, — ответил Фома. — Я буду у офиса через десять минут, но останусь в машине. Ты мне скажешь, что делать.

Поговорив с Фомой, Герман немного успокоился. Он решил впустить амбала и провести с ним переговоры. К тому же ему сообщили по рации, что автомашины с бойцами уже подъезжают к котельной.

Действительно, десять иномарок по очереди остановились у дверей офиса, оттуда вывалили бойцы с оружием в руках и окружили Коновалова и Дуба.

Алексей по-прежнему спокойно стоял у двери и звонил. Герман же видел его на экране монитора и думал:

«Как он один, без оружия, может противостоять команде из тридцати пяти вооруженных, тренированных мордоворотов? Наверное, никак. Так впускать его или не впускать?»

Он некоторое время размышлял, а потом приказал:

— Клещ, отвори дверь и впусти амбала и всех наших.

Послушный Клещ нажал на пульте управления несколько кнопок — и толстенная, тяжеленная, бронированная дверь открылась.

Стоящий ближе всех ко входу Коновалов первым вошел внутрь, а Гриня поспешил за ним. Он уже шагнул в дверной проем, но Алексей обернулся, сильно толкнул его в грудь, и Дуб отлетел к ногам вздрогнувших от неожиданности бойцов. Коновалов же схватился за дверь и быстро ее захлопнул. Как только засовы закрылись, Алексей оборвал провода, ведущие к замкам, и тем самым лишил Клеща возможности открыть дверь с пульта.

— Ты видел, что он сотворил? — закричал тот. — Он замки испортил, теперь мы двери открыть не сможем, теперь мы наших впустить не сможем.

Герман не на шутку испугался. Он не ожидал, что амбал так спокойно войдет в здание и при этом не впустит тридцать «крутых кулаков». Он отсек вооруженных бойцов, и те остались на улице. Ломать дверь было бесполезно, но если даже они и начали бы это делать, то потратили бы больше часа. Бронированные ворота в гараж тоже были заперты, а на пуленепробиваемых окнах были установлены решетки из сверхпрочной стали.

Герман быстро сосчитал резервы. В здании находился он, Шаман, трусливый, не способный воевать Репутатский, раненые Клещ, Газила и Петр. Пятерых бойцов с простреленными ногами Герман отправил в госпиталь, и теперь он остался фактически один на один с опасным амбалом-террористом. Конечно, у Германа был пистолет, а у Шамана, Газилы и Клеща автоматы. Но босс своими глазами видел, как амбал расправлялся с вооруженными мастерами кун-фу. От тех только перья летели.

— Газила, Клещ, Петр, ко мне, быстрее!!! — крикнул он в трубку, а сам вытащил из кобуры пистолет «беретта» и положил на стол. Вооруженные автоматами бойцы кинулись на подмогу боссу, ввалились в кабинет и встали по разные стороны от двери. Катя пересела на соседний стул к шкафу и вжалась в угол. Альфред, видя истеричные действия бандитов, сел в кресло и съежился.

Алексей вошел в безлюдный спортивный зал и осмотрелся. В огромном помещении было наставлено множество тренажеров, на стойках лежали штанги, в ложементах отдыхали гантели.

— Хорошо устроились, мышцы качают, по мешкам бьют. Интересно, штангу какого веса выжмет лежа самый сильный их боец. Я сейчас, исхудавший от недоедания, чистый от анаболиков, но сто пятьдесят выжму. Могли бы потягаться, чем морды бить и стреляться. Эй, люди, где вы? — зычно позвал Леха, но ответом было лишь эхо. Тогда он пересек зал, по пути несколько раз ударив кулаками по висевшим боксерским мешкам, и вошел в коридор.

Герман и компания с ужасом наблюдали за его приближением на экране монитора.

Герман встал, прошел к двери и отворил ее.

— Мы здесь, — громко сказал он, и шедший по коридору Коновалов увидел его и в ответ кивнул.

Герман снова сел в кресло, взял со стола пистолет и положил его в верхний ящик. Алексей вошел в комнату:

— Всем привет, — сказал он.

— Садись, — предложил главарь и указал на кресло.

— Не время рассиживаться, — сурово произнес Леха. — Я пришел за своими друзьями и сейчас я вместе с ними беспрепятственно покину это здание. В противном случае пеняйте на себя.

— Хорошо, — ответил Герман, — твои друзья отсюда уйдут, но ты останешься с нами. Они не виновны в гибели моих людей, а ты виновен. Это Демин и его дочь полетят завтра в США на операцию, а ты погибнешь. Готов ты к такому обмену? Должен же кто-то отвечать за смерть моих людей. На моем месте ты поступил бы так же.

— Я на своем месте, — съязвил Леха. Он немного удивился, услышав от бандита про больную дочь Демина, но виду не подал. — А что касается смерти твоих бандитов, то я не жалею, что их прихлопнул. Не надо было им за нами гоняться. Мы захватили Катю в заложницы, чтобы получить деньги на операцию Светланы Деминой. Надо было отдать нам эти деньги, и дело с концом, ведь тогда еще никто не пострадал. Так нет, вы начали погони, перестрелки, и действия твоих обморозков стали причиной гибели мирных граждан на улицах Москвы. А я не мог спокойно смотреть на это и наказал виновных. Я так и впредь буду поступать. Если преследования продолжатся, то, даю слово, я уничтожу вас всех до одного.

Герман смотрел на Коновалова спокойно, не мигая, но холодный пот струился у него по спине, аж рубаха взмокла. Почему-то он верил каждому слову этого широкоплечего мужчины.

— Хорошо, перестрелок и погонь больше не будет и Демин со своей дочерью поедут в Америку, но ты останешься здесь. Если ты попробуешь силой освободить друга, то погибнет его дочь. — Герман взял рацию и вышел на связь.

— Алло, Фома, девочка у тебя?

— Да, она в машине. Ей дурно, ее рвет, и медсестра сейчас оказывает ей помощь.

Герман держал рацию так, чтобы Алексей слышал слова Фомы. И тот их услышал.

В этот миг Леха понял, что проиграл. Он не учел, что бандиты каким-то образом узнают про Светлану, выяснят, в какой она больнице, и возьмут ее в заложницы.

— Приведи лысого, — приказал главарь, и Клещ пошел в подвал. Через минуту Виктора ввели в кабинет.

— Леха, ты?

— Я. Твоя дочь у них, — тихо произнес Алексей, и у Виктора сразу внутри все опустилось.

— Как они узнали?

— Не знаю.

— Что делать будем?

На вопрос Демина ответил Герман.

— А ничего. Тебя, лысый чайник, и твою дочь мы отпускаем — вы нам ничего плохого не сделали. Езжайте в Америку, лечитесь, денег ведь у вас куча. А вот твой дружок, не знаю, как его, останется с нами и мы его угрохаем. Если он попробует силой тебя освободить, то погибнет твоя дочь. Она находится на улице в машине, и вам до нее не добраться. — Герман включил рацию и снова вызвал Фому.

— Как там девочка?

— Уже лучше, медичка сделала укол.

— Передай ей рацию, пусть поговорит с папой. — Герман протянул прибор Демину, и тот взял его дрожащими руками.

— Света, Светочка, — позвал он и вдруг услышал в эфире тоненький голосочек.

— Папа, ты где? Меня почему-то увезли из больницы, и мне стало хуже.

— Потерпи, милая, сейчас мы снова поедем в больницу. — На глазах у Виктора выступили слезы, горячий ком подкатил к горлу, и он больше не мог говорить.

— Вы подонки, варвары, — вмешался разгневанный Алексей, — как вы могли привезти сюда, среди ночи, смертельно больного ребенка. Да вы нелюди, вас давить надо, как тараканов.

— Мы варвары, а ты нет? — Озлобленный Герман вскочил с кресла. — Ты сколько моих людей убил? — У них, между прочим, тоже есть семьи, есть дети, и они тоже жить хотели.

— И водитель бетономешалки жить хотел и таксист, что заживо сгорели в адском пламени. И виновны в их гибели твои обморозки, — Леха, сжав кулаки, двинулся на Германа.

Клещ вскинул автомат и направил на Коновалова. Герман, не шелохнувшись, спокойно включил рацию и произнес:

— Фома, если через минуту я не выйду на связь, пристрели девчонку.

— Понял, — ответил Фома. Он надеялся, что до этого не дойдет, и Герман договорится с террористами, и такого оборота не ждал.

— Леша, не надо, — взмолился Демин. Он схватил друга за руку и попытался остановить.

Алексей сдержался.

— Отпустите его, а меня оставьте здесь, — вдруг произнес Демин.

— Нет, ты иди к дочери, а я останусь, — остановил его Коновалов.

— Тогда мы вдвоем останемся, — не унимался тот. — Я заварил эту кашу, я тебя подбил на этот захват и поэтому должен получить по заслугам. — Витек решительно сел в кресло.

— Витек, не дури, — прикрикнул Коновалов, — девочке нужна твоя помощь.

— Я решу так, — Герман встал с кресла и обратился к Демину. — Твоя дочь, так ты и должен уйти.

Герман поднес рацию к губам, нажал на кнопку, но сигнала не последовало. Он несколько раз включил и выключил рацию, но она не работала.

— Рация не работает, батарея села, — изумленно произнес он.

У Демина ноги подкосились, он вдруг понял, что бандит в машине может случайно пристрелить его дочь.

А в «Навигаторе» Фома поглядывал на часы, наблюдал, как секундная стрелка приближается к цифре четыре и как истекают последние мгновения отпущенной Германом минуты. Фома вынул пистолет с глушителем, проверил обойму и передернул затвор.

— Вставь новую батарею, — гаркнул Алексей.

— Нету, — выкрикнул Герман. Лицо его вытянулось от испуга, и он посмотрел на Клеща.

— Беги на улицу, останови его, Фома ее точно пристрелит, у него даже рука не дрогнет.

— Дверной замок сломан, — Клещ выпучил глаза на босса, — он сломал, — кивнул он на Коновалова, — я из здания не выйду.

Катя затаила дыхание.

— Что делать? — крикнул Витек.

Алексей мгновенно вспотел.

— Крикни в окно, — сообразил он, и Герман кинулся к окну, отворил его, просунул руку в решетку и махнул Дуболомову. Это было счастьем, что окна выходили во двор, прямо к машинам.

— Позови сюда Фому, быстро, — рявкнул босс, — у меня рация испортилась!

Дуболомов, поняв, что случилось ЧП, раз босс так взволнован, бегом кинулся к джипу «Навигатор». Тот стоял в отдалении, в самом конце припаркованных автомашин.

Фома вертел пистолет «глок» в пальцах и смотрел на Светлану, а та следила за каждым его движением, и на глазах у нее выступили слезы. Она чувствовала неладное. Сидевшая рядом молодая, красивая медсестра с ужасом наблюдала за манипуляциями бандита. Фома взглянул на часы и…

Секундная стрелка пересекла роковой рубеж — цифру четыре, и минута, отпущенная Светлане Деминой, истекла. Фома поднял ствол пистолета и направил его на девочку. Глаза Светланы расширились от ужаса, она всхлипнула и задрожала.

Гриня бежал изо всех сил, но до джипа было еще далеко. Когда он протискивался между двух близстоящих машин, то его широкий таз застрял в проходе и он потратил несколько секунд, чтобы продраться сквозь западню.

Алексей схватил со стола телефонную трубку и посмотрел на обескураженного Германа.

— У него же есть сотовый телефон, как ему позвонить?

— Семь, три, пять, пять, девять, один, два, один, шесть, — выпалил тот.

Пока он называл цифры, Леха судорожно тыкал пальцами в кнопки. В небольшой, легкой трубке слышались щелчки — работал электронный наборник.

Палец Фомы начал медленно давить на спусковой крючок, а медсестра вскрикнула и зажала рот руками.

Фома целился девочке между глаз и медленно додавливал курок…

Дуболомову до джипа оставалось несколько шагов, как вдруг…

В «Навигаторе», в кармане у Фомы, зазвонил сотовый телефон. Он спокойно отвел пистолет, вынул трубку и нажал на кнопку. В этот миг Гриня с силой отворил дверцу, протиснулся в салон и выпалил ему в лицо:

— ЧП! Тебя босс зовет! У него рация сломалась!

— А он мне по телефону звонит, — флегматично ответил тот и поднес трубку к уху:

— Да.

— Не надо стрелять, — выкрикнул Герман, — все улажено.

— А я и не думал стрелять, у меня и пистолет на предохранителе, — улыбнулся Фома, направил «глок» в потолок и несколько раз нажал на курок. Палец давил крючок до отказа, но ни выстрела, ни щелчка не последовало. — Я знал, что ты обо всем договоришься, — бандит улыбнулся, приблизился к Светлане и погладил ее по голове. — И потом, я в стариков, женщин и детей не стреляю, — ласково добавил он, — тем более в таких миленьких девочек, как ты.

У Германа камень свалился с души. Он расслабился, сел в кресло и развалился в нем, как царь на троне.

— Вот так, все урегулировано, — произнес он.

Алексей вытер пот со лба и расслабился. Виктора все еще колотил озноб, но он начал приходить в себя. Катя выдохнула и заулыбалась, а Альфред никак не отреагировал. Ему было все равно, ведь не в него целились из пистолета.

Через пятнадцать минут Газила и Клещ починили замок входной двери и Демин вышел на свободу. Первым делом он помчался к джипу и обнял свою доченьку.

— Поехали в больницу, милая, поспим, а то утром в путь.

Они хотели выйти из джипа, но грозный Фома их остановил:

— Вы куда?

— Нас отпустил ваш босс, и мы вернемся в госпиталь, — сказал Витя, а сам испугался. Он вдруг представил себе, что серьезный бандит их задержит. Ведь только Алексей Коновалов мог разговаривать с ними как хотел. Остальным этого не позволялось. Леха же заслужил эту честь тем, что уверенно бил по их толстым, мясистым, сытым, лоснящимся рожам, а бандиты его за это уважали и смертельно боялись.

— Садитесь в машину, — медленно выговорил Фома, — мой человек отвезет вас обратно.

Витек выдохнул с облегчением. Они расселись на мягких, кожаных сиденьях, и водитель помчался в госпиталь. Но окончательно успокоиться он не мог, думал о Лехе.

Глава 12

Перед тем как отпустить Демина, Герман приказал надеть на Алексея Коновалова наручники. Демин был в это время в комнате и все видел. Алексей, не сопротивляясь, поднял руки, позволил завести их ему за спину и защелкнуть на запястьях металлические браслеты. Для большей уверенности Клещ надел ему специальные, стальные наручники американского производства, а не отечественные милицейские.

— Вот так, теперь не помахаешь своими кулачищами, — добавил Герман. В довершение дела он похлопал Алексея по карманам и нашел в джинсах смятый, потрепанный, видавший виды паспорт. Он был аккуратно уложен в небольшой целлофановый пакетик, но Герман вынул его, открыл и прочел:

— Алексей Алексеевич Коновалов. — Затем он положил паспорт к себе в стол и наконец-то позволил Демину покинуть здание.

На прощание Витек обнял Леху, извинился за свою слабость, пожелал ему удачи и ушел. Алексей вел себя достойно, не унижался перед бандитами, не молил о пощаде, а стоял как монумент — гордо и непреклонно.

Через пять минут пришел Фома.

— Вот он, супермен, скован, но не сломлен. А скажи, ведь у тебя есть маленькая надежда на спасение?

— Конечно, есть, — спокойно ответил Алексей.

— Хватит с ним лясы точить, ведите его в подвал и кончайте, — приказал босс, — а то он еще какую-нибудь гадость выкинет. Он на них мастак.

— Уже не выкинет, — пообещал Фома, и они с Клещом и Газилой вывели его из кабинета.

Дуболомова пока заперли в соседней комнате.

— Потом выясним, как амбал нашел дорогу к нашему офису, — решил Герман. — Может, Дуб ему ее и указал.

Катя слышала все разговоры и очень переживала за Алексея. Когда его увели, она подошла к отцу и поманила его пальцем, чтобы тот нагнулся.

Катя прильнула к его уху и прошептала:

— Именно этот здоровенный террорист отнял у меня ключи от сейфа, и именно он их где-то спрятал. Я слышала их разговор. Даже его лысый друг не знает, где они.

У Альфреда в глазах мелькнул алчный огонь, он подмигнул дочери, — мол, спасибо за подсказку и направился к Розовощекову. Тот сидел в кресле и о чем-то думал. Он подсчитывал убытки, нанесенные ему и его фирме разборками с двумя террористами. Думал, как вернуть деньги.

— Герман, — издалека начал Репа, — мой тесть неделю назад пообещал мне прислать на продажу три новейших, самых совершенных «Мерседеса» класса «S», модель «W220». Это не машина, а самолет. Она напичкана самой крутой электроникой, и в Москве ее пока ни у кого нет. Фирма начнет свои продажи в США, и тесть пришлет мне несколько штук.

Глаза у Германа заблестели, так как он испытывал слабость к дорогим шикарным автомобилям. Его «подогревал» еще и тот факт, что он будет первым в столице обладателем новой модели.

Герман видел фотографии супермодели в автоизданиях и ждал того часа, когда сможет купить ее и «выехать в свет». Светом он величал ресторан «Метрополь», пару самых больших казино и ипподром.

— Я тебя за язык не тянул, — он сразу «застолбил» обещание Репутатского. — Но, как я понимаю, ты чего-то от меня хочешь?

— Правильно понимаешь, — Альфред сел в соседнее кресло. — Этого амбалистого террориста убивать пока нельзя.

— Почему?

— После очистки моего сейфа он взял ключ от него и куда-то спрятал. Надо сначала выяснить, где ключ, а потом можно будет его прикончить.

— А зачем тебе этот ключ?

— У меня нет второго, а в сейфе деньги — около двух миллионов долларов, предназначенных для пересылки тестю. Завтра, точнее сегодня утром, я должен буду отвезти их в Шереметьево и передать связнику, а тот перевезет их в США. Я должен был отправить ровно два, но грабители меня обчистили на двести штук и поэтому… — Альфред замялся.

— У тебя второго ключа нет? — удивился босс.

— Есть, но он в этом сейфе.

— А что, этот сейф без ключа вскрыть нельзя?

— Он восьмой степени защиты, и сделать это будет трудно, к тому же при вскрытии можно уничтожить содержимое. Вскрытие займет много времени, а если сегодня днем я не передам деньги, то тесть прикроет мою фирму и тогда все поставки автомашин прекратятся.

— Ты клонишь к тому, что эти «мерсы» я не получу, — сообразил Герман.

— Наверное.

— Так ведь это шантаж. Ты меня вынуждаешь делать то, чего я не хочу. Мало того, что ты меня втянул в эту историю, так ты еще диктуешь мне условия поведения, — Герман насупился.

— Таковы обстоятельства, — начал Альфред, — но если я денег не передам, тесть лишит меня всего, он найдет другого дилера, а я останусь нищим.

— У тебя же останется пара лимонов, три машины, квартира, загородный дом и куча всяких дорогих безделушек, вроде часов за пятьдесят тысяч долларов, аудиосистемы за сто тысяч долларов и тому подобного. С голоду не помрешь. К тому же у тебя небось кубышка на даче зарыта.

— Но это крах фирмы. К тому же я не буду каждый месяц выплачивать вам дань. Нельзя терять такого клиента и доводить фирму до разорения.

— Конечно, лучше до него не доводить, — смягчился Герман, — и поэтому мы выбьем из этого амбала информацию. — Он взял телефонную трубку и позвонил Фоме.

— Фома, — произнес он, — ты пока этого амбала не трогай. Выяснилось, что он нам нужен.

— Зачем?

— У него есть информация, которая нам нужна.

— Хорошо, подождем, пока его Лепила обработает.

— Будем ждать, — отрезал Герман и повесил трубку.

Фома подошел к Коновалову, сидящему на табуретке, в той самой кафельной комнате и произнес:

— Повезло тебе. Босс приказал тебя пока не мочить. Ты должен нам кое-что рассказать, поэтому думай, что сказать.

— Я с вами ни о чем говорить не буду.

— Я так и думал, но тогда тебя познакомят с Лепилой, — Фома ухмыльнулся.

Первым делом Герман скомандовал «отбой» братанам, приехавшим на подмогу, и те расселись по машинам и разъехались по своим рабочим точкам — охранять казино, рестораны, бары. Затем босс набрал телефон этого самого Лепилы и приказал ему прибыть в офис.

Лепила — это была кличка «мясника», специализирующегося на пытках неугодных Герману людей. Он умел развязывать любые языки, добывать любую информацию. На методы его работы ни один «крутой кулак», включая Фому и Германа, спокойно смотреть не могли. То, что он творил со своими клиентами, невозможно описать. Уродливые маски мертвецов в фильмах ужасов по сравнению с людьми, обработанными им, казались веселыми личиками клоунов на детских утренниках. Да, Лепила был мастером своего дела, «посланником ада на земле».

Как только он получил заказ, то сразу оделся, взял свой неизменный «дипломат» с инструментами, сел в машину и поехал «творить». Свою работу он любил и ехал на нее с удовольствием, несмотря на пять часов утра. Он был садистом-убийцей по призванию.

Герман очень хорошо платил ему за каждый вызов, и поэтому Лепила шиковал на спортивном «БМВ-850» символичного кроваво-красного цвета. Эту машину продал ему тоже Альфред Репутатский, по рекомендации Тычи.

По-блатному лепила — это врач, доктор, но к медицине Лепила никакого отношения не имел.

Он был невысокого роста, полноватый, откормленный, холеный, слащавый на вид мужчина средних лет. Лицо у него было самое обычное, даже миловидное, приятное, и по облику и манере двигаться он смахивал на гомосексуалиста с многолетним стажем. Руки у Лепилы были гладкие, с толстенькими пальцами-сосисками, с аккуратно подстриженными чистыми ногтями и на них никогда, никто не видел пятен крови. Лепила всегда «работал» в тонких, белоснежных лайковых перчатках, но одну и ту же пару никогда не использовал дважды.

Никто из «крутых кулаков», включая Германа и Фому, не выдерживал его пронзительного, леденящего взгляда. Он смотрел на собеседника пристально, не мигая, как удав на кролика, и казалось, что Лепила во время беседы, в своем воображении, сотворяет с ним ужасные садистские действия.

Во всяком случае, Герман не раз делился с Фомой своими подозрениями. Он подозревал Лепилу в ужасных серийных убийствах и изнасилованиях девочек, совершаемых неизвестным маньяком на улицах Москвы. Уж больно были похожи методы «работы» обоих садистов. Фома разделял точку зрения босса.

— Таких извращенцев мало, и наверное, наш Лепила и есть тот ужасный Джек-потрошитель, о ком трубят газеты.

Лепила ехал по пустынным улицам к «клиенту на вызов» и что-то напевал себе под нос. Ему предстояла интересная работа, и поэтому настроение у него было хорошим. В большом кожаном «дипломате» у него лежали инструменты, и были они самые обыкновенные: медицинские, слесарные и столярные, но применяемые совсем в иных целях. Лежали там и три пары белоснежных кожаных перчаток. Лепила не любил резиновые хирургические, так как они были неприятны на ощупь и быстро рвались. Он применял кожаные, лайковые, купленные в дорогом магазине.

Лепила остановил машину возле офиса, закрыл ее, включил сигнализацию и подошел к двери. Его уже ждали, поэтому он без задержек вошел внутрь и направился в кабинет Германа.

— Здравствуйте, — подчеркнуто уважительно произнес он и каждому из присутствующих кивнул головой. За руку он принципиально ни с кем не здоровался, да и бандитам не особенно хотелось пожимать его холодную, как лягушка, руку.

Он без приглашения прошел к столу и сел в кресло.

— Я вас слушаю, — произнес он и уставился на Германа своим немигающим взглядом.

Босс опустил глаза и произнес:

— У нас в подвале находится один битюк, и мне надо узнать, куда он спрятал ключ от сейфа.

— Понял, — кивнул головой «специалист» и встал. — Можно приступать?

— Да, — ответил Герман.

— После дознания клиент должен остаться в живых? — снова спросил Лепила.

— По вашему усмотрению, лишь бы он сказал, где ключ.

— Скажет, — улыбнулся садист.

Он вышел из кабинета.

— Ужасный тип, — фыркнул Фома, — не дай бог попасть ему в лапы.

— Выполняй приказы честно, без промедления — и не попадешь. А вот Дуболомову не повезло, надо его тоже познакомить с Лепилой.

— Ты думаешь, он выболтал амбалу адрес офиса?

— Я думаю, что он сам привез его к нам.

— Ну и как его накажем?

— Сначала выясним всю правду, а потом подумаем, как его наказать. Ведь история захвата девчонки началась с него, с его неумения защищать своих подопечных.

— Да, это он проворонил Катю Репутатскую, — согласился Фома, — хотя что он мог сделать против такого амбала?

— Ничего, но это дела не меняет.

— Тогда можем его убить, и это будет уроком всем остальным.

— Сами мочить не будем, прикажем Лепиле, а он запытает до смерти.

— Справедливо, — Фома встал и пошел к выходу. — Проведаю битюка, напоследок взгляну в его чистые честные глаза, пока Лепила их не вырвал.

— Сходи, заодно проконтролируй Лепилу. Если он выведает у амбала место, где припрятан ключ, то надо будет сначала его забрать. А то мы его угрохаем раньше времени, а ключа потом не найдем. Придется тогда замочить самого Лепилу, за некачественную работу.

Долговязый Фома вразвалочку спустился в подвал и прошел темными ходами в самый его дальний угол, в комнату пыток. Он взялся за ржавую рукоятку толстой металлической, как в бомбоубежище, двери и с силой потянул ее на себя. Когда он вошел внутрь, то первое, что бросилось ему в глаза, были тела Клеща и Газилы, распластавшиеся на кафельном полу. Рядом с ними на табурете сидел Лепила, а у него из темечка торчала большая столярная стамеска с белой пластиковой ручкой. По лицу садиста стекали струи свежей крови, и казалось, что он еще жив, так как рот его был растянут в блаженной улыбке.

Страницы: «« « 4567891011 » »»