Трибуналу не подлежит Бадин Андрей

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru), 2014

Глава 1

Летние ночи тихие и короткие, полные противного жужжания комаров, радующих слух трелей цикад, темно-синего звездного неба и осознания величия природы. В такие ночи хочется часами смотреть на бесконечный небосвод, думать о вечности и мечтать. Мечтать о несбыточном, о самом сокровенном, о том, чего хочется, но чему вряд ли суждено сбыться. Да это и не важно, главное — погружение в мечту, прикосновение к вечности и испытание легкого дуновения волшебства. Но порой реальность перечеркивает самые грандиозные фантазии.

В ласковую августовскую ночь трое офицеров зенитно-ракетной части № 61996 Московского гарнизона войск ПВО стояли у старенькой фуры «КамАЗа» и курили. Смотрели на звезды и думали о том, как они закончат свои дела и разъедутся по домам. Войдут в свои служебные, без изысков и шика, квартиры, скинут надоевшую форму, поедят немного, выпьют, а потом устроятся в кроватях — под боками не очень любимых, надоевших, ворчливых, но таких родных жен.

Военные стояли на вершине небольшой горки, а внизу, на глубине нескольких десятков метров, простирался огромный темный Люберецкий карьер — с каменным островом посередине, с огоньками костров и с многочисленными рыбацкими лодками на водной глади. Офицеры приехали сюда затемно по глухой песчаной дороге, еле-еле продрав фуру сквозь дремучую чащу. Ехали окольными путями из своей воинской части, в обход постов ГАИ и милиции. Они выбрали это место неслучайно. Здесь у них была назначена встреча с заказчиком опасного смертоносного груза, украденного ими, рискуя должностями, званиями и жизнями, с секретного воинского склада, где с доблестью прослужили много лет. Теперь собирались продать его кое-кому за кругленькую сумму. Поэтому и оделись в черные кожаные куртки, темные брюки и кроссовки, никаких документов с собой не взяли. Зато они облачились в легкие бронежилеты и не забыли про укороченные автоматы Калашникова.

— Скоро он там? — немного раздраженно проговорил седовласый коренастый полковник Фокин, заместитель командира ракетной части.

— Что-то задерживается, — ежась то ли от ночной прохлады, то ли от волнения, пробубнил его помощник майор Назаров.

— Может, не приедет? — вторил ему майор Панкратов.

— Приедет, человек серьезный, — подтвердил шеф и выбросил докуреный до фильтра сигаретный окурок. Он упал на влажный от ночной росы песок, зашипел, но продолжал медленно тлеть. Горел в кромешной темноте ночи крохотным светлячком.

Офицеры стояли в темноте, но прекрасно видели, что творится вокруг. Небо было ясное, без единого облачка, а полная луна пронизывала лес, очертания дороги и карьера своим холодным голубым светом.

— Звезд-то сколько… Как в Афгане. Помнишь, майор? — тихо произнес Панкратов.

— Помню, только там они были другие и было их значительно больше, — мечтательно ответил Назаров.

— Да и время было другое — лихое, не то что сейчас, — с легкой грустью добавил Фокин.

— Ничего, еще поживем, разгуляемся, — с бравадой произнес Панкратов.

— Дай-то бог, — кивнул шеф, но на душе у него было тревожно.

Тихо запищал сотовый в кармане у полковника. Тот достал трубку, включил ее и поднес к уху:

— Да.

— Это вы? — послышался властный голос заказчика груза.

— Да, мы на месте, а где вы? — пробасил Фокин.

— Уже подъезжаю, — обрадовал его клиент и отключился.

— Черт бы побрал этих бизнесменов, — разозлился полковник.

— Может, террористы? — озабоченно спросил Панкратов.

— Нет, с ними я дела делать не стал бы. Этот, скорее всего, перекупщик. Он сказал, что знавал генерала Корнилова, и напомнил об одном дельце. Только после этого я согласился с ним сотрудничать.

— А зачем ему этот груз?

— Я откуда знаю — зачем. Не наше дело. У нас они этим воспользоваться не сумеют, это факт, а в любом другом месте — сколько угодно.

— Может, они хотят что-то взорвать? — добавил Назаров.

— Может, но мне плевать. Они хорошо платят, а я ради денег Родину продаю. Раз мы ей не нужны, раз в нищете живем, в дерьме… — Полковник начал злиться. От негодования стал жестикулировать, будто оправдывался за свои преступные действия. Сказывался недавний перепой и нервное напряжение, вызванное опасной работой. — Ей на нас плевать, а значит, и нам на нее. Главное — чтобы наши близкие были живы, здоровы и сыты. Моя семья — моя Родина.

— Верно. — Офицеры закивали.

Честные служаки получали мизерное жалованье за должность, добавку за погоны, за выслугу лет и пособие на детей. Проживали в небольших убогих служебных квартирах в домах с самой гадкой планировкой и даже не надеялись на новое жилье.

Веселые молодые годы опасной и тяжелой военной службы прошли, а перспективы не радовали. Вот тогда-то и решил заместитель начальника части полковник Фокин во что бы то ни стало разбогатеть. Стал приторговывать оружием, запчастями автомашин, боеприпасами. Воровал все, что можно было украсть и продать. Но этот бизнес он считал мизерным и мечтал о большом деле. И вот оно подвалило — в лице очень влиятельного и серьезного клиента с внешностью супермена.

Полковнику он представился Альбертом. При первой же встрече дал аванс в десять тысяч долларов и предложил продать ему ракету «11-Д» от зенитно-ракетного комплекса «Двина». Пообещал за нее пятьсот тысяч долларов США и дал слово, что на территории России и стран СНГ она применяться не будет.

— Она для наших друзей, — заверил он и многозначительно мотнул головой, указывая куда-то вдаль.

Заказ вверг полковника в уныние. Деньги ему были нужны позарез, раздумий о нравственности сделки у него вообще не возникало. Но один со столь сложной задачей он бы не справился и поэтому решил подключить к делу своих друзей и сослуживцев — майоров Назарова и Панкратова.

Те сначала испугались, но, узнав о сумме гонорара — Фокин обещал каждому по сто тысяч долларов, — с радостью согласились.

Готовились два месяца: демонтировали части с приготовленных к уничтожению ракет, если было нужно, ремонтировали их, проверяли исправность узлов и консервировали. Предписанные к уничтожению ракеты — уничтожали. В юридическом плане все проделали четко — комар носа не подточит. Операцию решили закончить к августу.

«11-Д» собрали на стапеле, проверили готовность двигателя, систему наведения и управления, заправили ее баки горючим. У них в руках была нигде не зарегистрированная абсолютно исправная суперракета.

Когда все работы были завершены, друзья слили из баков горючее, положили ракету в огромный ящик, все должным образом упаковали и подготовили к вывозу из части. Фокин сообщил Альберту о дне Икс и стал ждать, когда придет очередь ему дежурить ночью на базе. В этот день они погрузили ящик в старенькую фуру. Назаров выехал на ней с территории и отправился в сторону Люберецкого карьера, где была назначена встреча с заказчиком. Теперь офицеры нервно курили и ждали его прибытия.

В чаще засверкали огни фар. Военные оживились. Новенький джип «Гранд Чероки» выехал из леса, приблизился к краю карьера и, осветив грузовик и троих друзей галогенками, остановился. Альберт отворил дверцу, вышел и подошел к ракетчикам. Поздоровался с каждым за руку.

— Привет, — проговорил он. — Показывайте…

— Деньги привез? — первым делом спросил Фокин.

— Да. — Заказчик вынул из салона плоский черный «дипломат», положил на капот внедорожника и открыл.

Полмиллиона долларов были упакованы в аккуратные пачки. Увидев их, друзья заулыбались. Альберт влез в фуру, осмотрел содержимое обитого железом зеленого армейского ящика, потом обширную техническую документацию и остался очень доволен.

— Теперь давай пульт запуска и бери деньги.

Полковник вытащил из кабины «КамАЗа» небольшой ящик и передал заказчику. Там находился пульт управления ракетой и ключи к нему. Теперь ее можно будет запустить хоть из амбара.

— На. — Альберт отдал «дипломат» и полез в кабину фуры. Офицеры с трепетом взглянули на вожделенные доллары. Они покоились в тугих пачках и пахли типографской краской.

— Пересчитывать будем? — спросил Назаров.

— Машинки нет, — заметил Панкратов.

— Я ему верю, но баксы проверю, — Фокин вынул из «дипломата» одну пачку. Как заправский бухгалтер, послюнявил палец, перелистал ее. Отметил, что деньги новые и при прикосновении шуршат.

— Нормальные, — кивнул он, бросил доллары в портфель и захлопнул крышку.

— Ключи от фуры давай, — властно проговорил Альберт из кабины.

— А мы на чем поедем? — замялся полковник.

— А я груз на плечах понесу, что ли?

— Ну, не знаю. Мы думали, ты на своем грузовике приедешь. И не один, а с командой.

— А я, как видите, один.

— Нам фуру надо в часть пригнать, — упирался Фокин. — Она на учете стоит.

— А если я ее у вас куплю? — предложил Альберт. — Точнее, обменяю на свой джип. Он годовалый.

Офицеры переглянулись, минуту посовещались, посмотрели на новенький «Гранд Чероки» и, поняв, что сделка им выгодна, с радостью согласились.

— Ладно, меняемся, — Фокин передал ключи Альберту. — Давай брелок от джипа.

— Бери. — Заказчик усмехнулся и кинул его полковнику. Тот поймал связку, пошел к машине, а потом обернулся и спросил: — А как ты без документов поедешь?

— У меня все документы готовы. — Альберт показал права, путевой лист и прочие бумаги. — Загружу в кузов сигареты, чтобы менты ящик не увидели, и вперед.

Фокин кивнул друзьям, они пошли к джипу, открыли дверцы и уселись на мягкие кожаные сиденья.

— Пока! — крикнул Фокин в окно и махнул Альберту рукой. Тот махнул в ответ и завел двигатель. Полковник сладко зевнул, переключил скорость, дал газ, развернулся и поехал в лес. По пути помахал провожавшему его взглядом покупателю. Тот усмехнулся и полез в карман. Достал небольшой, похожий на сотовый телефон пульт дистанционного управления, вытянул из его торца тоненькую антенну, направил на внедорожник и одновременно нажал три кнопки.

Сильнейший взрыв превратил джип в огненный шар и разметал на части. Двери, капот и багажник, поломав кустарник, попадали на землю. Грохот глухим эхом покатился над карьером. Вспышку в чаще видели ночные рыбаки, но никто не поплыл к берегу и не бросился тушить машину. Никто даже милицию не вызвал, так как не понял, что случилось. А внедорожник с тремя обугленными трупами догорал среди стволов глухого сосняка.

Альберт сел за руль «КамАЗа» и не спеша покатил по проселочным колдобинам вдоль карьерного обрыва. Он согласился на встречу именно здесь, так как хорошо знал эти места. Через пару километров «КамАЗ» выехал на узкую асфальтированную дорогу и доехал до того места, где его поджидали три автомашины.

Покупатель остановился возле них, вылез и отдал соответствующие приказания. За руль грузовика сел другой водитель и подогнал его к борту другой фуры. Помощники залезли в кузов, опустили борта, навалились всем миром и быстро перегрузили ракету в другую машину. Потом парни заложили ящик коробками с сигаретами и спрыгнули на землю. Перевозить ее таким образом было гораздо безопасней — фуры останавливают на каждом милицейском посту и тщательно досматривают.

После того как перегрузка окончилась, один из людей Альберта сел за руль армейского «КамАЗа», отогнал его в лес, облил бензином и поджег. После этого все расселись по машинам и уехали.

Глава 2

Ровно в двенадцать часов дня на рабочем столе начальника убойного отдела МУРа полковника Петра Петровича Семенова зазвонил служебный телефон. Петрович, как его называли сослуживцы, отложил папку с бумагами и взял трубку.

— Семенов слушает, — отрапортовал он.

— Это Берестов, привет, — пробасил начальник Московского уголовного розыска, генерал-майор милиции и друг полковника.

— Здравия желаю, Николай Николаевич, — поздоровался Семенов.

— Петя, зайди ко мне, есть дело…

— С докладом? — с опаской поинтересовался полковник.

— Нет, для беседы.

— Значит, подмыться, — невесело пошутил он.

— Нет, дело есть. Важное…

— Ладно, сейчас буду.

Полковник повесил трубку на голубенький, оставшийся еще с советских времен телефонный аппарат и остался сидеть в своем большом кожаном кресле.

Он был осторожным, много лет проработал в МУРе, дослужился до полковника аж с младших лейтенантов и знал, что вызов к начальству означает либо взбучку, либо неприятное деликатное задание.

Петрович поправил лайковый кожаный поясок темных стильных, сшитых на заказ брюк, смахнул тряпочкой пыль с пижонских ботинок и протер руки салфеткой. Накинул элегантный светлый пиджак поверх белоснежной накрахмаленной рубахи. Подтянул модный галстук, смахнул с него крошки от любимых ванильных сушек и пошел к двери.

Когда Петрович вошел в приемную Берестова, он вопросительно посмотрел на адъютанта. Тот поднял взгляд от дисплея компьютера и кивнул ему:

— Проходите, пожалуйста, Петр Петрович, вас ждут.

— Ждут? — переспросил полковник. — Их много?

— Двое.

— Спасибо. — Петрович взялся пальцами за латунную, золотого цвета рукоятку двери генеральского кабинета и почувствовал, что ладонь у него взмокла от пота.

Когда он вошел в большой, обставленный красивой мебелью кабинет, то сразу увидел у генеральского стола двоих штатских.

«Комитетчики», — подумал Семенов и, как всегда, не ошибся.

Вид у них был презентабельный. Высокие, подтянутые, спортивные, в темных дорогих костюмах и ботинках, стильных галстуках. Из нагрудных карманов у них торчали уголки накрахмаленных надушенных платочков, галстуки придерживали красивые заколки, а манжеты скрепляли запонки.

Семенов замер в нерешительности.

Увидев старого друга, генерал улыбнулся, встал и показал на стул возле стола:

— Проходи, Петр Петрович, я тебя познакомлю с товарищами.

Полковник, тихо ступая по ворсистому узорчатому ковру, прошел к длинному, обрамленному двумя рядами стульев столу и остановился. При виде опера гости повернулись к нему и поднялись.

— Это руководитель Департамента контрразведки генерал Алексей Иванович Парамонов. — Босс указал на статного светловолосого мужчину в элегантных очках. Семенов протянул ладонь и ощутил крепкое мужское рукопожатие.

— А это его заместитель — генерал Александр Николаевич Левин.

Полковник был немного польщен вниманием столь занятых и влиятельных особ, но и немного озадачен. Хотя он начал догадываться, о чем пойдет речь.

Два генерала-контрразведчика могли приехать в МУР к Семенову только с одной целью. Но полковник не хотел опережать события и решил выслушать визитеров.

— Садись, пожалуйста, — сказал Берестов, и Петрович уселся на один из стульев возле длинного совещательного стола. Фээсбэшники разместились напротив и выжидающе взглянули на полковника.

— Я вас слушаю, — Петрович первым нарушил тишину кабинета.

— Начну сначала, — произнес главный контрразведчик. — Неделю назад в лесу возле Люберецкого карьера обнаружили взорванный джип, а в нем три обгоревших мужских трупа. Также в машине было оружие — автоматы Калашникова — и «дипломат» с фальшивыми долларами.

«Это на каждом шагу происходит», — подумал Семенов.

— Идентифицировать трупы не удалось, так как ни у кого документов при себе не было. Но через пару дней после трагедии семьи троих офицеров одной воинской части подали в милицию заявления, что их мужья пропали. Удалось установить, что пропавшие — полковник Фокин, майоры Назаров и Панкратов — и есть те самые погибшие. Причем ни у одного из них нет в собственности джипа «Гранд Чероки», того, в котором их взорвали. В связи с этим возникает вопрос: откуда джип, чей он и почему убили офицеров?

— А я откуда знаю, — пожал плечами Семенов.

— Также из воинской части № 61996 пропала автомашина «КамАЗ» с прицепом-фурой. Ее нашли сожженной в десяти километрах от места гибели военных. На берегу карьера обнаружены следы этого «КамАЗа» — значит, военные приехали на карьер на нем, а уехать решили на джипе, но не смогли. Кто-то отогнал «КамАЗ» в лес и там сжег. Возникают вопросы: зачем офицеры приезжали на берег карьера, с кем встречались и что привезли?

— Что охраняли в этой части офицеры, то и привезли. Это у них и украли, а самих их убили, — выстроил логическую цепочку полковник.

— Мы тоже так думаем, — кивнул Парамонов. — Они служили в части противовоздушной обороны, в отряде обеспечения ракетных комплексов средней дальности. Тактические ракеты и ядерное оружие они нести не могут, слабоваты, но химическое, бактериологическое оружие и отравляющие вещества — пожалуйста.

— Интересно, а какое ко всему этому отношение имею я? — наконец спросил Семенов и обвел всех присутствующих хмурым взглядом.

Но три генерала пристально смотрели на него и ничего не говорили. Смотрели пытливо, можно сказать, сверлили взглядами и старались просветить насквозь, как рентгеном. Но Петр Петрович только руками развел.

— Я ни при чем.

— Мы знаем, что вы ни при чем, но вот что интересно, — начал начальник контрразведки. — Один из погибших офицеров, точнее, заместитель начальника воинской части Фокин некогда был связан с известным вам генералом Алексеем Михайловичем Корниловым.

«Вот так, — подумал Петрович, — как я и думал, ниточка привела к делам давно минувших дней — к Корнилову. Или, вернее, к его призраку. Сдох петух, давно протух, а все кукарекает».

— Тогда вину Фокина доказать не удалось. Никаких улик о его причастности к торговле оружием нет, и поэтому он по делу не проходил. Но, по нашим данным, он продавал Корнилову кое-какое оружие. Нет, не ракеты, а военные грузовики. Тогда, пять лет назад, не только Фокин, но и некоторые действующие лица той трагедии не предстали перед судом и не понесли заслуженное наказание. Многие как сквозь землю провалились.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Семенов.

— А то, что вы имели, а может быть, и сейчас имеете некоторую информацию, касающуюся их места пребывания.

— Я никакой дополнительной информации на этот счет не имею, — мотнул головой полковник. — Все, что знал, я рассказал следователям.

— Тогда было другое время, — напирал генерал. — Некоторые чиновники из аппарата Службы внешней разведки, Министерства обороны, ГРУ и ФСБ попустительствовали кражам оружия и незаконной деятельности Корнилова. Но теперь все иначе. Многих посадили, большинство отправили в отставку, но кое-кто затаился и дождался своего часа — начал снова торговать оружием. Мы подозреваем, что Фокин был в их числе. Мы думаем, что эти офицеры могли украсть ракету. У себя в части они занимают высокие посты и при желании могли по документам списать ракету на уничтожение, а вместо нее ликвидировать ненужные части другой ракеты или какой-то технологический хлам. Хотя наша проверка в части такого подлога не выявила, но мы все равно подозреваем Фокина. Мы хотим знать, украдена ракета или нет. Если украдена, то для каких целей, как она будет использована и кем?

— Я об этом ничего не знаю, — повторил полковник.

— Мы знаем, но просим вас: если вам что-то известно, сообщите нам в любое удобное для вас время. — Генерал откинулся на спинку стула и посмотрел на полковника.

— Если мне что-то будет известно, я вам обязательно сообщу, — сухо отрапортовал тот.

— Вот и хорошо. — Парамонов, а за ним и Левин встали. Берестов поспешил подняться следом. Только Семенов немного помедлил и встал последним. Он не любил, когда его допрашивают.

А генералы по-дружески попрощались с ним и начальником МУРа, а потом убрались восвояси. Когда дверь за ними захлопнулась, Семенов сказал:

— Странный разговор получился.

— Странный, — кивнул генерал.

— Коля, чего они от меня хотели?

— Чтобы ты сдал Сергея Михайлова. Ведь его до сих пор не нашли.

— А я-то откуда знаю, где он?

— Вы были друзьями, поэтому они думают, что ты с ним переписываешься.

— Хе, — прыснул Семенов. — Переписываюсь, гостинцы на Новый год шлю. Столько лет прошло…

— Ну ладно, тебе видней — ты тогда во всей этой истории отличился, тебе и решать, как быть.

— Бесспорно.

— Иди служи. Мне тоже надо… — Генерал закончил аудиенцию. Полковник это понял и встал. Они пожали друг другу руки, и Семенов вышел из кабинета.

Фээсбэшники спустились во двор управления, сели в поджидавшую их черную «Волгу», утыканную антеннами, как новогодняя елка иголками, и выехали на Петровку.

— Ох эта ракета. — Парамонов достал пачку, вытянул из нее сигарету, чиркнул зажигалкой, прикурил и смачно затянулся. — Была она украдена или нет? Если была, то какая и как ее могут использовать? Кто ее купил: террористы, мафия?

— Только террористы, — сказал Левин, — мафии она не нужна. Хотя… В «дипломате» обнаружили полмиллиона фальшивых долларов. Скорее всего, это деньги за нее?

— Возможно. — Парамонов замолчал.

Генералы смотрели в окна на проносящийся мимо городской пейзаж — машины, витрины магазинов, столбы, прохожих.

— Крепкий орешек этот Семенов, — высказал мнение генерал Левин.

— Не подарок. Сколько лет прошло, а все молчит. Ни намека на связь с Михайловым.

— Может, этот случай выведет его из равновесия, и он засветится.

— Не уверен, но… Черт его знает.

— Может, мы зря к нему в МУР приехали, надо было к нам вызвать, надавить…

— Нет. Мало мы его, что ли, на допросы вызывали. И никакого толку.

— А если официально поручить это дело Семенову? Он начнет расследование и докопается до истины?

— Нет. Он и так все узнает — это же Хват, забыл, что ли? Сложнее с Михайловым.

— Может, он и вправду ничего не знает про него, — засомневался заместитель.

— Я думаю, знает. На экстренный случай у них связь обязательно имеется. Это факт. Вопрос в том, воспользуется ею Хват или нет. — Генерал замолчал и уставился в окно. Думал о чем-то своем. А черная «Волга» несла его под синей мигалкой к «самому высокому в России зданию», из окна которого видна даже Сибирь.

Глава 3

После неприятного разговора с генералами полковник пришел в свой кабинет и уселся в кресло у рабочего стола. Немного посидел, потом встал, снял и повесил на вешалку пиджак, распустил галстук, снова уселся и погрузился в размышления. Думал о цели приезда фээсбэшников. Сидел неподвижно и даже трубку трезвонящего телефонного аппарата не брал. Он вспомнил тот период своей жизни, когда попал под пристальное внимание сотрудников контрразведки.

Это было более трех лет назад, сразу после ужасной бойни на складе металлолома на заводе «Серп и молот». В тот день Сергей Михайлов уничтожил генерала Корнилова и всю его команду и спас жизнь самому Семенову. Сергей тогда не стал вступать в контакт с сотрудниками ФСБ, а тихо, по-английски удалился, оставив Петровича наедине с многочисленными следователями.

Сначала Семенова доставили в больницу и лечили до тех пор, пока он окончательно не поправился. Хорошо лечили, но после этого начались допросы и дознания, связанные с расследованием деятельности Сергея Михайлова и генерала ГРУ Корнилова. Но если про Михайлова Петрович кое-что знал, то про покойного Корнилова ничего.

Тем не менее Петрович не стал сотрудничать со следователями. Семенов не стал рассказывать следователям ничего, что могло бы повредить ему или Михайлову. А у фээсбэшников фактически ничего на Семенова не было, и они от него вскоре отстали. Но установили негласное наблюдение, следили за ним днем и ночью.

Сегодня они вновь показали, что интерес к полковнику и его другу у них не пропал, но для чего-то приплели к делу ракету.

«Виною всему — деньги, — решил он. — Генерал Корнилов на торговле оружием сколотил миллиардное состояние, Михайлов его у него экспроприировал, а фээсбэшники хотят поймать Михайлова и прибрать к рукам эти доллары. Но им его так просто не взять. Они хотят через меня его сцапать, наивно думая, что у нас с ним есть связь, а на самом деле — ее нет. К сожалению, нет». — Семенов покачал головой, встал, подошел к холодильнику и достал оттуда бутылку минеральной воды. Налил ее в стакан и выпил. Она освежила его, взбодрила и придала силы в летний зной.

«А что с ракетой? — Петрович возобновил свои размышления. — Что там они брякнули про ракету? Это для того, чтобы я начал действовать и сообщил Михайлову про торгующих оружием птенцов Корнилова. Хотя Сергею сейчас до этого нет никакого дела. Он генералу отомстил и теперь, наверно, прозябает в бездействии. С такими-то деньжищами».

Петр Петрович посидел немного, потом приподнялся, дотянулся до трубки телефона и вызвал к себе в кабинет своего заместителя — капитана Максима Говорова. Тот как раз приехал из морга, где присутствовал на опознании трупа родственниками.

По его глухому голосу полковник понял, что Максим не в настроении.

— Макс, — начал шеф, — как ты?

— Ничего, Петр Петрович. Все вроде спокойно прошло, но матери убитого пришлось нитроглицерин давать, а потом валидол. Труп изуродованный… Скверно все это. Противно…

— Ясен дуб, — вставил фразочку полковник. — Зайди ко мне, сто грамм налью.

— Да мы с парнями уже приняли.

— А мне тут тоже напомнили кое-что… На душе противно стало, будто вороны насрали. Заходи.

— Приказ? — хихикнул зам.

— Приказ в самый раз, — улыбнулся полковник и повесил трубку.

Максим явился через десять минут и принес с собой увесистый сверток. В нем оказались яблоки, бананы, вареная колбаса, хлеб и сыр.

— Купил в столовке, а то вы небось еще не обедали? — Он разложил съестное на столе и потер ладони.

Семенов открыл верхний ящик шикарного офисного стола, вынул из него ключ от входной двери и передал Говорову:

— Запри, пожалуйста.

Тот встал, подошел к двери, запер ее на замок, потом вернулся и положил ключ перед шефом. Полковник тем временем достал из шкафа бутылку дорогого коньяка, две чистенькие рюмочки и две тарелочки.

Максим уселся напротив шефа и вопросительно посмотрел на него. Тот откупорил коньяк, налил в рюмки, заткнул горлышко пробкой и поставил обратно в шкаф.

— По пятьдесят грамм. Для профилактики — чтобы не свихнуться от этой работы, — сказал Семенов, а потом подумал и изрек: — Здоровья нам, а врагам, — сделал паузу, — пулю в печень.

— О, это точно, — крякнул Макс и взял рюмку.

Они чокнулись, выпили и закусили яблочными дольками. Лимона не было, но был шоколад, прекрасно дополнивший немного кисловатую антоновку. Потом взялись за бутерброды.

— Ну, расскажи, как опознание? — спросил Семенов.

— За столом? — Говоров недоуменно посмотрел на шефа.

— А, плевать, служба скотская, поэтому валяй — не вырвет.

— А что рассказывать — грустное зрелище. Простыню подняли, а там… месиво. Садист полчаса топором орудовал — кромсал жертву. Когда мать увидела, что от ее сынка осталось, брякнулась в обморок. Отец еле-еле на ногах устоял. Я предвидел ситуацию и поэтому врача заранее вызвал. Он дал пилюли от сердца, успокоительное, нашатырь. В общем, обошлось без второго трупа.

— Да, гнусно. А этого урода еще найти надо.

— Ищем… Долго не пробегает. Бытовуху легче всего раскрыть. Пили вместе, допились до чертиков, поссорились, один другого топором зарубил и — в бега. Отсидится где-нибудь в подвале, проспится, вспомнит, что натворил, и сам с повинной придет. Или пойдет опохмелиться, мы его у ларька и сцапаем. Там наряды в штатском на каждом углу. Весь район перекрыт.

— Да, схема известная. Ладно, личность установлена, никуда он не денется. А ты мне вот что скажи. — Полковник пристально посмотрел на капитана. — Ты слышал о трех сожженных трупах в джипе в Люберецком лесу?

— Слышал и видел, они в том же морге лежат, на соседних столиках.

— Знаешь, кто у нас этим делом занимается?

— Знаю. Областная прокуратура, ФСБ. По нашей линии курирует Гращенко.

— Федя? — спросил полковник.

— Он самый.

— Позвони ему, встреться и возьми копии всех материалов. Будет лучше, если дискетку притащишь, а не бумаги.

— Зачем? Хотите его себе взять? Так у нас и так работы хватает.

— Просто интересуюсь. Макс, выполни, пожалуйста, мою просьбу.

— Будет исполнено, товарищ полковник. — Максим официально отдал честь. — Когда приступить?

— Немедленно. Сходи и принеси мне диск.

— Ладно, пойду, — Говоров прожевал кусок, выпил водички, встал, открыл ключом дверь и вышел.

Семенов посидел несколько минут, потом налил в рюмку коньяку, а бутылку заботливо поставил на полку. Дверцу шкафа закрыл на ключ, а его положил в ящик стола. Думал таким образом избавиться от назойливого желания напиться до чертиков.

Петрович пил понемногу, но частенько. Таким образом сбрасывал нервное напряжение и заглушал свое недовольство службой и жизнью. Хотя его уважали, любили, он был на отличном счету — лучший в МУРе специалист по раскрытию убийств; даже темная, кровавая история с генералом ГРУ Корниловым не бросила тень на офицерскую честь Семенова. Его стали уважать еще больше.

Телефонный звонок вывел его из оцепенения. Он посмотрел на аппарат мутным отрешенным взглядом, но все-таки дотянулся до трубки и поднес ее к уху.

— Да.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — послышался голос майора Гращенко.

— Привет, Федя. Съел медведя, — съязвил шеф.

— Когти доедаю, но не подавлюсь, прожую, — ответил шуткой майор.

— Запивай почаще, — добавил полковник.

— Петр Петрович, передо мной сидит твой подчиненный, товарищ Говоров. У него ко мне щекотливая просьба… — Федя замолчал, и полковник понял, что он не хочет болтать лишнего по телефону.

— Выполни ее в точности, это моя просьба, — сказал Семенов.

— Я так и понял. Хорошо, я позвонил, чтобы удостовериться.