Трибуналу не подлежит Бадин Андрей

Глава 6

Начальник контрразведки генерал Парамонов вернулся в свой кабинет с ночного совещания у директора ФСБ не в духе, злой и уставший. Главным на этом совещании был вопрос о возможной пропаже ракеты из подмосковной воинской части. Перед этим Клюев был на Совете безопасности у президента страны и получил там на всю катушку. Естественно, выместил злобу и негодование на подчиненных и влепил всем по полной программе. Но больше всех досталось Парамонову.

«Нашли крайнего, — с обидой думал он. — Какой-то вояка, мать его, Родину продал, а я виноват».

Первым делом генерал залпом влил в себя две солидные рюмки коньяку и лег на большой кожаный диван в комнате отдыха. Она располагалась за его кабинетом, и в ней он приводил себя в порядок после таких вот взбучек от руководства.

Полежав полчаса, он встал и вызвал к себе на совещание начальников всех отделов, но адъютант доложил, что у его зама генерала Левина есть срочное донесение. Парамонов попросил соединить их.

— Что там у тебя? — раздраженно начал начальник.

— Срочное и очень важное донесение. Я пробовал с вами связаться раньше, но…

— Что?

— Это очень важно.

— Тогда ко мне, — недовольно произнес Парамонов и повесил трубку.

Левин появился через минуту, вошел в кабинет, стремительно приблизился к столу и положил перед Парамоновым фотографию Рокера.

— Вот этот человек подозревается в краже ракеты «Двина». Факт кражи установлен документально. Есть видеозапись кулуарной, без протокола, беседы Семенова с начальником части полковником Протасовым. Тот сообщил Семенову, что Фокин украл ракету и продал ее вот этому человеку. Фокин подстраховался и сделал видеозапись встречи с заказчиком — вот этим Рокером. Так его Семенов обозвал. Перед отъездом на встречу Фокин отдал кассету жене и попросил ее, если с ним чего-нибудь случится, отдать ее Протасову.

— Протасов нам про нее ничего не сообщил.

— Ни нам, ни своему начальству, только — полковнику Семенову. — Левин плюхнулся на стул.

— Ну, Петр Петрович! Хват быстро сапога раскрутил.

— Он его на жалость взял: мол, от взрыва ракеты могут люди погибнуть и все такое. Тот и признался. Отдал кассету и рассказал, что Фокин с подельниками готовили ракету к продаже, а он ничего не предпринял.

— Купили его?

— Да, скорее всего. Сам в работах участия не принимал — пил, гулял, но фактически своим бездействием пособничал предателям.

— Ясно. Как узнали про факт? Спектр добыл информацию? — Парамонов хитро взглянул на зама.

— Да, он. Не зря мы его три года назад к полковнику Семенову приставили.

— С другой целью приставили, но вот видишь: пригодился и в этом деле. — Генералы засмеялись. Настроение Парамонова значительно улучшилось.

— Но как этот погибший Фокин сумел заснять заказчика?

— Видимо, поставил видеокамеру на полку в шкафу и сделал запись.

— Да, серьезный у него был клиент. Рокер, говоришь? — Парамонов взял фото.

Оно было не очень четким, но лицо мужчины вышло неплохо, его можно было опознать.

— Это запись с видеокамеры, установленной в пуговице пиджака Спектра. У Семенова есть оригинальная кассета и скопирована в его ноутбук и на RV-диск. Но полковник пока никому не сообщил о находке. Он взял все документы домой. На вопрос агента, почему он не хочет оставить компьютер и кассету с диском в сейфе МУРа, он ответил, что ведет расследование неофициально и хочет все проверить. Обещал утром с вами связаться и дать полную информацию.

— Даже так. — Парамонов поморщился. — У него еще что-то есть?

— Нет. Все, что у него есть, нам известно. Материалы следствия ему дал Гращенко, и у нас они тоже имеются.

— Повезло Хвату, ох как повезло, — покачал головой Алексей Иванович. — Так везет раз в жизни.

— Не раз. У Семенова большой опыт общения с подозреваемыми, он опытный психолог, видит людей, можно сказать, насквозь, может найти с ними контакт и убедить принять нужное ему решение. Он ас своего дела, настоящий профессионал. Его в МУРе за это и ценят.

— Да, за ним сотни раскрытых дел. Но вернемся к Рокеру… Как его найти?

— Из донесения Спектра видно, что Семенов искал его в уголовной картотеке, но ничего не нашел. Надо теперь искать в нашей. Кстати, одним из мотивов его нежелания сотрудничать с нами есть уверенность в том, что мы добытую им информацию используем себе на благо, а его обойдем.

— На благо Родины используем. При чем тут интересы спецслужб? — Парамонов побагровел.

— Косность мышления, но не лишенная основания. Муровцы чекистов никогда не любили: мол, они грязь разгребают, с мразью общаются, а мы — чистюли, с диссидентами возимся.

— В чем-то он прав, но не в этом деле. Тут речь идет о безопасности державы.

— Так запускать фотографию в поиск?

— Действуй, но пока не связывай его имя с ракетой и этим делом. Тайна следствия должна быть соблюдена неукоснительно.

Три года назад начальник контрразведки Парамонов и его заместитель Левин решили приставить к полковнику Семенову своего человека — агента ФСБ капитана Максима Говорова. Это были его настоящие имя и фамилия, но окончил он не Краснодарскую высшую школу милиции, как указывалось в сопроводительных документах, а московское отделение контрразведки ФСБ России. По легенде его распределили в Москву как лучшего специалиста. Он действовал как сотрудник МУРа и ему дали условное имя — Спектр.

Цель его заброски в ближайшее окружение Семенова была ясна до предела — руководство ФСБ было обеспокоено исчезновением главного подозреваемого по делу Корнилова, оперативника убойного отдела МУРа капитана Сергея Михайлова — близкого друга и заместителя Семенова. Вместе с ним пропали и огромные деньги — более миллиарда долларов. Эти деньги Корнилов получил, незаконно торгуя российским оружием, а Михайлов уничтожил генерала и присвоил их себе. Факт существования такой суммы подтвердил на следствии арестованный, а впоследствии осужденный начальник Главного разведывательного управления при Генеральном штабе России генерал Переверзев. Он помогал Корнилову воровать, и тот, естественно, делился с ним добычей.

Раз Семенов и Михайлов были друзьями, значит, у них есть связь, они поддерживают отношения. Если это так, то агент узнает об этой связи и поможет найти Михайлова.

За три года службы вместе с Семеновым Максим Говоров проникся к нему большим уважением. Превратился из обычного подчиненного в его друга, соратника и, кстати, прекрасно зарекомендовал себя в служебном плане.

Он пришел в управление лейтенантом и за два с половиной года дослужился до капитана. Семенов во всем доверял ему и помогал, так как верил в его честность и преданность. Несмотря на уважение и любовь к Петровичу, Говоров нисколько не сомневался в правильности своих поступков. Он выполнял свой долг перед Родиной — как честный опер МУРа и как секретный агент ФСБ. И зарплату он получал в двух местах.

И вот неусыпная слежка за Семеновым принесла первые плоды. Спектр заснял на вмонтированную в пуговицу видеокамеру признание Протасова Семенову, что ракета «Двина» была действительно похищена и продана Рокеру.

В ФСБ на Хвата имелось досье, в котором были видеозаписи его совещаний, допросов и бесед с сослуживцами. Говоров снимал даже семейные застолья полковника, на которых он был частым гостем.

В общем, за три года слежки в контрразведке накопилось немало материалов на Петровича. Все его телефоны — как домашние, так и служебные — прослушивались, но Петрович догадывался об этом. Одного Семенов не мог предположить — что контрразведчики зашлют в его отдел агента и он так сблизится с ним, станет его учеником, другом и правой рукой.

Хотя полковнику на замов всегда «везло» — в кавычках. Как когда-то Сергей Михайлов преподнес ему сюрприз — и в один миг превратился из капитана МУРа в секретного агента ГРУ, так и теперь Говоров готовил нечто похожее.

Петр Петрович спал крепким сном в своей уютной постели в большой квартире на третьем этаже, спал и не догадывался, что над его светлой головой сгущаются свинцовые тучи. Он спал на спине и сильно, надсадно храпел. Так всегда бывает, когда пересыхает горло и язычок заваливается в глотку. Закинутая голова провоцирует храп, и он порой пугает самого спящего. У тех, кто почивает на боку, такого никогда не случается.

Обычно Петрович спал именно так, но сегодня сильно устал и не смог в момент погружения в негу перевернуться. Потому терроризировал храпом соседей и, наверно, сам мучился. Но вот он подавился слюной, закашлялся и проснулся. Приоткрыл глаза и почувствовал, что нестерпимо хочет в туалет — выпитая перед сном жидкость просилась наружу со страшной силой, и терпеть было невозможно, да и глупо.

Семенов приподнялся, откашлялся, попробовал сглотнуть, но у него это плохо получилось из-за сухости во рту. Тогда он встал и, не включая свет, выставив перед собой руки, походкой лунатика двинулся по коридору. Пошатываясь, отталкиваясь от стен, вошел в туалет и с вожделением облегчился. Спустил воду и отправился на кухню. Налил в кружку воды из чайника и залпом выпил.

Во влажную от пота постель он лег, как в сладкую колыбель, сразу закрыл глаза и приготовился погрузиться в царство Морфея, но вдруг отчетливо услышал, как в замке его входной двери что-то щелкнуло. Он не придал этому значения, но звук повторился и вывел полковника из оцепенения. Он поднял голову с душки-подушки и прислушался.

В квартире было по-прежнему тихо, ничто не нарушало этой звенящей тишины. Но вдруг тоненькая тюлевая занавеска на окне вздулась горбом и поведала о том, что входная дверь открылась. Петр Петрович вздрогнул.

«Воры, что ли?» — подумал он и стал медленно подниматься с кровати. Беззвучно встал и замер в нерешительности.

«Пистолет», — вдруг вспомнил он и потянулся к кобуре, висящей на спинке стоящего возле тумбочки стула.

Когда пальцы коснулись спасительной рукоятки, Петровичу стало значительно спокойней. Он аккуратно вынул оружие и уже хотел передернуть затвор, но потом подумал, что этот звук услышат грабители, поэтому шуметь не решился.

Убедившись, что обойма с патронами на месте, он медленно пошел к двери в коридор. Шел и молился, чтобы под ногами не заскрипели паркетины. И они не скрипнули ни разу.

Семенов приблизился к дверному проему и заглянул в щель. В кромешной тьме коридора он сначала ничего не увидел, но, когда глаза привыкли к темноте, Петрович отчетливо различил три черные фигуры, медленно входящие в его квартиру. Они были похожи на ужасных призраков в масках, перчатках и мягких бесшумных ботинках. Каждый сжимал по пистолету, а на стволах были навернуты глушители.

«Вот это да — киллеры-ниндзя какие-то, — с ужасом подумал полковник. — Кто они?»

Петр Петрович стоял и лихорадочно соображал, как спасти свою жизнь. Наконец он двинулся к кровати, осторожно откинул одеяло и положил рядом со своей подушкой подушку жены. Накрыл их одеялом и придал форму тела. Получилось что-то наподобие бугра.

А незнакомцы начали медленно прочесывать квартиру. Искали живых, чтобы незамедлительно сделать их мертвыми. Один пошел на кухню, второй заглянул в гостиную, а третий направился в комнату дочери.

Холодный пот выступил на лбу у полковника в тот миг, когда он представил себе, что было бы, окажись семья сейчас дома.

Семенов прокрался в угол комнаты, скользнул за занавеску и вжался спиной в стену, чтобы его нельзя было увидеть в просвет окна. Стоял и ждал, когда сюда войдет киллер.

И вот дверь легонько отворилась, и в щели появился ствол с глушителем. Затем вплыла рука в черной перчатке, а потом и сам незнакомец. Он вошел, прицелился и выстрелил в сооруженный полковником муляж.

Черный человек еще дважды выстрелил. Причем палил в то место, где, по его разумению, находилась голова спящего. Потом приблизился к кровати и глушителем скинул одеяло с подушек.

Не обнаружив трупа, он удивился, некоторое время соображал, что делать, потом осмотрелся и отодвинул ближайшую к нему штору. За ней он никого не обнаружил и двинулся к шкафу. Осторожно отворил его и заглянул внутрь. Там, кроме пальто, плащей и платьев в нафталине, он ничего не обнаружил. Киллер устремил взор на штору в углу.

Она ничем не выдавала прятавшегося за ней полковника. А убийца помедлил, затем выстрелил в кровать, надеясь поразить прячущегося под ней противника. Но крика и стонов не последовало, только удары пуль в паркетный пол гулким эхом прокатились по квартире.

Для Семенова эти звуки были предвестниками близкого конца, потому что киллер навел ствол на занавеску и начал приближаться. Вытянул руку и хотел ее отодвинуть, но…

В этой ситуации Петрович решил действовать первым номером, не дожидаясь, пока бандит обнаружит его и пристрелит. Но было одно обстоятельство, которое полковнику необходимо было преодолеть. Его пистолет не был поставлен на боевой взвод. Короче говоря, патрона в патроннике не было, и требовалось передернуть затвор и снять оружие с предохранителя. Только после этого можно было стрелять. На это ушла бы секунда, может, одна, а может, и три, но за это ничтожно малое время киллер мог выстрелить первым. Ведь пушка грела ему ладонь.

Тем не менее Петровичу не оставалось ничего другого, как нападать. Семенов взялся пальцами за затвор и уже готов был его передернуть, но… В комнату вошел второй киллер и тихо прошипел:

— Ты чего палишь, шлепнул кого?

— Нет, но мне кажется, здесь кто-то есть. На постели под одеялом две подушки в форме человека.

— Что? — переспросил вошедший.

— Он где-то прячется.

— Черт с ним, мы все сделали. Сваливаем.

— Ща проверю, — дотошный киллер направил ствол на занавеску в углу — ту самую, за которой прятался полковник, и выстрелил. Пуля пробила ткань, просвистела в миллиметре от шеи Петровича, отрикошетила от стены и, раскаленная, ударила в голое плечо полковника. Но не ранила его, а только обожгла.

Петрович вздрогнул, стиснул зубы, но не издал ни звука. Он стоял и анализировал свое состояние. Он осознал, что в него стреляли, но не мог повернуться и посмотреть на свое плечо. Он стоял и терпел. Ждал второй пули, но выстрела не последовало. Киллер удовлетворился одним и не стал тратить патроны.

Семенов не видел недовольного оскала в дыре черной маски, но понял, что бандиты уходят. Они беззвучно вышли и даровали полковнику Семенову жизнь.

Через мгновение тюлевая занавеска вздулась бугром и снова опала, возвещая о том, что входная дверь открылась и беззвучно закрылась. Но Петр Петрович из угла выходить не спешил. Он стоял и все ждал возвращения людей в черном. Ждал, что вот-вот грянет выстрел и пуля с бешеной скоростью пронзит его грудь и выскочит из спины, поливая кровью обои и стену. Ждал-ждал, но так и не дождался. В те мгновения время для него остановилось. Ему показалось, что прошел час, но на самом деле всего пять минут.

А полковник все стоял в углу и прислушивался к звону пустоты в своей квартире. Наконец он, как затравленный зверь, отодвинул штору и неслышно вышел из своего убежища. Ноги и спина затекли, каждый шаг давался с трудом. Холод бетона сковал поясницу. Петрович передернул затвор, снял оружие с предохранителя и выглянул в коридор.

На улице светало, в темной квартире стало возможным различить некоторые предметы. В коридоре никого не было.

Он открыл входную дверь, выглянул на пустую лестничную клетку, а потом проверил замки. Они были не взломаны, а открыты. Это обстоятельство окончательно расстроило Петра Петровича, так как он считал свой дом своей крепостью и верил в ее неприступность.

Закрыв дверь на замок, полковник пошел в гостиную, включил свет и обнаружил, что его ноутбук, кассета с записью Рокера, ее копия на RV-диске, фотография и все дискеты похищены. В комнате дочери исчез процессор от ее компьютера и все диски и дискеты.

— Вот это да, — свистнул Семенов. — За меня круто взялись. Трое профессионалов в масках украли технику, а меня чуть не шлепнули. И все из-за того, что я обнаружил Рокера и знаю его в лицо. — Семенов сел в кресло. — Как он узнал, что у меня есть его изображение? А может, это не его люди. Тогда кто? Кто еще готов пойти на убийство полковника МУРа ради сохранения в тайне обстоятельств кражи ракеты? Кто? Наверно, тот, кто взорвал Фокина.

Петрович посидел немного, а потом встал, подошел к зеркалу и осмотрел свое плечо. Крови не было, и только кирпичная крошка да штукатурка припудрили кожу и мышцы.

Семенов достал из буфета бутылку водки, откупорил ее и залпом выпил половину. Даже не закусил, только отдышался чуть-чуть и поставил пузырь на место. Потом позвонил на работу и сообщил о случившемся.

Через пять минут к полковнику на квартиру приехал наряд из районного отделения милиции. Внутрь входить он не разрешил, чтобы они не уничтожили следы. Через пятнадцать минут примчалась дежурная опергруппа МУРа и отряд омоновцев из десяти человек. Но, поняв, что их грубая силовая поддержка не потребуется, они, постояв на лестнице и покурив, уехали.

Остались криминалисты и инспектора отдела по расследованию убийств. Того самого, которым многие годы руководил полковник Семенов. Приехал и Максим Говоров. Примерно через час подкатил начальник МУРа генерал Берестов. Говоров и Семенов в это время сидели на кухне и допивали бутылку водки. Когда Николай Николаевич вошел, офицеры встали, но рюмок из крепких пальцев не выпустили.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — отрапортовал Максим, поставил стопку на стол и отодвинул в сторону.

Берестов осмотрел Петровича с ног до головы, а когда увидел, что крови, ран и бинтов нет, облегченно выдохнул.

Он спал, когда ему доложили, что было совершено покушение на Семенова, причем сообщить-то сообщили, а подробностей не уточнили. Берестов вызвал машину и мигом примчался на квартиру к другу.

— Ты как? — спросил генерал.

— Уже ничего.

— Что тут произошло?

— В три часа ночи я услышал, как входная дверь открывается. Трое в масках тихо отворили дверь, вошли в квартиру и украли все компьютеры и дискеты к ним. Меня чуть не убили. Если бы спал, то — кранты. Сейчас криминалисты обследовали бы мой остывающий труп с двумя пулевыми дырками в черепе. — Петрович поморщился и махом выпил теплую водку. Но алкоголь из-за нервного напряжения его не брал. — Слава богу, что семья на даче. Если бы они были здесь, не знаю, что было бы…

— Да, — Берестов положил ему руку на плечо. — Дай водки.

Семенов кивнул, взглянул на опустевшую бутылку и вышел с кухни. Генерал уселся на его место и вопросительно взглянул на Максима. Тот вытянулся по стойке «смирно»:

— Товарищ генерал, разрешите идти?

— Иди, Макс, — Берестов кивнул на водку. — Махни и иди.

Говоров помедлил, потом залпом выпил водку, поставил рюмку, отдал честь и вышел.

Петрович, чтобы не наследить, по стенке прошел в гостиную, выудил из бара поллитру, еще одну рюмашку и вернулся на кухню. По дороге встретил Говорова. Тот стоял в коридоре и разговаривал с начальником криминалистического отдела. Петрович понял — тот ушел с кухни, чтобы не нарушать субординацию.

Полковник и генерал выпили по рюмочке, закусили свежим огурцом, быстро добавили по столько же и заговорили о деле.

— Нападение связано с делом офицеров? — тихо спросил Берестов.

— Да, — кивнул Семенов.

— Ты что-то раскопал?

— Заказчика груза.

— Все-таки была ракета?

— Да, была. — Петрович наполнил две стопки, мужчины чокнулись и махом их опорожнили.

— Как это ты такие ценные улики домой взял, не оставил в управлении?

— Не предполагал, что террористы так скоро узнают о них. Ты сам посуди: сегодня днем я получил кассету с изображением этого Рокера. Так я его обозвал. Никому о ней не говорил. Только пять человек знали о ее существовании, пять: я, Макс, полковник Протасов из части (он мне ее и дал), Терещенко и жена Фокина. Двое не в счет — они не в курсе дела. Остаются Протасов и Говоров. Кто из них связан с Рокером?

— Надо позвонить Парамонову и сообщить о случившемся. Составим фоторобот, и никуда этот Рокер не денется.

— Фоторобот хорошо, но его не сравнить с фотографией.

Берестов хотел подозвать адъютанта и приказать ему связаться с ФСБ, но на кухню неожиданно вошел генерал Левин.

— Здравия желаю, товарищи офицеры и генералы, — произнес он. Все встали и поздоровались с ним за руку.

Александру Николаевичу Левину доложил о случившемся Говоров. Заместитель отрапортовал Парамонову, и тот приказал ему ехать на место преступления. В пустом коридоре полковничьей квартиры генерал и его агент встретились лицом к лицу. Спектр задал шефу всего один вопрос:

— Это вы?

На что получил ответ:

— Это не мы.

Чтобы не привлекать внимания, фээсбэшники незамедлительно разошлись и занялись своими делами. Говоров — протоколированием места преступления, а Левин — допросом полковника Семенова.

Когда он вошел в просторную кухню, Берестов и Петрович подняли на него удивленные взгляды. На что фээсбэшник с хитринкой в голосе заметил:

— Работаем…

— Хорошо работаете, — заметил полковник, вставая. — Водки хотите?

— Нет, я на службе, — отказался Александр Николаевич и уселся на стул. Все последовали его примеру. — Что здесь произошло? — спросил он.

Семенову пришлось во второй раз рассказать о случившемся. Он указал, что имел при себе информацию, касающуюся расследования убийства офицеров, но решил доложить о ней руководству только утром следующего дня. Сообщил также, что эта информация утеряна навсегда — оригинальная кассета с изображением подозреваемого и ее копия на диске были похищены.

Потом они прошли в спальню, и полковник показал, как все было. Показания Семенова снимал на камеру эксперт технического отдела, а генерал и остальные наблюдали.

— Вот так все было. — Петрович закончил свой рассказ.

— А ты даже не ранен, — удивился Берестов. — Да, я и забыл: ты ведь заколдованный. Дважды из таких передряг живым выходил, что диву даешься.

— Теперь трижды, — заметил Петрович. — Но это, наверное, в последний раз.

Три года назад Семенов попал под обстрел, когда ехал в джипе в сопровождении одного преступного авторитета. Следовавший по лесной дороге внедорожник подорвали ПТУРСом люди Корнилова. Тогда погибли все, только Семенов чудом остался жив и не получил ни одной царапины. Но счастье не всегда ему улыбалось. При перестрелке в ангаре с агентами Корнилова он был ранен, но его друг Сергей Михайлов вытащил из-под пуль и спас от неминуемой смерти.

Глава 7

Происшедшее с Петром Семеновым держали в строжайшей тайне и всем участникам расследования запретили давать интервью журналистам. В сводки криминальных новостей оно не попало. Но все криминалисты и инспектора убойного отдела написали отчеты, и эти документы были внесены во внутреннюю компьютерную сеть МУРа.

Семенов уехал в управление и там провел остаток ночи. Написал объяснительную, где указал, что, кроме служебного ноутбука, процессора от личного компьютера и дискет, у него больше ничего не украдено.

Берестов собрал у себя совещание, но пригласил только узкий круг посвященных в дело лиц. Двух экспертов криминалистического отдела, одного баллистика, самого Петровича и расследующего это дело майора Гращенко. Даже Максима Говорова не позвал.