Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра Мединский Владимир

XIII век до монголов

А до монголов — как хорошо начинался век! Это хорошая эпоха для национального пиара. В первой трети XIII века жили яркие, интересные люди, происходили увлекательные события...

В сравнении с монгольским нашествием они все как бы теряют свое значение. Люди кажутся незначительными, события — неважными. Но это — эпоха высшего взлета русского рыцарства. Она создала типы людей, которыми мы можем гордиться и сегодня. А в создании образов велика роль пиара...

PR жизни Мстислава Удалого

Перед самым своим концом эпоха средневекового рыцарства на Руси достигла небывалого расцвета. Ни деньги, мошна, ни продвижение наверх по семейно-княжеской ветви[55] или общеевропейской феодальной «карьерной лестнице»[56], ни даже территориальное расширение собственного владения — ничто из этого не считалось истинной целью жизни русского рыцаря. Только СЛАВА — вот что было для князя наивысшим достижением, пределом мечтаний и жизненной целью — «много славы добыл». Качество, называемое непереводимым русским словом «удаль», воспринималось как высшая доблесть.

И вот в этот-то Золотой век рыцарства Мстислав Мстиславович был прозван Удалым. Больше ни к одному князю это прозвище не пристало. Скажем, Храбрым был и его отец, а вот Удалым — только он.

Эпоха была по-своему прекрасной. Тогда наивно думали, что все решается личными качествами. Умом, мужеством, удачливостью князя. В случае с Мстиславом — удалью. Это было заблуждение, которое никак не хотело развеиваться. Просто потому, что до поры до времени города брала храбрость, а не хитрость и подлость.

Возможно, Мстислав Удалой действительно был «лучшим человеком своего времени», как считает Костомаров. Во всяком случае, он был последним из таковых.

Сын святого

У него были хорошие гены. На рубеже XII-XIII веков искренне считали, что сын непременно наследовал честь или бесчестие своего отца. Его отец, Мстислав Ростиславич, был предан Новгороду и пользовался восторженной любовью новгородцев. Новгород ранее не хоронил своих выбранных князей в соборе Святой Софии. Мстислав Ростиславович после своей смерти в 1180 году удостоился такой чести, а потом еще и был признан святым.

Удалой появляется в русской истории, как и положено герою, в момент, когда творится несправедливость. На этот раз несправедливость возникла при очередном обострении в отношениях независимого европейского Новгорода и претендующего на столичность центро-русского Владимира. Владимирский князь Всеволод Большое Гнездо (так его прозвали за большое потомство) арестовал новгородские купцов с их товарами: вымогал поставки дешевого хлеба. Кажется, Мстислава никто в Новгород не призывал. Но в 1210 году он объявился сам: «Кланяюсь Святой Софии и гробу отца моего, и всем новгородцам: пришел к вам, услыхавши, что князья делают вам насилие; жаль мне своей отчины!» Пришел так пришел, садись за стол.

Новгородцы так и ответили: «Иди, князь, на стол». Повязали бывшего у них князем сына Всеволода Большое Гнездо, Святослава, и собрали ополчение. До Владимира оно не дошло, потому что в пути Мстислав получил послание: «Ты мне сын, я тебе отец; отпусти сына моего Святослава и мужей его, а я отпущу новгородских гостей с их товарами и исправлю сделанный вред».

Отец так отец, старшие князья так называли младших. Целовали крест. Мстислав вернулся в Новгород победителем, не пролив ни капли крови.

После этого он предпринимал два похода на Чудь, оба удачных, и подчинил Новгороду всю чудскую землю вплоть до моря. Собрав положенную дань с эстонцев, он дал две трети новгородцам, а треть — дружине. По-честному. Никто не возражал. За исключением, может быть, эстонцев...

ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО (1154-1212) — сын Юрия Долгорукого и греческой царевны Ольги, свое прозвище получил за многодетность. По одним данным, у него было 8, а по другим — 10 сыновей. И еще 4 дочери. Всеволод Большое Гнездо стал прародителем 115 семей (родов) русских князей. Вполне мог бы быть сегодня ходячим символом нацпроекта «демография» его прозвали за большое потомство) арестовал новгородских купцов с их товарами: вымогал поставки дешевого хлеба. Кажется, Мстислава никто в Новгород не призывал. Но в 1210 году он объявился сам: «Кланяюсь Святой Софии и гробу отца моего, и всем новгородцам: пришел к вам, услыхавши, что князья делают вам насилие; жаль мне своей отчины!» Пришел так пришел, садись за стол.

Средневековый «фотошоп»

Здесь у нас есть соблазн сначала изложить всю боевую историю господина Удалого, а потом раскрыть большой секрет его жизни. Но как добросовестные исследователи PR в Древней Руси мы обязаны объясниться сразу. Дело в том, что в 1808 году в Ипатьевском монастыре под Костромой историк Николай Карамзин обнаружил летопись, относящуюся к XV веку. По месту своего обнаружения эта летопись получила название Ипатьевской. Одной из трех ее составных частей было подробное и художественное изложение событий всего XIII века в Западной Руси.

Эта находка отозвалась тем, что Галицко-Волынское княжество приобрело гипертрофированное значение в трудах классиков российской историографии — того же Карамзина, Соловьева, Костомарова... Соответственно, галицкие князья выдвинулись в первые ряды государственных деятелей. Другим следствием находки в Ипатьевском монастыре стало то, что Мстислав Удалой предстает перед нами во всем блеске своего средневекового PR.

Благодаря летописцу (совершенно очевидно — лицу крайне пристрастному и заинтересованному) он предстает как рыцарь без страха и упрека. Как бы сейчас сказали, его картинка подверглась «жесткому» фотошопу. В XIII веке отлично владели искусством политической ретуши.

...Любопытно, что за два века до находки Карамзина в том же Ипатьевском монастыре был «обнаружен» Михаил Романов — первый царь последней русской династии.

А в 1918 году в подвале одноименного Ипатьевского дома в Екатеринбурге была зверски умерщвлена вся семья последнего русского императора (династии Романовых) Николая II.

Вот такая занимательная цепь совпадений. Как будто специально созданная для тех, кто все еще не верит в мистику, нумерологию и прочие чудеса и тайны.

НИКОЛАЙ II Александрович (1868-1918). Последний царь из династии Романовых. На русском троне не было совсем плохих людей и совсем плохих царей. Но, естественно, кто-то оказывался сильнее, а кто-то — слабее. И надо же было такому случиться, чтобы самому мягкому и неуверенному из государей России достался самый сложный участок в ее истории! Екатерина подавила бы революцию в зародыше. Николай I заодно разобрался бы с подъемом революционного движения по всей Европе. А Петр I отправил бы революционные массы строить еще один европейский город в каком-нибудь неудобоваримом месте типа Колымы. Впрочем, довольно скоро именно этим занялся Сталин.

Туда-сюда

Беспокойная судьба звала князя Мстислава вперед. Снова творилась несправедливость — теперь уже на Юге Руси. Черниговский князь захватил Киев, выгнав оттуда законных наследников. Как было не поднять новгородцев, чтобы побороться за правду!

Новгородское вече поддерживало князя во всем с тем же самоотречением, с каким Государственная Дума IV созыва — В. В. Путина: «Куда, князь, взглянешь ты очами, туда обратимся мы своими головами!» И вот уже он брал с захватчика дары как с побежденного. Великий Новгород при Удалом вершил судьбы всей Руси.

А дальше куда? Его звал Галич. В исконной Русской земле, на Галичине, венгры посадили, негодники, своего королевича.

«С какой стати венгры?» — скажете вы. Сегодня Венгрия для нас как бы не существует. После того как эта страна перестала быть витриной соцлагеря, она словно испарилась. Новостей оттуда нет. «Икарусов» и зеленого горошка тоже нет. Белое пятно.

А в Средние века мы с венграми были связаны кровно: у венгерских королей было принято жениться на русских княжнах. Поколение за поколением королевская династия становилась все менее венгерской... И все более русской.

Последствия были самые разнообразные. Например, когда Андрею Боголюбскому на Северо-Востоке Руси понадобилось строить белокаменные храмы, чтобы вести свою белокаменную пропаганду, мастеров он взял именно у венгерского короля...

На Русь венгры ходили как к себе домой. Но русским это не всегда нравилось.

Мстислав поклонился Новгороду, сказав: «Есть у меня дела на Руси; а вы вольны в князьях». То есть подал, как говорится, добровольно в отставку. И уехал на Запад, воевать. Галич он, конечно, тоже взял.

Но тут опять начались проблемы с Новгородом. Там призвали на княжение еще одного из сыновей Большого Гнезда, Ярослава. Тот оказался парень не промах. То ли решил «экономически» задушить всех крестьян-кулаков, то ли просто заработать денег на рыночной конъюнктуре. При этом действовал как прирожденный троцкист-ленинец.

На новгородской земле мороз побил хлеб, цены на продовольствие взлетели в поднебесье. При этом князь по-большевицки не пускал в Новгород чужие возы с хлебом из окрестных княжеств, а новгородских купцов, отправлявших подводы за «импортным» хлебом, задерживал. Начался голод. Зато князь на хлебной спекуляции неплохо заработал.

Удалой Мстислав опять тут как тут нарисовался в Новгороде и сказал: «Либо возвращу новгородских мужей и новгородские волости, либо голову свою повалю за Великий Новгород!» «На жизнь и на смерть готовы с тобой!» — отвечало вече.

ПУТИН Владимир Владимирович (р. 1952). Россия, которую он принял, и Россия, которую он передал Дмитрию Медведеву, — это две разные страны. Изменилось прежде всего наше восприятие самих себя, своей Родины, своей истории. Для профессионалов очевидно: в области PR Путин не сделал практически ни одной ошибки. Говорил ли он «мочить в сортире», летал ли на истребителе, целовал ли в живот случайного маленького мальчика, — все попадало точно в мишень. В этой книге мы рассказываем о талантливых политиках-пиарщиках, которыми богата русская история до Петра I. Если бы мы писали о современности — Путин несомненно был бы одним из её ключевых персонажей. «Я бы хотел, чтобы граждане меня воспринимали как человека, которого наняли на работу». В. В. Путин.

Здесь все, в общем, ясно. Злодей, облеченный властными полномочиями, морит народ голодом. Герой, в прошлом добрый и удачливый правитель Новгорода, спешит к своим хоть и бывшим, но все же родным подданным на помощь[57]. Люди ненавидят злодея и готовы идти с героем до конца[58].

Хитросплетения династических и союзнических связей опускаются. Летописец работает на контрасте. Прием для PR — старый как мир.

Опять же — упрощение как способ политического пиара. И тоже как в XX веке: хорошие белогвардейцы — плохие красные. Белая армия, как коллективный благородный герой, идет спасать Империю и русский народ. И в нашем случае побеждает.

История на выходе всегда стремится свестись к схеме, где все просто и ясно.

Мстислав отправил к новгородскому князю священника с такой речью: «Сын мой, отпусти мужей и гостей новгородских, уйди и возьми со мною любовь!» Сыном князя Ярослава «Junior», этого начинающего продотрядовца, он называл вполне обоснованно: дочь Мстислава была его женой. В ответ на требование своего тестя, Ярослав «Junior» приказал заковать 2000 захваченных новгородцев и отправить в заточение по разным городам. А товары и имущество раздал своей дружине.

Здесь появляется ощущение дежавю. Очень уж похоже на обстоятельства первого явления Удалого в Новгороде. Или живописателю его подвигов отказала фантазия? Но, скорее, просто все сюжеты повторяются. У фильма «Герой-одиночка» («Last Man Standing») с Брюсом Уиллисом примерно такая же фабула, и при этом он — римейк бессмертного спагетти-вестерна Серджо Леоне «За пригоршню долларов» («Per un pugno di dollari»). Но и та картина с молодым Клинтом Иствудом — римейк «Телохранителя» («Yojimbo») Акиры Куросавы...

Итак, Мстислав выступил с пламенной речью: «Идем, братья, поищем мужей своих, вашу братью, вернем волости ваши».

По ходу противники обменивались в меру колкими посланиями.

Мстислав: «Освободи мужей моих новгородцев, верни волости новгородские, что ты занял; возьми с нами мир и целуй нам крест, а крови проливать не будем».

Ярослав: «Мира не хотим; мужи ваши у меня».

Мстислав: «Мы пришли не кровь проливать; не дай Бог дойти до этого; мы пришли управиться между собою; мы одного племени».

Ярослав: «Прийти-то вы пришли, а когда думаете уйти?»

Вообще в пересказе летописцами обстоятельств битвы при Липице (1216) — одной из крупнейших в истории междоусобных войн Древней Руси — как-то очень много разговоров. Стало, например, известно, что говорилось в шатре владимирцев (а с обеих сторон уже собралось по несколько союзников).

«Сам товар пришел в руки: достанутся вам кони, брони, платье; а кто человека возьмет живьем — сам убит будет; хоть у кого и золотом будет шито оплечье —  и того бей; двойная от нас будет награда! Не оставим живым никого. А кто из полку убежит, да поймаем его, того прикажем вешать и распинать».

А еще союзные князья делили между собою волости потенциальных побежденных. Даже заранее расписали, кому — Новгород, кому — Смоленск, кому что... Потом эти любопытные записи попали в руки Мстиславу. Только совершенно непонятно, кто и, главное, зачем их делал?

Интересно, что бы сказал Горбачев, если бы СССР сохранился, а ему достались протоколы беловежских мудрецов? Наверное, опубликовал бы... Только сначала немного так, чуть-чуть подредактировал бы их.

Перед битвой противники расположились так, что никак не могли ее начать. Мстислав отправил парламентеров: «Дайте мир, а не дадите мира, то либо вы отсюда отступите на ровное место, и мы на вас пойдем, либо мы отступим к Липице, а вы на нас нападайте».

Вот нравы! Как будто речь идет не о грядущем кровопролитии, а о футбольном матче. Прежде всего — выясняется качество покрытия футбольного поля, чтобы оно устроило и обе команды, и арбитров, и инспектора РФС! Но вполне в духе времени, в духе рыцарских турниров.

Мстислав, проезжая перед рядами новгородцев, говорил: «Братья! Не озирайтесь назад: побежавши, не уйдешь... идите на бой, как кому любо умирать, кто на коне, кто пеший!» Призыв биться как кому сподручнее нашел неожиданный отзыв в сердцах простых новгородцев. «Мы на конях не хотим умирать, мы будем биться пешие, как отцы наши бились», — сказали они. Сбросили с себя верхнее платье, сапоги и босые побежали вперед с криком[59]. Сам Мстислав трижды проехал сквозь неприятельские полки, поражая направо и налево топором, который был у него привязан к руке шнурком.

Победа была полная. Тридцать знамен, около ста труб и бубен (их тоже считали, не удивляйтесь) достались победителям. Убитых врагов летописец насчитывает 9203 (удивительная точность, заставляющая нас сразу же в цифрах усомниться), а у новгородцев и смольнян было убито... только 5 человек. В такое соотношение потерь поверить трудно. Да и не нужно. Преувеличение и преуменьшение — обычные приемы летописцев.

Уже этого описания довольно, чтобы понять: перед нами не летопись действительных событий, а пиар-кампания, пропаганда покруче всякого «фронтового листка».

Дотошный американский журналист как-то подсчитал, что если принимать всерьез все сводки Информбюро времен Великой Отечественной войны, то Красная Армия истребила больше миллиарда нацистов.

Финальная редакция летописи создавалась много лет спустя после смерти Мстислава — в конце XIV века. Времени хватало, чтобы выделить в его образе то, чего так не доставало уходящему столетию. Его постоянное стремление решать проблемы мирным путем или малой кровью, выпячено настолько нарочито, что даже начинает противоречить основному бренду «Удалой».

У читателя, пережившего к тому моменту татаро-монгольское нашествие, особые чувства вызывало и то милосердие, которое проявлял князь к поверженным врагам. Здесь вновь был задействован контраст, но уже на более сложном уровне. Герой из прошлой эпохи выгодно выделялся на фоне времени наступившего. «Какие люди были! Какие люди!» — должен был воскликнуть читатель. Одним словом: «Богатыри! — Не вы...»

Один из князей, проигравших ту битву, бежал во Владимир. Новгородцы хотели взять сгоряча город приступом, но Мстислав не пустил их. Дождался, пока осажденный князь явился к Мстиславу и его союзникам и сказал: «Братья, кланяюсь вам и челом бью: живот оставьте и хлебом накормите». Поднес дары победителям, и они помирились с ним.

Зачинщик всего дела Ярослав «Junior» прятался в Переяславле (сейчас город носит название Переславль-Залесский), откуда посылал теперь щедрые дары князьям и новгородцам. Но Мстислав не пошел к городу, не хотел видеть Ярослава, а потребовал только, чтобы дочь его, жена Ярослава, приехала к нему и чтобы все задержанные новгородцы были немедленно отпущены на свободу. Требование победителя, ясное дело, было оперативно исполнено.

Но напрасно после того Ярослав посылал к Мстиславу с мольбою отпустить жену. Мстислав оставался непреклонен и уехал с дочерью в Новгород. Мол, не нужен тебе, доченька, такой беспутный муж. Получше сыщем. Но и старого казнить не буду, все-таки как-никак бывший родственничек, да и ты вот, вся заплаканная, жалеешь его, мерзавца... Как это все по-современному, не правда ли, дорогой читатель?[60]

Татары, они бы выпустили кишки всем побежденным. Население обоих городов истребили бы, а сами Владимир и Переяславль — сожгли. Милосердное поведение Мстислава читателя должно было растрогать до слез.

А скоро удалой князь, конечно же, выступал перед собравшимися на вече новгородцами: «Кланяюсь Святой Софии, гробу отца моего и вам! Хочу поискать Галича, а вас не забуду. Дай Бог лечь у гроба отца моего, у Святой Софии!» Напрасно новгородцы упрашивали его остаться с ними. Мстислав уехал — и на этот раз уже навсегда.

Вот такой был человек. Глыба. Человечище. Если все, что написали о нем летописцы, конечно, правда, а не «просто PR»...

Новоскольцев А. Н. (1853-1919). Летописец

Попытка чардаша

В описании деяний Мстислава нас не покидает легкий привкус «ненатуральности» — как в соке из пакета. Все-таки слишком много в его портрете «фотошопа». Кажется, PR победил жизненную правду, саму жизнь. Но других источников, где Мстислав изображен столь подробно, у нас нет, и ему суждено навсегда остаться таким, каким его сделала летопись. То есть пиар навсегда победил историческую истину — какой бы она ни была.

И поверьте, это касается не только нашего героя — нравится вам это или нет. Просто казус Удалого — яркий пример.

Между тем Галич снова оказался в руках венгров. Воеводой у них был некий персонаж, которого в летописях называют «Филя прегордый». Он относился с крайним презрением к русским, сравнивал их с глиняными горшками, а себя с камнем, приговаривая: «Один камень много горшков побивает». Была еще у него и другая храбрая мадьярская поговорка: «Острый меч, борзый конь — много Руси!» Но как гласит еще одна венгерская пословица: «Nem jo az ordogot a falra festeni, mert megjelenik» — «Не рисуй черта на стене — явится!» [61] Мстислав Удалой пригласил половцев и пошел на Галич (1218). Потом все по шаблону: пришел, увидел, победил.

Галицкая земля с восторгом признала победителя своим князем. Поселяне добивали разбежавшихся с битвы венгров. Русские величали Мстислава «своим светом», называли «сильным соколом», говорили, что сам Бог поручил ему меч для усмирения гордых иноплеменников.

Все пировали и радовались, и радовалась с ними вся галицкая земля. Ликует народ, ломятся столы, звучит музыка Дунаевского. Титры. Конец фильма. Сталинского исторического фильма «Мстислав Удалой», который, увы, никогда не был снят.

Предупреждение

Вся история Руси разбита на две части: ДО монголов и ПОСЛЕ монголов. Разумеется, их нашествие стало источником множества легенд, а его последствия переосмысливаются до сих пор.

Переосмысления бывают научные... Например, когда историки уточняют число врагов. Летописцы сообщали о полчищах в 200 и в 300 тысяч. Историки XVIII-XIX веков хотели, что если уж Русь завоевали — то и врагов было побольше. Они охотно принимали и даже преувеличивали эти невероятные цифры: не так, понятно, обидно.

Заметим — опять в истории как всегда господствует не наука, а чистой воды PR.

Современные историки считают, что даже 80 или 100 тысяч монголов — это многовато... Скорее всего, их было 50-60 тысяч.

Но несравненно в большей степени история монгольского нашествия — арена для самого различного политического пиара. И пиара XIII века, и историков более позднего времени, и современного. Пиар начинается уже с названия... Неведомых врагов на Руси называли то монголами, то татарами.

Противоречия тут нет, есть непонимание друг друга. Татары — это племя, считай, поголовно вырезанное монголами Чингис-хана. Согласно концепции Чингис-хана перед его армией шли штрафные батальоны, составленные из населения покоренных ранее стран. Этих людей тоже называли татарами — своего рода черный юмор. Как рабов в Древнем Египте называли «живые убитые».

Но! Из непонимания рождается сразу два сильных пиар-хода...

ХОД ПЕРВЫЙ: когда на развалинах Монгольской империи стали подниматься другие государства, их правящая верхушка стала называть себя татарами. И те, кто пришел с Чингис-ханом, и новые правители — «выдвиженцы». Мол, мы и монголы, все же не совсем монголы, не чистой воды завоеватели... Местные мы, свои...

Такое вот раздвоение сознания.

Вслед за верхушкой татарами стали себя называть и народы разного происхождения, с разной историей и даже с разной внешностью. Казанские татары — потомки булгар, имеют мало общего с крымскими, а те и другие — с сибирскими. Но самоназвание — одно.

ИДЕЯ ВТОРАЯ: можно объявить себя наследниками державы Чингис-хана.

К счастью, у современных татар такая идея не популярна: может, генетически помнят, как монголы обращались с их предками. Изредка она вспыхивает в маргинальных группках, не играющих роли в политике...

А вот в Китае — прижилась! Логика такая: в империю Чингис-хана входил и Китай, и вся Сибирь, и Средняя Азия, и часть Руси. Значит, мы имеем право претендовать на все эти территории. Выходили даже карты Китая, на которых в цвет Китайской республики закрашивались все земли России к востоку от Волги, весь Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан.

Тут возникает, конечно, вопрос: а почему бы казанским татарам не претендовать на Китай? Логика в принципе та же. Но в вопросах исторического пиара логика не столь уж необходима, а вот сила — в том числе вооруженная сила — которая может подтвердить «правоту» пропаганды и «исторического пиара» — обязательна.

В этом смысле у Китая больше возможностей осознавать себя преемниками Чингис-хана, чем было бы у самого Чингис-хана. Воскресни великий хан из мертвых со всей своей ордой — что стоили бы его десятки тысяч конных дикарей против десятков миллионов китайских солдат с долетающими до космоса ракетами и атомной бомбой? То-то...

Мы же, россияне (и татары в том числе), имеем все основания воскликнуть: позвольте! Вовсе нас никто не завоевывал! Монгольское «нашествие» — внутреннее дело россиян, этакая старинная гражданская война, как в США, только не Севера и Юга, а Востока и Запада! Странно звучит?

А мне странно, что до пропаганды этой идеи никто до сих пор не додумался.

Россияне против россиян

«В лето 1223 пришло неслыханное войско, безбожные моавитяне, называемые татарами; пришли они на землю Половецкую, — свидетельствует летопись. — Многие половцы были перебиты. А другие прибежали в Русскую землю, и сказали они русским князьям: "Если вы нам не поможете, то сегодня мы были побиты, а вы завтра побиты будете"»...

Половцы — «младшие братья» русских, их союзники и родственники. Жили они в Северном Причерноморье, создав княжества на месте Тмутараканского.

Напавший на половцев тем самым уже напал на Русь.

Забайкальские племена монголов натворили столько бед, что их как-то не принято считать россиянами. Хотя кем они еще могут быть, если появились у нас в степях за Байкалом, а осели у нас на Волге? Да и Монголия — верный союзник России.

Есть довольно известная гипотеза Носовского-Фоменко, популяризируемая Бушковым, о том, что никакого татаро-монгольского нашествия ВОВСЕ не было, а были лишь ВНУТРЕННИЕ РАЗБОРКИ русских князей между собой с привлечением «наемников» из числа полудиких кочевых племен татар, тюрков, монголов и пр.

Гипотеза, конечно, интересная, хотя, углубляясь далее в ее «развитие», авторы, на мой любительский взгляд[62], доходят до полного идиотизма, заявляя, что Александр Невский, к примеру, есть одно лицо с ханом Батыем. И далее по нарастающей: Иван Грозный — не один царь, а два. Или три, даже и четыре (они иногда сами путаются). И далее в том же веселом духе.

К тому же «теория» Фоменко-Носовского просто вредна. И русских князей по Фоменко-Носовскому не было, и всей истории Руси IX-XIII веков. «Теория» зачеркивает огромный кусок русской истории, а остальную историю делает несамостоятельной.

ГЛЕБ НОСОВСКИЙ и АНАТОЛИЙ ФОМЕНКО. Их теория началась, видимо, как шутка, а стала серьезным источником прибыли. Книги «параллелыциков» выходят одна за другой, будто над ними работает целый завод. Первоначально казалось забавным — выдвинуть самое нелепое предположение и доказать его на уровне математической логики. Но неожиданно у такого метода нашлось море поклонников, лишенных чувства юмора. Зачем обременять себя культурным багажом, если можно сказать, что вся мировая история и культура — фикция? Фоменко и Носовского никто не думает опровергать — они существуют как бы по ту сторону. Не добра и зла, конечно. А истории и фальсификации

АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ (ок. 1220-1263). Перед Невской битвой якобы видели ладью со святыми Борисом и Глебом, приплывшими помочь «сроднику своему князю Александру». А когда кипело Ледовое побоище, житие поминает «полк Божий на воздусе», что пришел на помощь Александру. Все это — дошедшие до нас отголоски PR-мероприятий, которыми окружал свою деятельность князь. О том, как Александр Невский использовал PR — подробно в этой главе.

Как PR влиял на политику и на ход истории нашего государства

Но одно бесспорно. Не стоит нам в историческом ракурсе рассматривать вторжение Орды как ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО внешнее нашествие. В конце концов, 99% состава войска Батыя — это, в общем, наши, россияне. А то обидно получается: кучка монголов в компании с какими-то татарами[63] вдруг взяли и завоевали Киевскую Русь. Нехорошо как-то получается...

Давайте-ка посмотрим шире. Русский этнос сложился из самых разных народов. Были среди наших предков, как вы помните, и норманны, и финские племена, и разные тюркские народы. Позднее влилась татарская кровь. Точно так же наша великая страна как государство вбирала в себя совершенно разные политические культуры и традиции. Она разрасталась не просто за счет территорий. Входившие в состав Руси-России княжества, царства, ханства неизбежно привносили в общую копилку что-то свое. Крепко вбитыми в землю сваями, на которых держалась вся конструкция империи, оставались русский народ и православие. Но жизнеспособные элементы чужих и, казалось бы, враждебных культур продолжали свое существование на этом фундаменте, обогащая русскую политическую жизнь привнесенными идеями.

Империя, созданная монголами, в большей своей части географически накладывается на территорию Российской Империи — и конечно, СССР. «Накладывались» на российскую политическую культуру и политические традиции империи монголов. В этом смысле можно сказать, что наша страна — наследница не только Киевской Руси, но и государства Чингис-хана. Современная Россия — наследница Советского Союза. Так что, как ни крути, явившихся из Забайкалья завоевателей во всех смыслах можно считать «своими», россиянами.

И если уж Китай под татаро-монгольским соусом претендует на территорию России, у нас намного больше причин претендовать на территорию Китая. Китай — никак не наследник империи Чингис-хана.

А мы — наследники. И мы — право имеем.

Монголы дикие россияне

Но, конечно, монголы были совершенно дикими россиянами. Племена в начале XIII века объединил один из вождей — Темучин, принявший имя Чингис-хан. Он опирался на два базовых принципа правления: кнут и пряник. Пряником было относительно честное участие каждого воина, согласно его месту в монгольской «табели о рангах», в общей добыче. Кнутом — жесточайшая дисциплина.

Войско монголов делилось на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч.

В случае бегства воина с поля боя, неисполнения приказа командира казни подлежал весь его десяток — как правило, это было мужское население одной юрты, родственники. Трусость десятка вела за собой избиение сотни, объединявшей род. Круговая порука и взаимный контроль были абсолютными.

Лучше уж было тут же, на месте, шлепнуть давшего деру братца, чем погибать всей семьей.

Правило выборочно распространялось и на тысячу — своего рода тейп. Правда, не на тьму — иначе никаких бы монголов не хватило. Господство родовых порядков обеспечивало участие в войне почти всех здоровых мужчин. В течение короткого времени монголы завоевали Северный Китай и Среднюю Азию. Империя Чингис-хана простиралась от Амура до

Волги. Во время его похода на реку Инд два его полководца отделились от главной армии и через Закавказье вторглись в Европу, где на пути у них оказались половцы.

Опять появляется князь Мстислав Удалой!

Половецкий хан, на дочери которого был женат Мстислав Удалой, прибежал в Галич к зятю со страшным известием, что идет с востока несметная сила неведомых завоевателей. «Сегодня отняли нашу землю, завтра ваша взята будет», — говорил он. Судьба призывала Мстислава к новому подвигу.

Он созвал русских князей на военный совет в Киеве. Явились почти все. «Лучше встретить врага на чужой земле, чем на своей», — говорили русские.

На чужой территории малой кровью — такая доктрина была и у Красной Армии до 1941 года.

При этом никто не знал, каковы новые враги — «монголы» на самом деле. Кто-то говорил: «Они отличные стрелки и отличные воины». Другие возражали: «Нет, это народ мелкий, слабый, хуже половцев». Молодые князья торопили старых идти в наступление. Исконно русское шапкозакидательство не покидало союзников ни на миг. Форсированным маршем они дошли до реки Калки. Там и произошла страшная битва.

«Побеждены были все русские князья. Такого же никогда не бывало. Татары связанных князей положили под доски, и сами сели на досках обедать. Так кончили жизнь свою несчастные князья. Татары, победив русских, дошли до Новгорода-Северского. Русские же, не ведая об их лживости, вышли навстречу им с крестами, и были все перебиты», — говорит летопись.

После поражения на Калке Мстислав уже не поднялся. Положение его в Галиче сразу стало непрочным, и он был вынужден его покинуть. В 1228 году Мстислав умер. От позора последний рыцарь Киевской Руси уже не оправился.

Постпиар Мстислава Удалого

Можно сказать, что от Мстислава ничего не осталось, как и от его времени. Даже в энциклопедиях сведения о нем крайне скудные.

Нет о нем исторических романов и фильмов. Никто не пытается стать похожим на Мстислава Удалого, не сверяет свои поступки по его примеру.

Однако есть понятие «чистота образа» (имидж). То есть идеальное сочетание качеств, создающих законченное представление о герое. И когда мы оглядываемся в отечественную историю в поисках истинного рыцаря, то на излете эпохи феодальной раздробленности видим образ Мстислава Удалого. Когда-то именно этим он заинтересовал Николая Костомарова, который назвал его «лучшим человеком своего времени» и отнес к числу главнейших деятелей русской истории. Теперь внимание к этой фигуре привлекли мы. Так и будет продолжаться, пока людям нужны образцы рыцарских достоинств. То есть всегда.

Создатели исторических романов и телесериалов, ау! Все сюда.

Кроме того, нам очень полезен образ князя Мстислава... В силу того, что сейчас творится на Украине...

Судьба Галичины

Князь Даниил, прозванный Галицким, дал новое направление PR в нашей стране. Он первым занялся внешним PR-ориентированным на Запад.

Вся жизнь этого князя — череда проектов. Порой довольно удачных, порой — совершенно провальных. Но попытка — не пытка, не правда ли, Лаврентий Павлович?

Историческая судьба изрядно поглумилась над Галичиной. А как еще можно сказать, если русский город Галич с XIV века был в составе Польши, с 1772 года — Австрии, в 1919-1939 годах — снова Польши и только в 1939 году вернулся — на территорию СССР. Исторические перипетии пользы ему никакой не принесли. По последним данным, там живет всего 7000 человек. Это даже не городок, а так, большая деревня.

А когда-то слава его была велика! На всю Русь он знаменит был своей скандальностью. Если Новгород — древнерусская Флоренция, то Галич — наша Венеция. Это был не город, а просто какой-то очаг непрекращающихся заговоров. Он так часто менял своих князей, что воспринимался как боярская республика. Он так часто менял хозяев, русских, литовских, польских, венгерских правителей, выискивая, под кем ему выгоднее, что в конце концов потерял самого себя и стал просто чем-то вымороченным.

Потом его и вовсе, считай, не стало. 7000 жителей — этой ли участи заслуживал один из древнейших русских политических центров?

Галичина... Когда-то вольная земля. А сегодня это плантация. На ней собирают богатые урожаи оранжевых фруктов, которые потом поставляются в Киев.

Понятно, что под фруктами я имею в виду не апельсины с мандаринами, а украинских националистов. Сами украинцы говорят: «Не будь этой Галичины, жили бы нормально, как прежде, в одной стране с русскими». К тому же само слово навсегда замарано — была такая 14-я гренадерскя дивизия СС «Галичина».

Как же поиздевался исторический процесс над этой благодатной землей на западном рубеже Руси!

Предки современных галичан, услышав, что они СЕЙЧАС говорят о русских, не стали бы долго рассуждать. Зарубили бы сразу — ведь сами они считали себя русскими. Да что там «считали»!

Русскими они и были — по крови, по вере, по самоназванию. И край их назывался Красной Русью. С предателями общего русского дела, отступниками, в те рыцарские времена как-то не принято было особо церемониться.

Сегодня все иначе. Сегодня и заговорить по-русски в окрестностях Галича небезопасно, а выходцы оттуда составили костяк боевых дружин «оранжевой» революции в Киеве. Красная Русь так долго находилась под чужеземной властью, неизменно враждебной к России, что пропиталась этой ненавистью.

Ненависть Галичины пришлась очень кстати, когда был запущен PR-проект «незалежной Украины». А то, что эта страна является просто PR-проектом, причем финансируемым отчасти извне, для меня очевидно. Было взято название государства, которого никогда не существовало (точнее, просуществовало оно где-то полгода в период Гражданской войны), были влиты серьезные средства, поработали технологи, амбиции политиков помножились на доверчивость избирателей — и вуали. Вот вам новая страна на политической карте мира.

Правда, государственность невозможно построить на голом PR. Не случайно многие политологи и знатоки истории уверены: PR-проект под названием «Независимая Украина» тоже исторически обречен.

Даниил Галицкий: PR на экспорт.

Про пчел. Галицкий проект

В Галицкой Руси судьбы князей, как и в Новгороде, находились в руках веча, вече — в руках бояр. Боярами становились не только наследственные аристократы, но и лихие люди, джентльмены удачи, сумевшие добиться богатства. Для того чтобы закрепиться в Галиче, надо было обладать какими-то невероятными талантами. Между тем галицкий проект стал делом жизни князя Даниила. И самым успешным из всех, что он затевал.

В Галиче правил еще его отец, который разбирался с непокорными боярами проверенными дедовскими способами: зарывал живьем в землю и казнил другими изысканными муками. «Не передавивши пчел, меду не есть», — приговаривал при этом отец Даниила. (Наш самый знаменитый пчеловод, московский градоначальник, ужаснулся бы такой интерпретации своего замечательного мирного хобби.)

Когда отец погиб, Даниилу было всего 4 года. Вече клялось верно охранять его, но, конечно, обмануло. Стоило появиться претенденту на княжеский стол, который пообещал боярам новые льготы и выгоды, как княгине пришлось бежать из города с ребенком на руках. Княгиня (!) ночью проникла через отверстие в городской стене, боясь выйти через ворота.

Потом Даниил вернулся. Потом снова бежал. Вернулся. Бежал. Вернулся... И так продолжалось двадцать лет. Он возвращался самыми разными способами. То привлекал иностранные войска — венгерские или польские. То освобождал город от иностранных захватчиков — венгров или поляков. Вот характерный пример его очередного возвращения, изложенный летописцем.

«Данило смело подъехал к Галичу. Жители стояли на стене. Данило обратился к ним: "О мужи галицкие, долго ли еще будете терпеть державу иноплеменных князей?" Все они в один голос закричали: "Вот он, наш держатель, Богом данный!" И все пустились к нему, как пчелы к матке». (А вот эта благостная летописная картинка, конечно, вызвала бы умиление у любителя пчеловодства Юрия Михайловича.) Бояре кланялись князю в ноги и просили прощения.

Галицкий проект Даниила состоял в том, что в этой беспокойной семейке он всегда позиционировал себя как отец. Он никогда не отрекался от своего наследственного права на эту землю, всегда выражал самое горячее желание сюда вернуться, готов был ее защищать. Даниил стал политической константой на Юго-Западе Руси; 10, 20, 30 лет — а он все не отступается, по-прежнему готовый занять место отца за столом!

«Отец нации», «отец народов» — все это не ново, но по-прежнему эффективно, как и почти 800 лет назад. Стандартный пиар-ход, но им не побрезговал и Иосиф Виссарионович, самый сильный пиарщик XX века и «Отец всех народов».

(— Алэксей Максимович, пачему бы вам нэ написат роман «Атэц»? — Я попытаюсь, Иосиф Виссарионович. — Да, папитайтес. Папитка — нэ питка, нэ правда ли, Лаврентий Павлович?)

Иго в головах

В 1237 году страшное опустошение постигло Русскую землю. По ней прошел Батый. Все города Рязанского княжества были сожжены, страна обезлюдела. Татары сожгли Москву и истребили в ней старого и малого. Везде внук Чингис-хана Батый встречал отчаянное сопротивление и везде побеждал.

На Руси была задействована концепция устрашения, опробованная до этого во многих местах. В геноциде не было ничего личного. Монголам просто надо было внушить русским мысль: там, где появляются монгольские войска, там неизбежность. На христианскую Русь неописуемая жестокость завоевателей производила еще более сильное и мрачное впечатление, чем на захваченные до этого деспотические восточные государства. Точечный геноцид бил в цель.

Небольшой городок Козельск защищался семь недель, пока его жители не были перебиты до последнего человека. Татары до основания разрушили стены, «козляне же ножи резахуся с ними». Батый потратил три месяца на разгром Северо-Восточной Руси и два месяца стоял под Козельском, потеряв за время осады крошечной и стратегически совершенно ненужной крепостишки 4000 воинов.

Завоевать Русь в течение одной кампании не получилось, как это не вышло впоследствии ни у Наполеона, ни у Гитлера. Войско Батыя понесло большие потери. Наступила весна, и монголы лишились возможности использовать замерзшие реки в качестве дорог. Они ушли, оставив за собой дымившуюся пустыню.

Монгольская армия не могла быть слишком большой, потому что была конной, а это фураж, обозы. Но психологическое оружие — нечеловеческая жестокость — гипнотизировала. Происходившее не укладывалось ни в какие рамки. Воля к сопротивлению подавлялась. Иго наступало в головах. PR-составляющая нашествия значительно превосходила его военную силу.

В 1239 году татары вернулись на Русь, взяли и сожгли Чернигов. В 1240 они уничтожили Киев. Киевляне взбирались на крышу церкви и отбивались оттуда до последнего, пока церковь не рухнула, согласно сказанию летописца, от тяжести.

Татаро-монгольские войска двинулись от Киева на запад, истребляя и разрушая все на своем пути. Город Колодяжный, вопреки примеру других русских городов, сдался добровольно, в надежде на пощаду. Но татары и в нем истребили всех жителей. Захватчиков отличало полное отсутствие каких-либо норм морали.

Так Русь знакомилась с зародившимся в забайкальских степях рационализмом. Создавался образ беспощадных поработителей.

Потом, после «кнута», должна была вступить в силу вторая часть извечной модели управления — «пряник». Завоеватели не только рубили народ в церквях, но и давали налоговые льготы священнослужителям. Никто не собирался полностью уничтожать русский народ — хотя бы потому, что с него предполагалось брать дань. Повторимся, геноцид был точечным и рассчитанным именно на эффект в общественном сознании. Но пока никто об этом не догадывался.

Мощь опиралась на террор. Принудительные мобилизации сопровождались массовыми казнями, позволяя монголам пополнять свои войска. При взятии городов и в сражениях они посылали вперед «союзников», обреченных на истребление! Ко времени вступления Батыя на территорию Венгрии в его армии сражалось огромное число русских и половцев. «Хотя воины хана и называются татарами, — отмечали западные источники, — в войске их много кумаров (половцев) и псевдохристиан (православных)».

В 1241 году было разбито польско-немецкое войско. Монгольские отряды овладели венгерским Пештом, опустошили Чехию и Хорватию. В январе 1242 года они вышли на берег Адриатики. Во Франции и Испании царила паника. Все волынские города также подверглись разорению. Галич пал. Князь Даниил в это время был в Венгрии, он отправился туда для сватовства своего сына. Когда Даниил вернулся, он не смог приблизиться к городу из-за смрада гниющих тел.

Борьба пиар-проектов

Цель монголов была следующей — создать систему, чтобы все боялись и платили дань. Этому и были подчинены все их действия. PR-концепт монголов прост: нас — тьма, сопротивление бесполезно, с нами воевать невозможно и бессмысленно.

И в громадном мудром Китае, и в древних богатых землях Средней Азии репутация монголов буквально обездвиживала людей, превращала в кисель сердца бывалых воинов.

Арабский автор передает историю, как монгол встретил жителя древнего Самарканда. У монгола не было меча. Он велел самаркандцу лечь на землю и ждать, сам сбегал за мечом и убил его. Или это было в Хорезме? Детали забывались, пиар действовал, постпиар живет до сих пор.

А на Руси жил свой PR-проект! Ни один город Азии не сопротивлялся так, как Рязань, Козельск, Владимир или Киев. Ни одна княгиня из числа поверженных народов не отказалась пойти в гарем завоевателей. Первой была Евпраксия Рязанская. Когда пламя уже охватило город, княгиня бросилась со стены вместе с полуторагодовалым сыном. Она не стала утехой кривоногих дикарей, ее сын не вырос немытым безграмотным монгольским воином.

Нет ни одного народа, воины которого умирали так, как дружина Евпатия Коловрата.

Ближайшая аналогия — знаменитая легенда о 300 спартанцах.

Не в силах совладать с крошечной дружиной Евпатия Коловрата, монгольские полчища сменили тактику. Они окружили его отряд, затем поставили против русских дружинников стенобитные орудия и попросту забросали наших чудо-богатырей огромными камнями.

Далее. Нигде не было легенды про целый город, который ушел бы под воды озера, но не дался в руки врагам. У нас есть град Китеж.

Это — факты. Во многом это следствие русского PR-проекта: нет, с вами можно воевать. И старого, со времен Святослава: мертвые сраму не имут. Ляжем, братия, все, не посрамим землю русскую.

Таким образом создавался новый пиар: о русских людях, которые умирали, но не сдавались.

«Сказание о светлом граде Китеже», «Сказание о взятии Рязани», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Повесть о битве на Калке», «Слово о погибели Русской земли» — все это части грандиозного патриотического PR-проекта.

В эту эпоху складываются положительные мифы о России: они были очень нужны в эпоху завоевания и риска утратить под игом историческую память.

Эпос о «Граде Китеже» гласит: жители града Китежа не захотели покориться монголам.

По молитве жителей, озеро Светлояр разлилось и скрыло город Китеж.

По другой версии, город неведомым образом сам «ушел в озеро», скрылся под его водами.

Праведникам не повредило наводнение. Чудесным образом они прошли воды и попали в лучший мир. Скрытые от взглядов других людей, жители града Китежа и по сей день живут в своем городе. Если посидеть на берегу или проплыть на лодке в солнечный день, якобы можно увидеть под водой дома и башни. В престольные праздники можно услышать еле звучащий благовест из-под воды.

Так и будет жить град Китеж под водой до самого конца света. Лишь накануне Страшного суда город снова восстанет из вод. Люди смогут войти в град Китеж и видеть его жителей, а те поздороваются с ныне живущими. Тогда же из священного города выйдет и княжеское войско, и его воины вместе с остальными душами предстанут пред судом Божьим.

Легенда? Миф? Несомненно! Но эту легенду и положительным мифом не хочется назвать — слишком уж она красивая и поэтичная. Одна из жемчужин славянского эпоса.

Миф о не покорившихся русских людях, не поклонившихся завоевателям.

Миф о том, что сама мать-земля помогает своим детям, живущему на ней народу.

Миф, с огромной силой воплощающий веру в дух и могущество России.

Миф — поэтичное представление русского народа о самом себе[64].

Многое в этом пиаре требовало отступить от исторической правды... Зато сила художественного образа возрастала. В летописях сообщается, что князья бились в осаде. Но в древнерусских повестях рассказано другое: о том, что они как равные выступили навстречу «велицей силе» Батыя. Это соответствовало идеальному представлению о том, как должно сражаться за Русь. По словам академика Д. С. Лихачева, «русское понятие о храбрости — это удаль... это храбрость, умноженная на простор для выявления этой храбрости. Нельзя быть удалым, храбро отсиживаясь в укрепленном месте»[65].

«Паче меры храбрые» «вси равно умроша и едину чашу смертную пиша. Ни един от них возратися вспять, но вси вкупе мертви лежаша». Но монголо-татары и стали победителями не потому, что победили рязанцев, а потому, что их противников не осталось в живых.

Этот пиарный проект жил века, формируя психологию десятков поколений защитников родной земли.

Но на западе Руси тот же проект обрел более оптимистическое звучание.

Нигде (!) ни один (!) город Азии не отбился от монголов. А два города Галицкой Руси отбились! Крепости Даниила Галицкого Холм и Кременец монголы взять не смогли.

И вообще на Руси их сила надломилась. До Новгорода они не дошли... Ко Пскову и Полоцку вообще не пошли... Появился шанс от них отбиться.

Пиар этой части Руси звучал: с вами можно и нужно воевать.

Мы вас разобьем и прогоним. И вообще — «Мы вас похороним».

«Дай Галич!» Антитатарский проект

Постепенно восстановив свое княжество после погрома, Даниил стал одним из сильнейших государей в Европе. Данником хана он себя не считал. Но в 1250 году прибыли послы от Батыя с грозным словом: «Дай Галич!» Летопись приводит его ответ Орде: «Не дам отчины своей, сам поеду к хану». Фактически он ехал сдаваться, но благодаря этой риторической фразе, которая, конечно, стала известной, выглядело все так, будто князь готов пожертвовать собой ради своей земли.

Пиар? Несомненно, публичная демонстрация готовности пожертвовать собой для блага подданных.

Даниил пробыл месяц в Орде и был отпущен живым и даже милостиво. Он воспрял духом. И тогда по его приказу из Галича с серией непубличных визитов по столицам русских княжеств отправляется местный митрополит, который обычно выполнял самые деликатные дипломатические поручения Даниила. Он посещает самые крупные города: Владимир, Суздаль, Рязань. Посланец Даниила и ведет от его имени тайные переговоры о создании военной коалиции княжеств против Орды.

Увы, татары не дремали: все кончилось очередной карательной экспедицией против самого сильного потенциального участника антитатарской «Антанты» — Владимирского княжества. Владимирский князь даже бежал за границу, но Даниил опять никак не пострадал.