Огненный шар Романова Галина
— А ты, боярин, куда? — схватил его за куртку Меньшиков. — Ты здесь нужнее. Я тебе работенку присмотрел. Эй, князь, — позвал он Зотова, — поди-ка сюда.
Подошел Зотов.
— Вот этот боярин, государев наставник, будет работать при тебе на строительстве и представлять власть Его Величества. Прошу любить и жаловать.
Зотов взглянул на Жана суровым взглядом.
— Не гляди, что молодой. У него башка варит больше, чем у всех твоих работяг. Тем более, что он государев посланник, понял?
Зотов низко поклонился и искоса взглянул на молодого человека.
— Да не потяну я, — прошептал Жан. — Государственные дела не по мне.
— Ты мне не перечь, — тихо сказал Меньшиков, — отправлю на передовую, под пушечный огонь, будешь потом назад проситься.
— Александр Данилович, меня ведь не убьют, — стал объяснять Жан. — Нас всех троих не убьют никогда. Мы же из будущего. Нас, так сказать, еще нет на свете. Мы там больше пользы принесем.
Меньшиков снял песцовую шапку, с которой никогда не расставался, вытер пот со лба.
— А если убьют? Кто перед твоими родителями в ответе будет?
— Да нет же… Вы понимаете, нет нас еще, мы не родились в это время.
— Хватит брехать. Сказано, и все тут, выполняй мой указ. Он равносилен государеву, понятно?
— Нет, непонятно.
— Слушай, ты, государев посланник, если ты еще раз мне против хоть одно слово скажешь, я сниму с тебя штаны и посмотрю, какие там в будущем задницы, — стал расходиться князь.
— Задницы одинаковые, могу хоть сейчас показать. Она тебя, князь, не удивит, — в свою очередь закипал Жан.
Князь зажмурил глаза и потряс головой:
— Брехню несешь. Ну, если хочешь, иди, наймись, — дал согласие Меньшиков. — Посмотрю я на вас, как вы через несколько дней назад проситься будете, но я не верну вас уже обратно.
Жан растолкал людей и пробрался к Нику.
— Пиши меня на флот, — сказал он.
Ник поднял глаза.
— Ты-то куда?
— Себя записал уже?
— Я старше тебя, поэтому и записался, а тебе еще сиську у мамки сосать надо.
— Сам соси. Время придет, все попробую, только не мамкину. Пиши давай, очередь не задерживай!
— Значит, надо и Ин писать. Кстати, где она?
— Со своим уехала, завтра, видимо, будет. Пиши, — приказал Жан.
Князь Зотов сидел поздно вечером в доме за столом и пил вино, делился со своей родней впечатлениями о сегодняшнем рабочем дне. Особенно подробно он рассказывал, как князь Меньшиков пытался навязать ему своего человека.
— Совсем сопляк еще, — не унимался князь, — а уже при государе ходит. Тут своих никак пристроить не могу, а этот как с неба свалился.
— Умен, наверное? — спросила жена.
— Не знаю, не общался, но молодой — точно. Совсем молодой и не из наших. Я его нигде не видел раньше. Из Москвы что ли?
— Ты смотри там, поосторожней, сейчас сколько всяких здесь, — предупредила жена.
— Да знаю я, — махнул рукой князь. — Вот и думай, кто есть кто. А этот даже одет не по-нашему. Их здесь трое ходят. Мутные какие-то.
Елизавета сидела в стороне и наблюдала за отцом, слушая его возмущения.
— Вы, папенька, не волнуйтесь. Все образуется. Государь у нас человек горячий — сначала, бывает, скажет, а потом жалеет.
— Ты это про что? — спросил князь. — Про сватовство? Выбрось из головы. Жених у тебя богат, умен и красавец.
Елизавета с шумом встала из-за стола.
— Что-то голова разболелась, — сказала она и ушла к себе в комнату.
Она плотно закрыла за собой дверь, подошла к окну и распахнула шторы. Сейчас она смотрела вдаль, и ей было очень грустно. Елизавета ждала Жана, который не появлялся уже несколько дней подряд. Она зажгла свечу, поставила на стол и улеглась в постель. Мысли затуманили ее воображение, и она задремала.
Тихий стук в оконную раму привел ее в чувство, и она подбежала к окну, выглянула на улицу. У окна стоял молодой человек в красном одеянии.
— Вам кого? — спросила она.
— Тебя. Я — Жан, ты меня не узнала?
Сердце Елизаветы забилось с такой силой, что чуть не выскочило от радости. Она кинула настороженный взгляд на двери, побежала, закрыла их на щеколду и вернулась к окну.
— Чего стоишь, ваше превосходительство, — прошептала она, — лезь в окно. Я так понимаю, ты и есть государев посланник? Чего стоишь, лезь, тебе говорят.
Жан нырнул в окно, споткнулся о стул, встал и, отряхнувшись, вытянулся перед своей подружкой.
— Негоже царскому чину лазать в окна, — улыбнулась она.
— Привычка, сударыня.
— Какой ты красивый, — с восхищением сказала она. — Как идет тебе этот наряд! У вас такие носят?
— У нас джинсы носят, — сказал Жан. — Если я в этом явлюсь в наше время, то самое ласковое название мне будет — попугай.
— Грубое название, — смеялась и радовалась его появлению Лиза.
— Грубое — это петух.
— Ты чай будешь?
— Вино есть? Тут у царя вино пили, такое классное!
— Ты сиди тихо, я сейчас принесу.
— Тогда не надо. Твой батюшка сегодня так косился на меня, что мне стало не по себе.
— Так это тебя государь к нему направил?
— Меня, — вздохнул Жан. — Еле отмахался. На флот ухожу.
— Так они же там воюют, — испугалась Лиза.
— Мы все втроем уходим. Надо же след в истории оставить.
— Ненормальный ты, Жан. Вы что там, совсем с ума все сошли? Вас Петр Алексеевич не отпустит. Я сама к нему пойду и на колени упаду, буду умолять, чтобы не брал.
— Поздно просить, — приврал Жан. — Поздно. Уже все решено, и государь дал добро.
— Этого не может быть. Такие люди, как вы, очень ему нужны. — Она обхватила Жана за шею, и по ее лицу покатились слезы. — Я с тобой, — сказала Лиза.
— Вот это будет лишним. Ты в историю и так попадешь. У тебя батя историческая личность.
— В таком случае, ты тоже уже в истории.
— Это как?
— А так. Ты спишь с его дочкой.
Жан улыбнулся.
— Ну, ты успокойся. Все будет хорошо. Лучше найди подружку Нику. Совсем одичал парень. Ходит сам не свой, руки из штанов не вынимает.
— Никого я искать не буду. Надо будет — сам найдет, — обиделась Лиза. — Я тебя никуда не отпущу.
Жан усадил девушку на кровать.
— Давай лучше займемся чем-нибудь другим, — предложил он. — Это будет веселее.
— И ты об этом сейчас говоришь? Ты меня так расстроил, что я не нахожу себе места. Никуда ты не поедешь… Если ты решишь по-своему…
— Неужели ты такое сделаешь? — догадался Жан, что она хотела этим сказать.
— Конечно, нет, — через силу улыбнулась Лиза. — Тетушка тут ни при чем.
Находясь на Березовом острове в доме Павла, Ин тоже уговаривала его не записываться на флот, на что получила решительное «нет».
— Едем вместе, — наконец сдалась Ин. — Ты и я.
— Вам троим нельзя разлучаться, — напомнил Павел.
— Я знаю своих парней, они сами уже, наверное, записались одни из первых, и не сомневаюсь, что в списках я есть тоже. Меня государь за парня принимает, понимаешь?
— Он что, не знает, что ты девушка?!
— Нет, не знает.
— Так врач будет каждого проверять, и государь тоже. Он любит все контролировать.
— Я найду подставного, — твердо заявила Ин.
— Да? И кто же это будет?
— Жан за себя и за меня все пройдет. Мы с ним даже похожи немного. Он не откажет мне в этом, я его очень хорошо знаю.
— Да не будут вас проверять, — сдался Павел. — Простой люд проверяют, а вас не станут. Но ты все хорошо обдумай…
— Вот видишь, оказывается, все нормально. А ты окончательно решил? Тоже на флот?
— У государя это основная сила, тем более, враги лезут морем, а не по суше. Выходит, решил окончательно. Может, я потом когда-нибудь капитаном стану. Там, в вашей истории, не написано про великого морехода по имени Павел? — засмеялся он.
— Не знаю, что там написано, не читала я.
Ин обняла Павла, прижалась к нему и заплакала.
— Ты что? Что за слезы?
— Мне кажется, я тебя всю жизнь знаю и даже, по-моему, люблю. Я так к тебе привыкла и представить не могу, что нам когда-нибудь придется расстаться.
Павел поцеловал ее в лоб и усмехнулся.
— Может быть. Все произошло так неожиданно, что я до сих пор и сам ничего не понимаю.
— Ты же смелый, ты хороший. Не побоялся тогда с привидением познакомиться. Не каждый бы это смог такое, — призналась Ин.
— Я тогда там думал, что явился мой ангел-хранитель. Голос слышу, видеть — не вижу. Несколько раз в нашу церковь бегал, что в конце острова. Просил Бога, чтобы этот ангел меня не оставил. Почувствовал какую-то уверенность, когда первый раз услышал твой голос, обернулся — а за спиной никого. Сначала стало страшно, потом немного пообвык, а затем уже явилась ты. Ты представляешь, как мне было страшно тогда, с тобой в постели… Но мной двигала неведомая сила и подсказывала, что все происходящее — это моя участь, судьба и моя радость. Потом я почувствовал такое блаженство, что больше расстаться с тобой не смог. Если бы кому про такое сказал, меня бы за сумасшедшего приняли. А потом вдруг ты появилась. Такая хорошенькая, ласковая… Если ты пропадешь, я, наверное, не смогу жить.
— Во флот — это серьезно? — спросила Ин, поднимая на Павла заплаканные глаза.
— Вполне. Пусть мужики здесь строят, а моя доля — Россию защищать. Об этом я давно думал, а в последнее время решил окончательно.
— Я тоже с тобой пойду, — сказала Ин.
— Ты сумасшедшая, там убивают.
— С тобой мне не страшно. Мальчишки мои тоже собрались на флот, на корабли. Нам расставаться, как ты знаешь, нельзя. А тут еще ты засобирался… Поэтому я решила окончательно — пойду. Будем все вместе. Чувствует мое сердце, что все будет хорошо.
— Вас государь не отпустит.
— Это он вам государь, — ответила Ин. — Для нас он просто историческая личность. Мы его и спрашивать не будем.
— Я слышал от князей, что он на вас особую ставку делает. Вы все знаете наперед, а ему это надобно знать. Нет, не отпустит…
— Ну да, у нас один только Жан чего стоит. Ник — он рассудительный, спокойный. Продумывает все наперед и если уж делает, то наверняка. Жан молодой. Ему всего шестнадцать. Задиристый и резкий мальчишка. Я его просто обожаю. Этот себя в обиду не даст.
— Я слышал от одной дамочки, что он связался с Елизаветой, дочерью князя Зотова.
— Что-то там есть. Такого, как он, может полюбить любая девчонка. Если тебе придется хотя бы раз с ним близко пообщаться, ты получишь удовольствие и вспомнишь мои слова. А что про меня говорят?
— Ничего. Все думают, что ты парень.
— Вот и отлично. Девчонок на флот не берут, а я проскачу. Буду рядом со своими и с тобой.
Павел улыбнулся.
— У вас все там такие патриоты? — спросил он.
— Нет, не все. И я не патриотка, я просто нормальный человек. Хочу, чтобы ты меня понял и не отговаривал. Будем воевать вместе. Я никогда не была в таких переделках.
— А там, в той жизни, ты чем занимаешься?
— Учусь. Я студентка. Это вроде школы, но для взрослых людей, — пояснила Ин. — Там учатся пять лет, потом идут работать.
— Государь бы вас выучил за полгода.
— Ну, это же государь, — не стала спорить Ин. — У него ускоренная программа. Просто времена другие.
— Ну, расскажи еще что-нибудь про вашу жизнь, — попросил Павел.
— Что рассказать… Здесь когда-нибудь пойдут автобусы. Это длинные телеги на колесах, а внутри будет ездить много людей. Будет много магазинов. Через Неву будут построены разводные мосты, и кругом будет свет. В общем, город будет очень красивый. За это спасибо всем вам, нашим предкам. Люди будут одеваться совсем по-другому. Все сразу и не расскажешь… А у Невы будет стоять большой памятник — сидящий на коне Петр. Это будет рядом с Исаакиевским собором. Жаль, Пашка, что ты всего этого не увидишь. Это будет лет через сто, не раньше. Попал бы в наше время, я б тебе столько показала и… не отпустила бы назад никогда!
— Я бы тебя тоже не отпустил, если бы это было в моих силах, — сказал Павел и поцеловал ее нежные губы.
— Когда Петр назначает сбор на флот? — спросила Ин.
— Через неделю. Придет корабль и новобранцев, по спискам, отвезут в крепость Кронштадт. Там стоят боевые корабли. Оттуда и будем бить шведов и всех остальных, кто рвется в наши воды.
Глава 11
— Где это мои пришельцы? — спросил Петр как-то за обедом.
— Да бес с ними, государь, — засмеялся Меньшиков.
— С жильем вопросы решены, — ответил князь Зотов. — Люди пристроены. Вижу почти каждый день.
— Надо бы их нашим ремеслам обучить, отправить, куда-нибудь ума набраться.
— Государь, они же того… не с нашего времени, — возразил князь.
— Брехня все это, — рявкнул Петр. — Учить их надо, тогда во времени и определятся. Деревенщина какая-то. Я им на днях портного своего дал. Так они из него всю душу вытрясли, пока шили свои тряпки. То это им не так, то еще что-то… Бедный старик еле выдержал этих извергов.
— Но, государь, ты, же говорил, они толковые, — возразил Меньшиков.
— Я ничего не говорю, сам вижу, не дураки они. Все наперед просматривают, много знают, а вот ремеслами не владеют. Надо учить недорослей. Сегодня вечером их ко мне! Сам начну, а дальше видно будет. Если дураки — болота пойдут сушить, если с мозгами, поедут за границу ремесла изучать. Мне нужны корабельные мастера. Князь, — обратился Петр к Зотову. — Пришли мне их под вечер к ужину. Хочу посмотреть на них да поболтать.
Зотов встал и покорно поклонился.
— Государь, ты видел, какие наряды они себе заказали? — спросил Меньшиков. — Я чуть со смеху не подавился.
— Видел и еще увидеть хочу. Ты замечай — они люди особенные, не то что некоторые наши дворяне. Вот два оболтуса вчера приехали из-за границы. Полгода я за них деньги платил, а они…
— Что они?
— Я им их дурные головы поотворачивал бы, — вскипел Петр. — Узлы на канатах вязать не могут, устройство кораблей не знают… Чему их учили? Всякими пряностями бабскими от них несет. Рожи напудрили, ходят, жопами вертят — вот какие мы, мол, заграничные. Это чьи, не помню, отроки?
— Графа Завьялова и Кубышкина.
— Яйца им бы оторвать, чтобы таких идиотов не делали. Вызываю их, заходит один, кланяется, парик потерял. Даже этот несчастный парик на его дурной голове сидеть не хочет. Зачем мне такой умник нужен? Спрашиваю у второго, много ли баб переизучал? Ха, он растерялся, глядит на своего дружка, мол, откуда знаю. А тут и знать не надобно, все на рожах написано. Деньги, потраченные на них — вернуть в казну, а их на самую тяжелую работу. — Петр хлопнул ладонью по столу, да так, что подпрыгнули кружки. — С такими мы Россию не построим. А эти трое, я замечаю, смышленые. Вечером их ко мне. Ты понял, князь?
Зотов снова поднялся и поклонился.
— И далее, — продолжил Петр. — Шведы меня начинают доставать. Собираю добровольцев из числа работающих. Скоро из Пскова и Новгорода люди на работы прибудут, она не встанет. Всех во флот, и неделей позже на корабли да в море. Пора надрать задницу соседу. У нас сколько сейчас кораблей? — он посмотрел на сидящего напротив князя Головкина.
Князь встал, поклонился и сказал:
— Государь, у нас в Кронштадте на боевом дежурстве пять кораблей 80-ти пушечного, двенадцать кораблей — 70-ти пушечного, двенадцать — 50-ти пушечного ранга, шесть фрегатов и шесть шняв по 18 пушек на каждом.
— Во, слышали? Садись, — махнул Петр рукой. — Каждый лично принимал, а кое-какие строил и сам. Каждый боеспособен и несет в себе смертельную силу. Позор, что мы не можем успокоить своего соседа такой силой морской. Что, мне лично в море выйти? Я и здесь нужен, и там. Вы же без меня город вверх ногами построите…
Меньшиков громко засмеялся, но Петр не обратил внимания на своего дружка, продолжал:
— Это не война, а мелкое баловство со стороны шведов. Ты, князь Николаев, бери все в свои руки и тремя-четырьмя кораблями и парой фрегатов раздави эту блоху в Балтике. Никого не жалеть! Но имей в виду, как я учил: держи наготове подмогу. Резерв должен действовать неожиданно и молниеносно, понял? Тебя учить не надо, ты вояка опытный. Люди будут через несколько дней, и особо не крутись там на глазах. Ударить надо неожиданно — это и есть успех.
Петр сел в свое потертое кресло и закурил. Он еще раз окинул всех взглядом, что означало: можно уходить, потом разгладил усы и закрыл глаза.
— Помоги мне Господь! — прошептал он.
Вечером к ужину князь Зотов доставил всех троих молодых людей к государю. Ребята впервые ехали верхом на лошадях и у них это неплохо получалось.
У домика царя их встретили лакеи и, придерживая за уздцы, помогли спуститься на землю.
— Прошу, — сказал Зотов, указывая на дверь.
Ник взглянул на Ин.
— Дам вперед, — сказал он.
— Ты что болтаешь. Я же не дама, — прошептала Ин. — Иди первый, ты его лучше нас знаешь.
— Я пойду, — вызвался Жан и шагнул вперед.
— Нет, тогда уж лучше я, — остановил его Ник и открыл дверь. Она слегка скрипнула, и молодые люди через мгновение оказались в крепко прокуренной комнате. Как и раньше, посередине стоял большой длинный стол, по бокам тесаные табуретки.
Они вошли и оглянулись. Князь Зотов закрыл за ними дверь и прислушался, пытаясь услышать громкий голос Петра.
Государь вышел из соседней комнаты в расстегнутом камзоле с серебряным крестом на груди.
— Явились, голубчики? — тихо сказал он, оглядывая разноцветную одежду на молодых людях.
— Как велено, государь, явились по вашему приказу, — громко отчеканил Ник.
Он подошел поближе и оглядел каждого.
— Кому служим? — спросил Петр. — Что-то эта одежа незнакома моей памяти.
— России, — отрапортовал в свою очередь Жан.
Петр перевел на него свой тяжелый взгляд.
— России, говоришь? — он взглянул в глаза Жана.
— России, государю и русскому народу.
— Да? Но у нас такой одежи нет и не было. Вы во что нарядились? Я первый раз на вас посмотрел, но промолчал, не понял.
— Это у нас в таком ходят, — ответил Ник, стараясь защитить Жана от лишних государевых вопросов.
— У вас — это где? Там, в будущем?
— Да, государь. Должны же мы по истечении времени отличаться от своих предков, — сказала Ин.
— Тебя как величать? — спросил Петр.
— Ин.
— Что за имена у вас? Это не по-русски.
— Времена другие, государь. Называют родители, как попало, потом детям расхлебывать, — ответил Жан. — Это здесь, у вас имена выбирают, а у нас…
— Надо Иваном, Степаном… — Петр потер подбородок. — А то Ин. Это как, Ин? — он задумался.
— Он понятия не имеет, государь, — снова стал расходиться Жан.
— А тебя как будет? Я что-то забыл.
— Я Жан. Черт знает что, — развел Жан руками. — Я до сих пор и сам ничего не пойму.
— А говоришь, русский.
— Вот тебе крест, государь, русский. — Жан размашисто перекрестился, даже Ник удивился его находчивости.
— В Бога веришь? — спросил Петр.
— Еще как! — Жан взглянул на друзей. — Мы все его любим и верим. А особенно тебе, государь.
Петр улыбнулся и присел на табурет.
— Вот что, молодые люди, — сказал он. — Я вижу, вы молодцы и по характеру, и по разуму. То, что вы все антихристы — это понятно. Подумываю вас отправить за границу учиться корабельному делу. Будем строить корабли такие, что всем на зависть будут.
— Мы не потянем, — сказал Жан.
Петр нахмурился.
— Что, совсем безбашенные? С виду вроде смышленые.
— Нет, государь, мы с мозгами, но знаем, что сейчас страна в опасности и хотели попроситься на флот.
— Вы, на флот? — Петр расхохотался. — Да вас ветром с палубы сдует. Вы, вообще, представляете, что это такое?
— Не сдует, — возразил Ник.
— Конечно, нет, — поддержал Жан. — Троих сразу не сдует.
— Вы еще дети и не представляете, что такое война. А вот учиться вам в самый раз.
— Мы хотим в историю государства Российского внести часть своей помощи в борьбе с оборзевшими шведами, — отчеканил Жан.
— Какими шведами? — не понял Петр.
— Оборзевшими. Ну, беспредельщиками. Если они не понимают слово «не надо», то им необходимо сунуть огурец, — объяснил Жан.
— Ты что-то не договариваешь. Говори как есть государю, — потребовал Петр.
— Ну, оттянуть их, короче, надо, чтобы надолго запомнили.
— А ты сможешь? — засмеялся Петр, поймав мысль.
— Этот все может, — сказала Ин. — Его только тронь пальцем, Жан пол-Европы оттянет.
— Ну, договаривай, что хотел, — потребовал Петр.
— Пол-Европы раком поставит, — добавил Ник.
Петр встал и подошел к Жану.
— Никогда у меня не было таких собеседников, — сказал он и, взяв его за плечи, потряс. — Молодец! Такие, как вы, мне нужны. Вот поэтому у меня на счет вас свои планы. Учиться будем, Россию поднимать. Садитесь к столу, — пригласил государь. — У меня все кругом как бабы, пытаются услужить, а толкового слова я от них и не слышу. У вас там все такие лихие парни?
Читать бесплатно другие книги:
