Николай Чудотворец: Полная история жизни, чудес и святости Вознесенский А.

Бабаевский Николаевский монастырь12

В Костромской епархии, в 18 верстах от Костромы, в 28 от Ярославля, на границе двух губерний, находится Бабаевский Николаевский мужской монастырь. Обитель поражает путешественника своим красивым местоположением на правом берегу Волги, у самого того места, где в нее впадает река Солоница. Можно залюбоваться чудным видом ее с Волги. Особенно хорошо оттеняет ее с южной стороны роща из берез, осин, ореха и дубов. Стоит также посмотреть на монастырь во время разлива царицы Русских рек. Вода ее тогда доходит до самых стен монастыря, и вся обитель, кажется, будто выходит из нее. Этот красивый монастырь также одно из возлюбленных Святителем мест на обширном пространстве нашего отечества. В нем находится пользующийся широкой известностью и привлекающий к себе издалека толпы поклонников образ Святителя, так называемый, Бабаевский. Неизвестно с точностью, когда впервые возникла обитель и когда явился образ. По одним сведениям, еще преподобный Сергий Радонежский освятил здесь в 1375 году церковь Николая Чудотворца. Другие полагают, что она основана иноками Угрешского монастыря в начале XVI века. Что вернее, решить невозможно, потому что бывший в обители в 1719 году пожар истребил все исторические документы ее. В писцовых книгах за 1621 год монастырь значится уже как «построенный из давних лет». Из синодиков его видно, что в половине этого XVII века он был вполне благоустроен и пользовался вниманием многих бояр и вельмож, поминавшихся в монастыре. Нынешние же богатые громадные каменные постройки его сооружены в конце прошлого и в начале настоящего веков. Теперь в обители четыре каменных церкви, из которых нашего особенного внимания заслуживает, как местопребывание главной святыни обители – чудотворного образа св. Николая, пятиглавый храм во имя Святителя, освященный в 1823 году. Со всех сторон она окружена каменной оградой с башнями, и над всеми сооружениями ее царит колокольня. Для богомольцев при обители имеется каменный гостиный корпус.

Общий вид Бабаевского Николаевского монастыря. XIX в.

Что касается самого образа, то сохранилось только одно предание об обстоятельствах его обретения, которое и переходит из рода в род. Название свое «Бабаевский» монастырь или прежде него образ получил от «бабаек», больших весел, употребляемых вместо руля при сплаве леса по Волге из рек Шексны и Мологи. По преданию, у самого монастыря, в устье реки Солоницы, прежде складывали бабайки в пользу обители, потому что когда здесь вступали в реку Солонину, то они становились уже не нужны. На одной-то из таких бабаек и явился славный ныне образ Святителя и от того назвался Бабаевским. Говорят, что и первый храм или часовня в честь Чудотворца были построены здесь из этих же бабаек. Вот и все, что известно из давно минувшего иконы. Впоследствии образ был щедро украшен золотою ризою с жемчужного короною и обнизан по местам мелким жемчугом. Кроме того здесь же в монастыре, в особом ковчежце, хранится часть мощей святителя Николая. По преемственному преданию сохранилось известие, что эта святыня пожертвована обители князем Григорием Александровичем Потемкиным, имевшим свои поместья недалеко от монастыря.

Эти-то святые останки Угодника и его образ, вместе с двумя еще иконами, почитаемыми за чудотворные – Иверской и Казанской Божией Матери, во множестве привлекают поклонников в обитель, особенно летом, когда удобно бывает попасть в Бабайки по Волге. Тогда сюда стекается масса богомольцев из Костромы и особенно из Ярославля, из которого по Волге до Бабаек рукой подать. Но икона Святителя почитается не только на месте, а носится и в окрестности. В зимнее время с разрешения Святейшего Синода она берется в Кострому и Ярославль, и бывает там от 3 до 4 недель в каждом.

Святитель Чудотворец Николай с житием (Бабаевский). XVI в.

С какой великой верой при этом народ прибегает к Святителю пред его чудотворным образом, свидетельствуют следующие чудеса от образа – очень недавние и засвидетельствованные очевидцами. Мы считаем лучшим передать их в дословном рассказе свидетелей, – это очевидней и убедительней.

1. «В городе Ярославле издавна проживает всем известная своими болезненными мучительными припадками крестьянка Мологского уезда, села Красного, что на Шексне, Наталия Степанова Гусева. Сорок лет страдала она этими мучительными припадками, выражавшимися ужасными конвульсиями во время совершения церковных служб, особенно если она намеревалась приложиться ко кресту или к чудотворной иконе, и даже не выносила упоминания при ней имени Божия. Если кто, бывало, оградит ее хоть издали крестным знамением или из жалости к ней тайно про себя творит о ней молитву, она приходила в неистовство и впадала в ужасное судорожное состояние. Лицо ее искажалось, и картина ее болезненных припадков до того была страшна, что все от нее убегали. Так как она жила подаянием и ходила побираться по всему городу, то многим была известна. Мучительное свое состояние она сознавала и искала средств освободиться от него. С этой целью она посещала многие святые места, прославленные чудотворениями. Ныне, по случаю принесения в город Ярославль из Бабаевского монастыря чудотворной иконы Святителя Николая, она пожелала принять святой образ в свою квартиру и 13 сентября (1889 г.) послала дочь свою просить иеромонаха, состоявшего при иконе и находившегося по приглашению в соседстве ее жилища, в местности на окраине города, именуемой «Таборы», посетить ее нищенский приют. Сначала, когда несли к ним святой образ, больная была в своем обычном болезненном состоянии: лицо ее исказилось, она поносила ругательствами святую икону и самого Угодника Божия. Тогда дочери ее насильно положили ее на землю во встречу вносимой иконе. Как скоро чрез нее перенесена была святая икона, больная вдруг почувствовала, по словам ее, что с нее как бы свалилась какая-то тяжесть; ей стало легко, болезнь совершенно оставила ее, лицо ее изменилось, сделалось радостным, она свободно и с большим умилением молилась во время совершения молебна, затем приложилась к святой иконе, исповедала совершившееся чудо, и с тех пор уже охотно посещает храм Божий, усердно молится и всем пересказывает о своем исцелении. Происшествие это описано по заявлению церковного старосты Ярославского кафедрального собора Михаила Михайловича Литона, по рассказам ярославского купца Арсения Григорьевича Смолякова и других жителей города Ярославля. То же подтвердил и состоявший при иконе иеромонах Рафаил, служивший в доме Гусевой молебен; наконец, 24 октября заявила о сем настоятелю Николо-Бабаевского монастыря, архимандриту Иустину, и сама Гусева, прибыв нарочно для сего из Ярославля в монастырь вместе с возвратившеюся сюда чудотворною иконою, причем она объяснила, что к принятию в свой дом чудотворного образа святителя Николая она была побуждена троекратным явлением ей во сне самого Святителя, обещавшего ей избавление от болезни».

2. «Дня за четыре до праздника Рождества Христова 1887 года пришел в Николо-Бабаевский монастырь крестьянин Костромской губернии, Буйского уезда, отставной рядовой Филимон Васильев Отвагин, страдавший расслаблением всей правой стороны тела, причем вовсе не мог владеть правой рукой и волочил правую ногу, не имея никакой возможности двигаться свободно и совершая путешествие при помощи постороннего лица. В свидетельстве, выданном ему из Вологодской земской больницы, от 31 мая 1887 года, за № 145, за подписью ординатора Сняткова, удостоверенном старшим врачом Ульрихом, значится, что он, «Отвагин, с 1 февраля по 1 июня 1887 года находился на излечении в означенной больнице от неполного полупаралича правой половины тела (paresis), происшедшего от эмболии головно-мозговых сосудов (embolia cerebri), болезни совершенно неизлечимой и препятствующей ему заниматься личным физическим трудом».

Бабаевский Николаевский монастырь

«В ночь с 25 на 26 декабря, передает Отвагин, в сонном видении видел он стоящих у изголовья его Святителя Николая Чудотворца, а поправее Царицу Небесную, Пресвятую Богородицу. Святитель сказал ему: «Потрудись и помолись у меня, тебе Господь дарует исцеление». Царица Небесная, стоявшая тут же у изголовья больного, сказала ему то же самое. Когда он, Отвагин, проснулся, то стал чувствовать силу в невл ад евших членах и правую руку он донес до своей головы, чего прежде совершенно не мог делать и крестное знамение изображал левой рукой. Придя 26 числа к ранней литургии, он мог уже свободно осенять себя крестным знамением правой рукой. Теперь он уже чувствовал себя совершенно исцеленным и пожелал окончить дни своей жизни в Бабаевском монастыре».

3. «В деревне Овечкино, Ярославской губернии, Данилевского уезда, с давних лет принимают чудотворную икону святителя Николая, находящуюся в Бабаевском монастыре. Жители этого селения усердствуют к этой святыне и некоторые дают обеты сходить помолиться Святителю в монастырь.

Такое обещание дал, между прочим, крестьянин деревни Яхробола, Константин Чекряков, живущий в деревне Овечкине, но почему-то все не приводил его в исполнение. Декабря 21 дня 1887 года, передавал Чекряков, он видел в сонном видении, что к ним в дом принесли икону святителя Николая, у которой отправлен был братиею Бабаевского монастыря молебен, а затем видение кончилось. Чекряков принял это видение, как напоминание о неисполненном им обете. В воскресенье 27 декабря Чекряков узнал от одного товарища своего о бывшем в монастыре чудесном исцелении больного от паралича. Когда товарищ передал Чекрякову о чуде, то он с умилением сказал товарищу: «Ах, Миша! Ведь я тоже видел во сне на этой неделе икону Угодника Божия, что ее принесли в дом наш: нужно сходить помолиться Святителю Христову». Декабря 29, вечером, Чекряков почувствовал боль в горле. Ночь эту он не мог провести спокойно, так как боль в горле час от часу усиливалась и ему становилось все хуже. Ночью на 1 января с ним были три сильные припадочные удара, от которых он лежал без памяти. В это время пришли к нему родственники его и соседи и, думая, что больной умирает, подняли плач. Между тем больной начал приходить в сознание и стал прощаться со всеми. «Простите Христа ради меня, – говорил он, – простите; я чувствую, что конец мой наступает», и при этом выразил желание исповедаться и приобщиться Христовых Тайн. Священник был приглашен и напутствовал больного. После приобщения подошел к нему сосед его, Гунин, и, прощаясь, сказал больному, какие чудеса творит Святитель Божий Николай. «Помолись ему; может быть, и ты получишь от него помощь». На это больной ответил Гунину: «Как бы я желал и был бы очень рад, если бы принял икону Угодника Божия в дом». При этих словах больной взглянул в окно и, увидев Бабаевский монастырь, заплакал и сказал: «Вот святое жилище Угодника Божия. Вот домок, в котором обитает он. Дай, Господи, дожить мне до утра, чтобы увидеть святой образ его». Проговорив эти слова, больной внезапно ощутил полное восстановление сил своих и, вскочив с постели, на которой лежал, начал быстро ходить взад и вперед по комнате и прославлять Бога и Святителя Николая. «Слава Богу и Святителю Николаю: я совсем здоров». По желанию и просьбе исцеленного, января 2, около пяти часов вечера, была привезена в дом его чудотворная икона Святителя. Пред нею совершена всенощная, а потом молебен. Исцеленный со слезами и теплою верою молился Святителю Николаю и с благоговением лобызал святое изображение его. Теперь он чувствует себя здоровым. – Все вышеозначенное удостоверено свидетельством общества деревни Овечкина, за подписью старосты и других односельчан Чекрякова, а также и приходского священника Петра Орлова, напутствовавшего больного».

Малицкий Николаевский монастырь13

Обитель эта, также известная образом Чудотворца, лежит в 6 верстах от города Твери и окружена со всех сторон лесом, отчего в старину называлась пустынью. Малицкой же она называется потому, что стоит при реке Малице, недалеко от нее вытекающей из озера Малуки.

Чудотворным образом своим Святитель Николай прославил эту обитель свою и сохранил ее до нашего времени. По виду образ небольшой (25 см в длину и 20 см в ширину), исполнен на холсте, наклеенном на доске, в середине которой сделана выемка (длиной 18 см, шириной 15,5 см), и в этом углублении написан лик Святителя, а по сторонам его на полях лики святых Бориса и Глеба. Сверху образ покрыт золотой, украшенной драгоценными камнями ризой (весом 97 золотников – 414 г). Находится теперь образ в соборном храме обители – Всемилостивого Спаса, в приделе этого храма – имени Чудотворца, в богатом медном позлащенном чрез огонь киоте, частью обитом чеканным серебром.

Неизвестно, где и когда явилась эта славная ныне икона, и пред кем и с какого времени она прославилась чудотворениями впервые; но знаем мы то, что милостью Чудотворца, явившейся чрез этот образ, обитель два раза возникала из бедности и забвения – и все в лучшем виде; что святая икона, как чудотворная, почитается доселе, и что в ее обители хранится много других святынь, прославляющих имя св. Николая.

Основана Малицкая обитель в конце XVI века, между 1584 и 1598 годами, при великом князе Феодоре Иоанновиче, и нельзя сказать, кто был первым ее устроителем, но уже тогда она называлась Малицкой и Николаевской. Сначала она была очень бедной, потом устроилась и обогатилась имениями, но около 1675 г. вдруг сгорела вся дотла. Пламя так внезапно охватило все строение обители, что ничего почти не успели спасти от него, все истребил огонь, только… когда после пожара стали осматривать пепелище, среди золы и угля нашли почти неповрежденным один образ Святителя. Задняя сторона его доски обгорела; видно, что образ находился в пламени, но – сверху лик Угодника остался нетронутым. Это чудо скоро сделалось известным, образ начал привлекать поклонников, и усердием их, особенно одного из них, Тверского дворянина, стольника Г. Д. Овцына, обитель снова была восстановлена в лучшем против прежнего виде.

После того обитель мирно благоустроялась до 1742 года. Слава ее образа все росла, число почитателей его все увеличивалось и обитель все более и лучше благоукрашалась. Но Святителю Божию было угодно прославить и украсить ее еще более чудесным своим промышлением, ибо нельзя не видеть именно его промышления в следующих обстоятельствах.

В 1742 году на дороге в Москву к коронованию императрицы Елизаветы Петровны действительная статс-дама Ее Величества, графиня Мавра Егоровна Шувалова, беременная, так сильно заболела, что не могла дальше ехать и принуждена была остановиться в подмонастырской Малицкой слободке. Явившийся из Твери по приглашению ее доктор нашел больную в таком опасном положении, что не только не находил средств к сохранению находившегося в ее утробе младенца, но даже отчаивался в жизни самой графини. Так молодая графиня боролась между жизнью и смертью. Набожная хозяйка дома, в котором она остановилась, не могла не видеть ее душевного волнения и потому решилась сказать ей о чудотворном образе Святителя Николая, существующем в Малицкой обители. Графиня пожелала видеть образ и отслужить Угоднику Христову молебен. По ее желанию принесен был образ, и совершено было пред ним молебное пение. Больная, в умиленной молитве изливая скорбь души своей, просила помощи у Святителя, обещаясь перестроить посвященный его имени монастырь и создать в нем все каменное, и – по вере своей в силу заступничества Угодника Божия, получила облегчение, так что могла безболезненно продолжать путь до Москвы, и там, 1742 года, благополучно разрешившись от бремени, назвала новорожденного сына своего в честь избавителя Николаем.

Верная своему обещанию и благодарная Чудотворцу, графиня затем с 1751 года со всем своим родом действительно пересоздала почти всю деревянную обитель в каменную и обогатила ее святынями, драгоценными иконами и различной дорогой утварью. До сих пор почти вся обитель в ее настоящем виде представляет собой создание Шуваловых.

Прежде всего дар Шуваловых Чудотворцу составляет украшающий икону золотой оклад: они его сделали. Ими же созданы церкви – соборная, перестроенная – Всемилостивого Спаса, Покровская и два каменных корпуса предполагавшихся церквей свв. Петра и мучеников Тимофея и Мавры, за смертью супругов Шуваловых, оставшихся неоконченными; также каменная двухъярусная колокольня, каменный братский корпус и пр. Они же обнесли весь монастырь кругом высокой каменной оградой с башнями по углам. Говорят, что графине Шуваловой хотелось завести в монастыре многочисленную братию, чтобы можно было в ней непрерывно совершать богослужение. Для этого она хотела построить не менее шести церквей, но постигшая ее в 1759 году смерть помешала исполнению ее намерений. Не забывая обители и в своем завещании, она отказала ей всю домашнюю святыню и пожелала быть в ней похороненной, что и было исполнено. О того времени обитель сделалась усыпальницей рода Шуваловых, и вместе с графиней Маврой Егоровной Ш., первой покровительницей ее, погребенной под главным Спасским соборным храмом, здесь покоится прах также и ее сына, Николая П. Шувалова, спасенного ей Святителем, и других из рода Шуваловых. Таково было промышление Чудотворца о своей обители.

Чудотворная икона Святителя Николая из Малщкого Николаевского монастыря

Кроме того в этом монастыре хранятся:

1) Крест серебряный, чеканный, вызолоченный, принесенный в дар обители еще в 1673 году, – с частицами мощей (38), в том числе и св. Чудотворца Николая.

2) Ковчег серебряный, позлащенный, принесенный в дар обители графом П. И. Шуваловым и женой его Маврой Егоровной, заключающий в себе 100 частиц мощей, в том числе и Святителя Чудотворца Николая.

3) Другой серебряный, чеканный, позлащенный крест, пожертвованный обители девицей Н. А. Бородиной, с 72 частицами мощей, и также с частицей св. Николая Чудотворца.

4) Ковчег серебряный, позлащенный внутри, также с частицей мощей Николая чудотворца среди 18 других частиц.

Наконец, в обители пользуется особенным почитанием еще другой образ святителя Николая – резной, стоящий теперь в деревянной часовне, находящейся на шоссейной дороге. Прежде он стоял в Покровской церкви, а в 1829 году перенесен сюда. Тогда же был учрежден сюда крестный ход из обители, совершающийся и доныне ежегодно 9 мая. Образ своим внешним видом напоминает такой же – Можайский; он изображает Святителя с мечом в одной руке и с храмом в другой, украшен серебряной, чеканной и позлащенной ризой и поставлен в киоте, внутри которого написаны чудеса Святителя. По монастырскому преданию ризу на образ в начале нынешнего века сделал один московский купец, имя которого осталось неизвестным. «Известно только то, что этот купец, возвращаясь однажды из С. – Петербурга на родину, не доезжая Малицкой обители, подвергался опасности быть ограбленным, но, призвав на помощь святителя Николая, неожиданно получил от него избавление. Благодарность к Святителю заставила его заехать тогда же в обитель и, повергшись с молитвой пред этим образом Святителя, дать обет сделать для него ризу».

Славная столькими святынями имени Чудотворца Малицкая обитель издревле привлекала к себе множество богомольцев, чающих всякого рода утешения от небесного заступника. Кроме того близкие к обители граждане города Твери нередко брали древний чудотворный образ Угодника из обители и приносили к себе в город. В первой половине настоящего столетия славная икона явила от себя особенное чудо милосердия Святителя к городу, избавив его от ужасов холерной эпидемии. С того времени благодарные Чудотворцу граждане ежегодно (начиная с 1863 г.) приносят Малицкий образ его к себе в город с торжественным крестным ходом, и он пребывает здесь до 21 мая, когда снова таким же порядком честная икона возвращается в обитель.

Одринский Николаевский монастырь14

Наряжался Илья Муромец Иванович

Ко стольному городу, ко Киеву,

Он тою дорогою прямоезжею,

Котора залегла ровно тридцать лет,

Чрез те леса Брынские,

Чрез черны грязи Смоленские,

И залег ее, дорогу, Соловей-разбойник…

Как бы будет Илья во темных лесах,

Во темных лесах, во Брынских,

Наезжал Илья на девяти дубах

И наехал он на Соловья-разбойника…» и т. д.

Невольно припоминается нам эта народная былина о победе Ильи Муромца над Соловьем-разбойником, когда знакомишься с историей Одринского Николаевского мужского монастыря. Невольно соглашаешься с мнением о том, что эта победа полуисторического христианина-богатыря над полумифической личностью Соловья-разбойника поэтически безыскусно представляет нам глубоко-давнее историческое событие победы христианства над язычеством, просвещения над варварством в России, когда в судьбах самой обители и окрестного с ней края видишь наглядное подтверждение этого мнения. Обитель расположена в 7 верстах от г. Карачева Орловской губернии (в 6 верстах от линии Орловско-Витебской жел. дороги), в долине, среди окружающей ее живописной холмистой местности. Теперь со всех почти сторон примыкают к ней селения и слободы, даже почти в самой черте одного из них, многолюдного селения Одрина, лежит она. Только со стороны города Карачева до самой наружной часовни и святых ворот обители по спускающейся к ней покатости идет кустарник, остаток прежнего дремучего бора. Другие леса отодвинулись далеко от нее, за окружающие ее селения. А прежде и на месте самой обители и потом сплошь кругом ее шли эти леса, именно: знаменитые Брянские и Карачевские леса. Начало монастыря было на реке Одрине, и теперь он находится недалеко от нее, а эта река как раз служила границей между лесами Брянскими и Карачевскими. Обитель таким образом лежала в средине этих лесов и, можно думать, у самой проезжей дороги, известной борьбой Ильи Муромца с Соловьем-разбойником. До сих пор среди местных жителей живо предание об этом разбойнике. В 7 верстах от Одрина и теперь есть село Девяти-Дубы. На месте его, говорят, стояло девять громадных дубов. Ветви этих дубов сходились близко между собою и составляли как бы второй этаж над землею. Здесь-то, на этих девяти дубах, и жил Соловей-разбойник. Так изменились судьбы этого края настоящие сравнительно с прошедшими.

Когда получила свое начало обитель, точно неизвестно. Глухое народное предание относит его назад более чем за 5 веков до нашего времени, но первые исторические известия о церкви Святителя на месте обители сохранились только от начала XVII века. Есть в обители и письменное сказание об обстоятельствах явления чудотворного образа и зачатии ее, но, к сожалению, во многом очень неясное, неисправное и, несомненно, очень позднего происхождения. Как бы там однако ни было, оно гласит нам об этом предмете следующее.

«В царствование… великого Российского… при державе… княжества, яви св. икона Чудотворца Николая на речке Одрине, на древе сосне. Брянчяне, три брата родных, по явлении взяв, принесоша во град свой. Во граде же, валику гневу Божию належащу, бысть смертоносная язва; пришествием сея святые иконы тогда люди в три дни исцелишася от язвы. Граду же Брянску одержащуся и всему народу великою радостью, и сему чудотворному образу Чудотворца Николая построена под горою церковь, веру не малу содержаще молебным пением и всенощным бдением. Волею Божию созданная под горою церковь сгорела от грома, и все здание церковное, а оная святая икона явися на прежнем месте – на древе сосне, на брегу Одрине речке. И те прежде реченные Брянчане, три брата, узрев св. икону, быша одержимы страхом и удивлением многим: никем несомо, но волею Божиею на прежнем месте, паки ему создаша малу церковь трисии брата на речке Одрине, колике летне повествуется. Потом явися на брегу Песочно речке, об этом извествует истинно бывший священник Симон, служитель тоя церкви. Случися ему путешествовать, прииде на сие место, идеже ныне создася обитель Чудотворца Николая. Видя на сем месте, на немже церковь сия создашася, огнь велик, среди огня образ Чудотворца Николая, во огни горяще, недоумевашеся, страхом велиим ужасся, вечеру сушу, уклонися на путь свой. По времени возвратися, ни памятствова виденный огнь, – явися ему образ на древе стоящи, во свете сияющь светлостью велиею».

Одринский Николаевский монастырь

Как видим, никаких указаний времени в этом сказании нам не сообщается. Неизвестно поэтому, когда явился образ в первый раз на реке Одрине и сколько времени потом он пребывал в Брянске. После второго чудесного явления своего снова на реке Одрине, согласно сказанию и по объяснениям местных преданий, он первоначально хранился в местной приходской церкви, построенной для него теми же тремя братьями, брянчанами. Здесь вокруг этого храма образовались первые иноческие поселения. Самой обители Чудотворца однако суждено было основаться в другом месте. Чудесным образом однажды икона отсюда перенеслась на берега реки Песочни, в 2,5 верстах от реки Одрина. До сих пор тут была только одна небольшая затворническая келья. Теперь, с явлением иконы, сюда был перенесен первый храм Святителя, и около него постепенно возникла, развилась и устроилась нынешняя обитель, в память первого местопребывания образа навсегда сохранившая за собой название Одринской. Судя по монастырским документам, это было не позднее середины XVII века. Так первая церковь ее была собственно приходская села Одрина, то в стенах обители долго помещался и местный храм приходский. Много из-за этого выходило смут и раздоров между поселянами и иноками. Первые домогались, по крайней мере, равных с обителью прав на владение чудотворным образом Одринским и щедро отведенным его храму по распоряжению правительства земельным имуществом. Последние, может быть, и уступили бы этим домогательствам, но совмещение обоих владений – святыней и ее достоянием – по причине многих неудобств было почти невозможно. В конце концов поселяне завладели почти всем земельным наделом древнего храма (более 4000 десятин), инокам же досталось сокровище неоскудеваемое – чудотворный образ. Последний однако повод к пререканиям исчез только с того времени, когда в 1852 году обитель на свой счет построила для села в черте его новый особый приходский храм, также имени Святителя (с приделом имени Сергия Радонежского). Сама обитель, по свидетельству исторических данных, достигла значительного благосостояния еще в конце XVII века. Из двух ее храмов к этому времени один был каменный, но главный соборный храм во имя Святителя оставался еще старинный, деревянный. В самом начале XVIII века возраставшее усердие богомольцев по отношению к чудотворному образу Святителя дало возможность обители и этот храм заменить новым, также каменным, прекрасным собором имени покровителя обители. По свидетельству того же письменного сказания, «в 1707 году сия церковь нача созидатися, при державе княжества Российского – антиминс свидетельствует, от Киева взят, вправду истинно по Бозе глаголющих. 1710 года освятися при державе царского величества Петра Алексеевича, всея России самодержца». Особенно благолепно устроено внутреннее убранство этого храма. «Две массивные колонны поддерживают главные его своды, а 22 малые, отделившиеся от них, алтарную арку. Трехъярусный резной иконостас – в стиле рококо. Затем стены, колонны, своды и иконостас сверху донизу все украшены массой золоченых изображений. Из них ни одно не отличается художественным достоинством, ни одно не поставлено для блеска и эффекта, но за то все они писаны по одним и тем же древним образцам, все покрыты одним и тем же древним колоритом и каждое в то же время по месту им занимаемому и по отношению к целому имеет свое определенное значение». «Ныне та церковь стоит, скажем словами сказания, нерушимо блюдома и покрываема силою Божиею на уверение многим народам, – хотящие да видят и исцеление приемлют» от водворенного в ней чудотворного образа. С 1720 года случившееся с обителью несчастие, как бы отголосок старинных сказочных времен Соловья-разбойника, задержало на некоторое время развитие ее благосостояния. Напавшая на нее в чаянии добычи шайка разбойников страшно разграбила ее, опустошила, и страшными пытками замучила до смерти главного виновника достигнутого было благоустройства обители, игумена ее, старца Варнаву. После этого обитель могла возвратиться на прежний путь беспрепятственного своего развития только с половины XVIII века, и с того времени уже безостановочно благоустроялась до наших лет. Теперь при количестве братии, доходящем до 70 человек (22 по штату), она пользуется обычным довольством средних православных русских обителей, свободно располагая всем необходимым для содержания не только своих иноков, но и для приюта многочисленных стекающихся в нее богомольцев.

Возрождению обители в течение этого последнего периода ее существования много способствовала новая милость Божия к ней, даровавшая ей еще два чудотворных образа Богоматери: «Утоления печали» и «Споручницы грешных». Главной однако святыне и сокровищем ее искони оставался и остается до сих пор древний явленный образ Святителя Николая Чудотворца.15

После дивных обстоятельств своего троекратного явления на берегах рек Одрина и Песочни, славная икона продолжала привлекать к себе сердца окрестных и далеких богомольцев множеством новых знамений чудесной помощи людям в их скорбях и болезнях. Одно же подобное знамение милосердия Чудотворца к страждущему и верующему человечеству случилось и записано в обители в сравнительно недавнее время. «В бытность, Карачевского уезда, в селе Старом с иконой Одринской пустыни Святителя Николая отца иеромонаха Феодосия, к нему явилась жена крестьянина собственника означенного селения Дарья Васильева Гришакова и в присутствии нижеподписавшихся свидетелей заявила, что в продолжение трех лет до 1858 года, когда была принимаема в их селении, Старом, икона Святителя Николая, она невыносимо страдала нервным расстройством (в подлиннике: «порчею»), от чего пришла в такое изнеможение, что едва могла двигаться; по пренесении же чрез нее иконы Святителя она тотчас же почувствовала облегчение; затем заснула и, проснувшись, уже чувствовала себя совершенно здоровою, в каковом положении находится и в настоящее время. Февраля 21 дня 1866 года. Далее следуют подписи самой исцеленной, свидетелей ее исцеления: крестьян, отца духовного, и свидетелей этого заявления: местного мирового посредника и волостного старшины. Чудо это совершилось в доме местного помещика, указанного мирового посредника, и он сам в дополнение к рассказанному крестьянкой передает о нем то же самое в письме к о. настоятелю Одринской пустыни, февраля 21 дня 1866 года, за его подписью и удостоверением настоятеля обители.

Но более всего привлекают усердие богомольцев к святому образу и укрепляют славу его и Одринской обители во всем окружном крае крестные ходы с образом в Карачев.

Первый самый торжественный и самый древний крестный ход с образом совершается ежегодно в первый четверг после праздника Пятидесятницы. Высочайшим повелением он установлен еще в 1713 году и затем подтвержден в 1767 году новым указом о совершении его и о должной встрече иконы. Время самого события, послужившего поводом к учреждению этого крестного хода, однако точно неизвестно. То же письменное сказание говорит, что это было «по пренесении св. церкви (с реки Одрина на реку Песочную) в лето неведомо, изыде смертоносная язва Божиим повелением на город Карачев. Градские жители, пришедши во святую обитель во многих слезах, с великою честию и страхом взяша св. икону и несоша во град, и святым ее пришествием в три дни исцелишася». В благодарность за это благодеяние, оказанное городу, часть граждан теперь отправляется за образом в обитель обыкновенно накануне Троицкого четверга. Остальные ожидают их и торжественно встречают чудотворную икону при въезде в город у засохшей сосны, одиноко поднимающейся над невысоким кустарником. По преданию, эта сосна – остаток древнего дремучего бора и именно той сосны, на которой явился образ. От этого-то священного древа народ несет икону к городскому Архангельскому собору. Здесь пред ней совершается всенощная, а на другой день рано утром обедня, и затем уже начинается самое торжество. Одна духовная процессия с бесчисленным множеством народа в предшествии образа трогается из города; навстречу ей с таким же торжеством выступает для принятия образа крестный ход из обители и, наконец, к ним присоединяются крестные ходы еще из нескольких ближайших соседних сел (в прежнее время – из Вельяминова, Дронова, Воейкова, Алымова и Девяти Дубов). Снова у священной сосны ожидают славную икону толпы народа, жаждущие приложиться к ней. Соединившись вместе, вся эта процессия, весь народ, с молитвами и пением благоговейно сопровождают образ до его обители. Воздав Святителю честь и освятив его посещением свои дома, граждане теперь являются к дому Святителя с той же слезной мольбой и благодарностью к Угоднику за его благодеяния. Все торжественное шествие останавливается у западных врат храма Чудотворцева, и здесь начинается акафист Святителю – читается первых четыре икоса. По прочтении их открывается крестный ход кругом храма, во время которого у северных врат читаются следующие икосы акафиста, а у южных доканчивается остальное, и затем духовная процессия входит в храм. Празднество заканчивается торжественной литургией в обители, и в 4 часа по звуку колокола городские и сельские образа тем же порядком возвращаются назад.

Не можем, наконец, не упомянуть еще об одном общенародном проявлении веры в помощь и покровительство Чудотворцево русскому оружию в борьбе нашей с врагами. По свидетельству местного предания, с разрешения церкви, образ находился в рядах русского воинства во время последней войны с татарами в 1787–1791 годах, одушевляя и ведя его к победе.

Такова славная история Одринского чудотворного образа.

Закончим речь о нем описанием внешнего его вида. Средний по размерам (48x54 см), он исполнен в духе древней византийско-русской школы. Лик Святителя на нем сильно потемнел от давности, но еще хорошо виден. По сторонам его обычные изображения Спаса и Богоматери. Правой рукой Святитель благословляет, в левой на омофоре держит Евангелие. Голова Святителя без митры, хотя на ризе, украшающей образ, и есть митра. Риза образа серебряная, чеканная по золоту, с драгоценными камнями в митре, сделанная сравнительно недавно частным жертвователем. В Евангелии ее вложен золотой ковчежец. В нем тот же жертвователь вместе с ризой даровал обители новую святыню имени Чудотворца, частицу нетленных мощей Угодника. Из письма самого жертвователя мы узнаем о ней следующее: «Святыня эта, издревле хранимая и чтимая в фамилии нашей, как пересказывала мне родительница моя, передана в фамилию нашу от родственной нам фамилии калужского гражданина Трубаева, что говорю по чистой совести и подписуюсь, по месту рождения моего, Калужский купеческий сын, в настоящее время купец города Жиздры второй гильдии Николай Федоров Желоховцев. 1868 г. Апрель».

Берлюковская Николаевская пустынь16

Берлюковская Николаевская пустынь, мужская, заштатная, в 18 верстах от города Богородска (современный Ногинск – Прим. ред.), в 40 – от Москвы. Первоначально, говорят, на месте нынешнего монастыря около 1606 года поселился старец Варлаам и с ним пришли сюда две старицы – Евдокия и Иулиания, игуменья и казначея близлежащего Успенского Предтеченского монастыря, с сестрами. Старицы имели у себя икону Святителя Николая, из-за которой у них выходили распри, так как каждая хотела владеть ею. Тогда старец Варлаам, чтобы помирить их, построил для образа Угодника общую часовню. Вот первое начало монастыря. С течением времени тот же Варлаам построил в первых годах царствования Михаила Феодоровича на месте часовни небольшую каменную церковь во имя Угодника. Однако, по преданию, после смерти Варлаама пустынька опустела; запустел и храм. Потом здесь поселились какие-то темные люди, под видом подвижничества занимавшиеся грабежом и разбоем. Предводитель их за свой страшный вид, ибо ходил, говорят, всегда в одежде, сшитой мехом вверх, мехом обкладывая и голову, получил название Берлюка или Бирюка, что по-простонародному значит – зверь или волк. Оттуда и пустынь впоследствии получила название Берлюковской. Говорят, что за свои разбои Бирюк с своими товарищами был, наконец, схвачен и казнен. А пустынька и после него осталась и окончательно запустела. Храм Угодника начал обрушиваться, «входы его распались и поросли травой и кустарником, а икона Святителя Николая продолжала находиться в запустелом храме». Вот что мы знаем о самых первых временах Берлюковской пустыни, и то знаем только из народного предания. После того судьба ее часто менялась. Расцветшая было в начале XVIII века, обитель потом в царствование Анны Иоановны вдруг подверглась разгрому, втянутая в лице своего строителя Иосии (и нескольких иноков) в известное дело Маркелла Радышевского, обвинявшего Феофана Прокоповича в протестантстве, и оставалась почти в полном запустении до времен Платона, митрополита Московского.

Берлюковская Николаевская пустынь

Бывшие очевидцами нового возобновления пустыни передают о нем следующее. Оно всецело принадлежит митрополиту Платону, а этой милостью со стороны владыки обитель обязана своему древнему образу Святителя. Святая икона, по свидетельству старожилов, даже в период наивысшего запустения обители, по-прежнему стояла в старинном ветхом храме пустыни (теперь Троицком). Гостя однажды в окрестностях бывшей пустыни, владыка Московский, тогда еще архиепископ Тверской, пожелал исполнить свое давнишнее намерение, осмотреть покинутую пустынь. «Живописное положение обители, действительно замечательное по красоте местности, привело владыку в восхищение: он долго любовался всем окружавшим его и не мог достаточно налюбоваться; потом приказал отпереть запустелый и обветшалый храм и с великим усердием совершил там молебствие пред древней иконой Святителя Николая Чудотворца.

«В то время несовершенно здоровый и, вследствие сильной простуды, часто страдавший от глухоты и боли в глазах преосвященный, по совершении молебна, мгновенно ощутил облегчение и, приписывая это благодатной силе чудотворной иконы Святителя, стал размышлять: не восстановить ли ему запустелую обитель? Еще раз обойдя кругом весь монастырь, со вниманием подробно осмотрев все здания и найдя все не в таком уже ветхом и плачевном положении, как было представлено, он еще более стал утверждаться в своем предположении, содействовать восстановлению упраздненной обители.

«Не раз во время ночи, после этого осмотра, владыка припоминал местность Берлюковской пустыни и думал, как бы хорошо было снова сделать ее жилищем благоговейных иноков. Наутро, восстав от сна, он почувствовал себя совершенно здоровым». Приглашенный затем для прогулки посмотреть рыбную ловлю, преосвященный, занятый своею мыслью, сказал гостеприимному хозяину: «Я задумал, что, ежели есть Божие произволение на обновление обители, ловитва будет обильна и не проторжется мрежа…» Началась ловля. Наконец, притянули невод к берегу, стали тащить его и, говорят, насилу вытащили: столько было рыбы, и не проторжеся мрежа. Тогда владыка, действительно, счел это за указание воли Божией и начал дело об обновлении обители. Энергичными усилиями, сам выбирая для нее настоятелей, исхлопотав ей из Святейшего Синода указ о восстановлении ее в качестве заштатного монастыря, снабдив ее средствами, привлекши к ней благотворительность окружавших ее именитых дворян, владыка, будучи уже высокопреосвященнейшим митрополитом Московским, сам мог видеть полное осуществление его давнишнего благожелания обители. Особенно громко прославилась она и расцвела с двадцатых годов настоящего столетия, благодаря обретению в ней явленной иконы, так называемой «Лобзание Христа Спасителя Иудою», ознаменовавшей себя многими чудесами.

Ныне обитель – славная и богатая, имеет иноков до 70 человек. В ней до 4 церквей, почти все основные здания и стены кругом каменные, а вне монастыря 4 корпуса: два двухэтажные для гостиницы и два для странноприимного дома и для богомольцев.

Рыхловская Николаевская пустынь17

Между обителями южной половины нашего отечества, взысканными особенною милостью Чудотворца, назовем прежде всего Рыхловскую Николаевскую пустынь. Она также славна своим явленным чудотворным образом Святителя. О дивном явлении этой иконы записанное в обители предание рассказывает следующее. «В царствование благочестивейшего государя Михаила Феодоровича один пчеловод, доброй и безупречной жизни, из села Оболонья, проходя однажды, по обычаю своего промысла, при осмотре бортей мимо одного высокого клена, увидел на нем икону Святителя Христова Николая. Так как ранее он никогда не замечал никакой иконы на этом месте, то он удивился этому явлению образа и, полный благоговения и страха, снял его с дерева и принес в дом свой. Но дивная икона Святителя на следующий день чудесно опять оказалась на том же самом дереве. Благочестивый пчеловод, в простосердечной любви своей к Богу и Его Угоднику, снова взял образ Святителя и принес в дом, и вторично чрез ночь икона явилась на том же дереве. Усматривая в таковых чудесных знамениях от иконы пути особенного смотрения Божия, благоговейный муж решился наконец и еще раз как бы испытать силу Божию. С теплой молитвой веры снял он икону с дерева в третий раз и, принесши домой, спрятал ее в сундук, желая утаить это божественное сокровище от людей. Но… святая икона и отсюда исчезла.

После того пчеловод, видя уже явно волю Божию на всеобщее явление святой иконы людям, объявил о ней и о дивных знамениях от нее в ближайшем городе и окрестностях. Услышав это, народ со страхом, благоговением и славой дивному во святых Своих Богу собрался на место явления образа в бесчисленном множестве для поклонения ему, и многие страдавшие разными болезнями получили от чудесного образа совершенное исцеление. Тогда, в искреннем благоговении и благодарности Угоднику Божию за его особенные милости к ним, православные на общий счет построили для святого образа часовню, которая и существовала затем довольно долгое время, пока дальнейшие чудеса от образа не побудили благодарных почитателей его построить для него и храм. Именно, гетман Скоропадский, удрученный долговременного болезнью и от тяжкого изнурения ею не надеявшийся уже на выздоровление, по вере и молитве пред образом получил от Угодника Николая помощь и облегчение в своем недуге. В признательность за это он построил во имя Чудотворца небольшую деревянную церковь на месте явления его образа. Престол этого первого храма утверждался на месте того дерева, на котором явилась икона; сама она была храмовым образом, а служил в ней два раза в году, 6 декабря и 9 мая, сначала священник ближайшего села Оболонья – Василий.

Вид Рыхловского Николаевского монастыря

Спустя некоторое время слава святого образа привлекла сюда и нескольких отшельников, любителей уединенной жизни, так как место явления его поистине представляло для нее благоприятные условия. Вдали (по крайней мере верст за семь) от человеческого жилья, среди густого векового, почти непроницаемого леса, с страшными, почти непроходимыми от зарослей оврагами с трех сторон, оно было самое подходящее для безмолвной подвижнической жизни. Отшельники приютились в расселинах крутых оврагов, и оставшиеся от них пещеры доныне свидетельствуют о их отшельнических подвигах. Из числа этих пустынников, первых основателей возникшей здесь впоследствии пустыни, иноки Евстафий, Елисей и Илья удостоились быть свидетелями нового чуда от образа Николая Чудотворца. Однажды Илия, в отсутствие других двух иноков, не будучи в состоянии более бороться собственными силами против бесовских искушений, перенес образ Святителя из церкви в свою келью, чтобы молитвою пред ним успокоить свою душу, и после молитвы ушел на работу в лес. В это время загорелась его келья, и Илья, увидев ее издали в пламени, страшно испугался и опечалился, думая, что вместе с кельей сгорит и находившаяся в ней икона. Каковы же были радость, восторг и удивление Илии и двух его братий, когда пришедши они нашли в пепле чудотворную икону св. Николая целой и невредимой».

Так чудесами своего образа Святитель Николай положил основание Рыхловской обители; чудеса же его дали ей и это ее название, потому что оно произошло по поводу следующих событий.

Уже названный выше священник села Оболонья, Василий, в один год, по известным одному ему причинам, хотел было оставить храм явленного образа в самый праздник перенесения мощей Святителя без службы, и вот что из этого вышло.

«Святитель Николай явился ему в ту же ночь пред рассветом дня во сне с лицом кротким, таким же точно, с каким он изображен на самой новоявленной иконе, и укорял его в небрежении, говоря: «Василий! Зачем нерадишь о своем звании, к которому ты призван Богом? Зачем оставил мой пустынный храм без славословия Бога Царя, дивного во святых? Зачем поленился утешить веру жаждущих с любовью пения церковного прадзнолюбцев? Отдашь ответ Иисусу Христу, святейшему Сыну Божию, призвавшему тебя к сану священства, чтобы быть строителем тайн Его, так как вот предстоит многое множество народа в веси пустынной, подобно овцам, неимущим пастыря. Итак, встань и поспеши ныне, благоговейный иерей, и побойся праведного гнева Божия свыше на творящего дела Божия с небрежением».

Священник Василий пробудился от сна в страхе и боязни, но уже не здоровым, а расслабленным, и закричал: «Рыхло, рыхло, рыхло везите меня в храм святого Николая, к чудотворной его иконе, чтобы мне исцелиться, ибо согрешил я пред небом и пред ним!» «Рыхло» – польское слово, значит: скоро (rychlo), и по желанию священника, его тотчас же привезли во храм Угодника, где, раскаявшись пред чудотворною иконою, он немедленно и получил облегчение. Однако, по причине усталости во всем теле, он не в силах еще был совершать богослужение. Тогда во славу великого Святителя Божия явилось новое дивное знамение Божие. Не желая оставить день праздника Своего Угодника не почтенным славословием церковным и собравшийся во храм его и жаждущий пения и службы народ без молитвы, Вышний посылает сюда с одним юношею в колеснице другого иерея Новгород-Северского. Этот иерей, Федор, шел в свою приходскую церковь к литургии с вином и просфорами, когда с ним встретился этот юноша, от имени больного названного священника Василия упросил его приехать в этот пустынный храм и в один час успел прибыть с ним на это место, удаленное от Новгорода-Север-ского на 50 верст. Привезши иерея, юноша и с колесницей, пред глазами всех, вдруг стал невидим. Когда священник Федор пред начатием божественной литургии рассказал всем о своем необычайно скором приезде, то весь народ, пораженный этим происшествием и внезапным исчезновением юноши, единогласно возопил: «Рыхло! рыхло!», т. е. – что так скоро! От этого-то и образ святого Николая наименован Рыхловским, а потом и самая обитель, устроенная во имя его, получила название Рыхловской».

И вся дальнейшая история места явления чудотворной Рыхловской иконы Святителя Николая также прославлена чудесами Угодника. После поселения вышеупомянутых иноков первым основателем на этом месте настоящего пустынного монастыря был благочестивый гетман Даниил Хмельницкий с родным братом своим Василием, оба побуждаемые к этому верою и чудесами новоявленного образа. Построенный ими на нынешнем месте весь деревянный монастырь оставался до 1743 года, когда попечителями его был построен новый каменный. В 1754 году и этот новый каменный был обращен в пепел сильным пожаром. Сгорело все: и церкви с иконостасами, и все здания, – но чудотворный образ опять остался цел, и под его чудесным покровительством обитель снова скоро восстала в еще лучшем виде. Уже в 1760 году была освящена доныне существующая главная краса и святыня пустыни – соборная трех-престольная церковь, каменная, огромная и высокая, пятиглавая, построенная по плану знаменитого архитектора Растрелли. В ней главный престол – во имя Чудотворца Николая, и здесь же теперь пребывает славный образ. Записанное предание свидетельствует, что Святитель проявил особенное попечение об этом храме своем еще при его созидании. Когда постройка его уже приходила к концу, вдруг оказался недостаток в железе, и не из чего было сделать железные решетки на окна. Тогда что же делает Угодник Божий? Он побуждает правителя одного судна, нагруженного уже поделанными решетками и другим железным материалом для строившегося тогда в Киеве собора Андрея Первозванного, вместо Киева везти решетки в Рыхловскую пустынь, и судовладелец, усматривая в этом побуждении волю Божию, на другой день доставил судно в Рыхловскую обитель, к восторгу и благодарному удивлению строителей. Весь этот материал для Андреевского собора был заготовлен на казенный счет. Императрица Елизавета, узнав об ином употреблении железа, по особой воле Божией, всемилостивейше не только распорядилась (в 1744 г.), чтобы все так и осталось и денег с обители не требовали, но в 1749 году, по поводу того же чудесного случая, особой жалованной грамотой подтвердила права пустыни на владение ею прежними вотчинами и осыпала обитель многими другими знаками монаршего внимания.

Подобный же чудный рассказ передается в обители еще об одном Евангелии, дарованном пустыни от иеромонаха Мисаила, казначея Троице-Сергиевой лавры. Мисаил хотел это Евангелие отдать в приходскую церковь своего родного села. Но во сне ему явился Николай Угодник с словами: «Это Евангелие Рыхловской Николаевской пустыни», после чего отец-казначей и препроводил это Евангелие в пустынь, где оно и хранится доселе с надписью: «Евангелие сие п. Т. С. л. к. Мисаил Ч… по видению 1747 года сентября 5 дня».

Кроме указанной главной церкви в пустыни есть еще три. Из них одна каменная, небольшая, изящная, на западном углу ограды, также во имя святителя Николая, стоит над величайшим оврагом, покрытым дремучим лесом. Престол в ней, по преданию, утвержден на пне того самого дерева, на котором явился образ (построена в 1650 г.). Весь монастырь обнесен каменного оградою, и все здания в нем также каменные. Вне пустыни есть хорошо обстроенный гостиный двор.

Определенная было в 1786 году при учреждении новых штатов малороссийских монастырей к упразднению, пустынь, по особой просьбе фельдмаршала П. А. Румянцева, оставлена, но только заштатною, хотя и с прежней пенсией в 500 рублей. По указу Святейшего Синода 1854 года монашеских вакансий в ней теперь 30.

О благодатном значении обители и славе ее чудотворного образа в настоящее время мы можем судить по следующему примеру. В городе Короне (Черниговской же епархии) в Архангельской церкви хранится до сих пор и особенно чествуется точная копия с того же Рыхловского чудотворного образа Святителя. По четвергам еженедельно пред ней читаются акафисты Святителю. И эта икона и это обыкновение ведут свое происхождение с 1848 года и являются делом благодарности граждан Святителю Николаю за явленное им от его чудотворного образа благодеяние. В этот год, когда холера поражала народ и здесь, некоторые из граждан пригласили к себе чудотворный образ из Рыхловской обители; затем все граждане торжественно встретили ее, внесли в Михайловскую церковь и на другой день, после молебна Угоднику, обнесли кругом города с крестным ходом. Свидетели-очевидцы говорят, что холера после этого немедленно прекратилась.

Валуйский Успенский монастырь18

Вот перед нами новый центр духовного тяготения благочестивых христиан – Успенский Пристанский монастырь в городе Валуйках Воронежской губернии. В него влечет и манит православных явленный чудотворный образ Святителя Мирликийского, хранящийся в Николаевской церкви обители.

«Из записей видно, что эта икона была найдена еще до устроения монастыря (т. е. до 1613 г.), но в каком именно году, неизвестно; вероятно, вскоре по основании Валуек (1593 г.)». Рассказывают, что нашел ее один из Валуйских жителей, когда он косил траву на лугу у самого соединения рек Оскола и Валуя. Найдя образ, благоговейный горожанин тотчас отнес его в городскую (Валуйскую) церковь, но икона через несколько дней исчезла из храма и оказалась на месте первоначального своего обретения. Тогда граждане в другой раз и уже с торжественной процессией перенесли ее в тот же храм, и снова чрез несколько времени икона чудесно явилась на прежнем месте. После этого, ввиду столь очевидного выражения Угодником своей воли, было решено на месте обретения дивного образа построить часовню имени Святителя.

Эта первая часовня Угодника и была началом нынешнего монастыря. Самая обитель возникла однако не здесь, а недалеко от этого места. Первая церковь ее также если не в главном, то в придельном алтаре была посвящена имени Святителя, ради ее иконы, так как Михаил Феодорович, государь, в своей жалованной грамоте от 1624 года говорит о монастыре как об обители «Успения Пресвятые Богородицы и чудотворца Николы Пристанского». Чудотворная икона сначала стояла в указанной первой часовне, а потом, после устроения монастыря, скоро была перенесена в храм его и сделалась собственностью обители навсегда.

Граждане однако не желали навсегда расставаться с чудотворным образом Святителя и, в память первоначального пребывания иконы в городе, постановили ежегодно с торжественным крестным ходом приносить ее в городской собор в 7-ю неделю по Пасхе, так как, по преданию, именно около этого времени был обретен образ. Здесь икона остается до Духова дня, когда она снова также торжественно возвращается в монастырь. Во время этого обратного шествия крестный ход с образом всегда посещает часовеньку, до сих пор стоящую на том месте, недалеко от монастыря, где, по преданию, первоначально явился образ. Теперь здесь всегда стоит другая икона Святителя, и перед ней-то останавливается торжественное шествие для совершения хвалебного с водосвятием молебна Угоднику.

Такова прошлая и настоящая слава Валуйского чудотворного образа Святителя.

Описание внешнего вида его мы находим в монастырской описи 1800 года. «Явленная и чудотворная икона Святителя Николая над правым клиросом (за клиросом) в серебряной позлащенной ризе, в резном позлащенном и расписанными штуками украшенном киоте». Кроме того, образ увешан множеством разных привесок, золотых и серебряных, – свидетельство многих дивных знамений, бывших от образа, верою народной в силу Святителя.

Глава 8

Слава и чествование Святителя Николая в первопрестольном городе Москве

За сколько уже веков жизни Русского государства проследили мы особенное благоговение русского народа к великому Святителю? Во скольких местах Русской земли наблюдали дивные проявления покровительства Чудотворца православным?

Знаем мы, что при усердных молитвах Святителю зачиналось Русское царство в Киеве и Новгороде; что под явным заступничеством его оно несло испытание и наказание свое от Бога под игом татарским на всем пространстве уже тогда намеченных его обширных пределов; что с его помощью и с помощью целого собрания отечественных Угодников Божиих, молитвенников перед Господом о благе земли Русской, оно возродилось и мощно и быстро начало возрастать в новое, единое, грозное государство Московское. Мы закончили тем временем, когда Москва сделалась сердцем Русской земли, а Московский царь и Московский Святитель были как бы два солнца ее; когда жизнь Москвы сделалась средоточием и воплощением всех особенностей жизни прочих мест земли Русской, так что – чем жил, что любил, кого почитал, пред кем благоговел русский народ, тем жила, то любила, того почитала, тому молилась и Москва, и наоборот. И однако при всем таком значении Москвы мы почти ничего еще до сих пор не говорили об отношении первопрестольного града к Святителю и Святителя к нему. Итак, дальнейшая речь наша будет об этом.

Уже в рассказе об истории других святынь имени Чудотворца мы могли заметить, что новая столица возрождавшегося Русского царства и в любви к Святителю и в его благоволении к ней стояла также во главе земли Русской. Она чутко прислушивалась и зорко присматривалась ко всем чудесам Угодника православным в разных краях ее владычества, радовалась каждому новому посещению земли Русской знамениями покровительства Чудотворцева, торжествовала вместе с посещенными и в свою очередь старалась воздать Угоднику еще большую хвалу и снискать его благоволение. Мы нигде почти кроме того не говорили о материальных щедротах Московских государей и других именитых людей к храмам, обителям и чудотворным образам Святителя. Красноречивейшими свидетелями о них являются архивы и сокровищницы обителей и храмов Чудотворцевых с множеством всяких царских дарственных и владенных грамот и всякого рода богатых пожертвований и вкладов. Всех таковых даров нам было бы не исчислить, но тем не менее, собранные все вместе, они своим обилием также наглядно свидетельствовали бы о великой любви первопрестольного града к Святителю, хранителю земли Русской! Искренняя вера и усердные молитвы Господу и Его угодникам нигде не остаются тщетными, и первопрестольная Москва за свою любовь к Святителю подобно многим другим местностям России неоднократно удостаивалась от Угодника Божия чудесных проявлений его величия, знамений помощи небесной, возможных только по вере, силою его небесного могущества.

Образ Святителя Николая с Никольской башни Московского Кремля. Фото 1917 г.

И прежде всего, свидетельствуя об этих чудесах Святителя, Москва с гордостью может указать на то, что этот Угодник Божий издревле был избран ею, в твердом уповании на его силу перед Господом, одним из стражей-хранителей ее святилища – Кремля; и еще с большей радостью Москва может засвидетельствовать, что Угодник не покидал своего поста и не посрамил ее упования на него. Мы говорим о чудотворном образе Святителя, утвержденном на Никольских воротах, с восточной стороны Кремля. Знает ли нынешний россиянин, если он небрежно проходит эти ворота, о всем, свидетелями чего были они и их страж на своем веку? Напомним же ему о величайших событиях, не миновавших их, и о славном прошлом этих врат и этого образа. Они видали еще славное войско Димитрия Иоанновича Донского, когда оно выступало чрез них из Москвы в поход против Мамая. Потом чрез них лежал страдальческий путь святителя Филиппа, когда опричники Иоанна вели его с поруганием к Николе Старому (монастырю, теперь греческому) на заточение. В XVII веке они слышали стоны несчастных, подвергавшихся пыткам в их застенках. Чрез них также был отведен стрельцами в одежде чернеца на съезжую и другой славный святитель – патриарх Никон. Через них в великую смуту впервые вторглись поляки в Кремль; по изгнании же врагов чрез них вошла в Кремль и освободительная дружина. Потом в царствование царей Иоанна, Петра и царевны Софии ими выступало войско против крымцев, останавливаясь против них, чтобы помолиться Чудотворцу Николаю. Мимо них шествовали на осляти, кропя их святой водой, и восходившие на Московскую кафедру патриархи. Наконец, в 1839 году через них шествовала торжественная процессия в сопровождении государя императора Николая I и наследника его Александра Николаевича на закладку ныне украшающего Москву обетного храма Христа Спасителя. Таковой ряд печальных и славных событий прошел чрез них и мимо них. Но не в этом однако одном слава их и величайшее в судьбе их. Они не только славные врата, они еще святые врата. Их высшая слава в находящемся на них чудотворном образе Святителя Божия Николая, написанном на передней стене их. Дивная слава этого образа упредила почти все вышеуказанные события, ибо образ чудесно явился на них еще при великом князе Василии Димитриевиче, сыне Донского, в 1403 году. Соответственно своему положению вратаря, как бы в знаменование его заступничества за веру и Церковь и всех невинных и угнетенных, святой Угодник изображен здесь по подобию образа его Можайского, с мечом в одной руке и с храмом в другой. И действительно, в последнее нашествие неприятельское на Русскую землю, при Наполеоне, он явно всем показал себя здесь несокрушимейшим стражем этого вверенного ему священнейшего места Руси и совершил с своим образом следующее чудо.

Никольские ворота Московского Кремля. XIX в.

Когда, в 1812 году, после сорокадневного пребывания своего в Москве, Наполеон оставлял Кремль, вместе с другими зданиями его он решил разрушить посредством взрыва также и Никольские врата. С этой целью заложено было громадное количество пороха, который и был зажжен. Сила взрыва была ужасная: камни, железо, бревна от стен летели в вышину и вдаль на громадное пространство; пошатнулись стены не только в Китае, но и в Белом городе; лопались стекла в окнах, вырывало самые двери и окна, в домах все – и мебель, и людей бросало из стороны в сторону, а треск и гул взрыва был слышен далеко в окрестностях широкой Москвы. Произошло что-то вроде гибельного землетрясения. Что же должно было статься с Никольской башней и ее воротами? Произошло однако нечто неожиданное, явное чудо, явное знамение силы и славы Чудотворца, судя по словам современников-очевидцев этого события. Высокопреосвященный Августин, архиепископ Московский (в своем слове на торжество освящения возобновленного Успенского собора в 1813 году), исчисляя различные чудеса милосердия Божия, явленные в те времена нашествия вражеского в столице, так представляет происшедшее: «Пали твердые ограды и высокие бойницы, но рухлое стекло, покрывающее лик Угодника Божия, среди ужасного их разрушения, осталось невредимым. Никольская башня сверху до половины разрушена; стена с северной стороны оторвана, но образ над воротами Святителя Чудотворца Николая и стекло, покрывавшее лик Угодника сего, нимало не потерпели повреждения. Самый фонарь пред образом, на слабой верви повешенный, взрывом подкопа, разрушившим половину арсенала и башни Никольской, не был оторван». А император Александр I, осмотрев место взрыва, велел увековечить это знамение силы Божией и Угодника, следующей надписью, им данной и начертанной на мраморной доске под образом Святителя: «В 1812 году, во время неприятельского нашествия, твердыня сия почти вся была разрушена подрывом неприятеля; но чудесной силой Божией святой образ великого Угодника Божия, Святителя Николая, зде начертанный на самом камени, и не токмо самый образ, но и самое стекло, прикрывавшее оный (фонарь) со свещею, остались невредимыми. Кто Бог велий, яко Бог наш! Ты еси Бог, творяй чудеса: дивен Бог во святых Своих».

Чрез эти славные Никольские ворота мы войдем далее вглубь Кремля. На этом маленьком кусочке земли мы видим множество храмов, увенчанных еще большим множеством золотых глав. Кажется, что храмами и главами полно все это небольшое пространство, и любящему сыну Руси, знающему, что это – центр, сердце ее, сразу становится понятно, чем жила и живет остальная Русь. А мы, знающие кроме того, как искони наше отечество почитало Святителя Мирликийского и чем оно обязано ему, мы ищем среди этого множества церквей храма Святителю и, по-видимому, не находим его. Однако только по-видимому, потому что и здесь издавна был и ныне есть храм великому Угоднику, нашему покровителю… Перед нами самая большая глава всего Кремля – золотая шапка Ивана Великого, знаменитая Ивановская колокольня. У подножия ее царственный колокол, соответствующий своей величиной этому великолепному зданию, украшавший когда-то его и наполнявший своим звуком всю первопрестольную столицу. Первые звуки этого царя-колокола раздались во славу того же Святителя Мирликийского в день его памяти 6 декабря, а колосс-колокольня, прогремевшая своим колоколом о славе Чудотворца, ныне – храм имени того же Угодника Божия. О первом ударе царь-колокола в день памяти Святителя свидетельствует нам древний писатель-иностранец, а для объяснения устройства храма в царственной колокольне мы войдем в самый храм. Здесь есть великий свидетель всей прежней и нынешней славы Чудотворца в Кремле – его чудотворный образ «Гостунский». Он представляет нам Святителя в полроста, с деяниями его по сторонам, в сребро-злащенной ризе, украшенной разноцветными камушками. История этого образа – почти полная история храма Чудотворцу. Гостунским он называется потому, что обретен недалеко от нынешнего села Гостуни (Лихвинского уезда) Калужской губ., или даже в самом селе. Местные предания этого села относительно явления чудесного образа расходятся: по одним – оно было на речке Гостунке, протекающей недалеко от села; по этому случаю, говорят, на этом месте была выстроена и первая церковь во имя Святителя. А другие утверждают, что чудотворная икона впервые явилась на озере, находящемся в селе с восточной стороны нынешней церкви Чудотворца. Какое предание вернее – решить невозможно, да и не так важно. Зато все предания сходятся в утверждении, что образ явился еще в глубокой древности, и, во всяком случае, не позже конца XV века. К началу XVI столетия образ столь прославился уже знамениями дивной помощи всем с верою обращающимся к нему, что слух об этих чудесах образа дошел до Москвы. Тогда великий князь Московский Василий Иоаннович, желая достойно почтить Святителя и явить его славный образ для поклонения большому числу верующих, повелел построить во имя Чудотворца новый каменный храм в Кремле вместо прежнего деревянного и в этот храм перенести образ из Гостуни. Но самое лучшее – обратимся к летописям самого этого древнего храма: в них об этом пишется так:

«Лета 7014 (1506) повелением великого князя Василия Иоанновича всея России, в граде Москве заложиша церковь кирпичную святаго и великого чудотворца Николая Гостунского, ид еже стояла церковь деревянная старая Николая Чудотворца, по реклу Николая Льняного (против нынешнего Николаевского дворца), и совериниша тоя церковь кирпичную в девятую неделю 7015 года, октября в ий день, а освящена бысть церковь святая во имя великого Чудотворца Николая преосвященным Симоном, митрополитом Московским и всея Руси, в первое лето государства» того же великого князя. «И постави князь великий Василий Иоаннович в ту церковь икону святого и великого Чудотворца Николая Гостунского, которая принесена с Гостунки речки, и украсив ю камением драгим, от нее же многа исцеления тогда быша и бывают и доныне с верою приходящим».

Мы можем с вероятностью догадываться, о каком старом деревянном храме Чудотворцу говорит здесь летопись каменного храма. Это, очевидно, уже известный нам храм, построенный великим князем Иоанном Васильевичем III и его супругой в благодарность Святителю за освобождение от монгольского ига.

Икона из Базилики св. Николая в г. Бари (Италия), которая, как считается, была написана на основе прижизненного изображения св. Николая. Фрагмент

Никола и Иоанн Предтеча. XVI в.

Никола с житием. Вторая половина XVI в.

Св. Николай Чудотворец. XVI в.

Никола с Христом и Богоматерью. Третья четверть XVI в.

Никола оплечный, деисус и избранные святые на полях. XVI в.

Никола. XVI в.

Федор Зубов. Никола. Икона из церкви Троицы села Ознобишина близ Подольска. 1678 г.

Чудотворный образ св. Николая «Мяснщкий» в Москве

Таким образом эта летопись говорит нам о существовании храма Святителю в Кремле почти с самых древних времен столицы. Скоро, в одно из ближайших царствований, Святитель ясно показал, что не напрасно граждане столицы и все православные прибегают к нему, Угоднику, с своими молитвами и почитают усердно его образ.

Летописи повествуют:

«В царствование Иоанна Васильевича Грозного, в 1553 году, когда объявилась на Москве ересь Матюшки Семенова, сына Башкина, и его единоплеменников, бывшего игумена Троицкого Артемия и Перфила Малого в Саватах и иных. Царь же, великий князь, и митрополит сыскали про них и из их уст слышали, что всех чудотворцев, верующих в Христа и чудеса творящих, похулили, а правила все церковные и соборы в басни вменяли, и осудиша их неисходимыми быти, да не сеют злобы своея роду человеческому, и утвердиша истинный закон христианский, изъясняя св. Евангелием и Апостолом правилы св. Апостол, а прелестных посрамиша. И в которое время у митрополита (Макария) истязалися с Перфилом о чудотворцах, еже глаголют св. Николу проста мужа, и в то время Никола, Гостунский чудотворец, в храме своем у своего образа простил (т. е. исцелил) сына боярского, расслабленного руками и ногами, тулянина, Григория Сухотина, на молебне: во един час стал здрав, якоже ничим вредим, и прииде протопоп Никольский Аммос и того Григория прощенного привел к митрополиту на сбор, и уведав все от самого прощенного, чудо, сбывшееся Богом и Его Угодником, и прославиша Вога, истинного Христа нашего, и угодника Его Николу, иже не оставляет рабов своих, уповающих на Бога, и богохульных еретиков зле посрамиша». Это в 1553 году, а «в 1555 году – записано там же – месяца сентября в 7 день, после возвращения из Казанского похода, священа бысть церковь великого чудотворца Николая Гостунского; того же ради, что подписаша и украсиша всякими погребами церковными, а священа бысть Макарием, митрополитом всея России. Бе же на освящении ту благоверный царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси и с братом своим, с князем Юрием, и с боляры и множеством народа».

Новое доказательство того, что ни одно великое событие в истории нашей не совершалось и никакое важное дело не предпринималось ни народом, ни государями его, без обращения к помощи Чудотворца, без признательности Святителю по окончании этих дел. Этот-то поновленный и украшенный храм существовал до 1816 года. В этом же году, по своей трехвековой древности, он был снесен, а престол его перенесен в храм колокольни Ивана Великого, переименованный в НиколоТостунский собор из прежнего Рождество-Богородицкого. Этим кончается история этого храма и его чудотворного образа.

Но мы не говорили еще о многих святынях и достопамятностях его – имени того же Угодника. Прежде всего, здесь, на левой стороне, близ иконостаса, на возвышении в виде гробницы, в серебряном ковчеге хранится часть мощей Угодника, «приложенная в 1714 г. женою дьяка адмиралтейской канцелярии, Кондрата Пантелеймоновского, Еленою, и зятем его Амосовым». Над этой гробницей помещена икона Святителя, также очень древняя и замечательная своим письмом. Есть предположение, что это образ святого Николая «Льняного», находившийся в древнейшей церкви Святителя. Затем – здесь же близ северных врат есть третье замечательное изображение св. Николая, т. н. Можайского, – резное из дерева. Святитель представлен во весь рост, в архиерейском облачении, с мечом и храмом. Наконец, среди разных вкладов и имущества храма – из книг его замечательна декабрьская Минея, с припиской в конце ее о поводе вклада этой книги в собор и с описанием одного чуда Святителя. «Сия книга, – говорит надпись, состоящая в 12 частях, – дана в Николаевский Гостунский собор покойным протоиереем большого Успенского собора Александром Егорычем (разумеется А. Е. Левшин, брат знаменитого митрополита Платона Московского), по случаю совершившегося над ним и семейством его чуда от Святителя Николая».

«Близ оного собора, сообщается дальше, были жилые покои, в которых сей, ныне покойный, А. Е. Левшин жил. Когда своды оных стали приближаться к падению, которого он не ожидал, является во сне ему Святитель Николай, приказывая ему выйти из оных покоев. Он встает, рассказывает своим домашним; было о сем трактовано с другими и почтено не более, как сном. На другую ночь повторился сей сон, который сделал впечатление не только на домашних его, но и на него самого. На третью ночь является во сне паки Святитель Николай Александру Егорычу с угрозами. Это также рассказано было домашним. Все они пришли в ужас, не могли быть покойны ни на минуту и решились выехать из сего места. Когда уже выбрали имение и остановились для некоторой надобности в переднем покое, внезапно своды в очищенных уже ими покоях с великим треском и громом разрушились, а они остались невредимы молитвами и предстательством Святителя Николая». Припомним историю Берлюковской обители: знаменитые братья, видно, с особенной теплотой молились Святителю, что оба были взысканы его особенной милостью.

И кроме этого и вышепоказанных чудес, несомненно, Святитель явил немало других дивных знамений от Гостунского своего образа. Об этом свидетельствует обыкновение, долго хранившееся среди благочестивых москвичей, прибегать к Чудотворцу не только в болезнях и скорбях, но и в радостях своих с ходатайством о небесном его благословении. Так, в старину родители московские имели обыкновение молиться пред ним за помолвленных сыновей и дочерей своих. Можно думать, что не исчез этот обычай и доныне, ибо Святитель, некогда наделивший семейным счастьем трех дев и сохранивший целомудрие их, по этому примеру располагает православных к молению о его благословении всем брачующимся и теперь. Забывающим это дело нежной отеческой любви Угодника Божия к людям может напомнить о нем его образ, доселе хранящийся в правом предалтарии Гостунского собора. На нем «при убогой обстановке изображены три девицы, сидящие на одном одре, а в стороне от них св. Николай снаружи, чрез окно, протягивает руку с узлом золота. А вот главный храм Кремля – Московская София – Успенский Собор, кафедра святителей Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, вечный памятник великого и славного прошлого Москвы и Кремля, когда они были единым и постоянным местом жительства Московских великих князей и царей, собирателей земли Русской. Много в нем хранится древних священных царских и святительских сокровищ, драгоценной утвари, облачений, вкладов. Немало найдем мы в нем высоких образцов древнего Русского и Византийского художественного искусства, особенно иконописного. А сколько здесь собрано святынь с разных концов земель православных: из России и из стран отдаленного Востока, Палестины и Греции, Афона и Византии: мощей разных святых угодников, других священных останков, славных и многочтимых икон! История многих из этих святынь уже забыта от давности или сохранилась только в самых общих известиях, а от многих осталось только предание, а самые памятники трудно найти среди всех святынь собора. Несколько подобных преданий сохранилось до нас и о святынях имени Чудотворца Николая, хранящихся в соборе. Так, по одному известию, записанному в рукописном Подлиннике: «Есть (здесь) в большом Успенском соборе на Москве три образа чудотворные: Спаса Христа, Пресвятые Богородицы и Николая Чудотворца. Принесены из Царьграда на благословение великим князем нашим. Те, что Афанасий патриарх похулил образ св. Николы. Он же и от моря утопши помилова. Чтив житии св. Николы о сих трех иконах». К каким иконам Господа, Приснодевы и Святителя в соборе относятся эти слова составителя Подлинника, трудно решить. О других трех иконах, в том числе и об иконе Святителя, хранящихся вероятно здесь же, сообщает нам Псковская летопись следующее: «В лето 1558, гневом Божиим 11 мая загорелся и весь сгорел немецкий город Ругодив (т. е. Нарва). Пожар, как сказывают, произошел оттого, что какой-то чудик варил пиво и образ св. Николая Чудотворца под котел подкинул. Город сгорел, а образ соблюлся цел. Наш воевода Алексей Басманов с товарищами вышел из Иван-города, взял Нарву, немцев и чудь выпустил из города и среди пепла нашел целыми образ Пресвятой Богородицы Одигитрии и св. Николая Чудотворца. Подняв сии иконы, духовенство совершило с ними крестные ходы и служило молебны в Иван-городе, Нарве и в окрестностях. В Новгороде сии иконы встречены были у скудельницы архиепископом Пименом, со всем священным собором, при великом множестве бояр и граждан. А на Москве царь и митрополит со всем освященным собором и с бояры и все народное множество також встречали (их) за городом». После торжественной встречи эти иконы также могли быть поставлены вернее всего в Успенском соборе.

Успенский собор. Внутреннее убранство

Кроме того сам собор, высшее средоточие и законодатель прошлой церковно-богослужебной жизни Москвы, является вместе с тем и свидетелем древней славы и чествования Святителя в первопрестольном граде. В уставе его XVII века мы и теперь можем читать о том, с каким торжеством тогда праздновались в Москве дни памяти великого Святителя. Торжественно чествовала Москва Святителя три раза в год. Зимнее празднование начиналось еще до дня памяти Угодника 6 декабря. «В неделю перед Николиным днем» из Успенского собора бывал крестный ход, «со кресты после заутрени к Николе Гостунскому». В самый день 6 декабря, по уставу собора, «служение патриаршее бывает у праздника (т. е. в соборе св. Николая Гостунского); сам государь бывает у праздника за вечернею, всенощным и литургиею». Не менее торжественно праздновалось и перенесение мощей Чудотворца, 9 мая. Точно так же сам «государь-царь и патриарх со властьми бывали у праздника у Николы Гостунского у вечерни, у всенощной и обедни». Третье празднество в честь Святителя совершалось 29 июля. «Празднуем, говорит устав, Николе, Чудотворцу Великорецкому. Бывает (снова) крестный ход. Проводя его (из Успенского собора), государь пойдет к обедни, к Благовещению, а к празднику (вероятно, уже к собору Василия Блаженного, где был престол Святителю в честь Вятского его образа) за кресты не ходит. А когда патриарх к празднику не ходит, отпускает властей за кресты, тогда и государь в соборе не бывает, понеже тот ход меньший именуется».

Из прочих храмов Кремля – еще Благовещенский собор обладает частицей нетленных мощей Святителя, а в особом здании синодальной (бывшей патриаршей) ризницы, в числе других священных сокровищ ее, указывают древний греческий омофор, по преданию народному, принадлежавший св. Николаю.

Особенно чтимый образ Угодника хранится также в Чудовом монастыре (в трапезе Благовещенской его церкви, на левой стороне). По преданию народному, «из прибегающих к нему с верой в разных нуждах своих, молитвами Святителя получают благодатную помощь особенно страдающие неудержимою страстью к пьянству». Основой для этого предания послужило вероятно то, что икона эта первоначально, со времени еще до 1812 г., находилась в одном питейном доме. Отсюда уже, начиная с 1840 г., слух о ней стал распространяться по всей Москве. К ней начало стекаться много народа, и служить пред ней молебны Святителю. Об этом донесено было митрополиту Филарету, и тогда, по его приказанию (1 окт. 1846 г.), образ был перенесен в Чудов монастырь на его нынешнее место. Но и здесь «для служения молебнов пред иконой всегда находится особый монах».

Итак, в самом святилище Москвы – Кремле – немало нашлось у нас святынь, пробудилось немало исторических воспоминаний, связанных с именем великого Чудотворца. Отсюда обратимся к остальной Москве. Взглянем на город с кремлевской площади или еще лучше, если желаем видеть пред собой всю панораму великого русского города, – с одного из ярусов Ивановской колокольни. Первое радостное для православного впечатление от этой картины – удивление множеству храмов Божиих, чудно украшающих очаровательный вид города: настоящие «сорок сороков». «Это – слава Божия, – думает при этом восхищенный православный, – слава Его пречистой Матери и прочих угодников Божиих». Это слава, прибавим мы, и Святителя Николая. Среди всего этого множества храмов, некоторых до 1000 престолов, более тридцати посвящено имени Чудотворца и кроме того в остальных ему же посвящено более 100 престолов. Можно ли иметь еще где-либо большее и красноречивейшее свидетельство о славе Святителя Мирликийского на Руси?! Мы не будем, и нам нет нужды перечислять эти храмы, но укажем только некоторые из них, славные святынями имени Чудотворца.

Прежде всего, остановим свое внимание на знаменитом храме, образце русского храмосоздательного искусства, – св. Василия Блаженного, находящемся тут же у Кремля, на Красной площади. В старину, еще до времен Грозного царя, это была «Троицкая, что на рву» церковь. Благодарный Господу за помощь в одолении и разрушении одного хищного гнезда татарского – Казани, Грозный царь в 1552 году 10 октября велел вместо этого ветхого деревянного храма поставить новый каменный о девяти верхах, с приделами главным покровителям земли Русской – Божией Матери, ее Покрова, и Святителя Николая, его Вятского чудотворного образа Великорецкого. В 1555 году 29 июля, в день Рождества великого Святителя, храм был освящен митрополитом Макарием. 1551–1552 годы, мы знаем уже это, были незабвенные годы посещения столицы названной чудотворной иконой Святителя Великорецкого – когда, под впечатлением чудной благодатной силы святого образа, самим митрополитом с него писались многие образа, мерою и подобием равные святой иконе. Один из таких точных списков тогда же, по освящении церкви, приготовлен был по приказанию царя и для этого храма и поставлен в нем, причем, по свидетельству летописи, от чудотворного образа было много исцелений. Список этот здесь находится доныне и в память своего первообраза также очень чествуется гражданами и привлекает к себе много богомольцев, а самый храм Василия Блаженного, Покровский собор – поэтому в древности назывался еще храмом «Николы Великорецкого».

От этого храма идем далее кругом Кремля и скоро встречаем обитель имени Святителя, по своему началу одну из древнейших обителей столицы – «Николаевский Греческий монастырь». Основан он еще в XIV веке, и о древности его можно судить уже потому, что еще при великих Московских князьях и царях эта обитель называлась монастырем «Николы Старого». Издавна кроме того она была известна под именем «Никола – большая глава, что на крещатике» или «у крестного целования», так как стояла она у места крестного целования, при очистительной присяге тяжущихся на судах граждан. Теперь это монастырь греческих иноков, но первоначально он был совершенно русской обителью; только в 1556 году царь Иоанн Васильевич Грозный жалованной грамотой отдал его в подворье приезжавшим в Москву со святой горы Афонской греческим инокам, и с того времени он превратился в обитель Греческую. С 1666 года, когда архимандрит Афонского Иверского монастыря, Пахомий, привез сюда давно желанный в первопрестольной столице образ-копию славной чудотворной иконы Божией Матери Иверской – вратарницы, обитель прославилась этим образом, стоявшим при ней в часовне и творившим множество чудес. В 1669 году для этой ее иконы была построена нарочито особая часовня при Воскресенских воротах, назвавшихся с тех пор от нее Иверскими, где эта чудодейственная икона пребывает и доселе. В благодарность за этот дивный дар царь Алексей Михайлович тогда же двумя грамотами укрепил Никольскую обитель за архимандритом Пахомием и его преемниками на вечные времена, и службу Божию повелел совершать в ней на греческом языке. И до настоящего времени чин службы в обители совершается по грамоте 1669 года, т. е. на греческом языке, во все дни, кроме всенощных пред воскресными и праздничными днями и литургий в эти дни, когда священнослужители служат по-гречески, а клир поет по-славянски. При этом богослужении сохраняются многие греческие церковные обряды.19

Храм Василия Блаженного

Теперь в обители два храма: во имя Святителя Николая, построенный вместо древней, разобранной еще в конце царствования Петра Великого церкви Святителя, и во имя Успения Божией Матери. Кроме того при ней находится часовня со входом с Никольской улицы. Для нас важна именно эта часовня. Здесь с давнего времени находится древний чудотворный образ Святителя, привезенный с святой Афонской горы, вероятно, тем же архимандритом Пахомием. Граждане Москвы необычайно почитают этот образ, всегда стекаются во множестве в его часовню молиться и молебствовать Чудотворцу и очень часто берут его в свои дома. Образ богато украшен золоченой ризой, драгоценными камнями и жемчугом, свидетельствующими о благодарности и благоговении пред ним москвичей, и имеет на себе греческую подпись: «Ayio Nix6A,ao^». Существует предание, будто он написан на той доске, на которой некогда было исполнено самим Евангелистом Лукою изображение Божией Матери.

Среди других храмов первопрестольной укажем: 1) церковь св. Николая «Явленного» на Арбате. Здесь гражданами чествуется, как чудотворный, древний образ этого Святителя. Прославился он еще в 1628 году. Тогда к нему стекалась вся Москва, и икона получила название «новой прощи», т. е. новой исцелительницы. Особенной почитательницей ее были: Евдокия Лукьяновна, царица, супруга царя Михаила Феодоровича, и сын ее, царь Алексей Михайлович. В древние времена сюда дважды в году был крестный ход. Образ – старинного греческого письма, в сребро-позлащенной ризе, находится теперь в иконостасе главного Николаевского алтаря, за северными дверями. Святитель на нем изображен во весь рост; по сторонам его, в клеймах, древние чудеса его.

2) Церковь св. Николая Заяицкого. По одному преданию, так называется она потому, что в ней хранится образ Святителя, принесенный в Москву в 1749 г. Заяицкими казаками. Образ также считается чудотворным.

3) Церковь св. великомученика Георгия в Грузинах. Здесь также есть местночтимый образ Угодника.

4) Церковь Святителя на Мясницкой улице. В ней есть чудотворный образ Угодника, т. н. «Мясницкий».

5) Церковь Божией Матери всех скорбящих радости (или Флора и Лавра), на Зацепе. В ней также есть особенно чтимый образ Чудотворца.

6) Церковь Трех Святителей на Хитровом рынке. В ней хранится частица мощей Чудотворца.

7) Церковь Святителя Николая «в столпах». Она не обладает никакой чудотворной иконой Святителя, тем не менее заслуживает нашего внимания по связанным с ней воспоминаниям, как новый свидетель благодатного значения Святителя для нашего древнего отечества. Этот храм-памятник XVII столетия, и называется так потому, что, по одному преданию, на его месте прежде находился сторожевой столп или каланча с образом Святителя для наблюдения за движениями татар, когда они приближались к Москве. Так называлось тогда урочище, где находится храм, и где теперь приход его, так назвался и храм. Теперь же, помимо давности, название это удерживается за ним еще вследствие его оригинальной архитектуры, в древнем византийско-русском стиле. Пятиглавый, формы корабля, двухъярусный, причем верхний квадратный ярус меньше нижнего и как бы возносится над ним, он с трех сторон окружен крытою папертью на двенадцати кувшинообразных колонках или столпах, с висячими арками, и таким образом оправдывается его название «в столпах».

Наконец, не можем умолчать о самых последних, недавних красноречивых проявлениях особенного благоговения первопрестольного града и его помазанников, а вместе с ними и всей Руси, к дивному Святителю, покровителю всего православного Российского государства. Пред нами храм во имя Христа Спасителя, верховного управителя судьбами нашего отечества, великолепнейший во всей столице и один из лучших во всей нашей земле, воздвигнутый в память одной из славнейших страниц в нашей истории – Отечественной войны 1812 г. Один из приделов этого храма (на хорах) посвящен Ангелу Хранителю царственного основателя храма, тому же угоднику Божию, Святителю Николаю. Богомолец, почитатель великого Святителя, особенное внимание свое может остановить на стенной живописи этого придела. Шесть картин его представляют трогательные и поучительные сцены из жизни Святителя, прекрасно исполненные лучшими русскими художниками-академиками: Репиным, Маковским, Семирадским. Именно, на восточной стороне придела изображены: «Посвящение Святителя Николая в сан иерея» и «Тайное вспомоществование Святителя Николая»; на западной стороне придела: «Избавление от бури», под нею «Избавление невинноосужденного от казни»; на северной стороне придела: «Проставление Святителя Николая» и «Перенесение мощей Святителя Николая из Мир Ликийских в Бар-град».

Но тут, в описании славы Святителя в первопрестольном граде, мы уже шагнули от времен первого могущества и величия столицы к последним временам ее жизни – нашему веку, времени еще большей славы Москвы, так как кроме второго престольного города Руси какой еще город ныне может назваться столицей более могущественного государства?! От времен высшей славы русских древних государей дома Рюриковичей мы здесь перешли ко временам высшей славы нового царственного дома Романовых. А между тем в этот промежуточный период, в начале XVII века, и величие и могущество нашего отечества, и слава и честь его первопрестольного города, и целость и самостоятельность его царственного дома подвергались страшной опасности от хищнических покушений на них со стороны инославных поляков. В короткий промежуток перехода царского скипетра из мужской линии царственного дома Рюриковичей к женской линии его – дому Романовых, Руси грозило подчинение польскому владычеству, гнет чуждой веры католичества, потеря своей народной царской династии. Только необычайный подъем духа русского народа, собравшего все свои усилия, прибегнувшего к вековым основам своей мощи – верности церкви и вере, отечеству и царственному дому, совершившего всей своей цельной волей передачу скипетра в руки дома Романовых, спас Русь от всех этих бедствий. Никогда более очевидно не высказывала Русь своей верности православию, никогда св. Церковь, ее иночество, святители и клир не обнаруживали яснее своего значения для Русского государства, как в эти времена междуцарствия. Молитвы Руси Господу и ее заступникам пред Ним: Его Божией Матери и Его святым угодникам, спасли несомненно и теперь Русь. Читай, православный, всю историю того времени, и ты увидишь, сколько воздыханий от всех сынов Руси неслось тогда к Создателю и Его святым. Мы же снова будем говорить тебе о молитвах Руси Святителю Николаю, о чудесах его помощи ей и о памятниках признательности ее своему покровителю за то время.

Глава 9

Слава и чествование Святителя в С. – Петербурге

Итак, и по свидетельствам отечественных истории и предания, и по свидетельствам даже иностранцев о нашем отечестве, русский народ сохранил до самого последнего времени особенное благоговение к Святителю Николаю, и Святитель за это вместе с другими святыми во всех бедствиях нашей земли дивно хранил ее под своим покровом. Мы прибавим к этому, что никакие посторонние влияния не могли ослабить этой внутренней тесной связи между Святителем и народом нашим.

Царь Петр энергично начал насаждать западноевропейское просвещение в своем государстве, и иностранцами-учителями начала наполняться Русская земля, равно как и русские ученики часто стали посещать заграничные области. Однако это западное влияние, сделав большой переворот во всех других сторонах жизни государства, прошло почти незаметно для религиозной жизни русского народа, задев только слегка и только самый верхний слой его, и в частности – нисколько не уменьшило славы Святителя среди него. В доказательство этого мы имеем самый очевидный и убедительный пример – отношение к Святителю второй нашей славной столицы, города Санкт-Петербурга. Мы еще ни разу не упоминали об этом создании царя Петра, но теперь должны подробно рассказать о нем, потому что если Москва – сердце России, то С. – Петербург сделался душой ее, и знать о его отношении к великому Чудотворцу так же важно для суждения о всей славе Угодника Божия в нашей земле, как знать то же о Москве. Итак, что же мы здесь видим? Нередко можно слышать такие отзывы об этом царствующем городе, что и основан-то он царем не веровавшим, и похож-то он больше на город иностранный, чем на русский, и жители-то его, хотя и русские, больше также – неверующие и иностранцы, чем русские. И все это – неправда, скажем мы, как это подтверждает уже одно отношение этой столицы к св. Николаю. И прежде всего – известно, что сам великий основатель ее всегда был истинным искренним сыном православной Церкви и с величайшим благоговением относился к великому Святителю, покровителю земли Русской. Припомним, что он был в числе поклонников святого чудотворного образа Святителя Можайского, и в вечную память об этом благоговении даровал особую милость его храму. Укажем также его усердие в чествовании образа Святителя Гостунского, без молебна перед которым царь никогда не оставлял первопрестольного града. В свою очередь, подавляющее большинство русского населения новой столицы принесло в нее и свою исконную привязанность к милосердому Угоднику Божию и различными способами проявляет ее. Не заметить этого могло только поверхностное наблюдение. Одна из древнейших церквей столицы посвящена имени того же Чудотворца, несколько других храмов и много приделов также посвящены ему же. Правда, их как и вообще всех храмов, здесь не столько, сколько в Москве, но ведь Москва бьется сердцем для России уже шесть веков, а Петербург живет только два века. После образов Господа и Владычицы Богородицы – чьих изображений больше всего вы увидите на улицах столицы, в часовнях и особых киотах? Того же Святителя, и посмотрите, с какой верой чуть не каждый мимо проходящий обращается с молитвой и крестным знамением к нему. После щедролюбивой и благочестивой Москвы – где бывает еще столько воззваний о помощи на построение храмов св. Чудотворцу по разным уголкам нашего отечества, и где еще больше оказывается эта помощь, если не в Петербурге? После первопрестольной столицы – где еще хранится и чествуется в храмах столько святынь имени великого Святителя, если не в царствующем граде св. Петра, в виде чествуемых образов или святых мощей Угодника? Святыни эти служат наглядным свидетельством как особенного благоговения столичного населения к Святителю, так и особенного, бодрствующего и над новой столицей покрова и благоволения Святителя.

Николо-Богоявленский Морской собор в С. – Петербурге. Фото 1913 г.

Остановим свое внимание прежде всего на главном столичном храме имени Угодника. Это Богоявленский Морской Николаевский собор. Богоявленским он называется потому, что главный алтарь верхнего этажа его освящен в честь праздника св. Богоявления, но главный престол его в нижней церкви посвящен св. Николаю. Кроме того, он еще называется «морским» или «св. Николы морского». Заслуживает внимания это сочетание в названии храма – «морской Николаевский». Оно вовсе не случайное. Известно, что Святитель Николай считается и чествуется, как особый покровитель всех плавающих по водам. Из жития Угодника мы видим, что множество благодеяний Святителя, оказанных им людям во время мореплавания и при жизни его и еще больше после смерти, дают полное основание для этого чествования. Поэтому и наши моряки искони чествуют Угодника, как своего защитника, и весь русский флот считает его особенным своим покровителем. Поэтому, когда еще в тридцатых годах XVIII столетия морские служащие первого русского флота в местности, прилегающей к нынешнему собору, на левом берегу Мойки, образовали особое поселение, и для их религиозных нужд была построена у нынешнего Синего моста сначала в 1730 году часовня, а летом 1733 года походная полотняная церковь, то и часовня эта, и церковь были посвящены имени Святителя Николая, заступника утопающих. В 1743 году эта полотняная церковь была заменена постоянной деревянной, существовавшей до 1761 года, времени окончания нынешнего собора. В 1753 году заложен, по указу императрицы Елизаветы, нынешний каменный храм. Так как жители окружающей храм местности были исключительно моряки высших и низших чинов, то поэтому и новый каменный храм строился под наблюдением Адмиралтейств-коллегий и для адмиралтейских морских служителей. Почти всеми работами заведовал состоявший при Адмиралтействе архитектор Чевакинский (ученик Растрелли), и под его руководством собор был воздвигнут необычайно прочно, роскошно и красиво, в стиле Возрождения, замечательно напоминающем все постройки Растрелли. В 1760 году, 5 декабря был освящен главный престол Святителю Николаю (вместе с приделом Иоанна Предтечи), а в 1762 году 20 июля – верхний престол в честь св. Богоявления (вместе с другим приделом св. Димитрия Ростовского). На этом последнем освящении присутствовала сама императрица Екатерина II и тогда же повелела именоваться новому храму собором. Так возник «морской Николаевский собор», и так объясняется его название.

Один из великолепнейших храмов столицы, в первое время уступавший в великолепии только Воскресенскому собору, сначала военный морской – он указывает собой начало морского величия России под покровом великого Святителя, потому что несомненно и здесь, как и во всем, наше отечество обязано всем благословению Божию и предстательству святых угодников. С этим сознанием, очевидно, строился этот великолепный храм. Побуждаемая сознанием этого великая императрица прибыла на торжество освящения его и возвеличила его. То же общее русское православное сознание побуждало и впоследствии все успехи русского флота прежде всего и торжественнее всего ознаменовывать в этом храме благодарением Богу, Его Матери и Его великому Угоднику. Так, в 1770 году, дважды – 28 мая и 14 сентября, в присутствии императрицы, столица благодарственным молебном в этом соборе радостно торжествовала победы своего молодого флота: 28 мая – пленение им морского флота нескольких городов в море, а 14 сентября – истребление им всего турецкого флота при Чесме 24 июля. Поэтому же, наконец, в этом же соборе покровителя русского флота установлено торжественное благодарственное молебствие по поводу этой последней победы 24 июля, и при этом указом 1777 года высочайше повелено к обычному царскому многолетию прибавлять возглашение вечной памяти государю императору Петру I как «основателю русского флота и виновнику морских побед».

Главнейшей святыней этого славного храма Мирликийского Святителя является частица мощей Угодника в маленьком хрустальном (в серебряной вызолоченной оправе) медальоне вместе с частицей мощей св. мученика Александра (I в.). Святые мощи пожертвованы в собор государыней императрицей Александрой Феодоровной в 1847 году 5 декабря. Подлинность их удостоверяется бывшей при них, теперь хранящейся в С. – Петербургской консистории, Латинской грамотой – свидетельством начальника Римской сокровищницы – sacrarii, Иосифа, еп… Порфирского: testamur nos… dono dedisse particulas, caesas ex ossibus s. s. Alexandri m. et Nicolai ep. Mur. Ex aut-enticis monumentis anulsas… – говорит грамота. Кроме того, над каждой частичкой есть латинская надпись на самом медальоне. В 1851 году неизвестный жертвователь соорудил для святых мощей сребро-позлащенную ризу (стоимостью 406 руб.) для ковчега их, и в этом-то ковчеге на аналое они всегда открыты для чествования православных. Перед мощами находятся: подсвечник серебряный с двумя хрустальными лампадками – приношение Святителю (в 1851 году 9 мая) великого князя Константина Николаевича с супругой Александрой Иосифовной за дарование первенца, и вызолоченная серебряная лампадка, на четырех цепях, утвержденных в короне – дар великого князя Николая Михайловича и супруги его Ольги Феодоровны (14 апреля 1859 г.) также в благодарность за дарование им сына.

В этом же соборе кроме того чествуется православными, как особая святыня – храмовая икона Святителя с деяниями его. Усердие богомольцев, притекающих к ней с молитвами Чудотворцу, очевидно уже из ее богатого украшения. Роскошная сребро-злащенная риза ее унизана множеством драгоценных камней – изумрудов (один —12 каратов), бриллиантов, алмазов, топазов, аметистов, аквамаринов и др., пожертвованных в разное время разными лицами, и стоит вся до 1000 рублей. Изображение Святителя также привлекает к себе внимание знатоков-археологов. Чисто греческого письма, сделанное яичными красками, на доске, оно, по их свидетельству, имеет за собой если не самую глубокую, то не менее чем 250-летнюю давность. Мы, впрочем, судить об этом можем уже из того, что драгоценная риза на нее (не считая камней) сделана еще в 40-х годах XVIII столетия, а в нынешний собор она перенесена еще из прежней деревянной церкви. «Помещается этот чествуемый образ в особом резном вызолоченном киоте, подле левого клироса, на западной стороне столба, поддерживающего храмовой свод, на значительном возвышении, с лестничкой к нему».

Замечателен своей исторической судьбой другой образ Святителя в этом храме, небольшого размера и в сребро-злащенной ризе. В 1813 году он был вывезен из Москвы французами и в 1835 году достался одному прусскому подданному, курляндскому уроженцу, золотых дел мастеру – Борнегофу. В том же 1835 году он поднес его императору Николаю I, а государем, по просьбе прихожан собора, образ дарован этому храму.

Иконостас Троицко-Петровского собора

Здесь же в соборе находится еще много икон Святителя, принадлежавших в разное время разным морякам и различным военным и частным морским командам. Эти иконы, свидетели многих событий, бедствий и опасностей, перенесенных прежними их владельцами во время их мореходных трудов, свидетели вместе с тем всех молитв их к Господу и предстателю пред Ним, Его святому Угоднику, являются самым лучшим и очевиднейшим доказательством веры и благоговения русских моряков к Святителю и славы Чудотворца среди них.

Особенно почитается народонаселением столицы, преимущественно лицами, готовящимися к супружескому союзу, икона Святителя Николая, так называемого «обручника», в Троицко-Петровском соборе на Петербургской стороне. И название это, и особенное благоговение к ней главным образом лиц брачующихся объясняется тем, вероятно, что Святитель на ней изображен внутри обручального кольца (или выражаясь точнее, ободка в виде кольца). Образ помещается в соборе с правой стороны у правого клироса, между дверью и окном, в особом позлащенном киоте, на возвышении, и украшен серебряной ризой с позлащенным венцом и изображениями по углам Иоанна Воина, Обретения главы Иоанна Предтечи, св. Анны Пророчицы и преподобной Феодосии.

Многие из петербуржцев, а из почитателей Святителя, конечно, все слышали о так называемом «Николае Труните». Под этим именем в народе известна Крестовоздвиженская церковь на Петербургской стороне в Большой Посадской улице. По церковным документам она называется Никольской, «что в Посадских слободах», «в Посадской улице, что в Трунилове доме». До нее здесь была церковь Рождества Богородицы, образовавшаяся из часовни, построенной с 1710 года в Посадской улице, для принесенной из Москвы Казанской иконы Богоматери. После упразднения этой церкви по причине ветхости (в 1721 г.) прихожане хлопотали о перенесении сюда же, в Посадскую улицу, домовой церкви князя Голицына, находившейся в доме комиссара строительной конторы С. – Петербургской крепости, И. И. Трунилова, что и было исполнено. 26 лет церковь была в этом доме, и потому за ней упрочилось название «Труниловской». Когда она обветшала, поблизости в 1760 году был заложен, а в 1767 году окончен новый трехпрестольный храм с приделом св. Николая и главным престолом Воздвижения Честного Креста. Церковь эта существовала почти до нашего времени. Наконец, в 1884 году заложен и в 1888 г. окончен и освящен с теми же тремя престолами нынешний каменный храм, на средства главным образом частных благотворителей и прихожан.

Такова история этого храма. Среди усердных почитателей св. Николая в столице этот храм более всего известен одним своим образом Святителя.

Крестовоздвиженская церковь в Санкт-Петербурге

Богомольцы с особенной верой прибегают к нему и многие считают его чудотворным.

1) В большом придворном соборе Зимнего дворца в серебряном вызолоченном, с изображением распятия и над ним Спаса Нерукотворенного, кресте (одном из многих), в одном из пяти ковчежцев с святынями хранится перст св. Николая, и кроме того еще одна частица мощей Святителя хранится в образе его, во врезанном вверху его серебряном крестике.

Есть также частицы мощей св. Николая:

2) в церкви Смоленской Божией Матери на кладбище, в иконе Чудотворца, в крестике, врезанном в ней, с четырьмя частицами других святых. Кроме того этот же храм в качестве одной из священных своих древностей хранит один замечательный древний образ Святителя. Св. икона перешла в церковь по завещанию последнего из потомства сибирского купца Филатова, а род его благословил этой иконой святитель Иннокентий Иркутский. Образ украшен богатой серебряной ризой с дорогими камнями и хранится на жертвеннике.

3) в церкви св. великомученика Пантелеймона, в серебряном ковчежце – между мощами других святых угодников.

4) в частном владении священника той же церкви о. Александра Маляревского, вместе с мощами свв. Иоанна Златоустого, Александра Невского, преподобномученицы Анастасии и Гурия, Германа и Варсонофия, Казанских чудотворцев, в крестике, врезанном в икону с изображением этих же святых угодников.

Кроме того, в церкви св. Симеона Богоприимца и св. Анны Пророчицы обращает внимание любителей старины характером живописи и своей давностью большой образ Святителя с изображением чудес его. Икона, в сребро-злащенной ризе, в особом иконостасе помещается на первой колонне с западного входа в церковь и особенно чествуется прихожанами.

Замечательная и драгоценностью своих украшений, и еще более своей историей икона Святителя хранится также в соборе всей гвардии, во имя Преображения Господня. Средний размером (63 х 54 см) образ окован роскошной ризой, сребро-злащенной, с драгоценными камнями (стоящей 3435 рублей). Украшен он так еще своим прежним владетелем, завещавшим потом образ собору, генерал-адъютантом, генералом от инфантерии Карлом Ивановичем Бистромом, а находящаяся внизу иконы на позолоченной доске надпись объясняет, почему этот генерал проявил на этом образе такое свое усердие и благоговение к Святителю. Мы читаем здесь: «Икона сия в продолжении всех войн и последней с турками в 1878 году находилась с генерал-адъютантом, командующим всею пехотой гвардейского экипажа, генерал-лейтенантом и кавалером Карлом Ивановичем Бистромом Первым, а при крепости Варне, на южной стороне оной, во время атаки, произведенной сильным турецким корпусом под начальством паши Омеро-Врионе, имевшего непременное намерение пробиться в крепость на помощь бывшему в оной гарнизону, и вместе с тем при вылазке из крепости в тыл отряда генерала Бистрома, была на барбете редута № 2. Причем неприятель, в десять раз превосходивший число русских, на всех пунктах отчаянного своего нападения остался побежден с значительной для него потерей. Победа сия впоследствии покорила нам крепость, не знавшую до того победителей, и послужила к успеху благополучного окончания войны». Точно так же сопутствовал образ генералу Бистрому в Польской кампании 1831 года, и если не чудом, то великой радостью было для Бистрома, заменявшей печаль о материальных потерях, то, что икона сохранилась с ним в целости до конца похода. Однажды польские мятежники отбили фургон с имуществом генерала и между прочим с иконой: все ими было разграблено и унесено, но икона оставлена.

Единоверческий храм св. Николая Чудотворца на Николаевской улице

Любопытствующий о всей славе Чудотворца в Петербурге может затем остановить свое внимание на прекрасном храме имени Святителя на Николаевской улице. Храм – единоверческий и построен в замечательном стиле, в виде квадратного двухъярусного четырехугольника с портиками и колоннами со всех четырех сторон каждого яруса, многокупольный. У храма в кампличке, у каменной площадки-постамента всей церкви, помещен над кружкой большой образ Святителя прекрасной древней византийской живописи. Лик св. Угодника невольно останавливает на себе внимание всех проходящих своим величием и выразительностью. Когда же бывает память Святителя, 6 декабря, и около образа делается тиковая палатка, тогда каждый, кажется, православный, идущий мимо, считает своим долгом зайти в эту сень, поставить свечу пред этим образом и приложиться к нему. Стекло рамы на это время отворяется, лобзающий икону прикасается к самому изображению, и лик Чудотворца, не отделяемый уже от взора никакой преградой, под светом множества свечей, кажется, смотрит, как живой, строго-серьезно и вместе с тем глубоко-милостиво.

Мы, наконец, не опишем и не докажем, как следует, всего усердия целой новой русской столицы к Святителю, если не передадим здесь же всего о чудотворной иконе Угодника в Колпинском посаде, в Троицкой церкви военного ведомства. Посад этот находится в 23,5 верстах от Петербурга, на берегу реки Ижоры, впадающей в Неву. Таким образом, святыня эта по-видимому скорее иногородняя, нежели столичная; однако нельзя сказать этого в действительности. Образ этот так известен всем петербургским жителям, так часто и в таком количестве посещается ими, несмотря на расстояние, что мы с полным правом можем говорить о нем, как о принадлежащем Петербургу, присвоенном им себе и явившемся для него. В день 9 мая – престольный праздник в селе Колпино – столичное народонаселение самых разнообразных возрастов, званий и состояний толпами приезжает в посад для чествования Святителя, на пароходах и по железной дороге, которые устраивают в этот день для колпинских богомольцев особые рейсы и поезда. Первую половину дня чуть не каждый час поезда идут в Колпино, вторую – оттуда, и всегда – полные.

Перейдем однако к истории чудотворной иконы и познакомимся с обстоятельствами славы ее.

Образ не блещет внешним видом. Он небольшой (36х 27 см), с изображением чудес Угодника вокруг лика его, в сребро-злащенном окладе и в таком же киоте. Но дивен зато он бывшими от него знамениями. Первое из них, прославившее его, изложено в надписи на ризе его. «1713 года, месяца декемврия в 23 день, – говорится здесь, – на реке Ижоре, на пильной мельнице явился образ Святителя Николая Чудотворца. В том же 1713 году, в ноябре и декабре месяцах, бывшие работные люди при той пильной мельнице, в работе, лежало чревною болезнью и опухолью ножною, т. е. цинготного; и многие работные люди мерли. А в том декабре месяце 22 числа, в нощи, явился сей святой образ Святителя и Чудотворца Николая в больнице работному человеку, Каргопольского уезда, именем Иаков, который лежал такою же болезнью, близь смерти, с прочими больными, и велел свой святой образ с оной больницы снять, понеже оной образ лежал там на земли, никому не ведом и небрегом, и весьма обветшавши. И по свидетельству оного работного человека Иакова оной святой образ поновлен 1714 года, февраля 5 дня, тщанием и радением в бытность при той Ижорской мельнице дворянина Феоктиста Абрамовича сына Вындомского с прочими боголюбивыми мужи, и от того времени оная болезнь престала, и быша здоровы появлением Святителя и Чудотворца Николая образа, иже до днесь всем видим бысть».

Так начавшись, слава образа быстро достигла столицы и повлекла к нему множество богомольцев. Епархиальное начальство не могло, конечно, не обратить внимания на это явление. В 1763 году, при С. – Петербургском архиепископе Гаврииле (Кременецком), в Духовной Консистории производилось дело об открытии и чудотворной силе Колпинского образа, и таковые ею признаны были общенародно. С того времени слава его не уменьшается, а растет до нашего времени.

Икона Святителя Николая Угодника

Особенно прославило образ новое чудо от него, также обследованное и утвержденное Св. Синодом: исцеление от мучительной и безнадежной болезни купеческой жены Глафиры Ивановны Артамоновой – 26 сентября 1858 года, за литургией, в церкви посада, пред образом. «Страдая жесточайшими конвульсивными припадками и не имея возможности ходить, так как одна нога ее была иссохшей, она получила видение, что в день торжества столетия Колпинского храма (3 августа 1858 г.) она исцелится в Колпине, где Святитель Николай ожидает ее для исцеления в последних числах сентября или в начале октября месяца. Прибыв в Колпино 25 сентября, Артамонова вносима была в церковь к вечерне, утрени и обедне. Во время обедни, 26 числа, иссохшая нога ее «налилась», и Артамонова, получив способность ходить, сама, после обедни, понесла икону Святителя в часовню, построенную на месте явления иконы в пяти верстах от церкви. Затем больная исцелилась и от конвульсивных припадков».

Глава 10

Еще новые памятники славы и чудеса могущества и милосердия Святителя Николая (преимущественно XVIII–XIX вв.) на северо-западе, юго-западе и юге Европейской Руси

С началом XVIII века в истории нашего отечества начинается новая эпоха. Усилиями энергичного царя Петра Великого было покончено дело многих царей-предшественников – упрочение внешнего могущества земли Русской. Прошли те времена, когда даже святые угодники и подвижники ее являлись настоящими воинами за свою родину, когда они благословляли на битву с врагами или сами надевали латы, являлись заложниками и ходатаями пред врагами или становились на стены крепостей и делались защитниками их. Припомним Сергия Радонежского, его иноков Пересвета и Ослябю, митрополитов – Петра, Алексия и Иону, патриархов Гермогена и Филарета, иноков Дионисия, Авраамия и многих других. Прошло это время для нашего отечества, когда даже церковь, религия и ее служители – носители мира и любви – должны были ожесточаться и враждовать, чтобы защищать невинных от злобы иноплеменников, и когда имена славнейших его святых небесных и земных предстателей были почти всегда связаны с какими-нибудь ратными, воинскими подвигами. Вместо того эти небесные силы Церкви всецело сосредоточиваются теперь на врачевании телесных и душевных недугов мирной жизни нашего отечества. Церковь учит, благоустрояет, утешает, укрепляет в мирной борьбе, помогает своими благодатными средствами, действующими незримо, но сильно. В борьбе со стихиями мира сего она по-прежнему творит молитвами и силами вечных своих небесных предстателей, угодников Божиих, новые чудеса помощи человечеству в болезнях, опасностях, бедствиях и во всяких земных превратностях. Кто исчислит их – случаи этих превратностей, никогда не покидающих, в дни самого безмятежного счастья, ни одного человека? Живой вере христианина и небесной силе Церкви здесь вечный повод для постоянного взаимообщения.

Поэтому же и благодеяния Чудотворца теперь уже не связываются с бурными событиями Русской земли, а только с явлениями обычной и вечной немощи человечества в борьбе с природой и всевозможными телесными и душевными недугами. В бесчисленных местах нашего отечества, раскинувшегося теперь на необъятном пространстве Азии и Европы, бесчисленное множество лиц разных возрастов, званий и состояний с разными нуждами: больные, утопающие, замерзающие, в разных несчастиях, при пожаре, голоде, море и всякие другие, находящиеся на краю гибели и в разных бедствиях – обращались и обращаются к нему с молитвой об особенной помощи и – по вере – неисчетное число раз получали и получают ее от милостивого Святителя. Конечно, нет ни одного уголка – города или села – в нашем отечестве, где бы не могли поведать о каком-нибудь благодеянии, оказанном кому-либо Угодником! Где же указать всех облагодетельствованных, знать все места и обстоятельства этих благодеяний?! Мы можем поэтому назвать из них только места и лица, перечислить случаи – далеко известные милостями Чудотворца или обнародованные. И таких примеров у нас много, примеров милосердия, силы и славы Чудотворца и любви, веры и благоговения к нему русского народа.

Север и юг, запад и восток Руси, каждая область и почти каждая епархия сообщают нам об этом что-нибудь, все богаты милостью Святителя. Безразлично, откуда и с чего мы начнем новую главу летописи о славе и милосердии Чудотворца, и о страданиях и изливаемом в них Угодником утешении человечеству. Начнем с обзора епархии младшей, но правящей столицы.

Колпинская чудотворная икона св. Николая

Петербургским жителям известна и особенно почитается ими не одна Кол пинская икона Чудотворца. Кроме нее, как к чудотворному, многие из них прибегают также к образу Святителя в селе Никольском (верстах в 50 от Петербурга), в церкви имени Чудотворца. Замечательно, что этот образ, как и другой, почитаемый чудотворным, Валаамский, – резной из дерева, подобие Можайского, также с мечом (серебряным) в правой руке Святителя и градом (или храмом сребро-злащенным) – в левой. Так распространены на Руси образа Святителя этого вида и так они прославлены в народе чудесной силой. Размером однако он значительно меньше Можайского (43x31,5 см). Сверху по обыкновению усердием богомольцев он обделан сребро-злащенной ризой с украшениями; а митра и омофор Чудотворца сделаны из жемчуга. История образа, конечно, необычная, нам известно о ней следующее.

Находившийся сначала в местной часовне, потом в храме, впоследствии, когда было запрещено держать в церквах резные иконы, образ был вынесен в кладовую при церкви села. Долго, судя по времени первого запретительного о резных иконах указа (1722 г.), оставался он здесь. Однако Богу, прославляющему Своих святых, неугодно было оставить его забытым навсегда. Местная запись передает, что особые чудесные события заставили вспомнить о покинутом изваянии Угодника Божия и превратили его в святыню и утешение села и далеких окрестностей.

а) В 1773 году в село Никольское приехал один крестьянин, по имени Онисим (фамилия неизвестна), для заработков из Тотьмы (Вологодской губернии) и здесь тяжело заболел, так что потерял уже надежду на выздоровление. Этому несчастному во время его болезни явился во сне св. Николай и велел болящему взять его образ из церковной кладовой и, по совершении молебна в доме, поставить его в церковь. Потом явление повторилось. Когда Онисим сообщил о видении окружавшим его лицам, хозяева дома, где жил он, стали просить священника исполнить волю болящего. Но священник, недавно поступивший сюда, уверял, что такого образа в церкви нет. Тогда Святитель снова явился болящему и точно указал место, где находится образ. Образ был найден и, после молебна Святителю, поставлен в церкви, между тем как больной вскоре выздоровел. Таково было первое чудо, положившее начало славы образа. Затем несколько не менее славных деяний Святителя еще умножили славу его.

б) Так, в 1800 году одному стряпчему города Кронштадта, больному ногами, явился во сне какой-то старец и сказал ему: «Если дашь обещание сходить в село Никольское, поклониться чудотворному образу св. Николая, и исполнишь это обещание, то получишь исцеление». Стряпчий дал обещание, действительно выздоровел и, прибыв в Никольское, в резном изображении Угодника узнал старца, являвшегося ему во сне.

Вот еще поучительный случай.

в) В мае 1804 года некто Василий Герасимов Евагренков, при проезде через Тоску, увидел, что через реку строится мост, и со смехом стал говорить рабочим: «Сколько вы трудитесь и приготовляетесь к празднику (9 мая), а и весью ваш Угодник Николай ³Д аршина». Только успел он сказать это и переправиться через реку, как лошади его бросились к ручью, тележка опрокинулась и сам он переломил себе ногу. Четыре месяца страдал он и постоянно кричал: «Прости меня, отче Николае! Я виноват пред тобой», и только тогда прекратилась его болезнь, когда в его доме был отслужен молебен пред иконой Святителя, принесенной из храма.

г) Странник Леонтий Иванов, живший в Троицко-Сергиевой лавре, два раза видел во сне Угодника Николая, который говорил ему: «Вот ты готовишься выступить в путь, но прежде отыщи меня в резном виде, на Плитной Ломке («Плитная Ломка» – так называется еще село Никольское, потому что здесь выламывают бутовую плиту для приготовления из нее извести путем обжигания), и потом уже отправляйся». Странник исполнил волю Святителя 23 марта 1835 года.

д) Олонецкой губернии, Повенецкого уезда, погоста Тульзы, дочь крестьянина Тихона Харлампиева, девица Мария, долго и напрасно лечилась от тяжкой болезни. Однажды ей явился св. Николай в том виде, как он изображен в церкви села Никольского, и велел, отыскав его образ, отслужить пред ним молебен. Почувствовав облегчение, Мария отправилась с отцом своим в путь и, после долгих расспросов, попала в село Никольское и нашла в церкви резную икону Угодника. Это было в Великом посту 1843 года.

е) Олонецкой губернии, Лодейнопольского уезда, деревни Пустоши, девица Параскева Яковлева Антонова четыре недели тяжко страдала. Отцу ее посоветовали сходить на Плитную Ломку и отслужить молебен св. Николаю. Когда отец ее дал обещание, дочь его исцелилась и, вместе с отцом, прибыла в село Никольское 22 апреля 1845 года.

Неудивительно после этого, что в 1819 году сам император Александр Павлович намеренно посетил село Никольское для поклонения чудотворному образу.

Кроме того, в напрестольном восмиконечном сребро-злащенном кресте Никольского храма с частью животворящего древа хранится и часть мощей Святителя Николая.

Красиво расположен в Новой Ладоге при впадении Волхова в Ладожское озеро и при устье канала Александра II Никольский собор. Довольно древний, сооруженный еще в 1704 году, по упразднении Медведевского Староладожского монастыря, собор окружен рвом и земляным валом и напоминает прежние времена борьбы со шведами, теперь отброшен иными далеко от этого края. Для местных жителей однако собор дорог больше всего его главной святыней – древним чудотворным образом Святителя Мирликийского. Неизвестно, когда, где и как прославился этот образ. В настоящее время место его пребывания замечательно. Он хранится не в храме, а снаружи его, на восточной стороне, высоко вверху. Туда к нему устроена винтовая чугунная лестница, и граждане считают своим священным долгом подниматься к славной иконе для усердной молитвы Святителю, особенно в затруднительных обстоятельствах или пред начатием какого-нибудь важного дела.

Собор св. Николая в Новой Ладоге

В Лужском уезде в одной версте от села Заполья есть часовня с образом Чудотворца, по убеждению всех окрестных жителей, чудотворным. По преданию, образ, неизвестно когда, явился 9 мая, и с того времени в этот день ежегодно сюда бывает особенное стечение народное, и пред иконою служится молебен с водоосвящением. Богомольцы усердно припадают к образу; а как веруют в него, можно судить по тому их мнению, что со всяким, кто не бывает в этот день у службы Святителю, непременно случится несчастие.

В самом селе Заполье в Георгиевской церкви его, на престоле, хранится частица мощей Святителя в небольшом сребро-злащенном крестике среди других частиц святых.

В Старо-Ладожском Николаевском монастыре, в храме святителя Николая, чудотворным почитается местный образ Святителя. Икона древнего письма, большого размера (164,5 х 138,5 см), в серебряной ризе (весом 16 кг), изображает Святителя в митре и с Евангелием, во весь рост (по сторонам события из жизни и чудеса его), и составляет один из драгоценнейших предметов обители уже только по одной своей древности, не говоря о ее славе. Вместе с немногими другими иконами она представляет собою остаток от первого древнего Ладожского монастыря, уцелевший до нас от всех опустошений, пожаров и грабительств шведов.

Одна из двух церквей погоста Кусяги, Новоладожского уезда – Николаевская. В ней есть образ Святителя (с деяниями) в новой сребро-злащенной ризе. Икона эта – не чудотворная, не прославленная истекшими от нее дивными знамениями; тем не менее для местных жителей она всегда будет особенной святыней по следующему связанному с ней воспоминанию о чудесной милости Чудотворца одному местному жителю, лесопромышленнику, Тимофею Филиповичу Луковицкому. Несколько лет тому назад этот Луковицкий весной по обыкновению приступил к сплаву леса вниз по реке Кусяге. В реке в тот год по малоснежности зимы было мелководье, и сплавляемый им лес уже верст за 10 до реки Сяси вдруг остановился. Бессильный в постигшем его горе Луковицкий обращается с просьбой о помощи к Святителю Николаю и получает утешение. Как бы в ответ на его молитву, тотчас пошел проливной дождь, вода поднялась, и лес снова поплыл по течению к месту своего назначения. Купец не мог не видеть в этом особенной милости к себе Чудотворца и тогда же в благодарность за нее сделал указанную ризу на образ Угодника в селе Кусяги, – до того времени икона была без ризы. Кроме того в 1883 году, при перестройке погоста Николаевского храма, он же пожертвовал с этой целью 300 бревен.

Слава чудес и благодеяний Святителя связана почти со всеми священнейшими местами нашего отечества. Кто русский православный не знает об острове Валааме, Валаамской обители, и почивающих в ней ее первоподвижниках, чудотворцах Сергии и Германе? Кто не слыхал о процветающем в этой обители до сих пор подвижничестве и святой простоте жизни ее иноков, строгостью своей соответствующей суровым красотам окружающей их природы? И в этом святилище, вместе с именами его чудотворцев чтится и память Мирликийского Чудотворца, и есть особое место и особый священный памятник этого чествования – имеется в виду скит св. Николая с храмом Святителя, а в храме – резной чудотворный образ его.

Общий вид Николаевского Старо-Ладожского монастыря

Живописно расположилась обитель Валаамская со своими многочисленными скитами по островкам Ладожского озера. На одном из этих островков, лежащем при самом въезде с озера в монастырский залив, на левой стороне, находится скит св. Николая. Прежде, до построения здесь храма Святителю, остров этот назывался Крестовым. Вершину его издавна осенила одна только каменная часовня имени Святителя с четырьмя окнами во все стороны. В темные и бурные ночи в этой часовне зажигался фонарь и, видный далеко на все четыре стороны, по общему признанию мореходов, служил прекрасным руководящим и спасательным маяком для всех судов. Но в 1853 году с. – петербургский купец Н. А. Солодовников построил здесь храм Чудотворцу, и с того времени, особенно после того, как в этом храме был помещен образ Святителя Николая, этот скит и этот храм – одно из священнейших мест обители.

Образ Святителя составляет главную святыню скита, имеет дивное прошлое, всеми признается чудотворным и привлекает к себе всех богомольцев, посещающих Валаам. Поэтому расскажем, что знаем о нем, подробнее.

Образ представляет собой большую, во весь рост, вырезанную из дерева фигуру Святителя, – известного уже нам по многим описаниям Можайского типа. Выражение лица Святителя на образе самое строгое. Ноги его обуты в суконные, вышитые шелком и бисером сандалии; к ним и прикладываются богомольцы. По преданию, образ весьма древнего происхождения. Когда, однако, кем сооружен он был и как попал в эту обитель, с точностью неизвестно; несомненно только, что он здесь издавна. По прежним монастырским записям – раньше он помещался в вышеописанной часовне. Можно думать, что эти записи говорят не о самой древней истории образа. Древнейшая судьба его, по рассказам, была другая и очень печальная, напоминающая собой уже рассказанное нами об образе Святителя в селе Никольском. Сначала он находился в одной из церквей обители, неизвестно точно – в какой. Потом, когда Св. Синод обратил внимание на распространение резных икон, запрещение держать их в храме коснулось и его. Он был вынесен из церкви и помещен в одной из монастырских часовень; когда же затем и эта последняя вследствие разных перестроек была разрушена, образ Святителя остался совсем без помещения; его прислонили к стене в одном из дальних углов церковной ограды и скоро о нем совсем забыли. Долго находился здесь образ, никому не известный, и только очень недавно напомнило о нем следующее событие. Как раз против того угла, где стоял образ, на противоположной стороне церковной ограды, находилась церковная монастырская кружка. В одну темную осеннюю ночь кто-то задумал ее украсть, но лишь злоумышленник коснулся ее, вдруг страшно закричал и упал около кружки на землю без чувств. Прибежавшему на крик его церковному сторожу горе-похититель, когда пришел в себя, рассказал, что лишь только он взялся за кружку с целью похитить ее, вдруг из стены вышел какой-то старец и удержал его за руку, от чего он в страхе закричал и упал в беспамятстве. Иноки Валаамские поражены были этим, очевидно, чудесным происшествием, но они уже забыли об образе Святителя и не постигали поэтому причины чуда. Чтобы объяснить его, они пошли осматривать место ограды с внутренней стороны церковного двора. Каково же было их изумление и трепет, когда они здесь нашли недостойно покинутое священное изображение Угодника! Тотчас все произошедшее с грабителем стало ясно. С благоговением и радостью они поспешили восстановить в чести забытый образ и поместили его снова в храме.

В настоящее время образ стоит за левым клиросом храма, в деревянной, резной, вызолоченной нише, украшенной по сторонам такими же колоннами, а наверху балдахином. Литургия совершается в этом храме Святителя только летом; зимой служба бывает в другой скитской недавно выстроенной теплой церкви; желающих же поклониться образу Чудотворца в летнее время привозят сюда, немедленно после прибытия в обитель, на больших монастырских лодках. После молитвы Угоднику Божию по выходе из храма благочестивому поклоннику здесь представляется новый повод к прославлению Создателя, когда с высокого открытого места у храма Чудотворца пред глазами его развертывается чудный вид на уходящее в даль безбрежное Ладожское озеро.

Скит св. Николая в Валаамском монастыре

Из этих, сравнительно недавно прославленных Угодником, святых мест спускаемся к югу, в древнейшие русские области, Новгородскую и Псковскую. Мы помним из первых глав, что в этих областях вместе с Киевской прежде всего прославилось имя Святителя. С тех древних времен до самых последних сохранилось здесь особенное благоговение новгородцев и псковитян к Святителю, как об этом свидетельствует нам до сих пор не одна чествуемая ими чудотворная икона его.