Власть будущего (сборник) Данилов Павел
Машина стронулась с места и медленно двинулась по площади.
– Авария на химзаводе, – сказал учёный.
Образ, вызванный словами, был словно в чёрной жирной мазутовой плёнке.
– Это неправда, – уверенно проговорил Витька. – Я чувствую.
Научный работник внимательно всмотрелся в глаза парня и примирительно поднял руки.
– Ладно-ладно. Авария в химической лаборатории.
– Ближе к истине, но всё равно ложь, – недовольно поморщившись, сказал Витя. – Вы везёте меня обследовать не для моего блага, а изучать для своей пользы. Будьте добры ответить на несколько вопросов. Я знаю, как можно прекратить наше ещё толком не начавшееся сотрудничество.
– Расскажи ему всё как есть, – впервые подал голос второй учёный. – Я думаю, он всё равно не станет об этом болтать.
– Мы работники тайной химической лаборатории. Разработки шли по разным направлениям. Самым успешным и почти завершённым проектом было создание сверхпроникающего безвредного антидепрессанта и стимулятора, – начал учёный. – В политических целях естественно. Но, как часто бывает, хорошее идёт в ногу с плохим. Группа учёных смогла получить из этого вещества страшное химическое оружие, которое за считаные минуты растворяет животную органику.
Витя покивал, представляя картину в ярких красках.
– Среди научных работников оказался фанатик.
– Чего?
Учёный развел руками.
– Я не могу сказать точно, на что именно распространяется его фанатизм. Психически он здоров. Но убивать он точно никого не хотел. Кстати, никто не пострадал. Ни одной заявки о пропавших без вести.
Учёный за рулём наконец-то выехал на трассу, и машина ощутимо прибавила в скорости.
– Так что он сделал? – уже нетерпеливо поинтересовался Витька.
– На далёких эмпирических заключениях он поменял что-то в веществе и смог его запустить в атмосферу с помощью установки, которой мы хотели воспользоваться через полгода для более широкого испытания антидепрессанта.
– Какой удачливый, – скептически заметил парень.
– Он – гений. Он просчитал реакцию, что при определённых условиях вещество, прореагирующее с организмом, даст све… других людей, – с немалой долей восхищения произнёс учёный. – Не знаю, что ты умеешь, но структура твоего организма не то что далека от нормальной, она другая наполовину. И это понятно после первого сканирования, которое предложил наш фанатичный гений Марков.
– А где он сейчас? Работает дальше? – с интересом спросил Витя.
Учёный покачал головой.
– Во временном изоляторе. Хотя мы хотим добиться, чтобы он продолжал работу. Только под постоянной охраной.
– Интересно было бы с ним переговорить. Узнать, чего он хотел. Потому что просто так наделять кого-то силой… непонятно. Я чувствую, что цель была строго определённой.
– Странно звучит, что ты ощущаешь, что хотел посторонний человек, – отозвался второй учёный, заворачивая в подземный гараж.
– Ну, я же другой, – улыбнувшись, сказал Витька.
Учёные, непроизвольно швырнули в парня по пучку скептически-тревожных эмоций, но вслух ничего не сказали.
– Надеюсь мне понравится в вашей лаборатории, а то разнесу там всё к чертям собачим, – решил пригрозить Витька. От этих слов к пустоте в груди добавилась едва ощутимая боль.
– Понравится, – сказал учёный, останавливая машину. – Дальше пешком.
Витька, в сопровождении двух научных работников, подошёл к неприметной, но внушительно-мощной двери. Учёный открыл её с помощью сенсорного ключа и три человека через несколько секунд оказались внутри небольшого коридорчика, ведущего к шахте лифта.
– Тут несколько сканеров, – предупредил второй сопровождающий.
Пару раз вспыхнул зелёный и синий свет, и люди вошли в просторную кабину лифта. Спуск длился несколько минут. Парень чувствовал, как огромное и суетливое медленно тускнеет, а приближается что-то логичное, суровое и целенаправленное.
Наконец-то створки раздвинулись, и парня с двумя учёными гостеприимно встретили полдесятка охранников с автоматами. Никто не произнёс ни слова, но один в чёрной униформе двинулся по коридору вслед за прибывшими.
– А этот зачем? – спросил Витя, хотя ощущал, что от охранника идёт волна полного равнодушия.
– Меры безопасности. Ты же не входишь в персонал лаборатории.
Они шли по коридору, по обеим сторонам которого встречались сероватые двери. От пластиковых белых стен веяло стерильностью, бездушием. Почти через каждые несколько шагов встречались мощные вентиляции, пожарные системы, лампы аварийного освещения. Видимо, в серьезных экспериментально-исследовательских лабораториях внештатные ситуации были нередки. Иногда на дверях встречались зелёные таблички с непонятными для непосвящённого знаками.
– А эта что значит? – с интересом спросил Витя, указывая на змею в огне и с короной на голове.
Более разговорчивый учёный бросил быстрый взгляд на табличку и улыбнулся.
– Это шеф. Сюда мы и идём.
– Я уже давно перестал обращать внимание на эти картинки, – сказал второй работник. – А шеф – ещё та змея.
И оба засмеялись. Даже охранник скупо улыбнулся.
Они вошли в просторный кабинет, в котором было по кругу расставлено с десяток маленьких чёрных столиков со сложнейшими, даже на первый взгляд, приборами. Посередине царствовал массивный, тёмно-вишнёвый дубовый стол, заваленный бумагами. В углу этой махины стоял небольшой круглый аквариум, в котором свернулась калачиком карликовая, полосатой красно-зелёной расцветки тропическая змейка. Но больше всего Витьку поразил шеф. За столом вальяжно восседала худая, немного смуглая женщина лет тридцати пяти с короткой стрижкой жёстких чёрных волос. Она подняла карие глаза, скрытые за узкими прямоугольными очками, и тихо спросила:
– Второй мутант Маркова?
Витя ощутил исходивший от женщины слабый интерес и лихорадочную работу мысли, кто он такой и как его можно использовать.
– Приятное начало, – не дав что-либо сказать учёным, проговорил парень. – Я буду мутантом Маркова, а вы змеиным чудовищем? Или как?
Внезапно обитательница аквариума забеспокоилась и попыталась выбраться из стеклянной тюрьмы.
– Тише, Розочка, – ласково сказала женщина. Змея, которая не могла её слышать, вновь улеглась на дно.
– Римма, он же всё-таки не подчинённый. Можно и повежливее, – спокойно произнёс один из учёных. – Нам с ним ещё работать.
– Да-да, конечно. Вы пришли за разрешением? Можете проводить исследования с помощью любой аппаратуры.
– Пойдем, – сказал научный работник парню.
Витя бросил на странного шефа злой взгляд. В груди снова стрельнуло лёгкой болью, а «второй голод» становился всё более невыносимым. Вязкая депрессия поедала бешено работающий мозг. Даже эфемерный смысл жизни понемногу таял. Хотелось быть человеком, жить как человек, но, видимо, вещество перемешало всё и в сознании студента. Теперь ему требовалось самому себе доказать, что он человек, а душевная пустота мешала, гасила желания.
Витя почти ушёл в глубокий транс, когда послышался голос:
– Мы просто проверим все части твоего организма и все процессы, происходящие в нём. Выясним, из-за чего произошли такие серьезные изменения, и почему ты при этом всё равно продолжаешь жизнедеятельность. Узнаем твои возможности.
Парень открыл рот, но учёный опередил его вопрос.
– Это только анализы, сканеры, снимки. Они никак не будут влиять на твой организм. Приборы наблюдают, изучают, фиксируют, но не изменяют.
Витька улыбнулся и проговорил:
– Я готов вам помочь.
На душе стало немного легче.
Витя переводил взгляд со змеи на Римму, словно сравнивал обитателя аквариума с её хозяйкой. После того, как парень узнал о некоторых возможностях, он напряжённо думал, как надо вести себя и чем должен заниматься. Во время обследования, Витька дважды уберегал людей от несчастных случаев и от этого «второй голод» слегка притуплялся, но по-прежнему не давал радоваться жизни. Римма читала отчёт, сделанный шокированными учёными, и её глаза за прямоугольными очками становились всё больше.
– Извините, Виктор, за моё пренебрежительное отношение к вам во время знакомства, – с досадой проговорила смуглая женщина. – Я не ожидала таких результатов.
– Однако проверку населения устроили грандиозную, – заметил парень. – С чего бы?
– Ждали сверхъестественного, но не настолько. Марков действительно гений. Но нам он отказался говорить, чего добивался.
– Возможно, он скажет это мне? В качестве морковки для подопытного кролика.
– Глядя на результат ясно, что он не экспериментировал. Он знал, что получится. Но неважно. Марков в изоляторе и отстранён от работы теперь навсегда. Мало ли что он ещё сможет натворить.
– Мне нужно с ним поговорить, – упрямо заявил Витька.
Римма покачала головой, а парень словно получил по спине плетью, так была коротка и зла вспышка гнева женщины, которая вообще не привыкла, что с ней спорят.
– Возможно позже, – мягко сказала Римма, словно разговаривала с несмышленым капризным ребёнком.
Витя увидел слова сквозь жирную мазутную пелену и произнёс:
– Вы же только что прочитали в отчёте, что я могу распознавать ложь.
– И где же я врала? – удивлённо взметнув брови, спросила Римма. – Я же сказала, что «возможно».
– Но думаете, что этого никогда не произойдёт.
– То, что я так считаю, не значит, что это невозможно.
– Ладно, не будем играть в софистов, а то получится, что на всей планете ни единого лгуна.
– Правильно, – хищно улыбнувшись, сказала Римма. – Давайте о деле. Вам уже рассказали, что изначально в отделе Маркова создавались массовые антидепрессанты, но как говорится – не судьба.
Витя, который размышлял как минимум о десятке вещей одновременно, кивнул.
– Но зато мы получили вас. Конечно, вы – не наша собственность, но, судя по состоянию, организм вашего типа не способен жить среди обычных людей. Исходя из исследований, легко найти методику, чтобы вы были довольны жизнью, но при этом нам придётся сотрудничать. И очень плотно.
– Думаю я и сам смогу понять, как мне жить.
Римма вновь покачала головой.
– Вы можете изменять вещество на атомарном уровне, можете год не спать и не есть. Вы можете превращаться буквально во что угодно. Но питаться ваш преобразившийся мозг хочет эмоциями, которых в повседневной жизни почти нет. Используя ваши возможности, мы сможем предоставить вам поле для получения «пищи». Для обычного человека многие задания невыполнимы, до безумности экстремальны и опасны, – с напором проговорила Римма. – Как вы его назвали? «Второй голод»? Он будет удовлетворён. Я обещаю.
– Я дам окончательный ответ, когда ознакомлюсь с заданием.
Римма выпрямилась.
– Да, мы не можем вам приказывать, мы вас вербуем. Таких как вы, сверхлюдей, обнаружено всего лишь двое. Ваш напарник уже готов преступить к заданию. Депрессия скоро убьёт его.
– Неплохо бы увидеть напарника.
– Конечно, он будет здесь через несколько минут.
Дверь кабинета открылась.
– Лена! – воскликнул парень, увидев одногруппницу, к которой испытывал намного больше, чем симпатию.
– Витька! – с детской непосредственностью вскрикнула девушка.
Будущие напарники вгляделись друг в друга. Каждый чувствовал мириады мыслеблоков другого. Учёная напряженно наблюдала за сверхлюдьми. Витька вспомнил, что мысли тоже относятся к области химии и имеют своеобразные реакции.
«– Как ты?» – попробовал спросить парень.
В голове раздался лёгкий комариный писк.
«– Нормально, – послав ещё и мысленную дежурную улыбку, ответила Лена. – Депрессия немного отступила».
– Смотрю, вы знакомы, – с воодушевлением произнесла Римма. – Это упрощает дело. Наверное.
– Да, мы согласны работать вместе, – быстро сказал Витька. – Так в чём заключается задание?
В ночных сумерках светила слегка надкусанная луна. Её бледные лучи отражались в спокойных водах реки. Город спал тревожным сном. На бетонных плитах, опустив ноги в воду, сидели парень и девушка.
– Я рада, что мы не смогли даже взяться за это задание, – прошептала Лена, чтобы не разрушать ночного очарования.
Витя медленно покивал, «второй голод» по-прежнему его терзал.
– Да, им надо подыскать для нас что-нибудь другое. Я даже догадываюсь почему.
Девушка повернула к нему голову и парень продолжил:
– Это только гипотеза. Лучше мы проберёмся к Маркову и всё у него спросим.
Лена улыбнулась и стала смотреть на воду. Со стороны казалось, будто романтичная влюблённая парочка наслаждается ночной тишиной. Долгие минуты молчания шли одна за другой. Вскоре парень лёг на бетон.
– Помнишь, я тебе говорил, что не могу передать словами, что к тебе чувствую? – тихо произнёс Витя.
– Да. Я тоже многое хотела тогда тебе сказать, но опасалась, не верила. Слова часто обманчивы, – словно ждала стартового выстрела, оживлённо проговорила Лена.
– Сейчас мы сидим с сотнями блоков на мыслях и эмоциях, но теперь я хочу показать, что чувствую.
Два потока рванули навстречу друг другу и закрутились безумным водоворотом чувств. Они словно взлетели в небывалую высоту, и в них влилось всё прекрасное, что когда-либо было во Вселенной. Любовь полностью заполнила пустоту, которая росла с каждым днем всё сильнее. Чистое, как горный хрусталь, абсолютное счастье заполнило безбрежные души влюблённых.
Уменьшившись и выбрав структуру вещества прозрачного, как воздух, Лена и Витя продвигались по зданию МВД в поисках изолятора временного содержания, где должен был находиться Марков.
В камере в одиночестве томился седовласый старик. Лена и Витя обезвредили окружающих охранников появлением в их организме снотворного и приняли обычный облик. Марков встрепенулся, но не испугался. Парень и девушка превратили металлические прутья на несколько секунд в воздух и вошли в камеру.
– Всего лишь двое. И подростки. Если бы не тревога… Так и знал, что это будут молодые, – пробормотал старик.
– Здравствуйте, профессор Марков, – сказал Витя. – Поговорим немного, а потом мы вас отсюда вытащим.
Старик кивнул, покрутил на пальце длинные усы.
– Ребята, расскажите, пожалуйста, всё, что с вами произошло после начала тревоги, – не по-стариковски бодрым голосом попросил Марков, но увидев открывающего для возражения рот парня, добавил. – Так я не умру от любопытства и быстрее смогу ответить на интересующие вас вопросы.
Витька глубоко вздохнул, больше по привычке, чем от надобности, взглянул на Лену и приступил к рассказу. Начал с неожиданного ливня, а закончил предложенным им заданием.
– Потрясающе! – чуть ли не захлопав в ладоши, воскликнул старик. – Идеально!
– Мы знаем свои почти безбрежные возможности, мы понимаем людей, которые хотят нас использовать, но зачем это было вам? Неужели эксперимент?
Марков покачал головой и сказал:
– Хочу, чтобы мир был хоть чуть-чуть лучше. Поднять его из болота хоть на миллиметр. И поднимать ещё десятки лет, когда от меня ничего не останется.
– Но как сила, которой вы не управляете, может улучшить мир? – изумлённо спросил Витя.
– Каждый благой порыв делает мир чуточку добрее. А теперь задумайтесь, почему вы не смогли даже начать задание? И вспомните, чем удовлетворяется ваш «второй голод».
Парень и девушка поглядели друг на друга и, всё поняв, улыбнулись. Потом Марков счастливо оглядел их и начал рассказ, как он дошёл до открытия, забравшись в околонаучные эмпирические дебри.
Час спустя в камере наступила тишина и Витя, усмехнувшись, задал риторический вопрос:
– Кто мы теперь? Кто я?
Но старик задумался всерьез. Потрогав длинные седые усы, он тихим, но безапелляционным тоном произнёс:
– Пока любишь, ты – человек.
июнь – июль 2009
Дыхание галактики
Мелодия с каждой секундой становилась громче. Игорь проснулся и аккуратно вытащил руку из-под кудрявой головы Сьюзан. Светящиеся часы показывали четыре утра. Игорь нажал кнопку «ответ», затыкая растрезвонившийся телефон.
– Через полтора часа вылет, – послышался голос Фридриха.
– Как это?
– Черт его знает! Я сам проснулся пять минут назад. Позвони в Центр.
– Понял, – сказал Игорь.
– Александр уже собирается, – добавил Фридрих и отключился.
– ! Сьюзан! – громко позвал Игорь, и тронул жену за плечо. – Просыпайся, милая. Через полчаса я ухожу.
Сьюзан словно обдали ведром воды.
– Как?! Не прошло и дня с прошлого дежурства!
– Сейчас я все узнаю, – сказал Игорь, вызывая Центр космической медицины.
– Игорь! – возбужденно произнес оператор Джон. – Ждем тебя в Центре. Через час двадцать корабль будет готов к взлету.
– Куда лететь? Почему дежурная команда не среагировала? Почему корабль скорой помощи не готов?
– Система Mare argenteus[1], шестнадцать парсеков отсюда. Мы готовим грузовой корабль, – спокойно объяснил Джон. – А ваша тройка – самая опытная. Вы единственные, кто работал за пределами системы.
– У них нет своих медиков? Раз меня посылают к дьяволу за шиворот, случилось что-то серьезное.
– Врачи есть. Лекарств нет, – терпеливо ответил Джон. – Эпидемия Рахманинова. Требуется как минимум две тонны вакцины.
– Черт, – прошептал Игорь.
– Через пятнадцать минут машина будет около твоего дома.
– Не забудьте заплатить моей жене за моральный ущерб, – с горькой иронией ответил Игорь и закончил связь.
– Как долго я буду одна? – тихо спросила Сьюзан.
– Надеюсь на следующих выходных сходить с тобой в ресторан, – ответил Игорь и натянуто улыбнулся. – Не смотри на меня так. Мне самому не по душе расставание с тобой.
– А отказаться нельзя? – без всякой надежды спросила Сьюзан. Она знала ответ заранее.
– Нельзя. Там погибают люди. Возможно, целая планета под угрозой вымирания.
– Тогда лети и возвращайся скорее.
Игорь обнял жену и начал одеваться. Сьюзан направилась на кухню, чтобы последний раз перед полетом накормить мужа домашней едой.
– Сьюзан, у меня скоро вылет!
– Пока не поешь, не выпущу, – улыбнулась она, – неизвестно, когда ты доберешься до нормальной еды.
Игорь проглотил тарелку супа и ответил на вызов по телефону.
– Машина около дома, – послышался голос шофера.
– Понял.
Игорь обулся и медленно оглядел Сьюзанс ног до головы, словно фотографировал каждый сантиметр ее тела. Зрелище было приятным. Шелковая ночная сорочка ничего не скрывала, а только подчеркивала каждый соблазнительный изгиб.
– Жди меня, – целуя жену, попросил Игорь.
– Это я умею лучше всего, – улыбнувшись одними уголками губ, ответила Сьюзан.
– Я тебя люблю.
– А я люблю тебя. Возвращайся.
Игорь кивнул и вышел на улицу, где ночь постепенно уступала место предрассветным сумеркам. В воздухе витал вечный, едва уловимый химический запах почти сотни фармацевтических заводов.
«Планета-аптечка», – в который раз подумал Игорь и сел рядом с водителем. Мужчины обошлись молчаливыми кивками, и служебный джип повез врача высшей категории в Центр космической медицины для его второго полета за пределы системы.
Центр представлял собой стартовую площадку, окруженную ангарами для кораблей и четырьмя тридцатиэтажными зданиями.
Игоря сразу повезли к грузовому кораблю для дальних плаваний в море вакуума, темной материи и энергии. Матово-черная, ракетоподобная конструкция возвышалась над землей на добрых полсотни метров. Рядом уже стояло два фургона. Один – с космической экипировкой, второй – для экстренного карантина.
Пилот-штурман Фридрих помахал Игорю и зашел в фургон.
Корабль «Гиппократ-4» состоял из трех основных частей. На нем был установлен стандартный двигатель для полетов в пределах системы. При желании, он мог дать скорость в тысячу километров в секунду. Восемнадцать лазерных систем создавали постоянную высокотемпературную плазму, в которой происходил управляемый термоядерный синтез дейтерия и гелия-3. Выделяемая энергия от каждой подобной реакции была больше восемнадцати миллионов электрон-вольт. А реакций происходило сотни тысяч.
Второй частью корабля был грузовой отсек. В нем обычно перевозили медикаменты и спецоборудование. В грузовом отсеке царили почти нулевая гравитация и разряженная атмосфера.
Венчался «Гиппократ-4» капитанской рубкой, каютами персонала и госпиталем на полсотни человек, с возможностью полной изоляции одного пациента от другого.
Игорь зашел в фургон, где три человека персонала одевали Фридриха и Александра – бортинженера.
Тридцатилетний Игорь был самым младшим в команде, пилоту и инженеру недавно стукнуло по сорок. Хотя некоторые врачи, со ста двадцатилетним стажем, считали всех троих мальчишками.
– Даже не верится, что придется перелазить со «скорой» в эту громаду, – сказал Игорь, снимая одежду.
– Можно полететь на нашей птичке, – пожал плечами Александр. – Домчимся до системы Mare argenteus всего лишь за шестнадцать тысяч лет.
– Вдохновляет, – нервно засмеялся Фридрих. – Я три года пользовался «темным двигателем» только на тренажерах.
– У него устройство сложное, а пользоваться им – пустяки, – подбодрил пилота Александр.
Чтобы преодолевать световые года понадобился даже не новый двигатель, а совершенно иной принцип, другая ветвь науки и техники. Хотя с легкой руки испытателей систему все-таки прозвали «темным двигателем».
– Ага, – улыбнулся Игорь, – залил в бак пару ведер темной энергии и полетел.
Сослуживцы засмеялись, персонал лишь сдержанно улыбнулся.
По уставу каждому офицеру полагался набор оружия. Электрошокер, шестизарядный огнестрельный пистолет и лазерное ружье, которое можно было использовать и как оружие, и как резак.
– Никогда не понимал, зачем нам столько смертельных игрушек, – сказал Фридрих, вкладывая оружие в кобуры, пришитые к костюму. Одна была на левом боку, две других на бедре и поясе с правой стороны. Весь боекомплект, из пластика и облегченной стали весил чуть больше килограмма.
– Это очень политкорректный набор, – ответил Александр. – Угодил сразу нескольким разделам физики. И электричеству, и квантовой оптике, и старой доброй классической механике.
– Многие лекарства пригождаются раз в пять лет, но мы их все равно возим, – сказал Игорь. – Так и здесь – оружие на все случаи. Лазер хрупок, но может стрелять в вакууме, пистолет прочен, а электрошокер хорош при контактном бое.
– Лекции по самозащите ночью штудировал? – приподняв брови, с иронией спросил бортинженер. – Это на тебя так Сьюзан действует?
Игорь не успел ответить. Из динамиков раздался голос оператора:
– Экипаж, пройдите, пожалуйста, для процедуры карантина в соседний фургон!
– Джон! Незачем так кричать! – поморщился Александр. – Ты когда-нибудь научишься регулировать громкость?
Карантин длился меньше десяти минут.
– Это не процедура, а формальность какая-то, – недовольно заметил Игорь.
– Если мы опоздаем, каждая минута будет стоить десятков или сотен жизней, – напомнил Фридрих.
– А если заболеет кто-то из нас, то погибнет вся планета.
– Не сгущай краски, – встрял Александр. – Корабль сможет довести и один человек.
– Не дай Бог, конечно, – сказал Фридрих. – Но Саша прав.
Каждый член экипажа был обязан обладать минимальными умениями других специалистов. Капитан должен уметь оказать первую медицинскую помощь, а врач – выбрать на компьютере предлагаемую траекторию движения, а затем посадить корабль.
Команду очистили несколькими видами излучения. Один раз карантинная капсула наполнилась газом, от которого закружилась голова.
Фургон подвез экипаж прямиком к приставному лифту.
– Даже размяться не дают, – хмыкнул Александр, – по скобам полазить.
Игорь окинул взглядом матово-черную громаду корабля. Рассвет занялся, показав на горизонте красновато-желтую звезду. В свете местного солнца «Гиппократ-4» больше напоминал челнок смерти, нежели корабль спасения.
Игорь отогнал мрачные мысли и шагнул в лифт вслед за капитаном и бортинженером.
Пройдя стандартную минутную очистку ультрафиолетовым излучением в шлюзе, экипаж вошел в корабль. Сейчас они пассажиры, но стоит «Гиппократу-4» оторваться от земли, как они станут его полноправными хозяевами.
– До взлета двадцать пять минут, – из десятков динамиков эхом раздался голос Джона. – Начать завершающую предстартовую проверку.
Фридрих и Александр направились в капитанскую рубку, а Игорь пошел в грузовой отсек – лично проверить безопасность медикаментов.
Спустившись по десятиметровой лестнице, врач взглянул на показания приборов. Температура в грузовом отсеке поддерживалась в пять градусов по Цельсию. Атмосфера была планетарная.
Уже после взлета воздух автоматически откачивался, чтобы избежать окисления медикаментов при длительных перелетах. Но какую-то его часть оставлять приходилось, чтобы была возможность поддерживать нужную температуру. Ведь вакуум нельзя нагреть.
Игорь зашел в шлюз между грузовым и жилым отсеками. Табличка напоминала, что стоит надеть скафандр, но врач ее проигнорировал. Отсек представлял собой огромное помещение с этажными переборками для груза. Игорь опустился на дно отсека, где и расположились медикаменты.
Врач проверил все крепления и ремни, до которых смог дотянуться.
Читать бесплатно другие книги:
