Хирург. Бегун. Беглец Волгин Юрий
— Твое-то какое дело? Это личное! — звенящим голосом сказал Бородин. — И этой суке не стоило рот раскрывать.
— Из-за этого ты чуть не свернул мне шею! — крикнула девушка. Она заплакала, вытирая слезы верхом ночной рубашки.
Странник отметил розовый сосок ее обнаженной груди и подумал о том, что надо быть действительно странным человеком, чтобы заставить эту вполне симпатичную девушку отсасывать чирьи. И чтобы после того, как она направила свой жадный рот на само естество, никак на это не отреагировать.
У Бородина были проблемы, а Лаура всем об этом рассказала.
Густав мог представить, как это больно.
— Если она попросит у тебя прощения, ты успокоишься? — спросил странник у пирата.
— Нет.
Даже через ствол пистолета Густаву передались декалитры ненависти, курсировавшие сейчас по телу Бородина. Сверху вниз. Снизу вверх. И так до бесконечности, бродя и настаиваясь, выпаривая все ненужное и становясь самым настоящим чувственным самогоном. Самогоном ненависти.
— То есть ты хочешь прикончить ее? — пояснил Густав.
Бородин холодно улыбнулся:
— Именно так.
— Ты же обещал! — прохрипел Агний в ужасе.
— Что я обещал, дружище? Что не трону тебя и ни один человек не пострадает. А эта шлюха — не человек. Найдешь еще с десяток, всем нужна работа и крыша над головой.
— Господи, дочка… — прошептал Агний.
Лаура заплакала навзрыд.
— Дочка? — в один голос спросили странник и пират.
Агний закрыл глаза и, роняя слезы, закивал.
— Боги, ты подкладываешь свою дочь под постояльцев?! Вернее, ты и твоя жена?! — Густав уже не знал, на кого ему направлять пистолет.
— Что мне делать? Я должен их кормить, — сказал Агний. — Вам не понять, как здесь тяжело.
— Еще бы не понять! — Бородин сально облизнулся. — Трахать твою дочь одно удовольствие.
— Тебе откуда знать! — дрожащим голосом, вытирая покрасневший нос, воскликнула Лаура.
Пират снова дернулся в ее сторону, но странник осадил его:
— Тихо, тихо, без нервов. Ситуация поганая, конечно.
— Первая здравая мысль, приятель. Наверное, сейчас над твоей головой вспыхнул нимб, жаль, что я не вижу, — сказал пират.
— Я по-прежнему настаиваю на том, чтобы мы все просто разошлись, как будто ничего не случилось, — продолжил странник. — Забыть все, что здесь произошло, как дурной сон. Могу я рассчитывать на это?
— Нет, не можешь, — раздался голос, и в спину странника уперлось что-то, подозрительно напоминавшее двуствольное ружье.
— Твою мать… — протянул Густав.
Бородин оживился:
— Гекс, ты ли это, мой мальчик?!
— Да, я. Много я пропустил?
— Незначительную часть. Как ты здесь оказался?
Раздался сухой смешок.
— Услышал ваши голоса. Спустился из окна и прошел через дверь. Спасибо хозяину, он хорошо следит за ней — открывается бесшумно.
— Эй, слышишь, приятель? — спросил Бородин у Густава. — Численный перевес теперь на нашей стороне. Двое против одного тебя, кретина.
— Это, кстати, странник, босс, — сказал Гекс.
— Отлично! Значит, засранец отдаст нам свой корабль за причиненные неудобства и прерванный сон. Ты же мог бы поспать подольше, Гексоген, вчера выдался трудный денек?
— Так точно.
— Ну вот. Опусти пушку, приятель, и мы разойдемся, как ты и расписывал.
— Планы немного изменились. — Густав посмотрел на потолок — над ним лениво крутился белый широколопастный вентилятор.
— Что нам твои планы? Гекс, пристрели его!
— А если я нажму на курок чуть раньше? Глупо отдавать непродуманные приказы.
Лаура зашлась в новом приступе рыданий.
— Он врет, Гекс. Если ты выстрелишь, то он даже не услышит выстрела, у него просто не будет на это времени, потому что к той поре, пока он соизволит разнести мне в отместку голову, его мозги будут не в порядке.
— Твой босс тоже врет, Гекс, — вкрадчиво сказал Густав. — Он только хуже делает, потому что я, напуганный его приказами, могу в любой момент перенервничать. Например, вот сейчас. Меня хватит удар, и я застрелю его раньше положенного лет на сорок. Поэтому лучше не слушать его. А тебе, придурок, я бы не советовал изрекать глупости.
— Он вроде дело говорит, босс, — сказал Гекс.
— Я знаю! — Бородин пошевелил лопатками. — Но если бы ты меньше… если бы мы все тут меньше болтали, то не было бы никакой очереди за смертью. Бах, бах и бах! Что предложишь дельного, странник? Как видишь, мы в тупике.
— Я уже предложил, твое дело согласиться.
— Я не согласен, — твердо сказал Бородин.
— И я! — подал голос Гекс.
Главный пират недовольно цокнул языком, но промолчал.
В баре вновь появилась Татьяна, шелестя платьем. Она прижимала к груди генератор, заботливо завернутый в цветастую фиолетовую тряпку. Вместо того чтобы отдать Бородину его вещь, она попятилась назад.
— Стой, хозяйка, — сказал он. — Не делай себе же хуже.
Женщина, словно мышонок, загнанный в угол кошкой, послушно остановилась и встала поближе к мужу.
— Положи генератор на стол, — сказал Бородин.
Татьяна безропотно повиновалась.
— У меня возникла идея, странник, — обратился пират к Густаву. — Задавай вопросы здесь и сейчас. Я отвечу, и мы разойдемся.
— Так не пойдет, — ответил странник.
— Почему?! Я буду предельно откровенен!
— Потому что я хочу вывести вас отсюда и оставить этих людей в покое.
— Да так и будет, я тебе обещаю.
— Прости, но я не верю.
— Ты сам сажаешь нас в клизму, чтобы потом вставить ее в самую настоящую задницу, странник! — повысив голос, сказал пират. — Никто из нас не выполнит просьб другого. И никто не пойдет на уступки. Так, Гекс?
Молчание. Густав почувствовал, как ружье на мгновение отделилось от его спины, чтобы потом вновь вернуться, легонько ударив. Странник недоуменно приподнял бровь.
— Гекс? Я тебя спрашиваю или нет?
— Боюсь, что не так.
Теперь пришел черед удивляться не только пиратам и хозяевам гостиницы, но еще и Густаву, так как новый голос, прозвучавший в эту секунду, принадлежал не кому-нибудь, а бегуну. Гексоген лишь что-то промямлил.
— Боги, Руслан, как же я рад тебя слышать! — воскликнул Густав.
Бородин же истерично рассмеялся.
— Сколько еще актеров в этом спектакле? Может, станцуем ламбаду, парни? — громко спросил он, заглядывая в лицо Агния. — Музыки нет, но могу посвистеть и похлопать в ладоши. Станцуем и дружной компанией уйдем на закат, как в хороших фильмах из прошлого. Кто со мной?
— Никто, — сказал бегун. — У меня есть окончательное предложение. Господам пиратам я бы советовал выбросить оружие и постараться не совершать резких движений.
— С чего бы это? — искренне возмутился Бородин.
— С того, что я держу на прицеле тебя и твоего парня.
— Это правда?! Гекс?!
— Да, у меня возле горла примерно пятнадцать сантиметров острой как бритва стали.
— А у меня? — уточнил Бородин.
— Я не вижу.
— Что касается меня? Эй ты! — Пират встряхнул Агния, и тот бесконтрольно посмотрел на него выкатившимися то ли от испуга, то ли от напряжения глазами.
— Он целится в вас из пистолета, — промямлил хозяин «Белого шторма». — Большого черного пистолета.
— Ладно, хрен с вами, сдаюсь, достало уже, — неожиданно быстро согласился Бородин. И положил револьвер на барную стойку. — Гекс, опусти пушку. Теперь я могу к вам обернуться, мои незримые соперники?
Густав ощутил невероятное облегчение, перестав чувствовать на спине тяжесть, пахнувшую тяжелым запахом смерти.
— Нет, — сказал странник. — Стой пока так.
Он уже хотел обернуться к Руслану, как вдруг от лестницы раздался выстрел. Густав среагировал быстро. Одной рукой он толкнул Бородина, и тот, хрипя и ругаясь, перевалился через стойку. Агний отшатнулся от него, сгреб в охапку свою жену, и они рухнули на пол, прикрывая головы руками.
Револьвер пирата от удара его руки отъехал по полированной поверхности и остановился у солнечного генератора.
Странник, развернувшись, поймал шею Гекса в захват, зажал ее между бицепсом и предплечьем и в мгновение ока оказался за его спиной, используя пирата как живой щит.
Как только грянул выстрел, Руслан прыгнул в сторону, опрокинул стол и спрятался за ним.
Эхо пули, разорвавшей доску под ногами странника, еще звенело в головах присутствовавших, но в остальном же «Белый шторм» накрыла мертвенная тишина, прерываемая лишь всхлипами Лауры, которая по-прежнему сидела на своем стуле, как на жердочке.
Вентилятор на потолке мерно резал воздух, разгоняя неприятный запах пороха.
Бородин, буквально стекший по стойке, воспользовавшись замешательством, медленно поднялся и потянулся к револьверу. Густав недолго думая выстрелил в него и попал в костяную ручку ствола. От удара оружие завертело пропеллером и отбросило на стену. Пират отшатнулся как ужаленный и со злостью посмотрел на странника.
— Все стоим и не шевелимся! — крикнул Густав. — Кто палил с лестницы? Выходи, мы не будем стрелять.
— Сиди там! — перебил его Бородин. — Сиди и не высовывайся, Миша!
— Еще один? Третий пират? — спросил странник, хотя прекрасно знал, сколько людей заселилось в «Белый шторм».
— Тебе-то какое дело, хренов упырь? — Бородин теперь имел возможность видеть странника и поэтому не упускал Густава из виду, как будто стараясь узнать, на что способен этот человек.
— Мне такое дело, что я в любой момент могу убить вот этого сученыша. — Густав тряхнул Гекса. — А мой друг — тебя.
Бегун утвердительно кивнул. Он сидел пригнувшись за столом и держал руку с ножом на изготовку, готовый метнуть свое оружие в пирата.
Бородин заулыбался:
— Хорошо вы меня развели. Друг-то твой с ножом, а лапшу мне на уши вешали, что он на мушке меня держит.
— Разве это сейчас имеет значение? — спросил Густав.
— Еще как имеет.
— И какое же?
— Такое, что ты врун, мил человек, — сказал Бородин. Он облокотился на стойку и покосился на генератор. Отогнул угол ткани и погладил матовую черную поверхность устройства кончиками пальцев.
— Это был тактический ход. — Густав пытался оправдаться. Он понимал, что глупо быть честным с человеком, который называет себя пиратом и доказывает это делом. Однако странник не любил лгать, даже ради благого поступка. Все, что он говорил пирату про пару незаданных вопросов, являлось правдой.
— Откуда мне знать, что все, что ты наговорил, не тактический ход?
— Видишь ли…
— Меня это вконец достало, — перебил Густава бегун. — Эй, хозяин, бери дробовик. А этот ваш Миша пусть спускается вниз. Никто никого не убивает, никто не стреляет.
— Хорошо. — Бородин согласно кивнул. — Миш, выходи.
Спустя несколько секунд на ступеньках показались грязные ботинки со шнурками разного цвета. Чуть позже объявился и их обладатель — третий пират, он держал в обеих руках по пистолету и нервно осматривался.
Агний обошел прилавок и поднял дробовик, опасливо косясь на Бородина, но тот не обратил на него ни малейшего внимания. Он вообще выглядел безопасным и очень расслабленным. К страннику пришла ассоциация с головой мертвой змеи — она безжизненная, но стоит посильнее сжать ее в руках, как зубы пробьют нижнюю челюсть и впрыснут в тебя смертельную дозу яда.
И этого странник боялся больше всего. Потому что теперь в баре гостиницы находилось слишком много людей. Слишком — это когда нельзя уследить за всеми. Он надеялся на бегуна, но что, если не получится?
По крайней мере, у Бородина нет огнестрельного оружия. У Гекса тоже. Оставался Миша Разноцветные Шнурки.
Агний открыл дверь и буквально впихнул в подсобку жену, которая не хотела оставлять в баре мужа и дочь. Но дверь захлопнулась, и хозяин задвинул щеколду, упершись спиной в обитую мягким бордовым дерматином поверхность.
— Все, проблема решена? — развел руками Бородин.
— Мне не нравится оружие в руках твоего парня, — сказал странник.
— Он выбросит его, если ты отпустишь Гекса. Тогда мы будем на равных, сможем продолжить разговор в душевной обстановке взаимопонимания. Без оскорблений и унижений.
— Хорошо, — сказал Густав.
— Он бросает пистолеты, а ты отпускаешь Гекса. Так?
— Да.
— Ладненько, — констатировал Бородин. — Миш, выбрось пушки.
Пират исподлобья посмотрел на босса, тот добродушно подмигнул ему в ответ. Тогда Миша облизнулся и разжал пальцы. Пистолеты полетели вниз.
Густав, увидев это, поспешил выполнить уговор и разжал хватку, выпуская Гекса. Он даже успел слегка подтолкнуть его в спину, чтобы пират отлип от него и сделал шаг вперед, как вдруг понял, что что-то не так.
Примерно сантиметрах в двадцати от пола выброшенные третьим пиратом пистолеты вдруг подпрыгнули назад, словно были намагничены и встретились с полем отрицательного заряда. Миша молча присел, перехватил их и направил на Густава.
— Черт! Они на резинках! — услышал странник крик бегуна, но было уже поздно.
Краем глаза он успел увидеть, как Бородин перемахнул через стойку, схватил солнечный генератор и наотмашь ударил им Агния по лицу. Красная кровь из носа выплеснулась на бордовую дверь. Хозяин еще скользил по ней безвольной массой своего тела, а странник уже целился в Мишу.
Чтобы все обошлось, ему требовалось одно — чтобы пират не стрелял в ноги или живот, а целился повыше, наверняка. Для этого ему необходимо было поднять пистолеты на должный уровень, а все это занимало какой-то промежуток времени, в который следовало бы протиснуться, как в узкую и душную кроличью нору, чтобы не умереть.
Сначала Густав крикнул:
— Главный!
И бегун, слава богу, его услышал.
Затем он нажал на курок, и пуля, пролетев мимо уха Гекса, вжавшего голову в плечи, прошла прямо в правый глаз пирата, как палец в вишневое желе.
Широкий клинок бегуна просвистел в воздухе и пробил плечо Бородина, пригвоздив его к деревянному панно, на котором были изображены три медведя в зеленом, выцветшем от времени лесу.
Пуля Густава разнесла лицо и часть головы Миши до того, как тот успел выстрелить. Его отнесло назад, и он ударился головой о ступеньку, расколов, как гнилое яблоко, то, что осталось сидеть на шее.
Лаура, обхватив голову руками, каталась по полу, брыкалась и несла что-то несусветное, переходя на истерический ультравизг.
Агний, с разбитым носом, из которого обильно текла кровь, бессмысленно смотрел белками заведенных вверх глаз прямо перед собой и не шевелился.
Бородин выл от боли, стараясь вытащить нож из дельтовидной мышцы, но любое движение приносило ему очередную порцию страданий, окатывавших все его тело резкими вспышками боли, как от ударов ледяного хлыста.
Мозги Миши растекались по коричневым полированным ступеням.
Густав с размаху ударил ногой в подколенный сгиб Гекса, и тот упал, вскинув руки, рядом с девушкой. Странник быстро подскочил к нему и поставил колено на его спину, фиксируя пирата как можно тщательнее.
— Вот и все, — сказал Густав.
Где-то по-животному застонала Татьяна, жена Агния. Она тщетно билась в запертую дверь, причитая и разбивая о металлическую поверхность кулаки.
Странник направил пистолет на Бородина и устало прошептал:
— Не надо лишних движений, мотылек. Мы пришли к консенсусу.
Глава 30
— Успокойся. — Густав силой заставил Лауру отвернуться от покрытого простыней бесформенного куля на лестнице. Они решили похоронить убитого пирата позже, когда все хотя бы отчасти придет в норму.
Странник подал девушке стакан с водой и погладил по гладким ухоженным волосам. Судя по всему, жилось ей здесь неплохо. Странник отлично помнил волосы своей матери, которые большую часть времени были грязными и жесткими на ощупь. И это при том, что семья странника могла бы считаться вполне успешной и обеспеченной, если бы в новом мире существовали подобные критерии.
— Мой папа, — прошептала Лаура.
Агний лежал на полу, Татьяна подложила ему под голову кусок одеяла. Он уже пришел в себя, но, с его слов, тело едва слушалось, а в руки и ноги налили свинца вперемешку с золотом. «Да у тебя золотые руки», — пошутил бегун.
— С ним все в порядке, — сказал странник девушке. — Мне кажется, ты не должна переживать за него. Совсем не должна.
— Он мой отец, — ответила Лаура, пожав плечами.
— Отцы разные бывают. Как и родители. Мне вот, например, не повезло с отцом, но повезло с матерью, а тебе не подфартило с обоими.
Татьяна бросила злой взгляд на странника и начала с усердием промокать лоб Агния тряпкой, смоченной в холодной воде. Густав усмехнулся:
— Вижу, что в вашей, так сказать, семье не приняты разговоры о выбранной профессии?
— Выживаем как можем, — отрывисто бросила Татьяна.
— Выживаете, значит. — Странник в знак понимания поджал губы. — А жить не пробовали?
— Не приходилось!
— Всегда есть шанс начать все с начала.
— Рассуждай на дороге, странник-одиночка, а нас не трогай!
В Татьяне явно проснулись материнские инстинкты. Он чувствовал, как наэлектризовался воздух между ними. Но где была ее злость, когда ее дочку трахал Бородин? Пожалуй, что глубоко, слишком глубоко внутри.
А вот душевная рана, задетая странником, дала о себе знать сразу же. Жена хозяина гостиницы нападала на Густава, желая, чтобы он поскорее заткнулся и не проговаривал вслух то, что иногда не дает ей спать по ночам.
Но странник и не думал затыкаться.
— Где же твоя сестра, Лаура?
— Я сказала ей, чтобы ушла к себе, — ответила за нее Татьяна.
— А ты? — спросил Густав у девушки.
— А я решила тут остаться. Мне интересно. — Озорной взгляд с проблеском усмешки, родившийся из ниоткуда секунду назад, остановился на Густаве. Затем девушка накрутила локон на палец и тихо произнесла: — Ты мне понравился, странник. Ты ведь останешься на ночь?
— Лаура! — Татьяна вскочила на ноги и бросилась к дочери, занеся над ней кулак с зажатой тряпкой, с которой брызгами летела вода. — Как ты можешь говорить при мне такие вещи!!!
Густав ловко перехватил женщину за предплечье и не позволил ей ударить дочь.
— Что такого она сказала? — спросил он.
— Не трогай меня!
Татьяна оттолкнула странника и боком, словно выбежавшая на яркий свет крыса, озираясь то на мужа, то на дочь, отошла к стене, судорожно сжимая тряпку.
— Я смекаю, Густав, что это у них запретная тема. Опасность, опасность, берегись, ага, — подал голос бегун. Он сидел за столом, положив ноги на стул, и поигрывал ножом, стараясь удержать его вертикально, острием вниз, на ногте большого пальца.
— Да неужели? — Странник обернулся к бегуну. — Живут под одной крышей, видят друг друга каждый день и имеют запретные темы? Знаешь, это как если бы я рос, а мой отец колол бы мне синтетический наркотик для бодрости духа и чтобы я крепко спал по ночам, а то ведь — вот ужас! — порой я вскакивал в детстве от кошмаров и будил своих родителей. Не давал им отдохнуть. Что бы сделала моя мать? Отвернулась бы, но при слове «шприц» или «наркотик» рвала бы на себе платье и метала молнии?
— У всех свои заморочки, — предположил бегун.
— Допустим. Вы как думаете, ребятки? — Странник повернулся к пиратам.
Двух пиратов сперва связали, а затем дополнительно привязали к стульям и друг к другу для надежности. Рядом, на соседнем столике, лежал солнечный генератор. Густав его как следует осмотрел и сделал вывод, что эта штука если не пребывала в консервации, то есть на полном удалении от внешнего мира, то уж точно была сделана совсем недавно. И тому подтверждением был ряд цифр, заканчивавшихся на 2109, выбитых заводским методом. Этот генератор сделали два года назад, если часы на корабле странника правильно синхронизировались со спутниками.
Густав присел на стол и навел палец на Бородина:
— Ты, вот ты, скажи мне, как по-твоему, нормальная семейная ситуация в «Белом шторме» или нет?
— Тебе важно, что я думаю?
— Нет, но я люблю поболтать.
— Хорошо. — Пират пошевелился и поморщился от боли, когда тугая веревка задела его кое-как забинтованную рану на плече. — Вот что я тебе скажу, странник. Эта шлюха знает свое дело, ее хорошо вымуштровали, получается, что было у кого учиться. Получается, что и ее мать шлюха. Получается, что и этот мужчина полный мудак, раз подкладывал свою жену под других. Получается, что сервис тут на должном уровне, как ни парадоксально, потому что семейный подряд и все такое, но они забыли об одной вещи. Они забыли об этикете.
— Поясни, что ты имеешь в виду? — спросил Густав, не обращая внимания на возмущенный возглас Татьяны.
Агний и Лаура молчали.
— Ты и сам знаешь, что я имею в виду. Эта малолетняя спермохлёбка думала, что может говорить любые вещи. Но слова имеют свой вес, особенно когда говоришь о том, что к тяжелым грузам очень чувствительно. Положи тебе гирю на яйца, и ты взвоешь. Скажи тебе, что ты не мужик, и ты забьешь сучке кулак в рот.
— Я не хотела обижать, я разобраться и помочь хотела! — крикнула со своего места Лаура.
— Помочь! — звонким голосом повторил Бородин. — Помочь себе отправиться на тот свет ты хотела, дура.
— С этим я согласен, твоя формулировка меня устраивает, — сказал странник.
— Вот и отлично. Теперь отпустишь нас? Вроде ты говорил об ответах на вопросы, и те и те прозвучали.
— О нет, то были разминочные, тестовые вопросы! Я контакт налаживал. — Густав постучал средним пальцем по солнечному генератору: — Вот что меня интересует на самом деле.
— Генератор? Не удивительно, он многим нравится, странник, бери, пользуйся.
— Плевать я хотел на его пользу, у меня на корабле стоит почти такой же, где-то даже лучше. Мне нужно от тебя нечто другое. Кто вас навел на общину?
— В смысле? — Бородин удивленно вскинул брови.
Густав вздохнул.
— Кто сказал вам, что в общине хранятся эти генераторы? — терпеливо пояснил он.
— Никто. Мы нашли их случайно. — Бородин пристально посмотрел в глаза странника, а затем отвел взгляд в сторону. — Просто нашли и все.
Бегун, закончивший играть с ножом и намазывавший запеченные консервированные бобы на домашний хлеб, хмыкнул.
— Мой друг не верит тебе, — сказал Густав. — А я верю своему другу. Потому что из той общины вы убили не всех, улавливаешь?
Гекс дернулся и толкнул плечом босса. Пират поморщился.
— И что? — спросил Бородин. — Мы не хотели отправлять всех на тот свет. Мы защищались, а потом взяли ценности. Генераторы — редкая удача! То, что мы их нашли, — случайность!
— Еще бы, в этом я не сомневаюсь. — Странник оперся руками о стол и приблизил свое лицо к лицу пирата. — Вы забрали все. Но первым делом вас интересовали генераторы. И дай я догадаюсь: вы ведь никогда не промышляли на Той стороне?
— Да тысячу раз! — преувеличенно бодро воскликнул Бородин.
Но Густав смотрел не на него, а на Гекса, на лице которого появилось выражение отвращения.
Отвращения к боссу или к тому, что он врал? Или тому, что они сделали? Вполне вероятно, что пиратам за эту резню обещали что-то лучшее, чем смерть большинства и несколько солнечных генераторов в довесок.
— Ты ведь знаешь, как было на самом деле? — спросил Густав у него.
— Ничего он не знает! — В голосе Бородина звучала явная угроза, поэтому Гекс, уже открывший было рот, быстро его захлопнул и уставился в пол, пробурчав лишь короткое:
— Не знаю.
Читать бесплатно другие книги:
