Господин Икс Макеев Алексей

Глава 7. Прогулка по Москве

Поставив машину в гараж, я, прикрываясь от моросящего дождичка зонтом, уже подходил к дому, когда зазвонил мой мобильник. На дисплее высветился незнакомый номер, но я ответил — нет у меня такой привычки не отвечать на звонки с незнакомых номеров, как у некоторых. Если звонят на стационарный телефон, даже если номер не определился, все же трубку беру. Чего здесь понтоваться-то?

— Привет, Игорек! Чем занимаешься? — спросил до боли знакомый женский голосок с чуть грубоватыми нотками, но кто именно звонил, я догадаться пока не мог.

— Чем занимаюсь? — переспросил я, стараясь потянуть время, чтобы иметь возможность сообразить, откуда же я знаю этот голос. — Ну… с тобой вот разговариваю.

— Ха-ха! — принужденно рассмеялась женщина несмешной шутке, очевидно желая потрафить моему чувству юмора. — Прикольно. Ну как, Игорь, узнал что-нибудь новенькое об убийстве Крутькова?

Ах вон оно что! Все сразу встало на свои места. Звонила моя вчерашняя знакомая Ангелина Кудесникова.

— Нет, Ангелина, пока ничего стоящего не узнал, — признался я невесело, действительно, похвастаться пока было нечем. — А у тебя есть что сказать?

— Да нет, — ответила девица, причем как-то смущенно, очевидно потому, что после такого ответа у собеседника само собой напрашивался вопрос: «Тогда какого черта звонишь?»

Но постольку поскольку я человек интеллигентный, я промолчал. Последовала непродолжительная пауза, во время которой у Ангелины появилось время обдумать, как лучше сформулировать ответ на невысказанный мною вопрос.

— Тоскливо в такую погоду в выходной день дома торчать… — начала она издалека, но я тут же понял, к чему клонит девушка, наверняка хочет, чтобы я ее развлек сегодняшним вечером. И я не ошибся.

— Я вот что подумала, Игорь, может быть, встретимся сегодняшним вечером, посидим где-нибудь, — проговорила она с нотками смущения, очевидно испытывая неловкость из-за того, что сама звонит и навязывается мне.

Честно говоря, у меня абсолютно не было никакого желания встречаться с Ангелиной. Я продрог, с удовольствием выпил бы сейчас кофе и посидел у телевизора за просмотром спортивной программы. Но обещание, данное мною старушке Ялышевой, помочь снять обвинение с ее сына в убийстве обязывало меня предпринимать в этом направлении определенные действия. Ангелина была свидетелем, а возможно, подозреваемой, и во время общения с нею я наверняка мог выяснить еще кое-какие полезные для хода расследования сведения.

— Хорошо, давай встретимся, — согласился я, глянув на часы, было только три часа дня, до вечера еще далеко, так что успею посидеть у телевизора и попить кофе.

— Отлично! — обрадовалась Ангелина. — Где встретимся?

— Где-нибудь неподалеку от дома убитого адвоката Крутькова, — предложил я, но девушка встретила мое предложение без оптимизма.

— А почему именно там, Игорь? — спросила она потускневшим голосом.

— Хочу посмотреть на дом, где жил погибший, — пояснил, начиная спускаться с горочки, еще немного — и с правой стороны сразу за детским садиком появится дом, в котором я живу. — Там же где-нибудь неподалеку в кафе и посидим. Называй адрес.

Мы с Ангелиной договорились встретиться на станции метро «Дубровка», примерно через час — именно столько мне потребуется добраться до нужного места.

Закончив разговор, я отключил телефон, сунул его в карман и, пройдя мимо своего дома, двинулся к конечной остановке троллейбуса.

Проехав пару остановок на «рогатом», соскочил у станции метро и спустился в подземку. Через сорок минут сошел на «Дубровке».

Ангелина подошла несколько минут спустя, а возможно, она уже была на станции, но дабы не показывать, что приехала раньше меня на свидание, наблюдала за мной со стороны. Но как бы то ни было, она неожиданно приблизилась ко мне сзади и постучала по плечу.

— Привет! — с натянутой улыбкой проговорила девушка, испытывая неловкость, какую обычно всегда испытывают люди на первом свидании (я не оговорился, действительно первое свидание, потому что предыдущие у нас были деловыми встречами). Вообще-то удивительно: при такой панковской, вызывающей, даже эпатирующей внешности девица была стеснительной. Нынче девушек мало чем можно смутить, но будем тешить себя надеждой, что Ангелина только в моем присутствии испытывает робость.

— Привет! — я окинул девушку взглядом.

Сегодня она была одета празднично, оно и понятно, на свидание собралась — в коротенькую красную курточку, красную же шапочку, прикрывающую так не нравящиеся мне выкрашенные в разные цвета радуги волосы, мини-юбку черного цвета, черные колготки и полусапожки на высоком каблуке. Модель, да и только.

Ангелина взяла меня под руку, и мы чинно вышли из подземки на поверхность. Дождь перестал, было пасмурно, ветрено и свежо. Дышалось легко, свободно — прошедший дождь очистил воздух столицы от гари и копоти, которые выбрасывают в атмосферу тысячи и тысячи автомобилей.

— Ну что, сможешь найти дом адвоката? — спросил я у Ангелины, остановившейся и озиравшейся посреди улицы.

— Честно говоря, я не помню. Я хреново ориентируюсь в городе, да и темно уже было. Меня Артем Ялышев по нужному адресу вывел. Но мне кажется, он живет там! — И она ткнула пальцем куда-то вдоль по улице.

Было хоть и пасмурно, но еще довольно светло, около пяти часов, и невдалеке можно было разглядеть кучно стоявшие высотки. Она вновь подхватила меня под руку и потащила по дороге к микрорайону. Когда мы вплотную приблизились к постройкам, Ангелина узнала местность и уже уверенно повела меня между домами. Дом, в котором проживал ныне покойный адвокат, был новостройкой. Впрочем, весь район был новостройкой и представлял собой высотку, выкрашенную в оранжевый и голубой цвета. Веселенький такой дом.

— Консьержа нет? — поинтересовался я, когда мы остановились у крайнего подъезда.

— Если бы был, то убийства наверняка не произошло бы, — резонно заметила Ангелина. — Консьерж бы увидел, кто, после того как мы покинули квартиру адвоката, возвращался к нему.

— Логично, — согласился я, разглядывая двери. — Чего же такой крутой дом, новенький и без консьержа?

— Вот именно что новенький, — подхватила Ангелина. — Видать, еще не успели обзавестись консьержем.

— Зато вон видеокамера есть, — я кивнул на установленную рядом с дверью овальную камеру, напоминавшую по форме футляр из-под шашек. — Знать бы только, где записывающее устройство находится, — произнес я, продолжая разглядывать камеру.

Проводов нигде видно не было, они уходили в двери. Чтобы узнать, куда дальше идут провода, нужно было проникнуть в подъезд, но ни я, ни Ангелина кода магнитного замка не знали. По правде говоря, я очень не люблю, когда дома отдыхаешь или уже засыпаешь и вдруг начинает звонить домофон. Это кто-либо из соседей забыл ключ и таким образом просит открыть кодовый замок. Но что делать, придется потревожить местных жителей. Я хоть ключ не забыл, поскольку попросту его у меня нет, но в подъезд попасть мне нужно. Я позвонил в одну квартиру — тишина, в другую, третью — молчок, из четвертой мне ответил недовольный мужской голос:

— Да?!

— Откройте, пожалюйста! — сказал я с акцентом, с каким говорят приехавшие из Средней Азии гастарбайтеры. — Газета принесля!

— Иди знаешь, куда… — рявкнул из динамика голос мужика и послышался щелчок отбоя связи.

Сердобольный житель, который впустил «гастарбайтера» в подъезд, оказался в девятой квартире, Сердобольный, конечно, в кавычках, потому что было бы поменьше таких вот жителей, пропускающих в свой подъезд посторонних, было бы меньше всяких безобразий в нем, в том числе и преступлений, совершаемых квартирными ворами. Мы с Ангелиной вошли в ярко освещенный подъезд, и я сразу же приступил к его осмотру. Провод, шедший внутри двери, выходил из нее у стены и затем скрывался под полом.

— Все понятно, провод идет в подвал, — пробормотал я, еще не зная, радоваться этому обстоятельству или огорчаться.

— И что из этого? — недоуменно спросила Ангелина, абсолютно не понимавшая сути моих исследований.

— Ну, что-что — в подвал как-то проникнуть нужно, — посетовал я.

— В таком виде?! — ужаснулась девица и растопыренными пальцами провела сверху вниз, словно предлагая полюбоваться, в каком наряде ей придется лезть в подполье. Девица явно принарядилась для похода в ресторан, а я её в подвал приглашаю.

— Да я в общем-то тебя и не зову в подвал, — я сдвинул девушку чуть в сторону и пошел по подъезду, осматривая его. — Ты можешь на улице постоять, если боишься испачкаться.

Честно говоря, я не горел желанием вести девушку в ресторан, я к ней в компанию не набивался. Если что-то не устраивает, пусть катится домой, я сюда по делу пришел и просто так отсюда ни с чем не уйду. Однако девушка пошла следом за мной. Под лестницей я нашел то, что искал, — спуск в подвальное помещение. Но как я и предполагал, путь в подвал прикрывала дверь с висящим на ней замком. Он был хоть и небольшим, но силы, чтобы свернуть его, у меня не хватило.

— Ты что, хочешь сломать этот замок?! — поинтересовалась Ангелина, заглядывая вниз под лестницу.

— Именно это я и хочу сделать, — согласился я, выбираясь на лестничную площадку первого этажа. — Пойдем поищем какой-нибудь подходящий инструмент, чтобы открыть двери.

— А нам ничего не будет за то, что мы влезем в подвал? — опасливо спросила девушка, тараща на меня свои большущие темные глаза.

— Посадят лет на пятнадцать, — проговорил я насмехаясь. — Поэтому если удастся проникнуть в подвал, ты в него не спускайся, получишь меньше.

— Да ладно тебе, — нервно хихикнула Ангелина, делая вид, что ей все безразлично, однако в душе она наверняка боялась моих действий и, как мне кажется, уже жалела о том, что связалась со мной.

Мы вышли из подъезда, побродили вокруг дома, и неподалеку от него на стройке новой коробки в куче строительного мусора я отыскал небольшой длины обрезок арматуры, смахивающий на монтировку. Пока искал нужный инструмент, извозил обувь в грязи, потому пришлось долго оббивать ноги об тротуарную плитку и счищать грязь найденным Ангелиной стеклышком от бутылки.

С куском арматуры вернулись к подъезду. Звонить в домофон в этот раз не стали, столкнулись с выходящим из дверей каким-то парнем и юркнули внутрь. Вновь спустившись в подвальный приямок, я вставил один конец арматуры в ушко замка, а другой крутанул вокруг оси, варварски свернув замок. Можно было бы, конечно, попробовать проникнуть в подвал иным способом — найти старшего подъезда, у него наверняка должен быть ключ от подвала для экстренных случаев, но долго искать — это во-первых, а во-вторых, не факт, что старший по подъезду даст ключ постороннему человеку, а то еще и полицию вызовет, разбирайся потом с нею. А так, как я поступил, проникнуть в подвал было намного проще, быстрее и безопаснее.

Я открыл дверь, переступил порог в темное, пахнущее сыростью и плесенью подвальное помещение и оглянулся. Ангелина потопталась, потопталась на краю верхней ступени и, решившись, стала спускаться вниз. Когда она вошла внутрь, я прикрыл двери и включил на мобильном телефоне фонарик. Рассеянный луч света довольно-таки мощного светодиодного фонаря выхватил из темноты небольшое пространство подвала с перегородками, в точности повторяющими очертания несущих стен квартир, расположенных над подвалом.

— Мрачновато как-то, — пробормотала Ангелина и отчего-то поежилась.

Освещая фонариком пространство перед собой, я прошел до левого угла подземный части дома, отыскал шедший сверху кабель и посмотрел, куда он идет дальше. Кабель шел по стене и исчезал в просверленном в стене отверстии. Я отправился в ту сторону, зашел за перегородку и увидел на стене то, что искал, — небольшой железный шкафчик с закрытыми на замок дверцами. Сзади ко мне приблизилась Ангелина и, тяжело дыша, остановилась.

— Что это? — спросила она, вытягивая в сторону ящика палец.

— А это, возможно, та самая штука, которая поможет нам изобличить убийцу, — промолвил я и двинулся в сторону висящего на стене ящика.

— Ты думаешь?.. — озадаченно проговорила Ангелина, и под ее ногами зашуршал лежащий на полу керамзит — девушка двинулась следом за мной.

— Время покажет, — произнес я свою излюбленную фразу, которую, признаться, часто употреблял и к месту и не к месту.

Приблизившись к ящику, осмотрел его, подергал дверцы — они были закрыты. Но ящик хлипкий, не рассчитанный на то, чтобы дверцы открывались с помощью лома. Обычно в таких устанавливаются серверы, электрические коммуникации и интернетовские.

— Подержи-ка, — попросил я Ангелину, вновь подошедшую ко мне, и протянул ей фонарик.

Она взяла мой мобильник, направила луч света на ящик. Я отогнул одну створку, потянул ее на себя, сильно и настойчиво. (Да простят меня работники ЖКХ за то, что я наношу их хозяйству вред, взламываю уже вторую дверцу на пути к интересующему меня предмету.) Вначале отскочил шпингалет на одной дверце, а потом из зацепления вышел язычок замка, и обе дверцы распахнулись. Я облегченно вздохнул — слава богу, в шкафчике стояло именно то, что я искал: компактное видеозаписывающее устройство, мышка и небольшой, сантиметров десять на пятнадцать, монитор. Из недавнего репортажа по телевидению я знал, что в московских домах устанавливаются камеры видеонаблюдения, показания с которых выводятся на видеорегистраторы, которые могут быть установлены в трех местах: либо в подвале, либо у старшего по подъезду в квартире, либо выводились централизованно в специальную инженерную службу на монитор оператора. Если бы видеорегистраторы были установлены в инженерной службе или у старшего по подъезду, до записи с камер мне было бы не добраться. Повезло, что аппаратура была установлена в подвале. С замирающим сердцем я взялся за мышку — неужели пройдет несколько секунд, и я вместе с Ангелиной увижу, кто именно в злополучную ночь с субботы на воскресенье входил после двенадцати часов в подъезд и выходил потом из него, а следовательно, и убил адвоката Крутькова.

Ангелина, тоже проникнувшись важностью момента, стояла рядом со мной, испытывая волнение. Это было заметно по дрожащему в ее руках фонарику.

Монитор ожил, осветился, едва я пошевелил мышкой. К счастью, тот, кто устанавливал и обслуживает видеорегистратор, не думал, что кто-то кроме него может вломиться в подвал, вскрыть ящик и просматривать записи с видеокамер, а потому вход в систему не запаролил.

— Дай-ка я погашу фонарик, а то мешает, — потребовал я, забрал у девушки мобильный телефон, нажал на кнопку, и свет от фонаря погас.

С помощью мышки я вошел в систему, отыскал запись с нужной видеокамеры, «полистал дни», остановился на позапрошлой субботе, выставил время семь часов и запустил «воспроизведение».

Не зря все же Ангелина спустилась со мной в подвал. Она мне очень помогла выделить из большого количества входящих в подъезд и выходящих из него людей нужных, потому что она знала всех бывших на дне рождения адвоката гостей в лицо. Глазок видеокамеры панорамный, а потому изображение было искаженным, словно на зеркале в комнате смеха, но тем не менее с комментариями Ангелины понять кто есть кто было можно.

— Вот это мы с Артемом. Мы пришли первые, — проговорила Ангелина, тыча пальцем с темным лаком на длинном ноготке в монитор на парочку, свернувшую к подъезду.

Действительно, в девушке я признал Ангелину, а рядом с нею был мешковатый, в очках парень, по утверждению Кудесниковой, тот самый Артем Ялышев. Я поставил на ускоренную перемотку. Время от времени на мониторе мельтешили, входя в подъезд и выходя из него, люди, потом Ангелина сказала «стоп», и я включил режим работы видеорегистратора на обычное «воспроизведение».

— Отмотай-ка чуть назад!

Я врубил перемотку в обратную сторону и, когда зашедшая было в подъезд, а затем вышедшая из него задом наперед женщина исчезла из виду, отпустил кнопку, вновь включив обычный режим воспроизведения.

— Это Анна Налётова, — указала она на высокую, изысканно одетую женщину, снова появившуюся в кадре, уверенной походкой приближающуюся к двери.

Теперь я уже и сам видел, что это уже знакомая мне Анна Николаевна — мегера.

— Она приперлась первой из супругов, — продолжала комментировать происходящее на экране Кудесникова. — Ее муж притащился чуть позже, забирал подарки из машины. — И в самом деле, вскоре на экране появился крупный мужчина с букетом цветов и коробкой. — Они подарили Крутькову кофемашину.

Последними появились, как я уже знал со слов Береговского, Петр Николаевич с подругой — светленькой девицей с модельной внешностью. Девушка несла цветы, а Береговский — сверток.

— Ваза в нем была хрустальная, — прокомментировала Ангелина. — А еще обе пары принесли по бутылке дорогого коньяку.

— Ну а теперь давай посмотрим, кто когда ушел и когда вернулся, — предложил я, вытер о штанину вспотевшую от волнения руку и вновь взялся за мышку. Я врубил систему на ускоренную перемотку и с замирающим сердцем принялся ждать, когда же появится убийца. Но тут произошло нечто невероятное: примерно в десятом часу двери подъезда приоткрылись, но на улицу никто не вышел, а весь экран вдруг стал темным.

— Это еще что такое? — изумился я, отмотал запись немного назад, включил на замедленное воспроизведение. Запись вновь дошла до определенного момента, и экран почернел. Как я понял, кто-то открыл дверь подъезда и, высунув на мгновение руку, брызнул на глазок камеры краской. Вот тебе и на! Я был расстроен, разочарован — убийца перехитрил не только меня, но и наверняка полицейских, которые, я уверен, просматривали ту же самую видеозапись. Я долго мотал запись вперед, но экран продолжал оставаться черным в течение двух дней, пока велась видеозапись, а затем кто-то из сотрудников управляющей компании стер с глазка видеокамеры растворителем краску, камера вновь заработала, снимая происходящее возле подъезда, но мне это было уже неинтересно.

— Это что же, — ошеломленно проговорила стоявшая рядом со мной девушка, — выходит, кто-то из нас во время вечеринки вышел в подъезд и закрасил камеру краской?

— Не кто-то, а убийца, — проговорил я невесело, удрученный тем, что вот так, с наскока, не удалось узнать имя преступника. — Ладно, Ангелина, пойдем отсюда быстрее, пока нас не застукали и не заставили восстанавливать испорченное имущество. Поговорим где-нибудь в другом месте.

Я прикрыл дверцы шкафчика, мы с девушкой вернулись к двери из подвала, поднялись в подъезд и никем не замеченные выскользнули на улицу.

Глава 8. Интересные подробности от Ангелины

Подходящего кафе в районе новостройки мы не нашли, потому проехали в метро в центр города, поднялись на поверхность земли, и Ангелина потащила меня в японский ресторан. Я не возражал, пусть будет японский, главное, чтобы в нем было тепло, сухо и уютно.

Кабачок оправдал мои ожидания — в нем действительно было комфортно. В поделенном на части резными перегородками зале мы выбрали столик у стеночки, я помог Ангелине снять куртку, снял верхнюю одежду с себя, и мы уселись друг напротив друга. Ряженая под японку официантка — впрочем, довольно миловидная, с пучком на затылке темных как смоль волос, подала нам меню. Цены и вправду, как иной раз утверждает рекламный слоган, приятно удивили. Я не стал скупиться, заказал для себя и девушки колбаски гриль из свинины с луком и специями, несколько видов роллов, супчик, пару салатов, два куска торта, прохладительные напитки. Относительно горячительных напитков оригинальничать не стал, заказал себе водки, ибо терпеть не могу сакэ, а Ангелине — ликеру. Официантка частично выполнила наш заказ, принесла напитки, роллы, салаты, и мы наконец-то смогли неспешно поговорить под рюмочку и закуску, потому что побеседовать на серьезные темы в грохочущем метро не удалось, так же как и не удалось побеседовать на ходу, пока шли к ресторану.

— Ангелина, кто из вас в тот злополучный субботний вечер выходил из квартиры адвоката в подъезд? — спросил я девушку и махнул рюмку водки. Глоток горячительного напитка мне был просто необходим, потому что после сегодняшних скитаний под дождем, лазаний по подвалу запросто можно было подцепить простуду.

Ангелина пригубила ликер, прикрыла один глаз и почмокала губами, видимо, таким образом пытаясь продегустировать напиток. Очевидно, он ей понравился, потому что она сделала еще один маленький глоток, поставила рюмку и ответила:

— Если честно, понятия не имею. Наверное, любой из нас мог выскользнуть на минуту в подъезд и брызнуть на глазок видеокамеры краску из баллончика.

— Но, может быть, ты припомнишь, — я взял двумя палочками ролл, сунул его в соевый соус и отправил в рот, — кто именно выходил из квартиры?

Девушка закатила глаза к потолку, всем своим видом давая понять, что она добросовестно вспоминает. Однако, так толком ничего и не вспомнив, тоже взяла ролл, удивительно ловко орудуя двумя палочками.

— Нет, Игорь, к сожалению, я не помню, чтобы кто-то выходил.

— Жаль, — я не мог скрыть своего разочарования и, подхватив из салата капустный лист, снял его зубами с палочек. — Не везет так не везет. Может быть, все-таки вспомнишь что-нибудь стоящее, что могло бы навести на убийцу?

— Я не знаю, что тебя конкретно интересует, — неуверенно проговорила девушка, обхватила губами трубочку, торчащую из стакана, и потянула из него напиток мохито. — Ну, вот, например, не знаю, интересует тебя или нет. Адвокат Крутьков говорил, будто его домработница живет в том же подъезде, что и он. — Девице очень хотелось мне помочь, и она смотрела на меня искательным взглядом, словно желая понять, заинтересовала меня эта информация или нет.

— Это очень важно, — проговорил я с серьезным видом. — А Крутьков часом не вспоминал, что у него есть знакомый автослесарь, который ремонтирует ему машину, или сантехник, поменявший ему недавно унитаз? Информация о них мне бы очень пригодилось.

Девица сначала не поняла, что я над нею прикалываюсь, как-то тупо посмотрела, а когда сообразила, кисло улыбнулась:

— Нет, не говорил, а вот о том, что у него есть офис, рассказывал.

Впрочем, мрачно я шутил, злясь на самого себя. Два дня потратил на расследование и все пока впустую — ни на шаг не приблизился к разгадке тайны преступления, хотя зачастую при расследовании неизвестно бывает, ценны ли те или иные сведения. Так что, вполне возможно, сообщение Ангелины о домработнице может оказаться ценным, да и адрес офиса, возможно, пригодится.

— Где у него офис, ты не знаешь?

— Знаю, — девушка достала из лежавшей рядом с ней миниатюрной сумочки визитную карточку и протянула мне. — Вот, Крутьков мне свою визитку дал.

Я мельком глянул на карточку «Адвокатская контора «Юрист-плюс» и сунул карточку в нагрудный карман рубашки.

— Ладно, и на том спасибо, — я отвернулся, давая возможность подошедший официантке расставить на столе оставшуюся часть заказа.

Когда она отошла, с удовольствием принялся за еду, выпив еще рюмку водки. Колбаски в гриле оказались сочными, вкусными, тающими во рту, и я, обжигаясь, испытывая зверский аппетит после небольшой дозы спиртного, съел их. Девушка же, наоборот, почему-то вяло ковырялась в своей тарелке палочками, но вскоре стало ясно, чем вызвано отсутствие у нее аппетита.

— Ты знаешь, Игорь… — она замялась, и глаза ее забегали.

— Да, слушаю, — я взялся за оставшееся блюдо — супчик, почему-то принесенный официанткой в последнюю очередь.

— В общем… — Девушка провела ладонью по одной стороне своего скуластого лица, затем по другой, словно лицо у нее горело и она ощупывала его.

Нерешительность Ангелины была как-то необычна, и я подстегнул девушку:

— Ну, говори, чего ты?!.

Девица и вовсе зарделась, и потом вдруг выдавила:

— Ты знаешь, Игорь, я ведь в тот день вернулась в квартиру адвоката.

— Чего?! — Теперь уже я тупо уставился на девицу. — То есть как это вернулась?

Ангелина вздохнула, будто взвалила на плечи непосильный груз.

— Как-как… когда все уехали, а мы с Артемом немного отошли от дома, я решила, что мне необходимо вернуть адвокату кольцо. Сообщила об этом Артему, тот поддержал мое решение, сказал, что так и надо поступить, и мы вернулись к дому Крутькова.

— Ах вот оно что! — я сунул ложку в тарелку и отодвинул ее от себя. Теперь понятно, чем вызван повышенный интерес девушки к моей персоне. Оказывается, вовсе не моими внешними данными, обаянием и изысканной речью, а из шкурных интересов, желанием задобрить меня на тот случай, если вдруг откроется скрытый девушкой факт.

— А полиция об этом знает?

Вместо ответа Ангелина покрутила отрицательно головой.

— Ну и что же было, когда ты поднялась к адвокату в квартиру?

— А ничего не было, — заявила девушка, хмуря лоб, словно проявляя недовольство тем, что я ее заподозрил в чем-то нехорошем. — Я нажала на кнопку звонка, адвокат открыл дверь, я отдала ему кольцо.

— Сколько было времени? — быстро спросил я.

— Пять минут первого.

— Так-так, — я постучал ногтями двух пальцев по своей пустой рюмке. — Значит, выходит, в 00.05 адвокат был еще жив.

— Выходит, так, — вздохнула вновь Ангелина и подняла на меня вопросительный взгляд. — Надеюсь, ты не думаешь, что это я грохнула Крутькова?

Я вновь наполнил рюмку водкой из графинчика.

— Думать можно все что угодно, нужны факты. Как ты можешь доказать, что не убивала Крутькова?

Девушка округлила глаза.

— А как я могу это доказать?

Я наполнил также рюмку девушки ликером.

— Не знаю как, но пока ты или я не докажем обратное, ты в числе подозреваемых, — я подмигнул девице. — Так что давай выпьем за то, чтобы ты убийцей не оказалась. Не хочется в тебе разочаровываться. — Я поднял свою рюмку и стукнул ею о рюмку Ангелины.

Она как-то странно посмотрела на меня, однако ничего не сказала, подняла свою рюмку с ликером и вслед за мною осушила.

Я взял двумя палочками салат, положил в рот.

— Ты внутрь в квартиру Крутькова входила? — спросил я с набитым ртом.

— Входила, — поколебавшись, удрученно призналась Ангелина, — но дальше прихожей в квартире не была.

— Как адвокат отреагировал на то, что ты вернула ему кольцо? — прожевав, я проглотил салат.

— Ну как… — Девушка неопределенно дернула плечиком. — Удивился и спросил: «В чем дело?» Я ответила, что не готова к замужеству, вот так с ходу, мне нужно время подумать. Крутьков стал отнекиваться, но я тем не менее всучила ему кольцо и выскочила за дверь.

— Ничего подозрительного не заметила?

Ангелина повела в мою сторону удивленными глазами.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, — я сделал в воздухе некий жест, означающий, что я могу иметь в виду все что угодно. — Например, у адвоката кто-то был или он казался взволнованным. Может быть, разговаривал в тот момент, когда ты пришла, по телефону. В общем, все, что указывало бы на возможного убийцу.

Девушка, раздумывая, покусала губы, потом решительно проговорила:

— Нет, ничего подобного я не заметила. Он, честно говоря, обрадовался, что я пришла, подумал, будто я вернулась, чтобы остаться с ним, — Ангелина отчего-то смутилась, — но я дала понять, что вернулась только лишь для того, чтобы отдать кольцо.

— А когда ты вышла от адвоката, где тебя ждал Артем?

— Неподалеку от дома на центральной дороге.

— Значит, твои слова о том, что ты поднялась к адвокату и вернулась от него, может подтвердить только Артем Ялышев? — сделал я вывод из «показаний» Ангелины.

— Да, — призналась она уныло.

— Что же там, в полиции, Артем не рассказал о том, как ты возвращалась к Крутькову? — удивился я.

Прежде чем ответить, девушка зачем-то потрогала свои жесткие, крашенные в разный цвет волосы.

— Я думаю, нет, иначе меня бы уже давно вызвали и допросили по этому поводу.

— И чего же он молчит? — спросил я недоуменно.

— Понятия не имею, — нахмурилась девушка. — Видно, благородный, не хочет меня приплетать к этому делу.

Я усмехнулся и язвительно сказал:

— А ты, значит, и рада, парень сидит ни за что, а ты помалкиваешь.

Девушка потупилась:

— Мне страшно, Игорь. Полицейские, сам понимаешь, не станут особо разбираться, возьмут еще и меня посадят. Я очень прошу тебя, Игорь, если ты можешь, помоги снять с меня подозрения, которые могут возникнуть у следствия, если Артем проговорится о моем возвращении в квартиру адвоката. Ты не представляешь, в каком страхе я живу в последние дни.

— Так мне что, — я покривил в ухмылке рот, — нужно доказать, что ты ни в чем не виновата, а адвоката убил Артем?

— Нет-нет, — горячо запротестовала девушка. — Он тоже ни в чем не виноват. Крутькова убил кто-то из оставшихся четверых гостей, присутствовавших на дне рождения адвоката, — чета Налётовых, либо Береговский, либо София Темнышева.

Я потер бороду.

— Может быть, еще один вариант.

— Какой?

— Адвоката мог убить кто-либо посторонний.

Выходит, у меня есть еще один повод найти убийцу, помочь освободить из СИЗО Ялышева Артема и не дать посадить туда Ангелину. Признаться, я напрочь забыл о своем желании для виду провести расследование, чтобы от меня отвязалась Маргарита Александровна, увлекся и уже жаждал найти убийцу.

Девушка словно подслушала мои мысли и проговорила:

— Игорь, если надо, я оплачу расходы по розыску настоящего убийцы.

Я мысленно поздравил себя с приобретением еще одного заказчика по делу об убийстве адвоката Крутькова. Ладно, если мои расходы не оплатит Ялышев, то их оплатит Ангелина. Как бы там ни было, внакладе я не останусь. Я разлил остатки водки и ликера в рюмки и предложил тост:

— Давай выпьем за то, чтобы мне все-таки удалось разоблачить убийцу и тем самым помочь тебе и Артему. А за проделанную работу вы с Артемом рассчитаетесь по факту. Пока я еще ничего не сделал.

Мы скрепили наш договор двумя глотками спиртного и стали собираться. Я расплатился за заказ, помог девушке надеть куртку, и мы с ней покинули ресторан.

На улице холод уже не чувствовался, по телу от съеденного и выпитого разливалось приятное тепло, настроение было умиротворенным, располагающим к нежности и ласке, и я предложил Ангелине поехать ко мне домой, однако она категорически отказалась, сославшись на то, что ей нужно к девяти часам быть дома. Я настаивать не стал, раз у нас деловые отношения, не стоит смешивать их с интимными. Проводив девушку до станции метро, попрощался с нею и отправился домой в одиночестве.

Глава 9. Домработница

На следующий день тренировки у меня закончились рано, в три часа я уже был свободен и сразу же отправился на Дубровку, в тот район, где вчера был вместе с Ангелиной. На работу я приехал на автомобиле и на автомобиле же поехал по делам Маргариты Александровны Ялышевой. Пробки успел проскочить и уже в четыре часа припарковал автомобиль неподалеку от знакомого мне дома, двинулся к первому подъезду. Проскользнув в подъезд через не успевшую закрыться следом за вышедшей на улицу женщиной дверь, я двинулся в поквартирный обход подъезда с целью разыскать домработницу адвоката Крутькова. Некоторые жильцы открывали мне двери, некоторые нет, некоторые отвечали на мои вопросы, а некоторые, извинившись, захлопывали дверь перед носом. И все же мне удалось выяснить, что домработница адвоката проживала на шестом этаже в двадцать четвертой квартире. Женщину зовут Евгения Антоновна, она вдова, пенсионерка, помогала покойному по хозяйству, за что, разумеется, получала деньги — прибавку к пенсии. Было, как говорится, и ей выгодно, и адвокату удобно — не надо было самому готовить, убирать, стирать, ходить по магазинам, да и старушка при деле. Я поднялся на шестой этаж, позвонил в квартиру двадцать четыре. Минуту спустя из-за двери раздался писклявый, довольно-таки противный голос:

— Что вам угодно?

Черт, как железом по стеклу.

— Я бы хотел побеседовать с Евгенией Антоновной, — проговорил я довольно бодро и, зная, что меня разглядывают в дверной глазок, широко улыбнулся.

— Кто вы? — пропищал голос.

— Я Игорь Гладышев, ищу домработницу, — произнес я фразу, которую можно было понять двояко: ищу домработницу для себя или же домработницу адвоката Крутькова.

Женщина купилась, решив, что ей подвалила работа, щелкнул замок, и дверь приоткрылась сантиметров на десять. В образовавшуюся щель я увидел женщину лет шестидесяти пяти с морщинистым лицом, мешками под глазами чуть навыкате, небольшим закругленным носом, большим ртом и громадными, будто вывернутыми наизнанку, губами. Старуха молодилась: губы были накрашены красной помадой, начесанные волосы выкрашены в рыжий цвет, брови — в черный. Одета хозяйка квартиры в красный махровый халат и красные же тапочки, в щель, правда, я видел одну тапочку, но, думаю, на другой ноге у нее была точно такая же по цвету и форме.

— Здравствуйте, я к вам, Евгения Антоновна, — продолжая улыбаться, я сделал полупоклон. — Разрешите с вами побеседовать?

Я несильно, но настойчиво надавил на дверь, хозяйка вынуждена была отступить. Я проскользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Оказался в квадратной прихожей, где стоял встроенный шкаф-купе, книжный шкаф и тумба с выдвижными ящиками.

— Вы же занимались хозяйством у господина адвоката?

— Да, — неуверенно проговорила женщина, и отвисшая на ее подбородке кожа колыхнулась.

— Отлично! — я сделал вид, будто обрадовался, и потер руки. — Тогда у меня к вам несколько вопросов относительно адвоката Крутькова.

— Э-э-э… — женщина захлопала глазами и мотнула головой из стороны в сторону так, что кожа на ее подбородке теперь заколыхалась справа налево.

— Я не очень понимаю, что вам нужно! При чем здесь адвокат Крутьков? Я думала, вы хотите предложить мне работу.

— Это позже, — заверил я, чуть ли не пританцовывая перед хозяйкой квартиры, продолжая изображать из себя напористого жизнерадостного человека, способного осчастливить старуху. — А сейчас ответьте мне, пожалуйста, на несколько вопросов.

— Позвольте, кто вы такой? — вдруг подозрительно спросила женщина.

Я обаятельно улыбнулся.

— Я Владимир Андреевич, — на всякий случай назвался я чужим именем, мало ли что, вдруг в полицию обо мне заявит, — частный сыщик, расследую обстоятельства смерти адвоката Крутькова.

Женщина неожиданно посуровела.

— Извините, я никакие комментарии не даю. Покиньте, пожалуйста, мою квартиру!

Я глянул вниз — действительно на левой ноге у нее была точно такая же тапочка, как и на правой, и носочки были одинаковые, только один надет наизнанку.

— Но я же не просто так, Евгения Антоновна! — проговорил я вкрадчиво, достал из кармана заранее приготовленную пятитысячную купюру и с хрустом провел ею перед носом женщины.

Хозяйка квартиры, хотевшая что-то сказать, открыла было рот и сразу же захлопнула его, будто лягушка, поймавшая муху.

— Всего лишь несколько вопросов, Евгения Антоновна, — продолжал я искушать пожилую женщину, — и деньги ваши, а это приличная прибавка к пенсии.