Виновата любовь? Аткинс Дэни

– А с чего же тогда ты ворвался сюда, будто ураган?

Он молчал.

– Мне не нужен еще один заботливый родитель, – твердо проговорила я. – Ты не нанимался меня спасать.

Храня все то же непроницаемое выражение на лице, Джимми наконец ответил:

– Знаю. Просто я чувствую…

– Да? – заинтригованно переспросила я.

– Я чувствую себя… отчасти ответственным за то, что произошло у вас с Мэттом.

Совсем не это я ожидала – а может быть, даже надеялась – услышать.

– С какой стати?!

Глубоко вздохнув, он опустился в кресло напротив, по другую сторону кофейного столика.

– Мы с Мэттом никогда особо не ладили…

– Тоже мне новость!

Оставив без внимания мой сарказм, он продолжил:

– А в последние недели, после нападения, ты проводила со мной много времени. Я видел тебя куда больше, чем Мэтт. И это только все усложнило между вами.

Я хотела возразить, но Джимми поднял руку.

– То, что случилось сегодня… Наверное, здесь есть доля и моей вины.

Я уставилась на него, не веря собственным ушам.

– Да ничего подобного! Если только ты не заплатил Кейти, чтобы та скинула одежду и прыгнула в постель к чужому жениху!

Джимми взъерошил руками волосы, досадуя на мое непонимание.

– Господи, Рейчел, ну подумай сама – неужели он не мог сделать это в отместку за то, что едва не произошло между нами?!

Меня словно пнули ногой в живот.

– Что?! Ты считаешь, что он знал? По-твоему, я вот так, как-нибудь между прочим, обмолвилась?

Джимми пристально посмотрел на меня, словно ища ответа в моих глазах. Однако какие бы чувства, оставшиеся невысказанными, ни отразились там, они не вызвали у него реакции, на которую я надеялась.

В молчании мы убрали со стола, погруженные каждый в собственные мысли. Я так долго ждала, когда Джимми признает факт случившегося в гостинице, но лучше бы он о нем и не вспоминал. Очевидно, он глубоко сожалеет о произошедшем и, похоже, думает, что и я отношусь к этому так же. Вся тяжесть сегодняшних открытий вдруг навалилась на меня разом, и, непритворно широко зевнув, я объявила:

– Еле на ногах держусь… Надо ложиться. Переночуешь на диване? Тут есть покрывало.

Поскольку единственной альтернативой было разделить со мной кровать, ничего удивительного, что Джимми поспешно откликнулся:

– Да, конечно. Меня это вполне устроит.

Уже у двери я услышала, как он мягко добавил мне вслед:

– Спокойной ночи, Рейчел.

* * *

Как ни странно, ночь действительно прошла спокойно – ни сновидений, ни загадочных звуков и запахов. Джимми встал рано, и на кухонной стойке меня уже ждали кипящий кофейник и тарелка с золотистыми круассанами. Я принялась отщипывать невесомые сдобные хлопья теста, а Джимми налил мне кофе и добавил молока.

– Смотрю, ты уже сходил за покупками.

Он улыбнулся. Неловкости вчерашнего вечера, слава Богу, как не бывало. Похоже, если не пересекать границ нейтральности, то проблем не возникнет.

Джимми пододвинул мне высокий барный стул и невольно улыбнулся снова, глядя, как я пытаюсь на него забраться.

– Все потому, что я не на каблуках, – проворчала я.

Прежде чем я успела его остановить, он легко приподнял меня за талию и усадил, как ребенка. Руки Джимми задержались лишь ненадолго, но и этого было достаточно, чтобы я вздрогнула.

– Замерзла? – неправильно истолковал он мою реакцию, посмотрев на безрукавку и спортивные шорты, в которых я спала. Боюсь, вид у меня был не самый привлекательный, особенно если учесть лицо без грамма косметики и собранные в болтающийся хвостик волосы. Не дожидаясь ответа, Джимми накинул мне на плечи свой пиджак, окутавший меня теплом и запахом его тела.

Тепло читалось и в глазах Джимми, обежавших меня с головы до ног, которые болтались дюймах в десяти от пола. Этот дружеский взгляд грел мне душу, но, могу поклясться, он был и оценивающим, мужским. Однако уже в следующую секунду губы моего приятеля дрогнули, складываясь в такую знакомую усмешку.

– Что? – спросила я, наклоняясь над кружкой, чтобы скрыть невольный румянец, вызванный пристальным вниманием.

– Просто ты сейчас совсем как тринадцатилетняя.

– Ого! Если у тебя все комплименты такие, неудивительно, что ты до сих пор один, – заметила я, протягивая руку за вторым круассаном.

* * *

Потребовалось больше часа, чтобы вынести все коробки и загрузить их в машину Джимми. Мы поднимались в лифте за очередной порцией, когда мой мобильник, в который уже раз за это время, снова зазвонил. Вытащив его из кармана джинсов, я взглянула на экран и нажала кнопку сброса.

– Опять Мэтт? – коротко спросил Джимми.

Я кивнула, убирая телефон.

– Рано или поздно он успокоится, – добавила я.

– Думаешь?

Лифт остановился, и Джимми, шагнув вперед, так что его лица я не видела, проговорил вполголоса:

– Я бы никогда не успокоился.

Интересно. Очень интересно.

* * *

Немного погодя я закрыла за собой дверь квартиры в последний раз. Придется, наверное, еще вернуться, чтобы разобраться с арендой и коммунальными платежами, но фактически можно было считать, что отсюда я съехала.

– Ты как, нормально? – спросил Джимми, ободряюще сжимая мне плечо.

– Как ни странно, да, – откликнулась я.

– Отлично, – кивнул он. – Потому что если ты вдруг передумала и хочешь нести все обратно, то ищи кого-нибудь другого!

Я рассмеялась, однако его слова не шли у меня из головы, пока мы спускались к машине. В самом деле, не пожалею ли я об этом, когда память вернется? Картинка с Мэттом и Кейти вновь встала перед глазами – похоже, я действительно не скоро от нее избавлюсь. Нет, какие-то решения не изменятся, что бы доктор Эндрюс ни помогла мне вспомнить.

Машин на дороге оказалось не так много, учитывая, что до Рождества оставалось всего ничего. Видимо, нависшее небо и порывистый ветер не особо располагали к поездкам. Однако в автомобиле Джимми было тепло и уютно. Или меня согревало его присутствие?

– Решила что-нибудь со своей работой в журнале?

Я нахмурилась. Я долго думала, как поступить. Бросить работу было куда труднее, чем все остальное. Я столько лет мечтала о карьере журналиста, но сейчас по иронии судьбы смутно ощущала, что не заслужила это место.

– Глупости, – ответил Джимми, когда я попыталась объяснить ему свои сомнения. – У тебя отличные статьи!

Растаяв от похвалы, я задумчиво вздохнула.

– Ну, может быть. Не знаю пока. Наверное, потяну с решением еще пару-тройку недель.

– Кстати, – как бы размышляя вслух, произнес Джимми, – ты можешь вернуться на свою старую работу в нашей местной газете. Твой отец упоминал как-то, что они с радостью примут тебя обратно.

О таком варианте я даже не подумала и начала прикидывать все «за» и «против», когда Джимми добавил:

– Хорошо бы, если бы ты снова была рядом.

Я повернулась к окну в дождевых капельках, чтобы он не увидел глупую улыбку, появившуюся на моих губах. И тут мир вновь перевернулся.

– Поверни налево!

Джимми недоуменно взглянул на меня:

– Что? Зачем? Нам же в другую сторону.

Однако что-то в моем лице подсказало ему, что вопросов лучше не задавать. Под яростный и вполне заслуженный гудок такси, которое он подрезал, мы перестроились на другую полосу и повернули.

– На светофоре прямо, – велела я.

В ответ на новый вопросительный взгляд я лишь помотала головой, и Джимми промолчал. Приближался оживленный перекресток.

– Куда теперь?

– Направо и по этой дороге до конца. Она там уходит влево.

Больше он вопросов не задавал, не допытывался, куда мы едем и зачем. Не моргнув глазом, Джимми послушно исполнял мои отрывистые команды и только однажды вполголоса пробормотал:

– Знаешь, девушка в навигаторе куда вежливее.

Его замечание почти заставило меня улыбнуться и хоть чуть-чуть расслабиться, что было бы нелишним – сердце колотилось как сумасшедшее, внутри от напряжения все буквально завязывалось узлом. Пока мы петляли по бесчисленным переулкам, я чувствовала, будто какая-то непреодолимая сила тащит меня к месту нашего назначения.

Постепенно престижные кварталы остались позади. В конце концов мы выехали на улочку с мелкими магазинами под потертыми вывесками, располагавшуюся в одном из самых незавидных районов Лондона.

– Можешь припарковаться там? – Я указала на только что освободившееся место. – Вон за тем фургоном.

Джимми повиновался и, заглушив двигатель, обернулся ко мне. Паника, не отпускавшая меня все пятнадцать минут нашей поездки, начала ослабевать, но ее место занял знакомый страх. То, что я сейчас скажу, могло все разрушить, на меня опять станут смотреть как на сумасшедшую.

Джимми успокаивающе сжал мои сцепленные в замок руки, конвульсивно подрагивавшие на коленях.

– Который?

– Что «который»? – переспросила я, не отрывая глаз от его больших ладоней.

– Который из этих домов твой?

Я подняла голову, ничего толком не видя – все вокруг преломлялось в дрожащих на моих ресницах крупных слезах. Кивком я указала через дорогу:

– Там, в конце улицы. Где прачечная.

Секунду или две он смотрел на дом, затем решительно отстегнул ремень.

– Идем.

Я подняла растерянный взгляд.

– Нужно же проверить.

Обойдя машину, Джимми твердо взял меня под руку. Дождавшись удобного момента, мы перешли дорогу, которую я пересекала тысячи раз. Джимми наверняка уже соображал, как успокоить меня, когда выяснится, что квартира, куда мы направлялись, не моя и никогда моей не была. Однако меня волновало как раз обратное. Повернувшись к нему, я спросила, надеясь, что мой голос звучит куда тверже, чем мне кажется:

– И что мы будем делать, если найдем там кучу моих вещей?

Мы уже стояли перед прачечной, но Джимми, не обращая внимания на аудиторию за стеклом, запотевшим от влаги из стиральных машин, притянул меня к себе и крепко обнял, будто защищая от всех страхов.

– Мы справимся. Что бы там ни было, мы справимся, – пообещал он.

Эта клятва дала мне силы шагнуть вперед, ведя его за собой к моему жилищу из параллельной реальности.

* * *

Вход в жилые квартиры был прямо за углом. Я слегка задержалась у поворота, пропуская Джимми вперед.

– Видишь панель домофона слева от двери?

Он посмотрел, куда я показывала.

– Да.

– Винтер. Хант. Уэбб. Фримен.

Увидев его нахмурившееся лицо, я поняла, что правильно перечислила все фамилии своих соседей рядом с кнопками вызова, хотя прочитать их отсюда, со своего места, не могла.

– А сверху моя. Уилтшир.

Он перевел взгляд с меня на панель, потом обратно.

– Четыре из пяти, – сказал Джимми. – На верхней карточке пусто.

Шагнув к нему, я увидела, что он говорит правду, хотя в последний раз, когда я смотрела на домофон, у кнопки точно стояло мое имя.

– Здесь мог жить кто-то из твоих друзей, которых ты не помнишь, – мягко предположил Джимми.

Мысль здравая, если бы не одно «но».

– Ты стал бы запоминать фамилии соседей своих друзей?

Ответа у него не нашлось, хотя я буквально ощущала, что аналитический ум полицейского уже работает над этой загадкой.

Я нажала вторую кнопку сверху, пояснив:

– Миссис Хант пускает всех подряд не спрашивая. Когда-нибудь накличет беду.

Замок действительно тут же щелкнул, и входная дверь медленно приоткрылась. Джимми первым шагнул через порог в темный коридор, куда проникал запах моющих средств из прачечной. Знакомый аромат на минуту заставил меня остановиться в нерешительности, но я все-таки двинулась вверх по истертым ступеням. Джимми взял меня за руку, и я вцепилась в его ладонь, словно от этого зависела моя судьба.

Два пролета мы миновали без происшествий. На третьем навстречу нам спускалась средних лет женщина с черными как смоль волосами. Уткнувшись в какие-то бумаги, она чуть не подпрыгнула, когда я поприветствовала ее:

– Доброе утро, миссис Кейворт.

Остановившись, женщина машинально улыбнулась в ответ, но вид двух незнакомцев заставил улыбку поблекнуть.

– Доброе утро, – откликнулась она, сощурившись в замешательстве. – Простите… я вас знаю?

Меня интересовал тот же вопрос. Ее озадаченный взгляд скользнул по моему лицу, и она перенесла все внимание на Джимми, вопросительно ему улыбнувшись. Я тоже едва удержалась от улыбки – моя домовладелица всегда благоволила квартиросъемщикам-мужчинам, особенно молодым.

– Вы, наверное, нас не помните, – вежливо ответил Джимми, в общем-то даже не соврав. Вот следующие слова были неправдой: – Мы – друзья одного из ваших жильцов.

– А, ну да, – не совсем уверенно кивнула та. – Конечно.

Она двинулась дальше вниз, но по пути еще дважды с сомнением оглянулась, словно чем-то обеспокоенная. Теперь все утро будет вспоминать, где и когда она могла видеть Джимми. Обо мне-то она уже забыла.

Когда мы наконец остались одни, я взглянула на Джимми – как он воспринял произошедшее.

– Моя квартирная хозяйка, миссис Кейворт. Неплохая женщина. Любит поболтать. Очень неравнодушна к молодым мужчинам.

Джимми не ответил и даже не улыбнулся моей последней фразе. Выглядел он озабоченно, словно фундамент того, во что он твердо верил, только что дал трещину.

– Похоже, ты ей понравился, – поддразнила я.

Остаток пути мы проделали молча. Наконец лестница привела нас на площадку последнего этажа с одной квартирой. Меня словно током ударило, когда я узнала все до последней мелочи.

– Вот мы и на месте. Дом, милый дом.

Джимми окинул взглядом все вокруг: обшарпанную входную дверь, стены, нуждавшиеся в побелке, и грязное окно, едва пропускавшее свет хмурого декабрьского утра.

– Честно скажу, другая твоя квартира нравилась мне больше.

Я пожала плечами.

– Ну что… – подбодрил он, чуть посторонившись и пропуская меня к двери. – Постучишь?

Шагнув вперед, я почувствовала, что стучать, пожалуй, излишне – если внутри кто-то есть, он наверняка уже услышал, как колотится мое сердце. Однако, не успев даже поднять руку, я поняла, что квартира действительно не моя. В створку был врезан новенький блестящий замок, которого я определенно не ставила.

Я робко постучала костяшками пальцев по дереву. Звук эхом разнесся по коридору. Минута шла за минутой, никто не открывал. Я попробовала снова, на этот раз сильнее.

– Похоже, никого нет, – заметил Джимми, немного подождав. – Возможно, квартира вообще пустует – фамилии же у кнопки не было.

Я сама удивилась, каким разочарованием наполнили меня эти слова. Зайти так далеко и в итоге остаться ни с чем на самом пороге казалось невыносимым. Если я хочу когда-нибудь обрести душевное спокойствие, мне нужно войти и самой убедиться, что там нет никаких свидетельств моей потерянной реальности.

Вдруг, вспомнив кое-что, я стремительно шагнула к окну, которое было чуть дальше по коридору, крепко ухватилась обеими руками за подоконник и потянула вверх. Проклятая деревяшка не поддавалась, и я попробовала помочь себе коленом.

– Эй, ты что делаешь? – спросил, подходя, Джимми.

Я не ответила, пыхтя от напряжения.

– Рейчел, если ты не хочешь, чтобы я арестовал тебя за порчу имущества, пожалуйста, объясни, в чем дело.

Я со стоном выпрямилась.

– Парень, который жил здесь до меня, американец, устроил тайник – часто терял ключ и подыскал местечко, чтобы хранить запасной. Если он еще там, мы сможем войти и увидеть все своими глазами.

– А вот это уже незаконное проникновение, – сообщил мне Джимми. – Бедный мой послужной список…

Да, он прав. Начальство его по головке не погладит. Не хочу отягощать свою совесть. Ставить на кон его карьеру – это уже слишком.

– Ладно. Подожди меня в машине. Я сама справлюсь. Много времени не понадобится.

Джимми глубоко вздохнул.

– Вижу, тебе обязательно нужно встать на путь преступления.

Мягко отодвинув меня в сторону, он взялся за подоконник и легко, одним движением поднял его. Взвившаяся штукатурка на пару секунд скрыла кирпичное основание под доской. Когда облачко осело, мы оба склонились ниже, хотя и без того почти сразу увидели в щели между двумя кирпичами ключ в чистом полиэтиленовом пакете. Джимми изумленно хмыкнул.

Я протянула руку к щели, но в это время позади щелкнула задвижка и послышалось звяканье дверных цепочек. Джимми поспешно опустил подоконник и прихлопнул сверху, чтобы он встал на место. В тот же момент дверь моей старой квартиры открылась.

– Привет, привет, – пропел мужской голос.

Я обернулась, стараясь скрыть виноватое выражение на лице. На пороге стоял высокий и стройный молодой человек.

– Извините, что сразу не открыл. Важный телефонный разговор. Чем могу помочь?

Он обворожительно улыбнулся, однако при этом смотрел исключительно на Джимми, а не на меня. Кажется, мой спутник пользовался сегодня успехом.

– Доброе утро, сэр, – проговорил Джимми профессионально-вежливым тоном. – Извините за беспокойство. Не могли бы вы уделить нам немного времени?

Он запустил руку в карман и достал служебное удостоверение. Реакцию молодого человека было забавно наблюдать: он слегка побледнел под искусственным загаром, сделанном явно не в дешевом салоне, и нервно провел рукой по безукоризненно ухоженным мелированным волосам. С чего бы ему, интересно, стало не по себе от присутствия полицейского?

– Разрешите войти? – осведомился Джимми все тем же образцовым голосом слуги закона.

– Да-да, разумеется, разумеется. Только извините за беспорядок. Я не ждал гостей, в квартире полный кавардак!

Мы проследовали за ним в прихожую, которую я покрасила в ярко-желтый цвет, чтобы сделать светлее; теперь она была оклеена стильными обоями в бело-голубую полоску. В гостиной, где вопреки словам хозяина никакого беспорядка не наблюдалось, царил элегантный минимализм. Преобладали темно-синие и белые тона. Без моей старой мебели комната выглядела намного больше.

– Прошу, прошу, садитесь, – хлопотал молодой человек. – Не хотите ли чего-нибудь выпить? Или перекусить?

– Нет, благодарю вас, сэр. Мы всего на минуту.

Под ободряющей улыбкой Джимми хозяин квартиры слегка расслабился. Похоже, из моего старого друга получился отличный полицейский. Любой подозреваемый был бы уже убаюкан чувством ложной безопасности.

– Могу я попросить вас представиться? – вежливо продолжил Джимми и даже достал небольшую записную книжку для создания полной иллюзии ведущегося расследования.

– Максимилиен Макрей, – откликнулся хозяин квартиры, присаживаясь на краешек белой кушетки, резко контрастировавшей с его черными кожаными брючками. Слегка подавшись к Джимми, он подмигнул. – Все зовут меня просто Макс.

Господи, ну зачем же так явно? Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. Джимми, однако, оставался невозмутим.

– Мистер Макрей, – проговорил он, возвращая разговор в официальные рамки, – мы наводим справки о пропавшей девушке. Вам известно что-нибудь о мисс Рейчел Уилтшир?

Я дернулась, услышав собственное имя.

– Не-ет. Боюсь, никогда о ней не слышал. С ней что-то случилось? – с жадным до омерзения любопытством спросил молодой человек. Чувствовалось, что ему хочется узнать все жуткие подробности. Если бы я и впрямь пропала, этот парень был бы первым в списке подозреваемых.

– Будем надеяться, что нет. Пока мы просто пытаемся установить ее местонахождение. Эта квартира значится как ее последний известный адрес.

Я мысленно поаплодировала ловкости, с которой Джимми повернул разговор в нужное нам русло.

– Правда? Очень странно. Видите ли, я живу здесь уже три года, а до меня был молоденький парнишка, американец, так он еще дольше. Если эта – Рейчел, да? – и жила тут, то очень-очень давно.

– Понятно, – кивнул Джимми.

Он вопросительно оглянулся на меня – достаточно ли я видела и слышала? Я еще раз осмотрела комнату – свою и не свою, совершенно чужую – и едва заметно кивнула. Джимми встал, я тоже последовала его примеру.

– Что ж, мистер Макрей, большое вам спасибо. Еще раз извините за беспокойство.

– Прошу вас, просто Макс.

– Благодарю, Макс, – поправился Джимми, направляясь в прихожую. – Вы нам очень помогли.

Макс с сомнением улыбнулся.

– Искренне надеюсь, что вы найдете эту пропавшую девушку. И пожалуйста, если у вас возникнут еще какие-нибудь вопросы, заходите в любое время. Я всегда дома.

Приглашение адресовалось исключительно Джимми, меня до такой степени не удостоили внимания, будто я была невидимкой. Отвернувшись, я уставилась на мыски своих туфель – еще немного, и в голос расхохоталась бы. Бросив короткий взгляд на Джимми, я заметила, как у того странно подрагивают плечи.

Проводив нас до порога, хозяин квартиры задержался в дверях. Джимми, начав спускаться по лестнице, вдруг обернулся.

– Кстати… Хранить запасной ключ под подоконником не самая лучшая идея.

Игривая кокетливость на лице Макса мгновенно сменилась искренним ошеломлением.

– Откуда вы знаете?… Никто… Как?…

– Первое место, куда заглянет грабитель, – заверил его Джимми, беря меня под руку. – Доброго дня, сэр.

Оказавшись за пределами слышимости, мы дали себе волю. Смех хлынул из нас очистительной волной, смывая напряжение последнего времени. У меня по щекам буквально градом катились слезы.

– Господи, ты сегодня нарасхват, а? – с трудом проговорила я, снова приобретая способность к связной речи.

Джимми скромно пожал плечами:

– Что я могу сказать? Природную привлекательность не скроешь.

В машине он снова стал серьезным.

– Ты вообще представляешь, сколько законов я сейчас нарушил?

Я виновато закусила губу.

– Много, да?

– Порядком.

– Прости, – пробормотала я.

Его ладонь скользнула поверх моей, успокаивающе пожав ее. Я бросила взгляд на наши непринужденно сплетенные пальцы. Пора, наверное, вернуться к цели нашего визита.

– Ладно. Давай начистоту. Есть у тебя объяснение того, что там произошло?

– Ну, очевидно, наш друг Максимилиен попал под влияние моих чар и…

Я оборвала его не самым приличным для девушки восклицанием. Время для шуток прошло.

– Ты знаешь, о чем я. Объясни мне, откуда я могла все это знать: как сюда добраться, фамилии соседей, всю их подноготную… Не говоря уже о спрятанном ключе.

Джимми молчал так долго, что я решила уже – ответа не будет. Наконец с долгим вздохом он произнес:

– Понятия не имею.

Такая неуверенность была на него совершенно не похожа. Мне стало почти неудобно, что я задала ему такую задачу. Рациональный ум полицейского наверняка сейчас отчаянно бился над ней, но не мог найти решения.