Проблемы сердца и органов кровообращения. Как справиться с сердечными недугами Дальке Рудигер

а) Числа и симптомы

Между высоким и нормальным давлением находится своего рода нейтральная зона, которая, тем не менее, тоже входит в область патологического. Чтобы не обозначать огромные группы населения как больных, придумали следующий трюк. Нормальным считается число, представляющее собой сумму возраста и числа 100. То есть у 70-летнего человека верхний предел давления – 170. Однако это вовсе не нормально. Это тот подход, который успокаивает пациента тем больше, чем хуже идут дела. Из исследований немногих оставшихся первобытных народов мы знаем, что нормальное кровяное давление здорового человека в спокойных условиях не должно превышать 130. Все, что выше, – давление повышенное, но, к сожалению, неизбежное в условиях современной жизни.

Если сегодня около 60 миллионов жителей США, согласно скрашивающему действительность определению классической медицины, страдают от повышенного давления, размах симптома становится понятнее. Имена для него колеблются от «государственного врага номер один» до «эпидемии столетия». Ни один симптом не стоит таких затрат и не забирает столько жизней. Пациенты, страдающие высоким давлением, в 3 раза чаще подвержены инфаркту и в 4 раза чаще – апоплексическому удару. Суммы, потраченные пострадавшими, и убытки приближаются к астрономическим, и общество уже располагает всеми основаниями для паники.

Причины так тесно связаны с условиями нашей жизни, что медицина просто не в состоянии их четко определить. 9 из 10 гипертоников она приписывает так называемую существенную гипертонию. За этим скрывается принцип «от противного», то есть диагноз ставится, если несмотря на усиленные поиски не найдена физическая причина. Совершенно случайно в слове «существенный» лежит ключ к проблеме. А именно – этот симптом для пациента является частью его сути, жизненно важным элементом.

Диаметральная противоположность гипер– и гипотонии очевидна с самого начала. В то время как низкое давление очень щедро на симптомы и с медицинской точки зрения вполне безобидно, с высоким все с точностью до наоборот.

Возможность повышения кровяного давления – очень важное условие. В ситуациях, заставляющих выбиваться из сил от напряжения, оно поднимается. Если человеку угрожает опасность, напряжены обычно бывают не только нервы, но и сосуды. Неважно, что и как устраняет провоцирующий напряжение внешний раздражитель, но внутреннее давление возвращается к нормальному только после его исчезновения.

Если этого возвращения к расслабленности не происходит, можно сделать вывод, что конфликт до сих пор не решен. В подобной ситуации и живут гипертоники. Они постоянно находятся словно бы в состоянии битвы, однако битвы бесконечной – конфликт так и остается висеть в воздухе. В то время как гипотоник при любой потенциально опасной ситуации пытается уйти от борьбы, гипертоники всегда готовы к атаке или обороне. Однако проблему не решают ни те, ни другие.

Те немногие симптомы, которые выдают высокое давление, тесно связаны с подавляемой враждебностью и агрессией. Учащенные удары сердца без видимых на то причин говорят о чувствительности гипертоника. Если у кого-то сердце бьется едва ли не в горле, значит, он уже полон страха безо всяких на то видимых причин. Это признак волнения из-за неконтролируемых ситуаций. Например, это обычное состояние перед экзаменами.

Здесь сочетаются сразу несколько страшных для пациентов с высоким давлением факторов. Он пытается по мере сил держать ситуацию в руках. Суженные сосуды, которые словно вибрируют от контролируемого напряжения, показывают это, так же как излишняя готовность к действию.

С другой стороны, типичные гипертоники особенно склонны беспокоиться о проблемах авторитета. Медицинские исследования помогли выяснить, что отсутствие у человека авторитета повышает его давление. Это выводит его из себя, и чем меньше он отдает себе в том отчет, тем хуже ситуация. Самый вульгарный пример – у чернокожих американцев давление выше, чем у белых. Но если они находятся в привычной для них ситуации, у себя на родине, к примеру, то давление у них абсолютно нормальное. Люди, не получившие достаточного образования и находящиеся в ситуации аутсайдеров, тоже страдают от повышенного давления. Чем ниже положение на общественной лестнице, тем выше давление, словом. Сама картина общественной пирамиды делает ситуацию до боли наглядной – те, кто снизу, держат ее на своих плечах, придавленные ею. Получается, страдающие от высокого давления – во всех смыслах – постоянно находятся в напряженной ситуации, все время вынуждены быть готовыми к обороне.

Зачастую от пациентов поступают жалобы на усиленное ночное сердцебиение, что говорит о том, что в ночные часы, которые обычно служат для восстановления организма, вагус уже больше не справляется с готовым к борьбе симпатическим нервом.

Уменьшение активности – это, как правило, поздний знак, объясняющийся плохой ситуацией с кровообращением.

Головное давление иногда такое же, как у гипотоников, и показывает, где сидит проблема и как она должна быть решена. Жизненные установки неверны и остаются в голове. Однако только с четко выверенными жизненными установками можно добиться успеха. Часто тяжелые боли в голове являются следствием безнадежных попыток решить проблему и вполне характерны для гипертоников.

Нервозность и другие признаки издерганных нервов очень наглядно обрисовывают ситуацию. Гипертоник очень рискует. Однако прежде чем его настигнет инфаркт или апоплексический удар, он получит ряд предупредительных сигналов, вроде разрывов напряженных сосудов, раздражительности, припадков злости, неспособности сконцентрироваться. Их порой пробирает пот, что свидетельствует о страхе перед жизнью.

Еще более существенно страх проявляется в сужении сосудов, таком же, как при стенокардии или инфаркте. При повышенном давлении ситуация распространяется на все тело. В перспективе сужение сосудов может привести к усугублению атеросклероза. Также велика опасность возникновения так называемого claudicatio intermittens, что переводится как временный паралич. Пациенты с этим симптомом могут преодолевать только небольшие дистанции. Потом они должны делать длительную паузу, чтобы восстановить поступление в ноги крови. Даже по лестнице подняться становится проблематично.

Исходная ситуация проясняется – в их жизни ничто не движется вперед, не наблюдается никакого прогресса. Отказывающие ноги беззастенчиво дают это понять. Недостаточное снабжение мозга тоже имеет свои осложнения. Если отказывает память, то из нее прежде всего пропадают самые важные вещи. Однако истории многолетней давности, не имеющие никакой ценности, помнятся детально и регулярно пересказываются. Здесь гипертоники должны себе признаться, что движутся по замкнутому кругу. Им не хватает решимости, чтобы хоть что-то изменить.

Среди немногих внешне заметных симптомов гипертонии – красный цвет лица и гиперактивность. Такие пациенты уже издалека сигнализируют о собственной важности. Вокруг них постоянно что-то происходит, они хотят быть везде и успеть все. Они легко вливаются в любую компанию и быстро становятся незаменимыми, их подстегивает жажда деятельности.

Напряженное кровотечение у таких людей зачастую подчеркивается выделяющейся сонной артерией. Она активно пульсирует, чем подчеркивает общее впечатление «пульсирующего человека», который по любому знаку своего сердца уже при деле. Обычно гипертоник верит в свою добровольную миссию и собственное выдающееся значение. Однако он не видит себя со стороны. Возможно, если бы увидел, это стало бы первым шагом к выздоровлению.

«Красные» гипертоники обладают способностью периодически неосознанно снижать свое давление. Так, у них периодически лопаются шейные сосуды – что гораздо менее опасно, чем если бы они лопались в мозгу. Их приступы гнева могли бы дать им возможность кое-что понять о себе. Гневливость никак не спровоцирована обществом и может даже внешне производить вполне приличное впечатление, мимикрируя подо что-то другое. Поэтому гипертоник будет пытаться ее пресечь. Он ведет себя еще сдержаннее, и циркуляция крови попадает в еще более безнадежную ситуацию. Для окружения его сдержанность, конечно, лучше, но не для него самого. Потому что стенки сосудов должны еще больше напрягаться, чтобы удержать растущий поток раздражения. Укрепление стенок сосудов выливается в артериальный склероз.

Тот, кому управление потоком жизненной энергии удается хорошо, может опасаться в будущем дальнейшего повышения давления, вплоть до обызвествления сосудов. Медицина в таких случаях говорит о «бледном давлении» и иногда даже о так называемой злокачественной гипертонии. В жизни подобного пациента все подчинено усиленному контролю, и таким образом они хорошо вписываются в современное общество, где необходимо следить за каждым своим шагом. Феномен глубокого внутреннего одиночества при обилии социальных связей и активных контактов особенно характерен для них.

Обе дорожки – красная и белая – в конце концов оказываются одинаково тупиковыми. В первом случае перспективы открываются весьма опасные, во втором – скорее унылые.

б) Давление изнутри и снаружи

Самый главный симптом подверженных высокому давлению пациентов – это, конечно, ощущение тяжести. Жизненная энергия подавляется – и с ней все, что имеет отношение к активному образу жизни. Однако пациент не отдает себе в этом отчета. Но это чувствуют его близкие. Так же, как поток крови находится в противостоянии со стенками сосудов, так и пациент ищет того, с кем можно было бы сразиться. Однако он не замечает, что играет со стенкой, которую выстроил сам. Его сосудистая система превращается в клетку, а вся жизнь – в тюрьму. Исследования душевной подоплеки заболевания показали, что подверженные ему люди часто чувствуют себя как бы связанными – родной дом, семья и работа воспринимаются как клетка, в которой человек заперт, и он пытается найти выход. Но он не понимает, что сам строит свою тюрьму. Так что симптомы опять уходят на физический уровень.

Это работает и на общественном уровне. Когда человек сам загоняет себя в рамки, это проявляется в излишней агрессивности. Линч говорит, что гармония в отношениях с миром напрямую зависит от давления – так что, если давление в стенках сосудов ненормально высоко, человек начинает давить на свое окружение тоже. Это давление способно разрушить сами отношения между людьми. Все больше и больше окружающих, и все меньше и меньше места – в современном индустриальном обществе зачастую огромные людские массы занимают сравнительно небольшие пространства. Любой мегаполис – это просто гигантский муравейник, и стоит задуматься об этом, как становится жутковато. И конечно, это не может не сказываться на здоровье.

Ненормальное давление в системе кровообращения, разумеется, влияет на жизнь сердца тоже. Прежде всего, на все, что имеет отношение к любви. Это начинается на физическом уровне, особенно в том, что касается секса, – в нем известный психологический тонус необходим, однако излишнее напряжение может и помешать. Проблема проявляется как постепенно наступающая импотенция. На уровне чувств напряжение тщательно глушится, однако все равно проступают признаки крайне подавленного состояния, характерного для гипертоников. При этом внешне пациент будет выглядеть так, словно у него все прекрасно. Благодаря повышенному самоконтролю он ставит своих близких в двоякую ситуацию: проявления его чувств часто прямо противоположны тому, что он испытывает на самом деле. Чувствительные люди и дети просто не знают, как на это реагировать, потому что они прежде всего видят настоящие чувства человека, а уже потом – ту маску благополучия, которую он надевает.

Расслабиться он уже не может, и подобная ситуация зачастую приводит в конце концов к депрессии. Кризис среднего возраста, как правило, и вызывает ее к жизни – при нем давление работы, карьеры, личной жизни достигает такой планки, что терпеть становится все труднее и труднее. Часто именно в этот момент кровяное давление выходит из-под контроля – оно вырастает из-за стремления пациента держать под контролем абсолютно все. Жизнь начинает казаться цепью стесняющих моментов, заставляющих напрягаться, раз за разом пересиливая себя и скрывая свои истинные эмоции. Здесь, опять-таки, главное – уметь примириться с собой.

в) Высокое давление и коммуникация. Язык сердца

Душевная диспозиция гипертоников в главе «Сжатое сердце» уже оговаривалась. Они соответствуют описанному там «А-типу». Некоторые, особенно распространенные для пациентов с высоким давлением качества должны здесь выйти наружу. Самый своеобразный симптом для пациентов – это их стиль общения. Линч посвятил им множество исследований и целую книгу[23], где есть такие слова: «В конце концов мы узнаем, что человеческая система кровообращения успевает несравнимо больше, чем позволяет ее напряжение, – она общается. Когда наши сердца говорят на языке, который никто не может услышать или понять, это опасно для нас». Линч выделяет в своем труде, что ничто не заставляет так резко подскочить давление, как разговоры. Им всегда сопутствует поток выдыхаемого воздуха. Если рассматривать это с чисто физической точки зрения, то речь соответствует движению наружу. Слушатель же, напротив, скорее раскрывается для того, чтобы впустить новую информацию.

Речь – главная форма человеческого общения и поэтому начинает развиваться очень рано. По большому счету, сюда относится даже первый крик новорожденного, и Линч упоминает также, что и он повышает давление крови.

Тесная связь между матерью и ребенком, осуществляемая при помощи пуповины, после рождения становится психологической. То, насколько она важна, мы можем видеть на примере детей, у которых она разрушена. Позднее они пытаются восполнить ее отсутствие через контакты с другими людьми. И они тоже крайне важны, ведь беседа – то, что способно по-настоящему объединить двоих взрослых людей.

Крик ребенка – это еще, плюс ко всему, крик о помощи. Он кричит, потому что ощущает давление и страх. Когда кричит взрослый человек, это говорит о том, что он, прежде всего, испытывает давление и больше не может этого терпеть.

Результаты исследований Линча говорят о том, что речь с течением жизни берет на себя функцию крика, плача, показывая, как пациент подавлен и растерян. Разница лишь в том, что младенец своим плачем не хочет донести до нас ничего конкретного, никакой явно выраженной мысли – посыл, облеченный в слова, появляется позже. Постепенно это неизбежно приводит к доминированию разума над чувством, логики над эмоциями, и чем больше прогрессирует этот процесс, тем хуже у человека получается выражать то, что он испытывает на самом деле.

Самый высокий уровень кровяного давления Линч обнаруживал при телефонных разговорах. Здесь большую роль играет как раз именно обмен информацией, эмоциональный же аспект отступает назад. Для сравнения, разговоры с маленькими детьми содержат гораздо бо «льшую эмоциональную, чем смысловую, составляющую и гораздо менее опасны для давления. Когда человек говорит с теми, для кого он сам является авторитетом, это для давления не пагубно – оно остается в норме. Чего не скажешь о разговорах с теми, на кого он вынужден смотреть снизу вверх.

В этой связи манера разговора пациентов, страдающих высоким давлением, очень выразительна и сильно отличается от обычной. Как правило, происходит это потому, что пациент с самого начала хочет заставить собеседника принять свою сторону, разделить с ним свои взгляды и сделать их ему как можно более близкими. Слова мчатся бурным речным потоком, без знаков препинания или пауз. Прервать гипертоника? Можно даже и не мечтать об этом. Даже если во время своего бесконечного монолога он рассматривает не ваше лицо, а кадку с цветами. Он вываливает на вас гору аргументов и сам тут же предлагает опровержения. Стол переговоров для него становится полем битвы.

Однако этот неудержимый рассказчик вместе с тем является отвратительнейшим из слушателей. Никто не перебивает собеседника чаще, чем гипертоники.

Противоположность этому только одна – общение от сердца к сердцу, где в словах отражаются чувства, идущие из самой глубины души. Этот вид коммуникации – поиск не противника, но партнера, это сочувствие и понимание вместо дискуссий. Здесь слушатель и рассказчик равноправны.

Во время фазы расслабленного слушания при нормальном разговоре кровяное давление падает до своей обычной нормы. Во время вдохов возникают паузы, которые организм использует для расслабления. Однако если не поддерживать подобный, гармоничный ход беседы, это опять-таки может привести к повышению давления. Его типичным признаком, что логично, является усталость после диалога. Линч утверждает, что такие разговоры опасны для пациентов с высоким давлением. И старое изречение «слово серебро, а молчание золото» становится актуальным как никогда.

Размышления над значением этих слов помогут гипертоникам снова прийти в себя. Линч строит стратегию лечения из бесед, во время которых пациенты параллельно могут следить за своим давлением на мониторе. Их мимика и жестикуляция не дают полного представления о картине. Они неизбежно сохраняют «нужное» выражение лица, как при двойном блефе в покерной игре, и не подозревают, какие страсти разгораются в этот момент в их сосудах. Когда давление ненормально повышается, им сразу надо прибегать к специальным дыхательным упражнениям, приводящим его в норму. Таким образом, они учатся держать свое давление в рамках, а для себя самих его немного ослаблять.

Встреча двух любителей поговорить, обладающих повышенным давлением, напоминает открытый конфликт двух ядерных держав. Взаимное подавление друг друга неистовыми потоками информации – лишь один из вариантов развития событий. Циничные шутки и едкие слова, больше затуманивающие ситуацию, чем снимающие с нее покров маскировки, – их специальность. Немало собеседников бывают повержены изощренной словесной игрой, прежде чем поймут, что происходит. Как объект исследований сюда подходят вообще все политики мира.

Отсутствие связи между эмоциями и речью – это проблема, сопутствующая многим психологическим заболеваниям. Просто при повышенном давлении она особенно бросается в глаза. Пациент живет не в ладу с собственными чувствами. И прежде всего, на пути к выздоровлению ему необходимо с ними примириться.

Также надо разобраться с проблемой завышенных ожиданий. Психоаналитик Кондро[24] формулирует это так: «Требования оказываются завышенными, только если не соответствуют истинным стремлениям пациента или он просто пускает дела на самотек».

Пациенты с повышенным давлением сталкиваются и с тем, и с другим вариантом. Противостояние, которое они оказывают жизненному потоку, проявляется даже в их противоречивой манере разговора. Их пренебрежение обязанностями смотрится так четко, что по сравнению с ним меркнет все остальное. Даже семейные связи и прочие моменты жизни, считающиеся основополагающими, блекнут для гипертоников по сравнению с преследуемой им целью.

Большое значение подавления агрессивности и владения собой открыл уже Франц Александер[25]. В стадии «красной» гипертонии это удается лучше, чем при «бледном» повышенном давлении. Но и там, и там необходимо следить за собой.

Также и глубоко подавляемое одиночество, надо признаться, возникает в результате барьеров, которые мы строим перед собой сами.

В конце концов, все эти завышенные требования к себе и излишнее напряжение служат стремлению к признанию. Девиз в этой ситуации гласит: любовь надо заслужить. Однако ничто не имеет так мало общего с любовью, как подобный подход. Ведь любовь всегда безусловна. В общем-то, гипертоника не стоит винить за столь распространенную ошибку – он считает, что сможет заслужить к себе любовь, добившись признания извне, однако любовь всегда внутри нас. Она может идти только изнутри. Однако гипертоники не понимают этого, и их устремления к успеху и любви часто сливаются воедино, заставляя их говорить что-то вроде: «Я женат на своей работе».

Кроме того, само «место происшествия» тоже заслуживает особого внимания. Система кровообращения как отдел обмена и связи в теле показывает, в чем же заключается проблема. Поток коммуникации поврежден и душится. Простейший язык органов делает перевод на привычный уровень особенно легким. Точно так же, как гипотоники портят все из-за того, что совсем не напрягаются, гипертоники напрягаются слишком много, и все равно ничего хорошего не выходит.

Опаснее всего эта ситуация для сердца – ему угрожает инфаркт. Гипертоники не предпринимают ничего, чтобы защитить его от нагрузок, которые приносят их образ жизни и мышления.

г) Избавление от нажима и шанс на самосовершенствование

Когда основной пример усвоен и, несмотря на все препятствия, принят, проработка тщательно отрицаемых проблем – следующая в списке. Определенные формы страха и стесненности, описанные в главе «Сжатое сердце», проявляются как разумное ограничение.

При «красном давлении» высокое давление – это сила, которая может привести к перевороту. Она обладает весьма внушительным потенциалом. Вместо того чтобы подавлять, что ведет только к еще большему повышению давления, ее можно продуктивно использовать. К примеру, вместо того чтобы срывать злость на ни в чем не повинных членах семьи, стоит атаковать того, кто ее вызывает на самом деле. Это, конечно, требует большой доли мужества и готовности к неприятным последствиям, но и стоит того.

Проблемы с весом зачастую являются следствием «подмены понятий». Каждый человек хочет быть весомым, однако кто сказал, что это касается именно физического веса?

Красный цвет лица выдает большой приток крови. И здесь тоже есть о чем задуматься. Тому могут быть самые разные причины – от ярости до сексуального возбуждения.

Где бы ни лежала основная проблема – в профессиональной сфере или же эротической, вполне возможно, ее причиной стало именно высокое давление. Любовь и ярость, идущие прямо от сердца, – самые искренние и непосредственные чувства и поэтому самые здоровые.

И тут подключается проблема авторитета. Конечно, ругань на шефа без его личного присутствия не имеет никакого смысла. Однако здесь вступает в игру характерное качество гипертоников – они позволяют клапанам приоткрыться, только если находятся в безопасности. Но именно в такое время это ему наименее нужно. Каждый взрыв – это своего рода разгрузка. Она может одновременно быть и освободительной, и опасной. Если бы гипертоникам удалось найти настоящий контакт с людьми и вместо обилия знакомых, приятелей по работе и псевдодрузей обзавестись пусть одним, но по-настоящему близким человеком, это значительно улучшило бы ситуацию. Если человек ставит себя выше других, он не может в ближайшем будущем рассчитывать на сердечные отношения с кем-либо.

Мечта об абсолютном господстве всегда останется лишь иллюзией. Вероятно, на земле эта должность всего в единственном экземпляре, так что шансы ее достичь – один к шести миллиардам. С другой стороны, надо подумать, а вдруг она вообще давно занята? Богом, например. Если осознать наличие высшей власти, то все мелочные обиды и злость исчезнут сами собой, растворятся, как сахар в кофе. Если же на это вы пока не готовы, то можно хотя бы начать уважать тех, кто рядом.

Подавление агрессии – тоже вещь не совсем бесполезная – она ежедневно спасает множество браков и деловых контактов. Сокращать выброс негативных эмоций следует постепенно. Вместо того чтобы испытывать ваших близких на прочность, можно направить свою энергию на нечто более конструктивное.

Также необходимо отдавать себе отчет во всех негативных последствиях агрессии, чтобы научиться ее контролировать. Осознанно сдерживаемая агрессия – это уже большой прогресс по сравнению с неосознанно подавляемой.

Заново учиться выражать свои эмоции – это, безусловно, полезно. Успехи терапии Линча показывают, как много времени занимает постепенная нормализация эмоциональных проявлений. Добиться искренности тоже достаточно сложно, но это приходит постепенно.

Также методы Линча демонстрируют, что подчинять свою речь капризам серьезного кровяного давления опасно. Попытка произносить речь на одном дыхании неминуемо приведет к тому, что человеку потом потребуется больше времени, чтобы отдышаться, чем если бы он говорил нормально. Дыхание – это жизнь. А что за жизнь со сдержанным дыханием?

Осознанное дыхание может открыть перед пациентом горизонты духовного освобождения. И поэтому не будет бессмысленным постоянно прислушиваться к своим вдохам и выдохам.

В том, что касается жизни в клетке собственной узкой системы сосудов, нужно принять во внимание замену принципов. Если пациент изображает этакого хозяина мира с неограниченным влиянием, тело вынуждено восстановить равновесие – и создает клетку внутри. То есть, конечно, было бы нормальнее ограничивать себя внешне и предоставить сосудистой системе больше свободы. Можно жить счастливо и в бочке, если с внутренним миром все в порядке.

В другую крайность бросаться, однако, тоже не следует. Медитация вполне заменяема больничной палатой, однако принцип остается тот же – если нет возможности предпринять ни шага во внешний мир, то открывается большой простор для усовершенствования внутреннего.

В этом смысле чувство, словно постоянно находишься на экзамене, которое часто встречается у гипертоников, может принести свои плоды. Если смотреть на жизнь с эзотерически-религиозной точки зрения, то она и правда почти непрерывный экзамен.

В этом отношении снова всплывает тема завышенных требований. Потому что подчинение высшему, божественному авторитету – это тоже завышенное требование к себе самому, однако оно приносит хорошие плоды. Здесь неудача следует за неудачей, но эти разочарования – только ступени на пути к чему-то большому и прекрасному.

Пребывание в одиночестве тоже невероятно продуктивно – как возможность понять и узнать себя, не отвлекаясь на внешний мир. И в то же время, если верить Линчу, это решающий фактор в случаях заболеваний сердца и кровообращения. Согласно его исследованиям, сердце больше подвержено опасности, если человек одинок. Добровольное одиночество, уход от мира ради духовных исканий, наоборот, является для сердца превосходной защитой. К примеру, монахи ордена траппистов, которые раньше вообще на всю жизнь давали обет молчания, никогда не обнаруживали признаков сердечно-сосудистых заболеваний. Для сердца намного полезнее, если его обладатель делает смыслом жизни что-то одно, а не пытается быть центром вселенной.

Неуслышанный крик высокого давления все же может быть услышан. Благодаря вниманию к симптоматике и стремлению жить сознательно, то, к чему оно призывает, может, наконец, произойти. Если пациенту удается на решающем месте и в решающее время приступить к главной битве, то он сможет интерпретировать и использовать свое внутреннее давление правильным образом. Однако если он «разбрасывается по мелочам» из этого никогда не выйдет ничего хорошего. Симптом повышенного давления вполне можно сделать очень полезным для собственного душевного развития, надо только увидеть все с верной стороны.