Призрачный Ласки Кэтрин
Фаолан сильно нажал на лапу и посмотрел на отпечаток. На снегу остался спиральный рисунок. Всю жизнь Фаолан старался ходить так, чтобы оставлять как можно меньше следов, но этот отпечаток был последним напоминанием о лапе, из-за которой его признали малькадом, и теперь серебристый волк ценил его еще выше, потому что этот рисунок означал нечто гораздо большее.
Остальные волки выходили из логова под упавшим деревом. Гвиннет уселась на сломанный ствол серебряной ели. Проспав всю ночь, что было необычно для сов, она казалась вполне отдохнувшей. Расправив крылья, она подержала их немного под ветром, словно избавляясь от последних остатков усталости.
– Итак, мы направляемся на запад, – сказала она. – Многие привычные метки уничтожены, поэтому ориентируйтесь по солнцу. Старайтесь держаться так, чтобы на него смотрели ваши хвосты. Облаков сегодня немного, и я буду лететь низко, чтобы вы меня хорошо видели. Впереди, возможно, стоит идти Свистуну, потому что ему должны быть знакомы эти места. Мы находимся уже недалеко от Кровавого Дозора и границы.
Свистун шагнул вперед.
– Разрушены все друмлины Кровавого Дозора. Никаких границ теперь нет.
– А как же чужаки? Они что, могут теперь так просто заходить на наши территории? – забеспокоилась Мхайри.
– Боюсь, что да. Если остались в живых, конечно. Я видел нескольких погибших или сильно раненных, на которых упали камни во время землетрясения, со сломанными ногами и проломленными головами. Если что-то и есть хорошего в нынешних временах, так это то, что наши враги тоже немало пострадали или почти исчезли. В любом случае ни о каких границах речь уже не идет. Все это из прошлого.
«Из прошлого» – эхом отдалось в голове Эдме. – «И боль в моей ноге тоже из прошлого. Неужели это тоже след какой-то давней раны?»
Боль в задней лапе казалась ей смутно знакомой. Она не доставляла особых неудобств, и, если достаточно долго ходить, на нее можно было не обращать внимания. Эдме чем-то даже нравилась ее новая походка – более размашистая и ровная. Почти похожа на походку фланговой загоняющей. Фаолан вот тоже теперь ходит по-другому – наверное, из-за новой лапы. Любопытно, что она заметила это только сейчас, хотя они идут бок о бок уже несколько дней.
Эдме взглянула под ноги, чтобы определить, что еще поменялось в ее походке, и настолько увлеклась этим занятием, что не заметила, как вокруг начал сгущаться туман. И только когда волчица подняла морду, чтобы в очередной раз посмотреть на Гвиннет, увидела перед собой только плотную серую пелену. А через несколько мгновений она сгустилась еще сильнее – настолько, что Эдме с трудом могла разглядеть даже свои лапы.
Не слышала она и привычные звуки волчьих шагов вокруг себя. Все замерли. Дымка, которой были окутаны деревья призрачного леса, разрослась настолько, что превратилась в молочно-белую реку, в которую все они погрузились с головой.
– Мирр! Миррглош! – взволнованно закричала Эдме.
Где щенок? Неужели его поглотил туман?
– Моди! – крикнула Банджа. Ответом ей было звонкое тявканье.
– Слава Люпусу! – облегченно выдохнула рыжая волчица.
Эдме услышала, как щелкнули челюсти Банджи, когда та взяла малышку за загривок. Но где же Мирр?
– Мирр! Мирр!
– Не паниковать! – прорезал белую пелену голос Фаолана.
– Не паниковать? Что ты хочешь этим сказать, Фаолан? – пролаяла Эдме.
– Всем оставаться на местах! – приказал Фаолан.
– А где Гвиннет? – спросила Мхайри.
– Здесь! – отозвалась сова сквозь туман. – Все слушайтесь Фаолана. Оставайтесь на своих местах. Я немного полетаю над вами и определю наше местонахождение.
Удивительно, насколько быстро сгустился туман, полностью скрыв из вида все, что находилось на земле, в том числе и волков. Ориентироваться в этом киселе с помощью зрения оказалось совершенно невозможно.
Сове теперь приходилось полагаться только на свой острый слух, и первом делом нужно было точно определить, где находятся волки.
– Фаолан! – крикнула она.
– Здесь!
– Эдме!
– Здесь!
– Мирр!
Ответом была лишь тишина.
– Мирр? – дрогнувшим голосом переспросила Эдме.
– Мирр! – снова позвала Гвиннет, но ответа по-прежнему не было.
Банджа, Мхайри, Дэрли и Свистун – все откликнулись на ее призыв и все ответили: «Здесь».
– Где он? – заскулила Эдме. – Я без него никуда не пойду! Мы не можем его бросить!
– Конечно, мы его не бросим, – отозвался Фаолан. – Мы пойдем дальше только все вместе. Гвиннет, ты можешь что-нибудь сделать?
Гвиннет почувствовала, как сжимается ее желудок. Теперь все зависело от нее. Нужно как можно быстрее что-то придумать.
Неплохо было бы, если бы все волки собрались в одном месте, но нельзя позволить им самим искать друг друга. Так они только окончательно разбредутся по сторонам и потеряются. Судя по откликам, Свистун находится в относительно безопасном месте. Если начнется буря, то им нужно будет укрыться. Да, решено, она должна отвести их всех по одному к Свистуну.
– Свистун! – позвала она.
– Я тут.
– Сейчас я провожу к тебе остальных, по одному. Никому не двигаться, пока я не подлечу к вам.
– А как быть с Мирром? – крикнула Эдме.
– Я найду Мирра. Если я за пол-лиги могу найти мышь по стуку ее сердца, находясь в воздухе, то Мирра и подавно найду. Не будем терять времени. Эдме, ты первая.
Будучи практичной совой, Гвиннет поняла, что начинать нужно с Эдме, потому что та очень волнуется и готова в любое мгновение пуститься на поиски Мирра.
– Следуй за мной! – сказала Гвиннет, подлетев к Эдме.
– Но как? Я не умею летать!
– Конечно не умеешь! Я буду лететь прямо над твоей головой. Чувствовать ты же умеешь?
– Чувствовать?
– Ощущать дуновение от моих крыльев.
С этими словами сова замахала крыльями, да так сильно, что подняла с земли снежную пыль.
– Да, чувствовать я могу, – сказала Эдме. – Но как быть с Мирром?
– Я найду Мирра, а ты должна оставаться здесь и не метаться по сторонам, чтобы не заблудиться, как какая-нибудь… – сова помедлила и добавила: – Ладно, неважно.
– Как какая-нибудь дурочка, – закончила за нее Эдме. – Да я-то понимаю. Просто я очень полюбила этого щенка. Ты не понимаешь, он потерял своих родителей, и теперь…
– Нет, Эдме. Это ты не понимаешь. Он не терял своих родителей. Это они потеряли его. Они отвернулись от своего сына. Я была там, когда они уходили прочь, а он просил их остаться. Помнишь, что он сказал, Эдме?
Одноглазая волчица вспомнила слова Мирра. «Мама, папа, это просто волк. Никакой не пророк… просто волк». Но родители не стали слушать его, отвернулись и ушли. Фаолан тогда поднял его за загривок, чтобы унести с собой. Эдме не стала его Второй Кормилицей, потому что он уже достаточно вырос, а у нее не было молока, но стала своего рода тайгой, то есть наставницей – самым близким волком, каким только могла быть для щенка волчица Стражи. Пока, конечно, Банджа не нарушила правила Кольца Священных Вулканов и не родила дочь.
Гвиннет быстро привела остальных волков к Свистуну, но к тому времени туман сгустился настолько, что они вообще ничего не могли разглядеть.
– Не понимаю, как Мирр умудрился так мгновенно исчезнуть. Он же шел прямо за мной, а потом пропал. Не мог же он упасть в расщелину! По крайней мере, когда я видела его в последний раз, никаких расщелин поблизости не было. Ведь так?
– Не было, – ответила Гвиннет. – Я бы заметила их до того, как сгустился туман. Постарайтесь сохранять спокойствие. Сейчас я полетаю немного кругами и попробую что-нибудь услышать.
Гвиннет расправила крылья, но взлетела не сразу. Несколько секунд она прислушивалась, наклоняя голову сначала в одну сторону, а потом в другую. Под конец она закинула голову назад и повернула ее почти на сто восемьдесят градусов.
– Никогда не привыкну к тому, что они вытворяют со своими головами, – прошептал Свистун, когда Гвиннет растворилась в тумане. – Становится слегка не по себе.
– Вот бы здесь была Сарк, – вздохнула Эдме. – С ее-то нюхом и со слухом Гвиннет они бы быстро нашли Мирра!
Банджа подошла к Эдме и уткнулась носом ей в загривок.
– Мне жаль, Эдме. Я понимаю, как сильно ты любишь этого щенка. С тех пор как Мирр пришел к Кольцу, ты была такой… такой… – тут голос ее дрогнул, – нежной.
Последнее слово прозвучало едва слышно.
– Я почти ничего не понимала в таких чувствах, пока у меня не родилась Моди. Мне очень стыдно за все, что было между нами, Эдме.
Банджа глубоко вздохнула, помолчала и продолжила:
– Мне кажется, все как-то неправильно. У меня теперь и два глаза, и щенок. Я этого не заслужила.
– Не говори так. Дело не в том, кто что заслужил. Ты теперь совсем другая волчица. С двумя глазами и с малышкой Моди ты прекрасно освоишься в этом… в этом… – Эдме повернулась к Фаолану, на глазах которого выступили слезы. – В этом новом месте, которое находится далеко на западе.
«Далеко на западе». Эти слова эхом отдались в костном мозге всех волков. После недолгого молчания Фаолан заговорил громким, четким голосом:
– Не волнуйтесь. Мы никого не бросим, особенно Миррглоша. Помните, что означает его имя? «Маленькое чудо», вот что.
Глава двадцать вторая
Маленькие чудеса
«МАЛЕНЬКОЕ ЧУДО, МАЛЕНЬКОЕ ЧУДО, — вертелось в голове у Гвиннет. – Именно на это теперь вся надежда!»
До нее долетали обрывки разговоров волков внизу, но, к сожалению, никаких звуков, которые издают щенки, не слышалось. Масковая сипуха плавно наклоняла голову то в одну сторону, то в другую, летая постепенно расширяющимися кругами. Она старалась расслышать звуки маленьких лапок – тип-топ – которые отличались от обычного топота волков – топ-топ, но различала только писк многочисленных грызунов, прятавшихся в своих норках под снегом, и их быстрое сердцебиение. Слышала она и слабое царапание – это пытался выбраться из скорлупы птенец куропатки.
«Откуда он тут сейчас?» – удивилась Гвиннет. Куропатки выводили птенцов только поздней весной. С другой стороны, времена года сейчас перепутались, как и всё в стране Далеко-Далеко. Стука сердца большой куропатки слышно не было, а это означало, что птенец через несколько часов неминуемо погибнет. Неподалеку шнырял хорек, который быстро разделается с такой легкой добычей. Иными словами, Гвиннет слышала хорьков, птенцов, мелких грызунов и даже зайцев, но щенка нигде не было.
А потом она различила еще один звук – нечто среднее между хныканьем и ворчанием. Чтобы издать такой гулкий звук, требовалась немаленькая грудная клетка, но для взрослого животного он казался слишком высоким.
«Я знаю, что это за звук», – подумала Гвиннет.
И доносился он не из одного места, а из двух. Где-то жалобно всхлипывали двое медвежат. На фоне их урчания сова расслышала едва заметное знакомое сердцебиение.
– Мирр! – ухнула сова и камнем устремилась вниз, сквозь густой туман.
Теперь она слышала и обрывки слов, которые, казалось, взлетали в воздух и разносились вокруг будто сами по себе. Мирр старался утешить медвежат.
– Я тоже теперь один. Мои мама с папой… они… теперь… Ах, Гвиннет, это ты!
– Мирр! Волки с ума сходят от волнения. Куда ты пропал? Эдме едва не…
Один из медвежат поднял морду и переспросил:
– Эдме? Ты сказала «Эдме»? Волчица с одним глазом?
Глаза его заблестели.
– Да, – ответила Гвиннет и шагнула ближе. – Великий Глаукс! Да ты тот самый медвежонок, из-за которого едва не началась война в Темных землях, в Пустыне черного стекла!
– Эдме спасла меня! – воскликнул медвежонок. – Спасла меня и привела обратно, к моей маме и моему брату Барни! Вот он тут! – медвежонок тараторил без остановки. – А мамы тут нет! После землетрясения она потерялась… и мы… и мы…
Оба медвежонка снова печально завсхлипывали.
– Я сказал им, что тоже сирота, – объяснил Мирр.
– Не говори так! – проворчал медвежонок по имени Барни.
– Ну извини!
– Она не умерла! Не умерла!
– Хватит пререкаться! – вмешалась Гвиннет. – Спором делу не поможешь. Итак для начала выясним, как вас зовут. Ты Барни?
– Да, – кивнул медвежонок.
– А ты в таком случае Тоби?
– Как ты узнала? – удивленно воскликнул второй медвежонок, который был немного темнее и меньше первого.
– Про тебя все знают. Из-за тебя в стране Далеко-Далеко едва целая война не началась – первая война между волками и медведями.
Тоби кивнул.
– Так, значит, вы потеряли свою маму?
– Да, – ответил Тоби. – И мы НЕ сироты!
– Вы потеряли ее, когда сгустился туман? У нас так потерялся Мирр.
Медвежата переглянулись, а потом потупились.
– Нет, еще раньше, – тихо произнес Барни.
– Почти сразу после землетрясения. Она просто исчезла, – сказал Тоби.
– Значит, она потерялась уже несколько дней назад, и вы с тех пор все время ее искали? – спросила Гвиннет.
Оба медвежонка кивнули, не поднимая глаз. Гвиннет знала, что медведи любили селиться вдоль рек, берега у которых часто бывали крутыми. Кроме того, ледник оставил в этой местности много трещиной, в которые вполне могла бы свалиться большая медведица-гризли. Пару дней назад рядом с расщелиной, в которой лежала Уна, она видела расщелину, в которой лежал труп медведицы. Скорее всего, она не была матерью этих медвежат, но, вполне вероятно, похожим образом могла погибнуть и их мать.
– Мирр, расскажи, как ты нашел Тоби и Барни, – обратилась Гвиннет к волчонку.
Щенок склонил голову.
– Ну, наверное, мне за это попадет… Я просто отошел в сторону, совсем чуть-чуть… потому что мне показалось, что мимо пробежал заяц. Я никогда до этого никого не ловил. Мне захотелось доказать Эдме, что я умею охотиться, – щенок нахмурился. – Не успел я отбежать в сторону, как все вокруг покрылось туманом и я ничего не мог разглядеть! Я побежал обратно, но споткнулся, упал на лед и заскользил вниз по склону. А внизу… я не знаю… Все вдруг перепуталось, и я не смог определить, в какую сторону идти. Забираться вверх было трудно, и я решил пойти прямо тут, внизу. Так я и наткнулся на Тоби с Барни. Они… э-э-э… немного плакали… и я подумал, что они… чем-то похожи на меня… Ну, тем, что тоже заблудились.
– Ну ладно, думаю, пока достаточно. Мне кажется, я знаю, что делать…
– Нужно найти нашу маму! – прервал ее Тоби.
Гвиннет кивнула.
– Да, конечно. Нужно найти вашу маму. Но не думаете ли вы, что у вас это получится гораздо лучше, если вам помогут шесть волков, да еще и я? Мы очень хорошо умеем выслеживать добычу.
– Так вы поищете ее? – спросил Барни.
Гвиннет ответила не сразу. Ей не хотелось давать ложных надежд.
– Вообще-то мы идем на запад. Мы думаем, что там легче будет выжить. Страна Далеко-Далеко разрушена.
– Мы никуда не пойдем без мамы, – сказал Тоби.
– Она ищет нас, – добавил Барни.
– Да-да, конечно, дорогие мои. Но ваша мама, скорее всего, думает так же, как и мы. Больше всего шансов выжить у тех, кто пойдет на запад.
– Ты так думаешь? – спросил Тоби.
– Уверена. Я проведу вас туда, где нас ждут остальные волки. И вы снова увидитесь с Эдме!
– Это было бы хорошо, – сказал Тоби. – Но она не мама.
– Никто не может заменить вам маму, кроме самой мамы, – Гвиннет шагнула еще ближе и погладила медвежат крыльями. – Это само собой разумеется. Но сейчас вам лучше пойти с нами.
Когда Гвиннет вернулась к волкам с щенком и двумя медвежатами, туман уже почти развеялся.
– Мирр! Миррглош! – залаяла Эдме, бросаясь навстречу щенку.
Мирр подбежал к ней и зарылся носом в шерсть.
– Не волнуйся, Эдме. Все в порядке, – прошептал он. – Смотри, кого я нашел! Ты им тоже нужна.
Эдма подняла голову и широко раскрыла единственный глаз.
– Тоби! Тоби и Барни! Глазу своему не верю!
– Маленькие чудеса – вот кто они такие, – прошептала Гвиннет на ухо Фаолану.
Глава двадцать третья
Бронка
ВСЮ НОЧЬ НАПРОЛЕТ МЕДВЕЖАТА ХНЫКАЛИ во сне и звали маму. Наконец, не вытерпев, Эдме встала и ткнула мордой Фаолана.
– Просыпайся! Проснись, Фаолан!
Как он может так крепко спать? Лично ей плач медвежат просто не давал покоя, да и Банджа не спала, вглядываясь зелеными глазами куда-то вдаль.
– Это самое грустное, что я слыхала за всю свою жизнь, – сказала рыжая волчица, покрепче прижимая Моди к груди. – Надо как можно быстрее найти медведицу.
– А то я не знаю! – едва не всхлипнула Эдме.
– Что? Что такое? Что случилось? – Фаолан вскочил на ноги, стряхивая с себя остатки сна. – Кто плачет?
– Медвежата! – хором ответили Эдме с Банджей. В их голосах слышалось легкое неодобрение.
– А ты сам как думаешь? – спросила Эдме. – Послушай, Фаолан, нам обязательно нужно найти их маму, пусть даже ее поиски замедлят наш путь. Но если мы хотя бы не попытаемся, я уже никогда не смогу глядеть в эти грустные карие глаза. Вот!
Для большей убедительности она даже топнула ногой.
– Конечно, – согласился Фаолан. Немного помолчав и качнув головой, приводя в порядок мысли, добавил: – Банджа и Дэрли остаются с Моди и Мирром. Ты, я, Свистун и Мхайри отправляемся на поиски. Разделимся на две команды, а Гвиннет будет направлять нас с воздуха.
Четверо волков и сова вышли на рассвете, при первых лучах солнца. Радость, с которорй медвежата встретили известие о том, что их маму наконец-то будут искать, сжимала им сердца. Как бы Фаолан и Эдме ни уговаривали их не слишком надеяться, всё было бесполезно. Медвежата даже не сомневались, что четыре волка и масковая сипуха приведут их мать уже под конец этого дня, не позже.
Поисковая группа вернулась к тому месту, где Мирр встретил медвежат.
– Я считаю, что нам нужно пройти по оврагу, в котором я нашла Мирра, – сказала Гвиннет. – Тогда я не стала его исследовать, но мне кажется, что он ведет к ущелью, а потом к реке. Бронка могла пойти именно туда, подумав, что ее медвежата отправятся искать рыбу.
Чуть дальше овраг разделялся, и Фаолан с Эдме пошли по одному его рукаву, а Мхайри со Свистуном – по другому. Гвиннет полетела вперед, к тому месту, где оба рукава выходили к ущелью. Его скалистые стены были такими крутыми, что сейчас, когда солнце еще не поднялось высоко над горизонтом, все вокруг тонуло в тени. Но Гвиннет не обязательно было видеть, потому что она гораздо больше полагалась на слух. Вот и сейчас сипуха услышала тяжелое биение сердца какого-то крупного животного.
Стук… … стук… … … … стук.
С каждым разом промежутки между ударами становились всё дольше и дольше, пока Гвиннет не показалось, что очередной удар станет последним. Она сложила крылья и устремилась вниз, к переплетенью теней и солнечных пятен.
Посреди реки возвышалась бурая груда, а снег на берегу был покрыт пятнами крови и кусками сырого мяса. При виде этого ужасного зрелища Гвиннет едва не задохнулась. Сотворить такое могли только чужаки. Падальщики никогда не отрывали такие большие куски, да еще с живого существа!
Сова опустилась рядом с головой огромной медведицы. Это была точно Бронка, мать Тоби и Барни. Гвиннет однажды видела ее в Пустыне черного стекла, в ту самую ночь перед войной с медведями. Она никогда не забудет радости, с какой Бронка встретила своего похищенного сына. А теперь… теперь – любящая мать умирала, из последних сил ловя пастью воздух и закатывая глаза.
– Великий Глаукс! – пробормотала масковая сипуха.
С ней это сделали волки. Но как? Невозможно было даже представить, чтобы волки загнали медведя-гризли, пусть даже их и была целая стая. Но сейчас случается многое из того, что раньше было невозможным. Бронка сильно оголодала и истощала; Гвиннет заметила, что ее задняя лапа выгнута под неестественным углом. Сова пригляделась и ахнула. Да, так и есть, из-под шкуры торчит сломанная кость.
Из груди медведицы вырвался страшный хрип, из пасти пошла кровь. Гвиннет пригнулась и, прижав клюв к уху медведицы, зашептала:
– Послушай меня, Великая Медведица-мать. Слушай внимательно. Твои медвежата в безопасности. Они с Фаоланом и Эдме, с волками, которые спасли Тоби. Они в безопасности, ты меня слышишь?
Сова помолчала и прислушалась. Сердцебиение вроде бы остановилось. Но тут раздался еще один глухой стук.
– Твои медвежата живы, и о них позаботились! Великий Урсус, проводи ее в Урсулану!
Гвиннет еще немного подождала, но ударов больше не услышала. Гризли Бронка умерла.
Сова долго сидела рядом с медведицей, сама не зная зачем. Наверное, только для того, чтобы охранять ее от стервятников, которые рано или поздно здесь появятся. Или она просто ждала, пока непотревоженная душа Бронки мирно и спокойно доберется до Урсуланы.
Потом послышались шаги волков.
– Вот это да! – воскликнул Свистун. – Ее загнали чужаки, но как?
– У нее сломана нога, – объяснила Гвиннет. – Они, должно быть, преследовали Бронку, пока она не упала от усталости, а затем набросились.
Свистун обнюхал труп, а потом следы чужаков поблизости.
– Не похоже на какую-нибудь шайку из тех, что я знаю. Наверное, пришли издалека.
– Наверное, – вздохнув, согласилась Гвиннет.
– И что нам теперь делать? – спросила Мхайри. – Медвежата нам не поверят. Они захотят сами посмотреть на нее, а это просто ужасно!
– Нет! – твердо сказал Фаолан. – Нельзя их сюда приводить.
Он подумал и добавил:
– Нужно взять запах!
«Конечно», – подумала Эдме. Как иначе доказать медвежатам, что их мать Бронка отправилась в Урсулану?
Каждый волк по очереди подходил к медведице и прижимался мордой и грудью к толстой шкуре Бронки. Гвиннет пристально наблюдала за ними. Обычно волки прибегали к такому ритуалу, когда нужно было скрыть свой запах перед охотой в составе бирргиса. У самой совы чувство нюха было неразвито, и она подумала, что ей не стоит участвовать в этом ритуале. Шкуры у нее тоже нет. Но пока она смотрела на волков, из глаз ее потекли слезы, и она почувствовала, как внутри нее просыпается непреодолимое желание подойти и тоже прикоснуться к медведице.
Волки не просто брали запах – они отдавали последнюю дань почтения Бронке и хотели утешить медвежат, потерявших свою мать. За эти дни произошло уже так много того, о чем нужно скорбеть, и осталось так мало тех, кто сможет почтить память погибших. Нельзя допустить, чтобы такой ужасный эпизод из истории страны Далеко-Далеко остался незапечатленным.
Гвиннет подумала, что с ее стороны будет просто недостойно оставаться в стороне. Никто из них не умел создавать кувшины памяти, как это делала Сарк, и все же воспоминания обязательно нужно было сохранить. Ну и что из того, что она не ощущает запахи? Важно то, что это прекрасно умеют Тоби с Барни.
Гвиннет расправила крылья и полетела, держась очень низко над землей. Она трижды покружилась над телом матери-медведицы, с каждым кругом задевая своими маховыми перьями ее бурую шкуру, чтобы жир пропитал крылья вплоть до кроющих перьев и нежного пуха под ними. Вскоре и она, как и все четверо волков, была пропитана запахом медведицы-гризли.
Ветер донес запах до того места, где под бдительным наблюдением Банджи и Дэрли сидели Тоби и Барни.
– Они нашли ее, нашли! – вскочил на ноги Барни.
Тоби принюхался, поводя носом по ветру, и тоже вскочил.
– Это мама, – уверенно сказал он.
Оба они даже задрожали от волнения.
Банджа с Дэрли обменялись тревожным взглядом. Они тоже учуяли запах медведицы, но не слышали ее тяжелых шагов, а ведь при ходьбе медведи-гризли громко топочут. Но медвежата уже пустились бежать по тропе, и их было не остановить. Увидев четырех волков и парящую над ними Гвиннет, они замерли на месте.
– Где? Где она?! – крикнул Тоби. – Что вы сделали с нашей мамой?
– Она тут! – воскликнул Барни, но добавил менее уверенным голосом: – Я чую ее запах. Я знаю, как она пахнет.
Эдме подошла к медвежатам, которые дрожали уже не переставая. Рядом опустилась Гвиннет. Воздух вокруг был пропитан запахом медведицы.
– Тоби, Барни, – начала Эдме. – Мы нашли вашу маму. То есть ее нашла Гвиннет, но…
– Ничего не говори! – прокричал Тоби. – Не говори!
Оба медвежонка прикрыли глаза передними лапами и замотали головами. Как будто если никто ничего им не скажет, то время еще можно повернуть вспять, можно будет вернуть к жизни их мать. Только бы никто ничего не говорил, и тогда все будет хорошо, все будет как раньше!
Гвиннет шагнула к ним. Тихим голосом она обратилась к ним одним:
– Когда я нашла ее, она была еще жива. Она дышала, но лежала без сознания и почти ничего не ощущала. Я думаю, что ей уже не было больно. Боль и все самое ужасное уже остались позади. Когда же я зашептала ей на ухо, мне показалось, что она все-таки поняла мои слова.
– И что же ты ей прошептала? – спросил Тоби тихим, едва слышным голосом.
– Я сказала ей, что вы в безопасности. Что о вас позаботятся. Позаботятся Фаолан, Эдме, Свистун, Мхайри, Дэрли, Банджа, Мирр и даже малышка Моди. И я тоже.
– Но Моди и Мирр еще маленькие. Как они о нас позаботятся?
– Они ведь могут стать вам друзьями, правда? – сказала Эдме.
Медвежата кивнули.
– Но ведь ты волчица, – сказал Барни. – Как и остальные. А Гвиннет – сова. Никто из вас не может быть нашей мамой!
– Конечно, не может, – нежно ответила Эдме. – Никто не может быть вашей мамой, кроме вашей мамы. Но мы можем любить вас, заботиться о вас и охранять вас, как своих собственных щенков.
– Ты пахнешь, как она, – Тоби прижался носом к шкуре Эдме. По морде медвежонка потекли крупные слезы.
Гвиннет часто заморгала, пытаясь скрыть свои собственные слезы. Потом она вдруг резко повернула голову назад и вырвала из своего крыла два кроющих пера.
– Вот, держите! По одному перу на каждого.
– Это нам? Насовсем? – хором спросили медвежата.
– Конечно насовсем. Так ее запах всегда будет с вами. Храните их у себя возле складки жира на загривке.
– А тебе не больно вот так вырывать перья? – спросил Тоби.
– Немножко. Храните их и помните о своей маме.
Читать бесплатно другие книги:
