Мой легкий способ Карр Аллен

Достигая пределов, которые другим и не снились

Успех «Легкого способа» заставил некоторых людей поверить, что я был всенародным целителем или чудотворцем. Я был уверен, что принципы «Легкого способа» можно применять и в других областях, не связанных с курением, и когда мне выпала такая возможность, я с успехом продемонстрировал это. Некоторые просьбы носили довольно необычный характер: профессиональный игрок в гольф мог только размахнуться клюшкой, но боялся нанести удар по мячу; молодая женщина мучилась от того, что выдирала волосы на голове. Я согласился помочь им обоим. Один человек поинтересовался, смог бы я вылечить его жену от храпа. Особо трудные случаи я сразу отвергал, но когда мне казалось, что я могу помочь, то сразу соглашался на встречу. Поскольку большая часть такой работы носила экспериментальный характер, я е брал вознаграждения за свои услуги, говоря, что не могу полностью гарантировать успешный исход.

Обычно проблема, которую меня просили решить, была связана с какой-либо зависимостью, как правило, алкогольной или героиновой. И люди, которые ко мне обращались, чаще всего не могли избавиться от нее традиционными методами лечения. То, что мне удалось им помочь, навело меня на мысль, что «Легкий способ» эффективен против любого вида зависимости. Алкогольная зависимость стояла на первом месте. Я получал массу писем от людей, которые просили меня написать книгу о том, как «Легкий способ» может помочь людям избавиться от алкоголизма. Но мне не хотелось переключаться на другие области применения моей методики, пока не удастся убедить общественность и законодателей, что «Легкий способ» – это самый эффективный способ бросить курить.

В одной из последних моих книг, которая называлась «Единственный способ бросить курить навсегда», несколько глав я как раз посвятил алкоголизму и наркомании. На исследования в этой области и написание книги у меня ушло два года, после чего мне еще долгое время не хотелось браться за написание новой книги, уж слишком это было трудоемкое занятие.

Но однажды один из наших наиболее энергичных специалистов клиники попросил у меня разрешения использовать «Легкий способ», чтобы написать книгу об алкоголизме. Он признался, что долгое время был алкоголиком и его давняя мечта – вылечить мир от алкоголизма. Это был идеальный вариант: автором собирался стать человек, который сам в прошлом был алкоголиком и понимает суть моей методики. Я дал согласие на использование «Легкого способа» при условии, что он покажет мне рукопись до того, как книгу напечатают. Для меня же это станет еще одной книгой из серии «Легкий способ».

Через год я получил рукопись. То, что я там прочитал, привело меня в ужас. Помимо того что книга была полна ругательств и нецензурной лексики, ее структура была совершенно не продумана. Как следует поразмыслив, я решил дать автору еще один шанс. Прошел еще год. То, что я получил от него, вовсе не было похоже на исправленный прошлогодний вариант, это была законченная книга, которая называлась «Легкий способ бросить пить». Ее автор отвечал за все, что было изложено в этой книге. Его «собственные» идеи явно копировали принципы «Легкого способа». К книге прилагалось письмо, в котором он спрашивал моего одобрения. Но я так и не дал ему свое согласие, потому что при более тщательном прочтении обнаружил, что новая книга была такой же неудачной, как и предыдущее отвергнутое творение.

Спустя два года после того, как я дал разрешение написать эту книгу, я сообщил своему издателю и некоторым знакомым, что к выходу готовится книга из серии «Легкий способ», где будет идти речь о борьбе с алкоголизмом. Теперь, чтобы выполнить обещание, мне пришлось сесть и написать книгу самому.

В своих клиниках для курильщиков во время индивидуальных сеансов мне часто приходилось встречаться с алкоголиками. Большая часть из них принадлежала к одному типу людей: они были агрессивны, озлоблены и плохо шли на контакт. Я считал их бывшими алкоголиками, потому что они преодолели алкогольную зависимость и, так же как и у меня, у них не было проблем с алкоголем. Они иначе видели свою ситуацию, и эта позиция мешала им правильно усваивать принципы «Легкого способа». Помню, как одна дама мне однажды заявила:

– Я курила 30 лет. И как вы можете утверждать, что мне удастся освободиться от этой зависимости после четырехчасового сеанса?!

Я не мог понять ее отношения. Она пришла ко мне в клинику по рекомендации своих друзей, которые долгое время были заядлыми курильщиками, но после первого же сеанса в моей клинике они почувствовали, что их больше не тянет к сигарете и были счастливы от осознания того, что стали некурящими. Если они смогли это сделать, то почему у нее не получится? Неудивительно, что с ее складом ума она не добилась успеха на первом сеансе и вынуждена была пройти второй. Было видно, что она бывший алкоголик и в душе продолжает оставаться алкоголиком. Она регулярно посещала анонимные собрания алкоголиков, понимая, что от этого невозможно излечиться, не говоря уже о том, что это можно было сделать быстро и легко.

Я думал, что неверно судить об алкоголиках, основываясь на впечатлениях, которые у меня о них сложились в клинике, поэтому я решил сам пойти на собрания анонимных алкоголиков. То, что я там увидел, заставило меня по-новому взглянуть на вещи. Я ожидал увидеть опустившихся маргиналов, но оказалось, что большинство тех, кто посещает такие занятия, люди образованные, умные и здравомыслящие. Некоторые из них были менеджерами или успешными бизнесменами, пока не оказались в алкогольной ловушке. Другие снова добились успеха в жизни, сумев выбраться из этого капкана. Часто люди, приходившие сюда, долгие годы не брали в рот алкоголя, но все равно продолжали посещать эти собрания.

Независимо от того, в какой части страны я находился, собрания Общества анонимных алкоголиков везде проходили одинаково. Один из участников собрания подробно описывал, как он дошел до такого состояния, и рассказывал, какую роль играли эти собрания в процессе выздоровления. После этого выступления другие участники один за другим вставали и рассказывали свои истории. Каждый говорящий слушал остальных выступающих в полной тишине, тем самым демонстрируя свое уважение к нему. Я даже не помню, чтобы кто-то прервал выступление. Некоторые истории действительно задевали за живое и представляли собой настоящие личные трагедии вселенского масштаба. При такого рода исповедях всегда существует опасность, что правдой могут пренебречь ради того, чтобы произвести впечатление на аудиторию, и пару раз это чувствовалось. Периодически мне на ум приходила сценка из «Монти Питона», в которой группа толстых, солидных бизнесменов в смокингах собралась за столом, с бокалом бренди в одной руке и гавайской сигарой в другой, и вела разговоры о том, в каких жутких условиях они росли:

– Ты жил на угольном складе? Тебе повезло! Нас было восемь человек, и все мы ютились в коробке из-под обуви!

– А на этой коробке была крышка?

– Да!

– Вам повезло. Нашу крышку кто-то украл!

Каждый говорящий начинал свой рассказ словами:

– Я алкоголик.

С тем же успехом они могли бы заявить: «Я почти алкоголик». Их слова вызывали у меня негативную реакцию, и, естественно, атмосфера на таких занятиях царила жуткая. Было очень трудно наслаждаться жизнью, если рано или поздно вы все равно возвращались к тому, с чего начали. Так называемые излечившиеся алкоголики, которые воздерживались от спиртного уже на протяжении многих лет, выглядели такими же потерянными и несчастными, как и те, кто только еще пытался выбраться из этой «ямы». Некоторые из них за 20 лет ни разу не притронулись к спиртному, но, бросив на них только один взгляд, можно было понять, что они до сих пор остаются рабами этой привычки.

Мне становилось не по себе и от того, как они говорили. Хотя в общении друг с другом они вели себя очень вежливо и обходительно, когда речь заходила о «нормальных» людях, не страдающих алкоголизмом, в их голосе чувствовалась злоба. Возможно, нахождение в коллективе и осознание того, что ты его часть, выявляет в людях их самые худшие качества. Мое пребывание в ВВС существенно сократило мой словарный запас, и я научился изъясняться простыми, короткими предложениями, в которых содержалась наиболее важная информация, и мысли мои выражались скорее интонацией, чем с помощью слов. Я пришел к выводу, что те, кто приходит на собрания Общества анонимных алкоголиков, – люди глубоко несчастные, обозленные на жизнь и самих себя, причем так чувствуют себя даже те, кто больше не испытывает тяги к алкоголю.

Меня поразило то, что я увидел на этих собраниях, но я все же не мог отделаться от мысли, что, хотя такие собрания и помогают спасти души людей от полного разрушения, такой подход не до конца отражает суть алкогольной ловушки. Алкоголизм, как и большинство болезней, имеет склонность со временем прогрессировать. Люди не становятся тяжелыми алкоголиками в одночасье,так же как и заядлыми курильщиками. Все это происходит постепенно. К счастью, большинство тех, кто употреблял спиртное, не становились хроническими алкоголиками. Такая ситуация создает иллюзию, что у ставших хроническими алкоголиками есть какой-то врожденный порок, который отличает их от обычных «нормальных» людей, употребляющих спиртное. Почему так называемые излечившиеся алкоголики с такой ненавистью отзываются о «нормальных» людях, употребляющих алкоголь? Не оттого ли, что завидуют им и хотят снова стать такими же, как раньше? Все виды зависимостей делают людей неспособными признаться самим себе в том, что у них есть проблема. Большую часть своей жизни люди, страдающие алкоголизмом, отрицают, что они чем-то отличаются от обычных людей, иногда позволяющих себе стаканчик спиртного. Когда до них наконец доходит, что все совсем не так, как они это себе представляли, они бросаются в другую крайность. В реальности же «нормальные» пьющие люди, которым они так завидовали, не имеют ни малейшего понятия о том, что они находятся на начальной стадии той же болезни, имя которой – алкоголизм.

Алкоголик прав в том, что алкоголизм – это болезнь, но он не прав, когда думает, что ее нельзя вылечить. Под словом «вылечить» я подразумеваю освободить человека от всякого желания или потребности принимать алкоголь. Не обязательно, чтобы этот человек сразу вылечился от физических последствий алкоголизма, но он полностью вылечится от самой болезни. Можно возразить, что никто не может знать наверняка, вылечился он от алкоголизма или нет. Но можно быть в этом уверенным, если знать, как работает принцип самообмана и на чем он основан.

Алкоголь – более сложная проблема, чем никотин, поскольку его действие основано на двойной иллюзии. Первая заключается в том, что алкоголь якобы утоляет жажду. На самом деле он имеет прямо противоположное действие на человеческий организм и обезвоживает его. Почему тогда жарким летним днем можно утолить жажду одним стаканом воды, в то время как зимой можно пить спиртное хоть целый вечер и все равно испытывать жажду? Если вам приходилось просыпаться посреди ночи с ощущением сухости во рту, то эти ощущения вам знакомы.

Второй эффект, который связан с алкоголем, – это опьянение человека. Это своего рода анальгетик для мозга. Если вас мучает какая-то проблема, в состоянии опьянения все печали и невзгоды отходят на второй план. Глупо считать, что эффект опьянения может каким-то образом помочь решить ваши проблемы. Это так же бесполезно, как и поведение страуса, который в случае опасности прячет голову в песок, чтобы казаться невидимым.

Большинство алкоголиков продолжают употреблять алкоголь в надежде, что он поможет им отрешиться от проблем. Но разве можно привести хоть один пример, когда алкоголь помог бы решить проблему? Наверняка вам знакомы случаи, когда какой-нибудь праздник был безнадежно испорчен из-за того, что кто-то выпил лишнего. Алкоголь имеет тенденцию видоизменять все чувства, на которые мы полагаемся в борьбе за выживание на Земле.

Почему тогда, раз видим, что глупо, как страус, прятать голову в песок при первой же опасности, мы продолжаем обманывать себя и утверждать, что алкоголь приносит нам удовольствие и помогает справиться с трудностями? Почему же спустя несколько лет успешного проведения экспериментальных сеансов с алкоголиками я все еще продолжаю пить и моя алкогольная зависимость становится все сильнее? Может потому, что я не верю, что алкоголь не приносит удовольствия? Нет, дело не в этом. Как и в случае с никотином, я знал, что не испытывал потребности в алкоголе, пока не начал употреблять его. Я прекрасно помню отвратительный вкус спиртного, когда впервые попробовал его в баре и подумал: «Неужели взрослым и вправду нравится эта гадость? Лучше уж выпить стакан лимонада».

Но лимонад пьют только дети. Взрослые предпочитают алкоголь. Тогда-то и начался первый этап «промывания мозгов». Мне, как и большинству других детей, внушали все это с детства. Нас специально готовили к этой ловушке. Разве можно себе представить свадьбу или вечеринку без алкоголя? Когда у человека шок или он замерз – чем его обычно приводят в чувство? – разумеется, бокалом бренди. Начинающий любитель тоже может получить удовольствие, если добавит в алкогольный напиток немного сахара или разбавит его лимонадом. Учитывая влияние, которому мы все подвержены, неудивительно, насколько малому числу людей удается не попасть в эту ловушку, возможно, вследствие того, что они воспитывались кем-то, у кого были серьезные проблемы с алкоголем.

Очень трудно убедить пьющих людей в том, что они пьют не из-за того, что им действительно нравится вкус спиртного. Чистый спирт имеет очень неприятный вкус, и им можно отравиться, поэтому мы разбавляем его водой, добавляем в коктейли или подслащиваем. Трудно убедить людей и в том, что состояние опьянения не равнозначно счастью. Будучи сильным ядом, алкоголь действует как транквилизатор, подавляющий нервное возбуждение в организме. Причина, по которой мы считаем, что алкоголь делает нас счастливыми, в том, что чаще всего мы употребляем его в свободное время, в компании с друзьями. Курильщикам не доставляет особого удовольствия курить, когда на них никто не обращает внимания. Только когда они пытаются бросить курить или им запрещают курение, они чувствуют себя несчастными и обделенными и тянутся к сигарете. Так же происходит и в случае с алкоголем. Если вы попытаетесь проанализировать, какое удовольствие приносит алкоголь, у вас ничего не выйдет. Но если вы не мыслите себе праздника или вечеринки без выпивки, то вам действительно придется довольно скверно, если под рукой не будет рюмки со спиртным.

Пьянство отличается от курения по двум важным аспектам. Курение – это совершенно неестественное для человека времяпровождение. Не важно, что нам внушали раньше, мы инстинктивно чувствуем, что это неестественное и нездоровое состояние. Но когда мы пьем, это для нас не только естественно, но и необходимо. Без пищи можно прожить дольше, чем без воды. Мало что может доставить такое удовольствие, как утоление жажды в жаркий день после утомительной физической активности. Удовольствие будет практически одинаковым, если вы выпьете стакан пива или же стакан воды. Но нужно помнить, что содержание воды в стакане пива примерно в 10, а то и в 20 раз превосходит содержание самого алкоголя, т. е. получается, что не алкоголь утоляет нашу жажду, а вода, которая содержится в пиве. Стал бы даже самый запойный пьяница утолять жажду пинтой виски?

С тех пор как ученые выяснили, что никотиновая зависимость ведет к раку легких, курение перестало быть приемлемой привычкой и превратилось в острое антисоциальное явление. Сейчас трудно даже представить себе, как вообще можно было к нему относиться иначе; закурить трубку в переполненном лифте сегодня равнозначно тому, что человек публично выпустит газы из кишечника. Однако пристрастие к спиртному до сих пор считают нормой и приемлют в обществе, за исключением вождения автомобиля в нетрезвом состоянии. Трудно даже представить, что не так уж много лет назад считалось знаком невнимательности, если хозяйка не предложит гостю пропустить рюмочку на прощание.

Пристрастие к спиртному представляет реальную проблему. Во многом это связано с нашей культурой. Как раньше общество с подозрением относилось к тому, кто не курил сигареты, сейчас непьющий человек в нетрезвой компании вызывает такую же реакцию окружающих. Во время вечеринки всегда найдется один непьющий человек, который ведет себя нормально среди тех, кто устраивает пьяные дебоши, и именно его все обвиняют в том, что он недостаточно компанейский человек. Если вы хоть раз попадали в компанию подвыпивших товарищей и оказывались единственным трезвым человеком среди них, то поймете, что совершенно невозможно получить удовольствие от такого времяпровождения. Самое ужасное не в том, что вокруг вас раздается бранная речь, вам начинают льстить и эмоции собеседников бьют через край, речь становится сбивчивой, а иногда и излишне напыщенной, а в том, что совершенно бесполезны всякие попытки завязать разговор с человеком, у которого вместо мозгов в голове плавленый сырок.

Алкоголь не причинил мне каких-то особенных проблем с точки зрения моего физического или психического здоровья и мало отразился на моих финансах. Признаться честно, я редко напивался, иногда просил Джойс сесть за руль, когда был не в состоянии вести машину. Многие вещи, которые мы делаем в жизни сознательно, на самом деле не стоило бы делать. Когда мы устраиваем разгульную пьянку на Рождество, то знаем, что все это не очень полезно для нашего здоровья, после этого нам придется глотать таблетки для улучшения пищеварения и в ближайшие несколько часов не сможем встать с кресла. Но зачем же мы снова и снова вредим себе?

Я превратился в заядлого курильщика очень быстро и никогда не тешил себя мыслью, что у меня не было никаких проблем с сигаретами. Однако в алкоголика я превращался медленно, постепенно и легко мог опровергнуть тот факт, что у меня было пристрастие к спиртному. Даже когда угодил в ловушку, я продолжал утверждать, что у меня нет проблем с алкоголем. В каком-то смысле у меня их и не было – любая проблема перестает быть таковой, если она вас не беспокоит.

Мое пристрастие к алкоголю началось с того, что я смешивал пиво с лимонадом на танцах и свадьбах. Я быстро перешел на темные сорта эля, после чего обнаружил, что настоящие мужчины пьют разливное пиво. Мой отец очень удивился, когда я заказал полпинты темного эля в местном пабе. Он настаивал, чтобы я заказал целую пинту некрепкого эля. Я смог одолеть всю кружку лишь к закрытию паба.

Я совершил большой скачок в своем алкогольном опыте, когда мне разрешили заказать свою первую выпивку. Этот случай представился мне в пабе во время одной из ежегодных поездок в Брайтон, когда мы остановились в известной придорожной гостинице «Китайские сады». Мне предстояло серьезное испытание, а отец с друзьями сидели в стороне и поглядывали, как я справлюсь с целым подносом кружек мягкого эля. Их осуждение вряд ли было бы более строгим, если бы я собирался заглотнуть пару пинт яда.

Эль был разлит в большие пивные кружки с ручками, но отец и его друзья предпочитали пить пиво из прозрачных прямых стаканов.

Так же как и в случае с табаком, не важно, каким мерзким на первый раз покажется вкус табака. Если вы будете регулярно курить одни и те же сигареты, то научитесь его любить, точнее, привыкнете к нему. До поступления на службу в армию я в течение двух лет регулярно выпивал пинту мягкого эля. Я всегда считал, что у него очень пресный вкус. Я не помню, нравился он мне или нет до тех пор, пока не прекратил его пить. В Мидлендсе, где я проходил обучение в ВВС, местным сортом мягкого пива был бертонсовский сорт, который считался лучшим в стране. Я с нетерпением ждал возвращения в Путни, где смогу вновь отведать пинту любимого пива «Янгс». Когда я наконец вернулся домой, то первым делом отправился в паб прямо в военной форме и ждал, когда он откроется. Владелец паба сразу же признал во мне сына Джонни Карра и угостил пинтой пива за свой счет. Я исходил слюной, пока смотрел, как он наливает пиво в бокал. Я сделал большой глоток. Вкус был отвратительный.

«Дешевка, – подумал я. – Он угостил меня пивом потому, что оно у него скверного качества».

Я сказал ему: «Какое-то странное пиво!»

Он ответил, что пиво отличное. Тогда я попросил его отпить немного из моей кружки. Сделав пару глотков, он заверил меня, что пиво отменное.

Но я так не думал. Как только в пабе появлялся новый посетитель, я просил его попробовать мое пиво. И ни у одного из них не хватило смелости признаться, что с пивом было что-то не так. Наконец в паб пришел мой отец. Я знал, что он даст мне честный ответ, даже если обидит этим владельца паба. Я не мог дождаться, когда наконец узнаю правду. Мой отец допил остатки пива из кружки и заявил, что пиво было хорошее и вкус его был самый обычный, и тут же заказал еще одну порцию.

Я два месяца томился желанием выпить пинту пива «Янгс», но, выпив кружку «Бертонс», теперь пил только его. Мой вкус изменился. В тот вечер я понял очень важную вещь: нет плохого или хорошего алкоголя. Это то же самое, что стряпня, которую готовит мать, – что бы она ни пекла тебе в детстве, все будет казаться самым вкусным.

Когда после службы в армии я работал в фирме «Пит, Марвик, Митчелл и компания», у меня была привычка вместе с другими служащими в обеденный перерыв ходить в ближайший паб. Это было место, где собирались люди среднего класса. Спроси их, почему они предпочитали горькое пиво, и они ответили бы, что у него лучше вкус.

В моем словаре термин «горькое пиво» означает следующее: «Пиво с острым, как хинин, вкусом, напоминает аспирин, совершенно несладкое».

Но это определение не совсем понятно обычному человеку. Предполагается, что большинство из нас живут в лесу в окружении москитов, страдают малярией и им знаком вкус хинина. Я еще ни разу не встречал человека, который пробовал хинин. Практически все мы знаем вкус аспирина. Лучше всего для описания вкуса хинина подходит «такой же горький, как лимон».

Какое бы определение ни выбрали, вы постоянно стараетесь избежать слова «горький». Миллионы людей пьют горькое пиво, потому что считают, что у него лучше вкус. Я ни разу в жизни еще не встречал человека, который бы ел аспирин только потому, что у него приятный вкус.

Я горжусь тем, что учусь на собственных ошибках. Когда я заказал однажды за ланчем для всех по пинте горького пива, то попросил бармена налить его в прямые прозрачные стаканы, а не в большие кружки с ручками. Второй раз меня уже не проведешь. Когда я раздал всем по пиву, то на меня все как-то косо посмотрели, как тогда, когда я угощал всех мягким пивом. Любители горького пива хотели, чтобы оно было налито в кружку. Как же привередливы порой бывают люди! Но вскоре и я научился пить мягкое пиво из прозрачных стаканов, а горькое – из специальных кружек.

По особым случаям, когда у отца было приподнятое настроение, они с друзьями выпивали пинту мягкого и пинту горького пива одновременно. Я никогда еще не пробовал пиво в таком сочетании. Вы подумаете, что мне не нравится смешивать их? Нет, я просто не знаю, из чего пить этот коктейль – из прямого стакана или из кружки?

За одной пинтой горького пива во время ланча следовала вторая, третья, и все шло прекрасно. Я полгода работал в главном офисе фирмы «Пит, Марвик, Митчелл и компания», вместе со мной работал менеджером человек по имени Маршалл, который всегда приходил на работу с опозданием, весь опухший и с неприятным запахом изо рта. Он постоянно что-то бормотал себе под нос, пока не наступал обеденный перерыв. Уходил на ланч и возвращался через несколько часов, и состояние у него было еще хуже, чем утром. Всем было ясно, что мистер Маршалл только позорит компанию своим поведением. Я не понимал, почему его до сих пор не уволили, может, причина была в его прошлых заслугах?

Все, кто имел несчастье оказаться в алкогольной зависимости, знают, что невозможно оценить степень своего нравственного падения. Разве я когда-нибудь задумывался о том, что в будущем стану таким же, как этот мистер Маршалл? Такая мысль мне даже в голову не могла прийти. Конечно, было время, когда я уходил в тяжелейшие загулы, но каждый раз мне было настолько жутко, что я моментально трезвел и не притрагивался к бутылке месяцами. Помимо традиционных вечеринок на Рождество, не могу припомнить, когда еще я был не в состоянии справляться со своими рабочими обязанностями. Каждый по-своему понимает выражение «быть не в состоянии». Когда я выпивал несколько бокалов спиртного за обедом, я знал, что после обеда меня ждут дела, которые не требуют особенной концентрации внимания.

Некоторые компании, в которых я работал, давали своим служащим хорошую надбавку за обеды, чем я обычно и пользовался. Когда я не пил спиртного за обедом, то не испытывал никакого дискомфорта или чувства, что мне чего-то не хватает. Одно время я пил только после работы с коллегами. У меня все еще не было ощущения, что алкоголь мне приносит какое-то особенное удовольствие. Главным достоинством спиртного было то, что он создавал настроение в компании. А по выходным я мог полностью отдаться моей настоящей страсти – игре в гольф.

Когда я только начинал заниматься гольфом, после игры я сразу шел домой, где меня ждал воскресный ужин, пока однажды не услышал следующее:

– Разве ты не собираешься угостить меня выпивкой? Ладно тебе, не будь таким занудой. В конце концов, ты же выиграл у меня деньги!

Я едва мог позволить себе оплатить игру в гольф, не говоря уже о том, чтобы угостить этого старикана, который сделал мне это ехидное замечание. Но как мог новый член клуба проигнорировать подобный намек, особенно когда он исходил из уст директора клуба? Конечно, он бы обиделся, если бы я не сделал ответный жест и не дал ему отыграться.

Не помню, в какой момент я решил после каждого матча пропускать по стаканчику, но очень скоро это превратилось в традицию. Иногда я оставался, чтобы сыграть партию в бильярд. Зимой, перед тем как сделать первый удар по мячу в гольфе, я вместе с другими игроками пропускал по паре бокалов бренди, чтобы улучшить циркуляцию крови. Мои партнеры были крепкими игроками, и мы продолжили эту традицию и летом. Если у меня выдавался неудачный раунд, я выпивал еще бокал и еще. Каким-то непонятным образом количество неудачных раундов начинало заметно увеличиваться. Я никак не мог понять почему, ведь раньше, когда я только вступил в клуб, мне даже удалось выиграть несколько соревнований.

Некоторые молодые люди носили с собой фляжки со спиртным. Я дал себе слово, что никогда не заведу такую фляжку: это был бы первый шаг к алкоголизму. Но моя дочь как-то подарила мне такую фляжку на день рождения. Фляжка была очень красивая, серебряная, и на ней были выгравированы мои инициалы. Я не мог обидеть свою дочь тем, что не стал бы пользоваться ее подарком. В итоге она оказалась очень полезной; не представляю, как я мог обходиться без нее раньше, и хотя выглядела она очень изящно, у нее имелся недостаток – она была несколько маловата. Мне было приятно предложить выпить из нее своим знакомым. К моему удивлению, у некоторых из более молодых моих коллег не было такой фляжки, а те, у кого она была, не могли настолько свободно ею распоряжаться. По какой-то необъяснимой причине моя фляжка оказывалась пустой раньше всех. И я придумал, как решить эту проблему, – купил фляжку побольше.

Я всегда презирал этих стариканов, с тех пор, как только вступил в этот гольф-клуб, и считал их грубыми, противными и раздражительными особами, с огромными носами и пустыми глазами, которые очень подходили к их общему облику. Они всегда сидели где-то в сторонке, потягивая виски или воду.

Единственное, чем они могли привлечь к себе внимание, – это редкие случаи, когда им удавалось поймать официанта с поличным, когда тот наполнял их стакан пивом «Бэлз» вместо «Тичерз» или наоборот. Они всегда поднимали из-за этого такую шумиху, что можно было подумать, вместо пива им подали яд. Когда я задумывался над этим, мне очень хотелось, чтобы вместо пива в стакане действительно был яд. И я даже не замечал, как постепенно сам превращался в такого же мерзкого, противного старикана.

После краха компании Lines Bros у меня изменилось отношение к выпивке, и мы с Джойс перевернули новую страничку в нашей совместной жизни. Мы были очень заняты созданием собственного бизнеса, а затем восстановлением и ремонтом разрушенных домов, поэтому у нас даже не возникало мысли выпить по рюмочке за обедом. К концу дня мы были обычно настолько измотаны, что единственной радостью для нас было развалиться на диване и посмотреть телевизор. Иногда я посещал гольф-клуб, обычно играл партию, после чего всегда шел домой, где меня ждала Джойс. Меня совершенно не тянуло задержаться и пропустить по стаканчику в пабе с другими игроками. Нашим единственным развлечением были походы в какой-нибудь в ресторан с друзьями. К тому моменту я считал себя одним из «нормальных» людей, в меру употребляющих спиртное, поскольку я позволял себе только бокал вина за ужином. Но, сказать по правде, я выпивал больше, нежели один бокал. Мое пристрастие к спиртному измерялось, скорее, бутылками. Джойс редко выпивала больше одного бокала, да и тот она часто разбавляла лимонадом. Я убежден, что она употребляла спиртное только для того, чтобы окружающие не чувствовали себя неловко, видя ее воздержание.

Вы, наверное, замечали, что во всех голливудских фильмах в каждом номере отеля или в квартире всегда имеется бар, доверху наполненный спиртными напитками. Полагаю, что это один из атрибутов, говорящих об успешной жизни владельца, его особом вкусе и шике. Такие атрибуты прочно укореняются в нашем мозгу. В некоторых домах, которые мы восстанавливали, нам попадались уголки, слишком маленькие, чтобы что-то вместить, поэтому мы превращали их в бар. В доме на Рейнз Парк был один такой укромный уголок, который мы превратили в роскошный бар с панелями из красного дерева. Поскольку предполагалось, что это будет наш дом, а также первая клиника «Легкий способ», друзья завалили нас подарками для обустройства интерьера, и в том числе подарили машину-автомат для разлива напитков и выдачи стаканчиков. Как вы заполняете холодильник продуктами, так наполняете бар выпивкой. Я всегда следил за тем, чтобы бар был забит до отказа. Мы могли себе это позволить, в отличие от моих родителей, которые покупали в дом спиртное только на Рождество.

Как это ни парадоксально, но успех «Легкого способа» привел к тому, что я снова скатился на дно в результате алкогольной зависимости. Общаясь с курильщиками по 10 часов в день, я под конец сеанса испытывал чувство облегчения от того, что через несколько минут смогу промочить горло глотком старого доброго виски.

Если передо мной поставить открытую коробку шоколадных конфет, я жадно съем все конфеты; но если передо мной не будет этой коробки, то я не вспомню о шоколаде. «Так какой вред в том, что я выпью одну рюмку спиртного?» – успокаивал я себя. Но мне следовало бы знать, что я буду чувствовать себя как ребенок, который попал в кондитерскую лавку и не может не соблазниться и не отведать пирожных, которые выставлены на витрине. Выпивка была рядом, стоило лишь протянуть к ней руку. И я попался в типичную алкогольную ловушку:

– Я отработал целый день и заслужил вознаграждение. Мне хочется пропустить стаканчик. Только один, вы же понимаете.

– Но вы же прекрасно знаете, что алкоголь вреден для здоровья.

– Да, я знаю, но какой может быть вред из-за одного стаканчика, всего лишь одного?

– Никакого. Но вы же этим не ограничитесь?

Алкоголь провоцирует жажду. Вы чувствуете это и мысленно говорите себе, что нужно выпить еще. Но ваш разум противится этому, заявляя вам:

– Я же говорил тебе, что ты не ограничишься одним стаканом.

Но после первого стакана спиртного наступает опьянение, которое не позволяет вам задуматься о последствиях, и постепенно вы теряете контроль и сдаетесь. Дин Мартин прекрасно описал ситуацию, в которой находится пьющий человек: «Мне нужно пропустить стаканчик. Только один, который сделает из меня нового человека. И этот “новый человек” во мне тоже захочет пропустить стаканчик».

Такова природа этого зверя. Я и не заметил, как однажды весь вечер не отрывался от рюмки. У меня не было на тот момент ни проблем, ни стресса. Все у меня в жизни складывалось как нельзя лучше. И хотя я полностью понимал природу алкогольной ловушки, я не считал, что у меня с этим были проблемы. Я мог вырваться, когда пожелаю! Вот настолько сильно было во мне желание не принимать действительность как она есть.

«Легкий способ» основывался на недопустимости замены привязанности к никотину чем-то другим – например, едой, жевательной резинкой, выпивкой или медикаментозной заменой никотина. Точно так же вам не надо искать другую болезнь, чтобы заменить мучающий вас приступ гриппа. Такого рода замены только подкрепляют иллюзию, что вы чем-то жертвуете, тем более потом эта замена превращается в новую мучительную проблему. Было ли мое пристрастие к алкоголю своего рода заменой никотину? Вовсе нет. Когда я был курильщиком, мне приходилось курить целый день. Если бы я решил заменить сигареты выпивкой, то мне пришлось бы пить весь день напролет!

У меня не было проблем с выпивкой, но Джойс убеждена, что проблемы были. Когда бы ни возникал вопрос о спиртном, она всегда говорила:

– Ты мне говоришь, что у алкоголя нет никаких плюсов. Если ты действительно так считаешь, тогда почему же ты не выпускаешь из рук рюмку каждый вечер?

Я ей отвечал:

– Ты думаешь, нет никаких положительных моментов в употреблении алкоголя?

Она часто соглашалась, что такие моменты были.

Тогда я спрашивал ее, почему она употребляет алкоголь. И ее ответ всегда был один и тот же:

– Чтобы поддержать компанию.

Такова была сила заблуждения. Джойс всегда подчеркивала, что я пил больше нее. Разве это не еще одно замаскированное проявление наркотической зависимости? Мы всегда знаем кого-то, кто гораздо глубже угодил в эту яму, чем мы, и убеждаем себя, что выберемся из нее до того, как достигнем подобного уровня нравственной деградации.

Правда состоит в том, что никто никогда не принимал решения навсегда стать курильщиком, или алкоголиком, или наркоманом, или рабом какой-нибудь другой зависимости. Никто из нас не испытывает потребности в этих наркотиках до тех пор, пока не угодит в ловушку. Природа любой наркотической зависимости такова, что она засасывает нас, как только мы оказываемся в ее власти. Я знал, что алкоголь не приносит пользы, но был твердо убежден, что он не представляет собой серьезной проблемы. Я действительно так считал, но до тех пор, пока не начал работать над «Легким способом бросить пить». И тогда я пришел к выводу, что это реальная проблема и ее масштабы не видны обычному человеку. Это заставило меня взглянуть на себя честно и без прикрас.

Моя методика выходит на международный уровень

В начале своей практики в Рейнз Парке я обнаружил, что национальная принадлежность курильщика влияет на то, насколько успешной будет его попытка бросить курить при помощи «Легкого способа». Пациенты из северных стран добивались, как правило, лучших результатов, чем пациенты-южане. Уровень успеха был очень высоким среди представителей скандинавских стран, немцев и голландцев, в то время как среди французов, итальянцев и испанцев дело обстояло значительно хуже. Мы задумались о возможных причинах этого несоответствия и пришли к выводу, что на юге к курению относятся гораздо терпимее, чем на севере, и это влияет на способность наших пациентов бросить курить. Кроме того, клиенты из северных стран лучше понимали английский язык.

Когда мы сравнили показатели успешного лечения среди носителей английского языка и владеющих английским как иностранным, мы обнаружили следующее различие. Клиенты из других стран, даже блестяще владеющие английским, как правило, воспринимали слова буквально и не улавливали их истинного значения. Очень трудно понять действительный смысл слов в чужом языке, особенно в таком сложном, как английский, содержащим огромное количество двусмысленностей и неясностей, и приходится полагаться только на свою личную способность улавливать тонкие нюансы значений. Неудивительно, что некоторым из наших иностранных клиентов приходилось стараться изо всех сил. Я помогал им как мог, но сознавал, что не смогу полностью преодолеть языковой барьер. Многие из этих клиентов проехали тысячи миль, чтобы попасть к нам на терапию, и мне было очень больно, когда они уезжали, явно не поняв до конца принципы «Легкого способа». Некоторые выглядели так, будто они потеряли свой последний шанс на спасение.

Моя главная задача всегда состояла в том, чтобы донести идею «Легкого способа» до каждого курящего человека. Под «Легким способом» я подразумеваю свою методику в том виде, как я ее задумал и разработал, а не упрощенный или иным образом измененный вариант. Когда «Легкий способ» еще только начинал развиваться, мы уже получали письма от наших бывших пациентов, заинтересованных в том, чтобы самим научиться проводить терапию. Очень скоро мы стали получать такие письма и от иностранных пациентов, которые хотели открыть клиники в своих странах. Первый такой запрос, который мы восприняли серьезно, пришел от молодой жительницы Нидерландов по имени Эвелин де Муи, которая хотела открыть клинику у себя на родине. У меня было много сомнений по поводу перспектив «Легкого способа» в других странах, за исключением тех, в которых говорят на английском. Тем не менее профессиональный успех этой женщины, а также последующий перевод моей первой книги – она стала бестселлером номер один в Голландии – привели меня к мысли, что «Легкий способ» – это универсальная методика. Единственным условием является то, что ее должны представлять только те люди, которые правильно понимают принципы этой методики и способны точно сформулировать их на своем языке.

Эвелин была первой, и вскоре за ней последовали другие, так что к 2003 году открылись клиники в 19 странах за пределами Великобритании. У меня были серьезные сомнения в успехе продвижения «Легкого способа» в тех странах, где отношение к курению настолько терпимое, что оно считается нормой, и, естественно, задача терапевтов в этих странах была более сложной, чем там, где общество относится к курению негативно. Тем не менее, несмотря на малообещающие перспективы в таких странах, как Испания, Италия, Португалия, Эквадор и Колумбия, «Легкий способ» и там делает успехи.

Если у меня и могло остаться какое-то самомнение, которое было присуще мне раньше, по поводу моей значимости в продвижении моей методики, реальный успех «Легкого способа» значительно его ослабил. Главная причина этого – преданность людей, которые пропагандируют его. «Легкий способ» никогда не был просто товаром или услугой, которую можно купить или продать, и для того чтобы он эффективно действовал, его должны представлять люди, которые искренне в него верят и во всей полноте понимают его принципы. Это редкость для нашего мира, в котором сколько ты продаешь гораздо важнее, чем то, что ты продаешь. Несмотря на расстояние, разделяющее их, терапевты, которые составляют организацию «Легкий способ», – очень сплоченная группа, потому что у них общие цели и ценности. А с появлением электронной почты больше нет преград, чтобы постоянно общаться и делиться информацией. У нас теперь есть должность главы по бизнес-развитию, этот человек поддерживает связь между клиниками и наблюдает за результатами их деятельности, чтобы быть уверенными, что «Легкий способ» продолжает работать в соответствии со своим названием.

Мне подсказали, что распространению «Легкого способа» очень сильно способствует то, что ко мне за помощью обращается много знаменитых людей. И действительно, список клиентов впечатляет: Марти Кейн, Патрик Карджил, Джонни Кэш, Кристофер Казинов, Джули Кристи, Фиш, Фредерик Форсайт, Эмма Фрейд, Лэсли Грэнтэм, Робин Джекмен, Мэттью Келли, Марк Нопфлер, Рула Ленска, Ян Максвелл, Джон Каугар Мелленкемп, Дженни Мюррей, Джон Сешенс, Нина Симоне, Дэнис Уотермен, Руби Вэкс и Сюзанна Йорк, – если назвать только немногих из них.

Все они приходили либо по своему собственному решению, либо по рекомендации других. Сеансы терапии с ними были в целом малопримечательны: мы садились и беседовали четыре часа, и после этого я больше их не встречал и не получал от них вестей, разве что видел их по телевизору или слышал на радио, иногда приходили письма с благодарностями.

Самый большой сюрприз, который мне преподнесла знаменитость, не имел никакого отношения к проблеме курения. Несколько раз за время нашего сеанса Рула Ленска говорила, что я кого-то ей напоминаю, но она не может точно вспомнить кого. В конце концов ей это удалось, и она взволнованно вскрикнула: «Вспомнила!» Я уже приготовился к неизбежному сравнению с Мэттом Монро и был очень озадачен, когда она произнесла: «На Чарльтона Хэстона!» Ее сосед и коллега-актер Дэнис Уотермен разразился громким хохотом. При самом богатом воображении я вряд ли могу показаться похожим на Чарльтона Хэстона, даже если сравнивать меня с тем, каким он стал сейчас, спустя 30 лет с того времени, когда он был Беном Хёром. Этот комплимент продолжает оставаться самым лестным из всех, которые я получал.

Кстати, встреча с Дэнисом воскресила в моей памяти дни, когда я учился в вэндсвортской средней школе и мне выпало несчастье быть противником его брата, Питера, на боксерском ринге. Через несколько лет после того, как он разбил меня в пух и прах, Питер стал чемпионом Великобритании и Европы во втором полусреднем весе.

Я всегда нервничал, когда должна была прийти знаменитость, особенно вначале, потому что думал, что за каждым громким именем скрывается примадонна, которая изо всех сил будет пытаться проявить себя. Постепенно чувство ответственности заменило эту подозрительность. Я знал, что если помогу знаменитости бросить курить, наш общий успех ускорит распространение информации о «Легком способе». Когда ко мне записалась Руби Вэкс, я не спал несколько ночей перед нашей встречей. Хотя я был ее поклонником, меня ужасала мысль, что я не смогу ей помочь, если она не позволит мне сказать ни одного слова. Мне не следовало беспокоиться. Оказалось, что она идеальный пациент. Она выглядела расслабленной – и я тоже расслабился, – внимательно слушала все, что я говорил, и только изредка задавала вопросы – и они были по существу, – когда мне не удавалось ясно выразиться. Вот уже много лет она является сторонником нашего дела, и я очень ей за это благодарен.

Большинство знаменитостей, которым я помог, производили впечатление умных, восприимчивых людей, и в некоторых случаях они были совершенно не похожи на образ, который создавали на экране или сцене. Когда Джонни Кэш – певец, которым я очень давно восхищался, – попросил меня приехать в Шеффилд, где он давал концерт, я почувствовал, что мне оказана большая честь, и был очень рад, но в то же время его звездность вселяла нешуточный ужас. Этот человек был легендой. Восхищение рассеялось сразу, как только я попал в его номер в гостинице. Он выглядел ужасно, его голос был больным. Сложно было поверить, что он может выступать в таком тяжелом состоянии.

Я задал ему вопрос, который задаю всем своим пациентам:

– Что побудило вас бросить курить сейчас?

Он ответил:

– Я знаю, что курение убивает меня уже много лет. Но решение я принял после одного из моих недавних выступлений. Мы с группой сидели, выпивали и болтали, и у меня кончились сигареты. Ребята предлагали мне сигареты, но без своих собственных я чувствовал себя как будто без одежды. Я предложил одному парню продать мне его пачку, но она была у него последней, и он не хотел ее продавать. Я предложил ему 100 долларов. Я не хотел покрасоваться, просто мне были нужны свои собственные сигареты. Он ответил: «Не нужны мне твои 100 долларов. Если тебе так уж нужны эти сигареты, забирай». Все смотрели на меня как на сумасшедшего. Этот случай заставил меня понять, какую власть приобрели надо мной сигареты.

Джонни порекомендовал меня своим друзьям, которые прилетели из США и многих других стран, чтобы посетить нашу клинику. Один из них, музыкант Джон Каугар Мелленкемп, был вынужден изменить свои планы в последнюю минуту и не смог попасть в Лондон. Вместо этого он предложил, чтобы Джойс и я вылетели «Конкордом» в Нью-Йорк, где мы и встретились.

В июне 2003 года, когда спросили его мнение по поводу смерти от рака Джорджа Харрисона, Джон Мелленкемп ответил:

– Курение – это дрянь. Я ненавижу курить. Я хотел бы бросить курить сегодня же, но я слаб. Что вы хотите, чтобы я сказал?

Поражения всегда ранят. Но некоторые поражения ранят больнее, чем другие.

Однажды утром Джойс прервала сеанс терапии в группе и попросила меня выйти из кабинета. Это было впервые. Если сеанс начался, он длился беспрерывно до конца. Было видно, что Джойс волнуется. Мне было интересно, что за неотложное событие могло произойти.

Она сказала:

– На телефоне секретарь Кэрри Пэкера. Он предлагает заплатить тебе 10 тысяч фунтов, если ты поможешь ему бросить курить на месяц!

Даже сегодня это – большая сумма денег. В то время она казалась значительно большей.

Я ответил:

– Отлично! Так в чем проблема?

Проблема заключалась в том, что австралийский медиамагнат не хотел приезжать к нам в клинику. Он хотел, чтобы я провел курс лечения в его гостиничном номере. Более того, он хотел, чтобы я сделал это немедленно. За этим последовала одна из тех забавных ситуаций, невольным участником которых я часто становился, когда работал в компании Tri-ang. Вы просите вашего секретаря соединить вас с мистером Икс. Секретарь мистера Икс спрашивает: «Кто ему звонит?» – и, получив ответ, произносит: «Хорошо, соединяйте с мистером Карром». Мой секретарь отвечает: «Я не могу, сначала вы должны соединить с мистером Икс». За этим следует состязание двух секретарей по поводу того, чей босс важнее. Для них это очень важно, потому что их собственный статус зависит от исхода этого состязания. А тем временем и я, и мистер Икс недоумеваем, почему телефонная связь настолько перегружена. Мне понадобились годы, чтобы выяснить причину.

Вернемся к Кэрри Пэкеру. Получить этот звонок было очень неожиданно и приятно. Несколько лет назад, в 1989 году, он сделал попытку перехватить руководство компанией British American Tobacco с целью во всю мощь развернуть бизнес в странах третьего мира. К счастью, эта попытка не удалась. В странах, где и без того бушуют бесчисленные болезни, как естественные, так и вызванные человеком, деятельность крупной табачной компании, которая могла бы спровоцировать толчок дальнейшего усугубления ситуации, не лучший способ помочь жителям этих стран. Я счел хорошим знаком, что Пэкер, человек с репутацией заядлого курильщика, решил заняться этой своей проблемой.

Я попросил Джойс позвонить его секретарю и объяснить, что я сейчас работаю с пациентами, после этого у меня еще один групповой сеанс и я свяжусь с ним, как только закончу его. Я добавил также, что у Пэкера будет гораздо больше шансов на успех, если он приедет к нам в клинику.

Секретарь Пэкера перезвонил с вопросом:

– Мистер Пэкер хочет знать, сколько эти люди вам платят?

До этого момента я восхищался Кэрри Пэкером. Но меня задела мысль, что за деньги можно купить все и всех. Я попросил Джойс сказать ему, что пусть он не разыгрывает комедию и катится на все четыре стороны.

Джойс уговаривала меня:

– Аллен, один-единственный раз в жизни усмири свою гордость. Глупо отказываться от возможности заработать 10 тысяч фунтов!

Я уступил, и она договорилась с секретарем Пэкера о нашей встрече. Вечером, отработав к этому времени уже восемь часов, я поехал к нему в гостиницу. Если вы думаете, что перспектива заработать 10 тысяч фунтов улучшала мое настроение, вы ошибаетесь. У меня уже было несколько причин быть уверенным, что я не смогу помочь Кэрри Пэкеру бросить курить хотя бы на один день, не говоря о месяце.

Во-первых, проводить лечение не в клинике равносильно тому, чтобы попросить хирурга удалить аппендицит в местном баре, а не в операционной. Во-вторых, занятие с ним не будет полным. У него будет время только на сокращенный вариант терапии, и я понятия не имел, насколько это сможет быть эффективным. В-третьих, после двух проведенных полноценных занятий с пациентами я чувствовал себя выжатым в буквальном смысле слова и не мог быть в хорошей форме, особенно жарким летним днем. Мы объяснили Пэкеру все эти отрицательные моменты, но он не счел их важными или заслуживающими внимания. Если это было свидетельством широты его взглядов, то ничего хорошего оно не предвещало. Итак, я отправился на сеанс, чувствуя себя физически и морально выдохшимся, недовольным ситуацией в целом и собой за то, что согласился потакать капризам богатого человека.

Когда я добрался до его номера, меня встретила чрезвычайно привлекательная молодая женщина, длинные ноги которой выгодно подчеркивала коротенькая мини-юбка. Едва я вошел в номер, тут же получил указание ждать. Я увидел крупного мужчину, растянувшегося на диване, который одновременно давал указания двум секретарям и смотрел прямое включение теннисного турнира в Уимблдоне. Я был бы очень признателен, если бы мое присутствие заметили, и еще более признателен, если бы мне предложили что-нибудь освежающее после трудной поездки. Я был таким же потным, как спортсмены, которые сражались на экране телевизора.

В углу комнаты я заметил расставленные на столе напитки и, не обращаясь ни к кому конкретно, спросил, могу ли я выпить стакан воды. Волнообразное движение руки с дивана я воспринял как разрешение. Пока я пил воду, Пэкер продолжал что-то диктовать и смотреть телевизор. Прошло еще несколько минут, и я больше не мог молчать. Я вмешался и сказал, что если мы не начнем сеанс терапии немедленно, вообще нет смысла его начинать.

Пэкер тут же отпустил обеих секретарш, осталась только одна женщина, которая открыла мне дверь; оказалось, что она и назначила нашу встречу. Она была молодой и очень привлекательной. Как и ее босс, она тоже хотела бросить курить. Я выдвинул стул. Она села прямо напротив меня, и оказалось, что длина ее ног превосходит ту, что была продемонстрирована до этого. В любое другое время я бы по достоинству оценил это зрелище. Но в этот раз я предпочел бы не отвлекаться.

Кэрри продолжал лежать на диване и смотреть теннис. Я сказал, что телевизор мешает.

– Что? Я не могу посмотреть теннис?

Секретарша выключила телевизор и сказала, чтобы он замолчал и нормально сел. Без единого звука он выполнил ее команду, и сеанс начался.

Я всегда начинаю с того, что спрашиваю пациентов, можно ли называть их по имени. Из 25 тысяч человек, которых я консультировал лично, только один человек однажды не согласился. Это была милая пожилая леди, которая самым любезным образом спросила, не могу ли я называть ее по фамилии мужа. У меня не было и тени сомнения, задать ли этот вопрос подданному страны, которая гордится своим дружелюбием и неофициозностью. В конце концов, это мы, британцы, считаемся поклонниками формальностей.

К моему изумлению, он начал обдумывать мой вопрос, как будто это была сложная бизнес-сделка, поэтому мне пришлось избегать обращаться к нему по имени. Было бы лучше, если бы я прочитал откровенную биографию издателя и богача Роберта Максвелла до встречи с мистером Пэкером. Эта книга дала бы мне ценную информацию о множестве маленьких хитростей, к которым прибегают могущественные люди для того, чтобы поддерживать уважение к себе и поставить остальных на место.

Вскоре я понял, что он не воспринимает ни одного слова из нашего сеанса, потому что он снова и снова повторял: «Я не хочу болеть!» Это скорее походило на мантру, которую он повторял с определенными интервалами. Я понял, что он платит мне не за то, чтобы я говорил ему то, что он и сам знает, – что курение убивает его здоровье. Очевидно, это было главной причиной, почему он хотел бросить курить, как и большинство курильщиков, но один страх быть больным не мог избавить его от дурной привычки. Иначе он уже это сделал бы.

К его чести, как только он принял это соображение и согласился, что ему следовало бы начать воспринимать то, что я ему говорю, он перестал пытаться управлять нашим общением. За полчаса до истечения полагавшихся двух часов сеанса он внезапно встал и перебил меня:

– Ты сделал свою работу. Я больше не курю.

Это была очень хорошая реакция, и в тот момент он действительно больше не курил, но мне нужно было удостовериться, что такой позитивный настрой продлится и после нашего сеанса и останется с ним на всю жизнь.

Я сказал:

– Я еще не закончил.

– Да хватит уже!

Потом он повернулся к секретарше и сказал:

– Так, курить мы теперь не можем. Что тогда будем делать?

Я как раз хотел объяснить, что очень важно не пытаться найти сигаретам замену, но не успел:

– Я знаю: мы отметим это бутылочкой пива!

Продолжать было бессмысленно. Он не воспринял бы ничего из того, что я мог сказать. Я собрал свои записи и вещи. Пока я делал это, услышал громкий глухой звук упавшей в мой портфель толстой пачки банкнот.

Всю дорогу обратно в Рейнз Парк меня сопровождал рой злых мыслей. К тому времени, как я вернулся домой, я чувствовал себя совершенно обессиленным и мысль о вознаграждении даже не приходила мне в голову, пока Джойс не спросила меня об этом, когда я рассказывал ей о нашей встрече с Пэкером. Вместе мы пересчитали пачку купюр: оказалось 5 тысяч. Я не мог не удивиться. Но в любом случае Пэкеру придется потребовать деньги обратно. Я никак не мог поверить, что после моей поездки он бросит курить.

Через несколько дней нам позвонила его секретарь: «Кэрри снова начал курить».

Это был единственный случай, когда известие о неудаче не было воспринято мной болезненно.

– Он хочет, чтобы вы снова приехали.

Я был готов попробовать еще раз, но только на условиях, которые увеличат шансы на успех и позволят мне владеть собой.

Я сказал:

– Я с радостью встречусь с ним снова, но я не поеду к нему, чтобы не тратить зря ни свое, ни его время. Вам нужно записаться на прием в моей клинике.

Нечего и говорить, что он не приехал. Но и не потребовал назад своих денег. Впоследствии я узнал, что его девиз: «Никогда не жалуйся, никогда не объясняй».

Распространению «Легкого способа» во многом способствовали личные рекомендации пациентов. Однако в последние годы мы заметили, что увеличилось число людей, которые обращаются к нам в результате кампаний против курения, которые проводятся у них на работе. В начале нашей деятельности это было очень приятным сюрпризом, когда ко мне приходила группа людей из одной организации. Это только подтверждало, что я делаю все правильно. Но были ли это люди из брокерской компании, такой как Merrill Lynch, или из Вэндсвортской тюрьмы – опыт курения у них был удивительно схожим.

Все, кто прибегает к «Легкому способу», делают это по одной и той же причине, даже те люди, которых можно считать находящимися по другую сторону баррикад. Если к нам в клинику приходил начальник отдела маркетинга крупной и известной табачной компании, моей немедленной реакцией было подозрительное отношение к побудившим его мотивам. С чего бы ему приходить к нам на сеанс? Но оказывается, что он единственный член руководства своей компании, который до сих пор курит, и его коллеги оказывают на него давление, чтобы он бросил курить. Затем другие сотрудники из той же компании начинали записываться на прием. Вскоре становилось ясно, что, как и все остальные курильщики, эти люди хотят быть свободными. Мне кажется, это вполне логично. Если вы курите, рано или поздно вам захочется вырваться из ловушки, даже если вы зарабатываете на жизнь тем, что продаете сигареты.

Увеличение количества некурящих сотрудников стимулирует руководство к тому, чтобы заняться проблемой, которую создают курящие сотрудники, в масштабе всей фирмы. Было подсчитано, что курящий сотрудник тратит около 115 часов в год на перекуры, и продолжительность его больничного в год, по меньшей мере, на пять дней больше, чем у некурящего. Кроме того, среди курящих сотрудников на 34 процента выше уровень невыходов на работу, на 29 – риск производственных травм, на 40 – риск профессиональных травм и на 55 процентов – риск дисциплинарных взысканий. В целом, из-за одного курящего сотрудника компания переплачивает более 2000 фунтов в год. В дополнение к финансовому стимулу существует и другая причина, чтобы побудить курящих сотрудников бросить курение, – компания хочет улучшить отношения в коллективе и положить конец разделению, которое обычно существует между курящими и некурящими сотрудниками. Неудивительно, что некурящих сотрудников возмущают дополнительные перерывы, которые устраивают их курящие коллеги, а также более высокий процент заболеваемости и невыходов на работу.

Многие компании обращаются к нам, чтобы помочь своим сотрудникам избавиться от курения, принимают программы по улучшению здоровья персонала. Сеансы терапии для них проводятся в нашей клинике, или у них на предприятии, или по согласованию в любом другом месте. Одним из первых известных бизнесменов, который сделал «Легкий способ» доступным для своих сотрудников, был сэр Ричард Брэнсон. Он убедился в эффективности нашей методики и с тех пор является убежденным нашим сторонником.

За последние несколько лет клиники «Легкий способ» начали консультировать корпоративных клиентов, среди них: Allied Dunbar, Bayer AG, BMW, BP, British Airways, Citibank, Credit Suisse, DHL, Du Pont, Ford, Guinness, Hewlett-Packard, Hilton Hotels, IBM, IKEA, Inland Revenue, JP Morgan, Levi Strauss, London Stock Exchange, Marks & Spencer, Microsoft, Mobil, Nestl, O2, Pfizer, PPP Healthcare, Proctor & Gamble, Schweppes, Sony, Unilever и Woolworths.

Этот список продолжает расти. Интересно отметить, что корпоративный мир положительно относится к «Легкому способу». Причина успеха в том, что методика оказалась эффективной для большого количества сотрудников. Существует два других могущественных общественных института, которые поступили бы очень хорошо, если бы последовали примеру наших корпоративных клиентов.

Послание СМИ

Говорят, что не бывает плохой рекламы. Я должен бы согласиться с этим утверждением, так как мне посчастливилось часто появляться в прессе, на радио и телевидении. Когда я отошел от дел и передал Робину руководство клиникой, моим намерением было заняться распространением информации о «Легком способе». Я был уверен, что средства массовой информации станут в этом моим главным союзником.

Я всегда ужасно нервничаю перед интервью, и не потому, что боюсь показаться глупым или косноязычным. Просто у меня появляется великолепная возможность поделиться очень важной информацией, и я хочу использовать отведенное мне в эфире время с максимальной пользой. Волнение проявляется в том, что я теряю голос. Когда это случилось впервые, я был в такой панике, что лишился дара речи. Продолжалось это до момента, когда мы вышли в прямой эфир и волнение вдруг чудом прошло само. Причиной, конечно же, были нервы, и я уже не беспокоился, когда подобное случалось впоследствии. Я знал, что, как только окажусь в прямом эфире, все пройдет.

Когда я появился в студии для интервью с телеведущей Селиной Скотт, мои нервы расшалились сильнее обычного. Я боготворил ее точно так же, как подросток восхищается звездой кино или эстрады. Я был влюблен в ее образ и очень волновался по поводу предстоящей встречи. Обычно в студии вас встречает привлекательная молодая женщина, которая предлагает прохладительные напитки и вообще старается сделать все так, чтобы вы чувствовали себя комфортно до начала интервью. Молодая женщина, которая встретила меня на этот раз, была исключительно привлекательной блондинкой. Она была очень внимательна. Она представила меня продюсеру, директору и множеству других людей, которые имели отношение к программе. В полном смятении я обменялся со всеми любезностями. Я волновался и думал только о том, увижу ли Селину Скотт до начала интервью, и задал этот вопрос. Последовала самая длинная и тяжелая пауза в моей жизни. За исключением молодой женщины, все, включая Джойс, смотрели на меня с полным непониманием. Наконец молодая женщина сказала: «Селина Скотт – это я».

Я представлял себе Селину высокой и с волосами до плеч. Женщина же, которая стояла передо мной, была довольно маленького роста, и волосы у нее были короткие.

Я знаю, бывают такие случаи, когда чем решительнее жертва пытается освободиться, тем надежнее она оказывается в ловушке. В случае с Селиной Скотт чем отчаяннее я пытался спасти ситуацию, тем хуже она становилась. Большую часть своей жизни я потратил на то, что делал ошибки, и я научился их исправлять. Но на этот раз ничего не смог сделать и чувствовал, что унизил себя таким грубым промахом.

Несмотря на неудачное начало, программа прошла очень хорошо. Селина действительно хотела добиться в интервью наилучшего результата для своих зрителей, и это само по себе заслуживает благодарности.

Неприятности иногда бывают на пользу дела, и закон подлости тоже иногда работает во благо. В моей жизни так бывало не раз. Интервью с Селиной Скотт, которого я ждал больше всего, оказалось самым трудным, зато другое интервью, которого я жутко боялся, стало одним из самых приятных. Это было интервью с Брайаном Хейсом на радиостанции Эл-би-си. Я прекрасно знал его передачу с телефонными звонками зрителей, потому что часто ее слушал. Я был очень плохого мнения о нем, поскольку видел в нем сторонника психологической техники, которую я называю «проявлять смирение перед теми, кто сильнее тебя, и демонстрировать власть в отношении тех, кто слабее». Слушать его программу было равносильно подслушиванию людей, занимающихся мазохизмом. Он разносил звонящих в пух и прах и выключал их из эфира до того, как они могли что-то сказать в свою защиту. Зачем я слушал его передачу, не могу сказать точно. Могу только предположить, что я надеялся на то, что однажды он будет наказан. Иногда я чувствовал себя до такой степени взбешенным, что бросался к телефону с намерением высказать ему свое мнение, но мне никогда не удавалось дозвониться. Когда я получил приглашение быть специальным гостем в его часовой программе, Джойс посоветовала мне отказаться:

– Ты не можешь к нему пойти. Ты знаешь, какую реакцию он у тебя вызывает.

Я был непреклонен. Я не мог пропустить такую великолепную возможность. Но когда пришло назначенное время, я оказался в подавленном состоянии и испытывал страх. По приезду в студию я напоминал ягненка из пословицы, который пришел на убой.

Оказалось, что мои страхи безосновательны. Брайан был олицетворением обаяния и вежливости, настоящий профессионал. Он даже нашел время обсудить со мной мою методику до начала программы и, кажется, быстро понял ее принципы. Когда пришло время звонков слушателей, он не стал подавлять нас своими высказываниями и замечаниями, чего я очень опасался. У него была удивительная способность быстро вычислить слушателя, который зря тратил эфирное время, и еще быстрее с ним распрощаться. И он не выносил глупых людей, как и я. Я побывал у Брайана на интервью несколько раз, и при каждом случае он был очень конструктивным и приносил большую пользу нашему делу.

Один из самых неприятных моментов в ходе интервью в прямом эфире состоит в том, что вас редко предупреждают о вопросах, которые будут задавать. Боб Харрис с радиостанции Эл-би-си нарушил это правило. Интервью проходило после полуночи. Я был очень уставшим после долгого дня, в течение которого помогал людям избавиться от дурной привычки. Во время рекламной паузы, перед тем как меня представить, Боб сказал: «Предлагаю начать с вопроса об истории курения и о том, какие химические вещества табачные компании добавляют в свои сигареты».

Я объяснил, что об истории курения знаю не больше, чем любой другой человек, и также не имею ни малейшего понятия о том, какие химические вещества добавляются в сигареты. Я хорошо знаю только о том, что я открыл способ, благодаря которому любой человек может бросить курить легко, немедленно и навсегда.

Мне стало значительно легче от того, что мы обсудили этот вопрос до выхода в прямой эфир. Я сидел в кресле и был уверен, что мне не придется ударить в грязь лицом. Боб начал свое вступление: «Сегодня у меня в гостях Аллен Карр, эксперт по проблеме курения. Аллен, начните с краткого рассказа об истории курения и скажите, какие химические вещества табачные компании добавляют в свои сигареты».

Как только я оправился от шока, меня разобрало желание выпалить: «Что ты за идиот? Я же только что объяснил, что не знаю истории курения. Я знаю только, как помочь людям быстро бросить курить. Зачем задавать вопрос, на который я не могу ответить?»

Жаль, но мне не хватило смелости сказать именно это. Думаю, слушателям бы понравилось. Но я так не сказал. Вместо этого я воспользовался советом из сборника ухищрений политиков и ответил: «Я уверен, что история курения, а также химические вещества, которые разные табачные компании добавляют в свои сигареты, интересуют слушателей не больше, чем меня. Однако я умаю, что им было бы интересно послушать о том, ради чего радиостанция Эл-би-си сегодня пригласила меня сюда, – о том, как легко можно бросить курить».

Умение политиков уклоняться от ответов на вопросы, называя их поверхностными, и затем переходить к ответу на тот вопрос, который они считают важным, оказалось очень полезным. Эфирное время стоит очень дорого, в большинстве случаев – особенно на телевидении – его считают не минутами, а секундами. Мне не хотелось тратить эти ценные секунды, отвечая на вопросы, которые не касались напрямую того, как бросить курить.

После интервью я чувствую себя выжатым и недовольным, потому что, как мне кажется, я мог бы дать более глубокие ответы на вопросы или допустил, на мой взгляд, какой-нибудь грубый промах. Я стараюсь получить записи своих интервью, но в течение нескольких дней после эфира не могу их смотреть или слушать. Когда я все-таки начинаю их анализировать, оказывается, они не так плохи, как я думал. Давать интервью то же самое, что играть в гольф: никогда не получается достичь совершенства, но стоит продолжать пытаться.

Было бы неплохо, если бы мне давали по пятерке за каждое интервью или передачу, на которые меня приглашают перед Национальным днем борьбы с курением. Любой уважающий себя курильщик подтвердит, что это единственный день в году, когда он выскажет твердый отказ бросить курить. В самом деле, люди, которые курят, будут курить в два раза больше и в два раза яростнее, потому что они устали от осуждения со стороны общества и особенно тех, кто не выкурил за свою жизнь и одной сигареты. Однако это единственный день в году, когда обязательно вспомнят о «Легком способе», точно так же благотворительные организации обязательно освещаются в СМИ в неделю благотворительности. Не стоит и говорить, что оставшуюся часть года о них никто не вспоминает, за исключением тех, чьи жизни зависят от благотворительности или посвящены ей.

Первый вопрос, который мне задают, никогда не меняется: «Почему вы решили бросить курить?» Он мог бы звучать и так: «Почему вы решили пригнуться, когда поняли, что кирпич вот-вот упадет вам на голову?» Этот вопрос задают с намерением побудить меня подробно рассказать об ужасных последствиях, к которым приводит курение, но главный вопрос тех, кого создатели передачи хотят проинформировать и кому хотят помочь, остается так и не заданным.

Вряд ли курильщикам надо напоминать, что курение приводит к саморазрушению – они это знают. Реакция большинства курильщиков на перечисление болезней, провоцируемых курением, – это поскорее дотянуться до кнопки и выключить телевизор. Я так и не смог объяснить создателям программ, что главная проблема курения – это не взаимосвязь курения и рака легких. Эту связь обнаружили более полувека назад, и это известно всем, тем более тем, кто курит.

Действительно, не проходит и недели, чтобы не выяснили, что курение вызывает какую-нибудь новую болезнь. Почти во всех программах, в которых я принимал участие, внимание концентрировалось именно на этом аспекте, несмотря на упрямый факт, что разговор о болезнях не способствует тому, чтобы люди бросали курить. К сожалению, курение не считают настолько важной проблемой, чтобы относиться к ней всерьез и предоставлять достаточно времени в прямом эфире, чтобы тщательно ее обсуждать. В этом отношении самыми неприятными являются передачи, в которых все сводится к тому, что звезда-телеведущий купается в аплодисментах аудитории. Многие такие передачи всего лишь средство покрасоваться – и для ведущих, и для участников. Эти передачи, хотя кажется, что они основательно подготовлены, и предполагается, что обращены к широкой аудитории, даже поверхностно не затрагивают проблемы. Это происходит потому, что 90 процентов эфирного времени тратится на то, как участники передачи рассказывают, что бросить курить невозможно, либо в мельчайших подробностях описывают, как они это сделали. Каждый имеет свое мнение, даже если в нем нет ничего, кроме прописных истин. Часто я сидел на таких передачах и думал: «Зачем они меня сюда пригласили? Стал бы нейрохирург сидеть и слушать советы людей, которые ничего не знают о предмете?» В случае с нейрохирургией признается, что есть эксперты, а есть обычные люди. В случае же с проблемой курения каждый считает себя экспертом, даже люди, которые никогда не курили.

Однажды телеканал TV-AM решил провести большую кампанию против курения за неделю до Национального дня борьбы с курением, и они попросили меня принять в ней участие. Этой кампанией руководил Пол Рейзен. Я воодушевился. Это была прекрасная возможность, которой я долго ждал. Я помог, по крайней мере, дюжине сотрудников TV-AM успешно бросить курить, и Пол Рейзен был одним из них. Он объяснил, что каждый день они будут освещать разные способы бросить курить и он хотел бы рассказать о моей клинике в последний день. Я сказал:

– Пол, ты лично убедился в том, что по моей системе бросить курить легко. Почему ты не отдашь мне всю неделю? Я бы запустил такую кампанию, что в результате весь мир бросил бы курить.

Он ответил:

– Некоторые люди не могут бросить курить легким способом. Им нужно сделать это потруднее.

Я начал объяснять, что, если люди не могут достичь своей цели легким способом, вряд ли их шансы увеличатся, если они прибегнут к более трудным способам. Он прервал меня:

– В любом случае, часть кампании мы проведем в США и будем изучать их опыт. Они всегда опережают нас лет на пятнадцать.

Он был прав. США действительно опережают нас лет на пятнадцать в большинстве случаев, но на этот раз все было не так. «Легкий способ» на несколько световых лет опережает любой их метод. Иначе зачем бы люди со всего мира, включая США, прилетали в нашу клинику? Мне кажется, Пол думал, что американцы могут предложить лучший способ, но когда выяснилось, что это не так, можно было надеяться, что продюсеры настоят на пересмотре содержания программы.

Один из революционных способов, о которых Пол поведал своим зрителям, состоял в том, что курильщики сидели в палатке и распевали: «Мы бросим курить». На вопрос: «Как успехи?» – один из участников, который заплатил около тысячи долларов за такое «лечение», ответил: «За эти четыре дня я не выкурил ни одной сигареты и не могу дождаться, когда выйду отсюда и закурю!»

«Легкий способ» представили в последней передаче. Пол рассказал, как он посетил мою клинику, заплатил 85 фунтов, вышел оттуда через четыре часа уже некурящим и заявил, что бросить курить было легко. Благодаря такой рекламе я стал чувствовать себя увереннее. Но восторг быстро рассеялся, потому что он закончил передачу следующей фразой: «Но вам не обязательно платить 85 фунтов. Если вы действительно хотите бросить курить, вы можете сделать это сами».

Удастся ли человеку бросить курить, если он этого не хочет? Конечно, нет. Заявление Пола было основано на неправильном убеждении, что если вы хотите бросить курить, то вам это удастся. Если люди могут сделать это самостоятельно, почему же у них не получается? Почему ведущий сам обратился ко мне за помощью? Я бы понял его комментарий, если бы он бросил курить просто потому, что захотел этого. Но нет, для этого он потратил 85 фунтов и посетил мою клинику.

Большинство курящих людей должны найти ключ, чтобы отпереть дверь тюрьмы, в которой они находятся. Я потратил около 30 лет, отчаянно желая бросить курить, но одного желания было недостаточно. «Легкий способ» оказался тем ключом, который подарил мне свободу, как и миллионам других курильщиков.

После этой передачи число обращений ко мне увеличилось, но я так и не узнаю, сколько еще людей приняли совет ведущего за чистую монету и, как следствие, все еще остаются в ловушке.

Информационная сводка, подготовленная TV-AM для передачи, включала, как и следовало ожидать, такое диковинное приспособление для того, чтобы бросить курить, как браслет на запястье. Этот браслет состоял из небольшого округлого кусочка картона, приделанного к эластичной ленте, который нужно постоянно носить на руке. Всякий раз, когда вы захотите курить, нужно немного оттянуть картон и потом отпустить, что причинит вам боль. Это было удручающим напоминанием о том, как далеко в сторону готовы уйти создатели передачи и как сильно должна еще вырасти зависимость от никотина, чтобы ее признали бедствием, требующим серьезного подхода. Интересно, не придет ли кому-нибудь в голову предложить подобное приспособление наркоманам, употребляющим героин?

Вы сочтете меня мазохистом или величайшим в мире оптимистом, когда я вам скажу, что в 1992 году в Национальный день борьбы с курением я согласился появиться еще в одном шоу Пола Рейзена. Это была полуторачасовая буффонада на тему «как бросить курить» под названием «Последняя сигарета». Учитывая мой предшествующий опыт, мне не следовало приходить в восторг, но приманка была слишком соблазнительной: более пяти минут выступления на национальном телевидении. Мне нужно было разузнать подробнее о передаче. Оказывается, большая часть времени была отдана известным музыкантам, комикам и прочим знаменитостям.