Самоубийство Суворов Виктор
Какова же была суммарная мощь этих структур? Мощь колоссальная. Примеры про атомную бомбу повторять не буду: каждый знает — добрая половина американских ученых, которые делали бомбу для Рузвельта, работали на Сталина. Вот другой пример: Сталин, опираясь на могущество своей разведки, держал Рузвельта за горло или за что-то еще. Держал цепко. Рузвельт (хотя и был парализован) выплясывал под сталинскую дудку все те номера, которые требовал его Кремлевский Хозяин. Рузвельт был обложен сталинскими шпионами и знал это. Перед войной и в ходе ее Рузвельт своим умением угадывать, улавливать и удовлетворять сталинские желания доводил мир до полного изумления. Да и сейчас не перестаешь поражаться, мягко скажем, уступчивости, податливости и стремлению Президента США угодить Генеральному секретарю ЦК ВКП(б). У Сталина не было ни военных (Америку не достать), ни экономических (Америка сильнее и богаче) рычагов давления на Рузвельта. Но у Сталина была разведка…
О проникновении сталинской разведки в государственные секреты Британии написаны целые библиотеки книг. Однако это проникновение было глубже и шире, чем принято считать.
О проникновении в руководящие военные и политические органы гитлеровской Германии известно достаточно много. В штабе верховного командования Вермахта (ОКВ) работала группа «Викинг» — семь германских высших офицеров и генералов передавали сталинской агентуре информацию прямо из кабинета Гитлера.
Помимо этого, кто-то из самых высших руководителей Третьего рейха работал на ГРУ. О нем иногда вскользь вспоминают благодарные советские рыцари плаща и кинжала: «В Германии советской военной разведке удалось получить доступ к секретнейшей информации из самых верхних эшелонов власти» («Красная звезда». 23 декабря 1989 г.). Подчеркну: тут речь не о Бормане, а о ком-то другом. О Бормане мы уже говорили, а тем, кто особо интересуется похождениями этого сталинского осведомителя, рекомендую книгу Hugo Beer «Moskaus As im Kampf der Geheimdienste». Munchen: Hohe Warte, 1983.
На Сталина одновременно работали совершенно независимые друг от друга агентурные сети. Вранье одного немедленно высвечивалось на фоне других сообщений.
В немецком посольстве в Москве работала группа «Альта»: Герхард Кегель, Эльза Штебс со товарищи. Все посольство было опутано паутиной сталинского шпионажа. Эта агентурная группа «пополнилась человеком, имевшим, по существу, неограниченный доступ к государственным тайнам Германии» («Красная звезда». 1 октября 1987 г.). От немецкого посольства в Москве тянулись нити в штаб Геринга, в научно-исследовательские учреждения Третьего рейха и, конечно, — в Министерство иностранных дел. «В числе этих разведчиков был даже один из приближенных министра иностранных дел Риббентропа. Его завербовали в Польше для работы на англичан, и по своим убеждениям он был ярым врагом Советского Союза» (ВИЖ. 1992. No 4. с. 30). Он думал, что работает против Сталина, а работал на Сталина…
Следует вспомнить и подругу жены Геринга, звезду первой величины нацистского кино Ольгу Чехову. Эта женщина сверкала на небосводе Берлина ослепительной красотой и необъяснимой, нестандартной, невиданной даже в той среде жестокостью. В 1936 году по распоряжению Гитлера Ольга Чехова была удостоена звания народной актрисы Германии. (У них — все как у нас.) На приемах она всегда была рядом с Гитлером. А в 1945 году народная актриса Третьего рейха почему-то была обласкана товарищем Сталиным и удостоена высших советских степеней отличия. Представим подобную ситуацию, только наоборот. Гитлер взял Москву. Кто тут самая сверкающая звезда советского кино? Любовь Орлова? Вот тебе, Любовь Петровна, Железный крест с дубовыми листьями! Трудно представить? А разве подвиги Ольги Чеховой легче воспринимаются? А ведь товарищ Сталин зря никого не жаловал.
Гитлер, как и Рузвельт, понимал, что советский шпионаж — могущественная сила. «Когда русские специалисты приезжали к нам, чтобы купить станок, и им на заводе показывали буквально все, они заявляли, что в таком-то и таком-то углу такого-то цеха находятся образцы станков, которые им хотелось бы посмотреть, и очень точно описывали их. С помощью коммунистических организаций они в свое время создали систему шпионажа, которая и поныне превосходно работает» (Застольные разговоры Гитлера. Запись 5 апреля 1942 года).
Сталинский шпионаж простирался далеко за пределы великих держав. У болгарского царя Бориса был советник — генерал Константин Лукаш. Перед каждой встречей с царем генерал готовился отвечать на любые вопросы, которые царь мог бы ему задать. В ходе подготовки брат генерала Любен Лукаш играл роль царя и задавал царскому советнику самые каверзные вопросы. Генерал должен был отвечать точно и быстро. Получалось, что степень информированности младшего брата была никак не меньше царской. Нюанс заключался в том, что младший брат работал на ГРУ и задавал своему брату — царскому советнику — все те вопросы, которые интересовали товарища Сталина.
Чехословакия до введения советского социализма была в десятке богатейших и наиболее развитых стран мира. Заводы «Шкода» производили оружие на уровне высших мировых стандартов, в первую очередь — артиллерию. Дочь директора завода Бланка Карликова сумела вынести чертежи 210-мм пушки и передать их кому следует. Она работала на ту же агентурную группу, которая опекала болгарского царя («Красная звезда». 21 августа. 1986 г.).
Свидетельств о мощи сталинской разведки много. Вот генерал-майор авиации П. М. Стефановский как о чем-то совершенно несущественном сообщает одной фразой, что в июле 1941 года его вызвал Сталин и сказал: «Через три дня немцы будут бомбить Москву» (Триста неизвестных. с. 206). Не задерживаясь на этом эпизоде, Стефановский рассказывает о том, какие меры были приняты и как через три дня был отражен первый массированный воздушный налет на Москву. Но мы остановимся на этом, казалось бы, незначительном эпизоде. Как Сталин мог знать, что именно через три дня немцы будут бомбить Москву? Летчики на аэродромах не знали, что они будут делать завтра. Это величайший секрет. От сохранения этого секрета зависят успех предстоящей операции, безопасность летчиков и их жизнь. План воздушной войны известен предельно узкому кругу лиц. Командиры подразделений и летчики узнают о целях, которые предстоит бомбить, только в самый последний момент. А товарищ Сталин знает не только то, что германские летчики будут делать завтра, но и то, что они будут делать через три дня.
А вот свидетельствует Анастас Микоян: «27 марта 1943 года во втором часу ночи его вызвали на ближнюю дачу Сталина, в Волынское. Сталин сообщил, что, по данным разведки…» (ВИЖ. 1976. No 6. с. 62). Только что отгремела Сталинградская битва. Красная Армия рванулась вперед, но в районах Харькова, Орла и Белгорода была остановлена. Наступило равновесие сил. Ни одна из сторон не способна была больше наступать. Обе стороны перешли к обороне и начали интенсивную подготовку к летнему сражению, которое развернется в этих районах через четыре месяца. Это будет одно из самых кровопролитных сражений в истории человечества, оно войдет в историю как Курская битва. Сражение началось 5 июля 1943 года. Но германские генералы начали штрихами набрасывать замысел операции еще 13 марта 1943 года, а 27 марта Сталин об этом уже сообщил Микояну и приказал тайно готовить к оборонительному сражению и к последующим наступательным операциям стратегический резерв — Степной военный округ в составе восьми армий, включая одну воздушную и одну гвардейскую танковую армии. Степной военный округ разворачивался позади основной группировки советских войск и в критический момент битвы был преобразован в Степной фронт…
В каждом деле Сталин постоянно заглядывал в карты Гитлера. По мере развития плана германской операции в районе Курска все детали, все изменения в плане немедленно докладывались Сталину. Перед началом операции германские генералы, которые были непосредственными исполнителями, получили соответствующие директивы и окончательный вариант плана. Сталин этот вариант получил на шесть дней раньше их.
Говоря о готовности к войне, мы не можем не сравнить и эту сферу: слепая гитлеровская разведка не знала Советский Союз даже в объеме немецкого школьного учебника, а сверхмощная сталинская разведка проникала в самые сокровенные тайны как сталинских врагов, так и союзников. Примеров можно привести еще множество, однако не забудем: это только то, что рассекречено, то, что не представлялось важным. Настоящие тайны сталинской разведки никогда не будут раскрыты.
Но странная вещь: разведка докладывает Сталину, что Гитлер собирается нападать, а Сталин не верит своей разведке. Не верит своим ушам, не верит своим глазам. Может быть, Сталин не понимал мощи своей разведки?
Надоели (надеюсь, не мне одному) неисчислимые изыскания на тему, кто и когда предупреждал Сталина: «Корсиканец» сообщил… «Рамзай» сообщил… «Старшина» сообщил… британский посол сообщил… американский… И опять: «Рамзай», «Софокл»…
Но Сталин все равно не верит.
Нам предлагали на выбор одно из двух объяснений или оба сразу:
Сталин был настолько глуп, что не понимал грозящей опасности, Сталин был настолько труслив, что боялся и не хотел смотреть правде в глаза.
Из этого следует вывод: Гитлер — могуществен, мудр и смел, Сталин — забит и запуган.
И еще вывод, более общий: там — готовая к войне великая раса, а тут прячут головы в песок отсталые, трусливые придурки.
А теперь давайте посмотрим на ситуацию из-под кремлевских звезд, из сталинского кабинета.
Застегнитесь на все пуговицы, если у вас нет трубки, возьмите в рот карандаш и представьте себя Сталиным.
Вот в ваш кабинет входит товарищ Голиков. Филипп Иванович. Генерал-лейтенант. Начальник ГРУ. Он расстилает карты обстановки на зеленом сукне огромного стола, выкладывает шифровки и копии добытых документов: вот, мол, товарищ Сталин, они нападать собираются.
А товарищ Сталин, помолчав и подумав, тихо спрашивает: «Зачем?»
Хорошо товарищу Сталину такие вопросы задавать. А что отвечать Голикову? Действительно, ЗАЧЕМ ГИТЛЕРУ НАПАДАТЬ?
Говорят, что Гитлеру земля потребовалась. Сталин этому не верил. И мы не поверим. В начале 1941 года Гитлер имел столько земли, что уже не знал, что с ней делать. В его подчинении были: Австрия, Чехословакия, большая часть Польши, Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Люксембург, половина Франции, Нормандские острова Великобритании, Югославия и Греция. Под влиянием Германии находились Финляндия, Венгрия, Румыния и Болгария. Кроме того, германские войска вели боевые действия в Северной Африке. Ему мало земли? 12 ноября 1940 года в Берлине Гитлер заявил Молотову: «Из-за неимоверного расширения театра военных действий Германия была вынуждена, с целью противостояния Англии, вторгнуться в отдаленные от Германии территории, в которых она, в общем, не заинтересована ни политически, ни экономически» (СССР-Германия. 1939-1941. Составитель Ю. Фельштинский. С. 104).
Если посмотреть на карту, то мы будем вынуждены согласиться: какой толк Германии от того, что ее войска находятся на севере Норвегии, в Югославии или на Нормандских островах?
Гитлер продолжал: «Необходимость жизненного пространства. Во время войны Германия приобрела такие огромные пространства, что ей потребуется сто лет, чтобы использовать их полностью» (Там же. с. 105).
И тут следует с бесноватым согласиться. Нахватав столько за полтора года, нужно думать не о новых землях, а об удержании захваченного. И уж если Гитлеру все же нужны новые земли, то перед ним лежит прекрасная Франция. Гитлер разгромил Францию в войне, но захватил только половину территории. Юг Франции лежит беззащитный. Бери его! Ведь это лучшая часть Франции — Лазурный берег, пальмы, курорты, виноградники, коньяк и вина, сыры в подвалах и лимоны на дереве! И за все за это не надо воевать. Франция капитулировала, так забирай же ее всю!
Кроме того, Франция в тот момент — великая колониальная держава. Франция разгромлена, а ее колонии на это никак не отреагировали. Десятки миллионов людей во французских колониях все так же подчиняются французским колониальным властям, хотя за спиной этих властей никого нет — за ними звенящая пустота. Стоит объявить французские колонии германскими — и территорий будет столько, что хватит всем немцам на веки вечные. А если и этого мало, то Бельгия — великая колониальная держава. И Голландия тоже. Берите даром Бельгийское Конго и Индонезию, которая тогда называлась Нидерландской Индией. За все это тоже не надо воевать.
Давайте представим себя советскими разведчиками-аналитиками. Нам завтра на доклад к товарищу Сталину идти, и Сталин задаст все тот же вопрос: ЗАЧЕМ ГИТЛЕРУ НАПАДАТЬ НА СОВЕТСКИЙ СОЮЗ? И что мы Сталину ответим? Что Гитлеру Марсель, Тулон, Ницца и Канны даром не нужны, а вот за Алатырь, Кувакино и Колуево он готов поставить на карту судьбу своей страны и собственную жизнь?
Каждый знает: Германия на два фронта воевать не может. Об этом сам Гитлер писал в «Майн кампф». Причина — в нехватке ресурсов. Но не только это волновало Гитлера. Когда страна окружена врагами со всех сторон, у народа появляется сомнение в правоте своего дела: может ли так быть — мы правы, а все вокруг ошибаются и воюют против нас? Гитлер писал: «Искусство истинно великого народного вождя вообще во все времена заключается прежде всего в том, чтобы не дробить внимания народа, а концентрировать его всегда против одного-единственного противника… Когда народ видит себя окруженным различными врагами, то для более слабых и нестойких характеров это только дает повод колебаниям и сомнениям в правоте собственного дела» («Майн кампф». Часть I, глава III).
Под истинно великим народным вождем Гитлер, понятно, имел в виду себя самого и высказывал в данном случае здравую мысль: если врагов много, то это народом плохо воспринимается. Сталин читал «Майн кампф» и явно был согласен с Гитлером в данном вопросе: воевать на два фронта Германия не может. Что же толкнуло Гитлера на гибельный путь, против которого он сам так резко выступал?
Иногда задают вопрос: а разве в 1941 году у Гитлера было два фронта? Ведь война против Британии затухла…
Это не так. В начале июня 1941 года Гитлер уже имел три фронта. Нападением на Советский Союз он открывал не второй фронт против себя, а четвертый.
Первый из них — это война против Британии. Если смотреть с нашей колокольни и считать дивизии, вовлеченные в боевые действия, то война между Британией и гитлеровской Германией действительно представляется вялотекущей. Но Британия в тот момент — величайшая колониальная империя и великая океанская держава. В 1940 году Гитлер выбил Британию с континента, но война продолжалась на морях и в небе. Эта война охватила огромные пространства. Она велась все более яростно и интенсивно. Район боевых действий британского и германского флотов — от Северной Норвегии до Уругвая, от Гренландии и Исландии до Мадагаскара. С самого первого дня эта война высветила полную неготовность Германии противостоять Британии на морях и океанах.
В сентябре 1939 года Британия имела 15 линейных кораблей в строю и 9 в постройке. Германия — 2 (с очень слабым вооружением) в строю и 8 в постройке. Из этих восьми в строй вступили только два. Из них один, «Бисмарк», был введен в состав флота в апреле 1941 года, а в мае утоплен британским флотом. После этого второй из них, «Тирпиц», практически всю войну прятался в норвежских фиордах. Лишь иногда он появлялся, как мышка из норки, и тут же снова быстро прятался.
В сентябре 1939 года Британия имела 6 авианосцев в строю и 6 в постройке. Германия — ноль в строю, 1 в постройке. Он никогда не был построен.
По остальным классам кораблей соотношение было примерно таким же. Это означало, что высадка германских войск в Британии была не более чем мечтой самоубийцы. При попытке форсирования Ла-Манша германские войска либо были бы утоплены, либо получили возможность высадиться на пляжах Британии, но тут же были бы отрезаны британским флотом от своих главных сил и баз снабжения на континенте.
В 1941 году строительство германского флота только разворачивалось. Германская кораблестроительная программа «Z» предусматривала строительство 6 линкоров к 1944 году, 4 тяжелых крейсеров к 1943 году и еще 4 — к 1945 году, 2 авианосцев к 1947 году и 13 легких крейсеров к 1948 году.
Я часто слышу: не все мехкорпуса Сталина были полностью готовы в 1941 году. Часть из них должны были быть полностью вооружены только в следующем году. Потому, говорят мне, Сталин не мог напасть на Гитлера в 1941 году, надо было ждать до 1942 года.
С этим согласен. Только давайте тот же аргумент распространим и на Гитлера: его флот был к войне не готов. В войне против океанской державы это имело первостепенное значение. В момент начала Второй мировой войны кораблестроительная программа Гитлера была не завершена, ее планировали завершить только в 1948 году. Потому Вторую мировую войну Гитлер не должен был начинать в сентябре 1939 года. Он должен был серьезно готовиться к войне, ждать девять лет и только в 1948 году подписывать пакт Молотова — Риббентропа.
Но если бы Гитлер и дожидался еще девять лет, то и тогда война с Британией для него была бы самоубийственной: Британия развивала свой флот быстрее и вкладывала в его строительство гораздо больше средств. Все равно и в 1948 году Гитлер не мог бы тягаться с Британией в морской мощи.
Война на море уносила мало (по нашим понятиям) жизней. Вот 27 мая 1941 года британским флотом утоплен самый мощный германский линкор «Бисмарк». Это всего только 1600 человек экипажа, из которых 110 попали в плен, а остальные погибли. Людей мало. Но линкор — это 50 тысяч тонн самой лучшей стали. Из этой стали можно было бы построить 2500 самых мощных немецких танков того времени — Pz-IVD, боевой вес — 20 тонн. А если считать не по расходам стали и других материалов, а по затратам энергии, времени и труда, то постройка одного линкора обходилась дороже постройки 5000 танков. Таким образом, потеря линкора, если считать по погибшим людям, — это потеря одного полка. А если считать по стоимости — это потеря сразу нескольких полнокровных танковых армий. Один «Бисмарк» стоил больше, чем все танки, которые Гитлер имел в 1941 году. Поэтому давайте не будем говорить, что война между Британией и Германией в 1941 году утихла, что, начиная войну против Сталина, Гитлер открывал только один фронт, а второй в это время якобы бездействовал.
На допросе 17 июня 1945 года гроссадмирал К. Дениц показал: «Гибель „Бисмарка“ положила конец наступательной деятельности тяжелых немецких кораблей в Атлантике». 27 мая 1941 года всем стало ясно: никаких надежд покорить Британию у Гитлера нет.
И вот представьте: вы — товарищ Сталин. У вас в руках все сведения, все доклады. Ситуация: Гитлер в безвыходном положении, победить Британию он не может, нет никаких на это возможностей, добром война с Британией для Гитлера уже кончиться не может. Разведка докладывает: чтобы облегчить свое положение, Гитлер решил напасть еще и на Советский Союз… На одном фронте он справиться не может, потому решил воевать сразу на двух фронтах. Авось так ему будет легче…
Сталин такой чепухе не поверил.
А вы бы поверили? Гитлер не может справиться с Британским львом, поэтому он решил одновременно растерзать и Русского медведя?..
Война на море против Британии и после 22 июня 1941 года пожирала поистине невероятные ресурсы Третьего рейха. Гитлер не мог блокировать Британию надводными кораблями, потому развернул самую мощную в истории всех флотов программу строительства подводных лодок. В 1940 году в состав германского флота вошли 54 новые подводные лодки. В 1941 году — 202. В 1942-м — 238. Далее — по нарастающей. Выполнение такой программы требовало огромных затрат труда, энергии, материалов. В основном германские подводные лодки действовали в Атлантике против британского и американского флотов. Строительство каждой подводной лодки означало, что не будет построено 10, 20, а то и 50 танков.
Помимо войны на море, между Германией и Британией шла ожесточенная воздушная война. И тут неготовность Германии к войне проявилась особенно явно. В 1940 году германская авиация сбросила на британские города 36 844 тонны бомб. Этого оказалось недостаточно для того, чтобы Британия сдалась. Но этого оказалось достаточно, чтобы пробудить холодную британскую ярость. В том же году Британия ответила: 14 631 тонна бомб — на германские города. Сил германской авиации было недостаточно, чтобы британское воздушное наступление остановить. В 1941 году Германия высыпала на Британию 21 858 тонн, а Британия ответила — 35 509 тонн (P. Briekhill. The Dam Busters. London, 1951. р. 47, 117, 166, 249).
Война в воздухе требовала от Германии огромных расходов.
Первым следствием налетов британских ночных бомбардировок было то, что миллионы немцев проводили ночи в бомбоубежищах и утром шли на работу злыми и невыспавшимися. Вторым следствием были разрушения жилых кварталов и промышленных объектов с соответствующими побочными эффектами. Третьим — на борьбу с британскими самолетами надо было отвлекать значительные силы. Шпеер это выразил так: «Десять тысяч орудий вместо того, чтобы воевать на Востоке, смотрели в небо». Эти орудия пожирали огромное количество боеприпасов. Кроме того, половина германской авиации была выделена для продолжения воздушной войны против Британии.
Перед тем как начинать войну против Советского Союза, гитлеровские стратеги должны были подумать о том, что британская авиационная промышленность сильнее германской. В 1941 году британская промышленность выпустила 20 100 самолетов. И 2400 было получено из США. А германская промышленность выпустила 11 030. Но самолет самолету рознь. Одно дело — построить самолетик на одного человека с одним двигателем, другое дело — четырехмоторный стратегический бомбардировщик. Британия строила стратегические бомбардировщики, и много. А Германия — нет.
В перспективе воздушная война не сулила Германии ничего радостного.
В ноябре 1940 года товарищ Молотов побывал в Берлине, встречался с Гитлером и Риббентропом. Британская авиация в эти ночи особенно яростно бомбила столицу Третьего рейха.
И вот представьте себе, возвращается Молотов в Москву и товарищу Сталину докладывает ситуацию: Гитлер не способен защитить небо Германии, даже Берлин. Неужели в данный момент ему нужны земли на Востоке?
Но война между Германией и Британией шла не только в воздухе, морях и океанах. Шла жестокая война и на земле. В 1940 году германские войска захватили Нормандские острова: Джерси, Гернси и ряд более мелких. Острова британские, но лежат они у самой Франции. Даже с Гернси, самого далекого из них, в хорошую погоду виден французский берег. Полосочкой. С точки зрения военной, острова надо было захватывать, а с точки зрения политической — нет. Захват этих островов означал, что впервые за тысячу лет британские острова топчет вражеская нога. При мысли об этом у гордых британцев раздувались ноздри. Ярость благородная британцев распирала с такой силой, что лучше бы с ними Гитлеру было не связываться. Захват этих островов означал — мира с Британией быть не может. Британия не простила бы ни одному своему лидеру попытки договориться с Гитлером до тех пор, пока германские солдаты находятся на земле Британии. А Гитлер не мог забрать свои войска с этих островов по соображениям престижа.
Получался тупик для обеих сторон. И пока германские войска сидели на Нормандских островах, Сталин был спокоен: война между Британией и Германией прекратиться не может, а воевать на два фронта для Германии — самоубийство.
Кроме того, германский африканский корпус воевал в Африке против британских дивизий. Ничем хорошим эта затея для гитлеровцев кончиться не могла: снабжение германских войск шло только через Средиземное море, а там господствовал британский флот.
Так что фронт против Британии существовал, и у Гитлера не было никаких перспектив победить на этом фронте. Тут война уже была проиграна.
Но у Гитлера был и еще один фронт.
Гитлера почему-то повлекло в Югославию. А там как в России: вход — рубль, выход — два. Легко войти, да трудно выйти. Тут еще — и Греция.
«Нападение Италии на Грецию было не только легкомысленно, но и вообще излишне… В результате самовольных действий итальянцев и ошибки на Балканах крупные немецкие силы были скованы в Африке, затем и в Болгарии, Греции и Югославии» (Гудериан. Воспоминания солдата. с. 190-191).
Победить в Югославии было невозможно: горы и лес, много воды и чудесный климат. Для действий партизан это лучшее место на земле. А народ там суровый. И чем больше крови проливали германские войска, тем хуже становилось их положение.
Введение войск в Югославию и бессмысленная война в горах ничего не давали Германии, кроме траты времени, сил и средств. Вступлением в Югославию Гитлер открыл новый фронт борьбы, и тут не приходилось рассчитывать на победу, тем более — на молниеносную. Четыре года германский Генеральный штаб был вынужден держать в этой стране отборные дивизии, которые вели войну без надежды на победу. Ни один аналитик не смог бы предсказать столь глупого хода германского командования. Да ведь не одна Югославия сопротивлялась. В Польше у Гитлера проблем было никак не меньше. А еще Болгария, Греция, Франция, Норвегия… Оккупация огромной территории требовала чудовищной траты сил. Просто расстелите большую карту Европы, очень большую — на весь пол, — и прикиньте, сколько нужно иметь солдат, чтобы организовать патрулирование во всех городах Европы хотя бы по ночам. Задумайтесь над тем, сколько нужно солдат, чтобы организовать охрану всех мостов, тоннелей, водонапорных сооружений, дамб, заводов, шахт, портов, железнодорожных депо и вокзалов, дорог обыкновенных и железных, аэродромов, складов, электростанций, концлагерей, штабов, мест расквартирования оккупационных войск и др.
Сколько надо солдат для организации обороны береговой линии и оккупации всевозможных островов. Сколько их нужно для прочесывания гор, лесов, холмов, кустарников, брошенных карьеров, штолен и т.д., чтобы выловить всех недовольных.
Если бы Европа даже не сопротивлялась, у Гитлера все равно не было сил всю ее контролировать. Кто бы поверил, что его еще и в Россию потянет?
А ведь они не просто контролировали, они еще взяли на себя всю администрацию во всех оккупированных странах. И бюрократия плодилась с невиданной скоростью. Под маской образцового немецкого порядка скрывалась анархия невероятных масштабов. Генерал-майор Б. Мюллер-Гиллебранд рассказывает лишь о важнейших руководящих инстанциях, которые находились в одном только Париже.
Во-первых, штаб командующего войсками на Западе. Он подчинялся Гитлеру.
Во-вторых, штаб начальника германской военной администрации Франции. Он являлся высшим политическим и административным органом. Одновременно начальник военной администрации был начальником всех оккупационных войск во Франции. При нем находился начальник войск СС и полиции во Франции. «Вследствие того, что последний получал указания по своей службе непосредственно от рейхсфюрера СС, стала серьезно страдать согласованность в военном управлении Франции, так как рейхсфюрер СС использовал свой орган для самовольного вмешательства в мероприятия военной администрации».
В-третьих и в-четвертых, «Военно-морские и военно-воздушные силы были представлены во Франции своими штабами, которые, однако, не подчинялись командующему войсками на Западе».
В-пятых, посольство Германии в Париже. Оно подчинялось Риббентропу и гнуло свою линию.
В-шестых, военно-экономический и промышленный штаб во Франции, который являлся органом, представлявшим управление военной экономики и промышленности вооруженных сил.
В-седьмых, «Непрерывно появлялось большое количество специальных представителей от разных инстанций, например, от государственного уполномоченного по четырехлетнему плану, от министра вооружений и боеприпасов, генерального уполномоченного по рабочей силе, министерства транспорта, от организации Тодта и т.д. и т.п.» (Сухопутная армия Германии 1933-1945. Т. 2. с. 78-79).
Все это германский генерал называет «хаосом, существовавшим в отношениях между высшими государственными органами». И чем больше плодилось бюрократии, чем больше указаний они писали, тем хуже работала экономика. С такой организацией покоренная Европа не могла долго жить.
Вдобавок ко всему эти огромные территории были лишены стратегического сырья, необходимого для жизни общества и продолжения войны. Война оборвала экономические связи Европы с остальным миром. Если на гигантский завод не поставлять только один необходимый компонент, все производство остановится. Потому, если огромные колеса и крутились, то вхолостую. Европа беднела и нищала на глазах. Голод уже ухватил Европу цепкой, костлявой рукой. Все это должно было взорваться и рухнуть. В ближайшем будущем.
Даже если бы гитлеровцы и не творили своих чудовищных злодеяний, покоренная Европа была пороховой бочкой, а короткий шнур уже горел и искрился.
Покоренная Европа стала вторым фронтом Гитлера.
Но был у Гитлера и третий фронт.
Соединенные Штаты Америки.
Тут вполне подходят слова Геринга: «Война уже идет, хотя пушки еще не стреляют».
Рузвельт уже оказывал военную помощь титанического размаха как воюющему Черчиллю, так и «нейтральному» Сталину. Но этим дело не ограничилось. Уже летом 1940 года Соединенные Штаты Америки считались «невоюющим союзником» Британии. В любой момент приставка «не» могла отброситься за ненадобностью. В сентябре Британия получила от США 50 эсминцев. Про эти корабли принято говорить, что они были «устаревшими». Пусть будет так. Но Германия ни от кого такого подарка не получила. Ей бы сошли и устаревшие, но таких союзников у нее не оказалось.
11 марта 1941 года Конгресс США принял закон о ленд-лизе. Немцы этот шаг Америки расценивали как объявление войны.
24 марта 1941 года правительство США предоставило британскому флоту право использовать судоремонтные мощности американского флота.
30 марта все германские и итальянские суда в американских портах были конфискованы. Это уже акт войны. Дело в том, что в соответствии с международным правом корабль под флагом своего государства является частью территории этого государства. Если вы захватываете корабль под флагом Германии, значит, вы захватываете часть германской территории. Что американским правительством и было сделано.
10 апреля 1941 года правительство США объявило Красное море «невоенной зоной» и заявило о своей решимости не пускать туда чужие (т.е. немецкие и итальянские) корабли. Красное море становилось как бы территориальными водами США. Это делалось для того, чтобы беспрепятственно снабжать британскую армию в Африке и на Ближнем Востоке и британский флот в Средиземном море.
Гитлер захватил Данию, но не захватил Гренландию, принадлежавшую Дании. И вот 13 апреля 1941 года американские войска высаживаются в Гренландии. С этого момента война между США и Германией, хотя и не была объявлена, но уже вступила в некую критическую фазу.
24 апреля «зона безопасности» США была расширена до 30 градусов западной долготы. Половину Атлантического океана Америка объявляла своим внутренним морем с правом топить любые германские корабли, если они осмелятся тут появиться.
27 мая Рузвельт объявляет чрезвычайное положение в стране.
14 июня 1941 года была «заморожена» вся немецкая и итальянская собственность в США.
16 июня были закрыты немецкие консульства в США.
Это война. Гитлер это понимал лучше других. 21 июня он писал Муссолини: «Вступит ли Америка в войну или нет — это безразлично, так как она уже поддерживает наших врагов всеми силами, которые способна мобилизовать».
Давайте же согласимся: объяснение, что Гитлер напал на Советский Союз ради завоевания жизненного пространства, мягко говоря, странное. В тот момент Гитлер уже терял контроль над Атлантикой, британский флот блокировал морские коммуникации Германии, что неизбежно вело Германию к катастрофе, и Америка уже замахнулась чудовищным замахом. Неужто Гитлеру в этой обстановке нечем больше заниматься, кроме как воевать за Гусь-Хрустальный?
ГЛАВА 16
КОГО БЫ НАМ ПОВЕСИТЬ?
Немецкие войска были недостаточно подготовлены и оснащены, а также не имели полноценного руководства.
Э. Миддельдорф. Тактика в русской кампании. с. 25
На верхних этажах власти гитлеровской Германии были не самые умные люди. Но ступенькой ниже — какие имена: генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, генерал-полковник Гейнц Гудериан, генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель! Вокруг выдающихся гитлеровских полководцев созданы целые науки. Ученые-роммелеведы собирают свои конференции и присваивают друг другу премии, а гудериановеды собирают свои симпозиумы. Нас давно приучили к мысли: у Сталина — тупые кавалеристы-рубаки, а у Гитлера — блистательные полководцы, мыслители, теоретики и практики. Деяния гитлеровских генералов воспевают как подвиги Геракла. Эта мода давно перекинулась и на нашу страну. Вот выступает «соловей Вермахта» Иван Стаднюк, один из главных певцов гитлеровской мудрости и мощи: «У немецких генералов была академическая выучка. Они воспитаны на старой прусской военной системе, хорошо знали стратегию, законы ведения войны и были вышколены по высшему классу военной науки» (ВИЖ. 1989. No 6. с. 6). Это тот самый Стаднюк, который опозорил свое имя трехтомным сочинением: гитлеровские генералы умны, образованны и инициативны… И вслед за Стаднюком пошла ватага подражателей строчить романы про мудрейших германских полководцев. Всех этих сочинителей наши вожди венчали лаврами. Жаждущим триумфа рекомендую рецепт неувядаемой славы, немедленного и шумного успеха: напишите роман про умного, чуть усталого Гудериана, и коммунисты вам тут же Букера дадут.
А на Западе — хуже. Зайдите в книжный магазин Лондона, Вашингтона или Парижа — и вы обнаружите не то что полку книг о великих гитлеровских стратегах, но целый отдел магазина. Вам покажут каталоги объемом с хороший телефонный справочник с названиями книг о каждом из них. О германских стратегах рангом ниже — тоже неразгребаемые завалы литературы. Если открыть книгу не о Роммеле, Манштейне или Гудериане персонально, а просто книгу о войне, то и там — тигриная доля о них же, о даровитых германских стратегах… и о тех, кто их сокрушил: американских и британских генералах.
Вот британский школьный учебник. Издание Оксфордского университета: история XX века. В учебнике из 380 страниц 78 о том, как британская армия по африканским пустыням гоняла Роммеля и его таки разгромила, правда, захватить не сумела. А о том, что германская армия воевала еще и на Востоке, в том же учебнике ОДНА страница. Но какая! Наглядность — главный принцип обучения. Лучше раз увидеть, чем сто раз услышать. Потому на всю страницу — мастерски выполненный рисунок: Сталин у глобуса. От того, что рисунок почти фотографического качества, создается впечатление полной реальности. Увидев такое, я чуть было не начал крушить книжный магазин на Чаринг-Кросс. Но спохватился. Не магазин виноват, да и не Оксфордский университет пустил в оборот историю про сталинский глобус. Эта история на длинных и тонких ногах пошла в свет из исторического доклада, которым наш дорогой Никита Сергеевич услаждал XX съезд КПСС. Хрущев рассказывал о сталинской слепоте и трусости, а съезд бурно реагировал на хрущевские откровения. Лучшие люди страны одиночными воплями и дружным, отлаженным хором выражали возмущение сталинской глупостью. Со времен того съезда история про глобус прижилась и укоренилась. Человек мыслит образами. Вот тебе, человечество, яркий, немеркнущий образ: придурковатый Сталин обстановки не знал, в детали не вникал, а руководил войной по глобусу!
Кстати, существует довольно много снимков как сталинского кабинета, так и кабинета Гитлера в Имперской канцелярии. Так вот, у Гитлера в кабинете стоял огромный глобус, а в кабинете Сталина глобуса не было. Кроме того, глобусы стояли и в других резиденциях Гитлера. Существует достаточно свидетельств, что именно Гитлер руководил войной по глобусу. Вот одно из них: «В гостиной „Бергхофа“ стоял большой глобус… Один из военных адъютантов многозначительно показал мне обычную карандашную черту — с севера на юг, по Уралу. Так Гитлер пометил, где будет кончаться область государственных интересов Германии и начинаться сфера интересов Японии» (А. Шпеер. Воспоминания. с. 257). И почему-то никто не изображает Гитлера, рисующего свои будущие границы на глобусе. И почему-то Хрущев и многочисленные его прихлебатели, начиная с Некрича, приписывали и продолжают приписывать Сталину гитлеровскую дурь.
На той единственной странице в британском школьном учебнике, под тем рисунком — семь строк (СЕМЬ) о нашей войне. В семь строк оксфордские мудрецы втиснули всю хрущевско-жуковскую версию: неготовность Советского Союза, неспособность, тупоумие, обезглавленная армия, одна винтовка на троих и Сталин — горе-полководец — у глобуса.
Выходит (не только из оксфордского учебника), что у нас горе-полководцы, а британские генералы самого Роммеля сокрушили.
Чем же он знаменит, этот самый Роммель? Чем знамениты Гудериан и Манштейн?
Прежде чем разбираться с заслугами гитлеровских стратегов, зададим вопрос: ПОЧЕМУ ПОСЛЕ ВОЙНЫ ИХ НЕ ПОВЕСИЛИ?
Если нельзя было повесить всех, то следовало повесить хотя бы главных. С Роммелем ясно — он то ли выбрал самоубийство, то ли ему помогли словом и делом самоубийство совершить. Но Гудериан и Манштейн отделались легким испугом. Может быть, были овечками невинными?
Не очень они на тупорылых овечек похожи. Агрессивная война стала возможной только потому, что было создано орудие агрессии — германские танковые войска. Отец и создатель германских танковых войск — Гудериан. Без него никакие захваты были бы невозможны. Не было бы германских танковых войск — не было бы и захваченных территорий, не было бы ни Освенцима, ни других лагерей смерти, ни множества преступлений, которые гитлеровцы сотворили в чужих странах.
Гудериан виновен не только, так сказать, вообще, но и виновен в конкретных военных преступлениях.
19 сентября 1941 года пал Киев. Причина в том, что 2-я танковая группа Гудериана обошла Киев огромным крюком. А через десять дней 29 сентября 1941 года — Бабий Яр. Это в Киеве. В 1945 году Гудериан попал в плен. Советским обвинителям ничего не стоило связать Гудериана и Бабий Яр одной веревочкой и на той веревочке Гудериана повесить. Но советские обвинители, которыми руководил Андрей «Ягуарьевич» Вышинский, почему-то Гудериана к ответу не потребовали.
Защитники нацизма говорят: во всем виноваты Гитлер и СС, а доблестная германская армия преступлений не творила. Бабий Яр — работа СС, честный солдат Гудериан тут ни при чем. Ладно. Допустим, Гудериан за Бабий Яр ответа не несет. Но в киевском котле в руки Гудериана попали сотни тысяч солдат и офицеров Красной Армии. Многие тысячи офицеров и комиссаров были истреблены в первые же дни, когда еще находились под конвоем солдат Гудериана, т.е. у него в плену. Вот бы ему обвинительное заключение предъявить! Но нет.
С июля 1944 года Гудериан — начальник Генерального штаба сухопутных войск. За все, что творилось на фронте и в тылах, он нес полную ответственность. На его шею можно вешать все, что нравится, и эту шею сунуть в петлю. Его можно судить хотя бы за «выжженную землю» при отступлении, за разрушенную и сожженную Варшаву, за истребление ее жителей, за подготовку к полному уничтожению Кракова. Гудериану можно было поставить в вину уничтоженные города и взорванные мосты, снесенные заводы и сожженные деревни, расстрелянных заложников и любое количество невинно убиенных.
Но на Нюрнбергском процессе Гудериан был… свидетелем. Жертвы нацизма — свидетели, и среди них — несчастный Гудериан. Тоже свидетель.
А вот Манштейн. Разгром Бельгии, Голландии, Франции и британской армии на континенте — дело его рук. Это он предложил план. Это он настоял лично перед Гитлером на том, чтобы другие варианты были отвергнуты, а его план осуществлен. Франция пала, а британская армия бросила все свое вооружение в Дюнкерке и унесла ноги с континента только по счастливому стечению обстоятельств. И не сидел Манштейн в кабинете, а вместе с Гудерианом и прочими претворял свой план в жизнь (точнее — в смерть), проявив изрядное злодейство. Повесить его! Но советские товарищи рассудили иначе: подумаешь, разгром Франции! Это не преступление. И французские судьи покорно поддакивали.
С 22 июня 1941 года Манштейн воевал в Прибалтике. Что там творилось, напоминать не буду. Но там происходили вещи, мягко говоря, жуткие. В прямом и непосредственном подчинении Манштейна была самая свирепая из всех дивизий СС — «Мертвая голова». За похождения этой дивизии Манштейна следовало на цепи тянуть в суд: он голова над «Мертвой головой». Советские обвинители могли (и должны были!) выписать Манштейну счет за Прибалтику. Но не выписали.
В 1942 году Манштейн воевал в Крыму. Там он учинил кровавую резню, сравнимую по масштабам с той, которую Пятаков, Бела Кун и Землячка в том же Крыму устроили по окончании Гражданской войны. За Крым Манштейну тоже можно было выставить счет… Были и другие с ним счеты. Но советские обвинители проявили удивительный гуманизм. За ту резню Сталин вывез всех крымских татар из Крыма, вместе с дряхлыми старухами, которые никого не резали, и грудными младенцами, появившимися на свет уже после тех событий. Однако Манштейна, который руководил резней или по крайней мере попустительствовал ей, почему-то в Казахстан не увезли.
Манштейн — военный преступник. Он был осужден… британским судом за преступления, совершенные в 1940 году во Франции: не за подготовку и планирование агрессивной войны, а за расстрел военнопленных. (Его, правда, пожалели и быстро выпустили.) А Советский Союз к Манштейну претензий не имел.
На Нюрнбергский процесс советская сторона вызывала удивительных свидетелей. Например: генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс. Это он, Паулюс, планировал агрессивную войну против Советского Союза. Именно его вариант нападения был принят и осуществлен. Вдобавок он еще и на советской территории воевал. И очень даже преуспел. За год проскочил воинские звания от генерал-лейтенанта до генерал-фельдмаршала. Во всей германской армии Паулюс прорвался на восток дальше всех — аж до Сталинграда. Там он стал первым за всю историю германским генерал-фельдмаршалом, попавшим в плен. Паулюс командовал 6-й армией с января 1942-го по январь 1943 года. Любые преступления солдат и офицеров 6-й армии можно было ставить в вину Паулюсу.
Вот бы кого в петельку!
Но наши компетентные органы решили: Паулюс — не преступник. Он — свидетель преступлений… Может быть, британские и американские судьи несговорчивыми были, не согласились Паулюса повесить?
Прежде всего они были сговорчивыми. Но если бы они и были несговорчивыми, то Паулюса можно было бы повесить и без Нюрнбергского процесса. Сталин имел выбор: пытками загнать Паулюса, объявив о естественной кончине, или судить его открытым или закрытым судом в Советском Союзе. А можно было бы его в железной клетке в Нюрнберг доставить не как свидетеля, а как обвиняемого в чудовищных преступлениях: вот он — главный планировщик и один из главных исполнителей… Не хотите Паулюса в Нюрнберге вешать? Черт с вами, он наш пленник, вернем в Лефортово и открутим голову и все остальное, что откручивается.
Но Паулюсу голову не открутили. Его даже не судили.
Так, может быть, вообще никого из германских стратегов после войны не судили?
Нет, судили. И казнили. В Нюрнберге были осуждены и повешены генерал-фельдмаршал В. Кейтель и генерал-полковник А. Йодль.
Их вина: они планировали агрессивную войну.
Тут самое время издать вопль удивления.
Мы помним, что в гитлеровской Германии штабы громоздились над штабами. Казалось бы, самые высокопоставленные штабы должны заниматься планированием войны против Советского Союза. Но нет. Так как война против Советского Союза представлялась простой, короткой и легкой, большие штабы и величайшие стратеги — Кейтель и Йодль — не утруждали себя. Они в такие мелочи не вникали. У них полет выше. Потому замысел войны против СССР разрабатывался не на уровне Главного командования Вермахта, а ниже — в Генеральном штабе сухопутных войск. «Барбаросса» вызревала не в ОКВ, а ниже — в ОКХ.
Указания о разработке директивы No 21 на проведение операции «Барбаросса» шли по следующей цепи:
— Верховный главнокомандующий Гитлер;
— главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич;
— начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер.
По приказу Гальдера предварительные расчеты проводил полковник фон Грейфенберг. Первые наброски — генерал-майор Маркс. Маркса сменил генерал-майор Фридрих Паулюс. С сентября 1940 года по январь 1942-го Паулюс был первым обер-квартирмейстером Генерального штаба сухопутных войск. В переводе на понятный нам язык — начальник оперативного управления, т.е. творец всех планов. Стрелки «Барбароссы» нарисованы его рукой. 5 декабря 1940 года соображения Паулюса были доложены Гитлеру. Докладчик — Гальдер. Доклад — в присутствии фон Браухича и генерал-майора Брандта.
Вот их-то и следовало вешать за подготовку агрессивной войны: Браухича, Гальдера, Маркса, Паулюса. И Грейфенберга с Брандтом — для полной компании.
По мере вызревания замысла круг посвященных расширялся: сначала к подготовке были привлечены командующие группами армий, затем — командующие армиями и танковыми группами, потом — командиры корпусов и дивизий… Все они включались в дело и тоже рисовали стрелки на картах. Вот в феврале 1941 года Паулюс в штабе 2-й танковой группы Гудериана отрабатывает на картах варианты действий. 28 февраля Паулюс докладывал Гальдеру, что Гудериан задачу понял, военная игра на картах показала, что план Паулюса, по мнению Гудериана, осуществим.
Потому и Гудериана следовало вешать в числе авторов плана, как и всех командующих группами армий, полевыми армиями и танковыми группами. Не мешало бы и командиров корпусов с командирами дивизий…
Почему же советские обвинители потребовали казнить Кейтеля и Йодля, если знали, что «Барбаросса» не их творение?
Чем же занимались Кейтель и Йодль?
Кейтель и Йодль — штабные крысы… На советской территории не воевали. И на других территориях — тоже. Они просидели всю войну в берлинских кабинетах и бункерах… Они занимались проблемами поистине стратегическими…
Кейтель и Йодль смотрели шире, дальше. Для них разгром Советского Союза
— дело решенное еще до того, как появились первые стрелочки на картах. Войну против Советского Союза они мысленно пропускали как проблему уже решенную и смотрели далеко вперед в стратегическую перспективу. Повседневным планированием, такими мелочами, такой рутиной, как разгром Красной Армии, пусть занимаются исполнители рангом пониже. Кейтель и Йодль руководили войной в мировом масштабе. Подозреваю — по глобусу. 17 февраля 1941 года Гитлер приказал генерал-полковнику А. Йодлю разработать план вторжения через Афганистан в Индию (ВИЖ. 1961. No 6. с. 88). Афганистан они мыслили взять наскоком и, не задерживаясь, пройти с триумфом через Индию. Уж очень им не терпелось вымыть сапоги в Индийском океане.
11 июня 1941 года Йодль под руководством Кейтеля завершил разработку знаменитой директивы No 32 о том, что делать после победоносного разгрома Красной Армии: осенью 1941 года нанести удары из Ливии через Египет — в Иран и далее в Индию; из Болгарии через Турцию — на Ближний Восток.
И вот советские обвинители требуют смерти Кейтеля и Йодля за то, что они хотели сапоги в океане вымыть. Вот это преступление! И американские, британские и французские судьи кивали головами: это чудовищно! Повесить Кейтеля и Йодля за намерения! И суд выносит смертные приговоры.
Кейтеля и Йодля, авторов фантастических, никогда не осуществленных планов покорения Афганистана, Ирана, Турции, Индии и Египта, повесили.
Итак, одних судят и вешают. Других не судят и не вешают. По каким же критериям происходил выбор?
Только не подумайте, что я противник этого дела. Вовсе нет. Я очень даже большой энтузиаст. Но у меня вопрос: почему составление фантастических прожектов — преступление, а разработка и осуществление планов разгрома всех армий Европы и захват всех европейских государств — не преступление? Ну черт с ними, со всеми Фракциями, Бельгиями, Голландиями и Грециями, — но почему за разработку и осуществление «Барбароссы» наши обвинители никого к ответу не требуют?
Кстати, Красная Армия и британская армия в августе 1941 года оккупировали Иран, а наши компетентные вездесущие органы еще и устроили там государственный переворот. Если оккупация Ирана — преступление, то надо было в Нюрнберге советских и британских генералов вешать: они Иран захватили, а Кейтель с Йодлем только замышляли.
И если разработка плана покорения Афганистана — преступление, то что прикажете делать с нашими доблестными покорителями Афганистана? У нас-то опыт афганский куда как шире и глубже, чем у Йодля и Кейтеля. И не два человека у нас этой проблемой занимались. И не только теоретически. У нас полководцев, терзавших Афганистан, целый табун. А имена какие: генерал-полковник Тухаринов, Маршал Советского Союза Ахромеев, генерал-полковник Кривошеев, Маршал Советского Союза Устинов, генерал армии Грачев, генерал-полковник Громов, генерал-лейтенант Лебедь, генерал армии Гареев, генерал-майор Руцкой. Их тоже вешать прикажете? Чем, скажите, они лучше Кейтеля и Йодля? Кейтель с Йодлем на землю Афганистана ни разу не вступили. А наши генералы и маршалы почти десять лет там проливали чужую кровь без причины, без повода, без толку и без пользы.
В Нюрнберге повесили не только Кейтеля и Йодля. Там же был осужден и повешен министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп.
А ведь это странно.
С 1934 года Риббентроп — специальный уполномоченный по вопросам РАЗОРУЖЕНИЯ. С 1936 года — посол в Великобритании. Британию он любил, был убежденным англофилом, сделал все для того, чтобы между Германией и Британией не было войны. С 1938 года Риббентроп — министр иностранных дел. Мюнхенские соглашения? Но их подписывали не министры, а главы правительств, в том числе — правительств Британии и Франции. За Мюнхен Даладье и Чемберлена надо вешать. Они под соглашением подписались, а подписи Риббентропа там нет. Далее Риббентроп прославился только одним: подписанием в присутствии Сталина Московского пакта Молотова — Риббентропа. Этот пакт был ключом к началу Второй мировой войны. За это преступление Риббентропа следовало повесить. Однако и Вячеслава Михайловича Молотова следовало бы на той же перекладине вздернуть. Ради равновесия. И товарища Сталина не мешало бы — между ними.
Что за суд такой: Риббентроп подписал пакт о начале Второй мировой войны — и вперед, на дощатый помост с люком, который вдруг обрывается под ногами, открывая путь в царство мертвых; Молотов подписал ту же бумагу, и вот он из-за кулис вместе с товарищем Сталиным руководит Нюрнбергским процессом.
Вторая мировая война началась разделом Польши. Карту раздела подписал и сам Сталин. Размер сталинской подписи — 58 сантиметров. Уж очень был рад наш великий вождь тому, что открывает Гитлеру путь в капкан.
Почему же Молотова со Сталиным не вешают за те же деяния, за которые повесили Риббентропа?
Подписав Московский пакт о начале Второй мировой войны, Риббентроп, по существу, отключил германскую дипломатическую машину. Дальше говорили пушки, а не германские дипломаты.
Риббентропа повесили. Но разве не было более достойных кандидатов? Риббентроп не имел прямого отношения ни к Бабьему Яру, ни к блокаде Ленинграда, ни к лагерям военнопленных, в своем подчинении он не имел дивизию СС «Мертвая голова».
Если кто-то виноват, мы бьем виновного, а не первого попавшегося. Неужели Сталин в Нюрнберге вешал просто так, без разбора?
Любое непонятное действие Сталина официальные историки Запада объясняют просто: все от глупости, что с дурака возьмешь?
Это объяснение и тут бы прошло: Паулюса, который войну против СССР планировал и сам в Советском Союзе воевал, Сталин-дурак не тронул, а Кейтеля с Йодлем, которые всю войну в берлинских кабинетах просидели за составлением плана фантастического похода на Индию, повесил. Дурак Сталин, да и только!
Но в данном случае объяснить случившееся сталинской глупостью не выйдет. В Нюрнберге советские судьи делали то, что им нравилось, но все же они были в меньшинстве. Советский обвинитель только один, а западных — трое: от США, Британии и Франции. Как же, господа великие юристы демократического Запада, получилось, что вешали не самых достойных? Вы-то куда смотрели?
Каждый советский человек слышал, что был какой-то там процесс в Нюрнберге, знал наши обвинения и помнил результат: кого надо, того повесили.
Так ли?
Вот тут меня и прижмут к стенке: так ты гитлеровцев защищаешь!
Нет, господа, я обвиняю сталинский режим в том, что он мало вешал гитлеровцев. А если и вешал, то почему-то не тех, кого следовало.
Интересно почему?
ГЛАВА 17
ЗАЧЕМ СТАЛИНУ БЕССАРАБИЯ?
Зашедший в тупик и полный страха Гитлер решился в июне 1941 года повернуть на восток и напасть на Советский Союз.
Б. Х. Лиддел Гарт. Стратегия непрямых действий. М.: ИЛ, 1957. с. 336.
Между Балтийским и Черным морями — непроходимые болота Полесья. Эти болота рассекают весь театр военных действий на два русла, на два стратегических направления. Противник, который идет на Россию с Запада, должен выбирать направление главного удара: севернее Полесья или южнее. Традиционно завоеватели с Запада шли севернее Полесья: Варшава — Брест — Минск — Смоленск — прямой путь на Москву. Перед стратегами Гитлера тоже стоял вопрос: главный удар севернее болот или южнее?
Стратеги Гитлера решили: главный удар — севернее, вспомогательный — южнее. В 1941 году у Гитлера было четыре танковые группы. Из них для действий севернее Полесья выделялись три, южнее — одна.
Советская разведка знала о сосредоточении германских войск, знала, что против Прибалтики и Белоруссии будут действовать три танковые группы, против Украины — только одна. Что надо было делать советскому командованию? Раз главный удар немцы готовят севернее болот, значит, и главные силы Красной Армии надо иметь там же — на Западном направлении.
Если бы даже советская разведка ничего не знала о планах Гитлера, то и тогда следовало держать главные силы на Западном направлении. Даже не самому умному ефрейтору ясно: через Белоруссию и Смоленск — прямой ход на Москву.
Группировка войск — это, образно говоря, положение шахматных фигур на доске. Генеральный штаб — мозг армии. Начальник Генерального штаба — это самый толковый и умный генерал во всей армии. Это он расставляет фигуры так, чтобы партию не проиграть. С февраля 1941 года Жуков — начальник Генерального штаба. И вот ситуация: 22 июня немцы нанесли главный удар севернее Полесья, разгромили советские армии в Белостокском выступе, теперь германские танковые группы могут рвануть на Смоленск и Москву… а у Жукова главные силы не тут, а южнее Полесья. Вопрос: где же хваленая гениальность Жукова? Наиболее угрожаемое направление — севернее болот, завоеватели с Запада всегда шли севернее, а Жуков главную группировку развернул южнее.
Последствия жуковской расстановки сил были катастрофическими. Для отражения удара на Москву пришлось дивизии, корпуса и армии под бомбежкой срочно грузить в эшелоны и гнать с Юго-Западного на Западное направление. Там, опять же под бомбежкой, эшелоны разгружать и с колес бросать в сражение. Получалось так: штаб 16-й армии прибыл из-под Шепетовки под Смоленск и разгружается, а батальон связи — неизвестно где. Без связи нет управления войсками. Целая армия — без управления. Вот это то, что надо называть обезглавленной армией. И виноват в этом не Сталин, очистивший армию от Седякиных и Алкснисов, а Жуков, который в мае и начале июня большую часть армий Второго стратегического эшелона двинул не в Белоруссию, а на Украину.
Это только один пример. А таких примеров — уйма. В 19-й армии, которую перебрасывали из района Черкасс под тот же Смоленск, та же картина: артиллерия разгружается тут, а снаряды в эшелонах еще не прибыли. Танкисты прибыли, а ремонтники едут. Штаб дивизии тут, а полки далеко отстали…
Вопрос: о чем же думал гениальный Жуков перед немецким вторжением? Почему самым сильным военным округом Советского Союза перед войной был и оставался не Западный, который стоял на самом опасном направлении, а Киевский?
Дело вот в чем. Если бы Жуков думал об обороне, то он, понятно, самую мощную группировку советских войск развернул бы на самом угрожаемом направлении — севернее Полесья. Но Жуков не думал об обороне и не планировал ее. «Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась…), а применительно совсем к другим способам действий». Это заявил заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал армии М. А. Гареев в центральном органе Министерства обороны СССР («Красная звезда». 27 июля 1991 г.).
Советское военное искусство и военное искусство всех времен и народов знает только два основных вида боевых действий: наступление и оборона (Краткий словарь оперативно-тактических и общевоенных слов. М.: Воениздат, 1958. с. 61). Все остальные способы боевых действий — только производные от двух главных. По своим целям операции могут быть только наступательными или оборонительными (Советская военная энциклопедия. Т. 6. с. 64). Можно придумать еще множество других названий операциям, но все они будут лишь вариациями наступательных или оборонительных действий. Так вот, советское командование перед германским вторжением разрабатывало какие-то операции. Есть множество свидетельств того, что Жуков, Ватутин, Василевский, все генералы и офицеры Генерального штаба накануне войны работали по 16-17 часов в сутки без выходных и праздников. Они что-то планировали.
Но это что-то, по заявлению генерала армии Гареева, не было обороной. Жуков оборонительную операцию не предусматривал и не планировал.
Вот вам задача на сообразительность. Что-то готовилось. Это что-то могло быть или обороной, или наступлением. Оборона отпадает.
А что остается?
Если мы готовим внезапный всесокрушающий удар по Германии и ее союзникам, то нам тоже приходится выбирать направление главного удара: севернее Полесья или южнее.
Если ударим севернее, то попадем в Восточную Пруссию, а она сильно укреплена и населена немцами, которые будут сопротивляться. На этом направлении мы идем вперед вдоль берега Балтийского моря, поэтому все реки и речушки мы вынуждены форсировать в их нижнем течении, почти у самого их устья. Среди этих рек — две мощные водные преграды: Висла и Одер. В своем среднем и особенно нижнем течении — это предельно трудные для форсирования реки.
Если же мы ударим южнее Полесья, то картина меняется. Мы попадаем в район Кракова. Тут живут поляки, которые после двух лет германской оккупации встретят нас цветами и помогут в нашем благородном деле. Тут, на равнинах Польши, нет сверхмощных современных укрепленных районов. Нам не надо тратить огромных усилий на форсирование рек. В верхнем своем течении они не являются серьезными преградами. Мы наносим удар южнее Полесья, идем вперед, и наш правый фланг защищен горами Чехословакии. Наступающим войскам надо будет беспокоиться об обеспечении только одного своего фланга, а другой прикрыт. Удар из района Львова на Краков рассекает гитлеровскую коалицию, отрубает от Германии всех ее восточных союзников: Словакию, Венгрию, Румынию и Болгарию.
Удар южнее Полесья — и это главное — отрезает Германию от ее единственного источника нефти в Румынии. Нанесение одного этого удара сразу приводит к победе Советского Союза во Второй мировой войне. Далее из района Кракова лучше всего повернуть на север. В этом случае наши войска пойдут к Балтийскому морю, отсекая всю германскую армию от Берлина и внутренних районов Германии. Мы пойдем по коридору, в котором нам никто не страшен: справа наши войска до самого моря прикрыты Одером, слева — Вислой. Контрудары противника тут невозможны. Замысел такой операции — картина дьявольской стратегической красоты.
Только не подумайте, что это я такую красивую операцию придумал. Вовсе нет. Еще в 1920 году Красная Армия шла в Западную Европу. По выражению Бухарина — «непосредственно к стенам Берлина и Парижа». И уже тогда Сталин понимал, что на Берлин надо идти не через Варшаву, а через Львов. Но доказать этого он не смог ни Троцкому, ни Тухачевскому, которые решили бить растопыренными пальцами — и севернее Полесья, и южнее. При этом Тухачевский, который действовал севернее болот, операцию бездарно провалил и тем сорвал операцию Юго-Западного фронта, который действовал южнее.
В 1941 году Сталин, как и 21 год назад, весьма четко понимал преимущества удара южнее Полесья. Поэтому самым мощным военным округом Советского Союза был не Западный, который находился на самом опасном направлении, а Киевский, с территории которого удобнее всего было нанести смертельный удар Германии. План такой операции был найден и впервые опубликован храбрым полковником советского Генерального штаба Даниловым Валерием Дмитриевичем. Проведение такой операции позволяло одновременно с ней нанести удар из Белостокского выступа, а также удары двух советских горных армий через Трансильванские Альпы и удар сверхмощной 9-й армии на Плоешти через Галацкий проход. Каждый из этих ударов сам по себе мог быть смертельным для Германии.
Наш Генеральный штаб и ведущие военные историки полностью со всем этим согласны. «Нанесение главного удара на краковском направлении во фланг основной группировке противника позволяло в самом начале войны отрезать Германию от балканских стран, лишить ее румынской нефти и разобщить союзников.
Нанесение же главного удара на смежных флангах Западного и Северо-Западного фронтов приводило к лобовому наступлению в сложных условиях местности против сильно укрепленных оборонительных позиций в Восточной Пруссии, где германская армия могла оказать более ожесточенное сопротивление.
И совсем другие условия, а следовательно, и соображения могли возникнуть, если бы стратегическим замыслом предусматривалось проведение в начале войны оборонительных операций по отражению агрессии. В этом случае, безусловно, было выгоднее основные усилия иметь в полосе Западного фронта. Но такой способ стратегических действий тогда не предполагался» (Генерал армии Гареев. Сборник «Мужество». 1991. с. 253).
Все слышали? Проведение оборонительных операций по отражению агрессии в начале войны не предполагалось. А предполагалась операция с целью отсечь Германию от основных источников нефти.
В сентябре 1939-го в результате «освободительного похода» Красной Армии в Польшу новая западная граница Советского Союза пролегла так, что в Белоруссии образовался так называемый Белостокский выступ — мощный клин, который, как нос «Титаника», врезался в территорию, оккупированную Германией. То же самое произошло и в районе Львова — получился могучий выступ советской территории. Белостокский и Львовский выступы — это как бы два советских полуострова в немецком море.
В мае-июне 1940 года Гитлер громил армии Британии, Бельгии, Голландии и Франции. Практически вся германская армия воевала на Западе. Там были все лучшие германские генералы, все до последнего германские танки, практически вся авиация и артиллерия. На границе с Советским Союзом оставались только десять предельно слабых германских пехотных дивизий без единого танка и практически без авиационного прикрытия.
В это время Жуков по приказу Сталина совершает новый «освободительный поход», присоединяет Бессарабию и Северную Буковину. За счет Северной Буковины Львовский выступ был расширен. Его принято называть Львовским, хотя после присоединения Северной Буковины его правильнее было бы называть Львовско-Черновицким.
Именно этот шаг Сталина напугал Гитлера. Именно с этого момента и началась разработка замысла разгрома Советского Союза. Исторической наукой установлено, и никто с этим не спорит: до советского «освобождения» Бессарабии и Северной Буковины никаких планов войны против Советского Союза у Гитлера не было.
Зачем же Сталину и Жукову потребовались эта самая Бессарабия и Северная Буковина? И если без них нам никак не прожить, то неужели нельзя было найти более подходящий момент для «освобождения»? Гитлер воюет против Франции и Британии, его тыл ничем не защищен, а Сталин с Жуковым в этот момент вознесли булатный нож над единственным для Гитлера источником нефти, над нефтяным сердцем Германии. Было от чего Гитлеру перепугаться.
Вот официальный советский ответ на вопрос, зачем нам Бессарабия и Северная Буковина. «С территории Бессарабии советская авиация могла держать под угрозой нефтяные промыслы Румынии, которая была главным поставщиком нефти для Германии. Северная Буковина нужна была потому, что через ее территорию проходила рокадная железная дорога стратегического значения от Одессы через Кишинев, Черновцы на Львов, имеющая европейскую колею и позволявшая использовать подвижной состав по железным дорогам Европы».
Это написал один из наших ведущих военных историков, блестящий знаток начального периода войны полковник А. С. Орлов в «Военно-историческом журнале» (1991. No 10. с. 17).
А вот что по этому же поводу говорил Гитлер за полвека до полковника Орлова: «Совершенно очевидно, что Советы намеревались направить развитие событий на Балканах в нужном для них направлении и тем самым превратить их в плацдарм, весьма удобный для нападения на нас и остальные страны Европы. И, делая все для достижения этой цели, они одновременно изъявляли готовность заключить торговые договоры на самых, казалось бы, выгодных для нас условиях, чтобы, как только приготовления к нанесению решающего удара будут закончены, отрезать нас от нефтяных источников. Летом 1941 года они намеревались нанести сокрушительное поражение Румынии, ибо это была единственная страна, кроме России, которая поставляла нам нефть» (Застольные разговоры Гитлера. Запись 27 июля 1942 г.).
Сопоставим слова Орлова и Гитлера: один к одному. Восстановим хронологию: Гитлер воюет на Западе, планов нападения на Советский Союз не вынашивает. В это время Красная Армия захватывает Бессарабию, чтобы «держать под угрозой нефтяные промыслы Румынии». Гитлеру это не нравится, и он приказывает начать разработку планов разгрома Советского Союза, чтобы не попасть под советский удар.
Гитлер и Орлов приводят те же аргументы и даже говорят тем же языком. Слова Гитлера и Орлова никогда никем не были опровергнуты. Министерство обороны России и Генеральный штаб не уличили ни Гитлера, ни Орлова в искажении фактов.
Одно из двух:
Читать бесплатно другие книги:
