Последняя республика Суворов Виктор

Коммунисты не признавали Отечества и Отечественной войны, как и самой России. На месте символа России в центре Москвы был отгорожен участок под лагпункт и вырыт котлован.

И вот вогнали в грунт тысячи тонн нержавеющей стали (сталь марки ДС), залили десятки тысяч тонн цементного раствора (цемент марки ДС) и потянули в небеса стальной каркас…

И построили цементный завод, который давал лучший в мире голубой цемент, и пустили в Магнитогорске прокатный стан, который гнал стальные конструкции, изготовленные с особой точностью, с особым старанием. На возведение одного только каркаса требовалось триста тысяч тонн самой лучшей стали. Из этой стали можно было бы построить десять тысяч танков Т-34 и вооружить ими десять танковых армий. И пустили в дело комбинат, который начал обработку древесины особым способом, чтобы не горела в огне, чтобы прочностью металлу не уступала. И еще один комбинат, который из этой древесины стал выпускать «вечную» мебель для ДС. И еще комбинат: изготовление мраморных плит для облицовки внутренних помещений. Их много надо. И еще комбинат — гранитные блоки и плиты для внешней облицовки. А в Киргизии в заповедных лесах зазвенели топоры, запели пилы — зеки вековые ореховые деревья валят. Со всего Союза пошли эшелоны в Москву: кедр, мореный дуб, бук, карельская береза, корневища орехового дерева — на отделку салонов! А на Урале зеки малахит шлифуют. А у днепровских порогов рубят гранитные глыбы…

А в Москву со всей страны собраны лучшие умельцы: кружевницы и золотошвейки, чеканщики по бронзе и серебру, резчики по дубу и мрамору, мастера коврового дела, стеклодувы, хрустальных дел мастера…

3

4 июля 1941 года все работы на строительстве ДС были прекращены. Вскоре строительная техника была переброшена на возведение оборонительных сооружений. На те же нужды пустили сотни тысяч тонн уже заготовленных материалов: цемент — на строительство дотов, сталь всегда на войне требуется, спецдревесину — на производство истребителей ЛаГГ-3. Каркас ДС вскоре срезали. Ломать — не строить.

В октябре 1941 года тысячи строителей ДС собрали в дивизии народного ополчения и бросили под танки. Лучшие мастера России: монтажники и сварщики, стеклодувы и чеканщики, краснодеревщики и шлифовальщики мрамора — все, все, все легли в белоснежных полях под Москвой.

После войны несколько раз брались ДС возводить заново, да все бросали. В 1956 году на XX съезде партии Хрущев разоблачал Сталина: «Несмотря на принятое тридцать лет тому назад решение построить Дворец Советов как памятник Владимиру Ильичу, этот дворец не был построен, его строительство все время откладывалось, и о проекте постепенно стали забывать». Зал ответил воплями возмущения.

Казалось бы, если вспомнили о Дворце, если Сталина клеймите за то, что не построил, ну так и возведите сами. В чем проблема? Фундамент остался… К слову, фундамент — совершенно уникальный, плавающий, фундамент в форме огромной чаши, которая может стоять на любом грунте, точнее, плыть в любом грунте, как тарелка в корыте. И никакие землетрясения тому фундаменту не страшны, как не страшны плавающей тарелке легкие сотрясения воды, в которой она плывет. И если Сталин не построил ДС, то вот он, уникальный фундамент, берите и стройте!

Но не стал Хрущев строить ДС. И будущим поколениям не оставил возможности ДС построить — приказал Хрущев тарелку фундамента залить водой, а вокруг построить раздевалки. И получился самый большой в мире открытый плавательный бассейн. Это очень хорошая идея — открытый плавательный бассейн. Но зимой-то он замерзнет?

У нас не замерзнет.

Решили греть бассейн. И грели.

Сколько надо энергии для того, чтобы в московском феврале прогревать самый большой в мире открытый плавательный бассейн? Сколько надо энергии, чтобы и ночами вода в нем не остывала?

Откровенно говоря, я не знаю, сколько надо было энергии. И никто не знал. Кто у нас за что отвечал? Кто у нас копеечку народную считал?

Любой капиталист на таком бизнесе в трубу вылетел бы. Потому в капитализме дураки долго в бизнесе не держатся: принял одно глупое решение — вылетай. А социализм тем хорош, что позволяет любые решения принимать, какие вздумается. В капитализме свои денежки вкладываешь. А в социализме — общие. Народные. Ничьи.

Кстати о народных денежках. В Киеве на стадионе в самом центре города когда-то давно трамплин лыжный возвели. Сооружение — на уровне мировых стандартов. Только ради экономии так трамплин развернули, что лыжник может приземляться только на трибуны зрителей, на скамейки. Больше некуда там приземляться. Потому десятилетиями трамплин над городом горделиво возвышался, а желающих прыгать так и не нашлось. А в Варшаве — гигантский брошенный стадион, такой большой, что всех жителей польской столицы можно усадить, а места все равно останется еще много-много… Так на том стадионе сейчас русская барахолка. Наши соотечественники продают ордена Славы и Отечественной войны, медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». Хорошая барахолка. Богатая.

Ну это к слову о народной власти. Не будем отвлекаться от темы, от самого большого в мире открытого плавательного бассейна. Бредешь, бывало, по белокаменной, снегом скрипишь, а бассейн парит, словно Везувий над Неаполем. Быстро выяснилось, что излишняя влага, испаряемая этим чудищем, портит картины музея на Волхонке и жизнь соседних кварталов, избыточная неестественная влажность поражает коррозией электрические провода и ограды, трубы и крыши… Словом, хрущевская затея использовать фундамент ДС не по прямому назначению себя не оправдала.

И вот загадка историкам: почему же фундамент не использовали по прямому назначению? Почему ДС так и не был построен?

4

Нам говорят, что грунт там мягкий. Это действительно так. Но технологи предшествующего века умудрились на том грунте поставить Храм Христа Спасителя. И ничего, стоял. И грандиозные храмы в Питере — не на гранитных скалах. Римский Колизей на болоте выстроен, стоит, тысячелетия отсчитывает, и еще ему стоять много тысячелетий, если не найдется новый умник и не завершит разрушение.

В Лондоне собор Святого Петра — на болоте, как, впрочем, и весь Лондон. Понятно, ДС — уникальное сооружение, самое большое в мире, но ведь и строительная техника со времен строительства Колизея вперед шагнула. И вовсе не зря я про чашу рассказывал. Планировщики сталинские тоже понятие имели в строительном деле.

Объяснение про мягкий грунт выдумано задним числом. Если бы строители однажды сказали: мягкий грунт, строить нельзя, и строительство прекратили, то мы бы сейчас это обстоятельство могли бы считать причиной. Но у строителей ни в 1940, ни в 1941 году сомнений не возникло, ДС строился ударным темпом. Можно ли считать причиной остановки строительства то обстоятельство, о котором сами строители ни разу не вспомнили?

И если причиной грунт, почему не двинуть строительство в другое место? Долго ли? Строили Куйбышевскую ГЭС в одном месте, потом выбрали другое. МГУ хотели над откосом поставить. Рассчитали — сползет в Москву-реку. Над откосом — эффектнее, но отодвинули дальше. И ДС могли передвинуть куда угодно. Хоть на Воробьевы горы вместо МГУ, хоть в Останкино, там грунт подходящий — пятисотметровую махину в небо ввинтили на пятачке, на детской ладошке. Можно было вообще из Москвы такое сооружение вынести. Долго ли? Я вовсе не зря про варшавский стадион вспоминал, про киевский трамплин и дымящий Везувий — страна у нас богатая, деньги не считаны, с деньгами народными в социализме проблем не бывает. Кто их когда считал? Да и зачем?

Мое мнение: остановка строительства вызвана не техническими и не экономическими причинами.

А может быть, у товарища Сталина вкус изменился?

Нет, вкус не менялся. После войны по сталинскому приказу было построено в Москве самое большое в мире университетское здание. Понятно, МГУ не сравниться с ДС. Сравнивать МГУ с ДС — это сравнивать котенка с тигром. Просто подчеркиваю, любовь Сталина к монументальным зданиям осталась навсегда. Будь у него больше времени, он бы всю Москву перестроил на манер МГУ и МИДа. И не только Москву. По всей стране торжественным маршем шагал этот стиль и плескал за пределы — от Пекина до Варшавы.

Сейчас не утихают споры о причинах прекращения строительства ДС.

А причина на поверхности. Причина та же самая, по которой Сталин отказался принимать «парад победы» и носить ордена, которыми его наградили в 1945 году.

Чтобы понять причину, надо просто вспомнить назначение ДС, надо вспомнить, для какой цели его собирались строить.

5

«Пятьдесят лет назад в столице гитлеровской Германии — Берлине специальные строительные отряды вдруг начали сносить кварталы старой городской застройки. Началась грандиозная акция по реконструкции Берлина… Возникает вопрос: столицей какой империи, вернее, какой имперской территории должен был стать новый Берлин? Ответ не вызывает сомнений. Имелась в виду территория новой Германии после победы в „молниеносной войне“, которая принесла бы рейху господство над всем миром. В программе монументальной идеологической пропаганды фашизма существовал еще один план — „Большого кольца Славы“. По окружности новой границы Германии (с запада на восток — от Атлантического океана до Урала и с севера на юг — от Норвегии до Северной Африки) должны были одновременно сооружаться огромные имперские монументы в виде обелисков, мавзолеев, башен, курганов, замков на видимом расстоянии друг от друга… Из истории известно, что подобные идеологические акции, требующие огромных затрат и усилий архитекторов и художников, были характерны для тоталитарных государственных систем с антидемократическим режимом и агрессивным курсом внешней политики. Вспомним размеры пирамид… В 30-е годы нашего века искусство рейха, естественно, не могло не иметь каких-то перекличек с официальным искусством других тоталитарных систем. Законы времени сказывались неумолимо. В таких странах, как Италия, Греция, Испания, Польша и даже Франция, возникли прямые рецидивы этого искусства».

Эта пространная цитата — из любимого мной «Военно-исторического журнала» (1989. N 7. С. 95-96).

Ни автор статьи, ни редактор не заметили противоречия: на одной строке написано, что Гитлер стремился установить мировое господство, а прямо на следующей — Гитлер намеревался завершить экспансию на Урале и в Северной Африке и новые границы отметить монументами. Мировое господство? Если Гитлер будет владеть всем миром, зачем ему границы? Учитывая размах и стоимость, можно предположить, что это были в представлении Гитлера окончательные границы рейха.

Все остальное в этой статье воспринимается как 16-я страница «Литературки» — обхохочешься.

Правда, первый раз статью я читал без смеха. Автор говорит, что гитлеровская Германия — рассадник отвратительного идеологического монументализма, что в других тоталитарных странах: во Франции, Греции, Польше — возникли рецидивы гитлеровской монументальной архитектуры. И я все ждал, что автор вот-вот вспомнит еще одну страну…

Согласимся с «Военно-историческим журналом»: были ужасные режимы во Франции, Польше, Греции. Согласимся, архитектура этих стран отражала агрессивные устремления. Согласимся, Греция в 20-м веке была агрессором из агрессоров. Но ведь были и кроме них страны не с самым мягким режимом, с определенными геополитическими амбициями и архитектурой, отражавшей сии амбиции…

Я все думал, что, начав разговор о реконструкции Берлина, автор вспомнит и грандиозную реконструкцию еще какой-нибудь столицы. Мне почему-то казалось, что, задав вопрос, «столицей какой империи?..», следовало и другие вопросы задать.

Согласен, монументальное строительство в Берлине — свидетельство захватнических планов: грядущей империи требовалась соответствующая столица.

Но есть мнение: не лучше ль на себя, кума, оборотиться?

6

30 декабря 1922 года был образован Союз Советских Социалистических Республик. В этом названии нет никаких национальных или географических ограничений. По замыслу основателей это образование должно было распространиться на весь мир. Гербом СССР стал земной шар с наложенными на него символами коммунизма. Именно в день образования СССР выступил Сергей Киров и предложил построить Дворец СССР. Товарищ Киров объяснил символику: «Это здание должно явиться эмблемой грядущего могущества, торжества коммунизма не только у нас, но и там, на Западе». И уточнил: дворец нужно строить для того, чтобы в нем принять в состав Советского Союза ПОСЛЕДНЮЮ РЕСПУБЛИКУ.

Тогда никто не предсказывал, какая именно будет последней: Аргентинская Советская Социалистическая Республика или Уругвайская, но твердо знали — однажды мы ее примем в братскую семью. Для такого случая и было решено построить ДС.

Через тринадцать месяцев умер Ленин. Над гробом товарища Ленина товарищ Сталин произнес клятву: «…Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам укреплять и расширять Союз республик. Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою заповедь…» Именно эти слова гигантскими буквами было решено вырубить на стенах главного зала. Сам ДС был как бы памятником Ленину. Но это только на первый взгляд. Замысел был несколько иной: Маркс и Энгельс — теоретики-основоположники, им по памятнику у основания Памятники гигантские, но в сравнении со стометровым Лениным — крошечные. А Ленин — практик, Ленин начал теорию претворять в жизнь, он установил счастливую жизнь на одной шестой суши, Ленину за это — соответствующих размеров статуя.

Но главное в ДС — вовсе не Маркс, не Энгельс и даже не Ленин, а — сталинская клятва. Сам монумент символизировал окончательную победу коммунизма на земле и должен был быть зримым выражением выполненной клятвы.

Когда один монарх ставил памятник предшественнику, он возвышал прежде всего сам себя, он украшал свою столицу, он демонстрировал подданным и супостатам свою мощь и свое богатство…

Образ Сталина не присутствовал зримо в статуях и барельефах, но этот храм должен был стать его храмом: Сталин — вершитель Величайшего Дела во всей мировой истории. Товарищ Сталин обещал расширять Союз — вот его клятва на стене, — товарищ Сталин с честью свою клятву выполнил!

Таков был замысел…

Интересно, что один из проектов ДС, представленных на конкурс, имел, если смотреть на здание сверху, очертания границ Советского Союза, какими они были на момент конкурса. Авторов этого проекта весело освистали — они не поняли ни сути задания, ни назначения ДС, ни содержания исторического момента: мы же будем расширяться! Наши границы — весь мир.

На вопрос, почему ДС не был построен, ответить просто: потому, что Сталин не выполнил свою клятву. Потому, что Сталин развязал Вторую мировую войну, но завершил ее практически в тех же границах, в которых ее начал. Он знал, что длительное сосуществование с нормальным обществом невозможно, а победить его не сумел. Результаты Второй мировой войны означали конец коммунизма. Это было историческим поражением. Дальше мог наступить только развал. Рано или поздно. И «победа» в войне означала разгром коммунизма в мировом масштабе.

Последнюю республику не пришлось принимать в состав СССР, потому дворец для этого торжественного акта не потребовался.

x x x

Разница между нами и фашистами заключалась в том, что решение возвести ДС и перестроить Москву как столицу Всемирной Советской Социалистической Республики было принято до того, как Адольф Гитлер обмакнул перо в чернила и написал первую строку своей книги. И еще: Сталин не планировал на своих будущих границах возводить монументы и замки. Будущая Всемирная Советская Социалистическая Республика не должна была иметь никаких границ.

Она замышлялась безграничной.

ГЛАВА 6

НАМ ИСТОРИЯ ОТПУСТИЛА МАЛО ВРЕМЕНИ…

Уже один факт заключения союза между Германией и Россией означал бы неизбежность будущей войны, исход которой заранее предрешен. Такая война могла бы означать только конец Германии.

Адольф Гитлер. «Майн кампф», глава XIV
1

Любое преступление Сталина во внешней политике, любую мерзость нам объясняли коротко и просто: история нам отпустила слишком мало времени! Надо было выиграть время!

На первый взгляд складно получается: если Советский Союз в июне 1941 года к войне был не готов, то в августе 1939-го — и подавно, потому товарищ Сталин был вынужден дать приказ товарищу Молотову подписать пакт…

И печатает «Военно-исторический журнал» (1990. N 2) статьи под огромными красными заголовками: «Был ли выбор?». Уже из названия следует: не было выбора — Молотов должен был подписать пакт о начале Второй мировой войны, ибо мы были к ней не готовы и надо было оттянуть ее начало… Логика удивительная, но другой наши маршалы-генералы не признают. И выступает Маршал Советского Союза С.Ф.Ахромеев в том же журнале (1991. N4) с огромной статьей. Он идет дальше: пакт Молотова — Риббентропа, развязавший войну, — это не просто вынужденный ход Советского Союза, который позволил выиграть время, но это проявление высшей гуманности и нравственности, каждый, кто имеет наглость усомниться в правильности сталинских действий, тот — аморальный тип: «Договор от 23 августа 1939 года оттянул срок начала войны для СССР почти на два года… При отсутствии такого договора Советский Союз оказался бы вовлеченным в войну в 1939 году в условиях еще более невыгодных, чем в 1941 году… Потому аморально звучат…»

Маршал не одинок. Песня о том, что товарищ Сталин выигрывал время, звенит пятьдесят лет. Мы еще вернемся к вопросу об авторе этой песни. Всяк ее на свой лад поет. Генерал армии А.М.Майоров: «Советский Союз получил почти два года для подготовки к отражению агрессии» (ВИЖ. 1989. N 5. С. 36).

А писатель Иван Фотиевич Стаднюк писал об этом («Правда». 22 июня 1993 г.) с восклицательными знаками: вот, мол, отмочили какой-то там еще один дипломатический трюк и выиграли еще драгоценный месяц!

Если верить «Правде», то Сталин считал германское нападение неизбежным и всяческими маневрами старался его оттянуть: вот выиграли драгоценный месяц, вот еще неделю…

Но не представляет труда развенчать легенды о том, что история нам мало времени отпустила, что товарищ Сталин время выигрывал. Для этого следует только вспомнить, чем Ленин отличался от Гитлера.

2

Германская коммунистическая партия была серьезной политической силой. Но силу свою черпала отнюдь не на судостроительных верфях Гамбурга, не в рабочих, кварталах Берлина, не на сталелитейных заводах Рура. Главные источники силы германских коммунистов находились вовсе не в Германии, а в коммунистической России.

Пока еще идеолог национал-социализма Альфред Розенберг не взялся за перо, чтобы написать книги О неполноценности славян, советские коммунисты уже истребляли этих самых славян миллионами. И уже на бесчисленных лесоповальных лагпунктах отсчитывали бригадиры кубики. И шли миллионы кубиков на экспорт, экспорт давал валюту, валютой питался Военно-промышленный комплекс и Коминтерн — штаб Мировой революции. Самой прожорливой секцией Коминтерна была коммунистическая партия Германии, если, конечно, не считать нашу родную ВКП(б).

Архивы открыты, и каждый любопытствующий может убедиться: источник силы коммунистической партии Германии таился именно на сибирском лесоповале. И на золотодобыче. Несокрушимая экономическая мощь наших концлагерей — вот гранитный фундамент германского коммунизма. Да от Романовых золотые запасы остались. А еще продавали советские товарищи национальное достояние страны, в том числе — церковные ценности и творения великих мастеров Возрождения. Много на этом выручали. Самим хватало и братским партиям перепадало. Ну и — коллективизация. У нашего крестьянина хлеб брали даром и гнали на экспорт. Выручкой питалась партия большевиков и ее младшие сестры во всем мире. А еще на черноморских берегах товарищи советские обратили в свою собственность все, что там было, от царских дворцов до ботанических садов и охотничьих угодий. Коммунисты всего мира слетались туда на дармовые хлеба восстанавливать пошатнувшееся здоровье. И не надо далеко ходить за доказательствами, надо просто прочитать книгу Николая Островского «Как закалялась сталь». Вот так она и закалялась. И именно там, на привольных крымских курортах.

У нас было чем привлечь на свою сторону. Дармоеды всех стран соединялись у наших кормушек, они знали: если записаться в коммунисты, то за свое светлое будущее можно не беспокоиться — Москва оплатит любые расходы, Москва накормит, обильно напоит, а курорты в Крыму — бесплатные. Поток любителей рабочего класса не иссякал.

Ряды коммунистических партий всех стран комплектовались только из числа дураков и преступников. И коммунистическая партия Германии не была исключением.

Я за свои слова отвечаю. В двадцатых годах в Германии не было концлагерей, а в Советском Союзе — были. И вот всех мастей Пики и Ульбрихты боролись за свержение законной, выбранной народом власти в Германии с намерением построить коммунистическую Германию по образу и подобию Советского Союза, вернее — включить Германскую Советскую Социалистическую Республику в нерушимый союз со всеми вытекающими для Германии последствиями: красным террором, массовым истреблением людей, концлагерями, коллективизацией и прочими прелестями. Если главарь германских коммунистов Эрнст Тельман был марксистом и готовился уничтожать классы в Германии, т.е. готовил народу Германии массовые расстрелы, значит, он был преступником. А если он верил, что ликвидировать классы можно без массовых расстрелов, значит, он был дураком.

В начале тридцатых годов богатейшие сельскохозяйственные районы нашей страны, да и всей планеты — Украина, Дон, Кубань, Поволжье, — при рекордном урожае почему-то были охвачены чудовищным голодом. Люди ели собак, кошек, перешли на крыс, мышей, лягушек. Некто Михаил Шолохов написал ужасно смешную книгу «Поднятая целина» об этих веселых временах и о том, как раздольно жилось под этой самой коллективизацией. Книга юмором искрилась и переливалась. Самая смешная сцена — дед Щукарь варит суп с лягушками. Обхохочешься. И ржали товарищи коминтерновцы, Шолохова по плечику хлопали, среди них находились даже такие, кто не брезговал Шолохову руку подать, даже и в гости к нему заезжали, за один стол с ним садились: в доме товарища Шолохова икорочку потребляли не лягушачью.

И вот вопрос: как могли вожди мирового пролетариата, всякие Дюкло и Тельманы, жить в этой стране и НЕ ЗНАТЬ о голоде? Как могли не знать о гибели миллионов? Как могли не знать о существовании концлагерей? Как могли не видеть детей-скелетов?

Не боюсь вывод повторить: если они и вправду не ведали, куда свои народы и страны привести хотят, то были они идиотами. А если ведали?

3

Нам описывают Германию двадцатых годов, пораженную безработицей, инфляцией и кризисом, но в Германии в те времена почему-то не писали смешных романов про суп с лягушками… И вот товарищ Тельман сотоварищи борется за установление советских порядков в Германии. За что же боролись немецкие коммунисты? За суп с лягушками?

Иногда все эти Тельманы, предварительно прогревшись на крымских пляжах, посещали свою родную Германию, а там — книга С.П.Мельгунова «Красный террор в России». И еще много-много книг, в том числе и о красных концлагерях, о голоде, о зверствах «народной власти». Неужто не интересовался товарищ Тельман?

И вот я считаю, что коммунисты (т.е. дураки и преступники) не могли легальным путем прийти к власти ни в Германии, ни в одной нормальной стране просто потому, что ни в одной стране мира дураки и преступники не составляют большинства и достаточной поддержкой не пользуются. Потому партии Тельмана приход к власти законным путем не угрожал. Потому товарищ Тельман демократию недолюбливал и против нее боролся. Как и его предшественники и соратники: товарищи Ленин, Троцкий, Сталин. Коммунистическая партия Германии представляла собой силу, но только до тех пор, пока советский «Экспортлес» регулярно отламывал часть своих доходов в партийную кассу германских товарищей. Без этого партия германского пролетариата была пустышкой, равно как в 1917 году партия Ленина без германского золота.

4

Сталин знал: можно истратить на содержание братских коммунистических партий сколько угодно миллионов долларов, марок, франков и фунтов, сколько угодно тонн золота, но ни в одной стране ни одна коммунистическая партия никогда законным путем власть не возьмет. «Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны». Это сказал товарищ Сталин 19 августа 1939 года в совершенно секретной речи, которая оставалась таковой до 1994 года. Это было сказано в тот самый момент, когда Сталин открыл шлюзы Второй мировой войны.

Сталин знал, что коммунисты придут к власти только в результате войны, потому Сталин готовил войну и готовил коммунистов.

Еще в двадцатых годах в Москве была создана особая школа Коминтерна. А еще — школа имени Ленина. В этих школах готовили агентуру для подрыва существующей власти во всех странах мира, до Аргентины и Бразилии включительно, и вождей пролетариата для всех стран мира. Уже в двадцатых годах ковал Коминтерн командные кадры, которые должны были возглавить парламенты и правительства новых советских республик, до самой последней республики включительно.

Вот пример — Эрих Мильке, дважды герой ГДР, член Политбюро, генерал армии, министр государственной безопасности ГДР. А откуда он? Из школы Коминтерна. Эриха Мильке германская полиция ловила еще до прихода Гитлера к власти. «Красная звезда» (27 декабря 1987 г.): «Летом 1931 года положение Мильке стало небезопасным, возникла угроза ареста». «Красная звезда» не вдается в подробности, и мы гадать не будем о том, чем товарищ Мильке досадил властям, но вспомним, что Германия 1931 года была страной в высшей степени свободной, с мощными проблесками нестабильности и даже анархии. Просто так, за коммунистическую пропаганду, не сажали. Что-то сотворил товарищ Мильке вполне серьезное. «Красная звезда» вскользь и про заочный смертный приговор помянула, хотя при Гитлере Эрих Мильке в Германии не появлялся.

Для таких товарищей, как Мильке, двери столицы мирового пролетариата были распахнуты настежь. Мильке спасается от преследования в Советском Союзе, попадает в школу Коминтерна, затем — в школу имени Ленина. Чему в этих школах его учили, я не знаю, но в 1939 — 1940 годах Эрих Мильке — на нелегальной работе в Бельгии. Далее в этом жизнеописании — неясный пробел, а с 1945 года Эрих Мильке строит счастливую жизнь в рядах сотрудников соответствующих органов Восточной Германии. За 12 лет он поднимается до поста министра государственной безопасности, на котором и остается более тридцати лет.

Ах, эти школы Коминтерна, какая закваска!

Нам, конечно, говорят красивые слова про доблестного антифашиста. Может быть, Мильке и был антифашистом, но для того, чтобы бороться против фашистских концлагерей, вовсе не обязательно бежать в 1931 году из Германии, в которой концлагерей еще нет, в Союз Советских Социалистических Республик, где они процветали. Не знаю, была ли моя милая родина родиной слонов, но родиной концлагерей для своих собственных граждан была. В этом вопросе первенства у нас не отнять. Кстати сказать, германские коммунисты не могли быть противниками концлагерей — после разгрома фашизма коммунисты использовали гитлеровские концлагеря, причем по прямому назначению. Антифашист товарищ Мильке не мог не иметь к этому делу персонального отношения. Товарищ Мильке и другие товарищи боролись не против концлагерей, а только за то, чтобы концлагеря существовали не под красным фашистским флагом, а под красным коммунистическим. Они боролись за то, чтобы в этих концлагерях быть начальниками.

Судьба Эриха Мильке — один только пример того, что немецкие коммунисты считали своей родиной отнюдь не Германию, по Советский Союз, служили ему и ему повиновались. Так «Красная звезда» и сообщает: «Страну Ленина он называет своей второй родиной».

Еще пример. На этот раз не о безвестном в предвоенные годы Эрихе Мильке, а о самом известном немецком коммунисте, о самом главном. Главарь германских коммунистов Эрнст Тельман проводил много времени в Советском Союзе, ходил в советской военной форме: «На трибуне появился товарищ Тельман в красноармейской шинели и в шлеме с красной звездой» («Красная армия». 9 декабря 1926 г.).

Очень это интересно: Советский Союз объявил целью своего существования уничтожение законных правительств во всем мире, в том числе (и прежде всего) — в Германии, а глава одной из германских политических партий ходит в военной форме противника.

Красная армия никогда не скрывала своего главного и единственного предназначения: «Большевистскую миссию Красная Армия будет считать выполненной, когда мы будем владеть земным шаром». Это изрек начальник Политуправления РККА армейский комиссар первого ранга товарищ Ян Гамарник на активе Наркомата обороны 15 марта 1937 года. И когда нам говорят, что история отпустила коммунистам мало времени, возразим — слишком много отпустила. Если бы готовилась страна к отражению агрессии, то времени бы хватило, просто под руководством товарища Сталина страна готовилась к выполнению других задач. И эти задачи с самого первого дня существования коммунистической диктатуры открыто повторялись на всех уровнях и чаще всего — в Коминтерне, где заседали всяческие Бела Куны, пламенные Долоресы и Тельманы, обутые в советские генеральские сапоги.

Удивительно, но в то же самое время, когда товарищ Тельман заседал в Москве, совсем рядом в секретной танковой школе под Казанью товарищ Сталин готовил будущих германских танковых командиров. В какой же они форме ходили? Не в своей же германской! Конечно, нет. Они тоже ходили в нашей родной красноармейской форме, точно как товарищ Тельман, только без красных звезд (ВИЖ. 1993. N7. С. 42).

До чего же ты темна, мать-история!

Мысль повторяю: Вильгельмы Пики, Отто Гротеволи, Ульбрихты и Тельманы были своими ребятами, прикормленными и послушными. Они счастливо жили в стране концлагерей, они блудили на крымских курортах и знать не желали, что Украина ест кору с деревьев, а донские казаки — лягушачью похлебку, в то время как хлеб Украины, ее сало и горилка идут на прокорм мирового коммунистического движения. Товарищей коминтерновцев готовили быть министрами государственной безопасности во вновь присоединенных братских республиках и одновременно с ними готовили германских танкистов, которым было суждено Европу сокрушить… На первый взгляд — парадокс, на второй — стальная логика.

5

А теперь мы вернемся к Ленину и Гитлеру. Разница между ними в том, что Гитлер, особенно после ноября 1923 года, считал возможным приход к власти только законным путем, только через выборы. А у Ленина никаких тормозов и ограничителей не было. Ленин был готов к захвату власти любыми путями, прежде всего — незаконными. Вот потому перед товарищем Лениным препятствий не возникало, а перед Гитлером — возникли.

Препятствие заключалось в том, что нужно было иметь абсолютное большинство голосов на выборах. А его не было.

В июле 1932 года гитлеровцы собрали 13,7 миллиона голосов, но до абсолютного большинства все равно не дотянули. Это был пик, после которого началось падение. За четыре месяца Гитлер потерял почти два миллиона голосов. Падение продолжалось, скорость падения нарастала. Вот расклад политических сил в Германии на конец 1932 года: гитлеровцы — 11,8 миллиона голосов, социал-демократы — 8,1 миллиона, коммунисты — 5,8 миллиона.

К слову сказать, нас учили, что гитлеровцы — лавочники, социал-демократы — партия мелкой буржуазии, коммунисты — партия рабочего класса. Но если верить результатам многочисленных выборов в начале тридцатых годов, то мелких лавочников и мелких капиталистов в Германии было втрое больше, чем пролетариев. Другими словами, все построения Маркса уже тогда были опрокинуты жизнью и именно в индустриальной Германии. И если в пролетарской индустриальной Германии за Гитлера голосовало в 2-3 раза больше людей, чем за Тельмана, то кто же в этом случае был выразителем интересов большинства трудящихся?

Еще нас учили партию Гитлера называть не социалистической, а социалистской, мол, у нас настоящий социализм, а у Гитлера тоже социализм, но не до самого конца правильный. Тут нужно отметить, что Гитлер имел точку зрения прямо противоположную: только у него настоящий социализм, а социализм ленинского типа — искажение, отступление, извращение. Предлагаю потому партию Гитлера называть так, как ее называл сам Гитлер и его сторонники: Национал-социалистическая германская рабочая партия (немецкое сокращение — НСДАП). И давайте не будем спорить о том, что есть истинный социализм, а что — искажение: пока они не у власти, всякий социализм правильный.

Итак, Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера попала в беду. В кризис. На первый взгляд Гитлер — победитель. Казалось бы, Гитлер — самый популярный политик Германии — бери власть. Так нет же. Абсолютного большинства у него нет, и потому взять власть он не может. Простое большинство без решающего перевеса — не победа, а глубочайший кризис. Общее количество голосов у социал-демократов и коммунистов все равно большее.

Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера попала еще и в тяжелейший финансовый кризис. У рабочего класса Германии просто не было больше денег поддерживать свою партию. Партия чисто социалистическая, чисто рабочая, чисто пролетарская — откуда у пролетариев деньги Гитлера поддерживать? И процесс разложения гитлеровской партии пошел с нарастанием.

Интересно полистать дневники Геббельса тех дней: «надежды полностью исчезли», «в кассе ни пфеннига», «нет денег, никто не дает в кредит», «мы на последнем издыхании».

Ситуация: у партии Гитлера больше нет денег на пиво для штурмовиков, на коричневые рубахи, на сапоги, на знамена и факелы, на барабаны и листовки, на выпуск литературы, на проведение новой предвыборной кампании, на содержание партийного аппарата. Гитлер обдумывает два варианта действий: первый — бегство, второй — самоубийство. Это зафиксировано на бумаге, например, в том же дневнике Геббельса, который для обнародования никак не предназначался.

Через десять лет после кризиса сам Гитлер говорил в тесном кругу: «Хуже всего обстояли дела в 1932 году, когда пришлось подписать множество долговых обязательств, чтобы иметь возможность финансировать прессу, избирательные кампании и вообще всю партийную работу… От имени НСДАП подписывал эти долговые обязательства, сознавая, что если деятельность НСДАП не увенчается успехом, то все потеряно» (Генри Пикер. Застольные разговоры Гитлера. Запись от 5 мая 1942 года).

В конце 1932 года песня Адольфа Гитлера была спета, и как политик он уже был кончен. Он пока оставался самым популярным политиком Германии, но партия — в долгах, платить нечем. Германский национал-социализм был обречен. Гитлера могло спасти чудо. Но чудес не бывает.

Поэтому Гитлера спас товарищ Сталин.

6

Товарищ Сталин не просто спас Гитлера, но вручил ему ключи от власти.

Демократия так устроена, что в решающих, поворотных моментах истории основную роль играет меньшинство.

Происходит это потому, что история имеет неисчислимое количество вариантов развития. Пока все хорошо, люди могут соглашаться в главном, но в моменты кризисов и обострений в обществе возникают тысячи решений и планов. Как правило, мнения делятся на диаметрально противоположные и почти пополам. В этой ситуации все решает неустойчивое, колеблющееся меньшинство: чуть оно подастся вправо, победят правые, чуть влево — левые.

Именно такая ситуация сложилась в Германии в конце 1932 года: гитлеровцы, как мы помним, на первом месте, социал-демократы — на втором, коммунисты — на третьем. Но ни гитлеровцы, ни социал-демократы, ни тем более коммунисты прийти к власти не могут.

В этой ситуации судьбы Германии, Европы и всего мира оказались в руках меньшинства — в руках германских коммунистов. Поддержат коммунисты социал-демократов — и гитлеризм рухнет и больше никогда не поднимется. А если коммунисты поддержат гитлеровцев, рухнет социал-демократия.

Облачимся в рабочую блузу товарища Тельмана и прикинем, что следует делать, рассчитаем последствия хотя бы одного следующего шага. О самостоятельном приходе к власти коммунистам мечтать не приходилось. Оставалось два пути.

Первый: войти в коалицию с социал-демократами, победить на выборах, социал-демократы — старший партнер, коммунисты — младший. После этого предстояло разделить портфели: социал-демократам — большинство министерств, коммунистам — меньшинство. После поражения на выборах Гитлер сбежит или застрелится, если нет — его посадят в тюрьму за неуплату многомиллионных долгов. Партия Гитлера рассыплется — кому захочется состоять в обанкротившейся партии и платить ее долги после поражения, если их некому платить до выборов? Таким образом, войти в коалицию с социал-демократами означало для коммунистов (и для всего мира) крушение гитлеризма. После такого крушения коммунисты автоматически поднимались с третьего места на второе и делили власть с первой партией, с социал-демократами. Заманчиво.

Был у товарища Тельмана второй путь: поддержать гитлеровцев. Последствия такого хода предсказать было легко: Гитлер, придя к власти, посадит в концлагеря и социал-демократов, и коммунистов, и самого товарища Тельмана.

Если германские коммунисты поддержат Гитлера, то это будет означать убийство социал-демократии и самоубийство германского коммунизма.

Товарищ Тельман так и поступил — поддержал Гитлера.

На выборах 1933 года Гитлер получил 43% голосов, социал-демократы и коммунисты — 49%.

Но товарищ Тельман не пожелал выступить с социал-демократами единым блоком. Потому победил Гитлер.

7

Интересно, как красная пропаганда описывает приход Гитлера к власти. «Фашизм — это война… Разве Гитлеру и Муссолини удалось бы захватить власть и ввергнуть Европу в пучину войны, если бы все антифашисты, и прежде всего коммунисты и социалисты западноевропейских стран, выступили единым фронтом? Конечно, нет».

Это передовая статья «Военно-исторического журнала» (1962. N5. С.5), т.е. официальная точка зрения Министерства обороны СССР. Статья кипит благородной яростью: если бы объединились, то Гитлер и Муссолини не пришли бы к власти!.. Не было бы Второй мировой войны!

Руководители Министерства обороны бурлят гневом, но виновников прихода к власти Муссолини и Гитлера по какой-то причине не называют.

А мы назовем. Бенито Муссолини без посторонней помощи к власти прийти не мог. Проблема, что и у Гитлера: не хватало голосов. У социалистов и либералов было больше. И тогда товарищ Ленин запретил итальянским социалистам вступать в коалицию с либералами. Результат — к власти пришел Муссолини. Кстати, именно эти действия Ленина были причиной раскола соцпартии. Те, кто подчинился ленинскому приказу, вышли из социалистической партии и образовали коммунистическую партию Италии. Спасибо товарищу Ленину.

Этот урок очень понравился товарищу Сталину. В январе 1924 года на пленуме ЦК РКП(б) Сталин заявил: «Не коалиция с социал-демократией, а смертельный бой с ней».

Социал-демократы неоднократно предлагали коммунистам совместные действия против Гитлера на любых условиях, но всегда получали твердый и решительный отказ.

Сталин открыл дорогу к власти для Гитлера методом, которым Ленин открыл дорогу к власти для Муссолини. А вот как это теперь описывает наша официальная пропаганда. В 1991 году АПН выпустило книгу «Преступник номер 1». Авторы — Даниил Ефимович Мельников, доктор исторических наук, профессор, и Людмила Борисовна Черная, публицист и переводчик. Книга о Гитлере.

Авторы провели огромную исследовательскую работу, докопались до самых корней, они рассказывают о дальних предках Гитлера, мы узнаем, кто из них состоял в незаконном браке, у кого были побочные незаконнорожденные дети. Мы узнаем много интересного о детстве и юности Гитлера. Перед нами картина возникновения и развития германского национал-социализма, главой которого был Адольф Гитлер. Мы видим возвышение национал-социализма, а потом кризис 1932 года: все пропало, все рушится. Авторы цитируют выступления германских политиков конца 1932 года: Гитлер обречен, Гитлер списан, Гитлер уже не существует как политик, на Гитлере поставлен крест. Авторы высказывают свое мнение: еще немного, и от партии Гитлера шарахнулись бы все ее приверженцы, а сам Адольф Гитлер, если бы не сбежал или не покончил с собой, то оказался бы в долговой яме.

За этим сразу следует описание прихода Гитлера к власти.

Скачок в повествовании непонятен. Это как в фильме, когда вырезано несколько метров пленки: рывок — и вдруг на экране без всякого перерыва падение превращается во взлет.

Книга о Гитлере, потому ключевым в ней вопросом должен быть: как он дорвался до власти? Все остальные вопросы — второстепенны. Без государственной власти Гитлер не стоил ничего. Все преступления стали возможны только потому, что Гитлер получил власть — в частном порядке концлагерь не построишь. Как же этот подлец, этот мерзавец, этот выродок оказался у власти?

Вот что авторы нам предлагают в ответ: «В этой книге нет возможности, да и необходимости перечислять все перипетии борьбы верхов за канцлерское кресло в 1932 — 1933 годах…» (С. 135).

Вот и все: нет возможности и необходимости. Дорвался Гитлер до власти, и кому какое дело, как дорвался. Авторы докопались до гитлеровских бабушек и прабабушек, перерыли горы грязного белья, сообщили нам все деревенские сплетни вековой давности, а когда дошли до главного, то тут произошел необъяснимый скачок в повествовании.

Гитлер, когда ему не захотелось рассказывать о событиях ноября 1923 года, применил прием: «я не буду распространяться…». Официальная коммунистическая пропаганда использует тот же гитлеровский прием: «нет возможности и необходимости» рассказывать о главном и самом интересном.

А мы ответим: товарищи коммунисты, есть возможность обсуждать приход Гитлера к власти. И есть такая необходимость.

Просто для того, чтобы это никогда больше не повторилось.

8

Вопрос: что должен был делать товарищ Сталин в драматической ситуации начала 1933 года?

Ответ: ровным счетом ничего.

И тогда Гитлер проиграл бы и никакой «великой отечественной войны» просто не было бы. Был бы мир. И мы бы не оплакивали миллионы погибших.

Но товарищу Сталину была нужна война. Потому товарищ Сталин приказал коммунистам в единый блок с социал-демократами не вступать. Мало того, забастовка в Восточной Пруссии, где надо было сбросить социал-демократов, проходила под общим красным флагом, на котором в свастику были вплетены серп и молот. Сейчас, понятно, коммунистам «нет возможности и необходимости» об этом рассказывать.

После выборов 49% голосов были разделены на социал-демократов и коммунистов. Вместе — сила, порознь — слабость. Ни коммунисты, ни социал-демократы в отдельности не имели 43%. Их имел Гитлер. И он победил. И все долги списали.

Вот тут и надо искать истоки Второй мировой войны.

Первые гитлеровские концлагеря — для педерастов и социал-демократов. Коммунистов Адольф Гитлер тоже не забыл. Нижние чины коммунистической партии Германии быстро перековались в национал-социалистов, не велика разница, а верхний эшелон, начиная с товарища Тельмана, — в кутузку.

Перед выборами товарищ Тельман имел две возможности: а) одним шагом, одним политическим ходом удавить гитлеризм в отрочестве и самому при этом стать министром в социал-демократическом правительстве; б) открыть дорогу Гитлеру к власти и самому попасть за колючую проволоку и там погибнуть.

Товарищ Тельман выбрал кутузку. И погиб в заключении. Так пусть же не обижаются на меня, когда я Тельмана, его сообщников и подельников называю дураками! Если есть другие мнения, готов их выслушать. Но начиная с 1932 года никаких других мнений об умственных способностях вождя германских коммунистов высказано не было.

Как понять самоубийственное поведение коммунистов в момент, когда решалась судьба мира?

Если мы оденем рабочую блузу товарища Тельмана, то в его действиях ровным счетом ничего не поймем. А вот если вместо блузы мы наденем красноармейскую шинель товарища Тельмана да суконный островерхий шлем с красной звездой, то тогда ситуация мигом прояснится.

Я ведь вовсе не зря тратил бумагу и время на рассказ про школы Коминтерна и сытую жизнь германских коммунистов в стране, где на Ярославском вокзале столицы мирового пролетариата иногда по недосмотру производителя потребитель мог в пирожке с мясом встретить нечто несъедобное. Человеческий ноготь, например. Или детский пальчик.

За все надо платить. За красивую жизнь в стране людоедов германские коммунисты платили покорностью. Товарищ Сталин использовал эту покорность в интересах Мировой революции.

Германских танкистов в красноармейской форме, которых Сталин готовил в секретной школе, надо было пустить против Европы. Но для этого надо было поставить во главе Германии бесноватого фюрера. А для этого надо было уничтожить социал-демократию и дорогу Гитлеру расчистить. Потому партией Тельмана пришлось пожертвовать, как пешкой в большой игре. Не велика потеря. Мы и сами имеем возможность убедиться — не великого ума был человек, если подставил свою шею под топор Гитлера в интересах Сталина. Жертвуя Тельманом, товарищ Сталин знал, что в школах Коминтерна подрастают новые вожди, что в случае чего достойный кандидат на пост Министра государственной безопасности Германской Советской Социалистической Республики всегда найдется.

Так пусть же нам больше не говорят про историю, которая коммунистам мало времени отпустила на подготовку. У Сталина были все возможности не пустить Гитлера к власти. Для удушения гитлеризма Сталину вообще ничего делать было не надо. Ровным счетом ничего. Без вмешательства Сталина германские коммунисты просто из чувства самосохранения должны были вступить в союз с социал-демократами. Но Сталин вмешался и этим открыл дорогу Гитлеру.

Мы читали в начале главы заявление официального органа Министерства обороны СССР: «Второй мировой войны могло бы и не быть, если бы…». Правильно. Добавим к недосказанному: …если бы Сталин не привел Гитлера к власти. В этом случае ко Второй мировой войне и вовсе готовиться было бы не надо. Мир вполне мог обойтись без Гитлера во главе Германии и без Второй мировой войны.

Но Сталин — не мог.

ГЛАВА 7

КТО БЫЛ АВТОРОМ ЛЕГЕНДЫ О НЕГОТОВНОСТИ СТАЛИНА К ВОЙНЕ?

Мы только сейчас осознали, как хорошо русские были подготовлены к войне.

Адольф Гитлер, 3 октября 1941 г.
1

Принято считать, что легенду о неготовности Сталина к войне придумал Хрущев.

Против этого возражаю: легенда была придумана до Хрущева.

Но чтобы найти автора, надо сначала установить, кому эта выдумка выгодна, кто и с какой целью ее распространяет.

Многим авторам книг и статей о «неготовности» я писал и звонил. Вопрос один: а почему никто не представил доказательств? И знаменитые историки со смущением отвечали: доказательств пока придумать не удалось.

Вот так история! Коммунисты нам 50 лет рассказывали о неготовности к войне, самый мощный в мире идеологический аппарат СССР имел главной задачей кричать с каждого фонаря о неготовности, на сочинение доказательств были брошены академии и институты, тысячи кандидатов и докторов получили звания, степени и премии… но ни одного доказательства никто так и не удосужился придумать!

Тут самое время меня перебить возгласом: так ведь вроде же была одна книга, в которой одно доказательство было представлено…

Братья и сестры, проявим бдительность: нам подсунули не те доказательства. Доказательств неготовности Сталина к войне никто не представил. Никогда. Вместо этого нам подсунули тысячи, десятки и сотни тысяч доказательств неготовности Сталина к оборонительной войне.

Но неготовность к войне и неготовность к оборонительной войне — разные вещи. Объясняю. Глава сицилийской мафии двадцать лет ездил по улицам большого города без оружия и телохранителей. Его так боялись, что ни соперники, ни полиция, ни тем более честные граждане не могли нарушить его покой. На этом он и сгорел — его взяли без единого выстрела. У него не оказалось с собой даже пулемета. Если он вообще забыл о самозащите, разве из этого следует, что в области нападения он тоже ничего не делал? Как раз наоборот. Вся Италия дрожала, и коекто за пределами. Все его помыслы были направлены на захват и насилие, и эта направленность была ему лучшей защитой. Но она же сыграла с ним злую шутку: его агрессивности так боялись, он это так хорошо знал, что перестал заботиться о своей безопасности. Как Сталин.

Другой пример. Китайцы возводили Великую китайскую стену на протяжении двух тысяч лет. А их соседи монголы не возводили ни стен, ни замков, ни крепостей. Чингисхан вообще никак к оборонительной войне не готовился. Разве из этого следует, что он был не готов к войне?

Коммунистическая пропаганда отсылает нас к 22 июня 1941 года: вот она, неготовность! Прямо такие книги и писали «1941, 22 июня». Странный подход. Ну кто же судит о готовности к войне по первому дню? Судить по первому дню — это судить хоккейный поединок по первой шайбе. Ну забили. Бывает. Но давайте же до конца досмотрим!

Цыплят по осени считают, готовность к войне — по результатам. О готовности к войне во все времена судили по последнему дню. У каждой стороны были плюсы и минусы в подготовке, и только последний день войны дает возможность подвести баланс всем плюсам и минусам. Давайте же вспомним май 1945 года, вспомним сожженный труп Гитлера, вспомним товарища Сталина, примеряющего новый мундир у зеркала, и зададим вопрос еще раз: кто же лучше подготовился к войне?

Можно бесконечно выискивать новые факты и цифры, но результат войны покрывает все плюсы и минусы у обоих участников.

Если ошибаюсь, поправьте, но мне кажется, что товарищ Сталин в мае 1945 года выглядел несколько лучше, чем труп сожженного Гитлера. В конечном итоге у Сталина плюсов оказалось чуть больше, а минусов меньше, чем у его противника.

2

Кремлевские историки нашли универсальный способ доказывать сталинскую неготовность к войне. Любое количество дивизий и корпусов, оружия и боевой техники они объявляют недостаточным. У Сталина было 300 дивизий? Мало! Надо было иметь 400. У Сталина миллион подготовленных парашютистов? Мало! Надо было подготовить два миллиона. Метод беспроигрышный. Если бы у Сталина было 400 дивизий, они бы сказали, что 500 лучше, чем 400. А было бы 500, сказали бы, что 600 все равно лучше. Этот же метод распространяется на любые характеристики вооружения: 100-мм броня на советских танках KB? Мало, мало, мало.

Но давайте условимся — абсолютной готовности не бывает. Она недостижима, как горизонт. Любое количество и качество можно объявить недостаточным. Вы, к примеру, выжимаете штангу весом в 100 кг, а я скажу, что этого мало. Вы выжимаете 150, а мне все равно мало. Сколько ни выжимайте, я всегда сумею доказать, что 200 лучше, чем 150. И я буду прав! И все со мной согласятся! Ибо это действительно так: 300 больше, чем 200. А если кто-то когда-то выжмет 300, я найду, что возразить.

Вот именно на этом простом психологическом трюке и держались все басни и сказки о неготовности Сталина к войне. Воспользовавшись нехитрым приемом, тысячи коммунистов написали тысячи книг. Они правы: миллион тонн боеприпасов — мало, два миллиона — лучше.

И если мы хотим разобраться в вопросе готовности к войне, давайте сразу установим: абсолютная готовность недостижима. Ее нет и быть не может. Все познается в сравнении. Готовность — понятие относительное. Только в сравнении с противником мы можем что-то понять.

И никак иначе.

Потому, когда дойдем до количества советских самолетов, мы вспомним и противника; когда будем говорить о качестве советских танков, не забудем их сравнить с германскими.

3

Слышал такой аргумент: Сталин не мог напасть на Гитлера в 1941 году, ибо не имел никаких шансов на победу… Самый ранний срок нападения, с минимальными шансами на успех… 1942 год.

Логика убийственная. Однако обратимся к другим примерам.

Имела ли Япония какие-нибудь шансы победить Америку? Сравним сырьевые ресурсы двух стран: у Америки все, у Японии ничего. Промышленный, научный и главное — технологический потенциал Америки в 1941 году был неизмеримо более высоким, чем потенциал Японии. Это было доказано чуть позже, в 1945 году, на примере двух японских городов — Хиросимы и Нагасаки…

Америка имела стратегическую авиацию и потенциал для дальнейшего развития стратегической авиации (для совершенно невероятного развития). Япония такого потенциала не имела. Бомбить Америку через океан Япония не могла. Высадить хотя бы один десантный батальон в Америке Япония тоже не могла. Это невозможно. Оставался флот. Главной ударной силой флота после 7 декабря 1941 года стали считаться авианосцы. Америка могла строить их в таких количествах, что сравниться с нею никто не мог. А до 7 декабря, до Перл-Харбора, главной ударной силой флотов считались линкоры. У Японии на начало декабря 1941 года — 10 линкоров, еще 3 линкора в постройке. А у Америки — 16 линкоров и еще 16 в постройке. По всем остальным типам кораблей — явное преимущество Америки. Например, в Японии в постройке 1 тяжелый крейсер и 9 легких. А Америка строит 8 тяжелых и 32 легких. Япония строила в тот момент 43 эсминца, Америка — 188 при более высоких боевых характеристиках (Antony Preston. Navies of World War II. London.: «Bison Books». 1982. P. 133, 151).

Промышленный потенциал Америки был таков, что она могла резко увеличить количество линейных кораблей в составе своего флота, а также авианосцев, крейсеров, эсминцев, фрегатов, подводных лодок и т.д. и т.д. А Япония из-за отсутствия сырья этого сделать не могла.

Сравним и ответим: были ли у Японии хоть какие-то шансы на победу?

Мой вывод: не было таких шансов.

Но если Япония не имела никаких шансов на победу, из этого вовсе не следует, что Япония не могла напасть.

Могла. И напала.

Более того, Япония на момент нападения на Америку уже давно увязла в войне в Китае. Тут вообще никаких шансов на победу у Японии не было. Всех китайцев не перебьешь. Рядом находился Советский Союз, с которым отношения были не самыми лучшими и который в случае, если Япония попадет в затруднительное положение, нанесет по ней внезапный удар. Что потом и случилось. Кроме всего, удар Японии по американскому флоту требовал одновременного удара и по британскому флоту…

Оценим все это. Могла ли Япония одновременно победить Китай, Америку, Британию, Советский Союз и множество их союзников?

Ответ: не могла. Но она на Америку напала.

Второй пример. Могла ли Германия победить всю Европу и Советский Союз? Ответ тот же. Следовательно… напасть не могла?

Нет, напасть могла. И напала.

Поэтому, когда говорят, что Сталин победить Гитлера не мог и потому не мог напасть, отвечаю: это разные вещи, они между собой не связаны. Из «не мог победить» вовсе не следует — «не мог напасть».

Тем более, что Сталин мог разгромить Германию и дойти до Берлина. И не только гипотетически и теоретически. Сталин доказал на практике, что дойти до Берлина мог.

Если бы Сталин дошел до Вены, Варшавы и Кенигсберга, то мы бы сейчас спорили, мог ли он при каких-то условиях дойти до Берлина. Но Сталин вступил в войну в 1941 году и до Берлина дошел. Приехал в Потсдам и там с партнерами делил Европу. И вот после этого коммунисты говорят: если бы Сталин в 1941 году вступил в войну, то до Берлина он дойти не мог. Бейте меня, режьте меня, логики коммунистов мне не понять: Сталин дошел до Берлина, но дойти до Берлина не мог!

Красная Армия вступила в сражения с Вермахтом в самых страшных обстоятельствах, которые только можно придумать. И завершила в Берлине. Германская армия вступила в сражения 1941 года в условиях, о которых только можно мечтать. И завершила безоговорочной капитуляцией, сам Гитлер покончил с собой.

И вот нам теперь говорят: Гитлер был к войне подготовлен лучше Сталина, умные немцы были к войне готовы, а глупые русские, украинцы, татары, узбеки, евреи, азербайджанцы — совершенно не готовы.

4

Коммунисты придумали удивительные трюки, чтобы сталинскую неготовность доказать. Газета «Правда» (22 июня 1993 г.) ошарашила своих читателей заявлением: перед войной перевооружение Красной Армии началось, но завершить его не успели…. Потому, мол, и напасть не могли на Гитлера: кто же нападает, перевооружения не завершив?

Следуя этой логике, можно сказать: Москва не может быть столицей государства — ее строительство начато, но пока еще не завершено… Вот когда завершится строительство последнего на Москве дома, тогда и можно будет считать Москву столицей.

Напомню редакции газеты «Правда»: не строится только мертвый город. И перевооружение любой армии — процесс постоянный. Не перевооружается только та армия, которая прекратила свое существование. Все остальные армии и в военное, и в мирное время непрерывно совершенствуются. И этот процесс не зря называется строительством вооруженных сил. Этот процесс конца не имеет, как путь к горизонту.

Существует психологическая западня, в которую попали не только некоторые историки, но попадали и мощные разведывательные организации.

Для примера возьмем те же самые японские линкоры 1941 года. Япония верит в линкоры. Но в Японии их почти вдвое меньше, чем в Америке, кроме того, все они устаревшие — введены в состав флота в период с 1913 по 1921 год (Antony Preston. Navies of World War II. P. 151). Самый современный из них находится в почтенном для корабля возрасте — 20 лет. А новейшие строятся. «Ямато» — первый из трех новейших японских линкоров — должен войти в состав флота 16 декабря 1941 года.

И вот представим себя в кабинете какого-нибудь начальника службы информации военно-морской разведки США 6 декабря 1941 года. Ночь. Спит Америка. А мы не спим. Свет лампы воспаленный, столы завалены бумагами, стены завешаны картами, графиками, диаграммами, фотографиями. Сигара курится в пепельнице, две чашки давно остывшего кофе.

Вопрос: может ли японский флот напасть на американский флот 7 декабря 1941 года? До того как первый из трех новейших линкоров вступит в строй?

Я докурю свою гаванскую сигару и твердо отвечу: нет.

Сначала надо завершить перевооружение японского флота, потом нападать.

Но и после 16 декабря, после вступления в строй первого из трех новейших линкоров, на мой взгляд, нападение японского флота не просто маловероятно, но исключено. Вы можете меня посадить на электрический стул и пропустить через меня электрический заряд какой вам нравится силы, но я твердо скажу, что нападение исключается. Прежде всего, новейший корабль надо «обкатать», на нем сложнейшие приборы и механизмы, на нем тысячи человек экипажа, нужно корабль погонять немного, нужно, как говорят на флоте, осмотреться В отсеках. Да и от берегов Японии ему до Америки дойти надо. На то не один день требуется.

И если его приведут в полнейшую готовность — все равно, это только один корабль. Я бы подождал, когда войдет в строй второй. А второй должен войти 5 августа 1942 года. Но и после того я бы подождал вступления в состав флота третьего и четвертого.

И тут выясняется, что конца этой линии нет. Пока один готовят к сдаче, второй красят у достроечной стенки, третий спускают на воду, четвертый строят в доке, пятый закладывают, шестой проектируют, седьмой замышляют. А когда восьмой вступит в строй, первый безнадежно устареет.

Ждать, когда их всех построят, это примерно то же самое, что ждать, когда в Москве будет построен последний дом.

Говорят, у Сталина танковые войска не были полностью перевооружены на танки Т-34 и KB, следовательно… Говорят, надо было завершить перевооружение и только после того…

Да ничего подобного!

Если мы будем ждать, когда перевооружение завершится, то войну вообще невозможно начать — такой момент никогда не наступит.

Для того чтобы перевооружить половину танковых войск танками Т-34, требуется несколько лет. За это время будет создан новейший, более совершенный Т-34-85. Если им перевооружить армию, то к концу перевооружения появится Т-44, примем его на вооружение, начнем перевооружать, а тем временем появится Т-54 и т.д. и т.д.

Говорят, Сталин не мог напасть — перевооружение только началось. Но обратим внимание на состояние германских танковых войск. Там перевооружение машинами подобного класса еще не начиналось. Германия не имела ничего равного Т-34 и КВ. И если Сталин, который начал перевооружение, не мог напасть, то Гитлер, который до такой ступени развития еще не дошел, и подавно напасть не мог.

Страницы: «« 12345678 »»