Суп из птичьих гнезд Полынская Галина
– Стоп, – изрек вдруг Лёня, – вот это должно подойти. – Он кивнул на солидный бутик с зеркальными окнами, чинно проплывавший по левую сторону от нас. – Здесь мой друг хозяин, там подберут все что надо.
Машина остановилась, и Леонид помог мне вылезти наружу. Теперь он поддерживал меня под оба локтя, как инвалида, дабы я не повторила свое блистательное сальто на бис на радость всей улице.
Как только мы переступили через порог зеркального царства, к нам бросились красивые девушки в форменной одежде и один молодой человек.
– Леонид Николаевич! – радостно воскликнул он, полностью игнорируя мою персону. – Какими судьбами?
– Вот такими, – Лёня кивнул в мою сторону. – Аркадий здесь?
– Увы, увы, его сегодня не будет, может, я могу чем-то помочь?
– Вполне. Кстати, познакомься, это Сена, мой старый добрый друг и моя первая любовь.
Владислав уставился на «первую любовь» и в его приторных шоколадных глазах зажглись знаки вопроса. Мне очень хотелось наступить ему на ногу, но я сдержалась.
– Потрясающе, – вынужден был сказать Владислав, ему даже пришлось поцеловать мне руку. Я тщательно вытерла ее о джинсы.
– Надо подобрать что-нибудь, – сказал Леня, – для вечера, для будней, все, что она захочет. У вас есть сейчас что-нибудь приличное?
– О, разумеется! – теперь в глазах Владислава сверкали восклицательные знаки.
– Действуйте.
Леонид ободряюще мне улыбнулся и направился к мягким креслам, туда же неслась девушка с чашкой кофе для Большого Гостя.
Медленно, растягивая эти потрясающие секунды, я направилась к Одежде. Это был воистину звездный час моей жизни! Мгновенно растеряв всякие представления о совести и чувстве меры, я принялась сметать с вешалок восхитительные, божественные тряпочки! Всего-навсего кусочки ткани, а обладают магической силой превращения лягушки с весьма сомнительной внешности в царевну… с весьма сомнительным будущим…
Обвесившись обновками, я вышла из примерочной кабинки и направилась к Лене. В его лице ничего не дрогнуло, когда Владислав подсчитал сумму, Леонид вынул из портмоне кредитную карточку и с восхитительным мягким щелчком положил ее рядом с кассовым аппаратом.
– Сена, – он обернулся ко мне, – ты будешь переодеваться или передумала?
– А? – только тут до меня дошло, что в приступе жадности я забыла выбрать самое главное – костюм для ресторана.
– Секунду! – меня как ветром сдуло в сторону брючных костюмов, в такой одежде я всегда чувствовала себя комфортнее всего. Выбрав самый потрясающий, кремовый и переодевшись, я хотела оставить магазину на память свою старую одежду, но пожадничала… Неужели это я? Что со мной такое?
Закончив переодеваться, я выпорхнула из кабинки, а Леонид выпрыгнул из кресла, и бросился ко мне со словами:
– Сена! Ты прекрасна! Ты принцесса!
Весь персонал в трансе таращился на Лёню и его «принцессу», никто ничего не мог понять.
Величественно, как два теплохода мы выплыли из магазина, и причалили к автомобилю. Загрузившись в салон, Леня сказал:
– В клуб «Корона», Саша!
– Ура! – рявкнула я.
Саша слегка вздрогнул, и мы поехали.
Глава седьмая
В клубе «Корона» нас, наверняка, запомнили на всю жизнь не только посетители, но и вся обслуга. В своем веселье мы в Леней превзошли самих себя, мы «гуляли» так, будто завтрашнего дня у нас просто не было и быть не могло.
Заключительную часть фиесты я помнила с трудом, кажется, праздник продолжился на какой-то площади, и мы с Леней танцевали под музыку из нашей же машины. Я требовала такого же освещения, как в клубном танцполе, и Саше пришлось покорно мигать фарами, чтобы я, наконец, заткнулась.
Потом мы поехали ко мне домой, дальше мощный провал в памяти. Очнулась я, стоя возле собственной двери, уткнувшись носом в кнопку звонка. Дверь отворилась, и я рухнула в объятия Гарика, следом за мной водитель внес Лёню.
– На кухню, – скомандовала я, и нас транспортировали в нужном направлении. Там, к своему безграничному удивлению, я обнаружила Влада. Посмотрев на него пару добрых минут, я сказала Гарику, державшему меня на руках:
– Посадите меня куда-нибудь, пожалуйста.
Он осторожно пристроил меня на табуретку.
– Меня тоже… куда-нибудь… – подал голос Лёня.
– Влад, ты что тут делаешь? – поинтересовалась я.
– Сейчас расскажу, – с готовностью откликнулся он, наполняя свой бокал мартини. – Я все-таки решил тебя проведать, приехал, звонил, звонил, начал уже переживать. Потом дверь открылась, и я испугался по-настоящему. Представь, высовывается большая, очень большая рука, и затаскивает меня в твою квартиру! И я оказываюсь нос к носу с этим уважаемым господином. К счастью я быстро объяснил, кто я такой, и мы быстро пришли к взаимопониманию. Мы тут вас объели и обпили, ничего?
– Ничего, – махнула я рукой и потянулась за сигаретой. – Лавра гуляли?
– Гуляли, – синхронно закивали Гарик и Влад, – долго гуляли.
– Молодцы. Теперь отнесите меня, пожалуйста, в комнату.
– И меня, – проснулся на секунду Лёня.
Далее снова последовал провал.
Очнулась я оттого, что весь мой организм чудовищно болит. Разлепив накрашенные вчера ресницы, я со скрипом посмотрела по сторонам. Как оказалось, я сидя спала на своей кровати, под головой была подушка и смятый пиджак Лёни, сам Лёня располагался рядом, в позе корявой буквы Z. Напротив, в кресле, спала монументальная фигура Гарика, чуть дальше, на раскладушке, в позе стойкого оловянного солдатика, почивал Влад, а из кухни доносился тихий храп, по всей видимости, принадлежавший истерзанному нашими ночными похождениями водителю Саше. Под письменным столом, как обычно дрых Лавр, во сне он дергал не только лапами, но и хвостом, и даже ушами, видать моей собаке снились кошмары…
Ощущая себя старой рассохшейся табуреткой, я сползла с кровати и потихоньку, чтобы никого не разбудить, и чтобы никто не дай бог не увидел меня в таком виде, бросилась в ванную. Я была до того неповторима, что даже не сразу узнала себя в зеркале!
Закончив тщательную реставрацию своего помятого образа, я успокоилась. Проснувшись, Леня не закричит от ужаса и не убежит вместе со своими слугами из моего дома… я надеялась на это.
В комнате, за время моего отсутствия ничего не изменилось, все по-прежнему спали в тех же позах, почему-то у всех был чрезвычайно торжественный вид… Лаврентий приоткрыл один глаз, посмотрел на меня и снова его закрыл. Рядом с его мордой стояла початая бутылка шампанского, которую я сразу и не заметила. Только я потянула к ней свои похмельные ручонки, как мой пес раскрыл оба глаза, и зарычал. Дожилась! Собственный пес для хозяйки шампанского пожалел!
– Ну и бяка же ты, – прошептала я и взяла бутылку.
После пары глотков состояние значительно улучшилось, я вернулась на кровать и подумала о том, что Тая пропускает все самое интересное… Тут проснулся Лёня. С тихим стоном он приоткрыл глаза, и уставился на мой слегка облупившийся потолок.
– Лёня, – неуместно бодро сказала я, – доброе утро! Ты находишь в гостях у Сены!
Как я боялась, что он сейчас поднимется, вяло попрощается и уйдет.
– Я помню, – безжизненно прошептал Леонид. Он с трудом приподнялся и разогнулся. – Гарик!
Гарик, подобно Вию, медленно поднял тяжелые веки.
– Гарик, принеси минеральной воды, шипучего аспирину, таблеток от похмелья и чего-нибудь пожевать солененького, рыбки там или огурчиков…
– И пива, – внезапно изрек Влад, не открывая глаз.
Лёня согласно кивнул, и трясущейся рукой ослабил узел галстука, который висел у него где-то на левом ухе.
– Угу, – Гарик каким-то образом синтезировал из воздуха целлофановый пакет, и проскрипел: – Я собаку возьму? Прогуляю за одно.
– Конечно, – с готовностью согласилась я, в это утро прогулка с пупсиком, рисовалась чем-то особенно страшным и мучительным, наверное, я бы скончалась, на последней лестничной ступеньке, прямо перед подъездной дверью.
Гарик с Лаврентием ушли, а Лёня попытался принять вертикальное положение, и я ему заботливо помогла.
– Боже, Сена! Как мне плохо! – простонал он. – Как плохо! Так плохо мне было только три раза в жизни!
– Серьезно? – изумилась я. – Ты напивался только три раза в жизни?
– Теперь четыре…
Мне стало стыдно за то, что я бессовестным образом распиваю шампанское прямо перед его несчастным лицом. Вскоре вернулись Гарик и Лавр. Для не подающего признаков жизни Влада было принесено пиво с сушеной таранкой, для Лёни таблетки, минералка и огурцы. Леонид принял пригоршню лекарства и вскоре его взгляд немного прояснился.
– Сена, дай мне телефон, – попросил он.
– Он у тебя под головой.
– Да? – Лёня вытащил аппарат и набрал какой-то номер. Сначала он довольно долго говорил по-английски, как я поняла – общался с женой. По тому, как мирно текла беседа, я сделала вывод, что его Наоми не имеет ничего общего с нашими, истеричными отечественными женами. Никаких: «где ты шлялся всю ночь, кобель проклятый?!» Ничего, кроме спокойной, обтекаемой, как морские камешки, приятной английской речи.
Затем Леня набрал другой номер и произнес:
– Шульц? Да, я. Слушай, мне надо срочно отремонтировать квартиру… нет, не мою, моей подруги… однокомнатная… да, в плохом состоянии, – Лёня обвел взглядом интерьер и добавил: – в очень плохом… Мебель? Не знаю, сейчас спрошу… Сена, тебе новая мебель нужна?
– Нужна! Нужна! – быстро закивала я похмельной головой.
– Ага, нужна… не знаю, какая, привези каталог, пусть сама выберет. Ага… всего доброго.
Повесив трубку, ангел хранитель в облике Лени потянулся за минералкой.
– Что бы тебе не мешали рабочие, поживешь у меня на даче, – напившись водицы, Леня вновь ушел в горизонталку, – согласна?
– А дача отапливается? Удобства есть? Магазин рядом?
– Да, – ответил Лёня на все сразу.
– Можно я подругу возьму?
– Да.
– А друга? – подал голос по-прежнему безжизненный Влад. По его малопьющему организму буржуйские напитки тоже не проехались бесследно.
– Да, – сказал Лёня и, обессилев после такого количества слов, без сил упал на подушку. Я выковорила из-под его головы телефон и набрала номер Таи. На дворе царил выходной, значит, она должна была быть дома…
– Алло.
– Тая? Это я!
– Уж узнала, – зевнула подруга, – чего в такую рань?
– Ты не представляешь, какие у меня новости!
Долгий и громкий зевок.
– У меня просто потрясающие новости!
– Ну?
– Скоро я буду совладелицей частного издательства и уеду жить в Бруклин… или Бостон, сейчас точно не помню.
– Ты бредишь, что ли?
Опять зевок.
– У меня тут такие дела творятся, а ты ничего не знаешь. У тебя отпуск когда?
– В августе, а что? – подруга насторожилась.
– Можешь взять сейчас за свой счет, а?
– Зачем?
– Не телефонный разговор. Приезжай ко мне, все подробно объясню.
И, прежде чем Тая начала сопротивляться и говорить, что имеет право выспаться один раз в неделю, я повесила трубку, и пристроила аппарат обратно под голову Лёни. Проснулся водитель Саша и, на пару с Гариком принялся заботиться о своем несчастном шефе и его престранных друзьях. Они поставили чайник, вытащили на середину мой письменный стол, деликатно застелили его газетками, чтобы не дай бог не повредить остатки полировки, нарезали тонкими ломтиками все, что не успели съесть вчера, и даже помыли посуду! Все было в ажуре, мешала только раскладушка с Владом, из-за нее нельзя было подступиться к столу. Этот вопрос решили быстро, раскладушку с ценным грузом отнесли в коридор, поставили рядом бутылку пива, и оставили моего друга в покое. Все это время мы с Лёней, как два полуразрушенных памятника молча сидели на кровати и за всем этим делом наблюдали. Когда стол был сервирован, Гарик и Саша осторожно, будто смертельно больных, взяли нас с Леней под белы рученьки, усадили за стол и поставили перед нами тарелки.
– Что-нибудь еще нужно? – спросил Саша, нерешительно глядя на Леонида, скорее всего, в таком состоянии он видел свое начальство впервые.
– Да, – медленно кивнул Лёня, – отмени все встречи и на сегодня.
– А бизнес твой не пострадает? – я теперь была лицом заинтересованным.
– Не пострадает. Сена, если я выпью пива, мне станет лучше?
– Да.
– А если вы, шеф, выпьете водки, вам станет совсем хорошо, – поделился богатым жизненным опытом Гарик.
Леню всего перекосило от этих слов, и он потянулся за пивом. Через полчаса из коридора приполз Влад, а чуть позже подоспела Тая. Она внимательно осмотрела компанию зеленых призраков с потусторонними взглядами и поинтересовалась на повышенных тонах:
– Сена! Кто эти люди?
– Это я, – начала я свой рассказ, – это Влад, мой собеседник… собутыльник… нет! Сослуживец, вот. Это Лёня, мой друг пятилетней давности, это Гарик, телохранитель Лёни, а это Саша – водитель. Тоже Лёнин.
– Все понятно, – Тая присела на край смятой кровати, не снимая шубы. – Что ты там бредила насчет отпуска?
В дверь позвонили.
– Я посмотрю, – отверз уста Гарик и двинул в коридор. Тая проводила его взглядом и посмотрела на меня.
– Сена…
– Все в порядке, я тебе сейчас все объясню.
Вернулся груженный коробками и свертками Гарик.
– Говорят, из магазина…
– Да, это моя одежда, положи вон туда, в угол, – я подлила Лёне еще пива. – Лёничка, когда мы поедем к тебе на дачу? Я хочу грибы пособирать.
– Грибов нет, – недобрым голосом сказала Тая.
– Почему? – удивилась я.
– Потому что снег на улице лежит!
– Как жаль. Так хотелось грибы пособирать. Лёня, ты организуешь грибы?
– Организую, – ответил он, не открывая глаз.
– Надо звонить в психиатричку, – процедила Тая.
– Не надо, мы нормальные.
– Я так не думаю!
– Тая, – пробулькал своим пивом Влад, – я сейчас сам все расскажу. Если честно, я сначала испугался, когда вылетела рука и втащила меня в квартиру…
Ближе к полудню, общими усилиями, мы все-таки смогли связно объяснить, что к чему. Лёня ожил и перестал напоминать зеленушного покойника в мятом галстуке. Он довольно бодро поведал моей подруге захватывающие подробности нашего знакомства и вчерашней встречи. Слушая его плавную, умную речь, Тая успокоилась и начала улыбаться.
Когда Лёня пришел в себя окончательно, его снова потянуло на подвиги. Он сообщил, что на дачу мы едем прямо сейчас. Оставив Влада и Гарика дожидаться мастеров, мы спустились вниз, сели в машину и поехали. На половине пути Леня вспомнил, что забыл у меня свой пиджак, в кармане которого осталась записная книжка с какими-то жутко важными телефонами. Пришлось возвращаться… Всегда говорила, что это плохая примета!
Забрав пиджак, мы отправились в путь со второй попытки. Всю дорогу Тая присматривалась к окрестностям, наверняка боялась, что нас завезут в какую-нибудь глухомань, расчленят, как я своего омара-лобстера и съедят. Мне на окрестности было чихать, я дремала на помятом Лёнином плече.
Когда машина остановилась, Леонид сказал:
– Все, приехали.
Я подняла свой заспанный лик и посмотрела в лобовое стекло. Прямо перед нами высился Кельнский Кафедральный собор, обнесенный литым забором. За забором виднелись сосны, голубые ели и огромная спутниковая антенна.
– Это ваша дача? – вежливо уточнила Тая.
– Да, – кивнул Лёня, открывая дверцу машины.
– Простите, а можно телефон на минуточку? Мне надо позвонить…
– Кому это? – заподозрила я подругу в желании настучать в налоговую инспекцию.
– Хочу позвонить домой своей начальнице и сказать, что с понедельника беру отпуск за свой счет.
Глава восьмая
Пока мы с Таей, раскрыв рты рассматривали внутренне убранство Лёниной дачи, он попил водички, подумал и сказал:
– Нет, в офис все-таки съездить надо. Вернусь или сегодня вечером… нет, скорее завтра к обеду. В доме есть все, что надо, но вот, на всякий случай, все мои и Сашины телефоны. Сена, не знаю, сколько рабочие будут возиться с твоей квартирой…
– Ничего, пусть не торопятся, – я вертела в руках пять пультов дистанционного управления, пытаясь разобраться, что от чего.
– Завтра придет домработница, пожилая такая женщина, ее впустите, больше никому не открывайте. Если что – звоните. Все понятно?
– Ага, – рассеянно кивнули мы с Таей, глядя по сторонам.
Лёню мы проводили до ворот, помахали ручками, и Тая задумчиво сказала, глядя на голубую ель, растущую у ограды:
– Не верю!
– Я сначала тоже не верила, а потом понемногу привыкла…
– Не могу поверить, что ты могла бросить такого мужчину!
– Понимаешь… тогда он был какой-то… блеклый, скучный, бесперспективный…
– Дура ты Сена, – карие глаза Таи метали коричневые искры. – Блеклый! Скучный! Проворонила ты свое счастье, Нафаня! Он умный, симпатичный, добрый, чуткий, внимательный, заботливый. И это все при таком-то богатстве! Такого просто не бывает! Только такая безмозглая…
– Ну, давай, избей меня ногами по лицу, – огрызнулась я. – Что поделать, если я всегда действую под влиянием порывов! Тогда у меня порыв был такой!
Тая еще раз обозвала меня дурой, и мы отправилась в дом. Осматривая свои новые, к сожаленью временные владения, мы, как две Маняши из дикого края, носились по этажам и распевали: «девушкам из высшего общества трудно избежать одиночества», потом подустали, спустились на первый этаж, включили телевизор и развалились на кожаном диване.
– Да-а-а, – Тая смотрела не в экран, а в громадное зеркало напротив, нравится мне все это, нравится. И я себе в этом интерьере нравлюсь!
Цвет волос Тая меняла так же регулярно, как и прически, но в последнее время она немного угомонилась и стала брюнеткой с красным отливом. Высокого роста, с хорошей фигурой, она постоянно сидела на каких-нибудь диетах, не желая понимать очевидного: у нее просто широкие кости, а они худеть не будут, даже если совсем есть перестанет.
– Согласна я с тобой, Сена, целиком и полностью, – вздохнула она, – надо богатеть, надо. Пускай мужики сколько угодно распевают о том, что женщина должна быть абсолютно нематериальна, что должна она думать только о любви, о том, как ему, мужику жизнь сделать сказкой. Ерунда все это. Без денег – никуда. Если каждый день думать, у кого на килограмм картошки занять, ничего не захочется, ни любви, ни романтики, вообще никакой жизни.
– Что ты мне рассказываешь, – вздохнула я, – сама так живу. Но, надеюсь, мои страшные и суровые будни позади, сейчас напишу книгу… кстати, ты будешь моим соавтором, ты в курсе?
– Пока нет, – усмехнулась подруга. – Каким таким соавтором, если я не умею книг писать?
– А ты никому не говори об этом. Половина писателей не умеет, а пишут же. И издаются как миленькие! Ты подожди, мы с тобой еще заживем.
– С одной-то книги?
– Почему с одной? Мы много напишем. Пойдем чего-нибудь перекусим?
На кухне, потрясшей наши меркантильные души мебелью, невиданной техникой, белой видеодвойкой и холодильником с зимним пейзажем во всю дверь, мы освоились быстро, к хорошему вообще мгновенно привыкаешь, что тут говорить! Соорудив обед из разогретой в микроволновке пиццы, копченой курицы и китайского салата, мы принялись пировать. Снег наконец-то прекратился, сквозь низкие бородатые тучи проклюнулось неуверенное мартовское солнышко, и на душе стало светло и спокойно…
– Слушай, Сена, – Тая запила китайский салат ананасовым соком, – а какая у Лёни фамилия?
– Смешная, – я раздумывала, курить на этой великолепной кухне или не стоит, – и довольно нелепая – Кишлаков.
– Да, действительно, – хмыкнула подруга.
Послышался звук подъехавшей машины.
– Лёня что ли вернулся? – удивилась я. – Рано же еще.
Внезапно раздался грохот: кто-то, что есть силы колотил в железные ворота.
– Это явно не Лёня, – мгновенно перепугалась Тая, – и не пожилая домработница.
– А кто тогда? – аппетит пропал напрочь, и почему-то очень захотелось домой, к Лаврентию. Мы напряженно уставились в окно и увидели, как через забор, один за другим перемахнуло двое внушительных пареньков в куртках одного фасона и с лицами примерно одного покроя.
– Воры? – предположила Тая, отпрыгивая от окна вглубь кухни.
– Зачем ворам шуметь на всю округу? Что-то мне не по себе…
Молодые люди тем временем уверенно пересекли газон и скрылись из вида. Через секунду молодецкие кулаки забарабанили в дверь.
– Бежим наверх, – беззвучно, почти мысленно прошептала Тая, и мы, сорвавшись с места, понеслись наверх. На втором этаже мы бесцельно заметались, не зная, куда дальше.
– В спальню! – прошипела Тая, и мы ворвались в уютное романтическое гнездышко Лёни и его американской Наоми.
Я собралась, было, лезть под кровать, но подруга решительным пинком направила меня к платяному шкафу с зеркальными дверьми. Запрыгнув внутрь шкафа и, по возможности плотно закрыв за собою дверцы, мы замерли, сделав вид, что мы просто одежда, или даже обувь, на худой конец – скелеты в шкафу. От висевших на вешалках платьев и пеньюаров приятно пахло ненавязчивыми, терпковатыми духами и я, несмотря на страх, подумала, что у Лёниной жены отличный вкус, незнакомая Наоми нравилась мне все больше и больше… И тут послышались шаги. Мы с Таей перестали дышать и даже закрыли глаза, чтобы они не светились в темноте и не выдали нас.
– Не понял, – сказал чей-то голос, – он же ехал сюда, мы ж видели! Еще с девками ехал! Куда он делся?
– А я знаю? – ответил кто-то простуженный и чихнул. – Надо дом обыскать.
– Видел, какой свинарник на кухне? Есть тут кто-то!
Устроительницы свинарника несколько раз умерли от инфаркта, инсульта и апоплексического удара. Тая наступила мне сразу на обе ноги, видимо это было прощальным рукопожатием, и приготовилась упасть в обморок, если незваные гости полезут в шкаф. Незнакомцы топтались в опасной близости от нас, а простуженный все время чихал.
– Черт возьми, – возмутился первый, – чихай свои сопли в платок! Платком пятак закрывай, заразишься еще от тебя! Грипп кругом, еще ты тут!
– Я же не виноват, – прогнусавил простуженный. – Давай дом осмотрим.
Они вышли из спальни, а мы с Таей перевели дух.
– Может, сюда не заглянут? – прошептала подруга?
– Не знаю… – от страха мне было холодно и плохо, а голове скакали десятки сотни мыслей, но одна доминировала: надо прыгать в окно, сигать через забор и уходить огородами. Поделиться своими соображениями я не успела, вторженцы вернулись и первым делом полезли в шкаф. Пару секунд мы смотрели друг на друга, потом невысокий плотный паренек громко чихнул, и это всех вывело из столбняка.
– О, may God! – почему-то по-английски произнесла Тая, видать от ужаса позабыв родную речь. Парень повыше мгновенно расплылся в улыбке, показывая широкие крепкие зубы.
– Кто это у нас тут? – он разглядывал зеленую от ужаса Таю. – Уж не супруга ли Леонида Николаевича? Как вас зовут, девушка?
– Наоми, – неизвестно почему брякнула я. На меня никто не обратил внимания, парни были полностью поглощены созерцанием моей подруги.
– Мадам Кишлакова, – высокий протянул Тае руку, – прошу вас.
Тая медленно, как во сне выпала из шкафа, мне пришлось сделать тоже самое, хотя меня никто и не просил.
– Дамы, вам придется поехать с нами, – высокий выглядел таким счастливым, – не беспокойтесь, с вами ничего не случится.
Я не беспокоилась, я впала в какой-то тихий, романтический ступор, а Тая просто таращила круглые, блестящие глаза и, по всей видимости, ничего не соображала. Все произошло так быстро, что наши раскисшие от чужого богатства мозги, просто отказывалась переключаться и работать в новом направлении.
Нас вывели из дома и за воротами мы увидели старую, раздолбанную «Волгу», чему я не могла не удивиться, с каким-то полусонным дядькой за рулем. Высокий усадил нас на заднее сидение и пихнул мне под бок своего соплистого приятеля. Меня это очень огорчило, потому что любую грипозную инфекцию я подхватывала налету, даже если пролетала она очень далеко от моего носа.
– А тебя как зовут? – спросил высокий, поворачиваясь к нам лицом. Машина уже отъехала, прыгая по проселочной дороге с легкостью старой, больной жабы.
– Сена, – буркнула я, приготовившись в сотый раз рассказывать историю своего имени.
– Сеня? – удивленно переспросил он. – Семен, что ли?
– Последняя буква «а»! Такая река в Париже есть! Мои родители там познакомились!!
– А… – он кивнул и отвернулся, видимо информация требовала осмысления. Минут через пять вопросы возобновились. Теперь ему надо было выяснить, кто я такая и что делала в доме Кишлаковых, в стенном шкафу. Врать у меня всегда получалось превосходно, иначе меня бы не взяли в нашу газету. Сообщив, что я подруга и переводчица Наоми (то бишь Тайки), временно гощу у нее, а сама-то я, лично из Бостона… А так же, войдя во вкус, поинтересовалась, почему, на каком основании и куда нас, собственно везут? Высокий, как выяснилось, у него оказалось вполне мирное имя Сережа, охотно и дружелюбно сообщал, что у их «начальства» с Леонидом давние и мучительные разногласия, поэтому похищение его драгоценной супруги видится им самым оптимальным выходом из ситуации. Больше ничего не сказал, как я не пыталась выведать. А потом нам завязали глаза и, оказавшись в темноте, я почему-то уснула.
Глава девятая
Проснулась я оттого, что меня весьма энергично трясут за плечо. Раскрыв глаза, и с недоумением глядя на Сергея, я никак не могла сообразить, где я и что происходит. Тая снова повторила:
– O my God, – но теперь это прозвучало тихо и обреченно. И я все вспомнила.
Мы находились перед небольшим, аккуратным одноэтажным деревянным домиком, очень милым и таким же мирным, как имя Сергей. Полусонный водитель пару раз просигналил, из домика вышел приятный пожилой господин с роскошной седой шевелюрой – вылитый доктор наук или профессор МГУ. Сергей выскочил из машины, подбежал к «профессору» и принялся докладывать о проделанной работе, время от времени, кивая в нашу сторону. Тая сидела истуканом, мне хотелось курить и, почему-то было совсем не страшно, а сидевший рядом грипозник деликатно чихал в кулак, и вытирал ладонь о сидение так, чтобы не заметил шофер.
Сергей с «профессором» подошли к нам, «профессор» наклонился и уставился в открытое окно на нас с Таей.
– Которая? – голос у «профессора» оказался сухим и надломленным.
– Вон та, черненькая, – с готовностью пояснил Сергей, – это жена Кишлакова.
– Да что ты говоришь?! – неожиданно взвизгнул «профессор» и мы с Таей непроизвольно вздрогнули. – И с чего ж ты это взял?!
– Она… они сказали, – растерялся Сергей. – И она… это по-английски… Аристарх Аверья…
– Она недостаточно черненькая!
– В каком смы…
– Наоми негритянка, бестолочь!
– Наоми Кемпбелл, что ли? – сипло поинтересовался простуженный.
Читать бесплатно другие книги:
