Философия как духовное делание (сборник) Ильин Иван
Так как являющийся образ (Erscheinungsbild) состоит в испытывании, в безвольном страдании – то он несомненен, Поэтому в том, что нечто так-то является, вероятно, не сомневается никто.
Там же. С. 29.
Границы сомнения
Исходные пункты скептического образа мышления:
1. Различие мышления живыми существами, которое приводит к различиям мышления восприятиями (Erscheinungsbilden) одной и той же вещи и обусловливает, таким образом, сдержанность в суждении.
Там же. С. 33–38.
2. Различия мышления людьми, которое приводит… и т. д.
Там же. С. 42–45.
3. Различия и противоречия в показаниях внешних чувств у одного человека; ничто не ругается за то, что (яблоко) внешняя вещь имеет только те свойства, которые мы воспринимаем или что она действительно их имеет, то…
Там же. С. 45–47.
4. Различия в состояниях воспринимающего…
Там же. С. 47–51.
5. Различия в точках зрения, в положении.
Там же. С. 52–53.
6. Различия в среде, обусловливающих и различия в восприятии.
Там же. С. 53–54.
7. Различия в количествах и сложности состава, которые…
Там же. С. 54–56.
8. Все относительно: все является по отношению к чему-нибудь, а именно по отношению к 1) судящему, 2) тому, что рассматривается вместе с ним (например, правое по отношению к левому); поэтому нельзя судить о собственной природе вещей (абсолютной?).
Там же. С. 56–57.
9. Редкая или частая наличность… обусловлена различием в оценке и пр.
Там же. С. 57–58.
10. Различие между законами и обычаями и прочее приводит к различию в мнениях.
Там же. С. 58–61.
Для человека, бесконечно далекого от понимания крайностей, конец вещей и их начало (principe) неизбежно скрыты в непроницаемой тайне; он одинаково неспособен видеть то ничто, из которого он извлечен, и ту бесконечность, которая его поглощает.
Паскаль (Penses d. Pascal. Ed. Dreir, 1882). С. 92.
Странно то, что люди хотели понять принципы вещей и дойти отсюда до познания всего, ибо нет сомнения в том, что невозможно иметь такое намерение без самонадеянности или без способности, бесконечной, как природа.
Там же. С. 92.
Природа запечатлела свой образ и образ своего творца во всех вещах, и они – почти все – имеют в себе нечто от ее двойной бесконечности. – Все науки бесконечны en l’etendue19 своих исследований и в числе и тонкости своих принципов; первые принципы сами опираются на принципы и т. д.
Там же. С. 92–93. см. также С. 94.
«Срединное положение между двумя крайностями свойственно и нашему телу, и всем нашим способностям»: внешние чувства не замечают крайностей, также наш разум, крайности нас пугают и не нравятся. Поэтому мы «неспособны знать достоверно и не знать абсолютно».
Там же. С. 94–95.
«Наш разум всегда обманут непостоянством видимости».
Там же. С. 96.
«В виду двух бесконечностей – все конечные вещи – одинаковы».
Там же. С. 96.
Части мира все настолько связаны друг с другом, «что я считаю невозможным знать одну без другой и без всего (целого)».
Там же. С. 96–97.
Если мы только материальны, мы не можем познать ровно ничего, если же мы состоим из духа и материи, то не можем знать совершенно простые вещи – духовные и телесные.
Там же. С. 98.
Человек не может познать ни дух, ни материю, ни связь духа и материи, т. е. самого себя.
Там же. С. 98.
«Я пугаюсь и удивляюсь тому, что вижу себя здесь, а не там, потому что нет оснований к тому, чтобы здесь, а не там, почему теперь, а не раньше. Кто поместил меня здесь»… и т. д.
Там же. С. 100.«Я могу признать (принять) лишь тех, которые ищут, стеная».
Там же. С. 101.«В нем есть способность знать истину и быть счастливым; но у него нет истины ни постоянной, ни удовлетворительной».
Там же. С. 106.Воображение (imagination), чаще всего лживое – дает ту же оценку истинному и ложному.
Там же. С. 113.Ничто не обнаруживает для человека истину, внешние чувства и разум – кроме того, что каждое из них неискренно, – вводят в заблуждение друг друга.
Там же. С. 117.Источники заблуждений:
обаяние новизны, болезнь.
Там же. С. 118.Истина есть такое тонкое острие, «что наши инструменты слишком грубы, чтобы касаться его точно»…
Там же. С. 119.Наша мысль зависит от самых ничтожных вещей.
Там же. С. 119.Воля есть один из главных органов de la creance: n’on qu’elle forme la creance, mais parce que20 – вещи истинны или ложны в зависимости от того, с какой стороны на них смотрят.
Там же. С. 122.Паскаль о пирронизме: повторяет аргументы Декарта в Первом размышлении.
Основной аргумент догматистов: говоря правдиво (de bonne foi21) и искренно, нельзя сомневаться в естественных принципах. Пирронисты возражают, указывая на incertitude de norte origine*, que enferme celle de notre nature22; на это догматисты еще ничего не могут ответить.[83]
Всякий должен принять ту или другую сторону; ибо тот, кто захочет остаться нейтральным, будет пирронистом по преимуществу.
Там же. С. 137.Может ли человек сомневаться во всем, в том, что он сомневается, в том, что он есть? Нельзя дойти до этого, совершенного пиррониста не было никогда. Природа поддерживает бессильный разум и мешает ему дойти до крайности.
Там же. С. 137.Но скажет ли он, напротив, что он наверно обладает истиной, он, который si peu qu’on le pousse, ne peut en montrer aucun titre et est forc de lacher prise?23
Там же. С. 138.Природа смущает пирронистов (confond), а разум смущает (confond) догматистов.
Там же. С. 138.Мы бессильны доказывать неопровержимо – это против догматизма.
Мы имеем идею неопровежимой истины – против пирронизма.
Там же. С. 143.Мы неспособны не желать истины и счастья и неспособны ни к достоверности, ни к счастью.
Там же. С. 143.Паскаль о пирронизме.
Там же. С. 144–154.
Курс логики
(Элементарное изложение, краткий конспект 1920)
Программа по логике
1. Спор об определении логики. Необходимость пересмотра определенных вопросов. Теоретическое несовершенство отдельных наук. Восполнение их метафизикою и наукоучением. Возможность логики как наукоучения.
(Гуссерль. С. 1–61)
2. Учение об обосновании. Три особенности обоснований. Отношение их к возможности науки и наукоучения. Что представляют из себя методические приемы наук. Идея теории и науки как проблема наукоучения. Логика как нормативная дисциплина и как техническое учение.
(Гуссерль. С. 7–12)
3. Спор о практическом характере логики. Понятие нормативной науки. Основное мерило как принцип ее единства. Нормативная дисциплина и техническое учение. Теоретические дисциплины как основы нормативных.
(Гуссерль. С. 13–16)
4. Психологизм в логике и его аргументы. Относятся ли теоретические основы логики к психологии. Аргументация психологов. Обычные аргументы противников и их психологическое опровержение. Пробел в аргументации психологов.
(Гуссерль. С. 17–20)
5. Эмпирические следствия психологизма: первое и второе; их опровержение. Законы мышления как предполагаемые естественные законы (причины разумного мышления). Третье следствие психологизма и его опровержение.
(Гуссерль. С. 21–24)
6. Психологические толкования логических принципов. Закон противоречия в толковании Милля и Спенсера. Закон, устанавливаемый Миллем, как неопределенное и непроверенное опытное положение. Другие психологические толкования закона противоречия. Смешение понятий как источник заблуждений. Мнимая двусторонность принципа противоречия. Учение Зигварда.
(Гуссерль. С. 25–29)
7. Попытки психологического истолкования силлогистических положений. Формулы умозаключения и химические формулы.
(Гуссерль. С. 30–31)
8. Психологизм как скептический релятивизм. Идеальные условия возможности теории вообще. Точное понятие скептицизма. Скептицизм в метафизическом смысле. Понятие релятивизма и его развитие.
(Гуссерль. С. 32–34)
9. Критика индивидуального релятивизма. Критика специфического релятивизма и, в частности, антропологизма. Понятие релятивизма в более широком смысле. Психология как релятивизм. Антропологизм у Зигварда и Эрдманна.
(Гуссерль. С. 35–40)
10. Психологические предрассудки. Первый предрассудок: о психологических основаниях норм познания. Идеалистические аргументы против психологизма. Их недостатки и верный смысл. Второй предрассудок: предмет логики есть психическое явление. Опровержение ссылкою на математику.
(Гуссерль. С. 41–45)
11. Предмет чистой логики идеален. Пояснение этого на основных понятиях и положениях чистой логики. Решающие различия. Третий психологический предрассудок. Логика как теория очевидности. Критика этой точки зрения (Гефлер). Решение спора.
(Гуссерль. С. 46–51)
12. Принцип экономии мышления и логика. Учение Маха и Авенариуса; его телеологический характер; его правомерные цели. Отношение его к проблеме чистой логики и психологии. Основная ошибка.
(Гуссерль. С. 57–61)
13. Основные категории вещи, в отличие от категории смысла. Основные категории психологического, в отличие от категории смысла. Основные категории смысла: сверхпространственность, сверхвременность, сверхсубъективность, идеальность, безобразность, тождественность, абстрактность, всеобщность. Повторяемо ли мышление? Повторяем ли смысл? Существует ли понятие?
(по лекциям)
15. Закон тождества. Относится ли он к вещам? Применим ли он к душевным явлениям? Его правильная формула. Норма, соответствующая ему: смысл и слово. Строй понятий, покоящийся на законе тождества. Виды смысла. Понятие и суждение. Суждение как психический процесс и как связь тезисов. Правильная формула закона противоречия.
(по лекциям)
16. Учение о содержании и объеме понятий. Род и вид. Учение об определении понятий: правила. Учение о делении понятий: правила. Деление суждени.
(по Челпанову: главы 4, 6, 7, 92)
17. О непосредственных умозаключениях. Определение умозаключения. Превращение и обращение. Силлогизм. Его части. Аксиома. Правила. Фигуры и модусы силлогизма.
(Челпанов: главы 13, 14, 15)
18. Индуктивная логика. Смена задач науки. Бэкон как основатель индуктивной логики. Метод Бэкона. Сравнение с Аристотелем. Логика Милля и ее заслуги; ее недостатки.
(Минто. С. 299–3373)
19. Данные опыта как основания индуктивного умозаключения. Задача индуктивной логики. Последовательность явлений и причинная связь. Условия ожидания и уверенности. «Единообразие природы». Объяснение явлений как задача науки.
(Минто. С. 338–352).
20. Установление простого преемства фактов. Личное наблюдение. Представление о фактах с чужих слов. Способ проверки того, что сохранено преданием.
(Минто. С. 353–364).
21. Установление причинной зависимости фактов. Post hoc, ergo propter hoc4. Смысл причинности. Методы наблюдения. Экспериментальные методы Милля.
(Минто. С. 365–380)
22. Методы наблюдения. Принцип единственного различия. Правило Милля. Приложение принципа единственного различия.
(Минто. С. 381–393).
23. Методы наблюдения. Принцип исключения. Принцип единственного сходства. Соединенный метод сходства и различия.
(Минто. С. 394–407)
24. Метод сопутствующих изменений. Единственный остаток. Метод объяснения. Препятствия для объяснения. Множественность причин и смешение действий. Доказательство гипотезы.
(Минто. С. 408–436)
Лекция первая
Логика есть наука; научное знание. Знание невозможно вне опыта. Всякое знание есть опытное знание; хотя опыт может и не быть еще знанием. Опыт – встреча субъекта с объектом – в субъекте. Итак: логика есть знание предмета, предметное знание. В основе ее лежит предметный опыт. Сравнение с естествознанием – систематический опыт от предмета. Беспредметная наука не наука; логика или имеет свой предмет, или ей не место в университете.
Преподавание высшее и низшее (сведение и знание; память и видение; понимание чужого и самостоятельное добывание). Задача академического преподавания – лабораторное поставление слушателя лицом к лицу непосредственно с самим предметом. Преподаватель вдвигается только для того, чтобы соединить и выйти. Научить испытывать и видеть предмет самостоятельно.
Самостоятельное предметовидение как основа духовной жизни, культуры и науки; как назначение человека.
Лекция вторая
Логика есть часть философии. Философия начинается с самонаблюдения – изучение познающего орудия. Наблюдения не тела, а души. Категории тела, вещи, материи. Вещественное изучение вещи. Предмет философии невеществен. Его нужно искать в нематериальном составе человека. Доказательство, что таковой имеется. Доказательство не дедуктивное – через бесконечно размножающиеся посылки, а очевидным усмотрением предмета, его природы и категорий. К душевно-психическому неприложим ни один атрибут, ни одна категория вещественного сорта; обнаружение этого через reduction ad absurdum5.
Итак – в составе человеческого существа имеется не материальная сфера; в этой сфере и надо искать философского опыта, а через нее подхода к философскому предмету.
Лекция третья
Философский опыт имеется в лоне психическом. Категории душевного. Идея процесса, акта и содержания.
Интенция должна быть на тождественное. Кроме «логического», ничто не тождественно. Все временное – в процессе; логический предмет ненаходим во временном. Вещь и душа во времени. В сфере душевного все состояния временны; непрерывно меняются. Следовательно, если в психическом нет ничего, кроме душевных состояний, то логический предмет нельзя будет найти нигде – ни среди вещественного, ни среди психического. Но в психическом можно и должно различать состояние и содержание. Пять душевных функций: чувственное ощущение, воображение, эмоция, воля, мысль. Ощущенное, воображенное, почувствованное, желанное, мыслимое – категориально и содержательно не то же самое, что ощущение, воображение, чувствование, воление, мышление.
Логический предмет находим в качестве: помысленного содержания в меру его непомысленности.
(по запискам Балиной)
Логика
Лекция первая
Возможно ли преподавание логики и что значит преподавать ее.
Логика зародилась в Греции: Парменид; Аристотель. От Аристотеля как будто сразу получила законченную зрелость.
В Средние века схоласты только оттачивали созданное Аристотелем и накопляли казуальный материал.
Долго верили, что это наука зрелая и законченная, так что нет нужды что-нибудь переделывать или пересматривать.
В XIX веке работы Больцано (1837) и Гуссерля покончили с этим предрассудком.
Стало ясно, что логика нуждается в полном пересмотре и обновлении.
Судьба книги Больцано. Значение работ Гуссерля.
Проблема логического акта и специфичности логического предмета. Логика как наука. В основе всякого познания лежит опыт. Опыт как переживание объекта субъектом. Этот опыт, как и всякий, имеет особый строй. Для него необходимо усвоить и осуществить особую организацию души ad hoc.
Преподавать логику научно – значит вводить в ученую лабораторию этого опыта, значит преподавать этот опыт и способ его добывания.
Введение в философию права
Часть I. Методология
[Лекция 1], часы 1, 2
Вступление
1. Философия права как наука имеет до сих пор вполне неопределенный характер. Неопределенность предмета; метода. Общие рассуждения: все компетентны.
Науки более простые: элементарность и однородность предмета – геометрия, зоология. Науки более сложные: сложность и многосторонность предмета – все гуманитарные, особенно философия и правоведение. Философия права не только сложная, но и составная. Судьба таких наук: поздно дифференцируется и формируется их идея; зрелость их зависит от зрелости наук, входящих в их состав.
И в философии, и в правоведении человечество накопило массу материала; но науки эти до сих пор незрелы; ибо зрела та наука, в которой установилось приблизительно communis opinio о сущности предмета и метода. Можно ли требовать зрелости от сложной, составной науки, ингредиенты которой сами незрелы?
Между тем философия права или есть уже наука, или должна стремиться стать наукой. Иначе ей место в салонах и газетах, но не в университете и не на университетской кафедре.
Что же такое наука? Кратко; позднее возврат[иться].
2. Наука есть совокупность суждений-утверждений, удовлетворяющих максимуму доказуемости1 и связанных отношением к единому определенному познаваемому предмету и к единому методу познания.
Анализ этого:
Совокупность утверждений – утверждение-суждение-мысль, следовательно, не эмоции, не волевые акты, не художественные образы (все это входит в психический процесс наукосознания2, но не в корпус науки); не мнения (субъективизм), не выдумки (произвол); наука есть нечто в сфере теоретической3 мысли, созревшей до степени суждения.
Максимум доказуемости —
доказательство – обнаружение тех мысленных связей, в силу которых созревшее суждение приемлется как истинное; ступени доказательства; ряд или бесконечен, или обрывается суждением необосновываемым – истиной самоочевидной; в обоих случаях нужен максимум, обыкновенно целесообразно находимый научным тактом; в первом случае максимум количественный, во втором – качественный.
Единство предмета —
особый предмет; иначе слияние и смешение; из них – мнимое или неистинное знание;
определенный предмет – критерий для отбора изучаемого от неизучаемого в данной науке; в сложных и молодых науках предмет может определяться предварительно и условно; но, во всяком случае, определение необходимо.
Метод4 – способ изучения вообще; связь его с предметом: например, изучение понятий требует такого метода, который неуместен в опытных науках; отсюда: единство и определенность предмета требует и единства и определенности метода; сходнохарактерности.
3. Грустно признаться, что все это отсутствует в философии права.
Господство рядом с мыслью и научностью: настроения – публицистика; мнения – разглагольствования профанов5 и компиляторов; произвол – отсутствие нарастающей, единой и сдерживающей научной культуры.
Отсутствие единого предмета – всякое общее рассуждение как философия; о праве и о всем, что с ним связано; подобие науки ковру из кусочков; куски истории, политики, социологии, этики, социальной философии, даже биологии, теории познания и психологии. Подобие философии права – летучей мыши и Бородину-композитору.
Отсутствие единого метода – зрелый, сознательный метод – последнее, приобретаемое наукой; единство и определенность его как признак научной зрелости; полная безметодица в философии права.
Между тем: наука или приобретает эти признаки, или погибает как наука.
Что же такое философия и что такое философия права?
Пути определения: индуктивный и дедуктивный.
а) Индуктивный – перебрать все учения о философии и выяснить, что в них есть общего; это невозможно: в начале изучения строгость и полнота индукции может погубить понятие, останется рассмотрение самых общих вопросов с самых общих точек зрения. Может быть – коллекция заблуждений, нейтрализация которых не может дать истину.
b) Дедуктивный – указать общие и основные принципы как результат выполненной ранее работы и из них вывести определение. Этот путь и остается; он даст нам прямо руководящие сконцентрированные краткие итоги.
4. Каковы же предмет и метод философии? Философия права есть вид философии; она определяется per genus6; differentia7 – «право» мы можем условно подразумевать как известное.
Отрицательный подход:
а) задачей философии как науки не может служить выработка мировоззрения; философия (познавательное отношение ко всеобщему) не есть философствование (целостное, душевное, жизненное – и чувствующее, и знающее, и верующее отношение ко всеобщему); субъективно-психологический характер миросозерцания: духовный modus vivendi; миросозерцание есть вненаучное систематическое личное единство мироощущения; оно есть состояние индивидуальной души, поэтому оно вненаучно с одной стороны, внепартийно с другой стороны.
Миросозерцание, сведенное к ряду лично исповедуемых тезисов, логически оформленное, может по форме предстать как бы теорией, например «Символ веры». Но оно строится вне научных требований, вне метода и доказуемости субъективной, может быть религиозной, может быть художественной интуицией; по вероятности лично ощущенной; по личному внутреннему жизненному опыту. Следовательно, миросозерцание есть итог не философии, а философствования; философствовать можно и ненаучно. В основе его лежит не научная, а лично пережитая, субъективная очевидность; но об этом после.
b) Из этого ясно, что никакая практическая действенная задача не может быть задачей философии; философия утверждает теоретически, а не практически; философия познает, а не действует; она есть систематическое единство познавательных утверждений в отрыве от жизненного действования; это, конечно, не значит, что философии нет дела ни до чего практического. Философия учит философствовать, а философствование учит действовать в жизни. Только опосредствованно – философия есть наставница жизни; но об этом после.
5. Положительный подход к определению философии.
Философия не удовлетворяется знанием других наук. Философия (любомудрие) искони стремилась к большему: к мудрости. Мудрость больше знания; потенцированное8, сугубое знание; знание о сущности9. Мудрость знает нечто большее. Что именно?
Все наличные науки поделили между собою мир явлений; он стал их неотъемлемой доменой (от электронов до планет; от первых проблесков сознания до совокупной духовной жизни человечества).
Поэтому философии остается
а) или найти себе новый предмет, не изучаемый, не изучимый эмпирически,
b) или создать себе своим новым особым подходом из эмпирических предметов новый предмет, из чувственного предмета нечувственный предмет.
И философия действительно вступает на оба пути.
а) В первом случае ее предметом является сущность науки и научного знания вообще. Философия есть наука о науке, наукоучение10, или теория познания. Именно как наука, исследующая сущность познания, философия есть первая и верховная наука, наука наук. Она первее всех наук: она учит о сущности знания.
Знание есть истинное суждение, истинное суждение есть суждение, суждение есть мысль. Отсюда теория познания слагается из следующих частей:
1) из учения о сущности мысли, или о смысле вообще (общая логика11);
2) из учения о форме знаемого смысла, или о понятии и суждении (формальная логика12);
3) из учения об истинном знании или об истинности знания и соответственно об истине и критерии13 истины (трансцендентальная логика14);
4) из учения о методе знания или о путях и способах изучения: смысла, его формы, истины и эмпирических предметов (методологическая логика).
Первые три части общи для всех наук и всех видов самой философии. Четвертая часть особенно важна для нас, ибо каждая наука имеет свою особую методологию и соответственно свою методологическую логику.
Так философия есть, с одной стороны, систематическое учение о знании. В этом ряду она с начала и до конца отличается от эмпирических наук, ибо сколько ни изучать эмпирических inclusive15 психических фактов и их генезиса во времени, к теоретико-познавательной проблеме выхода не найти. Необходимо обновление самого штандпункта16.
b) Во-вторых, философия, научившись в теории познания особому чисто философскому подходу, делает попытку перенести этот подход и на эмпирические чувственные предметы и отсюда развертывается:
I. В широкую трансцендентальную философию.
Трансцендентальная философия есть учение о ценности и ценном вообще. Она отправляется от факта оценки наряду с эмпирическим изучением. Оценка производится не только познавательная (истина), но и этическая (добро), и эстетическая (красота); если угодно – социально-философская (справедливость) и религиозная (святость, богоугодность).
Философия ставит вопрос о критерии этих оценок. Устанавливается субъективный критерий; он познается и принимается за видоизменение единого, объективного, научного. Философия развертывается в систематическое учение о трансцендентальном: объективной истине (третья часть логики), объективном добре и справедливости (этика и социальная философия), объективной красоте (эстетика). Философская ценность совершенно ненаходима путем эмпирического изучения предметов, чувственно данных. Поэтому предмет трансцендентальной философии может быть назван внечувственным. Все это мы увидим после.
II. [В обширную систематическую метафизику.
Метафизика – учение о сущности вещей, в противоположность их явлению. Сущность же вещей метафизика видит в их духовном смысле. Все (кроме пространственного и временного существования и ценности) имеет еще свой особый, неповтояемый или же всеобщий духовный смысл. Идея Платона; форма Аристотеля; понятие Гегеля; объективное обстояние17 Гуссерля. Все разное выражение одного и того же. ]18
Метафизика возникает через перенесение на все вещи – феноменологического метода, которым мы познаем смысл в понятии.
Сущность: погружение в [мысленное]19 переживание вещи до забвения субъективности и самого забвения; аналитический рассказ увиденного [мыслью]20 открывает духовный смысл вещи.
Этот духовный смысл дан в чувственной вещи; но сам он выше чувственного и обычным изучением временных и пространственных связей не познается. Поэтому предмет метафизической философии – сверхчувственен.
Так философия слагается из трех больших областей, связанных воедино своеобразием метода и нечувственной идеальностью предмета:
1. Теория познания (с ее четырьмя частями).
2. Трансцендентальная философия с ее подразделениями.
3. Метафизика.
6. Теперь о философии права.
Три ее отдела: теоретико-познавательный, трансцендентальный, метафизический.
Третий отдел мы с самого начала оставим в стороне ввиду его значительной сложности и трудности. Нам придется касаться его только мимоходом.
Остаются первый и второй. Им-то мы и посвятим наши усилия.
Философия права есть вид философии. Отсюда у нее две проблемы:
а) проблема формально-познавательная (учение о правопознании, т. е. о предмете и методе юридических наук);
b) проблема трансцендентальная: право – вид ценности (учение о ценности права, а также о ценном, справедливом праве, о его критерии; обоснование оного).
7. Юридической методологии мы посвятим наши ближайшие часы. Весеннее полугодие уйдет на вторую проблему. Поэтому о ней несколько слов предварительно.
Ценное право – право, каким оно должно быть – естественное право. Естественное право по большей части право непризнанное21; но оно не есть и изобретение досужего прекраснодушия. Естественное право не познается эмпирически, не выводится из научно добытых и формулированных принципов.
Возникновение его: наличность общественных отношений и их регулирования; неудовлетворенность нравственного сознания этим регулированием и его нормами; требование иных правил, иного права.
Естественное право как идеальное, правильное право. Это: справедливые нормы действующего права (если таковые имеются) и требуемые нормы идеального, мыслимого права. Вненаучные способы его добывания: произвол, мнение, интерес, корысть, фантазия (утопии). Научный способ добывания: строгое выведение из философски обоснованных принципов.
Этика как источник этих принципов. Применение их как суд над правом и правовым строем (т. е. над регулируемыми правом отношениями людей) или вообще общественным сожительством людей в его формах.
Отсюда философия права построяет ряд идеальных, нравственно верных правовых норм. Социальная философия построяет ряд идеальных, нравственно верных отношений людей. В истории мысли обе проблемы ставились и разрешались в тесной связи. Пора их обособить.
Социальная философия и философия права теоретически познают идеальное право и общество, выводя их из верховных нравственных принципов22.
К сожалению, во введении в философию все это может быть дано лишь кратко и сжато. Нельзя исчерпать, можно лишь наметить; нельзя развернуть, можно лишь указать пути для искания.
Искание – вот слово, под которое я хотел бы поставить те часы, которые мы проведем вместе.
Задача: сообщить не столько знание, сколько в совместном искании сообщить умение и желание искать самостоятельно.
Все мы, приходящие в университет, – ищущие: мы ищем знания и понимания смысла вещей. Мы ищем духа в вещах, ищем понимания их смысла и их значения. Нелегко это.
Три вещи нужны всем нам, ищущим научного знания о мире и человеке: непреклонную волю к знанию; щедрость на труд, которого от нас потребуются, может быть, горы, и умение приносить в жертву свое личное самочувствие.
Вне этого на место науки, на место истинной духовной значительности вступает посторонняя и чуждая духу пошлость, и личный интерес, и общая деградация.
Мы все, приходящие сюда, должны учиться некоторым основным духовным умениям и в этом помогать друг другу стойко и неуклонно:
1. Мы должны учиться мыслить. Шире, глубже, чеканнее. Годы университетские – это ответственные годы: высшее образование должно не только дать запас содержательных знаний, но научить добывать их. Это годы, посвященные повышению познавательного уровня душевной культуры. В эти годы душа закаляется через приобщение к истинному горению о знании и истине. В эти годы душа вооружается знанием о том, что она будет впоследствии делать. Задача университетского преподавания – научить научно мыслить: вот почему важно преподавание методологии!
2. Далее мы должны научиться сомневаться и вопрошать. Сомнение неразлагающее дело и неразрушающее; неправы те, кто предпочитает спокойную догму. Сомнение – это познавательная жажда и тревога; это творческое беспокойство души, живущей теоретически. Истинное знание добывается только через сомнение и на его пути. Оно родится из того состояния, когда, по слову Гегеля, все понятия колеблются в душе и шатаются подобно опьяневшим вакханкам. Из этого сомнения родится истинная сила знающего, ведающего духа. Сомнение есть путь к углублению знания и углублению личной душевной жизни. Но творческое сомнение, вот признак его: в нем дух горит, а не никнет долу.
3. И еще мы должны научиться подходить к науке с благоговением и с непоколебимой верой в ее духовную силу. Здесь одна из вершин человеческого духа. Не в нас она, не в людях, преподающих и учащихся; мы лишь посредники и представители. И потому сила ее не в нас, а в ней самой. Мы малы и смертны; в ней величие, она не умирает. Не мы учим ей, мы у нее учимся.
Мы – искатели. Будем же помнить, чего мы ищем, и будем отдавать этому наши лучшие минуты, сосредоточенные, мужественные, благоговейные.
Этим позвольте мне открыть мой курс по введению в философию права.
Прочитано: 1912. 25 сент.
[Лекция 2], часы 3, 4
Познание. Его субъективный и объективный состав
Мы должны приступить теперь к выяснению основ общей методологии юридических наук. Однако предварительно я хотел бы дать Вам некоторые литературные разъяснения и указания. В силу досадного упущения в обозрении преподавания на текущий год мой курс указан неверно. Неверно название: не «Введение в философию», а «Введение в философию права»; это ясно из прошлой лекции.
Пропущен характер курса: мой курс – дополнительный; он зачитывается, но зачитывается для тех, кто запишется на него по свободному выбору. Указана неверная литература: ни одного из указанных сочинений я не рекомендую и не считаю возможным рекомендовать. Для тех, кто интересуется моим предметом, я рекомендую совсем иное. Ограничусь пока только первой частью курса, и притом тем лишь, что имеется на русском языке.
1. Подходить к проблемам юридической методологии без философской подготовки трудно. Посему:
Гуссерль. Логические исследования, т. I. Пер[евод] Франка, стр. 250 (зрелое, тонкое, убедительное и изящное произведение).
Виндельбанд. Прелюдии. Пер[евод] Франка (по 30, 20 стр.). Ст[атьи: ] Нормы и законы природы. Критический и генетический метод. История и естествознание. (Очень полезно для предварительного ориентирования; многое недоговорено, но основное поставлено с классической меткостью и убедительностью.)
Христиансен. Теория познания и психология познавания. Пер<евод> под ред. Фогта. (Много дающая и научающая брошюра; прочесть ее очень хорошо.)
Психология:
Иерузалем. Учебник психологии. Пер[евод] под ред. Викторова. Изд. Моск. Книгоиздателства.
Или Эрдманн. Научные гипотезы о душе и теле. Изд. Моск. Книгоиздательства.
Начинать с Джемса и Вундта не советую. К руководствам русских авторов советую относиться с большой осторожностью.
2. Специально по методологии.
Литература на русском языке очень невелика.
Сергиевич. Задача и метода государственных наук. (Классическое, хотя и устаревшее сочинение.)
Новгородцев. Историческая школа юристов. (Блестящее произведение; интересно более для истории различных методологических воззрений.)
Новгородцев. Статья в сборнике «Проблемы Идеализма». (Интересно для обоснования естественного права.)
Муромцев. Что такое догма права. (Содержательная брошюра; написанная с явным преобладанием практически-юридического умонастроения над научно-познавательным, вводит, однако, во многое).
Иеринг. Дух римского права. Особенно первые главы первого тома.
Может быть, кто-нибудь прочтет не без пользы Новгородцева. Методологическую часть лекций, вышедшую в 1904 году.
После первой ориентировки всячески рекомендую Вам читать произведения Петражицкого. Но не советую начинать с него. Блестящий аналитический ум ставит Петражицкого как психолога права в первые ряды европейской юридической науки. Подобной самостоятельности, смелости, увлекательности я даже не знаю в Европе в настоящий момент. Но Петражицкий совсем не методолог и совсем не осторожен. Он содержательно всегда интересен, но методологически всегда ошибочен.
Особняком стоят в русской литературе методологические работы г. Кистяковского. В частности, могу указать Вам его статью во втором или третьем номерах журнала «Логос»: «Реальность объективного права». И еще его статью в VIII книге «Вопросов права» за 1911 год под названием «Право как социальное явление».
3. Наконец, в качестве прямого пособия к моему курсу я могу указать Вам мою статью в № 4 «Вопросов философии» за 1910 год «Понятия права и силы. Опыт методологического анализа». Она вышла потом и отдельной брошюрой и имеется на складе в редакции «Вопросов философии» и у Карбастикова. Эта статья рекомендуется мною Вам и для того коллоквиума, который должен состояться в конце года под названием экзамена. На этом экзамене, предупреждаю, меня будет интересовать преимущественно умение отличать методологическую постановку вопроса от содержательной постановки.
Читать бесплатно другие книги:
