Миротворец Негатин Игорь
Командовал группой капитан Дональд Джонс, за горизонтально приплюснутый нос прозванный среди солдат Дональдом Даком.
Капитан никак не реагировал на прозвище, он был профессионалом, и его волновало лишь выполнение порученных заданий. Своим бойцам он всегда говорил: «Я живой только потому, что не делил задания на легкие и сложные. А к каждой операции относился, как к самой сложной, и готовился соответствующим образом».
Нынешнее задание заключалось в следующем: высадиться тайно на побережье Албании, подобраться к базе контрабандистов и установить аппаратуру слежения, после чего дожидаться сигнала командования. Дональд Джонс как всегда отнесся к порученному делу с полной ответственностью, хотя, как считал его заместитель двухметровый капрал-негр, это «проще, чем визит к стоматологу». Капитан Джонс не позволил остальным подчиненным высказывать свои мнения, а заставит основательно готовиться…
Наконец «Си Кинг» прервал свой стремительный полет, завис в воздухе.
Бортмеханик тут же распахнул боковую дверцу и большим пальцем указал вниз, туда, где под ударами воздушных потоков кругами расходилась морская вода.
Бойцы FAST, опустив на глаза маски и сунув в рот загубники дыхательных шлангов, один за другим сигали в воду.
Оказавшись под водой, пловцы, выстроившись боевым клином и толкая перед собой водонепроницаемые баулы с оборудованием, двинулись в сторону берега, до которого оставалось около трех миль…
Под свою базу контрабандисты определили большой грот. Возвышавшийся когда-то над водой утес во время землетрясения раскололся на две части. Одна половина скальной породы зигзагообразной формы ушла в сторону, вторая исчезла под водой, образовав большую заводь, скрытую со всех сторон высокими скалами. За прошедшие века ветры нанесли на скалы достаточно песчаного грунта и различных семян, и теперь этот участок поражал глаз буйной растительностью.
Обустраиваясь в заводи, контрабандисты построили деревянный пирс, к которому сейчас были пришвартованы крейсерская яхта «Фортуна» и несколько моторных катеров. На берегу возвели два небольших двухэтажных домика из металлических конструкций, просторный пакгауз и несколько вспомогательных строений. Широкая грунтовая дорога вилась мимо вековых деревьев, уходя в глубь материка. Все было сделано добротно, на совесть. Контрабандисты также установили посты охраны по периметру, а на случай внезапного нападения подготовили долговременные огневые точки.
Американским морским пехотинцам приходилось иметь дело с серьезной преступной организацией, и поэтому их оснастили по самому верхнему пределу. Каждый из аквалангистов тащил на себе с полцентнера полезного груза, в список которого входило не только оружие, боеприпасы, консервы, но и электронное разведывательное оборудование. В начале двадцать первого века в армии США уже никто не довольствовался тем, что дала разведке мать-природа — глаза и уши, теперь «новым центурионам» требовалось значительно больше.
Добравшись до берега, Джонс подал знак своим подчиненным, и вытянувшиеся в цепь аквалангисты тут же замерли. Теперь им предстояло самое сложное: никем не замеченными выйти на берег.
Маршрут движения для разведчиков был подобран с помощью беспилотного разведчика, который, не входя в зону визуального контакта с контрабандистами, облетел дальний периметр тайной базы и при помощи тепловизора определил наиболее сложный район на подходах к гроту. Но это было вчера, а сегодня обстановка могла полярно измениться, и не учитывать этот факт обозначало только одно — рисковать жизнями бойцов группы и своей собственной.
Дональд Джонс повернул голову к находящемуся рядом капралу Баку и подал условный знак. Двухметровый чернокожий верзила опустил на дно баул со своими пожитками и, подобно гигантской черной мурене, устремился к берегу.
Выбравшись среди скал на побережье, Бак снял аквалангистскую амуницию, надежно спрятал ее среди скользких камней и, достав из водонепроницаемой кобуры длинноствольный пистолет «ругер» с толстым глушителем, так же стремительно скрылся в зарослях.
Отсутствовал чернокожий гигант около четверти часа, наконец капрал появился на берегу и взмахнул рукой с зажатым в ней пистолетом. Это означало, что вокруг все спокойно. Капитан мысленно похвалил Бака, он всегда был исполнительным бойцом, и если его не было столько времени, значит, тщательно осмотрел всю округу, убеждаясь в отсутствии опасности.
Дональд взмахнул рукой в направлении берега. Действия разведчиков из отряда FAST были отработаны до автоматизма, впрочем, у настоящих профессионалов по-другому быть и не могло. Они каждый день на войне, каждую минуту может прозвучать тревога, оповещающая о нападении террористов, и нужно мгновенно вступать в бой.
Выбравшись из воды, морские пехотинцы первым делом стащили ласты и акваланги, затем извлекли из непромокаемых баулов короткоствольные автоматы. Взяв оружие на изготовку, двое рядовых — латиноамериканец, невысокий, смуглолицый с индейскими чертами лица Гомес и канадец Фил Норман — разошлись по сторонам, организовав боевое охранение стоянки.
Оставшиеся двое капралов, один из которых был Бак, а другой такой же верзила американец ирландского происхождения Макенна, и капитан Джонс стали готовить тайник для хранения подводного снаряжения. Выкопав яму под одним из кустов, разросшихся недалеко от кромки моря, они бережно отложили растение в сторону, землю ссыпали в один из непромокающих баулов и утопили в море. Акваланги, маски и гидрокостюмы уложили в яму и сверху уложили пласт дерна, надежно прикрыв тайник с амуницией кустом с густыми ветками.
Теперь следовало выдвигаться на исходную позицию. Впереди, метрах в тридцати, шел Бак. За ним двигался командир и двое рядовых, а следом, отстав метров на двадцать, с легким бельгийским пулеметом «миними» шел Макенна, готовый в любую минуту прикрыть группу кинжальным огнем.
Пользуясь утренним туманом, разведчики, никем не замеченные, поднялись по пологому склону и, углубившись в заросли, вышли на противоположный край скального гребня, откуда грот контрабандистов просматривался, как на арене Колизея.
Наблюдательный пункт разведчики устроили в небольшой ложбине на краю гребня. Оставалось сорок минут до того момента, как восходящее солнце растопит остатки утреннего тумана, за это время нужно было подготовиться к плодотворной работе. Распаковав баулы, морские пехотинцы занялись своими главными обязанностями.
Макенна принялся оборудовать огневую позицию для своего пулемета, так, чтобы намертво перекрыть единственную тропу, ведущую от грота сюда, на гребень скалы. Чернокожий Бак, захватив с собой полдюжины противопехотных мин, ушел, чтобы минировать подходы к наблюдательному пункту. Радист Гомес привычно настраивал радиостанцию. Фил Норман помогал капитану Джонсону устанавливать приборы слежения и радиоконтроля.
На массивной треноге укрепили мощный тепловизор «Спайсгласс», способный при любой погоде и на значительном расстоянии засекать тепловые контуры человека. Рядом была установлена оптическая система «Кисс» с подключенной к ней видеокамерой, изображение от которой в режиме реального времени передавалось через спутник связи на крейсер «Лонг Бич» в штаб FAST майору Моннери, который, находясь в сотне миль от берега, мог лично оценивать обстановку. Кроме оптических приборов наблюдения, также была установлена и аппаратура контроля, дистанционный лазерный микрофон, способный считывать информацию на большом расстоянии, и радиосканер, надежно контролирующий частоты эфира. Все это оборудование должно было позволить разведчикам как можно полнее изучить обстановку на базе контрабандистов и выяснить, когда привезут ракеты…
Закончив свою работу, бывший канадский охотник Норман вытащил из своего баула бесшумную снайперскую винтовку «грендел», бережно погладил цевье, потом установил оптический прицел. Приложил винтовку к плечу и припал глазом к резиновому наглазнику прицела, после этого самодовольно улыбнулся. Из этой игрушки он запросто положит воробья за сотню ярдов.
Вставшее солнце наконец растопило туманную пелену, и морские пехотинцы могли увидеть базу контрабандистов. Все оказалось именно в таком виде, как и заснял вчера пролетающий в космосе спутник-шпион.
Собрав вокруг себя подчиненных, Дональд Джонс отдал приказ радисту:
— Радио в штаб: «Ранчо. Нахожусь на месте. Начинаю работать. Ковбой».
В доме Ибрагима Фарука стояла гробовая тишина, как будто на жильцов обрушилось страшное горе. Жены правоверного мусульманина сидели на женской половине дома, даже не пытаясь показаться на глаза своему супругу, который уже несколько часов находился в большой комнате с двумя недавно прибывшими гостями.
Мужчины с удобствами расположились на толстом ковре среди разложенных ярких подушек и время от времени прикладывались к мундштукам кальяна.
На этот раз кальян был заправлен обычным табаком, а не смесью опия. В сложившейся ситуации не было повода расслабляться, даже наоборот, нужно было немедленно мобилизовывать все интеллектуальные способности, чтобы найти выход из сложившейся патовой ситуации.
— Как же им удалось выйти на наш след, не иначе, как сам шайтан помогает неверным, — сделав глубокую затяжку, сокрушенно пробормотал хозяин дома.
— Шайтан здесь ни при чем, — тихо произнес Джафар. — Просто череда мелких нестыковок в конце концов вылилась в подобную ситуацию.
Узнав, что американские спецслужбы вышли на логово контрабандистов, бывший «зеленый берет» на какое-то время впал в глубокий ступор. Хотя долго это не могло продолжаться, обучение в учебном центре спецназа «Форт Брегг» дало тут же о себе знать. Как при сбое в современной электронной системе, из глубины сознания вынырнула система восстановления психологического равновесия. На смену эмоциям пришел анализ.
Несколько часов кряду глотая горький дым кальяна, Джафар пытался просчитать возникшую комбинацию. Теперь он был готов сделать надлежащие выводы…
— Какие мелкие нестыковки, которые мы не учли? — снова глубоко затянувшись, спросил хозяин дома.
— Али Бекович при штурме югославской военной базы потерял слишком много людей, что впоследствии стоило нам нескольких дней задержки при переходе к албанской границе. Это первая мелкая неприятность, — начал Перечислять Джафар. — Вторая неприятность: состав с якобы похищенными «томагавками» взорвали палестинцы не на открытом пространстве, а в железнодорожном туннеле. Там экспертам-взрывотехникам было намного легче собрать осколки и провести их идентификацию. И это минус еще несколько дней. Третье: я сам, проживший всю жизнь в США, совершенно выпустил из виду силу «зеленого дракона». ЦРУ всегда прибегает к подкупу. И в этот раз даже среди правоверных мусульман нашелся тот, кто за большую сумму долларов решился продать братьев по вере. Четвертой оказалась гибель остатков отряда Али Бековича, наткнувшегося в Косове на миротворческий патруль. И этот баран, нет, чтобы умереть, как воин, как настоящий мужчина, напоследок распустил язык, как болтливая баба. От него узнали американцу, что яхта, которая должна везти ракеты, называется «Фортуна». Дальше, как говорится, дело техники. Они нашли яхту и место, где она базируется. Это был наш пятый просчет, не учли силу Интерпола и скорости современного обмена информацией. Мы находились в одном шаге от провала и плена. К счастью, не одни американцы умеют обмениваться информацией, мы тоже кое-что можем.
— Так что же мы будем теперь делать? — неожиданно спросил Карим Мусалдин, до сих пор молча следивший за протекающей беседой.
— А это, к позору на мою седую голову, является шестым просчетом, — с горечью признался бывший «зеленый берет». — Я настолько тщательно готовил пути отхода из Косова, настолько уверился в неприметности деревянной лодки «Фортуна», что не позаботился о запасном варианте отхода, — с раздражением произнес Джафар, вспомнив, как совсем недавно рассказывал косоварскому полевому командиру, что у него якобы на все случаи жизни есть по несколько запасных вариантов выхода из любой ситуации. Сейчас, слава Аллаху, некому было его обвинить во лжи.
— Может, стоит эти ракеты разобрать? — предложил Карим. Турок в отличие от присутствующего здесь суданца считал себя весьма продвинутым специалистом в области техники. — Разберем и по блокам отправим в разные части света, а оттуда уже свезем их в одно место.
— Не пойдет, — покачал головой Джафар. — Разборкой и сборкой ракет должны заниматься специалисты. А сюда их никто везти не будет, чтобы не привлекать внимания, это во-первых. А во-вторых, при отправке отдельных блоков не исключена утеря какого-либо узла или агрегата. Вариантов множество, от попадания в руки полиции до элементарной потери. В любом случае это обозначает бесполезность всего остального. Мы достаточно потратили сил и средств, чтобы так по-глупому рисковать.
Оба помощника промолчали, хотя прекрасно понимали: в случае подобного результата люди, которые обеспечили их всем необходимым, оказали финансовую и физическую помощь, с них строго спросят. А оказаться в положении жертвы, с которой палач заживо сдирает кожу, никому из них не хотелось.
— Что будем делать? — избегая взгляда старшего, спросил Ибрагим Фарук.
— Фильм «Матрица» смотрел?
— Я фильмы неверных не смотрю, — гордо заявил Фарук, на самом деле он вообще никакие фильмы не смотрел. Просто не был приучен к кино.
— Зря, — с удовольствием затянувшись, проговорил Джафар. — Кино — это великая вещь, из него можно узнать много интересного об истории, о традициях разных народов. Да и неплохих идей можно поднабраться. Так вот, в фильме «Матрица» такие же бойцы, как мы, для борьбы с врагами переходят из одного измерения в другое. Но, чтобы вернуться обратно, им нужен оператор, который в нужное время укажет «свободное» окно. Вот такой оператор нужен и нам.
— Где же мы его возьмем? — в унисон спросили помощники.
— Есть такие люди, — сделал загадочное лицо бывший спецназовец. — Только стоит их помощь очень не дешево. Для этого нам придется связаться с посредником. Пусть он этот вопрос решает с заказчиками. Это первое, теперь второе. Необходимо предупредить короля контрабанды Мусу Маладжи, что его ухватили за хвост янки.
— Может, не стоит? — тихо проговорил Карим Мусалдин. — В Косове мы трое суток пудрили американцам мозги, выигрывая время. И сейчас можно попробовать.
— Нет. Если долго не будем появляться у Мусы, американцы сообразят, что их водят за нос, и возьмут короля контрабанды тихо и бесшумно (в данном случае сработает стереотип — повторение одной и той же тактики). А нам сейчас как раз необходимо побольше шума, чтобы поднялась муть. В мутной воде большим рыбам легче прятаться.
Откуда-то выудив трубку мобильного телефона, Джафар набрал номер Мусы Маладжи…
Сутки в разведке прошли совершенно спокойно, разведчики дежурили по двое, один находился в боевом охранении, другой наблюдал за базой контрабандистов и следил за исправной работой аппаратуры слежения.
Контрабандистов за последнее время в гроте значительно прибавилось. Хотя вели они себя не особо активно, но даже невооруженным глазом были видны приготовления к серьезным разгрузочно-погрузочным работам. К причалу к крейсерской яхте подогнали небольшое серое суденышко с установленным на корме краном.
Целый день на палубе «Фортуны» трудилось множество людей, подготавливая яхту к долгому путешествию.
«Явно не к берегам Италии торопятся», — отметил про себя Дональд Джонс, одновременно решив, что все эти приготовления свидетельствуют об одном — ракеты в скором времени будут на месте.
Гомес постоянно держал под контролем радиосканер, пытаясь засечь радиопереговоры или телефонный разговор. Но контрабандисты за все это время ни разу не воспользовались ни рациями, ни мобильными телефонами.
Фил Норман, захватив свою снайперскую винтовку, сменил Бака в боевом охранении, тот как всегда вернулся с разыгравшимся зверским аппетитом и тут же набросился на консервированную ветчину. Оказавшийся неподалеку его приятель, рыжеволосый Макенна, тут же попытался поддеть изголодавшегося гиганта, на что чернокожий геркулес с набитым мясом ртом невозмутимо заявил:
— Мы рождаемся черными, живем черными и умираем черными. Вы же рождаетесь розовыми, живете белыми, в жару вы красные, когда мерзнете, синеете, во время болезни зеленые, а после смерти становитесь серыми. И после всего этого вы смеете называть нас цветными?
На такое заявление приятеля Макенна ответить не успел, из динамика радиосканера донесся зуммер мобильного телефона. Кто-то пытался дозвониться на базу террористов. Разведчики из отряда FAST напряглись…
Электронный переводчик, установленный в сканере, не успевал переводить разговаривающих по мобильной связи албанцев. Но, судя по тому, что уже через минуту по базе заметались контрабандисты, то и дело с опаской поглядывая на гору, где засели разведчики FAST, последним стало ясно, что их место нахождения раскрыто.
На связь немедленно вышел майор Моннери, благодаря передающей аппаратуре разведчиков, он также мог слышать телефонный диалог.
— Парни, вас выдали, я доберусь до этой суки и оторву ей голову! — выкрикнул в эфир командир отряда, но сразу же взял себя в руки и ровным голосом продолжил: — Главное сейчас — вас вытащить из этой передряги. Вертолеты сейчас же направляются к вам. Кроме того, я обеспечу вам поддержку с суши. Продержитесь, парни, держись, Дональд Дак…
Последние слова майора заглушил вой летящих реактивных снарядов. Албанцы вытащили из укрытий три безоткатных орудия и, установив их возле деревянного пирса, стали методично обстреливать вершину горы, тем самым прикрывая подъем большой группы боевиков.
Вокруг позиций разведчиков взметнулись земляные фонтаны взрывов. Бросив аппаратуру наблюдения, морские пехотинцы заняли огневые позиции, готовясь к отражению атаки.
— Слава богу, что пушки у них калибра 82 мм, — ловя в прицел своего пулемета «миними» тропу, прокричал Бак, обращаясь к лежащему рядом Макенне. — Если бы «стопятки», уже давно разнесли бы нас на молекулы.
— Не спеши радоваться, — передергивая затвор автомата, остудил его рыжегривый ирландец. — Дай немного времени, эти дикари пристреляются, и вот тогда нам уж точно мало не покажется.
Такого же мнения был и капитан Джонс: уловив паузу между разрывами снарядов, он одним прыжком сместился в сторону снайпера.
— Фил, ты должен разогнать артиллеристов с причала, — приказал канадцу капитан.
— Но, сэр, это запредельное расстояние для моей малютки, — поглаживая пластиковое цевье своей «грендел», неуверенно пробормотал Норман. Осколки очередного взрыва как косой срезали куст, за которым была установлена аппаратура, но Дональд Джонс этого будто не замечал. Ухватив снайпера за плечо, он с силой тряхнул его. — Фил, у нас нет времени заказывать дальнобойную винтовку, так что используй то, что захватил с собой.
— Понял, сэр, я постараюсь. — Зажимая в левой руке цевье снайперской винтовки, Норман выскользнул из укрытия и змеей пополз к самому краю гребня. Новая серия взрывов заставила снайпера затаиться, вжавшись в землю. Но едва осколки просвистели над его головой, Фил снова устремился вперед.
Край гребня оказался рыхлым и осыпающимся, но зато с этого места артиллеристы были как мишени в тире. Набросив на голову капюшон маскировочного комбинезона с нашитыми нейлоновыми листьями и травой, Фил Норман выставил перед собой снайперскую винтовку с толстым цилиндром глушителя и припал к резиновому наглазнику оптического прицела.
Орудия находились на расстоянии двадцати метров друг от друга, и возле каждого находилось около полудюжины албанцев, которые неимоверно суетились, подавая боеприпасы, и радостно взмахивали руками после каждого выстрела, веселясь, как малые дети. Из чего можно было сделать вывод, что контрабандисты даже представить себе не могли нависшую над ними опасность.
Фил поправил фокусировку прицела и стал внимательно рассматривать орудия. От удивления снайпер аж присвистнул, подобного старья ему не приходилось видеть даже в музее. Скорее всего это были первые образцы безоткатного орудия, поставленные французами или англичанами на вооружение сразу после Второй мировой войны. Но, несмотря на свой почтенный возраст, орудия тем не менее стреляли, и реактивные снаряды уже изрядно перепахали замаскированный наблюдательный пост FAST. Следовало торопиться…
Поймав в перекрестие прицела наводчика крайней установки, немолодого грузного албанца, склонившегося над прицелом безоткатки, Фил тщательно прицелился, потом плавно потянул спусковой крючок.
В грохоте артиллерийского обстрела выстрела «грендела» не было слышно вообще, лишь приклад ощутимо ткнул снайпера в плечо. Пуля ударила в трех метрах перед орудием, подняв фонтанчик пыли, на который албанцы не обратили внимания. Снайпер терпеливо сделал поправки и снова выстрелил, теперь пуля ударила рядом с наводчиком. Наконец третий выстрел поразил цель, не смертельно ранив самодеятельного артиллериста чуть ниже колена. Тот ничком рухнул на землю лицом в пыль. Следующий выстрел сбил с ног еще одного албанца, который бросился на помощь товарищу. Еще выстрел, и кто-то из стоящих возле второго орудия зевак схватился за руку. Наконец после очередного выстрела голова особо активного албанца, вытаскивающего из ящика реактивный снаряд, брызнула во все стороны мозгами. В течение трех минут бывший канадский охотник Фил Норман расстрелял магазин на двадцать патронов, заставив контрабандистов в панике оставить убитых и раненых и броситься врассыпную, прекратив обстрел горы. Но к этому времени отряд вооруженных албанцев уже почти достиг вершины.
Четверка боевиков, вооруженных старыми, но мощными «АК-47», подступила вплотную к закладке первой мины. Авангард даже не успел понять, что произошло, когда направленный взрыв осколочной мины разорвал их в клочья.
Следующим за ними боевикам повезло больше, они оказались в мертвой зоне, и шрапнель с противным визгом пролетела над их головами, но эту оплошность немедленно исправил Бак, хлестанув из своего «миними» по тропе. Контрабандисты бросились в разные стороны, завалились в тропе и ответили шквальным огнем…
Крис Моннери выполнял свои обещания, данные подчиненным. Едва стало ясно, что разведывательная группа обнаружена, тут же над крейсером «Лонг Бич» прозвучал сигнал тревоги. На вертолетную площадку, расположенную на корме крейсера, один за другим выкатили три «Си Кинга», которые со сложенными лопастями походили на гигантских дохлых насекомых. Пока авиатехники готовили вертолеты к взлету, в два из них в полной боевой экипировке загрузились бойцы FAST, третий должен был эвакуировать разведчиков.
Одновременно сигнал тревоги получили и наземные службы, а с военной базы миротворцев под Тираной в направлении Дурреса выдвинулась усиленная бронегруппа, которой надлежало блокировать базу контрабандистов.
Сигнал тревоги достиг Венгрии, где на базе ВВС Тазар находились самолеты США, сразу же на взлетную полосу выехала дежурная пара тяжелых истребителей «Ф-15» «Игл», под завязку загруженных высокоточным оружием. Разогнавшись по ВПП, самолеты взмыли в небо, взяв курс на Албанию…
Ошеломленные контрабандисты палили во все стороны, но уже через несколько минут пришли в себя и ответили не только из допотопных «калашей», но даже из вполне современных американских гранатометов, той самой серии, которыми были вооружены боевики Али Бековича.
Первый же залп из десяти реактивных гранатометов накрыл вершину горы. Две гранаты взорвались рядом с пулеметным гнездом разведчиков, взрывная волна разорвала пополам рыжего Макенну. Ирландец умирал, сквозь полуопущенные веки наблюдая, как его синеватые внутренности извиваются по траве, напоминая клубок змей. Другой, острый, как бритва, бсколок отсек голову пулеметчику Баку. Чернокожий гигант еще продолжал давить на гашетку пулемета, а его кудрявая голова, подобно футбольному мячу, уже катилась вниз под гору.
Получил ранение и капитан Джонс, ему осколок раздробил кисть левой руки, и он, скрипя от боли зубами, пытался самостоятельно наложить жгут. Рядом с ним держался за голову контуженный радист Гомес, между его пальцев сочилась густая бордовая кровь.
Не пострадал от гранатометного обстрела только снайпер Фил Норман, находившийся на тот момент в стороне от эпицентра взрыва. Но, как сразу сообразил опытный в ратном деле канадец, такое везение долго длиться не могло, и следующий залп все закончит…
Пара «Си Кингов» зашла на базу контрабандистов с двух сторон, поливая все пространство вокруг себя из четырех «миниганов». Разметая албанцев шквалом огня, винтокрылые машины зависли над вершинами господствующих гор, высаживая десант FAST.
Контрабандисты, укрывшись за постройками, пытались отстреливаться. Но в этот момент в небе появился третий «Си Кинг». Огромная пучеглазая стрекоза, снизив до возможного предела скорость, приближалась к гребню горы, на котором находились разведчики. До места посадки оставались считаные метры, когда с чердака одного из домов ударил длинными очередями крупнокалиберный пулемет. Розовые пунктиры трассирующих пуль понеслись в сторону темного силуэта вертолета. Морские пехотинцы в бессильной ярости увидели, как от нескольких попаданий из двигателя показались языки пламени и через мгновение повалил черный густой дым. С завыванием вертолет сорвался в пике, оставляя за собой черный шлейф. Не долетев до водной поверхности, взорвался огромным огненным облаком, разбрасывая над поверхностью моря горящие обломки…
— Сволочи, — взорвался криком майор Моннери, вырвал из рук радиста микрофон передатчика и заорал: — «Орел-1», «Орел-2», вызывает «Пума».
— Слушаем тебя, «Пума», — донесся до Криса голос командира пары «Ф-15».
— Объект атаки — полное уничтожение, — прорычал командир FAST.
— Понял тебя, «Пума». Начинаем работу. Подсветите цели.
— Уже подсветили, — уставшим донельзя голосом тихо пробормотал Моннери, к этому времени четверо морских пехотинцев наводили установки лазерных целеуказателей на объекты ракетного удара.
Через полторы минуты база контрабандистов исчезла в настоящем море огня…
Часть III
Точка отсчета
Всякое решение можно считать правильным, если оно доведено до конца.
К. А. Мерецков (маршал СССР)
Глава 1
Смена правил игры
Воскресный день — законный выходной, когда можно отдохнуть от повседневной рутины. Подобное удовольствие дано лишь тем, кто завершил все текущие дела в рабочее время.
Проснувшись в воскресенье как обычно, военный атташе позволил себе поваляться в постели лишних десять минут. Зарядку он делать не стал, а поднявшись, сразу направился в душ.
Яичница с ветчиной, чашка крепкого натурального кофе с подсушенными тостами составили утреннее меню разведчика. Наскоро перекусив, атташе отправился в город на прогулку.
Покинув территорию российского посольства на серебристой «Ауди», военный атташе некоторое время бесцельно колесил по улицам Белграда, проверяясь в отношении слежки. С момента выдачи НАТО югославского президента Милошевича работать российской разведке в Сербии стало намного труднее. Теперь политические приоритеты полярно изменились, карт-бланш оказался в руках агентуры ЦРУ и других европейских разведок. Военный атташе уже не раз замечал интерес к своей персоне со стороны «коллег» из западных дипломатических миссий и не только на официальных приемах, но даже в повседневной жизни. Но разведчик «на контакт» не шел (игра с противоборствующей разведкой в «кошки-мышки» была строго-настрого запрещена командованием). Во избежание провокаций семью, к большому недовольству жены, пришлось в срочном порядке отправить в Москву. И теперь атташе напоминал самому себе уличного бойца, упершегося в стенку и встречающего многочисленных врагов лицом к лицу.
В этот раз «хвоста» разведчик не обнаружил, но это еще не значило, что его нет. В конце концов, он всего лишь человек и, значит, может ошибаться.
Оставив машину на стоянке возле большого супермаркета, атташе праздной походкой направился в сторону строения из стекла и бетона. Большие прозрачные двери автоматически разошлись, впуская нового покупателя вовнутрь.
Огромный продуктовый отдел занимал весь первый этаж. Длинные стеллажи с консервами, выпивкой, овощами и различными деликатесами — здесь толкалось множество народа, закупающего продукты на будущую неделю.
Атташе миновал продовольственный отдел и на эскалаторе поднялся на второй этаж. Здесь все пространство занимало множество небольших магазинчиков, где торговали всякой всячиной — от книг и сувениров до бытовой техники и дорогой мебели. Покупателей здесь было совсем немного, укрыться от соглядатаев было практически невозможно, но и следить за ним незаметно также не получалось.
Наугад посетив несколько магазинчиков, разведчик приобрел пару лазерных дисков с новыми голливудскими блокбастерами, после чего покинул супермаркет через боковую дверь.
Перейдя площадь, отделяющую торговый центр от жилых кварталов, разведчик размеренным шагом, не привлекая к себе внимания, скрылся в подъезде ближайшего дома. Поднявшись на третий этаж, вытащил из кармана связку ключей и открыл замок. Внешне обычная дверь оказалась замаскированной толстой пластиной из высоколегированной стали. Оказавшись внутри, разведчик сперва запер дверь на замок, потом задвинул широкий допотопного вида засов. Теперь вскрыть бронированную дверь можно было разве что направленным взрывом.
Конспиративная «точка» оказалась самой обычной квартирой, приобретенной и обустроенной ГРУ еще двадцать лет назад. Правда, теперь она использовалась лишь как «точка отрыва» на случай слежки за агентом.
Атташе не спеша обошел все помещение, проверяя оставленные в последнее время «маяки». Ни один из сторожей не был потревожен, что означало — в квартиру посторонние не проникали.
Убедившись в полной безопасности, разведчик прошел в спальню и отворил зеркальную дверцу большого шифоньера. Не глядя, сунул руку внутрь и нажал потайную кнопку. Задняя стенка бесшумно отъехала, открыв проход в соседнюю квартиру. Здесь находилась такая же двухкомнатная «точка», правда, вместо спальни разведчик оказался в настоящей театральной гримерке, с большим зеркалом-трюмо, набором париков и прочими вещами, без которых маскировка невозможна.
Атташе сбросил пиджак и всмотрелся в пыльную поверхность зеркала, что-то про себя прикидывая. Искусством грима разведчик владел в совершенстве, и через полчаса вместо импозантного дипломата в трюмо отразился молодящийся плейбой с рыжеватыми вихрами и бросающейся в глаза массивной серьгой в левом ухе.
Сменив костюм на кожаные штаны и джинсовую майку, прикрыв глаза узкими солнцезащитными очками, разведчик вышел из квартиры. Закрывая дверь, на лоб натянул темно-синюю бейсболку с длинным козырьком. В гараже рядом с домом его ждал мощный японский мотоцикл «Хонда».
Выкатившись со двора, мотоцикл с ревом понесся в сторону Дуная. Лихо маневрируя в потоке машин, разведчик через полчаса въехал в пригород Белграда. Свернув к небольшому открытому кафе на набережной, атташе заглушил мотор мощного мотоцикла.
В это время дня посетителей в кафе было немного. Пара длинноволосых студентов потягивала из высоких бокалов темное пиво; дама бальзаковского возраста в брючном костюме и шелковом платке вокруг шеи наслаждалась зеленым чаем, погруженная в чтение толстой книги, а недалеко от барной стойки обосновалась троица неброско одетых стариков. Перед ними стояла длинношеяя бутылка в плетеном облачении. Пожилые мужчины смаковали из маленьких граненых стаканчиков густое рубиновое вино.
Разведчик окинул сидящих в баре посетителей беглым, но внимательным взглядом. Никто не вызвал подозрений.
Миновав хиппующих студентов, атташе направился к дальнему столику, за которым коротал время молодой мужчина в свободного покроя черном костюме и стального цвета коттоновой футболке. Перед ним дымилась маленькая чашечка с кофе по-турецки. Нарочито небрежная стрижка в сочетании с густой трехдневной щетиной и смуглой, обветренной кожей усиливали его сходство с киношным мачо.
Атташе помнил этого человека в рваном камуфляже, с забинтованной головой и болтающимся на груди автоматом Калашникова. В прошлой жизни этот молодой человек был учителем истории, свято верящим в великую Сербию. Когда в начале девяностых Федеративная Республика Югославия стала разваливаться на удельные княжества и в междоусобной войне начала литься кровь, учитель сменил указку и повседневный костюм на камуфляж и автомат, отправившись воевать. Через полгода, достаточно поднабравшись боевого опыта, учитель создал собственную диверсионную группу, взяв себе прозвище Тарантул. В войне против боснийских мусульман диверсанты специализировались в охоте на полевых командиров, запятнавших себя кровью мирного населения. Впоследствии российская военная разведка использовала группу Тарантула для отслеживания и ликвидации контрабандных каналов поставки мусульманам оружия, а иногда боевиков и наиболее рьяных эмиссаров Востока. Для этого диверсантам приходилось выезжать в Бельгию, Швейцарию и даже Алжир.
Но война в Боснии вскоре завершилась перемирием, а Тарантул по-прежнему жаждал наказания тех, кто проливал кровь его единоверцев. Резиденту ГРУ не удалось присмирить своего подшефного, и после нескольких удачных ликвидаций на группу Тарантула объявили охоту не только спецслужбы Боснии, но и разведки стран НАТО, которые привлекли даже Интерпол. Россия ничем не могла помочь в этой ситуации. Чтобы спастись самому и сберечь своих людей, Тарантул со своей группой бежал в Африку, где несколько лет они провоевали как обычные наемники. Тарантул вернулся на Балканы, когда вспыхнул Косовский конфликт. Но воевать им не пришлось. Атташе, будучи в свое время куратором бывшего учителя, не выпустил его из вида, интуитивно придерживая, как «джокера в рукаве». И только теперь решил использовать, когда над командированным в Югославию полковником Круговым стали сгущаться тучи и возникла реальная опасность его ареста ЦРУ с последующим тайным вывозом в США. Руководство в Москве на сигналы из Белграда никак не реагировало, приходилось на свой страх и риск брать ситуацию в собственные руки.
— Хорошо выглядишь, учитель, — бодро произнес дипломат, приблизившись к столику Тарантула. Серб широко улыбнулся, поднимаясь из-за стола, и протянул руку. «Рукопожатие у него по-прежнему крепкое», — отметил про себя разведчик.
После обмена приветствиями мужчины сели за столик. Мгновенно подскочившему официанту атташе сделал заказ:
— Один кофе и стакан минеральной воды.
Официант испарился, разговор, как и положено в самом начале, пошел ни о чем. О самочувствии, погоде и газетных сплетнях. Через минуту вернулся официант, поставив перед дипломатом чашечку ароматного бодрящего напитка и высокий запотевший стакан с холодной водой.
— Как я понял, столь экстренная встреча тебе понадобилась не для того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Тебе нужно что-то конкретное, что? — черные, как антрацит, глаза Тарантула уставились чуть выше переносицы атташе, будто он прицеливался. Его тонкие губы плотно сжались, демонстрируя жесткий характер серба.
— Действительно, — кивнул атташе, пригубливая горьковатый горячий кофе, — мне нужна помощь твоей группы. В Албании находится наш человек в окружении агентов ЦРУ. Необходимо его похитить и целым и невредимым вывезти в Сербию.
Тарантул скептически хмыкнул, достал из пиджака мятую пачку «Житана», прикурив, глубоко затянулся, выдержал короткую паузу, потом с неприкрытым сарказмом произнес:
— Все в современном мире меняется, неизменны лишь методы разведки. Хотите вернуть перебежчика? Похвально. Я в принципе согласен. Но с того дня, когда от нашей группы все отвернулись, а нам пришлось бежать в Африку, переквалифицировавшись в наемников, наши отношения должны складываться по-другому, как говорится, на коммерческой основе. Если нужна наша работа, то придется платить. С решением я не тороплю, можете все обдумать. Если вы согласны заплатить, то канал связи со мной остается прежний.
С этими словами Тарантул бросил на стол мятую купюру и, не прощаясь, направился к выходу.
Глядя на его прямую спину, атташе машинально допил кофе и нахмурился. Задуманная им операция провалилась, даже не начавшись. Денег, чтобы оплатить услуги хотя бы одного наемника, у него не было, а выходить со своей инициативой на руководство было чревато отзывом на родину с соответствующими взысканиями.
Но и сидеть без дела разведчик тоже не мог. Если не получалось вытащить из передряги товарища по цеху «плаща и кинжала», то следовало того хотя бы предупредить.
«Предупрежден — значит вооружен» — гласит древнеримская пословица.
Сняв с пояса трубку мобильного телефона, атташе набрал номер «трубы» Крутова.
— Доброе утро, Родион Андреевич, — в динамике мобильного телефона раздался голос военного атташе.
— Доброе, — сдержанно ответил Кругов, лихорадочно соображая, что же заставило разведчика под «дипломатической крышей», по существу, его куратора, решиться на этот внезапный звонок.
— Вот, земляк, решил узнать, как там твое житье-бытье, — беззаботно продолжил атташе, стараясь выдать себя за закадычного друга, который, находясь почти рядом, не может пообщаться накоротке с приятелем.
— Да какие там дела, работы по горло, нет времени даже позвонить домой, не то что со старыми друзьями пообщаться, — осторожно произнес Родион, поддерживая разговор общими фразами, чтобы те, кто слушает этот телефонный разговор, не заподозрили двойного смысла. Хотя наверняка компьютерная программа дешифровки не один раз пропустит через себя стенограмму этой беседы.
— Ну, слава богу, что все в порядке, — голос атташе звучал совершенно спокойно, но Кругов ощутил внутреннее напряжение своего собеседника. Тот явно был в курсе всего происходящего с ним. И как опытный разведчик, пытался взять контроль над расшатывающейся ситуацией или по крайней мере вытащить товарища по оружию из эпицентра.
— Я двадцать второго ухожу в отпуск и еду к семье в Москву. Может, передать что-нибудь твоим?
«Двадцать два» — кодированный сигнал тревоги, обозначающий, что работающий «на холоде» агент уже находится под плотной опекой спецслужбы оппонентов.
— Да нет, не стоит, — после короткой паузы ответил Кругов. — Жениться не успел, из всей родни только тетка осталась, но она живет в провинции, телефона нет. Как выпадет свободное время, напишу ей письмо.
— Ну, что ж, рад, что у тебя все в порядке. Тогда до скорой встречи, и с тебя бутылка «Столичной».
— Обязательно, — в динамике раздался негромкий смех.
Родион отключил мобильный телефон и положил трубку на стол.
«Итак, атташе предупредил о плотном контроле, — начал складывать очередную мозаику Родион. — Янкесы обложили меня, как матерого волка, по всем правилам. С красными флажками, загонщиками, да и наверняка с меткими стрелками. Конечно, для подобного основательного подхода повод у них есть: террористы, захватившие „собственность армии США“, упорно не желают ее отдавать, да еще, негодяи такие, на все предпринятые к ним меры по поимке вовремя успевают применить контр действия. Из всего этого вытекал уже ставший привычным вывод — у террористов имеется свой информатор среди охотников. „Барабан“, „стукач“, „крот“ или, по моей терминологии, „скунс-вонючка“. Если я его в самое ближайшее время не смогу определить, то, скорее всего, ракеты дойдут до заказчика. И соответственно резидент ЦРУ, чтобы хоть как-то оправдаться, крайним сделает меня. И вот тогда развитие событий пойдет совсем по другому сценарию. Никто из чиновников в Вашингтоне не станет забивать себе голову такой ерундой, что главный исполнитель похищения ракет террорист Джафар — бывший офицер спецназа США и агент ЦРУ (впрочем, террорист номер один Усама бен Ладен тоже порождение американских спецслужб, но кто об этом сейчас вспоминает). Гучас вместе со своим подхалимом Матерсоном мигом состряпают правдивый компромат, сделав меня информатором террористов. Потом мне просто подсыпят в еду снотворное и вывезут за океан. С них станется. Дядя Сэм, дав бабки на международный трибунал в Гааге, тут же сделал поправочку — судить можно всех, кроме граждан США, в противном случае они оставляют за собой право отбить его военной силой. Ничего не скажешь, пылкая забота о своих лейтенантах Кэли. Мне рассчитывать на индульгенцию не приходится. Окажись я по ту сторону океана, быстренько начнут колоть и, вернее, не столько по Балканам, сколько по всей моей биографии. Я, конечно, не Маркус Фольф, но много чего интересного могу рассказать. Поэтому, чтобы не дать союзникам повод вцепиться в меня мертвой хваткой, выход остается только один, найти эти чертовы ракеты, а заодно вычислить „скунса“. Впрочем, если поменять очередность и сначала лишить террористов осведомителя, то этим я значительно осложню им жизнь. Джафару придется идти по „минному полю“ в темноте и на ощупь…»
Разведчик потянулся за сигаретой и закурил. «Итак, список подозреваемых в связях с террористами не так уж и велик. Исключаются солдаты и сержанты, участвовавшие в транспортировке „томагавков“, основные события стали происходить значительно позже. Так же исключаются начальник базы генерал Эйкрофт и цэрэушник Гучас, один просто не имеет времени вникать в детали проводимых мероприятий, второй появился после того, как было установлено, что осколки в австрийском туннеле от других ракет. Остаемся мы вчетвером: я, Каролина, юрист Матерсон и израильский разведчик Моше Кацц.
Первым из списка подозреваемых исключаем меня, потому что если подозревать в предательстве самого себя, это даже не паранойя, а чистой воды шизофрения.
Наиболее подходящие кандидатуры — полковник Флетчер и капитан Матерсон, по службе их пути могли пересекаться с Джафаром, когда тот командовал „зелеными беретами“. Быстро узнать это не получится, говорить с Эйкрофтом или Гучасом также не получится, скорее всего, подумают, если „скунс“ я, то специально напускаю дым в туман, чтобы отвести от себя подозрения.
Правда, есть еще Кацц, но по всем канонам он, как представитель Израиля, должен быть наиболее ярым противником арабского террора. Но это, так сказать, в теории, а на практике чего только не бывает. Взятка, шантаж, да и мало ли у кого какой „скелет в шкафу“. При этом нельзя исключить и тот вариант, что МОССАД ведет свою игру, стараясь, скажем, через эти ракеты выйти на заказчиков, узрев своих врагов в лицо, и впоследствии их уничтожить. Как бы там ни было, но подозреваемых остается трое, времени на раскачку практически нет, значит, нужно действовать на опережение…»
— Ой, как здесь накурено, — ход мыслей Крутова прервал возглас Каролины. Американка после бурно проведенной ночи почти час вымокала в ванной и сейчас вышла заметно посвежевшая, в длинном банном халате и с чалмой из махрового полотенца на голове. Ее раскрасневшееся от пара лицо недовольно искривилось: — Ты хотя бы окно открыл. — При этом голос молодой женщины звучал без особой укоризны. Керл быстро прошла через комнату и распахнула настежь окно, потом глубоко вдохнула влажный, пропитанный хвоей воздух. — Ну что, на завтрак пиццу разогреем в микроволновке?
Родион недовольно поморщился: все эти пиццы, хот-доги, гамбургеры и чизбургеры — быстрая еда уже сидела у него в печенках. Он мечтал об обычном завтраке, а манная каша на молоке с ароматной ванилькой и кусочком настоящего сливочного масла постепенно становилась для него идеей фикс.
Увидев недовольную физиономию своего мужчины, Каролина неожиданно даже для себя самой предложила:
— А хочешь, я пожарю омлет с грибами, беконом и тертым сыром?
— Очень, — хрипло произнес Родион, чувствуя, как рот наполняется слюной, не хуже, чем у собаки Павлова.
На кухне молодая женщина ретиво принялась за приготовление завтрака. Она стремительно передвигалась по небольшому помещению, как заправская домохозяйка, успевая сразу делать несколько дел. Мурлыкая под нос какую-то незатейливую мелодию, Керл взбивала миксером яйца, сноровисто нарезала бекон, вскрывала консервированные грибы.
«Женщине нужен ее мужчина, — неожиданно понял Кругов, с удовольствием наблюдая за Флетчер. — Тогда без следа исчезают фригидность и эмансипация, природа берет свое. Хочется воспитывать детей, обустраивать уют домашнего очага и по вечерам, собравшись всей семьей в большой комнате, играть в лото».
Первая неожиданная мысль повлекла за собой другую, не менее неожиданную. Отсутствием вышесказанного тяготятся не только разного рода неудовлетворенные бабы, оказывается, и ему этого остро не хватало, только за служебной суетой он не замечал.
Наконец завтрак был готов. Выложив на две большие плоские тарелки омлет, при этом умудрившись Родиону положить две трети, Керл разлила в высокие бокалы свежевыжатый апельсиновый сок и, склонившись в театральном реверансе, широко улыбнулась:
— Прошу вас, мон шэр.
— Благодарю, — важно кивнул Родион. — Вообще-то политесу мы не обучены. Так что вам, моя богиня, придется терпеть рядом с собой полудикого варвара.
Кругов видел, как при его последних словах возбужденно блеснули глаза Флетчер, ему удалось разбудить в молодой женщине ее романтическую натуру, загнанную современной прагматичной жизнью в самые далекие и темные уголки подсознания. От слова «варвар» на нее повеяло стариной, в которой соединился тяжелый запах шкур, служивших одеждой кочевнику, свист летящих стрел, звон мечей, стоны раненых и вопли умирающих. Ее «варвар» был подобием Керка Дугласа в фильме «Викинги», а она почувствовала себя его наложницей — боевым трофеем.
Опытный контрразведчик, долгое время работавший на оперативной работе, владеющий двумя иностранными языками, имеющий несколько научных разработок по технике выявления вражеской агентуры, за время общения с Керл отлично изучил психотип молодой женщины и понял, чего ей не хватает. После этого можно было управлять поведением женщины с легкостью радиоуправлямой игрушки. Конечно же, с точки зрения общечеловеческой морали это было подло. Но действия спецслужб испокон веку находились вне какой-либо морали и всегда использовали людей как средство достижения необходимых им целей.
В отношении Каролины Флетчер Родион мог себе позволить одну роскошь, звучавшую как медицинский постулат — «не навреди». Только одного желания мало, сейчас не все зависело от него. И если Крутов не сможет упредить своих противников, то у полковника ВВС США могут быть большие неприятности за связь со «шпионом»…
Омлет оказался на удивление вкусным, и Родион с аппетитом его уничтожал. Время от времени он отрывался от приятного занятия и обращался с различными пустяковыми вопросами к своей подруге, которая берегла свою фигуру и лишь слегка поклевала свою порцию, ограничиваясь чашкой черного кофе без сахара.
— Ты давно знаешь Брюса Матерсона? — пережевывая омлет, внезапно спросил Кругов.
Каролина опустила чашку на стол, на мгновение задумалась и проговорила:
— С двухтысячного года. Мы вместе служили на базе «Форт Брегг», потом он несколько лет провел в Кувейте, и наконец снова наши пути пересеклись уже в Косове.
— В Кувейте? — удивился Родион, поддевая вилкой очередной кусочек пышной бледно-желтой массы, посыпанной сушеной зеленью. — Он что, участвовал в «Буре в пустыне»?
— Нет. Брюс не воевал, вся его служба заключалась в контроле за соблюдением законности американскими военнослужащими. Честно говоря, как я поняла, в его функции входило, находясь перед глазами начальства, изображать активную деятельность. Тем самым демонстрируя свою незаменимость. Даже сейчас Брюс устраивает нападки на тебя не потому, что активно участвует в следствии, просто он по привычке изображает бурную деятельность. Он так привык нести службу и иначе не может.
— Интересная у него стратегия, — усмехнулся Крутое.
— Он трижды выезжал в Кувейт, — продолжала Каролина. — Чем не рай для лентяя? Выплачивают солидные командировочные, выслуга нормальная, а главное, практически ни за что не несешь никакой ответственности. Таков принцип военных юристов, и если они вдруг будут вести себя иначе, то тут же всем станет ясно — саги лишь паразиты на теле американской армии.
— Очень интересная гипотеза, — неожиданно рассмеялся Родион, с омлетом было покончено.
— Это не гипотеза, — возразила Флетчер. — Это суровая действительность.
Отставив пустую тарелку, Кругов лукавым взглядом посмотрел на свою подругу и сказал:
— После такого великолепного завтрака я, как человек крайне благородный, хотел бы вас угостить не менее великолепным ужином.
— Да, — неожиданно радостно взвизгнула Флетчер, ее глаза вспыхнули, и женщина, подперев ладонью подбородок, мечтательно спросила: — А что ты приготовишь на ужин, русские пельмени или, как это называется, — наморщив лоб, Каролина пыталась вспомнить необычное название и по слогам произнесла на языке оригинала: — а-кро-ш-ка?
— Ну нет, — громко рассмеялся русский полковник. — Я совсем не умею готовить, разве что жарить шашлык, но это уже в другой раз, когда ты приедешь ко мне в Россию.
На подобное заявление Каролина никак не отреагировала, а Родион продолжал:
— Поэтому под словом «ужин» подразумеваю вечернюю трапезу в каком-то тихом и уютном ресторане.
— В ресторане? — переспросила Флетчер, в ее глазах мелькнуло беспокойство, помноженное на желание вырваться из золоченой клетки арендованной гостиницы. — Ты же знаешь, что нам запрещено без охранения покидать отель. — Женщина хотела сказать совсем другое: без вооруженного сопровождения военной полиции не сможет выйти за пределы гостиницы Родион Кругов. По устному распоряжению Джеймса Гучаса, представитель России, в сущности, находился под домашним арестом. Но Кругов упорно делал вид, что ничего не замечает.
— Ну и что, — пожал плечами Родион. — Ты думаешь, что пара горилл сможет нам испортить романтический вечер? За одним столиком они же не будут с нами сидеть, зато мы с тобой, как звезды Голливуда, будем с личной охраной. А ночью вернемся обратно в гостиницу, и уже в моем номере гориллы нам никак не смогут докучать своим присутствием.
— Звучит очень заманчиво, — снова оживилась Флетчер. — Я за это предложение обеими руками. Но пока нам нужно еще отработать этот день.
— Да уж, — согласился с ней Кругов, — еду надо отрабатывать.
Через несколько минут они спустились на первый этаж, где предстояло работать с поступающей в аналитический отдел информацией…
Джеймс Гучас чувствовал себя скверно от постоянного нервного перенапряжения, его изматывали головные боли, мучила бессонница. Болеутоляющие таблетки уже не помогали, организму требовался отдых, но принимать снотворное Гучас категорически отказывался. Разведчик опасался, что если он заснет, то может произойти нечто неординарное, и тогда он не сможет объективно отреагировать на ситуацию.
Сообщение из штаба миротворческих сил о боестолкновении группы FAST с контрабандистами резиденту не добавило бодрости.
Отодвинув в сторону лэптоп с полученным сообщением, Джеймс встал из-за стола и прошел на кухню, где открыл холодильник и вытащил большую пластиковую бутылку с минеральной водой. Достал из кармана упаковку с капсулами синтетических стимуляторов, две положил на язык и запил большим количеством воды. Вернув бутылку на полку холодильника, подошел к окну и, распахнув створки, с наслаждением вдохнул свежий, пахнущий хвоей утренний воздух.
Постепенно боль в висках утихала, стимуляторы, разработанные фармацевтами Пентагона для солдат специальных подразделений, действовали эффективно, хотя частое их употребление могло вызвать серьезные нарушения в организме. Все это Гучас знал, но последние дни только на этих стимуляторах и держался.
Некоторое время резидент стоял у окна, наблюдая, как на востоке стремительно светлеет небосвод. Начинался новый рабочий день, и еще неизвестно, какие неприятности он принесет. Еще раз вдохнув глоток утреннего воздуха, Гучас прошел в спальню, где на прикроватной тумбочке лежала плоская коробка с любимыми сигарами. Вцепившись зубами в кончик коричневого миниатюрного цилиндра, рывком откусил кусочек и выплюнул прямо на пол, раскурил сигару и шаркающей походкой вернулся к включенному лэптопу.
Усевшись поудобнее в кресле, Гучас еще раз перечитал полученное последнее сообщение. Взглядом отыскал лежащую на столе трубку мобильного телефона и быстро набрал нужный номер. Ответа ждать пришлось несколько минут, прежде чем в динамике прозвучал долгожданный щелчок и донесся раздраженный голос Матерсона:
— Какого черта, пять утра?
— Хватит дрыхнуть, срочно ко мне, — тоном, не позволяющим возражений, приказал резидент.
— Я мог бы еще спокойно поспать часа два, — недовольно буркнул капитан, медленно приходя в себя.
— Свои претензии изложишь в письменном виде министру юстиции, — резко произнес Гучас и отключился.
Военный юрист в номере резидента появился лишь через четверть часа. Он как всегда выглядел бодрым и свежевыбритым. Но улыбка на устах Брюса сменилась недовольной гримасой, едва он ощутил запах табачного дыма. Но Матерсон вовремя подавил свое раздражение и лишь спросил:
— Что за суматоха и спешка, можно было бы и подождать пару часов.
Ответ был еще короче:
— Нет времени ждать. — Резидент развернул к вошедшему капитану экран компьютера и приказал: — Читай.
Матерсон нацепил на кончик носа очки и склонился к столу, беззвучно шевеля губами. Потом выпрямился и растерянно пробормотал:
— Опять потери.
— В этом регионе после наших демократических преобразований оружия больше, чем во всей Южной Америке вместе с наркокартелями. А люди, живущие здесь, свои жизни ни во что не ставят, поэтому пускают в ход оружие, не глядя на то, кто перед ними.
— Кого-то из контрабандистов удалось взять живьем? — прищурился Брюс.
— Нет, — резидент выпустил клуб сизого дыма. — Когда разведчиков обнаружили албанцы и завязался бой, на помощь вылетела группа прикрытия. Но после того как был сбит один из «Си Кингов», майор Моннери вызвал воздушную поддержку. Пара «Ф-15» обрушила на грот всю свою огневую мощь — боеголовки ракет объемного взрыва от базы контрабандистов не оставили камня на камне.
Читать бесплатно другие книги:
