Роковое наследие Агатова София
— Ричард, мы же договорились, что ты не будешь ничего предпринимать! — вступил в разговор Освальд, пытаясь вести себя спокойно. Но его явно беспокоило что-то другое. Немного пометавшись в комнате, он стал искать себе место, где ему будет удобнее вести беседу и наблюдать за происходящим, чтобы в случае чего разнять двух пыжившихся друг на друга, словно коты перед схваткой, Тревера и Ричарда. Глазами выбрав удобное для этого место, он, сохраняя свое спокойствие и невозмутимость, сел на диван перед камином и продолжил: — Ладно, будем считать, что все всё поняли. У нас назревают проблемы посерьезнее.
— О чем ты? — с явным интересом спросил Ричард, не упуская из поля зрения мистера Буттча, который, в свою очередь, глядел на него волком.
— Сядьте, джентльмены, — предложил, указав рукой на стоящий напротив диван, мистер Уайльд. Дядюшка Буттч с удовольствием принял приглашение и тут же плюхнулся на диван.
— Я постою, — с улыбкой и прищуром сообщил Ричард, давая всем своим видом понять, что пока не желает сидеть рядом с мистером, только что чуть не убившим его. Ведь чувство гордости и собственного достоинства он еще не потерял. Опершись о спинку кресла руками, продолжил: — Так в чем дело?
— Сегодня по просьбе Тревера я виделся с шерифом. Минувшим вечером Скарлетт нашла тело убитого оленя. Так вот, он сказал, что олень — не единственная жертва, найденная в лесу. И грешит на снова начавшиеся нападения животных на людей. В городском парке были найдены тела. У всех разодраны глотки, но это не все. Подобного еще не было. Помимо ран на шее их тела были зверски растерзаны.
— Как будто кто-то заметал следы, — пробормотал себе под нос Буттч, косясь в сторону Ричарда.
— Вы что, серьезно думаете, что это устроил я? Мне вполне хватает той крови, которую мне любезно одалживает та милая медсестричка из городской больницы, — с возмущением возразил Ричард, строя гримасы недовольства в сторону мистера Тенеси.
— Господа! Это началось, — вставая с места, сообщил Освальд. — Джентльмены, попрошу вас быть крайне осторожными.
IV
Шел 1719 год. Ночь была черной, даже луна не освещала путь. Дорога была видна только за счет света, который излучали горящие свечи в установленных фонарях впереди кареты. Туман стелился по земле ковром и окутывал нижние ветки деревьев. Из-за него не видно было даже дорожного покрова: корней и ям, которые значительно затрудняли и замедляли движение. В безмолвной тишине слышался отдаленный говор филинов и звук их расправленных крыльев, когда те стремительно срывались с ветвей и хватали беззащитную мышь, чтобы подкрепиться. От ее предсмертного писка становилось не по себе. Все эти звуки сопровождались глухим топотом копыт лошадей по лесной земле. Вдруг экипаж стал резко притормаживать и в итоге остановился. Ричард выглянул из окна, чтобы понять причину остановки.
— Что случилось? Почему мы остановились? — спросил он, но, не успев выслушать ответ кучера, увидел девушку, стоящую около своего экипажа. Она была одета в платье из голубой парчи, отделанное белыми кружевами. Ее длинные, огненно-красные волосы локонами спадали вниз, словно водопад. Она выглядела огорченной, и еще свежие слезы на ее глазах не успели высохнуть. Незнакомка казалась чем-то очень опечаленной. Посмотрев в сторону остановившегося экипажа, она заговорила:
— У моей кареты что-то сломалось, а лошади убежали, испугавшись воя волков. Кучер ушел за помощью, но его уже очень давно нет, — говорила девушка, незаметно оглядываясь по сторонам и встав немного в сторону, чтобы прикрыть подолом своего платья торчащие из-под куста мужские ноги. — Вы не могли бы подвезти меня до города? — спросила незнакомка, тщательно и внимательно всматриваясь в лица остановившихся людей, будто бы изучая их. Ричард с матерью не могли бросить бедняжку одну на лесной дороге. И любезно согласились подвезти ее. Глаза у девушки блеснули, и на губах появилась еле заметная улыбка. И девушка, с удовольствием приняв радушное приглашение, села в экипаж Джефферсонов. Она сразу же нашла общий язык с матерью Ричарда Энн, что было довольно сложно из-за ее трудного характера.
— Как тебя зовут, дитя мое? — ласково спросила Энн присоединившуюся к ним довольно симпатичную девушку.
— Моё имя Кэтрин, мадам, — робко ответила она, бросив пристальный взгляд на Ричарда, сидевшего напротив нее.
По дороге в город Кэтрин поведала Джефферсонам, что у нее нет родных и она живет сама по себе. Они умерли, когда та была еще ребенком, оставив ей большое наследство. Что вырастила ее нянюшка, но она недавно скончалась от лихорадки, которую подхватила во Франции. И вот, похоронив ее, из-за слухов, как хороши лондонские балы, магазины, и наслушавшись рассказов, ходивших по миру о галантности английских джентльменов, Кэтрин решила перебраться в столь хваленый город.
Услышав душераздирающую историю попутчицы и посоветовавшись с Ричардом, Энн предложила девушке остановиться у них, пока та не подыщет себе подходящее жилье. Это гостеприимство закончилось удочерением Кэтрин вдовой Джефферсон.
Первое время все было замечательно. Обычная жизнь богемы и высшего общества того времени: балы, посещение знатных господ, театров, званые ужины и вечера. Пока однажды не произошло кое-что необъяснимое даже для людей нашего времени.
Как-то вечером, когда Ричард возвратился домой из мужского клуба, его повергла в ужас та картина, которая предстала перед ним. Он открыл почему-то не запертую парадную дверь. Едва переступив порог, Ричард увидел лужи крови на полу, тянущиеся по всей стене кровавые пятна, которые выдавали следы отчаянной борьбы. Вся домашняя утварь валялась как попало. На стенах были видны следы когтей и сильных ударов. Но с кем боролись? Кто мог устроить такое? Это было похоже на резню. Как будто дикий зверь ворвался в дом и всех безжалостно перегрыз. Миновав коридор, Ричард вошел в гостиную: там лежало растерзанное тело миссис Лил, кухарки семьи Джефферсонов. Оно лежало поперек комнаты. Голова бедной женщины была обращена к выходу, лицом вниз. Очевидно, ее настигли со спины, когда та пыталась убежать в надежде спастись. Рядом лежал мистер Стенфорд — дворецкий. У него в руке была сжата кочерга. Видимо, он пытался защитить бедную миссис Лил. Исследуя дом и видя растерзанные тела домашней прислуги, Ричард с ужасом думал о своей матери. Где она? Что с ней? Он не хотел верить, что с ней произошло то же самое. С надеждой найти ее живой, он продолжал осторожно, с оглядкой идти по дому. Когда Ричард дошел до библиотеки, вдруг из-за угла послышались шаги. Они были медленными и тихими. В комнату вошла Кэтрин. Ее платье было в крови, лицо тоже, а глаза были настолько большими и печальными, как будто просили за что-то прощения. Ричард подбежал к ней, дабы осмотреть раны, может, ей еще не поздно помочь. Осматривая ее и не находя никаких повреждений, он спросил:
— Кэтрин, с тобой все в порядке? Где рана? Я ее перевяжу. Что тут произошло? Кто это сделал? Что с Энн? — она смотрела на него, а он на нее. И ничего не мог понять. Перед ним стояла окровавленная Кэтрин, но ран у нее не было. Странно было также то, что она спокойно передвигалась по дому, где только что произошла резня, и нисколько не боялась наткнуться на мясника, который все это устроил. Пока Ричард пытался хоть что-то понять, Кэтрин заговорила.
— Я не хотела, Ричард. Прости меня. Меня спровоцировали. Я правда не причинила бы вам вреда, — осторожно, тихим голосом сказала она.
— Ты о чем?! Где моя мать?! — закричал на нее Ричард и схватил за плечи, тряся, как грушу. Он выглядел еще более сердитым, чем раньше. Кэтрин обернулась и посмотрела в сторону спальни миссис Джефферсон. Взгляд Ричарда следовал за ней. Окончательно потеряв голову от переживания и страха, он ринулся туда. Влетев в спальню своей матушки, Ричард нервно стал осматривать комнату. Бегая глазами, он увидел на кровати, куда смотрела Кэтрин, стоящая у него за спиной, лежащую Энн. Она лежала неподвижно. Ее глаза были приоткрыты, и еле слышалось слабое дыхание женщины. Она была ранена. На ее шее была рваная рана, на губах кровь. Ричард бросился к матери. Упав перед ней на колени и взяв за руку, молил ее не умирать.
— Матушка, очнитесь! — кричал он. Не увидев никакой реакции, продолжил, уже обращаясь к Кэтрин: — Что, во имя всего святого, здесь произошло? — продолжал он настойчиво спрашивать, сжимая и целуя холодную руку миссис Джефферсон. — Она жива? — Ричард старался прощупать пульс на запястье Энн. Кэтрин стала приближаться к нему. Она пристально смотрела на названого брата, не сводя глаз, как будто сдерживаясь от чего-то. Вдруг ее лицо стало меняться. Глаза почернели и налились кровью, внезапно выросли клыки, а из глаз, будто переполненных кровью, стали вытекать черные реки, рисуя орнамент на ее скулах.
— Беги, — еле-еле прошептала Энн. — Меня она не тронет, беги, — миссис Джефферсон собрала все свои силы, чтобы предостеречь сына от Кэтрин, вампира-убийцы, учинившей весь этот кровавый ужас.
Кэтрин пыталась что-то объяснить, но инстинкт ее дьявольского существа взял верх. Она кинулась на Ричарда.
Не помня себя, он ринулся из комнаты, а затем и из дома. Выбежал во двор, пробежал по вымощенной камнями дорожке, а затем прямо через шикарные клумбы с потрясающими редкими цветами, надеясь скрыться в конюшне. Это было его единственным спасением. Оглядываясь по сторонам, не успевая перевести дух, он бежал, бежал, что было мочи. Его дыхание и сердцебиение участились, а в горле пересохло настолько, что ему казалось, будто он чувствует вкус собственной крови. Страх сжимал горло, и захватывало дух. Глядя перед собой в надежде, что Кэтрин больше не гонится за ним, Ричард пятился назад и вдруг сзади послышался шорох. Резко обернувшись, он увидел стоящую перед ним Кэтрин. Ее дьявольское лицо ввело его в оцепенение. Но по истечении нескольких секунд оно вновь стало нормальным. Продолжая стараться избежать какого-либо контакта с ней, Ричард отступил назад и уперся в стену конюшни. В этот момент вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Понимая, что ему не избежать неминуемой гибели, он решился вступить в диалог с преследовавшим его существом.
— Кто ты?! — еле выдавил из себя Ричард.
— Я не хотела причинить вам вред. Особенно Энн. Она заменила мне мать. А ты, Ричард, и так знаешь о моих чувствах к тебе. Это все кухарка. Она спровоцировала меня. Она порезала себе палец, когда я стояла рядом. Я не смогла себя сдержать. Я была безумно голодна, — сказала Кэтрин, сделав несколько шагов к Ричарду.
— Не подходи ко мне! Ты воплощение зла! Ты дьявол! Что ты сделала с матушкой?! — с опасением воскликнул Ричард, наставив на Кэтрин вилы, которые нащупал рукой у стены.
— Я всего лишь хочу, чтоб мы всегда были вместе. Я, Энн и ты. Счастливая семья навечно. Разве ты этого не хочешь? — спокойно и невозмутимо произнесла Кэтрин, подойдя совсем близко к Ричарду. Она была настолько близка, что в любой момент могла впиться ему в шею. Но не делала этого. Хотя ее жажда становилась все сильнее и сильнее и сдерживаться совсем не оставалось сил. Она дала Ричарду возможность выбора. Умереть или обратиться в подобного ей. Она хотела подарить ему вечность.
Ричарду предстояло принять нелегкое решение. Он понимал, что уже лишился матери. Той, которая лечила его детские ссадины, которая пела ему перед сном колыбельные и утешала в ненастья. Той матери, которую он помнил. И может лишиться и своей жизни, если его ответ будет отрицательным. Но если же его ответ будет положительным, есть еще хоть маленький, но шанс спастись самому. Он смотрел на Кэтрин и долго не мог решиться. Немного подумав и взвесив все за и против, Ричард принял решение.
— Да, я согласен идти с тобой, — дрожащими губами произнес он. Опустив голову и смирившись со своей участью, Ричард подошел к Кэтрин. Она же, без всяких церемоний, набросилась на него, припирая его к столбу, на котором висел реквизит для лошадей. И с животной страстью впилась в его шею. Он почувствовал, что его тело слабеет, а конечности немеют. Мысли о том, что Кэтрин его обманула и он умирает не покидали голову Ричарда. Он был в этом уверен. Вот закружилась голова, и желания сопротивляться уже не было. Он приобнял рукой голову Кэтрин, смирившись со своей участью. Его ноги подкосились, и вот он уже лежал на земле и не мог пошевелить даже веком, чтобы моргнуть. Юноша был готов идти на суд к Господу. Но вдруг почувствовал, что по его венам течет что-то похожее на огонь. Руки и ноги будто бы налились свинцом. По всему телу, начиная от кончиков пальцев, началось покалывание и, откуда ни возьмись, появился бешеный прилив сил.
Спустя некоторое время Ричард встал и огляделся вокруг. Все было таким ярким, что резало глаза. Все казалось настолько выразительным, что захотелось плакать. Ему слышался каждый шорох. Он повернулся к Кэтрин. У нее на запястье быстро затягивалась рана, из которой она только что напоила Ричарда. Она подошла к нему и, ласково приобняв, поцеловала и прошептала:
— Это еще не конец, — глядя прямо в глаза, резким движением сворачивает Ричарду шею, тем самым убивая его. Бездыханное тело Ричарда упало на землю. Присев рядом с ним, Кэтрин взяла руку возлюбленного брата и надела ему на палец какой-то перстень. Затем встала и, перешагнув через него, с хитрым взглядом направилась к дому, где лежала еще живая Энн.
— До встречи, любовь моя, — удаляясь в сторону дома, сказала она.
Прошло несколько часов. Ричард по-прежнему лежал неподвижно. Уже давно взошло солнце, и слуги, которые ухаживали за конюшней и садом, пришли на работу. Одним из первых всегда приходил мистер Бишеб. Будучи уже достаточно пожилым мужчиной с худощавым телосложением, он ничуть не уступал в силе и сноровке молодым. Увидев лежащего на земле без признаков жизни мистера Джефферсона, Бишеб без промедления бросился к своему хозяину.
— Сэр, вы живы?! Что с вами? Очнитесь! — ударяя по щекам, пытаясь растормошить Ричарда, мистер Бишеб даже не мог себе представить, что может произойти, когда тот очнется. Когда же очередной раз пожилой мужчина ударил лежащего без сознания Ричарда по щеке, тот открыл глаза и увидел конюха, которого озарял солнечный свет. Ричард подумал, что все, что происходило с ним, не что иное, как сон. Даже ту странность, что он проснулся в конюшне, Ричард связал с таким явлением, как лунатизм. Матушка как-то рассказывала ему про какого-то предка, что тот гулял во сне и слуги запирали все двери на замки, чтобы тот не вышел на улицу. И Ричард подумал, что у него проявилось это же свойство. Встав и оглядевшись вокруг, он не мог понять, что с ним. Все чувства были обострены. Джефферсон слышал малейшие шорохи и самые дальние разговоры. От всего этого стала раскалываться голова, и чувство раздражительности проявлялось все сильней и сильней.
— Сэр, с вами все в порядке? Позвольте, я вас отведу домой, — заботливо предложил мистер Бишеб. Ричард переключился на прислугу. Он с трудом мог контролировать свою раздраженность, переходящую в гнев. Звук биения сердца мужчины и льющейся по его венам крови вызвали безумный голод. Ричард ничего не мог с собой поделать. Как он ни старался себя сдерживать, испытываемые эмоции брали над ним верх. Глаза видели только набухшие вены, в которые непременно нужно было впиться и насладиться тем нектаром, который по ним тек. В следующую секунду Ричард стоял, опустив руки, и глядел в одну точку перед собой. Вроде бы ему удалось совладать с собой и взять под контроль то, что с ним происходило. Шумы в голове утихли. В глазах стало ясно, и раздражительность куда-то испарилась. На смену ей пришел безумный восторг. Такого Ричард еще никогда не испытывал. Ему хотелось кричать всему миру о своем счастье, похожем на эйфорию. Оглядев все вокруг, опустив глаза на землю, Ричард увидел валяющееся у его ног окровавленное тело мистера Бишеба. Ужас, а затем тоска и печаль захлестнули юношу, он не мог контролировать столь сильные эмоции. Его рубашка была в крови, руки тоже. В отчаянье Ричард бросился к корыту с водой, чтобы смыть с себя кровь убитого конюха. Отмывая кровавые руки, он заметил в воде свое отражение. И увиденное расставило в его голове все по местам. Замерев и внимательно рассматривая свое лицо, которое было точь-в-точь как у Кэтрин, когда ею овладевала жажда крови, Ричард понял, что все это не сон. И что это он только что убил бедного мистера Бишеба. От этого ужаса слезы хлынули из глаз. Немного успокоившись, Ричард вспомнил о матери. Ведь Кэтрин очень сильно ранила ее. Осознав, что он только что сделал, Ричард немедленно направился к дому. Ему нужно было срочно найти и увидеть свою мать. Почему-то он решил зайти с заднего входа. Попав в дом и убедившись, что ему ничего не угрожает, Ричард начал понемногу исследовать дом. К его большому удивлению, он не нашел ни единого следа прошлой ночи. Все было чисто: не было кровавых пятен ни на полу, ни на коврах ничего, что могло бы поведать о вчерашней резне. А на стенах, где были явные следы борьбы в виде царапин и вмятин от ударов, красовались картины, которые давно лежали и пылились на чердаке. Пройдя еще дальше по дому, Ричард услышал милые, смеющиеся голоса, беседующие о чем-то. Осторожно шагая по скрипучему полу, он пошел на звук голосов. Выйдя на веранду, Ричард увидел сидящих за столом Кэтрин и свою мать Энн. Они пили чай и ждали, когда же он к ним присоединится.
V
Шел 1863 год. Скитания Ричарда становились невыносимы. Крики убитых им жертв снились ему в кошмарных снах, месяцами заставляя его голодать. И осознание того, что придется жить вечность в одиночестве и обрекать окружающих его людей на боль и горе, заставляло все чаще задумываться о самоубийстве. Ему очень давно хотелось убежать от ужаса, который его преследовал. Адские муки совести не покидали его, заставляя бесконечно страдать. Он бы мог отключить человеческие чувства, так терзающие его душу, и не испытывать ни угрызений совести, ни жалости, ни сострадания, ни боли убитых им людей, ни многих других чувств, медленно убивающих его, но нет. Это для Ричарда было своего рода наказанием за то, кем он является и что он приносит в этот мир. Чувствуя вину и боль, которую причиняет другим, он думал, что тем самым искупает тот грех, к которому так тяготит вся его дьявольская сущность. Но от самого себя не убежать. Желание убивать было сильнее, чем он думал, и совладать с этим еще никому не удавалось. Ричард построил неподалеку от места, где жил, склеп, чтобы на несколько столетий захорониться в нем, — может, тогда к нему придет долгожданный покой. Но смелости хватало только на то, чтобы прогуливаться около него и думать о природе своего существования. Ричард часто гулял по лесам и паркам, вдыхая потрясающе чистый воздух старого Лондона. Он был пропитан запахом смолы, росы и угля, которым тогда топили печи домов. Гуляя, Ричард размышлял о том, какова была бы его жизнь, не встреть они с Энн в тот зловещий вечер Кэтрин. Проехали бы они мимо нее тогда, в 1719 году, все могло бы сложиться по-другому. Многие вопросы мучили Ричарда. Ему нужен был глоток свежего воздуха. Нужны были перемены в так медленно тянущейся вечности. Какой-нибудь лучик света. Тьма и жестокость сопровождали его рядом с Кэтрин. Она была ненасытной убийцей в ночи. Даже выходя днем на свет, Кэтрин не упускала возможности пустить кому-нибудь кровь. Это была еще одна загадка для многих вампиров, которых они встречали. Как она может находиться под солнцем? Почему не сгорает, как все остальные, наделенные темным даром? Ричард и его мать тоже могли находиться под солнцем и не сгорать. И Джефферсону был известен этот секрет. Он думал, что это из-за тех украшений, которые появились на них в день обращения. Это были своего рода магические обереги для вампиров, защищающие их от солнечного света. Таких талисманов было немного, и их происхождение было известно только Кэтрин, о чем она не распространялась. Кэтрин! Жестокое создание, тянущее за собой в бездну кровавых расправ и страданий невинных людей. Ричард знал, что когда придет домой, то увидит ту же картину, что и всегда. Повсюду будут валяться тела недавно взятых на работу слуг. Ее поведение начало вызывать отвращение. Даже в облике вампира Ричард не понимал жестокости, которую проявляла эта женщина. Ему хотелось поскорее избавиться от нее, убежать, уйти и даже убить. Так, как сделала Энн, не выдержав подобного поведения приемной дочери. Просто в один прекрасный день ушла. Объяснив, что больше не может терпеть подобного. Ричарду же было недостаточно просто уйти. Ему нужно было избавить мир от ненасытного монстра, убивающего всех на своем пути.
Как-то в один из таких обычных дней, гуляя по вечернему парку, Ричард обратил внимание на идущую куда-то девушку. Она шла, не торопясь, навстречу ему. Светлые кружева украшали ее желтое платье. Ее походка была настолько легкой и невесомой, что казалось, будто она парит над землей. Нежные черты лица окутывали каштановые волосы, которые вились локонами. Робко поднятые глаза немного скрывала вуалетка. Эти потрясающей красоты очи как будто боялись смотреть на прохожих. Когда она прошла мимо, после нее остался еле уловимый шлейф волнующих кровь духов. Таких же нежных и тонких, еле уловимых, как она сама. Ричард долго смотрел ей вслед. Он понимал, что вот он, его глоток свежего воздуха, его лучик света, который был так необходим. Он почувствовал, что снова начал жить, словно по его венам снова течет теплая кровь и согревает охолодевшую душу. А в сердце снова появилось место для любви и нежных трепетных чувств. В надежде увидеть её снова Ричард стал каждый день прогуливаться в том самом месте, где впервые за 144 года почувствовал себя живым. Там, где в его сердце поселилась любовь. Но как обратить на себя ее взор? Как подойти к ней? Как начать разговор? Каждый день в одно и то же время они встречались взглядом, но проходили мимо друг друга. И Ричард каждый раз провожал ее взором, не решаясь заговорить. Этот день был, как и все остальные, полон ожидания предстоящей встречи. Ричард сидел на скамейке, стоящей на главной аллее, и читал свежий выпуск газеты. Пробегая по ней глазами, он задержался на одной статье. В ней говорилось о нападении дикого животного на людей. Зверя поймать не удавалось, и никто не видел его своими глазами, так как все, кто видел, мертвы. На месте пирушки зверя-людоеда полиция находила растерзанные в клочья тела. «Нет сомнений, это Кэтрин», — подумал про себя Ричард. Характерные укусы в шею выдавали ее. В газете писали, что «зверь» орудовал в соседних поселениях, но сегодня ночью нашли несколько тел в парке, в том самом, где Ричард ждал момента поговорить с прекрасной незнакомкой, которая вернула тепло его душе. Прочитав статью про «зверя-убийцу», Ричард решил во чтобы то ни стало защитить свою любовь. И сегодня обязательно найдет какой-нибудь повод завести разговор с прелестным созданием.
Спустя какое-то время вдали показался полюбившийся, как воздух, силуэт. Когда девушка проходила мимо, Ричард как бы случайно уронил газету прямо под ее ноги. Ей пришлось остановиться и посмотреть в глаза столь неловкому джентльмену. «Вот он, тот момент, когда можно заговорить со столь прелестным созданием», — подумал он. Встав и поднимая газету из-под ног девушки, как бы делая поклон, Ричард заговорил.
— Дивный день для прогулки, не правда ли? — подняв шляпу в знак уважения, сказал он.
— Мы знакомы? — робко, но с явным интересом спросила девушка.
— Можно сказать, что да. Мы встречаемся с вами каждый день на этом самом месте. Вы проходили мимо меня, каждый раз опуская глаза, — предлагая взять его под руку, продолжил Ричард.
— Жаль, что только сейчас у вас хватило смелости заговорить со мной. А девушке не следует первой начинать разговор с джентльменом, да еще на улице! Меня зовут Луиза, — тем не менее взяв под руку Ричарда, игриво заговорила незнакомка. Робкая девушка оказалась довольно решительной в беседе. Они проговорили до вечера. И день за днем их встречи становились все длиннее и длиннее.
Какое же счастье было для Ричарда узнать, что их чувства взаимны. Это можно было назвать классической любовью с первого взгляда. Дневные и вечерние прогулки под открытым небом. Даже в дождь они умудрялись гулять, скрываясь в чайном домике. Пикники, прогулки — они везде сопровождали друг друга. Но назревала проблема по имени Кэтрин. Она старалась надолго не отпускать Ричарда, хотела постоянно держать его рядом с собой. В то же время Ричард не хотел, чтобы Кэтрин знала о его увлечении Луизой, так как нрав у нее был очень крут и неизвестно, что она могла сотворить с девушкой. Ричард даже сделал Луизе предложение выйти за него замуж. Просил руки у ее отца и матери, и те с радостью дали согласие на этот брак. Теперь все их гуляния были официальными. Уже следующим летом должна была состояться свадьба Луизы и Ричарда. Все бы ничего, но Кэтрин заинтересовало внезапно изменившееся поведение Ричарда. Он был счастлив, необычайно весел и не мучил больше себя угрызениями совести, что было для Кэтрин довольно странно. И пропадал где-то целыми днями. Это ей было не по душе. Таким Ричардом управлять было гораздо сложнее, практически невозможно. Он становился независим от нее. И Кэтрин решила выяснить, в чем причина столь явных перемен в поведении возлюбленного. Она проследила за ним и увидела его в обществе Луизы; в ней проснулось чувство ревности и ненависти к девушке. И в ту же минуту Кэтрин в голову пришел коварный план по устранению соперницы. Просто убить ее Кэтрин не устраивало, ей нужно было преподнести урок Ричарду. Луиза должна мучиться, чтобы ему в следующий раз было неповадно смотреть на других женщин и чтобы каждый раз, когда ему захочется променять ее на другую, он вспоминал, как мучилась Луиза. Ослепленная безумной страстью к Ричарду, Кэтрин не могла допустить, чтобы любовь, которая должна доставаться только ей, была растрачена на других дам. Он должен принадлежать только ей одной.
Как-то днем Луиза поехала в парфюмерную лавку, чтобы купить духи и разузнать о модных новинках этого сезона. Это был один из немногих дней, который они с Ричардом не проводили вместе. К тому же надо было выбрать наряд для ежегодного бала в честь Рождества, на который Луиза должна была пойти с Ричардом. Оставив свой экипаж в конце улицы, она пошла пешком до лавки, по дороге заскочив в магазинчик с восточными тканями, чтобы выбрать самую лучшую и обсудить фасон будущего платья с Роуз Лемпард, хозяйкой лавки и потрясающей портнихой.
— Здравствуйте, миссис Лемпард! Что у вас сегодня новенького? — зайдя в лавку, спросила Луиза. — Ой, я не вовремя?! — увидев, что Роуз еще занята с другой клиенткой — заканчивала пришивать огромный бант, который должен украшать платье девушки.
— Здравствуй, дорогая Луиза! Я уже почти закончила, подождешь немного? — мило ответила женщина и начала упаковывать ткань, выбранную молодой мисс. Вдруг девушка заговорила:
— Не уходите, пожалуйста. Я буду очень признательна, если вы поможете мне с выбором кружева к этой ткани. А то у меня глаза разбежались от такого богатого выбора, — мило попросила она.
— С удовольствием! — с энтузиазмом согласилась Луиза.
— Очень приятно! Давайте знакомиться! Кэтрин, — с закрытой улыбкой ответила таинственная незнакомка, предвкушая сладостную расправу. Первый этап ее коварного плана был пройден «на ура». Она подружилась с женщиной, по ее мнению, отнимающей у неё Ричарда. Кэтрин и Луиза стали лучшими подругами. Всегда советовались по поводу нарядов, посещали базары, делали вместе покупки и просто проводили время за наивными беседами, так ненавистными Кэтрин. Со временем Луиза поймала себя на мысли, что проводит большую часть своего времени с Кэтрин, а не с любимым, за которого собирается этим летом замуж. И она решила сказать Кэтрин, что им придется меньше времени проводить вместе, так как Ричард, ее будущий супруг, начал активно интересоваться, с кем это она проводит так много времени, и беспокоиться за нее. Это откровенное признание Луизы еще больше распалило и без того воспаленный мозг Кэтрин, сгорающей от ревности и чувства собственности. Она решила покончить как можно скорее с ненавистной ей Луизой.
Был замечательный вечер, девушки сидели у камина при свечах и вышивали. Точнее, вышивала Луиза, а Кэтрин делала вид, что ей интересно это занятие. Она сидела в кресле и, глядя в упор на Луизу, болтала одной ногой, пытаясь хоть как-то развлечь себя от невыносимой скуки. И к тому же эта «дружба» затянулась. Надо было делать следующий шаг. И Кэтрин решила, что это случится именно этим вечером. Отложив пяльцы и нитки, она начала свою игру.
— Луиза, а ты слышала новую новость по поводу зверя-людоеда? — спросила Кэтрин, откинувшись на спинку кресла и вычищая ножницами грязь из-под ногтей.
— Нет. А что, его поймали? — с интересом, продолжая вышивать, спросила Луиза, даже не подняв глаза на собеседницу, что еще больше вывело Кэтрин из себя. Но взяв себя в очередной раз в руки, она продолжила:
— Нет. Но я уверена, что очень скоро его поймают, — окинув Луизу взглядом сверху вниз, Кэтрин раздраженно наблюдала за спокойно вышивающей девушкой. — Говорят, что лучшие охотники и следопыты взялись за его поиски.
Звуки трущейся о ткань нитки становились подобны леске, режущей уши. Стиснув зубы и перебирая пальцами, Кэтрин пыталась сдерживать стремительно растущую раздражительность. Ее нога непроизвольно начала дергаться. Напряжение нарастало и в итоге, не сдержавшись, Кэтрин крикнула: «Ты можешь перестать это делать?!» Бедная Луиза от испуга подскочила на месте и не заметила, как проткнула себе палец иголкой.
— Что на тебя нашло? — не понимая причину столь резкой вспышки агрессии у своей подруги, спросила Луиза. А у Кэтрин уже почернели глаза и дыхание стало частым и тяжелым. Но она все же продолжала сдерживать себя. — Ну вот! Я проткнула себе палец. Дай мне что-нибудь, чтобы остановить кровь, — заметив у себя пораненный палец, попросила Луиза у сидящей, как статуя, Кэтрин, до которой дошел запах крови. Лицо ее стало превращаться в дьявольскую гримасу. И это уже было не остановить, «механизм» был запущен. Когда Луиза встала в поисках бинта, ее взгляд упал на Кэтрин. Увидев перед собой чудовище, она смогла произнести лишь одно: — Что с твоим лицом? — и в ту же минуту душераздирающий вопль Луизы разнесся по дому. Кэтрин напала на нее. Потом перегрызла всех, кто находился в доме.
Луиза очнулась на улице. Была уже довольно глубокая ночь. Ее голова раскалывалась от отдалённых криков людей, и ужасное, растущее чувство голода сопровождало все это. Вдруг послышался знакомый голос. Какая-то женщина помогла Луизе привстать. Это была Кэтрин.
— Вставай. Нечего валяться. Вот так, хорошо. Скоро зрители подтянутся, а ты еще не готова, — сказала она, увидев вдали горящие факелы разъяренной толпы, довольно быстро приближающейся к ним. Подговоренный Кэтрин мальчишка позвал их сюда, сказав, что зверь снова напал. Она притащила обращенную Луизу во двор и разбросала вокруг нее тела убитых людей. Луиза не понимала, что с ней происходило. Увидев рядом подругу, она было обрадовалась, но ненадолго. Вспомнив, что Кэтрин превратилась в монстра и бросилась на нее, Луиза попыталась оттолкнуть ее, но была слишком слаба.
Вымазав лицо Луизы в крови, Кэтрин, словно жертва, стала звать на помощь.
— Спасите! Кто-нибудь! Я здесь! — у Луизы от вкуса и запаха крови изменилось лицо. Как девушка ни пыталась избежать этого, ничего не получалось, жажда взяла верх над ней. Поняв, что Кэтрин просто использует ее и гибель неминуема, Луиза захотела услышать причину столь жестокого поступка подруги.
— Зачем ты это делаешь? — сидя на земле среди растерзанных тел и измазанная в крови, сквозь слезы, в отчаянии спросила она.
— Что ж, я думаю, ты достойна того, чтобы я тебе поведала причину моей ненависти к тебе, — начала говорить Кэтрин, наслаждаясь беспомощностью бедной девушки, которая просто полюбила не того парня. Она смотрела на нее свысока, своим надменным острым взглядом. И наконец произнесла: — Ричард.
— Что? При чем здесь он? Вы что? Вы… — догадавшись, что Кэтрин с Ричардом знакомы, и смирившись со своей участью, Луиза все же решила дослушать Кэтрин до конца, и не делать глупых, заранее провальных попыток спастись.
— Ты просто оказалась не в то время не в том месте. Извини, но Ричард — моя игрушка на вечность. И я его никому не отдам.
Как только Кэтрин сказала это, тут же подбежали охотники и без промедления начали расправу с бедной Луизой. А Кэтрин увели в безопасное место. Но это не мешало ей наблюдать за гибелью невиновной девушки. Она стояла неподалеку, на холме. Ее плечи были закрыты пледом, который принес ей какой-то мальчишка, чтобы Кэтрин не испытывала холода той глубокой ночи. Она просто стояла и наблюдала за тем, как умирает «глоток свежего воздуха», так необходимый Ричарду.
Это было самым долгожданным событием года — Рождественский бал, который устраивался в шикарном поместье богатого предпринимателя Джозефа Ишервуда. Дамы и джентльмены приберегали для этого события все самое лучшее. Многие молодые леди после посещения этого бала вскоре весьма удачно выходили замуж. А молодые люди находили довольно престижную работу. И ажиотаж вокруг этого события начинался задолго до него. Дамы начинали обсуждать свои наряды на следующий бал, еще не успев покинуть поместье. Заказывали у лучших ювелиров и портных Лондона самые замысловатые и сложные наряды и драгоценности в надежде переплюнуть своих соперниц. Тем временем джентльмены не отставали от дам, заказывая у тех же ювелиров запонки из драгоценных металлов и камней. Шили на заказ у лучших портных фраки, до последнего перекраивали их, пытаясь достичь совершенства. За игрой в карты, на скачках или просто ужине то и дело пытались за разговорами предугадать результаты труда милых дам. Некоторые даже делали ставки на то, кто будет самой очаровательной в новом году, а кто потерпит фиаско.
Джозеф Ишервуд был самым завидным холостяком. Еще бы, такой молодой, а уже добился многого. В его распоряжении было несколько флотилий, многие рынки были полностью заполнены его товарами. Ему принадлежали несколько потрясающей красоты особняков и даже один замок в Ирландии. Он водил дружбу со многими королевскими особами. И это не говоря о безумно огромном состоянии. В то время он мог позволить себе купить весь мир. Каждая из присутствующих дам хотела получить сердце этого богатого красавца. Но мало кому было известно, что оно уже давно отдано одной-единственной женщине — Кэтрин. Это и немудрено, она который год была самой красивой и желанной женщиной, по мнению всего Лондона. Она очаровывала мужчин, даже не глядя на них. Им было достаточно просто увидеть ее. Нежное, утонченное создание с огромными светло-карими глазами. Она была похожа на ангела. Джозеф не сводил с неё глаз, впрочем, как и его брат Спенсер.
— Она всегда в сопровождении своего брата. И я его понимаю. Будь у меня такая же сестра, я бы тоже от неё не отходил ни на шаг, так как знал бы, что в этом зале полно таких похотливых джентльменов вроде меня, — попивая шампанское, с явной ухмылкой и досадой сказал, подойдя к брату, Спенсер, еле сдерживая похотливый блеск в глазах. — Жаль, что вскоре кто-то лишит мир такой красоты, — недвусмысленно сказал он, предложив брату выпить шампанского, которое ему пришлось не по вкусу. Морща нос, он смотрел в бокал и покусывал нижнюю губу, как будто что-то пытался распробовать. Пойду-ка выпью чего-нибудь покрепче, — отдав свой бокал с шампанским Джозефу, удаляясь, сказал Спенсер. А тем временем Джозеф старался не подавать виду, что эти слова его как то задели. Чувства, которые он испытывал к Кэтрин, были далеко не единственным, что связывало их. Ему был известен маленький секрет Кэтрин. Вот уже несколько лет Джозеф заметал следы кровавых пиров любимой. Они ходили по лезвию ножа, потому что его брат в любой момент мог легко раскусить их и расправиться с Кэтрин, а Джозефа объявить изменником. Это, безусловно, заводило Кэтрин, опасность и риск — вечные ее спутники. И самым лучшим в этой ситуации было обоим умереть до того, как Спенсер доберется до них. Спенсер был фанатиком своего дела — охота на вампиров и их истребление было для него воздухом, духовной пищей и смыслом жизни.
Эта фраза, кинутая Спенсером, не давала Джозефу покоя. Она звучала так угрожающе, как будто он их раскрыл. Залпом выпив все шампанское, которое дал ему брат, до дна, в страхе и опасении за любимую, Джозеф посчитал нужным немедленно сообщить об этом Кэтрин.
Когда Джозеф ее нашел, она говорила с каким-то джентльменом. Раньше он его не встречал. Видимо, какой-то приезжий, сейчас это не ново. Он выглядел, бесспорно, как влюбившийся мальчишка. Странно, но с ней рядом не было брата. Увидев Джозефа, Кэтрин явно обрадовалась и, извинившись перед собеседником, направилась к нему.
— Ох, спасибо, что здесь много народу, иначе мне бы пришлось очередной раз говорить «нет» на очередное предложение руки и сердца. Приди ты на несколько минут попозже, от артерии столь назойливого джентльмена я бы не отказалась, — тяжело вздыхая, с явной радостью, что избавилась от надоедливого собеседника и кавалера, сказала Кэтрин.
— Потанцуешь со мной? — уводя за руку и глядя по сторонам, сказал Джозеф.
— Вы же знаете, мистер Ишервуд. Я всегда ваша, — с почтительной улыбкой на лице и игривым взглядом ответила Кэтрин. Убедившись, что их никто не будет подслушивать, Джозеф сказал Кэтрин, что им надо поговорить наедине. И назначил встречу у себя в кабинете через минуту после танца.
Стоя на другом конце залы и попивая ром, Спенсер наблюдал за поведением брата и Кэтрин и как будто что-то замышлял. Он смотрел, не отрывая глаз и не отвлекаясь на присутствующих, которые хотели бы с ним поделиться своими впечатлениями о потрясающем приеме. Он просто наблюдал и чего-то ждал. Вот танец закончился, и Джозеф, поцеловав руку своей спутнице, куда-то отлучился. Спустя некоторое время Кэтрин направилась в том же направлении, что и Джозеф. Увидев подобную картину и сложив два и два, Спенсер самодовольно улыбнулся, допивая ром из своего бокала. Теперь он мог отвлечься на гостей.
Оказавшись один на один в кабинете, Кэтрин и Джозеф размышляли, что могла значить кинутая Спенсером фраза.
— Я не понимаю, как он мог догадаться? Я же появляюсь под солнцем, питаюсь в соседних поселениях, и то животными больше, чем людьми, — в недоумении говорила Кэтрин, пытаясь найти в своем поведении, что могло ее выдать. Она старалась досконально вспомнить все свои действия хотя бы за последний месяц и найти оплошность.
— Вот именно, людьми. Может, тебе попробовать пить кровь только животных? Тебе моей крови разве будет мало? — Кэтрин посмотрела на Джозефа с таким видом, как будто бы он попросил ее о чем-то непристойном. — Это только на время, чтобы усыпить бдительность Спенсера. Он как ищейка. Я видел, на что он способен.
— Все будет хорошо. Я ему не попадусь. Тем более я знаю, на кого можно натравить Спенсера, — взяв руку Джозефа и положив ее на свою щеку, сказала Кэтрин, пытаясь успокоить его. — Все будет хорошо. Он ничего не узнает. Уедем в Париж. И никакой Спенсер не помешает нам быть вместе.
Слова Кэтрин звучали как музыка для ушей Джозефа.
— У тебя на примете, как всегда, есть вампир. Ты так хладнокровно позволяешь убивать. Они же твоя семья, — спокойно спросил Джозеф, поинтересовавшись, кому же на этот раз Кэтрин позволит умереть вместо себя. — И кто же это?
— Да так, один любопытный мальчишка. Я его недавно обратила, и он очень несдержан. Стоит ему учуять хоть каплю крови, сразу же теряет контроль над собой. Он идеален для этой работы, — Кэтрин держала руку Джозефа у своей щеки и смотрела через глаза ему прямо в душу. Вдруг ее глаза почернели и налились кровью. Кэтрин была голодна, и запах крови из вены Джозефа пробудил инстинкт убийцы. Опомнившись, она взяла себя в руки, и дьявольская личина постепенно исчезла.
— Ты голодна? — бережно спросил Джозеф, предлагая ей свою вену. Недолго думая, Кэтрин воспользовалась добродушием джентльмена и укусила его в запястье, жадно глотая струящуюся кровь. Оторвавшись от раны, Кэтрин почувствовала головокружение и жжение внутри себя. Как будто кто-то жег ее изнутри. Еле стоя на ногах она произнесла: «Яд?» В её глазах читалось недоумение. Ведь от Джозефа не пахло ничем, что могло причинить ей вред.
— Кэтрин, что ты? Я не пил ничего подобного! — испугавшись, проговорил Джозеф, пытаясь хоть чем-нибудь помочь своей возлюбленной.
— Еще как пил, — послышался голос Спенсера, который вошел в кабинет в тот самый момент, когда бедная Кэтрин упала на пол, корчась от раздирающей ее на куски боли. Он достал из кармана шприц и вколол ей прямо в шею какой-то прозрачный раствор, который моментально усыпил бедняжку. Тут же подбежали два здоровых джентльмена, надели оковы на Джозефа, затем связали Кэтрин и унесли в неизвестном направлении. Спенсер только посмотрел на брата и, положив ключ от оков в карман, удалился вслед за ними. Как Джозеф ни старался высвободиться, чтобы помешать причинить вред Кэтрин, все его попытки были безуспешны. Оставалось ждать, пока какой-нибудь слуга найдет его и освободит.
Тремя днями ранее, сидя у себя в кабинете, Спенсер ломал голову над последними событиями вокруг Лондона и в одном из его парков. Разглядывая рапорты с мест происшествия, он чувствовал, что кто-то водит за нос и полицию, и его. Рассматривая зарисовки жертв, он понимал, что это дело рук вампиров, но кто именно этот монстр? Кто на этот раз терроризирует город и его окрестности? Ему предстояло еще одно запутанное дело. Такого зверства он еще не видел. Когда Спенсер закуривал очередную сигару, раздался стук в дверь.
— Входите! — крикнул раздраженный Спенсер, так как спичка, от которой он пытался прикурить, все гасла. В комнату зашел джентльмен с армейской выправкой, аккуратно одетый. И не заставляя ждать, заговорил:
— Я знаю, кто тебе нужен, — этим молодым джентльменом оказался Ричард. Он очень рисковал, водя дружбу с предводителем вампирских зачисток. Особенно сейчас, придя в дом Спенсера, чтобы предать своего создателя. Один неверный шаг, взгляд, сказанное слово — и его бы разоблачили, как мальчишку. Он бы вряд ли вынес те ужасные пытки, которыми увлекался Спенсер, чтобы вытянуть из кровососов информацию, так его интересующую. И все это неспроста. Когда тот был маленьким ребенком, к ним в дом проник вампир и перегрыз всех в доме, кроме Спенсера и его брата Джозефа. Джозефу повезло, он учился в военной школе и домой приезжал по выходным и праздникам. Спрятавшись под кроватью, Спенсер слышал их вопли и предсмертные крики. Когда чудовище дошло до комнаты юного Спенсера, мать изо всех сил пыталась помешать добраться до своего ребенка и отвлекла убийцу на себя. Брызги крови долетали до лица мальчика. И когда у него на глазах зверски загрызли его мать, он поклялся, что если выживет, то посвятит свою жизнь истреблению этих сатанинских тварей.
— А! Мистер Джефферсон! И откуда же вам известна столь деликатная информация? — с подозрением поинтересовался Спенсер у своего гостя.
— Я видел. Это та, с которой твой брат проводит много времени, — все так же спокойно продолжал он, давая Спенсеру самому догадаться, о ком идет речь.
— Кэтрин? Она же твоя сестра, — недолго думая, сомневаясь и с недоверием произнес Спенсер. Ведь он ее проверял. Она должна быть чиста. Но все же эта информация очень возбудила безжалостный ум Спенсера. — И чем же ты можешь доказать, что это именно она? — Ричард протянул ему пробирку с какой-то жидкостью, которая при довольно тщательном рассмотрении имела зеленовато-желтый оттенок, но при первом взгляде на нее можно было сказать, что она прозрачная.
— Налей это в бокал своему брату, и сам все увидишь, — спокойно и довольно убедительно, пристально глядя в глаза, сказал Ричард. Спенсер молча взял пробирку с жидкостью и в благодарность кивнул головой. Было ясно, что Ишервуд поверил Джефферсону и был намерен сделать все так, как тот посоветовал.
VI. Наше время
Темная ночь в городском парке Хайгейта. Фонари, горящие на улице, светили не достаточно сильно, чтобы свет, исходящий от них, проникал в глубь чащи. Звуки ночных птиц делали это место особенно загадочным и мрачным. В самый раз для обитания маньяков и убийц. Как раз в таких местах парков и происходят криминальные случаи. От шороха ежей, ищущих, чем бы поживиться, создавалось впечатление, что кто-то следит за тобой из укромного местечка и готовиться напасть.
Искатели острых ощущений, влюбленные пары часто приходят сюда за будоражащими дух приключениями. В эту ночь такими искателями оказались Лора и Ирвинг. Молодые люди были полны страсти. И дабы испытать новые чувства, они решили любить друг друга в самой дальней и темной части парка Хайгейта. Разгоряченные влюбленные шли по парку, держась за руки, периодически целуя друг друга и заигрывая в предвкушении бурной и страстной ночи. Не успев приступить к делу, любовники услышали недвусмысленный шорох. И тут же насторожились, прекратив свое приятное занятие.
— Уууу! — загадочно промычал Ирвинг, пародируя привидение из фильма ужасов с целью напугать и без того испуганную очаровательную спутницу.
— Перестань! Мне и так страшно! — тут же прервала его девушка.
— Да не бойся, я же с тобой, — сказал Ирвинг, продолжая нежно обнимать и целовать Лору у старого дуба. Но шорохи все продолжались и продолжались, как будто за ними кто-то наблюдал, играя в какую-то зловещую игру.
— Ив, я клянусь, там кто то-есть, — оттолкнув пылающего любовника, сказала Лора. В ее глазах читался неподдельный страх. Девушке захотелось немедленно покинуть это мрачное место. И кажущаяся недавно довольно интересной идея заняться любовью в столь необычном месте уже казалась не такой привлекательной, какой была на первый взгляд. Она показалась ей даже абсурдной.
— Да ладно тебе. Это, наверно, ежи или мыши. Ну давай продолжим. Я весь пылаю, моя страстная дева-воительница.
Не придавая значения опасениям девушки, Ирвинг продолжал обнимать свою Лору. Но шорохи снова повторились, и на этот раз громче, чем в первый раз. Ирвинг насторожился. Молодой человек и его спутница переглянулись. Уже обоим было не до шуток.
— Мне страшно, Ив. Пойдем отсюда! — почти в истерике от страха попросила Лора. Когда Ирвинг все же решился глянуть, в чем же дело и что за чертовщина происходит, из-за дерева вдалеке возникла человеческая фигура. Юноша застыл на несколько секунд. Фигура не исчезала и по-прежнему стояла вдалеке. Ирвинг собрал всю волю в кулак.
— Что тут происходит?! Вы кто? — подавляя свой страх, спросил у незнакомца юноша. Но в ответ ничего, кроме тишины, не услышал. Тогда он пошел навстречу возникшему из ниоткуда человеку. И тут же фигура исчезла. Сразу же после исчезновения Ирвинг услышал душераздирающие крики Лоры. Молодой человек кинулся что есть мочи на помощь к своей любимой. В его голове возникали самые страшные мысли. Он представлял, как будет расправляться с обидчиками, по пути схватил какую-то палку, чтобы было удобнее отбиваться. Но когда добежал, было уже поздно. На земле лежало растерзанное тело девушки. Оно было все в крови. Следов борьбы не было. Бедняжка умерла быстро. Ее глаза были открыты, и в них читался неподдельный ужас от увиденного. Дышать стало тяжело, ему хотелось плакать. В голове, как заезженная пластинка, играла одна и та же фраза: «Зачем я поперся в этот лес?! Зачем? Зачем? Зачем?!» Судорожно оглядываясь по сторонам, молодой человек в ужасе попятился назад, пытаясь выбраться из злополучного места. И, пятившись, наткнулся спиной на что-то или кого то. От испытанного ужаса у Ирвинга все поджилки затряслись разом. Сердце поднялось к горлу, и ноги совсем онемели. Перед глазами пронеслась вся жизнь. Набравшись смелости и сделав глубокий вдох, молодой человек решил обернуться и все же посмотреть, что у него за спиной. Оглянувшись назад, он увидел, что перед ним стояла хрупкая девушка потрясающей красоты. Одетая во все черное, она притягивала к себе взгляд. Обтягивающие черные джинсы, ботильоны на шпильке, черная приталенная курточка из плотного трикотажа. Ее огненно-красные волосы, убранные на прямой пробор, спадали крупными длинными локонами, а большие светло-карие глаза смотрели настолько пронзительно, что Ирвинг был готов пойти на все, чтобы они не переставали смотреть на него. Вдруг лицо красавицы превратилось в демоническую гримасу. Выросли клыки. Прекрасные светлые глаза налились кровью, и из них потекли темные кровавые реки. Не успев произнести ни звука, Ирвинг стал еще одной жертвой ночного демона по имени Кэтрин, вернувшейся в город, где была беспощадно обманута тем, кого любила. Она схватила Ирвинга и впилась в его горло, в какие-то считанные секунды иссушила его тело до капли. Откинув его уверенными шагами, она медленно направилась в сторону города. Вытирая пальцем каплю крови у себя с губ и пристально глядя перед собой, сказала:
— Ну здравствуй, Хайгейт. А вот и я, — Кэтрин знала, куда направится и кто ее следующая жертва.
Повсюду, куда бы вы ни зашли, в «Макдоналдс» или кафе, бар или ресторан, или просто в магазин, гуляли люди, одетые в старинные платья. В одно мгновение Хайгейт погрузился в восемнадцатый век. По улицам вместо привычных такси ездили повозки с лошадьми. У всех было праздничное настроение, и только мистеру Треверу Буттчу Тенеси было не до веселья. Он гнал свой автомобиль на всех парах, постоянно сжимая руль и оглядываясь по сторонам, задерживал взгляд у любой обочины и любого подозрительного камня. Причиной такого поведения стала пропажа его дорогой племянницы. Уже сутки Скарлетт не было дома, и никто её не видел. Единственный, кто видел его любимую племянницу живой и здоровой, был так ненавистный ему Ричард. Как ни печально, но это он последним разговаривал с его ангелочком. Буттч был уверен, что Скарлетт, внезапно сорвавшись во время завтрака, поехала именно к нему. Картинки расправы с молодым человеком сменялись в его голове, словно калейдоскоп, и одна становилась хлеще другой. Он как будто чувствовал, что из-за Ричарда Скарлетт попадет в какую-то неприятную историю. Оставалось только догадываться, что могло произойти с его любимой и драгоценной племянницей. Тревер направлялся к шерифу, чтобы объявить племянницу в розыск. Из машины он позвонил Освальду, своему лучшему другу, — рассказать о пропаже Скарлетт, чтобы тот тоже начал активные поиски. Достав мобильный, Тревер только на третий раз правильно набрал номер своего друга. От переживаний у бедняги тряслись руки и пальцы попадали не на те кнопки, которые были нужны. Ведь Скарлетт — единственная его родственница, которая осталась в живых после ужасной кончины его сестры с мужем. И он единственный, кто остался у нее. Он очень переживал, думая, что именно он стал причиной ее пропажи. Он боялся, что что-то сделал не так.
— Освальд! Скарлетт пропала, я нигде ее не могу найти. Она не у Ричарда? — с надеждой спросил он у мистера Уайльда. Но в глубине души он понимал, что вопрос скорее риторический, так как заранее знал на него ответ.
— Нет. Она уехала от нас незадолго до твоего появления, когда ты стрелял в Ричарда. Надо заметить, ты ловко приструнил строптивого сорванца! Молодец! Я годами не мог справиться с его крутым нравом. Он сейчас дома один. Я только уехал оттуда. Я направляюсь к шерифу узнать, как продвигается дело о нападениях «животного», если ты понимаешь, о чем я. И у меня, кажется, есть зацепка, кто это может быть. Подъезжай! — не мешкая, сообщил мистер Уайльд.
— Отлично, я тоже туда направляюсь, почти приехал. Встретимся и подробнее обсудим, — уверенно и быстро ответил Тревер, поворачивая на дорогу к участку.
А тем временем в полицейском участке инспектор Эллиот не терял времени даром и сидел за своим столом, перечитывая показания людей, которые якобы присутствовали при нападениях «животного». Это явно были люди, жаждущие попасть в местные газеты и новости. Ни одно слово не совпадало. Каждое показание было плодом воображения и фантазии. И голова шла кругом от подобного чтива. В кабинет вошла его секретарь и принесла еще одну пачку бумаги с показаниями о последнем нападении, которое произошло минувшей ночью в парке Хайгейта.
— Вот, мистер Байерли. Сегодня пришл еще несколько человек по последнему двойному убийству в парке.
Тяжело вздохнув, Эллиот попросил положить свежие показания на край стола:
— Спасибо, Ким. Положи вот сюда. И наверно, на сегодня все. Иди домой, отдыхай. Я тут сам справлюсь, — сказал он и, отложив все остальные дела, принялся читать новое поступление. Налив себе еще кофе, без которого подобное чтение было бы еще более невыносимым, он взял очередную бумагу и приготовился читать еще один бред, придуманный «писателем-фантастом», так жаждущим попасть на разворот Time press. Но тут его взгляд остановился на одном довольно интересном показании, в котором свидетель утверждал, что не животное совершает подобный ужас, а человек. Все написанное, судя по оставленным на месте преступления уликам, совпадало или было близко к реальности. Эллиот долго и внимательно изучал это загадочное письмо. Первой загадкой являлось то, что его написал аноним, но несмотря на некоторые нарушения в написании подобных документов, именно это было написано так, как будто писавший присутствовал на месте преступления и чудом остался жив. Второй загадкой было то, что каким-то образом свидетель столь кровавой расправы все-таки выжил. Мистер Байерли был настолько увлечен чтением документа, что не заметил вошедших в кабинет мистера Тревера и мистера Уайльда.
— Здравствуй, Эл! Я звонил, что заеду, — пожав руку шерифу и присаживаясь на стул, стоящий напротив письменного стола, за которым сидел инспектор, поздоровался Тревер.
— Добрый день, джентльмены! — поприветствовал пришедших к нему друзей мистер Байерли. Встав в знак уважения, каждому пожал руку. — Чем обязан столь неожиданному визиту? — спросил он.
— Ну рассказывай. Как продвигается наше дело? Есть новые зацепки? — устраиваясь поудобнее, сняв перчатки и переложив их из одной руки в другую, первым спросил Освальд, ожидая, что рассказ Эллиота будет не очень-то коротким.
— Вот, полюбуйтесь, господа на что я сегодня наткнулся, — протягивая то самое письмо, которое его так увлекло, сказал озадаченный Эллиот. Из-за пришедших друзей он не успел дочитать его до конца. Взяв бумагу, Освальд, нахмурив брови, вчитывался в столь любопытное послание. Поняв, о чем там говорится, он посмотрел на Буттча, показав ему какую-то строчку из документа. В отличие от Байерли мистер Уайльд имел необычную привычку все читать с конца. И благодаря именно этой привычке Освальд вник в дело раньше, чем инспектор. Тревер и Освальд молча смотрели друг на друга. Потом они без слов только кивнули, как будто что-то задумали. Несколько лет дружбы не прошли даром, и они понимали друг друга с полувзгляда. А инспектор продолжал высказывать свое впечатление от загадочного анонима: — Меня поставило в тупик это заявление. Если опираться на улики, то оно выглядит более правдивым, чем тот бред, который мне пришлось перечитать, — смотря куда-то в пол и почесывая затылок, как будто думает над сложной задачей высшей математики, сказал он. — Если верить анониму, который уверяет, что это вовсе не животное, а человек, то получается, что какой-то маньяк свободно разгуливает по городу и в любой момент может нанести следующий удар. А мы ищем какое-то животное! А ведь у нас дети, жены! Они могут в любой момент стать жертвой какого-то психа-убийцы!
— Не волнуйся, Эл. Кругом патрулируют твои люди. А они парни надежные. Некоторых тренировали лично мы с Освальдом. Вы поймаете мерзавца, будь уверен! — попытался успокоить Буттч перевозбужденного шерифа.
— Безусловно! Мы поймаем его, — на позитиве, в поднятии духа ответил Эллиот.
— Ну ладно! Нам пора идти! Еще увидимся, Эл! Удачи в расследовании, — положив обратно анонимное показание, сказал Освальд и поспешил на выход.
Когда джентльмены удалились, инспектор Байерли продолжил изучать столь заинтересовавший его документ по последнему двойному убийству, происшедшему в городском парке. Он внимательно читал и сопоставлял показания с уликами, не переставая удивляться совпадениям. Вдруг его лицо побелело, а брови нахмурились. По его глазам было заметно, что он чего-то не понимает. Как будто прочитал какой-то абсурд. Прочитав про себя еще раз какую-то фразу и снова ничего не поняв, шериф Эллиот решается прочитать еще раз и вслух, дабы послушать себя со стороны и наконец убедиться в том, что он читает именно то, что там написано, и ничто другое.
«…Было довольно темно и я не мог(ла) довольно четко рассмотреть человека, который совершал ужасные действия над убитыми. Сначала я подумал(а), что это какое-то необычное животное, неудачный эксперимент какой-то лаборатории или мутант. Но когда оно оторвалось от тела и встало в полный рост, я понял(а) кто это…» И каково было удивление инспектора Эллиота, когда черным по белому он прочитал, что это дело рук далеко не животного, а племянницы мистера Буттча, Скарлетт. Ее имя было немного стерто. Какая-то капля попала на конец листка, и чернила немного расплылись, но даже несмотря на это, Эллиот прочитал имя Скарлетт.
— Не может этого быть! — пробубнил себе под нос опешивший мистер Байерли.
В этот момент мистер Буттч и Освальд уже вышли из здания.
— Ты видел, что там было написано? — удаляясь от здания полиции как можно быстрее, спросил Освальд у идущего рядом друга, мистера Тревера, который еле сдерживал себя от злости и возмущения.
— Да! Бред какой-то! Кому это надо? — до сих пор не веря в то, что прочитал в показаниях анонима, сказал Тревер. — Узнаю, кто это, руки оторву! — сжимая кулаки и еле сохраняя спокойствие, продолжил он.
— Кто-то хочет подставить ее. Придется искать Скарлетт своими силами. Позвоню Ричарду, может, он что-нибудь придумает, — сказал Освальд, подходя к машине и пытаясь найти в кармане своего пиджака мобильный.
А тем временем у Ричарда все шло не очень гладко. Он как раз спустился со второго этажа в гостиную, чтобы пропустить бокальчик-другой бренди и отправиться на прогулку, как вдруг услышал у себя за спиной до боли знакомый голос.
— Здравствуй, Ричард, — томным голосом заговорила фигура в полумраке. Глухой стук каблуков по персидскому ковру показался Ричарду настолько узнаваемым, что, прислушиваясь, он прищурился и с неподдельным интересом ждал, когда же покажется «незнакомка». Осторожно обернувшись, Ричард начал искать взглядом нежданную гостью.
— Кэтрин, — утвердительно с ужасом в глазах произнес он. И наконец показалось ее лицо. Она была, как всегда, прекрасна. Ее длинные распущенные локоны переливались огненными оттенками. Грудь Кэтрин украшал серебряный кулон, когда-то с любовью подаренный ей Ричардом. Ее стройные ножки в черных обтягивающих штанишках и в ботильонах на шпильке кокетливо вышагивали навстречу ему.
— Скучал по мне? — все так же спокойно, с незаметной улыбкой спросила она, рассчитывая далеко не на дружеский поцелуй.
— Я не в настроении с тобой разговаривать. Убирайся! — оборвал Ричард и направился к своему любимому столику с горячительными напитками, но Кэтрин перегородила ему путь.
— И это все? После стольких лет ты так просто меня прогоняешь? И даже не спросишь, где я пропадала все эти годы? — заскивающим тоном спросила она строптивого собеседника.
— Естественно, нет! А чего ты ожидала?! За то, что ты сделала, вообще-то убивают. А теперь, извини, мне надо бежать! — обойдя Кэтрин и стараясь делать вид, что ему нет до нее никакого дела, Ричард подошел к заветному столику и налил себе бренди. На его лице безошибочно читались ненависть и злоба. Он еле сдерживал себя, чтоб не разорвать ее на куски. И всячески избегал какого-либо контакта с ней, будь то взгляд глаза в глаза или тем более прикосновения.
— К чему такая агрессия? А ведь когда-то ты любил меня. Что тебе мешает полюбить меня снова? Помнится, нам было хорошо вдвоем, — сказала Кэтрин, обняв Ричарда и пытаясь выклянчить поцелуй.
— Ты сама же и внушала мне эту любовь сотни раз. Забыла? Ты играла со мной, как с игрушкой. Больше этого не повторится. Это плюсы обращения. Память возвращается. Я вспомнил все твои манипуляции с моим разумом. Так что просто иди, куда шла, — оттолкнув ее, сказал он, тем самым давая понять, что на взаимность у Кэтрин нет шансов.
— Да, признаюсь. Но это было только один раз. Ну ладно, несколько, — с поддельным сожалением в голосе призналась Кэтрин. Складывалось впечатление, что она издевалась над Ричардом, вспоминая те близкие мгновения, которые были у них. — Но я любила тебя и люблю. Почему бы нам не закопать топор войны и не начать все сначала? — продолжала Кэтрин, строя щенячьи глазки и выкатив нижнюю губу вперед и ведя указательным пальцем сверху вниз по линии пуговиц на его приталенной черной рубашке, которую в мыслях уже с него сняла. На какое-то мгновение Кэтрин подумала, что смогла растопить сердечный лед Ричарда и он отдастся прежним чувствам и страсти, которая их связывала почти два века назад. Он наклонился к ней, обнимая за талию и прижимая к себе одной рукой, а другой поправляя волосы. Он был настолько к ней близок, что следующим шагом мог быть только поцелуй, но вдруг Ричард остановился.
— Я тебя не люблю. Ничего между нами не было и не будет. А то, что было, ошибка, о которой я сожалею, — отбросив от себя руку Кэтрин, сказал Ричард. Он сжал ее с такой силой, что Кэтрин на мгновение поверила в то, что сейчас ей придется спасать свою шкуру.
— Очень убедительно. Долго репетировал? — в надежде, что у Ричарда остались к ней хоть какие-нибудь чувства, спросила Кэтрин. — Запомни, милый, я сильнее тебя и могу порвать в любой момент, — продолжила Кэтрин, вывернув руку Ричарда так, что тот, если бы сделал лишнее движение, мог остаться без конечности. Кэтрин с высокомерием и ненавистью, свойственными любой женщине, которую бросили не самым лучшим образом, стояла и наблюдала, как Ричард корчился от боли.
— Тогда посмотрим, какова на вкус твоя драгоценная Скарлетт. Ведь Луиза была так сладка! — начала она шантажировать строптивого вампиреныша.
— Ты не посмеешь ее тронуть, — из последних сил прорычал ей в ответ Ричард, еле терпя боль от треска костей.
— Ты так думаешь? А вот и посмотрим, — сказав это, Кэтрин очередной раз продемонстрировала свое превосходство перед Ричардом, с легкостью швырнув его о стену, будто бы он ничего не весил, после чего быстро исчезла из дома.
В это время мистер Уайльд достал из кармана пиджака мобильный телефон и набрал номер племянника. Ричард долго не подходил, так как пытался прийти в себя после встречи с Кэтрин и найти отлетевший в сторону айфон, который выпал из кармана, когда Кэтрин отрабатывала на нем свой удар.
— А! Вот ты где! — сказал Ричард доставая из-под дивана свою потерю. — Да! — ответил он на звонок, стараясь восстановить дыхание.
— Ричард, ты дома? Ты так дышишь, — услышав тяжелое, сбитое дыхание Ричарда, спросил Освальд.
— Да! Меня навестила вернувшаяся с того света одна старая знакомая! И решила немного развлечься, швыряя меня о стену, — попытался с юмором ответить Ричард на вопрос дяди.
— Что?! Ты в порядке? Мы с мистером Тенеси сейчас едем к тебе. Мы были у Эллиота. Есть серьезный разговор. Появились новые жертвы, и Скарлетт пропала. И кто-то хочет ее подставить, повесив на нее все эти убийства, — доставая ключи и садясь в машину, сообщил Освальд.
— Это Кэтрин! Она же меня и отметелила! — с досадой, что был побит девчонкой, хоть на несколько столетий старше его, но все же девчонкой, сказал Ричард.
— Что? О чем ты говоришь? Кэтрин же…
— Я дома, и у меня тоже есть новости. И поверь мне, это бомба! Приезжай скорей, обсудим, — интригующе парировал Ричард. — Кэтрин вернулась в город. У нее Скарлетт. И я больше чем уверен, что это она пытается ее подставить.
Очнувшись, Скарлетт не поняла, где находится. Кругом были сырые стены, выложенные из цельного серого, круглого камня. На них висели кандалы и какие-то цепи. Пол был земляным. Сухая неплодородная земля с соломой. Это подвал или хлев? Нет, это скорей всего было похоже на склеп. Именно как в склепе ощущала себя Скарлетт. Ей было неясно, что это за помещение. Но было понятно одно: место было жутким и ничего хорошего не сулило. Голова еще трещала, и в глазах была мутная дымка, которая мешала детально рассмотреть место нахождения. Скарлетт сидела на холодном полу. Одна ее рука была одета в кандалы на длинной цепочке, которая позволяла ходить по комнате. Без еды и питья она сидела там уже сутки. Но для нее это время тянулось как несколько дней. Даже страх не помогал взять себя в руки. Сил ни на что не оставалось, как только сидеть и ждать. И терзающая неизвестность делала ожидание Скарлетт еще более невыносимым.
Вдруг за дверью послышались чьи-то шаги. Женский голос приказал открыть запертую на большой засов дверь. Скарлетт, с ужасом затаив дыхание, сидела и готовила себя к тому, что может увидеть и что с ней может произойти. Вот слышится громкий звук отпирающегося засова. С противным скрипом дверь открылась, и в камеру вошла Кэтрин, как всегда, великолепная и неотразимая. И без сомнений, довольная собой. Окинув взглядом комнатушку, она подошла к Скарлетт, которая сидела и пыталась бороться с ужасной головной болью, которая мучила ее с тех пор, как она ударилась ею о руль машины, когда столкнулась с фонарным столбом.
— Так вот ты какая, новая зазноба Ричарда, — свысока сказала Кэтрин, разглядывая с ног до головы ничего не понимающую девушку. Потом она достала из кармана пинцет и какую-то длинную пробирку и взяла с плеча у Скарлетт несколько волос.
— Мы знакомы? Зачем тебе это? — в недоумении от довольно странного поступка неизвестной ей женщины спросила Скарлетт.
— А ты разве не знаешь? Сутки назад в парке были убиты Ирвинг Степлтон и его девушка Лора. И на месте зверского убийства были найдены твои волосы. Бедняжки вырвали их, когда пытались бороться за свою жизнь. Но беспощадная Скарлетт все равно их убила, — складывая волосы в длинную стекляшку, говорила Кэтрин, искоса наблюдая за реакцией Скарлетт на ее слова.
— Это неправда! Тебе никто не поверит! — не веря, что это происходит с ней по-настоящему, выдавила из себя Скарлетт.
— А уликам и анонимному показанию свидетеля, случайно выжившего в парковой резне, — поверят, — не скрывая своей довольной и ехидной улыбки, сказала женщина с огненными волосами. Она уже наслаждалась очередной своей победой. Уходя из комнаты, Кэтрин обернулась, прежде чем закрыть дверь, чтобы еще раз посмотреть на Скарлетт. Не скрывая довольной улыбки, Кэтрин ушла, прихватив с собой пробирочку с волосами, которые спустя несколько минут разбросает на месте двойного убийства в парке, где недавно сама же и повеселилась. Как раз сейчас копы прочесывают там очередной раз периметр в поисках еще каких-нибудь улик, после того как Байерли прочитал показания неизвестного.
VII
В комнате горел камин, и в тишине слышалось приятное потрескивание дров. Бегающие языки пламени загадочно гуляли по стенам камина, создавая атмосферу рождественского уюта. Но несмотря на это, в комнате была напряженная обстановка. Освальд, Ричард и Тревер сидели на старом, дорогом гарнитуре, который стоял посередине гостиной, и не могли понять, каким образом Кэтрин осталась в живых после встречи с охотником Спенсером и что ей нужно от бедняжки Скарлетт, которая ни в чем не виновата. Давящую на уши тишину нарушил внезапный голос Освальда. Его уже раздражало молчание, и всякого рода мысли распирали голову джентльмена, разрывая на части черепную коробку. Освальду было необходимо проговорить все те мысли, которые хаотично метались в его голове, ему не терпелось дойти до истины и найти хоть какое-то объяснение происшедшим событиям.
— Как она могла вот так просто явиться и начать угрожать? Как ей вообще удалось спастись? Она же должна быть мертва! — с удивлением и с маленькой ноткой возмущения начал размышлять вслух мистер Уайльд. Подняв брови домиком и глядя в одну точку, он скрестил на животе руки и сделал несколько порывов подняться и походить по комнате, но все же оставался сидеть на диване. Он снова и снова прокручивал рассказ Ричарда о визите Кэтрин. В это время Ричард решил поддержать Освальда и тоже начал говорить вслух все, что думает по этому поводу.
— Это же Кэтрин! Эта мерзкая интриганка просто так ничего не делает. И я более чем уверен, что она приехала в город не на экскурсию. И пока мы тут сидим без дела, она наверняка осуществляет один из своих зловещих планов, — решительно заявил Ричард. — Ей что-то нужно. Просто так она бы не вернулась. И это что-то каким-то образом связано со Скарлетт. Иначе зачем она ей? — нахмурив брови и бегая глазами, предположил он. Ричард судорожно пытался понять, зачем же могла Кэтрин вернуться в город, где 145 лет назад он лично отдал ее в руки охотника за вампирами Спенсера.
— Или за кем-то, — глядя на Ричарда исподлобья, не отводя глаз, съязвил мистер Тревер. Без сомнений, обвиняя именно Ричарда в пропаже Скарлетт. В ответ на это Ричард наморщил нос и кинул колкий взгляд в сторону пожилого джентльмена. Дерзко и самонадеянно Ричард что-то бормотал сквозь зубы, пытаясь придумать, как же настроить присутствующих на мозговой штурм по решению неожиданно возникшей проблемы.
— Я думаю, что сейчас надо тратить время не на обсуждение моего прошлого с Кэтрин, а на то, где она прячет Скарлетт и как дать отпор, если она будет сопротивляться, а сопротивляться Кэтрин будет обязательно, уж поверьте мне! — он кинул эту фразу, подойдя вплотную к Треверу и глядя ему прямо в глаза, как будто делает вызов и готов схлестнуться с ним в драке хоть сию минуту. Да, скрытый конфликт между Ричардом и Буттчем становился с каждой минутой более ощутимым. У обоих джентльменов заканчивалось терпение, но оба понимали, что им придется терпеть друг друга и сотрудничать, чтобы спасти дорогую им Скарлетт.
— Довольно препираться, джентльмены, — встав с дивана и попытавшись разнять племянника с другом, сказал Освальд. — Тревер, Ричард прав. Не надо тратить время зря. Давайте подумаем, зачем Кэтрин вернулась в город? У кого-нибудь есть соображения на этот счет? — более настойчиво спросил он.
— Месть? — попробовал предположить мистер Тревер. Немного походив по комнате, пока остальные о чем-то рассуждали, Ричард внезапно остановился. Он явно что-то вспомнил.
— Я знаю, что ей нужно, — пробормотал он себе под нос и быстрым шагом направился в свой кабинет. Заметив движения Ричарда и переглянувшись, Освальд с Буттчем прервали свои дебаты и кинулись вслед за ним. Добравшись до комода, Джефферсон принялся судорожно что-то искать, перерывая все содержимое в давно заброшенных ящиках своего комода.
— Что ты ищешь? — поинтересовался мистер Уайльд, глядя на озадаченного чем-то племянника, который внимательно рылся в своих старых вещах, выдвигая один ящик за другим.
— Где же она? Где же она? Где же она? — перебирая все новые и новые папки, бесконечно продолжал бормотать Ричард, не обращая внимания на вопрос Освальда. — А! Нашел! Вот что ей нужно, — сказал он, протягивая какую-то фотографию. На фото была изображена Луиза, и на ее пальце бросался в глаза старинный перстень с замысловатым узором и увенчанный огромным рубином посередине.
— И что? По-моему, уже всем известно, что по каким-то причинам Скарлетт — копия Луизы. Или ты думаешь, что Кэтрин продолжает тебе мстить за то, что ты выбрал Луизу, а не ее, несколько десятилетий назад? — скептически и немного насмехаясь, прокомментировал мистер Тревер.
— Да нет же! Смотри сюда, — не обращая внимания на довольно неприятные комментарии со стороны мистера Тенеси, Ричард указал пальцем на перстень, который украшал руку девушки.
— Вот что нужно Кэтрин, — повторил он, указывая пальцем на перстень.
— И что это значит? — успокоившись, спросил Буттч. Он взял фотографию в руки и, рассматривая ее, с подозрением косился на Ричарда. Брови у старого охотника нахмурились. Ему было довольно странно смотреть на фотографию, где изображена его дорогая и горячо любимая племянница в старинном обличье, да еще и лежащую в комоде у Ричарда.
— Когда-то у нас с Кэтрин были довольно близкие отношения, она рассказывала мне про какой-то ключ и что он должен открыть. И я больше чем уверен, что этот перстень и есть тот ключ, который она ищет, — поняв, что комментариев ему не избежать, заговорил Ричард.
— И что же он должен открыть? Должно быть, для нее это очень важно, если она вернулась, — пытаясь, как всегда, разрядить обстановку, спросил Освальд.
— Я точно не помню, но знаю одно: мы должны первыми найти его и не допустить того, чтобы этот перстень попал в руки к Кэтрин, — с хитрой улыбкой и блеском в глазах сказал Ричард, в голове прокручивая тот момент, когда Кэтрин будет все рушить, не найдя того, что ищет. И как она будет злиться, что кто-то может выдвигать ей свои условия игры.
— Буттч, ты же понимаешь, о чем идет речь. Не так ли? — глядя на фото, спросил Освальд, косясь в сторону друга. Услышав этот вопрос, Ричард свел брови и напрягся. Победная улыбка спала с его лица: как мистер Тревер может знать, о чем идет речь? Это немыслимо.
— Я видел Луизу, но перстня при ней не было, — опустив глаза в пол, ответил Тревер.
Ричард не мог поверить своим ушам.
— Что? Ты знал Луизу? — удивлению Ричарда не было границ. Он стоял в недоумении, пытаясь как-то осмыслить тот факт, что Тревер и Луиза были знакомы.
— А не очень ли большая разница в возрасте? — не удержался от язвительного комментария Ричард. Что-то тут было не так. И тем не менее он решил отложить изучение этого мучающего вопроса на неопределенное время. На данный момент перед ним стояла более серьезная задача. На кону была жизнь Скарлетт. На счету была каждая секунда. Ведь неизвестно, что творилось в голове у Кэтрин и какую роль она отвела Скарлетт в своей игре.
— Кольцо я видел на ней только один раз. В ту самую ночь, когда мы нашли ее, — продолжил Тревер, игнорируя Ричарда. — Она отдала его мне и сказала, чтобы я его спрятал понадежнее, иначе, если перстень попадет не в те руки, мир погрузится во тьму.
— И позволь поинтересоваться, куда же ты его спрятал? — нервно спросил Ричард, явно предчувствуя какую-то проблему.
— Я его отдал Фелтону, — на выдохе сообщил Тревер.
— Потрясающе! Она его уже при любых раскладах нашла! — воскликнул Ричард, плюхнулся в кресло, стоящее у письменного стола, и прикрыл лоб рукой. Он был готов от злости перегрызть весь город. — Молодец, конспиратор!
— Не спеши с выводами, Ричард. В доме Фелтона очень много тайников. И не факт, что Кэтрин про это известно. Где может находиться эта фурия? — почесывая бороду, размышлял мистер Уайльд, перебирая про себя все возможные варианты.
— Она же недавно в городе, так? — заговорил Ричард, вскочив с кресла, вокруг которого все было усыпано старыми конвертами, бумагами и фотографиями. Когда произошло первое нападение нашего так называемого «животного»? — сделав пальцами жест, символизирующий кавычки, и закатив глаза, спросил Ричард у пожилых джентльменов.
— Четыре дня назад, — недолго думая, сообщил Освальд.
— Ей же надо где-то жить? Я проверю все возможные варианты. Гостиницы, недавно снятые в аренду или купленные дома, — полный энтузиазма, предложил Ричард. Наконец-то можно было перейти от пустой болтовни к действиям.
— Отлично, а мы с Освальдом займемся расшифровкой этого ключа. И постараемся выяснить, что он открывает и где может находиться. Как только появится информация, звони.
На том и разошлись. Ричард пошел по риэлторским конторам, а мистер Тенеси и мистер Уайльд — по библиотекам, но прежде они решили наведаться в библиотеку семьи Фелтон, которая была щедрым пожертвованием местной школе. Многие коробки были еще даже не распакованы, и был шанс, что именно в них будет то, что наведет на правильный путь. Может быть, где-нибудь они найдут какие-то зацепки или упоминания об этом перстне. Ведь Лерой Фелтон был большим любителем все записывать. Но кроме любви все фиксировать на бумаге он также имел слабости к разного рода головоломкам, ребусам и тайникам, так что Освальду и Треверу предстояло много работы.
Подготовка к Рождеству шла полным ходом, но из-за нехватки волонтеров Мелисе было ни до чего, кроме организации. Уж слишком медленно шла работа, и мало было сделано. Был только украшен парк, расставлены столы, но предстояла еще масса работы. И как назло, главная помощница Скарлетт куда-то запропастилась, а Рождество уже наступало на пятки. Немного раздраженная и недовольная, Мелиса направлялась в местную школу, чтобы попросить у директрисы еще парочку рабочих рук, которые в данную секунду были бы весьма кстати. Идя быстрым, нервным шагом, она делала пометки у себя в большом блокноте. Отмечала, что сделано и что не сделано. И тот факт, что во всем этом огромном списке несделанных пунктов было больше, приводил ее в состояние несдержанности. Девушка, которая заменяла Скарлетт, все делала настолько медленно и неуклюже, что Мелисе приходилось все переделывать самой. Она была на грани срыва, но старалась изо всех сил держаться и не показывать виду, что что-то идет не так. По дороге к школе она увидела Тревера и Уайльда. Они показались ей чем-то уж очень озадаченными. Но все же Мелиса решилась поздороваться с ними. К тому же эти джентльмены были весьма влиятельными, и в дальнейшем их помощь была бы не лишней в организации праздника подобного масштаба, и вообще это правило хорошего тона.
— Здравствуйте, мистер Уайльд! Мистер Тревер! — мило улыбнувшись и помахав рукой, крикнула Мелиса, увидев идущих мимо джентльменов. Поняв, что от Мелисы никуда не деться и разговора с ней не избежать, Буттч натянул на лицо приветливую улыбку и, направившись прямиком к девушке, поздоровался с ней.
— Здравствуй, дорогая! Как проходит подготовка к мероприятию? — стараясь казаться ничем не озабоченным, мистер Тенеси поцеловал в щечку подругу своей племянницы.
— Не очень, мистер Тревер. К сожалению. А вы случайно не знаете, где Скарлетт? А то я уже вторые сутки не могу ей дозвониться. А мне очень нужна ее помощь. Катастрофически не хватает рук, и я ужасно боюсь, что мы не сможем закончить все в срок, — начала сетовать Мелиса, увидев интерес дяди Скарлетт к своей работе. На первый взгляд все казалось идеальным, но на самом деле все было далеко не так. И увидев поддержку со стороны джентльменов, Мелиса решила воспользоваться ситуацией и все выложить как есть — а вдруг они чем-нибудь смогут ей помочь. Или, на худой конец, предложат какой-нибудь выход из ситуации, до которого она еще не додумалась.
— Скарлетт… — немного подумав, Буттч продолжил: — Ей надо было уехать ненадолго. По работе. Я думал, она тебе сказала, — немного нервничая, сказал Тревер, поглядывая на Освальда, чтобы тот помог ему придумать какую-нибудь легенду. Ведь это дело было опасно предавать огласке. Скарлетт и так обвиняли в двойном убийстве, и ее пропажа была связана с вампирами, и вообще будет лучше, чтобы никто не знал.
— Нет. Не сказала. Там что-то серьезное? — с явным беспокойством в голосе спросила Мелиса.
— Нет, нет! Там кто-то не справляется, вот ее и вызвали разобраться. Плевое дело! — вклинился в разговор мистер Освальд. — А что, у тебя не хватает волонтеров? — поинтересовался он с явной целью помочь девушке. Иначе она копнет поглубже, поймет, что Скарлетт похитили, и поднимет лишний, ненужный шум, а это было ни к чему.
— Да. Рук не хватает, Скарлетт уехала, а, кроме нее, меня никто не понимает и делают все с ужасными задержками и ошибками! Да еще из-за этих убийств пришлось переносить праздник из парка в другое место. Ну ладно, бог с ним, с парком. А особняк! Особняк, в котором должен был проходить бал и фуршет, в последний момент кто-то купил и категорически против мероприятия. Все не слава богу. Как будто сглазил кто-то, — уже почти в отчаянии и смирившись со своим позором, что она не справилась с организацией рождественского бала, говорила Мелиса.
— А тебе случайно не известно, кто и когда его купил? — настороженно спросил Буттч, выводя девушку на откровенный разговор в надежде узнать, кто же купил особняк Фелтона. Это совпадение или нет?
— Нет. Кто купил, мне неизвестно, но зато известно когда, — с удовольствием стала делиться известной информацией Мелиса.