Роковое наследие Агатова София
— И когда же? — с еще большим интересом спросил Освальд.
— Четыре дня назад, как раз в тот момент я разговаривала с мэром, чтобы уточнить, все ли в силе насчет этого особняка, так он сказал, что его купили и настоящий хозяин не желает, чтобы в нем проводили это мероприятие. Ох, и в каком же бешенстве я сейчас нахожусь! Где? Где я за такой короткий срок смогу найти место для праздника?! Да такое, чтобы не опозориться! — чуть ли не в слезах проговорила Мелиса. Глядя на переживания девушки, Освальд решил сделать ей предложение, от которого трудно отказаться.
— Мелиса, а как ты смотришь на то, чтобы провести бал в моем доме? Я надеюсь, он соответствует твоим представлениям об идеале? — с легкой улыбкой на лице, предложил Освальд.
— О, мистер Уайльд! Вы, вы… Да конечно! Более чем! Спасибо вам огромное, о лучшем я и мечтать не смела! Спасибо, спасибо, спасибо! — в порыве радости Мелиса прыгала от счастья на месте, закрыв свой рот руками, и позволила себе обнять мистера Уайльда и мистера Тенеси. Она не могла поверить в такое счастье. Ее праздник был спасен! Немного помахав на себя руками и смахнув слезы радости, она отдышалась и пришла в себя от осознания того, что одной огромнейшей головной болью стало меньше. Опомнившись и взяв себя в руки, она извинилась перед джентльменами за проявленную фамильярность.
— Ой, простите, пожалуйста, меня за мою излишнюю эмоциональность. Вы просто не представляете, как вы меня выручили! — с выступившим на щеках румянцем и слезами радости сказала Мелиса. — Ну я побегу! Надо успеть перетащить много реквизита в дом. И украшения подготовить! — Мелиса в радости и счастье, которые излучал весь ее вид, поспешила дальше заниматься организацией рождественского бала.
Чтобы не смущать девушку, джентльмены постояли на месте, позволяя ей скрыться. Дождавшись, когда счастливая Мелиса пропадет из виду, Освальд немедленно достал из кармана мобильный и начал набирать номер Ричарда, чтобы сообщить ему свежую информацию, которую они только что узнали. И не теряя времени, они направились в библиотеку.
— Алло, Ричард! Ты где? — спросил он.
— В местном бюро недвижимости, а что? — раздраженно спросил Ричард. Он был слишком занят, чтобы размениваться на пустые разговоры.
— Проверь старый особняк Фелтонов. Говорят, его купили четыре дня назад. И у меня есть подозрение, что это и есть место гнездования нашей фурии, — довольным голосом сообщил Освальд.
— Точно! Как я раньше не мог догадаться! Это же очевидно! Откуда ты узнал об этом? — торопливо спросил Ричард, уже выходя из конторы и направляясь в сторону своей машины.
— Малышка Мелиса сказала нам с Буттчем. Только не смей ничего предпринимать без нас! Встретимся дома и все обсудим, — сказав это, Освальд понял, что говорил последнюю фразу в никуда, так как Ричард бросил трубку и не мешкая направился к старому дому Фелтона. И было очевидным, что Ричард будет делать все по своему усмотрению и точно не послушается. Таков был характер Ричарда.
По дороге к особняку Фелтона Джефферсон решил заехать к своему единственному старому другу, Эду Крэйтону. Он отдавал себе отчет в том, что одному идти в логово к горячей змеюке очень опасно. Эд Крэйтон был одним из тех немногих людей, которые знали про Ричарда почти все. То, что он вампир, Крэйтон узнал шесть лет назад. Он не один раз помогал Ричарду в разборках между неподелившими что-то вампирами и был подкован на все сто процентов. У них с Ричардом образовались определенные схемы действий.
Крэйтон сидел у себя в доме и пил чай, когда в дверь постучали. Насторожившись, он поставил чашку чая на столик, достал из-под дивана деревянный кол и медленно подошел к двери. Держа орудие наготове, Эд не спеша открыл дверь. Перед ним стоял его друг.
— Хочешь пострелять в вампиров? — с ехидной закрытой улыбкой и блеском в глазах спросил стоящий на пороге Ричард. Эд обрадовался появившейся перспективе расправы с кровососами и без слов понял, что им предстоит очередная увлекательная охота. Они так называли свои операции по расправе с вампирами, которые перешли дорогу Ричарду и его интересам. Совершенно отмороженный на всю голову Крэйтон делал это исключительно из своей страсти убивать. Он даже записывался в армии в те полки, которые отправлялись в горячие точки. Он прошел Ирак, Афганистан, участвовал почти во всех африканских разборках, в Сьерра-Леоне и алмазных войнах. Да, Ричард умеет выбирать себе друзей.
Была потрясающая звездная ночь. Легкий ночной ветер играл с ветками деревьев. Огни в особняке Фелтона горели почти в каждом окне, там было не до сна. Вампиры атлетического телосложения коротали время, играя в карты, и попивали кровь. Истощенные люди были вынуждены исполнять роль прислуги и предлагать свою вену каждому, кто ни попросит. В уличном полумраке показались силуэты Ричарда и Крэйтона. Их целью было разведать обстановку и убедиться, что Кэтрин и Скарлетт действительно там. Подкравшись совсем близко, Ричард решился тихонько подсмотреть, что творится внутри. И заглянув в окно, он увидел Кэтрин в компании нескольких вампиров.
— Умная чертовка! С ней несколько головорезов, я вижу только троих. Скарлетт точно должна быть здесь. И ее по-любому охраняют, — сказал Ричард, обращаясь к Эду, параллельно обдумывая способы отступления на случай экстренных ситуаций, которых с Кэтрин было не миновать. Эта женщина славилась своим умением не только все досконально планировать, но и отлично ориентироваться и действовать по сложившимся обстоятельствам. Так что в любом случае проблемы нашим героям были обеспечены, и они должны быть готовы ко всему.
— Ей, наверно, страшно! — с усмешкой прокомментировал Крэйтон то, что Кэтрин была не одна в доме, а с кучей накачанных мачо.
Примерный план действий был построен, и следующим шагом было проникнуть в дом и вытащить Скарлетт из плена. Войдя через черный ход без всяких усилий, Ричард и Эд двинулись по дому. Ричард направился на поиски Скарлетт и решил начать с подвала. А Эд прикрывал его, идя чуть поодаль. Ричард вдруг остановился и стал прислушиваться. В одной из многочисленных комнат ему послышалось чье-то дыхание. «Скарлетт!» — подумал он и ринулся к той двери.
— Она здесь! Я ее слышу. Ее охраняют как минимум двое. Итак, план такой. Я беру охрану на себя, а ты тем временем занимаешься дверью. Забираем Скарлетт и уходим отсюда, пока нас не застукали, — прошептал Ричард готовому идти в бой в любой момент Крэйтону. Когда Эд и Ричард проникли в комнату, где держали Скарлетт, там их уже поджидала Кэтрин со своими головорезами. Она стояла рядом с лежащей на полу без сознания Скарлетт и ехидно улыбалась. Бесспорно, Кэтрин ожидала именно таких действий.
— А ты нисколько не изменился! Твои действия настолько предсказуемы, Ричард, что становится даже скучно. Схватить их! — перебирая пальцами свой локон, направляясь к выходу, спокойно, даже немного разочарованно сказала Кэтрин.
— Ты никуда не уйдешь, — перегородив ей путь, сказал Ричард. Безусловно, такое поведение Ричарда очень заводило Кэтрин, но у нее на данный момент были немного другие планы.
— Куколка, ты это серьезно? — с сарказмом прокомментировал Крэйтон, увидев перед собой только троих упырей, хоть и накачанных. Недолго думая, он вступил в кровавую схватку с двумя из них, а третий бросился на Ричарда, чтобы дать Кэтрин возможность уйти. Крэйтон, увлекшись расправой, толкнул Кэтрин так сильно, что та отлетела в каменную стену и пробила дыру своей головой. Несколько булыжников, которые посыпались из пробитой стены, упали сверху на нее. Пока Кэтрин приходила в себя и пыталась встать, Ричард увидел у нее на шее тот самый перстень, который являлся ключом к саркофагу. Заметив, что Ричард пялится на перстень, Кэтрин быстро спрятала его обратно в декольте и поспешила на выход, пока Крэйтон разбирается с ее телохранителями. Ричард было кинулся за ней, но ему помешал очередной кровосос, прыгнувший на него сверху. Завязалась потасовка, из которой Ричард и Крэйтон выбрались, как всегда, с легкостью. Когда все закончилось, Ричард взял на руки потерявшую сознание Скарлетт и отвез к себе домой, где их уже ждали Освальд и Буттч.
Все это время Освальд пытался успокоить и убедить друга не рубить с плеча в отношении Ричарда, что у его племянника самые искренние и нежные чувства по отношению к Скарлетт и он не сможет навредить ей и не даст ее в обиду. Что Буттч может быть спокоен, хоть Ричард и вампир, но он достаточно опытный военный и первоклассный охотник. И самое главное, что ему можно верить. И когда в дверь вошел Ричард со Скарлетт на руках, сердце Тревера застыло от увиденной картины. Его драгоценная девочка лежала на руках у этого дьявола такая беззащитная, такая беспомощная, напоминая тростинку на сильном ветру. Ее голова и рука болтались, как будто сердце ее не билось. Джинсы и кофта были испачканы. Но лицо было как у спящего ангела. И все же Тревера посетил лучик света. Ричард нашел и спас его деточку! «Все-таки она ему дорога», — подумал он.
Зайдя на порог своего дома со Скарлетт на руках, Ричард застыл еще в холле. Перед ним стоял мистер Тревер, а немного позади, будучи наготове, если тот кинется на юношу, — Освальд. Джентльмены ждали новостей в гостиной за бокалом бурбона, и мистер Уайльд пытался сдержать натиск Тревера и его недоверие к Ричарду. Когда же дверь отворилась и Буттч увидел живую Скарлетт, душа дяди смягчилась и в его глазах можно было прочесть искреннюю благодарность, после которой старый конфликт между охотником и вампиром мог быть исчерпан. Ричард и Тревер стояли и молча смотрели друг на друга, и атмосфера неловкости и напряжения сменилась благодарностью и признанием во взгляде дядюшки Скарлетт. Он кивнул головой, говоря тем самым «спасибо» за спасение своей племянницы, и сделал шаг в сторону, пропуская Ричарда на лестницу, которая вела наверх, к спальням. Он смирился с чувствами, которые не в силах был разрушить, да и был уже не против того, чтобы все шло так, как идет. Как говорится, от судьбы не уйдешь. Если им суждено быть вместе, так тому и быть.
Оценив признательность мистера Тревера, Ричард поднялся в гостевую спальню и положил пребывающую до сих пор без сознания Скарлетт на кровать. Ричард смотрел на нее, не боясь, что его могут застукать. Ласкал ее шелковистые волосы и разглядывал каждую ресничку, аккуратно приподнятую вверх. Эти реснички были словно крылышки бабочки, порхающей летним прекрасным утром. На лицо спящей Скарлетт падали сквозь тюль лучи восходящего солнца, они пробивались сквозь небрежно зашторенные гардины. В утреннем полумраке она казалась ему прекрасней всех красот в мире. Робко и беззащитно Скарлетт лежала на спине, немного повернув голову, рукой приобнимая подушку. Рука Ричарда магнитом притягивалась к щеке спящей Скарлетт. Он не мог отказать себе в удовольствии провести по ней и почувствовать ее тепло. Ричард любовался спящим ангелом и понимал, что безумно влюблен и, если понадобится, готов отдать в жертву свое бессмертие. Биение ее сердца звучало для него как божественная мелодия.
VIII
Рождественский бал проходил на высшем уровне. Мелисе удалось воплотить атмосферу элегантности и стиля XVIII века. Утонченные кружевные скатерти, украшенные гирляндами из цветов, свисающих по краям. Изысканные икебаны из живых веток елок украшали потрясающий праздник. На столах были накрыты легкие закуски, красная, черная икра, свежий хлеб, который выпекли несколько часов назад в лучшей пекарне Хайгейта, мясные деликатесы и фрукты выглядели как с картинки. Также столы украшали ледяные скульптуры в виде лебедей. Зал для танцев освещался тысячей свечей, расставленных в огромных подсвечниках из раритетной коллекции мистера Уайльда. Все были больше чем в восторге от потрясающего вечера.
Ричард метался по комнате. И размышлял вслух о том неожиданном факте, что Буттч каким-то образом был знаком с Луизой. В думах о мистере Тревере, который точно что-то скрывает, он не заметил, как выпил залпом стакан бурбона и начал проговаривать вслух то, о чем думал в данный момент.
— Да не мечись ты, как лев в клетке! — сказал Крэйтон, развалившись на диване и наблюдая довольно нервную картину. Попытавшись немного усмирить Ричарда успокаивающими фразами, через несколько мгновений он понял, что это все тщетно и Ричард не успокоится, пока не найдет ответы на интересующие его вопросы.
— Хорошо! Давай рассуждать здраво, — остановившись и поставив на стол пустой бокал, чтобы вновь его наполнить, сказал Ричард. Взяв в руки графин с горячительным напитком и размахивая им из стороны в сторону, он продолжил: — У него довольно хорошие познания о вампирах и мистических существах и всякого рода ритуалах. Я думаю, что это вряд ли совпадение, — не отрываясь от своих размышлений, Ричард наполнил два бокала, один предложил Крэйтону, а из другого сделал огромный глоток, смакуя его во рту. Он продолжал раздумывать и перебирать все возможные варианты: почему? Как? И откуда такие глубокие познания в сфере мистики и вампиризма и довольно древние знакомые были у дядюшки Тревера. — Да, еще меня не оставляет в покое тот вопрос Освальда в адрес Буттча. Как он мог знать Луизу? Если он и знал ее, то ему должно быть сколько тогда лет? Двести? Двести пятьдесят, а может, и того больше! На кровь он не реагирует, значит, он не вампир. Тогда кто он, черт возьми?! — Крэйтон только разводил руками.
— А если его прессануть где-нибудь в нелюдном месте и все разузнать? — немного подумав, предложил он.
— Да этот старик нашпигован, как чертов ван Хельсинг! К нему и на пушечный выстрел не подойти! Если только… — и тут Ричарду пришла в голову гениальная идея. Опять на его лице появилась хитрая улыбка, и такой же прищур сменил гримасу непонимания. Допив залпом остатки бурбона, он стремительно куда-то направился, жестом давая понять собеседнику, что тот только что натолкнул его на замечательную идею.
Веселье проходило на высшем уровне. Тысячи свечей освещали комнаты и залы, где танцевали наряженные гости Рождественского бала. Мелисе удалось добиться обстановки периода Ренессанса. Она была довольна собой и наслаждалась плодами своего труда. В этот момент к ней подошел Ричард.
— Ты случайно не знаешь, где сейчас мистер Тревер? Ммм? — он смотрел ей прямо в глаза, и очарованная Мелиса с удовольствием выложила ему все, что знает, не упуская возможности пофлиртовать с парнем своей мечты.
— Он там, возле барной стойки. Сидит в полном одиночестве, — указав рукой направление, в котором следует идти, она еще долго стояла под впечатлением от прекрасных чарующих глаз Ричарда.
— Спасибо, — нежно шепнул он ей на ушко, заставляя дрожать все тело. Мелиса глядела ему вслед и тяжело вздыхала, с сожалением думая о том, что его сердце, увы, ей не принадлежит. Но собравшись с мыслями, довольно быстро переключилась на гостей вечера, завязав беседу с незнакомой ей дамой, которая спешила высказать Мелисе свое восхищение по поводу организации. Тем временем Ричард решительно направлялся, чтобы прямо поговорить с Тревером. Он понимал, что в месте, где полно людей, в него точно никто стрелять не будет. И вот сквозь толпу показался Буттч. Он и правда сидел один за барной стойкой и пил что-то довольно крепкое, что было как нельзя кстати. Ричард, не отрывая глаз, направился к нему, пробираясь сквозь танцующих тинейджеров. Мистер Тревер и еще несколько людей инспектора следили за обстановкой на празднике, так как времена настали неспокойные. Убийство за убийством, да еще и Кэтрин сбежала, и неизвестно, что у нее на уме.
Ричард бесцеремонно и немного нахально сел рядом с Буттчем, опершись на барную стойку одним локтем… Взглянув исподлобья прямо в глаза, спросил:
— Кто вы такой, мистер Тревер. Уж слишком много загадок вокруг вас.
— А, Ричард, здравствуй. Я как раз хотел поблагодарить тебя за спасение Скарлетт. Спасибо. Для меня это многое значит, — опустив взгляд в свой бокал и глубоко вздохнув, ответил Буттч, желая сменить тему, на которую рано или поздно все равно пришлось бы говорить.
— Не за что. Вы слышали вопрос. Не увиливайте, — продолжал настаивать на своем Ричард. Поняв, что от него не отстанут, Тенеси предложил отойти в кабинет, где не так много народу.
— Отойдем? — отставив бокал с коньяком и оглядываясь по сторонам, спросил Тревер.
— А вы в меня не собираетесь ничем стрелять? А то грустно будет лишать Скарлетт ее многовекового дядюшки, — с сарказмом спросил Ричард, допивая то, что отставил Буттч, одновременно пытаясь понять намерения своего собеседника.
— Не будь ребенком! Тебе это надо, не мне, — фыркнул Тревер.
В итоге Ричард и Тревер вошли в кабинет мистера Уайльда. В приглушенном свете было явно заметно недоверие и настороженность Ричарда по отношению к Треверу. Если это какая-то ловушка и придется драться? Ричарду очень хотелось верить, что их разговор с мистером Буттчем пройдет без инцидентов. Первым в кабинет зашел дядя Скарлетт, тем самым показав, что не боится повернуться спиной к своему собеседнику. Потом зашел Ричард, который закрыл дверь на замок изнутри — на случай, если что-то пойдет не так спокойно, как планировалось. Поворачивая ключ, Ричард смотрел на Буттча, который невозмутимо подошел к письменному столу друга и, поправив несколько небрежно лежащих бумаг, уселся кресло.
— Я понял, что ты меня раскусил. Так что давай сделаем нашу длинную историю короче и перейдем непосредственно к интересующим тебя вопросам, — сразу же, не дожидаясь, пока Ричард начнет говорить, мистер Буттч расставил все точки над «и», дав понять свою позицию. Ожидая подобного поведения, Ричард, недолго думая, задал один из терзающих его вопросов:
— Ты — тот, кто убил Луизу?
После того как вопрос был задан, в комнате повисла гробовая тишина, в которой спустя несколько секунд раздался долгожданный ответ.
— Да, — коротко и ясно ответил Тревер. Увидев в глазах Ричарда ужас и непонимание, встав с кресла и заложив руки назад, Тревер продолжил: — Раненная, она смогла дойти до кладбища, где мы с Освальдом и подобрали истерзанную девушку. Мы пытались ей помочь. Она сама умоляла нас убить ее, когда поняла, в кого превратилась.
Слушая рассказ, Ричард, не перебивая, присел за стол. Его глаза бегали по ковру, он изо всех сил старался подавить боль от услышанного. Но как бы ни была велика вновь испытываемая боль, он не спешил прерывать Буттча, ведь в тот вечер он раскрыл ему глаза на многие вещи…
Праздник закончился. Скарлетт и Мелиса после бала пошли домой к Скарлетт, им не терпелось обсудить минувший вечер и начать подготовку к следующему празднику. Мелиса очень много говорила. Почесывая свой затылок и покусывая карандаш, она пыталась внести изменения в уже и так безупречный план встречи Нового года. Мелиса была генератором идей, энергия от нее исходила потоком. Складывалось такое впечатление, что у нее на каждый праздник, даже самый незначительный, было несколько вариантов проведения. Но Скарлетт не слушала. Ее голова была занята другими мыслями. Сидя, подогнув колени, на диване, она делала вид, что принимает участие в попытке внести изменения в план очередного праздничного вечера. Она думала о недавно произошедших изменениях в ее жизни. Жизни, которая до недавних пор была без загадок, убийств, похищений и мистических созданий. Предчувствие не подвело Скарлетт. Все только начиналось. Девушка решила признаться подруге в чувствах, посетивших ее сердце.
— Можно тебя спросить? — нерешительно спросила Скарлетт у Мелисы, которая пыталась вникнуть в какой-то документ.
— Да, конечно! О чем? — продолжая глазами искать то, что ей нужно, ответила Мелиса. Немного подумав, Скарлетт все же решилась начать.
— Ты не замечала, что в Ричарде есть что-то необъяснимое? Что-то, что притягивает, и невозможно оторваться. Замечала? — Мелиса оторвала глаза от своих бумаг и, тщательно подбирая слова, ответила:
— Нет. А ты что-то заметила?
— Не то чтобы заметила, просто я не знаю. Меня к нему безумно тянет, и я не могу перестать думать о нем. И глаза… Его глаза как будто гипнотизируют меня, и я начинаю делать то, чего потом не могу вспомнить.
— Я думаю, ты просто влюбилась, — с усмешкой сказала Мелиса.
Душевный разговор, который состоялся тем вечером, закончился откровениями со стороны как Скарлетт, так и Мелисы. Когда они наболтались, Скарлетт ушла спать к себе в комнату, а Мелиса не торопилась ложиться. Она хотела закончить некоторые бумажные формальности.
Мелиса сидела за столом и продолжала заниматься своими бумагами, она перекладывала их с места на место, проговаривая тихим бурчанием все сделанные пункты. В комнату тихонечко отворилась дверь, и в нее вошел Ричард, как всегда, бесшумно и бесцеремонно. Эта его черта, безусловно, заводила Мелису, ей нравилось, что мужчина ее мечты тайком проникает к ней, но не в этот раз. Она же осталась в доме Буттча. Заметив Ричарда, который стоял около ее постели и тихо и молча наблюдал за ее действиями, Мелиса вскочила со своего места и попятилась назад, как будто хотела убежать. Затем остановилась и сказала:
— Может, не сегодня? Рана с прошлого раза еще не затянулась. А мне хочется поскорее надеть платье с глубоким декольте, — улыбаясь, даже пытаясь немного кокетничать, попросила Мелиса приближающегося к ней Ричарда.
— Ну один глоточек, — поклянчил Ричард, приблизившись к девушке и приобнимая ее за талию, переминаясь с ноги на ногу. Увидев, что Мелиса ведет себя странно и явно что-то от него скрывает, Ричард начал расспрашивать девушку, продолжая ласково обнимать ее, чтобы добиться максимально правдивых ответов.
— О чем вы говорили со Скарлетт? — заискивающим тоном начал свой завуалированный под сладостные речи допрос Ричард.
— Да так, ни о чем. О прошедшем бале, — утаив истинную тему разговора, произнесла Мелиса. Ричард же, сделав круг вокруг дрожащей девушки, с подозрением спросил шепотом на ушко:
— И все?
— Еще мы говорили о тебе, — более тихим голосом сказала Мелиса и тут же стала оправдываться: — Но я ей ничего о тебе не рассказала! Честно, клянусь. Никто ни о чем даже не догадывается.
Ричард не поверил словам трясущейся от страха девушки. Чтобы избежать ненужных криков, пока он ее будет убивать, Ричард принялся успокаивать Мелису. Он обнимал, целовал и говорил, что верит ей и все будет хорошо. Когда девушка размякла в руках «хищника», Ричард медленно снял с шеи Мелисы платок, который скрывал еще свежую рану, оставленную как сувенир после последней своей трапезы, и впился в нее, с удовольствием потягивая невинную кровь.
Тем временем Освальд и Тревер рылись в библиотеке Фелтона в надежде найти ответы на мучающие их вопросы. И наткнулись на довольно интересные документы. В них говорилось, что Лерой Фелтон заказал к этому таинственному перстню саркофаг. Видимо, целью создания столь интересного сувенира было заточение в него Демона ночи. Но для кого был предназначен этот саркофаг? Это и предстояло узнать пожилым джентльменам. Кто бы в нем ни находился, какое отношение он имеет к Кэтрин? И зачем ей его открывать? Подойдя к очередному стеллажу, мистер Уайльд нечаянно ударил ногой по нижней части книжного шкафа и, не желая этого, открыл очередной тайник Фелтона. Нагнувшись и рассмотрев находку, Освальд не сдержался.
— Тревер! Посмотри сюда, — с восторгом, но все же с осторожностью воскликнул Освальд. Он держал в руках старую-старую тетрадку в кожаной обложке, изрядно потертую.
— Это то, о чем я думаю?! — еле выдавил из себя Тревер. Это был дневник Лероя Фелтона. Джентльмены понимали, что в их руки попало сокровище, которое наконец-то поможет разгадать многие тайны, накопившиеся за последнее время. Прочитав несколько страниц, Освальд и Тревер наконец-то поняли, от какого саркофага ключ и где он находится.
А Ричард этой ночью после посещения спальни Мелисы гулял по улицам города и парку, обдумывая состоявшийся с мистером Тревером разговор. После него привычный мир Ричарда перевернулся. Любовь и ненависть — все перемешалось. К нему вернулась та же боль, он чувствовал себя зверем, и муки совести терзали его так же, как до встречи с Луизой, а затем — когда потерял ее и встретил Скарлетт. Свою боль и досаду он удачно выместил на Мелисе. Еще одной помехой на пути к Скарлетт стало меньше. А пока он гулял по ночному Хайгейту, наслаждаясь воздухом и прокручивая в голове разговор с мистером Тревером.
Наступило долгожданное утро после веселья. Скарлетт проснулась от того, что ее разбудили утренние лучи солнца, которые озаряли комнату через незанавешенное окно. Впервые она проснулась с легкостью на душе. Ведь вчера ночью Скарлетт наконец-то призналась подруге и самой себе в том, что испытывает глубокие чувства по отношению к Ричарду. И каково было ее удивление, когда Мелиса сказала ей, что уступает кавалера и больше не претендует на внимание Ричарда. Это была легкость от осознания того, что она не предает чувства подруги и та не против того, чтобы Скарлетт и Ричард были вместе. Но, несмотря на радость в сердце, все же капля сомнений была. Мелиса очень настойчиво пыталась о чем-то предупредить Скарлетт, но никакой конкретики не было. А просто наставлений об осторожности Скарлетт было мало. Но все это меркло по сравнению с теми прекрасными чувствами, которые царили у нее в сердце.
Спустившись в кухню, заварив чай и нажарив вкуснейших румяных оладий, Скарлетт поставила завтрак для себя и подруги на деревянный поднос, на котором стояли уже две кружечки с ароматным чаем. И поспешила в комнату, где ночевала Мелиса.
— Доброе утро, соня! А вот и завтрак в постель! — заходя в комнату, радостно сказала Скарлетт, стараясь изо всех сил не опрокинуть поднос с вкусностями. Отворив дверь в спальню, она с ужасом обнаружила, что Мелиса мертва. Она лежала поперек кровати на спине. Шелковая ночная рубашка еле прикрывала тело бедной девушки. На подушке были кровавые следы. Без сомнений, это была кровь из раны на шее Мелисы.
Увидев эту картину, Скарлетт выронила из рук поднос и в испуге закричала, после чего время как будто остановилось. И ей казалось, что все действия прибежавших на крик людей размыты, что все происходит как в медленном и туманном кошмаре.
Еще одна жертва. На этот раз убийца проник прямо в дом. И мог убить всех, кто находился в нем. Но он оказался избирательным. А что будет дальше? Эти и другие мысли крутились в головах у присутствующих и в голове Скарлетт. Никто не знал, что будет дальше и кто убийца юной Мелисы. Никто, кроме мистера Тревера Буттча Тенеси.
IX. 1865 год
Спенсер долго сидел у себя в кабинете и думал, что же ему делать с Кэтрин, которая в данный момент находилась у него в подвале. Убить или отпустить? Еще никогда он не испытывал таких противоречивых чувств к вампирскому отродью. Всегда без промедления убивал, но с ней все было по-другому. Кэтрин была, без сомнений, шикарной женщиной, способной вызвать нежные чувства даже у такого циника и безразличного солдафона, как Спенсер, и к тому же она являлась любимой женщиной его брата Джозефа. Одна его сторона требовала смерти, другая же была за счастье брата. Еще немного поразмыслил над плюсами и минусами сложившейся ситуации. Все же счастье брата Спенсер видел без Кэтрин, и таким образом сторона охотника на вампиров с большим перевесом выиграла битву противоречий.
Допив свой чай, Спенсер позвал своего верного слугу-головореза Берадруна.
— Возьми с собой того новенького, Орландо, и спускайтесь в подвал. Есть работа, — приказал он. Берадрун немедленно немедленно выполнять поставленную задачу.
— Сию минуту сэр, — отвесив то ли поклон, то ли кивок, пробормотал преданный, словно цепной пес, слуга. Отставив подальше от себя коробочку с сигарами, Спенсер откинулся на спинку своего кресла, и продолжая размышлять о правильности своего выбора, играл большими пальцами сложенных рук у себя на груди, ударяя то одним, то другим по своему галстуку.
Кэтрин держали в комнате пыток. Она была расположена в подвале дома охотника Спенсера. Она прекрасно понимала, что ее ждет, если у нее не получится в ближайшее время бежать из дома, пропитанного страданиями других убитых там вампиров. Оглянувшись по сторонам, Кэтрин узнала ту комнату, где находилась. Когда-то, когда Джозеф был с ней, они приходили сюда заниматься любовными утехами, и она сумела выучить все выходы и входы этого дьявольского лабиринта, состоящего из большого количества ложных дверей и комнат, которые загоняли в хитро расставленные, смертельные ловушки в случае попытки побега обреченного на смерть вампира. И примерно имела представление, в какой части дома она находится. Оставалось только подобрать нужный момент и бежать как можно дальше от этого проклятого места. Попытавшись ослабить оковы, Кэтрин услышала вдалеке шаги и голоса. Это был Спенсер собственной персоной, и еще двое с ним. И без сомнений, они направлялись, чтобы разделаться с ней. «Мерзавец никогда не ходит один!» — пробормотала про себя Кэтрин. Когда двери открылись, она была готова. У нее созрел план побега.
Дверь отворилась. Взору Кэтрин предстал Спенсер со всей своей злорадной сущностью. Позади него стояли двое: новенький Орландо и куда же без Берадруна — он везде таскается за своим хозяином. Входить Спенсер не спешил, пока взглядом не окинул комнату, где держал Кэтрин, и не проверил наличие всего, что находилось в ней. Только после того, как маленькая формальная проверка была закончена, Спенсер перешагнул порог. Складывалось впечатление, что он просчитал Кэтрин на сотню шагов вперед и знал о каждом возможном ее действии. И это было естественно, так как Спенсер был великим манипулятором и выдающимся стратегом. Ему нравится играть, ему нравится охота, ведь он всегда выходит победителем, независимо от сложности. Увидев ослабленные оковы, Спенсер приказал одному из сопровождающих его поправить оплошность. Он уже догадывался о плане Кэтрин, и ему ужасно не терпелось поиграть с ней в игру под названием «побег». Он знал, что бедняга, который направляется выполнять его приказ, вряд ли останется в живых. Когда недавно принятый на службу Орландо подошел к Кэтрин и только протянул руки, чтобы поправить оковы, та без промедления вцепилась ему в горло. Ей нужно было самую малость крови, чтобы оклематься от той гадости, которую ей вколол Спенсер, и обрести достаточно сил, чтобы убежать. Сделав пару глотков, которые оказались для бедняги Орландо смертельными, Кэтрин вырвалась. Затем швырнула о стенку пытающегося ее остановить Берадруна. Тот удар, который пришелся на долю головореза, поразил его, но, к счастью, не смертельно. Кэтрин направилась к двери, но на ее пути стоял сам Спенсер. В один миг она почувствовала холод, разливающийся по ее телу. Спенсер ловко схватил беглянку и ранил ее в бок деревянным колом, который припрятал в рукаве своего кафтана. Несмотря на ранение, она укусила его и вырвалась из рук охотника. Кэтрин оказалась загнанной в угол. Видя перед собой Спенсера с окровавленным колом в руке, она поняла, что убежать от него будет не так просто, как казалось.
Облизав кровь с кола, которым нанес ранение Кэтрин, Спенсер сказал:
— А теперь убей меня. И я вечно буду преследовать тебя.
В тот момент, когда он поднял руку, чтобы испить крови беглянки, рукав его рубашки задрался и Кэтрин увидела волчий укус на руке Спенсера. Этот укус он получил на охоте. Загвоздка заключалась в том, что это был не простой волк, а волк-оборотень, который был намного крупнее своих собратьев и свирепее. Он просто так никогда не нападал на людей, наоборот, старался обходить их стороной и сохранить в секрете свою природу. И в момент встречи со Спенсером в его планах не было нападать, он просто защищался от охотника, который случайно встретил его, преследуя того же дикого кабана, которого преследовал и он, чтобы полакомиться свежей добычей. Поняв, какое чудовище может появиться на свет, и немного набравшись сил, Кэтрин сбежала прочь.
— Ну что ж, игра начинается, — сказал Спенсер, вонзив в себя кол, которым ранил Кэтрин. В это время Берадрун пришел в себя от полученного удара и, увидев раненого хозяина, поспешил к нему на помощь.
— Нет, стой! Не делай этого. Обещай, что выполнишь то, что я тебе сейчас прикажу, — сказал Спенсер, схватив руку слуги, который пытался вынуть кол и спасти своему хозяину жизнь.
— Все, что угодно! Только дайте мне вам помочь! — продолжая вынимать орудие, сказал Берадрун.
— Я уже не жилец. Ты должен убить меня, — продолжал убеждать слугу Спенсер.
— Но сэр! — возмутился Берадрун, не понимая поведения своего хозяина.
— Слушай меня внимательно, Берадрун! Сейчас ты меня убьешь. Убив, закроешь в этой комнате. Тело мое не трогай, и тело Орландо тоже. Вернешься за мной утром. Ты все понял? — более строго приказал Спенсер, еле выдавливая из себя слова, уже схватив слугу за грудки.
— Да, — ответил преданный Берадрун и сделал все так, как наказал ему сэр Спенсер. Проткнув кинжалом своего хозяина и дождавшись его смерти, закрыл тела в комнате. Всю ночь не спал, готовился к похоронам, занавесил все зеркала, подготовил лежбище для тела сэра Спенсера, чтобы с ним могли проститься все желающие, а их было немало. Утром убитый горем слуга вернулся за телами. Подойдя к двери и вставив ключ в замок, Берадрун услышал за ней какой-то шорох. Открыв дверь, он увидел своего хозяина стоящим над растерзанным телом Орландо. Его лицо было в крови. Глаза черные, как бездна, а зубы стали острыми, как тысяча кинжалов. Это был не вампир. Это было новое чудовище, пришедшее в мир для того, чтобы поддерживать баланс среди вампиров в мире. Не вампир и не оборотень — гибрид. И этим гибридом стал Спенсер. Страшный сон Кэтрин превратился в преследующий ее кошмар.
Тем утром у дома все крутилась какая-то женщина, одетая как служанка богатого господина, которая делала вид, что собирает травы. Увидев вышедшего подышать свежим воздухом сэра Спенсера, она заметила, что он вытирает рот платком. И вытирает не просто крошки после завтрака, а кровь. Лицезрев подобное, женщина срочно поспешила куда-то. Пройдя городской базар и повернув на безлюдную улицу, она вошла в парадную пансиона, где многие приезжие останавливались проездом, чтобы переночевать, и поднялась на второй этаж. В одной из таких комнат нашла пристанище Кэтрин.
— Он обратился, — поспешила сообщить женщина своей госпоже, которая в ожидании новостей сидела в кресле, смотрела на горящий огонь в камине и перелистывала какую-то книгу. Позади нее стояли уже собранные чемоданы и сундуки, готовые в любой момент погрузиться в экипаж.
— Прикажи, пусть приготовят лошадей, Ненси. Мы немного попутешествуем, — поставив чай на столик и закрыв книгу, приказала Кэтрин.
X. Наше время
Кэтрин приехала в Рим. Она остановилась в одной из самых дорогих гостиниц, которая навевала старые воспоминания. При ней не было никаких чемоданов, только сумочка и миссис Степлтон, мать Ирвинга Степлтона, одного из жертв Кэтрин в парке Хайгейта.
— Желаете чего-нибудь еще, мисс Кэтрин? — внеся несколько пакетов с покупками, которые недавно сделала Кэтрин, поинтересовалась женщина у своей хозяйки.
— Нет. Можешь погулять по городу, но к вечеру, я хочу, чтобы ты вернулась и помогла мне с одним делом, — сказала Кэтрин загипнотизированной еще после похорон сына женщине. Дождавшись, когда миссис Степлтон удалится, Кэтрин подошла к окну, отодвинула в сторону тяжелые гардины и осмотрела все вокруг. Вид из окна был потрясающий. На крыше соседнего дома лежали кошки, штук пять, и каждая в особой позе, которая всем своим видом передавала блаженство. Да, много воспоминаний таил в себе Рим. Личных воспоминаний. Думая о прошлом, Кэтрин теребила в руках тот самый перстень, который Лерой Фелтон, будучи под влиянием чар красотки, сделал для нее, чтобы отомстить и заточить в саркофаг обещавшего преследовать и вечно охотиться за ней Спенсера, чтобы тот провел свою вечность взаперти и в безмолвном одиночестве и не мог больше никому причинить вреда. Бедный Лерой, погибший понапрасну. Если бы он тогда знал, что Кэтрин жива, возможно, он тоже дожил бы до глубокой старости. А Джозеф! Ее милый Джозеф, возможно, тоже принял смерть тогда, вместе с Лероем. Ах, если бы Кэтрин не была столь подлой женщиной и сообщила им, что ей удалось бежать от Спенсера, они бы не мстили за нее и были живы. Но это только размышления, навеянные воспоминаниями.
Дождавшись миссис Степлтон, Кэтрин перестала терзать себя всякого рода сомнениями. И она была решительно настроена сделать задуманное и дойти до конца. Кэтрин и её спутница поспешили выйти из гостиницы. Тем вечером было довольно прохладно и, набросив на себя свою черную приталенную куртку из плотного трикотажа, Кэтрин оглянулась по сторонам, дабы убедиться, что за ними никто не ведет слежки. Поправив свои кудрявые распущенные волосы и оглядев всех людей вокруг, она остановила свой взгляд на подозрительном мужчине. Он был одет в потертые джинсы, какую-то растянутую футболку и кожаную куртку. Поймав на себе взгляд Кэтрин, он резко начал прикуривать помятую сигарету, которую держал в руке. Опираясь об угол дома, не сводя глаз с объекта наблюдения, загадочный мужчина курил. Он явно был дилетантом в слежке и выдавал себя своими неловкими маневрами. Кэтрин решила не подавать вида, что заметила, и, как не в чем ни бывало, продолжала идти к поставленной цели, а именно в то место, где должен находиться спрятанный саркофаг. Через полчаса пути они пришли к Ватикану. Встав лицом на север и отсчитав определенное количество шагов, Кэтрин остановилась. Перед ней возносилось старое здание, где когда-то была библиотека. Подвал этого величественного здания послужил последним пристанищем для Спенсера.
Подвалы старого дома были необычными: подземная почта, многочисленные тоннели и лабиринты, потайные комнаты, хранящие в себе тайны поколений. Безусловно, это самое удобное и надежное место для тайника, который искала Кэтрин.
Пробравшись в библиотеку и пытаясь обойти охрану, Кэтрин и миссис Степлтон спустились в подвал. И как назло, их заметил охранник, сдающий смену.
— Мэм, сюда вход строго запрещен. Сюда нельзя, — остановил их джентльмен в форме. Не растерявшись, Кэтрин показала фантик от конфеты и, гипнотизируя офицера, сказала, что это пропуск на две персоны.
— Нет, вы ошибаетесь, мне и этой миссис можно, а вот этому джентльмену — нет, — указав на следившего за ними джентльмена, Кэтрин избавилась одним махом от слежки.
Минуя все препятствия, Кэтрин и сопровождающая её женщина шли по узкому влажному тоннелю. Уткнувшись в тупик, Кэтрин руками стала прощупывать что-то в стенах, окружающих ее. На уровне живота она нащупала какую-то впадинку, которая совпадала с окружностью перстня. Достав его из декольте, она осторожно, не спеша приложила безделушку в отверстие. Что-то щелкнуло и загремело, с углов посыпался песок. С глухим скрежетом стена, которая создавала видимость, тупика начала отъезжать в сторону. До конца каменная затвора не открылась, но протиснуться было можно. Кэтрин так и сделала. Миссис Степлтон беспрекословно следовала за ней, отряхивая с плеч своей хозяйки песок, который сыпался сверху. Пройдя через дверь, они оказались в лабиринте, в котором находилась комната с саркофагом. Чтобы пройти по лабиринту в правильном направлении и не заблудиться, надо было в стоящую чашу налить крови. Недолго думая, Кэтрин взяла руку Степлтон, прокусила ее и поднесла к кубку. Женщина, не сопротивляясь, потакала действиям вампирши. Из вены начала струиться кровь. Когда на одну четвертую кубок наполнился, на стене стала прорисовываться карта. Путь к комнате, где томился Спенсер, вырисовывался из крови, которая наполняла кубок прямо на каменной стене. Внимательно изучив путь, Кэтрин сказала:
— Перевяжи рану, твоя кровь мне еще понадобится. Иди за мной.
Миссис Степлтон послушно взяла предложенную Кэтрин тряпку и перевязала поврежденное запястье, продолжая следовать за ней. Вот показался тот самый саркофаг. Он стоял посередине квадратной комнаты без двери. На нем была вековая пыль и паутина. Смахнув всю грязь с верхней части изысканного резного гроба, Кэтрин нашарила маленькую впадинку. «Вот оно», — подумала Кэтрин. Посредине было отверстие как раз для перстня. Вставив его туда и провернув против часовой стрелки, Кэтрин запустила механизм связанных между собой многочисленных замков, которые один за другим стали открываться, издавая странные звуки и щелчки. Избегая неожиданностей, женщины отошли подальше. Когда саркофаг открылся, миссис Степлтон вскрикнула от увиденной картины и испытанного ужаса. Дабы не создавать шума, она прикрыла рот раненой рукой, с которой слетела тряпка, прикрывающая рану. Кровь вновь хлынула. Запах от свежей раны заставил пробудиться того, кто был заживо захоронен. Открыв глаза, мужчина, похожий на мумию, не мешкая, схватил Кэтрин за горло и в то же время вгрызся в горло миссис Степлтон. Утолив жажду кровью бедной женщины, ссохшийся мужчина стал принимать более живой вид. Продолжая держать Кэтрин за горло, он поднял ее над своей головой. Схватившись за державшую ее руку, Кэтрин пыталась заглотнуть хоть немного воздуха, чтобы подышать и перевести дух. И та картина, которую она увидела, никак не укладывалась у нее в голове. В саркофаге оказался не Спенсер, а Джозеф. Это не входило в планы Кэтрин.
— Ты жива? Как ты посмела не сказать мне?! — произнес разъяренный Джозеф, еле сдерживая себя, чтобы не убить ее от отчаяния. Он думал, что Кэтрин погибла, и за время заточения придумал множество способов мщения своему брату за убийство, которого тот, как оказалось, не совершал…
Когда Кэтрин и Джозеф вошли в гостиничный номер, где временно остановилась Кэт, она не знала, что говорить Джозефу, как объяснить тот факт, что она не погибла в ту злополучную ночь, когда ее схватили во время Рождественского бала. И почему она не сообщила ему, что выжила. Кинув ключи на стол и включив свет, Кэтрин сняла куртку. И хотела было бросить ее на кресло, но увидела сидящего в нем Спенсера. Поняв, кто именно посетил её номер, она ринулась бежать из него прочь, но Спенсер оказался быстрее. И перегородив ей путь, схватил ее. И чтобы больше у мерзавки не было и в мыслях повторить побег, пригвоздил руку Кэтрин к стене колом, который припас в рукаве. От боли Кэтрин закричала. Джозеф ринулся на защиту, но его повязали головорезы внезапно появившегося брата. Спенсер держал Кэтрин за горло и ощущал нежность ее кожи. Белоснежные клыки еле выступали из-под ее пухлых губ. Из широко открытых, наполненных страхом светло-карих глаз струились слезы. Весь ее вид просил о пощаде. Но при всем при этом она не растеряла свой шарм и статность, которые так притягивали к ней Спенсера. Тот факт, что от него зависела жизнь Кэтрин, приводил его в неописуемый восторг. Он восхищался ею и ненавидел.
— Я думала, там был ты, — сказала испуганная Кэтрин. Спенсер, услышав подобный ответ, в душе возликовал. Такая красивая женщина — и хотела освободить его от заточения и от мук вечного голода. Но опомнившись и вспомнив свою ненависть к этой женщине и к тому, кем она является, начал свой мини-допрос с пристрастием.
— И чего же ты ждала взамен? Я не поверю, что ты это делала просто так, от чистого сердца.
Переведя дух и немного успокоившись, поняв, что пока ей ничего не угрожает, но и карты лежат не в ее пользу, Кэтрин решила не кривить душой и ответить правду.
— Чтобы ты не преследовал меня, — искренне ответила Кэтрин.
— Я знаю, что ты тогда увидела волчий укус на моей руке. Поэтому и боишься. Слышал, Джозеф? Она спасала меня! Того, кто ее преследовал. А ты постоянно рискуешь своей жизнью, спасая и выгораживая это бездушное и лживое создание, и вот чем она тебе платит! — обратился он к брату, протягивая ему кол. — Давай же! Сделай наконец то, что давно должен был сделать! Убей ее.
Джозеф с ужасом смотрел то на Кэтрин, то на кол, вложенный братом ему в руку. Он никак не мог понять, кто говорит правду. Его любовь к Кэтрин была настолько сильна и искренна, что он не в силах был поверить в то, что она все время цинично врала ему и использовала в своих корыстных целях.
— Ну же, брат! Не будь тряпкой! — провоцировал Спенсер, призывая Джозефа убить любовь всей его жизни. Пусть и лживую.
XI. 1866 год
— Его доставили!
В освещенную свечами комнату вбежал, еле переводя дух, слуга. Лерой Фелтон и Джозеф Ишервуд поспешили выйти из кабинета на улицу, чтобы немедленно проконтролировать доставку долгожданной и загадочной посылки, которую заказывал лично Лерой Фелтон по своим собственным чертежам. Над ними была проведена не одна бессонная ночь. Выйдя во двор, джентльмены увидели повозку, у которой суетились остальные слуги графа Фелтона. Они доставали из нее то, ради чего и собрались вместе в этот довольно пасмурный вечер Джозеф и Лерой.
— Вносите его в дом. Не повредите! — осторожно оглядываясь по сторонам, приказал мистер Фелтон. В этот вечер все должно было закончиться. И Кэтрин, тайная любовь этих двух джентльменов, должна была быть отомщена. Но никто не мог ожидать того, что на самом деле произойдет.
В дом был внесен какой-то продолговатый ящик, длиной выше человеческого роста. Несколько здоровых мужчин осторожно, постоянно озираясь, внесли загадочный груз в подвальное помещение. За процессом перемещения ящика следили лично Джозеф и Лерой. Они не могли допустить, чтобы об этом узнал кто-то из посторонних. То, что друзья запланировали сделать, отчасти было безрассудством и ставило под угрозу много человеческих жизней. Но дороги назад уже не было, и джентльмены были намерены идти в своих замыслах до конца. Был сплетен хитроумный заговор. Джозеф и Лерой задумали заковать Спенсера Ишервуда навечно в заранее изготовленном на заказ специально для него саркофаге и тем самым отомстить за смерть Кэтрин. И поэтому все их действия были крайне осторожными и продуманными. Ведь люди Спенсера могли быть повсюду. А о их преданности своему хозяину было известно даже ребенку. Поэтому нужно было следить, чтобы ни одна душа, кроме посвященных, не узнала об их манипуляциях.
Тем же вечером, когда все было готово для осуществления мести, Джозеф и Лерой о чем-то бурно дискутировали. Оба выглядели озадаченными. И конечно, в споре фигурировало имя Кэтрин. Джозеф немного сомневался в правильности своего решения насчет брата, но когда он вспоминал ужасные моменты злополучного Рождественского бала, когда беззащитную Кэтрин уносили в неизвестном направлении, его ярость не находила выхода и он еще раз убеждался в правильности своих действий. В самом разгаре дискуссии в комнате внезапно появился Спенсер. Своим появлением он застал заговорщиков врасплох, они не ожидали его так скоро. Джозеф и Лерой стояли как вкопанные и не знали, что делать. Спенсер выглядел более самоуверенным, чем обычно, и злобно-хитрая, еле заметная улыбка не покидала его уст. Он был более чем доволен собой, ведь у него появилась невиданная сила для борьбы с дьявольскими отребьями. Но с этой силой достались обострённые чувства, которые было сложно контролировать. Та ненависть, которую он испытывал к вампирам при жизни, стала в тысячи раз сильнее, когда он, не без помощи Кэтрин, обратился. И Спенсер испытывал истинное наслаждение, осознавая, что стоящие перед ним предатели даже и не подозревали, кто на самом деле стоит перед ними. Им не было известно, что Спенсер уже не человек, а идеальная машина для убийства, гибрид — вампир и оборотень в одном лице.
Лерой и Джозеф с появлением гостя замолчали и все свое внимание направили в сторону Спенсера. Его появление было настолько неожиданным, что джентльмены не знали, как объяснить то, что только что произошло. Как он узнал и как он смог проникнуть незамеченным в дом и пробраться в подвал? И самым для них ужасным было то, что они не успели заготовить и перенести достаточное количество оружия, чтобы противостоять опытному бойцу.
— Здравствуй, братишка. Я смотрю, интрига в самом разгаре, — зная о заговоре брата и друга, съязвил Спенсер, тем самым ввергнув в очередной шок заговорщиков. И тогда Джозеф и Лерой поняли, кто на самом деле стоит перед ними и в какое чудовище превратился брат Джозефа, но было уже поздно, и попытка Фелтона как-то напасть и нейтрализовать Спенсера потерпела фиаско. Спенсер с легкостью швырнул в сторону пытающегося вонзить кол в его грудь Лероя. Тот, ударившись об угол книжного шкафа, потерял сознание и упал на покрытый пылью персидский ковер. Спенсер же, не теряя времени, схватил за горло Джозефа и с явной досадой в голосе заговорил:
— Я не думал, что ты настолько глуп. Ты думаешь, что смог перехитрить меня? — сжимая все сильнее и сильнее его горло, говорил Спенсер. Он был полон злобы и ярости, от которой его глаза почернели и налились кровью. Ему хотелось растерзать своего брата за предательства, которые тот совершил, общаясь с Кэтрин. — Когда ты наконец поймешь, что это невозможно? — укусив брата и обратив его против воли, Спенсер связал тело Джозефа цепями и заточил в тот самый саркофаг, который был предназначен для него. Прежде чем закрыть ящик, Спенсер сказал:
— Я не убил Кэтрин. Она жива, — и увидел неопределенность и страх в глазах Джозефа. Он не понимал, верить словам Спенсера или нет. Назло ли ему было это сказано или это все-таки правда. С этими мучениями Джозефу предстояло томиться в саркофаге. Когда он был запечатан с помощью ключа-перстня, Спенсер позаботился о том, чтобы было трудно отыскать его даже при огромном желании, и спрятал саркофаг в отдаленном месте, где найти его было бы сложнее, чем где-либо. Такое место нашлось в секретном подвале старой библиотеки неподалеку от Ватикана.
XII. Наше время
Кэтрин сидела, привязанная к стулу, посередине комнаты гостиничного номера «Президентский люкс», который снял для своего проживания Спенсер. Пропитанные вербеной веревки обжигали её тело, а ладони были прибиты осиновыми кольями к подлокотникам старинного стула, обитого тафтой, и причиняли невыносимую боль. Поняв, что она не сможет выбраться из номера, и смирившись с тем, что ее ждет неминуемая расправа, которой так грезил Спенсер с того самого дня, как она умудрилась сбежать от него, тогда, в 1865-м, Кэтрин погрузилась в приятные воспоминания, связанные с Ричардом, о тех временах, когда они были счастливы вместе. Как они бегали по саду поместья Джефферсонов, играя в салки, и заигрывали друг с другом. Как Ричард обнимал и целовал ее нежно и робко в висок или щечку, когда догонял. Как она показывала ему свою ночную жизнь и охоту. Как заманивала и играла с выбранной Ричардом жертвой. И как он, преодолевая свой страх, целовал ее окровавленные губы. Единственное, что из этих воспоминаний глодало Кэтрин, — то, что Ричард все это делал под ее внушением. А потом ему и вовсе пришлось позабыть об их времяпрепровождении, иначе он бы выдал ее той ночью, когда Энн и Ричард подобрали ее в лесу у якобы сломанного экипажа. Ей было интересно, сможет ли Ричард полюбить ее без внушения, по-настоящему. Но к ее огорчению, те чувства, которые испытывал Ричард по отношению к ней, были очень далеки от любви. Однако столь приятные воспоминания довольно быстро прервались воспоминаниями из средневековья о том, как Кэтрин превратилась в демона ночи, свободно гуляющего под солнцем.
Расцвет алхимии пришелся на период с IV по XVI век. Это были времена развития не только «умозрительной» алхимии, но и практической химии. Несомненно, что эти две отрасли знания влияли друг на друга, и в этом влиянии присутствовал третий элемент — элемент мистики и колдовства, которым также были увлечены люди того времени. Но и до этого алхимического бума многие практиковали алхимию в подполье, и эта практика не ограничивалась трансмутацией неблагородных металлов, таких как железо, свинец, медь, в благородные (ценные) золото и серебро. Впервые люди услышали термин «алхимия» в IV веке от Юлия Фирмика, астролога, оставившего довольно подробные описания в своих рукописях.
А за двести лет до нашей эры в городе Александрии, который находился в Египте, уже существовала Академия наук, где «священному искусству химии» было отведено особое здание, храм Сераписа — храм жизни, смерти и исцеления. Этот храм разрушили в 391 году нашей эры фанатики-христиане, а кочевники-арабы, захватившие Александрию в 640 году, завершили его уничтожение. И именно там, в руинах почти уничтоженного храма, где-то между 391 и 640 годами Кэтрин стала жертвой неудачного опыта одного фанатика черной магии и алхимика, в результате которого она превратилась в вампира. Это была одна из немногих попыток совместить алхимию с магией. Многие столетия она скиталась по миру в одиночестве, пока не поняла, что может обращать людей в подобных себе. И открыв в себе такие возможности, она с радостью принялась создавать себе компанию.
И тут Кэтрин поняла, что заставит Спенсера отпустить ее. Ведь это свидетельствовало о том, что Кэтрин — мать всех вампиров и ее убивать нельзя! Иначе все вампиры в мире просто-напросто вымрут как вид.
Кэтрин спокойно сидела и больше не переживала по поводу своего положения. Ведь у нее в рукаве был припрятан козырной туз, и она была уверена, что все это скоро закончится и она уедет далеко и будет проводить свою вечность где-нибудь на островах.
Вот в замке зашуршал ключ, и дверь отворилась. В номер вошел Спенсер. Он был одет в классический темно-серый костюм на современный манер. Белая рубашка без галстука только подчеркивала его аристократическую бледность. От него пахло дорогим эксклюзивным парфюмом, сделанным на заказ специально для него, а его флюиды были настолько сексуальны, что забывалось обо всем. Спенсер был задумчив и, как всегда, спокоен. Кэтрин показалось, что он был каким-то другим. Что-то в нем изменилось, это был уже не тот маньяк-убийца, которого она знала. Внутри просматривался лучик света, которого давным-давно не было в его душе. Он вошел в комнату, где сидела Кэтрин, и, бросив на нее короткий мимолетный взгляд, слегка ухмыльнулся и бросил ключи на стоящий у стены комод. Затем подошел к мини-бару, налил себе мартини, взял стул, поставил его напротив Кэтрин и сел, облокотившись на спинку. Его пристальный дерзкий взгляд пронизывал Кэтрин насквозь. Спенсер смотрел на нее и прокручивал в голове все возможные варианты убийства чертовки. От одной только мысли, что та, которая сидит перед ним, та, которая отравляла жизнь его брату, будет мертва, он испытывал наслаждение…
Кэтрин и Спенсер достаточно долго смотрели друг на друга, и, не выдержав напряжения, Кэтрин заговорила.
— Спенсер! Пожалуйста! Тебе нельзя меня убивать! Иначе ты сам умрешь, — уверенно заявила Кэтрин. Ведь она не сомневалась в том, что Спенсер ее послушает.
— Интересно, и почему же мне не стоит этого делать? — с легкой улыбкой и явно поддельным интересом поинтересовался он, подперев рукой подбородок и кинув невинный взгляд на Кэтрин. А та, в свою очередь, подбирала слова для следующей своей реплики.
— Я — та, с которой все началось, и, убив меня, ты убьешь себя, так как ты обратился от моей крови, и все вампиры на земле как вид вымрут.
Услышав подобное заявление, Спенсер, рассмеявшись, сказал:
— Маленькая поправочка, дорогая моя Кэтрин. Я не совсем вампир, и тебе это известно. Так что, убив тебя, я исполню свою мечту о мире без вампиров и стану единственным в своем роде Богом на земле.
Услышав подобный вариант развития событий, Кэтрин впала в ступор и не знала, что ей делать. Ведь при таком раскладе гибели ей не миновать. Вдруг Спенсер встал со стула, поставил на стол пустой бокал из-под мартини и взял в руки заранее подготовленный деревянный кол. Подошел к Кэтрин, чтобы вонзить его в ее сердце и почувствовать, как жизнь покидает ее тело. Кэтрин же не устраивал такой ход событий, в её планы не входило умирать. И стараясь изо всех сил оттянуть момент своей смерти, она стала говорить те вещи, которые должны были оправдать все ее действия, совершенные в отношении Джозефа.
— Спенсер! Пожалуйста! Я не хочу умирать! Выслушай меня, пожалуйста! Я любила твоего брата и люблю. Да, я вампир, я даже больше, чем вампир, но это не повод, чтобы убивать меня, — заметно нервничая, Кэтрин пыталась срочно придумать что-нибудь, чтобы спасти свою шкуру. — Подумай, кто все эти годы был рядом с тобой, обманывая тебя? Кому ты доверял все эти годы? Кто убивал вампиров, будучи сам вампиром? Кто тебе выдал меня, тем самым подставив. Да, это он убивал всех тех людей, а не я. Я никого не трогала, я питалась кровью только животных. А он подставил меня под твой гнев и наговорил на меня. Это он, твой друг Ричард Джефферсон, — в страхе выпалила Кэтрин. В этот момент глаза Спенсера налились кровью, и ему пуще прежнего захотелось смерти этой лживой женщины, но, проанализировав все, что она ему только что сказала, он понял, что Кэтрин права. Все эти годы именно Ричард был рядом с ним. Именно по его наводкам он выходил на вампиров. И на тот момент, когда Ричард выдал ему Кэтрин, он уже был вампиром. И других доказательств, кроме слов Ричарда, не существовало. Но все же что-то подсказывало Спенсеру, что не стоит доверять Кэтрин, погубившей жизнь его брата.
— Почему я должен тебе верить? — насмешливо поинтересовался Спенсер. Ему было очень забавно смотреть на то, как Кэтрин пытается что-нибудь придумать для своего спасения.
— А ты сам подумай и поймешь, мне незачем тебе врать, — продолжала Кэтрин.
— И чего же ты хочешь взамен за столь «ценную» информацию? — хитро спросил Спенсер, давая Кэтрин надежду, что вполне склонен отпустить ее.
— Отпусти меня, и я уеду. Уеду на какие-нибудь острова, и твоей гарантией будет то, что ты будешь знать, где я нахожусь. Если хочешь, сам меня отправь, куда считаешь нужным. И если я не права, то можешь приехать и убить меня.
Кэтрин удалось убедить Спенсера в том, что именно Ричард виновник всего, что происходило.
Настал день похорон Мелисы. Весть о ее гибели облетела Хайгейт и Лондон в одно мгновение. Весь город был одет в черное. В тех домах, где были ставни, они были закрыты. Везде завешены большие зеркала, даже в общественных туалетах. Когда люди мыли руки, перед ними висела черная ткань вместо зеркала, напоминая об уходе Мелисы. Абсолютно все любили эту жизнерадостную и стремительную девушку за ее жизнелюбие и открытость, за готовность всегда прийти на помощь и за умение из ничего сделать праздник.
Гроб пронесли маршем почти по всем главным улицам Хайгейта. Все дороги были усыпаны ее любимыми цветами — орхидеями и тюльпанами бело-зеленого цвета. Те люди, которые не участвовали в шествии, выкидывали цветы из окон своих домов прямо под ноги идущим. Похоронили Мелису на Хайгейтском кладбище в старинном фамильном склепе. Когда почти все разошлись, Скарлетт решила в одиночестве еще раз поговорить с подругой у ее надгробной плиты. Когда же она направилась к склепу, то увидела подозрительного молодого человека, что-то царапающего на надгробье. Возмущенная сверхнаглостью и кощунством, Скарлетт прогнала хулигана. Молодой человек явно был чем-то обеспокоен. Скарлетт долго смотрела вслед юноше, пока не убедилась в том, что он скрылся и больше не вернется. Затем стала рассматривать надгробную плиту подруги.
— Вот негодяй! Поцарапал, — с досадой пробормотала, роняя слезы скорби, Скарлетт, увидев сбоку глубокую косую царапину длиной с пол-указательного пальца. Затем она сделала несколько попыток замазать землей испорченную сторону плиты, но все было напрасно. Скарлетт еще долго просидела около надгробья. Она все что-то рассказывала своей подруге, как будто та не умерла вовсе, а сидела с ней рядом в парке на скамейке, как раньше. Она говорила до тех пор, пока к ней не подошел Александр и не попытался утешить, обняв и прижав её к своей груди, вытирая горькие слезы потери своим платком.
XIII
Скарлетт понимала, что рано или поздно ей нужно будет поставить точку в непонятных отношениях с Александром и отпустить его. Да, безусловно, в прошлом их что-то связывало. И это было больше, чем просто постель. Но это было в прошлом, и Скарлетт уже давным-давно ничего не чувствует по отношению к нему. А у Алекса, наоборот, были далеко идущие планы: женитьба, дети, жизнь вместе до старости в огромном доме. Но Скарлетт не испытывала к нему таких же глубоких чувств и была не готова форсировать события. Поэтому она и уехала в другой город, чтобы он смог забыть ее и увлечься какой-нибудь другой девушкой, но все оказалось напрасно. Александр по-прежнему испытывал что-то особенное по отношению к Скарлетт и все ждал, пока она решится снова подпустить его к себе.
Александр стоял на когда-то их со Скарлетт месте и ждал, когда придет та, которую он любит и мечтает увидеть своей женой. Он держал в руке телефон и уже двадцатый раз перечитывал эсэмэс-сообщение от Скарлетт, в котором говорилось, что ей надо с ним серьезно поговорить. Вот вдалеке показалась и сама Скарлетт. Она переливалась, как драгоценные камни, в его глазах. Ее темно-русые волосы спадали на белое пальто, а ножки цокали ему навстречу в бежевых сапожках. А на длинных ресницах лежали только что упавшие снежинки. И розовый румянец на щеках украшал лицо Скарлетт. В этот момент в глазах Александра она была как рождественское утро, светла и прекрасна, даже чуточку волшебна. Он стоял и любовался ею, как в последний раз, словно чувствовал, что после этого разговора потеряет её навсегда.
— Здравствуй, Алекс, — подойдя к замечтавшемуся юноше, сказала Скарлетт. Александр хотел ее поцеловать, но она отклонилась от него.
— Давай зайдем внутрь, — указав на ближайшее кафе, пробормотала Скарлетт, не поднимая глаз. Боясь соприкоснуться с ним и избегая приятных воспоминаний, Скарлетт вошла в помещение. Она всю дорогу репетировала речь и подбирала слова, чтобы как можно тактичнее сказать Алексу, что между ними больше ничего не будет. И вот, когда настал момент расставить все точки над «и», они все куда-то улетучились, и снова была каша в голове. И все же, когда Скарлетт и Александр уселись за столик, она нашла в себе силы собраться и начать столь неприятный разговор.
Недолго думая, Спенсер отправился из Рима в Лондон. В то место, где когда-то, давным-давно, он похоронил себя и свое прошлое и, переродившись, начал свой новый жизненный путь. В тот момент, Спенсер отдавал себе отчет в том, что прошлое, которое он вычеркнул из своей жизни, рано или поздно настигнет его. Проходили годы, и мастерство Спенсера как охотника не оставалось на месте, он совершенствовался и на этот раз был готов, как никогда. И вот пришло время встретиться лицом к лицу с явным представителем того, что он так рьяно ненавидел, — с Джефферсоном. В Джефферсоне сочеталось все: подлый лжец, предатель и, наконец, вампир. Если Ричард не умрет от традиционного оружия для убийства вампиров, что скорее всего и произойдет, тогда Спенсер пустит в ход свое секретное оружие — свои клыки. Ведь давно известно, что укус оборотня для вампира смертелен. Недаром ходили мифы и легенды про то, как аристократичные вампиры сделали оборотней своими дневными слугами, а когда приближалось полнолуние, закрывали их в темных и сырых подвалах, приковывая цепями, чтобы те не навредили им и не истребили их род. И так как Спенсер являлся гибридом, ему не составляло труда разделаться хоть с десятком кровососов одновременно.
Он сидел в самолете и еле сдерживал свой гнев. Время полета для него пролетело незаметно. Спенсер не успел опомниться, как уже сидел на заднем сиденье такси и ехал в гостиницу Хайгейта. Здесь многое изменилось с момента последнего визита Спенсера, но воспоминания все равно захлестывали его. Глядя в окно автомобиля на мелькающие за ним дома, он заметил идущую по улице прекрасную девушку, загадочным образом похожую на юную Луизу, которую впервые увидел на том самом фото у Ричарда в далеком 1868 году и к которой тут же воспылал нежными чувствами, но из-за того, что Луиза была невестой Ричарда, не претендовал на ее внимание. И как интересно сложилась судьба, что в наше время, когда он зашел в один из своих офисов в Лос-Анджелесе, он встретил Скарлетт. Скарлетт, которая была безумно похожа на девушку, пленившую его сердце. От Скарлетт исходил божественный свет, и прежние чувства возродились вновь, и страсть мощным взрывом проснулась в дремлющей душе. Это была она, Скарлетт — дама его сердца.
Естественно, в Лос-Анджелесе между ними вспыхнула страсть, которая превратилась в красивый роман. И в отличие от Скарлетт, которая не очень серьезно относилась к тому, что между ними происходило, Спенсер был увлечен. Причем это было не просто увлечение, он по-настоящему полюбил. Искренне и бесповоротно. Спенсеру хотелось перевести статус их отношений в более официальный, но Скарлетт очень ловко приостановила бурный ход событий и уехала в командировку. Далее она даже в офисе старалась избегать Спенсера, а потом и вовсе пропала, уехав в Хайгейт к дядюшке на Хэллоуин и отправив заявление об увольнении по факсу. Каждый раз, когда Скарлетт понимала, что влюбляется, она всегда бежала от серьезных отношений.
Но в случае с Александром все было не так. Они знали друг друга с детства, и у Скарлетт, в отличие от Алекса, не было чувств. Он для неё всегда останется другом. Вот настал тот момент, когда Скарлетт собралась с духом наконец-то ему это сказать.
Беседа Скарлетт и Алекса проходила в довольно напряженной обстановке. Оба очень нервничали, хотя и не показывали вида. В конце концов неприятный разговор состоялся. И они разошлись добрыми друзьями. С легкостью в душе Скарлетт вышла из кафе и, глубоко вдохнув глоток свежего воздуха, пошла легким шагом домой.
Спенсер ехал в такси по улице Хайгейта и смотрел в окно. Увидев Скарлетт, выходившую из кафе, попросил таксиста остановиться. Когда машина остановилась у тротуара, Спенсер расплатился с водителем.
— Отвези мои вещи по этому адресу, — сказал он, протягивая маленький клочок бумаги, на котором только что написал адрес гостиницы, где у него был забронирован, как всегда, самый дорогой номер. И убрал ручку обратно во внутренний карман пиджака.
— Будет сделано, шеф! — ответил довольный таксист, потому что с бумажкой, на которой был нацарапан адрес гостиницы, Спенсер дал ему сто фунтов стерлингов. Это были воистину самые щедрые чаевые в его жизни.
Чтобы не быть замеченным, Спенсер осторожно вышел из машины. Скарлетт шла вдоль магазинов, рассматривая витрины. И даже возле некоторых останавливалась, чтобы поподробнее рассмотреть предложенный товар. Спенсер оглянулся вокруг, как раз перед ним был цветочный магазин мадам Дюпон. На его лице появилась еле заметная улыбка, она была полна нежности и тепла. Увидев в витрине потрясающей красоты букет, Спенсер не смог удержаться, чтобы не купить его.
Не успев отойти от очередной витрины, Скарлетт остановилась, потому что в кармане пальто зазвонил телефон. Она долго шарила в кармане, чтобы найти его. Но наконец-то она достала из кучи фантиков телефон и ответила на заставший ее врасплох звонок.
— Алло.
— Скучала по мне? — послышался голос в трубке. Скарлетт так и замерла. Она не знала, что ответить. Голос в трубке принадлежал тому, кого она больше всего не ожидала сейчас услышать.
— Ну не стой, как истукан. Скажи что-нибудь. Ты рада меня слышать? — сказал Спенсер, подойдя совсем близко со спины к Скарлетт. Скарлетт закрыла глаза и глубоко вдохнула, на выдохе повернулась лицом к тому, кто находился у неё за спиной. Когда Скарлетт открыла глаза, перед ней стоял Спенсер с потрясающим букетом цветов и нежно улыбался. Его глаза светились от счастья, что он имеет возможность снова видеть свою любовь. Он все еще держал телефон у своего уха, давая понять, что она поняла все правильно, это он ей только что звонил. В этот момент Скарлетт поняла, кого ей не хватало и в ком она нуждалась все это сложное для нее время. Именно в этот момент она поняла, насколько сильно любит Спенсера. Однако во всей этой истории было одно «но».
Уже много ночей подряд Скарлетт снился Ричард. Каждый раз, когда она пробуждалась, помнила каждое мгновение, проведенное с ним во сне. А утро этого дня было каким-то особенным. Ей ужасно захотелось позвонить ему и услышать его голос. Почему-то он прокручивался в ее голове, не давая покоя. Желание взять телефон и набрать номер пришло во сне, как наваждение. Скарлетт ходила, как завороженная, это желание преследовало ее целый день. Она не могла ни о чем думать, кроме того, что должна позвонить ему. Скарлетт знала, по какому номеру найдет Ричарда, но старалась гнать от себя эту мысль и вообще мысли о Ричарде, которые преследовали ее на протяжении всего этого времени. Попыталась отвлечься на домашние дела, но ничего у нее не получалось. Даже моя посуду, она чувствовала острую необходимость общения с голубоглазым сердцеедом. Скарлетт постоянно смотрела на телефон каждый раз, когда проходила мимо него. Но, несмотря на все усилия, ее все равно тянуло набрать номер и услышать голос Ричарда. Вот в руках она уже держит телефон и смотрит на него, в надежде, что еще может передумать. Но пальцы сами набрали заветный номер. Скарлетт села на крыльце и в ожидании слушала гудки. Посчитав, что это полный бред, она решила бросить трубку, но услышала долгожданное: «Алло». Это был Ричард. Он, как всегда, прогуливался по ночному лесу и любовался красотами природы, звездами, которые виднелись сквозь верхушки могучих деревьев, пытаясь отвлечь себя от мыслей о Скарлетт. Ведь часть его понимала, что такой союз невозможен. Он вампир, а она человек. И его иногда не контролируемая страсть к крови может все испортить. Но все же другая его часть страстно любила и желала Скарлетт. То же самое происходило и с ней, но в данную минуту его голос был именно тем, что нужно было Скарлет этим зимним вечером. По ее телу пробежала приятная дрожь, как будто он нежно коснулся ее тела.
— Алло, — повторил он. — Скарлетт, это ты? — как будто бы зная, что она позвонит спросил Ричард. Услышав его голос, Скарлетт не почувствовала того трепета, которого ожидала с самого утра. Она не понимала, когда был тот переломный момент, после которого все встало с ног на голову. Она не могла разобраться в своих чувствах и была не в состоянии понять, что с ней происходит. И все, что она хотела в данную минуту, это просто услышать любимый голос. Может, когда она услышит его, то поймет, кто ей дорог на самом деле: тот, кто спас ее от преследований и гибели, или Спенсер. Ее одинаково тянуло к обоим. Несмотря на чувства, которые Скарлетт испытывала к Спенсеру, она старалась гнать все воспоминания о нем и не допускать даже малейшей мысли о том, что это, может быть, та самая любовь, от которой трудно отказаться. И боялась того, что хочет быть с Ричардом из чувства долга и благодарности, ведь он ее спас.
— Привет, — с легкой улыбкой на лице, немного сжимаясь от испытываемого смущения и рисуя у себя на ноге пальцем, наконец-то сказала Скарлетт, не полностью уверенная в том, что Ричард — именно тот, с кем она хочет провести отведенную для нее Богом вечность.
Услышав голос той, которую полюбил всем сердцем, он взглянул на небо и губами, совсем неслышно проговорил: «Спасибо, Господи!» Он ждал этого момента очень долго. Того момента, когда Скарлетт сама пойдет ему навстречу, без всякого гипноза, и поймет, что она любит его, Ричарда Джефферсона, таким, какой он есть. Что он добился расположения Скарлетт в честном бою, не прибегая к своим хитрым уловкам, как он делал долгие годы своего существования. Но в этом потоке счастья он не заметил сомнений, которые испытывала его любовь. В тот момент Скарлетт разрывало на две части. Одна часть любила и хотела быть с Ричардом, а другая часть тянулась к Спенсеру. И в этом случае помочь ей могла только она сама. Только вот никому еще неизвестно, кроме самой Скарлетт, что Спенсер тоже воспылал к ней искренней страстью и намерен бороться за неё, чего бы это ему ни стоило. И главной мишенью во всем этом деле является Ричард, давний друг и соратник его семьи. В Лос-Анджелесе, городе, где жила и работала Скарлетт, у них со Спенсером был служебный роман, которому Скарлетт не придавала особого значения, а вот Спенсер наоборот. И только сейчас, встретив его в Хайгейте, она поняла, что любит. Но и к Ричарду тоже испытывает далеко не просто симпатию.
XIV
Обычный хмурый день, идти никуда не хотелось. Все те переживания, которые пришлось пережить бедной Скарлетт, совсем вымотали бедняжку, и единственным желанием было сесть перед телевизором и есть мороженое. Печаль, вызванная смертью лучшей подруги Мелисы, стала кровоточащей раной на сердце. Единственный человек, который всегда смеялся и радовался жизни, ушел от нее. Это большая потеря не только для Скарлетт и родителей Мелисы, но и для всего города. Скарлетт решила развеяться и прогуляться по магазинам или просто побродить по улицам Хайгейта. Толком не наведя макияж, накинув на себя пальто, пройдя мимо дядюшки и игнорируя все его предложения, Скарлетт вышла на улицу.
— Чай будешь? — спросил дядя Буттч, качнувшись на задних ножках стула. Не услышав никакого ответа, снова крикнул: — Скарлетт?! — В ответ услышал лишь звук захлопнувшейся двери. И он продолжил свою трапезу, понимая, что у племянницы траур по лучшей подруге.
Прошло не более пяти минут, как постучал в дом инспектор Эллиот. Скарлетт была с ним. Он пришел, чтобы рассказать другу о том, что были найдены улики в парке на месте убийства Ирвинга Степлтона и Лоры. Там нашли волосы Скарлетт. Стряхнув мокрый снег с плаща, рассчитывая на чашечку кофе, а может быть, даже виски, Эллиот зашел в дом своего друга Тревера Буттча Тенеси.
— Что случилось? — подскочив с места и подбежав к всегда желанному гостю, спросил Тревер, не подозревая о причине визита. Снимая шляпу и повесив плащ на вешалку, Эллиот без всяких церемоний выложил все, не жалея нервы друга.
— Я скажу тебе все как есть. Скарлетт хотят арестовать за совершение того двойного убийства, происшедшего в парке. Существуют весомые улики против нее. Хорошо, что именно мне попало в руки анонимное письмо, в котором написано, что это она. По неизвестной причине автор пожелал остаться инкогнито, и мне кажется, что это подлог. И к тому же ее волосы были найдены на месте, где лежали тела.
— Боже! И что же нам делать? — с ужасом спросил мистер Тревер. Ему явно была не по душе та новость, с которой пришел в его дом шериф. — Скарлетт! Как они могли там оказаться?
Скарлетт стояла совсем растерянная, оперевшись о стену. Спустя несколько минут произнесла:
— Это Кэтрин, — вспомнив то, как та взяла несколько волос с ее плеча и сложила их в пробирку, когда держала Скарлетт в заложницах.
Когда казалось, что все кончено и выхода из подобной ситуации не найти, в дверь раздался стук. Скарлетт развернулась и открыла. За дверью стоял Спенсер с букетом нежнейших цветов, предназначенных для самой очаровательной и единственной повелительницы его сердца, Скарлетт.
— Спенсер! — кинувшись к нему в объятия со слезами на глазах, воскликнула она.
В доме с его приходом настала тишина, все внимание присутствующих было направлено на нового гостя.
— Здравствуй, что случилось? — встревоженно спросил Спенсер у Скарлетт, плачущей на его плече. Она была бы и рада все объяснить, но подступивший к горлу ком не позволял Скарлетт выдавить из себя ни слова. Нарушив гробовую тишину, мистер Тревер заговорил:
— Вы, должно быть, Спенсер, — протягивая руку для пожатия, пытаясь не показывать своей озадаченности сказал Буттч. — Скарлетт рассказывала про вас. Пожалуйста, проходите. Не обращайте внимания на нас. Просто возникли некоторые проблемы. Но все же проходите, прошу.
Приняв приглашение войти, успокаивая и утешая Скарлетт, Спенсер сел вместе с ней на диван. Положив букет на стоящий перед ним стол, он взял на себя смелость предложить свои услуги в решении нависающей проблемы.
— Мистер Тенеси, не сочтите за грубость, но, может быть, у меня получится посодействовать в помощи и как-нибудь разрешить сложившуюся негативную ситуацию, в которой оказалась ваша семья?
— А ты уверен, что осилишь подобную волокиту? — с ухмылочкой спросил дядюшка Буттч.
— И все же можно поинтересоваться природой вашей проблемы? Хотя, судя по присутствию здесь шерифа, нетрудно догадаться, — бросив колкий, заметный только шерифу Эллиоту взгляд, сказал Спенсер. Он понимал, что стоит остаться с ним наедине — и все проблемы Скарлетт сразу же улетучатся.
— Скарлетт? — глядя на потерянную племянницу, как бы спрашивая разрешения все рассказать, спросил Буттч. Ведь появился хоть какой-то лучик надежды выйти сухими из темной воды наговоров и подлогов, которые коснулись его горячо любимой племянницы. Получив положительный ответ, Спенсер узнал все подробности событий, произошедших за последнее время. Выслушав все, не перебивая, Спенсер попросил шерифа Эллиота привести всех, кто знает об анонимном письме и об уликах, указывающих на Скарлетт. Когда же все полисмены пришли, Спенсер попросил Скарлетт и ее дядю выйти из комнаты. Что происходило за дверью, никто не знал. Может, он подкупал их или пытался заставить избавиться от улик, или узнавал более подробно и детально об этом деле — в любом случае это были только догадки, которые кружились в головах. А за дверью на самом деле происходило следующее.
— Господа, позвольте представиться! Я следователь из Лос-Анджелеса. Меня вызвали, чтобы я разобрался в одном деле. И я попрошу вас подходить ко мне по одному, — усадив всех на стулья, Спенсер сам уселся за письменный стол мистера Тенеси. Он соврал, что является следователем, но так было легче организовать местных полицейских и заставить их говорить без предубеждений. Когда Спенсер оказывался один на один с полисменом, то пускал в ход свой дар внушения. Через полчаса все присутствующие в комнате забыли обо всем, что было связано со Скарлетт и двойным убийством в парке, в котором ее обвиняли. А сами улики куда-то таинственным образом исчезли.
Мистер Тревер Буттч Тенеси и мистер Уайльд, как всегда, проводили вечер за чтением и изучением дневника Лероя Фелтона. Тревер никак не мог прийти в себя от того, как быстро Спенсер урегулировал проблему, нависшую темной тучей над Скарлетт. Он все делился с другом своим восторгом от знакомства с новым кавалером своей племянницы и никак не мог поверить в то, что все позади. Слушая Тревера, одновременно перелистывая страницы дневника, Освальд заметил выпавшее из него фото.
— Тревер, смотри! — поднимая фото с пола, прервал он восторгающегося сегодняшним поступком Спенсера Буттча, — Какая-то фотография.
— Что за фотография? — спросил Тревер, прервав свой монолог и подойдя к Освальду, чтобы рассмотреть любопытную находку.
— Не знаю. Тут на обороте какая-то надпись… — надев очки и немного щурясь, чтобы прочитать, прокомментировал Освальд, с интересом вчитываясь в надпись на обороте фотокарточки. — Я и братья Ишервуд, — наконец-то прочитал он.
— Боже мой! Не может этого быть! Это какая-то ошибка, — воскликнул Буттч, взяв в руки фото и тщательно всматриваясь в него.
— В чем дело? — наблюдая за столь интересным и внезапным поведением друга, спросил Освальд. Пока Буттч рассматривал фото и все пытался что-то сопоставить, он не спеша налил по бокалу бренди. Когда Освальд подошел к Треверу, тот, не отрывая глаз от изображения, произнес:
— Это Спенсер!
— Да. Это Спенсер и Джозеф Ишервуды. Друзья Лероя, — спокойно подтвердил Освальд, не понимая, какое именно значение Тревер придавал этой фразе.
— Нет, ты не понимаешь! Это Спенсер! Он сегодня был у меня в доме! Он ухлестывает за Скарлетт! — взяв бокал, предложенный другом, и прихватив дневник, Тревер сел в кресло и стал искать глазами в дневнике имя «Спенсер». Он внимательно вчитывался в любые мелочи, написанные про него. Чем больше он узнавал, тем больше на его лице отражались ужас и опасение за свою горячо любимую Скарлетт. В этот самый момент они все и узнали: про заговор Лероя Фелтона и Джозефа Ишервуда, про то, кем был Спенсер при жизни и какую тайну он хранил. Радужная пленка постепенно слетала с глаз Тревера. Прочитав все, что было связано со Спенсером, Освальд и Тревер решили покончить с неконтролируемым вампиризмом в Хайгейте. Они стали размышлять о том, как негласно устроить очередную охоту на вампиров, чтобы невинные люди не были втянуты. Но таилось еще кое-что, чего Тревер недоговаривал своему другу: в его планы не входило сохранять жизнь Ричарду, племяннику Освальда.
XV
Читать бесплатно другие книги:
