Сто баксов на похороны Бабкин Борис
Участковый проводил отъезжавшую машину внимательным взглядом и недовольно прошептал:
– Ваше счастье, пистолет не взял. Так бы вы у меня не уехали.
Он записал номер машины и три фамилии – рослого, водителя и еще одного, который внешне не понравился милиционеру.
– А ты умеешь. – Олег удивленно посмотрел на ловко орудовавшего тяпкой Юрия.
– У меня свой огород, – сказал Устинов. – И знаешь, – остановившись, вытер он пот со лба, – в этом есть какая-то своя радость. Люблю землю. Вроде и устаешь, но как-то не так… – Он хотел сказать еще что-то, но тут с соседнего огорода раздался негромкий женский голос:
– Олег, к твоему дому машина подъехала. Про тебя интересуются. – Пожилая женщина в надвинутом на глаза платке, посмотрев в сторону дома, продолжила: – Мужчины. Ты осторожно глянь, а то кто их знает, чего наделают. Моих мужиков дома нет, сено косят. Ты бы уж…
– Сейчас глянем, бабуся. – Сжимая тяпку обеими руками, Юрий побежал по протоптанной по огороду тропинке к дому. Олег за ним.
– Где же он? – растерянно осмотревшись, спросил Андрей Егорович. – Может, уехал куда? Ведь никто не говорит, был он дома или нет. Даже разговаривать не хотят.
– Конспирация! – усмехнулся стоявший рядом Степан. – Наверное, уже вся деревня знает или слышала, что его подставили и не виноват Свиридов. Вот и решили, что мы из тех. Надо было…
– Привет, мужики! – Перепрыгнув через забор, из сада дома Свиридова к ним подошел Юрий с тяпкой в руках. – Вы на кой Свиридова ищете? Кто такие?
– Что я говорил! – улыбнулся Степан.
– Так зачем он вам нужен? – повторил Юрий.
– Мы водители «КамАЗа», – кивнул на Егорыча Степан. – Приехали навестить его. Все-таки, наверное, сейчас ему плохо. Вот мы и решили…
– Документы есть? – перебил его Юрий.
– Права подойдут? – улыбнулся Егорыч и отдал ему свои права. Степан, засмеявшись, сделал то же самое.
– Все в порядке! – Вернув им документы, Юрий махнул рукой. Из сада осторожно вышел Свиридов с туристским топориком.
– Нормально убрали? – спросил Вячеслав двух вошедших парней.
– Надежно, – кивнул один. – Так сказать, братскую могилу сделали. Бабу и мужика вместе соединили и в речку. Есть тут рядом такая…
– Весело ему на том свете будет, – хохотнул Лысый.
– Кто поедет к Кривому? – спросил Вячик.
– Пожалуй, я, – кивнул Филин. – Я спокойней всех, а там надо разговаривать не на повышенных тонах. Кривой считает себя боссом в этих краях, надо подыграть ему. Тогда легче будет уговаривать. В общем, еду я. И со мной ты, – взглянул он на Кролика.
– Я-то зачем? – спросила она.
– Во-первых, ты его знаешь, – улыбнулся Филин. – А во-вторых, при тебе он здорово врать не станет.
– А если он меня убьет? – Она посмотрела на Вячеслава. – Ведь он думает, что я…
– Не велика потеря, – усмехнулся Хаджи. – Правильно говорится – баба с возу, кобыле легче.
– Вячик, – с обидой сказала Кролик, – почему он так со мной разговаривает?
– Заткнись, – буркнул тот. – Поезжай с Димкой, – взглянул он на Филина. – И по пути захвати с собой парней, которые с тобой. Мало ли что там будет.
– Это точно, – поддакнул Хаджи. – Кривой сейчас наверняка в ярости. Чьи парни влипли?
– Щербака, – ответил Вячик.
– Значит, вполне возможны разборы между Кривым и Щербаком. Сколько у тебя парней? – обратился Хаджи к Кролику.
– Восемь. Еще пятеро в Рассказово. Если позвонить, минут через сорок приедут.
– Похоже, вы на разбор собираетесь? – усмехнулся Лысый. – Так вот что, не ломайте уши. Кривой знает, что если он слово против скажет, его по запчастям разберут. Так что все нормально. А еще лучше, если вы будете сидеть и не дергаться. Потому что вполне возможно, вас мусора разыскивают. Все-таки в аварии два трупа. Это раз. И «дурочку» вы светанули. Вот про что мыслить надо. Потому что если это так, Кость будет очень недоволен, и Горец тоже. Давайте подождем тех, кто приедет от Горца, и, когда все узнаем, будем думать.
– Если на это время и возможность будет, – буркнул Вячеслав.
– Почему бы и нет? – сказал Лысый. – Во всем виноват Медный. Начали разбираться, он схватился за «дурочку». Мы его пришили. Ведь не ждать же, пока он нам по пуле всадит.
– Может, он прав? – Филин взглянул на Хаджи. Тот пожал плечами и вздохнул.
– А может, пошлем кого к Свиридову? – спросил Вячеслав. – И у него узнаем, как там дела. Если он совсем свободен, то надо…
– Неплохая идея, – поддержал Хаджи. – Кого пошлем?
– А тех же, кто в деревню к Устинову ездил, – сказала Кролик.
– Но они там на участкового нарвались, – напомнил Филин. – А если их и в деревне Свиридова срисуют, мусора могут понять, что…
– Если понять, – усмехнулся Хаджи, – то они бы все уже поняли. Отправляй парней, – кивнул он.
– Короче, – буркнул Кривой, – их предупредили. И сказали, чтобы они пели так: хотели на гоп-стоп хату брать. Те, которые у Мотова были, так сразу говорить стали. Молотки. А эти что-то лепить начали, каждый свое. Но сейчас все путем будет. Только вот один из твоих, пес комолый, с пушкой мента влип. Одну подбросили в Мичуринске. Там один заершенный был, его под сплав и пустили. А вторую… – Он выматерился.
– Дальше-то что? – не выдержал Щербаков.
– Он себе цепанул. А она, оказывается, вроде как личная Лапина. По разрешению он ее купил. Менты на него нажали. Лапина ведь убили. А он, сучара, бурчит, что брал и удостоверение, и «дуру» у кого-то из моих парней. Так и поет – мол, у одного пацана из группы Кривого купил. Сучонок.
– Кто именно? – недовольно спросил Щербаков.
– А я знаю? – огрызнулся Кривой. – Мне его анкетные данные ни к чему. Ему, сучаре, жить осталось совсем ничего. Только в тюрьму из ментовской уедет – пришьют. Ты видел москвичей?
– Только собирался, – буркнул Геннадий. – Они мне тоже чуток должны. Ты ведь сам говорил, что мусора на питерских валят. А я их кое-чем удивить смогу, – усмехнулся он.
– Может, поделишься?
– С тобой? – засмеялся Щербаков. – Это несерьезно. Сколько я тебе должен?
– Пять, – назвал сумму Кривой.
– Ну и цены у вас! – Щербаков вытащил доллары. В это время дверь с треском вылетела, и в квартиру ворвались омоновцы. Щербаков, отскочив к стене, вскинул вверх руки.
– Я зашел к нему, – сказал он, – чтобы отдать долг. Вот! – Он ткнул подбородком в сторону поднятой руки, сжимающей доллары.
Один из омоновцев уложил Кривого на пол и, упершись коленом между лопаток, вывернул ему руку. Кривой закричал от боли. В соседней комнате хлопнул выстрел и тут же раздался крик. Щербакова заставили лечь вниз лицом и, вытянув вперед растопыренные руки, раздвинуть ноги.
– Я не при делах, – все время повторял он. – Я просто…
– Заткнись! – Омоновец чувствительно ткнул его концом ствола короткого автомата в копчик.
– Давайте, мужики, за настоящих мужчин! – поднявшись со стаканом в руке, торжественно провозгласил явно захмелевший Егорыч.
– Нормальный тост, – кивнул Степан. – Это значит, за нас, – добавил он и тоже поднял стакан.
Юрий, улыбнувшись, хотел что-то сказать, но в это время они услышали шум подъехавших машин.
– Ого! – выглянув в окно, сказал Юрий. – Кажется, мы удачно собрались. Три тачки битком набитые.
Егорыч, покачнувшись, шагнул к окну:
– Да, это, видать, по нашу душу приехали. Зря. Когда я выпивши, ко мне лучше не соваться. Я зверем становлюсь. – И, отойдя от окна, спросил Свиридова: – Машина наша во дворе. Как к ней выйти?
– А вон там, – Олег махнул рукой на кухню, – выход во двор. А чего ты хочешь-то?
– Сейчас узнаешь, – пообещал Егорыч и быстро, чуть пошатываясь, пошел на кухню.
– Хозяин! – громко позвал один из троих вылезших из первой «десятки» парней. – Ты где? Нам с тобой переговорить надо. Не бойся, – усмехнулся он, – просто поговорить, и все.
– Тсс! – повернувшись, приложил палец к губам Юрий. – Может, подумают, дома нет. Видал, сколько прикатило? Вон тех, – он увидел вышедших из темно-красной «восьмерки» троих парней, – я знаю, они у меня уже были.
– Гражданка, – подойдя к соседнему дому, постучал в окно кричавший, – где ваш сосед? Нам Свиридов нужен.
– Его нет, – отозвался из дома испуганный женский голос. – Он с утра куда-то уехал.
– Я Свиридов! – вдруг услышали все. – Чего нужно?
– Во идиот! – прошипел Юрий. – Сейчас пальба начнется, а я не в форме. Да еще подпил, а врачи строго запретили. Башка кружится.
– Ты Свиридов? – Отошел от окна соседнего дома к вышедшему из ворот справа Егорычу рослый парень.
– И что? – вызывающе спросил Егорыч. – Что надо? Если вы от тех, кто меня…
– Вот что, мужик, – усмехнулся парень, – в твоих интересах молчать. Или есть классное предложение. Мы назовем тебе номер машины, которая сбила твою «Ниву», возместим убыток, я говорю про разбитую машину и похороны, там же еще у тебя…
– Сволочь! – заорал в окно Олег. – А жену с сыном ты мне тоже вернешь?! Паскуда!
– Значит, ты Свиридов, – повернулся к нему рослый. – А чего же ты, псина, лезешь? – Рослый кивнул в его сторону. Трое парней шагнули к Егорычу.
– Стоять! – крикнул он и схватил прислоненный к стене дома карабин. Вскинув, прижал приклад к плечу. – Я вас сейчас…
Из третьей машины, белой «восьмерки», хлопнул выстрел. Вздрогнув, Егорыч отшатнулся, упал выпущенный из рук охотничий карабин. Юрий, прыгнув, успел сбить Свиридова на пол. В стену впились пули. Степан испуганно прижался к стене.
– Быстро! – выкрикнул рослый, махнув рукой на дом. Из машин выскочили несколько парней и рванулись к дому. Юрий, схватив бутылку, вскочил.
– Ложись! – Размахнувшись, он бросил ее. Парни с маху попадали на землю и закрыли головы руками.
– В сад! – Юрий потащил за собой перепуганного Свиридова. – Давай за нами! – крикнул он старавшемуся вжаться в угол Степану. Тот упал на четвереньки и на карачках последовал за ними.
– Это бутылка! – заорал рослый. – В темпе работайте, пока менты не прикатили! Расшмаляй ящик у магазина, – рявкнул он водителю «десятки». – В селах нет света, и телефон на район не звонит.
«Жигули», взвизгнув колесами, рванули с места. Парни подбежали к дому. Разбили стекла в двух окнах и полезли в дом. В открытое окно рыбкой впрыгнул Цыганок. Перекатившись через плечо, вскочил. В ворота вбежали трое. Один поднял карабин.
– Их валите! – крикнул рослый.
Вытащив во двор Свиридова, Юрий, отпустив, подтолкнул его к саду:
– Уходи садом через огород, туда, где много людей. Быстрей!
Он схватил вилы.
– А как же ты? – остановившись, спросил побледневший Олег.
– Да уходи ты! – заорал Устинов. – Ты за ним, – кивнул он Степану.
– А Егорыч как? – дернувшись к саду, спросил Степан.
– Убит, – бросил Юрий.
– Что? – Степан опешил.
Из дверей дома выскочил Цыганок. Вскинул пистолет. Юрий, оттолкнув Степана, метнул вилы. Те, пролетев мимо, ударились в стену.
– Юрка! – удивленно воскликнул Цыганок.
– Пашка? – поразился Устинов. – Ты…
Цыганок, развернувшись вправо, выстрелил в выбежавшего с пистолетом парня.
– Уходите! – разворачиваясь, крикнул он. – Убьют вас! Уходите! – Вытянув руку вперед, трижды выстрелил.
– Цыганок! – заорал кто-то. – Тронулся! Ты…
– «Духи» поганые! – Цыганок снова нажал на курок. – Видел я вас, шакалы!
Перекатываясь по земле, он заменил обойму. Рядом по утоптанной земле двора чиркнула пуля.
– Где Егорыч?! – схватив рванувшегося вперед Юрия за руку, громко спросил Степан.
– У ворот лежит, – ответил тот. – Уходим быстрее!
– Гады! – заорал Степан. – Я вас, козлов вонючих!
Задрав рубашку, выхватил револьвер.
– Дай, – вернулся назад Юрий.
– Уйди! – Вскинув «наган», Степан взвел курок. Выстрелил. Высунувшийся из двери дома боевик свалился. Степан вновь щелкнул взведенным курком. Выстрелил. Мимо его уха прожужжала пуля. Боевики стреляли в него и в Цыганка. Степан, не обращая внимания на свистевшие пули, выстрелил еще трижды. Он свалил двоих. И тут пуля, попав ему в левое плечо, бросила на землю. Он попытался встать. Две пули пробили череп Степана, вступившего в бой, чтобы отомстить за смерть своего напарника и старого товарища. Цыганок, достреляв обойму, вскочил и в высоком прыжке перепрыгнул небольшой загон, который отделял от дома коровник, потом вскочил и бросился в коровник. По дверям защелкали пули. Он, с разбега ударив ногой по глинобитной стене, проломил ее. Оглядываясь, каблуком стал расширять дыру. Услышав сзади шаги, повернулся и выхватил нож.
– А это я! – В коровник запрыгнул Юрий. – Сюда! – рванулся он в отстойник. Цыганок следом. Юрий подпрыгнул, ухватился за отверстие в потолке, подтянулся и залез на забитый сеном чердак коровника. Цыганок тоже забрался на чердак. Юрий, спрыгнув в сад, побежал к огороду. Яков рванулся следом. Около дома вновь загремели выстрелы. Простучал автомат. И внезапно стрельба прекратилась.
– Милиция приехала, – бросил на бегу догнавшему его Цыганку Устинов. – Вот уж не думал, что так встретимся.
– Лучше так, чем как раньше.
– Влево, – сказал Юрий. Перескочив неширокую, но глубокую канаву, они вбежали в большой яблоневый сад.
– Сюда, – позвал их подрагивающий от волнения и страха Свиридов. – Это школа.
– Тебе домой надо, – перебил его Юрий. – Там менты прикатили. Скажешь, что с тобой были водители «КамАЗа». Про меня – ни полслова.
– А где Андрей со Степаном? – нервно спросил Олег.
– Убили, – буркнул Цыганок.
– А ты кто? – отшатнулся Свиридов.
– Мой приятель, – ответил за него Юрий. – В плену вместе были. Мы по Тамбову друг друга знаем, старые кореша. Иди домой, – подтолкнул он Свиридова.
– А если там эти? – Олег испуганно посмотрел на него. – Ведь они меня…
– Менты там, – перебил его Цыганок, – иди.
– Вы вон туда, – сказал Олег. – Мимо школы пройдете и увидите кочегарку. Она открыта. Зайдите и ждите меня там. Я скоро приду.
– А если нас там мусора прихватят? – недоверчиво посмотрел на него Цыганок. – Застрелиться и то нечем будет. У меня маслята кончились.
– Да никто вас не прихватит. – Свиридов быстро пошел по саду в направлении своего дома.
– В темпе! – рванулся вперед Устинов. – Если и возьмут, Олег отмажет. Скажет, от бандитов прятались.
– Меня менты знают, – на бегу сообщил Яков. – Я же сколько раз попадал. Кривой отмазал. Ты-то как с ним оказался?
– Потом! – бросил Устинов. – Вон кочегарка.
– Вон Олег, – раздался женский голос из все увеличивавшейся толпы сельчан.
– Вы Свиридов? – остановил Олега рослый мужчина в камуфляже. Тот остановился и, увидев два лежавших тела, замер.
– Он, – подтвердил голос из толпы. – А вон те двое к нему приехали. Еще парень какой-то был. А…
– Он чуть раньше ушел, – глухо проговорил Олег. – А это – водители. Свидетели по моему делу. Степан Мотов и Андрей Егорович Быков.
– Откуда у них оружие? – спросил подошедший оперативник в штатском.
– Ружье Егорыча, у него охотничий билет есть. А пистолет Мотов у одного из этих отобрал.
– Лихо повоевали, – покачал головой оперативник. – Пять трупов. Трое ранены и четверо взяты. Выходит, действительно ты не при делах. – Он взглянул на не отводившего взгляда от тел водителей Олега. – Так это все из-за аварии? – удивился омоновец. – Слышал. Вы успокойтесь, – посоветовал он Олегу, – все кончилось. Теперь они уже… Вы куда?
Олег, увидев лежавшего с вытянутыми вперед руками кричащего рослого, быстро пошел вперед. Стоявший рядом с рослым омоновец хотел остановить его, но, увидев, как старший кивнул, отвернулся. То же сделали еще трое омоновцев.
– Гад! – выдохнул Свиридов, с силой пнув рослого ногой в бок. – Чего вам надо, сволочи?! Жену с сыном убили, а теперь и их! – Он стал пинать рослого. Двое солдат ОМОНа, подскочив, с трудом оттащили разъяренного Олега. Он, внезапно обессилев, осел. Закрыв лицо руками, заплакал.
– По-моему, – тихо сказал оперативник старшему ОМОНа, – это страшно, когда сильный мужик плачет. Ему сейчас дай волю, он бы его руками на куски порвал.
– И надо бы таких отдавать, – кивнул тот. – Пусть бы их потерпевшие и судили. Но этим влупят так, что мало не покажется.
– Я же говорю, – вздохнул Щербаков. – Ни при чем я. Да, есть у меня джип «патрол». И что? Я ничего не знаю. Но, – он усмехнулся, – могу подсказать, кто назовет номер.
– И кто же это? – быстро спросил сидевший за столом капитан милиции.
– Намутили вы воду, – недовольно говорил крепкий, высокого роста мужчина в белом костюме. – Горец очень недоволен. Я уж молчу о Кости, – усмехнулся он. – Но все в порядке. Короче, вот что, – посмотрел он на Вячеслава. – С тобой будет отдельный разговор. А пока так. Пиши доверенность задним числом, я говорю об аварии, на Медного. Понял?
– И что? – нервно спросил тот.
– А то, что за рулем твоего джипа был Медный. Пассажиров ему мы найдем, то есть прямых свидетелей аварии. Они были с ним в машине. Он куда-то свалил, а их совесть замучила. Пойдут в милицию. Место, где была авария, помните?
Хаджи, Филин и Вячеслав одновременно кивнули.
– И время, – добавил рослый. – Впрочем, в ментовской оно зафиксировано. Почему сразу в Москву не вернулись? Медный все равно под приговором ходил. Кость его давно приговорил, просто все руки не доходили. Так что Медный крайним бы пошел. А пассажиров мы найдем. И вы не при делах будете. Где джип?
– В Тамбове, – сказал Вячик. – У Кривого.
– Его взяли вместе со Щербаком. Но Генка выкрутится. А Кривому хана. У него на хате оружие нашли и наркоту. То, что джип там, хреново.
– Рубин, джип в гараже у его подруги, – вмешалась Кролик. – Я туда его ставила.
– Ништяк, – кивнул Рубин. – Его надо будет спалить. Пусть ищут машину и Медного, – засмеялся он. Увидев, что Вячеслав недовольно поморщился, усмехнулся: – Жалко? Ты себя пожалей. Вам повезло, что вы спецы высшего класса, а мне сейчас такие нужны. Иначе бы… – Вздохнув, махнул рукой.
– А кто же пассажиры будут? – усмехнулся Хаджи.
– Этого добра предостаточно. За двести баксов знаешь сколько можно найти? Очередь целая будет.
– А разбор со свидетелями? – вмешался Лысый. – Вдруг Кривой вякнет про них?
– Кривой молчать будет, – засмеялся Хаджи. – Уж кто, как не он, знает, что лучше молчать в тряпочку, целее будешь! А если на срок пойдет – тем более. Вякнет лишнее – с ходу у параши окажется.
– В общем, вы сегодня же в Москву-матушку отправитесь, – решил Рубин. – А я здесь покручусь, узнаю все получше. Зря вы начали воду мутить, – повторил он. – Все было бы гораздо проще. И послали парней к этому с «Нивы» опять-таки зря. Надеюсь, его там не убьют. Когда дело закроют, стрелку на беднягу переведут, с ним, как и с остальными, конечно, разговор будет отдельный. Но это все потом. Сейчас ничего не надо.
– Слушай, Рубин, – обратился к нему Вячеслав, – а что там за отдельный разговор?
– А то ты не знаешь. Никогда не делай дел перед выездом на задание, – поучительно проговорил он. – А ты нарушил это святое правило. Поэтому и начал здесь икру метать. Иначе бы все было проще. Вернулись бы в столицу, доложили Кости обо всем, и давно бы дело замяли. А ты другого боялся.
– Может, просветишь? – посмотрел на него Хаджи. – А то я что-то не врублюсь, про что базар идет.
– А тебе и не надо врубаться, – улыбнулся Рубин. – Меньше знаешь, дольше живешь, есть такой параграф в кодексе людей нашей профессии.
– Нескольких живыми взяли, – вздохнул Олег. – Они ко мне приехали. А много потому, что думали, что ты и водители у меня. Угадали, сволочи. Как я теперь их женам в глаза смотреть буду?
– А чего им смотреть? – усмехнулся Цыганок. – Не ты их мочил. Пусть менты уши ломают. Они же сразу тебе не поверили, так что…
– А ты бы помолчал! – бросил Юрий. – В одной стае с этими шакалами ходил. А сейчас вдруг правильным стал. А если бы ты меня не узнал? Стрелял бы в мужиков.
– Было и хуже, – буркнул Яков. – Знаешь, когда чувствуешь, что ко дну идешь, хрен на всю другую жизнь кладешь. Плевать на все и всех. Вот сейчас что мне делать? Менты наверняка шарить начнут. Меня же сдаст кто-нибудь, это точно. Они же видели, как я стрелял в них. Только из-за этого и сдадут. По этому делу я вроде как защитник покачу. Но ты думаешь, за мной других нет? Кривого сейчас цепанут, он тоже свою задницу отмазывать будет и нас сдавать начнет. А узнает, что я отошел от них, такого на меня нагрузят, что пожизненное впаяют. Но я рад, что тебя встретил. Помнишь, как мы в Урус-Мартане, сидя в подвале, мечтали, что встретимся в Тамбове и в кабак завалимся, девчонок классных подснимем. А пришел домой – и караул. Все кажется, что я в яме с цепью на шее. Тебя часто вспоминал. А заехать как-то не смог. Не то что не хотел, забыл, где ты живешь. Да и вообще боялся, что приеду, а мне скажут, что ты труп. Потому и не ехал. Но сейчас мы отметим нашу встречу. Хорошо отметим. Поедем в Тамбов, заскочим ко мне, цепанем бабок и вперед. Ночь наша. Ты с нами, – сказал он Олегу. – Жизнь продолжается. Жену, конечно, жалко, а уж сына особенно. Но ведь ты мужик молодой. А баб сейчас за пузырь водяры таких отловишь, что…
– Мне пока никого не надо, – глухо проговорил Олег. – Я Тоньку помню. Тебе этого не понять, для тебя все женщины шкуры и весь мир бардак. А жизнь другая. Она состоит не только из пьянок и вагона баб. Нет, у меня были жена и сын, и я знал, ради кого живу. Я жил потому, что у меня они были. А сейчас… – По его щекам покатились слезы. Цыганок, заметив это, с насмешливой улыбкой взглянул на Устинова. Тот показал ему кулак.
– Плохо мне, – пробормотал Олег. – Лучше бы они меня убили. Хотя, – он, всхлипнув, шмыгнул носом, – это я сейчас так говорю. А когда эти стрелять начали, бежал как заяц от орла, – невольно вспомнил он строчки из Лермонтова. Опустив голову, он рукавом вытер слезы. – Наверное, презираете? – подняв голову, посмотрел на Устинова и Цыганка. – Может, и правы, но мне не стыдно. Любил я Тоньку и сына Димку. Знаете как любил… А вот сейчас не знаю, что делать. Не знаю.
– Успокойся, – вздохнул Цыганок. – А дело у тебя одно – найти этих гребаных крутых и вынуть им потроха. За любовь, тем более если ее убили, мстить надо. А распускать сопли… – Он махнул рукой.
– Тебе легко говорить, – вздохнул Олег. – Ты воевал и умеешь это делать. А я за всю жизнь, может, и подрался всего раз пять. У меня от природы силенка есть, вот и выгляжу так серьезно. Ко мне обычно придираться не решаются. Не амбал, – он пошевелил сильными плечами, – но и не слабак. Мешок с сахаром, я грузчиком одно время работал, запросто на плечи поднимал. Вагоны разгружал. И стреляю неплохо. У меня охотничий билет есть и двустволка. Люблю охоту, – кивнул он. – А вот чтобы в человека… – Олег помотал головой. – Не смог… Потому…
– Если сейчас тебе дать тех, – перебил его Юрий, – горло перегрызешь. Яшка правильно сказал: лить слезы – пустое занятие. Мстить надо. А если не можешь, то тогда и плакать не стоит. Если слезы у мужика есть, значит, он в ярости. Потому как бабы плачут от бессилия или обиды, а мужик от ярости, которой выхода нет… В плену я тоже рыдал. Изобьют как собаку и бросят в яму, вот и рыдал от бессильной ярости. И легче становилось. Это сейчас не можешь, потому что у тебя как бы сердце вынули. Жена и сын в одно мгновение погибли, а тебе это дело шьют. Тут поневоле ничего не сможешь. А когда боль утраты поутихнет, будешь думать, как тебе тех мерзавцев найти. И будешь искать. По тебе вижу, что будешь.
– Скорее всего нет, – сказал Олег. – Морду, может быть, и набил бы. Но чтобы искать, чтобы убить, не для меня это, – вздохнул он. – Не имею я права жизнь у другого отнимать, что бы он ни сделал.
– Ты сектант, что ли? – спросил Цыганок. – Слова-то какие-то баптистские. У тебя жену и сына убили. А ты… – Он махнул рукой. – А двух мужиков, что возле твоего дома положили? Ведь опять-таки те же, что и жену твою с сыном угробили.
– Давайте прекратим этот разговор, – попросил Олег. – Я знаю, что теряю ваше уважение, но врать не хочу. Не смогу я убить.
– Все, – кивнул Юрий. – Хорош впечатлений и слов. В конце концов, каждый делает то, что может, и то, на что он сам может решиться. Лучше скажи, где сейчас можно бутылку водки достать? Самогон, ну его на хрен, – поморщился он. – Есть у вас тут спекули, у которых купить можно?
– Так я сейчас скажу соседу Сереге, – кивнул Свиридов. – Он отвезет меня до трассы. Там на выезде кафе дорожное. Там все есть.
– Одного мы тебя не отпустим, – поднялся Яков. – Так что говори о троих.
– У меня есть в гараже «Москвич» старый, – вздохнул Олег, – ездит. Я его от нечего делать ремонтировал. Но я выпил, да и ты…
– Я не пил, – сказал Цыганок. – А права, вот они. Всю жизнь мечтал на такой тачке прокатиться, – подмигнул он улыбнувшемуся Юрию. – Поехали.
– Молодец! – Выходя из здания УВД, Щербаков поцеловал в щеку Любу. – А то бы меня пустили по этому делу. Молодец, – повторил он. – Сейчас к тебе и в ванну, – вздохнул он. – Отвык я от камер, десять лет Бог миловал, а сегодня, видать, отвернулся. И если бы не ты, кто знает, что было бы. Кривому хана, закроют. Он, дубина, на квартире целый арсенал держал. Одних пистолетов восемь штук. Гранат три. Патронов почти коробка цинковая. И наркотики. Ходит под вот-вот заметут, а дома оружие и наркотики. Вот придурок! А как к тебе менты подъехали? Они мне говорят: «Ты записку напиши». Я им: «Вы меня дураком считаете? Вы же потом этой запиской меня в стойло поставите». В общем, они сами поехали, видно, подумали, что там тоже что-то имеется. Так как они к тебе?…
– Приехали двое, – кивнула Орлова. – И сразу спрашивают меня. Но парни говорят, что я уехала и, когда буду, не знают. А они им о тебе сказали и что я номер джипа знаю.
– Вот легаши, – недовольно буркнул Щербак. – Надо парней предупредить, чтоб не вякнули где, что я ментов прислал. А то москвичи узнают, и может получиться…
– Никому они не скажут, – уверенно проговорила Люба.
– Все равно надо подстраховаться и предупредить еще разок.
– Ты! – гневно крикнула молодая плотная женщина в джинсах. – Сучка!.. Кривого ты подставила! Я тебя! – Рванувшись вперед, она вцепилась Кролику в волосы. Завизжав, та тоже ухватила ее за локоны. Женщины с криком дергали за волосы одна другую, топтались во дворе большого дома, громко выкрикивали оскорбления. Стоявшие у крыльца Филин, Рубин и еще двое парней, посмеиваясь, смотрели на них. Женщины упали и покатились по земле, изредка ударяя друг друга кулаками. Затем в ход пошли ногти и зубы.
– Ночью джип выгоните, – сказал Рубин двум парням, – и направо. Там обрыв есть. Штуки три канистры с бензином – и спускайте его вниз. Должен загореться.
– А если нет? – спросил Филин.
– Бросить вниз бутылку с бензином, – немного подумав, сказал Рубин. – В горлышко тряпку подлиннее и зажечь конец. Ахнет знаешь как!
Женщины вскочили, выкрикивая угрозы и оскорбления, однако вступать снова в драку не спешили.
– Да заткнитесь вы! – рыкнул на них Рубин. – Если кто припрется, обеих закопаю.
Те сразу замолчали.
– Передай Кривому, – обратился Рубин к хозяйке, – чтобы по этому делу говорил о Медном. Мол, тот его просил, чтоб он парней посылал к свидетелям. Поняла? – Женщина кивнула. – Ну и видок у вас! – Рассмеявшись, он быстро пошел к выходу со двора. Кролик провела ладонью по щеке, увидела на ней кровь и пообещала:
– Я тебе, шалава, устрою!
– Вали, пока целая! – огрызнулась та.
– Хорош вам! – бросил Филин.
К дому подъехала «девяносто девятая». Из нее выскочил парень и бросился к воротам.
– Чего ты хочешь? – остановил его сидевший за рулем «ауди» Корень.
– Алика с командой мусора повязали, – возбужденно проговорил тот. – Они к Свиридову поехали, а там водилы «КамАЗа». И еще кто-то. Стрельба началась. Те отстреливались. И менты откуда-то нагрянули. В общем, всех…
– Вот это да! – сказал Рубин. – Вам надо срочно уезжать, – взглянул он на Филина. – Сейчас в Мичуринск и оттуда первым поездом в Москву. Я здесь тормознусь и выясню, что там за дела.
– И Цыганок ссучился, – продолжил парень. – В своих стрелял. Завалил кого-то. Там…
– Ты чего лепишь? – перебил его Корень. – Цыганок свой в доску!
– Разберемся, – отмахнулся Рубин. – Кати за Хаджи и Вячиком – и в Мичуринск. Первым поездом или даже электричкой сваливайте, дела принимают хреновый оборот. – Филин, кивнув, пошел к машине. – Вы не забудьте про джип, – посмотрел на двух парней Рубин. – Иди-ка сюда, – позвал он Кролика. Косясь на хозяйку, та подошла к нему. – Мне нужна надежная крыша, – тихо сказал он. – И красивая женщина, которая любит праздники и не задает лишних вопросов. И еще – чтобы не имела отношения ни к кому из местных блатюков. Поняла? – спросил он.
– Есть такая, – немного подумав, ответила Кролик. – Под Тамбовом живет. Она в больнице работает, терапевт. Мужик у нее сел год назад и в тюрьме от рака умер. Она вроде ни с кем…
– Не пойдет, – сказал Рубин. – Если мужик сидел, то приятели наверняка навещают. Мне чистая нужна. Подумай, – отпустил ее он. И взмахом руки подозвал двух оставленных им парней. – Надеюсь, вы поняли, – тихо проговорил он, – что на самом деле нужно?
– Конечно, – кивнул один. – Не лохи же мы.
– Отлично! – Рубин пошел к машине. Филин уже уехал.
«Так, – усевшись позади водителя, думал Рубин. – Похоже, дела все хуже. Сейчас главное, чтоб не нашли Медного. Пассажиров найти для того дела – раз плюнуть. Тем более что им ничего не будет. Увидели у него пистолет и смылись. Конечно, попытаются мусора им все подвесить, но хрен чего получится. Вячик, – Рубин усмехнулся, – намутил воды и хотел замести следы. С одной стороны, молодец. Но Кость наверняка ему этого не простит. Тем более менты на хвост упали. Ладно, – решил он, – сейчас мне нужен Щербак. Давненько не виделись».
– На электричке? – поморщился Хаджи. – Я уж и забыл, когда на них последний раз ездил. А…
– Надо сваливать в темпе из этой области, – перебил его Филин. – На машине нельзя. Мало ли что. Вдруг менты уже нас ищут. Тем более в деревне бойня была, и мусора сейчас наверняка всех проверяют. Мы и так уже засветились. На электричке до Рязани. А там такси возьмем – и в Москву.
– Когда электричка?